Не успела холодная днепровская вода принять в свои объятия Цветанку, как раздвинулись кусты ивняка и одновременно просвистели две стрелы. Одна впилась Люту в спину, и он упал вниз головой к корневищу вербы. А вторая вошла в бок Мысляте, от чего он сначала завертелся на берегу, как ужаленный змеёй, а потом свалился в воду.
Малк не стал дожидаться третьей и бухнулся на землю, умоляя о пощаде.
Из кустов выскочили двое: Хорив, не раздумывая, прыгнул в воду, где захлёбываясь барахталась Цветанка, а Боривой, наступив Малку ногой на спину, приставил ему к затылку острие меча.
- Не шевелись, не то обезглавлю!
Хорив вырос на Росе и плавал как рыба. Он мгновенно подхватил Цветанку под руки, поднял ей голову над водой. Потом, сильно загребая, подплыл на отмель и со своей ношей вышел на берег.
- Жива? - кинулся к ним Боривой.
- Едва, - ответил Хорив. - Но если бы опоздали хоть малость, случилась бы беда…
Боривой пнул Малка под бок ногой.
- Мерзавец, тебя следует как собаку прикончить! Как и тех двоих.
Малк взмолился:
- Я ни в чем не виноват! Не убивайте меня!
- Ты вместе с ними выкрал мою сестру, вместе с ними упрятал на пасеке у старого бортника, а потом преследовал и едва не стал её убийцей!
- Я подневольный человек… Это всё Чёрный Вепрь… Не убивайте меня!…
- Оставь его, Боривой, - сказал Хорив. - Отбери у него оружие, коня и - отпусти…
- Как? Отпустить эту гадину? - воскликнул княжич и его глаза зло сверкнули. - Да он сразу же наведёт на наш след людей Чёрного Вепря!
- Не наведу! Клянусь Перуном, клянусь Световидом - не наведу! - вновь взмолился Малк, становясь на колени. - Вы меня не знаете… Я тоже ненавижу Чёрного Вепря, как и вы. Я был верен ему, пока он не предал наших воинов, которые погибли под копытами коней гуннов, пока не переметнулся на сторону Эрнака… И не был верен ему, когда он побил моего деда-бортника, издевался над ним, как над собакой!… Верьте мне!… Хотите, я пойду с вами…
Похоже, отрок не врал - говорил искренне.
Боривой заколебался и вложил меч в ножны. А Хорив, пристально глядя в широко открытые глаза Малка, сказал:
- Ну, что ж - поверим тебе на слово. Может, и вправду, ты честный отрок… Иди себе на все четыре стороны! Но с нами тебе пока не по дороге. Сначала докажи свою преданность племени полян - тогда может и примем.
- А как я смогу доказать? - Малк поднялся, встал напротив Хорива.
- Этого я сейчас не знаю. Сам подумай.
- Хорошо, буду стараться… А за то, что даровали мне жизнь, благодарствую. Никогда не забуду!… - и Малк быстро юркнул в прибрежные кусты.
Тем временем Цветанка стала приходить в себя, пошевелилась, открыла глаза. Она хрипло прошептала:
- Где я?… Что со мною?…
Увидев вместо своих жестоких гонителей Боривоя и Хорива, она испугалась.
- Ой, это вы?…
Боривой приподнял и нежно обнял сестру. На его глазах выступили слезы.
- Не бойся, Цветанка… Это и вправду мы - Хорив и я.
- Как вы, вдруг, тут оказались?
- Мы ехали следом за твоими ворогами и спасли тебя…
- А Кий?
- Он всё время был с нами… Но когда напали гунны, он оставил нас здесь, а сам помчался к Каменному Острову, чтобы поднимать людей…
- С ним ничего лихого не случится?
Боривоя удивило, что сестра тревожится о Кие и ни словом не обмолвилась о родителях, о смерти которых она и не догадывалась.
Он сдержанно ответил:
- Ты же знаешь - если боги не захотят, то с его головы и волосок не упадёт…
Сказать ей о смерти родителей он решил позднее.
