На седьмой день родственники и друзья собрались на могиле Лусине, чтобы почтить память усопшей. Скупо, по-мужски плакали Гор и Сергей, рыдала навзрыд Вардитер, Гоар тихо вздрагивала, вытирая слезы и сморкаясь в скомканный в кулачке платок. За семь дней она осунулась и похудела еще больше. И лишь два человека – Анна и Артур молча стояли у могилы, думая каждый о своем. Накануне Анна пролистала последние главы дневника сестры. Она смотрела на Сергея и понимала, что ее слова «опасайся Сергея» не пустой звук. Нет, он был не так прост, как казался на первый взгляд. Далеко не так прост. Все это время он старательно избегал разговора о самом важном – что же послужило причиной их разрыва с Лусине? «Люди не меняются, – думала Анна. – Он тоже не изменился. Ну что же, пора расставить все точки над «i». В конце концов, он сам хотел прочитать этот дневник. Я предоставлю ему эту возможность. Моя бедная сестра, моя несчастная Лусо, даже после смерти ты нашла способ отомстить ненавистной тебе Арев…»

В кармане брюк завибрировал мобильный телефон. Анна достала его и увидела на экране незнакомый номер.

– Слушаю.

– Анна, это вы?

– Да.

– Это господин Паронян, друг вашей матери. Вы приходили ко мне в университет, помните?

– Да, конечно, помню.

– Нам надо встретиться. Я хочу показать вам одну фотографию. Это связано с вашим отцом.

– Где и в котором часу мы можем встретиться? – взволнованно прошептала Анна.

– Приходите сегодня без пятнадцати пять. Я буду в своем кабинете.

– Хорошо. Я буду.

– Что-то случилось? – спросил Сергей, заметив, как дрожат ее руки.

– Да, Паронян хочет рассказать мне об отце. У него есть его фотография!

– Едем к нему немедленно.

– Мы договорились встретиться около пяти. Господи, мне даже не верится, неужели я разгадаю эту тайну?

– Что за тайны? – спросила Вардитер.

– Ничего особенного. Это касается моей работы в Москве.

Родственники постояли у могилы еще немного и поехали домой, где их ждал накрытый заранее стол. Анна сидела за столом и смотрела на часы, словно пыталась подогнать время. Час, два, три. Где-то вдалеке звучали жалобные причитания Вардитер вперемешку с всхлипыванием Гоар и басом Гора: «Ну, мама, бабушка, хватит уже, хватит». Но Анна словно не слышала их. Фотография отца всецело захватила ее воображение. «Кто он? – думала Анна. – Кто?»

В четыре часа она подмигнула Сергею и показала глазами на дверь. Надо было придумать причину, чтобы уйти, не вызвав подозрение у родственников. Сергей понял ее. Он хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Черт, совсем забыл! У меня в шесть автобус. Уезжаю на Севан, сегодня вечером там открывается выставка!

– К чему такая спешка, Сергей-джан, посиди с нами. Лусо была бы рада, – сказала Вардитер.

– Извините, бабушка, не могу. – Сергей повернулся к Анне. – Ты ведь хотела забрать портрет Лусине?

– Да, конечно.

– Тогда поехали в мастерскую.

– Одну минуту…

– Что за портрет? – насторожилась Вардитер, заподозрив неладное.

– Я написал его много лет назад. Анна хочет забрать его в Москву.

– Я скоро буду, не переживай. – Анна поцеловала бабушку в щеку.

Они вышли из подъезда и сели в машину.

– Ловко ты соврал, – хихикнула Анна.

– Да, сам от себя не ожидал. Вранье дается мне с трудом.

– Я заметила, у тебя уши покраснели, как у школьника. Если бы бабушка Вардитер не была так увлечена воспоминаниями о Лусине, она бы враз тебя раскусила. Иногда мне кажется, что она видит людей насквозь, по крайней мере, мне не удалось соврать ей ни разу.

– Хорошая у тебя бабушка. Правильная.

Вестибюль университета был пуст. Вахтер дремал на рабочем месте, уткнувшись носом в развернутую газету. Он даже не шелохнулся, когда они прошли мимо и побежали вверх по лестнице. Возле стенда со списками фамилий стояли два абитуриента и, активно жестикулируя, обсуждали что-то. Первый был явно расстроен и исподлобья косился на стенд, второй что-то объяснял ему, подбадривающе похлопывая по плечу. Проходя мимо, Анна услышала часть их разговора.

– Иди к Пароняну и требуй пересдачи.

– Да без толку, говорю же тебе, меня специально запалили. Ты мне лучше скажи, сколько берет ваш Паронян?

– Нисколько. Он не берет взяток. Иди к нему, я сам в свое время ходил.

– Не знаю, не знаю… Так уж нисколько?

На третьем этаже Анна остановилась перед закрытой дверью и взяла Сергея за руку:

– Мне страшно.

– Не бойся, я с тобой, – ответил он. – Вперед!

Анна постучала и приоткрыла дверь:

– Господин Паронян, вы здесь?

Никто не ответил.

