Утром мореплаватели обнаружили, что едва не врезались в небольшой островок. Еще чуть-чуть — и «Кукарача» всем корпусом села бы на мель. По счастью, впередсмотрящим был юнга Гийом, который имел острое зрение и поэтому вовремя заметил в предрассветной дымке тумана смутные очертания близкой земли. С восходом солнца они спустили на воду шлюпку и отправились на разведку. На корвете остались ротмистр и женщины. Отряд первопроходцев состоял из полковника, казачьего атамана и юнги, а в роли добытчика и следопыта выступала Такэ. Девушка должна была собирать известные ей съедобные плоды. С собою захватили пленных англичан, так как решили оставить на этом острове. Такэ с ненавистью поглядывала на них и с радостью прикончила бы всех, потому что это их собратья убили ее парня, это они нарушили спокойное течение жизни на корабле.

Строганов зарядил шесть пистолетов и шесть штуцеров. Неизвестно, кто живет на атолле и насколько радушно местные обитатели встретят гостей. Серж надел старинный шлем конкистадоров и легкий нагрудник, а казак Кузьма — тяжелые латы, закрывающие грудь и спину. Гийом шел налегке, только со шпагой, бердышом и пистолетом. Аборигенки по-прежнему побаивались грохота, производимого огнестрельным оружием, поэтому Такэ предпочла вооружиться привычным копьем, связкой дротиков и луком со стрелами, с которым она мастерски управлялась.

Серж в целях безопасности решил не вытягивать шлюпку на отмель, а бросить якорь на мелководье. Он приказал Кузьме сидеть в лодке, оставив тому три пистолета и все тяжелые ружья, сунул два пистолета за пояс, один взял в левую руку, рапиру — в правую, а удобные для метания кинжал и кортик спрятал за голенищами сапог.

Разведчики сошли на берег и осмотрелись. Остров выглядел заброшенным и необитаемым, но первое впечатление оказалось обманчивым. Неожиданно юнга издал возглас удивления и показал рукой в сторону небольшой пальмовой рощи. На фоне деревьев едва виднелась ветхая кособокая хижина из бамбука и тростника, а неподалеку от нее выстроились в ряд полуразрушенные шалаши. Здесь жили люди, но кто они и где находятся сейчас? Это предстояло выяснить.

Мужчины осмотрели шалаши, которые оказались совершенно пустыми. В них не было ни посуды, ни постелей, ни еды. За крайней хижиной обнаружили массовое захоронение. Могильные холмики располагались несколькими несимметричными рядами, Серж машинально сосчитал их — получилось тридцать три. Холмики были разных размеров: высокие, средние, малые, значит, тут лежат и взрослые и дети.

«Что же случилось? Эпидемия? Вторжение иноземных племен? Пиратский рейд? Если погибли все жители острова, то кто их тогда похоронил? — задавал себе вопросы Строганов, обследуя вымерший поселок, но ответов на них пока не было. — Возможно, где-то в джунглях сохранилась другая деревня, что же, проверим, поищем. Если это было действительно массовое уничтожение туземцев, то где сами захватчики? Ясно, что мы должны быть максимально бдительны и осторожны в ходе разведки».

Путешественники оставили связанных англичан в тени одной из хижин и пошли дальше. Освободить пленных они решили позже, когда станут возвращаться на корвет. Британцы сидели молча и с тревогой ожидали своей участи. Они опасались худшего, вдруг русские казнят их на этом острове. Такэ семенящими шагами вновь двинулась вперед, в пяти шагах позади нее осторожно шел Серж, а еще в шести-семи метрах за ним, прикрывая тылы, двигался Гийом Маню.