Цветанка совсем пришла в себя от страшного потрясения и встала на ноги. С её кос и с одежды стекала вода.
- Что же теперь делать?
Ответил тоже мокрый де нитки Хорив:
- Сначала мы выжмем одежду, соберём оружие и, не мешкая, в путь… Времени у нас в обрез, а ехать далеко и невесть что там встретим. Потому садимся на коней, благо теперь их у нас пять…
В верховьях Росавы лесов стало больше, но всё же на полях и лугах между ними простора для гуннов оставалось достаточно. И гунны не заставили себя долго ждать. Объявились они в полдень, когда войско полян, истомлённое жарой и изнурительной дорогой, остановилось на отдых на берегу ручья.
Заметили их дозорные, которых поставили дежурить на холме.
Примчались к своим взволнованные.
- Князь, гунны!
В это время он жевал сухарь, размоченный в ручье, лениво журчащем между осокой и водорослями. Кий, как и все, неимоверно устал и хотел хотя бы немного отдохнуть после тяжёлого перехода. Но услышав такую новость, сразу вскочил.
- Где они?
- За четыре-пять тыщ шагов отсель… Едут по нашим следам.
- Много их?
- Пожалуй, вся орда… Словно чёрный рой клубится на всю ширь степи!
Кий мгновенно подал сигнал тревоги.
- В путь, други! В путь! Скорее! Наше спасение - лес! Успеем добраться до него - хорошо! Не успеем - будет беда!
Все уже успели убедиться в разумности и опытности молодого князя в битве на Широком Берегу, в только что одержанной победе на лесной поляне. Да и сейчас он завоёвывал всеобщее одобрение потому, как он умело отводил войско, отменно путая следы и не слишком торопясь, давая этим возможность родам, обременённым детьми и стариками, скотиной и домашним скарбом, уходить впереди воинов на лесные окраины земель Полянских. Поэтому, хотя все вконец устали, никто не возразил ни слова. Поднялись - и побежали.
Лес маячил вдали тёмно-синей полосой. До него было не менее трёх тысяч шагов. Кий бежал в задних рядах и тревожно думал - что же делать, если гунны догонят в чистом поле? Вступать в бой? Но как? Опять выстраивать войско лавой?… Это ничего не даст: гунны одним ударом своего клина сокрушат её - прорвут, потопчут конями, посекут саблями!… Построиться в круг, чтобы гунны увязли в непробивной массе полян?… В этой мысли что-то есть… Действительно, никакой клин не сможет расколоть войско, выстроенное таким образом. Он просто завязает, начнёт метаться в гуще воинов, которые со всех сторон закидают нападающих стрелами и копьями. Начнётся сеча. А в этом случае, как говорится, чья возьмёт - одним богам ведомо. Победу одержит тот, у кого воинов будет больше, кто упорнее сумеет стоять в бою, к кому благосклоннее окажутся боги… Нет! Всё же надёжнее добраться до леса и обороняться в нём.
Как только поляне выбежали на пригорок, Кий велел Щеку указывать дорогу войску напрямик к лесу и мчаться к нему что есть духу, а сам остановился - оглянулся назад.
Гунны заметили полян и бросились в погоню. Было видно, как вырываются вперёд отдельные всадники, как порывисто заколыхались, развеваясь на ветру белые и черные бунчуки на длинных шестах, как высоко поднялась, застилая солнце, рыжая пыль.
- Быстрей! Быстрей! - Кий подгонял тех, кто отставал. - Кто не успеет вовремя укрыться в лесу, тот погибнет! Быстрей!
Он бежал последним. Знал - так нужно. В бою - надо быть впереди, при отступлении - позади. Иначе - какой из тебя воевода? Какой же ты князь?
Далёкий лес, что перегородил поле сплошной зелёной стеной, быстро приближался. Не видно в нём ни полянок, ни малейших прогалин, куда могли бы ворваться гунны. На опушке стоял расщепленный Перуном древний могучий дуб, и прямо на него мчалось войско полян.
