— Ну как ты? — Денис с любопытством вгляделся сестре в лицо. Милена удивлённо приподняла брови и беспомощно развела руками.

— Пока, жива, как видишь. Чего ты ожидаешь увидеть? Я всего несколько дней пожила в доме набитом эльфами. Но честное слово это пока не заразно. — Денис фыркнул.

— Думаю, что оборотню всё равно нечего бояться. — Он потрепал её по волосам и вроде бы с облегчением откинулся на сидении.

— А в целом? Как впечатления?

Милена честно призадумалась. Что писать в отчётах и о чём говорить на личных встречах она примерно представляла, но ведь брат имел ввиду вовсе не это.

— Интересно. Они все настолько разные. И эта разность бросается в глаза сильнее, чем у людей. И дело даже не столько во внешности, хотя для меня она так и осталась слишком экзотичной, чтобы нормально на неё реагировать. Ты, например, знал, что у эльфов есть два вида жрецов?

— По двум ликам их богини. Конечно. — Денис согласно кивнул.

— А вот я думала, что жрецы все должны быть добрыми и всепрощающими. — Она непроизвольно потёрла место, куда на последней тренировке попал аль'ия. — Этот же слишком хорошо орудует мечём.

— Ты с кем‑то из них что, дралась? — Несчастный брат принялся лихорадочно просчитывать, какой отклик этот инцидент может вызвать.

— На тренировке. — Милена насмешливо сощурилась. Ход мыслей родственника крупными буквами был написан у того на лице.

— Я хотела посмотреть на их магию в бою и оценить её воздействие на меня лично.

— Серьёзно? И как прошло?

Она пожала плечами и сыто улыбнулась.

— Не так уж плохо. Самонаводящихся заклятий у них правда то ли нет, то ли на мне не применялись, ну а от простых можно уклониться. Так что снимать надо срезу жрецов. Они собаки слишком сильны чтобы игнорировать. Хотя мировоззрение их мне нравится. Я, правда, так и не пообщалась ни с одним светлым, но темные мне определённо нравятся.

Денис возвёл глаза в потолок и выразительно развёл руками в стороны.

— Это потому что их психология должна тебе быть наиболее близкой. Хищные инстинкты и всё такое прочее.

— Ну, может быть. — Она даже не подумала отрицать очевидное. Вернее могла бы. Всё же мысли животной сущности оборотня и преданных служению своей богини жрецов шли совершенно разными путями, но к результатам зачастую приходили одинаковым, что, правда, то правда.

— Кстати, я тут узнать хотела…

— М — м-м? — Подбадривающее мычание.

— Мне отпуск‑то положен или как?

— Отпуск? — Брат растерянно постучал пальцами по коленке. — В принципе должен быть. А что, неужто так утомительно было?

— А ты как думаешь? — Милена моментально окрысилась, почуяв, что её собираются отговаривать от законного отдыха и тогда, прости — прощай мир эльфов с личным домиком и экскурсоводом.

— Мне уже осточертело быть вашей эксклюзивной домашний зверушкой, которую, то на опыты провожают, то эльфам дарят в знак политической солидарности, или что это там был за манёвр?

— С тобой же всё согласовывали и ты не была так уж против. — Нахмурился и смерил сестру недовольным взглядом.

