Крокет (Английское)
* Крокет (croquet) — спортивная игра,
участники которой ударами деревянных молотков проводят шары через воротца, расставленные на площадке в определённом порядке.
Пастор Джонс и пастор Браун, вечерком, закончив службу,
Шли на луг и там стучали молотками дотемна*.
И ничто не омрачало двух отцов духовных дружбу,
Но была одна загвоздка, несуразица одна:
Пастор Браун был степенный, чтимый паствою священник,
Добродетельный, непьющий, вовсе не из болтунов;
Ну, а пастор Джонс, напротив, не такой уж был смиренник,
Весельчак, не против выпить, да к тому же сквернослов.
Как порой в игре бывает, шар не попадал в воротца,
И при каждой неудаче пастор Джонс провозглашал:
«Вот ведь, черт! Опять промазал! Экий раз не удаётся!
Видно, строит козни дьявол, разанафемский нахал!»
Огорчался пастор Браун, молвил, головой качая:
«Зря лукавого Вы всуе поминаете, отец,
Самому себе вредите, грех на душу добавляя,
Час придёт и Вас Всевышний покарает, наконец!»
Пастор Джонс, крестясь смиренно, соглашался с моралистом,
Только, снова промахнувшись, наущенья забывал:
«Чёрт возьми! Опять промазал! Сладу нет с этим нечистым!
Сызнова толкнул под руку, распроклятый Велиал!»
Гром раздался в небе чистом, молния на землю пала
Был испепелён мгновенно Божьим пламенем с небес…
…Нет, не пастор Джонс, досталось вдруг другому клерикалу,
Правоверный умер Браун — вот он был, а вот исчез…
Пастор Джонс, в остолбененье, обомлел, глаза тараща,
Что за странная развязка, непредвиденный финал…
Но, негаданно-нежданно, в полной тишине звенящей,
«Вот ведь, чёрт! Опять промазал!» — с неба бас прогрохотал...
День НЕ (к празднику Народного Единства РФ)
Весь народ наш коммунальный
И до слёз родной,
Славлю песней величальной
В этот выходной.
Собирайтесь вместе, братья,
За одним столом,
Другу распахнём объятья,
Хором подпоём.
Веселись, народ единый!
Пусть из края в край
Раздаётся клич любимый:
«Вася, наливай!»
Вот чечен ползёт на берег,
Точит свой кинжал —
Резать колбасу доверим,
Раз уж забежал.
Стопки наполняй, татарин…
Как это — «нельзя»?
Тыщу лет знакомы, парень,
Всё фасонишь, мля…
Не ломайся, как девица,
Кислый, как кизил…
Аль забыл, как материться
Ты нас всех учил?
Пей, коль с нами солидарен,
Если ты мужик!
Хоть ты чукча, хоть татарин,
Хоть ваще кумык.
Ханты, ненцы, кабардинцы,
Нынче, раз на год,
В День НАРОДНОГО ЕДИНСТВА,
Мы — один народ!
Олигарх и бомж с вокзала,
Токарь и банкир,
Стриптизёры, сталевары —
Все за Русский Мир!
Абрамович и Миронов,
Обнявшúсь, сидят;
Нургалиеву Лимонов,
Как родному, рад;
А Зюганов с Новодворской
Пляшут рок-н-ролл…
Красота! Жаль, Жириновский
Обувь мыть ушёл…
Славен праздник побратимства
Под крылом ЕдР’ы.
День Народного Единства!
Не хухры-мухры...
Персидское (по мотивам Обейда Закани)
Шах одной страны восточной
От державных дел устал —
Скучен стал владыке прочный
Распорядок поурочный
И гарем немилым стал.
Жаждой перемен пылая,
Он велит седлать коня,
Доезжачих собирает,
Гончих и борзых скликает,
На охоту торопя.
Целый день в холмах пологих
Свита дюжих молодцов
Гонит зайцев быстроногих,
И газелей круторогих,
И клыкастых кабанов…
Вот, стремясь настигнуть серну,
Шах от всадников ушёл,
Заплутал неимоверно,
Опечалился чрезмерно,
Но! На хижину набрёл…
А в невзрачном том жилище,
Ветхом, крытом камышом,
Жил пустынник, дéрвиш нищий,
Гостю предложил он пищу,
Сладким угостил вином.
Чашу первую напитка
Шах , отведав, похвалил:
«Как бы жизнь была безлика,
Если б в рай эту калитку
Виноград нам не дарил!»
Разлилось тепло по венам,
Шах, освоившись, сказал:
«Что ж, спасибо этим стенам,
Но хозяин их, наверно,
Вряд ли путника узнал…
Знай же, дéрвиш хлебосольный,
Что послал тебе аллах
Человека из пристойных,
Я придворный из достойных,
В ком души не чает шах!»
А старик уже, с поклоном,
Наливает по-второй…
Шах испил, и новым тоном,
Не простым себя придворным
Объявляет наш герой:
«Знаешь, я не просто воин,
Трон хранящий день за днём,
Я наград всех удостоен,
Шахства стерегу устои —
Я ведь — главный визирь в нём!»
