Глава 1

В себя я пришел от тряски. Судя по синеватому оттенку тусклого света, исходившего от стен и потолка, меня запихнули в летательный аппарат и обложили со всех сторон разным барахлом. Правда, полет шел слишком неровно, словно в воздухе внезапно вырастали кочки.

Тряска изрядно утомила, поэтому приземление показалось мне едва ли не лучшим моментом в жизни. Как обычно, часть оболочки откинулась вверх, но люк почему-то начинался не от самого низа, а на полуметровой высоте.

Я вышел, перешагнув через высоченный порог, и осознал свою ошибку. Мое транспортное средство стояло у реки, а на его бортах блестели капельки воды. Я не летел, а плыл, и находился в лодке — значит, Айзек говорил правду.

Небольшую часть берега кто-то аккуратно выложил камнями, а на них стоял довольно длинный сарай из привычного серого материала. Я его называю рогом, а на самом деле это неизвестный полимер, производимый Дилтом — в общем, пластмасса.

На камнях уместилась еще моя лодка, а все остальное до самой воды заросло травой. Такие же длинные плети с листьями, похожими на коготки, росли возле Малыша. Совсем рядом со мной высилась каменная стена, шедшая перпендикулярно реке и даже заходившая в воду. Такая же преграда имелась в другой стороне, но довольно далеко — не менее, чем в двухстах метров.

Почему я решил, что стою у реки? Во-первых, вода текла, а не стояла; во-вторых, оглянувшись, я увидел противоположный берег.

Прямо передо мной возвышались скалы, которые в действительности были живым существом. Здесь обитал такой же Малыш, как и у нас, только намного старше. Вдоль воды стояли холмы пятиметровой высоты, такие же тянулись, отходя от реки. Из каждого струей текла вода, падавшая в ванну и стекавшая затем по желобу.

Теперь я имел представление, во что превратится мой недавний подопечный, но не знал, пригодятся ли мне эти сведения.

Все наблюдения и выводы показались мне ненужными, потому что я узнал подошедшую женщину. Огненно-рыжая красавица, невысокая смуглянка, забыть которую невозможно — передо мной стояла Нида.

— Иван?

Большие глаза от удивления стали огромными, но она уже улыбается. Я и сам безумно рад ее видеть.

Только одежда на ней немного необычная. Коротенькая юбочка почти не скрывает симпатичные ножки. Кожаный нагрудник, закрывает только правую половину туловища. Перчатка на правой руке защищает только три пальца. Защита на левой руке идет от кисти до локтя. Так облачается Таа, когда идет на охоту. Однако на кого охотиться здесь?

Я взглянул на себя и понял, что на мне такая же сбруя, как и на ней, только вместо юбки — штаны. Когда я успел так одеться? Меня забрали, когда я охотился? Не помню.

Нида хороша, и нормальный мужчина должен смотреть только на нее, но я все-таки замечаю, что дальше прямо на траве сидят мужчины и женщины.

— Марго, иди сюда! — кричит Нида.

Одна из женщин вскакивает и быстро приближается. На ней тоже защитная амуниция, а вот юбочки нет. Впрочем, это совсем не портит Марго — выглядит она донельзя аппетитно.

Отрываю взгляд от ее прелестей и смотрю ей в лицо. А ведь я ее где-то видел. Точно! Эта красавица заявилась ко мне после Таа. Ничего себе! Только сейчас волосы у нее короткие и светло-русые, а на лице не недовольная мина, а безмятежная улыбка.

— Носи все отсюда — сюда, — Нида показывает сначала на лодку, потом на сарай.

Марго послушно начинает разгрузку.

Почему она без юбки? И лицо у женщины странное, будто у нее не все дома.

Марго снует между складом и транспортом, показывая, что у нее все привлекательно не только спереди, но и сзади. Тут я замечаю, что она тащит мой лук.

— Стой! — кричу я.

Марго послушно останавливается. Я забираю у нее лук, заглядываю в лодку и вижу свой колчан. Беру стрелы, и оружие придает мне уверенности.

— Ты умеешь стрелять из лука? — спрашивает Нида.

— Да.

— Это хорошо.

Марго по-прежнему стоит и преданно таращится на меня.

— Носи дальше, — распоряжается Нида.

Женщина вновь начинает ходить туда-сюда.

— Ей надо говорить, — объясняет Нида. — Сама она может только спать и испражняться.

Человек-робот — ужас какой-то! За что ее так наказали?

Еще раз смотрю на Марго и замечаю, что на ногах у нее кожаные сандалии. Лошадь подковывают, чтобы она не стерла копыта, а эту женщину обули, чтобы она не повредила ноги. В чем разница?

Еще раз натыкаюсь на ее бессмысленно-счастливый взгляд и отворачиваюсь, не в силах его видеть.

Дальше на стене работает группа людей. Человек спускается по приставной лестнице и приближается к нам. Судя по походке, это женщина.

Золаа?!

