Леонардо да Винчи

В начальный период своего творчества Леонардо да Винчи писал свои картины темперой. Он проклеивал холст слабым раствором клея, а затем приступал к живописи темперой. Это говорит о том, что традиционный белый грунт здесь отсутствует.

Свою масляную живопись художник выполнял на белых грунтах. Рисунок, нанесенный на холст, он моделировал прозрачной коричневой краской, причем в светлых местах не оставлял белого грунта. Небо также моделировалось прозрачной коричневой краской. В темных местах эта краска выглядела очень черно. Этим и объясняется некоторая чернота, присущая произведениям Леонардо да Винчи, которыми мы восхищаемся в наше время.

Работа Леонардо «Мадонна Литта» (см. цв. ил. 18), по мнению исследователей, очень близка по характеру исполнения к темпере, но при более внимательном ознакомлении с фактурой живописи и очень тонкой моделировкой тела специалисты пришли к выводу, что живопись «Мадонны Литта» выполнена масляными красками, возможно, по темперному подмалевку. Надо иметь в виду, что во время создания этой картины масляные краски были новинкой в Италии, поэтому Леонардо да Винчи использовал их с большой осторожностью, что не позволяло звучать масляным краскам в полную силу.

Тициан

Тициана вместе с Джорджоне считают создателями новой итальянской манеры живописи, которая заключалась в значительной корпусности, или пастозности, письма.

В начале своего творческого пути Тициан писал в манере Джорджоне, который использовал белый грунт и малое количество красок, всего четыре, при написании человеческого тела. Белый грунт Тициан впоследствии покрывал прозрачной красной краской, что придавало приятный теплый оттенок живописному произведению. С течением времени он перешел от красных грунтов к нейтральным, различной темноты грунтам, составленным из непрозрачных красок.

Фламандский гризайльный подмалевок на светлом грунте художник переработал: стал выполнять гризайль на темным грунтах нейтрального цвета, причем пастозно. Тициан вообще любил пастозное письмо и поэтому чаще всего использовал крупнозернистый холст, что позволяло не забивать фактуру холста краской. Для просушки он выставлял свои холсты на солнце. Так же, как Джорджоне, Тициан прибегал к небольшому количеству красок при живописи тела. Он говорил: «Кто хочет сделаться живописцем, не должен знать больше как три краски: белую, черную и красную, и пользоваться ими со знанием». Живопись тела была для него любимой художественной задачей, которой он нашел свое техническое разрешение. Поверх серой гризайли он выписывал тело тремя красками: белой, черной и красной, после чего наносил желтые лессировки, завершая ими живопись тела до полной законченности.

По мнению Рейнольдса, в тенях к черной краске Тициан примешивал иногда ультрамарин, в светах же и полутонах – пурпурную краску. Такова живопись «Адониса» в палаццо Колонна в Риме.

Тициан, смотря по мере надобности, наносил до 30–40 лессировок, причем большим пальцем или ладонью. Писал же он кистью типа метлы, чтобы не быть похожим на Рафаэля или Микеланджело, как он говорил.

Новаторство Тициана проявляется и в отношении к колориту картины. Художники его времени очень любили яркость и чистоту красок в картине. Он первым обратил внимание на то, что красота живописи зависит не только от чистоты цвета красок, но и от их гармонии. «Загрязни тона твоих красок», – говорил он своим ученикам.

Использование различных по цвету и тону грунтов, на которых выполнялась гризайль, а по ней выписывалось тело с помощью трех красок в повышенных светлых тонах, и заключительные лессировки – вот основные этапы техники живописи, которую использовал Тициан. В его картине «Св. Себастьян», хранящейся в Эрмитаже, достаточно ясно прослеживаются эти основные этапы: гризайль, полукорпусные локальные тона, темный грунт, на ней также ясно видны и прозрачные краски, которые нанесены без какой-либо определенной системы (см. цв. ил. 26). Здесь нужно отметить, что это лишь приблизительная схема ведения живописного полотна, которая отражает наиболее общие ее стадии и не может служить исчерпывающим руководством или описанием живописной системы Тициана.

