1. НАЧАЛО ОБЩЕНИЯ С НЕЗНАКОМЫМИ ЛЮДЬМИ

Принято ли заговаривать с незнакомыми людьми? Если да, то как? Если мы понаблюдаем за англичанами, голландцами и немцами на остановках и в общественном транспорте, в лифтах, магазинах и т. д., то заметим, что спонтанные беседы завязываются нечасто. Если они начинаются, то основные темы – это погода или замечания, связанные с задержками общественного транспорта. Один немец так объяснил популярность погоды: «Это практически единственная тема, по которой у собеседника точно будет то же мнение, что и у вас» (если идет дождь, никто не скажет, что светит солнце и что ему нравится промокать насквозь, ожидая автобуса). Кроме того, уровень компетентности собеседника по этой теме практически всегда будет соответствовать вашему, если только он случайно не окажется сотрудником метеорологической службы. Но и это не страшно, так как самое важное – не начать разговор с незнакомым человеком о том, чего он может не знать. В Англии главное – не начать разговор, который может привести к более интенсивному общению или его продолжению. Не надо слишком радоваться вопросам о погоде, так как эта беседа между незнакомыми людьми ни во что не выльется, если только они не объединены каким-то совместным действием (например, вечеринкой или конференцией). Одновременно в когнитивной базе англичан заложена информация о том, что вопросительное предложение, связанное с погодой, на самом деле является вопросом о том, хочет ли человек с вами беседовать. Если он готов, то ответит на ваш вопрос утвердительно. Типичный диалог может выглядеть так:

– Сегодня очень жарко, вы не находите?

– Да, действительно, но, кажется, к вечеру должно похолодать. Иностранца легко узнать не только по акценту, но и по реакции типа:

– Это еще что, вы не были у нас в Техасе/ на Волге/ в Нигерии… Вот там действительно жарко.

Здесь можно наблюдать нарушение сразу двух правил общения: во-первых, с любыми замечаниями о погоде принято соглашаться, во-вторых, не надо приводить сравнения в свою пользу.

Англичане могут месяцами встречать в электричке одних и тех же людей и даже не здороваться с ними из страха, что потом придется регулярно поддерживать разговор. Через год совместных поездок люди могут начать кивать друг другу при встрече. Разговор же возможен только в случае нарушения обычного хода вещей: внезапной остановки электрички, объявления о задержке или изменении маршрута. Тогда они обменяются короткими фразами, например:

– Ну что произошло на этот раз?

– Обычное дело, опять мы будем полчаса стоять в чистом поле.

И снова не надо надеяться на то, что, когда через пять минут поезд тронется, ваш разговор продолжится. Как только все наладится, ваш собеседник, скорее всего, перестанет вас замечать, не потому, что вы ему неприятны, а потому, что так принято. Именно потому, что совместное нытье не накладывает на него никаких обязательств продолжать общение, он и открыл рот. Единственное место, где в Англии принято беседовать с незнакомыми людьми, – это паб, но об этом мы поговорим позже.

В Голландии начало разговора больше привязано к ситуации, в которой оказываются незнакомые люди, например к ожиданию трамвая на остановке, погода же обсуждается, если происходит что-то необычное (сильный дождь с градом или +30 в мае). Продолжение диалога будет зависеть от полученных от потенциального собеседника сигналов, и беседа может продлиться довольно долго, но даже и в этом случае не надо ожидать приглашения на обед. Интересно, что образованные голландцы комментируют свое поведение так: «Нужно попытаться сократить дистанцию, но оставить ее достаточно разумной». Для сокращения дистанции они держат наготове серию стандартных вопросов: Откуда вы приехали? Нравится ли вам в Голландии? Трудно ли (было) изучать голландский язык? На два последних вопроса они ожидают услышать положительные ответы.