Вечер встречи выпускников. Именно это сравнение приходит мне в голову, хотя сейчас утро, и я не учился в школе ни с одной из этих женщин.

На Золаа кожаный фартук, доходящий ей до колен, на ногах — сандалии. Она подходит, встает в пол-оборота и лукаво улыбается:

— Привет!

Отвечаю на приветствие и замечаю, что фартук — единственное, что надето на Золаа. А ведь эта чертовка нарочно встала так, чтобы я видел ее голую задницу. Впрочем, ягодицы у нее привлекательные на вид, да и на ощупь весьма хороши — я это знаю.

— Почему без юбки? — спрашивает Нида.

— А кого здесь стесняться?

Делаю несколько шагов и оставляю женщин одних. Что-то заставляет меня обернуться, и я вижу любопытную картину, которая заставляет меня призадуматься. Нида прячет руки за спину, затем выставляет перед собой сжатые кулаки и смотрит в лицо Золаа. Та хлопает рукой по одному из кулаков и, увидев пустую ладонь, разочарованно отворачивается. Нида разжимает второй кулак, показывает маленький камешек и победно вскидывает руку. Похоже, они только что бросили жребий, и Золаа не повезло.

Люди, сидящие на траве, улыбаются так же счастливо, как и Марго. Обнаженные женщины соблазнительны, нагие мужчины мускулисты, но все они совершенно не интересуются друг другом.

— Все идем со мной, — распоряжается подошедшая Нида.

Марго идет рядом с ней. Краем глаза замечаю, что лодка, удаляясь, плывет по реке. Шагаю рядом с рыжеволосой женщиной в окружении молчаливых улыбающихся людей. Становится не по себе, и только присутствие Ниды удерживает меня от бегства.

— По местам! — негромко командует маленькая повелительница.

Обнаженные люди ловко карабкаются по нескольким приставным лестницам и разбегаются по стене.

Поднимаюсь вслед за Нидой. Толщина стены — метра два, каменные ограждения идут с обеих сторон. Правда они всего до колен, и свалиться отсюда можно запросто — зевать не стоит.

Ого! А ведь здесь налаженная оборона: рядом с каждым улыбающимся защитником лежат лук и стрелы, копья и дротики, мечи и большие топоры. Наконечники, топоры и мечи бронзовые, все в полном порядке. Врага ждут со стороны безжизненной долины, подступающей вплотную к стене. Странные пустыни на этой планете — по сути, это каменистые равнины, где песок лежит лишь в низинах.

Нида вновь командует, и все люди разуваются, снимают защиту, аккуратно кладут все рядом с оружием, затем спускаются со стены.

Замечаю, что на ограждении белой краской нарисованы крупные знаки — похоже, они помогают людям распределяться по стене. Нида подводит меня к кругу, крест-накрест перечеркнутому двумя прямыми.

— Это твое место, Иван, — объясняет она. — Лук и стрелы оставь здесь, в домике у реки подберешь копья.

— Кто здесь нападает? — спрашиваю я.

— Звери и змеи — увидишь, — Нида, как всегда, немногословна.

— А кто эти люди?

— Не знаю. У них нет желаний, и они ничего не помнят из прошлой жизни.

Не хотел бы я стать таким. А ведь Марго была нормальной. Да, она почти не разговаривала со мной, но смотрела вполне осмысленно. Неужели ее наказали за то, что она не пошла на контакт со мной? Или Дилт посчитал, что она не годится ни в рабыни, ни в служанки?

Наверняка все эти люди когда-то жили обычной жизнью: радовались и грустили, любили и ненавидели, мечтали и вспоминали плохое или хорошее. Теперь они всего этого лишены. А я-то думал, что ничего хуже рабства не может быть.

Четыре женщины и шестеро мужчин — десять созданий, лишь внешне похожих на людей. Жутко и обидно за них. Неужели Дилт не понимает, что он превратил их в скотов? Мерзость!

Улыбающиеся люди ничего не делают без команды. На моих глазах Нида заставляет их умываться, выдает плоды и велит их есть, наливает молоко в стаканчики, и они пьют по ее распоряжению.

Впрочем, эти люди не одинаковы, и способности у них разные. Например, Марго помогала Ниде нести еду из сарая на берегу, и мыть стаканчики выпало тоже ей. Неужели остальные не в состоянии справиться с такими простыми заданиями?

Оказалось, что в команде Ниды есть еще один человек. После того как все наелись и умылись, рыжеволосая женщина отправила на верхушку одного из живых холмов голого мужика, а оттуда спустилась обнаженная женщина. Похоже, она находилась в дозоре, только выглядела подозрительно сонной. Однако Ниду это нисколько не смутило, и последний член команды был умыт и накормлен.

Пока улыбающийся народ валялся на траве, мы с Нидой сходили в пластиковый сарай и набрали для меня копий и дротиков. Еще я получил немудреное приспособление для метания дротиков и понял, что мне придется осваивать новую науку.

Еще на Земле я понял: чем проще орудие, тем сложнее им овладеть на хорошем уровне.