— Дура была. Сначала согласилась, а теперь понимаю, что не хочу всего этого. У тебя так не бывало? Я свободы хочу. Надоело уже всё. Каждый раз, слыша очередной приказ или распоряжение, внутри сопротивляется что‑то. Я не против участвовать в охоте за демонами, я может даже согласилась бы помогать с опознанием других оборотней, но приходить каждый день, чтобы быть подопытной крысой или заполнять после любого своего шага бумажки… Я не могу так. Тяжело это. Морально тяжело. Слушать чужие приказы, делать что‑то, боясь вздохнуть лишний раз. Эльфы эти ещё, которым я вроде как подарком досталась. И постоянный контроль каждого моего шага! Даже перекидываться только под надзором и только за городом, как собаку погулять вывозят! Я, в конечном счёте, ведь отнюдь не собака и не крыса подопытная, но чувствую себя именно так! Понимаю, что они не желают причинять вред, но жить постоянно под лозунгом что худой мир лучше доброй ссоры? Всё равно, что не жить вообще. Иногда хочется бросить всё и удрать подальше в лес. Чтобы никого вокруг. А сейчас меня словно загнали в ловушку и уже одевают на шею ошейник. И всё происходящее давит не меньше чем тот же пресловутый ошейник. Ты понимаешь, мне последнее время кажется, что я совсем не могу свободно дышать. Меня контролируют во всём. И это словно трясина, засасывает, не давая вздохнуть! Сейчас мне кажется, что и другие оборотни, даже если вы найдёте их, не станут сотрудничать. На постоянной основе уж точно. Или, как и я не смогут вытерпеть постоянный контроль. Это идёт изнутри. Не знаю, как передать, не из человеческого нутра, разумеется, а из звериного. Эта ситуация бесит каждым своим проявлением. Порой я с трудом могу себя контролировать. Не в плане растерзать кого‑то конечно, — Милена горьковато хохотнула. Что о ней думают, понять было не сложно. Опасение в глазах коллег читалось легко, и каждый раз заставляло Милену скрипеть зубами от злости. — Но вот сбежать от всего этого, куда подальше я бы не отказалась. Вас слишком много, — людей. И вы слишком многое ждёте, слишком много просите или подразумеваете, что я буду действовать, так как вы ждёте. А это бесит.

Она растерянно покачала головой, не зная как ещё передать чувства сидящие внутри. Поначалу она действительно собиралась отстоять только месяц отдыха, но начав говорить уже не смогла остановится, вываливая всё что успело накопится за последние месяцы. И одновременно не зная как передать словами душившие чувства. Пока эти мелочи не были собраны воедино, Милене казалось, что их действительно можно перетерпеть. Теперь же создалось прямо противоположное впечатление.

Денис задумчиво побарабанил пальцами по коленке и поняв, что большего сказано не будет, пожал плечами.

— Знаешь, давай, в самом деле, сначала оформим тебе отпуск, а уж по его окончании посмотрим, сможешь ли ты ещё продолжать работать или нет. Я, конечно, не твой начальник, но думаю, если я поддержу твоё заявление, тебя отпустят. Скажем на месяц — пойдёт? — Оборотень кивнула. Хотя прямо сейчас, после внезапно настигшей её вспышки сильно сомневалась, будто сможет, вернувшись жить так же как сейчас. — Вот и отлично. Только конечно, все бумаги, что нужны сейчас будут, ты заполнишь. Это займёт максимум три дня, — придётся потерпеть.

— Это и так понятно было. То есть, к следующему понедельнику буду свободна?

— Да. — Денис с любопытством заглянул сестре в глаза. — А что, ты уже конкретные планы составила? Не поделишься?

— Нет пока планов, — с каменным лицом соврала Милена. — Хотя думаю съездить куда‑нибудь подальше, — «что‑то вроде другого мира», мимолётно проскочило в голове. — В тайгу, например. Мне давно хотелось по лесам побродить, там же наверняка какие‑то санатории или базы курортные есть для экстрималов? Уж в шерсти‑то я точно не замёрзну, а?

Брат хмыкнул.

— Найдём, если надо. Что‑то должно быть.

— Или скажем с экскурсией к Радам? Как думаешь? — Милена рассмеялась, чтобы мужчина не дай Бог не подумал что предложение настоящее. И тот в ответ с усмешкой покачал головой.

— Вот это может, не получится. Боюсь, оборотней правительство выпускать в другой мир не будет. Вернее, — поправил сам себя, — тех, кого знает, выпускать не будет. О ком нам неизвестно проконтролировать, конечно, не получится.

Милена сжала пальцами ручку двери, дробя пластмассу едва ли не в крошево.

— Какого? Денис, что такое? Почему это такие строгости?

