Яркое весеннее солнце било прямо в глаза. Сощурившись, Артём внимательно, как и в предыдущий вечер, осмотрел подходы к отелю. На этот раз перед вестибюлем было многолюдно, автомашины одна за другой поднимались на пандус, принимая в свои салоны пассажиров. Российская молодёжная команда в полном составе, за исключением тренера, стояла около автобуса в ожидании Пака, который чуть в стороне беседовал с атташе консульского отдела посольства.

Знакомый фиолетовый микроавтобус затесался на парковке между двух такси. Водитель, высунувшись из окна, курил, лениво пуская струйки дыма вверх, изредка поглядывая на входную дверь отеля.

Ещё раз осмотревшись и приняв для себя решение, Королёв стремительно перебежал улицу и подошёл к Паку.

— Артём? — с нескрываемым удивлением и облегчением чуть ли не закричал старший тренер. — Что случилось? Мы с товарищем Бесединым с трёх часов ночи здесь с ума сходим! Где ты был?

Пак явно был очень расстроен: старческие глаза слезились, плечи опущены. Перед Королёвым стоял несчастный старик, который любил его как сына.

— Ну и видок у тебя, — немного успокоившись, продолжил старший тренер.

Артём обнял Пака и шепнул ему на ухо: «Всё нормально…» Затем, оглянувшись по сторонам, вкратце рассказал о ночном нападении, попытке пройти в гостиницу и проведённой ночи в храме. После небольшого обсуждения сложившейся ситуации атташе рекомендовал Паку с командой продолжить участие в соревнованиях, тем более сегодня был завершающий день, а он тем временем останется с Королёвым в отеле.

Только в номере Артём почувствовал усталость. Слишком насыщенными для него оказались прошедшие сутки. Чуть поморщившись, он разделся по пояс. Сильно ныла рука, синяя гематома расползлась по всему предплечью. Боль в груди не отпускала. Артём прошёл в ванную комнату, умылся. Затем он порылся в карманах и достал найденный в комнате, где был застрелен Ли Дон Гон, скомканный лист из справочника по метеорологии. Рассудив, что атташе ни к чему посвящать в свои дела, полковник разгладил бумагу, поднёс её ближе к свету и стал внимательно разглядывать. Это был лист с картой направлений атмосферной циркуляции в Восточной Азии. Артём сначала было чертыхнулся, увидев карту. Потом стал изучать её более пристально. Ведь не зря же Ли Дон Гон вырвал лист, да и убийцы профессора явно искали справочник по метеорологии. В правом углу еле заметно была видна дата — месяц март, то есть атмосферная циркуляция на первый месяц весны. Видно, что над Корейским полуостровом в это время сохраняется ясная сухая и прохладная погода, но влажные океанические воздушные массы начинают прорываться в сторону Дальневосточного региона России. Королёв задумался. Карта поставила его в тупик. Для организации покушения на Руководителя такая информация особой ценности не представляет. С другой стороны, ясная погода наиболее благоприятна для применения авиации и крылатых ракет. Не зря же Вашингтон и Сеул с 9 марта начинают масштабные военные манёвры на полуострове. Одним словом — ребус. Артём с мыслью, что позже подумает над возникшей загадкой, аккуратно свернул листок и положил его в карман.

Выйдя из ванной комнаты, он молча взял бинт из аптечки и, показав жестами Беседину, что ему требуется помощь, наложил фиксирующую повязку на грудную клетку. От обсуждения последних событий Королёв и атташе воздерживались, понимая, что номер наверняка прослушивается корейскими спецслужбами.

В этот момент раздался решительный стук в дверь. Атташе напрягся и осторожно подошёл к ней.

— Слушаю вас, — стараясь быть спокойным, произнёс он. За дверью было тихо, похоже, стучавший не ожидал услышать голос постороннего человека. Однако после недолгого замешательства снова раздался стук.

— Мне надо увидеть товарища Королёва, — неожиданно раздался приятный женский голос.