 

Глава 2

Сначала я посчитал ограждающую стену сплошной и лишь позже разглядел, что в ней есть проходы. Располагались они внизу, их высота не превышал метра, а ширина была вдвое меньше — не удивительно, что я заметил их не сразу. Только вот зачем они?

— Узнаешь, — ответила Нида.

Процесс тренировки здесь предельно прост. К мягкому свертку привязывают длинную тонкую веревку и относят мишень подальше от стены. Веревку продевают в проход, кто-то один остается внизу за стеной и подтаскивает предмет, а все остальные стараются в него попасть. Иногда мишеней две или три, и наша команда распределяет их между собой — все просто, но для отработки взаимодействия вполне подходяще.

Заинтересовали меня сами мишени — рулоны мягкого пористого материала, длина — метр, диаметр — сантиметров тридцать. Казалось бы, что может быть проще?

Только раньше я не встречал такого материала на этой планете. Да, один из узлов в Дилте делает похожий уплотнитель, и из его узких и довольно тонких полос шьют матрасы жители хижин, стоящих на окраинах поселения. Мишени же свернуты из толстых кусков метровой длины и такой же ширины.

— Из чего сделаны мишени? — спрашиваю у Ниды.

— Из ковров. Сходи в домик на берегу — увидишь.

В сарай я ходил, материал видел. Действительно ковры — маты два на полтора метра. Кто их сделал?

Как я и предполагал, дротики у меня летели куда угодно, только не в мишень. Со стрельбой из лука дело обстояло намного лучше, да и большое копье я воткнул точно в рулон.

Вымотался я изрядно. Жара неимоверная, а тут то бегать надо, то копья бросать. Правда, время от времени Нида всю команду загоняла в ванны, да и мы с ней с удовольствием плескались в прохладной воде.

Упражнялись до вечера. Хотелось сполоснуться и завалиться где-нибудь на травке, но я собрался с силами и решил осмотреть стену и Малыша.

Ограждающая стена — правильная полуокружность — примыкала к реке. Длину берега между стенами я измерил шагами — получилось около трехсот метров.

Стена полукилометровой длины и толщиной в два метра — сколько же людей ее строили? Не думаю, что они возвели преграду очень быстро. Между прочим, стена оказалась недостроенной и в некоторых местах возвышалась всего на пару метров.

Растущие холмы шли вдоль берега и также продвигались по полуокружности, повторяя форму стены. Разумеется, живая геометрическая фигура по размеру уступала очертаниям из камня, да и выросла она только наполовину.

Внутри кольцевой стены имелась еще радиальная перемычка, сложенная без раствора. Эта временная стена упиралась в один из холмов и ограждала участок, поросший травой. Именно сюда вели все открытые проходы в наружной стене. В остальных местах окна в мощной ограде оказались заложенными камнями, не скрепленными раствором.

Как ни странно, прогулка по стене и берегу освежила меня. После водных процедур и легкого ужина я почувствовал себя готовым к новым свершениям.

Стрела, попавшая в камень, естественно, затупится, и ее нужно либо подправить, либо заточить. Иногда нужна замена наконечника или сломанного древка. Того же требуют дротики и копья.

Вся команда Ниды сидела на траве и ремонтировала оружие. Я опять заметил разделение труда. Двое мужчин стучали молотками по небольшим бронзовым наковальням, выправляя наконечники. Остальные затачивали стрелы и дротики. Нида ходила от одного к другому, проверяла работу, сортировала отремонтированные стрелы.

Наконечник стрелы или копья обычно приклеивается к древку. Если клей хороший, оружие надежно. А что делать, если нужно разобрать соединение?

Тут я увидел, как Нида достала из ванны стрелу, плававшую в воде, и клещами сдернула с нее наконечник. Где они взяли клей, растворяющийся в воде? Ведь в Дилте производят только водостойкий состав.

Нида насухо вытерла древко, обмакнула его в стаканчик и вставила в новый наконечник.

— Что там? — поинтересовался я.

— Клей. В молоко надо добавить коричневый порошок, подождать — получится то, что надо. Это не я придумала — мне рассказали.

Интересно, кто все-таки придумал рецепт, Дилт или человек?

Нида собрала отремонтированные стрелы и дротики, сложила у подножия живого холма точильные камни и наковальни, отобрала молотки у мужчин.

— Всем спать! — распорядилась она.

Мужчины и женщины повалились прямо на траву. Поодаль уже лежала другая команда, а вот Золаа я что-то не заметил. Или она спит вместе со всеми?

— Надо разнести стрелы, — Нида вручает мне пучок отремонтированных стрел и дротик.

Мы забираемся на стену. Уже стемнело, но это не мешает женщине разложить все по своим местам.

— Как ты различаешь стрелы?

— По длине.

Кажется, я задал глупый вопрос, ведь размер лука и длина стрел подбираются под рост человека. По крайней мере, об этом говорил мне Лей. Сила и рост у людей не одинаковы — значит, и стрелы должны быть разными по длине.

