Кирилл стоял под крышей остановки, рядом с клубом «Невъ-8». Крупные капли дождя барабанили по ней словно на параде. Привычной длинной очереди не было. Кому захочется стоять под ледяным душем. Кирилл пришел сюда ради встречи. Один раз его уже выгнали. Кирилл вынул трясущиеся руки из карманов куртки. На ладонях бледнели длинные белые полосы. Он поднес их ближе к лицу, чтобы еще раз взглянуть на язвы, появившиеся к вечеру. Кирилл уже не боялся. В нем не было страха перед этими полосками. Он знал, что они проявятся и, прежде всего, на руках. Кирилл достал из кармана черные перчатки, приготовленные заранее. Пытаясь совладать с тряской рук, он внезапно для себя вспомнил Елану. Для него прошла вечность с того момента, как охранник раздавил капсулу в его руке и еще одна с того последнего мига, когда он видел возлюбленную. Кирилл надел левую перчатку. И снова он поднес руку к глазам. С жалостью в глазах он смотрел на нее, тонкую черную веточку, трясущуюся на ветру и дрожащую от холода. Как долго он не касался любимой? Как мало мыслей о ней в его голове. Он почти забыл ее. Ее лицо, и нежность кожи, ее тепло и голос. В голове правили другие мысли.

После работы он забежал на несколько минут домой, лишь чтобы оставить бумажный пакет на столе, да взять пару бутербродов в дорогу. Тогда-то он и заметил белые пятна на коже. Задержавшись в ванной, Кирилл сбрил хлипкую бороденку, чтобы выглядеть более презентабельно. Нужно было произвести впечатление уверенного человека. Глядя на себя в отражении, он думал о вакцине. Осталось совсем недолго и у него будет живой пример ее работоспособности. Маргарита как всегда исполнительная все сделает верно. Вколет маме вещество из ампулы и через несколько часов возьмет первый анализ крови. Кирилл хотел быть рядом. Но то, что он остался в Химграде даже лучше, если что-то пойдет не так, то в лаборатории он сможет скорректировать лечение. «Все будет хорошо», - проговорил Кирилл.

Сейчас ему нужно было одно – встретиться с Кнутом. Кирилл надел вторую перчатку и, оглянувшись по сторонам, направился к входу в клуб. На этот раз охраны не было. Кирилл потянул за ручку и вошел. Из клуба доносились танцевальные ритмы. Но в фойе было очень тихо и мрачно.

В фиолетовом полумраке появился охранник.

- Ты куда?

Кирилл сглотнул.

- Мне нужно… - он не мог подобрать нужные слова.

Грозная фигура охранника закрывала весь обзор.

- Ну? – охранник тяжело положил руку на плечо зажавшемуся посетителю.

- Я хочу увидеть Кнута, - промямлил Кирилл, - если он здесь, - добавил потом, сам не зная для чего.

Охранник напрягся. Он сильнее сжал пальцы на плече непрошенного гостя. Кирилл сморщился. Охранник, по рации в ухе, сообщил, что здесь интересуются Кнутом. Кирилл приготовился к мордобою. Охранник ехидно улыбался белоснежной улыбкой, светящейся в ультрафиолете и крепче сжимал пальцы на плече Кирилла. Через пару минут послышались шаги и из глубины полумрака показался знакомый широкоплечий силуэт охранника, опробовавшего на Кирилле свои кулаки и ноги.

- Больно ты настойчивый, - пожимая кулаки, произнес он.

- Вот он хочет видеть Кнута, - первый охранник отпустил плечо Кирилла и тут же хлопнул по нему в пол силы.

Кирилл покосился влево. Охранника это забавляло. Кирилл стоял ни жив ни мертв – двоих охранников он не переживет.

- Идем, - вдруг произнес подошедший охранник.

Кирилл не знал что и делать. Перед ним все так же стояла огромная фигура охранника, улыбающегося фиолетово-белой улыбкой, и не пропускающая в клуб. Фигура второго охранника скрылась в полумраке.

- Да иди же, - улыбающийся охранник пихнул Кирилла в сторону коридора, откуда он сам вышел.

