Закончилось все в один момент. Два каких-то мужика схватили меня и сноровисто затолкали в машину. Я не успел ничего сказать, потерял сознание и очнулся уже привязанным к койке. А рядом лежал маньяк.

* * *

Несколько дней я спал. Просыпался, по стенке пробирался в туалет, что-то ел и снова засыпал, получив очередной укол.

Очнувшись в очередной раз, я понял, что чувствую себя намного лучше. Дошло это и до тех, кто следил за мной — колоть меня перестали.

* * *

Блондинка лет тридцати пяти с красивым умным лицом сидела за столом и смотрела на экран монитора.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказала она, подняв взгляд. — Меня зовут Светлана Николаевна. Я руководитель группы, которая исследует ваши способности.

— Зачем вы это сделали?

— И что с вами сделали?

— Напичкали какой-то дрянью и положили рядом с маньяком! Зачем вам это? Уже несколько дней прошло — я за это время все бы о нем узнал. Мне понемногу можно открываться сколько угодно. Вы же и меня чуть не угробили, и узнали всего ничего!

— Я не обязана отвечать на ваши вопросы.

— А я вам не буду ничего говорить!

— Вы хотите еще полежать рядом с этим преступником?

Черт! Только не это!

— Я все понял — спрашивайте.

— Хорошо. Скажите, когда вы впервые обнаружили свои способности.

Она расспрашивала меня три дня. Если честно, эта женщина мне понравилась, но «послушать» о чем она думает, я не пытался. Я вообще ни разу не «открылся» после пытки маньяком, потому что боялся.

— Если вы согласны работать на нас, мы оформим подписку, и вас переселят в другое место.

Я уже давно решил, что соглашусь со всем, что мне предложат, лишь бы избежать этого ужаса. Меня занимало другое, ведь я наконец осмелился открыться. Результат меня ошеломил! Жгучий интерес вперемешку с эротическими фантазиями — вот что я «услышал». Эта женщина хотела оказаться со мной в одной постели!

Я ничего не сказал Светлане, а через час меня уже везли на машине по незнакомому городу.

* * *

Встретила меня молодая крепко сбитая женщина среднего роста.

— Привет! Проходи, осматривайся. Мы здесь вдвоем жить будем.

А вот это уже интересно! Квартира-то однокомнатная, и тут только одна кровать, вернее, разложенный диван. Выходит, спать я буду с этой женщиной. А согласен ли я на это, меня никто не спросил.

— Да, мой хороший! И спать мы будем вместе, и любовью заниматься. Ведь я тебе совсем не противна… А этой белобрысой сучке надо в задницу ежа запихать, что бы она потом ходить не могла и слезами обливалась!

Любопытные рекомендации. И сказано очень эмоционально — не любит Светлану моя новая знакомая, очень не любит. Только я предпочитаю с женщинами сексом заниматься, а не издеваться над ними.

Кстати, она ведь меня «слышит»! Я после того как зашел, кроме «здравствуйте», ничего не говорил.

— Такая же я, как и ты. Сам-то что не открываешься? Боишься? Чем они тебя так напугали?

— Рядом с маньяком привязали.

— Понятно. А меня, наоборот, рядом с девчонкой, которую пятеро уродов изнасиловали. Думала, что умру, но, как видишь, выжила… Да ты садись — что столбом стоишь?! Меня Ирой зовут.

Как-то легко мне стало рядом с этой женщиной. И без «подслушивания» ясно, что зла она мне не желает.

Значит, Ирина. Не подходит ей это имя. Ира — гораздо лучше. Ирка — вот это в самый раз!

Черты лица правильные, но мелкие — на первый взгляд, не красавица. Зато карие глаза смотрят живо и весело. А на диво откровенная улыбка делает это покрытое веснушками лицо просто восхитительным!

Шея короткая, но с умом подобранная стрижка делает этот недостаток незаметным. Плечи, конечно, широковаты, и ниже пояса все слишком основательное, но только в сравнении с современными худосочными эталонами. А по мне — очень даже неплохо!

— Ага, Иркой все меня и зовут, — с улыбкой подтвердила она. — А мне как раз так и нравится. Между прочим, у венгров есть такое имя. Они так не девчонок, а взрослых женщин зовут.

Я осмелел и «прислушался». Меня захлестнула ее жалость, а кроме того, Ирка чувствовала себя виноватой.

— И что плохого ты мне сделала?

— А ведь ты ничего не знаешь, — вздохнув, сказала Ира. — Помнишь, около института смертница взорвалась? Там запись с камеры видеонаблюдения осталась. Перед взрывом все шли как ни в чем не бывало, а один человек побежал со всех ног. Кто это был?

Вот, оказывается, в чем дело!

— Качество записи было плохим, но я пару дней в машине около института посидела, послушала и на тебя указала… Извини, пожалуйста!

Ирка, конечно, зря извиняется. Я до сих пор готов все сделать, лишь бы опять на койку рядом с тем недочеловеком не попасть.