Нида постирала Юбку, я — штаны. Мокрую одежду мы разложили на стене — на теплых камнях все высохнет быстро. Мы обнажены, и я предвкушаю тот момент, когда эта женщина прижмется ко мне. Других мыслей нет, да и вряд ли возможно заставить меня думать о чем-то еще.

Однако Нида — женщина ответственная, и у нее еще остались невыполненные обязанности.

— Надо сменить Лолу, — говорит она.

Мы лезем наверх. На вершине лежит обнаженная женщина и смотрит в небо.

— Просто лежи, — инструктирует меня Нида. — Если появятся звери — кричи.

— А как я узнаю?

— Страж скажет — ты поймешь.

Нида уводит Лолу, и я остаюсь дозорным. Вообще-то, задание необременительное — лежи и ничего не делай. Только вернется ли маленькая и желанная женщина, или я буду всю ночь лежать в одиночестве и смотреть на звезды? А ведь уходить отсюда мне нельзя.

Я улегся на освободившееся место и почти сразу же почувствовал волну удовольствия — Малыш радовался моему присутствию. На черном небе горели звезды, от живого холма исходило тепло. Я вспомнил ладное тело Ниды и понял, что жду ее.

Прости меня, Таа!

Нида появилась бесшумно и немедленно приступила к активным действиям. Если честно, я очень хотел ее, и она быстро почувствовала это. Все повторялось: небо, звезды, желанная женщина и большое существо под нами.

— Ты чувствуешь его? — спросил я немного позже.

— Это страж. Он не умеет думать. Страж только радуется людям, приманивает врагов и говорит, когда они близко. А еще он ест всех этих зверей.

На миг я почувствовал себя обманутым: мы заботились о Малыше, думая, что ухаживаем за разумным существом, а на самом деле вырастили большую собаку.

Нида не позволила думать о посторонних вещах, завладев и моим телом и моими мыслями. Сложно отвлечься, когда женщина в твоих объятиях стонет от удовольствия.

Когда Нида затихла, я услышал с соседнего холма вздохи и голоса, мужской и женский.

— Это Золаа с кем-то из беспамятных, — пояснила моя партнерша. — С ними неинтересно, хоть они и не знают усталости. Беспамятному нужно говорить, что он должен делать, а сначала хорошенько его приласкать. А ты все делаешь сам.

Нида прижалась ко мне и замолчала. Наверно, ее взгляд затуманился от воспоминаний. Может, она подумала о ком-то еще.

— Ты нашел свою Таа?

— У нас будет ребенок.

— Хорошо. А мой мужчина сбежал от меня.

Оказывается, Нида тоже побывала в пустыне, где пыталась вырастить узел. Увы, напарник покинул маленькую женщину. Она попросилась обратно в Дилт, ее впустили. С тех пор она строит стены вокруг стражей и командует людьми, лишенными памяти и желаний. Это ее второй объект, а с Золаа они встретились давно, еще на первом страже.

 

Глава 3

Утром маленькая рыжеволосая женщина разбудила меня и, как всегда, коротко сказала:

— Сегодня ты с Золаа.

Легкий поцелуй и белозубая улыбка — вот и все, что я получил на прощание. Зато встреча с новым руководством оказалась куда более насыщенной. Нида, когда меня поднимала, щеголяла голой грудью, но уже надела коротенькую юбочку. А вот прихватить мои штаны она почему-то не догадалась, и мне пришлось прогуляться нагишом. Разумеется, в таком же виде я забрался на стену. Тут-то меня и подстерегли.

Впрочем, соблазнять меня не требовалось: единственный поцелуй распалил меня, и Золаа осталось только повиноваться. Она изредка потихоньку охала и, как всегда, болтала, почти не умолкая.

— Нида ночью громко стонала, и я завидовала ей… А утром она сказала, что этой ночью ты мой. Она забыла, что есть утро и день — глупая… Только днем надо работать — жалко… Можно заставить молчаливых носить камни, а самим забраться на стража или уйти на берег, но нельзя: Нида будет ругаться… А если отлучиться ненадолго, она не заметит… А если заметит, то ничего не скажет.

Золаа отряхнула ладони, которыми она опиралась на ограждение, и довольная любовница превратилась в деловитого командира.

— Пора работать, — сказала она.

Однако улыбка и лукавый взгляд говорили о другом: она не забыла того, о чем только что рассуждала.

Если честно, ее планы показались мне восхитительными.

Стражу явно по вкусу, когда люди рядом с ним занимаются сексом. Тогда почему молчаливых людей лишили этого желания? Кувыркались бы они на травке к общему удовлетворению.

Интересно, измененные люди пьют то же молоко, что и я? А ведь в нем, наверно, стимуляторы, заставляющие хотеть секса круглые сутки. Или им дают другой напиток?

— Молоко для всех одинаковое, — Золаа отвечает на мой вопрос.

