Кирилл медленно шел по пятой улице, приближаясь к дому, в котором жил. Вдали из-за плавного поворота показалась знакомая крупная фигура Шака. Рядом с ним стояли Максим и Анна. Они о чем-то напряженно беседовали, постоянно оглядываясь по сторонам. Через минуту-другую идущего по дороге Кира увидела Анна. Она помахала ему рукой. Следом обернулся Шак, Максим, увидев Кирилла, побежал в дом старосты. Через несколько секунд на крыльце показался Таш. Его напряженный взгляд как сильный прожектор светил в глаза. Кирилл сжал кулаки, пытаясь собрать волю. Он не колебался – его ноги твердо ступали по пыльной дороге. Лекарства, которые ему вкололи, сняли все симптомы от забора крови. Кирилл посмотрел на старосту и кивнул, давая понять, что все хорошо. Еще несколько шагов и он оказался рядом с крыльцом, с которого сурово взирал Таш. По его взгляду можно было понять, что в нем закрались сомнения. Он видел Кира совершенно в другом состоянии, нежели его увозили санитары.
- Зачем тебя увозили? – с прищуром спросил староста.
Кирилл остановился на второй ступеньке.
- Взяли кровь, - как ни в чем не бывало, ответил Кир.
- И ты стоишь на ногах? – придирался Таш.
- И как видишь, еще и чувствую себя лучше прежнего, - парировал Кирилл.
Таш демонстративно осмотрел Кирилла.
- Во время процедуры я вспомнил, что я не террорист. И ничего общего с взрывом не имею, - Кирилл замолчал, ожидая реакции.
Он посмотрел на стоящих внизу соседей. Анна с интересом смотрела на Кира, Максим мялся с ноги на ногу, ожидая, когда последует продолжение их плана. Ему не терпелось ринуться в самую гущу. Лишь Шак копировал старосту. Он медленно переводил взгляд с одной стороны дороги на другую, высматривая возможное появление санитаров.
- Я рассказал все что знал о взорванном исследовательском центре. И у Кроберг появились какие-то планы на меня.
- Планы? Чтобы Кроберг поменяла свои планы? – недоверчиво уточнял Таш.
Кирилл потупил взгляд.
- Мне помогла Ольга, - тихо добавил Кир. – Она убедила Кроберг в том, что до следующего визита федерального агента я должен остаться в живых. Он поговорит со мной, поймет что я не террорист и у него не будет больше поводов возвращаться сюда.
Таш обдумывал сказанное. Он смотрел на Шака в поисках оценки слов Кира. Но Шак лишь пожал плечами. Анна не поняла переглядываний старосты с Шакирдом. Ее лицо было недовольным от того, что Таш медлит.
- Что-нибудь еще? – уточнил староста.
- Ольга поможет нам бежать, - осторожно добавил Кирилл.
- В каком смысле? – Таш шагнул к нему.
- Через полчаса я встречаюсь с ней на площади. Я ей ничего не сказал о побеге, - успокаивал Кирилл. – Я попросил ее достать для меня пару ампул ацелина. Она согласилась. Передать в лаборатории у нее не получилось. Тогда мы условились, что она передаст их на площади возле оранжереи. - Это единственное на что она согласилась. Она передаст ацелин там, и только там мы сможем ее схватить.
- Под видом работающих камер?! – лютовал Таш.
- А что мне было делать? Умолять или силой тащить сюда?
- Таш, в самом деле, - вмешалась Анна, - итак прошло три часа. Время тикает, нервы у всех на пределе. Нужно решаться.
Таш злобно опалил взглядом Аню, но за нее заступился Макс. Он встал перед ней и взором старосты. Таш посмотрел на Шака – он по-прежнему не мог ему ничем помочь. Но по взгляду он понял, что и он уже на пределе. Ожидание медленно выводит из игры даже самого терпеливого человека.
- Надо решить: как нам ее захватить, - обдумывал Таш.
- Ее надо заманить в переулок, - предположил Макс, - в тот где магнитный потенциал больше всего. Девчонки ослепят датчики, и мы сможем вколоть девахе ацелин.
- Только вот как ее заманить в переулок? – резонно уточнил Кирилл.
- Я заманю, - ответил Таш. – Аня симулирует приступ. Я позову ее на помощь. Если повезет, она пойдет сама, а не побежит за санитарами.
- Если я буду там, то – пойдет сама, - убедительно добавил Кирилл.
