Перед внешней стеной пепла, в нескольких метрах от нее, был развернут лагерь противобиологической защиты. Он был развернут спустя семь часов после взрывов, полностью уничтоживших комплекс зданий Биологического научно-исследовательского центра имени Н. Ласара. Химград, в котором располагался БиоНИЦ, в настоящий момент бралось в кольцо карантина. К этому были привлечены спецподразделения министерства внутренних дел. Населению наукограда было предписано оставаться в своих домах. Все они считались условно-зараженными и подлежали обследованию. Вокруг Химграда возводились три кольца изоляции. Первое, названное красной зоной, проходило по границе города, второе – желтая зона – в восьми километрах от него, третий периметр или зеленая зона, должен был находиться на расстоянии 20 километров. Министерство науки немедленно создало экспертный совет во главе с влиятельным профессором Еленой Кроберг. Она уже находилась с первой группой в самой гуще событий и оценивала ситуацию. Ей предстояло решить – насколько опасен воздух Химграда для Петрополиса и области.
На счастье в районе научного города стояла тихая пасмурная погода. Елена внимательно изучала данные, получаемые с робота-разведчика. Его послали за десять минуть до того, как Кир прошел через стену пепла. ФСБ во главе с майором Максимом Саврасовым.
- Здравствуйте, профессор, - к Елене подошел высокорослый, немного худощавый мужчина в защитном костюме.
Профессор Кроберг стояла у приборного стола со своими коллегами Они просматривали видеоданные, получаемые от робота-разведчика.
- Кто вы? – не отрываясь от экрана, спросила она. Саврасов улыбнулся чему-то своему.
- Майор ФСБ Саврасов – глава специального отдела биохимической безопасности. Теперь эта зона полностью под моим контролем, - после этих слов Кроберг резко развернулась и с ехидством посмотрела на непрошенную «шишку» сверху.
Она была среднего роста, и едва доставала до плеч высокорослого майора. Его это забавляло, чего он не скрывал.
- Сомневаюсь, что ваши гончие смогут справиться с заражением, - фыркнула Елена. – Ваше дело расследовать теракт.
- Что известно о погибших? – не обращая внимания на колкости, спросил майор.
- Погибшие? – осеклась Кроберг. – Причем здесь погибшие, - стройный ряд размышлений домино вдруг начал сыпаться из-за неловкого движения, - я не занимаюсь мертвыми.
- Но там ведь были ваши коллеги…
- Я здесь чтобы совладать с заражением. И думать о тех, кто сегодня расстался с жизнью я буду потом, - отрезала профессорша.
Холодный прием не тронул майора. Он с сожалением смотрел на Кроберг, которая не обращала на него никакого внимания. Саврасов смотрел на массивную рыхлую стену пепла, которая укрывала братскую могилу.
- Что известно? – изо всех пытаясь отогнать мысли о жертвах, спросил майор.
- Вот! – она рукой указала на купол пепла, кажущийся бесконечным. Он высоко взмывал вверх. – Радиус этой штуки где-то около километра. Высота примерно двести метров. Из-за разницы давления высота и общий объем незначительно меняется.
- Робот уже что-нибудь толковое сообщил?
- Присоединяйтесь… - она пригласила его к мониторам. – По предварительным данным под куполом ничего целого не осталось. Во всяком случае, мы не встретили еще ни одного уцелевшего строения.
Майор нахмурился. На мониторе изображение сильно размывалось из-за падающего пепла.
- Что это? – Саврасов указал пальцем.
Но на картинке было сложно что-либо различить. По указанию оператора робот-разведчик направился в заинтересовавшую майора точку. Через несколько секунд на экране показался разорванный остов огромной машины. Елена посмотрела на офицера. Саврасов заметил это, но ничего не комментировал.
- Откуда пар или дым? – майор пригляделся к изображению.
- Это плавится пластмассовый корпус робота, - пояснил оператор разведчика. – Пепел, из которого состоит купол, токсичен и крайне агрессивен.
- Что с заражением? – уточнял Саврасов.
- А защитный костюм на вас ничего не говорит? – съязвила Елена. – К сожалению, в городе очень большая концентрация всевозможных бактерий. Но на наше счастье они не смертельны. Но люди их скоро начнут ощущать.
- Что вы предприняли?
- Наши группы стали разворачивать мобильные посты биощитов на улицах города и вдоль границы зеленой зоны, - отчиталась Кроберг.
- Хорошо, быстро сработали. Нужно избежать еще больших жертв.
- Это не спасет, как только этот купол рассеется, - Елена взяла распечатки и небрежно передала их майору. – По данным с робота-разведчика под куполом воздушный бульон из смеси смертельных вирусов.
- Вирусы из БиоНИЦ я полагаю? – Саврасов смотрел на монитор.
- А может их выпустили террористы? – парировала Елена.
- Может, - майор улыбнулся. – Но характер останков машины говорит об обратном.
Кроберг посмотрела на монитор, робот-разведчик брал пробы с каркаса разорванной машины.
- Спасибо за информацию, профессор. Держите меня в курсе, - Саврасов развернулся и пошел по направлению к своей группе, расположившейся в палатке на соседней улице.
- Постойте! – окликнула его Елена. – Меньше получаса назад мы обнаружили выжившего.
- Где он?
- Он в крайне тяжелом состоянии: весь обгорел и болен «белой язвой». Я приказала доставить его в Деревню. Так что вам все равно не допросить его пока он не подлечится.
- Один из сотрудников или подрывник?
Елена пожала плечами.
- Будьте добры, сообщить мне, когда он сможет разговаривать.
- На скорые беседы с ним можете не рассчитывать. С такими ожогами не живут.
На этом они и распрощались. Кроберг всегда нужно было вставить последнее слово и желательно, чтобы оно обрывало любую нить надежды. Майор направился к главной палатке ФСБ, которая уже была установлена вместе с другими на Фонтанной площади в полукилометре от пепельного купола. Саврасов шел по Малой улице, которая шла с легким изгибом прямо к институтскому скверу. Это было излюбленное место раздумий и вечерних прогулок для большого числа живущих в близлежащих домах. Но сейчас и сквер, и часть Малой улицы были поглощены пеплом. Саврасов остановился и оглянулся в сторону купола. Его громадные размеры давили на окружающие здания. Перемешивающиеся слои пепла делали его живым. Приглядевшись к верхним границам купола можно было заметить, как он «дышит»: то уменьшаясь, то вновь увеличиваясь в объемах. Он походил на гигантского спящего зверя, размеренно дышащего во сне. У самых ног огромного темно-серого монстра копошились люди в защитных костюмах и десятки маленьких роботов-разведчиков. Саврасова пугал дремлющий купол. Махина, пожравшая стольких, все еще может выплеснуть из себя достаточное количество яда, чтобы забрать на тот свет еще больше. Руки майора потянулись за блокнотом, который по обычаю всегда находился во внутреннем кармане плаща. Но спохватившись, майор с досадой махнул рукой и продолжил свой путь. Он рад был уйти от купола подальше, чтобы не ощущать его присутствие.
До площади оставалось несколько десятков метров. Саврасов медленно обходил редкие куски обломков, которые повсеместно лежали повсюду. В некоторых жилых домах, стоявших на Гостиной улице, идущей параллельно куполу, были выбиты стекла. В стенах некоторых зданий иглами торчали железобетонные куски. Майор свернул немного вправо, к площади. Она уже хорошо просматривалась. Палатки темно-синими грибами после дождя выросли на брусчатке вокруг центрального фонтана. Он, как и все двенадцать малых фонтанов на площади сейчас не работал из-за повреждения главного трубопровода. У подхода к главной палатке Саврасова встретил его давний приятель Иван Бобров. Он был капитаном спецотдела ФСБ по борьбе с терроризмом.
- Где же как ни здесь нам с тобой встретиться, - среднего телосложения Бобров был одет в куртку и был без защитного костюма. Лицо с острыми, даже немного топорными чертами, было бледным и помятым. Уставшими глазами, обычно жизнерадостный капитан, смотрел на друга. На уголках губ замерла едва заметная улыбка.
- Бобер?! – Саврасов не верил глазам. – Почему без костюма?! – майор схватил друга за плечи. – Тут все заражено!
- Успокойся, Саврас, - Бобров хлопал его по руке пытаясь сбить напор. – Я тут давно уже.
- Как?! – не унимался Саврасов.
- Я был тут по расследованию, когда произошел взрыв. Так что одевай ни одевай, но костюм меня уже не спасет.
- У тебя может и не быть заразы. Как можно быть таким глупым?
- Дамочка-профессор меня уже обследовала – на мне есть зараза. Пока это не опасно. Скоро они развернут лаборатории и начнут лечить.
Саврасов смотрел на друга, едва заметно качая головой.
- Что здесь произошло? – спросил он.
- Пять взрывов, с промежутками в несколько минут. Один мощнее другого. Все произошли на территории БиоНИЦ, - рапортовал Бобров.
- Сейсмодатчики в Петрополисе их засекли, - добавил Саврасов.
