Вернёмся в нашем повествовании к Селариэлю. Пройдя обязательные генетические тесты по достижению совершеннолетия, он спустился на поверхность материнской планеты. Вот уже неделю как готовится мероприятие, ставшее главной новостью для Империи Аграф.

Аромат цветов, жужжание насекомых, щебечущие голоса птиц, какой-то немного терпкий запах от деревьев — мне сильно не хватало всего этого, когда я находился на станции с химически чистым, правильно увлажнённым воздухом, разбавленным искусственными ароматизаторами. Даже этот лёгкий, на грани слышимости, постоянный шум леса приносит умиротворение — так отличаясь от мрачной и безмолвной тишины космоса, от холодной пустоты которого ты отделён только тонкой стеной бортовой обшивки из металлокомпозитов.

Как же приятно, оказалось, снова стоять на планете, ощущать под ногами землю, видеть синее небо над головой, а глаза в этот момент радуются окружающей пышной зелени. Всюду насколько хватает зрения распростёрлись красивые парки, фонтаны, дорожки для прогулок, и над всем этим великолепием возвышается мой величественный особняк, над созданием и внешним видом которого трудились лучше дизайнеры архитекторы.

Вот уже неделю по прибытию в империю как я блаженствую, впереди меня ожидает главное событие — церемония вступления в должность. К ней сейчас идёт усиленная подготовка, журналисты пытаются всё заранее пронюхать, в местной сети галонета строятся различные предположения.

Списки официально приглашённых лиц опубликованы, каждого из попавших на приём уже обсудили. Сплетницы перемыли все косточки званным — за что им так повезло, и сколько за такое приглашение пришлось заплатить. В список попали только счастливчики, которым теперь все завидуют. Некоторые завидуют исходя бессильной злобой, их звезда закатилась — раз не сумели попасть на этот приём.

Знаменитый клан Лидониэль взял на себя оформление торжественной части, а по факту вот уже последние пару лет они приводят в единую, особо чувственную гармонию зал приёма в частности и весь мой особняк в целом. Чтобы он не только заиграл новыми красками, но и каждый имеющий глаза увидел утончённую красоту, единую композицию, величие и силу семьи Селариэль.

На планету неспешно прибывают значимые лица. На орбите разворачиваются дополнительные флоты защиты и обороны, боевые станции переведены в особый режим, муха не пролетит незамеченной. Охрана занимается своими делами, у них сейчас самый аврал, не дай «Духи Пустоты» допустить какую-то оплошность. Все окружающие носятся в пене и мыле, один я стою на террасе своего особняка и любуюсь удивительной красотой меня окружающей.

Вокруг меня разлито просто море энергии жизни, реки, потоки и водопады, я в ней буквально купаюсь, поглощая её, она освежающим потоком течёт и конца-края этому не видно. Внутренние накопители пси энергии, если посмотреть на них внутренним взором уже не похожи на тусклые прежние лампочки, светят уверенным светом.

Вроде и хорошо последнее время обстоятельства складываются, да только не хотел я такого развития событий. Не мечтал об этом днём и ночью, уставившись в звёздное небо, дорогие пришельцы, заберите меня отсюда. Даже книги такой тематики, если и встречались мне раньше, то читал их не так часто. Больше на техническую, да тому подобную тематику в литературе налегая. Да и что мне той жизни то оставалось, когда меня похитили лет сорок максимум при очень хорошем здоровье и то вряд ли.

Не было у бабы заботы, купила она на радостях порося. Жил себе спокойно на Земле, никого не трогал, свою дальнейшую жизнь совсем не так видел, и вот же меня угораздило оказаться неизвестно где. Даже приблизительно ещё не располагаю информацией, где же находится моя родная планета. Хотя кое-какие первые намётки уже имеются. Найду того, кто это сделал — меня похитил, перво-наперво, на кол посажу, а уж опосля…

Даже пришлось встряхнуться, что это на меня такое мечтательное настроение накатило. Мечтать то конечно хорошо и полезно для развития гибкости ума. Но увлекаться этим делом не стоит, дела делать тоже когда-то надо. Я снова погрузился мыслями в планирование завтрашнего дня. Как же я раньше без нейросети обходился. Настолько полезная вещь оказалась, уж про всякие справочники, органайзеры, напоминатели и прочие мелочи вообще молчу. Когда моделируешь мысленно ситуацию, а сеть моментально делает расчёт промежуточных шагов, возможных слабых позиций в переговорах — это нечто.

Рядом как незримые тени замерли четыре звезды телохранителей (звезда у аграфов состоит из восьми единиц, восемь число священное), дроидов охранников вагон и маленькая тележка, рассредоточились по близлежащей территории. Мой личный секретарь обретает где-то рядом, я его не вижу и не слышу. Но твёрдо знаю — стоит только шевельнуть пальцем, он тут же нарисуется буквально из ниоткуда.

