– Чего разлегся, Джон! – лейтенант помог подняться Вероне. – Давай выбираться отсюда.

– Трон! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Хоть было еще темно, но знакомые очертания и голос друга возродили в Джоне веру в спасение. Теперь все позади. Они сейчас выберутся наружу. А по веселому голосу Трона можно было понять, что с остальными ребятами все тоже хорошо.

Знакомое теплое пламя окутало Верону с ног до головы, еще пару мгновений, и они очутились в развалинах одного из многочисленных уничтоженных зданий уже привычного царства мертвых.

Стало неимоверно тепло, что улыбка ненарочито появилась на лице Джона. Еще более он обрадовался, увидев Люси здоровой и целой, уже бегущей обнимать ее. Волосы женщины попали в поток воздуха, который вдохнул Верона, и их запах окончательно разбудил его силы.

– Прости меня, дорогая, – шептал устало Джон на ухо Люси.

Она как будто поняла в чем именно он извиняется, тепло целуя медиума. Верона осмотрелся: здесь был Андрей, еще двое неизвестных людей. Фрэнка видно не было.

– А где же Фрэнк? – Джон задал вопрос громко, чтобы услышали все.

Трон подошел к нему, держа в руках знакомую свечу.

– Вот человек, не успел избежать верной гибели, и уже интересуется другими, – лейтенант улыбался. По его приподнятому настроению можно было делать смелые догадки, что все хорошо.

И правда, с Фрэнком было все в порядке. Ну по крайней мере, он находился рядом с ними. Мун лежал, тяжело дыша во сне. Его окружали несколько человек, среди которых Джон узнал Урана.

– Ему плохо, он еще не приходил в сознание, – сказала Люси.

Верона вспомнил свой сон, где Фрэнк пытался убедить его оставить все попытки по спасению друга. Но вот он лежит рядом с ними. Живой. Наконец-то они нашли его. И пусть он спит, зато не в плену у негодяя Роза.

– Как у вас все получилось? Нас же окружили.

Уран смочил лоб Муна влажной ветошью, и стал говорить:

– Тогда нас зажали в угол. Еще бы совсем немного, и бездушные твари одурманили нас своим гипнозом. Но нас спас Трон. Он появился в самый последний момент.

– Тебя я не успел отбить. Духи уже оттащили тебя на приличное расстояние. Камень не добил до туда, – Либетт вмешался в разговор, вытащив из кармана прозрачный камень. Тот самый, подаренный Яаголем.

Трон хмыкнул, видя непонимающий взгляд Джона. Через секунду пучок света зародился внутри камня. И с течением времени свет рос все больше, озаряя окрестности. Но потом лейтенант зажал в кулак и спрятал в карман.

– Не будем тратить накопленную энергию, – сказал он. – Я зарядил ее от солнца наверху, в городе. Туман не смог пробраться внутрь. Для них там слишком много света.

Джону это было трудно усваивать. Столько времени прошло, да к тому же в яме оно дольше тянулось.

– Да. Как ты его зарядил?

– Я просто вытащил его на лучи солнца и обнаружил, что камень быстро становился горячим. А в более темном месте он светился ярче обычного. Испытать его мощь мне уж довелось с лихвой: мы организовали отряд и пошли плотной группой в прорыв. Отражая от линз и зеркал мы выжгли этих мразей на подступах к городу. Они отступили, правда, не знаю на долго ли.

Верона мысленно поблагодарил странника Яаголя. Кем бы тот не притворялся, он был на их стороне. И еще одно не давало покоя Джону:

– Постой, Трон, как ты узнал где я нахожусь?

Лейтенант посмотрел на Урана с благодарностью:

– Спасибо тебе стоить сказать нашему новому знакомому. Уран знает, что синие бездушные поганцы всех непокорных отправляют в ту яму, из которой невозможно выбраться тем же путем. Я перелетел с помощью свечи внутрь, и там тебя нашел по теплу.

Джон с вопросительным лицом готовился задать вопрос, но Трон сразу же опередил его:

– Уран спросил у Яаголя способ видеть в темноте души людей, нуждающихся в помощи. И тот дал ему вот эту дощечку.

Похожий кусок доски был у них самих в кармане, где была нарисована карта. Только на этой обозначались точки в произвольном порядке.

– Так много душ, которые молят о помощи, – Люси с печалью в голосе посмотрела через плечо Джона. – И помочь им всем не хватит сил.

– Хватит, если ты будешь стараться, – сказал Уран. – Моя сестра и отец оказались одурманенными синим туманом, я не смог их спасти и дал клятву, что вытащу как можно больше невинных. К тому же, мы помогаем им сейчас, разве нет?

– Какой у нас сейчас будет план? – в разговор вмешался Андрей. – Остается все меньше времени, и я не уверен, придет ли в себя Фрэнк.

Похоже, дела у Муна обстояли весьма дурно. Ослабшее тело не подавало признаков хоть малейшего выздоровления. Что там говорила Эмма, намекая на то, что они пытаются спасти Фрэнка? Пообщаться бы с ней сейчас.

– Убить Роза спичками не получится, к тому же их осталось у нас немного. Нам поможет камень Яаголя.

– Роз – это главный их? – спросил Трон.