- Я такого никогда не видел, - Бобров смотрел на купол. – И не ощущал. Толчки такой силы, что сбивали с ног. Этот пепел и купол, они ведь закрыли все развалины, Саврас. Я все видел. Когда раздался первый взрыв, я был за два квартала отсюда. Когда выбежал на улицу, увидел, как возле парадного въезда разрастается белый шар света. Люди бежали от института, выбегали, выпрыгивали из домов. Они пытались спастись. Мы ринулись к ним, но уже через минуту нас всех подкосило. Из-под ног будто выдернули землю. Трясло так, что здания вокруг института рушились как картонные, - Бобров сел на коробку, стоявшую возле палатки. – Пытаясь встать, я увидел, как из земли бьет фонтан огня будто и не огонь это, а из вулкана хлещет лава. Через пару минут прогремел еще один взрыв. От него стало так светло и ярко, что больно было глазам. Стоял жуткий рев. Земля дрожала, что нельзя было бежать. Два последних взрыва прогремели один за другим. Что стало с центром, я уже не видел. В воздух поднялся пепел. Его кружило над комплексом и близлежащими рухнувшими домами. Потом все замерло. Появился купол.
Саврасов смотрел на уставшего друга, сжимая кулаки от злости. Он увидел на его ладони ожог.
- Что с рукой?
- Пытался пройти через пепел, - Бобров усмехнулся. – Я в своем репертуаре. Медики осмотрели. Жить буду.
- Ты уцелел – это главное, - выдохнул майор.
- Да уж, а толку-то с меня, - Бобров запрокинул назад голову, помотал ею. – Я, если честно, надеялся, что ты скоро объявишься здесь. Видишь не зря.
- А как же иначе, - смотря на купол, отмахнулся Саврасов – Что ты здесь расследовал?
- Помнишь: два месяца назад в некоторых районах Петрополиса я занимался случаями необычного вандализма с сожжениями в городе?
- А как же. Твое лицо надо было видеть, - Саврасов улыбнулся.
- Да уж. Я ведь тогда злился, что пришлось заниматься этой ерундой из-за того, что те выродки были связаны с наци. Так вот, я выяснил, что наци причастны к серии похищений в разных городах России. Что интересно, они не требовали за своих жертв выкупов. Они их сжигали спустя какое-то время.
- Они же нацисты – убивали недостойных. В чем подвох? – не понимал Саврасов.
- В том, что лишь один из похищенных был в категории «недостойных». Технически, все остальные – чистокровные и претензий к ним быть не должно было вообще.
- Так что же тебя привело в Химград?
- Около года назад мы приступили к разработке материала о том, что наци могут использовать в качестве объекта для нападения БиоНИЦ.
Саврасов нахмурился. В голове он прокручивал возможные сценарии и спорил сам с собой.
- Твой отдел делал запрос к нам, - Саврасов выплыл из моря размышлений, - но мы не нашли связей наци с химбатами.
- Да. Но зато мы нашли связь между наци и падением космического истребителя на северной окраине Петрополиса.
- Пробы останков тела показали, что пилот был болен «белой язвой» и в момент приступа потерял контроль, - возразил Саврасов.
- То, что на нем были белые язвы ваш удел. А вот то, что они разрабатывали план, как атаковать БиоНИЦ с воздуха подтвердилось несколько дней назад.
Саврасов расхаживал перед Бобровым вперед-назад, размышляя над сказанным. Версия о том, что радикальное террористическое движение, называвшее себя «Наци», замешано в сегодняшнем происшествии хорошо подходило. Но не ощущал майор в этой идеи стержня, который бы подтверждал догадку Боброва.
- В чем смысл? – Саврасов остановился перед другом. – Я понимаю зачем они взорвали международный центр в Екатеринодаре, что ими двигало, когда они взорвали трибуны во Владивостоке. Но что они хотели доказать, взорвав БиоНИЦ?
- Это всего лишь моя догадка, дружище, - Бобров встал и посмотрел в сторону купола. – Да, они разрабатывали план атаки на исследовательский центр, но пока нет доказательств, что именно они взорвали его.
- Наци располагали чем-нибудь, что могло произвести такие разрушения?
- Мы перепроверяем данные и трясем каналы, но не думаю, что мы что-то упустили.
- Пойдем, - безразлично произнес Саврасов и вошел в палатку.
Не успели они войти, как к майору Саврасову сразу же подошел капитан Травин. Он хотел было поздороваться, но вид Боброва заставил запнуться. Опомнившись через мгновение, он узнал в помятом крепыше капитана ФСБ.
- Только что пришло сообщение из штаб-квартиры ФСБ: министерство науки посылает к нам спецпредставителя, - начал Травин.
- Дай угадаю, - перебил Саврасов, - Винбург?
- Так точно.
- Наш старый знакомый, - ухмыльнулся Бобров. – Давно ли он стал представителем с приставкой «спец»?
Саврасов посмотрел на друга, пытаясь справиться со злостью, нахлынувшей от неблагозвучных новостей.
- Мы готовы запустить наших роботов под купол, господин майор, - продолжил Травин.
- Рано, - Саврасов встал в центре палатки. – Народ! Внимание! Пепел, из которого состоит купол, токсичен и агрессивен. Он прожигает пластик и способен прожечь тонкое железо. Так что все наши роботы нужно защитить. Покройте их антикислотными щитами – это хоть немного защитит их. Сделать это нужно как можно быстрее.
Два офицера, ответственных за состояние робототехники, вышли из палатки.
- Далее, я хочу знать в каком состоянии находится здание института. Есть ли еще живые. Постарайтесь найти хоть кого-нибудь. Сейчас на передовой уже работает спецгруппа ученых. Их задача: совладать с заразой, что сейчас в воздухе и под куполом, - после этих слов большинство взглядов обратилось на Боброва, разглядывающего приборы. Он снял куртку и повесил на стул. – Ваша задача: выяснить, что именно здесь произошло. Был ли это обычный теракт, за которым стоят недомерки вроде наци или же кто-то решил потренироваться с химическим оружием. Найдите бомбы! Было пять взрывов. На камере ученых я заметил раскуроченный взрывом грузовик. Наверняка он замешан в этом. Работать в тесном контакте с учеными. Первые результаты жду через час. И еще, у нас один выживший, но он без сознания и пока бесполезен для нас.
Еще несколько офицеров вышли из палатки. Остальные приступили к обработке и сбору информации. Вдоль стен были расставлены приборные столы. У дальней стены стоял небольшой черный блок. На внутреннем сленге он назывался ящиком из-за своего угловатого вида. Главной его задачей была обработка поступающей информации. Его по праву можно было назвать мозгом отдела.
Саврасов, опять было потянулся за блокнотом, но остановил себя. Он нахмурил брови и с подозрением посмотрел на старого друга.
- Тоскуешь по своим бумажкам на проволоке? – подколол Бобров. На его лице сияла добродушная, но усталая улыбка. – Ты сказал, что есть выжившие?
- Да, один. Но его увезли в лабораторию, где смогут его подлечить. Пока для нас он бесполезен, - Саврасов подошел к столу, где находился его портативный компьютер. – Что с периметром безопасности? – не поворачиваясь, майор обратился к Травину.
- Сейчас полностью укреплено кольцо красной зоны. Город заперт. По периметру желтой еще ведутся работы. Думаю, через минут сорок будут завершены. Третье кольцо закрыто лишь наполовину.
- Как только роботы будут готовы, можете запускать их под купол.
Капитан удалился.
- Ты уверен, что тот разорванный грузовик перевозил бомбу? – поинтересовался Бобров.
- Пока у меня нет данных – я ни в чем не уверен, - Саврасов посмотрел на Боброва. – Холод собачий стоит, а тебя, я вижу, это не огорчает. Тебе пора в мобильную лабораторию.
- Ты же знаешь, я закаленный. Да и в палатке у вас душно, - объяснил Бобров.
Саврасов внимательно посмотрел на друга. Несмотря на усталость он по-прежнему крепок. Как и прежде ему хотелось нырнуть в самую гущу.
- Давненько у нас бомбы не гремели, - Бобров вальяжно прошелся мимо сотрудников ФСБ, сидящими за компьютерами. – И все как по цепочке. Сначала взрывы в Петроградском, потом отравление воды в Красных борах, теперь здесь. Как думаешь, Саврас, они взаимосвязаны?
На секунду-другую майор Саврасов задумался. По его лицу скользнула тень улыбки. Ее уловить мог лишь тот, кто давно знал майора, его внезапные погружения в мысли. Иван Бобров был из тех приближенных. Призрачная, но говорящая улыбка легко выдавала своего хозяина его друзьям.
- Разве я сказал глупость? – Бобров следил за реакцией друга.
- По взрывам в Петроградском районе у нас нет окончательных выводов…
- Но ведь все сводится к наци? – перебил Бобров.
- Да. Но в Красных борах работали химбаты, - Саврасов сложил руки на груди и оперся о стол. – Слишком противоречивые данные. Без информации о взрывах в исследовательском центре пока рано что-либо утверждать.
- Что-то ты часто стал прятать свои догадки за такими отговорками. Может наци и химбаты объединились? - Бобров подошел ближе к Саврасову.
- Бобер, давай дождемся первой информации?
- Работа кипит, что ж и я пойду кое-что разузнаю, - Боброва вдруг что-то осенило и он выбежал из палатки, схватив куртку.
Саврасова поведение друга успокоило. Он все такой же неугомонный. Раз так – с ним все в порядке. Уделив волнению за друга еще несколько драгоценных секунд, Максим приступил к анализу информации, которую ему пересылали со всех отделов, вовлеченных в расследование взрыва исследовательского центра. Майора не беспокоили мотивы террористов, словно они ему были известны. Все материалы с предполагаемыми фигурантами теракта он откладывал в сторону. Куда больше его интересовали файлы, в которых значилось имя профессора Александра Винбурга.
