Nicki - Рейс 461

Когда я уже тихо сижу на своем кресле в ожидании десятичасового перелета, который доставит меня на место, ко мне подходит стюардесса и спрашивает, не могу ли я пересесть, чтобы маленький мальчик мог находиться рядом со своей мамой.

Я поворачиваюсь к ней и улыбаюсь малышу лет шести, который стоит рядом с бортпроводницей и смотрит на меня большими карими глазами. Я аккуратно сгибаю ноги, чтобы вытащить их из-под переднего сиденья, и встаю.

Стюардесса улыбается и говорит, что мне, вероятно, будет удобнее на новом месте в хвосте самолета, так как там больше свободное пространство между рядами. Проводив меня, она убирает мою сумку на багажную полку над головой и говорит "Спасибо", прежде чем отправиться приветствовать других пассажиров.

Я сажусь на место у окна и пристегиваюсь. Хотя здесь действительно немного больше места для ног, мне все равно не удается полностью вытянуть их. Не то чтобы меня это сильно заботило. Я всегда была высокой, и самолеты – не чувствую себя как давленый помидор, когда еду куда-то.

Теперь самолет начинают заполнять люди с зарезервированными билетами. Я сижу, уставившись в окно, чтобы показать, что не в настроении для беседы, на случай, если рядом со мной окажется болтливый человек.

Я чувствую, как кто-то занимает место у прохода, и замечаю краем глаза, что это женщина с короткими светлыми волосами. Скорее всего, не очень высокая, потому что у нее нет проблем с тем, чтобы вытянуть ноги. На ней белая рубашка – почти такая же, как на мне – и черные джинсы. Я все еще не вижу ее лицо, но могу чувствовать, что она смотрит на меня. Я хочу повернуться и посмотреть на нее, но продолжаю разглядывать мужчину, который снаружи занимается погрузкой багажа в самолет. Женщина, сидящая рядом со мной, откидывается на спинку своего кресла и начинает читать принесенную с собой книгу.

Я слышу звуковой сигнал и поднимаю глаза. Знак "пристегнуть ремни" загорелся, и стюардессы идут по салону, проверяя, все ли пассажиры пристегнуты.

Через несколько минут самолет поднимается в воздух, и я вижу, как земля становится все меньше и меньше, пока вовсе не скрывается под облаками. Когда знак "пристегнуть ремни" гаснет, стюардессы начинают развозить еду и напитки.

Сидящая рядом со мной женщина передает мне тарелку с говядиной, которую ей вручила бортпроводница, и я впервые вижу ее лицо. Она смотрит на меня зелеными глазами, и я чувствую, будто она заглядывает прямо мне в душу. Когда на ее губах появляется улыбка, мне приходится отвести глаза, чтобы полностью не расплавиться.

Когда я снова поднимаю взгляд на нее, то вижу обиду в зеленых глазах. Женщина спрашивает меня, все ли со мной в порядке. Я киваю и пытаюсь сфокусироваться на чем-нибудь другом, но не могу. Мои синие глаза не могут оторваться от нее.

Наконец чары рассеиваются, когда стюардесса спрашивает у молодой блондинки, не нужно головой и поворачиваюсь направо к окну. Закончив с едой, я передаю тарелку бортпроводнице, которая ходит по салону, собирая посуду.

Проходит несколько часов с момента взлета, уже почти полночь. Многие пассажиры шторки иллюминаторов и спят или находятся на полпути в мир снов.

Экипаж самолета погасил дневной свет, и все стюардессы собрались в своей небольшой коморке в хвосте самолета и закрыли двери.

Женщина, сидящая рядом со темно-синим пледом – такие лежали на всех креслах, когда мы вошли в самолет. Она укутывается в плед и немного опускает спинку сиденья. Когда я вижу, как она устраивается под накидкой, я тоже чувствую небольшой озноб.

Я достаю свой плед, заворачиваюсь в него и наклоняю спинку сиденья так же, как это сделала она. Я подтягиваю колени к груди, немного съезжаю вниз на своем месте.

Уже на полпути в сон я чувствую, как женщина прислоняется к моему плечу. Я бросаю на нее быстрый взгляд, но она, кажется, спит. Первым моим порывом было отодвинуться, но ее близость слишком приятна, чтобы прерывать. Рука женщины обвивает мое плечо, и я чувствую ее тепло. По моему телу проходит легкая дрожь, и я наклоняю голову, прижимаясь щекой к ее макушке.

Забавно, но, как бы то ни было, у меня нет ощущения, будто она – незнакомка.

Мои длинные темные волосы падают на ее грудь, и я хочу, чтобы этот момент длился вечно. Я чувствую, как ее рука начинает поглаживать мою, но не делаю ничего, чтобы остановить ее. Узкая ладонь передвигается и легонько массирует мое плечо, и я знаю, что женщина подняла подбородок и смотрит на меня.

Прежний порыв отодвинуться далеко в прошлом. Я даже уже не помню о нем.

Я поднимаю левую руку и мягко поглаживаю ее плечо. Я не могу видеть ее улыбку, но чувствую ее. И чувствую, как рука женщины перемещается к пуговицам моей рубашки. Аккуратно она расстегивает их одну за другой, пока не расправляется со всеми. Женщина поднимает подлокотник, разделяющий наши кресла, и расправляет пледы так, чтобы выглядело, будто у нас один большой вместо двух маленьких. Затем ее рука возвращается к моей расстегнутой рубашке, и она медленно проводит кончиками пальцев по моему животу и ребрам. Я резко втягиваю в себя воздух, и это поощряет ее продолжать движение к моей груди. Мое дыхание становится все более тяжелым, сердце выстукивает ритм барабанов рок'н'ролл-группы. Она заворожила меня, и я не могу даже пальцем шевельнуть. Я все еще сижу лицом к окну, но теперь мои глаза закрыты, и я не могу открыть их, как бы ни хотела этого. Я никогда не чувствовала того, что чувствую сейчас, и я не хочу, чтобы она останавливалась.

Но внезапно именно это она и делает.

Я открываю глаза и поворачиваюсь к ней лицом. Цвет ее глаз сменился на пылающий зеленый, и я понимаю – она хочет, чтобы я показала ей, что желаю продолжения.

Я беру ее руку, мягко целую ладонь и кладу обратно себе на грудь. Другая моя рука медленно съезжает вниз, чтобы погладить ее обтянутое джинсой бедро. Рука женщины поднимается к моему плечу и скидывает с него рубашку. Ее губы касаются моей голой кожи, и я оборачиваю свою руку вокруг ее шеи. Я придвигаю женщину ближе к себе и накрываю ее губы своими. Ее губы теплые и мягкие и, когда поцелуй становится более глубоким, я начинаю свободной рукой расстегивать пуговицы ее рубашки. Кожа женщины настолько теплая и мягкая, что я чувствую себя даже более возбужденной, чем полагала возможным.

Теперь ее рука подходит к поясу моих джинсов и замирает, молчаливо спрашивая разрешение на продолжение. Я опускаю свою руку и расстегиваю пуговицу, а затем возвращаюсь к прерванному занятию – поглаживаю ее кожу под рубашкой. Женщина расстегивает молнию моих джинсов и ее рука пускается в исследование между моими бедрами. Когда ее пальцы добираются до главного, я чуть раздвигаю ноги, чтобы ей было удобнее.

Затем женщина опускает голову и обводит языком мой напряженный сосок. И я прижимаю ее голову к себе, когда чувствую, как ее пальцы входят в меня. Я стараюсь быть насколько возможно тихой, но это непросто, когда единственное, чего мне хочется – это кричать и просить ее не останавливаться.

И когда я уже готова пересечь черту, она накрывает мои губы своими, чтобы заглушить крик, который уже жаждет покинуть мои легкие. Пока я пытаюсь снова успокоить собственное дыхание и сердцебиение, женщина придвигается ближе ко мне.

Я поворачиваюсь влево и опираюсь спиной о борт самолета, а левую ногу вытягиваю вдоль спинок кресел. Я притягиваю женщину к себе, устраиваю ее у себя между ног и прижимаю спиной к своей груди, а потом натягиваю на нас плед.

Затем я чуть отстраняю ее и начинаю целовать шею, играть с мочкой уха, пытаясь выяснить, что ей нравится. Это так приятно – видеть, как она наслаждается тем, что я делаю, и тем, как я ее ласкаю. Ее глаза закрываются, а дыхание становится тяжелым, когда я начинаю расстегивать ее джинсы, как она сама буквально только что расстегивала мои. Женщина накрывает мою руку своей и протискивает мою ладонь под резинку своих трусиков.

Спустя пару секунд она разворачивается лицом ко мне. Женщина стягивает с себя джинсы и обхватывает ногами мою талию. Я снова запускаю руку в ее трусики и медленно вхожу в нее. Она роняет голову на мое плечо и обвивает руками за шею. Ее бедра начинают двигаться, и я крепко обнимаю ее за талию свободной рукой, заверяя, что она в безопасности, и что я держу ее. Женщина кричать, когда я чувствую, что она уже подходит к краю. Ей остается пара секунд до оргазма, и я напряженно прижимаю ее к себе, чтобы она сильнее рядом с собой. На пике она крепко целует меня, чтобы заглушить крик. Ее тело расслабляется, прижимаясь к моему, и я обнимаю ее, ожидая, пока она успокоится снова.

Женщина поднимает руку, чтобы погладить меня по щеке, и ее зеленые глаза блестят в темноте. Она дарит мне поцелуй, на который я с удовольствием отвечаю прежде, чем мы засыпаем.

Сейчас, год спустя, я смотрю на кровать. Я вижу линии ее тела под легким одеялом. Самые прекрасные линии, которые я когда-либо видела. Раньше я никогда не думала, что могу быть такой счастливой, и даже поверить не могла, что она последует за мной, когда мы выйдем из самолета.

Только спустя два дня после приземления рейса 461 я узнала ее имя. И это имя я выкрикиваю каждую ночь, и, надеюсь, так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь.

 

Zuke - Никаких поцелуев

Я опустила последнюю из припасенных мною монеток в автомат и стала наблюдать за крутящимися барабанами, которые через несколько мгновений остановились. Три выигрышных символа выстроились в линию под жирной черной чертой. Близко, но не достаточно близко - история из моей жизни.

Я окинула взглядом зал. Его обстановка ничем не отличалась от остальных небольших казино, расположившихся вдоль автомагистрали, соединяющей Монтану, в которой я бывала чаще всего, с другими штатами. Темно-красные ковры не видели пылесоса несколько месяцев, стены закопчены дымом, а горевшие в пол накала лампы были покрыты толстым слоем пыли. В самом углу разместился маленький бар, а единственным напоминанием о празднике в этом месте была старая, рваная, пластиковая Рождественская елка.

Хорошее место, чтобы провести Сочельник, подумала я саркастически. Конечно, могло быть и хуже. Я могла провести Рождество с мамочкой, рассказывая ей, почему ее маленькая девочка стала дальнобойщиком, как будто оправдываясь в том, что осуждена за тяжкое преступление.

Я запустила пальцы в челку, пытаясь решить, что же делать теперь. В некоторой степени я была прикреплена к этому месту: снаружи завывала буря, и дороги превратились в настоящий кошмар. Так как время меня не поджимало, я решила переждать эту ночь. Обычно меня бы это не остановило, и я бы сидела за рулем, несмотря на снег и лед. Я была известна своим упорством и тем, что проходила и через худшие снежные бури в США, оставаясь на дороге и доставляя груз по месту назначения.

