«Женственная» культура, по определению Хофстеде, о которой мы уже говорили в главе об устройстве на работу, вышла далеко за пределы чисто рабочих отношений. Во многом это связано с широким распространением феминизма в Европе с конца 1960-х годов. Я не берусь ответить на вопрос, способствовали ли культуральные особенности европейских стран распространению феминизма или, наоборот, приобрело ли общество «женственные» черты вследствие бурного развития этого движения, однако с его проявлениями вам придется сталкиваться в Европе постоянно, и именно они могут стать причинами непонимания и возникновения конфликтов при общении с противоположным полом. Конечно, существует целый ряд других факторов, и не стоит сваливать все сложности с налаживанием отношений на феминизм. Это могут быть и личностные особенности людей, и результат их принадлежности к определенному социуму, и национальные черты. Особенно сложно вычленить корень проблем в малознакомой среде. Вот что рассказывает о своем опыте общения с немками бизнесмен из Москвы, проживший в Германии около пятнадцати лет.
«Я думал, что немецкие женщины всегда вежливы и улыбчивы. Оказывается, не всегда, а только тогда, когда всё в порядке. Приведу несколько примеров.
Некоторое время назад у меня вдруг сильно заболела нога, и я попал в больницу. В двухместной палате моим соседом оказался добродушный, полнотелый мужчина лет пятидесяти, художник-любитель и аккордеонист-профессионал. Как я понял из его рассказов, деньги он зарабатывал игрой на аккордеоне, а большую их часть тратил на холсты и краски. Жил он прямо рядом с больницей, в маленьком домике с крошечным двориком-газоном. В один из тусклых больничных дней мой сосед появился в палате с сияющим лицом и сообщил мне, что сегодня вечером к нему впервые приедет в гости дама из другого города, за которой он давно ухаживает. Помните, уВ.Высоцкого: „Сегодня Нинка соглашается – сегодня жисть моя решается ” ? Он сказал, что улизнет после отбоя, вернется уже в шесть утра, а я должен прикрыть его, если что. Ночь прошла совершенно спокойно, утром он появился, и мы тихо пролежали до семи часов, пока не пришла наша медсестра. Она спокойно вошла, подошла ко мне со своей обычной улыбкой, дала таблетки, померила температуру, а затем резко повернулась к моему соседу. Лицо ее исказилось, стало жестким, и она грозным противным голосом сообщила ему, что он не ночевал в палате, нарушил правила пребывания в больнице и должен в течение пяти минут покинуть помещение, что страховая компания не оплатит ему счет за лечение и он должен все оплатить сам. (Для сведения – это несколько тысяч евро.) Она вышла, хлопнув дверью, вернулась ровно через пять минут и, увидев, что сосед еще не собрался, рассвирепела окончательно, быстро собрала остатки его вещей, запихала их в сумку, взяла его за руку и вывела из палаты.
Во всем этом меня поразили больше всего не ее бесцеремонность, а удовольствие, которое она испытывала от этого скандала, и те изменения, которые происходили в ней буквально мгновенно.
Второй случай. Под квартирой, в которой мы живем, находится детский магазин.
Хозяйка этого магазина – очень милая, вежливая женщина. Наши машины стояли рядом в подземном гараже, мы всегда здоровались и часто перебрасывались вежливыми фразами, а иногда передавали друг другу почту и посылки. В общем, я был о ней самого приятного мнения, пока мы не начали ремонт ванной комнаты. Сантехник, вырезая старую трубу, сделал неосторожное движение, и немного воды пролилось на потолок детского магазина. Торжествующая хозяйка появилась мгновенно, и мы пошли смотреть на причиненный нами ущерб. Подвесной потолок был смонтирован из гипсовых плиток размером 60×60 см. На трех из них появились водяные пятна. Мы попросили у хозяйки кусок плитки для образца, чтобы быстро купить новые и произвести замену, но она нам отказала, хотя много кусков этих плиток валялось в подвале. Хозяйку было не узнать, она разговаривала со мной, как с врагом. Зачем-то позвонила дворнику и в управляющую компанию, подробно и торжественно рассказала об этой „ жуткой ” истории. Вероятно, она рассказала и соседям, потому что они долгое время смотрели на меня с укоризной. Но радость хозяйки оказалась недолгой. К счастью, мы быстро купили эти плитки, нам повезло, что они в магазине оказались с таким же рисунком. Последнее „ одолжение ” этой дамы – она отказалась дать нам лестницу, которая стояла тут же на виду, и нам пришлось тащить свою.