— Олег! Открой! — крикнул Артём и в спешке стал рыться в чемодане, пытаясь выудить чистую футболку.

Дверь открылась, и вошла Ли Хва Ми. За спиной стоял её постоянный в последние дни спутник — доктор Ким.

— Что с тобой? — взволнованно спросила кореянка, увидев перебинтованную грудь Королёва и огромную гематому.

— Ничего страшного, — поспешно сорвалось с уст Артёма. Он быстро, стараясь не морщиться от боли, надел футболку, подошёл к шкафу и достал рубашку.

— Вот теперь готов, — продолжил он серьёзным тоном. Шутить не хотелось. Может, неприкрытая жалость, мелькнувшая в глазах кореянки, повлияла на него, а может, возникшие сомнения в той роли, которая отводилась Ли Хва Ми в событиях вчерашнего дня. Да и ночь, проведённая в молитвах, оказала очищающее влияние на Королёва.

— Прости, что в таком виде встречаю, — выдохнул Артём. — Тяжёлый день вчера выдался, — продолжил он. — Проходите, присаживайтесь.

Ли Хва Ми села на стул, а доктор расположился в кресле. В комнате повисла гнетущая тишина. Артём хоть и был на правах хозяина, но начинать разговор не хотел. Кореянка тоже молчала, на её лице явственно читалась обида на Королёва.

— У меня есть предложение, — вдруг подал голос атташе. — Давайте сходим в кафе на чашечку кофе.

— А почему бы и нет? — поддержал его Артём. — Тем более я не завтракал. Если нет возражений, тогда, может, посетим вращающийся ресторан? — Королёв, увидев как Ли одобрительно кивнула головой, облегчённо вздохнул, затянувшаяся пауза стала его тяготить. Когда гости вышли в коридор, он придержал за рукав Беседина.

— Олег! Возьми на себя корейца, пожалуйста. Мне надо побыть с Ли Хва Ми наедине, — быстро проговорил он и подтолкнул атташе к выходу.

В ресторане посетителей было мало. За двумя столиками сидела группа китайских туристов, которые весьма шумно комментировали открывающийся вид на Пхеньян с высоты 44-го этажа.

Королёв, быстро сориентировавшись, выбрал столик, который находился вне зоны видимости со стороны барной стойки, за которой, как обычно, стояли верные стражи режима в лице миловидных сотрудниц министерства госбезопасности. Отодвинув стул, он предложил кореянке сесть. Ли Хва Ми обернулась, ища глазами своего спутника — соглядатая, но атташе, взяв доктора под руку, чуть ли не силой усадил в сторонке. Женщина попыталась было привстать, чтобы возразить, однако передумала.

— Вот мы и вдвоём. Никто не мешает. Ты да я… — начал было Артём, но тут подошла официантка, чтобы принять заказ. Молчание, как и в номере, затянулось. Первой не выдержала Ли Хва Ми:

— Ты не ответил на мой вопрос. Что с тобой случилось, после того как мы расстались? Бинт на груди и гематома?

— Вообще-то, странный вопрос. Я полагал, что муж тебе подробно рассказал о действиях своих подчинённых, включая тех, с кем ты познакомилась в квартире профессора после моего ухода.

— Он ничего не знает, у него аврал на работе, потерялся какой-то важный пакистанец. Злой и боится чего-то. Не до меня ему сейчас.

— Хорошо. Ну а ты ему веришь?

— Да, он мой муж, и я ему верю.

Королёв замолчал, раздумывая, стоит ли дальше обострять разговор. Посещение храма подействовало на него лучше всяких антидепрессантов и психотерапевтов. Он был искренен в своих молитвах, когда просил помощи у Святой Троицы. Голова была ясная, как никогда ранее за последний год. Однако упорство, с каким Ли защищала своего мужа, было не понятно Артёму и начинало его раздражать. Королёв полез было в карман за лекарствами, но вспомнил, что коробочку потерял во время стычки вчера вечером.

