1

В четверг все утро Мэгги разрывалась между торговым залом и конторой, устроенной в маленькой задней комнате, стараясь заменить отца, хотя, конечно, у нее не было ни его опыта, ни его знаний. Она переживала уже не только за отца, но и за Алана, и за доктора Солта. Где отец, что с ним, при чем тут Норин Уилкс? Как мог Алан влюбиться в эту сучку Джилл? Явился домой Бог знает когда, вид помятый, и, хотя ни слова не сказал, было ясно сразу, что он всю ночь занимался любовью. Если бы не доктор Солт, Алан не встретился бы больше с этой шлюхой.

Сейчас Мэгги очень сердилась на доктора Солта, потому что думала о брате. Но стоило ей подумать о себе, как тут же доктор начинал ей нравиться. Такой умный, такой привлекательный мужчина, и как он стремится помочь их семье… Конечно, с другой стороны, можно предположить, что он заботится о Калуорфах, чтобы побольше разузнать об этой окаянной Норин Уилкс, но все равно он человек необычный и симпатичный.

Обо всем этом она попыталась рассказать Берте Чэпмен за ленчем в закусочной Примроуза, но сама запуталась в объяснениях, что же представляет собой доктор Солт и какое отношение имеет Норин Уилкс к исчезновению отца.

— В общем, — заключила Мэгги, — тут все — сплошная загадка, но если бы доктор Солт нам не помогал, я просто потерялась бы в этом Бекдене, как в джунглях. И хотя он думает, что с отцом ничего страшного не случилось, я все равно просто с ума схожу.

— Я тебя понимаю, — со вздохом ответила Берта. — А что ты рассказала матери?

— Я ей сказала, что познакомилась с неким доктором Солтом, который как врач может кое-что выяснить насчет отца. Для нее этого оказалось вполне достаточно, чтобы не задавать много вопросов, но я себя иногда чувствую мерзавкой.

— Нет, ты совершенно права, дорогая. На твоем месте я действовала бы точно так же.

— Слушай, а этот Солт не заносчив? — спросила Берта, когда Мэгги рассказала ей про встречу с Дьюзом. — Я имею в виду, по отношению к тебе и Алану?

— Нет-нет. Он сочувствует нам. Более того, он ждет меня сегодня к трем.

— Ах, Боже мой, к трем! Как это похоже на врача — точно указать часы приема, — засмеялась Берта. — А как он внешне?

— Это оригинальный человек. Оригинальный во всем. Вроде бы в нем нет ничего особенного, но когда приглядишься… Он интересный мужчина. Был женат, жена умерла. Видимо, он ее обожал. Из-за этого или есть еще какие-то причины, но он решил уехать из Бекдена. Куда-то за тысячу миль, — грустно закончила Мэгги и задумалась.

Берта бросила на нее проницательный взгляд.

— Мы сегодня закрываемся рано, — напомнила она, — наверное, поэтому так много покупателей. Слушай, а вот насчет этой Норин. Может, Солт был в нее влюблен?

— Нет-нет, — поспешно проговорила Мэгги, поднимаясь из-за стола. — Она вовсе не нравилась ему. Эта Норин Уилкс интересовала его только как пациентка. У нее тяжелая болезнь почек, и ей требовалось особое лечение. Но она пропала, и уже три недели ее нет. И никого, похоже, это не беспокоит. Тогда Солт решил побеспокоиться. Берта, — Мэгги заглянула ей в глаза, — ты справишься сегодня без меня? Мне пора бежать.

— Беги-беги, дорогая, — понимающе кивнула миссис Чэпмен. — Не заставляй ждать этого очаровательного доктора.

— Не такой уж он очаровательный, не выдумывай.

— Ах, так? Ну давай я поеду вместо тебя! — закричала Берта вслед Мэгги.

Нашла о чем кричать при всем народе!

2

К удивлению Мэгги, доктор Солт выглядел сегодня совершенно другим человеком. На нем был отлично сшитый темно-серый костюм и белая рубашка с красивым галстуком. Но в гостиной царил все тот же хаос.

— О Господи! — воскликнула Мэгги. — Мне кажется, сегодня беспорядок еще страшнее, чем вчера! Как же можно жить в таком развале? Это просто угнетает.

— Знаю, знаю, — мягко произнес Солт, словно извиняясь.

— И вообще, я на вас сердита, — заявила Мэгги, стремясь воспользоваться настроением Солта. — Говорю об этом вполне серьезно. Алан переспал с этой вашей Джилл Фринтон, или Бекден, или Мэрфи, или как ее там по-настоящему. И он уже себе внушил, что влюблен. А она им поиграет и вернется к своему жирному дельцу, насмехаясь над моим бедным братом.