Войдя в пальмовую рощу, разведчики первым делом срубили несколько гроздьев бананов и устроили привал, чтобы слегка перекусить. Трясущимися от голода руками Строганов разделил найденные плоды между членами экспедиции. Провизия на корабле закончилась еще вчера, и это вынужденное голодание вывело экипаж из душевного равновесия. В очередной раз мореплаватели остались без провизии и пресной воды, и этот остров, оказавшийся на пути «Кукарачи», стал истинным подарком судьбы для экипажа. Такэ сбегала к шлюпке, отнесла две грозди бананов оголодавшему атаману и мигом вернулась обратно. Англичан кормить туземка не стала.

Разведчики срубили еще десяток банановых гроздьев, и юнга, сведя руки дугой и бережно придерживая собранный урожай, доставил его к шлюпке. Такэ продолжала собирать плоды, а полковник занял оборону, выбрав под поваленным деревом удобную позицию для стрельбы. Маню захватил из лодки большую корзину и принялся таскать бананы в ней.

Сергей решил больше не носить плоды к берегу, а сложить собранные бананы в одну кучу и забрать их на обратном пути. На жутком солнцепеке люди трудились еще с полчаса, а потом полковник скомандовал привал, чтобы дать возможность своим спутникам немного передохнуть, а уже затем двинуться дальше. Не в силах оторваться от еды, они снова подкрепились фруктами. Голодная дрожь в руках и ногах у Сергея исчезла, желудок наконец-то получил пищу, пусть и растительную.

«Эх, поросеночка бы подстрелить да зажарить, вот тогда жизнь станет еще прекрасней!» — эта мечта показалась Строганову настолько реальной, что он даже замурлыкал себе под нос какую-то бодрую песенку. Вместе с пришедшей сытостью на полковника и его спутников снизошло благодушие, и мужчин стало клонить в сон.

Странные звуки, неуловимые для уха европейцев, насторожили чуткую Такэ. Она стала внимательно вслушиваться и пристально всматриваться в заросли, потянула ноздрями воздух, принюхиваясь, точно дикий зверь, но так и не поняла, в чем причина ее неясного беспокойства. В тот момент, когда девушка уже хотела подняться и шагнуть вперед, чтобы лучше разглядеть место, откуда доносились эти звуки, экспедиционный отряд подвергся внезапному нападению. Разомлевших разведчиков атаковали с двух сторон шестеро неизвестных азиатов. Размахивая длинными кривыми мечами и подбадривая себя воинственными воплями, они устремились к отдыхающим морякам. Такэ опрометью метнулась в спасительные заросли.

Сквозь сытую дремоту Строганов услышал дикие крики, он мгновенно очнулся от сна, но внезапность появления атакующих произвела на него такое впечатление, что он впал в ступор и поначалу не предпринимал никаких действий. Гийом, не отягощенный латами, оказался гораздо проворнее, он перекатился в кусты и там занял боевую позицию для отражения атаки. Молниеносно, словно ковбой в старом вестерне, юнга вынул из-за пояса два пистолета и расстрелял почти в упор ближайшего из этой визжащей толпы. Надо сказать, что шайка состояла вовсе не из островитян-туземцев, их атаковали воины с косичками на головах, внешне очень похожие не то на китайцев, не то на маньчжуров, не то на японских самураев. Впрочем, национальный состав банды в данный момент был не важен, главное — отбиться и выжить! Пули, выпущенные юнгой, попали азиату в плечо и в живот. Не добежав до цели несколько шагов и по инерции пытаясь успеть дотянуться до противника, то есть до Сергея, огромный воин упал лицом в песок. Первый готов! Гибель громилы охладила пыл остальных нападавших. Своими решительными действиями Гийом спас жизнь командиру, дал ему время собраться и прийти в себя.

Второй разбойник несколько замедлил бег, стал петлять, но уклониться от выстрела вышедшего из оцепенения полковника так и не сумел. Как только азиат приблизился к нему вплотную, Строганов, хладнокровно прицелившись, пальнул тому прямо в лицо. Третий «самурай», прикрываясь маленьким щитом, начал описывать дугу, чтобы зайти с тыла, но он сам попал в ловушку, подставился под удар Такэ. Рассвирепевшая аборигенка со всей силы метнула ему в спину копье, и уже пронзенного насквозь разбойника добил бердышом Гийом, одним сильным ударом отделив голову от туловища. Но девушка на этом не успокоилась, она подбежала к трупу и принялась пинать отрубленную голову босой ногой, словно футбольный мяч.