Веронезе

Большинство исследователей техники живописи старых итальянских мастеров пришли к выводу, что венецианские мастера делали подмалевок темперой, а затем, покрыв его лаком, заканчивали масляными красками.

Веронезе писал свои картины по светло-серым грунтам, а подмалевок темперой. Лессировал лишь в тенях и драпировках света, писал же корпусно (см. цв. ил. 29).

Тинторетто

Тинторетто писал по темным грунтам: серому или коричневому шоколадного тона – масляными красками, без гризайльной подготовки форм, в локальных тонах. Лессировки использовал в драпировках, причем накладывал их достаточно грубо.

Исследования показали, что тело он писал светло-желтой краской, разведенной в прозрачном связующем на коричневом грунте. Если нужно было передать розовый оттенок кожи, в желтый цвет он добавлял, по всей вероятности, киноварь (см. цв. ил. 23).

Эль Греко

Эль Греко по своей технике живописи не похож на других художников. Его манера исполнения живописного полотна быстрая и нервозная более похожа на современную технику живописи.

На белом грунте Греко выполнял рисунок, который покрывал коричневой имприматурой типа умбры жженой. Далее моделировал форму белилами в свету и полутонах, причем полутона приобретали неподражаемый перламутровый оттенок. В тенях чаще всего он оставлял коричневый тон совершенно нетронутым. После хорошей просушки этой подготовки делал прописку в светах корпусно и широко в значительно более светлых тонах, чем первая прописка белилами, с расчетом на последующие лессировки (см. цв. ил. 24).

Эта техника живописи может быть использована и современными художниками. Она не требует большего количества краски, и даже масштабные произведения этим методом выполняются достаточно быстро. При такой технике живописи прочность и сохранность живописного слоя очень высока.

Рубенс

Рубенс в своем творчестве применял два наиболее распространенных в то время вида техники живописи – фламандский и итальянский, владея ими в совершенстве.

В первом случае, когда выполнялся гризайльный рисунок по белому грунту очень тонким слоем краски, он упростил его, нанося на всю площадь белого грунта светло-коричневую прозрачную краску, на которую переводил рисунок, после чего прокладывал основные тени, избегая темноты. Поверх этой подготовки шла гризайль, не затрагивающая темных теней, а далее следовала живопись в локальных тонах (см. цв. ил. 25). Но чаще, минуя гризайль, Рубенс писал «алла прима» прямо по коричневой подготовке до полной завершенности, используя эту подготовку там, где необходимо (см. цв. ил. 27).

Кроме этого, он использовал и другой вариант этой техники живописи, когда поверх коричневой подготовки шла живопись в локальных, но более светлых, чем необходимо, тонах, поверх которых шли лессировки, заканчивая работу нанесением корпусных ударов в светах.

Рубенс постоянно заботился о том, чтобы тени были теплыми и прозрачными, поэтому, работая в манере «алла прима», он не допускал употребления белил и черной краски в тенях. В этой связи ему приписывают следующие наставления своим ученикам: «Начинайте писать свои тени легко, избегая вводить в них даже ничтожное количество белил: белила – яд живописи и могут быть вводимы лишь в светах. Раз белила нарушат прозрачность, золотистость тона и теплоту ваших теней – ваша живопись не будет больше легка, но сделается тяжелой и серой. Совершенно иначе дело обстоит по отношению к светам. Здесь краски могут наноситься корпусно, насколько это нужно, но необходимо, однако, сохранять тона чистыми. Это достигается наложением каждого тона на свое место, один возле другого, таким образом, чтобы легким движением кисти можно было стушевать их, не тревожа, однако же, самих красок. По такой живописи можно пройти затем решительными, заключительными ударами, которые так характерны для больших мастеров».