Значит, стимуляторы на них не действуют. Наверно, организм этих людей изменен слишком сильно.

* * *

Обнаженная Золаа вышагивает по стене. Я с вожделением смотрю на ее ноги и ягодицы, Думаю, она чувствует мое желание.

Рядом со мной те же люди, с которыми я вчера упражнялся в стрельбе и метании. Пять женщин и шестеро мужчин. Золаа — двенадцатая, я — тринадцатый. Чертова дюжина.

Ночью с соседнего холма слышался мужской голос, и теперь я знаю, что измененные люди умеют разговаривать. Они уже не кажутся мне недоумками.

— Как тебя зовут? — спрашиваю у огромного блондина, шагающего рядом.

— Ян.

— А еще имена у тебя есть?

— Не знаю.

— Где ты раньше жил?

— Не знаю.

— Что мы будем сейчас делать?

— Строить стену.

Разговаривать они умеют, но толку от этого немного.

Готовая стена заканчивается — начинается строящаяся, которая ниже метра на полтора. Мы прошли половину круглой ограды и максимально отдалились от реки.

На песке за стеной лежат мешки, три кучи по пять матерчатых упаковок в каждой. В Дилте так расфасовывают коричневый порошок — местный аналог цемента.

— Откуда мешки? — спрашиваю у Золаа.

— Ночью прилетала лодка.

А ведь очень похоже! Пять мешков — около двухсот килограммов. Примерно столько весят два крупных человека — максимальная нагрузка для малого летательного аппарата. Только как мы будем поднимать мешки на стену?

— Ян, Гаас, несите мешки! — распорядилась Золаа.

Мужчины спрыгнули со стены на песок и подтащили подмости высотой чуть более метра. Смуглый Гаас принялся носить мешки и укладывать их на подставку из полимера. Ян, стоя на подмостях, закидывал матерчатые упаковки на стену.

Я залюбовался слаженной работой мужчин. Однако возник вопрос: что делали подмости в пятнадцати метрах от стены?

Золаа тем временем следила за тем, как народ облачался в спецодежду. Некоторым доставались только рукавицы, остальные одевали еще и фартуки.

Мне достался полный комплект. Рукавицы из искусственной кожи, выпускаемой Дилтом, и фартук из такого же материала. Все пошито вручную — узлы по-прежнему не хотят делать готовую одежду.

Все фартуки одного размера и подгоняются под конкретного человека регулируемыми лямками. Они мне не понравились и показались очень странными. Я так и не понял, зачем делать эти кожаные веревочки такими длинными, оборачивать вокруг туловища и застегивать на животе.

Народ потихоньку покидал стену. Трое мужчин ушли в сторону каменистой возвышенности. Три женщины без фартуков поволокли за веревки пластиковые корыта с невысокими бортами, отправившись туда же. Один мужчина остался под стеной. Марго и Лола, бывшая вчера дозорной, остались на стене. Здесь же стояли Ян и Гаас.

— А мы с тобой будем носить воду, — хитро улыбнулась Золаа.

Проход в нижней части стены оказался не полностью заваленный камнями, и в этой нише стояли стопки пластиковых ведер. Взяв по парочке, мы с Золаа отправились к ближайшей ванне.

Мужчины стучали молотками и кирками, вырубая камни. Женщины волокли их в корытах. Работник под стеной переправлял камни наверх и закидывал лопатой песок сначала на подмости, а с них на стену. Марго и Лола размешивали раствор, Ян и Гаас укладывали на него камни, ловко орудуя мастерками. Мы с Золаа носили ведра с водой, поднимали их по приставной лестнице и устанавливали на стену.

Скоро я понял, что мы носили воду гораздо быстрее, чем ее расходовали. Ряд полных ведер удлинялся, а Золаа улыбалась все шире и шире. В итоге осталось лишь одно пустое ведро. Я взял его, но в ванну мы забрались сами, чтобы смыть пот и пыль.

Солнце уже нагрело верхушки живых холмов, но на траве за ними царила прохлада. Именно там тело Золаа, покрытое капельками воды, стало доступным.

Когда мы вернулись, опустели лишь два десятка ведер из трех. Однако Золаа не собиралась отдыхать за счет других. Мы вновь наполнили ведра и отпустили Марго и Лолу отдохнуть и сполоснуться.

Раствор здесь размешивали бронзовыми лопатами в пластиковых корытах — не самый производительный способ. Скоро я понял, что именно здесь находится слабое звено, и даже придумал, как ускорить строительство.

На мой взгляд, совсем не требовалось укладывать камни на раствор по всей толщине стены. Достаточно было выложить две тонкие стены на нужном расстоянии друг от друга и соединить их перемычками для устойчивости. Засыпав получившиеся колодцы песком и камнями, мы бы получили стену такой же толщины и значительно облегчили свой труд.

Понятно, что такая преграда получилась бы менее прочной. Однако, по словам Ниды, она предназначалась для защиты от зверей и змей. А я не представлял животное, способное разрушить такую толстую стену, даже если внутри она будет засыпана песком.