— Почему вы считаете, что будет именно так, Мэгги? — Солт слегка улыбнулся.

— Да потому, что такая женщина не сможет жить на скудное жалованье Алана. Через несколько месяцев эта бандерша сбежит от него в тот же клуб «Юнайтед Фэбрикс» или еще куда-нибудь, где можно заниматься платным сводничеством.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — резко оборвал ее Солт. — К примеру, о моих пластинках.

Мэгги пристыженно умолкла. Кажется, действительно она слишком много позволила себе, считая, что Солт будет терпеть ее презрительно-сердитый тон. Он из тех редких людей, которые не отвечают хамством на хамство, злостью на злость, криком на крик, как это делал Хью, вечно путавший диалог с теннисным матчем. Мэгги притихла и спросила едва слышно:

— Ничего нового о папе?

— Именно этим и занимался, — ответил Солт, присаживаясь к письменному столу. — Вот список частных клиник, которые нам предстоит сегодня посетить. Как видите, я даже специально оделся в лучших традициях Британской медицинской ассоциации — надо же произвести хорошее впечатление. Уверен, Мэгги, мы найдем вашего отца в одной из клиник. Так что не вешайте нос.

— Вы считаете, — она подняла на него печальные глаза, — он очень болен?

— Нет, — уверенно ответил Солт. — Хотя, возможно, ему придется и полежать еще день-два. У меня есть свободная комната, и я готов за ним поухаживать. Не грустите, Мэгги.

Ну уж нет. В его присутствии она не будет распускать нюни. Мэгги сморгнула набежавшие слезы и сказала:

— Я готова. Но я хочу понять, как вы узнали, где нужно искать отца.

— Я еще вчера сказал вам об этом. — Солт откинулся на спинку стула. — Этот Дьюз не слишком умелый враль. Если бы ваш отец серьезно пострадал, он находился бы в одной из спален клуба — у них ведь есть спальни, — и тогда Дьюз держался бы не так нахально — кишка тонка. Но он, несомненно, что-то знал о вашем отце. Я разобрался во всем этом еще вчера, но вы меня плохо слушали. А может, и вообще не слушали.

— Вспоминаю. Да, мне так стыдно. Наверное, я выгляжу неблагодарной. Какая же я дура!

— Не нужно заниматься самобичеванием, дорогая, — усмехнулся Солт. — Просто вы воспринимаете происходящее очень близко к сердцу, а я хладнокровен. Сейчас мне нужно вам кое-что объяснить, чтобы вы были готовы к поискам отца. Я уверен, что он побывал в клубе «Юнайтед Фэбрикс» и задавал там вопросы о Норин Уилкс. Рядом с клубом находится старинное поместье Уорсли с большим заброшенным домом. Я спросил себя, что случилось бы, если бы там вашего отца сбила бы машина или произошел бы какой-нибудь другой неприятный инцидент? Его не могли оставить там лежать без сознания. Это слишком рискованно. Его должны были бы отнести в клуб, может быть, даже в кабинет самого Дьюза, и вызвать кого-нибудь из придворных врачей — Беннета или Леммерта. Я решил, что вызвали бы более молодого, то есть Леммерта. Я навестил этого надутого осла Леммерта, и он вынужден был признаться, что осматривал вашего отца в клубе в понедельник вечером. Диагноз — легкая контузия, сердечная недостаточность…

— Да, у отца действительно были нелады с сердцем.

— …И эмоциональный стресс. Что происходило потом, мне неизвестно. Но я думаю, что доктор Леммерт связался с Эйриксоном, или это сделал Дьюз, а Эйриксон после этого побеседовал со своим боссом сэром Арнольдом Доннингтоном и тот отдал кое-какие распоряжения.

— Но почему так много суеты вокруг моего отца? Он опасно болен?

— Думаю, дело вообще не в его болезни, а в том, что он интересовался Норин Уилкс, а затем, видимо, отправился в поместье Уорсли. Вот почему к нему не вызвали «скорую помощь» и не известили родных. Мистера Калуорфа на автомобиле компании отправили в частную клинику. Из упрямства доктор Леммерт отказался назвать эту клинику, но я думаю, что там вашему отцу обеспечены надлежащий уход и лечение. Когда мы найдем мистера Калуорфа, мне понадобится, чтобы вы как его дочь подтвердили бы то, что теперь я отвечаю за пациента. Тогда я смогу доставить его сюда, но, разумеется, только после того, как осмотрю его и решу, что переезд не повредит его здоровью. Итак, в путь, Мэгги!