Кирилл побрел во мраке, почти не разбирая дороги. Звук доносящейся музыки усиливался. Она играет совсем рядом. Впереди кроме фиолетового мрака ничего не видно. Но тяжелый жар белозубого охранника Кирилл чувствовал ясно. В двух метрах мрак прорезал яркий мерцающий луч света. Охранник, идущий впереди, откинул плотную бархатную занавесу.

В сопровождении двух охранников Кирилл оказался за барной стойкой клуба. Несмотря на непогоду, клуб содрогался от танцев и оглушающей музыки. Здесь жизнь бурлила и кипела страстью десятков разгоряченных тел. Кирилл шел мимо полуголых барменов и барменш, обслуживающих посетителей. Они виртуозно побрасывали и перекидывали между собой бутылки и бокалы, тарелки – все, что было у них под рукой, одновременно, показывая и демонстрируя всем свои тела.

Кирилл был здесь лишь однажды. Ему так хотелось попасть сюда, но у него не было ни денег, ни смелости стоять в очереди. Пока его тайное желание оторваться на всю катушку не заметил его университетский друг. Он достал Кириллу клубную карту и повел его с собой. Это был настоящий шок для него. Такого удовольствия он не получал еще никогда. Впрочем, шок испытал и друг Кирилла, когда закомплексованный, зажатый гений-ботаник начал клеится к самой прекрасной черноволосой девушке на танцполе. Окружающие ждали всего: что она пошлет его, унизит или еще что-нибудь в таком духе. Но то ли в Кирилле говорил «кипяток», то ли от стресса, но он поступил так, как никто не поступал ради нее. Когда ди-джей поставил танцевальный хит, Кирилл занял своим зажигательным танцем центр танцпола и, обращаясь через танец к прекрасной брюнетке, он завоевал сначала ее внимание. Спустя мгновение, они оба в жарком танце под бурные завывания толпы двигались в ритм музыки. Когда же зажигательный танец был завершен, уставшие танцоры сели за барную стойку. Пораженный прыткостью Кирилла, его друг, улыбаясь и восхищаясь, подошел к веселой парочке. Раздался смех. Оказалось, что Кирилл забыл спросить как зовут прекрасную незнакомку и представится самому. За них это сделал друг Кирилла. Прекрасной девушкой с длинными черными волосами была Елана.

Кирилл очнулся от воспоминаний. Один из охранников, что шел позади, хлопнул его по спине, призывая пройти через темно-фиолетовые занавеси. Кирилл оказался в коридоре. На этот раз он был освещен, тусклым оранжевым светом. Скоро показались ступени лестницы. Через несколько секунд Кирилл снова оказался в клубе, только на втором этаже, где сидели особо важные гости. Кирилл посмотрел вниз. Никогда он еще не был выше простого народа настолько, чтобы смотреть на него сверху вниз. Но мысли не пошли дальше. Кирилл осекся, почувствовав на себе взгляд того, кого хотел так сильно видеть.

Вдали, у самой стены, увешанной декоративными лампами и расписанными в стиле нео с подсветкой, плавно меняющей оттенок, сидел Кнут. По левую руку от него сидела какая-то девица с розовыми волосами, извивающаяся как змея и недвусмысленно поглаживающая его ногу. Рядом сидели два здоровенных мужика в черно-белых футболках. Кирилл, ведомый охранником, медленно шел к цели.

Кнут был одет в очень дорогой темно-синий костюм. Деловой, но с молодежными линиями, он делал своего хозяина выразительным и креативным. Подчеркивал достоинства фигуры и скрывал лишнее. Его голова немного вытянутая, без волос со шрамами на макушке, слегка повернута к танцполу. Лицо, немного бледное, но подсвеченное клубным светом не выказывало никаких эмоций. Аккуратные черты лица с жесткими штрихами скул. Широко открытые глаза внимательно смотрели на танцующих, будто выбирая цель. Тонкие губы невидимой нитью скрывались в матовом свете лица, размыкаясь лишь для того чтобы пригубить бокал вина.

