Кирилл прятал взгляд от Ольги. Он чувствовал, как она негодует и осуждает его. Они находились в процедурной операционной, на втором уровне. Готовились к операции. На следующий день после разговора с Кириллом, Кроберг дала Ольге указания начать готовить лабораторию к операции. Однако Кирилл еще не определился с кандидатурой: кто ляжет под нож Олега Карцева. Кирилл искоса поглядывал на молчаливую Ольгу, пытаясь понять по ее лицу о чем она думает. Ему хотелось расспросить ее о том, что ей рассказала Кроберг. Но Кирилл не решался. Каждый раз, когда к горлу наконец-то подкатывало желание что-то произнести, он чувствовал, как земля растворяется под ногами, и он проваливается.

- Тебе нужно определиться, - Ольга прервала тяжелое молчание.

Она также не смотрела на Кирилла. Ей было противно стоять рядом с ним. И инструктировать его, как того хотела Кроберг, она не стала. Кирилл посмотрел на Ольгу с облегчением. Он не почувствовал в ее голосе ненависти к нему.

- По правде я не знаю, как поступить, - робко произнес Кирилл.

Ольга с брезгливостью посмотрела на новоявленного ученого.

- Бедолага, - сверля его взглядом, произнесла она. – Думаю, ты выкрутишься.

- Зря ты так, - Кирилл ежился на одном месте. – Мы ведь в одной команде.

- Да, - протянула Ольга, одновременно вынося приговор себе.

Она смотрела на жмущегося Кирилла и не верила, что несколько дней назад перед ней в кресле сидел обычный, как и все, затравленный, человек. Но что взять с него, если сама она готова была оправить его на смерть, взяв последнюю порцию крови. Ольга поморщилась. Ей стало невыносимо гадко. Она посмотрела на свои руки. Столько раз она касалась ими тех, кто проходил мимо ее процедурной и не возвращался в Деревню. Она смотрела на приборы на стенах и в шкафчиках. Она увидела свое изображение на поверхности стола. Уродливое лицо, искаженное сталью, глядело на нее, морщась и скалясь от ненависти к самой себе. Арно зажмурилась.

- Я больше не могу, - она посмотрела на Кирилла. – Я ненавижу себя за то, что я в одной команде с такими как ты. Как это произошло? Когда я потеряла разум?

- Это наша работа, - Кирилл сделал шаг ей на встречу, но Ольга шарахнулась от него в сторону.

- Через сорок минут, операционная будет готова. И сюда привезут ребенка, которого когда-то ты заботливо держал за руку, - на глаза Ольги накатывались градины слез, - и это твоя работа?

- Я еще не решил у кого брать образцы, - оправдывался Кирилл.

- Господи, - воскликнула Ольга, смахнув горькие слезы с глаза, - он еще не решил, - она резко смахнула со щеки слезы. – И я ведь как ты. Господи, как это все мерзко, противно. Мерзость!

Ольга с отвращением смотрела на свои руки. Она вытирала их о халат, стараясь оттереть. Но чем сильнее она терла их, тем отрешеннее становился ее взгляд. Отчаявшись вытереть руки, Ольга резко перевела взгляд на Кирилла.

- Я не буду, - выдавила она из себя слова. – Не буду! – прокричала Ольга и выбежала из лаборатории.

Кирилл едва успел отскочить. Арно пронеслась жарким вихрем к двери и, набрав трясущейся рукой код, вывалилась в коридор. У дверей ее встретили дежурившие охранники, испугавшиеся внезапного появления стонущей ассистентки Кроберг. Один из них наклонился к ней, чтобы помочь встать, но Ольга ударила его по руке. Охранники переглянулись и посмотрели в лабораторию. Кирилл, как и они, ошарашено смотрел на валяющуюся Ольгу. Она с силой терла лицо руками, будто пытаясь стереть налипшую грязь. Ее стоны и кряхтение привлекали внимание персонала в коридоре. Из-за спины уставившихся санитаров к Ольге подбежала лаборантка. Это была Инна. Арно с такой силой растирала лицо, что кожа начинала кровоточить. Инна увидела стоявшего Кирилла в лаборатории и крикнула ему принести успокоительное. Но он лишь беспомощно огляделся, не понимая, откуда ему его взять. Кто-то из любопытных санитаров полубегом вбежал в процедурную за препаратом. Увидев стоявшего Кирилла, санитар поначалу оторопел. Но, сообразив, что это тот погорелец, о котором говорили все, направился к шкафчику с успокоительным. Достав автошприц и вложив ампулу, санитар выбежал из лаборатории и воткнул иглу в шею Ольге. Она закричала и со всей силы ударила его. Охранники, стоявшие все это время у дверей лаборатории, кинулись к ней и зафиксировали ей руки. Через пару минут Ольга начала угасать. Сильное успокоительное начинало действовать. Инна приказала санитарам отвезти обессилевшую Ольгу в стационар. Двое санитаров направились в лабораторию за передвижным столом. Инна ощупала карманы Ольги. Она искала интерлинк, который Арно держала в кармане, а не на руке, как делала это Марина. Нащупав устройство, Инна попыталась связаться с Кроберг. Но из его динамиков донеслись глухие щелчки. Попытавшись переключить в разные режимы, Инна не добилась результатов – интерлинк не работал.

- Я попробую связать вас, - один из охранников предложил свою помощь.

Он нажал на запястье кнопку связи, но ничего кроме похожего треска из динамика не доносилось.

- Придется пешком, - вздохнула Инна.

- Наверное, она повредила интерлинк, - предположил охранник.

- Как? – усомнился другой.

Инна недовольно распихивала мешающих ей пройти санитаров и лаборантов. Она направлялась к Кроберг. Профессорша должна была узнать о странностях Ольги.

- Это похоже на Марину, - вдруг донеслось из толпы.

Инна растерянно искала того, кто это говорил.

- Она сама задушила себя. И это устроил Каро… Теперь Арно с лицом.

Сотрудники переглядывались. Высказанное одним быстро подхватили другие. Они с опаской смотрели вдоль коридора, в сторону, где находился стационар – там сейчас, в своей палате, находился Каро. Охранники смотрели на растущее негодование и попытались успокоить паникеров. Но санитары резонно указали им на неработающие комлинки. После этих слов, толпа спешно начала редеть. Охранники еще раз попытались связаться с главным постом охраны, но комлинки продолжали издавать щелкающие помехи. Все разбежались. Охранники переглянулись: один из них направился на пост, оставив напарника присматривать за Кириллом, как того требовал Мамонтов.

Кирилл остался один в лаборатории. Он почувствовал облегчение – Ольги не было рядом, на него никто не давил. Кирилл посмотрел на приборную панель, на которой высвечивались данные о готовности главной операционной. Ольга так и не ввела его в курс дела. «Придется самому», - утешал он себя как мог. Нужно разобраться что здесь к чему. Кирилл огляделся. Рядом с выходом в коридор он увидел шкафы. В них должна находиться одежда для операционной. Открыв дверцы, Кирилл обрадовался – он не ошибся. Порыскав немного, он нашел одеяние своего размера. Ему вдруг так захотелось облачиться в защитные костюмы, которые он видел на врачах в операционной. Кирилл с досадой подумал о том, что он один из перерожденных. Это значит, что ему костюм не положен. В отличие от хирургов он ничем не рисковал. Дверь в лабораторию издала сигнал. На пороге показался Олег Карцев – главный хирург. Он был в защитном костюме.

Кирилл встрепенулся. Он еще не успел переодеться, но и хирург не спешил входить. Он стоял у открытой двери, разговаривая с охранником. Кирилл использовал эту заминку, чтобы скорее натянул халат и штаны. Карцев вошел в лабораторию. Озабоченность по поводу Ольги, сразу смазалась – перед ним, упакованный в операционную форму, стоял обгорелый Кирилл. Он старался не выдавать своего волнения.

- Я думал, она пошутила, - недовольно выдал Карцев.

- Меня зовут Кирилл Семиовский, - он протянул руку, но быстро ее отдернул, сообразив, что этот жест не к месту.

- Вы, значит, были помощником профессора Данилевского? – Карцев оглядывал нелепого персонажа, стоявшего перед ним.

- Да, и я готовлюсь создать биорегулятор для моний, - собрав волю в кулак твердо заявил Кирилл.

Ему не понравился взгляд Карцева. Он позволял себе лишнего: все его тело, мелкие движения рук, наклон головы говорили о превосходстве над Кириллом. Но он не желал прогибаться перед каким-то хирургом. Кто был он, думал Кирилл, прикрываясь мыслями как щитом. Он же ассистировал самому Данилевскому и даже Кроберг признала его гениальность. Кирилл начал сверлить взглядом хирурга, показывая ему, что считает его равным в этом зрительном поединке. Карцев ухмыльнулся, встретив сопротивление выскочки.

- Что же, нам нужно готовиться. Девочку уже везут, - Карцев прошел мимо Кирилла и нажал на кнопку у противоположной двери.

Перед глазами Кирилла предстала уже знакомая операционная. Через открытую дверь тянуло прохладой. Кирилл чувствовал, как по ногам побежали мурашки. В мыслях вертелась мысль, что не он жертва, он – на другой стороне. Увидев насмехающийся взгляд Карцева, смотрящего из операционной, Кирилл нахмурился и стремительным порывом вошел в главное помещение.

- Я вообще-то еще не давал согласия оперировать Таню, - Кирилл старался совладать с дрожью в голосе и говорить твердо.

- Мне сказали резать и я буду резать, - Карцев натягивал маску на лицо, - лучше всего для этого подойдет девочка.

- Но Кроберг дала мне выбирать…

Карцев демонстративно расхохотался, напугав входивших в операционную медсестер. Двери приемной-лаборатории открылись – санитар катил перед собой каталку, на которой лежала Таня. Она испуганными маленькими глазками бегала по сторонам, пытаясь найти знакомое лицо. Как учил ее Каро – ищи тех, кого знаешь – они будут добрее. Санитар остановил каталку параллельно операционному. Медсестры подбежали к ней. Таня повернула голову направо и увидела знакомое обгоревшее лицо. Это был Кир. Она улыбнулась, но сморщенный лоб выдавал ее немой вопрос: почему он в одежде врачей? Внезапно в операционной «моргнул» свет. Таня зажмурилась и закрыла лицо дрожащими ручками. Кирилл смотрел на нее, уговаривая себя подойти и взять ее за руку. Таня медленно убрала ладони с лица и посмотрела на Кирилла. Ее широкие доверчивые глазищи дрожали под ярким светом операционных ламп. В ее маленькой головке писался ответ на ее вопрос. Раздался громкий зудящий звук, и свет в операционной погас. Таня вскрикнула.