В Испании стандартного поведения не обнаружилось; хотя про погоду и говорят, причем обычно оба собеседника недовольны любой погодой, не все разговоры между незнакомцами начинаются с ее обсуждения. Как и в Голландии, я наблюдала много ситуационных диалогов. Я посчитала, что за две недели в Испании ко мне обратились на улице человек десять (в основном люди за пятьдесят), не считая соседей по дому; все они здоровались и многие что-то спрашивали. К сожалению, я не знаю испанского языка, но у меня сложилось впечатление, что, если бы я его знала, с собеседниками проблем бы не было.

Практически в любой стране, если вы встречаетесь с незнакомыми людьми в ситуации, где вас что-то объединяет (на конференции, банкете, презентации), общение естественным образом выходит за рамки погоды.

Из переписки с Машей: «Да, еще о разнице менталитетов островитян и более привычных нам итальянцев. Мы до сих пор никого в округе не знаем, только один раз к нам по какому-то делу зашли соседи. Я тут ни с кем, кроме собачников в лесу (а это отдельная порода людей, везде одинаковая, так как все разговоры об одном, разве что в Англии они либо начинаются, либо заканчиваются погодой; но это прямо как по книжкам мы учили), и не общаюсь. С другой стороны, кроме как в лесу, здесь людей сложно где-то встретить. Для этого надо идти в паб. А так, чтобы люди просто выходили на променад и для общения на улицу, такого нет. Может, все связано с их воспитанием и нежеланием нарушать чужое частное пространство. Итальянцы же этим не заморачиваются. У меня папа сейчас на Сицилии отдыхает, так говорит, что уже не знает, куда деваться от управляющего (в шутку). Тот его окружил таким вниманием, постоянно что-то рассказывает, советует, просто старается составить компанию, так как папа приехал один. Мне пишет мейлы, докладывает, как там папа. Когда звоню папе на телефон, если он рядом, берет у папы трубку, чтобы лично со мной пообщаться и заверить, что у них там все ОК. Для англичанина это было бы дикостью. Мне кажется, англичане просто повязаны по рукам и ногам своим этикетом и не могут позволить себе расслабиться и быть естественными (у себя дома – на отдыхе, бывает, расслабляются даже чересчур)».

2. ЗНАКОМСТВА И ПРИВЕТСТВИЯ

Американский вариант знакомства – широко улыбнуться, подойти к человеку, сказать «Привет, я Джон из Айовы» и протянуть руку – все это не вызовет удивления только в Голландии. В Англии не принято сразу называть свое имя (кроме чисто деловых ситуаций): завязать знакомство лучше с нейтральной ремарки, например, как было описано выше, о погоде. Лучше подождать, пока англичанин сам представится или спросит ваше имя. Если, болтая с вами до конца вечеринки, он этого так и не сделает, не стоит расстраиваться. Вопрос о том, как вас зовут, может быть небрежно задан перед самым расставанием, иногда – только наутро. Для англичан имя – это нечто интимное, и сообщается оно только человеку, с которым не исключено продолжение общения. Немцы тоже не сразу сообщают свое имя, в любом случае, после обсуждения нескольких нейтральных тем, которое может затянуться надолго. Испанцы знакомятся сразу, но это ничего не означает, так как ваше имя они могут забыть через две секунды. При знакомстве с девушками испанские мачо особенно быстро выкладывают информацию, если хотят произвести впечатление. Два испанца, знакомясь с девушками в Санкт-Петербурге, сразу представлялись, называя профессию после имени: «Карлос/ Педро, адвокат из Барселоны».

Финская журналистка телеканала YLE Анна-Лена Лаурен в 2009 году опубликовала свои заметки о жизни в России «с позиции здравого смысла цивилизованной европейской женщины». Интересны ее наблюдения за тем, как здороваются мужчины и женщины. Из приведенного ниже отрывка становится ясно, что наши привычки не всегда соответствуют европейским.