— Нельзя! — ответила Золаа, выслушав мое предложение.

— Почему?

— Потому что нельзя! — отрезала женщина.

Она вмиг стала неприступной, хотя совсем недавно была податливой в моих руках.

 

Глава 4

Перед обедом один за другим прилетели два малых летательных аппарата и свалили по пять мешков коричневого порошка.

Мы затащили на стену еще одно корыто и начали замешивать раствор вшестером. Внутреннюю часть стены заполняли мелкими округлыми камнями, а Золаа строго следила, чтобы между ними не оставалось пустот. Приготовленный раствор расходовался сразу же, и мешки с порошком пустели один за другим. Вскоре не осталось ни одного полного.

Солнце стояло еще высоко, и мы продолжали работать. Только Золаа расслабилась, словно, выработав весь порошок, мы выполнили основную задачу.

— Завтра ты тоже будешь строить? — спрашиваю я.

— Нет, я два дня буду стрелять, а Нида два дня строить. Потом мы поменяемся, а ты будешь завтра с Нидой, послезавтра со мной и будешь делать то же, что и мы.

А ведь женщины прекрасно управятся без меня! Так зачем я здесь? Похоже, только для секса.

У них свой распорядок, и они строят стену и готовятся к обороне. А у меня график свой: сегодня я ублажаю Золаа, а завтра — Ниду.

— Золаа, ты давно здесь?

— Давно.

— А мужчин до меня тут было много?

— Много. Мужчины приплывают и уплывают, а мы остаемся.

В общем, роль у меня незавидная: временный сексуальный партнер и такой же временный помощник.

Я узнал свое место, но от этого Золаа не стала менее желанной. А солнце никак не хотело прятаться за горизонт, и ночь, обещавшая мне неторопливую близость с женщиной, никак не наступала.

* * *

Золаа изменилась. Раньше она болтала, не умолкая, и совсем не слушала меня, а теперь неторопливо и связно рассказывает и так же спокойно отвечает на вопросы.

— Я послушала его. Мы взяли бурдючки с водой и пошли прочь от Дилта. Летающая лодка догнала нас, а потом наступила темнота. Так я стала жить у стражей.

— Почему вы не остались?

— Он не захотел.

Думаю, история Золаа вполне обычна. Неудачная попытка вырастить узел и последующая неблагодарная работа. Не справилась она с тестом на профпригодность.

А за какие грехи сюда отправили меня? Или это тоже испытание?

* * *

Напали на нас днем, когда мы под бдительным присмотром Ниды наращивали стену.

Завопил мужик, сидевший на вершине стража, а Нида немедленно ответила ему истошным криком. На самом деле, она отдавала распоряжения нам. Народ поднялся на стену, двое мужиков оттащили подмости подальше от стены и поднялись по опущенной им приставной лестнице.

Нида продолжала командовать:

— Фартуки снять! По местам!

Вот тут-то я оценил застежку на животе: вся команда избавилась от передников в одно мгновение.

Прибежать на место, надеть нагрудник, перчатку, защиту на левую руку — все уже привычно, ведь я здесь уже неделю. Лук в руке, колчан со стрелами рядом, вглядываюсь вдаль и не вижу ничего нового. Хоть и высока наша стена, но пустыня здесь неровная, и за каменистыми возвышенностями скрыться несложно.

Впрочем, враг не собирается прятаться. Замечаю в просветах между скалами сначала одну черную точку, потом вторую, третью. Они растут, становятся пятнышками — звери быстро приближаются. Нам предстоит остановить этот бег.

Кажется, они совсем близко, но Нида кричит:

— Не стрелять!

Я слышу, как то же самое командует Золаа, и с нетерпением жду, положив стрелу на лук.

— Стреляй! — кричит Нида.

Щелкают луки, и стрелы хищной стаей отправляются навстречу врагу. Одна из них моя, и, может быть, она найдет цель, остановит несущуюся тварь.

Зверей все больше, они выскакивают на открытое пространство, утыкаются в стену и, мешая друг другу, лезут в узкие проходы. Многие из них тут и находят свою смерть, пронзенные стрелами или пораженные дротиками.

Враг безмолвен, молчат и защитники. Только щелкают луки, и слышатся команды двух женщин.

— Змеи! — от вопля Ниды закладывает уши. — Стрелять только по змеям!

Длинные твари сжимаются в большие пружины и, распрямляясь, огромными прыжками несутся на нас.

Взлетают и приземляются — скалы им нипочем. Какая же у них шкура, если они прыгают по камням? Возьмут ли стрелы этих тварей?

Змей всего две, или я просто не вижу остальных. Посылаю в ближайшую тварь стрелу, за ней вторую — больше не успеваю.

Прыжки у змеи высокие, но наша стена еще выше — преграда должна остановить тварь. Однако длинное тело изгибается в прыжке, ее голова и передняя часть уже наверху, и черная тварь медленно скользит, переползая через преграду.

