– Где мы? – осмотрелась Люси.

– Там, где я впервые встретился с Троном в этом мире. Сначала я общался со своим воспоминанием. Маленький я всегда увлекался астрономией, и у меня были игрушки кометы. Они пускали позади себя хвост, когда их кидаешь в светлой комнате. Удивительно, порой мелочи становятся единственным, что у тебя есть. А сейчас эти кометы вон там.

Джон указал на горизонт. Он еле подсвечивался тонкой полоской света.

– И это выход на первый уровень.

– Но как твои кометы могут быть выходом? До тебя отсюда нельзя было выбраться?

– Можно, почему нет? Просто для меня выход – кометы. А кто-то представит свет в виде солнечного зайчика, далекого уличного фонаря у дома, где живет возлюбленная, или же в виде света материнских глаз.

– А ты помнишь мамины глаза? – спросила Люси, немного помедлив. Силы вернулись к ней, пусть и небольшие.

– Помню. Они у меня ассоциируются с кометами.

Джон зажмурил глаза, и никому не было известно, о чем он сейчас подумал. Шкатулка с проводником подпрыгнула в кармане.

– Что это?

– Это то, что нужно спрятать куда подальше.

– Ты заберешь ее с собой?

Верона подумал немного, потом ответил:

– Нельзя забирать шкатулку в наш мир. Там и так больше зла, чем во всех остальных уровнях, вместе взятых. Она должна быть только со мной.

– Ты хочешь сказать…

– Нет, я не собираюсь здесь оставаться. У нас есть еще незаконченное дело. Тот медиум, помнишь? А я хочу, чтобы шкатулка осталась в моем сне.

Люси не ответила, она кивнула, ожидая от Джона дальнейших указаний.

– Свети мне в лицо камнем, – сказал Верона ей прямо в глаза. – Не на секунду не убирай свет, слышишь? Ни на мгновение!

– Я поняла, – Люси поцеловала Джона и принялась светить ему в лицо.

Медиум прилег на землю, ухватив шкатулку обеими руками, и заснул.

Пустота сдавила подсознание медиума со всех сторон. Он вертелся, стараясь разглядеть хоть что-то. Где-то очень далеко он услышал дыхание Люси и увидел свет, блеклый холодный. Медиум пытался идти, но его будто держали сзади.

– Неужели ты думал, Джонни, что хитрее меня? – раздался голос Урана. – Запереть меня в своем сне, это, по крайней мере, глупо. По меньшей мере – невозможно. Ты не стронешься с места, и проснуться у тебя не выйдет скоро. Час здесь сопоставим секунде там, где ты уснул. У нас будет много времени. Открой шкатулку, поговорим, как люди.

– Ты не достоин называться человеком, – ответил Джон сдавленным голосом. Он все пытался идти, но тщетно. – Ты будешь блуждать в моем сне, покуда я буду жить. А после смерти ты сгинешь со мной в темноту.

– О, Джонни, – смеялся тихо Уран, – ты себе даже не можешь представить, что такое смерть. Не говори глупостей, а то еще вдруг кто-то поверит. Знаешь, убийство твоего дружка мне доставило удовольствие, которого я не испытывал почти три тысячи лет.

Джона взяла ярость, он хотел вцепиться в коробку, но не мог найти ее.

– Открой крышку, Джонни, поквитаемся. А то так и будем общаться через двери. Где твое почтение?

– Уж ты то точно не получишь моего почтения!

– А вот это мне нравится. Презрение – сильное чувство. Оно способно полностью поменять реальность. Стоит только почувствовать себя выше, но это лишь чувство, это нереально, как и душа. Твоя душа, Джонни, лишь сгусток энергии. Зачем она тебе? Поделись с другими.

– Поделюсь, можешь не сомневаться, – Джон вдруг уловил пеструю волну фиолетового цвета, пролетающую мимо. Он окунулся в ее прохладу, и что-то приключилось с ним. – Поделюсь, обязательно поделюсь. Я хотел поделиться ею с тобой. Отдать часть энергии, может, даже всю, лишь бы ты открыл глаза, наконец.

– Что? О чем ты, глупец?

– Я том самом дне, когда ты свалился в яму. Ты не сразу свалился вниз. Ты затаился, ждал, пока тебя хватятся. Мать. Он не глупа, он а чует. Твоя мать побежала первой, звала тебя. Ты же видел свет ее глаз. Он показался тебе ядом. Твоя душа теперь стала принадлежать тьме.