Недовольные возгласы возле бара поймали мое внимание, и я повернулась, чтобы посмотреть, что происходит. Барменша с взлохмаченными светлыми волосами громко и неприветливо разговаривала с маленькой рыжеволосой девушкой, которая неотрывно смотрела на свою бутылку пива. Визгливый голос хозяйки бара действовал на нервы. Возможно, когда-то она и была привлекательна, но теперь выглядела старой и сморщенной, словно пустой кокон. Ее обильно наложенная косметика не улучшала положения, только привлекала внимание к ее изможденному, морщинистому лицу.

Я присматривалась к рыжеволосой с тех пор как вошла в казино. На ней были обтягивающие, поношенные джинсы и белая хлопковая блузка, обрезанная так, чтобы было видно несколько дюймов голой кожи. Девушка была бледной и худой, но на ее щеках все еще был заметен намек на детский жирок. Похоже, ей было не больше восемнадцати, но очевидно она уже была плечевой. Я повидала тысячи, таких как она, с тех пор как села за руль. Но сегодня вечером ей не везло. За те полчаса, что я была в заведении, сюда забрел только один водитель грузовика, кроме меня. Она изо всех сил старалась склеить его, но он лишь потешался над ней, и как-то обозвал, но как я не расслышала. Судя по ее реакцией, его слова обидели ее. Она резко отдернулась, как будто обжегшись, а затем вернулась к бару, очевидно прилагая усилия, чтобы высоко держать свою голову. Теперь ее голова была вжата в плечи, а пальцы отдирали ярлычок с бутылки. От слов барменши она немного съежилась.

"Ты не можешь остаться здесь на ночь", - услышала я слова женщины из-за стойки. - "Это тебе не отель «Holiday Inn», знаешь ли". - Девушка не ответила, продолжая колупать ярлычок на своей бутылке. - "Это - респектабельное место", - продолжала барменша. - "Мы не хотим таких как ты здесь. Если не собираешься покупать другую бутылку, то уходи".

"Я не закончила эту", - тихо промолвила девушка. Она держала в руке бутылку, в которой действительно было приблизительно с пол глотка. ответила женщина за стойкой с насмешкой. - "Так что допивай и заказывай другую или уходи. Что тебе не понятно? "

Девушка осторожно поставила бутылку на небольшую белую салфетку и оперлась руками о стойку. С места, где я стояла, мне было видно, что ее нога начала подрагивать, хотя ее верхняя часть тела была все еще неподвижна. Внезапно она поднялась с табурета.

"Да пошла ты", - крикнула она в дюйме от лица барменши. - "Я только хотела выпить, прежде чем двигаться дальше, чертова пиз…"

Она слезла с табурета и прихватила порванную куртку на меху, которая валялась на сиденье рядом с ней. Торопливо пересекая зал, она натягивала ее на себя. Как только она надела ее, я заметила, что ее запястья торчали, по крайней мере, на три дюйма из конца рукавов.

"Всего хорошего", - с сарказмом прокричала ей вслед барменша.

Я почувствовала резкий ветер, когда рыжеволосая открыла дверь казино.

"Твою мать", - ругнулась она снова, отбывая в довольно холодную ночь.

Вы хотите, чтобы я поведала о том, как выбежала за нею, как подхватила ее на руки и отнесла в свой грузовик? Вы думаете, что мне было не все равно, что случится с нею после того, как она вышла из той двери? Тогда вы вообще не знаете меня.

Я хотела есть, это была моя первая мысль. Я покинула казино и, выйдя через боковую дверь, оказалась в смежном мини-торговом зале. От резкого изменения в освещении все казалось ярким и сияющим, словно смотришь на мир через кристалл. Я подождала, пока мои глаза привыкнут, а затем взяла маленькую корзинку и пошла к витрине-холодильнику. Там я выбрала небольшой кусочек сыра и апельсиновый сок. Затем я последовала за своим носом к кофе. Я нашла несколько старинных печек с конфорками, и наполнила большую одноразовую чашку кофе без кофеина. Прихватив свои покупки, я двинулась к кассе. В последнюю минуту, я увидела выложенные на продажу фрукты и прихватила себе яблоко получше. Я расплатилась за свои покупки и начала готовиться к 50-метровому забегу к моему грузовику. Застегнув молнию на куртке, я надела перчатки. После этого я убедилась, что мои ключи лежат во внешнем правом кармане. Еще раз осмотрев себя, я открыла дверь и помчалась вперед. Снег сек лицо, словно мелкими градинами. Зимы в Монтане еще то удовольствие.

Я не видела ее, свернувшуюся в клубок рядом с дверью в торговый зал. Она пряталась позади баков с мусором, так чтобы видеокамера службы наблюдения не сумела засечь ее. Конечно, я не искала ее. Я торопливо прошагала мимо газовых колонок, пересекая огромную стоянку для машин. Снег был приблизительно в три дюйма глубиной, вполне достаточный для того, чтобы намочить низ моих джинсов. Я поднялась на подножку моего грузовика, пытаясь выудить из кармана ключи. После непродолжительного ощупывания, я открыла дверь и забралась внутрь, захлопнув позади себя дверь.

В грузовике было холодно, и я завела двигатель. Ему придется работать всю ночь, чтобы я не замерзла. Я посмотрела в лобовое стекло, оглядываясь на путь которым пришла. Думаю, мои глаза поймали движение. Только тогда я заметила ее.

Возле газовой колонки притормозил автомобиль, и она медленно встала, выдавая свое присутствие. Она приблизилась к мужчине, который вышел из не было слышно, что она сказала ему, но об этом было не трудно догадаться. Я не знаю, почему, но я не могла оторвать глаза от разворачивающейся сцены. Это было своего рода развлечение. У меня был выбор или наблюдать за ними или пойти и смотреть какой-нибудь рождественский фильм, который в тысячный раз повторяли по телевизору. В конце концов, мне все равно от фильма не уйти.

Мужчина не казался заинтересованным рыжеволосой, но она продолжала держаться поближе к нему, когда он начал заправлять газом свой автомобиль. Несмотря на холод, она расстегнула молнию на куртке, показывая ему то, что могла предложить. Он повернулся к ней спиной, но она не отошла, а взяла его за руку. Он легко освободился от нее, а затем небрежно ударил ее по лицу. Это не был сильный удар, но она была маленькая, и не устояла на ногах, плюхнувшись задницей в грязную слякоть. Какое-то мгновение она сидела на снегу, а затем поползла, усевшись на бордюре возле колонки. Она обхватила колени руками, свернувшись в комочек. Я видела, что она все еще говорила или вернее просила. Просто несколько долларов, чтобы заплатить за ночлег, чтобы податься в следующий город, чтобы была теплая кровать на ночь. Парень закончил заправлять автомобиль, отложил раздаточный пистолет и завернул вентиль на баллоне. Прихватив квитанцию, он залез в свой автомобиль, так ни разу и не оглянувшись на дрожащую девушку.

Я ожидала, что она начнет плакать или вернется внутрь, с просьбой остаться на какое-то время. Вместо этого ее накрыла волна гнева, как до этого в зале. Она вскочила на ноги и начала пинать газовую колонку.

"Прекрати или я вызову полицию", - объявил по громкоговорителю бездушный голос.

Она остановилась, но вызывающе смотрела вокруг, как будто бросая вызов любому, кто осмелится к ней подойти. Затем она успокоилась и потащилась через стоянку, как будто с самого начала собиралась подойти к моему грузовику. Я наблюдала за тем, как она приближалась: от ее дыхания вверх поднимались облачка пара. Я могла бы проигнорировать ее, могла уйти в заднюю часть кабины, служившей мне спальней, и включить телевизор. Но я сидела на своем месте и наблюдала за ее приближением ко мне. Она не поднимала глаз до тех пор, пока не оказалась прямо рядом с грузовиком. Какое-то мгновение я смотрела на нее, а затем открыла дверь.

"Залазь с другой стороны", - прокричала я и захлопнула дверь. Она не выказала никакой реакции, а просто обошла кабину. Через несколько секунд пассажирская дверь открылась, и она быстро юркнула внутрь. Очевидно, ей было не в новинку забираться внутрь грузовика. Она устроилась на пассажирском кресле, и я впервые обстоятельно рассмотрела ее. Она была молода, как я и предполагала. Я стала искать следы от уколов, и успокоилась не найдя ни одного. Я не собиралась позволять какой-то наркоманке, у которой плохо с головой, провести ночь в моем грузовике. Фактически, ее кожа была гладкой и белой как молоко, кроме правой щеки, на которой начинал проступать синяк. Выходит ублюдок ударил ее сильнее, чем я думала. Похоже, она оценила меня тоже, и усмешка расплылась на ее лице. При этом она стала выглядеть еще моложе, и я уверена, что это было не то, чего она хотела.

"Ты готова для небольшой вечеринки в Сочельник? " - спросила она тоном, в который по моему предположению, пыталась добавить соблазнительных ноток.

"Что ты имела в виду? " - промурлыкала я. Я могу давать уроки по соблазнительности голоса, моя дорогая.

"Все, что ты хочешь, малышка", - ответила она. Она быстро училась.

"Я хочу много вещей, большинство из которых ты не можешь мне дать", - растягивая слова, произнесла я.

"Я сделаю все что угодно", - сказала она, с ноткой отчаянья в голосе - "если ты позволишь мне остаться на ночь и подбросишь меня завтра куда-нибудь с населением больше чем дюжина человек. Но никаких поцелуев", - добавила она, пытаясь выглядеть искушенной. - "Я не целуюсь".

"Ты смотришь слишком много фильмов", - ответила я. - "Не строй из себя ё…. Красотку".

Она пожала плечами и попыталась не выглядеть слишком воинственной. Она знала, что я могу выкинуть ее, и у нее нет других вариантов. Я позволила ей остаться не потому, что чувствовала жалость к ней. И не потому, что на дворе было Рождество, или некое теплое, странное чувство охватило меня. Я хотела потрахаться. Ясно и просто.

"Хорошо", - подвела я итог. Я плавно открыла перегородку позади сидений и двинулась к задней части кабины, включив свет. Прихватив сумку с едой и чашку с кофе, я поднялась в заднюю часть. Поставив чашку в микроволновую печь и установив таймер на 30 секунд, я повернулась и увидела, что она пробирается вслед за мной.

Она сняла сою куртку и бросила ее на пассажирское место, а затем быстро стянула с себя блузку. У нее была маленькая грудь, а левый сосок украшал пирсинг, область вокруг которого покраснела. Правда, на всей ее груди было множество свежих синяков и царапины.

"Грубая неделя? " - спросила я скучающим тоном. Я боялась, что услышу душещипательную историю, но она только пожала плечами, с таким же скучающим выражением на лице, как у меня.

Микроволновая печь звякнула, и я вытащила свой кофе.

"Я собираюсь поесть сначала, так что можешь положить свою рубашку на спинку, если хочешь".

Она сделала, как я сказала, а я повернулась к моей небольшой кухне и начала готовить бутерброд. Если можно услышать чье-то слюнотечение, то я уверена, что слышала ее. Я не потрудилась спросить у нее, хочет ли она есть, а просто сделала еще один бутерброд и отлила половину кофе в кружку. Усевшись с моим нехитрым ужином на кровать, я кивнула головой на второй бутерброд и кружку с кофе.

"Возьми сама", - сказала я, стараясь не рассмеяться, когда она набросилась на еду. Она съела все до последней крошки и выпила все до последней капли прежде, чем я успела сделать три укуса, а затем начала поглядывать на яблоко, которое лежало на полке.

"Возьми, я не хочу его", - предложила я. Она была бы более вынослива, если бы бросила что-то в свой желудок.

