Самолет из Амстердама прибыл вовремя. Алекса и Мелинду встречала целая делегация. Дарья очень волновалась. Она соскучилась по родителям, но поняла это только сейчас, когда момент встречи с ними был так близок. Джейн была спокойна, но идея дяди и тети приехать сюда ее не радовала. Она была уверена, что за ними последуют ее родители. Владимир ожидал приезда Дарьиных родителей с удовлетворением. Он был доволен собой, доволен тем, что сдержал свое обещание, данное Алексу во время отъезда из Америки. Костя, который сопровождал Джейн повсюду, тоже был среди встречающих. Первой Алекса и Мелинду увидела Дарья.

– Мама, папа! Мы здесь! – крикнула Дарья и побежала к ним.

После процедуры встречи все поехали в гостиницу, на которой настоял Алекс. Однако вечером вся компания была приглашена в гости к Владимиру.

Александра с нетерпением и волнением ждала своих гостей. Шестое чувство подсказывало ей, что это не простые гости. И она готовилась, готовилась тщательно. Александра попросила свою верную Любашу приготовить ей выходное платье и скромную жемчужную подвеску, которую ей подарил на пятидесятилетие муж. Они вместе продумали меню ужина.

– Главное, чтобы меню не было сложным, но в то же время, было изысканным – всё повторяла Александра своей помощнице.

Ровно в семь часов вечера в квартире раздался дверной звонок. Первыми гостями были Алена с мужем и детьми и Надежда. – Мама, ты почему такая бледная? Тебе не здоровится? – участливо спросила Алена.– Да все нормально, доченька. Волнуюсь только вот что-то. Неспокойно мне как-то. Может давно гостей не встречала. – ответила слегка нервным голосом Александра.– Может. ОК, мама, чем мы с Надюхой помочь можем сейчас? – ответила Алена.– Спросите у Любаши. Она у меня и шеф-повар, и распорядитель вечера – уже более спокойным и даже похожим на шутливый голосом сказала Александра. Минут через двадцать в дверь вновь позвонили. Открывать побежала Алена. На пороге стояла целая компания в том же составе, что и в аэропорту, а также родители Дарьи.– Проходите, пожалуйста. – пригласила их Алена – Вовчик, приглашай всех. Что стоишь, как не родной?Алена поспешила в комнату, где на диване принаряженная возлежала на приподнятых подушках Александра.– Мама, мама, все гости пришли – радостно произнесла Алена и осеклась.Взгляд матери был устремлен мимо нее на вход в комнату. Глаза Александры потемнели от внутреннего напряжения, лицо выражало страдание. Алена испугалась.– Мама, ты хорошо себя чувствуешь? Как у тебя с давлением? Может скорую вызовем?Александра медленно перевела глаза на дочь.– Нет, Аленушка. Все хорошо. Это так, результат предгостевых хлопот. Иди к гостям, пригласи их сюда в комнату. Я поздороваюсь с ними. А потом поможешь мне переместиться к столу.Алена еще раз окинула взглядом лицо матери. Оно выглядело лучше, глаза вновь стали небесного цвета, щеки порозовели.Войдя в комнату, Алекс и Мелинда увидели лежащую на диване женщину в нарядном платье, красиво убранными волосами, с напряжением смотрящую на них.– Good evening, missis Aleksandra, – поздоровался Алекс.Алекс смотрел на Александру и постепенно выражение его глаз менялось с приветливо-улыбающегося на удивленно-испуганное. Мелинда отреагировала моментально.– Hello, missis Aleksandra. We glad to see you.Она медленно прошла к дивану и поцеловала Александру в щеку, пожав при этом руку.– Спасибо – тихо произнесла Александра и ответила на пожатие руки.Ни Алена, ни Владимир, ни Дарья, ни Джейн ничего не заметили. Они были заняты столом.– Алена, Алена, помоги мне, пожалуйста. – взволнованно крикнула Александра дочери.Через десять минут все уселись за стол. Алекс, Мелинда и Александра были слегка стеснены. Но факт своего знакомства ничем не выдавали. Ужин прошел в непринужденной обстановке и за общими разговорами продлился до позднего вечера. Алекс и Мелинда, уставшие с дороги, решили откланяться. Джейн и Владимир пошли их провожать. Все договорились встретиться здесь же у Александры завтра. Владимир и Надежда хотели познакомить чету Томи с той информацией о братьях прадеда Алекса и их семьях, которой владели.– Ты узнала в Александре женщину-директора детского дома, из которого мы взяли нашу Дарью? – взволнованно спросил Алекс Мелинду, когда они собирались ложиться спать.– Да, дорогой, узнала. Она нас тоже узнала. Ты видел, как Александра напряглась, как только мы вошли в ее комнату? Как нам быть? Ведь Дарья любит Владимира. Да и он, по-моему, в нее влюблен. Надо с ней поговорить. – спокойно и уверенно ответила Мелинда.Интересно, что и в этот раз, как впрочем всегда, она сумела успокоить Алекса и внушить ему некоторую уверенность в завтрашнем дне. Утро выдалось на редкость ясное. Однако Алекс и Мелинда проснулись невыспавшимися. Сказывалась разница во времени. Кроме того, Алексу снилось, как Александра отнимает у него дочь, говоря:– Она моя, моя дочь. Вы забрали ее у меня. И зовут ее не Дарья. Светочка она, Светочка.Эта сцена сна повторялась всю ночь. Алекс ворочался, стонал, вскрикивал. Мелинде пришлось его успокаивать, а под утро даже убаюкивать. Головы у обоих были несвежими, тяжелыми. За завтраком Алекс рассказал жене о своем сне.– Интересно, что это значит? – спросил он Мелинду.Та, подумав немного, с улыбкой ответила:– Ты, как старая бабка, сны разбираешь. Забудь о сне, ни о чем это не говорит. Лучше давай позвоним дочери, да встретимся с ней, погуляем по городу. Я очень соскучилась по Дарьюшке.

