Введение

Василий Алексеевич Левшин (1746–1826) — видный деятель русской культуры последней трети XVIII — начала XIX вв. В общественной жизни России это был период расцвета Просвещения, когда здоровые силы общества объединились в прогрессивное идейное течение. Эти силы боролись против социальной несправедливости, церковного мракобесия, философского мистицизма. Средствами их борьбы были: распространение образования, пропаганда научных знаний, совершенствование нравственности. Стремясь воспитать в обществе высокие духовные качества, просветители надеялись изменить, усовершенствовать и общественные отношения. Они верили в мирный путь социального обновления. В. А. Левшин находился среди самых активных представителей этого течения.

Деятельность В. А. Левшина отличалась энциклопедичностью: он был автором исторических исследований и комических опер, публицистом и баснописцем, фольклористом и сатириком, блестящим переводчиком. В целом его творчество явилось важным достижением русской культуры XVIII — нач. XIX вв. и помогло ее общему развитию. Для многих современников сочинения В. А. Левшина «по части хозяйственной» оказались настолько злободневными и так широко использовались в практике, что их автор был упомянут А. С. Пушкиным в «Евгении Онегине»: поэт обращался к помещикам, ставшим на путь нововведений в своих хозяйствах, со словами: «Вы школы Левшина птенцы».

Становление В. А. Левшина проходило в русле формирования «независимых, оригинальных, свободных личностей», родившихся в 20— 50-е годы XVIII в. Их детство прошло в атмосфере новой светской культуры. Она определила их взгляды, настроения, вкусы, в конечном счете — просветительный тип сознания. Новая культура распространялась вслед за столицами на провинцию, охватывая все более широкий круг провинциального общества. Сотни городов были перестроены в соответствии с новыми архитектурными идеями и вкусами, издавались и находили широкого читателя литературные журналы. Во второй половине XVIII в. журнальная деятельность перестала быть только столичной привилегией. В провинциальных городах появились литературные и научно-популярные издания. Тула не относилась к числу таких городов, но тульские авторы А. Т. Болотов (1738–1833) и В. А. Левшин были не только активными участниками, но и составителями журналов, выходивших в Москве. В 1790 г. в Туле была издана первая книга — философское сочинение советника тульского губернского правления П. С. Батурина (ок. 1740–1803) «Исследование книги о заблуждениях и истине». Известный советский историк В. Н. Орлов в своей книге «Русские просветители 1790–1800 гг.», изданной в 1953 г., связывал выход в свет этой книги с деятельностью целого тульского кружка просветителей, существовавшего в 70—80-е годы XVIII в. В конце XVIII в. в Туле имелось четыре книжные лавки, а в 1778 г. была открыта первая губернская публичная библиотека. В России создавалась просветительная среда, центром которой в последней трети XVIII в. стал Н. И. Новиков. Н. И. Новиков — писатель и философ, бесстрашный полемист, деятельный издатель. Своей практической работой Н. И. Новиков обогатил русскую культуру публикациями древних рукописей, изданием первого в России «Опыта словаря о российских писателях», переводами трудов европейских философов от античности до современных ему просветителей — энциклопедистов и английских материалистов. А. С. Пушкин справедливо заметил, что Н. И. Новиков «подвинул на полвека образованность нашего народа». Среди единомышленников Н. И. Новикова был и В. А. Левшин. Их деятельность способствовала тому, чтобы общество в конце XVIII в. имело устойчивую привычку читать книги, журналы и газеты, ходить в театр, слушать музыку. Для этого издавалась доступная по цене, привлекательная для широкого круга читателей литература: романы, сборники сказок, письмовники, песенники, книги прикладного, практического характера, содержавшие элементарные сведения, необходимые в торговле, сельском хозяйстве, быту, всякого рода «руководства, лечебники, травники». Книга стала важным посредником в усвоении достижений других народов, помогала слому средневековой замкнутости.

В. А. Левшин, обладая несомненным талантом, имея активную просветительскую жизненную позицию, смог «стать с веком наравне». Таких людей, особенно в провинции, где «толпа Скотининых, Простаковых и Салтычих» была гуще, чем в столицах, было не слишком много, но роль их в «распространении умственной жизни» неоценима.

Жизнь и творчество В. А. Левшина имеют свою историографию. Впервые о нем написал в своих «Записках» А. Т. Болотов. В 1843 г. тульский историк Н. Ф. Андреев упомянул о краеведческой деятельности В. А. Левшина в статье «Прогулка по Туле и путешествие по ее окрестностям», опубликованной в журнале «Москвитянин». В 1933 г. в Ленинграде вышла книга В. Б. Шкловского «Чулков и Левшин», где впервые в советской историографии охарактеризована творческая деятельность В. А. Левшина, помещен список его работ. Имеется ряд статей о В. А. Левшине, опубликованных в центральной и тульской периодической печати современными краеведами А. А. Петуховым, 3. П. Тишиным, А. Кондрашовым. Особо следует упомянуть работу Н. А. Малеванова «Энциклопедист из Белева». Это обширная статья, опубликованная в газете «Неделя» 12–18 марта 1967 г. В ней имеются сведения о биографии В. А. Левшина, особенно о таких малоизвестных фактах, как увлечение нумизматикой, собиранием старинных документов.

В настоящее время проводится широкое изучение истории русской культуры, более пристальное внимание обращается сейчас на развитие провинциальной культурной жизни. Особый интерес вызывают отдельные личности, такие, как В. А. Левшин, оценка деятельности которых выходит далеко за рамки местного значения.

Книга написана на основании изучения документов Государственного архива Тульской области, сочинений В. А. Левшина, ставших библиографической редкостью и сосредоточенных в Государственной публичной исторической библиотеке РСФСР, в Музее книги Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина; была использована многочисленная специальная литература, в которой имеются анализ или чаще всего упоминания об отдельных сторонах творческой деятельности В. А. Левшина.

Автор приносит глубокую благодарность доктору исторических наук профессору ТГПИ им. Л. Н. Толстого В. Н. Ашуркову, кандидату филологических наук профессору ТГПИ им. Л. Н. Толстого Н. А. Мило-нову, кандидату исторических наук доценту ТГПИ им. Л. Н. Толстого В. И. Крутикову, писателю В. Я. Лазареву, научным сотрудникам Государственного архива Тульской области Н. К. Фомину и Н. Н. Слезиной, редактору Приокского книжного издательства С. Д. Ошевскому, сотрудникам областной библиотеки им. В. И. Ленина за ценные советы, помощь в работе.

 

ГЛАВА 1 В. А. Левшин. Биографический очерк

   Левшины принадлежали к древнему дворянскому роду Тульской губернии. Фамильный герб Левшиных очень живописен: в верхнем поле — серебряная звезда, под ней — серебряная луна рогами вверх, в левом голубом поле — черный медведь с серебряным мечом в лапах, в правом красном поле — выходящий левой стороной до половины белый орел с распростертым крылом; щит увенчан дворянским шлемом с короной1.

   Своим родоначальником Левшины считали выехавшего из «немецких земель» (Швабии) в 1365 г. на русскую службу графа Сувола Левенштейнского, прозванного в России Левшой. Причиной выезда Сувола из графства Левенштейнского были гонения на него от Римского папского престола. По семейному преданию, граф Сувол принял в Новгороде на вече русское подданство и женился на новгородской боярышне Марии Васильевне (фамилия неизвестна), взяв огромное приданое. Не исключено, что это — лишь семейная легенда, однако она повторяется во многих родословных документах Левшиных, хранящихся в Государственном архиве Тульской области. Русские дворяне считали особой честью иметь предков — выходцев из Европы.

   Потомки Сувола верой и правдой служили русскому государству, участвовали в походах против татар, а белев-ский воевода Семен Семенович Левшин в 1536 г. убил в сражении татарского царевича Ахмета.

В 1614 г. царь Михаил Федорович пожаловал за исправную службу Ивану Даниловичу Левшину (пращуру В. А. Левшина) вотчину — половину села Темрянь в Белевском уезде. Афанасий Иванович Левшин (прапрадед В. А. Левшина) был воеводой в Белеве в 1618-м и 1619 гг. Отец В. А. Левшина — Алексей Денисович Левшин (1710—1772) служил в русской армии. В 1756 г. в чине подполковника он вышел в отставку, а в 1772 г. скончался и погребен в селе Темряни. Он был трижды женат, имел 12 сыновей и 11 дочерей.

   Мать В. А. Левшина — Елена Егоровна, в девичестве Клочкова, была второй супругой Алексея Денисовича.

   В. А. Левшин родился 6 августа 1746 г. в г. Смоленске, во время одного из походов своего отца — в то время капитана А. Д. Левшина. Это произошло в годы царствования Елизаветы Петровны. В. А. Левшин был ровесником многих выдающихся деятелей России XVIII в.: талантливого флотоводца Ф. Ф. Ушакова (1743—1813), просветителя, журналиста, книгоиздателя Н. И. Новикова (1744—1818), писателя-сатирика Д. И. Фонвизина (1745—1792), выдающегося революционера А. Н. Радищева (1749—1802), философа и драматурга П. С. Батурина (ок. 1740—1803). Всю жизнь свою, за исключением восьми лет армейской службы, В. А. Левшин провел в родовом имении — селе Темряни Белевского уезда Тульской губернии.

   Село Темрянь находилось в пяти верстах от Белева, который в XVIII в. был довольно оживленным городом с 15 церквами, двумя монастырями, семинарией на 160 учеников. В Белеве было 46 каменных и 1008 деревянных домов, которые составляли 36 улиц и переулков. В нем жили 1500 мещан, около 1000 купцов и 70 мастеровых, умевших, «сверх обыкновенных ремесел», делать столовые ножи «самой лучшей работы».

   В. А. Левшин владел родовым селом вместе со своим братом Николаем Алексеевичем с 1773 г.

   Сохранилось и опубликовано в 1858 г. в книге «Белев-ская вивлиофика» «Описание г. Белева и Белевского уезда... 1792 г.» В нем имеются сведения о селе Темряни конца XVIII в. Село было не очень большим —37 дворов. В нем проживали 150 душ мужского пола и 125—женского. Усадьба В. А. Левшина и его брата занимала 27 десятин, пашня—166 десятин, покосы—53 десятины. Самую большую площадь в имении имел лес —541 десятина. Всего братья владели 820 десятинами земли. Село Темрянь протянулось по обе стороны реки Темрянки и имело два пруда. Рядом проходила большая дорога из Белева в Чернь. В селе была каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы, стоял каменный барский дом с примыкавшим к нему плодовым садом.

   Усадьбу В. А. Левшина можно считать довольно добротной: в 80 селах и 218 деревнях Белевского уезда в это время было всего 22 каменные церкви, одна из них — в селе Темряни; во всем уезде было 10 каменных господских домов — один из них принадлежал В. А. Левшину.

   Кроме того,В. А. Левшин владел частью села Троицкого Одоевского уезда —39 душами мужского и 41— женского пола, 16 душами в сельце Дулове Белевского уезда, в Калужском наместничестве в селе Надеине —61 душой мужского и 60— женского пола, в селе Солонихе —60 душами мужского и 45— женского пола. Всего в Тульском и Калужском наместничествах В. А. Левшин вместе с братом владел 261 душой мужского и 252— женского пола 3. Хотя он и принадлежал к древнему роду, но был все же мелкопоместным небогатым дворянином.

   В. А. Левшин рано потерял мать — Елена Егоровна умерла в 1757 г., когда ему было 11 лет.

   В. А. Левшин получил типичное по тем временам домашнее образование. С 19 лет он находился в армии. Сначала с 1765 г. он служил в Новотроицком кирасирском полку, а позднее, с 1768-го по 1773 г. в штабе генерал-майора Давыдова был адъютантом. В. А. Левшин мог бы не связывать восемь лет своей жизни с армией, потому что в 1762 г. появился «Манифест о вольности дворянства», который освобождал дворян от обязательной государственной службы. Видимо, он пошел на военную службу по настоянию отца. В. А. Левшин вступил в армию, когда Семилетняя война (1756—1762) с победными походами русских войск в Европу закончилась. Ему пришлось принимать участие в русско-турецкой войне (1768—1774), в малоудачной для русских кампании 1769 г. В армии молодой небогатый дворянин столкнулся с негативными сторонами военной службы. В. А. Левшин вспоминал позднее, что всякий благородный и хорошо воспитанный человек не может долго находиться в армии, преследуемый «лютостью, невежеством и наглостью» полковых начальников 4. Эта позиция сближала таких офицеров, как В. А. Левшин, с солдатской массой русской армии.

   В 1772 г. отец В. А. Левшина умер и оставил сыну небольшое наследство. Это позволило В. А. Левшину в 1773 г. выйти в отставку в чине поручика. Приблизительно в это же время и в таком же малом чине оказался в отставке Н. И. Новиков.

   Выйдя в отставку, В. А. Левшин увлекся одновременно усовершенствованием своего хозяйства и литературной деятельностью, в которых одинаково преуспел. Решающее влияние на определение творческих интересов В. А. Лев-шина оказал Н. И. Новиков, а также столичные литераторы 70-х годов XVIII в.: Ф. П. Ключарев, Н. М. Карамзин и другие. В. А. Левшин стал одним из активных членов «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг» (1768—1783). Это было объединение переводчиков, в котором принимали участие выдающиеся литераторы и ученые России: И. Ф. Богданович, Я. Б. Княжнин, Я. П. Козельский, А. Н. Радищев, С. Я. Разумовский и другие. Всего в «Собрании» участвовало более 100 переводчиков. Они подготовили к изданию за 15 лет 112 книг 5, в том числе книги французских энциклопедистов. Просвещенный круг произвел огромное впечатление на В. А. Левшина, а Н. И. Новиков, имевший активную просветительскую позицию, оказал большое влияние на В. А. Левшина, окончательно оформил его рост.

   Принадлежность к данному кругу сыграла главную роль и в масонских настроениях В. А. Левшина. Не только он, многие мыслящие люди второй половины XVIII в., в том числе и деятели культуры, относились к масонству серьезно, искали в нем пути к общественному и нравственному совершенствованию. Масонов объединила неудовлетворенность нравственным и политическим состоянием общества. В. А. Левшин принадлежал к левому крылу масонов, что доказывало его связь с либерально настроенным дворянством. Масонское окружение В. А. Левшина исповедовало веру в возможности разума, его познавательную роль по отношению к природе, обществу, демократические идеи равенства людей перед природой, законом 6. А. С. Пушкин в статье «А. Радищев» писал о масонах так: «В то время существовали в России люди под именем мартинистов... странная смесь мистической набожности и философского вольнодумства, бескорыстная любовь к просвещению, практическая филантропия ярко отличали их поколение». В то же время, отмечая несовершенство и несправедливость многих сторон жизни, Н. И. Новиков, его ближайшее окружение, в том числе и В. А. Левшин, были чужды идеям революционного преобразования, так как считали источником зла в этом мире не систему общественных отношений, а нравственную испорченность человека.

   В 1773 г., в год выхода В. А. Левшина в отставку, в типографии Московского университета была напечатана его первая книга «Загадки, служащие для невинного разделения праздного времени», а спустя 15 лет он стал автором целого ряда прозаических произведений, а также басен, значение которых позволило поставить В. А. Левшина в ряд первых русских сентименталистов и назвать его одним из создателей русской демократической литературы XVIII в. Он примкнул к писателям-разночинцам М. Д. Чулкову, М. И. Попову, Ф. А. Эмину. Это была единая группа литераторов, проявлявшая особый интерес к экономическому развитию России и критически относившаяся к правящему классу страны — дворянству. Литературные занятия для них были в значительной степени средством к существованию.

   В 1779 г. в Москве отдельным изданием вышла первая переводная пьеса В. А. Левшина «Фраскатанка» Ливиньи. Последующий двадцатилетний период его работы как переводчика и создателя драматических произведений подарил русскому театру 11 оригинальных и 19 переводных пьес, которые с успехом шли на столичной и провинциальной сцене. Его перу принадлежат несколько лучших либретто русских комических опер XVIII в. В. А. Левшин оказался последним знаменитым автором, их создавшим, и лучшим русским переводчиком XVIII в. пьес Гольдони.

   Значение русской и переводной романтической литературы и комедийной драматургии XVIII в. было огромным, она оказала большое влияние на идейные устремления русского общества первой половины XIX в. А. И. Герцен вспоминал: «Что я читал? Само собой разумеется романы и комедии. Я прочел томов 50 французского «Репертуара» и русского «Феатра». Сверх французских романов у моей матери были романы Лафон-тена, комедии Коцебу — я их читал раза по два. Гораздо сильнейшее впечатление имела на меня пьеса, которую я любил без ума, перечитывал 20 раз, и притом в русском переводе — «Свадьба Фигаро...» В России люди, подвергнувшиеся влиянию этого мощного западного веяния не вышли историческими людьми, а людьми оригинальными»8.

   В 1776 г. В. А. Левшин женился на дочери надворного советника С. Л. Казаева Федосье Степановне Казаевой. В 1777 г. белевское дворянство выбрало его заседателем уездного суда на 1777—1779 гг.

   В. А. Левшин не замкнулся, однако, в семейном и служебном кругу, а продолжал активную творческую работу.

   С 1780 г. он состоял в переписке, а в 1782 г. познакомился личное видным русским просветителем, агрономом и литератором А. Т. Болотовым, жившим в Богородицком уезде. Предпринятое А. Т. Болотовым издание журнала «Экономический магазин» (1780—1789) привлекло В. А. Левшина. Будучи сторонником использования достижений науки того времени, опыта передового земледелия и вообще хозяйствования, В. А. Левшин стал одним из самых активных его корреспондентов9, а позднее, в 1814— 1815 гг., В. А. Левшин сам предпринял издание журнала «Экономический и технологический магазин».

   В. А. Левшин встречался с А. Т. Болотовым чаще всего в Туле. В 1787 г., например, они «имели удовольствие свидеться» и «говорить о многом» на новогоднем маскараде в благородном собрании. В Москве В. А. Левшин часто бывал у Н. И. Новикова, где он встречал и А. Т. Болотова и Н. М. Карамзина. В конце 80-х годов А. Т. Болотов чуть было не породнился с В. А. Левшиным: его брат Федор Алексеевич Левшин был некоторое время женихом дочери А. Т. Болотова Елизаветы.

   К 90-м годам XVIII в. В. А. Левшин стал тяготеть к исследованиям экономического и исторического характера. В этих областях он был как активным переводчиком, так и создателем оригинальных произведений.

   В 1791 г. В. А. Левшин избран корреспондентом Вольного Экономического общества, спустя два года — в 1793 г. стал его членом, а позднее непременным секретарем и непременным членом комитета Общества. В. А. Левшин внес значительный вклад в деятельность Общества своими экономическими сочинениями и прежде всего «Топографическим описанием Тульской губернии», которое до настоящего времени является, по определению специалистов, одним из лучших топографических описаний из всех существующих описаний губерний. В. А. Левшин был пионером геологических разведок на территории Белевского уезда. Он принимал активное участие в изучении края: писал собственные сочинения, помогал другим исследователям, например, профессору Московского университета ф. Г. Дильтею в составлении «Топографического описания Тульского наместничества», которое было опубликовано в 1781 г.

   За оригинальное решение экономических задач, предлагавшихся Вольным Экономическим обществом, В. А. Левшин получил от него 17 золотых и четыре серебряных медали, кроме того, ему было пожаловано от царского имени пять бриллиантовых перстней. Являясь членом Вольного Экономического общества, В. А. Левшин был в курсе исследований А. Т. Болотова, агронома И. М. Комова, известного ученого XVIII в. А. А. Нартова. В конце XVIII — начале XIX вв. членами Вольного Экономического общества были известный политический деятель М. И. Голенищев-Кутузов, адмирал А. И. Синявин, поэт Г. Р. Державин.

   Помимо Вольного Экономического общества, В. А. Левшин с 1809 г. был членом Общества испытателей природы при Московском университете, почетным членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (с 1818), Московского общества сельского хозяйства (с 1821).

   Заслуги В. А. Левшина в изучении хозяйства и экономики, в распространении в России достижений европейских ученых сделали его имя широко известным: в 1795 г. он был избран почетным членом королевского Саксонского экономического общества, в 1806 г.— членом Итальянской Академии наук.

   В. А. Левшин был бескорыстным ученым и литератором. Его творческая работа, принося автору радость познания и минуты вдохновения, не могла служить источником большого дохода. В 1798 г., как раз после написания и издания его комических опер и замечательного перевода «Слуги двух господ» Гольдони, долг «титулярного советника В. А. Левшина составил 1800 рублей с залогом имения — села Темряни Белевского уезда и села Троицкого Одоевского уезда». Эти трудные обстоятельства заставили В. А. Левшина в 1799 г. обратиться к влиятельному родственнику князю П. В. Лопухину с просительным письмом. «Мне почти 60 лет, в семействе моем сам двенадцатый, имение малое, которое по малоземелью не токмо не приносит столько дохода, чтоб мог я прилично дворянину себя содержать, но не доставляет оного на проценты»,— писал В. А. Левшин. В письме содержалась просьба помочь ему «в старости, имеющему десять детей, в том числе пять дочерей, ожидающему и с ними остаться без пропитания». Прошение имело княжескую резолюцию: «Пусть терпит».

   В. А. Левшин нашел в себе силы «терпеть» и после этого в 1803 г. составил для Вольного Экономического общества «Топографическое описание Тульской губернии», перевел несколько пьес Коцебу, начал издавать журнал «Экономический и технологический магазин», писать исторические сочинения.

   Однако, чтобы поправить материальное положение семьи, В. А. Левшин в 1803 г. в возрасте 57 лет вновь стал служить по гражданскому ведомству — назначен чиновником особых поручений к стато-секретарю А. А. Витовту.