Очень часто в качестве основы (даже для своих больших произведений) Рубенс использовал дерево с очень гладким грунтом. Несмотря на это, краски ложились очень хорошо и держатся прочно, что говорит о большой вязкости и липкости связующего, которое он использовал. Полного представления о составе связующего, использованного Рубенсом, нет. Одни утверждают, что это было льняное масло в соединении с венецианским терпентином, другие – он использовал сгущенное на солнце льняное масло, настоенное на свинцовом глете или белилах, так как сгущенное на солнце льняное масло Рубенс считал наилучшим лаком. Несомненно лишь то, что его произведения не нуждались в заключительном покрытии лаком и просыхали довольно быстро.

Несмотря на то, что связующее красок Рубенса остается недостаточно известным, на основе многочисленных исследований с большей или меньшей достоверностью можно говорить только о том, что он растирал краски со скипидаром и потом уже на палитре смешивал их с каким-либо связующим веществом густой консистенции или же растирал их с маслом, добавляя к ним затем быстро высыхающий лак, а на палитре разводил скипидаром.

Ван-Дейк

Ван-Дейк, будучи учеником Рубенса, в совершенстве владел его техникой живописи. Его произведения, написанные в манере учителя, подчас трудно отличить от работ Рубенса, такова, например, картина «Апостол Петр», находящаяся в Эрмитаже.

После поездки в Италию, Ван-Дейк стал писать на цветных грунтах, при этом он пользовался серым, коричневым и даже красным грунтом. На сером грунте он сначала коричневой краской прокладывал тени, затем моделировал гризайлью. Для того чтобы ускорить написание заказных портретов, от лессировочной живописи он переходит на корпусную. В галерее Дорна есть неоконченный портрет мальчика, который написан на серо-коричневой подготовке «алла прима». В другой работе, изображающей рыцаря, из галереи Лихтенштейна по серому грунту контуры и темные локальные тона пройдены темно-коричневой краской, свет написан частью белилами, частью локальными цветами; в полутонах оставлен грунт.

В более поздних произведениях Ван-Дейка заметно отсутствие прозрачного тона, характерного для его ранних работ. Это связано с тем, что он стал пользоваться темными грунтами и практически перестал использовать лессировки, употребляя их лишь в живописи костюмов и драпировок. Это очень хорошо видно по его картине «Апостол Петр» (см. цв. ил. 20).

Франс Хальс

Писал по белому и светло-серому грунту, предварительно оттушевав рисунок коричневой краской. В живописи его портретов всегда видна техника «алла прима», по канонам которой краски сильно разжижаются эфирными маслами (скипидаром); в них нет лессировок; белила и черная краска, которую он очень любил, проникли всюду: в света и тени (см. цв. ил. 22). В его красках не чувствуется смол в связующем веществе красок, поэтому они не похожи на краски Рубенса и Рембрандта.

Рембрандт

Являясь подлинным реалистом, Рембрандт считал, что каждый художник должен учиться у жизни, у натуры и брать за образец реальный мир, а не античное искусство и искусство итальянских мастеров, как это было принято среди художников его времени. Живописное мастерство Рембрандта опередило его время и было оценено лишь позднее. Современники выражали недоумение и насмехались над его пастозной манерой живописи, но она была высоко оценена и стала широко использоваться в современной живописи (см. цв. ил. 21).

Живопись Рембрандта представляет собой индивидуальную переработку фламандской и итальянской техники живописи. Являясь голландским художником, он, естественно, в начале своего творческого пути использовал фламандский способ живописи: на белом грунте выполнял рисунок с детальной проработкой формы золотисто-коричневой краской. Позднее художник стал использовать серый грунт, по которому формы выполнял коричневой краской очень темно. Это сообщало теплоту и глубину его произведениям. По коричневой подготовке Рембрандт писал очень пастозно методом «алла прима», в несколько повышенном тоне, а заканчивал живопись лессировками.