Кнут сидел в королевской позе, но при этом был полностью расслаблен. Он наслаждался моментом: тем, что люди вокруг за столиками в красных креслах, едва заметно подсаживаются ближе к главному монаршему столу. Они невольно подвигались на креслах, откидывались на спинках, чтобы быть ближе к тому, кто правил этим балом. Кнут же не обращал на это никакого внимания. Кирилл чувствовал, как боковым зрением владелец клуба наблюдает за ним, как медленно холодные мысли щупальцами своими дотрагиваются до его ушей и проникают в мозг. Кирилл вздрогнул – Кнут медленно повернул голову и взглянул на него.

Охранник довел Кирилла до столика и тут же исчез. Кнут наклонился к извивающейся рядом девице и что-то шепнул. Розововолосая широко улыбнулась и, поцеловав Кнута в шею, ушла вместе с двумя бугаями, сидевшими рядом за столом.

Кирилл смотрел на Кнута. Король не отрывал заинтригованный взгляд от Кирилла, стоящего перед ним в тонкой потертой куртке, с мнущимися руками в черных перчатках. Кнут внимательно оглядел давнего знакомого: от старых ботинок, износившихся и потрепанных влагой и временем, до воротника розовой рубашки. Раздраженная кожа на подбородке и под ним говорила о спешке во время бритья. Кнут усмехнулся чему-то своему и снова посмотрел в глаза Кирилла.

- Столько лет не виделись, и вдруг ты приходишь… - Кнут был заинтригован, но выказывал явное пренебрежение. – И как твои дела? – спросил он снисходительным тоном, приглашая присесть.

Кирилл сел напротив Кнута, сжимаясь с каждой минутой все сильней.

 – Как твои планы о богатой карьере большого ученого? – добавил Кнут с толикой иронии.

Кирилл потупил взгляд.

- Судя по лицу… - Кнут оглядел Кирилла, - …и внешнему виду, твои планы так и остались в мечтах, - насмешливо заключил Кнут.

- А судя по твоему костюмчику, твои дела не хромают, - Кирилл попытался съязвить.

- Хотелось бы поменьше проблем… Но сейчас ведь не обо мне речь.

Кнут смотрел на Кирилла. В тайне он был удивлен, возникшей храбрости бывшего друга. Охранник, который избил Кирилла, в тот же вечер сообщил Кнуту о том, что к нему приходил некий старый знакомый. В близком окружении Кнута о личности Семиовского Кирилла знали все. Когда-то он мог приходить сюда в любой день, и двери перед ним никто не смел закрыть. Кирилл был единственным другом и соратником льва на клубном престоле. Но это продолжалось не долго. Кнут был поражен, когда несколько минут назад ему сообщили, что Кирилл стоит в фойе и снова хочет встретиться с ним.

- Я рад, что с тобой все в порядке… - прервал паузу Кирилл, нерешительной фразой.

Кнут взял бокал с оставшимся вином.

- Только не надо, - Кнут осушил бокал и щелкнул пальцами охраннику, показав пустой бокал. – Не ради светской беседы ты приходил сюда в первый раз и, стерпев побои, пришел во второй. Что привело тебя?

- Я представлял… столько раз, - подошедшая официантка в белом светящемся платьице, изрезанном прозрачными полосками, прервала Кирилла.

Она налила Кнуту бокал красного вина.

- А ваш друг? – поинтересовалась девушка.

Кирилл осторожно посмотрел на Кнута. Тот не реагировал.

- Тоже самое, - тихо произнес Кирилл.

Официантка взяла со стола нетронутый бокал и наполнила его.

- Ты все также пьешь это вино? – Кнут пригубил бокал. – Хотя, наверное, это не совсем так. В последний раз ты его пил лет девять назад?

- Именно так я и представлял себе нашу встречу, - Кирилл осторожно взял бокал.

Кнуту надоела нерешительность Кирилла, она переставала забавлять его.

- Пей уже, да наберись храбрости.

Кирилл выпил половину бокала и зажал рот кулаком.

- Сомневаюсь я, что в представлениях твоих мы были врагами, - сухо добавил Кнут и поставил свой бокал на стол.