   Положение В. А. Левшина в годы его службы заметно улучшилось в связи с тем, что на его творческую деятельность, особенно «по части хозяйственной», обратил внимание Александр I. В первые годы своего царствования он взял под особое покровительство «науки и художества». В. А. Левшин в книге «Управитель, или Практическое наставление во всех частях сельского хозяйства», изданной в Москве в 1809 г., напечатал благодарственное обращение к Александру I за то, что имел «в преклонности дней питание, спокойствие, почесть, признание». В 1810 г. он посвятил свою книгу «Полное наставление, на гидростатичных правилах основанное, о строении мельниц» графу Н. П. Румянцеву, дружеской поддержкой кружка которого он также пользовался.

   В начале XIX в., занимаясь больше экономическими, историческими сочинениями и переводами, а также хозяйственными экспериментами, В. А. Левшин отошел от активной литературной деятельности. Позади было увлечение вольтерьянством, сочинение социальных утопий, комических опер. Все это осталось в XVIII в. Его дворянский либерализм не получил прогрессивного развития и не привел В. А. Левшина к дворянским революционерам.

Но его взгляды никогда не были реакционными, он не укреплял охранительно-аристократические позиции дворянства. В. А. Левшин до конца своей жизни остался верен идеалам просвещения, сосредоточив всю свою энергию на вопросах организации и ведения хозяйства. Более того, он остался верен сильным впечатлениям молодости, связанным с деятельностью новиковского кружка: в 1809 г. он анонимно издал перевод злого памфлета Альбрехта о князе Г. А. Потемкине, который был «гонителем и притеснителем» их кружка.

   Жизненный путь В. А. Левшина созвучен словам немецкого поэта-философа Виланда, которого он так любил: «Кто любит муз и любим ими, тот в самом уединении не будет празден, и всегда найдет для себя приятное дело. Он несет в себе источник удовольствия, творческую силу свою, которая делает его счастливым»13.

   В отставку В. А. Левшин вышел в 1818 г. 72-летним статским советником, был награжден орденом Анны 2-й степени и орденом Владимира 4-й степени.

   В. А. Левшин умер 29 июля 1826 г. и похоронен в селе Темряни. В некрологе, опубликованном в «Северной пчеле», перечислялись факты его биографии, отмечались личные качества и научные достижения. «Едва ли кто из писателей наших может сравниться с господином Лев-шиным в трудолюбии: число сочинений и переведенных им с разных языков книг простирается до 107 и более нежели до 250 томов, кои почти все напечатаны»,— писал автор некролога, тульский историк И. Ф. Афремов14. Обращалось внимание на чрезвычайную доброту и бескорыстие В. А. Левшина, так как лучшие его издания были им безвозмездно напечатаны и проданы по самой низкой цене. В. А. Левшин до последних дней своей жизни сохранял любознательный и веселый характер. На смерть В. А. Левшина отозвался и журнал «Московский телеграф»15, в некрологе упомянуто, что В. А. Левшин был одним из самых трудолюбивых русских литераторов.

   Имя В. А. Левшина вошло в «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона в 17-й том, изданный в '896 г., в «Русский биографический словарь», в 10-й том, вышедший в 1914 г., в «Краткую литературную энциклопедию», в 4-й том, вышедший в 1967 г., в «Сельско-иУ7аИственнУю энциклопедию», в 3-й том, вышедший в

Семья Левшина была многочисленной. Он имел Детей. Старшие сыновья: Владимир (р. 1777) и Алексей (р. 1785) окончили Сухопутный шляхетский корпус. Владимир в 1836 г. стал полковником. Сын Александр (р. 1787) тоже был офицером, в 1836 г.— капитаном второго ранга. Сын Степан (р. 1786) служил в контрольных экспедициях, сын Лев (р. 1797) окончил морской кадетский корпус и служил на Балтике16.

   После смерти В. А. Левшина село Темрянь перешло к его внучке Екатерине Степановне Левшиной, вышедшей замуж за Вл. Соловцова. Сын Е. С. Соловцовой — Александр Владимирович Соловцов (1847—1923) был последним владельцем Темрянского родового гнезда

 

ГЛАВА 2 Литературное творчество В. А. Левшина

В. А. Левшин — прозаик, один из создателей русской демократической литературы XVIII в.

   Прозаическим сочинениям В. А. Левшина, как оригинальным, так и переводным, суждено было оказать заметное воздействие на развитие русской повествовательной литературы конца XVIII — начала XIX вв.

   Скромный белевский помещик выступил в последней трети XVIII в. с произведениями, которые привлекли внимание читающей публики своим несоответствием эталонам классицизма, царившим в то время в русской литературе.

   Классицизм, основы которого в России были заложены в первой половине XVIII в. ранними просветителями: А. Кантемиром, В. К. Тредиаковским, М. В. Ломоносовым — способствовал в свое время культурному развитию общества, созданию большого общегосударственного национального искусства. Но постепенно это направление стало уводить литературу все дальше от действительности, сделало искусство антииндивидуальным. В литературе классицизма главной была поэзия. Сторонники классицизма относились к зарубежным, а также первым русским бытописательным романам и повестям не только с пренебрежением, но и с прямым осуждением, объявив прозу «презренной».

   Однако в 60-е годы XVIII в. новый демократический читатель сумел проявить свою заинтересованность именно к повествовательной литературе. В. А. Левшин мог непосредственно наблюдать неподдельный интерес мелкого провинциального дворянства, купечества, городского мещанства, грамотной верхушки крестьянства к бытовавшим тогда рукописным повестям и романам. К этому читателю было обращено творчество русских писателей-разночинцев второй половины XVIII в. Ф. А. Эмина (1735—1770) и М. Д. Чулкова (1743—1792). Ф. А. Эмин был преподавателем итальянского языка, переводчиком, М. Д. Чулков прошел путь от актера, придворного лакея до секретаря сената, получив в конце жизни дворянство.

   М Д- Чулков писал о себе: «Господин читатель, прошу, чтобы вы не старались узнать меня, потому что я не из тех людей, которые стучат по городу четырьмя колесами и подымают летом большую пыль на улицах... Сколько мало я имею понятия, столько низко мое достоинство, и почти совсем не видать меня между великолепными гражданами, ...крайне беден, что всем почти мелкотравчатым, таким, как я сочинителям, общая участь». Он намекал на свое разночинное происхождение, на то, чт0 он — представитель «низовой литературы», на то, что в создании повествовательной литературы писатели-дворяне поначалу не принимали участия. Подобное могли сказать о себе многие русские литераторы конца XVIII в., в том числе и В. А. Левшин, когда писательские ряды пополнились разночинцами, небогатым дворянством, в том числе провинциальным, и литература перестала быть делом незначительного меньшинства. Именно эти писатели являлись авторами сочинений, в центре которых был человек со своими душевными переживаниями и эмоциями.

   Современные литературоведы и историки литературы относят творчество В. А. Левшина к демократической литературе, которая противостояла литературе дворянского классицизма. Имя В. А. Левшина наряду с именами М. Д. Чулкова, Ф. А. Эмина, Н. Г. Курганова, М. И. Попова входит в «отряд общего демократического фронта» русской литературы XVIII в. Эти писатели еще не смогли создать высокохудожественных произведений. Но значение их творчества в том, что они ввели в литературу фольклор, изображали в своих произведениях обыденную жизнь обыкновенных людей.

   В 1775 г. В. А. Левшин написал первое свое оригинальное прозаическое сочинение «Утренники влюбленного», которое было опубликовано Н. И. Новиковым. Книжечка в 70 страниц малого формата посвящалась Ф.С.К.— Федосье Степановне Казаевой, невесте (впоследствии жене) В. А. Левшина. Она была написана в форме нравоучительных писем о любви, в основу которых положены собственные переживания автора. В «Утренниках влюбленного» В. А. Левшин сделал попытку показать читателю внутренний мир влюбленного молодого человека, Многообразие и сложность движений человеческой души. которые переживал молодой человек находясьсь вдали от своей возлюбленной. Прихотливую  игру чувств автор иллюстрировал рассуждениями о любви, оттеняя их тончайшими переливами своих душевных переживаний: от «сладкой меланхолии» до отчаяния при мысли о возможной смерти любимой и, наконец, до состояния бурного восторга при вести о скором свидании.

   Это сочинение встало в ряд первой русской сентиментальной прозы конца XVIII в., которая развивалась в то время преимущественно в бессюжетных формах. «Утренники влюбленного» отличают возвышенный тон, обилие цитат из произведений французских энциклопедистов, рассуждений о сущности истинной любви. В. А. Левшин осуждал волокит, порицал злоязычников. Он не был согласен с тем, что несчастье супружеской жизни зависит от судьбы: «...имеем мы разум, следственно, и волю; имеем рассудок, следственно, и осторожность, то как можно винить судьбу за собственный наш выбор!»

   Современные литературоведы считают это сочинение В. А. Левшина ярким образцом раннего русского сентиментализма. Оно отвечало вкусам демократического читателя 70-х годов XVIII в.

   Но таких оригинальных произведений в русской литературе второй половины XVIII в. было мало. Поэтому писатели, выступавшие в жанре прозаической литературы, хотевшие удовлетворить спрос «третьего сословия» на книгу, начали переводить европейские романы и повести. За короткий период 60—80-х годов XVIII в. в России вышли переводы почти всех выдающихся произведений античной, западноевропейской литературы. На читателей обрушился поток переводных плутовских, авантюрных, политических, нравоучительных и, наконец, сентиментальных сочинений.

   Первое место по количеству переводов занимали сочинения Вольтера. Знакомству в русском переводе с произведениями Вольтера и французских энциклопедистов читатель обязан «Собранию, старающемуся о переводе иностранных книг», образованному в 1768 г. при Академии наук и имевшему в своем составе 114 членов, в том числе и А. Н. Радищева2. Книгами французских просветителей торговали не только в книжных лавках; была предпринята попытка наладить продажу их вразнос по улицам Петербурга. Этим занимались писатели, актеры, даже известные сановники: И. А. Алексеев, С. И. Гамалия, И. А. Дмитревский, А. М. Кутузов, М. И. Попов, А. Н. Радищев, А. И. де Тейльс и др.

О проникновении сочинений Вольтера в Россию и об их популярности говорит эпизод, описанный в книге С. М. Некрасова «Сквозь жар души, сквозь хлад ума», изданной в Ленинграде в 1987 г. Осенью 1771 г. тульский купец М. Грибанов удачно сделал оптовые закупки в Петербурге. Перед отъездом в Тулу он получил от директора петербургского народного училища С. Б. Струговщикова, друга художника П. И. Аргунова, рукописный перевод сочинения Вольтера «Разговор честного человека с монахом». Купец был «весьма доволен» чтением, потому что «в книге столь остроумно высмеивались нелепости христианства». Знакомство с этим сочинением привело М. Грибанова в тайную экспедицию сената на допрос к обер-секретарю С. И. Шишковскому.

   Однако к концу 80-х годов В. А. Левшин порвал с «вольтерьянством». В 1788 г. он публично заявил об этом в обширном специальном трактате под названием «Письмо, содержащее некоторые рассуждения о поэме г. Вольтера «На разрушение Лиссабона...». В нем В. А. Левшин «не без смущения» вступил в спор с Вольтером и его единомышленниками. Он понимал, что «опровергнуть мысли мужа сего толико именитого и систему его, обожаемую многими», будет делом нелегким. В своем сочинении В. А. Левшин приводил десятки самых разнообразных примеров, делал множество отсылок для доказательства того, что знаменитая поэма Вольтера и большая часть его сочинений — жестокое заблуждение, «хула на бога». Свою же позицию В. А. Левшин определил как «защищение» всеми доступными и допустимыми средствами «закона христианского». В. А. Левшин опровергал мысли Вольтера о том, что провидения не существует, что мир наполнен случайностями. Он считал, что «природа для нас внутренне скрыта», все ее части «всемощным существом в связь приведены», а существование бога доказывать не следует, потому что «всяк его чувствует и постигает», смысл же жизни человека — в добродетели. Однако В. А. Левшин далек от догматизма. Просвещение наложило глубокий отпечаток на его мировоззрение. Опровергая мысли Вольтера о том, что не все в мире благостно, что на свете много вредных животных и растений, В. А. Левшин ссылается на неглубокую изученность природы: «может быть изучение природы покажет, что они тоже в чем-то полезны». Философской основой мировоззрения В. А. Левшина, как и большинства деятелей эпохи Просвещения был деизм, предполагавший признание бытия двух форм материи: неподвижной — «предвечной» и движущейся во времени — земной. Деятели Просвещения утверждали объективность движущейся материи, но считали «естественным законом» природы всеобщее движение к совершенству.

   Огромную роль в развитии литературы сыграла издательская деятельность Н. И. Новикова. Он платил небывалые в то время гонорары за переводы и особенно за оригинальные произведения. Чтобы труды переводчиков не пропадали даром и «через то они не отвращались от дальнейших занятий», Н. И. Новиков покупал два или три перевода одной и той же книги, печатал затем лучший из них и уничтожал остальные. В отношении с литературными тружениками Н. И Новиков старался быть справедливым и доступным. Правда, не все так думали. А. Т. Болотов, например, был уверен в корыстных намерениях Н. И. Новикова. Он думал, что Н. И. Новиков получал большие доходы от своих типографий и держал в черном теле литературных работников.

   В переводе В. А. Левшина Н. И. Новиковым в 1787 г. были изданы «Идиллии и пастушичьи поэмы» Геснера (1730—1787). В России произведения этого немецкого поэта-сентименталиста были известны благодаря переводам А. Захарова, М. Н. Карамзина. В творчестве Геснера В. А. Левшина привлекала лиричность, мастерство описания природы.

   В 1780 г. Н. И. Новиков издал три тома повествовательных произведений под названием «Библиотека немецких романов» в переводе В. А. Левшина. Это были рыцарские и авантюрно-плутовские романы, в которых описывались любовные похождения, запутанные приключения. Объем литературной работы, проведенной переводчиком над этой серией, был колоссален. Даже отличавшийся большим трудолюбием А. Т. Болотов считал для себя непосильной задачей перевод «Библиотеки немецких романов».

   Основное место в этом издании занимали рыцарские романы. В. А. Левшин рассматривал их как нравоучительные произведения, где «истина скрывается под покровом выдумки».

   Занимаясь переводом повестей и романов, В. А. Левшин иногда перерабатывал, укорачивал их, но при этом, по мнению специалистов, непременно сохранял стиль подлинника. Например, в «Библиотеке немецких романов» огромное, в восемь частей повествование со сложным сюжетом о немецком «великом князе» Геркулесе и богемской королеве Валиске В. А. Левшин превратил в более короткий пересказ. Однако для русского читателя он сохранил подробности изложения приключений и затруднительных положений, в которые попадала главная героиня, переодетая в мужское платье.

   Русский читатель XVIII в. развлекал себя рассказами о чудесных подвигах разных витязей, повествованиями о борьбе их с чудовищами и смертельных опасностях. Он был подготовлен к такой литературе своим русским сказочным и былинным эпосом о чудесных подвигах Ивана-царевича, чудовищах, о живой и мертвой воде, молодиль-ных яблоках, о диковинных зверях и птицах, о превращениях, вещих снах, колдунах, окаменелых царствах.

   В процессе работы над переводом «Библиотеки немецких романов» В. А. Левшин задумал составить аналогичную серию русских рыцарских романов. Здесь уместно процитировать «Записки» датского посланника в России Юста Юля (1 половина XVIII в.): «...быстрота, с какою русские выучиваются и навыкают всякому делу, не поддается описанию»4. В. А. Левшин прямо заявил, что русские «повести о рыцарях» — не что иное, как наши сказки богатырские. «Я заключил подражать издателям, прежде меня начавшим издавать подобные предания, и издаю сии сказки русские с намерением сохранить сего рода наши древности и поощрить людей, имеющих время собирать все оных множество, чтобы составить «Вивлиофику русских романов»5,— писал он. Он, как и другие писатели-разночинцы его времени: М. Д. Чулков, М. И. Попов, разделял взгляды на устное народное творчество М. В. Ломоносова, который писал во вступлении к своей «Древней Российской истории» (1766): «Всяк, кто увидит в российских преданиях разные дела героев, греческим и римским подобных, унижать нас перед оными причины иметь не будет, но только вину полагать должен на бывший наш недостаток в искусстве, каковым греческие и латинские писатели своих героев в полной славе предали вечности».

   Внимание к устному народному творчеству многих русских писателей второй половины XVIII в., в том числе и В. А. Левшина, в основном обуславливалось просветительской идеологией. Просветители развернули широкое изучение истории России, обычаев и нравов народа, выдвинули проблему национального характера, проявили пристальный интерес к русскому языку. Писатели из демократического лагеря использовали народное творчество для сближения литературы с действительностью.

   В 1766—1768 гг. вышел в свет сборник повестей-сказок М. Д. Чулкова «Пересмешник, или Славянские сказки» в четырех частях. Он состоял из русифицированных рыцарских поэм, восточных сказок с вызывающей, по сравнению с литературой классицизма, установкой на развлекательность. Успех издания предшественника В. А. Левшина был огромен. В 1783—1785 гг. увидело свет второе издание «Славянских сказок» М. Д. Чулкова, а в 1789-м — третье. Профессор Д. Д. Благой так писал об авторе этого сборника: «М. Д. Чулков был первым, кто вывел «истории» и «сказки» из устного и рукописного бытования и, причудливо сочетав их с мировой литературной традицией, возвел в степень литературы».

   В 1770—1774 гг. вышло «Собрание народных песен» М. Д. Чулкова, а позднее, в 1780 г., были изданы пять тетрадей «Собрания наилучших российских песен», подготовленных петербургским издателем Ф. Мейером. В 1790 г. увидело свет «Собрание народных русских песен», подготовленное Н. А. Львовым и И. Прачем.

   В 1773 г. в Москве вышел составленный В. А. Левши-ным сборник под названием «Загадки, служащие для невинного разделения праздного времени», в который было включено ПО загадок.

В 1780—1783 гг. в типографии Н. И. Новикова напечатаны «Русские сказки» В. А. Левшина в десяти частях. Это была попытка создать национальный русский роман и бытовую повесть на фольклорном материале.

   Весь цикл «Сказок» делился на две группы: волшебно-рыцарскую (богатырскую) и сатирико-бытовую. Для первой группы — сказок богатырских — В. А. Левшин впервые использовал материал русских былин. Он воспроизвел русские былины, а также рукописные повести. Русский читатель конца XVIII в., особенно городской, любил не только былины и сказания, но и волшебные сказки, занимательные истории. В них жили и действовали отважные герои, галантные кавалеры, подобные Бове Королевичу. Средневековый роман о Бове Королевиче обошел все страны и попал на Русь. Такие произведения нравились читателю, потому что «поддерживали сердце в постоянном веселье и радости». Бова Королевич во многом напоминал русских богатырей и со временем сделался персонажем русского фольклора. В. А. Левшин назвал эти русские былины и рукописные повести русскими народными рыцарскими романами. Он опубликовал их под такими названиями: «Повесть о князе Владимире и Добрыне», «Повесть о Тугарине Змеевиче», «Повесть о сильном богатыре Чу-риле Пленковиче», «Повесть об Алеше Поповиче, богатыре, служившем князю Владимиру», «Повесть о дворянине Заолешанине, служившем князю Владимиру», «Повесть о сильном богатыре и старославянском князе Василии Богуслаевиче», «Повесть о богатыре Булате» и др. В богатырских сказках В. А. Левшина действовали герои русского эпоса: Добрыня Никитич, Алеша Попович, Василий Богуслаевич, Чурила Пленкович. В изложении эпических сюжетов автором использовалась былинная стилистика. Подлинные тексты былин В. А. Левшин счел невозможным опубликовать, однако в литературном изложении он показал отдельные части их как образцы народного творчества. «Точные слова древнего слога российских поэм или сказок богатырских» были особым образом отмечены в тексте, а основная часть «переложена» В. А. Левшиным «в нынешнем наречии» для «способности к чтению». Большой отрывок из былин об Илье Муромце был помещен им в качестве образца народного творчества во вступлении к «Сказкам». Современный читатель может познакомиться с этим пересказом в доступной книге «Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков», изданной в 1960 г. в Москве.

Имеется документальное свидетельство о том, что В. А. Левшин располагал собранием подлинных древнерусских богатырских песен. Он писал: «...к крайнему моему сожалению, в пожарный случай погибло у меня собрание древних богатырских песен». Нет источников о том, как В. А. Левшин стал обладателем этого собрания: записывал ли песни сам или приобрел у кого-либо.

   В начале XIX в. «Русские сказки» В. А. Левшина принимались за подлинные фольклорные записи. В стремлении показать подлинные фрагменты былин В. А. Левшин опередил М. Д. Чулкова. Правда, современники В. А. Левшина, а также литературоведы более позднего времени сразу на это отличие не обратили внимание, более того, издания левшинских «Русских сказок» 1807, 1820, 1829 гг. они считали чулковскими.

   В «богатырских сказках» В. А. Левшин ставил и другую задачу, сближавшую его с М. Д. Чулковым,— хотел обработать русский эпос в духе западноевропейских рыцарских романов. Для этого он заметно усложнял былинные сюжеты. Например, в повествования о подвигах и приключениях киевских князей им вносились многочисленные эпизоды, заимствованные из волшебно-рыцарских романов, восточных сказок: киевский князь Владимир в «Повести о князе Владимире и Добрыне» оказался у В. А. Левшина учредителем «ордена богатырского», сами русские богатыри часто стилизовались им под западноевропейских «странствующих рыцарей». Рядом с Добрыней и Владимиром действовали различные Баломиры, Сидоны, Гассаны, волшебница Добрада, волшебник Твардовский.

   Наиболее близкой к русскому народному эпосу специалисты считают сказку о Василии Богуслаевиче («Повесть о сильном богатыре и старославянском князе Василии Богуслаевиче»), которая также опубликована в книге «Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков».