— Хорошо, а их личные документы, которые я отдал тебе? Ведь твой муж, насколько я знаю, не простой генерал, а заместитель министра госбезопасности.

— Он отказался говорить на эту тему, — чуть замешкавшись, ответила женщина. Похоже вопросы, которые ставил перед ней Артём, ей не очень-то были интересны. — Ты всё-таки ответь мне, что с тобой случилось? Может, помощь медицинская нужна. Ведь не могу же я тебя оставить в таком виде… — продолжила она, переводя разговор на тему, которая, похоже, волновала её больше, чем ответственность мужа за действия офицеров в квартире профессора.

— Пожалуйста… Вчера я был в российском посольстве… — Артём пристально посмотрел в глаза Ли, стараясь понять, насколько искренна она с ним. — Я осмотрел комнату, где застрелили твоего брата. Кстати, он был в тот день без оружия. Просто пристрелили и всё, как ненужного для кого-то свидетеля. Исполнили это офицеры министерства госбезопасности. По дороге в отель на меня напали трое хорошо физически подготовленных мужчин. Уверен, что они такие же офицеры, как и убийцы профессора. Ну как? Достаточно или продолжить?

Ли Хва Ми в замешательстве смотрела на Артёма широко открытыми карими глазами. В них читался неподдельный страх за него.

— Не понимаю тогда. При чём здесь ты?

— Хорошо. Продолжу. Ты знала, что твой брат занимал должность начальника охраны ядерного полигона? Это во-первых. Ну а во-вторых, похоже, моё стремление узнать правду о его смерти кому-то очень не понравилось. Вот к такому выводу я пришёл. — Артём наконец пододвинул к себе тарелку с яичницей и принялся есть.

— Начальник охраны ядерного полигона? Странно. Первый раз слышу… — брови Ли от изумления изогнулись вверх. Кореянка не играла и, похоже, говорила правду. Через несколько секунд её лицо сначала покраснело, а затем побледнело. Теперь она стала понимать, почему Артём упорно настаивал на том, что за спиной офицеров мог стоять её муж.

— А почему ты не пьёшь кофе? — спросил Королёв, отодвинул от себя пустую тарелку и взял в руку стакан горячего молока.

— Только у вас в КНДР утром на завтрак в меню есть горячее молоко. Почему-то сразу вспоминается детство, — добавил он и сделал глоток.

Женщина, чувствовалось, погрузилась в себя, стремясь разобраться в неожиданной и неприятной информации о последних днях жизни своего брата и возможной причастности к его смерти мужа.

— Завтра мы улетаем. Обо мне можешь не беспокоиться, со мной до отъезда будут сотрудники посольства. Ситуация со смертью профессора весьма щепетильна, и, думаю, никто не заинтересован её педалировать, — быстро проговорил Артём. Он взял зачем-то салфетку, скомкал её, потянулся за другой, но отдёрнул руку. Последовала долгая и неловкая пауза.

Надо всё-таки подвести черту, решил он. Когда ещё удастся им побыть вдвоём?

— Знаешь, вся эта история вокруг Ли Дон Гона дурно пахнет. Держись подальше от этого. Понимаю, что добиться правды не представляется возможным. Да и кому нужна теперь эта правда?

Вопрос Артёма повис в воздухе. Полковник на минуту замолчал, снова стал комкать салфетку, стакан с недопитым молоком отодвинул в сторону. Голова стала тяжёлой. Возникшая неожиданно тупая боль в висках мешала сосредоточиться. Он снова полез было в карман за таблеткой, но отдёрнул руку. Артёму понадобились значительные усилия воли, чтобы сосредоточиться.