И Джон рассказал, что он видел в той яме. Как когда-то был знаком с Робертом, и что с ним стало здесь. Леонид говорил правду тогда, что Джон знаком с ним. Это не давало покоя медиуму – знал бы он заранее о том, каким станет брат Люси, чтобы предпринял? Истребил, нашел путь решения, но момент давно упущен. Осталось лишь закапывать «забытую впадину» новыми предубеждениями, и уже обращаться за помощью непричастных к этому кошмару друзей.

Медиум отошел в сторону, устав от самого себя. Он никак не мог осознать популярность своей персоны. Для чего он сюда пришел. Разве это возможно вообще, находиться живым в мире мертвых? Почему он не припомнит научных подтверждений этих прогулок по другую сторону занавеса? Если Фрэнк проснется, он обязательно расскажет в своей газете про это место. Мир не станет прежним. Он уже изменился. А может, не стоит разрушать психический менталитет человечества? Пусть лучше никто не будет знать про то, как пятеро друзей, запутавшись во мраке, спасают мир. Пусть воины скрыто занимаются текущим содержанием планеты, исправляя временные неполадки.

Джон всматривался в кривую линию горизонта. Где-то поднимался зеленый рассвет, озаряя пустые поля одностороннего сражения синего тумана с душами людей, потерявших приют. Но последний ли? Они могли бы спрятаться в золотом городе, или в забытой яме. По крайней мере, в яме Джон не видел солдат тумана.

– Люси, скажи мне, где души?

Психолог стояла рядом с Джоном и сонными глазами любовалась им.

– Что ты имеешь в виду? Кто-то успел спрятаться в верхнем городе, а кто был поглощен туманом.

– Неправда, – перебил ее Верона. – Роз сказал, что они никого еще не заставили подчиниться им. Они перешли добровольно на сторону зла. Зачем?

Люси не ответила сразу. Тактично выдерживая паузы в разговоре, она давала возможность Джону частично ответить на свой вопрос.

– Может, это не самое лучшее место для бессмертной души, – сказала она, наконец.

Джон сам думал об этом не раз. Неужели, это все, что может предложить смерть? Ведь Леониду удалось построить город, к тому же неплохой, почему другие не строят?

– Где остальные города? Люси, неужели за всю историю Земли как планеты с жизнью так мало людских душ? Все миллиарды миллиарды людей, я не видел их ни в яме, ни в городе, а уж тем более здесь. Или там…

Верона задумался, а Люси не уследила за мыслью:

– Где там? Ты еще был в одном месте.

– Во сне, – сказал медиум. – Мы ходили с Эммой. – при ее упоминании Люси кинула ревностный взгляд на Джона. – Это было жуткое место. Возможно, многие там. Но все же мне не показалось, что их не бесконечное количество.

– Это всего лишь сон. Не думай об этом месте, мы живы. Нам сейчас следует заботиться о скором возвращении.

Джон согласился с ней. Ее синие глаза всегда направляли медиума по правильному пути. Стоило ему заглянуть в эти бесконечные два тоннеля, как мысли о совсем ненужных вещах испарялись. А в конце тоннелей билась в жгучем танце непокорная душа. И сейчас он жаждал утешения. Желал приобщиться к бессмертности ее красоты. Она одна понимала его сожаление за людей.

Человечество не отдавало своих сил сполна. Джоном овладевала тоска при виде того, какие ничтожные жертвы приносят люди ради общего блага. И осознанность своей бесполезности убивала радость, но не стремление измениться. Однако, Джон не родился лидером, диктатором строя, и вершить судьбы миллионов светлых порывов ему дано не было.

А сейчас он стоял на пути, ответственность за исход которого рухнула на плечи его и еще четверых полуживых обычных людей. Ставки колоссальны, а шансы близки к отрицательным значениям. Чужая война держала Джона в непрерывном напряжении. Враг мог напасть с любой стороны. И боязнь за друзей, за Люси ослабляла медиума.

– Знаешь, дорогая, почему я действительно медиум?

– Почему, Джон? – спросила Люси.

– Не потому, что умею разговаривать с душами, а потому, что вижу в них ранимые частицы жизни, которым необходимо помочь обрести покой.

Люси замолчала, не смея произносить ни слова. На ее глазах проступила слеза, а может, это свежесть утреннего ветра оставила след.

Во всю мощь возрождался рассвет. Тьмы как будто никогда не было в этих краях. Страх исчез, не обещая больше возвращаться. Но, Джон понимал, что это лишь иллюзия. Опасность поджидала на каждом шагу. Их сейчас могла спасти только сплоченность. Вместе они победят. Обязательно.

Трон подошел к Джону, когда Люси решила проверить Фрэнка.

– Слушай, Джон, – лейтенант посмотрел на Верону как будто тот ему что-то должен. – Ты не замечаешь ничего странного?

Медиум ухмыльнулся:

– Мне весь этот мир кажется бесконечным странным сном, так что – да.

– Да нет, ты не понял. Люси – я думаю, что это не она вовсе.

У Джона все оборвалось внутри. Он не хотел слышать это от Трона. Ведь Джон ему доверял сильнее остальных. Но медиум отказывался верить в это.

– Что ты говоришь? Конечно она. Я ее помню такой. Это Люси, без сомнений. Такая понимающая, чистая, любящая.

– Да, да – такая, какой она никогда не была, – кивнул Либетт. – Послушай. Она ничего не помнит, возможно, единственная из нас. – Трон посмотрел на Муна, который по-прежнему лежал без сознания. Люси держала его голову. – К тому же, был выстрел. Там были только они. Но пока Фрэнк не придет в себя, мы не узнаем.