   В «Русских сказках» В. А. Левшина действие происходило на Руси: встречались такие географические названия, как Старая Руса, Новгород, Тмутаракань (хотя была и баснословная Хотына и др.). Время действия «Сказок^ —- Киевская Русь, а также период, предшествовавший Древнерусскому государству.

   Перелистывая страницы «Русских сказок», читатель попадал в атмосферу различных превращений: старой волшебницы — в красавицу, красавицы — в старуху, меча — в птицу, копья — в коня, шлема — в ладью; герои окаменевали, поглощались землей, делались наполовину деревянными, железными и т. д. Сказки полны описаний талисманов и «волшебных предметов»: лодок, яблок, зеркал, птиц, цветов, стрел, перстней, живой воды, копий, лат и т. д. В сказках звучат «таинственные голоса», есть «вещие сны», «предсказания», «видения», бои с чудовищами, чародеями. Вместе с тем автор «Сказок» пытался показать читателю эмоции героев, борьбу, происходившую в их душе, стремился объяснить поступки героев на основе своего жизненного опыта. Это явилось большим вкладом в развитие предромантической литературы 80-х годов XVIII в. В своих «Русских сказках» В. А. Левшин подошел «к идеям писателей XIX в., умевших тонко разбираться в сложной истории... человеческой души, относиться к ней с гуманной точки зрения»8.

   Несомненный интерес представляют элементы философского и политического свободомыслия, присутствующие в «Русских сказках»: осуждение жрецов и дурных правителей, придворных льстецов-интриганов, противопоставление им образов идеальных правителей, попытки объяснить чудеса не волшебством, а результатами научного изучения человеком таинственных сил природы. Это характеризует В. А. Левшина как активного сторонника идей просвещения. Он обращался к читателю: «Верь мне, что вся сила невидимых духов не властна нимало нарушить течение и порядок природы... Все, что нам кажется чрезвычайным, есть только следствие человеческого разума».

   Современные литературоведы и историки литературы считают, что «Русские сказки» В. А. Левшина, особенно богатырский цикл, оказали заметное влияние на развитие всей русской литературы. Такие жанры, как поэма (от «Душеньки» до «Руслана и Людмилы»), историческая повесть («Славянские вечера» В. Т. Нережного, 1809), комическая опера («Илья богатырь» И. А. Крылова, 1807), довольствовались левшинской переработкой русской эпической поэзии9. В. А. Жуковский сказку В. А. Левшина «Громобой» переделал в комическое произведение. Под воздействием сборников М. И. Попова, М. Д. Чулкова, В. А. Левшина Г. Р. Державин в 90-е годы XVIII в. писал оперу «Батмендий» (которая осталась незаконченной). Сборник Кирши Данилова и «Русские сказки» В. А. Левшина долгое время были основным источником фольклорных сюжетов для русской литературы.

В «Руслане и Людмиле» имеются эпизоды, попавшие туда прямо из «Русских сказок» В. А. Левшина. Имеется свидетельство о том, что, находясь на юге в 1821 г., A. С. Пушкин просил выслать ему несколько частей «Русских сказок» В. А. Левшина. Поэма А. С. Пушкина «Руслан и Людмила» блестяще завершила в русской литературе вековую историю волшебно-рыцарского романа. Но если внимание поэта было обращено на «Русские сказки» В. А. Левшина и А. С. Пушкин выделил его из ряда однородных писателей, то это свидетельствовало о талантливости и оригинальности сочинений В. А. Левшина.  В  «Повести  о князе  Владимире  и Добрыне» B.     А. Левшина рассказывалось о богатырской голове, под которой находился ключ от горы, где был спрятан волшебный меч. А. С. Пушкин сжал этот сюжет в своей поэме «Руслан и Людмила» и поместил меч непосредственно под богатырскую голову. Сюжеты «Русских сказок» нашли свое отражение и в «Евгении Онегине». В «Повести об Алеше Поповиче, богатыре, служившем князю Владимиру» есть такой эпизод: «Вся комната наполнилась дьяволами различного вида.  Иные имели рост исполинский, и потолок трещал, когда они умещались в комнате; другие были так малы, как воробьи и жуки с крыльями, без крыльев, с рогами, комолые, многоголовые, безголовые; похожие на зверей, на птиц, и все, что есть в природе ужасного. Все ревели, страшно выли, сипели, скрежетали и бросались на богатыря». С этим описанием близко перекликается сон Татьяны в «Евгении Онегине» А. С. Пушкина.

   В творчестве В. А. Левшина, как и М. Д. Чулкова, впервые произошел синтез литературных и фольклорных традиций. Они сломали барьер, отделявший литературу от народно-эпического творчества. В этом отношении М. Д. Чулкова и В. А. Левшина можно считать предшественниками А. С. Пушкина.

   В сатирико-бытовой группе «Русских сказок» В. А. Лев-шин вплотную подошел к реалистической прозе. Обращает на себя внимание небольшая комическая повесть «Досадное пробуждение». Это рассказ о бедном и забитом мелком чиновнике-пьянице Брагине, которому приснилось, будто женился он на богине Фортуне. На самом же деле он угодил в грязную уличную лужу, а вместо стана богини крепко сжимал в своих объятиях ногу свиньи. Несмотря на грубовато-комическую обрисовку персонажа, В. А. Лев-шин относился к этому маленькому человеку с сочувствием и сожалением, старался вызвать такие же чувства у читателей: «Бедный Брагин забыт был равно от природы, как и от счастия... Он произошел на свет человеком без всяких прекрас,— вид его не пленял, разуму его не дивились и богатству не завидовали... Он сидел в приказе... Уже лет с пять, как герой наш был всегда с похмелья». Современные литературоведы считают это произведение первым в русской литературе опытом повести о бедном чиновнике, получившим такое широкое распространение после образов станционного смотрителя, «бедного Евгения» из «Медного всадника» А. С. Пушкина и Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели».

   Среди повествований бытового характера В. А. Левшина имеются три сказки, в изложении которых автор старается следовать духу народного стиля. Это «Сказка о племяннике Фомке», «Сказка о воре Тимошке», «Сказка о цыгане». Включение в издание сказок, близких к устному народному творчеству и отражавших жизнь народа, было несомненно смелым новаторством В. А. Левшина, попыткой ввести в литературу простонародный материал. Современные исследователи, анализируя бытовые сказки В. А. Левшина, делают вывод о том, что в них он не ломал сюжет, как делал с другими сказками, входившими в его издание, а как бы дописывал его, вкладывая в уста героев свои мысли. Так, вор Тимошка, возмущенный социальным неравенством, социальной несправедливостью, казнокрадством, говорит: «В городе повесили крестьянина за то, что он, умирая с голоду, украл у скупого богача четверть ржи. А старый наш воевода украл у короля 30.000 рублев, его только сменили с места и не велели впредь к делам определять. Но ему и нужды в том нет: деньги-то остались у него»13. Фомка критиковал «парламент», взяточничество, сетовал на отсутствие нравственного примера со стороны привилегированных классов. Отправляясь на воровство государевой казны, он иронически замечал: «А теперь время подражать нам старому воеводе».

   Публикация бытовых сказок возмутила реакционную прессу. Автор рецензии, помещенной в «Санкт-Петербургском вестнике» в апреле 1781 г., обрушил на В. А. Левшина свое негодование: «Из прибавленных издателем новых сказок некоторые: как-то о воре Тимохе, цыгане и прочие с большею для сея книги выгодою могли бы быть оставлены для самых простых харчевень и питейных домов, ибо всякий замысловатый мужик без труда подобных десяток выдумать может». Рецензент жалел о затраченных для их публикации бумаге, перьях, чернилах, «типографских литерах» и труде издателя.

   С точки зрения цензуры последней трети XVIII в., «Русские сказки» В. А. Левшина были произведениями далеко не нейтральными. Они упомянуты в реестре книг, которые были признаны архиепископом Платоном в 1785 г. «сумнительными и могущими служить к разным вольным мудрствованиям, а потом к заблуждениям и разгорячению умов». И действительно, среди «Сказок» есть «Повесть о новомодном дворянине», которая представляет собой острую сатиру на дворянство. Эта повесть могла быть написана В. А. Левшиным под влиянием фонвизинского «Недоросля», а также романов 80-х годов XVIII в., в которых дворянство не раз изображалось морально и физически вырождавшимся. В повести В. А. Левшина описаны предки «новомодного дворянина» Несмысла, которые «с великим усердием набивали карманы свои трудами тех несчастных, коих хлопоты принуждали подавать прошения в то место, где они отправляли должности повытчиков и секретарей». Отец героя повести «оставил приказную службу, купил деревню и поселился в наказанном месте, чтобы пользоваться безопасно награбленным». Несмысл, получив воспитание в семье простаковского типа, приехал «учиться» в Москву, мотал, развратничал, грабил своего скрягу-отца, заболел сифилисом, но в конце концов, как иронически заключил В. А. Лев-шин, «образумился», и стал подьячим, разбогател и умер «как бы и честный человек».

   В. А. Левшин первый в нашей литературе показал читателю жизнь современного ему русского щеголя.

   Бытовой цикл «Русских сказок» В. А. Левшина также стоял на грани книжной литературы, рукописной традиции и устного народного творчества.

   В. А. Левшин при написании «Сказок» проявил серьезные исследовательские способности и разностороннюю эрудицию. Он был знаком с хроникой датского историка Саксона Грамматика (1140—1208) «Деяния Данов». Современные историки литературы считают, что Саксона внимательно читали В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, М. Н. Карамзин и В. А. Левшин, что авантюрно- сказочные мотивы левшинской «Повести о исполине Стер-катере» «восходят в конечном счете к Саксону Грамматику»15. Современные краеведы считают, что эта повесть В. А. Левшина послужила одним из литературных источников для поэмы А. Н. Радищева «Песни, петые на состязаниях в честь древним-славянским божествам».

   О популярности «Русских сказок» говорило то, что одна из них, «Сказка о Добрыне Никитиче», превратилась в лубочное издание. Лубок во второй половине XVIII в. был достоянием всех слоев населения от царского дворца до неграмотного крестьянина, которому он заменял и песенник, и книги, и отчасти газету.

   В 1787—1788 гг. В. А. Левшин опубликовал продолжение «Русских сказок» под названием «Вечерние часы, или Древние сказания славян древлянских» в шести частях. Однако в результате резкой критики со стороны реакционного дворянства В. А. Левшин в это издание включил традиционные волшебно-авантюрные романы. В них вошли: «Повесть о княжиче Владимире», «Сказка о князе Медирсусане», «Сказка о царице Доброгневе», «Сказка о Раймире и Милославе», «Похищение Судисла-вого», «Добро, во зло употребленное», «О Славораде и Светане». Под влиянием «Тысячи и одной ночи» «Сказания славян» разделены на части — вечера. Этот сборник отличался обилием приключений, был похож на сборник М. Д. Чулкова «Пересмешник». В нем очень силен элемент рыцарства, есть фривольные моменты. В этом издании очень четко прослеживается рационалистическое мировоззрение В. А. Левшина. Автор, например, с физиологической точки зрения объяснял психологию сна: «Наши сны не суть извещения о предбудущем, ниспосылаемые нам Всевышней властью. Память наша, во время усыпления, представляет нашему воображению те предметы, о которых помышляем мы, бодрствуя». Читателю XVIII в. было небезынтересно познакомиться с такими суждениями автора. В «Вечерних часах» много сведений по зоологии, ботанике, физиологии, почти все географические названия объяснены в «ученых» примечаниях автора. Помимо развлекательного, «Вечерние часы» содержали познавательный элемент.

   Некоторые исследователи в изображении царицы До-брогневы в рассказе «Страна свободной любви» усматривали сходство с императрицей Екатериной II. Царица Доброгнева имела портретное сходство с императрицей, была умна, интересовалась законодательством. В. А. Левшин карикатурно изобразил придворных царицы, на которых она попеременно обращала свое внимание: Алмаза, Кузнечика, Пустозвяка, Частохваста и других. В Алмазе современники В. А. Левшина могли найти черты сходства с Г. А. Потемкиным.

   После выхода «Русских сказок» и «Вечерних часов...» В. А. Левшин не оставил литературную переводческую деятельность. В конце 80-х — середине 90-х годов его внимание привлекло творчество немецкого поэта Виланда (1733—1813). В 1787 г. в Москве в переводе В. А. Левшина вышла романтическая эпопея Виланда «Оберон, царь волшебников», а в 1795 г. в Калуге — «Зеркало для всех...» того же автора. Виланд был близок В. А. Левшину своими романтическими устремлениями, вниманием к «натуре», а также сатирической направленностью своего творчества. К тому же В. А. Левшин хотел познакомить русских читателей с поэмой «Обреон», о которой Гете говорил так: «До тех пор, пока поэзия остается поэзией, золото золотом, а кристалл кристаллом, поэма «Оберон» будет вызывать общую любовь и удивление». В процессе перевода «Оберона» В. А. Левшину удалось создать эквивалент виландовского стиха в виде ритмической прозы. Он стремился быть близким к стилю подлинника, который отвечал его представлениям о сказке, и сохранить живописность и эффектность виландовского описания. Вот как дается, например, картина жилища отшельника: «Вдруг освещает его (рыцаря Гюна.— Г.П.) ясный луч, исходящий из отверстия пещеры; камни, составляющие оную, в смешении с обросшим кустарником, торчащим из расщелин, представляют из темноты к огню странный вид глазам его; свет, проникающий листы, являет нового роду земной огонь».

   Юмор Виланда, особенно там, где он сродни плебейской насмешке над власть имущими, также тщательно сохранен В. А. Левшиным. Такова комическая сцена вынужденной пляски султанского двора при звуках волшебного рога: «Сам султан не мог удержаться; он с радостью схватил великого визиря за бороду и начал учить старика сего прыгать казачка».

   Перевод В. А. Левшина «Оберона» до сих пор остается единственным полным переводом, который увидел свет.

   В. А. Левшин был талантливым переводчиком. К нему в полной мере можно отнести слова поэта и драматурга XVIII в. А. П. Сумарокова, сказанные в «Епистоле о русском языке»:

Не мни, переводя, что склад в творце таков, Творец дарует мысль, но не дарует слов. В спряжение речей его ты не вдавайся И свойственно себе словами украшайся.

Постепенно В. А. Левшин оказался в ряду родоначальников массовой русской прозаической литературы. Современные специалисты считают его, вместе с такими писателями и поэтами конца XVIII в., как М. М. Херасков, М. Д. Чулков, Н. И. Новиков, Н. Г. Курганов, Ф. А. Эмин, непосредственным и прямым предшественником М. Н. Карамзина. Эти писатели 60—70-х годов XVIII в. подготовили успех «карамзинизма» в России в широком смысле этого слова.

   Повествовательная проза В. А. Левшина относится к важнейшим завоеваниям демократической литературы XVIII в.

 

В. А. ЛЕВШИН — БАСНОПИСЕЦ

Поэтическое творчество В. А. Левшина тяготело к басенному жанру, бывшему одним из самых старых в русской литературе. «Басня оттого имела на Руси такой чрезвычайный успех,— писал В. Г. Белинский, что родилась не случайно, а вследствие нашего народного духа, который страх как любит побасенки...» Просветительный этап русской культуры породил особенно большое количество баснописцев. В баснях XVIII в. критиковались социальные порядки, ставились острые общественные вопросы.

   В 1787 г. вышел сборник «Нравоучительных басен и притч» В. А. Левшина, который представлял собой интересное сочетание сатирических и нравоучительных произведений. Современный читатель может познакомиться с текстами басен В. А. Левшина в сборниках: «Русская басня XVIII—XIX вв.» (Л., 1977); «Русская басня XVIII и начала XIX века» (Л., 1951).

   В нравоучительных баснях В. А. Левшин выступил с моралью просветителя, верящего в конечное торжество разума. Основная идея этих произведений — осмеяние человеческих пороков, которое, по мнению В. А. Левшина, могло способствовать их изживанию.

   В басне «Осел-стихотворец» В. А. Левшин зло высмеивал бездарных и невежественных литераторов, которые были слепо уверены в своем таланте.

«Не лучше ведь меня писал и Аполлон...

- восклицал Осел,

- Лишь нужно потрудиться

- И въехать на Парнас;

Так будет двое нас».

   Мораль басни «Осел-стихотворец» сходна с моралью басни «Кузнец»: Не лучше ли, не знав, за дело нам не браться, В убытке чтоб не быть, не стали чтоб смеяться.

   Нравоучительные басни В. А. Левшина были интересны и бытовыми подробностями, дающими яркую картину народной жизни. Например, в басне «Кузнец» В. А. Левшин со знанием дела описал подготовку крестьян к весенней пахоте, починку, приобретение и налаживание своего нехитрого инвентаря.

   Басня В. А. Левшина «Каменщик» тесно связана с устным народным творчеством.

   В басне «Бессмертный автор» В. А. Левшин выступал уже не только как моралист, но и как сатирик. В ней показан писатель-драматург, получивший известность нечестным путем с «помощью» трудов «древних писцов», которых он «чистенько обокрал». В. А. Левшина удивляло и возмущало безразличное отношение читателей и зрителей к плагиату. С одной стороны: ...общество невежд его хвалило.  А с другой: ...скромно умные везде себя ведут И пальцем не укажут На тех, которые врут.

   Поэтому автор завершил басню весьма энергичной и острой концовкой:

Ликуйте, о врали! И множьте выше племя: За Фебовы грехи во всякий век вам время.

   К числу сатирических относятся басни В. А. Левшина, обращенные против господствовавшей бюрократической верхушки. Показательна одна из них под названием «Из службы отставленный бык». В ней отражены многие теневые стороны русского чиновничьего аппарата: стремление угодить знатным и именитым, искусство выбрать покровителя по службе, несоответствие лиц занимаемым ими должностям. Этой же тематике посвящена басня В. А. Левшина «Осел-воевода»:

Над городом осла поставили судьей. Какое ж в этом чудо!

   В сатирическом басенном творчестве В. А. Левшина особое место занимала критика пороков дворянского общества. В басне «Разные пути к богатству» показан мот-дворянин, который считал, однако, что «мало с деревень идет к нему дохода». Из-за привычки тратить больше, чем имел, он впал в долги. Поправить свои дела дворянин решил выгодной службой. Выбрал судебное поприще, которое подошло ему, потому что:

...взятки брать изрядно.

Судить,

Рядить

И деньги за ничто с просителей всех брать —

То можно походить

Нарядно

И кошелек набить

Изрядно.

Но взятки не довели дворянина до добра, он принужден был вернуться к домашнему безделью. Тогда жена решила получать доход с помощью привлекательности своей дочери: «...и деньги завелись, и муж пошел в чины». В конце басни В. А. Левшин перечислил основные пути дворян к богатству:

Пожалует монарх, достанется наследство, Или женитьбою в богатый дом вольнуть.

В. А. Левшин не боялся показать пороки класса, к которому сам принадлежал. С помощью гротескного изображения он боролся против этих пороков и верил в результативность борьбы.

Умение В. А. Левшина пользоваться басенной аллегорией помогло ему выступить в новом для русской литературы второй половины XVIII в. жанре — в создании утопической повести в форме аллегорического сна. Этот жанр был популярен в Западной Европе. Современник В. А. Левшина французский писатель и драматург Мерсье (1740— 1814) опубликовал «Философские сны», которые были переведены на русский язык в 1780—1781 гг., а также написал утопический роман «Год 2440», с фрагментами которого также могли познакомиться русские читатели.

   В второй половине XVIII в. в русской литературе появились утопические повести и сны А. П. Сумарокова, М. М. Хераскова, Ф. А. Эмина, М. М. Щербатова, а также В. А. Левшина. Содержание их было сатирическим: за фантастической утопией или сном скрывалась часто острая «злонамеренная» мысль.

   Утопическая повесть В. А. Левшина «Новейшее путешествие, сочиненное в г. Белеве» впервые была опубликована в 1784 г. в журнале «Собеседник любителей российского слова». Современный читатель может познакомиться с ней в изданной в 1977 г. книге «Взгляд сквозь столетия. Русская фантастика XVIII и 1 пол. XIX вв.». В повести идеальное общественное устройство на Луне было противопоставлено русской действительности конца

XVIII в. В «Новейшем путешествии» герой В. А. Левшина Нарсим во сне попал на Луну. Интересны его рассуждения «о свойстве воздуха». В. А. Левшин «никак не сомневался, чтоб нельзя было изобрести удобной машины к плаванью по оному жидкому веществу» (!). Нарсим удивлен: «Луна населена!... Вот города... деревни!.. Ах! Я вижу... здесь такие же человеки!» В обществе лунатистов — жителей Луны — не было ни государства, ни религии. Герой В. А. Левшина восторженно восклицал: «Кажется, златой век здесь господствует — по сих пор еще не вижу я монахов и ратников... Во всей Луне нет государей!» Главное отличие в устройстве этого общества от русского заключалось в том, что результат трудов лунных поселян принадлежал только самим труженикам. Гид-лунатист пояснял посланнику земли, что у них «не приобретающий руками своими пищи считается ненужной тяготой». Этим В. А. Левшин, по мнению современных литературоведов, «предваряя А. Н. Радищева, бил по всему дворянскому корпусу и, в конечном итоге, по всей социальной системе крепостнической России»21. Утопическая повесть В. А. Левшина относится к значительным произведениям русской просветительной литературы и несет большую идейную нагрузку. Литературоведы считают, что повесть В. А. Левшина имела ощутимые следы воздействия «Микромегаса» Вольтера, произведения которого в России 60—90-х годов XVIII в. считались «альфой и омегой всякого знания и всякой премудрости», а также «Персидских писем» Монтескье.

   Сатирическое творчество В. А. Левшина оказывало значительное воздействие на современников. Его соратник по Калужскому театру П. С. Батурин в 1785 г. в Калуге также издал «Собрание разных нравоучительных повестей и басен», переведенных с немецкого.