— На твой вопрос я ответил и довольно подробно. Буду признателен, если такой же получу ответ на свой вопрос, — голос у Королёва слегка охрип от волнения. — Вот скажи мне. Как так получилось, что мне пришлось тогда, в восьмидесятые годы, покинуть Пхеньян с уверенностью в твоей гибели во время пожара? Наверняка тебе брат рассказывал, как вытащил меня из вагона, где я цеплялся якобы за твой обгоревший труп. Просто у меня в голове теперь не укладывается, почему Ли Дон Гон молчал, даже словом не обмолвился о тебе, хотя мы неоднократно с ним пересекались, в том числе и в Пхеньяне. А письма? Сколько я их передал через ваше консульство во Владивостоке — не пересчитать. — Артём замолк. Ли хотела открыть рот, но он поднял правую руку, предупреждая, что не закончил свой монолог.

— Помню, что твои родители всегда были против наших встреч, особенно отец, — продолжил Королёв и наклонил голову, чтобы не смотреть в глаза любимой женщины и высказаться до конца.

— Партийный деятель. Решения ЦК ТПК в действии, как говорится. Чистота крови нации превыше всего. Опять же последующее замужество, и весьма удачное, наверное… Хотя… могла бы пару строчек написать… ведь не чужие же мы были друг другу, поди… — выдавил с усилием из себя Артём, поднял глаза на Ли и вздрогнул. Лицо кореянки было как маска, на котором читались страдания и отчаяние. Из глаз текли слёзы.

— Извини, мне надо на секунду отойти, — тихим голосом сказала Ли, встала и быстрым шагом вышла в холл ресторана. Вернулась она минут через десять. Королёв собирался уже идти её искать. Глаза у Ли были красные, лицо бледное, но держалась она вполне сносно. Артём вскочил, чтобы отодвинуть ей стул, но она жестом его остановила.

— Где-то и в чём-то ты прав, — с ходу начала она. — Но не всё так однозначно, как ты думаешь. Конечно, за эти двадцать с лишним лет мы стали другими, и я, когда увидела тебя, долго думала, стоит ли ворошить прошлое. У тебя наверняка своя жизнь, семья, дети. У меня своя, — проговорила Ли с какой-то отчаянной грустью. Артём хотел её перебить, но кореянка жестом остановила его. — Я только что звонила отцу… Разговор вышел резкий… Но я узнала правду, — женщина посмотрела прямо в глаза Артёму. — Мои письма к тебе забирал Кан, в то время мы не были женаты и он был охранником отца… По просьбе отца… — кореянка тяжело задышала. — Они меня просто предали…, — продолжила она и с силой прикрыла ладонями лицо.

Артём онемел, растерянно глядя на Ли и не зная, что сказать — настолько всё было для него неожиданным. За столиком, где сидел атташе с врачом, раздался какой-то шум. Королёв обернулся. Доктор пытался встать, чтобы подойти к Ли. Артём привстал и сделал умоляющий жест, чтобы Олег попридержал не на шутку разбушевавшегося корейца.

Мелодичный звонок мобильного телефона, от звука которого Королёв уже успел отвыкнуть, заставил его снова сесть за стол, где в застывшей горестной позе сидела Ли.

— Похоже, тебе звонят, — мягко произнёс Артём и дотронулся рукой до кореянки.

Она вздрогнула:

— Что ты говоришь?

— Тебе звонок.

— Ах! Да, мой телефон, — поспешно сказала Ли и суетливо достала его из сумочки. — Что!!! Как он? Врача вызвала? Держи меня в курсе дела, — взволнованно проговорила в трубку она.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Артём.

— У отца сердечный приступ, мама скорую помощь вызвала, — ответила Ли.

— Ты поедешь к нему?

— После твоего отъезда, — с какой-то злостью произнесла кореянка, думая о чём-то другом. — Может, мой разговор повлиял на него? Но, — она с сомнением пожала плечами, — у отца в последнее время были проблемы с сердцем. Он больше расстроился не из-за меня, а из-за того, что не сможет сопровождать Руководителя во время важной инспекции, — закончила Ли.

Королёв недоумевающе уставился на неё.