Мама моя, находясь на около планетарной орбите развила бурную деятельность. Музей уже запустился в рабочем режиме и принимает первых посетителей. Особо её не беспокою, она сейчас с таким восторгом занимается новым делом, решая попутно множество сопутствующих вопросов. Подтянула целую кучу подружек. Чисто женская получилась компания.

На церемонию завтра она прибудет, но после официальной части, на второй день планирует опять исчезнуть. Дальше заниматься так понравившимся ей новым делом. Для близких родственников правила этикета не так строги, да и мне выгоднее, чтобы у неё всё получилось с музеем, так что пусть трудится.

Благо хоть невесту мне не подыскивает — только этого мне сейчас не хватало, учитывать в раскладах сил, какой клан стоит приблизить к себе через постель. Лет пятьсот у аграфов принято прежде погулять и пожить в своё удовольствие, а там уже и своя голова на плечах появляется. Так что в ближайшее время меня этими глупостями беспокоить не будут. Хотя пятьсот лет не так и много, не успеешь оглянуться, а они уже прошли. Что такое для представителя расы аграфов сотня другая лет, это короткоживущие всё куда-то торопятся.

Так, стоп Селариэль, ты уже вообще ускакал неизвестно куда. Пора лечить пациента, уже мыслями на столетия замахнулся, совсем зааграфился. Тут ближайшие бы лет двадцать протянуть, не верю я, что мне столько дали за красивые глазки. Как и в случайное стечение обстоятельств не верю, как-то не правдоподобной выглядит такая теория.

Как бы не пришлось мне, за каждый день задержки придётся платить миллионами, а может и миллиардами чьих-то жизней, на душе не спокойно как о будущем подумаю, интуиция что-то постоянно шепчет. А она меня ещё пока не подводила. Только вот как сдвигать такую махину — устоявшееся общество, пока идей не так много, как хотелось бы.

Мне срочно нужны помощники и соратники, исполнителей найти не так трудно, как думают некоторые. А вот тех, кто своей бестолковкой шевелить умеет, ходы может наперёд просчитывать, не так много встречается. Есть такие творческие натуры, рассуждающие в стиле давайте сделаем, что получится, а потом глянем, что из того выйдет. На изменчивую удачу полагаться в больших делах не стоит, не тот масштаб, чем сложнее задуманное, тем больше мелочей надо учитывать, иначе не взлетит.

Говорят, можно сколько угодно наблюдать за тем как течёт вода, горит огонь и работает другой человек. Я расслабленный и довольный жизнью стою и наблюдаю за работой садовников, облагораживающих окружающий мой дом — парк, скорее даже это можно назвать лесным массивом. Так бы работал и работал, в смысле смотрел, не отрываясь, как другие работают.

Садовник, или правильнее команда садовников, одному такую большую площадь в жизни не обработать, чтоб ни соринки, ни сломанной веточки нигде не валялось. Премию им что ли выписать, простимулировать за такую красоту, сразу видно делается всё от души. Живописно разбросанные в тщательно продуманном беспорядке ухоженные цветники, даже птицы в ветвях весело чирикают, и это посреди мегаполиса.

Хотя мегаполисом этот главный столичный город язык не поворачивается назвать. Обилие зелени, большие сады, многочисленные скверы и какой тут чистый, свежий и вкусный воздух. Как хорошо, оказывается, может быть на поверхности, когда все дымящие и чадящие вредные производства находятся на орбите планеты.

После наших серых земных городов, окружённых по периметру высокими трубами на окраинах, с одинаковыми унылыми коробками домов из кирпича и бетона. С узенькими зелёными ниточками насаждений вдоль дороги из чахлых деревьев, задыхающихся и погибающих от пыли и гари. Видна такая существенная разница с тем, как строят свои города аграфы.

Только ради такой возможности, жить на чистой и здоровой планете, стоит найти мою потерянную родину. Первыми на контакт с землянами отправлю садовников, пусть и у нас такую красоту сотворят.

Интересно как аграфы отнесутся к туристам, которые забредут в лес, оставят после себя кучу гниющего мусора, следы костра и поломанные деревья, а вокруг этой красотищи будут валяться пустые банки, бутылки и рваные пакеты.

К особняку со стороны чёрного хода постоянно подлетают грузовые флаеры, продукты должны быть самыми свежими и натуральными. Как-то даже не верится, что гости способны столько сожрать. Бедные организаторы, язык давно уже на плече, а ещё столько не готово.

Участники церемонии ещё прибывают, но основные уже все на месте. Три часа стоял у парадного входа, как китайский болванчик, раскланиваясь с прибывшими на торжественное мероприятие. Строя из себя радушного гостеприимного хозяина. Какая зараза придумала этот обычай, что хозяин должен встречать гостей лично. Ждёт его каторжная планета, не меньше, чуть спина не отвалилась.

Ровно 888 званых гостей, не считая женщин и детей, хорошо хоть приветствовал только самых значимых. Остальные бурным потоком вливались самостоятельно, эта ночка и все последующие дни у охраны будут беспокойными. Каждому приглашённому представлены соответствующие статусу покои, это получается сегодня, начиная с вечера, потом три дня полностью и только на четвёртый день они начнут рассасываться. Да вы кушайте, кушайте, гости дорогие, на базаре сейчас всё так дорого.