– Да, ты прав, я сглупил. Отзовись я тогда – ничего бы не было. Она не упала бы в бездну, и братья тоже. Все они не превратились бы в монстров. Благо для них – их больше нет, я позаботился об этом. Отмучились. Я неплохой, Джонни. Я лишь делаю то, что мне нравится.

– Почему ты молчал тогда? Ответь, что тьма обещала тебе?

Михаил молчал, непривычно долго молчал. Тишина дурманила разум подсознания. И не стало ничего. Обязательства, незаконченная жизнь остались позади, растворились в иллюзиях. Даже света не стало. Джон слышал только как Михаил глубоко заглатывает воздух через тонкие стенки шкатулки. Голос его все время звучал приглушенно, но так близко, словно раздавался из самого Джона. И Верона внезапно понял смысл обещанного. Только от этого становилось тоскливее.

– После этого ты подумал, что тьма, глубокая, бесконечная тьма – это переход, и создал себе новый дом, где ты мог бы показывать заблудшим душам истинный путь к спасению.

– Вот видишь, Джонни, ты понял, что я неплохой, что весь мой труд направлен в верное русло.

– Нет, – ответил Джон, – теперь я понял, что погрузившись в самообман, ты сам забыл дорогу к спасению. Мне жаль, но чтобы помочь тебе не хватит энергии всех душ, когда-либо живших на Земле.

– Как знать, Джонни, как знать…

Уран замолчал. Верона понял, что надолго. Он смог, наконец, сдвинуться с места. Его путь лежал к источнику света. Откровение, постигшее его сейчас, каменной иглой засело в груди. Но сил его не хватило бы, чтобы забыть об этом. До конца своих дней он будет носить эту ношу. И не расскажет об этом ни одной душе, ни одной иллюзии, не передаст ни с одной мыслью. Джон поклялся молчать, он обещал себе, выбрасывая шкатулку из рук, которая, видимо, все время там была, перед тем, как слиться со светом.

Джон проснулся, жадно вдохнув воздуха. Он осмотрелся – в руках было пусто.

– Сработало. Сколько я проспал?

– Эм, секунды полторы.

– Бежим, дорогая.

Они встали на ноги. Джон чувствовал прилив сил за обоих. Они справятся, оставалось немного подождать. Джон и Люси бежали, держась за руки. Верона не оглядывался, он больше не хотел связываться с этим миром. И ему стало страшно осознавать итог войны. Кошмар кончился, враг одолен. Но мир наступил только для них – для двух душ, из множества уже мертвых.

– Джон! Осторожно! – крикнула Люси.

Но было уже поздно. Они сорвались с обрыва, падая вниз с огромной скоростью. Там, внизу, слепил бесконечностью свет, разбивая мысли на мелкие осколки. Сердце стало бешено колотиться, вылетая из грудной клетки. Дыхание участилось, рождая в воображении радость и эйфорию. Свежесть ударяла в лицо. Джон жмурился от легкой приятной боли, пронизывающую каждый мускул тела. Тела, которое он стал ощущать, которое вновь стало принадлежать ему.

Свет полностью поглотил его. Проник в самую глубокую впадину души, испепеляя гнилые остатки этого мира. Забвение поглотило рассудок. Боль становилась все ярче и ярче. Она была в голове, в груди, в руках и ногах. Повсюду. Джон состоял из одной лишь боли. Он закричал.

– Джон, все хорошо. Не вставай! Не вставай, лежи, – сквозь дикий гул в голове Верона услышал голос Андрея.

Через несколько секунд медиум смог, наконец, сфокусировать зрение на комнате, в которой очутился. Это была та самая комната, где все началось. Только теперь стало светло за окном. Утро начиналось. Утро какого дня? Сколько времени прошло? Верона попытался произнести хоть какую-нибудь фразу, но он будто онемел – язык не слушался, а голос издавал жалкую пародию на настоящие звуки. Голова болела пустотой и натугой. Такие ощущения не были доступны на других уровнях спирали. Без сомнений, Джон очнулся на первом витке. Он снова жив.

– Не вставай, сейчас силы вернутся. О! Люси, кажется, тоже очнулась, – Волохов побежал в соседнюю комнату.