- Жизнь вносит свои коррективы, да? – Кирилл пытался вернуть разговор в мирное русло.

- Хватит Кирилл, - Кнут снял маску доброжелательности. – Этот разговор не есть беседа двух друзей. И ты сам знаешь, что он не может быть таковым.

- Я думал…

- Скажи, что нужно тебе, и я скажу – получишь ли ты это, - перебил Кнут. – Что тебя привело ко мне? Ведь наш последний разговор не блистал светом дружбы и понимания, - Кнут сменил тон на грубый.

Охранники, услышав в голосе босса гневные нотки, тут же обернулись в его сторону. Кирилл сжался. Он чувствовал, как несколько решительных, давящих взглядов устремлены на него.

- На что ты рассчитывал? Что ты придешь сюда, и я проникнусь моментами нашего общего прошлого? Что растаю и забуду его?

- Прошлое надо отпускать, - проговорил Кирилл.

- Не тебе говорить об отпущении грехов, - Кнут взял бокал и сделал два глотка. – Ты говоришь, представлял нашу встречу? А хочешь знать сколько раз я представлял, как ты подыхаешь от собственной спеси и напыщенности?

- Все давно прошло…

- Не тебе решать, что прошло, а что нет, – Кнут швырнул бокал вниз, но голоса он не повысил.

Трое хорошо сложенных фигуристых парней в миг оказались возле стола босса. Музыка гудела. Танцпол живым морем плескался внизу. Лишь несколько гостей на втором этаже заметили перепалку за главным столом. Любопытство тут же тянуло их как можно внимательнее вслушаться в происходящее за королевским столиком. Но чувство самосохранения отвело их головы от трона. Тревожить Кнута любопытным взглядом не хотелось никому.

Кирилл не ожидал такого поворота. Он испуганными глазами оглядел охранников и молил Бога, чтобы они ушли.  Кнут успокоил своих церберов движением руки. Он не желал причинять вред Кириллу. В туже секунду амбалы исчезли с глаз.

- Забавный ты человек. Изучая вирусы, химию, понимая все их сложные процессы, ты так и не уяснил, что человек куда сложнее. Можно ударить раз – по правой, другой – по левой щеке и он смолчит. Ведь его обязывает дружба. Но если ты перешагнешь через него…

- Елана выбрала меня! – твердо заявил Кирилл. – Тебе же сразу стало понятно по ее глазам кого она любит.

Кнут рассмеялся. К столику подошла та же официантка с новым бокалом и бутылкой того же вина. Кнут протянул руку к бутылке и отпустил девушку. Он налил себе полный бокал и сделал пару глотков.

- Елана полюбила… но думаю так и не поняла кого. Достойнейшая из людей – ей должна была достаться участь лучшая чем ты! Ты приспособленец, Кирилл, самый худший из этого вида людей, - Кнут смотрел Кириллу в глаза, помолчав, добавил. - Что тебя привело ко мне?

- Мои мечты, Кнут… - резко произнес Кирилл.

Он посмотрел на Кнута как подобает врагу.

- Сверлишь, - усмехнулся Кнут. – Молодец, - они смотрели друг другу в глаза, - хоть это не потерял.

- Мне нужен препарат… который поможет мне…

- Осуществить мечты? - усмехнулся Кнут. – Только не говори, что подсел на иголку. Сейчас не 2100 год. Сейчас это не лечат.

Кирилл не выдержал и кулаком ударил по столу. Он слишком через многое переступил, чтобы выслушивать пустые слова Кнута. Кнут наконец-то увидел гнев соперника. Хотя ровней себе Кирилла никогда не считал.

- Мне нужен химический препарат. Для моих, - Кирилл запнулся, - для института.

- Какой? – Кнут был серьезен. Он почуял что-то не ладное, что-то паленое в воздухе слишком жгучее для своей шкуры.