И еще маленький, совсем другой эпизод. Я ждал зеленого светофора на переходе и от нечего делать внимательно посмотрел на стоявшую рядом женщину. Мне показалось, что у нее в волосах ярко-зеленая прядь. Вдруг лицо женщины потемнело, она посмотрела на меня с неприязнью и громко сказала: „nicht gucken” (не смотреть). Загорелся зеленый, и я пошел на другую сторону улицы, а дама осталась стоять, обиженно надувая щеки. Как вы думаете, в России есть хоть одна женщина, которая бы обиделась на то, что мужчина с интересом на нее посмотрел?
Вы, наверное, уже сделали вывод: добрые и вежливые немки остаются таковыми до тех пор, пока вы не изменили их мнение о себе. На всякий случай будьте осторожней» .
Идеальный мир, с точки зрения древнекитайской философии, представляет собой единство двух противоположных начал, где ян – носитель всего мужского, а инь – женского. В современной Европе заметен явный перекос в сторону женского начала, причем одним из толчков для этого стала Вторая мировая война, во время которой во многих странах женщинам доверяли мужскую работу и мужские обязанности. Да и мужчины, вернувшиеся с войны, в эйфории утратили многие стереотипы. Голландский пианист Тон Хартзейкер, бывший директор Амстердамской консерватории, рассказал, что после перенесенных тягот люди не хотели жить по старым правилам. Отец Тона, вернувшись с войны, отвел его в гимназию, а не в обычную школу, куда ходили все остальные члены его семьи. Раньше в гимназии учились только дети известных врачей и адвокатов, а отец Тона был оптовым торговцем бакалеей. Многие люди стали уделять меньше внимания религии. Появились семьи, в которых люди жили без регистрации брака; стало намного больше одиноких матерей и отцов с детьми. Кроме того, нельзя забывать, что после 1945 года на месте некогда обширных колоний возникли десятки молодых независимых государств, и процесс деколонизации постепенно снимал необходимость в тех, кто был готов взять на себя маскулинную гендерную роль, подразумевающую амбициозность, активность, агрессивность и доминирование. Именно такие люди раньше отправлялись в колонии на поиски дешевых ресурсов и сырья, дешевой рабочей силы, новых товаров, позже – рынков сбыта для европейской продукции; они захватывали новые территории и поддерживали там свое господство, организовывали новые, иногда жестокие формы хозяйствования. Когда в этом пропала необходимость, вырос спрос на тех, кто готов был соответствовать феминной гендерной роли, то есть был заботливым, эмоциональным, чувствительным к интересам и проблемам других людей и бесконечно терпеливым в поисках компромисса.
Дальнейший ход развития событий прекрасно описан в статье «Краткая, но подлинная история феминизма»1. Первым и непременным условием переустройства общества, в соответствии с программой феминизма, «должна была стать всеобщая трудовая повинность для женщин вне семьи, семьи, которая раз и навсегда провозглашалась как инструмент Патриархата, созданный для угнетения женщин. Женщина должна была покинуть семью, где она всего лишь рабыня, и заняться всеми видами трудовой деятельности. В результате женщина станет независимой от мужчины и плюс к тому обладающей финансами, которые можно будет употребить на дальнейшее разрушение и окончательную ликвидацию Патриархата». За этим последовали право делать аборты и социальные льготы, которые позволили бы женщине совмещать работу и воспитание детей, а также предоставление женщинам преимущественного права опеки над детьми в случае развода.