— Топоры! — дикой кошкой визжит Нида.

Хватаю топор, успеваю подскочить и рублю струящееся туловище. Рядом Ян с хрустом вонзает топор в живую плоть. Бью еще раз, еще и еще.

Черная тварь продолжает ползти и соскальзывает за стену.

Там трава — тонкие плети намертво вцепляются в змею листьями-коготками. Однако извивающееся тело рвет траву и оставляет в земле рытвины.

— Копья! — надрывается Нида.

Бросаю копье и вижу, что не промахнулся. Второй бросок тоже точен. Я не один, и тварь, утыканная копьями, затихает. Да, змея добралась до стража и нанесла ему раны, но страшный враг мертв.

Звери, пролезшие через проходы, тоже попали в объятия травы. Тем, кто все-таки добежал до стража, достались стрелы.

Оглядываюсь и вижу только бездыханных или раненых зверей. Твари не знают страха и не отступают — значит, не уцелел никто из стаи.

Мы еще не отошли от боя, но Нида смотрит не на врагов, а на людей: все ли живы, есть ли раненые. Потерь нет.

Змей действительно было две. Вторая успела наполовину вползти в проход и остановилась, умерев от ран.

Нападение отбито, но это еще не все. Надо умертвить раненых зверей, убрать убитых, собрать стрелы и копья.

Недобитые ящеры злобно шипят, и я без жалости вонзаю копье в их тела. Этих зверей я уже видел — точно такие же напали на Малыша. Змеи оказались не такими огромными, как казалось. Туловище сантиметров двадцать толщиной, длина около восьми метров — тварь, лежащую на траве, я смог рассмотреть и измерить шагами. А вот голова у нее большая и страшная, а зубы, выступающие вперед, вырвали из тела стража большие куски.

Страж пирует. Змею, остановившуюся в проходе, разрубили на куски. Их и убитых зверей растаскивают по лужайке, не забывая о дальних уголках. Чем равномернее будут распределены трупы, тем быстрее они исчезнут. У двух молодых холмов еще не заросли рты, и в эти щели бросают трупы.

Ночью обычно неугомонная Нида не требует долгих ласк и, удовлетворившись малым, отсылает меня на соседний холм:

— Иди, Золаа ждет тебя.

 

Глава 5

Пробуждение оказалось тяжелым. Все-таки две женщины за одну ночь — это много, это слишком много. И дело не только в том, что я спал совсем чуть-чуть, а телодвижений совершил больше, чем обычно. Я пришел к Золаа и понял: женщине, вымотанной битвой, нужны не изысканные ласки или красивые слова — она хочет искренних чувств.

Кажется, у меня получилось. Частичка моей души досталась не той, которую я считал единственной, не той, которая ждала от меня ребенка — я поделился собой с женщиной, измученной войной, с боевой подругой, стоявшей со мной на одной стене.

Прости меня, Таа!

А когда Золаа уснула, я честно вернулся к Ниде и нашел ее отдохнувшей и посвежевшей. Она тоже хотела искренности.

Все-таки две женщины за одну ночь — это слишком много.

Прости меня, Таа!

Наверно, на Земле меня посчитали бы сексуальным маньяком, а Нида и Золаа прослыли бы законченными нимфоманками. Не думаю, что мы виноваты в этом, ведь такими нас сделал Дилт. Только чудесным солнечным утром я едва передвигал ноги, а Нида и Золаа выглядели бодрыми и деятельными.

На траве еще остались полуразложившиеся звери и куски змеиного туловища. Трупы источали неприятный кислый запах, и я с удовольствием ушел бы подальше в пустыню. Однако кораблики, прилетавшие ночью, привезли пятнадцать мешков порошка и добавили их к десяти, остававшимся от прошлого дня. Ближе к обеду еще два летательных аппарата доставили строительный клей.

Мы справились: Нида отдала часть людей, и на стене трудилась смешанная команда. Сама рыжеволосая женщина и ее немногочисленные помощники осматривали территорию, собирали стрелы, которые не нашли вчера, ремонтировали оружие.

* * *

Следующий набег случился через неделю. Твари налетели ночью. Мы вновь убили всех нападавших и накормили стража до отвала.

Увы, погиб Гаас. Змея вновь запрыгнула на стену, и ее огромная голова угодила мужчине в грудь. От удара он упал вниз и умер на месте.

Эту тварь мы добили топорами прямо на стене, но момент гибели Гааса мне не удалось заметить. Все произошло слишком быстро, а я как раз наклонился за топором.

Тело мужчины мы отнесли далеко в пустыню и там завалили камнями, увеличив число надгробных холмиков еще на один. Я с тоской смотрел на могилу, несгибаемая Нида смахивала рукой слезы. Молчаливые люди безмятежно улыбались, и от этого становилось по-настоящему жутко.