"Спасибо", - поблагодарила она, как только съела яблоко, сердцевину и все остальное. Я хмыкнула в ответ и прикончила свой бутерброд, запив его кофе. Я встала, не говоря ни слова, и бросила бумажные тарелки в мусор. После этого я сняла с себя ботинки, расстегнула джинсы и стянула их, следом я избавилась от футболки и трикотажной рубашки. Наконец, я сняла носки, трусы и лифчик. Всю одежду я бросила в кучу. Когда я подняла глаза, она быстро начала снимать свои рваные тапочки, затем рубашку, джинсы и под конец носки. Под ее одеждой не было никакого нижнего белья. Я села на кровать и дернула головой, показывая ей, что бы она села около меня. Она сделала, как я просила, забравшись на кровать с ногами, которые немного развела, так чтобы я могла увидеть товар. Я разглядывала ее, когда заметила, что она дрожит.

"Боишься, ссыкушка. Ты хоть когда-нибудь занималась любовью с женщиной? " – насмехаясь над нею, спросила я.

Я ожидала ложную браваду, протесты и рассказ о богатом опыте. Но вместо этого, она посмотрела на меня и сказала: "Да".

Мне что-то послышалось в том простом ответе, я что-то увидела в ее глазах, чего никогда не ожидала. Это напомнило мне о моей бабушке, когда та рассказывала о своей жизни. Ее тон и выражение глаз говорили о целой жизни полной любви и потерь, о большой радости и большом страдании. Этот опыт мог принадлежать восьмидесятилетней старухе, но не восемнадцатилетней девчонке.

"Тебе действительно холодно? " – спросила я. Это был глупый вопрос, но ничего другого мне на ум не пришло.

Она едва кивнула, не уверенная в правильности своего ответа. Я стянула одеяло и затем легла, устроившись с краю кровати, у стенки кабины. Я вытянулась и раскрыла свои руки.

"Ложись рядом со мной", - потребовала я. - "Я хочу согреть тебя прежде, чем ты поместишь свои холодные конечности в теплое место".

Она колебалась мгновение, слегка не уверенная в том, что же я хотела от нее. Но одеяло и мои руки звали к себе, и она заползла на кровать и легла рядом, прижавшись спиной к моей груди. Ее голова устроилась прямо под моим подбородком. Я завернула нас обеих в одеяло и стала растирать ее тонкие руки.

"Как хорошо", - сказала она тихо.

Я продолжала тереть ее руки, но более нежно, двигаясь вверх к плечам, массажируя напряженные мускулы, которые нашла там. Я услышала, что ее дыхание стало более глубоким. Тепло и полный желудок клонили ее в сон. Я должна признать, что она боролась со сном. Пытаясь проснуться, она дернулась и пробормотала извинения.

"Только скажи мне, чего ты хочешь", - сказала она сонно.

"Ш-ш-ш", - ответила я, запуская свои пальцы в ее красивые рыжеватые волосы. Ее дыхание снова замедлилось и стало более глубоким. - "Просто спи".

Я не сделала этого, потому что почувствовала жалость к ней. Я не сделала этого, потому что было Рождество. Я устала, и мне было холодно. Одного только теплого тела рядом было достаточно.

"Люблю тебя", - пробормотала она во сне.

Я знала, что она спала и говорила с кем-то другим в своих мечтах, но я наклонилась и нежно поцеловала ее в щеку.

"Извини, я нарушила правила", - прошептала я.

На следующий день я отвезу ее в большой город и высажу в каком-нибудь удобном для меня, а не для нее месте и никогда не увижу вновь. Мне будет все равно.

Да, так я и сделаю, думала я, сильнее прижимая ее к себе.

 

Ким Притекел - Такси

Дождь лил как из ведра, превратив улицы Нью-Йорка в непроглядный и сырой мрак. Ненавижу подобные ночи. Они всегда двуличны. Либо время бежит безоглядно, либо чертовски медленно. И вряд ли есть безумцы, мечтающие оказаться в подобный ливень на улице. Сегодня как раз была такая ночь, когда время никуда не спешит. Я вожу такси вот уже пять лет, и научилась использовать плохую погоду для своей выгоды. Ведь днем я писатель, и самое лучшее написала благодаря поездкам по ночному городу в поисках клиентов. Но сегодня ночью, боюсь, муза была не со мной. Я находилась в состоянии какого-то ступора. Ненавижу подобные состояния.

Медленно свернув на Пятую, где грязная вода, текущая вдоль тротуара, хлестнула из-под колес по окнам машины, я сбавила скорость, чтобы разглядеть улицу. Это был богатый район, но здесь обитали жители, вряд ли желающие выбраться наружу в такую погоду. От разочарования я чуть не пропустила, когда кто-то появился на краю тротуара. Я сбросила скорость, чтобы не обдать человека водой. Все-таки это был бы не лучший способ приобрести клиента.

Задняя дверь открылась, зажегся свет, тускло освещая машину, и мой пассажир залез внутрь, скользя мокрой одеждой по виниловой обивке заднего холод и свист ветра. Да, такси у меня было одно из тех больших старых автомобилей с широким кузовом и яркой желтой расцветкой. Заднее сиденье очень широкое и пахнет так же, как сиденья в школьном автобусе.

Повернувшись назад, я спросила у пассажира:

— Куда?

— Просто вперед, — ответили мне низким бархатистым голосом. Я не смогла разглядеть ее лица. Она смотрела в окно, на струи дождя, стекающие по нему, ее лицо было скрыто длинными темными волосами, которые свисали вокруг него мокрыми прядями.

— Хорошо, счетчик тикает, – ответила я ей.

— Не вопрос, – согласилась она.

Я посмотрела на нее в зеркало заднего вида. Она оглянулась на здание, из которого вышла. Ритц-Карлтон. Ничего себе! Я явно получу хорошие чаевые.

— Может, все таки хотите поехать в какое-то определенное место? – спросила я, медленно повернуть в любой момент. Наконец, она посмотрела на меня. Дыхание перехватило, когда я встретилась с ней взглядом через зеркало. Она была красива, с утонченными линиями лица и самыми невероятными синими глазами, какие я когда-либо видела. Даже в темноте машины был виден их яркий цвет. Но, что поразило меня больше всего – это неимоверная грусть в ее взгляде. Она выглядела такой потерянной.

— Куда-нибудь, где тихо. Где мало машин.

Я повернула руль налево, делая поворот на углу Тори, и поехала по самому короткому пути, который вел в довольно отдаленный и пустынный район.

Мы ехали в тишине. Эта женщина полностью завладела моими мыслями. Мне было любопытно узнать, кто она, почему такая печальная. Но дружелюбное отношение к пассажирам не давало мне права выходить за рамки приличия, поэтому я никогда не задавала им лишних вопросов и, тем более, не лезла в душу. Вдруг ее голос прервал мои размышления.

— Как тебя зовут? – прозвучал вопрос.

Мы опять встретились машина проехала под уличными фонарями, ярко осветившими салон и ее лицо. Хотя она все еще была печальна, в ее глазах появился интерес. Она недоуменно приподняла бровь, когда не услышала ответа.

— Это вопрос, который не следовало задавать? – и тень улыбки появилась на ее лице. Я улыбнулась в ответ:

— Ник.

— Наверное, сокращенно от Николь?

— Ну да.

Мы проехали под очередными фонарями, осветившими салон машины, и снова ее глаза изучали меня.

— У тебя самые красивые глаза, какие я когда-либо видела, – сказала я и тут же замолчала. Не могу поверить в то, что только что сделала. Услышав ее довольный смешок, я стала упорно смотреть на дорогу, слишком смущенная, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Могу сказать то же самое о тебе, Ник. Это редкость - увидеть такой невероятный оттенок зеленого. – Я почувствовала, как иначе, мне все-таки удалось выдавить из себя смущенную улыбку.

— Спасибо.а дождь продолжал размывать пейзаж за окнами. Казалось, что ливень начал потихоньку слабеть. Посмотрев на небо, я заметила, что луна показалась из-за облаков.

— Тебе нравится дождь? – неожиданно для самой себя задала я вопрос.

— Да. Это так красиво. Очень эротично, – затаив дыхание, я посмотрела на ее отражение в зеркале и увидела, что она смотрит на луну.

— Мне нравится луна. В ней столько мистики, – продолжила она загадочным голосом. – Говорят, что в полнолуние люди совершают странные вещи.

Я увидела в ее взгляде жгучее желание, которое отражало мое собственное. Нервно заерзав на сидении, я почувствовала, что между ног стало влажно.

— Ты когда-нибудь делала что-то необычное в полнолуние, Ник? – ее голос стал глухим.

— Нет,— мой ответ был больше похож на хриплый стон. Она улыбнулась.

— Но хотела бы? — она наклонилась вперед. Ее пальцы, все еще холодные из-за дождя, прикоснулись к моей шее, убирая с плеч длинные светлые волосы, я боялась вдохнуть.

— Ну, как? – ее теплое дыхание обожгло мое ухо. Дрожь током пронзила мое тело, низ живота отозвался тупой болью, сладко пульсируя.

— Да, – выдохнула и почувствовала ее дыхание на своей коже. Она перебралась на переднее сиденье и уселась рядом. Я направила машину к обочине, но она остановила меня.

— Нет. Продолжаем ехать, – мурлыкнула она. Я посмотрела на нее, пытаясь понять, что она задумала. Проведя пальцем вниз по моему лицу, она приблизилась так близко, что я почувствовала ее запах. Я задрожала, когда ее язык заскользил по моему подбородку, остановился у уха и начал ласкать мочку. У меня сбилось дыхание, сердце застучало как бешеное.

— Сними это, – прошептала она, тяня за расстегнутую рубашку, которая была на мне поверх майки. Не отвлекаясь от залитой дождем дороги, я сдернула с себя лишнее.

— Очень хорошо, – ее пальцы прошлись по моим твердым соскам. Я не ношу лифчика. – Ты очень красива, Ник, – прошептала она, гладя щеку и спускаясь ниже к шее.

Мы оказались у светофора, который призывно горел красным цветом, я резко ударила по тормозам. Женщина с трудом удержалась в кресле, ее рука уперлась в бардачок.

— Прости, я не заметила.

Она улыбнулась и повернулась ко мне. Взяв меня за подбородок, нежно притянула меня к себе. Легко прикоснулась губами, затем еще раз, но сильнее, ее язык исследовал меня, настойчиво проникая, исследуя. Я с удовольствием подчинилась. Когда ее рука нашла одну из моих грудей, я не удержалась и громко застонала. Мы с трудом оторвались друг от друга.

— Поехали дальше, – с трудом прошептала она. Я нажала на газ и машина тронулась прямо по улице.

Она продолжила целовать и ласкать мою шею, ее рука была уже под майкой, стремительно приближаясь к груди. Застонав, я старалась не закрывать глаза от острых ощущений. Ее пальцы легко ласкали мои соски, сжимали, пощипывали. Каждое прикосновение отзывалось внизу живота. Никогда еще я не была так возбуждена. Она подняла мне футболку и стала целовать грудь.

— О, Боже,— застонав, я чуть не врезалась в столб. Она игриво засмеялась.

— Не убей нас, Ник, — я ничего не ответила, потому что ее рука, которая только что была на моей груди, начала спускаться вниз, пока не достигла молнии на джинсах. Мои бедра инстинктивно приподнялись, чтобы встретиться с ее пальцами, которые слепо пытались нащупать застежку. Не выдержав, я опустила свою руку вниз и резко расстегнула замок. Схватив ее ладонь, я устроила ее у себя между ног.

— Ммм. Так горячо. Так мокро, – мурлыкала она, пока прокладывала влажную дорожку от груди до пупка. Я чувствовала, что ее пальцы обнаружили, насколько я была возбуждена. Нежно лаская, она осторожно приоткрыла меня, чтобы затем войти указательным пальцем, который легко заскользил в мягкой теплоте.

— Так хорошо, – выдохнула она, возвращаясь к моей шее. Я приподняла бедра навстречу, желая, чтобы она полностью проникла в меня. Поняв мое желание, она вошла уже двумя пальцами.