Кирилл в кромешной тьме сделал несколько быстрых шагов и схватил ее за руку.

- Не бойся, - тихо произнес он.

Но Таня не услышала его. Она вырывалась и кричала, чтобы он ее отпустил. Кирилл убрал руку. Таня громко дышала. В операционной стояла полная тишина. Кто-то из санитаров натолкнулся на тележку, уронив ее на пол.

- Осторожнее там, - гаркнул Карцев.

Во мраке кто-то осторожно перебирал ногами, стараясь не зацепиться за что-нибудь.

- Разве аварийное питание не должно было уже включиться? – в темноте раздался волнительный голос одной из медсестер.

- Сейчас включат, - успокаивал Карцев. – Оставайтесь на своих местах. Маски у всех одеты?

- Да, - ответила другая медсестра.

- Прекрасно. Девочка привязана? – строго спросил хирург.

- Нет, - ответили медсестры. – Мы только переложили ее…

- Идиотки, - констатировал Карцев. – Девочка… - он медленно на память продвигался к операционному столу.

Кирилл стоял не двигаясь. Он слышал, как хирург медленно приближается к нему. Карцев был на правильном пути. Операционный стол разделял их. Раздался глухой удар об опору стола – Карцев уткнулся в нее ногой. Медсестры от неожиданности вздрогнули. Карцев выругался. Он стал осторожно продвигать рукой по столу.

- Девочка, - тихо звал он, - будь умницей подай голос.

Наконец он наткнулся на Танину ногу. Карцев почувствовал, что она сильно дрожит. Он положил руку на ее голову.

- Не бойся дитя, - Карцев пытался успокоить ее.

Таня что-то невнятно пробормотала в ответ. Все пытались понять, что она говорит. Девушки осторожно переспрашивали друг друга, пытаясь не нарваться на очередную грубость хирурга. Карцев руками ощущал, что дрожь в теле девочки усиливается.

- Тебе холодно? – спросил хирург.

- Не-ет, - едва слышно ответила Таня страшащимся голоском. – Они тут, - Таня свернулась в комочек, накрыв себя руками.

- Кто они? – не понимал ребусов больного ребенка Карцев.

- Он говорит, - Таню всю колотило, ее голос сильно дрожал, - он сказал, что они идут.

В приемной лаборатории показался свет. Санитар, стоявший там, прокричал, что это охранники. Следом за первым лучом показался второй. Двое охранников вошли в главный операционный зал. Осмотрев всех, они осветили операционный стол, на котором комочком лежала Таня.

- Приказано вывести, - в голосе охранника чувствовалась напряженность.

- Что случилось?

- Понятия не имеем. Электричество отрубилось, - добавил охранник.

- А то мы не видим, - съязвил Карцев.

- Вопросы задавать будете после. Берите ребенка и следуйте за нами.

Один из охранников стоял у выхода, ожидая, когда все выстроятся за ним. Второй замыкал строй. Карцев растормошил Таню и помог ей спуститься. Прикрикнув на двух жмущихся у стенки медсестер, он приказал взять под руки девочку и идти с ней рядом. Кирилл шел предпоследним. Выйдя в коридор, охранник свернул налево. Освещая путь, он направился прямо по коридору к центральной лестнице.

Вдали показалось сияние света от фонарей. Идущий впереди охранник попытался окликнуть, группу идущих впереди. Но вдруг свет вдали погас. Никто не отвечал. Охранник еще раз крикнул, решив, что у них разрядились аккумуляторы. Но ответа так и не последовало. Группа продолжала медленно продвигаться к лестнице. Медсестры переговаривались между собой, обсуждая погаснувший свет.

- Они же должны были увидеть нас, - говорила одна.

- Конечно, если у них «сели» батарейки, то мы их скоро нагоним…

- Хватит причитать, - раздался недовольный голос Карцева.

Девушки замолкли. Хирург поравнялся с охранником.

- Куда они пропали? – теряя самообладание, спросил Олег. – Мы ведь давно дошли до места, где их видели.

Напряженный взгляд охранника смотрел вперед. Он словно и не услышал вопроса Карцева.

- Мы лишь видели свет и ничего больше, - осадил он пыл хирурга.

Олег смолк. Он посмотрел назад. За ним шли: санитар, его взгляд постоянно упирался то в стены, то на потолок, будто высматривая что-то; жмущиеся медсестры, одна держала Таню за правую руку, вторая крепко за левую. Таня шла с зажмурившимися глазами. Карцев заметил, что она очень ровно дышит. По сравнению с медсестрами, державшими ее за руку, девочка была эталоном спокойствия. За медсестрами шел Кирилл – он держал руки сложенными. Его взгляд пересекся с Карцевым. Олег видел в них недовольство и злость. Замыкал отряд второй охранник, часто направлявший свет фонаря назад.

- Странно, - не выдержала томительного молчания одна из девушек.

- Что странно? – недовольно спросил Карцев, намереваясь пресечь новую волну причитаний.

- На втором уровне мы были не одни, - скатываясь в шепот, озвучила она свою мысль, от которой по коже поползли мурашки. – Такое впечатление, что пришли только за нами.

Карцев на секунду задумался. Он вспоминал – действительно, на втором уровне сегодня было много народу. И чем дольше он вспоминал, тем больше понимал, что на этаже было по меньшей мере около тридцати человек. А узнав о предотвращении побега, был поднят дополнительный персонал, который должен был готовить операционные.

- Их, наверное, вывели, - неуверенно ответил Карцев и посмотрел на охранника.

Олег надеялся увидеть подтверждение своих слов. Охранник обернулся, но хранил молчание. Карцев заметил что-то недоброе в его глазах. Охранник замедлил ход. Вперед по полу расстилался туман. Белые клубы полупрозрачного пара медленно расползались по коридору. Сзади раздался глухой грохот. Медсестры вздрогнули, но сдержались от крика. Они вцепились в Таню, как в спасательный круг. Охранник, идущий сзади, направил луч от фонаря назад. Все обернулись. Но в мутном мраке почти ничего невозможно было разглядеть. Карцев вслушивался в утихающий шум. Он пытался понять, что могло издать непонятный грохот. Из мрака коридора донесся скрипящий жестяной шум. Он быстро приближался. Медсестры медленно сползали по стене вниз, пытаясь справиться с выплескивающимися эмоциями. Охранники схватились за дубинки. Кирилл смотрел на Таню – она была спокойнее всех, хоть и с зажмуренными глазами. Скрип становился громче и громче, заставляя всех, прижиматься друг к другу. Грохот пронесся над головами в сторону лестницы. Охранники осветили потолок – ничего, кроме вентиляционного отверстия. Они встали над ним, направляя свет фонарей прямо в шахту. Скрежет быстро удалялся. Вскоре все стихло. Густая темень сужалась и начинала медленно давить со всех сторон. Охранники перешептывались, посматривая то вперед, то назад. Карцев заметил озабоченный взгляд Кирилла, уставившегося на девочку. Таня стояла, опершись на стену. Внизу, прижавшись к ней, скулили медсестры. Они прятали глаза и не смотрели наверх.

- Надо идти, - скомандовал первый охранник.

- Может, подождем других, - проскулила одна из медсестер, другая закивала, соглашаясь с ней.

Охранники лишь бросили удивленный взгляд на трясущихся девушек и медленно пошли вперед, давая им время встать на ноги. Медсестры бросили молящий взгляд на хирурга, потом на мрачное лицо Кирилла. Оно их еще больше напугало. Охранники не собирались никого ждать. Девушки поднялись на ноги. Они крепко держались за Таню и следовали за санитаром, вдоль стен. Они осторожно ступали по покрову тумана, который прохладой окутывал ноги.

 Скоро они вошли в лестничный холл, откуда на верхний уровень поднималась широкая лестница. Стало очень холодно. Туман, ползающий между ногами, становился все гуще и поднимался к верху. Один из охранников пошел вверх по лестнице. Другие ждали внизу со вторым охранником. Карцев растирал руки, со злостью поглядывая на Кирилла, которому накинувшийся холод казался нипочем. Внезапно здание тряхнуло. Не сильно, но толчок ощутили все. С коридоров доносился не то грохот, не то скрежет металла. Яростно и с каждым разом все сильней, что-то стискивало стальные жилы здания. Медсестры ринулись на лестницу. Остальные за ними. Охранник следовал последним, не позволяя тьме сомкнуться за их спинами.

Они бежали без остановки. Маленькая Таня едва успевала передвигать ногами. Медсестры то и дело приподнимали ее, чтобы она не запнулась и не упала. Грохотание на нижнем уровне стало громче. Бегущий последним, охранник остановился на мгновение, чтобы понять, что именно он услышал. До него отчетливо доносились глухие царапающие шаги по ступеням внизу. Охранник направил луч света фонаря вниз. Тени расползались под силой яркой вспышки. Кроме непрекращающегося глухого скрежета ничего не было слышно. Охранник отошел от перил и, перепрыгивая ступеньки, побежал следом за всеми. Он не сбавлял темп – бежал, ускоряясь, стараясь быстрее нагнать остальных. Шорох и царапание по деревянным ступеням ускорялись в такт ему. Что-то упорно преследовало его. Охранник шепотом произносил, что это наваждение, это все ему кажется. Он светил перед собой и понимал, что никак не может догнать тех, кто ушел вперед. Как вдруг что-то ударило его в спину. Он закричал от пронзающей боли и рухнул на холодный пол. Яркий и больно бьющий по глазам свет ударил в глаза. Пытаясь проморгаться, он прикрыл лицо рукой и попытался встать. К нему подбежали охранники и взяли бережно за руки.

Мамонтов глядел на испуганное лицо своего подчиненного, сильно сморщив брови. Он сделал несколько шагов к нему на встречу, желая рассмотреть его поближе. С ним было все в порядке. Мамонтов обошел его со спины – никаких ран не было.