Но ещё быстрее двигалась орда. Так, во всяком случае, казалось Кию. Каждый раз, как только он оглядывался, она вроде увеличивалась, росла на глазах. И что удивляло - впереди мчались всадники в белой одежде. Неужели Чёрный Вепрь со своей дружиной? Если так, то для чего Эрнак поставил его впереди?
Шуршал под ногами примятый передними отступающими бурьян, тяжело дышали изнемогающие воины, особенно пожилые мужи, которые не могли так быстро и долго бежать, как отроки. Тревожно погромыхивали щиты и копья. С высокого синего неба солнце посылало на увядшие травы, на сухую, покрытую трещинами землю жаркие огненные лучи, безжалостно опалив тёмные от пота спины людей.
Когда Щек с быстроногими отроками уже скрылись в лесу, а последним, бегущим воинам оставалось до него немногим более сотни шагов, Кий услышал совсем близкий топот и оглянулся через плечо. Гунны их настигали. Но и они тоже сильно растянулись, а впереди, обогнав основное войско гуннов, мчался Чёрный Вепрь с горсткой своих воинов. За его плечами развевалось червонное корзно, в руке блестел на солнце короткий меч полянина.
«Таки Чёрный Вепрь! Я не ошибся! - подумал Кий. - Мерзкий предатель! Хочет вместе с гуннами вырубить половину своего племени, чтобы господствовать над второй!»
Воины полян ещё ускорили бег. Выбивались из последних сил, но никто не бросал ни тяжёлые щиты, ни копья.
- Скорей, други! Скорей! - хрипло кричал им Кий.
Он мог бы легко опередить тех, кто совсем обессилел и спастись. Но ему и в голову такое не приходило. Как бы он тогда мог смотреть в глаза родовичам? К тому же само собой явилось решение - улучив момент, развернуться лицом к Чёрному Вепрю и вогнать ему в грудь копьё. Копьё - любимое своё оружие! Им он владеет лучше, чем кто-либо из полян, и горе тому, в кого нацелено его острие! Кий ещё раз оглянулся.
Чёрный Вепрь оторвался и от своих воинов, которые скакали впереди орды. Он узнал Кия и вопил:
- А-а, это ты, собака! Как ты посмел натянуть на себя червонное корзно? Разве не знаешь, что у полян только один князь - это я! Или хочешь, чтобы я содрал его с тебя вместе с кожей? Сейчас я это сделаю!
Кий не ответил. До спасительной лесной опушки оставалось совсем не далеко.
Но позади уже слышится натужное сопение усталого коня и свист воздуха, рассекаемого мечом. Чёрный Вепрь вот-вот догонит!
Кий сильнее зажал в руке копьё, готовясь обернуться и метнуть его в ненавистного ворога.
Но из лесных зарослей внезапно вышли с луками в руках отроки во главе со Щеком и над головами своих пустили рой стрел.
Они не достигли цели, и ни одна из них не попала ни в Чёрного Вепря, ни в его воинов. Стрелы упали между Кием, который убегал последним, и Черным Вепрем, что его догонял. Чёрный Вепрь резко осадил коня и остановился.
И вновь поток стрел понёсся ему навстречу, преграждая путь. Хотя стрелы опять не долетели до цели, это охладило пыл Чёрного Вепря. Он оглянулся на своих воинов, которые нерешительно остановились за его спиной, и на быстро приближающихся гуннов.
- Я найду тебя, Кий! Найду - где бы ты не спрятался! - крикнул Чёрный Вепрь и погрозил кулаком. - Твоя голова всё равно будет на моем копьё!
Но Кий уже не слышал эти угрозы. Вместе с последними воинами он добежал до леса и оказался в объятиях своего брата.
- Ну и напугал ты меня! - говорил Щек, прижимая его к груди. - Мог погибнуть!
- Благодаря тому, что ты так хорошо сообразил, всё закончилось для нас благополучно, - похвалил Кий брата и сразу же обернулся к полю, выглянул из-за кустов. - Что делает ворог?
Гунны приблизиться к лесу не решились - остановились возле Чёрного Вепря, на расстоянии полёта стрелы. Вперёд выехало несколько всадников. Среди них Кий узнал кагана Эрнака.
