Так продолжалось три дня. Доктор приходил утром, днём и вечером, измерял пульс, щупал лоб, проверял, есть ли температура. Приносил еду.

Туалет был тут же, в комнате. На гвоздике висело видавшее виды полотенце. Мыла не было. Вода в кране была только холодная. Отопление в комнате отсутствовало. По ночам было холодно в палате, Артём закутывался с головой в старенькое одеяло.

К счастью, ранение оказалось сквозное, пуля кость не задела.

На четвёртый день рано утром Артём попытался встать. Несмотря на боль, сумел вприпрыжку подойти к окну. Сквозь решётку виднелась тёмная стена деревьев. По узкой дорожке вдоль здания мерно прохаживался охранник в форме военнослужащего министерства госбезопасности, вооружённый карабином.

— Да… протянул Королёв. — Интересное заведение.

Вернувшись к кровати, полковник лёг и стал потихоньку растирать ногу. Сделал дыхательную гимнастику.

Ближе к полудню за дверью послышались шаги нескольких человек. Дверь открылась, и в комнату вошёл генерал-полковник Кан Мин Хёк вместе с Аном.

— Давай побыстрее его осмотри, — приказал генерал доктору.

Ан молча подошёл к кровати Королёва, привычно взял в руку его кисть и стал мерить пульс. Затем дотронулся до лба.

— Больной идёт на поправку, температура спала. Рана затягивается, скоро и ходить сможет, — доктор выжидательно посмотрел на генерала.

— Выйди! Оставь нас вдвоём, — рявкнул Кан.

Доктор молча поклонился и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Кан сел на стул. Тяжёлый взгляд генерала буравил Артёма.

— Что произошло на дороге? Кто стрелял в вас? — угрюмо спросил заместитель министра госбезопасности.

Королёв молчал, обдумывая ответ. Если Кан ставит вопрос таким образом, то деталей перестрелки он не знает, пронеслось у полковника в голове.

— Что с Ли Хва Ми? Она жива? — вопросом на вопрос ответил Артём.

— Тебя это не касается. Мне вопрос повторить? — уже угрожающе произнёс генерал.

— Говорить буду только в присутствии российского консула, — спокойно отреагировал Королёв и замолчал.

— Ну тогда перейдём к самому главному, — усмехнувшись, бросил заместитель министра госбезопасности и высокомерно задрал подбородок. — Ты подозреваешься в убийстве главы американской миссии по поиску останков военнослужащих США. Обслуживающий персонал отеля «Хёнсан» опознал тебя. Это достаточно серьёзное обвинение.

— Что? Бред какой-то, — возмутился Королёв.

— До посольства, — продолжил Кан, не обращая внимания на реакцию Артёма, — доведена информации о ходе расследования, и, к твоему сведению, Москва не намерена вмешиваться. Ты понял? — генерал торжествующе посмотрел на Королёва и не спеша встал. Подошёл к окну, посмотрел во двор. Убедившись, что охрана не дремлет, развернулся к полковнику. Лицо генерала буквально светилось от радости — теперь-то он точно избавится от Королёва.

— Значит, так. Тебя под запись допросит мой офицер. Имей в виду, что от твоих показаний зависит выбор мною для тебя тюремного лагеря, — припугнул Кан полковника и, не прощаясь, вышел.

Через какое-то время в комнат у вошёл офицер в звании капитана. Он три часа провозился с Артёмом, пытаясь его разговорить, но безуспешно.

После ухода офицера Королёв задумался. Самое гнусное было то, что его судьба стала абсолютно безразлична посольству, а значит и министерству обороны, где он не так давно служил.

— Ладно, проехали, — с безразличием в голосе прошептал Артём. — Сейчас не это главное. Похоже, для Кана было полной неожиданностью нападение на машину жены и тем более её тяжёлое ранение. И она скорее всего жива. В противном случае генерал вёл бы себя иначе, — рассуждал он. В горле запершило. Полковник протянул руку, взял стакан воды и сделал два больших глотка.