- Темноты испугался? – грозно пробурчал Мамонтов. – Поставить на ноги и к ограде немедленно.

Приказ был отдан. На верхнем этаже бурлила жизнь. В коридорах, на полу вдоль стен, были расставлены световые капсулы. Их света хватало, чтобы не заблудиться и четко видеть пол.  Кирилл шел за Карцевым. Они пробирались через толпу персонала, находившегося повсюду. Их слабо различимые образы, словно призраки, мелькали то там, то здесь. Охранников здесь было мало. Кирилл пытался проследить, куда уведут Таню, но медсестры затерялись среди санитаров и свернули в один из подсвеченных коридоров. Кирилл почувствовал, как понизу струится холодный воздух – выход близко. Следуя за Карцевым, он вскоре оказался в ангаре, куда обычно санитары заезжали на своих электромобилях. Большие ворота были открыты на треть, позволяя свету таящего дня проникать внутрь. Через распахнутые огромные двери в ангар залетал мелкий снег. Кирилл догадался, почему по коридорам гулял холод. Где-то вдалеке послышался раздраженный голос Кроберг. Карцев увидел своих коллег и направился к ним. Ему не хотелось сейчас попадаться под горячую руку гневной Елены. Мимо Кирилла пронесся Мамонтов. В сгущающемся сумраке грузный старикан был особенно неуклюж и цеплял плечами всех, кто был на пути. Кирилл догадался, куда направляется начальник охраны и, пытаясь не выдать своего преследования, последовал за ним.

На площади перед зданием лаборатории находилось около тридцати человек персонала. В основном это были профессора и их ассистенты, вышедшие на свежий воздух. Идущий мелкий снег тонким покрывалом накрыл все вокруг. Но лишь не многие стояли в верхней одежде, укутываясь в медицинские халаты. Все ждали, что электричество скоро появится и они вернутся на рабочие места. Кирилл огляделся: кроме сотрудников лаборатории на площади никого не было. Деревенских почти не видно. Лишь несколько разрозненных групп, наблюдавших за происходящим на площади с главной дороги.

- Сделай что-нибудь, - Елена гаркнула на подошедшего Мамонтова.

- Я начальник охраны, а не электрик. Я уже послал ребят на машине к внешнему периметру.

- А если и там нет связи с внешним миром? – Кроберг посмотрела на прислушивающихся сотрудников в нескольких метрах от них.

- Сейчас главное не дать опомниться деревенским, - шепотом добавил Мамонтов. – Изгородь без тока – что их сдержит?

- Ты слишком мало бываешь среди них, Мамонт, - Кроберг смотрела на темнеющие в сумерках дома. – Они не побегут. Куда им бежать? Они всеми отвергнуты, от них отказалось не только общество, но и их семьи. Нет, они не побегут.

- Ты так в этом уверена?

- Те, кто мог устроить бунт и воспользоваться случившимся – на наше счастье сидят в карцере.

- Я послал к карцеру дополнительных бойцов, - уверенно сообщил Мамонтов.

- Вот и славно. Значит, беспокоиться нам не о чем, - Кроберг смотрела на падающий снег. – Только бы мороз не ударил. Мне нужно удостовериться, что с Каро все в порядке.

- Я выделю охранников, - Мамонтов смотрел на главную дорогу.

Он видел, как в набухающем сумраке медленно прохаживают жители Деревни. Их взгляды любопытно осматривали происходящее на площади. Кроберг позвала одного из младших сотрудников лаборатории и велела ему отправиться вместе с санитарами и двумя охранниками на второй уровень лаборатории.

- И все-таки, нужно подготовиться к возможным неповиновениям, - тихо произнес Мамонтов, после того как младший сотрудник скрылся за воротами ангара.

- Прекрати сеять панику, - Кроберг заметила, что за ними наблюдает Кирилл. – Похоже, за вами следует темная полоса неудач, господин Семиовский, - громко произнесла Елена.

Кирилл посмотрел на профессоров, стоявших на улице. Они услышали возглас профессорши и с интересом перевели свои взгляды на погорельца, стоявшего в операционной одежде. Кирилл смолчал. Ему хотелось спрятаться за чьей-либо спиной от напирающего недовольства Кроберг, но как назло рядом никого не было. Он пятился назад, блуждая взглядом между улочек домов. Как вдруг, ему на глаза попался оранжевый отсвет вдали над лесом. Тусклый едва мерцающий свет был похож на закатный всполох. Кроберг заметила, что взгляд Кирилла на что-то уставился.

- Что это за ерунда? – Мамонтов тоже обратил внимание на оранжевый свет, отражающийся в тучах.

- Пожар? – неуверенно произнесла Кроберг. – Из-за лесного пожара может отрубиться все электричество?

Елена надеялась что это так, что ее догадка верна и банальное лесное происшествие причина всех бед обрушившихся на резервацию. Мамонтов молчал. Он внимательно смотрел на оранжево-красное сияние и медленно покачал головой.

- Как давно ты отправил людей к внешнему периметру? – вспомнила Елена.

В воздухе распространялся запах гари. Все кто был на площади, почувствовали его и тоже увидели огненное сияние за лесом.

- Мамонт? – окликнула она его.

- Они должны были вернуться, если бы наткнулись на пожар, - размышляя, произнес Мамонтов.

- Пошли людей, узнай что там происходит, - надрывисто приказала Кроберг.

- Все мои люди стоят у изгороди, - упирался Мамонтов.

- Если пожар, то нам нужно знать куда он движется, - Елена злобно смотрела на него, стараясь не выходить из себя, - нам нужно знать бежать нам отсюда или нет.

Мамонтов увидел на лице Кроберг тень страха. Она мимолетно пронеслась по ее лицу и столь же испуганно скрылась. Мысль о том, что есть хоть какая-то вероятность оставить лабораторию сжимало тисками ее легкие. Кроберг застегнула халат до верхней пуговицы и сложила руки в карманы.

Мамонтов направился в ангар, чтобы сесть в электромобиль. Через несколько минут он проехал мимо сотрудников и Елены. Кроберг краем глаз посмотрела  на профессоров, толкущихся у входа в ангар. По обрывкам слов она поняла, что они говорят о возможном пожаре в лесу. В нескольких метрах от них стоял Кирилл. Он продолжал внимательно следить за Кроберг. Елена обернулась и пристально посмотрела на него. Обгорелый манекен, обтянутый в белоснежную ткань – он казался ей омерзительнейшим существом на Земле. Она поморщила нос – запах гари усиливался. Елена направилась в ангар. Внутри стало заметно больше людей. Все они чувствовали витающий в воздухе горелый запах. Кроберг оглядела галдящую толпу. По привычке она потянулась к комлинку в кармане, но одернула руку, вспомнив, что все средства связи вышли из строя.

- Ольга! – Елена пыталась перекричать толпу.

Она пробиралась через санитаров и врачей, зовя Арно. Ей казалось, что на нее никто не обращает внимания. Все поглощены обсуждением происходящего, а не того что их начальник не может дозваться своей помощницы. Кроберг распихивала мешающих ей людей в стороны, направляясь в сторону коридора, ведущего в лабораторию.

- Ольга! – продолжала она выкрикивать имя ассистентки.

- Госпожа профессор, - раздался слабый женский голосок у Елены за спиной.

Кроберг обернулась. К ней через толпу пробиралась медсестра. Она держала за руку малышку Таню.

- Она здесь зачем?! – рявкнула Елена.

Девушка сжалась, но Таня даже не ощутила силы лютующей Кроберг. Малютка смотрела в сторону коридора, будто высматривая что-то или кто-то.

- Девочка была в операционной, когда отключилось электричество, - пояснила медсестра.

- Где Ольга? – Кроберг вспомнила, что та должна была готовить операционную и вводить в курс дела Кирилла.

Елена посмотрела на открытые ворота. Она могла все узнать у Кирилла, столь любопытно наблюдавшего за ней. Фыркнув о своей забывчивости, Кроберг злобно посмотрела на медсестру, ожидая ответа.

- Разве вы не знаете? – удивилась девушка.

Кроберг не понимала, что странного неумеха в белом халате нашла в ее вопросе.

- Не знаю чего?

- Ольге стало плохо еще до операции. Она как будто бы помешалась: кричала что-то не вразумительное и пыталась разодрать себе лицо.

- Где она сейчас? – Кроберг грозно уставилась на девушку.

- Не-не знаю, ее отвезли санитары, - оправдываясь, трепетала медсестра, - скорее всего в стационар. – Но к вам же направилась Инна?

- Что за Инна? – злилась Елена.

- Мельченко. Она была рядом с Ольгой, когда той стало плохо. После того как Арно увезли, Инна отправилась к вам.

- Ты не путаешь, девочка?

- Нет, профессор. Она к вам пошла.

- Нужно уходить, - неожиданно заговорила Таня.

Ее маленькие глазки продолжали смотреть в сторону коридора, ведущего во внутреннюю часть лаборатории.

- Что? – не поняла Кроберг. – Ты хочешь домой? Отпусти ее. Пусть идет, - отмахиваясь от ребенка, приказала Елена.

- Каро сказал, нужно идти… - медсестра, не веря ушам, смотрела то на Таню, то Кроберг.

- Он с тобой говорит? – с опаской спросила Елена.

- Он так сказал, - произнесла девочка, и на ее лице показался страх перед тем, что она видела.

Кроберг повернула голову в сторону коридора. Но ничего кроме слабо освещенных стен и снующих туда-сюда санитаров там не было. Елена начала медленно погружаться в мрачные размышления. Она думала о Каро, о лаборантке Инне и о странном недуге своей помощницы. Со стороны ворот донеслись тревожные голоса. Кроберг отвлекли от размышлений о посланных на второй уровень людях. Елена смотрела, как толпа сотрудников стремятся к воротам ангара. На площади громко галдели люди.

- Врача! – раздался громогласный рев Мамонтова.

По спине Кроберг пробежал холодок. Она дернулась с места и полубегом направилась к воротам. Елена с трудом проталкивалась через скопившийся в узком проходе персонал. Она толкала их, пинала по ногам, кричала на них. В сгущающемся мраке у входа в здание стоял электромобиль. Вокруг него столпились врачи и профессора. Мамонтова видно не было, но отчетливо был слышен его бас. Кроберг направилась к машине.