Верона посмотрел на свою Люси. Она согревающими душу глазами взглянула на него. Неужели она простила его за проступки прошлых лет так легко, словно ничего не было? Но может, здесь нет места обиде и горю?

Джон не стал ничего говорить. Это было действительно странно, что она ничего не помнила. Но разве это повод для осуждения?

Между тем, друзья готовились к действиям. Камень Яаголя лежал на самом светлом месте посреди поляны. Слегка поблескивая, он набирался сил от природного светила, которого здесь не было видно из-за плотной завесы туч.

– Нам нужно двигаться в этом направлении, – Уран указал рукой на дальний район, где еще стояли целые дома. Синий туман держал курс на пока нетронутую часть здешнего мира.

– Как ты это понял? – спросил Джон.

Уран показал ему дощечку-карту, где белые точки рассыпались в разные стороны.

– Вот здесь скопление перемещается в одну сторону, предположительно от врага убегают, – он показал на крупное белое пятно, состоящее из множества отдельных душ. Они очень быстро перемещались. Все как один. Потом часть этих точек исчезла за краем дощечки, а остальные мгновенно испарились.

– А вот здесь их настигла прискорбная участь, – Уран вздохнул, поджав губы. – Но мы успеем остановить это безумие до того, как будет уже поздно.

Джон поразился храбростью этого молодого человека. Ему не хотелось подводить его, лейтенанта и остальных. Все, к чему он когда-то стремился, потупилось. Теперь осталась одна цель, предопределенная вне его сил.

– Ну все, ребята. Подходите ближе, – скомандовал Либетт. К нему подошло много людей, Джон их не видел раньше – они находились в здании. У всех них в руках сверкали зеркальца и линзы. – Сейчас нам придется сразиться с бездушным войском синего тумана и отобрать у зверей то, что принадлежит нам – нашу свободу!

После этих слов Андрей передал ему свечу, и когда Трон изо всех сил дунул на появившееся пламя, то окружающие души исчезли с глаз в теплом огне.

Секунду спустя Джон увидел всех снова. Он обернулся. Прямо перед ними, в двухстах метрах синим заревом холодного огня летели солдаты тумана. Ветви деревьев под их натиском жалобно потрескивали, а земля была холодной и безжизненной.

Трон всунул светящейся камень в сухую ветку так, что получился довольно неплохой факел. Он молча указал рукой двигаться вперед, и все души в бесшумном порыве мчались в бой, может, не совсем равный, но правый и славный – чтобы вернуть себе вновь яркое небо и веру в будущее.

Джон бежал где-то в середине толпы, тоже держа небольшое зеркальце, подаренное Андреем. Они бежали всего несколько секунд, и уже первый из их отряда направил отражение светящегося камня на крайнего воина тумана – вспышка огня и враг исчез.

Но стратегия была немного неверна: другие воины заметили исчезновение солдата и обернулись. В неистовом крике они закричали на весь окружающий лес, что деревья гнулись от жуткого воя. Часть тумана отделилась от общей толпы и расплылась, окружая друзей.

– Нас заметили! – вскричал Либетт. – Все в круг! В круг!

Души ринулись друг к другу, образуя плотную толпу, из которой свет лился практически во всех направлениях.

Джон направлял блики от камня на разъяренных синих солдат. Кое-кто даже сгорал, но все же их было очень много, по сравнению с небольшим отрядом живых душ.

– Эй, ты куда?! Беги сюда! – Трон звал одного из них, кто не услышал команды сплотиться и убежал далеко вперед.

Но было слишком далеко. Семь или шесть врагов летели с бешеной скоростью к нему, выкидывая свои гнилые когти вперед.

– Нет! – лейтенант старался попасть отражением света камня в линзу товарища.

Верона тоже пробовал. Но парень слишком часто вертелся, и не удавалось попасть. Но вот медиум случайно поджег одного из недругов, совсем близко подлетевшего к парню. Наконец, яркий мощный свет сфокусировался на маленькой линзе в руках отставшего испуганного юноши, и он перенаправил его силу на окруживших врагов. Все мгновенно исчезли. Парень побежал назад к толпе друзей, но вдруг резко остановился. В его груди торчал клинок. Тонкий синий клинок, который когда-то уже видел Джон. Его отравленное жало разбудило память медиума. Билли Рэддс умер также…

Верона выбежал из круга, доставая спички из кармана на бегу. Он сожжет эту тварь, он отомстит.

– Джон, вернись! – лейтенант вытащил камень Яаголя из палки и вручную направлял свет в сторону Джона. Либетт рисковал компанией. Другим членам отряда было трудно попасть зеркалом на свет.

Но медиум уже был рядом с врагом. Он вытащил свой длинный острый палец из тела юноши, который упал замертво, побелев кожей. Безразличный взгляд врага внушал еще больший страх, чем его громадное безобразное тело. Этого вурдалака похоже боялись сами воины тумана – они облетали его далеко в стороне. Джон вытащил коробок, в котором оставались две спичинки. Этого было недостаточно, и он тянул момент, чтобы не тратить их. Верона надеялся, что кто-нибудь попадет светом в этого монстра. Но блики проскальзывали мимо, испепеляя других врагов.

– Ты что делаешь? – лейтенант подлетел к Джону и направил свет на убийцу юноши. Но монстр был изворотлив более остальных. Свет никак не задевал его.