Староста посмотрел через окно в дом. Каро сидел на кровати, не отводя взгляда от Таша. Его за руку держала Мари. Она что-то ему рассказывала. Мария надеялась пробудить в нем скрытые воспоминания. Она то и дело вспыхивала смехом, натыкаясь в памяти на забавные случаи. Перед Каро лежало множество его рисунков, которые он подарил детям. Но он на них даже не смотрел. Его взгляд был направлен на единственное знакомое ему лицо и это был Таш.
- Так и поступим, - утвердил староста. – Шак и Максим – остаются здесь. Мари пусть сидит с Каро. Как вернется Сата – объясните ей все. Я, Аня и Кир идем на площадь. Ждите нашего возвращения. Как только увидите нас – выдвигайтесь.
Кирилл спустился на улицу, следом за ним Таш. Староста хлопнул по плечу Шака и, взяв Анну за руку, они нырнули в переулок. Кир шел впереди. Они быстрым шагом проносились по улицам, следуя строго за Кириллом. Нужно было торопиться – время поджимало. Удача могла изменить им в любой момент. Внезапно Кир остановился. Он замер перед выходом на площадь. Таш стоял сразу за ним.
- Появилась? – шептал он.
- Нет, - Кирилл осмотрел видимую часть площади.
Ольги не было.
- Еще не время, - шептала Анна. – Тут нельзя стоять. Таш пойдем, встанем на улице. Пусть Кир тут стоит.
Староста недовольно вздохнул. Он посмотрел на датчики, горящие бледно зеленым. Они могли выдать их. Таш повернул назад. Анна с облегчением вышла с обратной стороны на вторую улицу. Староста за ней. Перед самым выходом он повернулся, чтобы посмотреть на Кира, но его в переулке уже не было. Вдруг что-то острое вонзилось ему в шею. Таш дернулся, пытаясь понять, в чем дело. Он дотронулся до шеи и почувствовал, что в ней торчит что-то. Аня попыталась вскрикнуть, но ее возглас немедленно был задушен. Таш обернулся и увидел, как ее схватили два охранника. Он плохо видел ее – будто через пелену пыли. Таш часто моргал. Ему хотелось бежать к ней, но ноги, вмерзшие в землю, не слушались его. Со спины донесся глухой топот тяжелых ботинок. Таш медленно обернулся и увидел, как его хватают под руки охранники. В нескольких метрах стоит знакомая грузная фигура начальника охраны. Его фамилию Таш никак не мог вспомнить. Все вокруг кружилось. Охранники трясли его и тащили куда-то. Таш искал по сторонам Кира, ему хотелось закричать, чтобы он уходил – бежал к остальным. Но вместо внятных слов изо рта вырывались скомканные звуки. Веки тяжелели и тянулись сомкнуться. Сопротивляться сил больше не было. Таш обмяк на руках у охранников.
К Мамонтову подошел довольный Кирилл. Начальник охраны одобрительно кивнул в его сторону.
- Ты был прав, - Мамонтов презрительно смотрел на Кирилла, - Каро не стал сопротивляться своему задержанию.
- Значит, профессор все-таки справилась? – самоуверенно спросил Кирилл.
- Поменьше эго, - осадил Мамонтов. – То, что Кроберг может влиять на эмоции Каро, мы знали и без тебя.
- Точнее она знала, - поправил Кирилл.
- Послушай головешка, - рычал Мамонт, - ты вроде забылся где ты находишься и кем ты тут являешься?
Кирилл улыбнулся. Он увидел за спиной Мамонтова Кроберг. Елена шла рядом, держа его под руку с Каро. Следом за ней охранники вели заговорщиков. Профессорша, не останавливаясь, прошла мимо спорящих. Кирилл решил не гневить судьбу и последовал за ней. Охранники с пленниками остановились перед начальником. Мамонтов со всем присущим ему отвращением осмотрел беглецов. Он медленно прошел от одного к другому и остановился возле Шака.
- Неудачники, - медленно, смакуя каждый слог, процедил Мамонтов. – В ледяной карцер их.
Охранники повели задержанных. Посмотрев направо, они увидели, причитающую Анну в руках двух здоровых амбалов и Таша, висевшего на руках охранников. Шакирд дернулся, но осек себя. Он пыхтел как паровоз, но послушно следовал в открытые двери лаборатории. Мария, увидев, состояние Таша попыталась вырваться из рук охранников. Ей хотелось узнать дышит ли он. Но жесткие пальцы одного из мужчин стальной хваткой схватили ее за шею. Мария закричала от боли. Пальцы охранника силой сдавливали ей шею. Идущий сзади Макс крикнул охранникам, чтобы не увлекались. Но в ту же секунду схлопотал удар электродубинкой. Его сильно дернуло, и он потерял сознание.