— Что-то я не включаюсь. При чём здесь какая-то инспекция? У тебя отец с приступом, а ты про какую-то инспекцию рассуждаешь. Поезжай прямо сейчас к отцу, успокой его, — волнуясь за Ли Хва Ми, предложил Артём. — Кстати, можешь меня взять с собой. До Пхёнсона ехать всего-то пару часов на машине. Вечером вернёмся. Как ты считаешь? — неуверенно закончил он.

— Ты… меня… не понял, — с расстановкой, твёрдо произнесла кореянка. — Ты должен знать, отец никогда не считался с моим мнением и ни во что его не ставил. У нас так принято. Дети, даже будучи взрослыми, обязаны слушаться своих родителей. Но… он меня предал, понимаешь? Он меня просто растоптал. И за Кана выдал замуж вопреки моему желанию. Я была тогда совсем одна, только Ли Дон Гон меня поддерживал. — Ли замолчала. — А отец… ты слышишь? Он мне сказал ещё тогда, что ты… погиб на войне в Афганистане. Все эти годы я не жила, а существовала. — Слёзы вновь побежали по её щёкам. В отчаянии она, похоже, не понимала, что делать. — Но не это главное… Они забрали у меня…

Звонок телефона вновь прервал их разговор.

— Это мама, — всхлипнув, сказала Ли Хва Ми и отошла к окну. Артём сидел, опустив голову и сжав ладонями виски. Боль не отпускала.

Кореянка быстро вернулась и села за столик. Держалась она хорошо, всё-таки у Ли был сильный характер.

— Так что ты собиралась мне ещё сказать? — морщась от боли, спросил Артём.

— Позже расскажу, сейчас не время. Давай вернёмся к моему брату. Ты был прав, когда не согласился с официальной версией его гибели. Теперь и я начинаю понимать, что в этой истории много тёмных пятен. Вчера с мужем из-за этого разругалась. Он не хочет говорить всей правды, уходит от вопросов. Но я приняла для себя решение, что обязательно докопаюсь до истины. И не отговаривай меня. Ли Дон Гон был мне не только братом, но и самым близким и единственным другом. Артём? Ты что, меня не слушаешь?

— Голова раскалывается. Вчера в драке потерял таблетки.

— Что же ты молчал всё это время? — Ли быстро открыла свою сумочку, порылась там и протянула таблетку Королёву. — Пей, это обезболивающее.

Артём положил лекарство в рот и запил водой. Потом встряхнул головой и посмотрел на Ли, выражая готовность к продолжению разговора.

— Хочу, чтобы ты до отъезда помог мне разобраться с ситуацией вокруг Ли Дон Гона. Ну как?

— Повторяю, тебе не стоит соваться в это дело. Поверь мне. Опасность велика. Если появились первые жертвы, то будут и последующие. — Артём наклонился к кореянке и с убеждённостью, близкой к категоричности, добавил: — Всё равно ничего не изменить.

— Прошу тебя, помоги! — Ли умоляюще смотрела на Королёва.

— Хорошо, — после недолгого раздумья сказал Артём, кивком подтвердив своё согласие. — Буду рассуждать сейчас, опираясь на известные мне факты. Ты слушай, и если возникнут какие-нибудь идеи, подсказывай.

Начнём с самого начала. По официальной версии, Ли Дон Гон долго был в личной охране Руководителя. На каком-то этапе, после неудавшейся попытки покушения на Руководителя южнокорейскими спецслужбами, у него стал прогрессировать психоз. Ли стал одержим стремлением предотвратить повторное покушение на лидера и хотел об этом сообщить в российское посольство, поскольку на его доводы начальство не обращало внимания.

Однако в реальности Ли Дон Гон недавно стал начальником охраны самого засекреченного в стране объекта. Даже ты о его назначении ничего не знала. Ведь так? — Артём посмотрел на кореянку. Та у твердительно кивнула.

— Твой брат вдруг срывается с места службы и пытается добраться до российского посольства. При этом его объявляют в розыск и ищут по всей стране. В Пхеньяне он посещает профессора. Просит у него справочник по метеорологии и вырывает нужный ему лист.

