Что в действительности послужило причиной ареста Окуневской? Тот факт, что Сталин рассорился с Броз Тито? Или ее антисоветизм, которым она бравировала, но который не смела на самом деле проявлять в 1930-е, и все же – не умела и скрыть? Или то, что однажды она дала пощечину какому-то хаму, который полез к ней целоваться и который, по ее утверждению, оказался новым наркомом внутренних дел Виктором Абакумовым?

Версия с Абакумовым – самая фантастическая: не приставал он к Татьяне на банкете и не давала она ему пощечину…

«Ее посадили совсем по другой причине – в то время она встречалась с иностранцем, а такие женщины в то время сильно рисковали», – вспоминает ее дочь.

Был ли этот иностранец Владо Попович или кто-то еще?

Инга Суходрев говорит – был другой…

«Мама встречалась с человеком, с которым тогда не положено было встречаться. Кстати, ни в интервью, которые давала, ни в книге она о нем не упоминала. Он – ее тайна. Его, действительно блестящего и потрясающего человека, я знала лично…»

Иностранец. Не из соцлагеря. Вот и все, что о нем известно. Но, по словам дочери, «арест был прогнозируем».

Арестовали Окуневскую 13 декабря 1948 года.

Татьяна вспоминала, что была больна, лежала дома с высокой температурой…

«Звонок в дверь, за спиной у девочек двое военных, почему-то не снимают шинели, один остался у двери, другой входит в спальню, это не фронтовые знакомые, я их лиц не узнаю, но на всякий случай приветливо улыбнулась.

Этот другой, не здороваясь, обходит кровать Бориса, подходит к моей и дает клочок бумаги, на котором написано: „Вы подлежите аресту” и подпись: „министр Абакумов”.

– Вставайте! Одевайтесь!

– У меня высокая температура, я болею гриппом, если можно, придите за мной дня через два, я уже поправлюсь…

– Вставайте и одевайтесь!

– Я не могу одеться сама!

– Пусть дочери помогут, покажите, где ваше белье. – Он вынул белье из шкафа и бросил мне на кровать. – Одевайтесь! Быстро!

Прошу их выйти или хотя бы отвернуться.

– Одевайтесь при нас!

Стоять на ногах не могу, они подхватили меня под руки, потащили, крик „Мамочка!” привел в сознание: почему-то не спускаемся на лифте, а меня тащат с шестого этажа по лестнице, с девочками попрощаться не дали, машина стоит у самого подъезда, эти двое сели по бокам, на переднем сиденье еще военный. Начала понимать, что меня везут в тюрьму, передо мной раздвигаются те самые железные ворота, в которые я билась одиннадцать лет назад… Папа… Баби… Левушка… знаменитая Лубянка. Спускают в подвал, мертвая тишина, коридор, слева и справа…»

Дочь Инга, присутствовавшая при аресте, нехотя вспоминала, что она стояла совсем рядом с матерью и что записки от Абакумова не было, а был – ордер.

Но в любом случае «железные ворота» Лубянки были воротами в ад. Постоянные допросы… Абсурдные обвинения: шпионаж, предательство Родины… Татьяна все отрицала, не желала себя оговаривать и не подписывала никаких бумаг, несмотря на всевозможные издевательства и оскорбления. Но следователь был прав, когда говорил ей, что в этих стенах ломали и людей покрепче. Окуневская утверждала, что сдалась, когда ей намекнули на то, что ее дочке Инге вот-вот исполнится шестнадцать и тогда ее могут арестовать тоже. Татьяна все подписала и получила срок – 10 лет.

Борис Горбатов развелся с ней после ее ареста и женился снова, однако Окуневской не переставал помогать и тогда. Окуневская же рассказывала, что он ее предал, что она не получила от него ни одной передачи… Горбатов умер в 1954 году от инфаркта.

«Горбатова вызвали в КГБ. Наверное, ему все рассказали, показали фото. Он был секретарем парткома Союза писателей. Если бы его оттуда вышибли, что бы стало с нами?… Он нас и спас – меня и бабушку. Он и маму спас – все передачи для нее были оплачены его деньгами. В моей жизни Борис Горбатов сыграл очень большую и положительную роль, – вспоминала Инга и признавалась, что чаще всего конфликты с матерью у нее были, когда они обсуждали Горбатова. – На этой почве у нас с мамой постоянно возникали столкновения. Она считала меня предателем, потому что я Горбатова защищала. И я никак не могла ей объяснить, что она должна быть ему благодарна уже за то, что мы с бабушкой остались живы! Не говоря уже о том, что благодаря дяде Боре я окончила институт».