«У каждого пола свой ритуал приветствия: мужчины и женщины в России здороваются по-разному. Русским мужчинам свойственно с самого начала знакомства касаться друг друга, чего женщины не делают ни когда здороваются с мужчинами, ни когда здороваются с другими женщинами. Мужчины, представляясь друг другу, пожимают руки. Подружившись, они или пожимают руки, или целуют друг друга в щеку, или обнимаются. Это зависит от того, насколько они близкие друзья и сколько времени прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. У женщин код совершенно иной. Русская женщина вообще редко пожимает руку кому бы то ни было. Если ее представляют незнакомому человеку, церемониал, как правило, ограничивается легким поклоном (поначалу меня это немало возмущало – мне казалось, что меня упорно игнорируют). Своих друзей русская женщина целует в правую щеку, обычно один раз – и мужчин и женщин. Традиционное русское приветствие – трехкратный поцелуй в щеку, но такими поцелуями редко обмениваются, за исключением торжественных ситуаций. В деловом мире коды несколько другие. Здесь уже принято, чтобы женщины пожимали руки. Но даже здесь нормы этикета неоднозначны» 2 .

Рукопожатие – одна из самых распространенных форм приветствия в Голландии и Германии. Немцы и голландцы относятся к нему очень серьезно. Оно должно быть сильным; пожимая руку, надо смотреть в глаза собеседнику. Голландцев учат с детства, что рукопожатие уместно везде и всегда. Маленькие дети, придя с родителями в гости, обходят всех присутствующих с протянутой рукой. Когда студенты приходят ко мне на серьезный разговор, то часто первыми подают руку. В Германии, как и в России, это выглядит не совсем уместно. Там инициировать рукопожатие должен человек выше по положению и по возрасту, тем более если это женщина. В то же время, если преподаватель пожал руку немецкому студенту, для последнего это будет приятным признаком расположения к нему. В Испании мужчины с мужчинами тоже часто обмениваются рукопожатиями, но знакомые могут и поцеловаться. В Голландии хорошо знакомые мужчины могут обняться после долгой разлуки. В Англии первый контакт между мужчинами (кроме ни к чему не ведущей короткой беседы в поезде и т. п.) всегда обозначается рукопожатием, но уже во время второго контакта часто возникает небольшая неловкость, потому что рукопожатие считается слишком официальным, а поцелуй – не совсем уместным. Для этого обычного английского конфликта – как найти баланс между официозом и панибратством – часто не находится грациозного решения, поэтому приветствия мужчин сопровождаются некоторой неловкостью. Если вы столкнетесь с чем-то подобным, имейте в виду, что эта неловкость никак не связана с нежеланием вас видеть. Продолжайте вести себя естественно.

Женщины на работе обычно пожимают руку и мужчинам, и женщинам, а со знакомыми целуются, причем везде разное количество раз. Англичанки до сих пор не определились, один или два раза они целуются (и сталкиваются лбами), голландки – три раза, испанки – два. С немками я, честно говоря, ни разу не целовалась. Испанцы и испанки целуют женщин даже в конце самого короткого знакомства. Наташа из Санкт-Петербурга, которая работает мастером в элитной парикмахерской испанского города Аликанте, рассказывает, что ее клиентки, проходя мимо, забегают просто поцеловать ее.

Быстрый и эффективный способ получения информации о том, как принято знакомиться и завязывать контакты в незнакомой стране, – это посещение тренингов по созданию (не виртуальных) социальных и профессиональных сетей. Их организуют различные консалтинговые фирмы и учебные заведения для местного населения, у которого тоже бывают проблемы с социальными навыками. Если вы владеете языком, то обнаружите там просто кладезь информации о новой стране. В Голландии, например, проводятся даже тренинги по поведению на вечеринках и эффективному флирту.

Из переписки с Машей : «Да, еще пару штрихов о британцах. Оказывается, у них не принято здороваться и прощаться, когда ты заходишь в какое-нибудь общественное место, даже если ты там бываешь регулярно. В нашем спортзале ресепшионистки никогда первые рта не откроют и здороваются и прощаются лишь в ответ на наши приветствия; студенты, проучившиеся вместе уже полтора года, заходят в аудиторию молча, так же уходят, здороваются лишь непосредственно с соседом по парте. Для нас это как-то дико. В Италии и Франции даже в большом супермаркете, в очереди к прилавку, обязательно возникает этакий „ смол ток ” , я уж не говорю про маленькие магазинчики, причем необязательно в твоей деревне (тут уж сам бог велел потрепаться и с продавцом, и с очередью, даже если не всех знаешь; каждого вновь вошедшего в магазин обязательно вовлекут в оживленный разговор). Во Франции я умудряюсь, зная три слова на французском, обязательно с продавцами и покупателями поговорить „ за жизнь ” ».