   Сатирические басни В. А. Левшина выходили за рамки господствовавшей идеологии дворянских кругов и ставили его имя в один ряд с баснописцами М. И. Поповым, М. Д. Чулковым, А. О. Аблесимовым, которые выражали тенденции разночинно-демократического мировоззрения русского общества второй половины XVIII в. В своих сатирических баснях В. А. Левшин был последователем сумароковской школы. Подобно А. П. Сумарокову, В. А. Левшин брал сюжеты для своих басен из «низкой действительности», передавая ее в гротескно-натуралистических красках. Литературовед Н. Л. Степанов считает, что «демократические тенденции басен В. А. Левшина, его обличение дворянства, купечества, чиновников включают их в общее русло сатиры II пол. XVIII в.»22.

   Нравоучительные басни В. А. Левшина сближают его с творчеством известного русского баснописца-просветителя И. И. Хемницера. И. И. Хемницер был уверен в том, что осмеяние людских пороков, признание неразумности существующего устройства общества могут способствовать его улучшению. Нравоучительные басни В. А. Левшина отличались морально-дидактической направленностью, связанной с просветительской философией, особенно с вопросами моральной ответственности человека перед обществом, своими близкими.

 

ГЛАВА 3 Русский театр второй половины XVIII в. и драматургия В. А. Левшина

   Театр был самым демократичным видом искусства XVIII в. В сфере его просветительного воздействия находились разные социальные слои тогдашнего русского общества. «Потехи» и «игрища» с их пьесами народного репертуара в начале столетия сменились во второй его половине профессиональным театром не только в столицах, но и в провинции.

   В середине XVIII в. вслед за русским государственным публичным театром Петербурга (1756) и любительским театром Московского университета (1757) в столичных городах один за другим стали подниматься занавесы частных театров. В 60—70-х годах XVIII в. появились первые провинциальные театры, начало которых так живо запечатлено в «Драматическом словаре» Н. И. Новикова (1787): «Каждый знает, что в десятилетнее время и меньше начальники, управляющие отдаленными городами от столиц России, придумали с корпусом тамошнего дворянства заводить благородные и полезные забавы; везде слышим театры построенные и строящиеся, на которых заведены довольно изрядные актеры. Во многих благородные люди стараются к забаве своей и общей пользе переводить драматические сочинения, и приятно, что дети благородных людей и даже разночинцев восхищаются зрением театрального представления, нежели гонянием голубей, конскими рысканиями или травлею зайцев, и входят в рассуждение о пьесах».

   Первоначальная судьба многих русских провинциальных театров была связана с административной реформой 70-х годов XVIII в. В результате ее территория Российской империи была разделена на 19 наместничеств, которые включали в себя 40 губерний. Во главе наместничеств были высшие сановники, наделенные чрезвычайными полномочиями и ответственные только перед царской властью.

Такие старейшие русские театры, как Тульский и Калужский, были открыты в 1777 г. одновременно с основанием Тульского, Калужского и Рязанского наместничеств. С помощью театра калужский, тульский и рязанский наместник, большой почитатель сцены, генерал-поручик М. Н. Кречетников стремился украсить свой «малый провинциальный двор». Под театр был приспособлен убранный надлежащим образом пустой соляной амбар в южной части Тулы. Сохранились впечатления очевидца открытия Тульского театра в декабре 1777 г. Им был А. Т. Болотов, который писал в своих мемуарах: «По приезде в театр нашли мы его весь наполненный множеством народа и увидели тут все дворянское лучшее общество, с их семействами в одном месте и в соединении, и зрелище сие было по новости своей поразительное». Первым тульским спектаклем была комедия М. И. Веревкина «Так и должно».

   Устроенные первоначально с чисто развлекательной целью, Тульский и Калужский театры скоро заняли важное место в местной культурной жизни. Оба театра возглавили незаурядные личности: в Туле — советник казенной палаты С. Н. Веницеев, в Калуге — советник палаты гражданского суда П. С. Батурин.

   В годы учебы в Московском университете С. Н. Веницеев принимал участие в издании литературного журнала «Доброе намерение». Позднее, служа в Туле, он увлекся философией. Популярность в просвещенных кругах ему принесли удачные переводы сочинений английского философа-материалиста Гоббса. Имя С. Н. Веницеева упоминается в известном «Опыте исторического словаря о российских писателях», составленном и изданном Н. И. Новиковым в 1772 г.

   П. С. Батурин был талантливым драматургом, философом, литератором. В 1781 г. в Петербурге состоялась его встреча с М. Н. Кречетниковым. П. С. Батурин находился в это время на военной службе. М. Н. Кречетников знал, что П. С. Батурин являлся автором двух замечательных пьес, которые готовились им к постановке и изданию. Одна из них — трехактная комедия «Игроки» — является одной из первых русских -реалистических пьес. Она «написана с натуры во время собрания игроков в петербургском доме Е. С. Жилина». Сам автор вспоминал, что комедия «Игроки» получилась довольно острой и сатирической. Историки театра отмечали, что введение в обиход карточной игры в петровское время и сильное увлечение ею в последующие, десятилетия сделали особенно злободневной тему «игрока». П. С. Батурин в предисловии к пьесе «Сговор» писал: «Признаться должен, что я, будучи сам в числе отменно несчастных игроков, никого другого не хотел представить в проигравшемся одном игроке, как самого себя». Позднее в своих воспоминаниях П. С. Батурин писал: «Я старался прожить в Петербурге каким-нибудь благоприятным средством. Игра была к тому самое легчайшее».

В пьесу введены отдельные драматические приемы комедий о «повреждении нравов», часто шедших в демократических городских театрах: пародийная разработка любовной темы, моменты переодевания. Современные исследователи истории театра, в частности П. Н. Берков, считают, что эта пьеса по живости изображения, важности бытовых подробностей, по интересу, который возбуждал у публики впервые выведенный на сцену мир игроков с их своеобразным языком, приметами, жульническими приемами, является одной из лучших русских комедий 80-х годов XVIII в.3. Она была издана в Петербурге в 1783 г. под названием «Сговор». Постановка комедии осуществлена 26 декабря 1782 г. Вольным (публичным) Российским театром (1779—1783), предназначенным для публики средних и низших слоев, и открыта известным русским актером И. А. Дмитревским.

В петербургский период своей жизни П. С. Батурин сочинил еще одну реалистическую комедию «Бездушник», которую также отдал для постановки в театр Дмитревского. Но публика не увидела эту пьесу. Автор с сожалением вспоминал о том, что она не шла на сцене, хотя он получил за пьесу от И. А. Дмитревского 200 рублей и билеты на премьеру. Премьера была задержана из-за реорганизации театра И. А. Дмитревского и присоединения его в 1783 г. к придворному театру. Новый директор театра П. В. Мятлев ознакомился с пьесой, и, вероятно, она ему не понравилась.

   П. С. Батурин очень сожалел об этой неосуществленной постановке.

   М. Н. Кречетников предложил П. С. Батурину возглавить Калужский театр. Он принял это предложение. С именем П. С. Батурина связан расцвет Калужского театра в 80-е годы XVIII в.

   Деятельность С. Н. Веницеева и П. С. Батурина способствовала превращению Тульского и Калужского театров в значительные культурные центры провинции. Оба театра были профессиональными. Основу Калужского театра составили актеры из Петербурга и Москвы, Тульского — актеры Калужского театра, открытого несколькими месяцами раньше.

   На подмостках калужской провинциальной сцены творческие пути П. С. Батурина и В. А. Левшина соединились.

   В 1779-м и 1780 гг. В. А. Левшин перевел две итальянские драмы: «Фраскатанка» Ливиньи и «Идол китайский» Лоренци, и в 1780 г. написал оригинальную трагедию «Траян и Лида». Первые шаги в драматургии оказались удачными — эти произведения были опубликованы. Особый интерес представляла сочиненная самим В. А. Левшиным трагедия «Траян и Лидия», которой автор, следуя театральной традиции А. П. Сумарокова, сумел придать политическую окраску. В ней затрагивались вопросы о долге и ответственности лиц, облеченных государственной властью. В. А. Левшин был убежден, что править государством — нелегкая миссия, что часто «на троне счастья нет». Автор приводил читателя и зрителя трагедии к мысли о том, что царь должен служить примером для своих подданных. В пьесе отчетливо звучал призыв В. А. Левшина к вере в равенство людей:

Надеешься на власть, что он над нами царь,

Но не такая ли, как мы, и сам он тварь?

Постепенно к В. А. Левшину пришло серьезное увлечение театром. В немалой степени этому способствовали его личные контакты с Н. И. Новиковым, который оказал огромное влияние на развитие русского театра конца XVIII в. Н. И. Новиков считал театр «истинною школою не только для молодых людей, но и для стариков, в которой нужные всем наставления преподаются». Н. И. Новиков пользовался большим авторитетом среди тогдашних читателей и зрителей, и влияние его на формирование общественного мнения той эпохи несомненно. Публикация многих пьес В. А. Левшина Н. И. Новиковым свидетельствовала не только о таланте и авторитете В. А. Левшина как писателя и переводчика, но и об общности их просветительских устремлений.

Не без участия Н. И. Новикова у В. А. Левшина появился интерес к технике театральной игры, а вместе с ним стремление к совершенствованию актерского «действа».

   В самом начале своей драматургической деятельности, в 1781 г., вероятнее всего по заказу Н. И. Новикова, он перевел книгу о сценическом искусстве под названием: «Гаррик, или Английский актер. Сочинение, содержащее в себе примечания на драмы, искусство представления и игру театра». В том же году перевод был издан Н. И. Новиковым. Н. И. Новиков сумел заинтересовать В. А. Левшина творчеством знаменитого английского актера Давида Гаррика (1716—1779), который был близок Н. И. Новикову просветительскими идеями. Гаррик являлся реформатором сцены, одним из основоположников сценического реализма. Он был знаком и русской публике: в 1766 г. И. А. Дмитревский видел его на лондонской сцене и близко общался с ним. 22 мая 1772 г. в трагедии Шекспира «Король Ричард III» Гаррика довелось увидеть Н. А. Демидову.

   Чутко отзывавшийся на просветительные веяния века, будучи патриотически настроенным, В. А. Левшин понимал необходимость и полезность для русских актеров знаний, накопленных лучшими представителями европейского театрального искусства.

   Перевод В. А. Левшина был особенно полезен для провинциального театра, где игра актеров зачастую нуждалась в значительном усовершенствовании.

Об этом свидетельствовал и опыт П. С. Батурина.

 «Актеры, хотя и играли изрядно, однако же далеки были от совершенства искусства своего»,— писал он о калужских актерах в своих мемуарах. П. С. Батурин пытался регламентировать игру актеров. Он, как и В. А. Левшин, перевел для калужской труппы отдельные разделы «Театрального искусства» итальянского актера, драматурга Луиджи Риккобони (1677—1753): «О телодвижении, голосе, театральном понятии, чувствах, любовниках, ролях характерных, ролях смешных и низких, о возбуждении смеха, движении лица, игре театральной и, наконец, о соглашении игры вообще между актерами, находящимися на сцене».

   Сценическое кредо Риккобони, как и Гаррика, отвечало задачам реалистического театра. «Театр должен представлять человеческие поступки, и, безусловно, главное искусство в спектакле — это подражание природе таким образом, чтобы зритель мог верить разыгранному перед ними и быть столь захваченным действием, точно представленное реально совершается перед ним»,— писал знаменитый итальянец. Поклонником Риккобони был Мольер.

   Практическая работа П. С. Батурина с актерами показывала пути проникновения в провинциальные театры второй половины XVIII в. прогрессивных канонов сценического искусства. «Сей театральный катехизис («Театральное искусство» Риккобони.— Г. П.) находился в репетичной зале, и во время репетиций лежал на столе развернут, дабы всякий актер мог видеть правила, относящиеся до роли его»,— вспоминал П. С. Батурин4. Нелегкая задача обучения актеров требовала от него настойчивости в осуществлении, так как театр XVIII в. не знал особого института режиссуры. Организаторами и руководителями спектаклей являлись в то время либо один из главных актеров, либо сам драматург. Поэтому такой необычной показалась актерам роль П. С. Батурина в качестве режиссера театра. Поначалу их обижали требования П. С. Батурина. Ему пришлось столкнуться с разнообразными проявлениями актерского самолюбия. Но скоро исполнители различных ролей «увидели, сколь много полезны им данные правила», особенно в нелегкой задаче создания гармоничного актерского ансамбля.

   С развитием профессионального театра значение сочинений об актерском искусстве возрастало, особенно для провинциальной сцены. Не случайно провинциальный театр второй половины XVIII в. способствовал широкой профессионализации актерского творчества. Начала формироваться национальная исполнительская школа, стала заметной самобытная манера актерской игры, сценического поведения. И в этом процессе не последнюю роль сыграли переводы В. А. Левшина и П. С. Батурина, а также развитие П. С. Батуриным принципов театральной эстетики — гармонии игры и создания актерского ансамбля в каждом из шедших на калужской сцене спектаклей.

   Большое значение для любого театра, а для провинциального особенно, имел репертуар. Уже в первые годы своего существования Калужский театр приобрел собственных авторов, «которые создавали пьесы применительно к возможностям местного театра, сообразуясь с его актерскими силами и вкусами местных жителей». Этими авторами были П. С. Батурин и В. А. Левшин.

   Типичными для провинциальной сцены были две пьесы П. С. Батурина, написанные для Калужского театра по мотивам французских и итальянских водевилей. Одна из них — «Любовная досада» — развлекала зрителей незатейливым сюжетом: дама, покровительствуя молодому человеку, учит его манерам обращения с женщинами, при этом сама в него влюбляется не без взаимности. Но молодой человек не может с ней объясниться из-за усвоенных им «хороших манер». Дама с досады уезжает в Петербург и выходит замуж, но быстро вдовеет. Узнав об этом, молодой человек едет к ней, но она снова просватана. Влюбленным выпадает случай объясниться и признать, что причиной их мучений была «пустая досада».

В. А. Левшин писал для Калужского театра аналогичные по сюжету пьесы. Но, в отличие от П. С. Батурина, любимым его жанром была комическая опера. Среди различных   жанров   профессиональной   музыки   конца XVIII в. опера занимала первое место. Она отражала демократические тенденции русского искусства, была реалистической оперой-комедией бытового характера, тесно связанной со всем укладом русской жизни. Кроме того, комическая опера была тесно связана с «малым» поэтическим жанром — песней. Не случайно первые авторы русской оперы: М. П. Попов, А. О. Аблесимов и В. А. Левшин были, каждый по своему, так близки к области фольклора. В. А. Левшин хорошо чувствовал музыку. Его привлекали музыкальные комедии бытового плана, в которых разговорные сцены чередовались с небольшими вокальными номерами песенного типа. Комическая опера была особенно любима провинциальным зрителем конца XVIII в.

Но ее утверждение проходило в острой борьбе с противниками демократизации русской драматургии.

   На русской сцене первый успех пришел к комической опере А. О. Аблесимова на музыку М. М. Соколовского и Е. И. Фомина «Мельник, колдун, обманщик и сват». В Москве эта опера шла в 1779 г. 27 раз. «Прекрасным народным водевилем» назвал ее В. Г. Белинский. Однако несмотря на огромный успех «Мельник» породил горячую дискуссию в печати. Сторонники классицизма отнеслись к опере отрицательно. Именно в Туле нашлись немногочисленные, но очень ярые противники комической оперы в народном духе. После постановки оперы на тульской сцене в 1781 г. в Туле появилась анонимная стихотворная пародия «Ода похвальная автору «Мельника», которая начиналась словами: «Подай мне, муза, балалайку». Пародист с негодованием обрушился на автора «Мельника»:

Мы всю твою узнали цену. Как ты луну стащил на сцену И лошадь на театр привел. Ты посиделки нам представил, Петь песни свадебны заставил И слушать их ты нам велел.

   Подобного этому тульскому пародисту противника «народного водевиля» В. А. Левшин показал в одной из своих комических опер «Мнимые вдовцы», поставленной в 1787 г.

   Герой В. А. Левшина, будучи сторонником классицизма, пренебрежительно оценивал комическую оперу как «странность нынешнего вкуса», который предпочитает всему остальному «уличную песенку или крестьянскую».

   К концу XVIII в. комическая опера, особенно в провинции, имела распространение более широкое, нежели любой другой род драматургии. За оперой оставалось одно бесспорное преимущество, лежащее вне литературной сферы: популярность, достигаемая посредством под: линно народной по духу музыки. В Тульском театре шли комические оперы М. М. Хераскова «Добрые солдаты», Н. П. Николаева «Розана и Любим» и другие. В конце XVIII в. Тульский театр отличался музыкально-комедийным репертуаром, а Калужский театр называли иногда «оперным домом». Комическая опера, соединяя в себе собственно комедийное начало с трогательной чувствительностью, была обращена к среднему люду. В. А. Левшин считал ее сочинением, «смешанным из смеха и жалости». Он был поклонником комической оперы еще и потому, что она и в жанровом и в драматургическом отношении сближалась с реалистической литературой. В. А. Левшин написал либретто для четырех комических опер «Король на охоте», «Своя ноша не тянет», «Свадьба господина Болдырева», «Мнимые вдовцы», изданных в Калуге в 1793—1794 гг. Исследователи истории театра насчитывают более 70 русских комических опер и знают имена 27 писателей и 20 композиторов, работавших в этом жанре. Среди оперных либреттистов того времени преобладали крупные литературные деятели. К их числу современные исследователи наряду с именами А. П. Сумарокова, Я. Б. Княжнина, М. М. Хераскова, Н. П. Николаева, И. А. Крылова, М. П. Попова относят имя В. А. Левшина. Лучшие комические оперы принадлежали прогрессивному лагерю, были близки произведениям просветителей.

В создании ранней русской оперы принимали участие крупные русские композиторы. Рядом с ними работали многие второстепенные и третьестепенные иностранные музыканты. К их числу современные исследователи относят московского капельмейстера И. Ф. Керцелли, одного из представителей известной в то время семьи осевших в Москве чешских музыкантов. И. Ф. Керцелли и его брат — пианист и скрипач М. Ф. Керцелли — были известны своей музыкально-просветительной деятельностью. Они принимали участие в открытии в 1783 г. первой в Москве музыкальной школы на Покровке. Т. Н. Ливанова, автор   монографии   «Русская   музыкальная   культура XVIII в.», изданной в 1951 г., считала музыку И. Ф. Керцелли слабой и ремесленной, потому что этот композитор плохо знал русский быт, русскую песню. Но именно И. Ф. Керцелли был автором музыки к комедиям В. А. Левшина, написанным в конце 80-х — начале 90-х годов. В комических операх В. А. Левшина нашли отражение социальные проблемы современной ему русской действительности. Оценивая их, автор не всегда был последователен, но чаще всего искренен в возмущении нечестностью, плутовством, чванством и невежеством. Социальная тема «трутней», т. е. тунеядцев-дворян, тема низкопоклонства перед иностранной модой, столь сильные в сатирических изданиях Н. И. Новикова, как бы по наследству, указывает Т. Н. Ливанова, переходят в русскую оперу к А. О. Аблесимову, М. Матинскому, Я. Б. Княжнину и В. А. Левшину.

   Первая комическая опера В. А. Левшина «Свадьба господина Болдырева» (1793) задумана им как продолжение комедии Я. Б. Княжнина «Сбитенщик». Пьеса В. А. Левшина высмеивала купцов, стремившихся любой ценой «одворяниться». В ней обличались пути и средства достижения ими этой заветной цели. Не случайно пьеса не имела ни одного положительного персонажа, а главный герой Болдырев потерпел крах. Он обманом женился на собственной должнице Прельщаловой, которая по брачному договору получила права на все, что ему принадлежало. Она не скрывала намерения проживать капитал Болдырева со своим любовником Мотыгиным. В. А. Левшин без сочувствия отдал скрягу Болдырева вместе с его богатством в руки отъявленных мотов.

   Весьма противоречива по своей «морали» опера В. А. Левшина «Своя ноша не тянет» (1794). В ней зрители столкнулись с фальшивой идеализацией крестьянской жизни. Реплики крестьян: «Труд безделкой мы считаем», «Мы резвимся и поем» — были в духе крепостнической идиллии. Они сближали сочинение В. А. Левшина с реакционной оперой В. И. Майкова «Деревенский праздник».

   Вместе с тем в этой пьесе В. А. Левшин выступал с критикой бесчестности, плутовства и махинаций, испорченности нравов. В ней слышался не только призыв просветителя к нравственному совершенствованию общества. В. А. Левшин показал, что в современной ему русской действительности богатство чаще всего сопряжено с плутовством, ради барыша люди забыли честь, а бедность, олицетворяющая правду, подавлена ими и «осталась босой»:

Правдой жить на свете можно Да не будет барыша: Поступающий как должно Не добудет и гроша. Это все уже смекнули, Разживиться как и чем, И карманы понадули, Бросив правду прочь совсем. Мыслят: бей хотя по губе Только лишь косым мешком! Плут в собольей ходит шубе, А правдивый босиком.

   Комическая опера В. А. Левшина «Мнимые вдовцы» (1794) известна как социально-острая пародия на «оперного сочинителя», который презирал доступную всем песенную оперу. Один из персонажей графский секретарь Черкалов тщился написать музыку, но так и не смог сотворить ни одного оригинального мотива. В. А. Левшин смело высмеял лакейскую роль надутых домашних «маэстро», пренебрегавших песней, которые водились тогда повсюду: от дворцовых палат до среднепоместных усадеб. Т. Н. Ливанова считает: не исключена возможность, что в лице Черкалова В. А. Левшин намекал на секретарей Екатерины II, которые разрабатывал ее оперные проекты. Поскольку намек был осторожным и опера В. А. Левшина возникла в стороне от Петербурга, наказания сочинителя не последовало.