— Я хочу попробовать тебя, Ник, – ее пальцы двигались все быстрее. Мне не хватало дыхания, тело горело как в огне.

— Да, — выдохнула я, закусив нижнюю губу.

— Ты готова? – прошептала она мне на ухо, ее частое дыхание обжигало.

— Да, — я откинулась назад на сиденье. Ритм ее движений остался таким же, но большой палец нашел мой клитор и начал его ласкать, нажимая, потом опять нежно гладя. Я раздвинула ноги, насколько позволяли джинсы, костяшки пальцев побелели на руле, и я чувствовала приближение финала. Все ближе и ближе. Я практически ощущала его. Чувствуя ее язык на моем соске, с криком я почувствовала наступление оргазма, когда мое тело взорвалось от наступившей кульминации. До сих пор я не могу понять, как тогда не убила нас, не врезалась во что-то, когда кончала.

Я постепенно приходила в себя. Она вынула свои пальцы из меня и застегнула джинсы. Я смотрела, как она облизала мои соки с довольной улыбкой. Поцеловала в губы, опустила майку, шепча при этом нежные слова на ухо.

— Мне нужно вернуться, – сказала она тихо, отодвигаясь от меня. Потянулась назад и взяла свою сумку с заднего сиденья. Сделав несколько поворотов, мы вернулись на дорогу, ведущую к Ритц-Карлтону.

Подъехав к огромному зданию, я уставилась на нее, не зная, что сказать. Она была самым удивительным созданием, и у меня были подозрения, что я больше не увижу ее.

— Меня зовут Дженна, — произнесла она тихо, протягивая мне руку. Посмотрев на нее, я поняла, что это та самая рука, что доставила мне неимоверное удовольствие буквально 15 минут назад. Улыбнувшись, я пожала ее, поднесла пальцы к своим губам и поцеловала их. Я почувствовала свой запах на ее коже.

— Вот они, — она отыскала в сумке и протянула мне пару банкнот.

— Нет. Я ведь так никуда и не отвезла тебя, — отказалась я.

— Нет, ты сделала это. Мне нужна была подобная ночь, как эта, Ник. Моя жизнь стала слишком одинокой. И вот я встретила тебя. Спасибо, — она нежно поцеловала меня, ласково поглаживая по шее пальцами. Она с улыбкой открыла дверь, ослепляя меня светом, ворвавшимся в полумрак машины. Я с грустью смотрела, как она входит в здание.

Посмотрев на деньги, я бросила их на сиденье. И тут заметила, как что-то выпало из свернутых купюр. Остановившись, я осмотрела свою находку. Это было визитка.

Дженна Алексис. Адвокат.

Я перевернула ее.

Комната 203.

Я включила табло «не на дежурстве» и сделала разворот на пустынной улице. Эта ночь для нас еще не закончилась.

 

D - Одна маленькая улыбка

Я проснулась этим утром, и это была первое, что я увидела. Она заставила меня улыбнуться в ответ. Ты знаешь - у тебя красивая улыбка, и когда я смотрю на нее, она всегда задевает меня за живое. Она заставляет меня чувствовать так много вещей, причем на различных уровнях. Сегодня я была настроена собрать все твои улыбки и посмотреть какие чувства я могу испытать рядом с тобой.

Итак, это первая улыбка, улыбка, когда ты спишь - я чувствую удовлетворение. Ты безмятежно спишь, погрузившись в приятные грезы … а я достаточно тщеславна, и думаю, что в какой-то мере это и моя заслуга. Мне приятно знать, что ты нуждаешься во мне … что я столь же значительна в твоей жизни, как и ты в моей.

Ты зеваешь и потягиваешься, а я поеживаюсь, когда слышу, как становятся на место позвонки. Я знаю, что тебе хорошо, но для меня эти звуки не совсем приятны. Ты смотришь на меня и дьявольски усмехаешься, и я ощущаю дух соперничества. Я знаю, что ты планируешь участвовать в гонках до ванной, и вероятно как всегда схитришь, чтобы победить. Ну, ничего… ты получишь свое, но я получила свое первей. Видишь ли, ты не знаешь, что я уже побывала там и вернулась в кровать, чтобы разбудить тебя. И следующая улыбка, которую я надеюсь увидеть - одна из моих любимых.

Ты опираешься о дверной косяк ванной с сексуальной, знакомой ухмылкой. Я чувствую предвкушение. Ты знаешь, что я считаю тебя горячей чем ад, когда ты стоишь вот так вся взъерошенная после кровати. Я хочу выпрыгнуть из постели и зацеловать тебя до беспамятства, но та улыбка и легкий толчок головы удерживают меня на месте, и я жду.

Следующую улыбку, которую ты даришь мне, я чувствую всем своим телом, и с этим приходит чувство удовлетворения. Я знаю, что этим утром мы опоздаем на работу и затем все, что я чувствую – это ты.

Когда мы входим в душ немного позже, ты улыбаешься, а я вижу окончательное удовлетворение в глазах того, кому досталась вся моя любовь. Я чувствую гордость. Мне нравиться то, что я - та, кто заставляет тебя это чувствовать.

Телефон звонит, пока мы одеваемся, и ты дуешься на меня. Я знаю, что это не хорошее предзнаменование для остальной части дня. Очевидно, работа будет сукой сегодня, но, по крайней мере, я увижу тебя за завтраком. Я целую твои слегка обиженные губы и получаю кривую улыбку взамен. Я чувствую, что достигла своей цели. По крайней мере, ты не начнешь свой день сердитой, и это припасет лучший конец дня для нас обеих.

Ты заходишь в мой офис с разбитой улыбкой, и я понимаю, что не будет никакой запланированной встречи за ланчем. Но ты принесла с собой завтрак, и мы украли несколько принадлежащих только нам минут. Я провожу эти минуты, пытаясь убрать расстройство из твоей улыбки и, когда ты уходишь, то благодарно улыбаешься мне. Я чувствую, что достигла результата, и что моя способность вернуть подлинную улыбку на твое лицо означает, что ты сможешь выйти и столкнуться с остальной частью дня, который наверняка приготовил сюрпризы в своем рукаве.

Стук в дверь моего офиса перед окончанием работы, а следом твое лицо и очень утомленная улыбка, которая соответствует той, которую я знаю ношу сама. Молча, я раскрываю руки, и ты оказываешься в них; так мы можем разделить столь необходимое объятье. Мы замираем на несколько минут, позволяя миру обходиться без нас, и я чувствую возрождение. Энергия плавно течет между нами, и когда мы немного отдаляемся, ты смотришь на меня с застенчивой улыбкой, в которую я влюбилась несколько лет назад. И когда я вижу ее, я только еще сильнее.

Мы наслаждаемся вином после обеда, и мечтательная улыбка пересекает твое лицо. Интересно, что вызвало этот взгляд. Затем ты поворачиваешься ко мне, и я чувствую желание. Не то, чтобы я не чувствовала это потаенное чувство, пробегающее подсознательно всякий раз, когда мы - вместе, но оно всегда становится более явным, когда ты смотришь на меня как сейчас.

Я провожу по твоей сильной челюсти кончиком пальца и наблюдаю, как твои глаза закрываются и чуть трепещут ноздри в ответ. Затем без предупреждения, твоя улыбка становится хитрой, и я чувствую, как появляется игривость. Ты подхватываешь меня в свои сильные руки и бежишь к нашей спальне, опуская меня на кровать и закрывая мое тело своим собственный, и тут же начинаешь меня щекотать. Сражение начинается.

Конечно, мне никогда не победить тебя, ты больше и сильнее меня. Но это не подразумевает, что я не пытаюсь добиться твоего поражения прежде, чем мой смех и визги лишают меня возможности сопротивляться … хотя твой смех делает победу трудной и для тебя также. Наконец, ты берешь контроль в свои руки и сквозь смех я молю о милосердии. На какое-то мгновение ты задумываешься, прежде чем согласиться с победной улыбкой. Она дерзкая, уверенная и сексуальная. Достаточно странно, что я всегда чувствую себя защищенной, когда вижу ее.

Твое выражение меняется, и улыбка становится серьезной. Это улыбка -обязательство. Я чувствую вечность, когда ты носишь эту улыбку, потому что это - та же самая улыбка, которая была у тебя, когда мы обменялись клятвами на нашей свадьбе. Пристально глядя друг на друга, мы тихо обмениваемся теми же обещаниями снова, прежде чем ты наклоняешься, чтобы неистово скрепить те обещания еще раз.

Мы медленно занимаемся любовью, и твоя улыбка подобна открытию. Я чувствую удивление. Хотя мы и были любовниками вечность, твои страхи и почтение к нашим любовным ласкам всегда делают их новыми и специальными.

Когда мы располагаемся на ночь, насыщенные и приятно утомленные, ты укладываешь свою голову на мое сердце, и безмятежная улыбка на твоем лице говорит об абсолютном счастье. Я провожу пальцами по твоим влажным волосам и чувствую законченность и умиротворенность – составляющие любви … чистой и простой. Я чувствую свою любовь к тебе и твою любовь ко мне. Я знаю, что каждая небольшая улыбка, которой ты делишься со мной, ясно показывает эту любовь, и я понимаю какая я эгоистка.

Я жажду тех улыбок … все из них, даже тех, которые не видела сегодня – грустные, меланхоличные и даже сердитые - потому что они говорят мне, что еще я должна сделать для тебя кроме моей безоговорочной любви. Наши друзья и твои сотрудники - они не видят улыбки, которые вижу я; большинство твоих улыбок принадлежат только мне. И все же я всегда хочу больше … всегда еще одну маленькую улыбку, в которой я так вижу любовь ко мне.

Ты сжимаешь мой живот, и бормочешь что-то во сне, но улыбка остается на месте. Я беру ее, как и остальные улыбки, которые собрала за сегодня и убираю в моей сундук из бесценных воспоминаний. Затем закрываю глаза, чтобы присоединиться к тебе в царстве Морфея. Завтра - новый день, и я начну собираться их снова. Но сегодня вечером я буду грезить о тебе и одной маленькой улыбке.

 

R. D. Wylder - Позвольте любви продолжаться

Это всегда было ее любимое время суток. Что-то было притягательное в спокойном уединении. Она была хорошей писательницей, и всегда придерживалась мнения, что ее талант занимает некую темную нишу в сердце, место, которое безопасно посещать только, когда она могла переложить свои эмоции на одного из своих персонажей. Возможно, поэтому она чувствовала себя комфортно в сумерках, которые скрывали так же много, как и она.

Одинокая чайка прокричала в вышине, в поисках своих собратьев. В другое время ей бы это понравилось, но не сейчас. В этот час она не искала компании. Пляж был практически пуст, если не считать нескольких припозднившихся с вечерней пробежкой, которые вовсе не обращали на нее внимания, за что она была им бесконечно благодарна. Ей не хотелось ничего иного, кроме как остаться наедине со своими сумбурными мыслями. Волна нежно коснулась пальцев ног, напомнив о лучших временах и подступившие слезы, не имели никакого отношения к порывистому соленому воздуху, бившему в лицо. Возможно, она могла потеряться в ледяной воде. Возможно, та сможет добраться до ее души и смыть все воспоминания о предательстве.

Что еще осталось там теперь? Даже дом стал не чем иным как просто домом. Окна, двери и стены стояли там, где когда-то смех и счастье играли, взявшись за руки. А сейчас они покинули их, потерявшись в тот несчастный момент, когда жаркое единение любовников и несвоевременная попытка сделать приятный сюрприз сошлись в одной точке. Пятнадцать секунд потребовались ей, чтоб понять, чему она стала свидетелем, и пятнадцать секунд спустя она почувствовала, что ее мир разрушился и умер.