С ним Саврасов познакомился около пяти лет назад, когда вел дело о заражении неизвестным вирусом водосбросного канала, впадавшего в Волгу. Дело было в Астрахани, где майор со своей группой выслеживал местную ячейку химических батальонов. Однако именно вмешательство профессора Винбурга из Московского исследовательского института вирусологии накрыло всю операцию медным тазом. В результате химбаты получили необходимые реагенты из местной химлаборатории. И уже через неделю в водосбросной канал был выпущен вирус. Саврасов в своем отчете возложил всю ответственность за срыв операции на профессора, который считал неопасными реагенты, попавшие в руки террористов.
Уже тогда 37-летний профессор Винбург был на особом счету в министерстве науки. Он в свое время с профессором Данилевским сумел остановить распространение вируса гриппона мутировавшего из вируса гриппа. Именно поэтому на общем совещании мнение Винбурга оказалось куда весомее, чем слово, капитана Саврасова. Тогда он настаивал на том, чтобы канал был перекрыт, а заводы по отчистке воды были остановлены. Несмотря на заражение канала, угроза на водоочистных сооружениях не подтвердилась. Инцидент в водосбросном канале посчитали ошибкой следствия, за что сделали устный выговор команде Саврасова. Майор на всю жизнь запомнил широкую улыбку профессора, которую он никогда не снимал с лица. Она как уродливая маска всегда была при нем. Лживая доброжелательность Винбурга всегда делала свое черное дело. Он умел находить подход к людям. Для ученого он был весьма разговорчив и с трепетным участием относился к каждому, кого он выбирал себе в жертвы.
Перепрыгнуть улыбку профессора Винбурга Саврасов не мог. Ему приходилось мириться с тем, что для большинства химбаты не представляли весомой угрозы. К тому же, факт заражения не стратегического объекта говорил о плохой организованности и слабой подготовленности террористов. Ученые-эксперты установили, что выпущенный вирус никаким образом не оказал влияния на реку. Концентрация неизвестного микроба оказалась столь незначительна, что была растворена в водах реки еще до ее впадения в Каспийское озеро.
Однако, по мнению Саврасова, химбаты представляли собой куда более сложно организованную структуру. Он не хотел верить в то, что организация, защищающая себя с таким тщанием и так деликатно подходящая к выполнению своих планов, может быть непрофессиональной. С его доводами соглашались видные руководители ФСБ, что давало ему, хоть и ограниченные, но хорошие возможности для действий. Но каждый раз, как только он доходил до двери, за которой находилась ячейка химбатов, появлялся Винбург. В момент, когда успех операции зависел от решительности действий, поступал приказ остановиться. Саврасов, встречая светящееся улыбкой лицо профессора, с трудом сдерживал себя от желания заехать кулаком по этой расплывшейся физиономии. Саврасов понимал, что Винбург без пяти минут министерская шишка. Доводы Винбурга всегда были разными. В одно время он говорил о том, что химбаты не располагают химическим оружием. Лаборатории, которые находили федералы лишь слабые потуги террористов изготовить опасные яды. В другое время Винбург признавал, что химбаты могу создать яд, который может убить до тысячи или более людей.
Саврасов прекрасно понимал, что в действиях Винбурга нет не продуманных действий. За кажущейся простотой и доброжелательностью скрывался холодный расчет. Профессор приметил для себя удобное местечко в министерском ложе, рядом с министром, который больше времени проводил в сохранной капсуле, чем за рабочим столом. Вскоре о твердых политических амбициях Винбурга говорил весь научный свет. Кто-то полагал, что он сможет направить науку в прежнее русло и сделать ее непоколебимой и бескомпромиссной. Другие же считали, что Винбург метит в кресло министра и ничего кроме жажды власти им не управляет.
После повышения Максима Саврасова назначили главой специального отдела биохимической безопасности. Такому повороту событий майор был несказанно рад. Наконец-то в его руках сосредоточилась вся полнота действий.
В свою очередь, Винбург пробился в министерство науки, где стал заведовать биоинженерным департаментом. В качестве его главы он усилил роль биологических центров. Кроме того, под его патронажем далеко продвинулась генетика. Через два года после своего назначения Винбург объявил о победе над гриппом и синдромом нулевого иммунитета, когда дети рождались без защитных функций организма.
Получив по заслугам, и Саврасов и Винбург стали видеться реже. Даже особо важные встречи проводили их заместители и представители. Но вражда из года в год лишь набирала обороты. Апогей их противостояния произошел около двух месяцев назад, когда на совещании в министерстве науки, куда был приглашен майор, Саврасов заявил министру Терену, что Винбург ответственен за распространение гриппона в Петрополисе. Майор привел косвенные доказательства того, что распространение опасной болезни в городе началось после того, как в БиоНИЦ начались глубокие исследования гриппона.
Скандал был небывалой силы. Министерство науки и ФСБ гудели словно ульи, закидывая друг друга взаимными обвинениями. Все надежды были на президента, который мог занять чью-то сторону. Но верховный сохранял нейтралитет. Между тем, кто бы ни был прав, но факт был на лицо: в разных районах мегаполиса были взяты под карантин несколько улиц. Часть жителей проявили признаки смертельного заболевания.
Но Винбург не желал брать всю вину на себя. Он обвинил отдел Саврасова в том, что они не смогли вовремя уничтожить подпольные ячейки химбатов, которые уже в открытую угрожали властям демонстрацией своей силы. Несмотря на противостояние министерства и ФСБ вовремя принятые меры заперли болезнь в карантине.
Время шло быстро. За поступающей информацией с роботов-разведчиков Саврасов следил по приборам и мониторам. Поступали данные и о взрывах в городе. Майор пытался понять: есть ли между ними взаимосвязь. Для себя он определил основных подозреваемых в подрыве БиоНИЦ – химбаты. Максим ходил между рядами аппаратуры и среди сотрудников. Он то и дело ощупывал защитный костюм, ловя себя на мысли, что с ним нет его блокнота. Простая вещица, а так не хватает. Он оставил его в плаще, во внутреннем кармане. Ему уже сотни раз предлагали электронные записные блокноты, и бросить старомодную привычку. Но, несмотря на всеобщий прогресс, Саврасов не желал отказываться от своего любимого дела – записывать на бумагу свои короткие мысли-вспышки. Для него ощущение пальцами листков бумаги было во сто крат приятнее пластмассовых кнопок и холодных глянцевых мониторов. Больше всего он ненавидел заполнять цифровые отчеты и писать на прозрачных панелях. Любовь к бумажным изделиям прицепилась к нему еще в школе, когда в руке к нему попало раритетное издание Хиры Мероямы «Границы дозволенного». В области неопсихологии разума, эта книга стала для Максима не только увлекательным чтивом. Тогда, в 14-летнем возрасте, он впервые ощутил бумагу. С тех самых пор он стал собирать редкие экземпляры книг. Его интересовало не столько содержание, сколько новые ощущения. Он перелистывал страницы с особой аккуратностью. Любовь к фактуре бумаги придавала особую страстность материалу, которая была на них. К 27 годам Саврасов обзавелся обширной библиотекой бумажных изданий. В нее входили самые редкие издания прошлых столетий. Порой доставать их приходилось из самых неблаговидных источников. Дома он подолгу мог находиться в своей библиотеке, которая одновременно служила ему и кабинетом. Вдыхая запах книг, он мог позволить себе полностью расслабиться и раствориться в своих размышлениях. Очень часто Максим медленно прохаживал возле стеллажей с книгами. Не редко он останавливался возле полок, на которых стояли 17 томов неопсихологии. В свое время Максим взахлеб читал их. И вся эта любовь к бумаге сейчас причиняла ему щемящее неудобство из-за отсутствия столь важного инструмента в его размышлениях.
- Прибыл спецпосланник, господин майор, - Травин прервал размышления Саврасова.
О неприязни к Винбургу слышал даже глухой. Травин едва заметно сжался. Какова реакция на красную тряпку будет у Саврасова, он не знал.
- Где он? – голос майора был слегка повышен. Вот-вот еще одна заноза вонзится ему под кожу.
- Он только что проехал КПП второго кольца, скоро будет здесь.
- Я пойду встречу его, - все естество Саврасова противилось Винбургу, но этой встречи он желал.
Как только майор вышел из палатки Травин почувствовал себя гораздо лучше. Он расправил плечи. Вздохнул и пошел за рабочее место. «Пусть уж лучше Саврасов и Винбург грызутся где-нибудь в другом месте», - думал капитан.
Саврасов сел на припаркованный у площади электромобиль и направился к центральному КПП. Чем дальше он отъезжал от Фонтанной площади, тем меньше пыли и земли было на дороге. В обычные дни Химград бывал в это время малолюдным. Все работали и лишь немногие из горожан прогуливались по улочкам, живописным паркам и скверам. Сейчас же город был безлюден. Его жители выполняли предписание властей. Указания по мерам предостережения раздавались из громкоговорителей машин химзащиты. Они разъезжали по городу. Биощиты были установлены, мобильные лаборатории развернуты – все было готово для принятия зараженных горожан. Однако Саврасов заметил, что ни одна мобильная лаборатория не принимала людей. Вокруг них сновали люди в защитных костюмах, много было людей с оружием.