3. ПРОЯВЛЕНИЯ ЛЮБОПЫТСТВА

Жизнь в социалистических странах приучила нас к осторожности и нежеланию откровенничать со всеми подряд. За долгие годы это уже стало частью нашего характера. Сейчас, живя в стране, где еще существует коррупция и некоторые другие, не поощряющие болтливость явления, мы часто не задаем лишних вопросов, чтобы не ставить собеседника в неудобное положение. Жители стран бывшего СЭВа, как правило, тоже это понимают, например, на конгрессе в Черногории, где были в основном представители бывшей Югославии, у меня сложились прекрасные отношения со многими коллегами, хотя ни одного личного вопроса мы друг другу не задали. Через несколько месяцев один из них приехал на стажировку в Гаагу. С момента конгресса до его прилета мы регулярно общались по поводу его предстоящей поездки. Только в Гааге он узнал, что я не голландка, а русская из Москвы. Так как мы уже довольно долго общались, это произошло совершенно естественно. При этом он не посчитал меня ни скрытным, ни надменным человеком. До этого мы говорили по-английски, в основном на профессиональные или близкие к ним темы. Когда рабочие отношения сформировались, обмен некоторой информацией более личного характера не вызывал напряжения. Испанские бизнесмены тоже не будут лезть с расспросами и торопиться делиться своими успехами. Однако в странах с более прозрачной экономической системой, да плюс еще с протестантскими истоками воспитания и культуры, люди гордятся тем, что им скрывать нечего. Именно поэтому, например, в Голландии часто можно увидеть окна с раздвинутыми занавесками, даже на первом этаже. Голландцы могут даже заглянуть в сумку с продуктами, которую внесет в лифт сосед. Однажды я на две минуты оставила около лифта коробку с вином, пока ставила машину. Когда я за ней вернулась, увидела пожилого благородного вида соседа, который с интересом изучал бутылки, предварительно вскрыв коробку. При моем появлении он не проявил ни малейшего смущения, но зато радостно спросил, не готовлюсь ли я к вечеринке.

Европейцы будут задавать вопросы, потому что им просто непонятно, зачем нужно что-то скрывать. По этой же причине им лучше не доверять секреты. Они рассказывают даже малознакомым людям об успехах, которых удалось достичь, о своих болезнях и постигших их несчастьях. Меня поразило интервью, опубликованное в голландском журнале типа «Космополитен». Его дала женщина, которая недавно пережила потерю ребенка. На двадцатой неделе беременности при обследовании выявилась патология плода, несовместимая с нормальной жизнью после родов. Ей предложили преждевременные роды, и после долгих и мучительных раздумий она и ее муж согласились. Девочка родилась мертвой, но родители забрали ее домой. Они пригласили родственников и друзей, чтобы те могли посмотреть на ребенка (так обычно происходит при нормальном течении событий). Труп находился дома несколько дней, ему читали книжки, качали в люльке, фотографировали и всем показывали. Посетители восхищались красотой младенца. Потом были организованы похороны. Конечно, пережить смерть ребенка – одна из страшнейших трагедий для любого человека, и каждый справляется с ней по-своему, но интересно, что журналистка, задававшая вопросы, совершенно не удивилась демонстрации мертвого ребенка родным и близким. Из тона статьи было ясно, что в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Ребенок родился, значит, его все должны увидеть. Вопросы же были связаны в основном с тем, как трудно было принять решение и отказаться от продолжения беременности, а в случае рождения ребенка – от попыток спасти его.