— Какой лист? Откуда ты знаешь? — перебила Артёма Ли.

— Во-первых, об этом мне сказал сам профессор, а во-вторых, вырванный лист я нашёл в комнате, где застрелили твоего брата. Это лист с описанием циркуляции воздушных масс в Восточной Азии в марте месяце. Так, давай пока лист из справочника отложим в сторону. Он пока нам ничего не может подсказать.

Пошли дальше. Ли Дон Гона убивают при передаче его местным властям. Есть один нюанс. Твой брат был готов говорить только с послом, но тот, к сожалению, до сих пор в отпуске. Оружия у него не было. Ли был сильно истощён, слаб и не мог оказать серьёзного сопротивления.

То есть его просто пристрелили, выдав версию, что якобы он оказал вооружённое сопротивление. — Артём протянул руку, взял недопитый стакан с молоком и жадно начал пить. — Извини, что-то в горле пересохло.

— Может, кофе ещё заказать? — предложила Ли Хва Ми.

— Не возражаю.

Кореянка позвала официантку.

— Тебе с сахаром?

— Нет.

— Нам два кофе, без сахара, — сделала заказ Ли.

— Продолжим. Значит, можно предположить, что твой брат, выполняя свои обязанности по охране ядерного полигона, стал свидетелем какого-то события или разговора и хотел донести эту информацию до российского посла. Почему именно посол? Ответ пока вижу один: все пути доступа к Руководителю для него были перекрыты, и он решил воспользоваться единственным шансом, зная, что Великий полководец часто приглашает к себе российского посла и находится с ним в хороших отношениях.

С другой стороны, у меня есть информация, что южане якобы готовят покушение на лидера КНДР. Ведь не зря засуетились американцы и японцы. К 9 марта в районе Корейского полуострова будет сосредоточена огромная куча кораблей и авиации ВС США и Японии. И дата подходящая, ведь 8 марта выборы, а Руководитель обычно голосует в Пхеньяне на одном из избирательных участков… — Королёв прервал свои рассуждения, увидев подходящую к их столику официантку с кофе.

— Ваш кофе, — девушка поставила на стол две белоснежные чашки на блюдцах.

— Итак, — Артём сделал глоток. — На чём мы остановились?

— Выборы, — подсказала Ли.

— Ага. Таким образом, он будет на публике и относительно доступен, по крайней мере для высокопрофессионального снайпера или подрывника. Но у меня чувство, что здесь что-то не так… Не могу пока связать всё в логическую цепочку. — Артём перевёл дух, достал сигарету и закурил. Ли смотрела на него круглыми глазами, в которых читалось неподдельное восхищение.

— Знаешь, даже у нас в государственном комитете обороны никто не знает, на каком участке Руководитель будет голосовать. Обычно решение принимает начальник Управления охраны в самый последний момент с учётом безопасности, — встряла в монолог Артёма Ли, воспользовавшись паузой.

— Вот. И я о том же. Информация о месте голосования станет известной в лучшем случае 6 или 7 марта. Время на подготовку покушения минимальное, а самое важное то, что должен быть в ближайшем окружении руководителя предатель, который и сообщит диверсантам время и место. Но всё равно, полагаю, уж очень сложно осуществить задуманное. Шансы на успех ничтожны. — Артём затушил сигарету и почесал правое ухо.

— Смотри дальше, — задумчиво продолжил Королёв. — В комнате, где был застрелен Ли Дон Гон, кроме листа из справочника, я обнаружил нацарапанную на стене цифру 6. Она была залита кровью, но к моменту моего посещения пятно посветлело и цифра стала видна. Следы скола и штукатурки свежие, значит царапину сделал твой брат. Что за этим стоит? — вопросительно посмотрел на кореянку Артём.