— А вот ситуация с подготовкой и организацией диверсии на ядерном полигоне приобретает совсем новое звучание. Факт подготовки был? Был, — рассуждал он про себя. — Организатор известен? Да, это скорее всего глава миссии. Что там сын кричал: «американцы в последний момент струсили…»? Значит, произошёл какой-то сбой в операции. Идём дальше. Пульт оказался в руках сына скорее после того, как был убит глава американской миссии. Но тут нестыковка получается. Сын, со слов Ли Хва Ми, всё время жил в Японии. Как он здесь оказался? Что за новая семья? Почему он был с пультом и явно в невменяемом состоянии? Выходит, что изначально пульт должен был оказаться в руках того человека, который точно знает время операции, а точнее, когда начнётся тестовая проверка заряда, вплоть до минуты. Вот где собака зарыта! — Артём, пока рассуждал, вспотел от возбуждения. Выходит, что основная роль была отведена человеку, который находится в ближайшем окружении Руководителя и по минутам знает о всех его передвижениях.

— Стоп! — вскрикнул вдруг полковник и ударил себя по лбу ладонью. — Какой же я дурак, — с горечью в голосе произнёс Королёв.

— Если Кан ни при чём, то сохраняется реальная опасность для жизни Ли Хва Ми, — пронеслось у полковника в голове, и он похолодел от своей беспомощности. Тот, кто стоит за убийством Ли Дон Гона, профессора, перестрелкой на дороге и ранением Ли Хва Ми, не успокоится и предпримет новую попытку убрать возможных свидетелей подготовки диверсии на ядерном полигоне «Пунгери».

— Надо выбираться из этой клетки, — принял решение Королёв и с отчаянием посмотрел на свою ногу. Полковник встал, ковыляя, добрёл до двери, попробовал её открыть, но она была заперта снаружи. Артём попытался тяжестью тела расшатать дверь, но та держалась крепко.

— Без шума не вырваться, — прошептал он. — Остаётся только воспользоваться вариантом, когда врач в очередной раз принесёт еду.

Как он будет действовать, когда выйдет из комнаты, Артём не задумывался. Времени прохлаждаться не было, надо любой ценой попытаться вырваться из заточения и уберечь от опасности любимую женщину.

Артём осмотрел себя. На нём было только нательное бельё — рубаха и кальсоны, которые в зимнее время носят северокорейские военнослужащие под формой.

— Да… протянул полковник, — далеко не убежишь в такой одёжке. Раздеть охранника? Но они все на голову ниже, — Артём с огорчением представил себя в коротких штанах.

Дверь в комнату открылась, и в помещение вошёл весь светящийся от счастья доктор. В одной руке он держал большую алюминиевую миску с горой белоснежного риса, а в другой различные соленья.

— Сынок! Вот же радость какая! — запыхавшись, сказал Ан и плюхнулся на стул около кровати раненого.

— Что случилось? — с любопытством спросил Артём.

— Ты только не волнуйся, — замахал руками кореец и наклонился к Королёву. — Я подслушал разговор офицера, который тебя допрашивал. Он говорил с кем-то по телефону. Так вот. Была проведена экспертиза на месте гибели американца в гостинице. Главу миссии убили из того же пистолета, из которого была тяжело ранена сотрудник государственного комитета обороны уважаемая Ли Хва Ми, а также ты. — Доктор радостно посмотрел на Королёва.

— Понимаешь? С тебя… сняты обвинения… Ты невиновен. Поэтому я отвечу на твой недавний вопрос, ты уж извини старика. Да. Я учился в Советском Союзе в Саратовском медицинском институте, — слёзы радости потекли по морщинистым щекам врача. — Это были мои самые счастливые годы… — продолжил, всхлипывая как ребёнок, Ан. — Ты ешь, пожалуйста. Тебе надо побыстрее выздоравливать. Завтрашний день будет очень хорошим, — улыбаясь, сказал врач и выбежал из палаты.