Сидел он на вороном коне, грузный и тоже изнурённый, смотрел молча на бесконечно распростёртый в обе стороны лес, о чём-то раздумывал.
Никто из его окружения ни словом, ни звуком не нарушил почтительную тишину.
Поляне притаились на границе дикого девственного леса и тоже молчали. С тревогой ждали - что предпримут гунны? Будут ли атаковать? Или повернут назад?
Кий положил руку на плечо Щеку. Тихо сказал:
- Эрнак колеблется… Сейчас он и сам не знает, что делать. Если бы в степи - растоптал бы нас конями, посёк бы саблями… А тут непроходимая для коней стена!… Для нас - в этом спасение. Я думаю, пока мы не соберёмся с силами и не разгромим гуннов, путь на Рось нам заказан. Будем жить в лесах, как древляне, северяне или дреговичи…
- Живут же они… И мы как-нибудь проживём, - согласился Щек, вытирая рукавом пот со лба. - Только бы избавиться от этой напасти!…
Гунны стояли заполонив поле огромной тёмной массой. И вправду - напасть…
Их было так много, как воронья перед непогодой. Когда подтянулись те, кто отстал и выстроились в два крыла, то орда закрыла собой полгоризонта. Перед нею белела небольшим пятнышком группка воинов Чёрного Вепря.
Только теперь все поляне и сам Кий поняли в полной мере, какой опасности избегли, вовремя достигнув леса.
Долго раздумывал каган. Потом подал знак. Сразу же прозвучал чей-то гортанный крик - и гунны расступились, освободив посреди узкий проход. Каган тронул коня и направил его назад, в степь. За ним, постепенно вытягиваясь тупым клином, повернула вся орда.
Гунны больше не тревожили даже отдельными нападениями отступающее войско Кия, так как они не могли в бесконечных густых лесах ни чувствовать себя в безопасности, ни маневрировать как в степи, ни, тем более, собрать свои силы в один кулак для решающего удара по противнику. Эрнак это прекрасно понимал, потому и прекратил преследование полян.
Кий облегчённо вздохнул. Это уже вторая, причём бескровная, победа. Она радовала его не меньше, чем поражение врага в кровавой битве на поляне.
Догнав на реке Стугне свои роды, Кий собрал вече старейшин. На нём решили разойтись и искать свободные земли, на которых ещё никто не осел. Одни остались на Стугне, другие двинулись к Днепру, третьи - на заход солнца, к Ирпеню, а Кий с русью пошёл в тот, почти безлюдный, уголок земли полян, между Днепром и Ирпенем, покрытый девственными борами и непроходимыми чащами, и где жил его стрый Межамир.
Перед расставанием договорились: по первому же зову всем дружинам собираться на Почайне.
Прошло несколько дней.
Племя Русь, которое очень поредело и устало, вышло к Днепру. Здесь были красивые места, но Кий упорно вёл людей дальше на север.
Двигались медленно, продираясь по холмам и ярам. Возы, на которых женщины, старики и дети выехали из Поросья, давно сломались, и их пришлось бросить ещё в степи. Гнали скот, несли младенцев на руках, а домашний скарб в больших кожаных мешках навьючили на коней, которых вели в поводу.
Кий со своим родом шёл впереди. За последние дни он осунулся, скулы оттягивала загорелая кожа, в притихших глазах затаилась грусть. Часто вспоминал Цветанку, Хорива и Боривоя. Где они? Живы ли?
Порою поглядывал на Щека и Рожану. Какая чудесная пара. Богатырь Щек и тот, судя по его тяжёлой поступи, едва держался на ногах. Он нёс на себе, кроме оружия, какой-то оттягивающий плечи мешок, да ещё, потряхивая русым чубом, помогал молодой жене продираться сквозь заросли, перелезать через замшелые корявые стволы, переходить вброд холодные ручьи в оврагах.
А Лыбедь и Ясень. Какие они оба светлоокие и красивые. Как дети, держатся за руки, идут не замечая вокруг себя ничего, кроме своей любви. Пережили страшную, чудовищную беду - и уже забыли о ней. Для них сейчас - утро нескончаемого счастья.