Император империи, главы великих семей, лидеры малых кланов, даже пожаловали на церемонию дипломаты сплотов. Эти-то всюду пролезут, хотя на предстоящем празднестве сплоты скорее зрители, статисты не больше. Связался через сеть с Феаром, отдал распоряжение выяснить кто дал сплотам приглашение на затрагивающее только аграфов мероприятие. Хвала и слава выученной базе «культура и этикет», каждый прибывший получил именно свою, точно отмеренную дозу приветствия.

С любопытством уставился на представителей расы, которых раньше встречать не приходилось. Изображения, конечно видел, изучая историю Содружества, тоже немало оттуда почерпнул. Вживую посмотреть на давних союзников оказалось интересно. Немного царапнуло моё восприятие, когда они проходили мимо — среди окружающего буйства красок жизни они выглядели как не привлекающие внимания серые тени.

Почти сразу меня отвлёк следующий гость, которому надо обязательно, что-то вежливое сказать, коротко поклониться, а Сплоты уже проследовали мимо — вглубь особняка. Как говорится, с глаз долой из сердца вон, другим сейчас голова занята. Если смотрели когда фильм «Чужие» — в последней снятой части, есть отдельный фильм «Прометей», так вот — предтечи в этом фильме — прямо со сплотов картинку режиссёр слизал.

Дальше моих гостей подхватывал обслуживающий персонал, для каждого заранее были приготовлены уютные покои. Личная охрана прибывающих занималась тем, что координировала свои действия с моей службой охраны. В общем, если во все мелочи вникать — никаких мозгов не хватит.

Светило скрылось за горизонтом, потянуло вечерней прохладой. Прошёл ещё один день, завтра всё решится. До совета глав Великих семей ещё надо дожить, но туда я появлюсь уже как равный. А завтра никому не известный прежде молодой аграф станет одним из четырёх столпов Империи. Немного переживаю и волнуюсь. Паучок что-то успокаивающе постоянно мне бормочет.

Приятно, оказалось, просыпаться пусть даже и в пять утра в мягкой постели, а не в капсуле реаниматора. Вставать совершенно не хотелось, так бы валялся и валялся, ничего не делая. Но впереди ответственный день, надо много успеть. Короткая тренировка, даже больше не тренировка, а разминка. Выхожу из своей спальни.

Лёгкий утренний завтрак, сходил, сделал свои дела, надо всё успеть пока не началось, и тут началось. Первым пришёл мой секретарь, чтобы постоянно быть рядом и ничего не упустить из ценных распоряжений. Правая бровь на его лице немного дёрнулась, наверное, он рассчитывал, что я ещё в постели нежусь. Шёл сюда и по всей вероятности думал, что придётся долго уговаривать капризную детинушку. Слова правильные подбирал, что мне надо вставать, одеваться и заниматься делами, которые не могут подождать.

Следом чуть ли не дыша секретарю в спину в помещение зашёл церемониймейстер. За ним ещё небольшая такая толпа, аграфов под пятьдесят явились — не запылились. Началось в деревне утро. Вокруг меня закружился водоворот из набежавшей прислуги, каждый занимался своим делом, а дело это было особой ответственности — подготовка меня к сегодняшнему мероприятию.

Возникла лёгкая суета, связанная с подготовкой к церемонии официального вступления в должность. Кто-то ведь ночей не спал, думал, планировал, рассчитывал по минутам и секундам — как провести такое важное мероприятие. Куда только разумные свои силы не прилагают, полагая, что занимаются нужным делом.

Любая встреча в верхах затрагивает огромный пласт подготовительной работы, чтобы всё прошло без сучка и задоринки. Расставляются в особом порядке букеты цветов, готовятся залы приёма для гостей, повара сбиваются с ног, чтобы удивить своим кулинарным искусством, привыкшую к изобилию публику. Все суматошатся, один я оказался не у дел, спокойно смотрю на мечущихся, буквально сбивающихся с ног аграфов.

Что ни говори, а оказались свои плюсы даже в том, что раньше Селариэля всерьёз никто не воспринимал. Образ капризного избалованного и недалёкого подростка давно и устойчиво сложился, а другим меня ещё не знали. Поэтому организаторы церемонии старались лишний раз со мной не пересекаться.

Поступая по верной пословице — «хочешь жить хорошо, будь подальше от начальства, поближе к кухне». Вот уж никогда раньше не думал, что стервозный характер даёт в жизни хоть какие-то преимущества. Надо будет обязательно провести ребрендинг — для смены имиджа. А то с таким сложившимся ко мне отношением, проще сразу сесть в сторонке и не мешать взрослым дядям, заниматься важными делами.

Ведь некоторые истерички в полной уверенности думают, что если хорошо поскандалить, то дважды два будет пять. И в жизни можно чего-то добиться, только лишь, если требуешь к себе постоянного внимания. Отчасти они правы- капризным детям родители уделяют внимания больше, но как же устаёшь, и хочется отдохнуть от такого ребёночка. Взрослый телом, но так и оставшийся внутри избалованным ребёнком, если начинает вести себя на публике подобным образом — жалок, смешон и глуп.