Майор остановился возле одного из биощитов на улице Мирона. Из окон домов на снующих людей возле мобильной лаборатории с тревогой смотрели их жители. Среди любопытствующих много детей – приметил Саврасов. Он сразу вспомнил, что Химград считался городом молодых. Ведь сюда приглашали работать самых многообещающих и талантливых молодых химиков и биологов. Майор обернулся назад, туда, где виднелся огромный пепельный купол. Он был уже так далеко, но по-прежнему поглощал все вокруг: дома, взгляды, мысли. Сейчас Максим подумал о том, что ведь во время взрывов в БиоНИЦ находилось огромное количество людей. Все они направлялись на работу. Саврасов еще раз посмотрел на окна и заметил, что лишь некоторые смотрят на биощиты. Взгляды большинства направлены в сторону БиоНИЦ. И с тревогой, в глазах многих были слезы по тем, кто отправился в это утро на работу. Саврасов надавил на педаль. Машина резко дернулась. Ему захотелось поскорее убраться от тысяч глаз, вопрошающих о судьбах тех, кого уже нет.
Вскоре он выехал на улицу Молохова. Ее еще называли парадной из-за ее назначения. По ней в город приезжало большинство людей из Петрополиса, до которого было меньше ста километров. Саврасов проехал площадь Столпов, на которой стояли 24 статуи ученых химиков и биологов. Улица Молохова, пересекая, делила ее на две не равные части. С площади хорошо просматривался внешний периметр красной зоны, которой был объявлен весь Химград. Высокий забор с колючей проволокой. По периметру через каждые двести метров стояли вышки, на которых находились по трое часовых. С внутренней и внешней стороны периметр патрулировался на машинах. Через полкилометра Парадную перегородил КПП. Саврасов остановился возле одной из шести палаток. Вокруг суетились солдаты и отряды федеральной службы. Тут же были развернуты два биощита и две мобильные лаборатории. КПП представляло собой две башни по шесть метров каждая. На вершине находились по три наблюдателя. В левой башне находился пульт управления воротами. Они представляли собой метровой высоты преграду из стали.
Саврасова увидел капитан Месин, командующий спецподразделением ФСБ. Он отдал последние распоряжения своим офицерам и поспешил к майору.
- Спецпосланник должен прибыть минут через пять, господин майор, - тараторил капитан. – Мы связались с его машиной – они скоро будут.
- Расслабьтесь, капитан, - Саврасова начинало раздражать слышимое «спецпосланник».
Он знал с какой любовью Винбург лелеет свои постоянные и временные регалии. Очередное спецзвание, наверняка придавало чиновнику крылатости. Так думал Саврасов. Подойдя к воротам, он увидел приближающийся электромобиль. Максим вздохнул. Ему захотелось сплюнуть. Он усмехнулся, стукнув пальцем по защитному шлему.
После проверки документов машина, с Винбургом на заднем сиденье, проехала КПП. Водитель остановил ее возле ожидавшего майора Саврасова.
Винбург был полнее Саврасова, но того же высокого роста. Защитный костюм смотрелся на нем как брезентовый мешок и «изящно» подчеркивал небольшое пузо. Винбург меж тем помедлил выйти из машины. С минуту он рассматривал КПП и место, где остановилась машина. Он демонстрировал свою брезгливость и сильно морщил нос, чтобы это было хорошо заметно. Но как только его взгляд упал на Саврасова, на лице Винбурга появилась ядовитая улыбка. Посмотрев на майора еще около минуты, он решил вылезти.
- Здравствуйте, майор, - Винбург поздоровался первым, даже в этом ему нужно было опередить Саврасова.
- Господин чиновник, - Максим стоял пренебрежительно расслаблено. – Прошу в мой лимузин.
Саврасов указал рукой на электромобиль, стоявший в паре метрах. Винбург перестал морщиться, оставив на лице лишь небольшую ухмылку.
- Как любезно с вашей стороны меня встретить, - Винбург прошел мимо майора и начал усаживаться на пассажирское место рядом с водительским. – Сколько нам еще ехать до места?
- Минут десять, - Саврасов ухмыльнулся и пошел следом. Он сел за руль и, дождавшись, когда Винбург устроится, вдавил педаль в пол.
Машина дернулась. Винбург сделал вид, что не обратил на это внимания. Около минуты они ехали молча. Пока машина не вырулила на Малую улицу, с которой открывался идеальный вид на пепельный купол. Улыбка проиграла пораженному распахнутому рту. Винбург смотрел на темно-серый купол и не мог поверить, что он его действительно видит.
- Так это и есть… - он пальцем указывал вперед, - купол?
- Да, результат разницы давления, тонны отравленных газов и высокой температуры, - сухо объяснил майор.
- Вы уже знаете, что здесь произошло? – Винбург постарался совладать с трепетом, клокочущим в груди. Он выжал улыбку и посмотрел на Саврасова.
- В 8.30 утра на территории биологического исследовательского центра произошел теракт, а именно пять направленных взрывов. Основной их целью было полное уничтожение трех главных зданий комплекса: административного блока, центральной лаборатории и хранилища.
- Им удалось? – перебил Винбург.
Улыбка вновь исчезла с его лица, а его левая рука ухватилась за приборную панель. Чиновник хотел в порыве схватиться за руку майора, но в последний момент остановил себя и отвел свою руку в сторону.
Но Саврасов все равно заметил негодование Винбурга. Прищурившись, он посмотрел на чиновника. Ему захотелось знать, в чем причина такой несдержанности.
- Боюсь, что да, - Саврасов сбавил ход машины, чтобы повнимательнее проследить за реакцией чиновника.
Винбург сидел хмурый как тучи, ползущие над городом. Он смотрел то перед собой, то уводил взгляд влево-вправо. Зрачки бегали, словно мухи по стеклу.
- Вы уверены? – не поворачиваясь, спросил Винбург из глубины своих раздумий.
- Это точные сведения. Роботы-разведчики передают нам видеоизображение. Все три главных здания полностью уничтожены. Но боюсь, террористы свой план перевыполнили.
- Что еще? – быстро спросил Винбург.
- От самого комплекса практически ничего не осталось. Основной удар был направлен на три главных здания комплекса, соседним тоже досталось. Большинство были сметены ударной волной, некоторые сильно пострадали от взрывов. Можете передать в министерство, что с БиоНИЦ им можно попрощаться.
Винбург медленно повернул голову и посмотрел на Саврасова. На лице чиновника сверкнули зубы, оскаленные в злобной улыбке.
- Это позвольте решать нам.
- Я констатирую факт, - Саврасов постарался придать своему голосу как можно безразличный тон.
- Как обстоят дела с заражением?
- В городе медленно растет концентрация смертельных вирусов. Пока обстановку спасает отсутствие ветра…
- Меня не интересует город, господин майор, - Винбург был вновь мягок и дружелюбен. – Каковы данные под куполом?
Саврасов опалил чиновника злобным взглядом.
- Ученые рассчитали, что если сейчас купол рухнет, то при попутном ветре ядовитое облако накроет город в считанные минуты. До Петрополиса подать рукой – думайте сами.
- Уже есть какая-нибудь информация о том кто мог совершить теракт?
- Лишь предположения.
- Поделитесь.
- Химбаты и наци – основные претенденты.
- Как ФСБ могло пропустить приготовление столь крупного теракта? – Винбург смотрел на Саврасова.
- ФСБ не занимается охраной БиоНИЦ. По нашим данным два основных взрыва прогремели именно внутри зданий. Бомбы были заложены в районе станции метро под комплексом.
- Центр – это режимный объект, и на станции под ним действовали строжайшие меры безопасности, - Винбург пылал своей улыбкой.
- Вы пытаетесь меня в этом убедить? – Саврасов с иронией посмотрел на потуги чиновника вывести его из себя. – Развалины исследовательского центра куда красноречивее ваших слов. Моим отделом были получены сведения о том, что несколько группировок готовят крупный теракт и что БиоНИЦ возможная цель. Мы усилили контроль над городом. Эти меры позволили нам схватить несколько участников химбатов и наци. Благодаря этому мы предотвратили серьезные последствия с заражением в Красных борах. Однако именно Вы, господин Винбург, противились тому, чтобы мой отдел принял активное участие в охране исследовательского центра.
- Потому что ваше дело – расследовать, - миловидно прошипел чиновник.
- Вот мы и расследуем, каким образом и кто взорвал Ваш любимый БиоНИЦ, - Саврасов радовался, что сказал об этом именно так. Он желал задеть Винбурга, ведь он возлагал на исследовательский центр большие надежды.
- Что говорит Кроберг?
- Ее и спросите.
Они проехали Фонтанную площадь. Саврасов остановил электромобиль в десяти метрах от палатки Елены Кроберг. Винбург уже не медлил. Как только машина остановилась, он вошел внутрь. Елена сидела за монитором и вместе со своим коллегой обсуждала варианты обеззараживания воздуха внутри купола.
- Елена? – Винбург остановился за спиной обсуждавших.
Кроберг, услышав знакомую «приветливость» немедленно встала и обернулась.
- Вы здесь? – на ее лице не было и тени радости. Она всегда славилась своей резкой натурой и не собиралась выдавливать из себя капли трепета перед спецпосланником. – Чем Вы можете нам помочь? – для Елены Винбург представлялся мохнатым огромным шмелем. Эдакий трутень, от которого лишь жужжание и ненужный сквозняк. Она была полевым работником и терпеть не могла, когда ее отвлекают.
- Меня прислал министр, чтобы ничто не ушло от его глаз, - учтиво заметил Винбург.