– Похоже, он куда-то вышел, – сказал Сергей. – Может, поищем его в деканате?

– Он не вышел… – испуганно прошептала Анна и распахнула дверь. – Смотри!

За столом, склонив голову на стопку бумаг, сидел господин Паронян. Левая его рука безжизненно свисала со стола, а в правой он сжимал обрывок фотографии. Со стороны казалось, что он спит, но опустив глаза, Анна увидела под стулом кровь. Она медленно обошла его сзади и замерла. Из левого виска Пароняна сочилась кровь.

Анна машинально протянула руку, чтобы нащупать пульс.

– Не трогай его! Беги, вызывай милицию! – крикнул Сергей.

– Хорошо, – ответила Анна и стремглав побежала вниз по лестнице.

Вахтер все так же сидел на своем месте, уткнувшись носом в газету и открыв рот. Слышался заливистый храп.

– Проснитесь, вызывайте милицию! Убили господина Пароняна! Проснитесь же!

Вахтер захлебнулся храпом, открыл мутные глаза и рассеянно посмотрел вокруг.

– А? Что? Кабинет господина Пароняна на третьем этаже. Почему вы пришли так поздно?

– Вызывайте милицию! Господина Пароняна убили!

– Как убили? Кто убил?

– Я не знаю, он лежит в своем кабинете, у него рана на виске. Скорее вызывайте милицию и «скорую помощь» тоже, может, он еще жив! – крикнула Анна и кинулась обратно в кабинет.

Сергей сидел на корточках и внимательно рассматривал рану.

– Кажется, жив. По крайней мере, он дышит. Били наверняка. Чем-то тяжелым.

– Он выживет?

– Не знаю, рана вроде неглубокая, но в висок. Его хотели убить, ты понимаешь?

– Понимаю. У него в руке обрывок фотографии. Видимо, кто-то очень сильно не хотел, чтобы я увидела лицо своего отца.

– Тебе грозит опасность. Человек, который совершил это, пойдет на все, чтобы сохранить свою тайну. Сегодня я останусь ночевать у вас, а завтра провожу тебя на самолет. Ты должна улететь отсюда как можно скорее.

– Как я могу уехать теперь? Я сдам билет и останусь. Дождусь, пока он придет в себя и все узнаю.

– Анна, ты должна уехать. Ты понимаешь, что твой отец готов был убить человека, чтобы только ты не узнала правду? Даже после всего этого ты хочешь знать, кто он?

– После этого – особенно. Я остаюсь!

– Послушай меня, – Сергей приблизился вплотную и взял ее за плечи. – Послушай меня внимательно. Завтра ты уедешь. Я провожу тебя на самолет, и ты улетишь из этой страны. Я буду рядом с Пароняном. Если он выживет и сможет что-то рассказать – я дам тебе знать. Клянусь тебе, я тебе позвоню. Но ты должна уехать, я не хочу, чтобы следующей жертвой этого негодяя стала ты.

– Ты думаешь, он убьет собственную дочь?

– Думаю, да. Убийцы не помнят родства. Прошу тебя, Анна, все очень серьезно…

– Хорошо. Я уеду, но вернусь.

В коридоре послышался звук приближающихся шагов и взволнованный голос вахтера: «Сюда, направо, здесь его кабинет». Сергей сжал Анну за плечи и прошептал:

– Мы просто зашли к нему в гости, поняла?

– Да.

– Вот, вот он! – В дверях показался вахтер, а за ним двое в милицейской форме.

Первый – постарше, с пивным животиком шел уверенной походкой матерого сыщика, за ним робко семенил более молодой коллега – с орлиным носом и глазами навыкате. Он нес в руках два небольших чемоданчика, обитых коричневым дерматином. Старший приблизился к Пароняну, обошел его и наклонился, чтобы рассмотреть рану.

– Он еще жив, он дышит, – сказала Анна.

– Кто вы? – строго спросил тот, что постарше.

– Мы зашли к нему в гости, – Сергей обнял Анну за плечо и нежно, но уверенно прижал к себе. – Меня зовут Сергей Шахназарян. Я художник. А это Анна Арутюнян, дочь его однокурсницы. Она приехала из Москвы и решила навестить старого приятеля матери.

– Вы трогали здесь что-нибудь?

– Нет, ничего.

– Это хорошо. Вазген, подойди сюда. Как думаешь, чем его ударили?

Второй милиционер обошел стол и наклонился над Пароняном. Тот пошевелил сжатыми в кулак пальцами и глухо простонал:

– Что со мной?

– Тихо-тихо, не двигайтесь резко. Спокойно, сейчас приедет «скорая помощь». Кто-то ударил вас по голове, – сказал милиционер, помогая Пароняну приподняться и опереться на спинку стула.

Его коллега открыл чемоданчик, который оказался аптечкой, достал стерильный бинт и перевязал рану. Паронян сморщился от боли.

– Не переживайте, все будет хорошо, – успокоил его Вазген и посмотрел на своего более опытного коллегу, который расхаживал вокруг, важно надувая щеки.

Было видно, что он впервые выехал на столь ответственное задание и потому искал одобрения в глазах старшего по званию.