Со мной обращались при подготовке к инаугурации как с очень хрупкой вазой. Почтенный аграф церемониймейстер, одетый в пышные одежды, волнуясь, хорошо поставленным голосом, с чёткой артикуляцией, объяснял мне как умственно неполноценному самыми простыми словами, чуть ли не рисуя картинки, как я должен себя вести во время церемонии.

Где я должен в это время стоять, в носу на публике ковыряться нельзя, почёсываться в разных интересных местах тоже, рассказал, что мне надо говорить. Несколько раз, как особо альтернативно одарённому, он объяснил мне важность того во что я должен быть одет.

Обслуживающий персонал, тем временем, уже вносил в гардеробную разные свёртки. Где-то рядом хлопотали визажисты, подготавливая свои инструменты, и зачем спрашивается. У аграфов и так мордочка весьма смазливая. А женщины аграфки, так вообще мечта поэта, некрасивых дам ещё не встречал. Может они и бывают некрасивые, но у меня сейчас эффект армии, чем дольше служишь, тем красивей девушки. Лучше бы на ночь кого прислали — постель согреть, а то тело молодое, реагирует на длительное воздержание так, что уже скоро с ушей закапает.

Вот и исполнилась мечта идиота. Появились откуда-то, и дружной стайкой налетели очень-таки симпатичные аграфки. Довольно умело и быстро меня раздели, чему я и не вздумал сопротивляться, с женщиной в таких случаях, спорить не принято. Растёрли всё тело какой-то ароматной жидкостью, совместив это действие с лёгким массажем. Какие же у них нежные и сильные руки, я был уже готов отдаться добровольно.

Но когда я раскатал губу- так как растирали всё тело, не пропустив ни кусочка, понадеявшись на немедленное продолжение банкета, чтобы сбросить напряжение — меня жестоко обломали, продолжения не было, стали облачать в символические одежды. Церемониймейстер стал рассказывать о глубоком смысле каждой одетой тряпочки, что они обозначают. Эту лекцию, честно говоря, я прослушал.

В этот момент, стоя посреди множества что-то делающих и суетящихся аграфов, я мысленно пререкался с паучком. Он мне советовал не тянуть с такой силой отовсюду энергию, утверждая, что мои накопители пси должны заполняться постепенно. Да у меня и так, с тех пор как я опустился на планету, столкнувшись с изобилием пси, как какой-то насос внутри запустился. Жизненная энергия мощным потоком поступает со всех сторон, и конца края этому не было видно.

Вот интересно — эти семь внутренних накопителей пси энергии такими навсегда и останутся, или потом, в течение жизни, через упорные тренировки раскачаются, и станут вмещать в себя ещё больше силы. Про самостоятельную выработку энергии жизни я уже от паучка знаю. Хотя и сомневаюсь, что её можно довести через совершенствование до мощности равной вырабатываемой, маленькой такой энергостанции.

Тут до меня дошло, как до жирафа — совсем невнимательный стал, что с самого начала меня смущало в этой ситуации — рядом была опасность. Гонять меня в виртуальном тренажёре Михалычу на тренировках ещё долго придётся, пока толк не выйдет. С другой стороны, не удивительно, что я расслабился. Если бы раньше у меня была жизнь полная опасностей то, наверное, по-другому сейчас относился к происходящим вокруг меня событиям.

Может, встречали когда в глухом таёжном лесу городских охотников. Экипировка у них на высоте, с собой специальные рюкзаки, палатки, особо мягкие и тёплые спальники, ружья самые лучшие и дорогие. Таким стволам на стене висеть не зазорно, гостиную украшать, а не по лесу на спине болтаться. И поставьте рядом с ними натурального охотника, для которого лес — это дом родной. Он совсем не будет похож на любителей два раза в год, подальше от любимой жены в мужской компании водки попить и по пустым банкам пострелять. Сумеете заметить разницу, кто из них настоящий охотник, если их рядом поставить?

Так и со мной получается — базы нужные закачал, и тренировками себя каждый день изнуряю. Но против настоящего волкодава не выстою, для него постоянное настороженное состояние — это жизнь и смысл своего существования. Для меня это чуть больше по значению, чем занятия фитнесом. Может, если по-другому повернутся жизненные обстоятельства, тогда и пригодятся мне боевые искусства.

От церемониймейстера отчётливо пахло страхом и какой-то затаённой обречённостью. Похоже, у нас намечаются проблемы. Сейчас меня бритвой по горлышку — вжик, и нет больше наследника. Сразу так жить захотелось, я ведь ещё совсем молодой. Как же его охрана пропустила, там такая система безопасности, мышь проскользнуть не должна, уж тем более убийца просочится.