   Черкалов, возмущаясь современным ему вкусом, обрушивался на демократические элементы русского искусства конца XVIII в.: «Ноне вкус странный... Сочинителю и компонисту надобно так себя учреждать, чтоб всякий сбитенщик и всякая коровница с первова разу петь могли!» Эта сцена, по мнению Т. Н. Ливановой, принадлежит к числу самых лучших страниц, созданных авторами комических опер XVIII в.9. Текст пьесы «Мнимые вдовцы» написан живо, интрига построена довольно ловко, действие разворачивается стремительно. Пожилую даму уверяют, что муж ее умер. Она желает вторично выйти замуж за молодого человека Милона. Милон же влюблен в ее племянницу Лизу, но притворяется, что неравнодушен к мнимой вдове, и заставляет ее утвердить за племянницей имение/ В конце концов Милон женится на Лизе. В этой пьесе В. А. Левшин обнаружил отличные возможности драматурга. Во 2-м томе монографии Т. Н. Ливановой «Русская музыкальная культура XVIII в.», изданной в 1953 г., опубликована часть первого действия «Мнимых вдовцов».

   В. А. Левшин оказался последним знаменитым автором, работавшим в области русской комической оперы. . Т. Н. Ливанова, оценивая оперное творчество В. А. Левг-шина, определила его как «несвершившиеся надежды». Относясь к нему с глубокой симпатией, признавая своеобразный ум, большие склонности к работе для оперного театра, умение метко и верно сделать сатирический выпад, уловить жизненно-характерное в той или иной ситуации, Т. Н. Ливанова считала, что В. А. Левшину не хватало последовательности в развитии своей идеи, твердости в ее утверждении, самостоятельности в общей концепции пьесы. Поэтому, заключала Т. Н. Ливанова, его оперы «остаются более всего смешными, развлекательными комедиями быта, в которых содержатся лишь отдельные сцены, резко выделяющиеся на общем уровне». По ее мнению, «превосходные сатирические возможности» В. А. Левшина не раскрылись.

   Отличительной особенностью этого жанра конца XVIII в. являлось то, что в основе большинства русских комических опер была интерпретация западноевропейской драматургии. Однако в каждой из комических опер В. А. Левшина, даже если она опиралась на определенный иностранный образец, содержалось нечто живое, колоритное, интересное для русского зрителя. Это объясняется не только тем, что ведущим для всего жанра комической оперы являлось бытовое, комедийное начало, но и талантом автора.

   Русские писатели второй половины XVIII в., в том числе П. С. Батурин, а особенно В. А. Левшин, часто поддавались стремлению «перелицевать» иностранный сюжет, «переложить его, как тогда говорили, «на русские нравы». Это естественно, так как при всем многообразии литературного обмена той эпохи выражался он главным образом в двух формах: переводе и интерпретации. Иностранные пьесы на театральных сценах столиц и провинции в XVIII в. были обычным явлением. В России в то время было еще слишком мало драматургов, их писательский опыт невелик. Приходилось прибегать к творческому освоению зарубежной драматургии. Появились переводы, «склонения» переводимых пьес на русские нравы, подражания. Это обеспечивало театру национальный репертуар, помогало в создании русской национальной драматургии.

   Либретто комических опер В. А. Левшина отвечали основным требованиям, которые предъявлялись к подобного рода произведениям русской литературой XVIII в. Писатель и историк Н. М. Карамзин обобщил эти требования, считая, что при переделке иностранных пьес «на русские нравы» русская жизнь, русская действительность, ее социальная и материальная культура не должны искажаться, не следует создавать искусственный компромисс между чужеродным и родным бытом, не должно быть ложной и беспредметной смеси «французского с нижегородским». Но так как воздействие зарубежной драматургии на русских писателей, в том числе и на В. А. Левшина, было в значительной мере внешним, фабульным, оно не заслоняло русские основы, тот русский жизненный материал, который «наполнял» и конкретизировал фабулу.

Комическая опера В. А. Левшина «Король на охоте» (1793) являлась русифицированным вариантом французской комической оперы Монсиньи на текст Седена «Король и фермер» (1762). Любовный сюжет, заимствованный из французского водевиля, не препятствует в этой пьесе проявлению национальных, местных черт быта, обычаев, психологии. Когда героиня пьесы Марфа журит свою дочь: «Разгуливай, голубушка! Попевай песенки! У добрых людей холсты вытканы, а у нас еще и клубка нет! Матушка только за порог, а у дочки работа из рук»,— зритель совершенно забывал или даже не чувствовал, что прообразом этого действующего лица является фермерша из оперы Монсиньи.

   Одна из интереснейших страниц русской переводческой деятельности в этой области связана с Тульским и Калужским театрами.

   В 1794—1796 гг. тульским и калужским наместником был Е. П. Кашкин, человек образованный, ценитель искусства. Не случайно В. А. Левшин посвятил ему поэтический пролог, написанный в 1794 г. специально для Тульского и Калужского театров «Обрадованные Калуга и Тула. Пролог на случай прибытия... Калужского и Тульского генерал-губернатора... Е. П. Кашкина», где действующими лицами были: народ, вулкан Меркурий, нимфы реки Упы.

   Сын наместника Д.Е. Кашкин был близок к литературным кругам. Он был первым в России переводчиком бессмертной комедии Бомарше «Севильский цирюльник». Перевод издан в 1794 г. в Калуге. Пьеса была поставлена на тульской и калужской сценах. Примечательно то, что эту комедию, представляющую собой высшую точку развития предреволюционной драматургии во Франции XVIII в., увидел провинциальный зритель.

   В. А. Левшин перевел для русского театра 19 пьес современных ему немецких, французских, итальянских драматургов. Пьесы Ливиньи и Лоренци, в переводе В. А. Левшина, в 1779-м и 1780 гг. были поставлены придворным театром.

   Первый большой успех пьесы, переведенной В. А. Лев-шиным для русского театра, выпал на долю комедии Гроссмана «Генриетта, или Она уже замужем». Пьеса была издана Н. И. Новиковым в 1784 г. Драматические труппы Москвы ставили ее на протяжении 17 лет, с 1783-го по 1799 г., 27 раз. О пьесе в «Драматическом словаре» Н. И. Новикова сказано: «Генриетта...» часто представляема была на вольном Московском театре; благосклонно публикою принята. Замечательно хорошо... играет московский актер г-н Померанцев».

   Переведенная В. А. Левшиным (предположительно в 1785 г.) трагедия Лессинга «Мисс Сара Сампсон» ставилась в Петербурге и Москве с 1785-го по 1799 г. 16 раз. Спектакль сопровождался всякий раз беспрерывными рукоплесканиями. Московский Петровский театр (открыт в 1780 г.) выступил пропагандистом произведений драматурга-просветителя Лессинга. Интересны воспоминания немецкого драматурга, одного из создателей жанра мещанской драмы, актера Иффланда об этой пьесе: «Однажды мой почтенный отец вернулся домой после представления «Мисс Сары Сампсон». Он был совершенно растроган страданиями Сары и много рассказывал о том, как поучительно смотреть на несчастное положение героини, как дети видят со сцены страдания ее отца вследствие легкомыслия героини. С этого мгновения сцена стала для меня школой мудрости и прекрасных переживаний».

   Постановка трагедии «Мисс Сара Сампсон» на московской сцене явилась крупным событием. Образ Марвуд («демонической женщины») произвел на русскую публику гораздо большее впечатление, чем другие герои пьесы. Возможно, что именно образ Марвуд, ненаказанной злодейки, послужил поводом для цензурного запрещения трагедии. Позднее, в 90-х годах, пьеса снова появилась на сцене, но в другом варианте.

   С 1789-го по 1800 г. в Москве шли комические оперы Седена «Двойное превращение» и Лаваля «Рыбаки» в переводе В. А. Левшина, одна 14, другая 11 раз. Комедия Кьяри «Крестьянин-маркиз» в переводе В. А. Левшина, изданном в 1795 г., ставилась с 1796 г. по 1800 г. в театрах Москвы и Петербурга 23 раза, а в 1797 г. она шла придворным спектаклем.

   Вероятнее всего, многие из этих пьес видели зрители конца XVIII в. в Туле, Калуге и других провинциальных городах, где были театры. Особенно восторженных поклонников комическая опера и мещанская драма встречала в купеческой и мещанской среде, привлеченной в театр желанием увидеть со сцены жизнь своего сословия. Знаменитый русский актер П. А. Плавильщиков в одной из своих статей начала 90-х годов XVIII в. писал, что в театр теперь больше идут пешком, чем ездят в каретах, то есть его стали посещать менее состоятельные люди.

В. А. Левшин был неутомимым переводчиком, переводил пьесы итальянских драматургов Лоренци, Ли-виньи, Гольдони, Кьяри; немецких — Гроссмана, Лессинга, Коцебу; французских — Пуансине, Седена, Да-веня, Гишара, Мармонтеля, Буте де Монвиля, Лаеаля. Но предпочтение отдавал французской драматургии. Особенно его увлекали либретто комических опер известного французского драматурга Седена (1719—1797). Творчество Седена способствовало демократизации французского театра и драматургии в духе буржуазных просветительских идей. Это сближало его с В. А. Левшиным. Седен был учеником и последователем Дидро и Руссо. В 1786 г. В. А. Левшин перевел «Черевики» Седена. С музыкой Дуни эта комическая опера была популярна в Москве в 1786—1791 гг. В 1789 г. В. А. Левшин перевел пьесу этого же автора «Двойное превращение», в 1793 г.— драму «Беглец». Последняя явилась событием театральной жизни Калуги конца XVIII в. Пьеса была образцом превращения комической оперы в оперу нового типа, проникнутую чувствительными и драматическими элементами. Под пером В. А. Левшина седеновский «Беглец» обрел в ряде моментов русскую форму. Это сентиментальное произведение написано патетически и проникнуто пафосом защиты простого человека. Пьеса производила повсеместно очень сильное впечатление на публику разных социальных слоев. Перевод В. А. Левшина драмы «Беглец» издан в Калуге в 1793 г.

   Драматург Мармонтель (1723—1799) был представителем умеренного крыла французского буржуазного просветительства, хотя всю жизнь его соединяла дружба с Вольтером. Комедия Мармонтеля «Сильван» переведена В. А. Левшиным и издана Н. И. Новиковым в 1788 г.

   Как уже упоминалось, комедия Гроссмана «Генриетта...», переведенная В. А. Левшиным, пользовалась большой и долгой популярностью. Гроссман (1746—1796) был известен своими симпатиями к идеям французской революции, за которые поплатился тюремным заключением в 1795 г. Перевод В. А. Левшиным пьесы Гроссмана был издан Н. И. Новиковым в 1784 г.

   Симпатии В. А. Левшина к комедийному жанру связали его с творчеством немецкого драматурга Коцебу (1761 —1819), одного из создателей жанра семейно-бытовой мещанской комедии и мелодрамы. Пьесы Коцебу шли во многих театрах России. В. А. Левшин пошел на поводу у невзыскательной публики. Коце-бу написал 98 пьес, идеи которых были «по плечу толпе». В 30-е годы XIX в. «коцебятина» возбуждала насмешки всех знатоков и истинных любителей театра, а в 50-е годы Коцебу был уже всеми забыт. По своим политическим убеждениям Коцебу. был реакционером-монархистом. В 1803 г. в Москве был издан перевод В. А. Левшина драмы Коцебу «Граф Вальтрон».

   Особый интерес представляет перевод В. А. Левшина комедии Гольдони «Слуга двух господ», изданной в Петербурге в 1796 г. и впервые поставленной на сцене театра князя Щербатова в ,1795 г. Современные исследователи считают его «лучшим русским переводом пьесы Гольдони в XVIII в.».

   В. А. Левшин сумел донести до русского читателя и зрителя яркий талант Гольдони, его неистощимую изобретательность в разработке сюжета, образы пьесы и живой, полнокровный язык этого «итальянского Мольера». В. А. Левшин был, бесспорно, талантливым литератором и переводчиком. Он сократил обилие комических деталей в роли слуги Труффальдино, которое заслоняло лирическую линию в пьесе и тормозило действие. Тем самым переводчик как бы исправил те недостатки комедии, которые были позднее отмечены самим Гольдони в его мемуарах. В переводе В. А. Левшина Труффальдино уже не только смешит зрителей, он произносит и сентенции в защиту честного простолюдина. Слуга уже не является доминирующим персонажем комедии, как в оригинале, он в значительной мере лишается блеска своего итальянского собрата. Сокращения В. А. Левшина хорошо продуманы и нигде не затрагивали существенных сторон комедии, а некоторые сцены благодаря лаконизму приобрели большую динамичность. Действие пьесы перенесено в Россию. Заменены имена и географические названия. Труффальдино стал Фила-том Востряковым, тверским уроженцем. Некоторые эпизоды В. А. Левшину также пришлось привести в соответствие с русской действительностью. Об этом очень верно писал Н. М. Карамзин: «Драма должна быть верным представлением общежития; надобно, чтобы в ней люди не только поступали, но и назывались так же, как они в общежитии называются: но называются ли у нас мужчины Милоумами, а женщины Премилами и проч. Одно такое имя напомнит зрителю, что он в театре и что все видимое им есть небылица, а надобно, чтобы он забывался».

   Специалисты считают, что даже теперь перевод В. А. Левшина «Слуги двух господ» во многом не устарел и читается с удовольствием.

   Современные исследователи истории русской музыки к превосходным относят перевод В. А. Левшина либретто Гольдони оперы Дуни «Остров дураков», сделанный в 1787 г. Опера шла в России в 80-е годы XVIII в.

   Русские писатели XVIII в. делали большое дело, знакомя нашего читателя и зрителя с классической западной драматургией. Русская драматургия и театр XVIII в. сохраняли национальную самобытность, во многом наследовали традиции народных представлений, но вместе с тем творчески усваивали и переосмысливали передовые традиции зарубежной театральной культуры.

   В типографии Московского университета Н. И. Новиковым были изданы переводы В. А. Левшина драматических произведений: Буте де Монвиля «Юлия» (1789), Мармонтеля «Сильван» (1788), Ленокса «Чему быть, тому не миновать» (1788), Гроссмана «Генриетта» (1784), а также его оригинальные пьесы: «Торжество любви» (1787), «Гарстлей и Флоринчи» (1787).

 

ГЛАВА 4 В. А. Левшин — краевед, историк.

Изучение тульского края в конце XVIII — начале XIX вв. и «Топографическое описание Тульской губернии» В. А. «Певшина

   В. А. Левшину принадлежит выдающаяся роль в истории тульского краеведения. С его именем связано зарождение в провинциальной среде научного интереса к экономике, статистике, географии и истории тульского края1. Этот интерес был обусловлен интенсивным экономико-географическим изучением России во второй половине XVIII — нач. XIX вв., которое проводилось по инициативе как центральной власти, так и научных учреждений. Большую роль играли экспедиции, организованные Академией наук. Записки ученых-путешественников, принимавших в них участие, внесли большой вклад в накопление знаний об отдельных местностях России, в том числе о тульском крае.

   Экономико-географическое изучение России в конце XVIII в. на местах вылилось в составление топографических описаний провинций и губерний. Имеются три топографических описания Тульской провинции-губернии, составленные в 60-х годах XVIII в.— начале XIX в., самое полное и значительное из которых принадлежало В. А. Левшину (1803).

   В 1760 г. был издан правительственный указ о сборе сведений «для сочинения нового исправленного Российского атласа». Деятельное участие в подготовке этого труда принял М. В. Ломоносов. С этой целью им была разработана академическая анкета, имевшая не только экономико-географический характер, но и содержавшая вопросы об исторических событиях и памятниках культуры определенной местности. Анкета, разработанная М. В. Ломоносовым, явилась, таким образом, одной из первых программ краеведческого изучения России. Ответы на нее поступали в Академию наук из местных провинциальных и воеводских канцелярий, в том числе и из Тульской, с 1760-го по 1767 гг. Обработка ответов была поручена инспектору академической гимназии Л. И. Бакмейстеру (1730—1803). Л. И. Бак-мейстер принадлежал к кругу известных просветителей XVIII в., близко связанных с Н. И. Новиковым, был видным библиофилом, интересовался проблемами языкознания. Обработанные им ответы на анкету опубликованы в 1771 —1774 гг. в виде «Топографических известий, служащих для полного географического описания Российской империи», которые охватывали Московскую губернию и некоторые провинции Новгородской. Третья часть «Топографических известий» была посвящена Тульской провинции, которая до 1777 г. входила в Московскую губернию.

   В описании обобщены сведения о провинциальном городе Туле и его уезде, городах Алексине, Богоро-дицке,  Веневе,  Дедилове,   Епифани,   Крапивне  и   их уездах,  составлявших  Тульскую  провинцию.   Довольно   подробно   описана   Тула   60-х   годов   XVIII   в.: внешний вид кремля, многочисленных каменных, а также административных,    церковных    и    жилых    строений, оружейного двора, мостов; имелись сведения об оружейном  «вододействующем»  заводе.  Эта  часть описания очень  ценна,  так  как  после  значительного  пожара 1781  г. город изменился. Показаны состав и разнообразная деятельность тульского купечества, «мастеровых   людей»,   есть   известия   о   тульских   ярмарках. В  описании  Тульского уезда сообщалось о  попытке Петра  I   сделать судоходной реку Упу, соединив ее с  Иван-озером  и  рекой  Доном,  о строительстве  по царскому   указу   с   этой   целью   каналов   и   шлюзов (но к 60-м годам XVIII в. «все разрушилось и без действия»).   Очень   интересны  сведения   о   городских укреплениях Алексина, Богородицка, Венева, Дедилова, Епифани, Крапивны, пришедших ко второй половине XVIII в. в упадок (в отличие от Тульского кремля). Подробно   описаны   дороги,   реки   провинции,   звери, птицы, рыбы, водившиеся в лесах и реках тульского края в то время; есть сведения о земледелии, полезных ископаемых.

   Следующее топографическое описание тульского края относится к группе экономических описаний вновь организованных в 1777 г. наместничеств и губерний, в числе которых было и Тульское наместничество. Описание Тульского наместничества было проведено первым   профессором   Московского  университета,   выдающимся географом, юристом XVIII в., сторонником идей просвещения Ф. Г. Дильтеем (1723—1781) в соответствии с сенатским указом 1777 г. Оно было опубликовано в 1781 г. под названием «Собрание нужных вещей для сочинения новой географии Российской империи. Ч.° 1. О Тульском наместничестве». Инициатива привлечения Ф. Г. Дильтея к составлению описания Тульского наместничества принадлежала, по всей вероятности, тульскому и калужскому генерал-губернатору М. И. Кречетникову. Живейшее участие в работе Ф. Г. Дильтея принял В. А. Левшин.

   Описание Ф. Г. Дильтея отличается подробными известиями об открытии Тульского наместничества 10 декабря 1777 г. и появлении в связи с этим новых местных .государственных учреждений с указанием лиц, стоявших во главе их. Значительное место в своей работе Ф. Г. Дильтей отвел истории Тульского кремля. О Тульском оружейном заводе конца XVIII в. он отозвался как о «славном, который чистотою работы иностранным лучшим заводам не уступает». Используя данные ревизских сказок, он показал количество купцов в городе Туле, который, по его мнению, был «не последний из торговых городов России», а также мещан, оружейников, заводчиков, каменщиков, кирпичников, ямщиков. В описании указано количество заводов, фабрик, ярмарок наместничества. Имеются сведения о городах Алексине, Белеве, Веневе, Епифани, Ефремове, Кашире, Крапивне, Ново-силе, Одоеве, Черни с их уездами, входившими в состав Тульского наместничества.

   Кроме того, Ф. Г. Дильтей составил подробную карту Тульского наместничества, на которой, по сообщению тульского историка первой половины XIX в. Н. Ф. Андреева, были «обозначены все, решительно все достопримечательности нашего края с математической точностью».

   В середине XIX в. этой картой, по сведениям Н. Ф. Андреева, владел тульский историк И. Ф. Афремов. Имеется свидетельство Н. Ф. Андреева о том, что в составлении этой карты большую помощь Ф. Г. Дильтею оказал В. А. Левшин. Источники не представляют возможным детализировать это положение.

   Современные исследователи работы Ф. Г. Дильтея, Н. Л. Рубинштейн, В. И. Крутиков как ее недостаток отмечают значительную скудность данных, привлеченных им для описания уездов.

В 1781 — 1782 гг. Академией наук была организована экспедиция крупного ученого-просветителя XVIII в. В. Ф. Зуева (1754—1794) на юг России с целью обследования вновь присоединенной к ней территории Причерноморья. Маршрут начинался в Петербурге и проходил через Москву, Калугу, Тулу, Орел, Курск, Харьков, Полтаву, Кременчуг, Херсрн. В. Ф. Зуев был снабжен подробной программой описания пути следования, которая отличалась большой разносторонностью, включая вопросы по физической и экономической географии, естествознанию, сельскому хозяйству, этнографии, археологии и медицине. Описание своего путешествия В. Ф. Зуев издал в Санкт-Петербурге в 1787 г. под названием «Путешественные записки Василия Зуева от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 годах».

   Значительная часть книги посвящалась Туле. В. Ф. Зуев прибыл в Тулу 10 июля 1781 г. и оставался в городе десять дней. Тула и ее окрестности, в том числе засеки, подробно описаны им. Чрезвычайно интересно изложение В. Ф. Зуевым народного предания об истории Тулы, которое было распространено среди туляков в конце XVIII в. Свое историческое прошлое местные жители связывали с некой Комаренской слободой, которая, по их мнению, с незапамятных времен была основана над речкой Тули-цей с правой стороны речки Комаренки. Позднее она превратилась в город Комаренск. Когда его жители переселились ближе к устью реки Тулицы, город сохранил свое прежнее название и был переименован в Тулу (по реке Тулице) только в 1509 г. В. Ф. Зуев справедливо подчеркивал, что сведения тульских жителей о своем прошлом носили легендарный характер и были далеки от научной истины.

