Nа деревянной скамье, вдоль всей левой стены, окрашенной в казённый тёмно–зелёный цвет, сидели две женщины…
Нет, не так. Сидели две старушки, вот как. В ночнушках–обдергайках, то есть практически в неглиже. Небрежно, по–домашнему, растрёпанные, они по–детски невинно болтали короткими ножками, не достающими до пола, малозубо улыбались и о чём–то судачили.
— Чаю нет, — сказала одна из них, взглянув на Якова Анатольевича. Она заметно шепелявила, поэтому у неё получилось «шшаю».
Яков Анатольевич дёрнул плечом, на находясь, что ответить.
— Всё прямо, прямо, — махнула рукой вторая, задавая направление. — Потом налево, мимо котлов, через Бесову слободу, а там за ракитником и увидишь.
— Спасибо, — растерянно кивнул Яков Анатольевич. — А… А где я могу оплатить… так сказать, услуги?
— Уплочено, — весело отозвалась первая («уплошшено»). — Ступай, милок, ступай.
Яков Анатольевич кивнул и двинулся в указанном направлении.
— Новенькой, — услышал он за спиной юморной голосок пославшей его старушки.
— Затянуло мужичка, — шепеляво отозвалась её товарка, — закуролесило.
Словно что–то вспомнив, Яков Анатольевич остановился у двери (кособокой, выкрашенной всё в тот же ядовито казённый цвет) и, уже взявшись за полуоторванную и влажную от проникающего с той стороны пара ручку, зачем–то пояснил:
— Я командировочный.
От изречённого пояснения, он словно опомнился, словно вынырнул из какого–то мутного озера на поверхность, задыхаясь, хватая воздух — вспомнил, кто он и зачем в Лехоланске. Ему нужно следовать в обитель бюрократических столов, что расположилась в двухэтажной конторе каменной кладки, приютившейся на задворках маленького консервного заводика со странным названием «Синий крест». Он даже на старенький портфель свой посмотрел задумчиво. В портфеле лежали полотенце, мыло, зубная паста, сменка исподнего, пара носков, кепка на случай непогоды и толстенная папка с кучей бумаг и бумажек бюрократического свойства.
— Оно и понятно, — отозвалась первая бабулька.
— Тут, милок, усе командировошны, — добавила вторая. — Ступай уже.
— Ага, — безвольно кивнул Яков Анатольевич и потянул дверь.