Посмотрим с кем это мы тут имеем дело, сейчас глянем, может и царь то ненастоящий, а на самом деле это кто-то под личиной проверенного и благонадёжного церемониймейстера проскочил незамеченный. Хвала и слава создателям нейросети, стоило мне об этом подумать и послать мысленный запрос, имя аграфа тут же услужливо подсветилось на внутреннем интерфейсе.

Провожу быстрый анализ, сканируя аграфа, всеми доступными мне средствами. Однако — «царь настоящий», столько параметров сразу не подделать. В чём же тогда проблема, что он так нервничает. Непонятная складывается обстановка, а поэтому опасная.

В военном комбинезоне с встроенной защитой, я бы чувствовал себя лучше, чем в этих пёстрых тряпочках. Ну и мода — кто такое вообще придумал на себя одевать. Терпи Селариэль, уговариваю сам себя, чуть-чуть осталось, всего-то три дня разноцветным попугаем походить.

Дал особый знак телохранителям приготовиться. Те немного напряглись, хотя внешне и не скажешь, контролируя ситуацию. Немного ускорившись внутренне, приготовился к отражению внезапной атаки. Раз, два, три — командую я себе, сердце уже ускорилось, адреналин в кровь выбросило. Плавно разворачиваюсь всем телом, никаких резких движений, чтобы не спровоцировать атаку раньше времени.

Даэрон, — обратился я к аграфу по имени, — у меня, есть к вам вопрос.

После моего обращения чуть ли не волна отчаянья метнулась от него, плечи уныло поникли. Странная история получается, откуда я знаю, что он сейчас чувствует, размышлял я. Ведь в этом народе, где все граждане пси активны, каждый с детства учится постоянно держать на себе ментальные щиты. За которые наружу не должны проникать истинные чувства и эмоции. Или это у меня такая развитая чувствительность, что могу уловить не видимое глазом.

Даэрон почтительно мне поклонился и сказал, — Спрашивайте, Селариэль.

Вопрос то у меня к нему был простой, вот только как его лучше сформулировать. Я на мгновение задумался, идея в голову пришла сразу же.

— Скажи мне, — обратился я к внимательно слушающему церемониймейстеру, — Мы ведь с тобой уже встречались раньше?

А то я после того, как реаниматор собрал меня по кусочкам, некоторые вещи запамятовал, поэтому прошу не удивляться моему вопросу. Да и пять лет вдали от привычного образа жизни тоже сказались на моём мировоззрении. Так что удивляться замеченным странностям в моём поведении не стоит.

Второе дно этой беседы тоже было, собственно и разговор то я затеял только ради второго дна. Милые аграфки, навострившие свои прелестные уши, прочий обслуживающий персонал, плюс телохранители слышали сейчас нашу беседу. Главное запустить достоверный слух, а там у него уже отрастут свои ноги, и он пошагает самостоятельно. Мне придётся всё чаще и чаще встречаться с теми, кто знал меня раньше, и знал совсем другим. Поэтому я заранее стелил себе соломку, если вдруг придётся упасть.

Моя цель была, чтобы все замеченные чудаковатости Селариэля, окружающие — особенно те, кто знал его раньше, списывали на долгое одиночное заточение, наступившее взросление, и прочие причины. В отсутствии доказательств рассудок любого разумного так устроен, что сам придумывает объяснения непонятного, составляя стройную, логическую картину мира, главное первоначально толкнуть мысли в правильном направлении.

Даэрон с какой-то обречённостью, ответил мне, — я был нанят вашим отцом, как ваш наставник и воспитатель по культуре, этикету, церемониям и традициям империи Аграф. Но после первого же урока, так до конца не дослушав мою вводную лекцию в предмет изучения, вы стали требовать у своего отца Самиэля моего увольнения, и больше не желали учиться этому, как вы тогда сказали, бесполезному предмету.

Выслушав почтенного аграфа, дал приготовившимся телохранителям знак отбой тревоги, нападать этот церемониймейстер явно не намерен. Пока он отвечал, я успел проконтролировать множество параметров, через нейросеть проверил правдивость его рассказа — всё совпадает. Это не мой убийца.

Тут внезапно я почувствовал себя перед ним виноватым. Как же глупо себя вёл Селариэль раньше, считая, что деньги могут дать уважение. Золотая молодёжь абсолютно убеждена — деньги могут решить все проблемы. Всё в этой жизни покупается и продаётся, именно так — уверенны сорящие родительскими деньгами, обидел своим поведением девушку — кинь ей пару сотен баксов, и больше она не в претензии.

На самом деле, вокруг ведущих разгульный образ жизни постепенно формируется общественное к ним пренебрежение. Можно сколько угодно обливать презрением тех, кто по положению стоит ниже тебя на социальной лестнице, только ведь жизнь странная штука, по-всякому она может повернуться. Жизненные полоски могут закончиться весьма неожиданным образом, следующей может оказаться не новая полоска, а большая жопа.