– Дай мне свечу! – Джон выхватил свечу у Трона и дул на нее что есть мочи. Пламя разлеталось кругом, цепляя случайно пролетавших солдат тумана, но главный из них уходил и от этого натиска.

Другие члены отряда подбежали к ним, и помогали в бою.

– Цельтесь в крупного! Он у них главный!

Старания друзей не увенчивались успехом. А туман все нарастал. Синие бездушные солдаты окружали противников в тугой круг. Казалось, конец наступал. И нечастые попадания светом по врагу не внушали надежду. Джон слышал холодное истошное дыхание воинов смерти. Невозможный холод сковал тело, но Верона нашел последние силы, чтобы зажечь спичку – он кинул ее в бесконечно плотную массу мертвенно-синего тумана, пытаясь отдалить последнюю минуту. Медиум никак не ожидал такого резонанса: вспыхнул ярчайший огонь, свет которого напомнил ему Земное солнце; души синего тумана вспыхивали одна от другой, разнося жгучую заразу по лесу. Десятки и десятки синих воинов сгорали, не оставляя даже маленькой горсти пепла.

Их толстый предводитель куда-то пропал. Было трудно определить, сгорел он или же успел сбежать. Остальные, уцелевшие солдаты, полетели прочь в разных направлениях.

Лишь когда вокруг наступила относительная тишина, и противников видно не было, Джон выдохнул с облегчением, сев на землю от усталости и страха за жизни друзей. Неужели цена достаточно приемлема ради такой цели? Бессмертность души того юноши теперь исчезла навсегда. Или же он погрузился в новый мир обитания души после смерти?

– Джон, ты молодец. Но, я полагаю, спичек осталось не так много? – Трон помог подняться Вероне.

– Да. И осталась одна единственная.

Джон с отчаянием посмотрел на почти пустой коробок, в котором осталась не одна спичка, а последняя надежда. И что, в данном случае, было бы лучше?

– Огонь от свечи все же производный этого мира – он не дает такого грандиозного эффекта, как простая спичка, – подвел итоги Волохов. – Когда ввернемся, буду запасаться коробками.

В ироничности Андрея был смысл. Всегда ресурсы превосходят запросы при наличии возможности их использовать, или же запросы превосходят ресурсы при отсутствии возможности их реализовать. И так везде, где бы ты ни был. Даже будучи в коматозном состоянии, осуществляя действия по спасению человечества.

– Слушай, Трон, – Джон осторожно говорил, чтобы никто не услышал. – Нам же не хватит сил сражаться с армией синего тумана таким составом. Сорок человек против миллионов бездушных тварей. Это нереально. Нам необходимо найти Роза. Убить его. Мне кажется, будет достаточно этого.

– Да, ты прав, Джон. Только как мы его найдем? – Либетт говорил с нотками отчаяния в голосе. Похоже было, что он сдается.

– Нет, нет, Трон. Ты что же это? Мы победим, брат. Ты что же это? – Джон не умел говорить подбадривающе. Получалось нелепо и неправдоподобно.

Молодой лейтенант лишь кивнул и выдавил жалкую пародию на улыбку. Он отошел в сторону, рассматривая свои руки, словно надеясь найти что-то обнадеживающее.

Верона прошел сквозь толпу людей, еще недавно насмерть сражающихся с беспощадным врагом, а сейчас осматривающих друг друга, помогающих подняться и утешающих своих друзей. В бою погибла еще одна душа. Мужчина был расцарапан в глубокие раны. Еще одна жертва за один бой. Они так не протянут.

– Знаешь, Джон. Какую профессию ты бы не выбрал – нет такого ремесла, которое больше остальных приносило бы пользу обществу, – Трон говорил, смотря поверх деревьев. Глубину его грусти Джон вряд ли мог бы померить хоть наполовину. – Чем больше ты отдаешь свою душу, тем ярче они создают впечатление, что этого недостаточно. И после смерти, когда весь твой страх сгорел как ненужный мусор, ты бежишь навстречу неизбежности – вдруг в последний момент осознаешь, что это лишь малая часть чьего-то грандиозного плана. И ноги предательски подкашиваются, сердце замирает в последнем ударе, а ты уже исчез. Рождается новый ты, надеющийся, верящий, и бежит сломя голову, пока очередной приступ правды не сломит очередную попытку добиться справедливости. Кому нужна такая справедливость?

Медиум не смел отвечать быстро. К тому же правильного ответа он бы никогда не дал.

– Может, она нужна нам, тем, кто сейчас верит в тебя? Верит в тепло рассвета и очарование нарастающего дня. Может, эта самая справедливость нужна мне? Ты полагаешь, я недостаточно велик для права распоряжаться судьбой? Существуют лишь рамки, которые ты сам ограничил под эту справедливость.

Трон немного полегчал. Слова, влившиеся в голову Вероны случайным потоком, прозвучали как нельзя глубоко. Лейтенант посмотрел на группу ошарашенных людей, которые по глупости, или по наитию вступили в неравную схватку с невиданным злом. Они все верили в спасение и удачу. Их нельзя было подводить.

– И что же нам теперь делать? – Либетт вздохнул утренний бриз загробного рассвета. Джон тоже поймал этот скользкий момент, которым насладиться здесь представлялось большой редкостью. Все трудности исчезли. Впереди сознания прояснялись лишь теплые воспоминания о жизни. Страх улетал, но с ним испарялась надежда. Он подпитывал ее, а она жила лишь рядом с его твердостью.