- От его или Ваших? – на этих словах в палатку вошел Саврасов. Елена замялась: услышал ли он ее слова или нет.
- Что с заражением? – Винбург посмотрел на майора, потом колкий взгляд скользнул по Елене. Он запомнит эту ее вольность.
- Под куполом находится половина всех штаммов, которые хранились в лаборатории. Среди них есть и гриппон. Его штамм видоизменен. Видимо это следствие проводившихся исследований. Как бы то ни было, но гриппон под куполом в сто раз агрессивнее. Он постоянно мутирует из-за контакта с вирусами вокруг него. Купол сохраняет внутри себя тепло и бактерии штаммов достаточно активно размножаются. Однако нам несказанно повезло. Кислотность пепла такова, что он пожирает некоторые вирусы. Там внутри сейчас идет пепел, он как сильный снегопад оседает на землю. Попутно он вступает с вирусами в реакцию. Большинство из них, как мы рассчитываем, будет уничтожено таким путем. Но это достаточно медленный процесс, а давление под куполом выравнивается с внешним гораздо быстрее. Это значит, что процесс разрушения купола начнется уже через четыре с половиной часа. Пепел не справится с уничтожением всех вирусов за это время, - Елена собрала какие-то бумаги в папку и передала Винбургу.
- Скажите, профессор, - Саврасов подошел к Елене, - а вот эта, скажем, функция пепла по уничтожению вирусов не кажется Вам странной?
- Еще как, - Кроберг ответила сразу. Она давно решила для себя эту дилемму.
- И что думаете? – встрял Винбург.
- Мое мнение – пепел был специально создан для того, чтобы не дать вирусам из хранилища распространиться. Он достаточно токсичен и агрессивен, чтобы химически сжигать вирусы.
Винбург демонстративно хихикнул:
- Вы хотите сказать, что террористы сначала решили взорвать хранилище вирусов исследовательского центра, а потом, озаботившись жизнями людей, возвели экран из пепла? – на лице Винбурга злорадствовала насмешка. Уголки рта подергивались, словно от нервного тика. Елена начинала вскипать. Ее лицо медленно краснело. – Вы насмотрелись фильмов о романтичных пиратах. Пепел не что иное, как результат чудовищного взрыва!
- Пяти взрывов, - Саврасов пилил взглядом чиновника. – Может, прежде чем судить о пепле, сначала понять природу взрывов?
- Просветите? – Винбург держал папку так, чтобы даже край бумаг не показывались наружу. Саврасов заметил это.
- Взрывов было пять. Чтобы уничтожить три главных здания исследовательского центра хватило бы и двух. Тех, что прогремели в самом начале.
- Значит, террористы подстраховались, - парировал Винбург.
- Черта с два, - обрубил Саврасов. – Дополнительные взрывы создали почву для выжигания воздуха и понижения давления. В результате чего в возникших условиях и составу бомб стало возможным образование химического пепла.
- И что же террористы тогда хотели, если не распространения ядовитого облака? – Винбург был все также скептичен. Для большинства же, он был учтивым чиновником наивно непонимающим сути проблемы. Кроберг и Саврасов, напротив, выглядели как два коршуна, набросившиеся на невинную овечку.
- Уничтожить исследовательский центр. Распространения вирусов они не желали.
Винбург слегка прищурился, но улыбки не снял с лица.
- Вы в этом так уверены, - сделал вывод чиновник.
- Я уверен в наших специалистах, - Саврасов держал очную дуэль.
- И у кого же хватило гения на реализацию такого дерзкого плана? – Винбург посмотрел на Кроберг. – Я думал, что все гении давно найдены и идентифицированы соционикой?
- Видимо не все, - Саврасов жаждал сейчас свой блокнот как никогда. Кроберг и Винбург очевидно знают больше. Майор чувствовал это. Между ними была какая-то связь, помимо той, что объединяет министерских ученых.
- Видимо мне придется согласиться с Вашим мнением, майор, - Винбург благодушничал. – Что же мне надо изучить материалы, прежде чем связываться с министром. Вы позволите?
Винбург и Кроберг вышли. Они направились в личную палатку Елены. Почти следом за ними вышел майор Саврасов. Он видел, как Винбург учтиво открыл перед Еленой полог палатки и вскоре они оба скрылись с глаз. Максим сопел и покрывался испариной. По лицу бегали вспышки. Через минуту он крепким шагом шагал к палатке профессорши.
- А не желаете ли Вы ответить еще на пару вопросов, господин спецпредставитель, - Саврасов пылал, словно бык на арене.
- Выйдите вон, - с неизменной улыбкой выдал Винбург.
Он стоял перед Еленой и держал раскрытую папку. Но, увидев злющего майора, закрыл ее и отвел руку за спину. Кроберг презрительно смотрела на Саврасова. Он посмел ворваться в ее палатку без приглашения. Для нее это было верхом оскорбления. Но переведя взгляд на чиновника, она увидела, как его глаза наливаются злостью. Лицо Елены украсила ухмылка. Ее нос слегка задрался. Она готова была наслаждаться назревающим противостоянием.
- Майор, выйдите! – приказывал чиновник.
- Я хочу знать истинную причину Вашего визита, - Саврасов демонстративно прошел к ближайшему столу и присел на угол.
- Вы забываетесь, - Винбург был мелодичен как всегда.
- Послушайте, Вы вроде как не отдаете себе отчета где находитесь.
- Займитесь расследованием теракта, майор, - Винбург повернулся к Саврасову. Его правая рука плавно размешивала перед ним воздух, дополняя слова. – Вы мешайте мне заниматься внутренними делами министерства. Извольте…
- Дела министерства, я так понимаю, касаются взорванного исследовательского центра?
- Хоть бы и так. Вас это ни коем образом не должно касаться…
- Ошибаетесь, господин Винбург, - Саврасов едва заметно улыбнулся. – Вы забыли, что именно мне поручено заниматься расследованием. И если у вас двоих имеется какая-то информация, вы обязаны мне ее предоставить.
Винбург замолчал. Он размышлял. Улыбка то расходилось до ушей, то едва была заметна на его лице. В конце концов, он решил прикрыться последним доводом.
- Как спецпредставитель я имею право не разглашать информацию… - на этом слове Саврасов оборвал его, подняв правую руку.
- Режим чрезвычайной ситуации в Химграда, который установил президент, дает мне полное право как главе отдела биохимической безопасности ФСБ взять вас обоих под стражу и подвергнуть допросу.
Кроберг не ожидала подобного поворота. От удивления она открыла рот.
- Допрос? – фыркнула Елена. – Что за ребячество?
- Господин Винбург, я прекрасно знаю, что БиоНИЦ занимался не только исследованиями вирусов, - Саврасов сбавил пыл. – Исследовательский центр находился под прицелом у нескольких группировок. И зная точно, чем занимались ученые в центре, я смогу понять, кто реально мог стоять за взрывами.
Ухмылка на миг прошила лицо Винбурга. Он посмотрел на Кроберг.
- Уважьте главу отдела ФСБ, - он передал ей папку, а сам пошел и сел за ее стол. Он стоял у дальней стены и завален бумагами.
- БиоНИЦ был центром биоинженерии, как все знают, - Елена раскрыла папку и передала ее майору. – Вот уже несколько лет мы пытаемся реализовать обширную программу под названием «Регенерация».
Саврасов листал электронные бумаги. На некоторых были непонятные формулы, на других графики, расчеты. Несколько раз встречалось: «объект 7», «объект 3», «объект 9».
- Суть этой программы заключается в том, чтобы научить клетки нашего тела восстанавливаться после повреждений. Эту технологию можно было применять как тем, кто пострадал в катастрофах, так и в болезнях, - Кроберг бросила беглый взгляд на Винбурга. Он сидел к ним спиной и медленно покачивался в ее кресле. Елена подошла к Саврасову, ее раздражало его бессмысленный просмотр бумаг с ценными данными. – Вот, здесь, показаны наши успехи. Мы научились полностью восстанавливать человеческую кожу после ожога. Приступили к испытаниям по лечению кожных заболеваний. Вывели несколько вакцин, тонко регулирующих обмен веществ в организме, - голос профессорши звенел как у школьницы сделавшей открытие. Она плескала руками и тараторила, едва не давясь словами. – Когда мы узнали, что гриппон и «белая язва» каким-то образом взаимосвязаны, то начали активно работать в этом направлении.
- Что за объекты? Их тут несколько. Сказано, что первый умер от остановки сердечной системы, - Саврасов посмотрел на чиновника. Тот не поворачивался. – Вы что проводили испытания на людях?
- Да, то есть, нет, - запнулась Кроберг. – Испытания на людях мы стали проводить около года назад. А «объект 1» это искусственно выращенный организм. Мы начали его выращивать более 15 лет назад. Он имел кожный покров, органы схожие с нашими, но он был всего лишь многоклеточным организмом не более. Вместо сердца у него была сердечная система. Но принцип один и тот же. В общем, в результате долгих испытаний клетки сердечной системы стали отмирать и организм умер.
- А остальные объекты? – майор подозрительно посмотрел на Кроберг.
Она словно не поняла лукавого взгляда Саврасова и глянула на Винбурга.
- Может, Вы что-нибудь уже скажете? – настаивала она.
- Все объекты представляли и представляют собой живые неразумные формы жизни, - Винбург быстро повернулся, расплываясь в легкой улыбке. – Их можно было назвать примитивными, если бы не органы и не количество клеток. Это кожаный мешок с органами и кровеносной системой. Так Вам будет более понятно.