   Значительную часть времени пребывания в Туле В. Ф. Зуев употребил на осмотр Тульского оружейного завода. Описание завода занимало в его книге значительное место и сделано весьма основательно: показаны заводские строения и составлен подробный «план Тульского оружейного завода, как оный стоит ныне», отмечены основные машины и механизмы, число рабочих и их заработок, указано количество оружия, изготовленного на заводе с 1770-го по 1780 г. Не вызывает сомнений, что В. Ф. Зуев пользовался документальными данными о работе завода, которые были представлены ему заводской администрацией и, в частности, механиком К. С. Сокольниковым, с которым у В. Ф. Зуева успели сложиться самые дружеские отношения. Особо В. Ф. Зуев остановился на сословной организации оружейников, появлении в городе специальной Кузнечной слободы. Большой интерес представляет описание видов работ, которые оружейники делали для завода по домам в конце XVIII в. Среди тульских оружейников В. Ф. Зуев встретил Бобри-на, изобретателя ручной жатки.

   Следует отметить этнографические сведения, в которых В. Ф. Зуев давал описание одежды тулячек.

   Не исключено, что туляки еще в XVIII в. были знакомы с книгой В. Ф. Зуева.

   Топографические описания Тульского наместничества Л. И. Бакмейстера и Ф. Г. Дильтея были опубликованы и вместе с «Путешественными записками...» В. Ф. Зуева стали достоянием читающей публики. В. А. Левшин, несомненно, был знаком с этими книгами, особенно с сочинением Ф. Г. Дильтея, в составлении которого, как уже упоминалось, он принимал непосредственное участие. Практическая работа над описанием Ф. Г. Дильтея, знакомство с изданными к концу XVIII в. специальными работами С. И. Плещеева, М. Д. Чулкова, М. М. Щербатова и других по статистике, картографии, коммерции укрепили интерес В. А. Левшина к вопросам географии и экономики.

   Будучи членом Вольного Экономического общества, В. А. Левшин составил в 1803 г. новое топографическое описание Тульской губернии. Программа описания, разработанная Обществом в 1790 г., была обширной. Она включала в себя сведения по топографии, географии местности, ботанике, зоологии, истории, статистике губернского и уездных городов, о климате, почвах, полезных ископаемых, состоянии сельского хозяйства, торговли, путях сообщения. Для ее реализации В. А. Левшин активно использовал материалы генерального межевания Тульской губернии 1776—1780 гг.

   Топографическое описание В. А. Левшина до настоящего времени хранится в рукописях в Центральном государственном историческом архиве СССР и архиве Ленинградского отделения Института истории АН СССР. Оно не опубликовано. Однако по оценке советского историка Н. Л. Рубинштейна, который занимался изучением топографических описаний, описание В. А. Левшина является одним из лучших по точности и широте изложения материала из всех (!) существующих описаний наместничеств и губерний. Оно отличается детализацией и обилием разнородных статистических сведений и систематическим изложением их в общегубернском и поуездных разрезах.

   Топографическое описание Тульской губернии В. А. Левшина состояло из шести частей. В первой части сообщены сведения о положении и состоянии губернии, содержался очерк по ее истории. Вторая часть посвящена «естественным произведениям и примечания достойным вещам». Третья часть содержит материал, характеризующий жителей Тульской губернии. Четвертая —«хозяйственное состояние городских жителей». Пятая часть очень велика по объему и посвящена сельскому хозяйству и «полевым промыслам». В шестой части отмечены   «вывозимые   и   привозные   произведения» губернии.

   В. А. Левшин снабдил свое топографическое описание многочисленными приложениями: картографическим материалом по губернии и уездам, планом Иван-озера, статистическими таблицами о численности населения, состоянии  городов,  отхожих промыслов,  о ценах  на хлеб, об урожаях.

   В общую характеристику Тульской губернии В. А. Левшин включил сведения о «внешнем состоянии земли», почвах, полях, сенокосах, лесах, больших почтовых дорогах губернии, о реках, каналах, озерах.

   Та   часть   описания,   которая   посвящена   лесам, наполнена   тревогой   В. А.   Левшина   за   их   судьбу в  начале  XIX  в.   Ссылаясь  на   «старинные  выписи на владения», он обращал внимание на первоначальное обилие леса в тульском крае, на то, что во времена Петра I здесь было много леса, годного на кораблестроение. В то время леса охранялись, и Тульская, Белевская округи,  часть Одоевской,  Крапивенской,  Алексинской округи представляли собой полесье. Но к началу XIX в. леса во многих из них были истреблены и они превратились в степи. Причина — истребление леса на промышленные нужды и винокурение, на строительство. В. А. Левшин выступил против истребления лесов. Уже к началу XIX в. ему стал заметен антагонизм между природой и развитием промышленности; леса, по его мнению, были принесены в жертву роскоши.

   Еще в I четверти XVIII в. первый русский историк В. Н. Татищев, осматривая «рудные места для строения заводов» на Урале, писал: «Меня ничто так не страшит, как беспорядочные поступки с лесом и великое пренебрежение». Одна из десяти глав «Наказа» В. Н. Татищева заводским комиссарам называлась «О хранении лесов». Единомышленником В. Н. Татищева, В. А. Л-евшина в вопросе о лесах был А. Т. Болотов. Гораздо раньше В. А. Левшина, в 1766—1767 гг., в «Трудах Вольного Экономического общества» он опубликовал работу «О рублении, поправлении и заведении лесов». В ней он впервые связал в единую систему лесопользование, лесоразведение и содержание лесов. Основной причиной недостатка леса в районах средней России он считал «худую экономию с ними».

   В. А. Левшин подробно описал 17 крупных рек и упомянул 807 мелких рек Тульской губернии. Сведения о крупных реках включали в себя указания об их начале, пути течения, судоходности (реки Ока и Зуша), судовых пристанях (в Белеве, Алексине, Кашире), рыбах, мельницах и т. д. В XVIII в. на реках Тульской губернии было всего два больших моста. На реке Оке под г. Серпуховом на границе с Московской губернией имелся мост, состоявший из плотов, связанных канатами. Прекраснейшим, по мнению В. А. Левшина, являлся мост через реку Оку под городом Белевом, сооруженный с помощью судов, как в Санкт-Петербурге через реку Неву4.

   Описывая реки Тульской губернии,  В. А.  Левшин подробно показал современное ему состояние шлюзов и каналов между реками Упой и Доном.  Они были построены в 1697 г. по указу Петра I для превращения Упы в судоходную реку. Деятельность Петра I В. А. Левшин оценивал очень высоко. Он приводил сведения о строительстве 70 каменных  шлюзов  по реке Дону и 14 — по рекам Шату и Упе. Материалом для строительства шлюзов был белый песчаный камень. Иван-озеро, из которого брали свое начало Упа, Шат и Дон, было расчищено,   его   берега   были   подняты   с   помощью насыпного вала, а истоки Шата и Дона были выпрямлены каналами.   В. А.   Левшин   не   нашел   документальных свидетельств, но, ссылаясь на устное предание, отмечал, что рабочие для этого строительства были присланы по наряду  из  ближайших  уездов,   а   позднее — пленные шведы.  Наблюдал за работой князь М. А.  Гагарин. Спустя   100 лет,  «время,  а  паче  пренебрежение,  все разрушило: вал около озера осел, шлюзы обвалились, только некоторые средние стены довольно еще тверды».

   В общей характеристике Тульской губернии В. А. Левшин описал сеть ее главных дорог: в Москву, Санкт-Петербург, Орел, Рязань, Тамбов, Воронеж, Калугу со всеми почтовыми станциями, бывшими на них. В ней же он привел результаты своих метеорологических наблюдений за 1798—1802 гг. в Белевской округе с указанием «необыкновенных приключений»: мартовских гроз, поздних морозов, апрельских радуг, землетрясения в Туле и Белеве 14 октября Г802 г., «которое продолжалось три минуты и не причинило никакого вреда». В. А. Левшин считал климат тульского края здоровым, хотя быстрые переходы от тепла к холоду были, по его- мнению, причиной катаров, гриппа и других «эпидемий», происходивших от простуды.

   Описывая «внешнее состояние земли» Тульской губернии, В. А. Левшин отмечал находившиеся на ее территории курганы. Происхождение их он, вслед за В. Н. Татищевым, относил к глубочайшей древности, «мраком веков покрытой». В. А. Левшин упоминал «провалища» в окрестностях Дедилова, описал минеральные ключи, открытые А. Т. Болотовым в Богородицке.

   В «Топографическом описании Тульской губернии» получили подробную характеристику ее растения, полезные ископаемые. Интересны сведения об изразцовой глине, запасы которой имелись около Тулы, и о трех тульских «цветных изразцовых фабриках», которые снабжали печами не только свою губернию, но и Рязанскую, Тамбовскую, Орловскую. В. А.Левшин назвал употребляемые в пищу в то время корни, травы, домашние лекарства, показал растения, имевшие промышленное значение, подробно перечислил сорняки.

   В разделе «Топографического описания...», посвященном жителям Тульской губернии, имеется множество этнографических сведений: об одежде, включая сведения о некоторых особенностях моды конца XVIII в., о разнообразных обрядах этого периода: родинах, крестинах, сватовстве, помолвке, свадьбе, похоронах, поминках, о крестьянских праздниках: «крещении кукушки», храмовых праздниках селений, родительских субботах.

   Большой комплекс статистических сведений сосредоточен в разделе, посвященном развитию сельского хозяйства Тульской губернии: о земледелии, севооборотах, удобрениях, земледельческих орудиях, о лугах, сенокосах,   выгонах,   об   огородничестве,   садоводстве, пчеловодстве, охоте, о домашних птицах, ловле певчих птиц, о сельских промыслах. Будучи тесно связанным с сельским хозяйством и являясь автором многих работ по этой тематике, В. А. Левшин в данном разделе «Топографического описания...» был особенно компетентным.

Начинался   этот   раздел   описанием   крестьянского жилья, устройства крестьянской усадьбы, а также состояния и расположения деревень Тульской губернии к началу XIX в. В общей характеристике сельского хозяйства губернии имелись сведения о традиционных земледельческих орудиях труда: сохах, боронах, косах, граблях и т. д. В. А. Левшин замечал, что некоторые из тульских дворян старались ввести в употребление у себя английские плуги, дрили и др., но «принуждены были бросить по причине дороговизны, многосложности таковых орудий и остановки в работе за починками».

   В. А. Левшин так точен и подробен в описании сельскохозяйственных работ, что этот раздел «Топографического описания...» является как бы фотографией сельскохозяйственных отраслей центральной России в конце XVIII —начале XIX вв. Показаны география посевов, обработка и урожайность основных зерновых культур: пшеницы, ржи, ячменя, овса, гречихи, гороха, мака на территории Тульской губернии. Большое внимание уделено развитию скотоводства, которое, по мнению В. А. Левшина, «далеко отстает от своего совершенства» из-за недостатка лугов и пастбищ. Особый интерес представляют сведения об отхожих промыслах тульских крестьян, которыми в 1776 г. занималось 2546, а в 1803 г.— 16000 крестьян Тульской губернии.

   Современным исследователям, в частности В. И. Крутикову, удалось установить, что по многим пунктам программы описания в архивах не сохранились исходные данные, которыми пользовался В. А. Левшин: о землевладении разных сословий, о числе крестьян, уходивших на заработки. В этом отношении работа В. А. Левшина имеет значение первоисточника. Следует отметить и сводные ведомости об урожаях в губернии за 1781 — 1803 гг., многочисленные записи о ценах на хлеб, скот, птицу. Интересна помета В. А. Левшина о том, что в конце XVIII в., по сравнению с 1760 г., цены «вещам возвысились» более чем в пять раз. В. И. Крутиков в работе «Основные источники по социально-экономической истории тульского края XVIII—I пол. XIX вв.», опубликованной в 1976 г., отмечает, что в описательной части особенную ценность представляет «Отделение 5-е. Сельское хозяйство и полевые промыслы», где обобщается большой сельскохозяйственный опыт.

   Не меньшей детальностью отличались сведения о промышленных предприятиях губернии: имелись подробные данные по каждому из них о составе рабочей силы, ее источниках, капиталах, размере прибыли. Показаны самоварные, столярные, пеньковые, утюго-литейные, шляпные, рукавичные, щетинные, тулупные, шелковые, канатные, кирпичные фабрики.

   О степени развития тульской промышленности и сельского хозяйства говорили товары, которые производились в губернии в избытке и служили предметами торговли: железная руда, гончарный товар, изразцовые печи, железные гвозди, масло, свечи, щетина, сукна, шерсть, овчина, войлок, телячьи кожи, конский волос, рожь, пшеница, гречневая крупа, горох, конопляное семя, овес, ячмень, хлебное вино, пенька, парусина, холст, канаты, веревки. Из других губерний России в Тульскую губернию ввозились в начале XIX в.: съестные и столовые припасы (из Москвы дворяне их закупали на год), одежда, украшения, строительные товары, сера, медь, олово, свинец, жесть, сталь, мыло, клей, деревянное масло, солдатское сукно, ленты, штоф, парча, тафта, английское, голландское, испанское и польское сукно, батист, кисея, коленкор, ситец, чулки, смола, деготь.

   Вторая глава «Топографического описания...» названа В. А. Левшиным «Исторические, статистические, камеральные известия, относящиеся до Тульской губернии». В ней автор осветил историю тульского края с древнейших времен до конца XVIII в., используя при этом известные ему труды В. Н. Татищева, Й. И. Голикова, М. М. Щербатова по истории России. В этой части описания проявилась широкая эрудиция В. А. Левшина в вопросах истории. Исследовав названия тульских рек и урочищ, он детализировал тезис В. Н. Татищева о принадлежности первобытных племен тульского края к финно-угорским народам. В XIX в. это было подтверждено исследованиями тульских историков: И. Ф. Афремовым, И. П. Сахаровым, Н. Ф. Андреевым, Н. И. Троицким, Н. Е. Северным, в советское время — А. П. Рудаковым.

   В. А. Левшин показал историю Тульского кремля, отнеся его к «российским древностям», описал его строительство и перестройки с 1509-го по 1784 г. В. А. Левшин подробно рассказал о татарских набегах на Россию, на пути которых стояла Тула и от которых она пострадала в 1348, 1385, 1472, 1517, 1587, 1592-м гг. Очень подробно описана осада Тулы в 1552 г. крымским ханом Девлет-Гиреем.

   Нашли свое отражение тульские эпизоды крестьянской войны    под   предводительством    И. И.    Болотникова. В. А. Левшин, вслед за автором «Ядра Российской истории» А. И. Манкиевым, классифицировал эти события как разбой, вызванный голодом. Особо выделены им действия 20-тысячной ч<шайки1 злодеев» атамана Хлопка, которые в начале XVII в. захватили Тулу, Калугу. В. А. Левшин описал известный эпизод затопления Тульского кремля в 1607 г. для взятия войск И. И. Болотникова, которые там находились, при этом упомянул муромца Фому Кровкова — автор предложения о затоплении.

   Более подробно описаны главные события тульской истории XVIII— нач. XIX вв.: строительство в 1712 г. оружейного завода, учреждение в 1777 г. Тульского наместничества, открытие в 1802 г. Александровского военного училища в Туле. Показана каменная архитектура Тулы конца XVIII в. с выделением особенно примечательных строений: домов купцов Ливенцевых, И. Плахова, заводчиков Демидовых и Баташова. Причем дом купца И. Плахова он считал самым красивым в городе, а дома Демидовых и Баташова относил к замечательным «по своей огромности». По мнению В. А. Левшина, каменные дома богатых купцов в Туле и уездных городах губернии «устроены с лучшими чертами новой архитектуры и составляют точное подражание старинным дворянским домам».

Украшением Тулы В. А. Левшин считал каменные здания присутственных мест, «расположенные на Большой Киевской дороге (ныне пр. Ленина) и составившие 2 великолепных . каменных квартала». В. А. Левшин описал современную ему Тулу, ее части, отделенные реками Упой и Тулицей и соединенные деревянным и каменным мостами. Это очень ценно, так как большой пожар 1834 г. существенно изменил облик города. В. А. Левшин считал Тулу «в числе других губернских знаменитым и многолюдным городом, торги которого производятся не только по значительнейшим ярмаркам и городам государства, но и простираются за границу». Значительную часть исторического описания В. А. Левшина занимала история Тульского оружейного завода, основанная на изучении автором подлинных источников, «сбереженных доныне», начиная с 1595 г. до конца XVIII в. Он связывал историю Тулы с древним ремеслом местных жителей, «умевших пользоваться железной болотной рудой», понимал значение сословия тульских оружейников, показывал динамику роста кузнечной слободы Тулы за XVII—XVIII вв. Состояние Тульского оружейного завода к моменту описания В. А. Левшин считал «цветущим». Оно определилось уровнем технической оснащенности: на заводе было 7 вододействующих машин, 2 вертельные, 2 точильные, 1 молотильная, 1 калильная машины. При заводе были оружейный двор и арсенал. В. А. Левшин отмечал, что в арсенале «можно видеть разные древние орудия и громады ружей, завоеванных у шведов в Полтавском сражении».

   Автор обратил внимание на цеховую организацию оружейников, перечислив 24 цеха, которые они образовали.

   В. А. Левшин высоко ценил «совершенства» тульских мастеров: «Изделия их едва ли уступают английским. Несчастливое только предубеждение к иностранным такого же рода вещам причиною, что тульские стальные и железные вещи не состоят в таком уважении». Далее В. А. Левшин заключал: «Трудно отличить шпаги и пуговицы стальные английские от тульских. Но в этом находится еще та разность, что туляне работают их от руки, англичане же от машин».

   Разносторонне освещена история уездных городов Алексина, Белева, Крапивны, Одоева, в деталях показан один из шедевров русской садово-парковой архитектуры — английский парк, разбитый А. Т. Болотовым в богородиц-ком имении графа Бобринского, управляющим которого он был. В. А. Левшина восхитила идея А. Т. Болотова воспользоваться для парка крутым берегом к большому пруду на р. Уперте. Этот берег состоял из разноцветных твердых песчаных камней. Им А. Т. Болотов придал различные виды. В. А. Левшин подробно описал придуманную А. Т. Болотовым систему озер и прудов в парке, а также устройство водопада с каскадами и пещерой.

   Интересно предание о названии Крапивны, приведенное В. А. Левшиным. По этому преданию, на месте Крапивны был старинный городок, который разорили татары. Жители успели покинуть городок до набега, а когда опасность миновала и они вернулись, то на месте их городка увидели только заросли крапивы. Возобновленный   город   жители   назвали   Крапивной.

   История Одоева была связана с родом Левшиных: в 1423 г. татары приходили ратью к Одоеву, взяли город, разорили и покинули, захватив пленных.Одоевский князь Юрий Романович соединился с мценским воеводой Георгием Протасьевичем Левшиным, настиг татар в поле и отбил пленных одоевцев.

   В. А. Левшин был патриотом Белева, считал его знаменитым городом и описал его историю очень подробно от первого упоминания в 1432 г. до XVIII в. Эпизод военной истории города тоже связан с родом Левшиных. В 1536 г. татары проникли до Белева. Воеводой в Белеве был Семен Семенович Левшин. Он сумел быстро собрать войско и вступил в бой, в котором Семен Семенович убил крымского царевича Ахмета, но потерял своего сына Данилу. Описывая это событие, В. А. Левшин ссылался на синодик Темрян-ской церкви5.

   Обилие исторических сведений в «Топографическом описании Тульской губернии», особенно во второй его главе, позволило тульскому историку XIX в. И. П. Сахарову назвать В. А. Левшина «первым из тульских граждан, рассказавшим своим сородичам о событиях родного края».

   Спустя четыре года после написания, в 1807 г., вторая глава «Топографического описания...» В. А. Левшина, посвященная истории края, была опубликована под тем же названием, что и в рукописи, но без указания автора в «Политическом, статистическом и географическом журнале».

   Описание В. А. Левшина отличается от описаний Л. И. Бакмейстера и Ф. Г. Дильтея, имевших в основном экономико-географическую ориентацию, наличием значительного количества фактов по истории Тульской губернии. В его работе заметен уже специальный интерес к истории края: интерес к источникам этой истории, обособление исторических сведений в специально выделенной главе.

   «Топографическое описание Тульской губернии» В. А. Левшина высоко оценено и его современниками. Оно было использовано известным русским географом А. Щекатовым для составления «Словаря географического государства Российского» (1801 — 1809) и конкретно его разделов «Тула» и «Тульская губерния».

   Известно, что В. А. Левшина интересовали вещественные памятники, относящиеся к древней истории тульского края: ему принадлежали несколько бердышей, стрел, копий, крестов и складней, найденных на Куликовом поле в 1819 г.

Он увлекался розыском, собиранием и коллекционированием древнегреческих и римских монет, найденных на территории губернии. Все его интереснейшее нумизматическое собрание, по свидетельству Н. А. Малеванова, погибло во время пожара в 1811 г. вместе с огромной библиотекой в Темряни. Краевед Н. А. Малеванов отмечает, что В. А. Левшин неплохо разбирался в русской нумизматике и был одним из немногих, кто видел монеты белевских удельных князей. Это было в 1781 г. В Белеве совершенно случайно при копании погреба были обнаружены две медные денежки. На одной из них была надпись «деньга Белевская». Позднее эта монета попала в коллекцию А. И. Бунина (отца В. А. Жуковского).

   По свидетельству тульского историка XIX в. Н. Ф. Андреева, В. А. Левшин составил, но не опубликовал «Описание Белева и его уезда». 