Дарья опередила родителей. Не успела Мелинда подойти к телефону, как тот зазвонил. Договорились через час встретиться у входа в гостиницу. Ровно в десять часов утра чета Томи спустилась в холл, где уже их ожидали четверо молодых людей – Дарья с Володей и Джейн с Костей.– Мама, папа, вы что-то неважно выглядите. Может не пойдем никуда? Вы отдохнете в номере, ведь не выспались, наверняка. Вон, мама, у тебя синяки под глазами.Мелинда засмущалась, взглянула в висячее в холле гостиницы зеркало и ответила, улыбаясь.– Все ОК, Дарьюшка. Чтобы побороть влияние разности во времени, а у нас все-таки, она огромная, нам нужно отдыхать почти две недели. Это, если верить уверениям врачей, что организм нивелирует влияние одного часа временной разницы за сутки. Нет у нас с отцом такой возможности. Да, Алекс? Не спать и отдыхать приехали, а общаться и познавать.– Мать права, доченька – Алекс подошел к Дарье и ласково обнял ее, продолжая. – Ну, давайте, рассказывайте, чем вы сегодня нас решили с утра «попотчевать». Куда поедем? Что будем смотреть?– Дядя, тетя, я предложила, а остальные согласились, что начнем с Эрмитажа – обратилась к ним Джейн. – Я знаю, дядя, что ты всегда интересовался живописью и скульптурой. Помнишь в один из твоих приездов к нам в Сан-Диего, мне было, наверное, лет десять, ты буквально тянул моих родителей в музей искусств Тимкена. Ты тогда еще говорил, что готов смотреть на «Святого Варфоломея» Рембрандта часами. А папа все удивлялся тебе, не понимая твоей страсти к этой картине. Я ведь потом тоже решила сходить и посмотреть на «Святого Варфоломея.» Знаешь, он меня очень впечатлил.Алекс слушал племянницу с улыбкой.– Да, Алекс и Мелинда, мы хотим показать вам сначала Эрмитаж. Правда, чтобы посмотреть все его экспонаты, останавливаясь хотя бы по минуте на каждом, потребуется не менее 8 лет. – смеясь заметил Владимир.Решено было ехать в Эрмитаж.