— Меня‑то что спрашиваешь? — Он дёрнулся то звука ломаемой пластмассы и осуждающе поджал губы. — Я в этом участия не принимал. Хотя решение в общем понятное. Не злись так. Всё равно это они просто пока в растерянности. Не знают, как можно ограничить подобных тебе. Скоро они поймут, что это нецелесообразно и будут действовать значительно тоньше, и столь явное ущемление свобод прекратится.

— Ну, да. Всё зашибись просто. — Милена обиженно отвернулась к окну.

— И не ломай казённый транспорт.

В ответ раздалось утробное рычание, и мужчина предпочёл за благо отсесть подальше, всем своим видом демонстрируя возмущение таким отношением к своей персоне.

Милена от обиды и злобы на правительство даже не могла справится с вырывающимся из груди рычанием, хотя видя реакцию брата искренне пыталась. На него она тоже кстати злилась, хотя отлично понимала, что сам Денис не имеет к принятию этого «закона» никакого отношения, но не даром же в старину убивали тех кто принёс дурную весть?

Она с силой сжала клыки, стараясь хотя бы не скрипеть зубами. И как она сейчас сможет после этого убедить его составить ей компанию? Мёней же однозначно объявил, что она должна явится с братом… всё эти их дурацкие законы и патриархальное общество. Не будь этого, она могла бы поехать самостоятельно, а брата бы пусть выписывали к себе официальными путями.

Девушка оборвала рычание и наконец‑то смогла разжать сведенные челюсти. В конечном счёте это была не такая уж плохая идея. Естественно она не собиралась соблюдать этот нелепый закон, запрещающий добропорядочным оборотням свободно передвигаться. Но то, что она о нём знает, уже хорошо — не придётся тратить время на выяснение ситуации на пропускном пункте. Теперь намного проще будет изначально его обойти. В конечном счёте, сами рады вовсе не против присутствия оборотней на своей территории, так что главное туда попасть, все остальные проблемы можно отложить на потом.

— Элье кстати просил тебе передать, что приглашает тебя к ним, вроде как с неофициальным визитом.

— Неофициальным? — удивлённо округлил глаза Денис.

— Угу.

— В посольство с неофициальным визитом? Или ты всё же имеешь ввиду частную встречу где‑то на нейтральной территории?

— А? да нет. Вообще к ним. В смысле в мир. Через неделю будут ждать.

— Ты серьёзно? — брат озабочено нахмурился. Милена буквально видела, как у того в голове разворачивается множество развилок политических расстановок, исходящих из этой ситуации. — Но у них же там есть наше посольство, зачем ещё и наш отдел подключать к… странно в общем.

Милена недовольно вздохнула, но всё е нехотя призналась.

— Вообще‑то изначально он пригласил меня. Именно что с неофициальным визитом, вроде как на экскурсию, в качестве компенсации и вроде бы благодарности за спасение. У них там оказывается, к этому достаточно серьёзно относятся. А ты в общем как мой родственник и сопровождающий. Ну и всё остальное как бы приятное дополнение к этому. Типа и польза и удовольствие. Но думаю, что и в одиночку тебя там хорошо примут. Заодно, может, узнаешь что‑то важное. Или проблему какую решите в новой обстановке. Не отказываться же от такого предложения только потому, что я не могу поехать?

— Проблем скорее прибавится — он чуть растерянно улыбнулся. — Их вообще никогда меньше не становится. Но это ведь хорошая возможность. Если тебя пригласил сам посол, то наши тем более отпустят. Тем более с сопровождением. Для тебя это будет отличная возможность…

— Нет, — Милена решительно тряхнула головой. — Ты вообще слушал, о чём я тебе тут битый час распиналась? Душу можно сказать изливала. Я не желаю иметь к вашим интригам никакого отношения. Приехать на отдых, чтобы потом составлять горы отчётов? Увольте. Ты езжай, а я лучше на какой‑нибудь курорт смотаюсь. Всё приятнее, чем ваши интриги.

Оборотень устало фыркнула и посидев минуту в растерянной тишине со стороны родственника и обижено — злой с её наконец спросила.

— Так ты поедешь с «неофициальным» визитом?

— Конечно, — почти виновато произнёс Денис. — Ты права, это замечательная возможность. Через неделю значит.