 

В. А. ЛЕВШИН И ИСТОРИЧЕСКАЯ БИОГРАФИЯ

   В конце 80-х — начале 90-х годов XVIII в. В. А. Левшин увлекся генеалогией. Предметом исследования стала история рода Левшиных. Ему удалось в 1791 г. в Москве издать плоды своих генеалогических розыска-ний. Увидела свет «Родословная книга благородных дворян Левшиных, содержащая в себе доказательства о происхождении их фамилии, времени выезда в Россию и поколенную роспись». В 1812 г. она была переиздана в университетской типографии с видоизмененным названием «Историческое сказание о выезде, военных подвигах и родословии благородных дворян Левшиных».

   Книга посвящалась Алексею Андриановичу Левшину «яко старшему в роде», на средства которого, а также его сына Сергея Алексеевича была напечатана.

   Книга начиналась описанием уже упомянутого выезда в Россию из Швабии в 1363 г. родоначальника Левшиных графа Сувола Левенштейнского с 12 преданными ему рыцарями. Причиной отъезда Сувола были гонения на него Римского папского престола. Папа Урбан V   грозил   ему  судом   и  лишением   графства.

   Далее В. А. Левшин описывал женитьбу Сувола на новгородской боярышне, его службу «над войсками новгородскими» и пожалование за это вотчины в северных землях, расселение потомков Сувола в разные места России, в том числе и в Белевский уезд.

   Описывая родословную легенду, В. А. Левшин старался   подтвердить  ее  документальными  данными, ссылаясь  на   Новгородскую  писцовую  книгу   1541   г.

   Вторая, третья и четвертая главы представляли собой поколенную роспись потомков Сувола —«благородных дворян Левшиных»— с кратким описанием жизни каждого.

   Особо было сказано об уже упомянутом Семене Семеновиче Левшине, правнуке Сувола, который, будучи воеводой в Белеве, храбро отразил в 1536 г. набег на этот город крымского царевича Ахмета.

   В Полтавской битве принимал участие Дионисий Демидович Левшин (1686—1719), его сын Алексей Диони-сович (1710—1772) штурмовал Очаков. В книге предстали все предки В. А. Левшина, большинство которых были блестящие и преуспевающие офицеры русской армии.

   Особый интерес «Историческое сказание...» представляет для изучающих творчество самого В. А. Лев-шина. Оно содержит подробные биографические сведения об авторе книги. В. А. Левшин описал свою службу в армии, отставку, научную деятельность, поместил список своих сочинений, в том числе и ненапечатанных.

   Книга иллюстрирована изображением графа Сувола: в латах, со щитом на фоне крепости и войска. Кроме того, в ней есть восемь виньеток с изображениями графа Сувола, принимавшего в Новгороде на вече русское подданство, Федора Семеновича Левшина во время штурма Иван-города, Семена Семеновича Левшина, убившего в сражении татарского царевича Ахмета, Ивана Даниловича Левшина, принимавшего участие в укрощении стрельцов, Афанасия Ивановича Левшина, участвовавшего в подавлении восстания Степана Разина; изображены моменты вручения Петром I Андриану Левшину шпаги за храбрость и кончины Никиты .Алексеевича Левшина при взятии крепости Измаил, а также надгробный памятник «В честь на брани убиенных г. Левшиных».

   В книге имеется герб рода Левшиных, родословная таблица. Однако качество иллюстраций было не очень высоким.

   Уже к концу XIX в. книга представляла собой большую редкость, так как почти весь тираж сгорел в московском пожаре 1812 г.

   «Историческое сказание...» можно считать первым шагом в изучении тульского дворянского сословия. Традиции, заложенные В. А. Левшиным, были продолжены   тульскими   историками   XIX— начала   XX   вв.: И. П. Сахаровым, И. Ф. Афремовым, М. Т. Яблочковым, В. И. Чернопятовым, В. С. Арсеньевым.

   И. Ф. Афремовым была составлена и в 1850 г. опубликована «Поколенная роспись знаменитых дворян Демидовых с биографическими добавлениями», М. Т. Яблочков и В. И. Чернопятов предприняли единственное в своем роде многотомное историко-генеалогическое изыскание «Дворянское сословие Тульской губернии», публикация которого в 1899—1912 гг. заняла 18 томов.

   Генеалогические исследования пробудили у В. А. Лев-шина интерес к исто'рии отдельных личностей. За 1808—1811 гг. он издал три книги биографического характера: «Жизнь, анекдоты, военные и политические деяния российского генерал-фельдмаршала графа Б. П. Шереметьева» (Спб., 1808), «Собрание писем и анекдотов, относящихся до жизни Алексея Васильевича, князя Италийского, графа Суворова-Рымникского» (Спб., 1809), «Жизнь генерал-фельдмаршала князя Г. А. Потемкина-Таврического». Ч. 1—2. (Спб., 1811).

   Особый интерес представляет «Собрание писем и анекдотов, относящихся до жизни Алексея Васильевича, князя Италийского, графа Суворова-Рымникского», которое выдержало четыре издания: в 1809, 1811, 1814, 1858-м гг. В. А. Левшин полагал, что письма известных людей «служат достаточным доказательством для истории и для познания их характеров». Он занимался собиранием писем А. В. Суворова, а потом опубликовал их, понимая всю важность своего начинания. В. А. Левшин писал, что его книга о А. В. Суворове могла бы «побудить других, имеющих подлинники или вернее списки с таковых драгоценностей (писем.— Г. П.), взять на себя подобный труд и не оставить оных в забвении». Кроме того, своей публикацией В. А. Левшин хотел «услужить тому, кто захочет издать полное и обстоятельное описание жизни А. В. Суворова». В книге помещены не только письма А. В. Суворова, написанные до 1799 г., но и письма к нему иностранных корреспондентов и «знаменитых особ», а также поучение солдатам и ряд анекдотов. Из собранного и опубликованного В. А. Левшиным эпистолярного наследия полководца многое позднее оказалось утраченным и в архивы не попало. Современные «сувороведы», например А. Г. Кав-тарадзе, высоко оценивают то, что В. А. Левшин впервые ввел в научный оборот суворовские документы". Исследователи жизни А. В.  Суворова до настоящего времени используют книгу В. А. Левшина, например, Л. Г. Бескровный в статье «А. В. Суворов. Этапы жизни и деятельности» ссылается на «Собрание писем...».

   Большой интерес для В. А. Левшина представляла фигура князя Г. А. Потемкина, о жизни которого он написал и издал книгу в 1811 г. «Жизнь его весьма достопримечательна,— писал В. А. Левшин,— ибо она сопровождаема была знаменитейшими происшествиями, политическими и военными деяниями». Это сочинение В. А. Левшина, по всей видимости, не вошло в научный оборот, поскольку авторы XIX в., писавшие о Г. А. Потемкине, В. В. Огарков, А. Г. Брикнер, не упоминали книгу В. А. Левшина. Однако двумя годами раньше — в 1809 г.— В. А. Левшин перевел и анонимно издал в Москве памфлет лейпцигского масона, литератора, доктора Альбрехта «Пансалвин, князь тьмы», направленный против князя Потемкина. На немецком языке книга Альбрехта появилась в 1794 г. В ней под вымышленными именами в сатирическом свете показаны Г. А. Потемкин, императрица Екатерина II, графиня Брюсе, граф Орлов, граф Панин и др. Исследователь истории русского масонства Г. В. Вернадский в 1917 г. писал о том, что «не случай и не необъяснимая для В. А. Левшина личная ненависть заставили его много лет спустя после смерти Потемкина бросить камень на его могилу». Г. В. Вернадский считал, что В. А. Левшин своим переводом выразил чувства, общие всему новиковскому кружку, ненависть которого к Потемкину была «ненавистью гонимых к своему притеснителю».

   Внимание В. А. Левшина, возможно не без влияния Н. И. Новикова, привлекло «Историческое, географическое и политическое описание Молдавии с жизнью сочинителя Дмитрия Кантемира, бывшего князя Молдавии», впервые опубликованное на немецком языке в 1769 г. в Гамбурге; в 1771 г. оно было издано во Франкфурте и Лейпциге. Книгу Д. Кантемира В. А. Левшин перевел с немецкого языка, издана она Н. И. Новиковым в 1789 г. Д. Кантемир был ученым-энциклопедистом, общественно-политическим деятелем и проснети-телем Молдавского княжества и России начала XVIII в., сподвижником Петра I. «Историческое, географическое и политическое описание Молдавии...» Д. Кантемира, по мнению современных исследователей, является фундаментальным историческим трудом, в котором имеются сравнительные   характеристики   Молдавии   и   России социально-политического   характера.    В    России   это сочинение  стало  широко  известно  в   переводе  В. А. Левшина в i 789 г. Д. Кантемир был серьезным историком. Его сочинение «Оттоманская история» переводилось на европейские языки, его читал Вольтер, сочиняя свои произведения: «Историю Карла XII», «Опыт о нравах и духе народов». Современные литературоведы, например Ф. Я. Прийма, считают, что следы сочинений Д. Кантемира следует искать во многих произведениях Вольтера на восточную тему, в том числе в трагедии «Магомет». В.  А.  Левшин   был   первым   историком  тульского края. Он первым начал освоение тульского исторического материала, понял необходимость выделения знаний по истории края из его экономики, статистики, географии, обратил внимание на возможность использования трудов историков В. Н. Татищева, И. И. Голикова, М. М. Щербатова для накопления знаний о крае. Его интересовали подлинные источники по истории края: письменные и вещественные. В. А. Левшин сумел выделить главную особенность в развитии местной истории тульского края — ее связь с оружейным производством. Большой интерес представляют работы В. А. Левшина в области генеалогии и в жанре исторической биографии.

ГЛАВА 5  В. А. Левшин в истории русской экономической мысли

   XVIII век дал миру великих философов и знаменитых практиков. Но, несмотря на большие достижения теории, практика ее опережала. Это ярко проявилось и в многогранном творчестве В. А. Левшина. Современные исследователи, авторитетные специалисты по истории материальной культуры XVIII в. Л. В. Милов, Л. Н. Вдовина считают В. А. Левшина, наряду с А. Т. Болотовым, И. М. Комовым, М. Е. Ливановым, первым русским агрономом1.

   Как уже упоминалось, В. А. Левшин вместе с А. Т. Болотовым были членами Вольного Экономического общества, старейшего в России, учрежденного в 1765 г. Обществу принадлежала инициатива собирания сведений об экономической жизни России. Оно сыграло важную роль в развитии сельского хозяйства, особенно земледелия. В XVIII в. русское сельское хозяйство развивалось традиционно, на основе опыта предшествовавших поколений. Однако появились и первые новшества: во второй половине XVIII в. был получен сорт пшеницы «ледянки», который подходил к природно-климатическим условиям России, вместо паровой системы с трехпольным севооборотом предлагалась многопольная система разделения полей, началось травосеяние.

   Вольное Экономическое общество, стремясь к распространению в среде землевладельцев полезных сведений о разных отраслях сельского хозяйства, издало более 160 сочинений как оригинальных, так и переводных, по этой тематике. С 1766-го по 1800 г. в России выходило шесть журналов, посвященных сельскому хозяйству. Только 52 части «Трудов» Вольного Экономического общества и 40 томов «Экономического магазина», редактором которого был А. Т. Болотов, могли составить   солидную   библиотеку   по   сельскому   хозяйству.

«Труды» Вольного Экономического общества издавались значительными для того времени тиражами — от 1200 до 2400 экземпляров по цене от 50 до 40 копеек. Видное место среди этих изданий занимали работы В. А. Левшина. Уже упоминалось его известное «Топографическое описание Тульской губернии», составленное в 1803 г. Публикация работ В. А. Левшина по хозяйственной тематике началась гораздо раньше, в конце 80-х годов XVIII в. Сначала, как и в области литературы, это были не оригинальные сочинения, а переводы. Еще в первой половине XVIII в. в определенных кругах русского общества пробудился интерес к состоянию сельского хозяйства в других странах. В 1747 г. вышла книга М. В. Ломоносова «Лифляндская экономия». В 60-е годы XVIII в. он перевел книгу Губертуса «Экономическая стратагема», написанную в 1747 г. и посвященную вопросам земледелия и скотоводства.

   Начало переводческой деятельности В. А. Левшина в области хозяйственной было очень удачным. В 1779 г. он перевел с немецкого оригинала три части «Совершенного егеря, стрелка и псового охотника». Книга была издана в том же 1779 г. и переиздана, но уже в двух частях, в 1791 г. Она предназначалась многочисленным любителям охоты и поэтому сразу стала популярной. Книга содержала правила ружейной и псовой охоты, имела полное описание «свойств, видов и расположения всех находящихся в Российской империи зверей и птиц». Второе издание этой работы пополнилось приложениями о высваривании и наезде борзых и гончих собак.

   В 1788 г. вышли два больших перевода В. А. Левшина с подробными наставлениями о табаководстве и обращении с винами2.

   В 1789 г. В. А. Левшин закончил кропотливую работу над переводом 24 томов немецкого издания под названием «Хозяин и хозяйка». Они были изданы Н. И. Новиковым и нашли своего читателя. В. А. Лев-шин с удовлетворением отмечал, «с каким желанием искали хозяйственники» эти книги и как благосклонно они были приняты. В 1792 г. закончилось издание другого очень объемного перевода В. А. Левшина, «Словаря коммерческого, содержащего познания о товарах всех стран», составленного французскими авторами. Спустя три года, в 1795—1797 гг., к радости любителей кулинарных рецептов, В. А. Левшин издал перевод «Словаря поваренного, кондитерского», где были собраны подробные наставления о. приготовлении разных блюд французской, немецкой, голландской, испанской и английской кухонь, а также пирожных, десертов, варений, салатов, вод, эссенций, ликеров. Параллельно со «Словарем поваренным» В. А. Левшин работал над переводом французского «Всеобщего и полного домоводства» в 12 частях, которое имело большой успех и было сразу же раскуплено после издания в 1795 г.

   Широкая эрудиция В. А. Левшина, осведомленность в хозяйственной жизни позволяли ему делать переводы совершенно разнохарактерных сочинений одновременно. Вместе со «Словарем поваренным» и «Всеобщим и полным домоводством» В. А. Левшин перевел «Полный русский конский лечебник». Судьба последней работы уникальна: она издавалась шесть раз и служила настольной книгой для сельских хозяев до 70-х годов XIX в.!3 Это издание было дополнено в 1819—1820 гг. выписками и переводами из разных сочинений под названием «Новейший и полный конский врач».

   В 1802—1804 гг. в восьми частях был издан перевод В. А. Левшина немецкой «Ручной книги сельского хозяйства для всех состояний». Эти многочисленные переводы приблизили В. А. Левшина к читателям, занятым сельским хозяйством, они стали доверять его советам и использовать их с пользой для себя в своей практике. Круг этого использования был довольно широк и включал в себя как псарню, так и кухню.

   В 1809—1810 гг. вышел знаменитый перевод В. А. Левшина в шести частях «Управитель, или Практическое наставление во всех частях сельского хозяйства». Это было новейшее для своего времени экономическое сочинение, изданное на немецком языке Обществом опытных агрономов. В. А. Левшин перевел его с приложением собственных «полезных замечаний и дополнений». Издание «Управителя» иллюстрировало переход В. А. Левшина от чисто переводческой деятельности к обобщению собственного положительного опыта, накопленного в хозяйственной практике. Книга носила универсальный характер: «В ней были соединены и соображены все части сельского хозяйства как с новым английским земледелием, так и с обыкновенным, но основанным не на умствованиях, а на действительных опытах». В «Управителе» В. А. Левшин почти в такой же степени автор, как и переводчик: «Я строго исследовал подлинник немецкий, отвергая несообразное с нашими обыкновениями и климатом»,— замечал В. А. Левшин о методике своей работы.

   Вся его колоссальная деятельность была направлена на просвещение тех, кто занимался хозяйственной практикой. В. А. Левшин видел, что сельское хозяйство было огромной и неупорядоченной отраслью с большим числом несведущих, необразованных, беспечных хозяев. Понимая все значение сельского хозяйства, В. А. Левшин еще в начале XIX в. выступал за организацию специальных училищ для желающих им заниматься. Он подчеркивал значение образования для любой области человеческой деятельности: «Для всех наук основание полагают в училищах; для всех художеств и ру-комесл определяют время на изучение; в одном только земледелии, источнике всего богатства, от которого все художества, торговля и промыслы приемлют свою жизнь и питание, и следственно, в самом необходимейшем искусстве на свете, не подают наставления по надлежащим правилам». В. А. Левшин стремился, чтобы его сочинения, хотя бы в какой-то степени, смогли заменить отсутствие «экономических училищ». Он был знаком с работами всех известных в то время «экономов», не упуская ничего, что могло использоваться в русских условиях ведения хозяйства.

   В. А. Левшин был противником господствовавшего в его время бессистемного ведения хозяйства и являлся сторонником строгого соблюдения определенных правил: «Все работы основываются на правилах, которым нельзя следовать, оных не зная».

   В течение многих лет В. А. Левшин записывал собственные опыты и наблюдения: неудавшиеся и счастливые, которые позднее использовал в своих многочисленных сочинениях. Его хозяйство было образцово поставленным.

   В 1809 г., издавая «Управителя», В. А. Левшин попрощался с читателями, считая эту книгу своим последним переводом и сочинением. Однако он не смог оставить творческую деятельность, силы ему не изменили, он стал автором целого ряда оригинальных сочинений в области сельского хозяйства, домоводства, был некоторое время даже издателем.

   Следует особо выделить оригинальные сочинения В. А.  Левшина   в  области  сельского  хозяйства.  Тем более, что значение их очень велико. Он был основателем травосеяния в России. Им были составлены практические советы по полевому травосеянию для различных по климату, почве районов страны. В. А. Левшин выделил три полосы России, северную, среднюю и южную, и для каждой из них сделал набор кормовых трав, уделяя главное внимание однолетним и многолетним бобовым. Он отстаивал идею создания искусственных лугов, подчеркивал необходимость полевого травосеяния для развития животноводства.

   Вольное Экономическое общество, занимаясь вопросами культуры земледелия, в 1801 г. в 53 части своих «Трудов» опубликовало статьи В. А. Левшина о травосеянии4. Но результаты внедрения этой идеи были скромными. Общество ознакомило с ней читателей. Интерес к травопольному хозяйству хотя и возник, но «был еще далек от широкого практического воплощения». Имеются сведения о том, что А. Т. Болотов в своем хозяйстве занимался травосеянием по системе, разработанной В. А. Левшиным.

    Хорошие результаты В. А. Левшин имел и в изучении болезней растений. Он пришел к правильному выводу о грибковой породе головни, поражавшей хлеба. Близко к этим исследованиям был и А. Т. Болотов, который создал первую в России научную классификацию сорняков, сохранившую значение и для современной агрономии.

В 1810 г. В. А. Левшин представил Вольному Экономическому обществу описание земледельческих орудий, которые употреблялись в Калужской, Тульской, Орловской губерниях с рисунками. Он предлагал Обществу организовать описания земледельческих орудий каждой губернии6.

   Оригинальным сочинением В. А. Левшина по сельскохозяйственной тематике было «Садоводство полное» в четырех частях, изданное в 1805—1808 гг. В предисловии к этому изданию В. А. Левшин писал, что на русском языке нет специального сочинения о садоводстве, полезного практикам. Имевшийся «Словарь Ботанического и хозяйственного садоводства» В. А. Левшин относил к теоретическим сочинениям, а «Городской и деревенский садовник» считал очень старинным переводом. Для составления «Садоводства полного» он использовал «лучшие новейшие и прежние сочинения», в том числе и «Труды» Вольного Экономического общества. Однако большую часть «Садоводства» занимали его собственные наблюдения и результаты опытов. В четырех частях своего издания В. А. Левшин систематически расположил и поместил «все, относящееся до хозяйственного и увеселительного садоводства». В издании есть наставления о разведении садов, уходе за деревьями, лечении их от болезней. Любители-садоводы находили в нем практические советы о цветоводстве, устройстве оранжерей и теплиц, о содержании ботанического или английского сада. Желавшие разбить рощу или лесок около сельского дома могли обратиться к «Садоводу» В. А. Левшина за советом, как это лучше устроить. В 1817 г. В. А. Левшин издал новое сочинение о садоводстве «Опытный садовник». В 1826 г. одной из последних его книг вышло «Цветоводство подробное, или Флора русская».

   А. Т. Болотов также занимался садоводством. Его результаты в этой области были очень значительны: А. Т. Болотов ввел в науку понятие о наследственных и ненаследственных признаках растений, вывел новые сорта яблок: Андреевку, Болотовку, Ромодановку, которые получили признание современных ему садоводов. Эти сведения содержатся в специальной книге «А. Т. Болотов», изданной в 1984 г. в серии «Материалы к биографии деятелей сельскохозяйственной науки». Известно фундаментальное семитомное сочинение А. Т. Болотова «Изображение и описание разных пород яблок и груш, родящихся в дворяниновских, а отчасти и в других садах», опубликованное в середине XIX в. Поздняя публикация этой работы А. Т. Болотова позволила В. А. Левшину считать себя единственным русским автором в области садоводства.

   В 1810-м и 1817 г. появились сочинения В. А. Лев-шина о разведении и содержании огородных растений «Календарь поваренного огорода» и «Огородник». «Календарь поваренного огорода» еще при жизни 3. А. Левшина стал библиографической редкостью, так как почти все его издание сгорело в московском пожаре 1812 г. В «Огороднике» В. А. Левшин обобщил свой богатый опыт огородного земледелия, разведения разных огородных растений, а также результаты исследования их лечебных свойств.

   В. А. Левшин был автором ряда оригинальных книг, посвященных рецептам русской кухни и поварскому искусству.