Была ложь и слезливые извинения … извинения, которые она просто не могла принять, особенно после того, когда доверие, которое она так терпеливо пестовала, было растоптано и убито. Она сожгла простыни и наблюдала как пепел от того, что она считала было ее " счастьем до скончанья времен " было развеяно сильным порывом ветра. Что еще осталось там теперь? Ничего. Ничего о чем стоило надеяться. Ничего, для чего стоило бы жить.

Тихий глухой стук в ногах вытянул ее из собственных размышлений, и она безрадостно рассмеялась, когда посмотрела вниз. Сколько раз она видела точно такую картину в кино? Это была бутылка, или вернее сказать послание, запечатанное в бутылке. Она различила потертый кусок бумаги через зеленое стекло, когда взяла ее в руки. Не зная почему, она не удивилась этому и вытащила свернутый в трубочку лист. Часть ее ожидала какого-нибудь банального приветствия, брошенного в открытое море: типа мы были здесь и была немного удивлена, найдя письмо, написанное аккуратным почерком. Ее любопытство возросло, несмотря на эмоции, враждующие в ней, и она присела, чтобы прочитать послание в сумеречном свете.

Мой дорогой Друг,

Я знаю, что это должно казаться странной формой связи в наши дни, но я верю в простую красоту. Красоту, в которой сама ужасно нуждаюсь. Я должна остановиться прежде, чем начну молоть вздор … иногда это случается со мной. Моя цель проста и надеюсь прекрасна. Я хочу рассказать тебе историю. Это - история о любви и потере, и о тоске. Ты выслушаешь ее? Пожалуйста, скажи да.

Я не знала, что полюблю ее, когда встретила ее в первый раз. Возможно, если бы я знала это, то попыталась бороться со своей собственной судьбой. Но судьба не позволит вам играть в свои игры без изменения правил. Это - ее жестокие условия. И поэтому сомневаюсь, что я победила бы, даже если бы у меня имелся шанс попробовать.

Я знаю, ты поймешь. С самого первого мгновения, я знала, что она была особенная. Я почувствовала, что меня влечет к ней, но мое сердце принадлежало другой, поэтому я не придала этому значения. Я никогда не была непостоянна и когда я вручаю свое сердце любимому человеку, то это – обещание в котором можно быть уверенным. Но моя любимая нуждалась в другом, и сердце, которое однажды пело в ее присутствии, теперь лежало разбитым.

Именно тогда она вступила на сцену. Я никогда не думала, что чувства вернуться ко мне снова. Я никогда не думала, что окажусь достаточно храброй и позволю кому-то позаботиться о моих ранах. Я никогда не думала, что когда-нибудь снова почувствую страстное желание внизу моего живота. Она сделала это со мной. Ее легкая улыбка, нежный смех, стройное тело: все это околдовало меня, и я поняла, что безнадежно потеряна.

Я не хотела этого. Я знала, что она не отвечала мне взаимностью; ведь она не любила меня, так как я. Я знала это, … но что я могла поделать? Я же не воображала нежность в украденных взглядах? Разве не простое воображение, заставляло остальную часть мира исчезнуть, когда мы были вместе? Она держала мою руку, касалась меня своим телом и во мне начинала теплиться маленькая искра надежды. Возможно, глубоко внутри, где-нибудь в месте, о котором даже она не знала, эта удивительная женщина прятала некие смешанные чувства ко мне.

Этого было бы достаточно … даже если бы я никогда не поцеловала ее губ … даже если бы я никогда не смогла обнять ее. Только знать, что она любила меня, даже немного, даже чуть-чуть: для меня этого было бы достаточно. Я убедила себя, что это не слишком большая просьба. Конечно же нет? Или может быть - да.

Я никогда не получила этому подтверждение. Она нашла кое-кого, и часть меня умерла, услышав эту новость от посторонних. Было бы намного легче и менее жестоко, если бы я узнала об этом от нее. Однако, я скрыла мою боль. Возможно, я думала, что выглядела бы менее глупой, если б она не знала глубины моих чувств к ней. Но она знала. Интуитивно, она понимала это. И это испугало ее, потому что, возможно, я смогла выяснить то, что скрывалось в ее глазах, когда она изучала мои. человека, которые знали, что сказать, но не знали, как сделать это.

Она сказала мне, что выходит замуж, и я улыбнулась. Я ответила, что счастлива за нее, и что она может на меня рассчитывать. Самой себе я мысленно пообещала, что она никогда не увидит моих слез. Это - единственное обещание, которое я сдержала. Меня пригласили присутствовать на церемонии, и я задалась вопросом почему. Я должна была чувствовать себя польщенной, но если бы меня и не пригласили, ничуть не обиделась. Она знала, может быть не о том насколько сильно, но она знал о моих чувствах к ней. Она действительно думала, что я была достаточно сильна, чтобы наблюдать, как она уходит? Это было слишком для меня.

Они хотели праздновать. Я хотела умереть. Они хотели устроить девичник. Я хотела заснуть и никогда не проснуться. Она вернула меня к жизни, только чтобы всадить нож снова. Они победили. Никто не знал о моей любви к ней. Они все ожидали, что я будет счастлива, и кто я такая, чтобы разочаровать их? Она была счастлива. Я не завидовала ей … все окружающее просто не имело значения.

Она выглядела такой красивой той ночью; более красивой, чем я когда-либо видела ее. Если бы она могла почувствовать жар, исходящий от моих глаз, она сгорела бы заживо. Я наблюдала, как она танцует, и ни одна другая женщина не могла сравниться с нею. Мне тоже предлагали потанцевать, но я отклонила все предложения. Я принадлежала ей с самого начала. Ужасный барабанный грохот утих, и начали играть медленную мелодию. В этот момент она взглянула прямо на меня и подозвала к себе. Я огляделась вокруг, уверенная, что кто - то стоит позади. Но никого не было, и я почувствовала, как начинаю двигаться на одеревеневших ногах.

Последний танец. Именно этим должно было все закончиться, и мы обе знали это. Все подбадривали нас: наши друзья и коллеги, не зная, что повисло в воздухе между нами. Мне жаль, что я не могу вспомнить слова той песни, но ее тело приникло к моему и все, что я чувствовала, были восхитительные касания кожи о кожу. Она двигалась возле меня, и на мгновение мне стало интересно, знала ли она то, что делает со мной. Затем у нее перехватило дыхание, когда я провела пальцами по ее спине, и я получила ответ. Она никогда не могла быть моей, но какая-то часть ее хотела этого. Я увидела это в ее глазах, также, как поняла, что она прочитала желание в моих. Но были и другие вещи в ее глазах … печаль, уверенность в том, что это никогда не случиться; намерение быть той, что каждый хотел в ней видеть. Она наклонилась, и облегчение с разочарованием принялись сражаться во мне, когда она не коснулась моих губ.

Я хотела ее? Да, да и снова да. Я могу продолжать говорить это, пока мое горло не пересохнет и не сможет больше произнести ни слова, и тем не менее этого не достаточно, чтобы передать словами, насколько я хотела ее. Когда ее губы коснулись моей щеки, все мое тело замерло. Рациональная мысль прекратила существовать и, в течение того краткого момента мой разум стал черной дырой. И затем все было кончено. Мир заявил о себе снова, и она смотрела так, словно ничего не случилось. Но это было не совсем верно. Было что-то в ее глазах, самый крошечный огонек, как если бы она также задавалась вопросом, что заставило ее поцеловать меня. Я никогда не узнаю, что привело ее к такому поступку… я никогда не была настолько храбра, чтобы спросить об этом.

Я наблюдала как женщина которую люблю спускается по проходу к другому. Я знала, что в ее голове не было никаких мыслей обо мне. Для нее действительность того, что, возможно, существовало между нами, была не чем иным как нежелательной мечтой, тенью, которую она могла прогнать светом своего брака. Для нее я была тем, кем была более чем за год до этого … только другом. И это была единственная причина, по которой я больше не могла выдержать.

Я знаю, что ты ждешь. Ты ждешь, чтобы я рассказала тебе, как же все счастливо закончилось и, что я нашла мою истинную любовь. Я не нашла ее. Любовь все еще ускользает от меня. Но она где-то - там. Она где-то задержалась, возможно, интересуется, где я и когда я, наконец, войду в ее жизнь. Я найду ее … в этом я уверена … и я узнаю ее, ведь она сделает меня полной снова. Мы будем единым целым друг для друга. Это - мое желание … мое убеждение … моя надежда. Что еще у нас есть, кроме надежды? Надежды … и любви. Любовь может увянуть и может вовсе не расцвести, но перед лицом неизвестности она вынесет все испытания.

Почему я пишу это? Для тебя. Возможно, я поступаю глупо думая, что кто-нибудь заинтересуется. Возможно, ты читаешь это прямо сейчас, и смеешься над моей наивностью. Или возможно мои слова несут маленькую частицу правды, когда все во что ты веришь, исчезло во лжи. Не имеет значения. Все, что я знаю - я должна сказать то, что должно быть сказано. Живи. Смейся. Но, прежде всего, позволь любви продолжаться.

Навсегда твоя,

Сиенна Мэлори

Свет быстро угас ко времени, когда она закончила читать. Ей едва удалось разобрать последние несколько слов, но когда она дочитала до конца, часть ее ощутила вкус свободы, как если бы ее выпустили из тюрьмы. Слезы, которые упали на сей раз, не были признаком печали. Она с любовью погладила несовершенные грани совершенного письма, и подумала о том, сколько других рук, кроме ее собственных, открыло его глубины.

Кто такая Сиенна Мэлори? Что заставило ее поделиться своими самыми сокровенными чувствами с миром в такой была замечательной женщиной, раз была способна на такую любовь и такую надежду. Ничего, что она написала до этого, не могло сравниться с простым письмом, которое она держала в руках теперь. Ей захотелось сохранить его, запереть подальше, спрятать в сейф и охранять его ценою собственной жизни, словно это было бесценное сокровище.

Она медленно встала и смахнула песок с одежды. Ее глаза едва разобрали парочку, которая шла поодаль, взявшись за руки, и она улыбнулась. Она помнила, когда любовь была свежа, и не было вокруг ничего иного. Она скатала бумагу в трубочку и затолкала в бутылку, позаботившись поплотнее закрыть пробку. Затем, откинув руку, бросила ее, наблюдая за полетом. На одно мимолетное мгновение бутылка всплыла на гребне волны, а затем пропала. Она чуть задержалась, надеясь еще раз мельком увидеть ее, а затем повернулась и пошла прочь, возвращаясь той же дорогой, что и пришла сюда.

Боль прошлого, казалось, ослабела. Были дела, которые предстояло сделать… сначала позвонить. Она была реальной … Сиенна Мэлори существовала на самом деле. Она где-то жила. Она где-то страдала. Она где-то любила. Возможно, все было бесполезно, но она должна была знать. Она должна была заглянуть в те глаза только один раз. И она будет искать и найдет ее, и возможно … только возможно … она вернет ей надежду.

 

Mavis Applewater - Не открывать до Рождества

 

Часть 1

Тресса устало зевнула, глядя поверх тумбочки. Она быстро замигала, пытаясь сосредоточить взгляд голубых глаз на светящемся красным циферблате будильника. Поняв, что им пора вставать, она тихо застонала. Девушка попыталась подняться и улыбнулась, поняв, что тяжестью, которая давила на нее, была все еще спящая ее возлюбленная.

Линдсей сумела обернуть себя вокруг тела Трессы, как кокон. Тресса улыбнулась, нежно обнимая тело спящей подруги. Линдсей что-то довольно пробормотала во сне и сильнее прижалась к телу Трессы. «Не думаю, что я когда-нибудь была настолько счастлива», - прошептала Тресса, поцеловав белокурую голову, которая сладко гнездилась на ее груди.

«Я держу пари, я могу сделать тебя еще счастливей» - Линдсей мягко скользнула вдоль ее кожи.