Очень плохо бывает панам и боярам, когда их холопы, устав терпеть постоянные притеснения, за вилы берутся. Начинается бунт, бессмысленный и беспощадный, народного недовольства. И это пламя долго копившейся ненависти только большой кровью залить можно. Сколько же ещё тех, кто меня окружает, кого успел обидеть или оскорбить своими глупыми поступками этот мальчишка, в чьём теле я теперь нахожусь. Ведь кто-то может и отомстить, ведомый своими страхами или прежними обидами.

Надо исправлять ситуацию, исправление начнём с моего бывшего наставника- воспитателя. И начнём мы, пожалуй, наше примирение с извинений, спина от этого не переломится, язык сказать слово «прости» не отвалится. А мне как раз пришло время приобретать друзей, а не плодить новых врагов.

— Даэрон, послушай меня внимательно, — сказал я, — я хочу перед тобой извиниться. Я склонил голову, что тоже что-то там символизирует, не глядя в глаза, обративши очи долу, сказал, — Прости меня, пожалуйста, Даэрон, прости, что раньше я не был прилежным учеником, во имя «Великого леса» прошу тебя о прощении.

Челюсть почтенного аграфа можно было поднимать с пола — настолько для него оказалось неожиданным моё заявление. Он стоял ошеломлённый. Даже не тем, что между нами была такая разница в положении в обществе, и я прошу у него прощения. А тем, что раньше он слишком хорошо знал, этого избалованного ребёнка. И меньше всего ждал от меня именно таких слов и поступков.

Я же торопился развить свою мысль, надо ковать железо пока оно горячо, пока он стоит ошеломлённый, пытается собрать разбежавшиеся мысли в общую кучку и приходит в себя. Сейчас из Даэрона можно вить верёвки, так не надо упускать этот момент, пока он не успел прийти в себя.

— Находясь в одиночестве на исследовательской станции, — я подпустил немного печали в голос, усилив ментальным посылом транслируемые эмоции, мне нужны сочувствующие слушатели, а не строгие критики, — Я на многое пересмотрел свою точку зрения — там, в полном одиночестве, моё мировоззрение сильно изменилось.

Мой рассказ о жизни на станции, озвучиваемый приглушённым голосом, чтобы окружающие боялись пропустить случайно даже одну фразу, звучал как исповедь, вызывая у слушателей невольную симпатию. По сути, простейшая манипуляция в разговоре, рассказать обиженному тобой, как тебе было плохо, грустно и одиноко. И вот уже спустя совсем мало времени, жестоко оскорблённый уже не кипит от возмущения, желая чтоб тебя черти, прямо сейчас забрали в самые глубины преисподней, а начинает сочувствовать.

— Так вышло, — продолжился мой рассказ, — что имея кучу свободного времени я самостоятельно изучил базу знаний называемую «Культура, Этикет, Церемонии и Традиции империи Аграф». Она мне очень много дала в понимании истинных ценностей общества. Я считаю, что вы, Даэрон, делаете очень важное дело для всего народа, сохраняя и приумножая наши традиции. А то, что вам не повезло с учеником — давайте вместе подумаем, как я могу вам это теперь компенсировать.

Вот он — второй обязательный шаг, предложите загладить свою вину, в подавляющем большинстве случаев оскорблённый проявит своё благородство и ничего не потребует. Но не вздумайте на этом успокоиться, экономия будет на копейку, не стоит оно этого. Обязательно что-то сделайте хорошее для того, с кем желаете впредь установить хорошие отношения.

Разумеется, я знал, что Даэрон откажется от компенсации, не потребует незамедлительно нескромную сумму за возмещение моральных страданий. Ведь не зря я начал разговор, пока вокруг нас столько слушателей, таким корыстным поступком он уронит себя в глазах всех окружающих.

Публичность в процессе получения прощения порой может разрубить такой узел, который с глазу на глаз не всегда мирно разрешить получится. Все мы немного актёры и играем на публику. Лишний раз показать своё великодушие над противником, заслужить одобрительные похлопывания по плечу зрителей никто не откажется.

Остаётся вопрос компенсации моральных страданий, но он настолько извращён обществом, что лучше не позориться, поднимая эту тему. Это только у нас, землян, есть такое понятие в гражданском праве. Используется, по моему мнению, только чтобы денег с кого стрясти побольше. В законах Содружества я такого положения в праве не встретил, а то по судам бы друг друга все затаскали.

Случай помню случай один на земле, в прежней жизни. Мой шапочный знакомый решил подать иск на соседа по делу о компенсации морального вреда и проиграл его с треском, а всё из-за своей жадности.

Была простая жизненная ситуация, сосед сверху залил внезапно прорвавшейся водой своих соседей снизу. Что может быть проще, дело то житейское. Сходи, извинись перед соседями, оплати ремонт и впредь тебе будет наука. Но виновный мирно решить дело не захотел, уж не знаю почему. Включил вместо этого режим дурака: я совсем не понимаю чего вы от меня хотите. Не помогает тупить и делать невинное лицо, если ты виноват.