К Джону стали возвращаться чувства, он четко слышал свое дыхание, ощущал запах деревянного пола, на котором лежал. Руки начали поддаваться приказу двигаться. Еще некоторое время спустя Верона сел.

– Сколько времени прошло? Сейчас утро? – спросил он негромко.

– Утро следующего дня, – ответил вошедший в комнату Андрей. – Прошло почти шесть часов нашего пребывания в коме. У меня чуть меньше – пять часов. А Фрэнк… проснется?

Верона посмотрел через порог – там, на полу, лежало тело Муна, а рядом лужа темной крови. Джон покачал головой, опустив взгляд. Он вспомнил про Трона.

– Трона тоже нет, – выдавил он из себя, и голос сорвался.

Андрей молчал, удивленно глядя то на Верону, то на Люси, присоединившуюся к ним. Наступило тяжелое молчание, когда никто не решался произнести что-либо. Он подошел к Либетту. Тот спокойно лежал в нелепой позе глубоко спящего человека.

«Да что же я смотрю!» – негодовал Джон про себя. Медиум принялся судорожно колотить в грудную клетку друга кулаком, чередуя массаж приемами искусственного дыхания.

– Джон, не надо, этого не исправить, – Андрей всеми силами отталкивал его от тела Трона. Но Верона уже и сам прекратил попытки к спасению.

Трон продолжал лежать в полном покое. Его лицо источало своеобразное облегчение, будто он дошел до конца своего пути. Это было просто и, вместе с тем, мрачно. Ведь жизнь больше не вернуть…

Верона подошел к телу Фрэнка. Он также нелепо развалился по полу, и на лице застыло все тоже мертвое спокойствие. Только, в отличии от Трона, были явны следы убийства. Пуля, застрявшая в голове спровоцировала огромную потерю крови.

– Кто убил его? – спросила напряженно Люси. – С ним в комнате была только я…

– Не только, – возразил Андрей. – На обратном пути из мира мертвых вас поджидали одержимые медиумы.

– Это еще кто такие? – спросил Джон.

Волохов указал на тела людей, лежащие в углу комнаты за кроватью. Верона узнал одного из них, которого видел при кратковременном пробуждении.

– Как тебе удалось воскресить память стольких душ? – Джон отвел тему разговора.

Ученый вытащил из кармана прозрачную коробочку с микросхемой точно посередине.

– С помощью стирателя памяти. Я изменил частоту посылаемых импульсом с низких на более высокие. Тем самым я не удалял память, а фрагментировал участки для более лучшего воспроизведения.

– Но как тебе удалось послать эти частоты? – все еще не понимал медиум.

– Кольцо помощи. Души-пограничники могут сообщить определенного вида энергию душам, обитающим на низших уровнях через приемное кольцо Ника. В первый раз не получилось, за что извиняюсь. Частота оказалась слишком высокой, а вашей энергии было недостаточно, чтобы трансформировать посылаемую мощность.

– Спасибо, без тебя бы мы не справились. Да ты гений, черт возьми, – Люси обняла его.

– Я был не один. Мы все выполняли общую миссию.

Джон вдруг вспомнил главного злодея всей этой войны. Тот, с кого началась эта история, не имеющая здравого смысла. История, обреченная остаться тайной с самого начала. Верона подошел еще раз к лейтенанту. Рядом с ним он нашел заряженный пистолет, всего в дух дюймах от руки. Медиум поставил оружие на предохранитель и засунул за пояс.

– Берите все оружие, мы выдвигаемся.

Друзья принялись собираться, а Джон проверил карманы Либетта. Там лежал паспорт и портсигар. «О, сигареты!» – он раскрыл коробку. Но внутри оказалось пусто. Его собственные сигареты и спички пропали. «Странно», – подумал медиум, – «ботинки же на месте». Зато он нашел там нечто иное– камень Яаголя и свечу. В порыве любопытства и страсти Джон вытянул куру вперед и сконцентрировался на появлении огня на фитиле. Но свеча осталась обычной свечкой.

– Не сработает, – поджал губы Волохов, – они не созданы для этого мира. Как она у тебя вообще появилась?

– Должна же работать, должна… Может, камень?

Но булыжник бесполезно лежал на ладони, молча убивая надежду на спасение. Джон спрятал всю эту утварь, и сказал:

– Настало, наконец, решающее время. Да поможет нам энергия душ.