- «Саламандра»…

На лице Кнута появилась легкая ухмылка. Он взял бокал и выпил вино залпом. Вытирая рот рукавом пиджака, Кнут не переставал смотреть в глаза Кириллу. В тайне от самого себя он надеялся, что он пошутил. Решил поиздеваться над ним, что упомянул об этом препарате лишь для дешевых понтов. Кнут медленно поставил пустой бокал на стол, выигрывая время на обдумывание ответа, и произнес:

- Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы не шутить на такие темы?

- Я знаю, что его можно достать, - Кирилл вытер ладонью лоб.

- Да, на черном рынке много продавцов…

- Я обратился к тебе.

- Потому что слишком труслив, чтобы идти по сложному пути? - юродствовал Кнут.

Кирилл пыхтел, но сдерживал нрав.

- Мне нужно…

- Словом «нужно» не объяснить причину, для которой тебе так необходим «Сал-Аманд 6». Есть много того, для чего идеально подходит «саламандра». Так для чего тебе, она нужна?

Кирилл пытался совладать с собой. Кнут цеплялся, это было видно. Строит из себя гения науки. Он всегда был таким и чем дольше они дружили, тем жестче становился. Но Кирилл на чужой территории и правила писаны не им.

- Я опыт провожу, - Кирилл не стал водить Кнута за нос.

- Продолжай.

- Мне нужны составляющие «Сал-Аманд 6», чтобы мои исследования увенчались успехом. Эти исследования очень важны для меня.

- Они нужны тебе, чтобы пробиться наверх?

Немного подумав, Кирилл ответил:

- И это тоже.

- И ты решил, что я тебе помогу?!

- У меня есть деньги…

- Недостаточно! – резко отрезал Кнут. – С чего ты решил, что я тебе помогу?! Деньги?! Сколько ты скопил? Десять? Двадцать? А может все сто тысяч?! У тебя нет тех денег, за которые ты мог бы купить этот препарат.

- Я дам тебе все! Мне нужно!

- Что бы там ни было, этого не хватит для покрытия расходов. Ты знаешь сколько стоят услуги, чтобы выкрасть этот препарат?

- Выкрасть? – усмехнулся Кирилл. – Да я больше чем уверен, что он есть у тебя в твоей лаборатории.

- Длина твоего языка не мешает тебе жить? – прошипел Кнут.

- Два года назад, на Александровском мосту, произошла авария, - начал Кирилл.

- Достаточно, Кир! - отрезал Кнут. – Решил шантажировать меня. Что же. Воля твоя, как и жалкая жизнь. А мне наскучил этот разговор и я не желаю тебя видеть… убирайся.

Кирилл ошарашено смотрел на Кнута, не ожидав такого быстрого поворота. Задуманные слова, отрепетированные речи – все шло к псу под хвост. Кнут знал каждое слово, которое Кирилл хотел сказать. Кирилл за последнее время привык, что его знаниями и фактами многие поражаются. Но Кнут был другой. Он видел Кирилла насквозь.

- Я не это имел в виду, - Кирилл сделал попытку вырулить ситуацию.

- Ты пришел сюда с единственной целью – получить «саламандру», - прямо, без каких-либо чувств говорил Кнут, - рассчитывал пробудить во мне воспоминания былой дружбы. Считал, что тень нашего светлого прошлого, в котором Елана играла важную роль, обеспечит тебе пропуск в твои мечты. А когда не получилось просто получить то, что захотел, решил припомнить мне мои планы на Александровском мосту.

- Ты все не так понял.

- Достаточно, - не унимался Кнут.

- Я не хотел тебя шантажировать. Я просто… мне нужна «саламандра», - еще раз Кирилл пытался достучаться до Кнута.

- Тщеславие не привело тебя к цели, как видишь. И я не приведу.

- У меня есть идеи, чтобы сделать вакцину, - Кирилл почти умолял.

Кнут кивнул головой охранникам. И в ту же секунду они появились из полумрака и уже держали Кирилла за руки.

- Не надо прошу тебя, - Кирилл пытался выкрутиться, но охранники цепко держали добычу.

- Я тебя тоже просил когда-то.

Охранники подняли Кирилла и стали оттаскивать от столика.

- Прошу, не за себя. Вакцина! Вакцина для мамы! – бросил вдруг Кирилл.