Около шести часов вечера все сидели в кафе-баре на первом этаже музея, что называется, «без задних ног». Заказали по чашке кофе-капучино и пирожному «картошка», любимому с детства пирожному Владимира и Кости. Глаза Алекса и Мелинды радостно блестели. Они давно не получали такого удовольствия от совместного проведения времени. Энергетика просмотренных картин и скульптур была настолько сильной, что не отпускала их. Они вновь и вновь переживали увиденное. – Cuis testiculos habes, habeas cardia et cerebellum – тихо произнес Алекс.– Что, папа? Что ты сказал? – не поняв отца, спросила его Дарья.– Да, вот говорю, что картины настолько завладели моим вниманием, что завладели моей душой и моим сердцем. Спасибо, вам ребята. Это ведь была моя мечта – посетить Эрмитаж, увидеть его картины и скульптуры своими глазами. Да, Минди?Мелинда сидела рядом с мужем и ее глаза были наполнены слезами.– Мама, тебе плохо? Что ты плачешь? – с тревогой спросила дочь.– Все хорошо, моя родная. Это слезы счастья. Я очень соскучилась по тебе. Я сейчас действительно счастлива. – Мелинда обняла Дарью, поцеловала ее. Владимир с улыбкой наблюдавший за ставшими ему близкими людьми тихо произнес:– Извините, пожалуйста, но нам надо идти. Помните про встречу у нас дома? Глаза Алекса, выражавшие дотоле радостное возбуждение, изменили свое выражение на тревожно-испуганное. Даже цвет глаз поменялся, потускнел, посерел.

До глубокой ночи сначала Владимир, а потом Надежда рассказывали Алексу и Мелинде о судьбе Леонида и Алексея Ухтомских, показывали документы, фотографии, имеющиеся в делах, заведенных против них органами НКВД. За все время рассказа ни Алекс, ни Мелинда не проронили ни слова. Их головы были опущены, они ни на кого не смотрели. Когда настенные часы в квартире Александры пробили двенадцать, Мелинда медленно подняла глаза, в которых застыло выражение страдания, посмотрела на всех, сидящих вместе с ней за столом, и тихим срывающимся от боли голосом, сказала: – Нам надо отдохнуть. Давайте продолжим завтра. Мне и Алексу… – тут она с нежностью посмотрела на мужа, который так и сидел, не поднявши головы. Алекс стеснялся своих слез, которыми были полны его глаза – сейчас очень трудно. Дарья, Владимир, отвезите нас в гостиницу, пожалуйста.После этих слов Мелинда встала и направилась к выходу. Алекс, не говоря ни слова, поднялся вслед за женой. Весь путь от дома до гостиницы прошел в полном безмолвии. Алекс не мог говорить под влиянием услышанного. Ему казалось, что если он скажет хоть одно слово, то нарушит ту связь с князьями Ухтомскими, которая, как он чувствовал, установилась сейчас с ними. Мелинда молчала, потому что молчал Алекс и она, прожившая с ним тридцать лет, чувствовала, что с ним творится. Дарья, прекрасно знавшая отца, молчала по той же причине. Владимир посчитал неудобным прерывать молчание родителей Дарьи из глубокого почтения к ним.