- Максим! – закричала Аня, она вырывалась из рук.
- Если не хочешь, чтобы с твоим парнем что-нибудь случилось непредвиденное, - злобствовал Мамонтов, – найди мне объект по имени Сата.
- Я не знаю где она, - захлебываясь в слезах ответила Аня.
- Может и не знаешь, а может, врешь. Она использует темные пятна в системе слежения, - грузная фигура Мамонтова надвигалась на трясущуюся Аню, - и ты сможешь ее найти, гораздо быстрее. Идите!
Мамонтов крикнул на охранников. Двое молодцов встряхнули Аню, заставив ее крепко встать на ноги.
- Чем быстрее ты найдешь Сату, тем быстрее твоих друзей переведут в обычный карцер, - сказал напоследок Мамонтов.
Охранники вместе с Аней скрылись за поворотом. Мамонтов кивнул амбалам, державшим Таша, и они вместе направились в здание лаборатории на второй уровень. В карцер. Это два квадратных по форме помещения, в которых нет ничего кроме стен, пола и потолка. В двух углах располагались два сливных отверстия, для естественных нужд. Чуть больше десяти лет назад на месте карцера располагалась одна из лабораторий. Ее часто занимал профессор Данилевский, приезжая проводить в Деревне свои исследования. Однако скоро он потерял интерес к резервации и появлялся здесь редко. Негативные настроения в Деревне среди жителей в ту пору заставили Кроберг и Мамонтова задуматься о мерах давления на них. Поэтому малую лабораторию было решено переоборудовать в карцер. Из помещения убрали абсолютно все. Провели канализацию, наладили систему климат-контроля, которая могла превратить стальной бокс в морозильник или печь. Если ретивость арестованного не шла на убыль к нему применялись система трех плетей. Холодные пытки включали себя образование в камере конденсата и резкого его охлаждения. «Больные язвой» плохо переносили влажный холод. Если это не помогало, в кубе включали ледяной дождь, который сильно раздражал кожные рецепторы. Третьей плетью были перепады температур: от крайне холодной до жары. Обычно до третьей плети дело никогда не доходило.
Мамонтов спустился с двумя своими подчиненными, с Ташем на руках, на второй уровень. Несостоявшиеся беглецы уже ютились в кубе.
- Семь лет тиши и долбанного спокойствия, - глядя на то, как охранники закидывают Таша внутрь, наигранно причитал Мамонтов, - а тут раз и сразу семь человек. Прям аншлаг. Наслаждайтесь теплым обществом друг друга, потому что скоро здесь станет не жарко.
Начальник охраны захлопнул дверь и через интерком приказал включить режим ледяного карцера. Двое из его бойцов, те что недавно вели под руки Таша, улыбаясь, представляли, как задержанные будут охлаждаться. Они отпускали гадкие шуточки, пока вдруг не натолкнулись на взгляд начальника. Мамонтов с брезгливостью посмотрел на двух идиотов, ничего не желающих в своей жизни, кроме как потешаться над теми, кто оказался слабее.
- Чего лыбитесь? – гаркнул он. – Зубов слишком много – не помещаются во рту? Пошли на свои места.
Ошалев от такой оплеухи, охранники быстро ретировались. Мамонтов со злостью посмотрел на температурный датчик рядом с дверью и вышел в коридор. Возле двери стояли двое охранников, которым он строго запретил подходить к двери куба. Сам же он намеревался посетить Кроберг. Мамонтов шел к ней быстрым шагом. Ему не нравилось, что новоиспеченный внештатный сотрудник крутится возле Кроберг. Начальник охраны раздувал внутри себя огонь. Он считал, что Елена слишком внимательно слушает Кирилла. Его идеи даже Мамонтову, далекому от науки, казались слишком мерзкими.
Кирилл сидел в кабинете Кроберг. Она распорядилась чтобы ему принесли одежду персонала. Кирилл сидел в штанах, футболке и халате синего оттенка.
- Вы же понимаете что, несмотря на то, что вы являетесь сотрудником БиоНИЦ, вы уже не выйдите отсюда? – Кроберг смотрела ему в глаза.
Рядом с ней стоял охранник, внимательно наблюдавший за Кириллом.