Полковник Строганов бросил ставшие бесполезными пистолеты на землю и взялся за рапиру. Обессилевший от недоедания и постоянного физического труда, Сергей не сумел бы продержаться долго, отбивая атаки сразу троих противников, азиаты теснили его. Выручила его девушка. Выплеснув злость, она перестала пинать голову поверженного врага и, заметив наседавших на полковника разбойников, поспешила прийти ему на помощь. Другая на ее месте без оглядки сиганула бы к шлюпке или метнулась подальше в лесную чащу, вместо этого туземка бесстрашно бросилась спасать Строганова и юнгу.

Такэ моментально выпустила из лука пять стрел. Одной из них она ранила в плечо коренастого воина с длинной черной косой на голове, другой сразила наповал высокого татуированного азиата. Торчащая из тела стрела причиняла коренастому страшную боль и мешала ему действовать быстро и уверенно. Нападавших осталось двое, вернее сказать, даже полтора.

Гийом, размахивая острым бердышом, схватился со здоровяком, все тело которого было украшено татуировками в виде драконов, а полковник отражал рапирой выпады раненого азиата. С этим разбойником Сергей управился довольно быстро, метнув в незащищенный живот противника кинжал, предусмотрительно спрятанный в сапоге.

Но до полной победы было далеко, из кустов на смену поверженным явились свежие силы. В бой вступили еще три негодяя, и врагов стало четверо. Однако теперь разведчики могли отступать к спасительному берегу, прижавшись плечом к плечу и поддерживая друг друга. В очень сложное положение попала Такэ. Запас дротиков и стрел у девушки закончился, а ножа или сабли у нее не было.

Атаман Худойконь ужасно переживал, издали наблюдая за сражением, но не мог ничем помочь своим товарищам. Рукопашная схватка шла среди деревьев, противники стояли вплотную друг к другу и слишком далеко от лодки, чтобы можно было прицельно выстрелить из штуцера. Оставить шлюпку он не имел права, таков был приказ Строганова. А ну, как его специально выманивают на берег?

Едва разведчики достигли расстояния прицельного выстрела, казак огнем из мушкетов сумел быстро сразить трех разбойников, но тут из-за груды больших камней, лежащих недалеко от места боя, выскочила новая группа атакующих, притаившихся до поры до времени.

Сергей крикнул девушке, чтобы она, не оглядываясь, бежала к шлюпке, а мужчины продолжили отступление, даже не делая попыток поразить оставшегося в живых самурая или кем он там был. Этот негодяй предпринимал все возможное и невозможное, чтобы задержать отступление разведчиков. Он бегал вправо, влево, наседал один на двоих. Вскоре стал понятен его замысел. Из леса высыпал целый отряд азиатов, вооруженных копьями и мечами. Теперь противник атаковал сзади и с фланга, оставалось только бежать!

Вот, наконец, и заветная береговая кромка. Стоя по колено в воде, Сергей осмелел и больше не боялся оказаться отрезанным от шлюпки и попасть в плен. Тем временем Кузьма успел перезарядить оружие, он упер рукоятку алебарды в дно лодки, положил на нее первый штуцер, занял устойчивое положение и выстрелил. Худойконь был не только знатный канонир, но и отменный снайпер. Строганов никому бы не посоветовал соревноваться с ним в стрельбе. В наше время атаман вполне мог бы стать олимпийским чемпионом по стрелковому спорту. Пуля, выпущенная из ружья, попала в огромного и толстого мужика, чуть вырвавшегося вперед. Разбойник словно налетел на невидимое препятствие, он упал на спину, поднялся, опять упал. Потом разбойник вновь сделал попытку встать, но не сумел этого сделать и опустился на колени, обливаясь кровью и громко крича от невыносимой боли. Живучий оказался боров, шкура толстая, жирок толщиной в ладонь, организм крепкий. Второй нападавший, получив пулю в грудь, издал душераздирающий вопль, упал ничком и затих. Выстрелом из третьего штуцера Кузьма разнес голову очередному агрессору.