К началу 90-х годов феминизм уже стал отдельной дисциплиной, которая начала преподаваться в университетах. Так, в Брюссельском университете в 1987 году был открыт «Centrum voor Vrouwenstudies (CVRS)», первый центр женских исследований во фламандской части Бельгии. В университете Маастрихта (Нидерланды) преподаватели и ученые в этой области работали на разных факультетах с конца 80-х годов, ав 1998-м объединились в центре «Женских и гендерных исследований». Преподавательский состав университетов, обычно выражающий либеральные взгляды, традиционно оказывает феминисткам большую поддержку.
Начали происходить изменения в языке. Уже долгие годы Евросоюз ведет борьбу за политкорректность. В 2009 году была выпущена брошюра для членов Европарламента, в которой рекомендуется, например, отказаться от обращений типа «мадам» и «мадемуазель», так как для женщин указание на их замужний или незамужний статус может быть оскорбительным. На самом деле, например в Германии и во Франции, уже много лет ко всем женщинам старше определенного возраста обращаются «фрау» и «мадам», так что никакого дискомфорта дамы не испытывают. Парламентариям также советуют не употреблять слова, обозначающие профессии или обязанности и содержащие корень «man» (fireman – пожарный, policeman – полицейский, chairman – председатель). Их, по мнению парламентариев, следует заменять нейтральными синонимами: вместо sportsmen (спортсмены) надо говорить athletes (атлеты), вместо statesmen (государственные мужи) – political leaders (политические лидеры). Под запрет попали слова, указывающие на половую принадлежность человека: air hostess (стюардесса), manageress (управляющая), cinema usherette (билетерша в кино), male nurse (медбрат). При этом, как отмечается, документ позволяет использовать слово midwife (акушерка, повивальная бабка), поскольку его авторы не обнаружили подходящего нейтрального синонима. К женщинам – членам Европарламента рекомендуется обращаться по имени и фамилии.
Лингвистические дискуссии такого рода ведутся и на уровне стран. В Голландии, заполняя медицинскую карту на пациента, женщина-врач может написать про пациентку, что та «работает домохозяйкой» (zij werkt als huisvrouw). Не все ее коллеги согласятся с такой формулировкой, считая работой все-таки более структурированное времяпровождение, за которое человек получает зарплату. В Италии долго обсуждалось, как говорить, если, например, мэр – женщина: il sindaco или la sindaca? По-русски это не так режет слух, если сказать, что врач или мэр сказала, поехала, сделала, а по-итальянски это совсем не звучит, и многие в прессе именно на это и упирали, апеллируя к особенностям языка (il sindaco e\' andata, к примеру). Большинство женщин в Италии (включая «мэршу» или «мэра» небольшого городка в Тоскане, которая разродилась целой статьей в местной газетке) настояли на том, что надо говорить il sindaco, т. е. использовать название такой должности в мужском роде, так как la sindaca, по их мнению, звучит уничижительно для женщин (видимо, как в нашем варианте «врачиха»).
Во многих странах феминизм практически стал государственной политикой, проявляющейся в так называемой «позитивной дискриминации». В некоторых объявлениях о приеме на работу указывается, что предпочтение будет отдано женщинам для устранения нарушений в равновесии представительства полов.
Во Франции парламент принял закон, по которому к 2017 году 40 % мест в советах директоров публичных компаний, а также компаний с оборотом более 50 миллионов евро в год должны занимать дамы. В численном выражении это будет составлять около 1350 женщин. При невыполнении этой квоты назначение мужчин будет считаться нелегитимным. Еще раньше подобные законы были приняты в Норвегии, и сейчас они обсуждаются в Италии и Германии. В Испании предприятия, во главе которых стоят женщины, имеют привилегированное положение при получении государственных заказов. Правда, в 2011 году после проигранных выборов даже ветераны соцпартии Испании признали, что переборщили с выдвижением женщин, и сочли необходимым пересмотреть кадровую политику, назначая людей на должности исключительно по их профессиональным качествам и работоспособности.