Вторая причина частого проявления любопытства заключается в следующем: то, что мы воспринимаем как навязчивость, для голландцев или немцев – проявление интереса к собеседнику. Того же они ждут от нас. То есть, чтобы наладить контакт, можно задавать вопросы. Они с удовольствием расскажут, где родились, где учились, когда и куда переехали и почему, что им нравится и не нравится на новом месте. Если мы будем при этом слишком явно проявлять осторожность, то будем восприняты как эмоционально выхолощенные и замкнутые персоны.

Помимо этого, у европейцев в среднем больше свободного времени и сил, чтобы обращать внимание, например, на поведение соседей. Иногда ими движет любовь к порядку или более низменные чувства. Немцы, как правило, считают своих соотечественников довольно завистливыми, поэтому советуют не проявлять особой откровенности. Так что лучше придумать краткую и доступную версию своей биографии и быть готовым ее изложить. Кроме этого, в любой стране лучше быть готовым к стандартному набору вопросов (Давно ли вы здесь? Почему приехали? Нравится ли вам? Привыкли ли вы? Какая у вас семья? Чем занимаетесь?). Если люди почувствуют, что вы что-то скрываете, то это вызовет ненужные подозрения, за которыми легко может последовать обращение в различные инстанции. Лучше отвечать бодро, четко и с улыбкой, что не означает, что нужно сразу же показывать декларацию о доходах.

Для того чтобы понять, как лучше задавать вопросы, стоит понаблюдать за тем, как их задают вам, и поступать зеркально. Например, в Англии не принято задавать вопросы напрямую. Существуют специальные общераспространенные техники. Если вы хотите что-то узнать о человеке, расскажите это о самом себе. Это означает, что если кто-то рассказывает вам душещипательную историю, то ждет того же от вас. Если вы хотите узнать его взгляды, например на супружескую измену, то расскажите о скандальной публикации про известного политика, связанной с этой темой, и спросите мнение собеседника. Еще один метод – задавать вопросы, подтверждающие правильность ваших догадок, сформировавшихся из подсказок вашего собеседника. При этом принято преувеличивать предполагаемый статус собеседника. Например, когда человек говорит, что ему часто приходится ездить по шоссе М31, на котором постоянные пробки, потому что он каждый день должен быть на заводе АБВ в восемь утра, вы, предполагая, что он там кто-то типа завскладом, говорите: «Вы, наверное, инженер?». Если вы думаете, что он рядовой бухгалтер, то спрашиваете, не занимает ли он пост финансового директора, и т. д. Не стоит слишком долго тянуть как с высказыванием предположения, так и с признанием. Это воспринимается как нарушение этикета. Когда профессия и должность, наконец, выяснятся, вы должны подать реплику «В самом деле? (Oh, really?)» и восхититься сложностью этой деятельности. При этом классический ответ выразит преуменьшение собственной значимости. Ведущий физик-ядерщик скажет, что он выбрал эту профессию только потому, что она показалась ему легкой по сравнению с историей театра, которую он начал изучать, поступив в университет.

4.  О ЧЕМ ГОВОРЯТ МУЖЧИНЫ С МУЖЧИНАМИ?

Иногда стоит забыть, что подслушивать нехорошо, и в исследовательских целях определить темы, которые затрагивают в своих беседах местные жители. Чтобы с ними общаться, желательно быть в состоянии поддержать подобные разговоры. Немцы обсуждают автомашины и подолгу рассуждают, как куда доехать, как будто живут не в стране с прекрасными дорогами, точными указателями и редкими пробками, а в Москве и каждый день должны добираться из Ясенева в Люберцы. Они много говорят о еде, ресторанах и ценах. Сами, правда, считают, что их больше интересуют спорт, женщины и музыка. О политике немцы говорят только с хорошо знакомыми людьми. Испанцы же ведут жаркие споры о политике со всеми, причем намного больше остальных жителей Европы следят за новостями, особенно связанными с коррупционными скандалами.