На него соседи снизу подали иск в суд о возмещении ущерба и иск на моральную компенсацию. Раз не захотел по-хорошему. Так как, обычно, заявления в суд составляются по уже готовым шаблонам, потерпевший и ещё один сосед снизу, которого тоже затопило, совсем чуть-чуть, но затопило. Вместе с моим знакомым они подали стандартные заявления на компенсацию материальных и моральных убытков в суд.

Суд без длинных разговоров и долгих разбирательств — присудил ответчику заплатить заявленную сумму истцам на ремонт залитых квартир. Вот только моральная компенсация вышла разная, у верхнего соседа пострадавшего во время потопа больше она составила всего три тысячи рублей. А соседу снизу, работавшему простым депутатом, суд присудил совсем другую сумму — почти пятьдесят тысяч в качестве моральной компенсации.

Пострадавший больше от потопа ничего лучше не придумал, как отозвать исковое заявление и подать по новой. Что же это получается, рассуждал он — тот, кто пострадал меньше меня обладает более тонкой душевной организацией что ли, я тоже хочу пятьдесят тысяч компенсации в уплату морального вреда.

И ударил в грязь лицом — проиграл новое дело в суде, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Ответчик подключил адвоката, а тот не зря ел свой хлеб с маслом. Ремонт-то пострадавшая сторона уже сделала самостоятельно, а заключения экспертизы у истца случайно не оказалось на сумму ущерба.

Как итог — и за ремонт денег не получил, и компенсации даже тех несчастных трёх тысяч лишился. Коллеги того неудачника просто ржали над ним в голос, когда услышали его стенания, что все вокруг козлы, весь мир бардак и нет в жизни справедливости.

Я даже не позлорадствовал — выслушал горестный рассказ, по плечу хлопнул, держись старик, да и хватит на этом. Не такие мы знакомые, чтобы настолько вникать в личные дела друг друга. Да и некрасиво это, по моему мнению, когда через свои, якобы моральные страдания, просто пытаются развести кого на деньги, пусть даже используя для этого законные способы.

Даэрон сказал мне, — Что вы Селариэль, — я счастлив, что вы так изменились, давайте не будем больше возвращаться к этому вопросу.

Могу только отметить, что ваши манеры в настоящее время находятся в соответствии с самыми строгими правилами этикета, что меня очень радует.

Ещё бы он не был счастлив, — подумал я, — шёл сюда, трясся от страха. Не зная чего ещё ожидать от взбалмошного капризного мальчишки, думал, что его сейчас уволят, а тут даже извинились перед ним.

Но просто так закрыть этот вопрос нельзя, если я сейчас сделаю вид, что — да больше не будем вспоминать, всё помирились и забыли — осадочек у аграфа останется. Мне такого не надо, чтоб окружающие помнили прежние обиды. По мановению пальца целые флоты могу сдвинуть, а тут трачу время на всякие пустяки. Подорожники к ранке прикладываю, не тот масштаб у меня — извиняться и считать, что теперь всё хорошо.

Идеальный вариант — не просто примириться с Даэроном должным образом, а сделать его обязанным и благодарным мне. Надо найти, как его задействовать в своих планах, всё равно ведь буду искать для того кандидатов в исполнители, так почему бы мне не начать с этого аграфа. Что бы такого придумать, — думал я недолго, решение лежало на поверхности. Ага, есть-таки у меня идея, и я её вам сейчас скажу.

— Даэрон, — снова обратился я к церемониймейстеру, — могли бы вы выполнить мою просьбу?

— Он опять поклонился, немного настороженный, ответил мне, — говорите Селариэль, я вас слушаю.

— У меня есть намерение создать новый отдел в своей компании, что-то вроде полиции нравов, действующей за пределами нашей империи, а то молодые аграфы, проживающие в других государствах на территории Содружества, не всегда ведут себя подобающим образом. Позоря этим всю нашу расу. Я бы хотел вас уполномочить, а другие главы великих семей данное полезное начинание, полагаю, всецело поддержат. Через полгода состоится совет великих семей, где мы сможем всё вместе согласовать, чтоб вы могли действовать не только от моей семьи, но и от лица всех кланов народа аграф. Суть моего замысла, чтобы вы возглавили этот отдел, набрали свой штат, сколько посчитаете себе нужным помощников. И с инспекторской поездкой отправились по нашим дипломатическим миссиям, расположенным во всех значимых звёздных системах.

На самом деле моя идея была простая, как три копейки — мне нужна была молодёжь, с ними легче работать. Пока мозги не закостенели можно успеть им вложить в голову всё что угодно. Но, находясь вдали от дома, весело прожигая жизнь, вряд ли у них появится патриотическое желание возвращаться в империю и чем-то тут заниматься.

А инспекторские поездки этого ревнителя традиций, сделают менее комфортным разгульный образ жизни. Аграфы достаточно закрытое общество и общественного осуждения от своих соотечественников, с возможностью изгнания и лишения гражданства за недостойное поведение этого не пожелают. Ищите других дураков, оказаться среди хуманов, без мощной поддержки за спиной.