В 1814—1815 гг. В. А. Левшин издал «Полную хозяйственную книгу, относящуюся до внутреннего домоводства как городских, так и деревенских жителей, хозяев и хозяек». Автор оговорил в предисловии, что книга эта содержит не только отечественные достижения в области «домоводства», но и «извлечения из лучших и полезнейших иностранных писателей». В. А. Левшин подчеркнул оригинальность своего сочинения,   указывая   на   то,   что   отдельные   положения домоводства, заимствованные им из опыта европейской жизни, не освещались на страницах русских изданий. «Полная хозяйственная книга» начиналась перечислением обязанностей хозяина и хозяйки дома, слуг, содержала примеры образцовых хозяйственных распоряжений. Автор давал советы о домашних запасах и мастерстве их заготовления, о варении варенья, пива, изготовлении пастилы, кваса, водок, ликеров, меда, о содержании вин. Имелись сведения о правилах хранения конских сбруй и экипажей, ' о содержании рогатого скота и домашней птицы.

   Очень интересным разделом книги являются описания «новейших опытов и замечаний о пчеловодстве, мыловарении, изготовлении свеч». В книге указаны способы крашения материй, уделено внимание домашней аптеке. Безусловный интерес для читателей XVIII в. представляли сведения по садоводству и огородничеству «на основании самых новых практик».

   Одной из последних, очень популярных книг В. А. Лев-шина была «Карманная книжка для скотоводства», изданная в Москве в 1817 г. Она была основана на «твердых правилах и долговременной опытности» автора. К сведениям о домашних животных В. А. Левшин в этом издании присовокупил известия о прудовых рыбах, пчелах, шелковичных червях. В. А. Левшин, стараясь, чтобы эта книга была всегда под рукой у хозяев, издал ее малым форматом.

   В. А. Левшин был убежденным сторонником идей просвещения и в хозяйственной жизни, и в домашнем укладе, и даже в способе препровождения свободного времени.

   В 1810 г. в Москве в двух частях вышла занимательная книга В. А. Левшина «Псовый охотник, или Основательное и полное наставление о заведении всякого рода охотничьих собак». Она предназначалась широкому кругу поместного дворянства, в псарнях которого была сосредоточена масса охотничьих собак. В этой книге имелись сведения об обучении собак, устройстве и содержании псарного двора, об охотничьих снарядах и снастях, об оружии,   способах   «стреляния  зверей   всякого  рода», об  охотничьих лошадях.   В  книге  помещены  краткие описания всех зверей, на которых можно было охотиться в России.

   В 1810—1814 гг. в Москве вышла подготовленная В. А. Левшиным в четырех частях «Книга для охотников до  звериной   и  птичьей  ловли,  также  до  ружейной стрельбы   и   содержания   певчих   птиц,   или   Полный совершенный егерь, стрелок и охотник». В. А. Левшин во введении к книге ссылался на популярность ловли зверей, птиц и рыб, которая «всеместно находит своих охотников». Наставляя читателей, автор описал способы заведения  и содержания охотничьих собак, лошадей, снастей,   историю   зверей,   употребляемых   «в   снедь человеческую».  Он  описал   хищных  зверей,   а  также птиц и способы охоты на них, рыбную ловлю с историей рыб, водившихся в реках России. Книга была иллюстрирована 34 гравюрами со сценами охоты, изображениями следов   животных,  птиц,   снастей.   Издание  снабжено также «всякими охотничьими тайнами и анекдотами». В   1813—1814  гг.  в  Москве В. А.  Левшин  снова издал «Книгу для охотников до звериной  и птичьей ловли» в двух частях. Первая часть издания целиком посвящалась одному из любимых развлечений русского дворянства — наставлению о заведении различных охотничьих собак, их содержании. Вторая часть описывала хищных зверей и способы охоты на них, содержала сведения   о   различных   капканах,   имела   небольшой раздел об устройстве зверинцев.

Посвящая   ряд   своих   работ   охотничьему   досугу, В. А. Левшин стремился и в этой области жизни русского дворянства ввести систему, распространить достижения других народов. Он писал: «Германцы и другие народы каждого рода ловлю (охоту.— Г. П.) привели в правила, сделали   по   сему   предмету   множество   изобретений, облегчили труды искусством»8. В. А. Левшин считал, что русские охотники могут многое у них заимствовать. В. А. Левшин стал опытным автором сочинений по хозяйственной тематике. Однако eYo часто не удовлетворяли  сроки   издания  работ,  выходивших  отдельными книгами. Ему хотелось придать своей деятельности в этом направлении гибкость и оперативность. Поэтому ь   1814—1815  гг.  В. А.  Левшин  предпринял   издание экономического журнала под названием «Экономический и технологический магазин для художников, заводчиков, фабрикантов, мануфактуристов и ремесленников, а также для городских и сельских хозяев и хозяек, любителей садов, цветоводства и проч.». Цель издания заключалась в знакомстве русского читателя с «любопытнейшими новыми  открытиями,   изобретениями   и   во  всех   частях усовершенствованиями». К статьям прилагались рисунки разных машин и орудий. В. А. Левшин старался внушить читателям своего журнала полезность использования в хозяйственных интересах результатов работы «испытателей естества новейших времен... ученых, открытий практических трудолюбцев, их полезных изобретений»9. Он предполагал, что «Экономический и технологический магазин» будет выходить ежемесячно с января 1814 г. Журнал, по замыслу автора, должен состоять из пяти «отделов». Отдел «Экономия» включал в себя «рассуждения практических хозяев о сельском хозяйстве, опыты, наблюдения, изобретения», сведения о садоводстве, цветоводстве и домашних животных. Отдел «Технология» содержал описания разных заводов и фабрик, изображения машин и орудий, сведения об овцеводстве, употреблении шерсти в производстве, крашении, об изобретениях и открытиях, относившихся к фабрикам. Отдельные три раздела посвящались домашним лекарствам, экономическим отношениям и содержали «смесь».

   В 1814 г. в журнале были опубликованы описания «новоизобретенной машины для черепания и поднимания воды», новой молотильной машины, «нового рода высокой печи для железных заводов, действовавших без мехов», «новоизобретенного стана для тканья разного рода сетей», печки для нагревания «больших покоев» и фабрик, печей для обжига фарфора и фаянса и т. д.

В 1814 г. Филотехническое общество высказало свое намерение сообщать в журнале В. А. Левшина о своих изобретениях, открытиях «для удобного распространения сведений и происходящей от того пользы». Первоначально на журнал В. А. Левшина были подписчики в 46 городах, включая такие отдаленные от центра России, как Брест-Литовск, Семипалатинск, Одесса, Астрахань и такие небольшие, как Епифань Тульской губернии. На журнал подписалось также Вольное Экономическое общество, правление Тульского оружейного завода. Однако в 1815 г. по неизвестным причинам число подписчиков на журнал упало более чем вдвое и издание прекратило свое существование. В целом творческая деятельность В. А. Левшина в области ведения хозяйства отличалась не только многообразием, но и плодовитостью. Переводы и сочинения были в основном многотомными изданиями. При общей немногочисленности   книжного   рынка   России   конца XVIII— начала XIX вв. сочинения В. А. Левшина являлись существенной его частью. Это сделало его имя популярным, а работы широко используемыми в практике ведения хозяйства. И в этой области В. А.Левшин смог выполнить свою просветительную миссию, которую сам себе и определил.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

   Восемнадцатый век называют веком просвещения. Развитие русской общественной мысли, особенно ее демократических тенденций получило в этот период широкую базу в виде газет, журналов, книгоиздательств. Печатное слово стало реальным воплощением идей просвещения. Влияние новой культуры на лучших представителей столичной и провинциальной интеллигенции второй половины XVIII в. было так велико, что породило многочисленных сознательных борцов за распространение образования, пропаганду научных знаний, самоусовершенствование.

   В первых рядах этого движения был В. А. Левшин. Он сыграл выдающуюся роль в истории русского просветительства, т. к. обладал просветительным типом сознания, активной просветительской жизненной позицией. Огромное влияние на творческий рост В. А. Левшина оказали выдающиеся представители русской культуры второй половины XVIII в.: Н. И. Новиков, Н. М. Карамзин, Д. И. Фонвизин. Многое, для развития его таланта дало участие в столичных научных обществах: «Вольном экономическом», «Собрании, старающемся о переводе иностранных книг», «Собеседнике любителей российского слова» и др.

   В. А. Левшин сумел реализовать свой творческий потенциал. Достижения его в области литературы, драматургии, сельского хозяйства уникальны и сделали его имя известным всей русской читающей публике того времени.

   Имя В. А. Левшина-литератора связано с созданием русской сентиментальной прозы, отвечавшей интересам демократического читателя второй половины XVIII в. В. А. Левшин является непосредственным предшественником Н. М. Карамзина. Его «Русские сказки» оказали влияние на развитие всей русской литературы, дав образец синтеза литературных и фольклорных традиций, что впоследствии широко использовалось А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, И. А. Крыловым, А. Н. Радищевым. Его перу принадлежит первая русская повесть о бедном чиновнике, он был автором одной из немногих русских утопических повестей XVIII в. Имя В. А. Левшина-литератора стоит в одном ряду с именами Н. И. Новикова, М. Д. Чулкова, Н. Г. Курганова, Ф. А. Эмина.

Самым демократичным видом искусства XVIII в. был театр. Ближе всего к реалистической литературе в жанровом и драматургическом отношении была комическая опера. В. А. Левшин-драматург оказался последним знаменитым автором, работавшим в области комической оперы. Он перевел для русского театра около двух десятков пьес немецких, французских, итальянских драматургов. В. А. Левшин был первым статистиком, географом, нумизматом, генеалогом  и  историком тульского края. Он   сумел   выделить   главную   особенность   развития истории края — ее связь с оружейным производством. Неустанная переводческая деятельность В. А. Лев-шина,  а также создание  оригинальных  произведений по хозяйственной тематике сделали  его  имя  широко известным   во   многих   уголках   России.   Его   работы способствовали   улучшению   практического   сельского хозяйства, приблизили теоретические знания и передовой опыт к хозяйственной жизни русских помещиков, управляющих   и   грамотной   части   крестьян.   Стремление упорядочить ведение хозяйства находило многих последователей в русских деревнях, в которых крепли «школы Левшина птенцы». Он был одним из первых русских агрономов.

   Творчество В. А. Левшина, его талант достойны долгой памяти, особенно земляков. Достижения В. А. Левшина настолько значительны, что сделали его имя выдающимся в истории русской культуры XVIII— первой половины XIX вв. Деятельность В. А. Левшина стала эпохой в истории культурной жизни тульского края.

 

СПИСОК СОЧИНЕНИЙ И ПЕРЕВОДОВ В. А. ЛЕВШИНА

Литературные произведения

Оригинальные:

    1.  Вечерние   часы,   или   Древние   сказки   славян   древлянских. Ч. 1—6. М., 1787—1788.

    2.  Загадки, служащие для невинного разделения праздного времени. М., 1773.

    3. Новейшее путешествие, сочиненное в г. Белеве.//Собеседник любителей российского слова, 1784, ч. 13—14;//Взгляд сквозь столетия. Русская фантастика XVIII и I пол. XIX вв. М., 1977.

    4. Нравоучительные басни  и  притчи. М.,   1787;  Русская  басня XVIII—XIX вв. Л.,  1949; Русская басня XVIII и нач: XIX вв. Л., 1951; Русская басня XVIII—XIX вв. Л., 1977.

    5. Ода его высокопревосходительству, господину генерал-поручику, правящему должность Калужского и Тульского государева наместни ка... М. Н. Кречетникову. М., б/г.

    6. Ода его императорскому величеству государю... Александру I  в... день его коронации. М, 1804.

    7. Письмо, содержащее некоторые рассуждения о поэме г. Вольтера «На разрушение Лиссабона», писанное к приятелю г. 3.*** М, 1788.

    8.  Послание русского к французолюбцам вместо подарка в новый 1807 г. Спб., 1807.

    9.  Русские сказки, содержащие древнейшие повествования о славных богатырях, сказки народные и прочие оставшиеся через пересказывание в памяти приключения. Ч. 1 —10. М.,  1780—1783.//Былины в записях и пересказах XVII—XVIII вв. М., 1960 (фрагменты).

10. Утренники влюбленного. М, 1779.

Переводные:

11. Библиотека немецких романов. Ч. 1—3. М., 1780.

12. Везири,   или   Очарованный   Лавиринф. Повесть   восточная. Ч. 1—3. М., 1779—1780.

    13. Виланд. Зеркало для всех, или Забавная повесть о древних авдеранцах, в которых всяк знакомых без колдовства увидеть может. Ч. 1—2. Калуга, 1795.

14. Виланд. Оберон, царь волшебников. М., 1787.

15. Гамильтон. Наида. Сказка. М., б/г.

16. Геснер. Идиллии и пастушечьи поэмы. М., 1787.

17. Шпальдинг. Предопределение человека. [М], 1779. 88

Драматические произведения

Оригинальные:

1. Венок. Пролог с хорами.— Труды В. Левшина. Ч. 2. М., 1796.

2. Гарстлей и Флоринчи. Мещанская трагедия. М., 1784.

3. Король на охоте. Опера. Калуга, 1793.

4. Кто старое помянет, тому глаз вон. Лирическая комедия. М., 1791.

5. Мнимые вдовцы. Опера. Калуга, 1794;//ЛИванова Т. Н. Русская музыкальная культура XVIII в., т. 2. М., 1953 (фрагмент).

    6. Молодые поскорее старых могут обмануть. Комедия.— Труды В. А. Левшина. Ч. 1. М., 1796.

    7. Обрадованные Калуга и Тула. Пролог на случай прибытия... Калужского и Тульского генерал-губернатора Е. П. Кашкина. Калуга, 1794.

    8. Свадьба  господина  Болдырева.  Опера  комическая.   Калуга, 1793.

9. Своя   ноша   не   тянет.   Опера   комическая.   Калуга,   1794.

10. Торжество любви. Драма. М., 1787.

11. П. Траян и Лида. Трагедия. Спб., 1780.

Переводные:

12. Буте де Монвиль. Юлия. Комедия. М., 1789.

13. [Виветьер.] Два маленьких савойца.— Труды В. А. Левшина. Ч. 2. М., 1796.

    14. Гишар.   Дровосек,   или   Три   желания.   Комическая   опера. Музыка Ф. Филидора. Рукопись. 1787.

15. Гольдони.   Арифанфано—король  дураков.   Рукопись.   1787.

    16. Гольдони. Слуга двух господ. Комедия. Труды В. А. Левшина. Ч. 1. М., 1796.

17. Генрих IV. Драма. Музыка Б. Розуа. Рукопись. 1786.

    18. Гроссман.  Генриетта,  или  Она уже замужем.  Драма.  М., 1784.

19. Давен. Садовники. Опера. Музыка Продана. Рукопись. 1786.

    20. Дальберг. Неосновательная ревность.— Труды В. А. Левшина. Ч. 2. М., 1796.

21. Коцебу. Граф Вальтрон. Драма. М., 1803.

    22. Кьяри.   Крестьянин   маркиз.   Комическая   опера.   Музыка Дж. Паизиелло. Спб., 1795.

    23. Ласаль. Рыбаки. Лирическая комедия. Музыка Ж. Госсека. Рукопись. 1789.

24. Леннокс. Чему быть, тому не миновать. Комедия. М., 1788.

    25. Лессинг. Мисс Сара Сампсон. Мещанская трагедия. Рукопись. 1785.

26. Ливиньи. Фраскатанка. Драма. Спб., 1780.

27. Лоренци.   Идол   китайский.   Шутливая   музыкальная  драма. Спб., 1779.

28. Мармонтель. Сильван. Комедия. М., 1788.

    29. Пуансине. Нечаянное возвращение. Опера. Музыка Филиодора. Рукопись, 1788.

    30. Пуансине. Санхо-Панса губернатором в острове Баратарии. Комическая опера. Рукопись. 1785.

31. Седен. Беглец. Драма. Калуга. 1793.

    32. Седен.  Двойное превращение,  или  Веселый  башмак.  Черт сам четверт, или Веселый башмачник. Комическая опера с хорами и балетом. Рукопись. 1789.

    33. Седен. Черевики. Комическая опера. Музыка Дуни. Рукопись. 1786.

    34. Азалия,   или   Дикие    (перевод   с   французского).— Труды В. А. Левшина. Ч. 1. М., 1796.

    35. Глухой и слепой (перевод с французского).— Труды В. А. Левшина. Ч. 2. М., 1796.

    36. Эфельвольф, король английский (перевод с немецкого).— Труды В. А. Левшина. Ч. 2. М., 1796.

    37. Явная переписка (перевод с немецкого).— Труды В. А. Левшина. Ч. 2. М., 1796.

    38. Гаррик, или Английский актер. Сочинение, содержащее в себе примечания на драмы, искусство представления и Игру театральных лиц (перевод с немецкого). М., 1781.

Исторические сочинения

Оригинальные:

    1. Жизнь, анекдоты, военные и политические деяния российского генерал-фельдмаршала графа Б. П. Шереметева. Спб., 1808.

    2. Жизнь генерал-фельдмаршала кн. Г. А. Потемкина-Таврического. Ч. 1—2. Спб., 1811.

    3. Исторические, статистические и камеральные известия, относящиеся   до   Тульской   губернии.— Политический,   статистический   и географический журнал, или Современная история света, 1807, ч.  1, кн. 1, 2; ч. 2, кн. 1, 2, 3; ч. 3, кн. 1; ч. 4, кн. 1. 2, 3.

    4. Историческое сказание о выезде, военных подвигах и родословии благородных дворян Левшиных. М., 1812.

    5. Родословная книга благородных дворян Левшиных, содержащая в себе: доказательства о происхождении их фамилии, времени выезда в Россию и поколенную роспись. М., 1791.

    6. Собрание писем и анекдотов, относящихся до жизни Алексея Васильевича,   князя   Италийского,   графа   Суворова-Рымникского.   М., 1809.

7. Топографическое описание Тульской губернии. 1803. Рукопись. 90

Переводные:

8. Альбрехт. Пансалвин, князь тьмы. М., 1809.

    9. Жизнь и деяния славного английского вице-адмирала и герцога Бронтского в Сицилии Горация лорда Висконта Нельсона. Ч.  1—2. Спб., 1807.

10.    Кантемир Д. К. Историческое, географическое и политическое описание Молдавии, с жизнью сочинителя. М., 1789. Сочинения «по части хозяйственной»

Оригинальные:

1. Календарь поваренного огорода. М., 1810.

2. Карманная книжка для скотоводства. М., 1817.

3. Книга для охотников до звериной и птичьей ловли. Ч. 1—2. М., 1813—1814.

4. Красильщик. Ч. 1—4. М., 1810.

5. Красочный фабрикант. М., 1824.

6. Народная поварня. Ч. 1—2. Спб., 1808; изд. 2-е. Ч. 1—4. Спб., 1828.

7. Огородник. М., 1817.

8. Опытный садовник. Спб., 1817.

9. Поваренный календарь. Ч. 1 — 2. М., 1808; изд. 2. Ч. 1—4. М., 1828.

10. Псовый охотник. Ч. 1—2. М., 1810.

11. Русская поварня. М., 1816.

12. Русский полный фабрикант и мануфактурист. Ч. 1—3. М., 1812.

13. Садоводство полное. Ч. 1—4. М., 1805—1808.

14. Цветоводство   подробное,   или   Флора   русская.   М.,   1826.

Переводные:

    15.        Врач деревенский, или Благонадежное средство лечить самому себя, также свое семейство, своих подчиненных  и домашний скот. М., 1811.

16. Всеобщее   и   полное   домоводство.   Ч.    1 —12.    М.,    1795.

    17. Естественная   история   для   малолетних   детей.   Ч.    1—2. Спб., 1785; изд. 2-е. Спб., 1796.

18. Новейший и полный конский врач. Ч. 1—5. Спб., 1819—1820.

19. Основания теоретического и практического сельского хозяйства. Ч. 1—2. М., 1828.

20.    Открытие тайны древних магиков и чародеев, или Волшебные силы натуры... Ч. 1 — 9. М., 1798—1804.

21. Повар королевский. Ч. 1—3. Б/м, б/г.

22. Погребщик, или Полное наставление как обходиться... с винами. М., 1788.

23.    Подробное наставление о табаководстве. М., 1788.

    24.        Полное наставление, на гидростатистических правилах основанное, о строении мельниц. М., 1810.

    25.        Полный русский конский лечебник., 1795; изд. 2-е, М., 1809; изд. 3-е. М., 1820; изд. 4-е. М., 1836; изд. 5-е. М., 1852; изд. 6-е. М., 1860.

    26.        Ручная книга сельского хозяйства для всех состояний. Ч. 1—8. М., 1802—1804.

    27.        Самоучитель трех искусств: живописи декорационной, золочения и лакирования. М., 1824.

    28. Словарь коммерческий, содержащий познание о товарах всех стран  и  названиях  вещей  главных  и  новейших, относящихся докоммерции. Ч. 1—7. М., 1787—1792.

    29. Словарь натурального волшебства, в котором много полезного и приятного из естественной истории, естественной науки и магии. М., 1795.

30. Словарь поваренный. Ч. 1—6. М., 1795—1797.

    31. Словарь ручной натуральной истории, содержащий историю, описание и главнейшие свойства животных, растений и минералов. Ч. 1—2. М., 1788.

    32. Совершенный егерь, или Знание о всех принадлежностях к ружейной и прочей полевой охоте. Ч. 1—3. Спб., 1779.

    33. Совершенный егерь, стрелок и псовый охотник, или Знание о всех принадлежностях к ружейной и псовой охоте. Т. 1-2. Спб., 1791.

    34. Управитель, или Практическое наставление во всех частях сельского хозяйства. М., 1809.

    35. Хозяин и хозяйка, или Должности господина и госпожи во всех видах   и   всех   частях,   до   домоводства   относящихся.   М.,   1789.

    36. Чудеса натуры, или Собрание необыкновенных и примечания достойных явлений и приключений в целом мире тел. Ч. 1—2. М., 1788; изд. 2-е. Ч. 1—2. М., 1822—1823.