Могут и посплетничать, особенно о членах королевской семьи. Голландцы тоже могут беседовать о политике, но избегая конфронтации. Начало беседы будет выстроено таким образом, чтобы понять, каких взглядов придерживается собеседник. Хорошие знакомые могут поговорить о работе. Личные проблемы обсуждаются в Европе только с очень близкими друзьями в исключительных случаях. Прислушайтесь не только к темам, но и к манере вести беседу. Англичане часто спорят друг с другом по схеме «мое – самое лучшее, все остальное хуже». Например, вы говорите: «Я читаю только « The Observer» и не понимаю, как кто-то может даже заглядывать в « The Sunday Telegraph»», при этом именно вторая газета находится в руках вашего приятеля. Реплика «Наверное, ты прав» станет катастрофическим нарушением правил игры. Должен начаться спор, но не слишком серьезный. Не выглядеть слишком серьезно – еще одно английское правило.

5. О ЧЕМ ГОВОРЯТ ЖЕНЩИНЫ С ЖЕНЩИНАМИ?

Холодными и сухими нас считают многие европейки. По словам модельера женской одежды Елены, которой в Испании удалось практически невероятное для человека из России – не просто открыть свой магазин вечерних платьев, но и начать продавать их местной элите, – и клиенты, и друзья долго считали ее слишком серьезной и вечно всем недовольной. Ее часто спрашивали, что случилось и что они сделали не так. Выяснилось, что им так казалось, потому что, на их взгляд, она мало и неэмоционально говорит. Например, если ее спрашивала подруга, нравится ли ей шарфик, Елена просто отвечала «да», тогда как испанка сказала бы, что очень нравится, потому что его расцветка напоминает ей платье, которое было на ней в день свадьбы ее ближайшей подруги, где она познакомилась с Ромарио, который вчера наконец пригласил ее на выходные в Париж, и т. д. и т. п. Наше спокойствие и желание говорить по возможности по делу воспринимаются как результат нанесенной собеседником обиды и становятся причиной неловкости и дискомфорта в общении с нами. Жительницы южных стран любят поговорить, пусть даже и ни о чем, и ожидают того же от собеседника, но критика в их адрес при этом будет неуместна. Особенно не принято давать советы по поводу воспитания детей. Англичанки часто делают друг другу комплименты по схеме: «Какие у тебя роскошные волосы» – «Да что ты, разве это волосы, это же пакля! Вот у тебя просто отличная прическа!». В Германии же принято давать друг другу непрошеные рекомендации и критиковать подруг. Дамы считают нормальным сказать приятельнице: «Тебе надо что-то сделать с волосами». Конечно, почти везде и со всеми можно поговорить о кремах и косметике, но при этом надо проявлять чувствительность к материальному положению собеседницы и ее приоритетам. Например, многие голландки никогда в жизни не покупали крема дороже «Nivea», и разговор о дорогой косметологической процедуре их очень смутит. Одна моя коллега, хорошо образованная женщина, играющая в свободное время на скрипке, к моему удивлению, стала довольно сухо со мной разговаривать с тех пор как узнала, что я, в отличие от нее, провожу в парикмахерской обычно значительно больше двадцати минут один раз в два месяца.

6. СПЛЕТНИ О ЗНАМЕНИТОСТЯХ

В Испании сплетничают все – и мужчины, и женщины, причем не только о знаменитостях, но и друг о друге. Модельер Елена даже начала изучать журналы типа «Хелло!», которые ее саму совершенно не интересуют, чтобы иметь возможность поддерживать беседу с клиентками. В Германии читают «желтую» прессу и сплетничают в основном пожилые люди и те, у кого невысок уровень жизни. В Голландии я никогда не чувствовала, что что-то пропускаю, не следя за жизнью местных мало интересных мне знаменитостей; я ни разу не слышала, чтобы их обсуждали студенты или мои коллеги. Кейт Фокс пишет, что сплетни – распространенное явление в Англии, но я должна сказать, что, проведя там в общей сложности год, их ни разу не слышала. Может быть, это было связано с академической средой, в которой я находилась.