А я этим решением убиваю двух, даже трёх зайцев сразу. Приобретаю в лице Даэрона верного последователя, это ведь дело всей его жизни. Разгоняю уютно устроившихся в Содружестве бездельников. А после того, бегущих как тараканы с насиженных мест, молодых аграфов перехватываю в Империи, нахожу для них достойное занятие на моё благо — припашу одним словом. Помогая им в поисках, чем бы ещё новым заняться в этой жизни.

Мне кажется, я смогу направить кипучую энергию молодости в нужную мне сторону. Очень многое ещё предстоит сделать, чтобы расшевелить это консервативное общество, уж не говоря о том, что перемен дождаться будет очень непросто.

Чувствую — принял правильное решение, многие дипмиссии в хуманских государствах теперь опустеют. Ничего хорошего я не вижу в том, что пока остальные работают, молодые балбесы отдыхают. Над авторитетом и имиджем расы аграфов в Содружестве пришла пора серьёзно задуматься. Разумные с синдромом командировочного мне не нужны. Дома они паиньки, а в командировке башибузуки.

Мой секретарь возник рядом, как чёртик из табакерки. Я кивнул ему на Даэрона, чьё лицо сейчас расплывалось в счастливой улыбке. Ещё бы, если получится, так как я обещаю, он не только не лишиться работы, но и получит самую сладкую морковку, название которой власть.

Надо вам, например, выкопать яму под фундамент для своего строящегося дома, наняли вы для этого дела десять гастарбайтеров. Поставьте обязательно одного над ними начальником, пообещайте на пять тысяч рублей оплату, лично для него больше. Вы не узнаете этого человека, он тут же забудет, что все они приехали с одного аула. Плечи распрямятся, начнёт командовать, гонять остальных. Как результат — выкопанный на неделю раньше котлован обойдётся вам дешевле, чем, если пришлось бы самому постоянно контролировать не самых работящих товарищей.

Нейросеть услужливо мне напомнила имя секретаря, стоящего рядом и ожидающего распоряжений.

— Энель, — обратился я к секретарю, внимательно на меня смотревшему. — Запишите на приём — дня через три, к нашему начальнику отдела планирования Даэрона, моего церемониймейстера.

Иначе, я думаю, он самостоятельно не скоро пробьётся в его кабинет в порядке общей очереди. Бюрократы всюду одинаковы, это вселенское зло, которое победить невозможно даже массовыми расстрелами. Пусть примет его на самом высоком уровне и отнесётся к созданию нового отдела в корпорации со всем вниманием и ответственностью.

— Все необходимые организационные вопросы, — это я говорил уже Даэрону, — заранее обдумайте. Исходя из вашего запланированного списка действий и количества сотрудников, наш отдел планирования подберёт для вас необходимое финансирование и материальное обеспечение, а также окажет всевозможную другую организационную поддержку.

Даэрон, вернулся с небес на землю, взгляд его снова стал осмысленным. В своих мечтах он уже малолетних (те, кто младше 500 лет) шалопаев — карал и миловал, отлучал навсегда от Империи и принимал спустя некоторое время, проливающих горькие слёзы и смиренно стоящих на коленях блудных сыновей нашего народа. Вбивая им в головы основы этикета, морали и традиций.

Я давал ему не только уверенность в завтрашнем дне и хороший заработок, я давал ему власть. И тот, кто хоть раз в жизни попробовал её сладкий вкус, добровольно отказаться от неё уже не может.

Власть даёт удовольствия разумному, больше чем доза дури наркоману или бутылка мутной жидкости алкоголику. Может и не такие яркие чувства испытывает облачённый властью, но в организме внезапно пробуждаются скрытые резервы, о которых он раньше и не догадывался.

По мне так — хорошая задумка получилась. Нигде не любят наглых и богатых туристов, которые приезжают сорить деньгами. С местными разговаривают через губу, поплёвывая, которых совершенно невозможно приструнить и поставить на место. Напьются, как скоты, дебош какой устроят, а им всё как с гуся вода. Так как их богатые родственники и юристы с адвокатами, немедленно вытащат невинного ребёнка из всех неприятностей.

Сейчас по всему Содружеству тонким слоем размазаны девять десятых граждан нашей империи, и ничем полезным они там не занимаются, ночные клубы и крутые тусовки в расчёт не беру — это не занятие. Дипмиссии переполнены молодыми аграфами, которые от скуки и безделья пускаются во все тяжкие. Теперь с созданием полиции нравов — для них Содружество перестанет быть таким уютным местечком.

Есть такая особенность у многих народов. У себя дома они ведут себя совсем по-другому, чем за его пределами — дома почитают старших, почтительно относятся к женщинам. А в гостях вести себя совсем не умеют, вырвавшись из-под постоянной опеки старейшин срываются с катушек. Творят такое, за что на родине глупую головёнку им сразу бы открутили.

Мои мысли поскакали дальше. Надо будет вызвать к себе на ковёр начальника стратегического планирования компании, скоро у нас в империи появится много свободных молодых аграфов. Пусть заранее просчитывает и готовит для них области возможного применения. Да и своими некоторыми планами поделиться надо, вместе думу думать будем.