И до дна, единым махом,
Третью чашу осушив,
Гость открылся пред монахом,
И назвал себя он шахом…
Тут старик проговорил:
«Нам вино даёт усладу,
Силу, резвость придаёт.
Но, с умом его пить надо —
Если выпьешь многовато,
То на пользу не пойдёт.
Мне велит святой обычай
Гостя щедро накормить.
Ты ж — не стань врагом приличий,
Хвастуном, греха добычей,
Кушай, но довольно пить!
Пьёшь по-первой — ты придворный,
Визирем — вторую пьёшь,
После третьей — шах ты гордый,
Если выпьешь по-четвертой,
Кем себя ты назовёшь?
Назовёшь себя всевышним?»
И старик убрал кувшин.
Тут далёкий топот быстрый
Собеседникам стал слышным,
Вместе с говором людским.
Долго ль, коротко скакали —
Невредимого вполне
Слуги шаха отыскали…
Тот сказал: «Теперь едва ли,
Ты дерзнёшь не верить мне…»
Отвечал монах негромко:
«Верю, что и говорить…
Правда, верю с оговоркой:
Пусть ты шах! Но по-четвёртой
Собирался всё же пить…»
•••
Прочь умчалась свита шумно,
Топот смолк и лай собак…
День сменился ночью лунной,
А старик высокоумно
Бормотал под нос вот так:
«Трижды выпил я с бахвалом —
Шаха наяву узрел…
Может быть, ишак я старый,
Зря ЧЕТВЁРТУЮ пиалу
Наливать не захотел?»...
••••
Как нам предки завещали,
Истину в вине искали
Их наследники веками…
Но всегда не в том бокале…
Ода дуракам
Дураки не уходят в отставку!
В добродетели дурням зачту —
Не за почести и не за ставку
Пребывают они на посту.
Но достоин придурок почёта,
Раз, как знамя, несёт до конца
Незатейливый ум идиота,
Легковерную душу глупца.
Он залогом стабильности служит!
Верно линию держит дурак —
Там, где умник мозги себе сушит,
Дураку всё понятно и так.
Исчезают проблемы, бледнея
Пред святою его правотой,
Убегает тоска, зеленея,
Выпадают сомненья в отстой.
Не дурак создал порох когда-то,
В атом влез, раздолбавши ядро...
И, когда разобраться, ребята,
Глупым быть — это даже мудрó!
Если б не было химии, ядов,
Мин, реакторов, чипов, реле,
Самолётов, ракет и снарядов
Меньше стало бы бед на Земле!
Да и Павел, который апостол,
Сообщал, что, скорее всего,
Мудрость мира сего очень просто
Может стать и безумством его.
Много пало б народных кумиров,
Окочурился бы шоубиз,
Если б стало поменьше дебилов,
Если дурни бы перевелись.
Кабы не было лохов, Мавроди
Побирушничал бы у мирян,
Глоба гайки крутил на заводе,
И повесился бы Петросян.
И политикам стало бы туго
Без надёжных дубовых ребят —
Ведь из их необъятного круга
Формируется электорат.
Неспроста на планете все страны
Честно празднуют День Дурака,
И признайте, нисколько не странно,
Что «Дня Умного» нету пока!
Вот моя деревня
Вот моя деревня;
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой…
Иван Суриков (1841 — 1880)
ВОТ МОЯ ДЕРЕВНЯ
Вот моя деревня,
Вот мой дом родной,
Вот лежу я пьяный
В поле за скирдой.
В небе раздаётся
Жаворонка звон,
А по жилам бродит
Крепкий самогон.
Где мой верный трактор,
Не могу понять —
Далеко умчался,
В поле не слыхать.
Пробую подняться,
Подавляя стон,
Падаю обратно…
Прав был дед Ньютон!
Встал, хоть и шатаясь,
Но к земле родной
Веки так и тянет
Силой неземной.
Силуэт нечёткий
Вижу, вот-те раз,
Через амбразуру
Чуть открытых глаз.
Говорю: «Земеля!
Ты бы мне помог
Добрести до дома.
Подсоби, браток!»
Но… молчит, как рыба,
Странный персонаж,
Видно, сильно гордый…
До зазнайства аж.
Я и так, и этак,
Лаской, матерком…
Нет, молчит. Как будто
Говорю с пеньком.
Вот полез я в драку,
Наглеца браня…
Только...присмотрелся...
ЭТО Ж ТЕНЬ МОЯ!
Иллюстрация: Максимов К.М., 1954 г "Сашка-тракторист"
Почему крокодилы плачут
(О братьях наших меньших)
Багровым душным вечером в саванне,
Вдоль Папы-Нила, голубой реки,
Разносит ветер горькие стенанья —
То крокодилы воют от тоски.
От горьких слёз вода белеет в Ниле,
Рис вянет на пологих берегах,
И мумия в ненайденной могиле
Ворочается, будто на углЯх.
«Эх, люди, вы конкретные дебилы,
Что ж нас не приручили… ё-моё…»
— Так горько причитают крокодилы,
И сплёвывают кости и шмотьё…
Что за кони мне попались... (пародия)
Ах вы, кони, рыжи, белы, серы,
Своему не выберу покров.