Кий поймал себя на мысли, что завидует брату и сестре. Оба они по-настоящему счастливы. А он?… А Хорив?…
В середине дня спустились с горы в широкую долину, по которой текла небольшая прозрачная речушка. Никто не ведал её названия, но было очевидно, что она впадала в Днепр. В привольном, поросшем кувшинками и роголистником её устье так и кишела рыба, плавали лебеди, а в лесу, по взгорьям, в дуплах старых деревьев роились пчелы. Пряно пахло воском и мёдом.
Остановились на отдых.
Коней и скотину пустили пастись. Запылали огни костров, забулькал в казанах пшённый кулеш. Солнечная долина наполнилась весёлым гомоном.
- Хорошо-то как! - сказала Лыбедь, присев на зелёном берегу и опустив в воду натруженные ноги. - Я хотела бы тут остаться жить…
- Где ты, там и я, - просиял в улыбке Ясень и повернулся к Кию: - Здесь и вправду хорошо и привольно. Вон на той стороне, под горою, на солнце, поставили бы мы жилище, а вокруг повети для скота. Трава тут по пояс - хватит и для выпаса, и на сено. Рыбы и мёда - видимо-невидимо. У нас на Роси такого и не снилось… Как ты думаешь, князь? А?
Кий ещё не привык, чтобы его величали князем, и ответил не сразу. Ему тоже понравилось это место - благодатная земля! Вот только простора нет: по эту сторону гора, по другую - тоже гора… Но каждому своё. Если Лыбеди и Ясеню понравилось, пускай остаются. Им виднее, где свой молодой род заводить…
Он обнял Ясеня за плечи.
- Оставайтесь!… А мы со Щеком и Хоривом, если он живой, будем к вам на рыбу и на мёд приезжать… Угостить не откажетесь?
- Щек с Рожаной, Хорив с Малушей, а ты с Цветанкой - конечно же, угостим!
Кий грустно улыбнулся, поискал взглядом Малушку. Она сидела в сторонке ото всех, обхватив ноги руками, положив подбородок на колени. Её широко открытые глаза были уставлены вдаль, но, пожалуй, ныне она ничего не видела. Бедная Малушка! Это он виноват, что взял Хорива с собой и теперь о нём ничего неизвестно. Чем ей, страдалице, можно помочь?
Кий подошёл к ней, сел рядом. Положил руку ей на плечи. И тут же ощутил, как вся она вздрогнула. Малушка всхлипнула, как вскрикнула, уткнулась лицом ему в грудь и горько зарыдала.
- Ну-ну, не плачь, не тоскуй, милая, - погладил Кий её ладонью по спутанным косам. - Вернётся Хорив… Не маленький же.
- Не вернётся, - заплакала ещё горше.
- Я его найду! Вот только стану на жилье с родом - сразу же пошлю отроков на розыски. Недалеко ведь… Найдём мы твоего Хорива, голубушка. Обязательно найдём!
Подошла Лыбедь, села рядышком с Малышей, прижала её к своей груди. Та приникла к ней и ещё безутешней разрыдалась.
Кий помрачнел. Действительно, если Хорив и Боривой погибнут, то виноват в этом будет он. Зачем оставил их, зная, что вокруг полно врагов? Надо скорее найти место, где остановиться роду и посылать немедля отроков на их розыски. Да и самому нужно ехать. Вызволить из беды! Или хотя бы узнать, что с ними случилось…
После того, как поели, он собрал старших мужей и сказал:
- Начнём селиться где-то здесь, на этих окраинных землях, над Днепром… Людей тут живёт совсем мало. Кого встретим, - кривды никому не чинить! Всем места хватит… Вот моя сестра Лыбедь со своим мужем Ясенем и его родом хотят осесть по берегам этой небольшой тихой реки - в её устье… Кому приглянулось - пусть селится рядом с ними, вверх по течению… А я с другими родами пойду дальше - за ту гору… Остановимся там и переживём лихолетье - до тех пор, пока не соберёмся с силами да не выгоним гуннов и Чёрного Вепря с Роси. И тогда все наши родичи смогут возвратиться в отчие края… Согласны?