Друзья вышли из хижины. За окном правило позднее утро. Солнце, настоящее живое солнце освещало безмолвный город сквозь серые тучи снегов. Метель кружила по улицам, сбивая с ног и с мысли. Джон хватал воздух ртом, не в силах пропустить ни единого вздоха. Он упивался свежестью. Сердце топило тело изнутри, и снег таял, стоило ему прикоснуться к коже рук или лица. Джон моргал так же часто, как и дышал. Глаза не привыкли к такому количеству света, пусть свет и пробивался сквозь тугие облака. Андрей даже закашлялся. А Люси взяла Джона за руку, чтобы не потерять на свету.

– Андрей, доставай свой «душеметр». Где источник зла?

Ученый посмотрел на панель прибора – впереди, километрах в двух, пятно расплывалось в сплошную массу белого цвета. Друзья двинулись прямо на него.

Джон оглянулся на мрачную хижину у самого края города. В ней покоились тела героев, отдавших ради общего блага нечто большее, чем просто жизнь. Они отдали бессмертие души, чтобы продлить человечеству, пусть ненадолго, его существование. Они отдали бесконечность времени взамен короткого мига, в который люди успевают прожить свои жизни. А эти бесчисленные множества всех тех душ, бесследно канувших в небытие? Стоят ли дальнейшие действия их энергии жизней? Верона решил, что не будет думать об этом. Он лишь дал себе обещание, что сделает все возможное, но восполнит их энергию справедливостью. И пусть обещания не играют в этом мире важную роль, но ему страстно хотелось верить в это. Джону хотелось верить в силу надежды, которое дает это обещание. Верона прикрыл глаза и шел весь оставшийся путь молча, слепо, бесстрашно…

– Джон, кажется пришли, – Андрей вытащил потрескавшийся прибор, который зашкаливал, только они оказались метров за сто от эпицентра.

Верона открыл глаза. Снега не было. Холод стоял жесткий, но не убийственный. Ветер смолк, казалось, навсегда. Впереди них начинался крутой обрыв большущей ямы, больше похожей на кратер. Рвы по краям котлована говорили о силовом давлении сверху на участок земли, что поспособствовало выдавливанию грунта. Внутри было пусто. Медиум не сразу увидел человека. Он стоял прямо посреди этой немыслимой глубокой пропасти, только… в воздухе. Никаких веревок, дорожек или иной поддержи Джон не разглядел. Обман зрения, магия, или что-то иное – ему стало все равно. Верона убьет его, кем бы он ни был.

– Оставайтесь здесь, прикройте меня. Я… аккуратно, – сказал он, глядя на беспокойную Люси.

Медиум поцеловал женщину, пожал руку Волохову и, сняв пистолет с предохранителя, отправился в путь. Кто этот человек? Одержимый медиум, или просто психопат, владеющий каким-то секретным оружием психоделического действия? После всего увиденного в загробном мире, Джон перестал удивляться совершенно новому, парадоксально невероятному.

Медиум подошел к краю обрыва, осторожно пробуя спуститься. Он с интересом обнаружил, что спокойно может идти по воздуху. Скорее нет, не по воздуху, а по чему-то твердому, но прозрачному. Кристально прозрачному. Эта невидимая красота материала, лежащего под ногами, завораживала, слепила разум, но обостряла чувства. Волшебство даровало иллюзию надежды, однако, это лишь обман. Джон с трудом поднял взгляд вверх и, не удержавшись, упал на живот, выронив пистолет. Оружие пролетело сквозь невидимый пол и шлепнулось о дно ямы, затерявшись в вязкой земле. Верона встал и продолжил ход, как ни в чем не бывало. «Вот и все, это конец, Джонни», – звучали в голове слова Урана его собственным голосом.

Джон подошел к незнакомцу на расстоянии десяти шагов. Сердце медиума билось сильнее насосной станции, а желание жить возобладало над всеми остальными чувствами. Еще он чувствовал страх, смешанный с любопытством, надеждой, уверенностью и безысходностью.

Человек молчал, спрятав лицо под хлопьями снега, некогда упавшими на него, только так и не растаявшие. Руки залезли в длинные рукава черной блестящей мантии. Ноги стояли вместе, маленькие, тонкие, облаченные в обтягивающие блестящие брюки.

