Солдаты встали. Прозвучала долгожданная команда:
- Чернобривец, раздай но банке консервов на двоих и сухари.
Ели медленно, стараясь подольше задержать во рту тающую тушенку и сухари. Ипатов, который обычно при дележе старался себя не обидеть, на сей раз отдал Ерохину большую часть.
- Что это ты вдруг? - спросил Ерохин.
- Ты моложе…
После завтрака командир приказал освободиться от лишних вещей. Это напоминало о предстоящей опасности.
Ипатов вздохнул.
- Жену, детей вспомнил? - спросил с участием Ерохин, недоумевая, что творится с Ипатовым.
- Один я. Нет у меня никого,- ответил Ипатов,- И поплакать некому будет…
Красное большое солнце медленно покатилось с горы к морю. По команде «построиться» все быстро заняли свои места и замерли в ожидании. Подошел Луценко.
- Товарищ лейтенант, по вашему приказанию отряд построен.
Несколько минут Луценко молчал. Ветер донес издалека рокот моря. Стало еще тише.
Луценко расстегнул пуговицы, стал медленно снимать гимнастерку. II все вдруг увидели, что грудь его туго обвита красным полотнищем.
- Это знамя полка,- сказал, хмуря черные брови, Луценко.- Мы должны донести его… любой ценой.
Было уже около часа ночи, когда отряд стал осторожно пробираться сквозь заставы к берегу. Вот и намеченный рубеж. Притаившись между камней, люди ждали следующего приказа. Впереди раскинулось море. Вдали, па фоне бледной полосы неба, виден был силуэт часового, охраняющего лодки и баркасы.
- Пора,- шепнул Луценко.
Ипатов, как кошка, бесшумно пополз вперед. В зубах его блестело лезвие финского ножа.
Шло время. Шурша галькой, шумело море. Порывистый ветер взвихривал прибрежный песок. Мерно, удар за ударом, морская волна била о скалу.
«Неужели подведет?» - подумал Андрейчиков и беспокойно шевельнулся. Это он посоветовал Луценко послать Ипатова спять часового.
- Не беспокойся,- шепнул Луценко, словно угадав тревожные мысли своего помощника.- Не подведет.
- Кто знает, что у него па душе…
Раздались четкие шаги и окрик часового.
- Смена постов,- шепнул Луценко.- Это, может быть, и к лучшему. Не скоро обнаружат.
Солдаты, отбивая шаг, двинулись дальше, и где-то недалеко раздался окрик второго часового.
- Днем был один. Это наш промах. Теперь понятно, почему застрял Ипатов.
Посты были сменены, и снова установилась тишина.
- Послать ему на помощь?
Луценко сразу понял, о ком идет речь.
- Опасно, могут друг с другом столкнуться. Надо ждать.
На всякий случай он распорядился, чтобы два отделения заняли новую позицию и укрылись там.
А время шло. Светлую полосу на горизонте давно заволокло тучами, и сейчас было совсем темно, как обычно бывает на юге. Камни, нагретые днем, остыли. Становилось холодно. Но люди лежали неподвижно.
Луценко посмотрел на часы. Светящаяся стрелка показывала три. До рассвета остается мало.
- Ждем еще пять минут…
Раздался шорох.
- Ипатов,- облегченно вздохнул Андрейчиков.
Это был он. Солдат подошел к командиру и доложил:
- Товарищ лейтенант, задание выполнено. Их оказалось двое. Ну, я, значит, обоих…
На Ипатове была немецкая шинель, сапоги и два автомата.
- Это я снял с первого. Оделся, а ко второму подошел вроде как его напарник. Я раньше приметил: они часто подходили друг к другу.
- Хорошо. Молодец,- сказал Луценко и дал команду следовать за ним.
Взвод подошел к лодкам. Луценко выбрал самую большую.
Бойцы дружно подхватили баркас, чтобы спустить па воду.
Но тут оказалось, что он привязан цепью к железному колышку. Проверили другие лодки. Все были прочно привязаны.
- Ну-ка,- сказал Ипатов и попробовал открыть замок гвоздем. Ему подсовывали все, что попадалось под руки, но тщетно.
- А что если рвануть этот колик артелью? - сказал Пашко Мирончик и своими крепкими руками взялся за цепь. Друзья Пашко - Жартун и Тузай - последовали его примеру.
- Берись остальные. Ну, раз-два - взяли!..
Уже десятый нот катился с солдат, но «колик» не поддавался. А время шло. Скоро должна была появиться новая смена немецких часовых.
- Давай гранату,- сказал Луценко.
Взрывом была порвана цепь. Бойцы дружно подхватили баркас и почти па руках спустили его на воду.