— А меня муж сдал. Я ему призналась: думала, любит и все поймет… Дура! Хорошо, хоть не родила от этого урода!

Еще хлеще, чем у меня! И за что нам все это?

Сколько ей? Лет двадцать пять, не больше. Только живи, радуйся, мужа люби, детей рожай. Ей вместо этого — мозги наизнанку. А впереди — неизвестность. Сволочи!

— А я тебя Лешенькой буду звать. Ты милый, и лицо у тебя мужественное. И ребеночек у нас красивый будет.

От поцелуя сладко закружилась голова. Ни о чем не думая, я «открылся» и застыл от изумления.

Мне двадцать лет, и у меня были женщины. Я «слышал» их всех, наслаждался их блаженством, нежностью, благодарностью. Они позволяли мне пользоваться их телами, но ни одна из них не отдавала себя без остатка.

— Ты колючий — побриться надо! У тебя бритва есть? Ой, что это я? У тебя же вообще вещей нет… Эй служба! — крикнула Ирка, глядя куда-то в угол — Завтра мужчине бритву купите! И белье, размер пятьдесят второй. Носки тоже не забудьте… У тебя размер обуви какой?

— Сорок третий.

— Носки, двадцать девятый размер! — снова закричала Ирка — Обувку какую-нибудь легкую, размер сорок третий. У него только кроссовки, а на улице жара. А еще майку или рубашку на смену.

Тут же зазвонил телефон.

— Ворот сорок второй или сорок третий берите… Да, все правильно — сказала Ира и положила трубку.

— Наблюдение? — спросил я.

— Ага! здесь везде камеры и микрофоны. Все видно и все слышно.

— И в ванной тоже камера?

— Конечно, я же сказала, что все видно.

— Как же ты моешься? А в туалет как ходишь? На тебя же смотрят! Там же, наверно, мужчины.

— Не наверно, а точно. Там вообще одни мужики, они в соседней квартире сидят. Смотри!

Ирка отогнула ковер, висевший на стене, и я увидел железную дверь.

— И часто они оттуда появляются?

— Только когда меня дома нет. Да ты не переживай — привыкнешь! Я на них внимания не обращаю.

Ничего себе, «привыкнешь»! Что делаю — подсмотрят, что говорю — подслушают. А о том, что думаю, эта милая женщина расскажет. Приятного мало.

* * *

Ирка суетится, одновременно несколько дел делает. В квартире запахло вкусно. На мне из одежды только большое полотенце: она заставила меня раздеться и трусы с носками постирала.

Потихоньку эта женщина ходить не умеет — по квартире она носится! При этом Ирка громко топает, и мне постоянно кажется, что она вот-вот во что-нибудь врежется. Однако ничего подобного не происходит, и сверхскоростная чудо-женщина ловко огибает препятствия и легко вписывается в дверные проемы.

— Бритву мою возьмешь. Я свою старую зубную щетку кипятком ошпарила — пока ей попользуешься. Поужинаем, сполоснемся и отдыхать будем, а то меня рано поднимают, да и тебе вряд ли поспать дадут.

* * *

Никогда не думал, что буду сниматься в порнофильме или заниматься чем-нибудь подобным. Однако наша комната не слишком отличалась от студии по производству сексуальных видеороликов. Камеры и микрофоны, если верить Ирке, имелись в достаточном количестве. Освещение было не слишком ярким, но вполне достаточным. Летом темнеет поздно, а полупрозрачные занавески на окнах почти не затемняли комнату. Чрезвычайно энергичная партнерша тоже присутствовала.

Из-за жары мы были укрыты только простыней, да и ту Ирка постоянно пыталась сбросить на пол. Я смущался и закрывался этим куском ткани, влажным от нашего пота, пытался что-то возражать разгоряченной женщине, уговаривавшей меня быть посмелее и не обращать внимания на «всякую ерунду».

В конце концов произошло то, что принято называть сексуальным насилием. Правда, потерпевшая сторона испытывала самые положительные чувства, а главное, был преодолен первый барьер. Я осмелел, «приоткрылся» и из бедной жертвы стал полноценным партнером.

Угомонились мы уже поздней ночью, а как надзиратели справлялись со своими инстинктами — совсем не наше дело.

В качестве будильника здесь использовался все тот же телефон. Звонок я слышал, но поднять меня он не смог. Ирка же вскочила сразу, как-то заставила телефон замолчать и принялась нагишом носиться по квартире.

Ее топот разбудил меня окончательно. Я встал, а когда привел себя в порядок, завтрак уже стоял на столе.

Еще вчера казалось, что все вокруг закрыли темные тучи, и моя жизнь всегда будет пасмурной и слякотной. Оказывается, солнышко не пропало, а стоит рядом, смотрит на меня и улыбается.

А еще она смеется так, что я готов, разинув рот, смотреть на такое чудо. Эту женщину можно полюбить только за ее смех.