Правый бок электромобиля был сильно исцарапан и опален. Лобовое стекло разбито. Одно из колес спущено. На пассажирском сиденье, рядом с водительским, было много крови. Переведя взгляд на толпу врачей, Кроберг увидела охранника лежавшего на носилках рядом с электромобилем. В метре от группы врачей среди другого персонала Елена увидела второго охранника. Он тоже был ранен, но крепко стоял на ногах. Форма на нем была частично разорвана, на руках кровь. Рядом с ним стоял начальник охраны.

- Мамонт? – Кроберг направилась к нему. – Что случилось? Ты ранен?

- Не я, но они, - взглядом указывая на своих ребят, взволновано ответил начальник охраны.

- Что произошло с вами? – Елена обратилась к охраннику, стоявшему рядом.

- Начальник послал нас к внешнему периметру…

- Вы были в лесу? – перебила Кроберг.

Охранник кивнул. К нему подошли медсестры. Они начали обрабатывать раны на руках. Кроберг внимательно посмотрела на его окровавленные руки. Рваные раны были серьезными, но боец держался молодцом.

- Что вы видели? Что там произошло? – быстро проговорила Елена.

- Мы въехали в лесополосу и вскоре почувствовали запах гари, - справляясь с болью от действий медсестер, рассказывал охранник.

- Елена ему нужно в лазарет, - настаивал Мамонтов.

- Продолжай, - приказала Кроберг, даже не обратив внимания на начальника охраны.

- Мы продолжали ехать по дороге. Дышать было тяжело из-за едкого запаха. Скоро мы увидели языки пламени: стало жарко и светло как днем. Огонь бушевал повсюду, по обеим сторонам дороги. Мы остановились чтобы решить ехать ли нам дальше или нет как вдруг слева от дороги из дыма на нас понеслась толпа людей. Они выбегали из огня, но они не горели. На них были какие-то костюмы. В руках у них были огнеметы. Это они поджигали все вокруг. Я начал сдавать назад. Но оказалось, что они давно нас окружили. Они стреляли в нас из огненных пушек. Делать было нечего – мы рванули в лес. Пытались скрыться на машине среди деревьев и выехать снова на дорогу. Но куда бы мы ни свернули, повсюду были они. Эти люди в масках как муравьи. Их не видно в темноте, но они были там. Они смогли вытащить из машины Сергея и начали его избивать. Я развернулся и въехал в толпу этих ублюдков: передавил их, распихал в стороны от напарника. Я потащил его в машину. Пока эти твари не очухались, я развернулся и поехал обратно в Деревню. Мы поехали через лес. И там я увидел еще больше людей с огнеметами. И огонь… распространяется очень быстро. Он даже отрезал нас от дороги, но я прорвался.

Охранник замолчал. Он тяжело дышал и вздрагивал от каждого прикосновения медсестер.

- Они идут сюда, - шепотом добавил Мамонтов.

Кроберг посмотрела на него, потом на охранника. Тот кивнул головой, подтверждая слова шефа.

- Кто они такие? – напугано спросила Елена сама себя.

- Ты не хуже меня знаешь, кто любит использовать огнеметы, - жестко ответил Мамонтов.

- Наци, - обреченно ответила Кроберг.

Девушки-медсестры, порхавшие вокруг охранника, напугано посмотрели на начальника охраны.

- Ты бы потише об этом, - взглянув на девушек, осек Мамонтов Елену.

Медсестры, натолкнувшись на суровый взгляд начальника охраны, отвели глаза в сторону. Кроберг медленно прошла вперед, встав по направлению главной дороги. Она смотрела вдаль, где находились главные ворота, которые скрывала сгущающаяся темень. Падающий снег, плотным слоем покрыл дороги, дома. Его мелкие хлопья проглатывала темнота, гонимая из леса огнем. Запах гари сильно чувствовался в воздухе. Деревенские с тревогой смотрели на горизонт. Оранжево-красное сияние перемешивалось с черными клубами дыма, сливающегося с мглистыми тучами. Огонь подступал, его за руку вели те, о ком ее предупреждал майор Саврасов.

- Что ты стоишь? – Мамонтов одернул Кроберг за руку.

Елена смотрела на него дрожащими глазами.

- Нужно уходить, - шептал он.

- Куда? Каким образом? – напугано отвечала Кроберг, теряя взгляд в сочащемся кровавом зареве.

Мамонтов сжал сильнее ее руку. Нерешительность Кроберг действовала ему на нервы.

- В ангаре стоят десять электромобилей, один грузовик и трейлер для твоего любимчика Каро,  - сквозь зубы, оглядываясь по сторонам, шептал начальник охраны.

- Оставить лабораторию? – Елена вырвала руку.

- А ты предлагаешь остаться здесь? – прорычал Мамонтов.

- Тут без вариантов, - защищалась Кроберг.

- Что именно без вариантов? – к ним подошел Ростов.

За его спиной стоял Мельев. Мамонтов недовольно оглядел подошедших ученых. Кроберг оглядела поредевшую толпу персонала. На площади стояло не больше пятнадцати человек. Холодало, все заходили внутрь, пытаясь согреться. Тяжелораненого охранника и его перебинтованного напарника отвели внутрь здания.

- Начальник охраны настаивает, чтобы мы немедленно уехали из Деревни, - сверля взглядом Мамонтова, ответила Кроберг.

- Из-за пожара? – осторожно спросил Мельев, выйдя из-за спины старшего коллеги.

- Нет, черт подери, не из-за пожара! - вспылил Мамонтов.

- Что-то серьезное? – нахмурился Ростов.

- Те двое охранников, что приехали с рваными ранами натолкнулись в лесу на отряды наци. Это они подожгли лес, - осматривая здание лаборатории и площадь, пояснила Кроберг.

Она смотрела на серые домики, на которых тихо ложился снег. Жители тенями бродили по улицам, не переставая поглядывать в сторону площади. Мамонтов помял лицо и одернул рукой Кроберг:

- Лена, не глупи. Мы не можем здесь оставаться. Нужно уходить.

- Неужели все так серьезно? – поглядывая то на начальника охраны, то на Кроберг спросил Мельев.

- Сообрази-ка, парень: за этой изгородью, - Мамонтов рукой указал в сторону забора, - нас окружает еще два защитных периметра. На каждом из них усиленные посты охраны. В лесу расквартированы подразделения защиты. А теперь посмотри выше, - Мамонтов направил руку на зарево, - это тебе о чем-нибудь говорит?

- Вы намекаете на то, что наци прорвали защитные периметры? – Ростов не мог поверить в выводы начальника охраны.

- Я не намекаю. Перед нами факты, - отрезал Мамонтов.

- А мы сможем уехать? – взволнованно спросил Мельев.

- То есть все здесь бросить? – поразился Ростов. – Как можно? Это же годы разработок. Да тут хранилище вирусов…

- Которое сейчас медленно размораживается, - фыркнул Мамонтов. – И в ближайшие сутки электричество не появится. Через сколько ваши драгоценные биоматериалы начнут гибнуть? – начальник охраны сверлил глазами Ростова, позволившего по своей неосторожности поддержать Кроберг.

- Но так нельзя. Надо вызвать помощь, сообщить, - сопротивлялся профессор.

- Мы можем переждать в лаборатории, - добавила Елена.

- Запереться хочешь? – язвил Мамонтов. – И ты думаешь эти двери или ворота изгороди выдержат их натиск?

Кроберг с ненавистью посмотрела на Мамонтова. Ростов никогда не видел ее такой. Она была похожа на фурию, на обезумевшую птицу, защищавшую свое гнездо.

- А что ты предлагаешь? – голос ее дрожью выдавал волнение. – Да, у нас есть несколько электромобилей, которые, судя по твоим раненным бойцам, вряд ли смогут укрыть едущих в них людей. Грузовик и трейлер? Сколько в них ты собрался разместить людей: двадцать, тридцать? Остальные поедут на крыше или побегут сзади?!

Мамонтов мотал головой. Он хватался за нее руками и ходил возле Кроберг, как волк, оспаривающий право лидера.

- Ты не хуже меня знаешь на что они способный, - огрызался Мамонтов. – Деревенских ты тоже собралась спрятать в лаборатории?

- Те кто должен быть спасен – уже в лаборатории, - сопротивлялась Кроберг. - У тебя сто человек охраны – делайте свою работу. Мой приказ тебе ясен.

Кроберг повернулась в сторону лаборатории. Следом за ней Ростов, обрадовавшийся стойкости Елены. Мельев смотрел на повергнутого Мамонтова. Он пыхтел как котел, не желая мириться с ее словами. Ему хотелось вырваться отсюда. Он зыркнул на Мельева и пешком направился к главным воротам.

- Тех кто в карцере вы оставите? – интересовался Ростов.

- Пусть сидят под замком, - отряхиваясь от снега, произнесла Кроберг, - главным был и остается Каро.

Мамонтов проходил мимо домов и улиц. Жители с тревогой смотрели на грузную фигуру начальника охраны. Многие даже не знали кто он. Мамонтов крайне редко покидал здание лаборатории. Он быстрым шагом шел по главной дороге и старался не думать о направленных на него сотнях пар глаз. У каждого деревенского зрел один важный вопрос. Но даже сейчас, когда в воздухе пахло гарью и за дальними верхушками леса сияет яркое оранжевое зарево, никто из жителей не ждал разъяснений. Многие по-прежнему гуляли по улицам, считая этот вечер обычным, лишь немного отличающимся от иных. Пожар пугал, но он всего лишь был разбушевавшимся пламенем, которое пылает где-то очень далеко.

Мамонтов вошел в сторожку. В ней находилось пять человек. Озабоченное выражение лица шефа насторожило.

- Что-нибудь новое? – уставившись в монитор, спросил Мамонтов.

Подчиненные лишь помотали головами. Электроника по-прежнему не работала. Связи с внешним миром не было.

- Сообщите всем по периметру, чтобы немедленно отходили к площади в лабораторию.

- Но ведь связи нет, как мы сообщим? – теряясь в собственных страхах, спросил один из пяти охранников.