Взгляд Кнута застыл. Охранники замерли. Кирилл, находясь в тисках охраны, пустился в самые тяжкие.

- Нам поручили выяснить в чем заключается родство гриппона и… «белой язвы». Я нашел способ получить вакцину от «белой язвы».

Кнут приказал охранникам отпустить Кирилла. Кирилл сел на свое место.

- Причем здесь Екатерина Валерьевна? – в словах слышался какой-то звериный рык.

- Она болеет… «белой язвой».

Кнут не мог понять к чему клонит Кирилл. Что больше в его словах: лжи ли он или говорит правду. Со студенчества Кнут хорошо знал семейство Семиовских. К Екатерине Валерьевне он всегда относился с почти сыновьим трепетом, так как у него самого не было родителей. Однажды, когда она увидела его у подъезда с затравленным взглядом – пригласила его отужинать. Кнут не забывал тех, кто просто так делал ему добро. Для него мать Кирилла была образцом добродетели, и где-то в глубине он завидовал своему студенческому другу. После того ужина Кнут стал частым гостем в их доме. Он подолгу разговаривал с Екатериной, с жадностью слушал ее голос. Но когда наступил закат дружбы с Кириллом, разорвалась связь и с его семьей. Но в Кнуте все еще были живы те теплые воспоминания.

- Как она заразилась? – сухо спросил Кнут.

- Она носитель. Всегда им была.

- Она не говорила об этом, - Кнут вспоминал их долгие разговоры по душам.

Екатерина Валерьевна очень часто рассказывала о своем муже, который умер еще до рождения Кирилла от гриппона. Кнуту казалось, что ближе, чем она у него никого нет. Она рассказывала о своей жизни и о том, как познакомилась с мужем и даже боялась рожать второго ребенка, так как врачи опасались, что гриппон мог передаться в спящем состоянии ребенку от отца.

- О таком ведь не говорят, - Кирилл пожал плечами и потянулся за бокалом. – ВиНИ позволил нам держать ее под домашним присмотром, почти не подпуская врачей. Но ты сам понимаешь, что так долго продолжаться не может. «Язва» стала проявляться только сейчас. А ей скоро предстоит плановое обследование. И тогда ее отправят в резервацию.

Кнут внимательно слушал своего заклятого друга. Память о его матери – единственным якорем держало Кирилла от провала переговоров. Кнут распускал невидимые сети мыслей, раздувая и концентрируя их узлами – он думал, поглощая сидящего напротив Кирилла.

- Я… изобрел лекарство от «белой язвы», - Кирилл пытался быть победителем, говоря об этом. – Вернее я добился создания симбиота из вирусов, от которых никак не могу добиться нужной мне мутации. Монии слишком своенравные создания и не поддаются мутации. Поэтому мне нужна «саламандра». Она способна стать хорошим катализатором.

Кнут молчал. Он чувствовал, что не все гладко в короткой истории Кирилла. Но вот что именно. Кнут взял бутылку вина и стал разглядывать ее. При этом обдумывая и взвешивая слова Кирилла.

- И ты ее вылечишь?

- Кого? – замялся Кирилл. – Маму? Конечно.

- Я про «белую язву».

- Конечно! – сдержанно воскликнул Кирилл. – Я на пороге большого открытия. Величайшая зараза современности и я в шаге от того, чтобы от нее избавиться.

- Еще один великий ученый, - Кнут поставил бутылку на стол и пальцами он описывал круг в воздухе. – Еще один крестовый поход на больных «белой язвой».

Кирилл нахмурился. По лицу Кнута было тяжело прочесть его эмоции, а плавные движения пальцев в воздухе лишь нагнетали обстановку.

- «Саламандра» запрещенный наркотик – ты это знаешь. Официально его уже не производят – ты это знаешь. И, несмотря на то, что ты работаешь в самой гениальной биологической клоаке страны, ты не можешь просто так получить «саламандру». Ведь она хранится только в эталонном химическом хранилище – и это ты знаешь, - Кнут продолжал рассуждать, расчесывая воздух длинными пальцами, на которых было множество следов от порезов. – Составляющие «саламандры» были изучены и разложены на отдельные элементы, которые находятся под наблюдением химических служб контроля. И ты знаешь, что запросив составляющие «Сал-Аманд-6», ты поднимешь шумиху. Но она тебе не нужна. Ведь последуют вопросы, на которые ты должен будешь ответить.