«Ты проснулась?» - спросила Тресса, скользнув пальцами по голой спине Линдсей.

Ее вопрос остался без ответа, поскольку Линдсей обхватила губами ее сосок. Внезапный взрыв удовольствия заставил тело Трессы изогнуться. «Господи, женщина! Тебе опять недостаточно?!!», - Тресса глубоко застонала. Язык Линдсей еще раз коснулся ее соска, прежде чем блондинка подняла голову. «Тебя мне всегда мало», - сказала Линдсей с душераздирающей искренностью. Рот Трессы открылся. Она была поражена тем, с какой убедительностью и честностью были произнесены эти слова.

Часть ее хотела плакать. Она никогда не чувствовала себя настолько любимой, настолько уверенной, что на сей раз это навсегда. «Тресса?», - окликнула ее Линдсей, в то время как Тресса боролась со слезами радости. Простые слова Линдсей полностью растопили лед в ее сердце. Когда Тресса наконец заговорила, слова шли прямо из сердца. Они просто вылетели прежде чем она смогла остановить их. «Выходи за меня».

Тресса смотрела, как глаза Линдсей широко расширились от неожиданности (по крайней мере брюнетка надеялась, что это была неожиданность). Когда ошеломление отразилось в лице ее возлюбленной, сердце Трессы упало. Пришло внезапное разочарование, разрушая все вокруг нее. «Скажи что-нибудь» - умоляла Тресса свою возлюбленную, ее сердце билось так сильно, что казалось, могло выскочить из груди.

«Я… уффф…», - Линдсей запнулась, потом тихо выдохнула. «Я честно не знаю, что сказать…».

«Я понимаю» внутри Трессы что то оборвалось, ее лицо и тело внезапно стали холодными. Она отпрянула, когда Линдсей потянулась к ней и отстранилась от прикосновений ее любимой. Линдсей попыталась притянуть ее назад, но Тресса выбралась из-под девушки. Она встала, возвысившись над кроватью, и повернулась спиной к подруге.

«Тресса, милая», - взмолилась Линдсей. Тресса убегала от просьб возлюбленной, отступая еще дальше. «Я собираюсь принять душ», - холодно ответила она, не в силах посмотреть в глаза Линдсей. «Нам пора идти, если мы хотим прийти на обед вовремя».

«Тресса», - повторила Линдсей, в ее голосе звучало отчаяние.

Тресса глубоко вздохнула прежде чем повернуться к Линдсей. Она с волнением взглянула в лицо любимой, ее сердце разрывалось в груди. «Забудь это», - предложила она и пожала плечами, надеясь, что ей удастся стереть из памяти последние несколько минут. «Моя ошибка», - пробормотала она, вздохнув; повернулась и пошла в ванну.

Тресса вошла в ванну и включила душ на полную мощность. Положив руки на выложенную плиткой стену, она опустила голову, позволив воде обтекать ее тело. «Мерри Фрейкин ’ Рождество», - проворчала она, позволяя горячей воде смывать аромат Линдсей с ее тела.

Тресса чувствовала, как проходит оцепенение, по мере того, как вода стекает с ее тела. Она не планировала делать предложение; это вышло случайно. Она была подхвачена моментом. Слова вырвались неожиданно стоило ей лишь приоткрыла губы. Глядя на реакцию Линдсей, она тоже была удивлена не меньше. Тресса могла лишь ругать себя за то что позволила эмоциям вырваться наружу, у нее не было сил рассуждать здраво.

То, что Линдсей не ответила, потрясло ее. Конечно, это был не самый романтичный способ сделать предложение, но это было то, что она чувствовала. Тресса не могла удержаться от сомнений относительно чувств Линдсей. Она сожалела о времени, которое выбрала для предложения, но не был ли это тот случай, где их отношения должны были играть главную роль?

Тресса вышла из душа и вытерлась, успокаивая сама себя. Она бросила полотенце на пол ванны зная, как это разозлит Линдсей, затем обернулась за новым полотенцем. Она вытерла пар с зеркала; она улыбнулась, зная, что полосы на стекле еще сильнее разозлят любимую.

Она смотрела на свое отражение, задаваясь вопросом, почему все это так глубоко ранит. Девушка тряхнула головой, поняв, что ведет себя по-детски. «О чем я думала?», - спросила она свое отражение. «Слишком быстро. Мы помирились лишь несколько недель назад после разлуки длинной больше десяти лет. Наши прошлые отношения были бурными, если не сказать больше. Добавить тот факт, что Линдсей все еще поправляется от разрушающих и почти фатальных отношений с Денис… Я идиотка», - убеждала себя она, начиная сушить волосы.

Высушив волосы, она заметила маленькое пятно на шее. «Почему оно маленькое…» проворчала она, ближе рассматривая засос, который ее любимая оставила на шее. Тресса слегка покраснела, когда вспомнила, как в предыдущую ночь они занялись любовью под рождественской елкой. «Я должна уладить это», - вздохнула она, вспомнив, как ушла от Линдсей совсем недавно.

 

Часть 2

Линдсей нервно оделась и позаботилась о Руфусе и Зиджи. Она сварила горшочек кофе. После того как все по хозяйству было сделано, она посмотрела на часы. На мгновение она задалась вопросом, не решила ли Тресса утопиться в ванной. «Я не могу поверить, что это произошло», пробормотала Линдсей, нервно теребя короткие светлые волосы. «Почему я ничего не сказала?» подумала она, выходя из кухни.

Линдсей остановилась и посмотрела на дерево, вспоминая страсть, которую она разделила с возлюбленной всего несколько часов назад. «Пора столкнуться с музыкой», - Линдсей пыталась сдерживать себя, возвращаясь вверх по ступеням. Она оглянулась – спальня была пуста. «Почему я думала, что ей было легко сказать это?». Линдсей пожала плечами и направилась в ванную.

На мгновение она замерла у двери, напряженно прислушиваясь. Она могла услышать, как ее любимая ворчала на себя. Стоя тихо, она желала, чтобы женщина говорила более разборчиво, чтобы можно было понять, о чем та говорит. Когда звуки из ванны прекратились, она мягко постучала в дверь.

С нетерпением она ждала ответа. Обычно она не стучала, она просто врывалась в ванную в надежде погоняться за голой возлюбленной. Но сегодня все было не так. «Тресса?» - позвала Линдсей, поняв, что не может больше выдерживать эту тишину.

Дверь быстро открылась. Девушка изумленно открыла рот - ее любимая стояла в полной ванне воды, обернувшись лишь в ярко-синее банное полотенце. «Мои глаза немного выше», - томным голосом прошептала Тресса.

«Я доберусь и до туда», - прокомментировала Линдсей, в то время как ее глаза продолжили исследовать тело возлюбленной, постепенно поднимаясь выше.

«Мм хи», - Тресса хихикнула, проскальзывая мимо нее.

Линдсей увидела как она сбежала вниз, в прихожую. Она недовольно вздохнула, когда невероятно длинные ноги исчезли в спальне. Развернувшись, она заглянула в ванную. Ее зеленые глаза расширились в гневе, когда она увидела беспорядок, оставленный Трессой.

Рычание вырвалось из горла Линдсей, она направилась в прихожую. «Тресса», - зарычала она, увидев, что ее любимая роется в шкафу. Высокая женщина стояла там, одетая только в черные джинсы и лифчик. «Моя водолазка здесь?», - невинно спросила ее Тресса.

«Я не уверена», - ответила Линдсей, расстроенная тем, что Тресса пыталась избежать разговора с ней.

«Шарф?», - продолжила Тресса, как будто ничего не произошло между ними.

«Можешь ты на мгновение забыть о шкафе и поговорить со мной?», - потребовала Линдсей.

Тресса слегка надулась. «Даже не пробуй это», - предостерегла ее Линдсей. «Мы должны поговорить. Я ненавижу, когда ты закрываешься от меня. Я думала, мы оставили это в прошлом», - продолжила она, чувствуя взгляд возлюбленной на себе. «Это больше не сработает», - вызывающе заметила девушка, скривив губы в презрительной ухмылке. «Также как и устройство беспорядка в моей ванной. Тебе не кажется, что было бы легче просто поговорить со мной, а не пытаться меня разозлить?».

«Возможно, но это не так забавно» - поддразнила ее Тресса.

Линдсей слегка расслабилась, когда Тресса улыбнулась ей. «Извини» - продолжила Тресса.

«За что?», - спросила ее Линдсей.

«Не за ванну», - Тресса ухмыльнулась. «Ты в стороне от своего собственного блага».

Плечи Линдсей резко опустились в поражении; она могла видеть как стены становятся выше. Она подошла к кровати и устало села. «Я люблю Вас», - сказала она спокойно. «Ты же знаешь это, ведь так?». Линдсей подняла глаза, чтобы увидеть Трессу, нервно расхаживающую по комнате.

«Я тоже люблю тебя», - призналась Тресса. «Я сожалею о сегодняшнем утре».

«Не надо», - тихо ответила Линдсей. «Мне следовало сказать что-нибудь. Я просто была удивлена. Я не ожидала этого».

«Мне жаль», - застенчиво сказала Тресса.

«Пожалуйста, прекрати извиняться за то, что ты чувствуешь», - в отчаянии чуть не закричала Линдсей.

Линдсей не могла видеть свою любимую такой подавленной в день, который должен был быть счастливым для них обеих. «Иди ко мне», - попросила она, указывая на кровать около нее. Тресса подошла и села рядом. Линдсей сжала ее большие ладони в своих руках. «Последний раз мы поругались и не сказали о том, что мы лет порознь, почти ненавидя друг друга».

«Я знаю», признала Тресса. «Я не имела в виду то, что выпалила сегодня. Я просто чувствовала это и сказала…»

«Это то же, что чувствовала я», - заверила ее Линдсей. «Я должна была сказать тебе это. Но…»

«Все произошло слишком скоро», - закончила за нее Тресса. «Мы долго не были вместе, и была Денис».

«Да», - сказала Линдсей с облегчением. «Поверь мне. Я каждый день мечтаю о том, как мы будем жить с тобой всю оставшуюся жизнь. Мне просто нужно немного времени. Все-таки мы даже все еще не живем вместе».

«Хорошо…», - начала Тресса с надеждой.

«Пожалуйста, скажи, мы можем провести выходные и сообщить нашим семьям о нас прежде, чем мы будем говорить о свадьбе?», - взмолилась Линдсей и Тресса обняла ее.

«Только я должна знать, что ты хочешь этого», - сказала Тресса, потребность в подтверждении звучала в ее голосе.Линдсей и оставила мягкий поцелуй на ее губах, - «если ты пообещаешь не оставлять после себя ванну, слишком похожую на зону бедствия».

«Я обещаю поработать над этим», - уступила Тресса, «если ты пообещаешь держать омелу (традиционное украшение дома на рождество в Англии) в доме до июня».

«Прошлая ночь была невероятной» - Линдсей покраснела, позволив своим рукам скользить по телу любимой.

«Да…» Тресса вздохнула. «Кстати, говоря об этом… Ты действительно уверена что мой свитер и водолазка не висят здесь?»

«Почему ты вспомнила об этом теперь?», - спросила игриво Линдсей, опрокидывая возлюбленную на кровать. Линдсей усилила давление на Трессу. Она почувствовала, что ее желание вернулось с полной силой. «Все, о чем я могу думать, – вчерашняя ночь и невероятный секс, который у нас был».

«Это то, о чем думаю я». Тресса застонала, когда Линдсей начала дразнить ее возбужденные соски через ткань лифчика.

«Упс». Линдсей хихикнула, увидев засос оставленный на шее возлюбленной.

«Упс! Это все что ты можешь сказать?» спросила Тресса. «Ты маленький вампиреныш».