- Ты что идиот? – взорвался Мамонтов. – Пешком! Ноги в руки и побежали. Или хочешь остаться здесь, когда эти нелюди нагрянут сюда с факелами? Через пятнадцать минут чтобы все люди были в лаборатории.

Охранники соскочили со своих мест, не решаясь первыми выйти из здания сторожки.

- Что встали как вкопанные? – злым взглядом оглядел он их. – Бегом!

Бойцы выбежали на улицу. Мамонтов оглядел помещение. Бросил последний взгляд на неработающие мониторы. На душе скребли кошки. В очередной раз он прогнулся под приказом, хотя считал его неверным. Через окно сторожки он видел, как небо окрасилось яркой вспышкой. Грохотом воздух увяз среди деревьев. Мамонтов выбежал на улицу. Он смотрел за ворота на стену леса, за которой уже виднелось подступающее пламя. Мамонт догадался – наци добрались до одного из ветрогенераторов, которые располагались вокруг Деревни. Подняв взгляд выше, он увидел, как из-за деревьев поднимаются тонкие языки пламени. Ветра не было, но огонь быстро продвигался к внутреннему кольцу резервации. Его гнали плетьми те, для кого чистота крови была превыше всего.

Позади себя Мамонтов услышал взволнованные голоса. Жители смотрели за изгородь и видели поступь ленивого пламени. Раздался еще один взрыв. В двадцати метрах от первого – еще один ветрогенератор. Мамонтов оглядел небо вокруг Деревни, насколько хватало взгляда. Оранжево-красное сияние взяло их в кольцо. Лишь в центре еще оставалось темное пятно черных облаков, висевшее прямо над Деревней. Мамонтов вздохнул, смирившись с решением. Бежать было не куда – нужно прятаться. За спиной раздавался грохот падающих деревьев. Скрежет от стволов был таким частым, как будто бы через лес пробирался огромный великан. Мамонтов обернулся, чтобы последний раз взглянуть на черную полосу леса. Но ее уже не было. Яркое танцующее пламя пробиралось через плотные ряды многолетних деревьев. Они стонали под натиском жаркого пламени и трещали как огромные поленья в камине. Мамонтов увидел, как из стены струящего огня выпорхнули несколько  сгустков дыма. Видевший эту жизнь со всех ее уродливых сторон, начальник охраны попятился назад. Он увидел их ярко-желтые глаза и слышал как они пробираются через сухой кустарник к изгороди. Мамонтов бежал со всех ног к площади. Он проносился мимо людей, скопившихся на главной дороге, отталкивал их в стороны. Он видел, как в здание забегают его подчиненные – охранники, до этого стоявшие у изгороди. Добежав до открытых ворот, Мамонтов приказал охране встать к рычагам и начать закрывать ворота.

- Но еще не все пришли, - кто-то возразил ему.

- В воротах есть дверь идиот, - Мамонтов внимательно смотрел вдоль главной дороги, пытаясь разглядеть желтоглазых, вышедших из огня.

Охранники продолжали вбегать в здание. Большие ворота медленно стали закрываться. Ручной механизм неприятно скрипел, оглушая стоявших рядом бойцов.

Толпа деревенских разом ахнула: почти одновременно на разных концах резервации взорвались несколько ветрогенераторов. Огонь пожарища вывалил из леса свое бездонно оранжевое пузо. Жители медленно отходили к центру Деревни. Кто-то возвращался в дома. Деревьев перед изгородью было не много. Жители полагали, что огонь не перекинется на их дома.

Створки главных ворот лаборатории медленно сомкнулись. Подбежавшие последними, охранники поначалу опешили. Но вскоре перед ними открылась входная дверь. На улицу вытолкнули Таню. Охранники оттолкнули ее в сторону и вбежали внутрь, захлопнув за собой дверь.

Таня стояла на улице в одних лишь штанишках и футболке с длинными рукавами. Снег оседал на ее трясущихся плечах и голове. На ногах у нее были простые больничные шлепки, которые на нее надели медсестры. Таня смотрела на небо и видела, как ярко-оранжевый цвет быстрыми мазками закрашивает мрак. Едкий запах гари заполнил все вокруг. Она сжалась, ощущая присутствие холода. Таня смотрела по сторонам, пытаясь увидеть хоть кого-нибудь. На площади почти никого не было. В краснеющем полумраке мелькали редкие тени жителей, быстро пробегающих от дома к дому. Таня сделала робкий шаг по снегу. У входа в здание его покров был сильно утрамбован и ее ножки почти не проваливались. Она подошла к электромобилю, стоявшему невдалеке, и с опаской выглянула из-за него. Далеко за изгородью пылал лес. Оранжевые языки обвивали толстые стволы деревьев и обжигали землю. По единственной дороге, делившей лес надвое, шли какие-то люди. У них на головах были прикреплены фонари, а из их рук вырывалось плетьми пламя, которым они хлыстали лес справа и слева. Таня вышла из-за машины и ее ноги провалились в небольшой сугроб. Испугавшись, она резко отдернула ногу и попятилась назад. С границы Деревни донесся скрежет изгороди – будто в нее что-то врезалось. Она рвалась и мялась под чьим-то натиском.

К воротам, в пьянящем приступе ярости, подбежали несколько человек. Они залезли на железные ставни и начали их дергать. Жители домов, находившихся ближе всего к воротам, бежали к центру Деревни. Люди за изгородью перекидывали через нее что-то горящее. Оно разбивалось в дребезги и разбрызгивало жидкий огонь. Несколько человек стали поливать дома струями огня через ограждение. Пламя с воем вырывалось из стволов огнеметов и обрушивалось на дома, стоявшие совсем рядом. Раздались крики. Таня побежала к двери в лабораторию. Возле ворот изгороди столпились десятки людей. В их толпе находился главный предводитель. Он что-то громко кричал, указывая в сторону домов за изгородью. Тане не были слышны его слова, но она слышала, как ему отвечает толпа. Они скандировали и поднимали руки вверх и с новой яростью обрушивались на ворота и изгородь. Жители бежали к площади. С разных концов Деревни раздавались жуткие вопли. Таня прислонилась спиной к двери. Крики жителей сливались в один жуткий вой. На девятом круге горели несколько домов. Ворота изгороди прогибались под сильным напором. Изгородь таранили в нескольких местах. Внезапно бешеные вопли толпы донеслись с обратной стороны Деревни. Они шли отовсюду. Люди бежали, не понимая, что происходит. Кто-то из жителей истошно кричал и резко смолкал захлебываясь кровью. Люди бежали к зданию лаборатории со всех сторон. Они стучали по стенам и умоляли сделать что-нибудь.

Среди них Таня увидела хорошо знакомое лицо. Перекошенная физиономия Комарова уставилась на нее. Страх ломал его изнутри, заставляя съеживаться и изламываться, будто сухое дерево. Ошалелым взглядом он смотрел по сторонам, пытался зацепиться руками за гладкую стену лаборатории. Из его уст почти ничего не было слышно. Он как и все пытался найти спасение о толпы, ревущей за изгородь.

Деревенские молили открыть им двери. Они скреблись руками и ногами, вымаливая надежду на спасение. Никто из них не замечал друг друга, они не видели ничего кроме монолитной стены и не слышали ничего кроме криков обезумевшей толпы.

Нападавшие от восторга выли у главных ворот. Их голоса сливались в дикий хор. Двумя железными таранами они били в ворота. С каждым ударом вой толпы становился громче. Створки прогибались. Удар за ударом, лавиной спускал рев десятков, рвущихся в бой наци. Пока, наконец, победный протяжный крик толпы не возвестил о прорыве. Ворота изгороди скрючившись, распахнулись и вооруженная ножами, дубинками и огнеметами толпа рекой хлынула в Деревню.

Таня скребла оледеневшими пальчиками по двери. В ее голове была та же мольба что и у всех тех, кто колотил в стены лаборатории. Ей было страшно. В ее испуганных глазках отражалось пламя над домами разжигаемое обезумевшими людьми. Еще несколько раз в разных сторонах раздавался радостный рев. Наци прорывались через изгородь со всех сторон. Неконтролируемым потоком они врывались на улицы Деревни. И вместе с ними были те, кто вел их. Облаченные в черное, в масках с желтыми большими глазницами. Они передвигались быстрее всех, от дома к дому, разыскивая тех, кто был им нужен. Отовсюду раздавались истошные, захлебывающиеся крики. Наци не щадили никого. Они забегали в каждый дом вытаскивали на улицу жителей, хватали бегущих от них и тащили к тем, у кого в руках были огнеметы. Несколько лидеров нападения командовали мелкими группами. Они приказывали загонять всех в дома и блокировать их там. Огнеметчики медленно продвигались от дома к дому, обливая их пламенем.

Жители покрепче и попроворнее забирались на крыши. Они видели, как со стороны изгороди к центру идут люди с огнеметами. Люди-тараканы, в защитных масках, снуют между домами, преследуют жителей. Отовсюду раздаются крики и воплю страха.

Внезапно на одного из огнеметчиков навалился Черный. Он спрыгнул с крыши дома, на который боец направил ствол оружия. Следом за ним повылезали мальчишки-подростки. Они вцепились в бойца и стаскивали с него ранец и маску. Но силы были не равны. С главной улицы на выручку подоспели другие наци. Она раскидывали пацанов в стороны и жестоко избивали их. Кровь выплескивалась наружу. Черный стоял перед огнеметчиком. Его защитная маска была в руках у подростка.

Боец опешил и попятился назад. Но его схватили другие огнеметчики. Одни из них ударил его по голове. Черный убежать не успел. Его держали двое мужчин. Брыкаясь и пиная их ногами, он нарвался на несколько крепких ударов. После чего всех мальчишек и бывшего бойца сгребли к дому. Четверо огнеметчиков направили стволы с вырывающимся огоньком на ребят и обрушили на них жаркое пламя.

Натиск бойцов наци нарастал. Они сметали с пути любое сопротивление. Многие пытались сражаться. Мужчины и женщины хватали из дома стулья, доски – все, что попадалось под руку и бились с теми кто убивал их. Но были среди бойцов те, против кого ничто не могло спасти.