- Согласны! Согласны! - загудели мужи.
Значит, порешили: Лыбедь и Ясень со своим родом будут обитать на этом месте, а мы - в путь!… Поднимайте людей!
* * *
Кий первый отправился дальше и, когда поднялся на гору, вошёл в старый тёмный бор. Родовичи едва поспешали за ним.
- Недалеко уже, совсем недалеко, - подбадривал он отстающих. - Ещё малость - и там отдохнём.
Люди с трудом пробивались сквозь кустарник и бурелом. Кто никогда не бывал в этих краях, тот удивлялся необычному лесу, - стройные высоченные сосны острыми верхушками упирались в голубое небо. Густо пахло живицей и земляникой, краснеющей словно капли крови в траве на полянках. Где-то, напуганное голосами людей, ломилось напролом через чащу стадо зубров. Всё здесь необычно: широкий Днепр и крутые берега над ним, резкий запах хвои и ласковое солнце, изредка проглядывающее в прогалины между ветвями, какая-то девственность, первозданность всего; под ногами вместо жирного чернозёма, рыжий суглинок… Окружающая растительность была более могучей и буйной, выглядела величественнее, чем та, к которой привыкли дома. И это привлекало… Несмотря на усталость, люди, следя за своим князем, внимательно приглядывались к новым местам, где им, может, придётся прожить не один год.
Преодолев несколько глубоких оврагов, поляне к вечеру остановились на широкой возвышенности, поросшей как и всё вокруг, густым лесом. Кию место показалось удобным, и он подал знак готовиться к ночёвке. Пока родовичи располагались, кому где понравилось, Кий по своему обыкновению, стал осматривать окрестности.
С той стороны, откуда они только что пришли, темнел глубокий, узкий овраг с обрывистыми стенами, с ветвистыми деревьями, непролазным кустарником и прозрачным ручейком внизу. Кий в сопровождении Щека и нескольких отроков пошли влево, на запад, и вскоре по пологому склону опустились в широкую долину, густо покрытую болотистой растительностью. Здесь текла небольшая речка, в нескольких местах перегороженная плотинами бобров, поросшая по берегам вербами и ольхой. Тихо шелестели камыши, крякали утки и гоготали дикие гуси, которые при приближении людей взмывали тучами в небо. В тихих заводях плавали величественно спокойные белоснежные лебеди.
- Сдаётся мне, что это та самая речка, на берегу которой теперь поселилась наша Лыбедь, - сказал Кий, переступая через лежащую поперёк пути трухлявую вербу и подходя к берегу. - Течёт как раз в ту сторону…
- Да, это она, - согласился Щек, подойдя к брату и становясь с ним рядом. - Если мы поселимся где-то здесь поблизости, то по этой речке или её берегу будем добираться к сестре.
Кий - он тем временем внимательно присматривался к местности, к бобровым запрудам, к лесу, что рос по откосам, - вдруг радостно воскликнул:
- Други! Да это же земля стрыя Межамира! Добрались наконец. Вот та стежка, по которой мы с Хоровом и Ясенем поднимались на гору, под которой поселился его род. - И он указал на едва заметную в зарослях звериную тропинку. - Пошли быстрее туда, пока не зашло солнце.
Они поднялись по крутому склону и Кий уже уверенно вывел их на отвесную кручу.
- Вот! - воскликнул восхищённо. - Любуйтесь!
Перед спутниками Кия раскрылся такой безбрежный простор, такой широкий, бесконечный, что у всех дух захватило от восторга. Внизу, по левую реку, в глубоком яру вился полноводный ручей, кудрявился густо-зелёный лес, за яром вновь поднимались обрывистые кручи. Вдали серебристой лентой привольно нёс свои воды Днепр, а под горой, на подоле, раскинулось живописное селение.
- Там живёт наш стрый Межамир. Там часть нашего рода - русь! - не мог сдержать своих чувств Кий, а потом спокойно добавил: - Тут мы и поселимся… Пока что…
- А стрый Межамир не станет перечить? - спросил Щек.