Кирилл чувствовал, как сердце начинает разгоняться под усиливавшимся дыханием. Холодные мурашки сбегали вниз от шеи до поясницы. Он смотрел на Кнута и понимал, что является добычей перед львом, который еще не достаточно сильно проголодался. Маленькая антилопа, жмущаяся к земле между лап чудовища, она сама пришла к нему и склонила голову. И стоило Кириллу чуть выше задрать подбородок – лев сдвинул ближе лапы.

- И что же ты им ответишь? – Кнут взял секундную паузу, демонстративно подняв глаза к верху. – Что «саламандра» способна катализировать процесс мутации монии. Это, в свою очередь, приведет к быстрому появлению на свет вакцины от «белой язвы». Но ведь дело в том, что от «белой язвы» вакцины нет, - Кнут стукнул пальцем по столу на последнем слове.

- Так все думают, - Кирилл пытался направить Кнута по нужному пути. – Но я докажу что это не так. Что тебе стоит поверить мне?

Кнут широко улыбнулся. Белозубая улыбка сверкнула в полумраке, заставив Кирилла перевести взгляд в сторону.

- «Саламандра» не способна заставить монии мутировать. Поверь, юный гений, я о ней знаю куда больше тебя, - отрезал Кнут. – Если бы этот наркотик мог кого-то излечить, его бы заперли за семью замками в музее. Но на что действительно годится «саламандра» так это стать катализатором – это у нее всегда получалось. Для того она и была изобретена – быстрое ускорение химических процессов. Скорость – ее главное свойство. Ты куда-то спешишь?

Кирилл весь трясся. И злоба и беспомощность играли в нем как шампанское.

- Вопрос: куда? – подытожил Кнут.

- Просто помоги мне, - Кирилл ударил по столу кулаком, вспыхнув, словно спичка в чистом кислороде.

Уже через секунду-другую он от страха сморщил лицо. Он боялся поднять глаза и посмотреть на Кнута, почуяв, что вот-вот грянет буря. Но Кнут лишь малость улыбнулся. Он железной хваткой сжимал бутылку вина, пока на ней не появилась длинная трещина, издавшая пискливый треск.

- Ты врешь, - фиолетовый прожектор всполохом прошелся по бледному лицу Кнута, осветив лысину, покрытую выпуклостями костных пластин. – Я не могу понять твоих мотивов, по которым ты пришел сюда. Но твои методы опасны. Мне наскучил этот разговор, - Кнут подал знак своим охранникам. – Тебе лучше забыть о нашей встрече.

Кирилл терял последний шанс. Охранники вынырнули из цветастого мрака и схватили Кирилла под плечи. Он сопротивлялся и цеплялся за стол.

- Дай мне «саламандру»! – выл Кирилл.

Кнут не смотрел на него. Он поставил бутылку на стол и погрузился в мысли. Кирилл брыкался и извивался как уж.

- Она мне нужна!

- Я проверю твои слова о матери, - хладнокровно произнес Кнут, - если ты прав, то ее лечением займусь я.

- Гад! – Кирилл дергался.

Он не понимал, что сделал не так. Он старался быть честным, настолько, насколько позволяет им осадок их дружбы. Но Кнут в своей надменности никогда не знал границ. Кирилл топал ногами, цеплялся за крепкие руки охранников, вопя что-то непонятное. Посетители смотрели на упрямца, в тисках охраны, но никто не сочувствовал ему. В их глазах сверкал свет прожекторов и пламя от сигарет. Они кидали в него подожженные купюры, благодаря за шоу и, улыбаясь, аплодировали тщедушным попыткам вырваться.

- Возьми все что хочешь! – вопил он, споря с ревом толпы. – Все что есть, хоть душу вытряси. Дай мне «саламандру»!