— Я готова, — сказала она, но, выходя из комнаты, остановилась на пороге. — Вы сказали, у отца был эмоциональный стресс. Значит, эта девушка, Норин Уилкс, действительно занимает какое-то место в его жизни?

— Разумеется, Мэгги.

— Это ваше предположение?

— Я это знаю точно. Где мой саквояж? Он должен быть здесь. Поехали.

Как всегда, в машине они молчали, потому что Мэгги уже знала, что Солт терпеть не может разговоров за рулем. У нее стало легче на душе оттого, что она узнала о случившемся с отцом. Но ее волновала мысль о том, что в жизни отца существовала эта Норин Уилкс, о которой Мэгги ничего не слышала до вчерашнего дня, значит, у него всегда была от семьи какая-то тайна и в чем-то он был для них совсем чужим. А ведь Мэгги любила его гораздо больше, чем она любила свою мать. Была и еще одна вещь, которая беспокоила Мэгги. Она чувствовала, что ей становится трудно разговаривать с доктором Солтом, потому что она не может решить, как его называть. «Доктор Солт» — слишком официально. Лайонел или Хэмфри ему не нравится. Он хочет, чтобы ему говорили просто Солт, но так обращаются друг к другу собутыльники. Какое же имя ей для него придумать? Но ведь оно понадобится только в том случае, если их знакомство продолжится. А почему оно должно продолжиться? Ведь Солт уже почти нашел ее отца.

3

Они нашли его с третьей попытки — на улице, которая была точной копией той, где жил доктор Солт, только на другом краю города.

Миссис Кульман, старшая сиделка в этой клинике, подтвердила, что мистер Калуорф является одним из пациентов. Высокая, худая, с голубоватой сединой, она казалась истинной леди, но три желтых торчащих вперед зуба выдавали то, что она ведьма.

— Вы уже говорили с доктором Леммертом? — осведомилась миссис Кульман, пригласив Мэгги и доктора Солта в свой небольшой кабинет.

— Да, — быстро ответил доктор Солт. — И он знает, что по просьбе семьи я беру на себя лечение мистера Калуорфа. Мисс Калуорф готова вам это подтвердить.

— Конечно, доктор Солт, — кивнула Мэгги, не сводя с него глаз. Она не решалась взглянуть на миссис Кульман, та ее просто пугала.

— Я хотел бы осмотреть мистера Калуорфа. Если он в состоянии выдержать короткий переезд через город, я заберу его к себе.

Миссис Кульман издала какой-то свистящий звук, словно подзывая черную кошку — спутницу ведьм. На самом же деле этот звук показывал, насколько она, всегда так внимательно относившаяся к указаниям врачей, растеряна. Доктор Леммерт приказал ей как можно дольше держать мистера Калуорфа в постели, потому что бедняга нуждается в заботливом уходе, продолжительном сне, успокоительных лекарствах и строгом режиме. Но вот появляется другой врач, старше по возрасту, следовательно, более опытный, и намеревается вообще забрать больного из клиники. Она даже начала заикаться:

— Ах, доктор Солт… Не знаю, что и думать, все так… э… ммм… необычно…

— Все было необычно с самой первой минуты, не так ли? — резко оборвал ее Солт. — Если вы намерены прикрывать чужие проделки, я обещаю вам кучу неприятностей. Возможно, доктору Леммерту удастся выкрутиться, у него есть могущественные покровители, но вы, попав в эту историю, — предупреждаю заранее — готовьтесь переоборудовать свою клинику под рабочее общежитие, потому что подданный британской короны был избит, привезен сюда без оповещения и согласия родных, напичкан лекарствами, и это при сердечной недостаточности…

— Но… но… но… Я четко исполняю предписания лечащего врача, доктора Леммерта. А вот при чем тут вы?

— Я?! — Доктор Солт разъярился так, что Мэгги помимо своей воли начала сочувствовать миссис Кульман. — Это я лечащий врач семьи Калуорф и давно наблюдаю их. А ваш Леммерт самозванец, что доказывается как дважды два.

— В таком случае все вопросы к нему. Доктор Леммерт сказал мне, что он несет полную ответственность. Слышите? Полную ответственность.

Доктор Солт молча, не спуская глаз с миссис Кульман взялся за свой саквояж.

— Хорошо, — хрипло сказала миссис Кульман. — Я провожу вас к мистеру Калуорфу.

Солт взглянул на Мэгги:

— Вам лучше остаться здесь. Я должен убедиться, что ваш отец в состоянии выдержать переезд и встречу с вами.