Через день из лодки вышел другой мужчина, и однообразная жизнь продолжилась. Мы тренировались в стрельбе и строили стену. Женщины ухаживали за молчаливыми людьми: кормили и заставляли мыться, подстригали им волосы и ногти, смазывали молоком и перевязывали царапины и небольшие ранки.

Дважды молчаливые люди получали увечья, и мы грузили их в летательные аппараты. Несмотря на серьезные повреждения, оба раза они довольно быстро возвращались живыми и здоровыми — Дилт умел лечить людей.

А я привык к безмятежным улыбкам и бессмысленным взглядам.

* * *

Погибла Нида. Кто-то из молчаливых людей уронил со стены большой камень, и он упал на голову маленькой женщине — смерть настигла ее не в бою. Глупая и несправедливая кончина, произошедшая из-за случайного стечения обстоятельств.

Мы с Золаа тренировали другую команду и ничего не видели. Никто из улыбающихся людей не смог толком объяснить, сто произошло. Почти на все вопросы мы получили один и тот же ответ:

— Не знаю.

На кладбище в пустыне стало одной безымянной могилой больше, а маленькая рыжеволосая женщина исчезла навсегда.

Горевать было некогда. Присмотр, мытье, кормежка — улыбающиеся люди требовали заботы. Сваливать все дела на Золаа я не мог и не хотел.

Обязанности закончились с наступлением ночи. Я лежал на вершине стража, смотрел на звезды и вспоминал Ниду.

Пришла Золаа. Судя по шмыганью и охрипшему голосу, она только что плакала.

— Я знаю, почему она умерла, — неожиданно призналась смуглянка. — Нельзя спать с чужими мужьями. Я больше не лягу с тобой Ван. Я боюсь.

Признаться, слова Золаа показались мне глупостью. То, что она отказывает мне в сексе, тоже оставило меня равнодушным. Маленькая рыжеволосая женщина стояла у меня перед глазами. У меня не было слез, но я оплакивал Ниду.

— Ты можешь взять Марго, — продолжила Золаа. — Джон, когда поругался с нами, водил ее на холм и остался доволен.

Какой-то Джон, спавший с Марго, да и сама ненормальная женщина — какое мне дело до них?

Золаа ушла, я все-таки забылся, а новый день принес новые заботы.

* * *

Говорят, что женщины — существа непостоянные. Думаю, то же можно сказать и о мужчинах.

Я лежал на вершине холма, смотрел на звездное небо и понимал, что хочу женщину. Когда обнаженная Золаа подошла и легла рядом, я забыл обо всем.

— Ван, возьми меня в жены, — сказала она позже.

Новая идея, посетившая женщину, оказалась для меня неожиданной.

— У меня уже есть Таа, — нашелся я после напряженного раздумья.

— А я буду твоей второй женой. Я знаю, что Таа должна дать согласие. Ты только пообещай, что если она позволит, женишься на мне. Я очень прошу!

Золаа не просто просила — она умоляла. Думаю, женщина согласилась бы на все, лишь бы заполучить согласие.

— Хорошо, я возьму тебя в жены.

Легко обещать то, что вряд ли придется исполнять. Да и неприятно было осознавать, что Золаа фактически валяется у меня в ногах.

Так у меня появилась вторая жена. Конечно, оставались некоторые формальности, но Таа отсутствовала, и Золаа получила права на меня. И она не замедлила их предъявить следующим утром.

* * *

Из причалившей лодки выбралась крупная светловолосая женщина, и ее заинтересованный взгляд скользнул по мне.

Однако, Золаа подойдя к новенькой почти вплотную, произнесла твердо и убежденно:

— Этот мужчина только мой!

Уверенность Золаа подействовала: незнакомка, весившая раза в полтора больше моей новоприобретенной супруги, согласно кивнула.

— Хорошо.

А я почувствовал, что она действительно утратила ко мне всякий интерес.

Эмма — так звали женщину — мгновенно влилась в нашу команду, а молчаливые люди совсем не удивили ее. Более того, многих она знала по именам и сразу принялась командовать ими.

Эмма владела луком и умела метать копья, знала, как надо строить стену. Уже к вечеру они с Золаа распределили обязанности, а я вновь стал помощником женщин, а не напарником.

Секрет знаний и умений Эммы оказался простым: именно она учила многих улыбающихся людей говорить и вести себя, стрелять из лука и укладывать камни в стену. Судя по рассказу большой женщины, это происходило в огромном узле, имевшем даже внутреннюю лужайку.

Я сразу же вспомнил громаду Центрального узла, но Эмма не смогла ответить ни утвердительно, ни отрицательно.

Вечером эта женщина поднялась на вершину холма в сопровождении двух мужчин — видимо она обучала их не только работать и воевать.

Золаа и днем, и ночью светилась счастьем, а я грелся в его лучах, ни о чем не думая.

Через несколько дней из причалившей лодки вышел мужчина. Мне предстояло занять его место.

— Расскажи Таа обо мне, — на прощание сказала Золаа. — Пожалуйста, я очень тебя прошу! И передавай ей привет от меня.

Я пообещал.