Девушка печально кивнула и разговор на этом затих. Хотя, не смотря на гнетущую атмосферу, царящую в салоне автомобиля, глаза оборотня агрессивно поблёскивали. — Она вовсе не собиралась отказываться от такого интересного отпуска.

На рабочем месте её встретили лишь беззлобные ехидство Стаса да несколько стопок необходимых для заполнения бумаг. Оборотню ничего не оставалось, кроме как послушно усесться за писанину. А ближе к вечеру заскочил брат и помог составить заявление на отпуск. И почти сразу Денис забрал её домой, обрадовав сообщением, что рабочий день уже полчаса назад как кончился.

И Милена выйдя из душа, скрылась в своей комнате и, настороженно прислушиваясь к звяканью посуды на кухне, достала из сумки подаренный эльи артефакт. И тут же поймала себя на мысли, что по возвращении из посольств она собиралась переехать жить назад в собственную квартиру. Устроившись по центру кровати Милена тоскливо вздохнула, малодушно откладывая этот разговор с Денисом на завтра и взволнованно закусив губу, активировала артефакт, как учил рад.

В себя пришла уже поздней ночью, с гудящей головой и осознанием, что мыслит через слово на одном из радовских наречий. Так бывает, если долго смотришь иностранный фильм с оригинальной озвучкой и незаметно для себя начинаешь заменять отдельные слова родного языка на тот, что был в фильме. Весьма удобный метод изучения, стоит признать. Милена глухо застонала и рухнула на постель, неловко забираясь под одеяло и надеясь, что чем скорее она заснёт, тем быстрее исчезнет этот рой невнятных слов, звуков и словосочетаний посекундно всплывающих в мозгу.

А утром она проснулась с удивительно ясной головой и в редком благодушном состоянии. Оборотень довольно потянулась, выпутываясь из‑под одеяла и громко урча на всю комнату.

В дверь постучались и спустя мгновение в комнату заглянул Денис. В первое же мгновение он столкнулся с благодушно прищуриными, по — звериному жёлтыми глазами и радостно улыбаясь, скользнул в комнату.

— Проснулась?

Сестра согласно зевнула отстранённо поймав себя на довольном урчании, но и не думая его прекращать. Почему бы ей это делать? Если настроение хорошее, а в кровати так тепло и приятно — почему бы и не помурчать?

— Вставай давай, нам на работу скоро.

Милена недовольно прикрыла глаза. Денис насмешливо покачал головой и почесал мохнатый лоб сестры.

— Хочешь я тебе мяса сырого дам?

Зверь заинтересованно поднял к нему морду предвкушающее облизываясь.

— Ты сейчас прям так легко перетекла из одной формы в другую… много практики было на днях?

Она пренебрежительно фыркнула в ответ и, соскакивая с кровати, мазнула его по плечу всё ещё дрожащим от урчания боком. Они оба знали что в этой форме ответа брат не получит и Милена с удовольствием воспользовалась этим фактом, что бы обозначить вопрос как риторический.

Но сама про себя она отметила, что в этот раз не было вообще никакой грани между превращениями. Словно в одно мгновение человек набирал одно за одним качества хищника, пока тот не заменил его собой. Даже преобразование скелета, всегда наиболее болезненный этап в превращении ознаменовался для неё только тягучим жаром, прокатившимся удушающей волной по телу. Но может это правильно? Может именно так и должно быть? Ведь это не два разных существа с одним разумом? А оба они одно. Так стоит ли их разделять?

Милену настолько захватили последние мысли, что она даже на поставленное перед мордой мясо отреагировала как‑то вяло. Нет, естественно, она сама никогда не думала, будто зверь — это не она, но постоянное напряжение и необходимость ежеминутно чётко придерживаться человеческого облика так довлело над её сознанием, что против воли она стала подсознательно отделять две ипостаси друг от друга. Может из‑за этого оборот и был столь болезненным?