- Земля - богатство всего племени, а не одного рода, да и только вече старейшин может решать, где кому сесть, - ответил Кий. - К тому же стрый Межамир сам приглашал меня сюда. Места тут на всех хватит…
- Так пошли к нему, - предложил Щек.
- Пошли. Они быстро спустились по крутой тропинке вниз, и Кий направился к жилищу Межамира.
Со двора выглянуло несколько детских головок, залаяли собаки., оповещая жителей селения о появлении посторонних, начали выходить из соседних дворов родовичи.
Потом скрипнула дверь - и на пороге выросла высокая белоголовая фигура старейшины. Некоторое время Межамир щурился на солнце, приглядывался, а потом громко охнул и кинулся обнимать сыновцев.
- Кий! Щек! Вот не ждал… А где же отец?
- Нет его… Он погиб… А мы бегством едва спаслись от гуннов…
- Тур погиб?… Бедный брат мой, - помрачнел старейшина. - Большой был бой?
- Был… И не один. Сначала Эрнак разгромил нас, а потом мы дали ему отпор. Но всё же вынуждены были отступать к вам, в леса. На конях ворогу сюда не пробиться!
- Будем надеяться на богов… А что же дальше?
- Сбирать силы… Глядишь, тем временем, подойдут северяне и древляне… От них есть известия, стрый?
- Возвратились все мои посланцы. Князья обещали подмогу.
- Это хорошо. Тогда мы сможем ударить на Эрнака!
Межамир не ответил. Известие о смерти брата глубоко потрясло и сокрушило его. Он долго стоял опечаленный, вытирая с покрасневших глаз скупые слезинки. Плечи его опустились, а из груди вырывалось прерывистое тяжёлое дыхание… Наконец Межамир медленно поднял голову, откинул назад белый чуб и, ещё раз вытерев глаза, внимательно посмотрел на племянников. Лишь теперь до его сознания дошло, что на Кие червонное корзно, и он удивлённо спросил:
- А это что? Чего так нарядился?
Кий смущённо улыбнулся.
- Князь полян теперь я… Вече избрало…
Межамир ещё больше удивился:
- А Божедар?
- Помер…
- А его сыны?
- Радогаст погиб от руки Чёрного Вепря, который переметнулся на сторону гуннов.
- О боги! - воскликнул Межамир. - Какие страшные речи я слышу! Неужели такое могло случиться?
- Случилось. Чёрный Вепрь предал нас!
- Вот как! Значит, по праву вече избрало тебя князем, и мой род тоже даст на это согласие…
- Благодарствую, стрый. Иного я не ждал…
Межамир обнял племянника за плечи.
- А отчего мы тут стоим? Пошли вечерять.
На это Кий ответил:
- Нет, стрый, не сейчас… На горе стоит мой род и всё наше войско. Они ждут меня.
- Ты остановился там, на горе?
- Да, облюбовал я это место… Ты не против?
- Чего бы я стал перечить?
- Вот и ладно. - Кий тоже обнял старейшину и поцеловал высокий морщинистый лоб. - И сделай ещё вот что, стрый: перевоз через Днипро.
- Перевоз через Днипро?
- Да. Выбери, прошу, удобное место, и пускай там твои родовичи с челнами дежурят на обоих берегах день и ночь. На той стороне живёт много родов полян - понадобится. Да и для северян тоже…
- Хорошо, князь, - улыбнулся Межамир, - впервые назвав Кия князем, и в его словах прозвучала гордость за сыновца. - Согласен, перевоз нужен… Чтобы вся земля полян под одной рукой была общно! За это не волнуйся. Иди спокойно к своим родовичам.
- Да помоги, стрый, припасами для похода. Когда придут древляне и северяне, сразу двинемся на ворога!
- Сделаю, сыновец. Будь уверен… Всё сделаю - лишь бы погромить гуннов!
Братья тепло попрощались со стрыем и быстро зашагали к горе, а старейшина долго ещё стоял у колодца, глядя им вслед, и на его строгом печальном лице появилась едва заметная тёплая улыбка.