Верона предательски трясся всем телом. Он оглянулся назад. Где-то там его друзья целятся шальными руками непонятно в кого. Медиум понял, что оружие здесь, скорее всего, не поможет. Он не знал, как начать. Стоит ли нападать? Действительно ли это виновник всех бед, зачинщик войны? Слишком уж он неподвижен.

– Зачем ты это делаешь? Кто ты?

Тело незнакомца дернулось еле заметно. Снег на лице принялся превращаться в капельки воды. Ладони вылезли из длинных рукавов. Лицо стало обретать черты, но, к сожалению, незнакомые. Верона никогда не видел его раньше. Спустя еще три секунды он открыл глаза. Джон сразу же зажмурился, потому что из его глаз испускался слепящий свет. Он словно смотрел на солнце или на сварку металла. Вскоре мощь света стихла, обнажив глаза непривычного цвета. Что-то между золотым и фиолетовым. Точнее определить представлялось трудным. Незнакомец пристально смотрел на Джона, оглядев с головы до ног.

– Джон Верона, я так полагаю? – спросил человек мрачноватым полушепотом.

– Да, – ответил теряющий волю Джон. Глаза гипнотизировали его, не смотря на его сопротивление.

– Ты пришел остановить меня? Почему вы решили, что получится? – незнакомец говорил спокойно, но в его голосе больше звучало заботы, чем угрозы. То ли втирался в доверие, то ли Джон обезумел от страха. Давно он уже не дрожал.

– Потому что не может быть иначе.

– Твоя философия ошибочно ставит человека в центре мира. Ты думаешь, что все обязано крутится вокруг тебя. Но человек лишь часть механизма под названием жизнь. Мы должны уважать наше существование, принося необходимые жертвы.

– Разве то, что ты живешь – не есть уже жертва?

– Ты ошибаешься. Это дар, данный тебе, чтобы ты смог возместить его своими усилиями.

– Кем данный? – спросил Верона.

– Общей идеей процветания разума.

Больший бред Верона еще не слышал. Страх сменился непониманием.

– Я не понимаю тебя, чужак. Ты кто такой?

– Меня зовут Регул.

– Твое имя мне безразлично. Я спрашиваю, что ты за человек, способный учинить подобный хаос, зачем тебе все это понадобилось?

– Я лишь предложил людям альтернативную жизнь в новом свободном мире, где границы – это лишь слова, значащие нечто необъяснимое.

– Каким людям? Что ты такое говоришь? Ты убил миллионы душ, обратил их в мертвецов. Смерть – вот твой свободный мир?

Верона пытался толкнуть Регула, но невидимый барьер защищал его от нападений.

– Зачем ты так? Я никого не обращал. Вот они здесь, сейчас, под нами. Все, до единого. – Он улыбнулся. – А туман, как еще его назвали, был лишь иллюзией, фантомом, копией настоящих людей, которые уже давно находились в этом мире. Почти все теперь у меня в сборе, за остальными я приду в следующий раз. Пойдем и ты со мной, Джон. Я забронировал для тебя место в первом ряду, за то, что у тебя намного больше энергии, чем я предполагал.

Энергия… Джон откуда-то вспомнил яркие краски мира. Высоченные здания, не похожие на те, которые он когда-либо видел. Розовое небо и облака, окутавшие все видимое пространство. Весь мир состоял из облаков, из серебристой пыли, из тугого воздуха и странных неподвижных созданий, похожих на людей. В одном из окон он увидел вспышку синего цвета. Потом в другом, в третьем… Повсюду разжигались вспышки пламени. Это были свечи. Они разжигались по мановению руки их держателей. Эти существа были похожи на Регула.

– Тебе нужны души, чтобы делать из их энергии свечи.

Регул покачал головой.

– Джон, я предлагаю вам новую жизнь, где слова «смерть» и «страдание» – это всего лишь слова. Вы увидите все возможности жизни. Бессмертие покажется слишком коротки промежутком времени, чтобы познать все грани бытия. Я лишь говорю, что здесь, на этой маленькой планете, жизнь далеко не заканчивается. На Земле говорят, что за горизонтом событий ничего нет, что оттуда невозможно выбраться. Но у нас говорят – границ нет. Ты можешь побывать там, где еще не зародилось пространство, где понятие времени разбито в прах, где чувства рождают новые миры и вселенные…

– Звучит как хорошая реклама. Но ты забыл сказать о плате за это удовольствие. Тебе же нужны свечи.