Винбург встал со стула и подошел к Кроберг и Саврасову.
- В этих бумагах содержится необходимая информация по результатам исследований. Их курирует лично министр науки, - Винбург полностью уравновесил свой гнев. Сейчас у него улыбались даже глаза. – Как Вы знаете, министр особое внимание уделяет исследованиям о восстановлении клеток. К сожалению, на последних листах этого отчета содержится информация о том, что «объект 7» и «объект 9» скончались от неустановленной болезни. Террористы, взорвав БиоНИЦ, лишили нас возможности провести вскрытие и узнать точную причину. Оставшихся объектов у нас не много и я вынужден приостановить исследования, так как ученые могут совершить те же самые действия что и в БиоНИЦ. Риск для объектов велик. – Винбург закрыл папку и взял ее в свои руки. – Вот и вся тайна. Вам это помогло в расследовании?
- «Белая язва», - Саврасов указал на папку, - я думаю, что она сыграла не последнюю роль в мотивации террористов.
- С чего вы взяли? – удивилась Кроберг. – Язвой нельзя заразиться через воздух.
- С нее началась вся цепочка странных событий, которые начали твориться в городе, - настаивал Саврасов.
- Все больные «белой язвой» находятся в Деревне, кому как не Вам это знать, - Винбург нахмурился. – Или Вы один из тех, кто видит в несуществующей угрозе опасность?
- Я один из тех, кто был в Петроградском районе, когда более полусотни человек начали задыхаться, а потом рассыпаться на куски, - Саврасов сверкнул глазами на Винбурга. Но его это не заботило, его ухмылка была на месте.
- Вы опять намекаете на то, что это был беглец из карантинной зоны? – вспылила Кроберг. Она руководила лабораторией в резервации. И когда в прошлый раз Саврасов обвинил ученых в халатности, она попала под раздачу. – Приезжайте и смотрите! Все больные учтены и находятся в своих домах.
- Я не хотел намекать на Деревню. Но «белая язва» остается угрозой. И эта угроза возникла именно тогда, когда БиоНИЦ начали исследования над связью гриппона и «белой язвы».
- Вы правы, майор, - Винбургу было нелегко согласиться с ним. – Но я бы не хотел марать честные имена наших ученых, которые погибли сегодня. Может террористы проникли в центр и выкрали штамм, - рассуждал чиновник.
- Это возможно? – уцепился Максим.
- Маловероятно, - тяжело вздохнув, Винбург опроверг сам себя. – Уровень защиты БиоНИЦ был чрезвычайно высок.
- И все же он не помог, - съязвил Саврасов.
- Вот и разберитесь.
Рация майора издала шипящий звук, заставив дернуться Кроберг от неожиданности. После чего раздался голос Травина. Он сообщил Максиму, что у капитана Боброва есть какие-то сведения, и он ждет в главной палатке. Саврасов извинился перед учеными и быстро откланялся. Винбург проводил его взглядом, после чего повесил широкую улыбку на лицо и взглянул на Кроберг.
- Объект 3 успели доставить в Деревню? – спросил чиновник.
- Сегодня ночью. Мы как чувствовали неладное.
- Замечательно. Давайте же приступим к работе.
Они вышли из палатки и направились к куполу.
Саврасов никак не мог отделаться от мысли, что его водят за нос. Хроническое недоверие к Винбургу клеймом отпечаталось на майоре. Почему объяснялась Кроберг, а не чиновник и почему в ее словах так все складно выходит? Очевидно, что Винбург следил за каждым ее словом и действием. Недаром она поглядывала на него. Саврасова ели мысли. И чем дольше он размышлял, тем больше злился. Он недовольно поморщился. От всей этой истории тянуло дурным запашком. Хотя майор не исключал, что ему сказали правду или хотя бы ее часть.
В палатке Саврасова уже ожидал Бобров. Он вместе с капитаном Травином просматривали какие-то снимки на экране монитора.
- Надеюсь у тебя что-то интересное, Бобер, - Саврасов подошел к столу и недовольно посмотрел на друга. – В противном случае ты лишил меня случая прижать Винбурга к стенке.
- Еще представится, - Бобров был увлечен рассматриванием снимков и даже не посмотрел на Максима. – Помнишь те случаи вандализма?
Саврасов громко и протяжно выдохнул. Он готов был взорваться. «Случаи вандализма?!», - внутри майора все пылало.
- Я тут походил и выяснил, что все это звенья одной цепи, - Бобров оглянулся на Саврасова, и тут же вжал голову, словно опасаясь бомбежки. Кипящий взгляд Максима пытался прожечь в нем дырку.
- Какой цепи? – фыркнул Саврасов.
- Разборки наци в Петрополисе, вандализм и взрыв БиоНИЦ.
- С чего ты взял?
- Смотри, - Бобров показывал фотографию какого-то дома. Его торцевая стена была сильно опалена и на ней были оставлены глубокие и длинные борозды. – К этому дому я выезжал лично. Это внутренний двор на Старомосковской улице в Санкт-Петербурге. Вот еще фотографии, – Бобров показал другой дом. Одна из его парадных была сильно повреждена. Кирпичная кладка, также была изрезана бороздами и опалена. Майор показал другой снимок. На сей раз это была игровая площадка. Две лавочки были опалены и разломлены. Часть турникетов были расплавлены. На следующей фотографии было сожженное дерево. На его широком обгоревшем стволе четко просматривался контур человеческого тела.
- Занятные снимки, - где-то в глубине Саврасова привлекли эти фотографии. Но все же он считал, что Бобров тратит его время зря. – К чему это все?
- Погоди, Саврас, - Иван улыбнулся, предвкушая реакцию друга. – Вот на закуску еще пара снимков.
На очередном снимке были запечатлены обгоревшие деревья. Они были исполосованы и изрезаны, как стены домов. На следующем снимке была видна уже целая аллея. Некоторые деревья были опалены, часть полностью сгорели. И на каждом из них были глубокие парные царапины: две глубокие полоски. На третьей фотографии: обугленная земля с отпечатком по форме напоминающем голову и плечи. Максим посмотрел на Боброва.
- И что? – холодно спросил Саврасов.
- Не интересно, да? – Бобров выжидал с решающим аргументом. – А станет ли тебе интереснее, если я скажу, что три последних снимка сделаны на Речной аллее, что в квартале от БиоНИЦ?
Бобров торжествовал. Он готов был подпрыгнуть от радости. Внимание сурового майора Саврасова было в его распоряжении.
- Тот же почерк и даю гарантию те же мотивы, - Бобров встал со стула, прихватив со стола две бумаги. – Вот данные о составе пепла во дворе Старомосковской и с аллеи.
Саврасов стал вчитываться. Заключение было дано лабораторией БиоНИЦ. Среди обширного текста в глаза почти сразу бросилось предложение: в пепле обнаружены частицы человеческой ДНК. Посмотрев на бланк, Максим обратил внимание на число: 11 марта 2222 год. В голове пронеслись одна за другой мысли: как вовремя и быстро справилась лаборатория со своей работой – лаборатория выслала в ФСБ заключение за два дня до взрыва исследовательского центра. Подписан документ был заведующим лабораторией А. Мариинским. Эта фамилия Саврасову была знакома. В свое время он часто встречался с профессором Алексеем Владимировичем. Последний раз он видел его месяц назад, ведя расследование гибели людей в некоторых районах Петрополиса. Мариинский относился к числу ученых, которые недолюбливали Винбурга. Но из-за своего гения ученый продолжал спокойно работать в БиоНИЦ.
- Ты по-прежнему считаешь, что это были наци? – уточнил Саврасов.
- Знаешь, чем больше я смотрю на снимки, тем больше убеждаюсь, что это никакой не вандализм, - Бобров тяжело вздохнул. – Больше похоже на какие-то непонятные разборки.
- Разборки, ведущие к БиоНИЦ, - заметил Саврасов.
- Может кто-то из профессоров центра был во всем этом замешан? – предположил Бобров.
- Может, но сейчас это будет крайне тяжело узнать, - в памяти Саврасова всплыл недавний случай. – Все пути ведут в БиоНИЦ.
- Ты о чем?
- Случай со смертью водителя автобуса у площади у исследовательского центра помнишь? – Максим смотрел на Боброва, едва заметно прищурив левый уголок глаза. Он всегда смотрел так на Ивана, когда не мог о чем-то сказать открыто.
- Это тот, про который в прессе говорили? – Бобров понял намек. – Как же, ведь тогда вовсю трубили, что водила умер от «белой язвы».
- Официально это было опровергнуто, да и расследование мы все еще ведем, - Саврасов незаметно посмотрел на своих сотрудников. – Но то, что все эти события происходили до взрыва, создают впечатление со странным привкусом.
- Дело дрянь, - Бобров шлепнул ладонью о ладонь.
- Мои люди проводят опрос населения. Я передам, чтобы они расспрашивали о произошедшем на аллее, - предложил Саврасов.
- Я присоединюсь к их работе, если ты не против? – напросился Бобров. – Не сидеть же мне на одном месте.
