Гордыню бичуют как один из смертных грехов. На самом же деле, что отличает гордыню от других состояний души, так это редкостное бескорыстие.
В гордости человек отвергает многое из того, чем неразборчивый пользуется и на чем нередко паразитирует. Гордыня, вероятно, вызывает наибольшее презрение у торгаша, ибо более других чувств противится расчету. "Глупа ты, безнадежно глупа", — усмехается низкий человек, подбирая подпорченные, лишь немного тронутые гниением плоды, валяющиеся у ног статуи гордости. Насытившись, он начинает со статуей диалог, долженствующий выяснить ее непомерную глупость.
"Ну и что приобрела ты, глядя только перед собой и никогда не опуская голову? Зачем блюдешь себя, будто не видишь, что преуспевают только ловкие и небрезгливые?"…Но молчит статуя, и глядит поверх его головы. Тогда раздражение овладевает сытым, и он грозно вопиет: "Смирись, хуже будет!" — но икота прерывает его окрик. А статуя никак не отвечает ему…
Гордыня — высшее искушение. Кто не изведал его, тот не узнает цену смирения. Ниспровергают мятущиеся статую гордыни, но и низверженная — она возносится! Разъяренные, враги гордыни пинают статую и разбивают ее на куски, злобно смеясь. Но, о несчастье их! и один кусок статуи больше их! Так, желая низвергнуть гордыню, они вознесли ее — ведь пережитое страдание возвышает того, кто перенес его.
Ужас охватывает ниспровергателей и презрение их превращается в зависть. Так тайное становится явным. Ибо ничья гордыня не унизит того, кто имеет достоинство свое. И лишь ощутивший ущербность свою, пораженный изъяном своим, уязвляется гордыней чужой. Пусть же каждый приобретет достоинство свое, и тогда ничья гордость не смутит его.
А кто на это не способен, того я утешу: благодаря гордыне человек становится безобиднее мухи. Раз уяснив, что для него преисполнено достоинства, мы можем строить свои отношения, исходя из этого знания. И никогда не ошибемся: чужая гордыня нас не подведет. Поверьте, легко и удобно с гордым человеком, и ни в ком вы не найдете столь бесстрастно спокойного отношения к тому, чем мы, негордые, торопливо и без брезгливости пользуемся.