Уставшие больше морально, чем физически, супруги Томи долго не могли заснуть. Они лежали молча с открытыми глазами, перебирая в памяти узнанное сегодня о семье Ухтомских. – Интересно, живет ли кто-нибудь из потомков Леонида и Алексея Ухтомских? – посмотрев на мужа, спросила тихо Мелинда. Алекс повернул голову в сторону жены.– Да, да. Ты права… Мы должны завтра же об этом узнать. Если они живы, нам надо обязательно с ними встретиться – голос Алекса вдруг стал приобретать мощь, глаза оживились и вернули свой небесно-голубой цвет.Он поднялся с кровати, приосанился и сделался выше. Мысль, что они могут познакомиться с потомками его рода, живущими здесь в России, придала ему силы.– Минди, какая ты у меня молодец! Давай спать, дорогая.Через полчаса в номере гостиницы слышалось ровное дыхание двух спящих людей.Александра вот уже какой день не могла найти покоя в душе. Приехали те, с кем судьба свела ее двадцать лет назад, с кем она больше всего хотела поддерживать все это время наитеснейшую связь, но по воле этих людей не смогла это сделать. После того, как супруги Томи двадцать лет тому назад увезли ее Светочку и запретили ей с ними контактировать в любом виде, Александра долго болела. Она не знала, что чета Томи изменила имя девочки, назвав ее Дарьей. В своих мыслях она постоянно обращалась к ней как Светочка, потом как Светланка. Со временем она свыклась с потерей, но боль от потери не ушла.Когда Владимир познакомил Александру с Дарьей, что-то родное, близкое почувствовала она в этой девушке. Но ее сознание не зафиксировало это ощущение. Александра относилась к Дарье, как к девушке ее сына, хотя и не приветствовала эту связь. Основная причина тому та, что Дарья – американка. – «Все тайное рано или поздно всегда становится явным» – подумала Александра, когда гости ушли.«Нельзя допустить, чтобы связь Владимира и Дарьи углубилась. Нельзя» – лихорадочно думала женщина.Как только сын вернулся, она подозвала его.– Мама, ты еще не спишь? – удивленно спросил Владимир. Почти два часа ночи уже. Тебя что-то волнует? – с беспокойством спросил сын.– Сядь, Володюшка, поговорить хочу с тобой.– Мам, может завтра поговорим? Я устал, спать хочу.– Нет, сынок, нам надо поговорить сейчас, именно сейчас, а не завтра. – голос Александры дрожал от волнения.– Хорошо, мама, давай поговорим. Главное, не волнуйся, тебе же нельзя волноваться! – быстро ответил сын, увидев, как Александра вся дрожала от внутренней тревоги.Мать долго смотрела на сына, гладила его по волосам, взяла в свои руки его руки и проникновенным голосом произнесла фразу, которую вынашивала весь день:– Сынок, я очень люблю тебя, уважаю твой выбор во всем, но сейчас не прошу, а требую, чтобы ты изменил свое отношение к Дарье. Она не может быть твоей девушкой, не сможет быть твоей женой.Сказав эту фразу, Александра тяжело вздохнула и прямо посмотрела сыну в глаза. Владимир смотрел на мать, ничего не понимая. Она, которой он всегда все рассказывал, всегда всем делился, которая, как он предполагал, лучше всех его понимала, требует от него невозможного – отказаться от Дарьи.– Мама, почему, почему ты так говоришь? Я тебя не хочу слышать, я тебя не слышу. Ты мне ничего не говорила… – Владимир вопросительно посмотрел на Александру.Та ничего не ответила. Тогда он резко развернулся и вышел из материнской комнаты.Ни Александра, ни Владимир эту ночь почти не спали. Владимир часов до трех утра простоял у окна, наблюдая за пушистыми снежинками, падающими на ветки деревьев, на тротуар и дорогу, покрывая их мягким белым одеялом, которое утром же будет пачкаться под ногами идущих по нему людей, едущих по нему машин. Эта картина понемногу успокоила юношу, и он лег в постель, решив, что утро вечера мудренее. День новый расставит всё на свои места. Александра же лежала в своей постели с закрытыми глазами, и в ее сознании вновь и вновь мелькали картины прошлого, которыми она решила поделиться со всеми, прежде всего с супругами Томи, Дарьей и Владимиром.