Сознание вернулось внезапно. Да так, словно его забросили в голову с помощью бейсбольной биты. Тело дёрнулось, пронзённое всепроникающей судорогой. Вернее, мышцы получили приказ так среагировать. На самом же деле лишь открылись глаза, уставившись в темноту расширенными от ужаса и невыносимой боли зрачками.

Вырвавшийся из пересохшего горла сдавленный стон поперхнулся онемевшим шершавым языком. Попытка разлепить потрескавшиеся губы обдала огнём весь рот. Медленно нарастало чувство, будто в грудь настойчиво ввинчивают тупой бур для проделывания лунок во льду во время зимней рыбалки.

«Я в Аду»!.. — проступила единственная осознанная мысль. Темнота в глазах сменилась красной пеленой. Боль выстрелила в позвоночник, хлынула в мозг и сконцентрировалась в районе затылка, превратившись в комок разъярённых ос, жалящих без устали всё вокруг. Затем это дьявольское гнездо стало перерождаться в звук невыносимой тональности, который вот-вот собирался разорвать голову на мелкие кусочки.

«Это — смерть»!.. — мелькнула паническая догадка. Рыдая во весь голос, душа обречённо побрела паковать чемоданы. Он попробовал глубоко вдохнуть, чтобы крикнуть. Но очередная порция адской боли тут же погрузила его в небытие.

Второе пришествие состоялось по-иному. Тихонько, стараясь не потревожить пышущий жаром организм, сознание прокралось к мозгу и осторожно потянуло невидимые ниточки управления телом. Первыми конвульсивно дёрнулись пальцы рук. Сначала медленно, потом уверенней сжались кулаки. Капля пота скользнула с переносицы в уголок правого глаза и принялась солью разъедать слизистую.

Он поднял ослабшую непослушную руку и провёл ладонью по лбу. Ощущение липкой влаги осталось на пальцах. Движение тут же отдалось тупой болью в груди. Морщась, он с усилием разлепил ресницы. Память со скрипом распахнула заветную дверцу, и человек вспомнил всё, вплоть до второго, как ему тогда показалось, прихода Старухи с косой.

Сразу нахлынуло чувство тревоги за судьбу друга. Стараясь не делать резких движений, он повернул голову набок. В свете серого пятна проступающего из темноты у его ног, сталкер рассмотрел силуэт напарника. Тихое сопение и равномерно вздымающаяся в такт дыханию грудь товарища рассеяли все опасения. Чувство облегчения разгладило душу, словно с неё свалился пудовый камень.

«Он жив! Слава Богу!.. Где мы? Как здесь оказались?..

В памяти замелькали картины последних минут кровавой стычки в лесу у Периметра. Секундная перестрелка, закончившаяся резким ударом в грудь и невыносимой болью, которая губкой впитала в себя сознание. «Значит, напарник вынес меня оттуда и где-то спрятал… — его взгляд скользнул по сплетению могучих корней над головой, — похоже на нору… — запах земли подтверждал догадку сталкера. — Интересно, это вечер или уже утро»?!

Он изогнул шею, чтобы рассмотреть лаз в убежище. От позвоночника к примотанному на груди комку поднялась волна обжигающего тепла. «Это, наверное, артефакт! — мелькнула догадка. — Но откуда»?..

Товарищ застонал и пошевелился. Наверху заскрипело. Потолок укрытия на мгновение ожил. Оттуда посыпались крупинки сухой земли. Трава, скрывающая вход заволновалась, потревоженная ветром. Взору человека открылся глинистый обрыв узкого оврага, обласканный лучами заходящего солнца.

«Мы в Зоне»! — сталкер вспомнил, как днём они проходили мимо этой раны на теле дубовой рощи. Голова бессильно откинулась назад. События последней недели вереницей поплыли перед глазами, плавно перетекая в беспокойный кошмарный сон.