Черные призраки с желтыми глазами сновали в небольшом количестве там и тут. Они врывались в дома и испепеляли всех кто там был. Они были сами по себе и легко переступали через бойцов наци, оказавшихся на пути. Желтоглазые разрубали тонкими лезвиями их тела, стремительно проносясь от дома к дому. Безумные наци даже не оказывали им сопротивления, слишком внезапны были нападениях их мрачных союзников.

По щеке Тани стекали слезы. Ей было ужасно холодно и страшно. Ручками она колотила в дверь. С ее дрожащих синих губ слетали обрывки слов о помощи. Но ее никто не хотел слышать. Как и ее соседей по улице, которых запирали в домах и мешали вылезти через оконные проемы. В них выстреливали потоком пламени. Их оглушали и собирали в одном месте в кучу и сжигали как зараженный скот. В воздухе пахло горелым мясом, тканью и палеными волосами. Деревня пылала. Наци продвигались вглубь со всех сторон, не давая шанса никому. Откуда-то справа раздался пронзительный детский плачь. Таня повернула в сторону знакомого ревущего голоса. С ужасом она произнесла имя: «Миша-рева». Его лицо вдруг ясно всплыло перед ней и от этого ней. Они редко звала его ревой, только в моменты, когда Миша, не зная меры, проливал слезы по пустякам. Его голос резал слух, и рвал картины памяти, всплывавшие в сердцах. И вскоре он смолк навсегда, утонув в беспощадном вареве огня. Таня зажмурила глаза и прикрыла руками лицо. Она не хотела слышать как вновь раздается детский крик. Ей было страшно от того, что ее любимый оранжевый цвет вдруг обозлился и пожирает дома вокруг. Крики людей, одурманенные болью и ужасом голодного огня, пожирающего их, сливались в отвратительный гимн смерти.

Таня медленно сползла на корточки и уткнулась в коленки. Спиной она чувствовала, как дрожит здание лаборатории. Как что-то мощное заставляет содрогаться его изнутри. Где-то совсем рядом раздался протяжный рык зверя. Таня подняла голову и увидела, как в одном из переулков между домами на нее смотрит непонятное существо в черном плаще и маской с горящими желтыми глазами. От напавшего страха Таня стала задыхаться. Черный охотник осматривал ее оценивая. Внутри здания послышался громкий грохот. Таня услышала, как внутри кричат люди. В дверь с обратной стороны били кулаками, пытаясь открыть. Как вдруг, охотник дернулся с места – прямо на нее. Таня прижалась к двери всем своим тельцем и зажмурила глаза.

Она почувствовала, как начинает падать. Издав крик, Таня упала в распахнувшуюся дверь. Она лежала не шевелясь, с закрытыми глазами. Внутри было очень холодно, холоднее чем снаружи. Звук гнущихся балок, как стон издыхающего железного зверя, больно царапал уши. Затихающий стон людей, растворялся у распахнутой двери, не успев вырваться наружу. Таня приоткрыла глаза и увидела, что лежит на полу в ангаре рядом с открытой дверью. Сзади к ней кто-то приближался. Она поспешила отползти в темень. Где был желтоглазый она не видела: вошел ли внутрь или остался на улице. На свет от двери показался окровавленный санитар. В проходе он столкнулся с Комаровым, забегающим внутрь. Санитар выбежал на улицу, отпихивая деревенских. Следом за ним с обезумевшим лицом бежали и другие. Все перемешались: деревенские, лаборанты с изувеченными телами. Таня прятала лицо за ладошками каждый раз, когда видела окровавленного человека. В гараже раздались крики. Среди истошных воплей Таня различила лишь гневный вскрик Комарова, который оборвался с жутким хрустом.

Перед дверью лаборатории стоял черный охотник. Он недовольно рычал. Страх косил деревенских. Они медленно ползли к распахнутой двери и даже не обращали внимания на окровавленных санитаров, выбежавших наружу. Охотник выхватывал сотрудников лаборатории, и его быстрые удары увязали в их телах. Выбегавшие люди не устраивали его – он злился.

Внезапно что-то заставило его заскулить. Он взвыл словно раненная собака. Он забился руками и ногами в воздухе. Выбегавший на улицу персонал лаборатории утекал от повисшего в воздухе черного охотника со всех ног. Его крутило и ломало, пока не разорвало на куски. Таня почувствовала, как рядом с ней кто-то остановился. Она слышала его дыхание и тепло исходившее от его ног. Она открыла глаза и подняла голову. Рядом стоял Каро. Он был без одежды. Его тело было в чужой крови. Вязкая, багрово-черная она обильно стекала по его бледной коже. Красный след тянулся за ним из самой глубины мрака. Каро смотрел на улицу. Таня кивнула ему. Она медленно поднялась на ноги и встала позади него, взяв его за руку. Почувствовав ее руку в своей, Каро сделал шаг на улицу. Он медленно поворачивал голову, осматривая все вокруг.

Улицы объятые пламенем. Бегающие и орущие о чистоте человеческого вида безумцы. Крики людей. Выбежавшие на площадь санитары и охранники бежали прочь от Каро. Но перед ними лишь горящие улицы. Они пытались скрыться и проскользнуть по улочкам, забиваясь под здания. Каро перешагнул порог. Он медленно продвигался вперед. Таня не отпускала его руку и следовала за ним.

На площадь выбежали трое бойцов наци. Стоны и плачь жителей у стен лаборатории, привлекли внимание убийц. Они схватили нескольких деревенских, попытавшихся убежать. Каро резко повернул голову в их сторону. Таня зажмурилась. Из глоток бойцов хлестала кровь, заполняя защитные маски алой жижей. Их тела вскипали изнутри. Кости трескались, разрывая натянувшуюся кожу и одежду. Бойцы на глазах у своих жертв разлагались на части. Их руки, ноги, кожа, разделялись и разваливались на куски, падая на жителей, стоявших рядом на коленях. Белоснежный снег окрасился в багровые тона. Спасенные жители, с которых свисала плоть и нутро бойцов, с ужасом смотрели на измазанного кровью Каро. Они отползали в сторону. Но Каро не сводил с них глаз. Таня вцепилась в его руку, и тошнотворный звук разрывающихся тел разнесся по площади. Она открыла глаза и увидела останки деревенских разбросанные по снегу. Каро шел дальше. Таня крепко держала его за руку и шла за ним. Из открытой двери ангара выбежало несколько людей. Все они были в окровавленных одеждах. Почти у всех зияли рваные раны по всему телу. Каро удалялся. И они закрывали себе рты руками, пытаясь не закричать. Таня слышала, как из ангара выходят люди. Она обернулась, чтобы посмотреть на них.

Раздался скрип механизмов ворот. Кто-то открывал створки. Каро не обращал на это внимания. Он прошел мимо электромобиля, направляясь к главной дороге. Он двигался медленно, как будто не зная, что ему делать. Таня оборачивалась назад. В открывающейся щели ворот она увидела свет фар и услышала гул двигателя. Створки открылись и замерли. Всполохи пожарища освещали часть искореженного ангара. Несколько его балок по бокам и на потолке были сильно деформированны. Повсюду лежали разломанные и изувеченные тела. Все было в крови, в ошметках и кусках человеческого мяса, обильно покрывавшего все вокруг. Грузовик рядом с трейлером был изувечен так, будто по нему стреляли пушечными снарядами. Только снарядами были тела тех, кто был в ангаре. Электромобили были свалены в кучу с останками множества тел и раскурочены будто от взрыва. В трейлер, стоявший дальше всех, залезли несколько обезумевших от страха охранников, санитаров и профессоров. За рулем был начальник охраны. Его лицо было перекошено ненавистью и двумя глубокими царапинами. Рядом с ним сидел Мельев. Трейлер дернулся с места, но не смог далеко проехать – на него с потолка рухнула деформированная балка. Мамонтов не сдавался. Впереди он увидел Каро. Он смотрел на него бешеными глазами, налитыми кровью. Он нажимал на педаль газа и пытался выкрутить руль так чтобы трейлер смог выехать из-под завалов. Медленно трейлер вырывался из стальных объятий. Мамонтов не переставал сверлить взглядом кровавое тело Каро, двигающегося к главной дороге. По улицам сновали наци и вылавливали жителей. Вдавив педаль до упора, трейлер медленно выехал из-под завалов. Как вдруг на него сверху спрыгнул черный охотник, следом еще и на кабину. Все они смотрели на Каро. Мамонтов надавил на педаль и трейлер резко дернулся. Существа на крыше недовольно зарычали. Они воткнули железные штыри по бокам и, спрыгнув вниз, начали разрывать боковые стенки заднего корпуса. Каро обернулся. Мамонтов не сдавался. Он направил грузовик на Каро, но, не доехав до него двух метров, трейлер подскочил и уперся кабиной в асфальт. Черные охотники переломили его, разрубив на две части. Находившихся в задней части людей они выкидывали на снег, как мешки. Некоторых они испепеляли сразу, других собирали в кучу. Кто-то попытался сбежать: это была девушка и парень-санитар. Двое охотников настигли их за несколько мгновений и убили на месте.

Мамонтов смотрел на Каро и от злости сильно колотил руль. Он бил его с такой неистовой силой, что его кисти в один из ударов переломились. Мамонтов закричал звериным криком. Его кожа вибрировала. Дикая боль пронзала его всего, растягивая кожу и органы в стороны. Мамонтов издал неестественный тошнотворный крик, и его разрывало изнутри. Мельева накрыло кровавой волной и ошметками тела. Опешив от ужаса, он вывалился из кабины. Черные охотники тут же схватили его. Каро посмотрел на четырех желтоглазых стоявших справа и слева от разорванного трейлера. Один из них решил поторговаться с Каро и обменять жизнь пленников, на него. Охотник жестами рук, больше походивших на ветки, показывал, что готов убить их, если Каро не отправится с ними. Еще двое охотников обходили его со спины. Они медленно подкрадывались к нему, обнажая некий прибор, в своих руках. Таня обернулась назад и закричала от страха. Каро дернулся. Он вцепился невидимой хваткой в охотников за спиной и разорвал их в воздухе. Другие охотники с воем прыгнули на Каро. Пленники начали разбегаться. Мельев пытался подняться на ноги, но падал от дикой боли. Он отползал в сторону от схватки, не находя в себе сил ползти на коленях.