— Трудно сказать, что значит эта цифра… Ой! — воскликнула вдруг Ли и прикрыла рот ладонью. — Руководитель 6 марта прибудет с инспекцией на ядерный полигон, — прошептала она. — Видишь ли, наша страна под руководством Великого полководца стремится отстоять свою независимость. Для этого наши учёные, в том числе из академгородка, где партийный комитет возглавляет мой отец, разрабатывают «оружие возмездия». Возможно, будет готовиться очередное испытание, — добавила она и быстро посмотрела по сторонам, нет ли поблизости чужих ушей.

— Ты хочешь сказать, что 6 марта может быть испытание ядерного оружия?

— Нет. Проверка. Отец как-то проговорился, что реальные испытания скорее всего будут проведены ближе к лету.

— Так твой отец должен был присутствовать именно на этой проверке?

— Ну да, — женщина кивнула головой.

— То есть послезавтра? Значит, получается, что Ли Дон Гон был начальником охраны полигона и, по всей видимости, что-то узнал. Во время инспекции должно что-то произойти… — задумчиво проговорил Артём. Он и не заметил, как боль в голове отступила. Аналитика, конёк полковника, всецело увлекла Королёва. Мысли работали чётко, в памяти всплывали нужные факты, и картинка постепенно приобретала свои реальные очертания.

— Не зря же твой брат в посольстве всё время твердил слово «катастрофа». Понимаешь? Не «трагедия» или «происшествие», а именно «катастрофа», — продолжил он, но неожиданно затих, как будто что-то вспомнил.

— Ну надо же! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Говоришь, что твой муж сбился с ног в поисках пакистанца? Так я вспомнил! Представляешь! Вспомнил! — Глаза Артёма заблестели — чувствовалось, что он нашёл очень важное звено в логике своих рассуждений.

— Что вспомнил? — Не томи. — Кореянке передалось возбуждённое состояние Королёва.

— Не что, а кого! Самого Аймаля Махмуда, ученика «отца» пакистанской ядерной бомбы Абдулы Кадыр Хана, создавшего международную сеть нелегальной торговли ядерными технологиями. Этот Аймаль, блестящий в прошлом учёный, похоже, за очень большое вознаграждение оказывал помощь вашим физикам-ядерщикам в создании ядерного взрывного устройства. Вот так-то.

Артём и Ли Хва Ми замолчали.

— Ты знаешь, он давно пропал из виду, — нарушил молчание Королёв. — И не зря, поскольку ему грозила тюрьма в Гуантанамо за подпольную торговлю ядерными технологиями. Опять же странно всё это как-то. Он же был в руках у американцев… — задумчиво добавил полковник.

В глазах Ли Хва Ми читался ужас. Постепенно она взяла себя в руки и преобразилась — должность заместителя отдела по внешним связям государственного комитета обороны обязывала быть решительной.

— Надо срочно предупредить Руководителя, — твёрдым голосом произнесла она.

— Хм. И как ты представляешь это сделать? У тебя есть конкретные факты? Что ты реально можешь сообщить? Наши догадки? Потом, что именно должно произойти? Покушение? — Артём снова почесал за ухом, полез за сигаретой в пачку, но она была пуста. — Чёрт! Сигареты закончились.

— Слушай, — после некоторого молчания произнёс он, — а что за инспекция? Что конкретно должны показать Руководителю?

— Точно не могу сказать, но у нас в отделе ходили слухи, что ядерный заряд уже подготовлен и его должны начать загружать в шахту.

— Ого! Так это меняет дело. — Артём чуть не подпрыгнул на стуле от осенившей его догадки. — Если следовать логике подготовки и испытания ядерного боезаряда, то существует общепринятая схема. Смотри. Перед загрузкой взрывного устройства в штольню или тоннель обычно проверяются все коммуникации, прохождение сигналов, аварийная защита и так далее… Получается, что на полигоне в это время может быть осуществлена диверсия. Кто-то хочет затормозить процесс разработки ядерного оружия, не правда ли? — Артём замолчал и наморщил лоб. Что-то не давало ему покоя, как будто он упустил нечто важное. Но что? Он взял чашку и допил остатки кофе, даже не почувствовав его вкуса.