«Ты хочешь, чтобы я поцеловала его и сделала получше?». Предложила Линдсей с надеждой, пробегая пальцами по следу на шее Трессы.

«Нет», Тресса усмехнулась. «Пусть остается таким, каким он был сначала».

Линдсей проигнорировала возражение девушки, и ее губы коснулись шеи Трессы. Тресса застонала, когда она слегка укусила ее за шею. Бедро Линдсей скользнуло между ног возлюбленной. «У нас нет времени», - умоляла ее Тресса, в то время как ее бедра скользили вдоль тела Линдсей. «Линдсей… Детка, пожалуйста», - просила она, в то время как губы Линдсей плотнее прижимались к ее шее.

«Мы не можем», - простонала Тресса. Не смотря на собственные протесты, руки Трессы проскользнули под спортивные брюки подруги и обхватили её бедра. Рот Линдсей отпустил свою добычу, когда Тресса стала нежно, но настойчиво ласкать ее. Она задыхалась от возбуждающего запаха кожи Трессы, когда их тела, переплетясь, двигались в диком танце любви.

«Малышка…», - Тресса снова попыталась возразить. Линдсей чувствовала, как близко к краю были они обе. «Тресса», - она задыхалась. Подняв голову, Линдсей взглянула в эти горящие желанием голубые глаза, она чувствовала, как дико бьется ее сердце. «Ты на самом деле хочешь чтобы я прекратила?», - спросила она в то время как их ноги обвились вокруг бедер друг друга.

«Нет», - выдохнула Тресса, она была уже не в силах подавить свое желание и остановить свое тело.

«Хорошо», - задыхаясь от нарастающего желания, ответила Линдсей. «Потому что теперь я хочу открыть мои рождественские подарки».

«Подарки внизу», - Тресса хмыкнула, и в это время ее рука с бедер соскользнула к заветному месту.

«Нет», застонала Линдсей когда Тресса осторожно коснулась ее холмика. «Единственная вещь которую я хочу, единственная вещь в которой я нуждаюсь, здесь»

Они захватили губы друг друга в горячем поцелуе, когда зазвонил телефон. Они попытались проигнорировать настойчивый звонок, их языки танцевали вместе в чувственном ритме.

Автоответчик был включен, и они продолжили изучать друг друга. «Линдсей, это папа», голос ее отца разлетелся по комнате. Две женщины мгновенно отстранились друг от друга. «Я звоню только пожелать тебе счастливого Рождества» - продолжил ее отец.

Линдсей заворчала, она откатилась далеко от возлюбленной. «Почему я не могу быть сиротой» спросила она, потянувшись за телефоном.

 

Часть 3

Наконец парочка вымылась и оделась. У них даже осталось время обменяться подарками, но не тем, над которым они работали в спальне. Затем они направились к родителям Трессы.

Пока они добирались, Тресса отлично чувствовала, что Линдсей была также разочарована тем, что они не закончили то, что начали. Сексуальная напряженность заполнила автомобиль. Их не выпущенная страсть заставляла обеих женщин стать более чем немного раздражительными друг с другом. ‘ О, это будет очень длинный день, ’ подумала Тресса, тяжело вздыхая.

«Ты знаешь, если ты выберешь выход 23 вместо…» Начала предлагать Линдсей.

«Линдсей, это заставит нас сделать круг», возразила Тресса. Это был знакомый аргумент.

«Прекрасно» проворчала Линдсей и Тресса слегка сжалась. «Прости. Я немного взвинчена».

«Да, я тоже», призналась Тресса и дотянувшись погладила бедро возлюбленной. «НО мы сможем быть вместе этой ночью», с надеждой она добавила «Несколько часов не убьют нас».

«Я не так уверена в этом» проворчала Линдсей. «И сегодня мы будем спать в доме твоих родителей и должны быть очень тихими».Тресса. «Мы не очень хороши в этом. Но это ведь только на одну ночь».

«Нет». Линдсей хихикнула, прижавшись ближе к Трессе. «Помни что мы рассчитывали приехать к моим родителям с утра. Плохо что мы не можем себе позволить комнату в Орландо.»

«Я сожалею об этом» извинилась Тресса и слегка сжалась. Это была часть ее подарка которая не сработала. Зарезервировать номер так близко к празднику было провальной попыткой.

«Не волнуйся из-за этого» мягко сказала Линдсей и Тресса с нежностью погладила ее бедро. «Будет приятно провести время с мамой и папой. Единственная отрицательная сторона в том что я такая…»

«Сексуально озабоченная?» закончила Тресса с ухмылкой.

«Очень романтичная, дорогая» поддразнила ее Линдсей. «Я не знаю почему я беспокоюсь об этом. Похоже на то что мы проводим все наше время сводя друг друга с ума»

Тресса задумчиво изогнула брови. Это было правдой. Независимо от того какие вещи происходили с их взаимоотношениями, желание было всегда. Тресса вспомнила бесчисленное время которое их пара была разрушена только чтобы найти самих себя в муках страсти.

В частность (особенности) одно время заполнило ее. Это было время после окончания университета.

Это было рано в летний день, когда она пошла в семейный гараж, чтобы найти ее экс-подруг,у крутящуюся вокруг и высматривающую что-то. Тресса знала, что быть там не было идеей Линдсей. Две девочки не разговаривали неделями. "Твой отец заимствовал что-то?" спросила Тресс, пытаясь быть вежливой. Для их родителей было в порядке вещей посылать их к соседям и занимать и возвращать что-то. Чего их родители не знали, так это того, что двое затеял секретную аферу, которая плохо закончилась.

"Да" отрезала Линдсей в ответ.

Тресса зарычала на краткий ответ Линдсей. "Приятно поговорить с тобой" сплюнула она. Она развернулась, чтобы уйти, но остановила себя, не в состоянии сопротивляться легкому раздражению Линдсей. "Все еще держишь эту палку рядом с собой"

"Будь выше этого" обрезала ее Линдсей, отпрянув, в то время как ее изумрудные глаза уставились на Трессу.

Дыхание Трессы стало прерывистым и быстрым, когда они посмотрели друг на друга. "Ты что- то хочешь?" спросила ее Линдсей злым тоном, она прислонялась к скамье с инструментом. Маленький черный топ и обрезанные шорты из хлопчатобумажной ткани в сочетании с ее длинными светлыми волосами, каскадом спадающими на плечи создавали видение, заставлявшее тело Трессы пульсировать в желании.

Тресса внезапно поняла, что она уставилась на соски Линдсей, которые выделялись под тонким хлопчатым материалом ее топа. "Нет", соврала она и шагнула ближе к маленькой девочке. "Но мне кажется, что здесь есть что-то, что хотела ты", дразнила она, наклоняясь ближе. Она знала по позиции Линдсей, что она флиртовала с ней. Она захотела преподать ей урок для попытки игры с эмоциями.

Она подняла глаза, встречая затуманенный пристальный взгляд Линдсей, скользящий по ее телу. "Ты такая самовлюбленная" зарычала на нее Линдсей. "Что заставляет тебя думать что я…"

Тресса заставила ее замолчать, поскольку ее губы захватили губы Линдсей. Поцелуй стал глубоким, так как две девушки внезапно оказались прижатыми друг к другу. Их тела таяли вместе. Пламенный поцелуй резко закончился, так как Тресса отстранилась. "Ты хочешь меня", похвасталась Тресса, лаская бедра Линдсей.

Тресса планировала просто подразнить маленькую блондинку. Но когда она любовалась губами Линдсей, она почувствовала, как растет ее собственное желание. "Да" простонала Линдсей. План Трессы улетел в окно, и губы Линдсей вновь оказались на ее собственных губах.

В то время как язык Линдсей исследовал ее рот, Тресса расстегивала обрезанные шорты Линдсей. Она стянула вниз соблазнительную одежду вместе с нижним бельем Линдсей. Тресса оторвалась от губ подруги и стала опускать белье Линдсей еще ниже, с ее лодыжек.

Она на миг остановилась, любуясь на золотые завитки Линдсей. Её маленькая подруга тяжело дышала. "Скажи это" - прошептала Тресса, проводя большим пальцем по бедрам Линдсей. Она смотрела, как Линдсей облизнула губы языком. "Скажи это, пожалуйста", - умоляла Тресса

"Трахни меня" жарко простонал Линдсей.

Голова Трессы кружилась, она погрузила свою руку во влажность Линдсей. "Подожди" вздохнула Линдсей и ее рука остановила движение. Запах пробуждения Линдсей дразнил ее чувства. Она с удивлением увидела, что Линдсей повернулась и схватилась за стол. Вид голой спины Линдсей заставил ее ноги дрожать.

Линдсей раздвинула ноги, когда Тресса пробежала руками поперек ее половинок. Тресса не могла сдержать свое желание и вошла двумя пальцами глубоко внутрь Линдсей.

Тресса улыбнулась, когда она вспомнила как Линдсей резко двигалась навстречу ее руке, пока она не взорвалась. «Чему ты улыбаешься?» спросила Линдсей.

«Да так», Тресса солгала, так как она пыталась сконцентрировать внимание на движении на праздничной трассе.

 

Часть 4

Тресса немного нервничала, когда они въезжали в дом ее родителей. «Я надеюсь все будет хорошо». Линдсей вздохнула.

«Почему ты волнуешься?» спросила Тресса озадаченным голосом. «Мои родители обожают тебя. Если бы не постоянство моей матери, мы могли бы не соединиться вновь».

«Ты права», согласилась Линдсей. «Пойдем. Давай удивим людей. Ты пойдешь первой, в то время как я прокрадусь, чтобы увидеть моего брата Джарода»

«Скоро увидимся, любимая» Тресса улыбнулась и легко поцеловала ее губы.

Тресса с волнением шагнула в дом, где она провела детство. Она предупредила маму что привезет домой подругу на Рождество по забыла сказать ей, что это будет Линдсей. «Ты была права, Мам» хихикнула Тресса, подумав о том, как много она будет наслаждаться этим. Ее мать пыталась воссоединить влюбленных годами.

Ее родители и ее сестра Тилли приветствовали ее. Она сняла пальто и разложила свои подарки под деревом. «Мне казалось, ты собиралась приехать с кем-то?» подозрительно спросила ее мать.

«Она скоро придет» между делом ответила Тресса. «А пока я хочу перенести наши вещи наверх, в мою старую комнату».

Она могла заметить, как ее заявление напрягло мать. Тресса пыталась спрятать улыбку, вызванную неуверенностью ее матери, зная что лишь несколько недель назад женщина уговорила Трессу разделить кровать с Линдсей.

Когда Тресса снова спустилась вниз, она еще не была готова позволить своей матери соскользнуть с крючка. Она понимала, что если бы ее мать не настояла на том, чтобы она отвезла Линдсей домой на день Благодарения, они могли бы не возобновить их отношения. Она улыбнулась и стала играть с племянником.

«Тресса, иди на кухню» - скомандовала ее мама. Тресса слегка вздрогнула. Она понимала, что ее мама совсем не была счастлива, не смотря на то, что мило улыбалась ей.

«Ты хочешь, чтобы я помогла тебе?» спросила ее Тресса, пытаясь найти любое оправдание, лишь бы не оставаться на кухне с мамой. Она обернулась к отцу, который застенчиво смотрел на нее. Затем она перевела свое внимание на старшую сестру, которая тоже лишь улыбнулась ей. Она была сама за себя и знала это.

«Быстро, Тресса» Грэйс Фрэйлер скомандовала своему младшему ребенку.

«Прости» извинилась Тили, когда Тресса покидала комнату. «Она действительно расстроена от того, что ты пригласила кого-то в дом, который ты так давно не видела»

«Не беспокойся об этом» - заверила ее Тресса. «Если она не убьет меня на кухне, все будет хорошо».