На площади показались первые огнеметчики наци. Недолго думая они начали поливать всех огнем. Каро разорвал охотников на куски. Он перевел взгляд на убегавших пленников. Он хватал их и за несколько секунд их останки разлетались по площади. Мельев остолбенел от пожирающего взгляда Каро. Он мгновенно ощутил, как вскипает его тело и закричал. Из его глаз хлынули кровавые слезы, и адская боль ломала его. Огнеметчки выстрелили пламенем в Каро. Но огонь натолкнулся на невидимую преграду и не причинил Каро вреда. Он обернулся к ним и вцепился в их тела, заставляя сжиматься их кости и внутренние органы. Бойцы ревели, выплевывая кровь и кишки. Кровь выступала через кожу. Каро сдавил их как игрушечных человечков и развеял над площадью. Каро сжал руку Тани и направился в сторону дороги. Мельев пыхтел и ревел кровавыми слезами. Он отползал к домам первого круга.

Таня смотрела по сторонам. Она не боялась того что видела: огня пожирающего дома, людей в масках, вылавливающих жителей. На центральной дороге пылали два больших костра. Таня выглядывала из-за Каро и думала о том, сколько же понадобилось мебели для того чтобы разжечь такой огромный костер. Но приближаясь к ним, она увидела, что из общей груды торчат не ножки стульев и столов, но руки людей. Первое большое кострище, у третьего круга, перегородило им дорогу. Каро смотрел на вздымающийся огонь, тела в чью плоть вгрызалось пламя и пепел поднимающийся столбом. Таня посмотрела на пылающую третью улицу и увидела, что на них уставились бойцы наци. Некоторые из них держали в своих цепких руках жителей. Они тащили их на костер, но увидев возникшее непонятное существо с девочкой, держащей его за руку, оторопели от неожиданности. Свет пламени отражался на бледной, покрытой кровью, коже Каро. Шрамы на его лице казались чернее обычно, а глаза, наполненные багровой краской, смотрели на костер. Захваченные жители узнали, кто стоял перед ними. Они видели Каро и пытались скорее вырваться из лап мучителей. Бойцы переглядывались, решая как им поступить с непонятным человекоподобным созданием. За их спиной раздался голос главаря. Он вышел перед ними к кострищу и скомандовал схватить его и с девчонкой бросить в огонь. Бойцы, чьи руки были свободны, ринулись на Каро с цепями.

В ту же минуту тела, что плавились в огне костра, ворошились и приподнимались, будто под ними заворочался демон. Каро слегка наклонил голову и, объятые пламенем, останки обрушились на тех, кто был рядом. Каро пошел дальше, по расчищенному пути. Оказавшиеся под телами бойцы и жители стонали от боли. Кто-то пытался выбраться, но их тело изменяло им: руки не слушались, ноги не чувствовали земли. Боль изнутри пожирала их, словно множество червей она вгрызалась во внутренности. Кожа отслаивалась, ткани отрывались от костей, а кости трескались и дробились под ударами невидимого молота. Каро шел дальше. Впереди только разрушенные раскуроченные ворота изгороди.

Крики жителей стали тише. Таня смотрела по сторонам, замечая, что за ними непрерывно кто-то следует. Она чувствовала на себе взгляды. Между домов и огней мелькали желтые огоньки, перемещающиеся парами. Вдалеке огромными оранжевыми клубами вздымалось пламя. Жители прятались и бежали куда глаза глядят. Они хотели вырваться из Деревни и направлялись к воротам и дырам в изгороди. Но возле них стояли бойцы наци. Они отлавливали каждого смельчака отважившегося прорваться через них и кидали в костры, горевшие повсюду, куда не глянь. Те кто в страхе выбегал на главную дорогу, по которой медленно шел Каро, погибали в считанные секунды, разлетаясь кусками по округе.

За спиной раздался звонкий бой стекла и крик. На оранжерею обрушилась ярость наци. Ее ломали и крушили, поливая огнем. Вырывая из домов балки и металлические куски, они долбили ими по стеклам. Пламя, разгоревшееся внутри жарким дыханием, раскалывало прозрачные стены.

Таня искала глазами Сату. Ей показалась, что она услышала знакомый крик. Вой, раздавшийся где-то недалеко, напомнил ей голос Шакирда. Она пыталась разглядеть среди снующих теней ту, что окажется знакомой. Таня вслушивалась, пытаясь уловить биополе Саты. Но ничего кроме страха и ужаса со всех сторон она не ощущала.

Впереди еще один большой костер, преграждавший им путь. Таня несколько раз проморгала, в ярком оранжево-красном зареве она видела человека. Едва различимые очертания. Это была бабушка-соня. Языки пламени отражались от ее кожи как от зеркала. В ярком свете ее почти не было заметно и даже огнеметчики прошли мимо нее. Старушка стояла едва движима, смотря как завороженная на горящие останки своих некогда соседей. Таня попыталась крикнуть ей что-то, но старуха сделала шаг навстречу костру и рухнула в его голодные объятия.

По лицу Тани текли слезы. Она сильней прижималась к Каро, и он чувствовал ее страх и отчаяние. Дойдя до костра, он приподнял тела и обрушил останки на тех, кто охранял ворота изгороди. С криками и воплем на него обрушились все огнеметчики, стоявшие рядом. Таня зажмурилась и прижалась к ноге Каро. Она чувствовала сильный жар, и яркий оранжевый свет пробивался сквозь закрытые веки. Она сжимала руку Каро, и ей казалось, что ее сейчас оторвут от нее и бросят в ревущее пламя, что кружило над ними. Но рев языков послушного огня стал быстро захлебываться в своем стремлении угодить хозяевам. Таня слышала, как крики людей с огнеметами обрываются. Бойцы захлебывались собственной кровью. Их давящиеся крики были невыносимы и тошнотворны. Они быстро стихали, уступая хлюпающему звуку жижи и глухим ударам останков, разлетавшимся по сторонам.  Каро шел дальше. Таня открыла глаза и увидела что снег вокруг, освещенный сотнями огней, сияет темно-оранжевым вязким цветом. Повсюду куски тел, тряпье одежды и ранцы огнеметчиков. Они подходили к воротам. Тане хотелось улыбнуться – она впервые так близко к ним и скоро окажется за границей Деревни. Впервые в жизни она взглянет на нее с той – обратной стороны. Но Таня снова увидела желтые огоньки. Их было много. Они окружали. И скоро обрушились на них.

Каро впервые пошатнулся. На него обрушилось что-то невидимое и оглушающее. Черные охотники били с нескольких сторон сразу. Каро пытался удержать равновесие. Он смотрел по сторонам, пытаясь увидеть, кто на него напал. Но он не видел ничего. Что-то застилало ему зрение. Таня смотрела на охотников и видела, как они сужают кольцо вокруг них. Она закричала, глядя на одного из них, и Каро вцепился в него невидимой хваткой, проникая через поры внутрь его кожи и разрезая его на несколько частей. Охотники усилили натиск. Каро отступал. Он смотрел то вправо, то влево пытаясь ухватиться. Но он лишь царапал нападавших. Охотники наступали. Каро отпустил руку Тани; сжал кулаки и, закричав во все горло, отбросил всех в стороны. Таня откатилась от него к горящему дому. Она закричала от близкого пламени. Каро посмотрел на нее и быстрым шагом направился к ней. Малышка отползла от дома. На четвереньках она брела на встречу к Каро. Вдруг она закричала, увидев, что сзади на Каро напали. Он пытался вырваться из цепких пальцев охотников. Таня встала на ноги и побежала с кулаками помогать Каро, но ее одернуло назад. Один из охотников, прорычав, схватил ее своими длинными пальцами и швырнул в сторону изгороди. Хрупкое тельце Тани хрустнуло, ударившись о столб, и рухнуло на заснеженную землю.

Каро ревел от боли и ударов невидимых волн, сгибающих его. Он схватил двоих охотников и попытался разорвать их, но у него ничего не вышло. Каро лишь покалечил их, заставив взвыть от адской боли. Но Каро не сдавался. Он мысленно искал Таню, кричал ей хриплым голосом, но она не отзывалась. Он кричал, но в ответ лишь удары охотников. Каро замолчал. Он вслушивался: как трещат стены зданий, как завывает пламя, поглощая улицу за улицей, в дали, на другом конце Деревни, бесновались бойцы наци, стаскивающие людей в новые огромные костры и тихий стук. Слабый и глухой. Каро медленно перевел взгляд в сторону изгороди. Он не видел, где лежала Таня, но оттуда он слышал стихающий звук сердца. Каро схватил одного из охотников, подошедшего вплотную к нему, за руку, заставив его взвыть от боли. Черный охотник попытался вырваться, замахнувшись чем-то острым. Но в тот же миг раздался хруст костей и черная, как их облачение кровь, полилась из желтых глаз маски. Охотника разорвало на части. Взревев от злости, охотники отшвырнули Каро в догорающий дом. Он отбивался от горящих досок, падающих на него, пытался выбраться из дома. Один из охотников выстрелил по дому из своего оружия, разорвав одну из стен. Каро видел через образовавшийся проход приближающиеся к нему глаза. Он пробирался вдоль горящих стен, обжигающих его кожу к выходу, объятому пламенем. Черный охотник вошел в дом и быстро приближался к нему. Каро схватил почти сгоревший стул и швырнул им в желтоглазого. Охотник увернулся и потянулся к Каро. Он схватил его за ногу и поволок по рассыпающемуся полу наружу. Каро цеплялся за пол пытаясь ухватиться за что-нибудь. Но вдруг его глаза налились багровым цветом. Он почувствовал, как бьется сердце черного охотника. Как быстро стучит его главная мышца. Каро чувствовал холодное прикосновение его рук. И он прикоснулся к тому, что было внутри его черепа. Охотник замер у дыры в стене. Пришел его последний миг. Куски его тела разлетелись в стороны. Перед охотниками стоял Каро, облитый черной кровью. Он хватал их одного за другим и разрывал на куски как тряпичные куклы. Он швырял их друг в друга, перемалывал их тела, ударяя со всей мощью об изгородь. Черные охотники стреляли в него невидимыми снарядами пытаясь сбить с ног и лишить его силы. Их осталось трое, они носились вокруг Каро и атаковали с разных сторон, не давая ему сконцентрироваться. Желтоглазые заманивали его в очередную ловушку. Каро не видел этого. Он пытался схватить охотников, следуя за ним. Они вели его в гущу людей – туда, где все еще кипела битва наци с безоружными жителями. Каро разрывал на части всех, кто попадался на пути. Он вертел телами как снарядами и запускал их в охотников. Он сметал на своем пути завалы из трупов, объятых тошнотворным запахом. Каро обрушивал всю ярость на тех, кто приближался к нему и не заметил, как охотники, прицелившись в три точки контроля эгоцитарной системы, ударили волновыми излучателями. Каро пошатнулся. Он чувствовал, как теряет сознание. Его тело не слушалось его. Он вертел руками по сторонам, пытаясь уцепиться за что-нибудь, но вместо этого поднимал в воздух груду человеческих останков и сгоревших тел. В его плывущем взгляде мелькали желтые огоньки масок охотников и он изо всех сил пытался ухватиться за них, но хватался лишь за тела убитых и искалеченных. Он злился и, издав беспомощный крик, рухнул на землю. Останки тел, что кружили кровавым кольцом вокруг, падали на землю, вместе с охотниками, что угодили в собственную ловушку. Их хрупкие тела размозжило о землю, насадило на острые торчащие балки домов и разорвало в безумном танце останков людей, круживших над Каро.