Живописная техника Рембрандта очень отличается от техники живописи Рубенса и приближается к современной, так как тона располагались не по системе Рубенса – один возле другого, а порой наносились один на другой, что совершенно отсутствовало в живописи его предшественников. Благодаря белому и серому грунту, которые не имели интенсивной темноты, и темно-коричневой прозрачной прокладке в его живописи нет резких контрастов между светом, полутоном и тенью, как это имеет место у Караваджо, Рибейры и других мастеров, которые пользовались корпусными темными грунтами, что очень плохо сказалось на живописи в тенях, где она полностью исчезла и ее заменил темный грунт. В произведениях Рембрандта этого нет, в них много глубины, воздуха и нет холода, как то имеет место в работах Терборха и Метсю, которые по серому грунту не давали коричневой подготовки (см. цв. ил. 19).

В красках Рембрандта всюду наблюдается та же вязкость, что и в живописи Рубенса, что указывает на наличие в них смолистых веществ. По свидетельству ученика Рембрандта, Гоогстраатена, лак его учителя состоял из венецианского терпентина, скипидара и мастики. Весьма возможно, что Рембрандт пользовался и лаком сандарака, а также янтаря.

В картине «Притча о работниках в винограднике», которая находится в Эрмитаже, ясно видна коричневая подготовка картины по белому грунту, а в парных портретах старушки и старика еврея, выполненных пастозно, в живописи рук из-под заключительных лессировок виден подготовительный (более светлый) тон тела.

Образцом пользования прозрачными красками, чередующимися с корпусной живописью, могут служить картины «Святое семейство» и «Возвращение блудного сына».

Веласкес

Техника живописи Веласкеса сходна с техникой живописи Караваджо. Веласкес иногда писал по очень темным и болюсным грунтам «алла прима». Его ранняя эрмитажная картина «Завтрак» написана на темном грунте (см. цв. ил. 28), который виден в трещинах красочного слоя и который почти совсем заглушил живопись, просвечивая через нее. Это, видимо, связано с тем, что работа была исполнена быстро, без нанесения достаточно толстого слоя светлых красок, поэтому, когда белила потеряли свою кроющую силу, сквозь них стал просвечивать грунт.

В этюдах к портрету короля Филиппа IV и графа Оливареса мы видим, насколько хороша живопись, выполненная по темному грунту, когда при достаточном наслоении белил и светлых красок на лице и руках получается почти черный фон – в нем нет ни воздуха, ни пространства.

Техника живописи мастеров Нового и Новейшего времени отличается своеобразием и ярко выраженными индивидуальными особенностями. В технике масляной живописи русских мастеров применялись и применяются несколько технических методов, наиболее распространенными из которых являются:

1) однослойная живопись «алла прима» по-сырому, которая, в свою очередь, подразделяется на два основных метода выполнения живописного произведения:

а) холст раскрывается и идет работа красками на всем его пространстве одновременно основными цветовыми массами, с постепенной проработкой нюансов формы и цвета по сырому, непросохшему красочному слою; так писали К. А. Коровин, С. В. Герасимов, М. С. Сарьян и др.;

б) живопись выполняется по частям методом однослойной техники «алла прима» по-сырому, с максимальным завершением каждого участка; в такой технике работали В. Н. Бакшеев, Н. П. Крымов, М. В. Нестеров и многие другие художники;

2) многослойная живопись, сохраняющая в значительной степени принцип «алла прима»; живопись начинается по-сырому, заканчивается на отдельных участках или на всем пространстве холста после подсыхания красочного слоя; эта система многослойной живописи не соответствует в полной мере определению «алла прима», хотя и сохраняет ее отдельные принципы; в техническом отношении такой метод непрерывной длительной работы масляными красками требует большого опыта и осторожности, так как во многом противоречит свойствам и составу современных фабричных масляных красок, характеру и особенностям просыхания их слоев; в этой технике писали такие видные мастера живописи, как Б. В. Иогансон, А. Е. Архипов, И. Э. Грабарь, К. Ф. Юон, А. А. Пластов и многие другие.

К. А. Коровин

Техника живописи К. А. Коровина в полной мере отвечает однослойной живописи «алла прима» по-сырому.