– Нам нужно доделать это дело, во что бы то ни стало. У нас это заложено в природе – жить.

Молодой лейтенант принял серьезный вид, поправил форму, взял камень в руку и поднял его над головой:

– Друзья! Перед нами стоит непростой выбор – принять волю врагов, или попробовать отбить у них то, что принадлежит нам. И это не чудные поля и леса, не реки, полные покоя, а то, что человечество называет своим достоянием. Это наше понимание жизни, смерти, бессмертия – все, что мы накопили спустя тысячелетия войн, катастроф, потерь, но и побед, грандиозных открытий и бесконечной преданности таким же людям, как мы сами. Так пускай же эти выродки не получат ничего, потому что им здесь принадлежать ничто не может. Они варвары, не знающие своей силы. А наша сила заключена в вере. Отомстим за братьев и сестер. Убьем их предводителя и сбросим всех туда, где им дорога – во тьму.

Толпа душ оживилась. Крепкие возгласы воодушевленной компании разжигали кровь изнутри. Джон захотел ринуться в бой, оставить там все, лишь бы осуществить святую миссию – отдать жизнь на благо другим. Он почувствовал невероятную силу и решил, что сейчас у него будет все получаться на ходу. Ведь он медиум, а значит профессионал в этом деле – руководить душами. Синий туман тоже состоял из душ, пусть и мертвых, гнилых и непохожих на остальные – и Верона сможет заставить их подчиниться.

Свет разлился зеленым блеском по всей округе. Все-таки, не смотря на громадный урон, нанесенный войском тумана, они не смогли забрать самого главного здесь – это небесного светила, озаряющего тропу к бессмертию.

Трон собрал несколько человек из всей толпы для совещания. В ней были Джон, Андрей, Уран и еще двое мужчин.

– Значит, мы решили, что нам необходимо убить предводителя, или, как вариант можно рассмотреть его взятие в плен, – лейтенант подвел итог. – Теперь остается узнать, как его точно найти, и чем мы будем наносить удар.

– Спички производят неплохой эффект, – сказал Волохов. – Но за неимением достаточного количества средств, следует придумать запасной план.

Все мужчины замолчали. Ресурсов взять неоткуда было. Значит, необходимо придумать что-то из имеющегося. А имелось очень и очень немного. Камень Яаголя, который помогает, но его силы недостаточно, чтобы справиться даже с маленьким отрядом врагов.

– Похоже, следует отказаться от нашей затеи, – признал Джон. – Такими темпами мы только ускорим их действия.

– Тогда к чему я говорил такую речь? – вскрикнул Трон. – Про убийства, про ценности, про ямы.

Про ямы… Эта идея воодушевила Верону на какой-то момент.

– А ведь и правда, яма – это недурная идея, – перебил его медиум. – Помнишь, Трон, когда ты меня вызволял оттуда – меня чуть не убили злобные ребята в масках?

– Ну?

– Что ты не понимаешь? Мы натравим их друг на друга. Я ставлю на бойцов из ямы. Они точно ни перед чем не остановятся.

Лейтенант посмотрел на Джона как на дурака:

– Может, вполне возможно, что твои бравые ребята и победят – как ты их вытащить из ямы?

Об этом Верона не подумал. Но идея сама по себе была неплохой. При помощи пламени свечи этого сделать нельзя, а прямым путем оттуда Джону не удавалось выйти.

Похоже, все пришло к точке невозврата. Но Либетт все же не падал духом:

– Мы продолжим то, что начали. Будем подбираться к Розу маленькими шагами, пока не настигнем его врасплох. Теперь будем нападать осторожно. И если понадобится – то уничтожим их всех.

Джон чувствовал сильный дух лейтенанта, который никогда не сдавался. Это его несравненное качество притягивало Джона больше всего. Сам он по жизни неоднократно давал слабину и опускал руки, когда оставалось совсем немного. И молодой лейтенант завязывал Верону невидимой связью. Он смотрел в горящие глаза Трона и видел в них бесконечную волю. Что же Джон там искал?..

– Что на меня так смотришь? – спросил Трон у Вероны, чтобы никто не слышал. – Я сам переживаю. А что нам делать?

– А почему так мало душ согласились помочь? Где все остальные?

– Многие остались охранять город, – ответил на вопрос Джона Либетт. – Не знаю, конечно, может это и правильно, но в бою их помощь была бы незаменима.

Верону охватила досада за то, что он находится на поле сражения в то время, как все остальные блуждали в тылу. С одной стороны – это стратегически верно, с другой – по-человечески обидно.

– Нам нужно больше новобранцев, – подхватил идею мужчин Уран. Он как всегда говорил размеренно, не употребляя в речи лишних слов. И к его мнению Верона всегда прислушивался. И сейчас, хоть Джон и сам первым подумал об этом, эта мысль казалась единственной верной.

Трон виноватым взглядом окинул солдат, и затем отозвал друзей в сторону леса, чтобы они исчезли с глаз. Когда никого видно не было, лейтенант произнес:

– Я отправлюсь один в город, чтобы не сломить дух ребят. Попробую уговорить кого-нибудь нам помочь. Вы скажите, пусть передохнут немного, пока я отправился зарядить камень Яаголя светом.