Саврасов кивнул головой. Бобров схватил куртку и стремительно вышел из палатки. Столько вопросов по делу, но ни на один не удается ответить. Тяжелый удар пришелся по ножке стола. Майор грузно сел на стул, что тот издал жалкий скрип. Несколько движений пальцев по планшету и на экране появились изображения разрушенного исследовательского центра. Первая разведка не принесла никакой информации об исполнителях и их мотивах. Слова Кроберг и Винбурга только запутывали все больше, добавляя вопросов. Роботы обнаружили около 15 погибших. Главной причиной их смерти стало отравление. Открытые участки кожи были опалены, но в местах, где их обнаружили, следов огня не было. Все они находились на удаленном расстоянии от исследовательского центра. Роботы-разведчики вытащили все тела, пока пепел окончательно не разъел их. Теперь их удел – быть немыми свидетелями того, что творилось под куполом. Больше погибших роботам обнаружить не удалось. Температура и огонь уничтожили все улики. Федералы и ученые питали слабую надежду хоть на какие-то находки среди обломков. Тем более что один выживший в чудовищной катастрофе на своих ногах вышел в руки ученых.
Вскоре Саврасову сообщили о том, что данные с уличных камер обработаны. Майор был этому рад, хотя и не показывал этого. Что-то должно сдвинуться, сплошные вопросы и слои тайны один за другим лишь нервировали.
Максим подошел к оперативной группе за мониторами. Они вывели на экраны изображения с нескольких улиц.
- Мы сопоставили данные о возможном грузовике, который вы увидели, но ничего похожего, - сообщил лейтенант Симонов.
- Не может быть! Ищите лучше, – настаивал Саврасов.
- Но в расчетное время прибытия в город не въезжали ни военные, ни грузовые машины, майор, - лейтенант упирался. Ему не хотелось перепроверять огромный ворох данных.
- Значит, вы что-то упустили, - Саврасов смотрел на монитор. Запись показывала размеренную жизнь Химграда. Стабильный поток утреннего трафика и горожан, спешащих на работу. В памяти четко помнился раскуроченный остов большой машины. – Она же как-то попала на территорию центра.
- Ничего похожего.
- Они могли изменить внешний вид машины, - майор цеплялся за соломинки.
- В город регулярно въезжают крупные трейлеры, - рассуждал лейтенант. – Некоторые доставляют необходимые реагенты, а некоторые аппаратуру.
- Сегодня должны были доставить новые капсулы для лабораторий биоинженерии, - вмешался Травин. – БиоНИЦ заказал их полгода назад.
Саврасов прищурился.
- Трейлеры, на которых доставляется груз в БиоНИЦ, принадлежат центру? – майор смотрел на капитана.
- Именно так. Они белого цвета с двумя эмблемами: министерства науки и БиоНИЦ, - Травин подошел к экранам. – Вот этот. – Он указал на крайний монитор, находившийся ближе к нему.
Лейтенант-оператор тут же нажал на паузу и картинка замерла. На ней была улица академика Николая Ферисара. К перекрестку с улицей Комолова подъезжал белый трейлер. Он был короче дальнемагистральных, но крупнее обычных грузовиков. Он занимал полторы полосы и двигался вдоль разделительной разметки.
- И вы его не заметили? – майор был грозен.
- Обижаете, - лейтенант недовольно посмотрел на шефа. – Он почти сразу попался нам на глаза. Мы проследили весь его путь: от въезда в город и до исследовательского центра он ехал 52 минуты. Останавливался лишь один раз у закусочной на Моховской улице. Водитель провел там около шести минут. Видимо стоял в очереди. Затем вновь сел за руль и без остановок до БиоНИЦ. Он подъехал к центральным воротам. Вот, - лейтенант указал на монитор сверху. Камера снимала издалека, стоявший у проходной белый трейлер было плохо видно. – Офицер просит его выйти. Осматривает салон кабины, охрана проверяет трейлер. Дальше у нас записи нет.
- Почему?
- Эта запись была сделана с камеры на ближайшей улице. На территории БиоНИЦ своя система видеонаблюдения.
- Тот раскуроченный каркас машины находился ближе к парадному входу в здание? – майор обратился в Травину.
- Да. Но наш робот-разведчик обнаружил под пеплом следы, по которым можно сказать, что каркас не всегда находился на нынешнем месте.
- И чем вам не бомба? Его могло отбросить взрывом, - предположил Саврасов.
- Но ведь по документам все сходится, - Травин пытался доказать, что они все проверили. – Трейлер везет оборудование именно в то время когда положено. К тому же, трейлеры не подъезжают к парадному входу. Для них есть отдельный корпус.
Саврасов размышлял. В словах капитана есть логика.
- Но ведь каркас перед парадным входом? – настаивал майор. – Его могло отбросить сюда из технического корпуса?
- Исключено, - ответил капитан Малин. – Техблок находился за главным зданием и к тому же все трейлеры, находившиеся там погребены под обломками.
- И проверить по документам: было ли доставлено заказанное оборудование мы не можем, - Саврасов пристально смотрел на трейлер. – На завод звонили?
- Сразу как обнаружили трейлер, - ответил Травин. – Там подтвердили и даже переслали все документы: договор с БиоНИЦ на поставку техники, счета, технические параметры. Номера на трейлере сходятся с теми, что были зарегистрированы на заводе изготовителе. Кроме того, машину визуально узнали по заводским камерам.
- И все-таки это бомба, - настаивал майор.
- Все говорит об обратном.
- Все подозрения трактуются в нашу пользу, - фыркнул майор. – Найдите эту закусочную. Узнайте все об этом водителе: что он заказывал и как выглядел. Немедленно! – Саврасов грянул словно гром.
Куда бы он ни посмотрел, его пылающий взгляд всюду видел испуганные глаза. Все они – сотрудники боялись его как огня, как черта. Они всегда отмалчивались, таили свои истинные таланты. Саврасова это раздражало. Он считал, что они работают медленно и неохотно. В момент, когда в его кабинете раздался звонок о теракте в Химграде, Максим почувствовал прилив адреналина. Наконец-то он сможет окунуть своих ребят в самое пекло. Они этого заслуживают. Все они настоящие гении в своих делах, ведь именно таких он отбирал в свою команду. Получить приглашение от майора Саврасова было настоящей удачей, но с тем и проклятием. Максим впивался в своих подчиненных как клещ. Ему нужна была их кровь, их мысли, действия. Он создал идеальный механизм, который перемалывал все, что ему попадалось. Саврасов очень тонко подходил к расследованию дел и выдрессировал своих подчиненных. Для него они не были семьей, как многим порой это казалось. Со стороны многие завидовали тем, кто работает с майором. Но когда им счастливилось видеть, как работает Саврасов и его команда, зависть почти всегда отходила на второй план. И сейчас, Максим жаждет увидеть, как его офицеры выкладываются на тысячу процентов. Он очень часто и подолгу смотрит им в глаза. И сейчас Саврасов видел лишь страх. Лишь его он никак не смог подавить, растоптать, развеять. Для своих подчиненных он непререкаемый авторитет. Он царь – бог. Они возвели его на этот пьедестал, и никто не желал сбросить его оттуда. Им мешал страх и неуверенность. Эти две черты он ненавидел больше всего. Травин отважился нарушить гневный покой шефа. Он сообщил, что профессор Кроберг хотела срочно с ним переговорить и ждет его у купола.
Максим вылетел из палатки. Идеальный случай для того, чтобы вынырнуть из болота. Пусть они работают, стараются. Саврасов быстро дошел до палаток ученых. Защитный костюм для майора больше напоминал смирительную рубашку. Он лишил его двух главных завоеваний: блокнота и свободы действий. С каждой минутой проведенной в костюме Саврасов все больше ненавидел его. Он ловил себя на мысли, что какое испытает удовольствие, когда снимет его. Возле приборного стола, рядом с границей купола стояла Кроберг. Она яростно спорила с Винбургом. Чиновник не изменял себе. Саврасов назвал бы его манеру спора мертвецким спокойствием, если бы покойники умели улыбаться. Кроберг же больше напоминала фурию. Она взбивала воздух перед чиновником руками, словно крыльями и постоянно указывала в сторону купола. Казалось, что его пепел волнами расходится от крика Елены. Чем ближе подходил Максим, тем яснее доносились слова спорящих. Громкие слова профессорши были куда понятнее, нежели спокойный тон Винбурга. Елена говорила об опасности купола и вмешательстве чиновника в ее работу. Знакомые претензии. Саврасов как никто понимал Елену, хотя что-то в ее сегодняшнем поведении ему не нравилось. Они отличалась от того психологического портрета, который он составил во время их давних встреч.
- Ох, ну наконец-то, - Кроберг увидела подходящего майора.
- Мы бьем с Вами все рекорды, господин Саврасов, - Винбург миловидно раздвинул уголки губ, намекая на их частые встречи.
- Не знал, что вы считаете частоту наших встреч, - майор ухмыльнулся.
- Я полагал, что этот разговор между нами, - Винбург выказал недовольство Елене.
- Да, я его пригласила, - Елена уперлась глазами в чиновника и указала рукой на майора, - потому что знала, что Вас не интересует мое мнение.
- Что случилось? Вы передали, что это срочно, - Саврасов заинтересовался стычкой. Елена была смела. Она явно имела не один козырь, раз позволяла так разговаривать с Винбургом.
- Я отзываю своих роботов-разведчиков из-под купола в связи с его дестабилизацией. Это я прошу сделать и вашим операторам.
- А подробнее?