- Я понимаю. Вы считаете, что я могу быть опасен для окружающих, - Кирилл старался быть спокойным. – Но я надеюсь, что мой поступок хоть как-то склонил чашу весов в мою сторону?
Кроберг усмехнулась.
- На вас наши одежды.
- Думаю, я могу быть полезным не только как манекен, - с лукавством он посмотрел на охранника.
- Возможно. Вы ведь сдали своих бывших друзей ради получения билета в лабораторию? – Кроберг раскусила желание Кирилла, но она еще не знала для чего ему возобновлять работу. – Вы упомянули, что работали с профессором Данилевским. Над чем вы работали?
- Вы так и не вспомнили меня? – Кирилл смотрел в глаза профессорше.
Елена покачала головой. Она немного нахмурила лоб, пытаясь пробудить воспоминания о помощниках умершего профессора. Но ни на одного из них Кирилл не походил: ни рост, ни телосложение, ни голос.
- Вы должны были присутствовать на совете ученых в Министерстве науки, где пытались распять профессора Данилевского. Примерно за две, может больше, недели до взрыва БиоНИЦ.
- Так вы были там? – Кроберг рылась в памяти, но никак не могла вспомнить. – Я присутствовала на том совете. Но вы не могли меня видеть, - Кроберг начала вспоминать, - вы пришли с профессором гораздо позже. А я с другими коллегами сидела в тени. Свет горел только над центральным столом.
- Но вы ведь там были?
- Разумеется, - Кроберг еще раз прокрутила момент, когда над головой Кирилла на том заседании зажегся свет. – Так это вы тот молодой лаборант, получивший непонятно как родство гриппона и «белой язвы»?
- Приятно познакомиться еще раз, - Кирилл довольно ухмыльнулся.
Кроберг откинулась в кресле.
- Уберите самодовольство с лица, - бескомпромиссно потребовала Кроберг.
Кирилла словно окунули в бочку с холодной водой.
- Вы очнулись здесь. Ваша память вернулась на этой стороне забора, - Елена медленно раскачивалась в кресле. – У вас есть знания, опыт работы на одного из величайших умов России, вы видели то, что многие ученые не знают в силу отсутствия доступа. И вы еще не поняли что болезни под названием «белая язва» не существует? – на лице Кроберг появилась надменная ухмылка. – Монии не болезнь и не вирус – это мутагенный организм, живущий в нас с момента появления жизни на этой загаженной планете.
Кирилл слушал и не желал верить. Она, наверное, играет с ним, заговаривает, уводит от его цели.
- Тогда почему существует эта резервац… - он не договорил, ответ возник раньше.
Кроберг поджала губы. Ей казалось, что она не зря дала ему одежду, и он действительно даст ей что-то новое в работе.
- Но этого не может быть, - Кирилл искренне не мог поверить в ее слова, - но ведь у меня получилось…
- Что? Получилось что? Испортить образцы настолько, что старые ученые подумали что гриппон и монии родственники каким-то образом?
- И это тоже. Хотя эта фаза действительно вышла случайным образом. О родстве речи не идет – лишь о схожести.
- Родство или схожесть – это ерунда. По одной простой причине: мония – это протоорганизм, а не вирус.
- Но это невозможно! – вскрикнул Кирилл, пытался пробить толстолобость профессорши.
Охранник, стоявший рядом с Еленой, приготовился выхватить из-за пояса электродубинку. Кирилл не обратил на него никакого внимания. Ему нужно было срочно доказать свою правоту.
- Поймите: я не исследовал родство гриппона и «белой язвы». Я искал лекарство от вируса нулевого иммунитета. И я нашел его.
- Это уже больше похоже на слова ученого.
- Я вывел, как мне считалось, позитивный штамм, который способен адаптироваться к условиям, - Кроберг придвинулась к столу. – Я использовал полученный штамм в симбиозе с мониями. И это стало лекарством.
- Смею предположить, что вирус все же в вылеченных клетках остался? – Елена вздернула правую бровь.
- Как вы догадались?
- Таковы монии. Они не пожирают, а изменяют. Это их защитный механизм. Через мутацию опасного для них вируса, они изменяют его. Поэтому вы и подумали, что получили лекарство. На самом деле вы просто скрестили непонятный штамм, - Кроберг усмехнулась, - с мониями и посчитали, что изобрели лекарство он ВиНИ. Теоретически мониями можно лечить все болезни, если бы не высокая смертность от их деятельности в организме. У тех, кто так или иначе положительно переносит перерождение моний здоровье можно сказать идеальное.