– Нет, нет, нет, – запротестовал медиум. – Один ты явно никуда не пойдешь. Я с тобой.

Андрей тоже вызвался добровольцем, шагнув ближе к Либетту, поравнявшись с медиумом. Но Либетт отрицательно покачал головой, посмотрев вниз и в сторону.

Трон вытащил свечу из кармана, пламя, зародившись, начало разрастаться, скрывая лейтенанта за плотной пеленой огня.

– Нет! – вскричал Джон, изо всех сил дунув на свечу, в надежде что это сработает.

Огонь затмил глаза, на секунду нарушив понимание пространства. Когда Джон проморгал от яркого света, то увидел, что они с Троном стояли у ворот золотого города. Он все-таки переместился вместе с лейтенантом.

– Джон! Да чтоб тебя. Позволь мне это самому решить.

– Трон, ты слишком много берешь ответственности на себя, думая, что сможешь осилить это. Раздели обязанности. Сними с себя вину за чужую оплошность.

Лейтенант отмахивался от медиума как от назойливой мухи, мечась из стороны в строну. Ему мешало думать нравоучение Джона.

– Ну хорошо, – наконец он произнес. – Сейчас иди, найди любого вменяемого и попроси их присоединиться к нам. А я пойду поговорю со стариком Леонидом. Пора ему покинуть свою берлогу. Его мудрость нам пригодилась бы.

Резвость Либетта порадовала Верону. Джон смотрел, как его друг удаляется в сторону небольшого домика, слегка покосившегося набок. В этом доме они когда-то очутились во владениях Леонида. Медиум имел ввиду немного не это, говоря о разделении обязанностей. Но то, что Трон стал больше доверять Джону, уже большой прогресс.

Джон направился снова к воротам в город, которые на сей раз были закрыты. Это казалось ненужным здесь – вокруг было так много света, что навряд ли солдаты тумана посмели бы сунуться сюда.

У ворот его встретил невысокий мужчина, который пристально смотрел на него. Сначала Джон подумал, что он охраняет ворота и дает добро на вход, но он стоял чуть поодаль, и поэтому Верона решил идти напрямую к воротам, не дожидаясь разрешения. Мужчина дал команду открыть ворота кому-то наверху, и они повиновались. Гигантские врата раскрывались внутрь, открывая чудесный вид на город. Неужели в нем не найдется и сотни душ, которые согласятся помочь им?

Пройдя метров сто, медиум обернулся назад и увидел, как Трон с Леонидом выбежали из хижины и направились в его сторону. Их бег встревожил Джона, но он не успел среагировать. Ворота закрылись вплотную, оградив его от друзей. Плохое волнение захватило Джона с ног до головы. Все это неспроста.

Верона обернулся. Улицы города, некогда наполненные светом, людьми и спокойствием, теперь отдавали холодом пустоты. Казалось, света стало меньше.

– Эй! Откройте ворота! – Верона крикнул наверх, где минуту назад стояли пара человек. Но никто не отзывался. – Да что тут у вас происходит?

Джон кинул камень, лежащий у дороги, но он не долетел – исчез по пути.

Дружелюбие этого места в одночасье пропало. Время посещает и мир после жизни. Понятие статичности сохраняется лишь в теории, на самом деле все изменяется.

К Джону подходили два человека в светлых одеяниях. Они были полностью закутаны в блестящую ткань. Безвкусно одетые люди подходили подозрительно тихо и ровно, будто … подлетали!

Медиум ринулся что есть сил в ближайшее здание, убегая от разъярившихся солдат синего тумана, облачившихся в хитрый наряд. Они кричали, захлебываясь собственным голосом, поднимая тревогу, а Джон тем временем решил не забегать в открытые двери дома, а повернул немного левее. И не прогадал – секунду спустя из дверей вылетели еще дюжина воинов тумана в таких же затейливых костюмах, преследуя медиума. Верона вдруг инстинктивно остановился на металлической платформе, забыв, что она везет наверх. Но было поздно спрыгивать. В какие-то пару мгновений Джон уже поднялся на сотню метров. Отступать было некуда.

Трое проклятых подлетели к остановившейся платформе у самого края облаков, окружив Джона с трех сторон. Ничего не оставалось. Верона прыгнул вниз. Полет занял не более пяти секунд. Удар о землю не был болезненным, но вывел Джона из сознания.

Голова стала легче света, но ясность взгляда была нарушена. Спустя шесть секунд Джон почувствовал тупую боль во всем теле. Фокус возвращался к норме, и прояснявшаяся картина совсем была незнакомой медиуму. Свет струился в окно тусклого помещения, где Верона лежал на полу. Он смотрел в дверной проем соседней комнаты, где было темно, несмотря на хорошее освещение здесь. Джон видел все это раньше, но память отказывалась выдавать информацию.

Ограниченный обзор открывал малую часть пространства от того места, где лежал Джон до пугающей черноты неизвестного, что таилось неподалеку. Пол залило вязкой жидкостью. Ее цвет и запах никак не могли обозначить своих свойств. Оставалось лишь надеяться, что это – не кровь. Где Джон очутился? Головы совсем не чувствовалось, а тело сковала удушающая теснота. Как будто Верону окутали плотным слоем скотча, оставив места для глаз и носа.