— Да-да, я подожду.

— И держите себя в руках, Мэгги. Объятия, поцелуи, слезы… это пожалуйста. Но никаких вопросов, никаких упреков. Помните об этом.

— Не такая уж я дура, — пробормотала Мэгги.

Солт улыбнулся, и это была настоящая улыбка, а не ухмылка.

— Хорошо, Мэгги. Видите, я стараюсь все сделать для Калуорфов, а не только для Норин Уилкс. — Затем он сменил тон. — Итак, миссис Кульман, проводите меня.

Мысли Мэгги пришли в такой беспорядок, что гостиная Солта в сравнении с ним могла бы показаться заботливо прибранной. Если Солт и принимает ее за дурочку, то у него для этого есть все основания. Ведь она так по-дурацки вела себя. Обрушилась на него с упреками, а ведь он делает все, чтобы им помочь. Мэгги стало невыносимо стыдно.

Она все еще ругала себя, когда вновь появилась миссис Кульман. Без доктора Солта она снова превратилась в леди. Мэгги была всего лишь молодой женщиной, а миссис Кульман не питала уважения к молодым женщинам.

— Доктор обследует вашего отца, мисс Калуорф, — произнесла миссис Кульман с высоты своего положения, а оно было никак не ниже заснеженных вершин Кордильер. — Так что за дальнейшее я не несу никакой ответственности. И если этот ваш домашний лекарь сочтет, что мистер Калуорф может перенести перевозку и отсутствие регулярного ухода, мне ничего не остается, как умыть руки. Поскольку я очень занята, будьте любезны подождать его в холле.

— Конечно. До свидания, — сказала Мэгги и вышла в холл, где пахло домашним пирогом и эфиром.

Загудел лифт, и Мэгги заторопилась к нему, но тут ее окликнули с лестницы. Она обернулась и увидела доктора Солта. Он медленно спускался вниз, держа в руках свой саквояж и чемоданчик отца. Отец шел следом, опираясь на его плечо. Как он постарел. Глаза запали, лицо осунулось.

— О папа… — И через секунду Мэгги уже плакала, прижавшись к его груди.

Солт оставил их вдвоем. Он пошел вперед, чтобы уложить вещи в машину. Мэгги довела отца до двери, как водят глубоких стариков, помогла ему спуститься с лестницы и сесть в автомобиль.

— Мне нельзя много говорить, Мэг, так сказал доктор Солт.

— Я знаю, не беспокойся, папа.

— А он отличный парень. Это твой друг, Мэг?

Она чувствовала, что каждое слово стоит отцу огромных усилий.

— Да, конечно. И он обязательно вылечит тебя. Он настоящий кудесник.

Когда они вернулись домой к Солту, отец мирно спал на заднем сиденье «ситроена».

4

Десять минут спустя Мэгги укладывала книги Солта в аккуратные стопки, в то время как доктор укладывал в постель ее отца. А ведь должно было быть наоборот, как она считала. Ей следовало ухаживать за отцом, а Солту убирать свой хлам. Поэтому Мэгги больше, чем следовало в данной ситуации, сердилась на Солта. Наконец он явился.

— Ваш отец в постели, ему там удобно, можете к нему зайти, но не надолго. И вот почему. — Солт очень серьезно посмотрел на Мэгги.

— Слушаю вас, — отозвалась она ледяным тоном.

— Он не выйдет из стресса, пока не выговорится. Но откровенно рассказать обо всем вам или Алану он не в состоянии. Вас связывают слишком сильные взаимные чувства. Я же для него человек новый, поэтому ему легче быть со мной откровенным. Тем более мне практически известна вся эта история. Поэтому он хочет, чтобы вам и Алану все объяснил я. Даже с медицинской точки зрения это верная мысль, хотя она принадлежит не мне, а вашему отцу. Поговорите с ним, не задавая лишних вопросов, а потом дозвонитесь до брата, пусть он приедет сюда, и как можно быстрее. Хорошо?

— Да, конечно. Бедный папа… Наверное, он чувствует себя виноватым. — Мэгги опять стало стыдно за свои злые мысли. Солт так много делает для них, для всех Калуорфов, а она все время ищет, к чему бы придраться, дура набитая. — Я немножко поговорю с ним, потом позвоню Алану, все здесь приберу и… Может быть, заварить чай? — Она, распахнув глаза, смотрела в лицо Солта. И он ответил ей таким же открытым взглядом:

— Хорошо, Мэгги. Отец в маленькой комнате за моей спальней. Только не надо затевать там уборку, в этой комнатке чисто, как в операционной. А чаем можно заняться немедленно.