 Пламя лениво поедало дома. Его гнали остатки батальонов наци, добивающих последних сопротивлявшихся. Проще всего, оказалось, расправиться с ночными. Они еще спали в большинстве своем, когда толпы наци ворвались на их улицы. Они бежали по тихим улочкам и, врываясь к спящим жителям, выталкивали их и тащили в общий костер. Но вскоре они сообразили, что вся улица спала мертвецким сном. Огнеметчики шли по первому и второму кругу, поливая огнем дома. Когда спавшие в них жители просыпались от гари и жаркого огня, проникшего в дом, бежать было уже не куда – заблокированные двери и окна не давали им вовремя вырваться. Тех же, кто благодарил удачу за то, что выбрался наружу, поджидали наци. Они хватали бедолаг, связывали им руки и ноги и тащили мимо горящих домов в общую топку.

Через час, немногочисленным отрядом, наци добрались до сердца Деревни – главной лаборатории. Огнеметчики поливали огнем здание, опаляя его и превращая в черный обуглившийся камень. Но пламени не за что было зацепиться. Обходя здание, бойцы обнаружили, что их ряды значительно уменьшились. Главари подсчитывали оставшихся в живых и посылали разведчиков разобраться с происходящим. Обойдя здание с другой стороны, наци вышли к фасадной его части, увидев открытые створки ворот, разломленный трейлер и залитую кровью и заваленную человеческими останками площадь. Кровавый след тянулся дальше вдоль главной дороги. Наци с осторожностью продвигались к входу в лабораторию. Возвращавшиеся разведчики докладывали, что много братьев-наци лежит изувеченными, много обгоревших и покалеченных. Кто-то убивал их пока они крушили дома и расправлялись с жителями. Отправленные к воротам бойцы сообщили о том, что выставленная охрана исчезла – повсюду кровь и разорванные тела. Самый главный из бойцов направил осмотреть ангар лаборатории. Наци вбежали внутрь и немедленно позвали остальных. Вошедшие бойцы осветили ангар фонарями на своих масках. Груды тел в белых халатах лежали вперемешку с балками, стульями и машинами. Тошнотворный запах крови и разлагающихся внутренностей плотной невидимой взвесью весел воздухе. Но маски защищали бойцов от этой мерзости. Несущие балки и перекрытия ангара были сильно повреждены. Крыша в некоторых частях прогнулась, и куски облицовки свисали с потолка.

Каро сидел в переулке, облокотившись на уцелевшую стену дотлевающего здания. У него тряслись руки, на которые ему страшно было смотреть. Повсюду кровь, тлен и мерзкая вонь. Пожар разогревал воздух и душил легкие едким дымом, спускавшимся к земле. На руки оседали черные снежинки вперемешку с серым пеплом. Холод обманчивой весны, сменился духотой адского пожара бушевавшего на улицах Деревни. Стояла мертвая тишина. Лишь рушившиеся стены и треск огня, доедавшего плоть, дерево и камень. Каро не хватало воздуха – он тяжело дышал, пытаясь вдохнуть как можно больше. Пересохшие губы трескались. Засохшая на коже кровь истончала неприятную вонь. Красный от крови снег блестел в пламени и таял, превращаясь в липкую вязкую жижу. Ее ручейки текли мимо кусов кожи и органов разбросанных и свисающих с домов. Кости людей трескались от жара огня, издавая глухой хруст, эхом отзывающийся в голове. Хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть багровых мазков безумия и оранжево-красных всполохов, устремляющихся на черном дыме к оранжевым облакам. Но Каро не закрывал глаза – он не мог, перед ним стояли женщины и мужчины, санитары, врачи – все через кого он выбрался из лаборатории. Все – через кого он прошел, разрывая, развеивая и раскалывая их черепа. Он слышал как они в ужасе и диком страхе кричат и кидаются в разные стороны, спотыкаясь друг о друга, захлебываются и падают. Все они пытались бежать от него, скрыться от пожирания. Но его злоба была неумолима. Он слышал страх и использовал его против них. Он смотрел им глаза, заставляя биться о стены и самим разбивать себе головы и резать конечности. Он давил ногами их кишки, шагал по ковру из кусков их тел. Его звал страх – страх девочки, которая звала на помощь у дверей лаборатории. Он крушил на своем пути закрытые двери. Хватал орущих профессоров и охранников и комкал их вместе, сдавливая их, превращая в гигантский ком, которым он крушил стены и тех, кто стоял у него на пути. Он вошел в ангар и увидел, как они прячутся от него. Охранники пытались оглушить его электродубинками. У некоторых оказались резиновые электропули, которыми они сумели вооружиться. Но Каро нельзя было остановить. Охрана стреляла, но не в него. Он проникал к ним в разум, и они палили друг в друга.

Каро смотрел перед собой и понимал, что он не может вспомнить ничего кроме того что произошло. Он знал, что находится где-то, где прожил много лет. Улицы, объятые огнем, были ему не знакомы. Все вокруг призрачно напоминало ему о прошлом, которое он разодрал на отдельные куски. Невдалеке раздался не громкий грохот. В переулке через два дома, кто-то пробирался через завалы, распихивая их в стороны. Каро прислушался. Шагов было почти не слышно, они утопали в жиже из снега, крови и пепла. Затаив дыхание, Каро смотрел вдоль улицы, прижимаясь к стене. Страх быть замеченным стучал в ушах. Глухие шаги незваного гостя приближались. У края дома возник человек в черном. Он смотрел вперед, покачиваясь и рассматривая происходящее. Повернув голову вправо, затем налево, где находился Каро, он сверкнул желтыми глазницами. Каро узнал его – это один из тех странных охотников, с которыми он бился. Охотник медленно шел вперед, продолжая подолгу смотреть по сторонам улицы. Он шумно вдыхал воздух и фыркал, чувствуя тлен и разложение, мешавшие обонянию. Желтоглазый замер на середине улицы и уставился в сторону Каро. Снова и снова вдыхая воздух, охотник медленно шагнул в его сторону. Каро уперся руками о стену, готовясь к рывку. Охотник медленно ступал по кровавому снегу. Его желтые зрачки сузились и стали вытянутыми. Как вдруг он дернулся с места, цепляясь когтями за разваливающиеся стены, и рванул что есть мочи вперед. Каро вскочил с места и побежал в ближайший переулок. Охотник бежал за ним, издавая звериный рык. Каро проносился мимо горящих стен, стараясь не задевать их, перепрыгивая через обугленные трупы и останки, он бежал сам не зная куда. Охотник стремительно его догонял. Каро резко менял направление, пытаясь запутать преследователя. Но ничего не получалось, охотник был проворнее – он стремительно менял курс следом за жертвой и издавая звериный вой мчался во весь опор.

Каро выбежал на площадь. Невдалеке стоял разломленный трейлер, возле которого было несколько бойцов наци. Бежать к ним? Или в другую сторону? Каро дернулся с места и побежал в сторону от главной дороги. Наци заметили беглеца и с криком побежали за ним. Желтоглазый, по второй улице, следом. Он поравнялся с Каро и готов был выпустить плеть, чтобы свалить его с ног. Каро слышал звук ревущего мотора. За ним гнались все. Он свернул в переулок на первую улицу и натолкнулся на охотника, почувствовав его холодное дыхание. Желтоглазый выпустил плеть и, насмехаясь над жертвой, оплел его. Каро попытался дернуться, но охотник выбил землю из-под его ног – Каро рухнул вниз. Раздался громкий выстрел. Каро зажмурился, ожидая словить пулю. Но рядом с ним на землю рухнул черный охотник. Опешив от происходящего, Каро вскочил с земли и стал снимать с ног плеть. Он видел, как к нему на большой скорости приближается человек на мотоцикле. Нужно бежать! Каро дернул в переулок. Мотоциклист, выругавшись, пронесся мимо до ближайшего широкого проулка, где смог развернуться и ехать параллельно с Каро. За ним бежали отряды наци. Несколько огнеметчиков стреляли ему в спину залпами огня. Мотоциклист свернул им наперерез и начал их расстреливать. Внезапно у них за спиной возникли еще один мотоциклист. Он достал крупный ствол и начал расстреливать нападавших. Нацисты встретили серьезное сопротивление. В узких переулках их отстреливали как мишени в тире. Они разбегались. Главный из мотоциклистов рванул за Каро, другой задержался, чтобы прикрыть его.

Каро бежал по переулкам. Он слышал, как к нему приближается мотоцикл. Ревущий ровно мотор заполнял все пространство вокруг. Каро свернул на одну из улиц и замер. Мотоциклист стоял в двух метрах от него. Каро попятился назад, но со спины к нему почти вплотную подъехал другой гонщик. Его оружие было убрано. Он остановился. Каро обернулся к первому мотоциклисту – высокорослый мужчина в длинном черном плаще снял шлем и, показывая невооруженные руки, медленно подходил к Каро. Это был Саврасов.