От умственного напряжения понять где он находится медиума отвлекли редкие шаги. Немного позади, за кроватью, кто-то ходил, пугая воображение Джона. Его частое и громкое дыхание наводило цепенящий ужас, и Верона старался сам не дышать, чтобы не услышали. По всей видимости, этот кто-то ждал, пока Джон встанет. Но медиум чувствовал бесконечную усталость и пошевелиться для него представлялось сродни большому подвигу.

Быть может, дыхание, а может, глаза выдали Джона – в темной комнате показался человеческий силуэт, смотрящий прямо в лицо медиума.

«Здесь двое, или еще больше», – думал Джон. Он попробовал дотянуться за коробком в карман, но руки не шевелились. Все, это беда.

Человек из темной комнаты поднес палец ко рту в знак тишины, и Джон прекратил попытки подняться. Незнакомец выскочил из темноты и сцепился в схватке с неизвестным злом, напугав Верону внезапностью.

Медиум не видел борьбы. Что же там происходило? Очередная тайна, которую Джон не желал знать. Его больше интересовала проблема возврата в другой мир.

– Джон, зачем ты это сделал? – Эмма появилась перед лицом Вероны настолько мгновенно, насколько себе может представить человеческий мозг.

– Я упал, потому что у меня не оставалось выбора, – медиум говорил это уже не девушке, а незнакомому мужчине. Обстановка снова изменилась. Все напоминало золотой город, но только улучшенную его версию. Но больше всего поражал избыток света. С непривычки у Джона слезились глаза.

– Я вам верю, но помогите мне для начала, – мужчина стоял у странной конструкции, представляющую собой металлическое кольцо трехметрового диаметра, стоящее ребром в жестком фундаменте. Через равные промежутки на поверхности располагались небольшие коробочки, очень похожие на датчики.

– Что это за штуковина? – Верона не смог найти нужного слова для описания.

Мужчина хмыкнул, но ничего не сказал. Он подошел к краю плато, на котором они стояли. Джон сначала не обратил внимания. Теперь он осмотрелся. Это кольцо стояло на вершине каменной горы, которая в свою очередь возвышалась обособленно от всего остального. Ни одного здания, ни одного холмика – кругом тишина и обилие света. Внизу, так далеко от медиума и неизвестного человека с его таинственной конструкцией, простирались плотной зеленой пеленой облака. А с другого края вершины, чуть ближе к небу, облака были более светлого оттенка зеленого. И кое-где, сквозь водяной пух прорывались шпики небоскребов золотого города.

– Так мы сейчас над городом? – восхитился Джон.

– Да, – ответил мужчина. – И у меня не получается починить мой двигатель. Он нам очень нужен.

Верона осмотрел кольцо. Никаких проводов, никакого свечения или гудения. Похоже, двигатель не работал, если он здесь вообще есть.

– Слушайте, а…

– Ник.

– Ник, разве не нужны провода, или какой-то дополнительный источник энергии?

– Я вас умоляю, – улыбнулся Ник. – Я и раньше без всего этого обходился. Тут нужно просто настроить координаты приема правильно. В городе что-то сбилось, и прошлые установки уже не работают.

Чтобы помочь Нику с его двигателем Джону необходимо было разобраться в принципе его работы. Конечно, это не было похоже на любой механизм, работающий на Земле в мире живых. Это кольцо служило своеобразным приемником неких волн из привычного Джону мира в этот чудный непривычный сон.

– Каких именно волн? – Джон не мог понять сущности.

– Мистер Верона, скажите, вы всегда делали при жизни все, что задумывали?

Конечно нет, что за глупый вопрос?

– Нет, не всегда.

– А если у вас оставалось до желаемого результата всего пару шагов, или исход мог решить простой случай, что вы делали?

Джон задумался. К чему клонит этот незнакомец?

– Думаю у меня в последний момент открывались силы, о которых я раньше не подозревал. В экстренных ситуациях открываются экстренные способности.

Ник отвел голову в сторону, будто слышал эти слова уже сотню раз, но не давая понять, является ли ответ неправильным или наоборот.

Верона хотел переспросить какая связь между этим механизмом и возможностями человека, но почему-то не стал. Худощавый высокий мужчина подтвердил догадки Джона:

– Этот механизм является важным звеном в становлении равновесия двух состояний души человека. Души, освобожденные от бремени заключения в тело воспринимают клики тех, кто нуждается в помощи. И своими пожертвованиями они спасают вас от беды.

Медиум замер в оцепенении. Все его мольбы, просьбы были услышаны душами умерших людей через этот странный двигатель Ника, и были исполнены. Это открытие обездвижило сознание Джона. Сам он мог передвигаться, улыбаться рассказам Ника о его прошлой жизни, но понимание происходящего ушло.

Так не могло быть… Однако, это похоже на правду. Познав силу жертвенности, Джон поверил, что кто-то мог раздобриться и отдать свои силы, чтобы спасти отчаявшегося бедолагу.

– А этот механизм, он один только? – Верона спросил не своим голосом.

– Да, Джон. Но он неплохо справлялся раньше. А сейчас прекратил работать. Нельзя допускать простой, особенно в это нелегкое время.

Джон сглотнул подкативший ком к горлу, и осмотрел получше кольцо. Он захотел во что бы то ни стало починить эту последнюю надежду людей.

Мужчины осматривали прибор на наличие неисправностей, но никаких зацепок не обнаружили. Все мелкие элементы не поддавались расцепке или детальному разъединению. Конструкция была монолитной.