Он снова отправился к больному, а Мэгги, перепрыгивая через стопки книг, бросилась на кухню.

Она налила три чашки, поставила их на поднос и деловито двинулась вперед. В спальне доктора Солта стояла широченная кровать, так и молившая о женщине, которую она могла бы принять в свое лоно. Мэгги услышала эту мольбу собственными ушами и, чтобы избежать дальнейших откровений кровати, закричала:

— Чай, чай, а вот и чай!

Она переступила порог спальни и добавила:

— Очень хороший чай, как раз такой, как ты любишь, папа.

Отец заставил себя улыбнуться ей:

— Прекрасно, Мэгги. А себе ты налила?

— Конечно. Самая большая чашка — моя. Я успею ее допить, пока смогу дозвониться до Алана. Ты же знаешь, чего это стоит.

Она выглядела очень веселой. Но это было всего лишь представление, ведь ее любимый отец, хоть и выглядел сейчас лучше, чем в клинике, постарел за прошедшие четверо суток не меньше чем на пятнадцать лет.

И голос его звучал по-стариковски:

— Как мама, Мэгги?

— Она очень переживает за тебя. Я ей пообещала, что доктор Солт непременно поможет нам тебя найти. Это ее приободрило. Как-никак в нашем деле участвует врач.

— Доктор считает, я мог бы повидаться с мамой завтра утром, хотя здесь есть свои сложности.

— Нет ничего, что мы с Мэгги не смогли бы уладить, — весело заметил доктор Солт. — А теперь нам пора, Мэгги, у нас еще немало дел.

— Знаю-знаю. Слушаю и повинуюсь. Ну, папочка…

Она прижалась лицом к щеке отца и почувствовала, как он потянулся к ней. Мэгги пришлось поспешно выскочить из комнаты, чтобы опять не разреветься.

Не сразу, но ей все же удалось дозвониться в университет и даже упросить подозвать к телефону Алана Калуорфа. Однако, как только Алан услышал в трубке ее голос, он тут же, не давая ей и слова вставить, начал ее отчитывать: она же должна понимать, как ему мешают эти телефонные звонки, когда он занят работой.

— Слушай, заткнись, — не обращая на него внимания, прокричала Мэгги. — Папа нашелся! Сейчас он в квартире доктора Солта.

— Боже мой. — Кажется, Алану стало хоть чуточку стыдно. — Так что же с ним произошло?

— Не знаю пока всех подробностей, но доктор Солт считает, что тебе необходимо приехать, и как можно скорее. Ему пришлось выслушать целую историю. Папа хочет, чтобы он пересказал ее нам.

— А почему бы отцу не сделать это самому? Тебе не кажется, что доктор Солт занял слишком большое место в нашей жизни?

— Боже мой, ты все-таки бесчувственный тупица, Алан. Ведь именно доктор Солт нашел папу! Он все для этого сделал. А где бы ты искал отце? В постели Джилл?

— Оставим это, Мэг.

— Хорошо. Только и ты оставь в покое доктора Солта. Папа очень слаб, ужасно выглядит. Ему необходим врач, и врач хороший, такой, как Солт. Ведь папу избили, потом отправили в какую-то частную клинику, где его пичкали снотворным. Сейчас ему необходимо выговориться… Ладно, когда ты приедешь?

— Может быть, около шести, — угрюмо произнес Алан.

— Я так и передам доктору Солту. Но учти, если ты опять примешься здесь за свои фокусы или даже будешь просто дуться, я тебе покажу. Я понимаю, кто тебя настраивает против Солта, ведь он ее выставил не в самом лучшем свете. Но постарайся хотя бы изобразить благодарность. Этот человек поумнее нас обоих. Без него мы бы только хватались за голову и не знали, куда кидаться. А если он решит, что сыт нами по горло, мы просто окажемся в заднице.

— С какой это стати мы должны там оказаться?

— Да с той, что это дело, которое так тебе претит, дело Норин Уилкс, весьма зловещее, между нами говоря, напрямую касается отца. Помни об этом. Не стоит забывать и о матери. Ей придется многое объяснять. И лгать при этом. Потому что правда ее убьет. Кто это сделает? Ты? Я? Только доктор Солт. Так что будь с ним полюбезнее.

— Хорошо. Будь по-твоему, — вздохнул Алан и повесил трубку.

Чай у Мэгги уже совсем остыл. Она отнесла свою чашку на кухню, а потом принялась разбирать книги и пластинки.