- Вы рано списываете мой положительный штамм, - сопротивлялся Кирилл. – Он взаимодействовал с мониями и они действительно изменили его. Но именно эта мутация позволила мне предположить, что из такого симбиоза можно создать некий биорегулятор для моний. Попросту говоря – создать лекарство, способное контролировать степень активности моний в организме.
- И от чего же вы не создали такой чудо-биорегулятор и не заявили во всеуслышание? – Кроберг язвила, но в голове она тщательно раскладывала сказанное Кириллом по полочкам.
Он был не таким уж обреченным мечтателем, желающим, во что бы то ни стало добиться положения в научном обществе. Его идеи были близки Елене. Когда-то и она билась над поиском необходимого регулятора жизнедеятельности моний. Однако эти исследования каждый раз заканчивались неудачей. То ли от того, что она не сильно уделяла им внимания, то ли сильное желание заняться трансформацией Каро, но плодов не было. И сейчас перед ней сидит молодой ученый, заявивший, что нашел способ как вывести биорегулятор для самой сложной из бактерий на Земле.
- Я спрашиваю как, но ты ведь не ответишь? – Кроберг улыбнулась своим мыслям.
- А вы думаете почему я проводил все свои опыты тайно?
- Не скажу что твой ход мыслей мне не нравится, - Кроберг встала с кресла и медленно обходила стол, - но ты должен уяснить раз и навсегда – от моний в организме избавиться нельзя.
- Но можно контролировать, - перебил Кирилл.
Кроберг остановилась перед столом и слегка присела на него. Слова подающего надежды молодого ученого заставили ее улыбнуться.
- Вы чем-то напоминаете меня в мои молодые годы. Такой же неуемный искатель, способный пойти на многое, - змеиным голоском произнесла Елена. – И это мне нравится. К тому же, чем черт не шутит? Испытания над Каро завершились. По сути, мы на пути создания идеальных его копий. А это значит, что я могу дать вам шанс, чтобы вы создали то, что назвали биорегулятором. Может вы тот гений, которого ждала наука и ваш регулятор откроет нам тайны монии? Я не профессор Данилевский. Ваши опыты вы будете проводить не таясь.
Кирилл ликовал. Ему хотелось встать и закричать о том, что ему наконец-то не нужно прятаться. Кроберг могла стать человеком погубившим его, высосав до капли кровь, но сейчас она давала ему ключ от лаборатории. Вот она – дверь в то будущее, на встречу с которым он так опаздывал. И все же он не сиял радостью. В его голове был угол, который он не мог осветить пламенем надежды. Кроберг заметила сомнения в его глазах.
- Что же ты не радуешься?
- Дело в том, - осторожничал Кирилл, - чтобы создать лекарство, то есть биорегулятор мне нужно очень редкое вещество. Оно должно стать катализатором направленной мутации.
Кроберг быстро пролистывала в памяти все самые редкие вещества. Она смотрела на озабоченный взгляд Кирилла и продолжала листать. Уж очень он был встревожен редкостью необходимого реагента.
- Что же это? – устав рыться в энциклопедии мозга, спросила Елена.
- Сал-Аманд-6, - четко произнес Кирилл и устремил взгляд на Кроберг.
Но та лишь улыбнулась. Она покрутилась на месте и готова была расхохотаться.
- Вот она школа Данилевского, - Кроберг лисьим взглядом смотрела на Кирилла. – «Саламандру» в открытом доступе ты конечно не найдешь. Я могла бы сделать официальный запрос в эталонное хранилище, где законсервирована последняя легальная доза этого наркотика. Но я не стану – мне тогда придется заполнять огромное количество документов, да и контроль над «саламандрой» достаточно некомфортен, если ты понимаешь о чем я.
Кирилл старался не упустить смысла слов Елены. Но почему она высмеяла его, он ни как не мог сообразить.
- Видишь ли, очень много наших опытов, здесь в Деревне, требуют использования «саламандры». Она действительно уникальна. Идеальный катализатор. Но ее у нас нет, но наши опыты идут, - хитрила Кроберг. – Не буду больше тебя мучить. У нас есть заменитель. Мы синтезируем его из тканей жителей.
Кирилл не верил своему счастью. Кроберг выглядела серьезной. Она наигралась и говорила ему то, что она так жаждал услышать. Его опыт будет завершен.
- Это прекрасно, - Кирилл медленно встал с кресла и словно завороженный смотрел на Кроберг.