«Проскакал на розовом…» — Есенин,
А на красном — с Водкиным — Петров.
………………………………
Ах вы кони, загнанные кони,
Вы бы верно поняли меня.
Но, скорей, боюсь, меня догонит
Темный всадник бледного коня
Балинченко UNISAUND Оксана
Мои кони
На коне на розовом Есенин
Раз скакал, стихи под нос бубня.
Гулкой ранью увидал весенней,
Как купают красного коня.
Посмотрел Серёжа взором кротким,
С утреца страдая бодуном:
Вот Петров, а вот, сдаётся, Водкин…
А как присмотреться — два в одном…
Он поник кудрявой головою
И спросил купальщиков нагих:
«Эй, вы, двое! Грустно с перепою…
Не сообразим ли на троих?»
А в ответ услышал: «Что ты, паря…
Нас с тобою двое здесь всего!
А, чтоб «на троих», вот хрень какая,
Нам ишо бы надыть одного…»
В трауре два творческих титана…
(или всё же три?... не, чёрт-те что…)
Но, на счастье, шла в сельпо Оксана,
Чтобы присмотреть коню пальто.
«Будешь третьей? Ты, да я, да Водкин,
А Петров, тот, кажется, не пьёт…»
«Рупь домажу» — говорит молодка, —
«Мил ты мне, кудрявый рифмоплёт!»
Табуном подались к магазину,
Глядь — к Оксане кто-то пристаёт.
Но того отшили, образину:
«Пить на четверых? Лишь пачкать рот!»
…Вечерком плелась домой Оксана,
Так и не купив коню покров…
Сзади крался (иль казалось спьяну?)
То ли бледный конь, то ли Петров…
Белеет что-то одиноко... (пародия)
Что-то идеей вытекло.
Ищешь в ручье изъяны.
Хочешь здоровой критики,
А вылезут критиканы.
И нет, чтобы было что-то
Важное для течения...
Плюются себе в воду,
На лоб натянув значение.
Бессильны пред правдой голою,
Висят над водою дымом
И злятся они, бесполые,
Что ты проплываешь мимо.
Алексей Смирнов "Критиканы"
Снова идея вытекла,
Как из худого крана.
Ищет Поэт аналитика,
Боже! Не дай критикана!
В вытекшем ищет значение
Стойкий Поэт. Всё дотошнее
Переливает творение
Он из пустого в порожнее.
Плещется в лужице махонькой,
Грезит волной трёхметровою…
А критиканам — всё хаханьки,
Ржут, истуканы дубовые!
Лужа страшна маломерностью,
Плавать в ней — вещь невесёлая...
Пузом по дну, над поверхностью
Грубо торчит правда голая…
Да видали мы Далú... (пародия)
Увы, Дали не Левитан,
Не Рафаэль, не Репин —
Я от его картин не пьян
И не согрет искусством этим.
(Эрнст Саприцкий
http://resheto.ru/users/sapr/art/82414)
Скажу вам, братцы, не тая:
Сюрреализмом этим
Не будешь сыт, тем паче, пьян…
Вот — то ли дело — Репин…
Знал, что писал, он парень свой:
Бывало, весь в печали,
Плетёшься, как бурлак, домой…
Придёшь, а там — «Не ждали»…
— Где был?! На выставке?! Ага,
Так по тебе и видно!
(Не понимают ни фига
Искусства, что обидно…)
От Рериха тащусь, друзья,
Балдею от Брюллова,
Перовым упиваюсь я,
В дымину, право слово…
Эх, Рафаэль или Серов —
От них не жди разводки.
И Водкин прёт (тот, что Петров),
Похлеще всякой водки!
А иногда и Левитан
Идёт весьма прилично,
Взглянул на «Март» — считай, стакан
Опорожнил «Столичной».
Ну, а Дали, хоть и кумир,
И нет его известней,
А не вставляет, черт возьми!
Ну… ни в глазý…хоть тресни…
************
Да, с выставкой не повезло.
Но… греет мысль одна:
Вернусь я трезвый, как стекло,
Возрадуйся, жена!
Каким ты был, таким ты и остался... (эпиграмма)
Когда я был маленьким-маленьким,
Купили мне тёплые валенки!
Я в них выползал на завалинку,
Когда я был маленьким-маленьким!
Тогда я был солнышком — солнышком!
Ещё я был заинькой-заинькой!
И был я чуть больше, чем зёрнышко,
Когда я был маленьким-маленьким!
А.Ратушный
Когда Поэт был маленьким,
Как валяный сапог,
Он ползал по завалинкам
(Ходить ещё не мог)
Вползал, сопя и пукая
И бабушкам глухим
Рассказывал, агукая…
Что? Кажется — стихи.
*****
Как много перьев сломано
Им за десятки лет…
Теперь цивилизовано
Куёт стихи Поэт.
Несёт, по "клаве" стукая,
В тырнетовский простор,
Агукая и пукая,
Всё тот же детский вздор…