Система живописи Коровина основана на лепке форм цветом с разнообразными тонкими нюансами. Цвет он всегда клал мазками строго по форме. Коровин писал главным образом тюбиковой масляной краской, начиная и заканчивая работу по-сырому. Современники отмечали: «Писал Константин Алексеевич очень быстро. Пристально всматриваясь в натуру, он накидывал на палитру нужные ему краски, набрасывал углем еле заметный рисунок и начинал писать. Создавалось впечатление, что на палитре он видит целиком всю будущую картину. Оканчивал он вещь в два-три сеанса».

Касаясь своего метода, он говорил, что живопись – очень точное дело, в котором все держится на чуть-чуть, поэтому тень нужно брать не отдельно, а в соотношении всех тонов вместе с тенью: «Два-три тона взять точно вместе трудно, пять-шесть еще труднее, а все точно взять, как ощущаешь своим глазом – невероятно трудно. Воспитывая глаз сначала понемногу, потом пошире, распускай его, а в конце концов все, что не точно взято, будет фальшивить, как неверная нота в оркестре. Опытный художник все видит одновременно, так же, как хороший дирижер слышит одновременно и скрипку, и флейту, и фагот, и прочие инструменты. Это, так сказать, вершина мастерства, подходить к этому надо постепенно. Самое трудное в живописи – писать сближенные тона, очень мало разнящиеся друг от друга».

Одна из особенностей техники живописи Коровина – его умение максимально использовать фактуру, зерно и строение ткани в процессе работы. Оставляя отдельные куски ткани чуть прикрытыми тонким слоем краски, он в других местах живописной работы наносил густые, пастозные мазки, что придавало особое очарование его произведениям, заставляя работать в полную силу не только цвет, но и фактуру живописного слоя.

Не менее важным в технике живописи Коровина был мазок, то ярко выраженный, то слегка сглаженный, то положенный корпусно, нанесенный энергичной, экспрессивной рукой художника (см. цв. ил. 30). Вместе с выразительным, фактурным мазком, четко лепящим форму, он мастерски пользовался другим приемом кладки краски жидко разведенной пастой, слегка растушеванной кистью, а иногда и пальцем. Такое гибкое использование разнообразных по фактуре мазков помогало ему наиболее выразительно передать форму.

Натуру Коровин советовал передавать легко, свободно, как можно проще, но «ловко, любя», не долго тратя время, сразу… «Надо, чтобы знание и большой труд… лежали там – позади творчества, а само оно должно быть, как пение Мазини, – спел, и готово».

Необходимо особо подчеркнуть, что живописные работы К. А. Коровина отлично сохранились. Удивительно, но полотна сохранили первоначальное качество живописи и выглядят в наше время так, что кажется, будто они написаны совсем недавно, хотя прошло с момента их исполнения 90 и более лет. Это объясняется прежде всего тем, что он отлично знал ремесленную сторону дела, а также исключительным вниманием художника к выбору материалов, холста, красок и умелому, технологически грамотному их использованию.

Следует еще раз повторить, что тщательный подбор грунта и его обработка самим художником имели чрезвычайно важное значение для хорошей сохранности работ художника.

К. А. Коровин очень осторожно и внимательно относился к наращиванию красочного слоя. Он избегал многократного наложения одного слоя на другой, не счищал неудачные куски работы, не переписывал их многократно и, что особенно важно, никогда не писал по плохо просохшему слою. Этот метод выполнения живописи масляными красками был Коровиным продуман основательно, до мельчайших подробностей, а использованные художником приемы и техника полностью отвечали возможностям применяемых им материалов.