— Отель! Точно, отель!

Ли Хва Ми стала уже спокойнее относиться к всплеску идей и домыслов, которые буквально рекой лились из уст Артёма.

— Аймаль в отеле был под присмотром, но… умудрился уйти, и не без помощи… главы американской миссии по захоронению останков военнослужащих США. Во как! Ведь я их видел вдвоём в лифте перед исчезновением пакистанца, и у него в руках были авиабилеты.

В голове полковника «мощный компьютер» с огромной скоростью просчитывал все возможные варианты. Рука автоматически потянулась в карман, и Артём достал аккуратно сложенный лист из справочника по метеорологии. Королёв тщательно его разгладил и стал рассматривать с учётом новых обстоятельств. Ведь не зря его старый друг вырвал и взял с собой этот лист. Он, видимо, придавал ему очень важное значение. Да и офицеры министерства госбезопасности перевернули всю библиотеку профессора. Может, как раз этот листок и есть ключ к разгадке цели диверсии?

— Что ты хочешь найти на этом листе? — неожиданно раздался голос Ли. — Ты уже минут пять на него смотришь.

— У меня не выходит из головы, зачем твоему брату понадобился справочник по метеорологии. Хотя… Похоже, я начинаю понимать, но не могу в это поверить! Настолько безрассудно и дико моё предположение. Смотри! Видишь направления стрелок циркуляции воздушных масс на севере полуострова? В отличие от зимнего периода часть потоков в начале марта устремляется на Приморскую область и Хабаровский край. Вот в чём закавыка! Если в результате диверсии будет радиоактивное заражение местности и выбросы в воздух, то возникнет реальная угроза Дальневосточному региону моей страны. Отсюда становится понятным стремление твоего брата попасть в российское посольство и предупредить посла. Ли Дон Гон скорее всего подслушал разговор Аймаля с кем-то. — Артём откинулся к спинке стула, лицо его побледнело. — За спиной же пакистанца отчётливо маячит этот глава миссии. Не зря же они тайком встречались? А? Но опять же, всё это предположения, догадки.

— Артём! — тихо произнесла Ли Хва Ми. — Давай поедем к отцу. Он дома лежит, выскажем наши соображения. У отца есть непосредственный выход на Руководителя. Этим делом займутся специальные службы. Найдутся тогда и виновники гибели моего брата, а его родители и семья выйдут на свободу. Как ты думаешь?

— А если в этом замешан твой муж? — Королёв пристально посмотрел на кореянку.

Лицо Ли Хва Ми приобрело сероватый оттенок, веки, прикрыв глаза, дрожали, тело всё окаменело. Но так продолжалось недолго.

— Буду только рада, если освобожусь от рабства, — с не присущей ей злостью в голосе прошептала женщина.

— Тогда прямо сейчас и поедем, а вечером вернёмся, ведь завтра возвращаться в Москву. Позвони матери, предупреди её, — попросил Артём. — Только давай поедем без твоего вечного соглядатая, — добавил он и вопросительно посмотрел на кореянку. — Боюсь, что именно он сливал до этого содержание всех наших разговоров твоему мужу.

— Согласна, — ответила Ли Хва Ми и позвонила по телефону матери, не забыв предупредить, что приедет с Артёмом.

— Тогда вперёд. Атташе придержит твоего спутника, а мы удерём. Королёв схватил Ли за руку, и они вдвоём быстро выбежали из ресторана. Теперь надо было выйти из отеля так, чтобы не попасть на глаза людям, сидящим в микроавтобусе. Ли Хва Ми решила эту проблему быстро и решительно. Представитель ГКО мог позволить себе любую прихоть. Поэтому администратор отеля просьбе Ли Хва Ми не удивился и вывел их через запасной выход, к которому вскоре подъехала машина Ли.