Кнут поднял голову и посмотрел на Кирилла. Одежда беспорядочно свисала с него. Розовая рубашка торчала из-под куртки. Взъерошенные волосы от борьбы с охранниками, торчали проволоками в разные стороны. Злобное перекошенное лицо в приступе жалости, смотрело бешенными опухшими глазами на врага. Мелкая слеза печально съехала к подбородку. Оплакивая то ли себя, то ли Кирилла. Кнут впервые видел его таким. Он подошел к нему, направляясь в закрытую часть клуба.

- Мне твоя душа ни к чему. Я ведь ими не торгую – лишь телами. Но и здесь, мне нечего с тебя взять, - Кнут направился к двери на третий этаж, возле которой стоял охранник.

- Ненавижу! – прокричал Кирилл.

Кирилл продолжил вопить, стараясь перекричать шум танцпола и визиг гостей за столами. Его тошнило от них, его тошнило от злости к этому месту. Кирилл продолжал кричать и лишь когда его втащили в темный коридор и поволокли по лестнице вниз, он повис на руках охранников. Они дотащили его до выхода и вытряхнули на улицу под дождь. На счастье Кирилла он уже почти стих. Кирилл медленно переворачивался на бок, пытаясь совладать с дикой болью в теле. Она несколькими иглами вонзилась в его тело, после удара о землю. Кряхтя и сплевывая на мокрый черный асфальт слюни, Кирилл пытался подняться. Он выл от иголок в теле, замирая на несколько секунд в нелепом положении. Через несколько мучительных минут он стоял, покачиваясь перед зданием клуба с яркой вывеской «Невъ-8». Кирилл осмотрел куртку и джинсы: мокрые и грязные. Нужно было идти домой, пока дождь не хлынул с новой силой.

Кирилл брел по парку, пытаясь совладать с мыслями и чувствами, пылающими в груди. Он ненавидел все, что сейчас вокруг него. Но больше всего – Кнута. Как он мог сделать с ним то, что он сделал? Как он мог не внять его мольбам о помощи?! Он же знает, знает через что ему нужно было переступить! Что нужно было растоптать, чтобы прийти и просить у него помощи. Мысли оглушали Кирилла, словно трубы неумелого ансамбля. Неистово они бились в его голове, толкаясь и ширясь, не давая, сознаю взять верх. 

Ночь душила. Холодными мокрыми руками она подступала к самому горлу и медленно сдавливала, причиняя острую боль и высушивая горло. Кирилл пытался справиться с собой. Он смотрел по сторонам, на черное небо. Поворачивался из стороны в сторону, пытаясь ухватить живительный влажный воздух реки. Но вокруг все одно – мысли о пропасти. Будто он жертва какого-то эксперимента. Кирилл оступился и упал в лужу. Иглы боли глубже вошли в тело, заставив заскулить побитой собачонкой. «Надежды?», - он повторил про себя, глядя в отражение на темной глади воды. Он попытался было рассмеяться с отчаянья, но лишь хрип вырывался из пересохшего горла и в груди сильно закололо. Даже в злобе борясь с самим собой, он не мог уже скинуть маску пафоса над миром. Кирилл накренился влево и упал на бок рядом с лужей. Его глаза, полные желчи, смотрели в черное небо, закрытое тяжелыми тучами. Там должны были сбываться мечты. Но лишь черные клубы облаков внимали его гневу. Словно покорные советчики они окутывали и погружали Кирилла в самые черные глубины его мыслей.  Одним махом он готов был все разорвать, нажать на красную кнопку – взорвать! Весь этот мир, город, люди – не желали признавать в нем личность, гений которой желал показаться всем.

Кирилл закашлял. Он встал с земли и поплелся к ближайшей лавочке. Ноги не слушались его. И не доходя, Кирилл упал рядом с лавочкой на колени. Зацепившись руками за нее, он вскарабкался и лег на бок, устремив взгляд на водную гладь. Он тяжело дышал. Легкие жадно вдыхали воздух. Рукой он тянулся к огням, отражающимся в воде. И глаза его горели пламенем! И ненавидели они весь мир, что стоял над ними, что не желал делиться.