Теперь дошла очередь до пистолетов. Каждая выпущенная пуля находила свою цель. В промежутках между выстрелами туземка, пополнившая в лодке запас стрел, поддерживала отступление Сергея и Гийома. И пусть она была не всегда точна и сумела поразить только одного противника, но тоже внесла свою весомую лепту в общую победу. Казак хладнокровно сразил еще троих, и атакующие разбойники в панике бросились врассыпную к спасительному лесу. А пока они убегали, Худойконь перезарядил штуцер и сразил еще одного.

— Ну вот, теперь можно и сабелькой побаловаться, — громогласно произнес казак, но благоразумно удержался от погони.

Сергей из последних сил шагнул к лодке, свалился в нее и с трудом отдышался — до того он устал махать оружием и бегать по джунглям. Первая атака была отбита, противник отступил, но сколько их осталось? Брать «языка» и допрашивать не имело смысла, по причине незнания языка.

Разведчики вытянули из воды якорь и приготовились отчаливать. Внезапно туземка спрыгнула в воду и вернулась на берег, где быстро добила копьем всех раненых, словно мстя неизвестно кому за недавнюю смерть суженого. Толстяк, все еще стоявший на коленях, попытался отмахиваться мечом, но девушка закружилась вокруг него, разбойник потерял равновесие и рухнул на спину, выронив оружие. Такэ с яростью проткнула ему копьем живот, и даже убитых она не пощадила, мечом, выпавшим из рук толстяка, отсекла головы трупам, словно не веря в их смерть. Все это туземка проделала так быстро, что Строганов даже не успел окриком остановить рассвирепевшую женщину. Настоящая фурия! Валькирия!

Девушка вернулась к лодке с трофеями — тремя азиатскими мечами. Серж вначале похвалил ее, потом пожурил за самоуправство и жестокость, но на этом воспитательную работу закончил.

В горячке боя про пленных англичан наши мореплаватели совсем забыли.

Разведдозор быстро разобрал весла, и все принялись шустро грести, чтобы вернуться на корабль, пока к этим воинственным азиатам не подоспело подкрепление. Гребцы не смогли преодолеть и половины пути, как из-за мыса выплыли две джонки и устремились наперерез, а вдали их виднелось еще более десятка. Ипполит с корабля дал залп картечью из двух орудий, повредил ближайшее суденышко разбойников и спас разведчиков от неминуемой абордажной схватки. Шлюпка пристала к корвету, дозорные быстро взобрались на борт, подняли якорь, расправили паруса и поспешили прочь от негостеприимного острова.

Но было поздно. Эти непотопляемые китайцы или вьетнамцы уже заполнили свои замаскированные в кустах юркие суденышки и начали погоню за «Кукарачей». Морские разбойники преследовали их с кормы, а экипаж мог вести огонь лишь из одной пятидюймовки, которая никак не могла сыграть большой роли в отражении нападения многочисленного противника. Ну один точный выстрел, ну два — а лодок больше десяти! Казалось бы, на этом путешествие «Кукарачи» и закончится.

Но нет, фортуна снова повернулась лицом к нашим мореплавателям. Из-за края скалы, один склон которой уходил далеко в море, появилось парусное двухмачтовое судно. Оно с ходу, без каких-либо переговоров с воюющими сторонами, открыло огонь по преследующим корвет разбойникам. На флагштоке шхуны реял британский стяг. Опять англичане! Экипажу «Кукарачи» было не ясно, радоваться их внезапному появлению или горевать. Возможно, эти нежданные союзники не имеют сведений о ведении русским корветом боевых действий против английских кораблей, а возможно, они по их душу как раз и прибыли.