– Не понимаю, раньше все работало.

– А что случилось, когда она перестала?

Ник указал на маленькую, едва заметную тропку, вьющуюся к подножию горы, пропадая в светло-зеленых облаках:

– Кто-то из города поднялся сюда и повернул кольцо. Теперь оно направляет свои сигналы неизвестно куда, и непонятно, кто их слышит.

Верона не понимал, кому в городе могло понадобится этот подлый замысел. Может, Роз постарался?

– Давайте будем двигать кольцо пока не настроим на нужную позицию, – предложил Джон.

– Это было бы так просто, если б не было так трудно. Я не помню нужных координат, а если бы знал, не факт, что смогу повернуть механизм. Здесь нет рычагов.

Это совсем озадачило медиума. Страннее ситуацию не придумаешь. Сделай то, не знаю, что, для того, не знаю для чего. Он в сердцах пнул в фундамент и обнаружил интересную вещь: внутри было пусто.

– А фундамент-то полый!

Ник удивленно поднял брови, и сразу побежал вниз по тропе.

– Эй! Ну куда же вы? Отчего здесь все так стремительно происходит?

Джон понял куда направился Ник, сломя голову – искать подземный проход к кольцу в горе. Верона поспешил за приятелем, догнав его у расщелины, сбоку от тропы, куда свет не смог дотянуться своими острыми лучами. Мужчины протиснулись сквозь узкие трещины между каменными глыбами и попали в темную пещеру, где не было видно ни зги.

– Есть чем зажечь свет? – спросил Джон.

Ник удивленно хмыкнул:

– Нет, разумеется.

Откуда здесь могут быть источники света?

– У вас здесь вообще ничего нет! Как тут можно жить?

– Так тут никто и не живет.

Хозяин горы Ник нажал что-то на стене, и под потолком раздался щелчок.

– Ну, продвижения есть, – обрадовался медиум. – Теперь надо попробовать повернуть кольцо, я думаю.

Мужчины пробовали нащупать на потолке что-либо, похожее на ручки, но безрезультатно. Их ждал приятный сюрприз по возвращению – кольцо стало вращаться в горизонтальной и вертикальной плоскостях. Джон покрутил установку в разные стороны, но ничего не происходило. Он вопросительно посмотрел на владельца механизма. Тот лишь молча улыбался. В его темных глазах заключалась огромная мудрость и могучие знания, но слова оставались несказанными, мысли не переданы. Ник как будто говорил: «Неужели ли не видишь, Джон? Это же проще, чем налить воды в стакан».

Верона не хотел выглядеть простаком в лице Ника, он решил сам решить головоломку. И после нескольких секунд бесполезного вращения вдруг подсознательно, что ли, выдал предположение:

– Раз ты говоришь, что этот аппарат служит для связывания двух миров, значит, так его и нужно настраивать.

– Что ты имеешь ввиду? – Ник игриво улыбался, и Джон готов ручаться, что он знал решение заранее.

– Я есть полномочный представитель мира живых, так как еще рано списывать меня со счетов, а ты – производное этого мира, поэтому попытаемся настроить волну между двумя локальными точками.

– Очень хорошо! Начинай! – хозяин горы с азартом закатал рукава и принял позу принимающего удар. Похоже, его очень обрадовал факт того, что Верона сам додумался.

Джон стал мысленно призывать о помощи. Не то, чтобы он срочно нуждался в ней, а, может, ждал нечто большего. В какой-то момент Верона забыл об их эксперименте и просто погрузился в состояние глубокой исповеди. Он сетовал на бессилие. Это был его бич. Джона пугала собственная беспомощность, когда дело доходило до срочного принятия решений. И всегда он смел оправдывать себя в том, что это не его предназначение, и что человек не всесилен. Но разве не легче сдаться, чем победить трудность? Кто мог откликнуться на этот бредовый ход мыслей? По крайней мере, Ник его услышал.

– Стой! – мужчина мальчишески быстро остановил вращаемое им кольцо, когда Джон как раз думал про себя, что все это бесполезно, и эту штуку они никогда не настроят. – Ну что же ты боялся, видишь – получилось!

Ник радостно побежал вниз, пока Джон держал крепко кольцо, чтобы оно самопроизвольно не вращалось. Раздался щелчок под землей, и конструкция стала жесткой. Механизм снова работал. Джон смотрел вниз, где у подножия этой высокой горы души жаждали получить хотя бы небольшую помощь в преодолении нависшей угрозы. Синий туман поглощал своим натиском непокорных. Если Роз говорил правду, и действительно еще никто не смел не присоединиться к их войску, тогда трудно становилось сражаться, зная, что это никому не нужно.

Ник будто прочитал мысли Джона и сказал:

– Главное, что у низ теперь появилась надежда.

Верона понял, что его собеседник и правда сумел прочесть внутренние мысли Джона, рождающиеся у него все быстрее и быстрее. Он не успевал их обдумывать. Строились новые и новые планы по борьбе со злом. Джон представлял, как вся нечисть горитв огне, причем не моментально, а тлеет, испытывая жестокую боль. Но Верона не мог контролировать наплыв видения. Именно видение, иначе назвать это нельзя. Земля стала мягкой, Ник застыл перед глазами, пронзая улыбкой душу Джону. Ему так хотелось еще пообщаться с ним, однако у него больше не получалось устоять на ногах, и медиум упал, потеряв сознание.