– Вы можете отвечать? – спросил старший.

– Да, могу.

– Как вас зовут?

– Паронян Артур Карапетович.

– Хорошо, я Мравян Саркис – старший следователь отдела милиции Абовянского района. Вы можете сказать, что здесь произошло?

– Да.

Анна испуганно посмотрела на него и сжала руку Сергея. Паронян слабо улыбнулся ей, словно хотел сказать: «Не переживай, я не скажу ничего лишнего».

– Так что же здесь произошло?

– Я работал, кто-то незаметно вошел в кабинет, подкрался сзади и хотел ударить меня по затылку, но в последнюю минуту я словно почувствовал чье-то присутствие и повернулся. Больше я ничего не помню.

– Вы, значит, повернулись и удар пришелся на висок? – подчеркнул старший следователь. – Скажите, а вы помните лицо этого человека?

– Нет, не помню. Это все произошло так быстро, что я не успел его разглядеть. Какой-то мужчина в очках, но вряд ли я смогу описать его точно.

– Хм, – следователь наморщил лоб и покосился на своего коллегу.

– А чем он вас ударил? – спросил тот.

– Откуда же я знаю, я же говорю – все произошло так быстро, что я не успел ничего разглядеть.

– Ладно, это мы еще выясним, чем нанесли удар. Что у вас в руке?

– Это? – Паронян разжал кулак. – Это старая институтская фотография, я нашел ее в ящике стола и хотел забрать домой.

– Хм, странно. Судя по всему, тот, кто ударил вас, хотел забрать эту фотографию. Как думаете, зачем она ему?

– Не знаю.

– Хм.

В кабинет вошли два санитара с носилками и врач в белом халате.

– Ладно, с этим мы еще разберемся. А пока поезжайте в больницу, – сказал следователь и повернулся к своему коллеге: – Вазген, все тщательно осмотри.

– Хорошо, – Вазген открыл свой чемоданчик, достал из него лупу и кисточку и встал наготове возле стола.

– Пройдемте с нами, – поддерживая Пароняна под руки, санитары положили его на носилки и понесли вниз.

Анна с Сергеем побежали следом. Пароняна уже погрузили в карету «скорой помощи».

– В какую больницу вы его везете? – спросил Сергей.

– А вы кто?

– Это мои знакомые, я хочу, чтобы они поехали со мной.

– Пусть добираются на своей машине, я их в «скорую помощь» не пущу, – важно надулся санитар.

– Мы сами доберемся, – сказала Анна и схватила Сергея за руку. – Пошли.

Они сели в машину и поехали вслед за «скорой помощью», которая, вырулив со двора, включила сирену и понеслась по улице к больнице. Артура Пароняна поместили в отдельную палату. Анна с Сергеем нетерпеливо ожидали в фойе, расхаживая из сторону в сторону по длинному коридору. Спустя какое-то время из палаты вышел врач:

– Мы дали ему успокоительное. Сейчас он спит. Приходите завтра.

– Но… – Анна посмотрела на дверь палаты. – Нам надо поговорить.

– Завтра, дорогие мои, завтра. – Врач похлопал Анну по плечу и скрылся в коридоре.

Они вышли из больницы и направились к машине.

– Поехали домой, Вардитер, наверно, беспокоится, – Анна поправила прическу.

– Надо придумать очередную историю, почему мы вернулись вместе и где портрет Лусине.

– Сочиним что-нибудь. Уверена, что моя бабушка сидит на диване и показывает гостям фотографии Лусо. Знаешь, мне даже жаль, что Паронян не мой отец. Он самый порядочный человек из всех, с кем я встречалась. Такой приятный, благородный. Интересно, какой негодяй хотел его убить?

– Мне самому интересно. Думаю, что мы все-таки докопаемся до правды. Вот увидишь. Я прошу тебя только об одном – независимо от того, удастся тебе поговорить с Пароняном или нет, завтра ты улетишь домой. Я найду твоего отца и непременно дам тебе знать. Договорились?

– Да. Спасибо, ты настоящий друг. Я не знаю, что бы я делала без тебя. Послушай, ты хотел забрать дневник Лусине. Я готова отдать тебе, но прежде мы вместе дочитаем его до конца. Мне важно знать одну вещь, очень важно. От этого многое зависит.

– Хорошо.

Несмотря на то что их не было почти три часа, никто в доме не забеспокоился. Вардитер, сидя на диване с Гором, перебирала фотографии Лусине, Артур курил на балконе, а соседка Вардитер мыла на кухне тарелки, в то время как Гоар накрывала «сладкий» стол.

– Вах, Сергей-джан, ты не уехал, – обрадовалась Вардитер, увидев его.

– Нет, выставку отменили, я решил остаться и проводить Анну.

– Это правильно. Присаживайся рядом со мной, я тебе кое-что покажу. Смотри, это детская фотография моей Лусине. А вот рядом Арев. Так сразу и не отличишь, кто из них кто.

– Красавицы, – сказал Сергей и подмигнул Анне: – И все-таки даже в детстве ты была другой.