Первым своим залпом шхуна пустила ко дну две лодки, еще одну протаранила корпусом, и азиаты сразу сменили объект атаки. Они переключились на парусник и вскоре уже брали корабль на абордаж. На борту развернулось жесточайшее сражение. Видимо, английское судно было все-таки не военным, а скорее торговым, хотя и имеющим некоторое вооружение.

Переключение внимания шайки разбойников-азиатов на другой объект позволило «Кукараче» набрать скорость и совершить сложный маневр. Поняв, что корвет набрал хороший ход, тайцы-китайцы отказались от его преследования, а небольшой британский парусник показался им лакомой и более легкой добычей. Ведь азиаты не догадывались, какой малочисленный экипаж на «Кукараче».

Хотя не все и не всегда решает численное превосходство. Действительно, такой воин, как Худойконь, стоил целую дюжину бойцов. Воистину, старый конь борозды не портит, а Худойконь и подавно! А храбрый рубака и умелый фехтовальщик Ипполит Степанов! Ротмистр мог и в эти преклонные годы заткнуть за пояс двух-трех бретеров-дуэлянтов. Так или иначе, но, оценив внешний вид кораблей, разбойники, скорее всего, решили, что «Кукарача» выглядит более грозно: две дюжины пушек, высокие борта, широкие паруса и меткий канонир, что они узнали на собственной шкуре.

Итак, все лодки повернули в сторону британского судна, и азиаты пошли на штурм. Английские моряки успели внести поправку в прицел, дать второй залп по наглым пиратам, но затем лодки оказались вне зоны огня. В «мертвой зоне» главное преимущество шхуны — ее пушки пиратам были не страшны.

Зато россияне неожиданно для шайки морских разбойников приняли решение вмешаться в бой и, развернувшись левым бортом, начали методично стрелять из орудий. Худойконь с первого выстрела попал в самую большую лодку противника, чем вызвал бурю негодования со стороны азиатов. Они недоумевали, почему большой корабль, вместо того чтобы на всех парусах удирать прочь от острова, вернулся обратно и топит их сампаны. А англичане, наоборот, искренне обрадовались поддержке неизвестного корвета, которому они по-джентльменски помогли в трудную минуту.

Разбойники несколько растерялись от прицельного удара с тыла, но, несмотря на это, пристали к шхуне и дружно взобрались на ее борт. Абордажная атака была успешной.

Бухта, где шло морское сражение, была похожа на бумеранг, и эта вогнутая часть залива была едва видна сквозь густую завесу порохового дыма. Орудийный расчет на «Кукараче» работал без устали, разгоряченные, грязные, потные мужчины носились по палубе от орудия к орудию, заряжая, стреляя, прочищая, снова заряжая и вновь стреляя. Ругательства, вырывающиеся из их свирепых глоток, сплетались в такие замысловатые выражения, что смысл их был не вполне понятен самим ругающимся! Уши салонных дамочек давно завяли бы от стыда, услышь их обладательницы даже десятую долю такого отборного мата. Но война есть война! Это не бал и не театр, все хорошие манеры оставлены на потом, для мирного времени. Загорелые мужчины с горящими глазами, всклоченными шевелюрами были похожи на чертей, выполняющих в преисподней свою адскую работу по обслуге котлов. Им не хватало только копыт и хвостов, а торчащие в разные стороны клочья волос напоминали пробивающиеся рожки.

Пушки раскалились, пиратские посудины тонули одна за другой, однако бой шел уже на торговом английском корабле. Не менее трех дюжин азиатов крошили и кромсали британских моряков. Единственное, чем могли помочь им наши приятели, так это не подпускать шедшие на подмогу новые абордажные группы. Этим они и занимались, причем даже вполне успешно. Лодки разлетались в щепы, раненые пираты барахтались, вопили и молили о помощи, но спасать их было некому.