7. РАЗГОВОРЫ О РАБОТЕ

Частота и форма беседы о работе зависят от того, насколько важную роль в жизни социума она играет и насколько от нее зависит статус индивида. По мнению учителя средней школы из небольшого немецкого городка Нордхорна, большинство его соотечественников идентифицируют себя со своей профессией и должностью. В Германии именно профессия и должность, а не происхождение, определяют статус человека. Безработным приходится нелегко. Часто они перестают общаться со старыми друзьями, потому что не могут поддерживать долгие разговоры о профессиональной деятельности. В обществе существует неофициальная, но жесткая сегрегация, так как круг общения определяется именно работой. Исключение составляет спорт: в одной любительской футбольной команде могут играть и адвокаты, и безработные. «В Германии люди задают вопросы о профессии намного быстрее, чем сообщают друг другу свои имена», – сообщил житель маленького городка. В то же время преподавательница немецкого языка из Мюнхена рассказывала, что в творческой среде не так часто разговаривают о профессии. Она сама долго общалась с друзьями своей подруги-художницы, и только через пару лет кто-то спросил ее, кем она работает, когда выяснилось, что она не художница.

В Англии аристократка может снимать социальное жилье и работать библиотекарем, оставаясь для всех леди. Примером является принцесса Диана, которая работала воспитательницей в детском саду. Именно происхождение и поведение человека определяют там его социальный статус. Прямые вопросы и преждевременные сообщения о работе будут не совсем уместны.

В Голландии раньше тоже было стыдно быть безработным, и многие это скрывали, продолжая выходить из дома в обычное время с папкой. Сейчас человек может не работать вообще или работать мойщиком окон и гордиться этим. Когда мой муж учил голландский язык, он с удивлением прочитал в учебнике текст про мусорщика, который так интересовался своей профессией, что собрал целую коллекцию мусора и на собственные средства открыл небольшой музей. В этой стране вопрос социального статуса вообще играет второстепенную роль, поскольку классовые различия долго и кропотливо стирались посредством невероятно высоких налогов для людей, у которых доходы чуть выше среднего. Кроме того, доходы тех, кто работает на низкооплачиваемой работе, и тех, кто получает пособие по безработице или инвалидности, практически одинаковые, что часто препятствует активному трудоустройству. Да и тратить деньги там не всегда легко, даже если они есть. В этой стране нет, например, частных клиник (кроме офтальмологических и косметологических), где можно было бы заплатить за лечение без очереди и в комфортных условиях. Даже те люди, которые годами оплачивают дополнительную медицинскую страховку, гарантирующую одноместную палату в случае госпитализации, нередко, попав в больницу, слышат, что там таких палат просто нет и им придется лежать вместе со всеми в шестиместной. Старший коллега моего мужа, известный психиатр, профессор, автор учебников и член многих комиссий, лежал два месяца без движения, дожидаясь своей очереди на операцию на бедре. Ни положение в обществе, ни деньги, ни связи не ускорили бы процесс, да и ему не пришло бы в голову ими воспользоваться. Голландская королева Беатрикс, посещая концерт Дениса Мацуева в амстердамском Концертгебау, скромно пробиралась сквозь толпу к своему обычному месту в первом ряду балкона. Если охрана с ней и была, ее не было заметно, и уж, конечно, никого не просили отойти в сторону; а когда она подъезжала к концертному залу, движение не перекрыли. Хотя она прошла в метре от нас, мои местные спутники даже не посмотрели в ее сторону. Голландцы привыкли вести себя одинаково с высокопоставленными чиновниками и официантами, с баронессами и уборщицами. Поэтому вид профессиональной деятельности и происхождение не несут в этой стране большой эмоциональной нагрузки. В Голландии можно задавать практически любые вопросы, но это не значит, что это делают все. Один знакомый голландец, очень приятный образованный человек лет семидесяти, начал брать уроки гольфа и спустя несколько месяцев так и не знал, кто в его группе чем занимается. Он говорит, что эта тема всплывает в разговоре только случайно.