– Это жертва идеи совершенства разума. Но мы дадим вам столько времени, сколько хватит, чтобы насладиться прелестями свободы. Это скромная плата за счастье.

– Скромная? Бессмертие – скромная плата?

– Джон, смерти нет. Взамен этого состояния придет новое, несколько отличное…

– Кто тебе дал право распоряжаться душами других людей? Кем ты себя возомнил?!

– Не горячись! Я давно спрашивал разрешения у ваших лидеров. Я получил согласие. Все равно вашей планете приходит конец. Система нестабильна. А технологии не позволят вам сменить место жительства.

Джон трясся не от страха, а от злости, пробиравшей его насквозь. Значит, Зеленин знал… Трон говорил же. Все подстроено. Смерти напрасны. Альтернатива служить кому-то дровами Верону не устраивала.

– Это неважно. Они не совещались со всеми. Они не совещались со мной, значит, я буду сопротивляться!

Джон отважился на удар. Его кулак замер в двух миллиметрах от лица Регула.

– Поздно, слишком поздно, – отозвался пришелец.

Невидимая оболочка, на которой стоял Джон, исчезла. Верона столкнулся ногами с твердой землей. Он почувствовал боль в правой ноге – минимум вывих. Регул продолжал парить в воздухе.

– Вот и все, Джон, история человеческой цивилизации подходит к концу. Без энергии душ живые люди не протянут и года. Я вернусь за остальными, – кричал он сверху. Можешь помочь мне, начав убивать – так я легче доберусь до вашей сути.

Потом он посмотрел прямо в глаза Люси. Под его гипнозом она опустила оружие.

– Нет! Люси, стреляй! Андрей, стреляйте!

Волохов выстрелил. Пуля отскочила от пришельца и попала ученому в голень. Он завопил от боли, обхватив ногу.

– Вот ради кого я все затеял. И теперь у меня в руках самое мощное оружие всех времен и цивилизаций.

Регул вытянул руку вперед и поманил ею Люси к себе. Женщина поплыла по воздуху, обездвиженная и немая. Джон пытался что-либо сделать, но раненая нога забрала свободу движений. Он прихрамывая добрался до пистолета, но стрелять не решался. Вдруг и его пуля отскочит? Ждать нельзя – Люси уже почти в руках негодяя. Верона выстрелил прицельно в кисть врагу. Пуля срикошетила и впилась в землю, не задев медиума. Тогда он кинул пистолет в неприятеля. Оружие, не долетев пары метров, с силой отскочило в сторону.

– Ну посмотрим, что он из себя представляет! – с этими словами Регул прикоснулся к женщине, и она тотчас упала в яму.

Джон успел подхватить ее.

– Люси! Очнись!

– Убери от меня руки, паршивый пес. Я тебе не Люси! – женщина влепила пощечину Джону, не успев очнуться. Она пошла прочь шагами, не характерными для нее.

– Где он?! Мерзавец, он обманул меня! – пришелец взревел от ярости, раскалив воздух вокруг себя в радиусе ста метров. Становилось жарко.

Верона понял, что он сейчас говорил об Уране. Он вселился в тело Люси. Регул, видимо, не знал про заваленное дело. Кто его помощник?

– Тебе этот подонок Роз помогал?

Пришелец с ненавистью посмотрел на Джона, и тот понял, что угадал.

– Видишь, твой солдатик с задачей не справился. Выходит, ты зря сюда прилетал.

Регул воспламенился, обдав Верону смертельным жаром. Замерзшая до этого вода кипела, слепив паром. Он укрыл открытые руки в карманы, где обнаружил камень.

– А-а-а! – кричала Люси, ища прохладное место в яме. – Где я?

– Я не хотел делать этого, но мне придется. Хлопотно иметь с тобой дела, человек, – Регул прикоснулся к Вероне, опустившись к нему.

Джон ничего не почувствовал, даже касания.

– Не может быть, – удивился пришелец, – он в тебе!

Джон вытащил камень, искренне надеясь на его помощь. Но ничего не произошло. Камушек был прозрачнее слезы. Регул посмотрел на него без удивления. Казалось, он его уже видел раньше. Враг выбил камень из рук медиума.

– Это барахло тебе не поможет. Значит, Яаголь заодно с вами. Предатель, останется гнить вместе с этой планетой.