П. П. Кончаловский

Очень интересные заметки о своем методе живописи оставил П. П. Кончаловский. Свою работу он обычно начинал с рисунка углем: «Если набросок меня удовлетворяет, то я переношу с него рисунок, намечая очень тоненько березовым угольком основные контурные линии, без всякой тушевки. Наметив на холсте весь рисунок наверняка, обвожу главнейшие линии масляной краской – умброй, ультрамарином или красной охрой – той краской, которая больше подходит натуре. Обвожу, выбирая главнейшие линии, очень осторожненько и тоненько. Затем вычищаю начисто холст от всяких следов угля мягкой тряпкой, шкуркой и снова тряпкой, в результате получается совершенно чистый рисунок, намеченный масляной краской, и ослепительно белая поверхность клее-мелового казеинового грунта, совершенно свободная от следов угля. Это имеет огромное значение для дальнейшего ведения живописного процесса. Если на холсте остается уголь, то при дальнейшей работе масляными красками художник уже пишет и находит цветные отношения не по белому грунту, а по грязновато-серой его поверхности.

Закончив рисунок, я начинаю писать красками на холсте. Подмалевок никогда не делаю. Пишу обычно по частям, медленно, очень внимательно. Когда я таким образом пройду всю вещь, она у меня, собственно, уже по идее почти совершенно готова, но между отдельными кусками всегда остаются белые, не закрытые краской большие места. Вот благодаря им-то я могут переделать любой из написанных кусков и закончить всю живопись так, как она этого требует. Но если какое-либо место не удается, я его начисто счищаю и пишу заново. Никогда не записываю неудавшиеся места: от этого живопись становится тяжелой, вялой, краски перестают звучать.

Свой живописный процесс на холсте я обычно веду так: вот, например, написан сегодня один участок, а на завтра совершенно спокойно могу провести по нему рукой, и краска не мажется и не прилипает, она уже с поверхности сухая. На этой обманчиво сухой поверхности (масло из образовавшейся пленки уже втянуто грунтом, но лак весь остался в краске, и она сама в глубине слоя еще сырая) я продолжаю писать. Но прежде тоненько покрываю предыдущий слой красок мастиксовым скипидарным лаком, наполовину разбавленным авиационным бензином. Бензин быстро испаряется, а лак образует на поверхности красочного слоя тоненькую пленку, которая полностью восстанавливает и сохраняет в нем первоначальную светосилу тона красок.

Вновь положенная краска прекрасно спаивается с нижним красочным слоем. Жухнуть ей не дают, главным образом, копаловый лак и воск, оставшийся в глубине первого красочного слоя, и лежащая поверх него пленка мастиксового скипидарного лака; они не позволяют связующему веществу красок верхнего слоя уйти в нижний слой и в грунт. Да этому связующему и уходить некуда: грунт уже заполнен маслом и некоторой частью лака и воска, вытянутых им из нижнего красочного слоя.

Пишу я всегда тонко, стараясь наиболее полно использовать все преимущества своего белого плотного грунта.

Лессировками, как одним из постоянных живописных приемов, почти не пользуюсь, но в отдельных случаях бывает, что сверху в отдельных местах пройдусь очень жиденько краской, однако это не является чем-то постоянным, возведенным в метод» (см. цв. ил. 37).

В. К. Бялыницкий-Бируля

Бялыницкий-Бируля писал в основном очень тонкослойно, используя фактуру холста как один из компонентов живописи. Во многих его произведениях тени и полутона нанесены тонким лессировочным слоем, с учетом общего тона цветного грунта.

Серо-голубоватые, серебристо-серые, темно-серые и умбристо-коричневые тонировки, являющиеся в его работах общим полутоном, помогали ему достичь исключительной мягкости и изысканности колорита. Используя богатейшие возможности, которые дают тонированные грунты для достижения общей гармонии и получения тончайших переходов от тона к тону, художник достигал необычайной мягкости в лепке и моделировке формы.

Большое значение Бялыницкий-Бируля придавал мазкам, их фактуре и разнообразию, сочетая широкую манеру письма с легко наносимыми прозрачными мазками жидко разведенных красок, с длинными, короткими, вертикальными и горизонтальными, с разнообразными по строению и форме выразительными мазками.

Благодаря исключительной глубине и звучности тонов теней и полутеней с их тончайшими переходами художник достигал поразительной легкости, воздушности и свежести живописи (см. цв. ил. 35–36).