Строганов заворожено смотрел на утопающих. Размышляя о превратностях судьбы, он невольно отключился от боя, а потом, немного успокоившись и придя в себя, стал пополнять запас зарядов и ядер и обнаружил, что пороха осталось совсем мало. Еще немного, и пушки станут ненужной грудой металла, недееспособным балластом, музейными экспонатами, где им, в принципе, и место. В нашем веке такие орудия — большая редкость. Сергей громко прокричал на ухо Кузьме о своем печальном открытии.

— Не журись, браток! — воскликнул Худойконь. — Еще одного боя может просто не быть, если вон та, вторая шайка узкоглазых возьмет нас на абордаж!

Атаман небрежно ткнул рукой за спину, а когда Строганов посмотрел в указанном направлении, то с ужасом обнаружил несколько лодок, стремительно надвигающихся с тыла и до отказа набитых вооруженными азиатами.

— Одна, две, три, пять! — считал он лодки. — Ты почему не стрелял по ним? Какого черта мы помогаем этим британцам, когда надо спасать самих себя? — набросился полковник на казака.

Худойконь хмыкнул, почесал обрубок уха, потер крючковатый хищный нос и ответил нравоучительным тоном:

— Граф, меня, дурака, учили с детства: «Сам погибай, а товарища выручай!» Эти хлопцы пришли к нам на помощь, и я не могу их за просто так бросить на произвол судьбы. Ладно, я справлюсь теперь один. Берите юнгу и к оружию! Отстреливайте гребцов!

Серж позвал юнгу и свою любимую Степаниду, в девичестве Солу, на огневую позицию, к бойницам. Вооружившись штуцером и пистолетом, полковник залег у борта и взял на мушку первого тайца-китайца. Без малейших угрызений совести он нажал на курок. Гребец рухнул, его выпущенное из ослабевших рук весло свободно бороздило по воде, тормозя движение джонки. Сергей взял из рук подруги второй штуцер, прицелился и вновь попал. Юнга так же результативно поддержал огнем старшего товарища. Обученная нехитрым манипуляциям Степанида прочищала стволы, заряжала и подавала ружья обоим мужчинам, но не успевала за ними. Строганов приказал Гийому помочь девушке. Юнга тут же присоединился к туземке, в результате интенсивность стрельбы заметно увеличилась.

Команду ближайшей лодки полковник перебил за считанные минуты и вскоре переключился на вторую. Азиаты поняли, что спасения от меткого огня нет, и, бросив весла, укрылись за высокими бортами. Серж переключился на третью лодку, но плывшие в ней хитрецы после первого попадания смекнули, что к чему, и тоже укрылись на дне джонки. Лодки потеряли ход, но по инерции продолжали плыть по направлению к корвету, хотя и гораздо медленнее.

В ответ с сампанов и джонок тоже раздались выстрелы из примитивного огнестрельного оружия, кроме того, в борт впилось несколько неприцельно выпущенных стрел. Одна из них оцарапала щеку девушке, и из разодранной щеки брызнула кровь. Степанида заплакала, а Сергей слизнул кровь и произнес с нежностью:

— Не переживай! Красивую девушку даже небольшие шрамы не портят! Я тебя все равно люблю!

Кузьма Худойконь радостно доложил своим товарищам, что вся армада разбойничьих лодок им успешно расстреляна, однако английский корабль захвачен разбойниками.

— Все к парусам! — то ли скомандовал, то ли попросил Ипполит. — Граф, душа моя! Надо срочно помочь этим идиотам бриттам. Вот олухи царя небесного! Совсем не умеют воевать! Как можно было, имея пушки, не отбиться от шайки желтолицых бездельников?

— Ладно, — согласился Серж. — Скорее идем к ним на помощь, иначе эти чертовы «самураи» всех англичан порубят в капусту!

И русский экипаж проявил ответное благородство.