Джон не верил словам Регула. Но, похоже, что тот не врал. Яаголь тоже прибыл сюда издалека. Камней магических надарил. Почему он не предупредил их? Может, ситуация повернулась бы по-другому. А сейчас дела обстояли весьма дурно.

Регул взмахнул рукой резко вверх, и из-под земли начал вырастать обычный большой камень, кусок скалы. Этот камень принялся быстро вращаться вокруг вертикальной оси. Нижняя часть гироскопической системы отделилась и упала на землю. Раздался мощный разряд электричества как раз в районе отвалившегося куска. Все оставалось прежним. Потом еще один громкий треск.

– Я забрал все души в радиусе десяти километров, по вашей системе исчисления, в этот крохотный камень. Все, кроме твоей, разумеется. Твоя душа не принадлежит теперь никому. Ты сам сделал этот выбор. Это глупо, разве нет?

Регул поднял небольшой камень неизвестной породы, с металлическими вкраплениями, который лежал на отъединившемся элементе.

– Не это ли чудо? – он оттолкнул Джона, попытавшегося завладеть этим предметом. – Не тронь. Играйся с подарками Яаголя.

Медиум не мог нанести удара врагу. Попытки оборачивались напрасной тратой энергии. Он испугался. Он словно опять оказался в загробном мире, полным отчаяния и холода…. Тогда Верона вытащил свечу. Последнюю, крохотную надежду на чудо. Чудо, которое не должно произойти. Которое призрачнее самой надежды на него.

– Откуда?.. – Регул тихо уставился на Джона.

Медиум не мог произвести пламя. Немного подождав, пришелец хмыкнул и потянул руку за свечой. Однако, дотронуться не смог. Верона не понял, что это могло означать, но больше не позволял себе ждать. Не раздумывая над деталями, медиум представил фиолетовые облака, укутывавшие небоскребы, полные человекоподобных существ, пользующихся энергией душ для перемещения в пространстве.

– Я обязательно отыщу тебя и заставлю стать сгустком энергии и буду делать с тобой все, что захочу.

– Зачем меня искать, вот он я! – неспокойно произнес Регул, заподозрив неладное.

– Нет, – отрезал Джон, – нет тебя здесь.

Он вдохнул воздух в самые отдаленные края своих легких и, не ожидая не секунды, выдохнул что есть сил на фитиль свечки. Искра, появившаяся на заветном фитиле, робко разрослась до небольшого пламени, а затем и вовсе до громадного, всеобъемлющего огня. Синий огонь поглотил пришельца с головы до пят. Через две секунды все стихло. Регул пропал.

Джон свалился без сил на колени: он услышал тяжелые удары сердца, ревевшего от нагрузки. Верона сам не знал почему, но этот фокус отнял у него колоссальные силы. Намного большие, чем в другом мире. Пот бежал ручьем и мешал смотреть. Люси и Андрей, сами не свои, бегали по кругу, беснуясь, вытворяя непонятные вещи. Это были бездушные тела его друзей. Нужно срочно что-либо предпринимать. Верона нашел камень Регула и принялся разбивать его. Но тщетно. Порода оказалась прочнее стали – он даже не мог прострелить ее. По невероятной случайности камень упал рядом с другим, почти одинаковым. Только цвета различались. Это другой камень когда-то принадлежал Яаголю.

Через мгновение после того, как камни оказались рядом, прозрачный начал излучать свет. Все ярче, ярче, пока глаза не стали слезиться. Джон закрыл глаза и отвернулся. Но даже так он не смог не разглядеть свет в его концентрированном виде. Истинный, непобедимый, яркий свет.

Однако, все это меркло, по сравнению со случившемся далее. Этого Джон никогда не сможет забыть. Никогда, до конца своих дней. Спустя некоторое время, когда свет начал набирать силы, Верона услышал быстрые потоки звука, проносившиеся один за одним над головой медиума. Он попробовал различить эти звуки. И ему удалось. Над ним в то утро, в тихом городке Приветливый, пронеслось за три мгновения многомиллиардное «Спасибо».

Джон открыл глаза, когда свет принял терпимую мощность. Его взбудоражило знакомое постанывание – Люси очнулась. Он подбежал к ней.

– Это ты, Люси? С тобой все хорошо?

Женщина улыбнулась и пробурчала что-то невразумительно милое. Джон обнял Люси и ощутил мерное биение ее сердца.