- Под куполом работает более 50 роботов. Они нарушают хрупкий баланс давления и плотности газов. Наши датчики зафиксировали резкий рост давления под куполом, - Елена подошла к столу и взяла электронный журнал. – Купол как живой организм реагирует на то, что внутри него происходит. В некоторых районах мы зафиксировали выброс зараженного воздуха. Давление выравнивается слишком быстро! – прикрикнула Елена.
Винбург надул щеки. Слова Кроберг для него утратили интерес. Хотя и в реакции Саврасова он был уверен.
- Вы уверены в том, что купол дестабилизируется из-за наших роботов?
- Нет, - она сверкнула глазами и злобно посмотрела на Винбурга.
- Но вы отзываете своих роботов? – уточнил майор.
- Да. Если и вы их отзовете, то мы почти сразу увидим ответную реакцию купола.
- Не вижу смысла Вам отказывать, профессор, - Саврасов согласился с Еленой. Хотя он очень не хотел выводить роботов и останавливать исследование руин. Но Кроберг заронила в нем тревогу, еще в первый раз упомянув о падении купола. Винбург осуждающе посмотрел на Саврасова. Но Максим еще не закончил со своим словом. – Как быстро мы сможем понять: вина роботов это или нет?
- В течение часа.
- Если через час после вывода роботов из-под купола выясниться, что Ваши опасения не оправдались – я верну всех разведчиков к работе, - на лице Саврасова дернулся мускул.
- Вы понимаете, как это опасно? – Кроберг пыталась убедить майора отказаться от затеи исследовать БиоНИЦ. – Почему не дождаться когда купол спадет естественным образом, а не провоцировать его на падение. Вы рискуете жизнями тысяч жителей.
- Потому что слишком многие заинтересованы в поимке столь быстро ускользающих деталей, - Саврасов сверкнул глазами и перевел взгляд на Винбурга. Надменность его за последний миг возросла многократно. Он не снимал легкой улыбки с лица, при этом морщил нос, смотря на майора. – Час, профессор, - уточнил Саврасов. – Если роботы будут не причем, то они вернуться к своей работе. А если вы уж так сильно печетесь о здоровье граждан, то начните их лечить и вывозите из города. Вы бы могли этим заняться, не так ли, господин Винбург? Как спецпредставитель?
- Вы совершаете большую ошибку, майор, - Елена согласилась с условиями поражения.
Но Саврасову было начхать на Елену с ее псевдо заботой о жителях. Мысли о живущих возле купола, Максим отметал. Нужно было сфокусироваться на работе. Ученые, медики и спасатели – вот кто должен беспокоиться о горожанах. Однако все они по-прежнему бездействовали. Жителей живущих в районах, примыкающих к исследовательскому центру, регулярно обследовали. К ним приходили люди с приборами и датчиками. Они брали у них на пробы кожу, волосы, ногти и почти ничего не говорили. Людей держали в домах, и Саврасова начинало это раздражать. Когда он чувствовал, что его начинают брать в тиски, он действовал непредсказуемо и крайне агрессивно. У него не было ни жалости, ни сострадания, лишь тревога о том, что жителей используют. Мысли о том, что это может быть как-то связано с его работой Максим отгонял. Ему хватало думок. Но все же он дал указание своим людям во время опроса спрашивать и про «белую язву» и про гриппон, и про Винбурга. Если и есть здесь какая-то взаимосвязь, то пусть ее ищут. Но думать об этом Саврасов не желал. Ни единого нейрона он не желал тратить на то, что могло его отвлечь от основного потока размышлений.
Майор отдал приказ о выводе разведчиков из-под купола. На его лице висела хмурая маска. Прищурившись, он смотрел куда-то впереди себя. Он потянулся за блокнотом, но уже через секунду выругавшись, одернул руку. Ему не хватало его шуршания. Он смотрел на записи, сделанный разведчиками. В голове проносились мысли злости, сожаления и азарта. Максим смерился с часовой задержкой. Пусть это будет время на обдумывание. «Но чего именно?», - задавался вопросом майор. Он смотрел то на один монитор, то на другой. Идеальная картина: покрытый снегом холм. Кое-где проступает земля. Ни ветра, полная тишина. Идеальный зимний день. Только вместо снега сыпал пепел, а землей служили искореженные развалины исследовательского здания. Уродливо изогнутый остов походил больше на кривые пальцы чудовища, так и не сумевшего вырваться из-под земли.
- Разрешите обратиться? – капитан Малин прервал размышления Саврасова.
Максим кивнул.
- У меня есть не совсем законная идея, - Малин замялся.
«Не совсем?», - ухмыльнулся про себя Саврасов. Подобные слова стали для него приятным сюрпризом. Майор принял позу и внимал.
- Спецпредставитель из министерства что-то скрывает, - Малин говорил в полголоса.
- Правда? С чего бы ему вдруг?
- Дело в том, что на прошлой сессии ученого совета он заявлял, что до испытаний вакцины от гриппона на людях еще далеко, - капитан оглянулся по сторонам. Рукой провел по защитному стеклу, пытаясь смахнуть каплю пота со лба.
Саврасова увлекали не слова, но поведение капитана.
- Но на самом деле они ведутся.
- И какое это имеет отношение к сегодняшнему дню?
- Во время опроса населения, в некоторых домах наши люди обнаружили странные датчики. Некоторые из них были спрятаны, некоторые замаскированы.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Мы выяснили, что все люди, в чьих домах мы обнаружили датчики, больны гриппоном А1.
- Они дают этим людям лекарства и следят за ходом болезни, - размышлял Саврасов.
- И судя по тому, как установлены датчики – следят скрытно, - уточнил Малин. – Они не знают, что их лечат.
Саврасов посмотрел в сторону палаток ученых, потом в сторону города.
- Или делают вид, что лечат, - предположил он.
- Винбург здесь наверняка не только из-за купола и угрозы заражения, - продолжил капитан. – Его явно интересуют жители. Мы проследили: как только появился Винбург врачи стали чаще посещать жителей.
- И все будут думать, что это он о них заботится, - Саврасов усмехнулся. – Что ты обо всем этом думаешь?
- Хм, зная то, что мы знаем, можно предположить, что Винбургу поручено проследить: не раскрылся ли секрет министерства. Или есть другой вариант, куда интереснее, - капитан загадочно смолк.
- Например? – Саврасов был в восторге от Малина, но виду не показывал.
- Что если в министерстве не знали об испытаниях и вообще не собирались их проводить до готовности вакцины? Ведь главный вирусолог страны профессор Данилевский утверждал, что лекарство крайне опасно в его нынешнем виде. Предположим, что, несмотря на это, Винбург решил приступить к тайным испытаниям. Ведь в прошлом он сумел провернуть подобное, еще не будучи министерским чиновником. Он переселяет в Химград людей больных гриппоном и начинает испытания. А когда создается комиссия по выявлению допущенных нарушений в ходе разработки вакцины, Винбург решает замести следы.
Саврасов округлил глаза и глянул на осмелевшего капитана.
- Ты полагаешь, что взрыв это дело рук Винбурга?
Капитан осекся. Но, вспомнив первый год работы у Саврасова, выпрямился и, посмотрев ему в глаза, кивнул головой и добавил:
- Вы помните, что менее года назад министр Терен инициировал проверку? – Малин всеми силами пытался подавить дрожь в голосе. Он мысленно себя успокаивал, что делает все правильно. – Ведь это из-за профессора Данилевского все тогда началось. Хотя он сам никогда не обвинял Винбурга в проведении незаконных испытаний. Но выступал с резкой критикой поспешного желания Винбурга приступить к ним.
Саврасов слегка кивнул головой в знак одобрения. Ему нравились версии капитана и то, как он их изложил. Не зря он сделал его старшим в группе по Винбургу.
- И в чем же заключается твой незаконный план?
- За Винбургом надо установить слежку, - не колеблясь, выдал капитан.
- Продолжай, - Саврасову нравилось напористость Малина.
- Причем не только слежку: мы и так считаем каждый его шаг. Нужно поставить жучки.
Саврасов был поражен. Но его лицо расплывалось в довольной ухмылке. Неожиданно он получил то, чего хотел.
- Я этого не слышал. Но мы будем слышать каждый шаг нашего специального гостя, - майор несколько раз кивнул.
Капитан был собой доволен. Авантюра, которую он затеял, удалась. И великий федерал Саврасов дал свое благословение. Он направился к машине со спецоборудованием чуть ли не вприпрыжку, стараясь не привлекать излишнего внимания.
Максим был весьма доволен. За целый день это первое что заставило его гордиться собой. Нестандартный ход. Малин молодец, Саврасов хвалил капитана, глядя ему вослед. Он сделает все идеально, как и всегда. Жучков поставит в нескольких местах, включая и самого Винбурга. На этой мысли глаза майора блеснули. Малин был дотошным, как и сам Саврасов, а, значит, и жучки будут смастерены так, что никто не поймет, что они были установлены профессионалом. Тени на отделе не будет – это главное для Саврасова. Догадки и подозрения Винбурга будут бездоказательны. Малин осторожен и аккуратен. Максим успокаивал свое чутье. Он желал знать, что именно привело сюда Винбурга. В глубине своих мыслей Саврасов не согласился с доводами Малина о причастности чиновника к взрыву. Они казались ему пусть и имеющими право на жизнь, но все же домыслом. Он отнес их в категорию возможностей. Тем более до официальных версий еще далеко. А вот гений Винбурга сейчас меньше чем в двухстах метрах. Он вынужден с ним считаться, как и с тем, что министерство науки России занимает одно из главенствующих мест в управлении государством.