Елена улыбнулась змеиной улыбкой.
- Сколько тебе нужно дней, чтобы получить биорегулятор? – Кроберг вернула его в реальность.
- В смысле?
- Здесь у тебя есть все. Наше хранилище вирусов не менее многолико, чем то, что взлетело на воздух вместе с БиоНИЦ. Я даю тебе лабораторию, даже комнату, где ты будешь спать. Через сколько ты мне покажешь результат, по которому я пойму – гений ты или болтун?
- Два, максимум три дня, - голос Кирилла задрожал от волнения.
- Ты, наверное, весь отдаешься работе, - шипя, произнесла Кроберг.
- Когда я могу приступать?
- Этот молодой, - Кроберг повернулась к охраннику, - не молодой человек отведет тебя к моей ассистентке Ольге. Она тебе все покажет и расскажет.
Охранник обошел стол и встал возле Кирилла.
- Небольшой вопрос, - Кроберг взяла со стола прозрачный планшет и включила его. На нем появились две небольшие фотографии двух женщин. – Екатерина Валерьевна и Маргарита Сергеевна Семиовские – твои родственники?
Кроберг держала планшет так, чтобы фотографии женщин было хорошо видно. Она медленно сделала шаг в сторону Кирилла, внимательно наблюдая за его реакцией. Он узнал их. Это были его мама и сестра. Кирилл сглотнул комок, подступивший к горлу. Он думал над тем, что его мать может оказаться в Деревне, но каким образом сюда попала его сестра и здесь ли они вообще? Он посмотрел на Кроберг и испугался ее прямого взгляда.
- Нет, - ответил Кирилл, и в тот же миг ему стало противно за себя.
- Замечательно, - Кроберг смотрела ядовитым взглядом на него. – Если ты так уверенно отказываешься от родных, то сможешь сам добыть себе заменитель «саламандры».
Не слова, но гром обрушились на него. Кирилл не понимал, как Кроберг поняла, что он лжет.
- Что вы имеете в виду? – с опаской спросил Кирилл.
- Самое идеальное тело, из которого ты сможешь синтезировать катализатор это Таня – маленький подвижный сундучок с сокровищами. У нее очень хорошая стадия мутации и тебе не составит труда получить заменитель «саламандры».
- Это причинит ей вред? – замялся Кирилл.
- Разве это имеет какое-то значение?
Кирилл отвел взгляд в сторону. Кроберг разила взглядом в самую цель.
- Чтобы синтезировать катализатор тебе нужно вырезать часть тканей. Больше всего необходимых тебе ферментов содержится в новых образованиях печени, поджелудочной железы и желудка.
- И много тканей нужно для синтеза? Процент выживаемости? – Кирилл уперся взглядом в пол, чувствуя как Кроберг заставляет его посмотреть на нее.
- Выживаемость 50 на 50. Все же это очень важные органы.
- Я не хирург…
- Ты и не будешь оперировать. Органы вырежут специалисты. Тебе решать у кого.
Кирилл посмотрел на Кроберг. Ее взгляд сверкал. Она получала удовольствие от наблюдения за его реакцией.
- Есть кто-то еще?
- Ты чем слушал? – Кроберг скорчила недовольное лицо. – Каждый, кто проходит перерождение моний – подходит. Но Таня больше всех. Жаль терять такого ребенка, но детей у нас достаточно. Однако ты можешь поискать похожие показатели по ферментам и у других. У тебя же есть на это время. Ты сам сказал: два, максимум три дня, - Кроберг загоняла Кирилла в угол. – Но дам тебе подсказу. У нас в карцере сидят новые кандидаты на ночную жизнь: короткую, но очень продуктивную, - грозно утверждала Елена. – Если отказываешься от моего предложения. Значит, ищи среди них подходящего кандидата. Только боюсь одним телом ты там не ограничишься. И если тебе это интересно: твоя мать умерла, сестра – жива. Но и ее век скоротечен.
Кирилл спрятал глаза. Кроберг махнула рукой в сторону двери. Ей нужны были результаты. Все что хотела она услышала и сказала. Кирилл повис на ее крючке, и она теперь могла вертеть им как пожелает. Входная дверь пропищала, и в кабинет влетел Мамонтов.
- Сату поймали, - грозно сообщил он.
Мимо него прошел охранник с Кириллом. Мамонтов обратил внимание на его поникшее состояние. И на душе его сразу стало теплее. Он боялся, что Кроберг будет сюсюкаться с ним, но на самом деле она прошла по нему катком.