Встревоженная Тресса последовала на кухню за мамой. Та стояла спиной к Трессе, делая вид что следит за чем-то, готовящемся в духовке. «Расскажи мне о ней» холодно попросила Грейс.

«Она будет здесь достаточно скоро» сказала Тресса, пытаясь скрыть свой страх. «Так в чем тебе помочь?»

Грэйс стукнула крышкой по столу и повернулась в Трессе. «О нет! Я знаю на что это похоже. Ты должна серьезно объясниться насчет этой молодой леди». Тресса с ужасом вспоминала картины ее юности. Про себя она молила Линдсей поторопиться и оказаться рядом с ней. Ее мать стояла и сверлила ее взглядом. Тресса уже была готова выпалить правду, когда ее мать начала говорить.

«Я должна сказать, что я больше чем немного удивлена» не терпящим возражений тоном сказала Грейс.

«Чем?»

«Я не могла предположить, что ты встречаешься с кем-то» продолжила Грэйс свой допрос. «Ты не говорила об этом в день Благодарения».

«Я не встречалась с ней тогда» осторожно объяснила Тресса, слишком хорошо зная, что она идет по тонкому льду.

«Тогда я на самом деле сильно потрясена», сказала Грейс, и ее холодный голос прошел сквозь Трессу. Грейс отодвинула в сторону волосы Трессы, показывая теперь большой фиолетовый засос на шее девушки. Трессе молилась, чтобы пол разверзся и поглотил ее, когда мать впилась в нее взглядом. Казалось, Грейс наслаждается пыткой, которую она устроила дочери. Она сделала паузу на момент, показавшийся вечностью и продолжила. «Я никогда не думала, что ты пригласишь домой кого-то, чтобы вместе провести ночь, когда ты едва знаешь его».

«Я люблю ее» - честно ответила Тресса, и ее мать с удивлением замигала. «Чего ты ожидала? Что я вернусь назад вместе с Линдсей? Не думай, что ваш заговор на день Благодарения остался неоткрытым».

«Казалось, что вы обе были одиноки» - взмолилась Грэйс.

«Да, мы были» - ответила Тресса, вновь молясь о том, чтобы ее возлюбленная наконец появилась. «И благодаря тебе мы исправили некоторые ошибки».

«Исправили ошибки». Ее мать вздохнула. «Тресса, не истолкуй мои слова неправильно. Я очень любила некоторых твоих подруг, которые у тебя появлялись за эти годы. НО всегда было что-то особенное между тобой и Линдсей».

«Мам, позволь этому уйти» возразила Тресса. «Женщина, с которой я встречаюсь сейчас, невероятна. Сегодня утром я попросила ее провести жизнь со мной».

«Так быстро!» Воскликнула шокированная Грэйс. «Ты сошла с ума?!»

«Это примерно то, что сказала она». Тресса рассмеялась, вспомнив их утреннюю ссору.

«Хорошо, по крайней мере, у нее есть доля здравого смысла», пробормотала Грэйс, нервно потирая руки. «Я все еще думаю, что все это случилось слишком быстро». Тресса поймала руки матери в попытке заверить ее, что она знала что делала. К счастью зазвонил дверной звонок.

«Вероятно, это она», - спокойно сказала Тресса. «Дай ей шанс. Я думаю, она на самом деле понравится тебе», взмолилась Тресса, потащив мать назад в гостиную. «И будь милой», - твердо добавила она.

Тресса услышала перезвон дверного звонка еще раз и заметила, что никто не собирался открывать дверь. «Трусы», - пробормотала она, направляясь к двери. Тресса слегка приоткрыла дверь, закрыв своим телом обзор своей семье. Она заметила что ее отец вытянул шею, чтобы увидеть незнакомку, в его доме. Он ослепительно улыбнулся. Тресса подмигнула ему.

«Они не счастливы», - объяснила Тресса.

«Тогда давай сделаем их счастливыми», прошептала Линдсей, взяв Трессу за руку.

«Всем привет», застенчиво поприветствовала их Линдсей. Тресса дерзко улыбнулась своему ошеломленному семейству, закрыв дверь и обняв маленькое тело Линдсей.

«И так, мам, она прошла тест?» Спросила Тресса свою мать, которая стремительно двинулась вперед. Грэйс обняла Линдсей. «Мама» Тресса попыталась отстранить ее – «Мам, дай девочке дышать».

«Извини» Фыркнула Грэйс. «Это правда? Вы двое снова вместе?»

«Да», радостно потдвердила Линдсей, обняв Трессу. «И на сей раз, мы сохраним это»

«Это выше времени…» Тилли сияла.

«О, я должна позвонить Мэрилин» ликующе (весело) воскликнула Грэйс.

«Нет!» закричали в один голос Линдсей и Тресса.

Грэйс остановилось и, умоляюще посмотрела на них. «Пожалуйста, мы вылетаем завтра утром, и мы хотим, чтобы наш приезд был

«Ты имеешь в виду, что вы собираетесь мучить вашу бедную мать также, как мучили меня?» Спросила Грэйс у Линдсей удивленным голосом.

«Да» твердо ответила Линдсей. «Пожалуйста, мы на самом деле хотим удивить моих родителей».

«Хорошо», сдалась Грэйс. «Мне это не нравится, но я буду держать рот на замке».

«Это напомнило мне… Пап. Ты не можешь подбросить нас до аэропорта» - спросила Тресса.

«Конечно» согласился он.

 

Часть 5

После обеда и общения с их семьей, две женщины в конце концов оказались одни в спальне Трессы. Тресса быстро обняла Линдсей и пламенно поцеловала эти нетерпеливо ожидающие губы.

«Я мечтала сделать это весь день», призналась она после того, как они оторвались друг от друга чтобы сделать вдох.

«А это?» усмехнулась Линдсей, начиная расстегивать блузку Трессы.

«Ммм… и это» счастливо призналась Тресса, когда они начали раздевать друг друга. «Ты знаешь, когда мы ехали сюда, я немного попутешествовала по своей памяти».

«Приятные воспоминания?» спросила Линдсей, скидывая часть одежды на пол перед тем, как поцеловала долину между грудями Трессы.

«Очень приятные» промурлыкала Тресса на ухо Линдсей. «Я тебе намекну», Тресса дразнила ее, лаская ухо языком. Она чувствовала, как дрожит Линдсей, медленно снимая с нее джинсы. «Ты была одета в крошечный черный топ и обрезанные шорты», Тресса дразнила ее, захватив пальцами сосок Линдсей. Ее любимая застонала и выгнулась. «Ты и я в гараже. Ты наклонилась к верстаку моего отца».

«Я помню» - застонала Линдсей, притянув к себе ее голову. Тресса пробежала пальцами по коротким светлым волосам подруги. Линдсей щекотала языком ее соски. Тресса внезапно попробовала вспомнить, когда она успела остаться без одежды (топа, лифчика). «Ты помнишь ту ночь?» спросила Линдсей и ее дыхание защекотало кожу Трессы. «Ты просила своих родителей не будить меня в ту ночь».

«О да», застонала Тресса, когда Линдсей захватила губами ее сосок. Руки Трессы понуждали Линдсей брать ее грубо. Линдсей слегка замедлила свои движения. «Это была не единственная твоя просьба в тот день», хрипло проговорила Линдсей.

Тресса углубилась в воспоминания. «Я пришла в эту комнату и выключила свет. Было почти темно, примерно как здесь сейчас», продолжила Линдсей, и Тресса почувствовала, как ее желание растет. «Я сказала тебе снять твою одежду». Тресса могла только кивнуть в ответ. «Сними свою одежду» попросила Линдсей, опрокидывая Трессу вниз, на кровать. «Мне нужно видеть твое тело», продолжила Линдсей, стоя около кровати и медленно снимая оставшуюся одежду.

Тресса быстро сняла свою одежду, глядя на свою возлюбленную, стоящую нагишом перед ней. «Мы должны быть тихими», Напомнила ей Линдсей, встав на колени около кровати. Тресса кивком подтвердила, что поняла ее и позволила Линдсей притянуть себя ближе. Она обвила свои ноги вокруг плеч маленькой женщины.

Она откинулась назад, на свои руки так, что могла наблюдать за своей любимой. Линдсей нежно дышала на ее маленькие завитки. Тресса начала дрожать, чувствуя как ее желание растет. Линдсей начала нежно целовать внутреннюю часть ее бедер, сначала одного, потом другого. Блондинка слизывала следы страсти с ее тела.

Линдсей дразнила, останавливаясь именно там, где Тресса нуждалась в ней больше всего. «Линдсей», всхлипывала Тресса, ее тело дрожало. Линдсей использовала один палец, чтобы отметить медленный мучительный след на ее половых губах. Дыхание Трессы становилось беспорядочным каждый раз когда Линдсей останавливалась и облизывала пальцы языком.

Палец Линдсей продолжил подводить ее к пределу. «В тот день, ты помнишь, что я попросила тебя сделать?» дразнила ее Линдсей. Тресса прикусила губу чтобы задушить крик. «Ты попросила меня трахнуть тебя» попыталась выговорить Тресса. «Тогда ты в первый раз сказала это».

«И ты сделала», застонала Линдсей, лаская холмик Трессы ладонью. «Долго и дико», добавила Тресса приглушенно. «Я думала, что я сейчас кончу и просила тебя еще и еще».

Тресса не могла ответить; она могла только смотреть, как ее любимая ласкала рукой клитор. «Той ночью я испытала все, что ты могла мне дать. Я брала тебя так медлено».

«О, пожалуйста, не надо» просила Тресса, «Ты нужна мне».

«Скажи мне», Линдсей насмехалась над ней, раздвигая губы Трессы и опуская голову. Ее язык медленно касался возбужденных губ.

«Линдсей» умоляла ее Тресса. «Пожалуйста, займись со мной любовью сейчас», умоляла ее Тресса, в то время как Линдсей продолжала медленно мучить ее. «Линдсей», наконец прорычала она в отчаянии. «Уже рождество, разве ты не хотела открыть свой подарок?» С этими словами она почувствовала, как язык Линдсей вошел в нее. Она судорожно сжала простыню, в то время как язык Линдсей входил и выходил из нее.

Ее голова откинулась назад, когда губы Линдсей стали ласкать ее возбужденный клитор. Пальцы ее возлюбленной мягко вошли во влагалище. Тресса двигалась навстречу своей возлюбленной, в то время как ее пальцы и язык поддерживали постоянный ритм. Она пыталась сдержать крики.

Ее голова опустилась еще ниже и она попыталась спрятать лицо в ватном одеяла, чтобы заглушить крик – она достигла оргазма.Она вцепилась зубами в одеяло, поскольку Линдсей продолжила свои ласки. На сей раз, движения ее возлюбленной были более требовательными. Тресса слишком быстро снова достигла оргазма, поскольку ласки Линдсей были более сильными и настойчиваыми

Она чувствовала, как пальцы блондинки слегка шевелились внутри нее, пока волны удовольствия накатывались на нее. Она почувствовала, что руки Линдсей покинули ее тело. Она крепко обняла возлюбленную. «Я люблю тебя» выдохнула Линдсей. «Это лучший рождественский подарок, который ты могла мне когда-либо подарить».

«Хорошо». Тресса лучезарно улыбнулась, прежде чем перевернула маленькую женщину на спину. Она страстно поцеловала Линдсей. «Рождество почти закончилось» - мягко сказала Тресса. «Теперь я хочу открыть свой рождественский подарок».

«Да» - нетерпеливо ответила Линдсей.

«Спасибо. Я чувствую себя так, как будто я ждала этого всю жизнь», сказала Тресса, поднимая свое обнаженное тело над телом возлюбленной. Когда Тресса поцеловала Линдсей снова, она знала, что они не уснут в эту ночь. Еще она знала, что это на самом деле было лучшее Рождество в ее жизни.