Изменения в менталитете проявляются в поведении и внешнем виде женщин.
«Благодаря феминисткам сформировались писаные и неписаные правила, которые соблюдаются: одежда и внешний вид женщины должны подчеркивать ее равенство с мужчиной, независимость и возможность самостоятельного существования без мужчины, даже если она его и любит. Сформировался определенный стереотип современной немецкой женщины: активной, энергичной, самодостаточной, уверенной в себе, ценящей во внешнем облике и одежде прежде всего удобство и естественность. Специфичные женские качества – мягкость и обаяние, элегантность и тонкий шарм, да и сама женственность как таковая – нивелировались как непрактичные и неудобные. Привлекательность женщины стала рассматриваться как результат ее умственных способностей и достигнутого положения в обществе. Логично? Безусловно! Однако, как говорится в известном афоризме, „вместе с водой выплеснули и ребенка ” , обесценив при этом саму изначальную, генетическую потребность женщины в семье, любви, детях. Издержки эмансипации немецких женщин усугубили в обществе проблемы одиночества – добровольного и вынужденного. Недаром главный город Германии получил название „ столицы одиночества ” » 2.
«Чем дальше на запад, тем красивее мужчины и страшнее женщины, чем дальше на восток, тем красивее женщины и страшнее мужчины. Это не мое наблюдение, взяла его из одного журнала… Конечно же, немки красивые, но в погоне за своей независимостью и феминизацией всех процессов они превратились в мужчин. Среднестатистическая немка юбки никогда не носила и как ее носить, не знает, а высокие каблуки принимает за изощренную пытку. Курит много, говорит хриплым басом, носит короткую стрижку и ходит вразвалочку. Мужчины же, напротив, следят за собой, кремят личико, душатся дорогими одеколонами, украшают себя серьгами и цепочками, наряжаются и красят волосы» 3.
Особенно непривычно нам смотреть на мужчин, которые начинают вести себя как женщины.
«Результаты британского исследования, проведенного по заказу производителей пищевых добавок, свидетельствуют о том, что все больше молодых мужчин проявляют заботу о своей внешности.
Мужчины? Самовлюбленные создания. Не случайно, что они тратят на покупку „ продуктов красоты ” больше, чем женщины, хотя, за некоторым исключением, вдвое меньше прихорашиваются перед зеркалом, чем их супруги или невесты. Подтверждение этой тенденции пришло из-за Ла-Манша: молодые английские мужчины в возрасте от 18 до 35 лет тратят в среднем в неделю 11,72 фунта (чуть больше 14 евро) на покупку кремов и средств для волос – на целый фунт больше, чем женщины. И если каждый пятый применяет увлажняющий крем, то каждый двадцатый использует выпрямитель для волос», – пишет корреспондент.
«Разница между полами все больше сокращается, – подчеркивает руководитель одной из компаний, заказывавших исследование, – и теперь молодые люди все более уверенно расходуют время и деньги на свой внешний вид по сравнению с предыдущими поколениями». По данным Миланского института Directa, мужское население Италии тратит в год более 250 миллионов евро на особые косметические товары, и, по словам экспертов, этот спектр в ближайшие годы будет быстро развиваться» 4.
В то же время исследования современной российской семьи показали, что мужчины и женщины имеют более традиционные приоритеты: женщины стремятся создать семью и воспитать детей, реализуясь сначала в семье, а потом в обществе. Мужчины прежде всего думают о работе, карьере и общественной деятельности. Если это действительно так, то это только одна из причин неизбежности сложностей в близком общении с противоположным полом на новом месте.