И лишь последнюю неделю находясь среди нелюдей, которые знали о ней и не было рядом никого кто мог бы потребовать соблюдать правила «хорошего тона» (Вот интересно, кто придумал, будто для оборотня правила хорошего тона заключаются в том чтобы не показывать свою зверину сущность?), только сейчас она смогла полностью адаптироваться с собственной звериной ипостасью.

Всё ещё чувствуя некую неловкость от правдоподобности этого предположения, Милена проглотила последний кусок и вежливо помахав хвостом в знак благодарности, скрылась в ванной, провожаемая внимательным взглядом брата. Под душ она ступила уже человеческими ногами. С интересом рассматривая собственные конечности, словно на них появилось по лишнему пальцу.

Провернуть этот трюк осознанно было вовсе не сложно. Вода на густой шерсти делала тело тяжелее раза в два, да и к коже неприятно липла, потому перетечь в более подходящую для водных процедур форму не составило проблем.

Всё ещё находясь под впечатлением от логичной и систематически ожидаемой, но всё равно неожиданной как мороз в январе идеей, Милена как‑то между прочим уже завязывая ботинки, сообщила брату, что собирается вернуться в собственную квартиру. Денис к облегчению оборотня не сделал из этого события. Просто пожал плечами и уточнил.

— Почему?

Миелна в свою очередь крайне натурально разыграла удивление и мягко улыбаясь, напомнила, что с самого начала это была временная мера, чтобы помочь ей освоится. А так как сейчас она чувствует себя вполне уверенно, то не пора бы уже и честь знать?

Денис согласно кивнул и вроде ей даже поверил.

Рабочий день так же прошёл спокойно, вечером брат помог ей собрать вещи, которых оказалась сравнительно немного, относительно того времени, что она гостила у родственника, и второй сеанс обучения радовскому языку оборотень уже проводила в своей старой квартире. Разбор вещей, правда, да и уборку решено было оставить до завтра.

На следующий день забежав к ним в отдел, Денис сообщил что её отпуск утверждён и она может быть свободна как только досдаст последний отчёт. Милена от радости довольно прищурила янтарные глаза и пообещала следующим вечером отметить с братом это знаменательное событие.

На первый взгляд, не прислушивающийся к разговору Стас, возмущённо обернулся в сторону родственников и возмущённо поведал, что отпускной просто обязан проставиться в коллективе и, лишь потом отмечать с кем хочет.

Милена уже собиралась привычно огрызнуться, но Денис великодушно махнул рукой, приглашая обоих напарников оборотня на посиделки, при этом опасливо косясь в сторону кабинета начальства — не слышит ли?

Светловолосый радостно согласился и даже Стасова ухмылка из язвительной сделалась благосклонной.

Милена только покачала головой, обозвала их алкашами и с удвоенными силами принялась отстукивать по клавиатуре, искренне надеясь закончить хотя бы к завтрашнему обеду.

Так в общем и получилось. С бумагами она разобралась уже к вечеру, но когда сунулась их отдать, оказалось что всё начальство ушло ещё час назад. А утором выяснилось, что кроме этого ей надо пробежаться по кабинетам, за разными подписями — для отчётности. Но к вечеру она уже была официально свободным оборотнем, по край ней мере на ближайший месяц.

На радостях даже не пожалела денег на запланированную пьянку тем более что подобревший в ожидании её же Стас грозился показать ей какую‑то «самбуку», обещая что ей понравится.

Часам к семи, на денисову квартиру, где благодаря прожитому там времени Милена чувствовала себя свободнее, чем дома, подтянулся оставшаяся часть коллектива. Кроме напарников притащились ещё две девушки из лаборатории. Но не успела Милена досадливо фыркнуть, как те сунули ей в руки огромную, ещё тёплую пиццу — на закусь, и она решила смилостивится над ними. Всё‑таки ещё вчера заметив недовольство напарницы от предстоящей пьянки ей объяснили, что это самое святое — настроится на отдых, чтобы уже точно не вспоминать о трудовых буднях. Девушка была в корне не согласна с таким решением вопроса, но ей пообещали, что потом их благодарить будет. Оборотень здорово усомнилась, что надышавшись алкогольными парами и просидев неограниченное время среди нетрезвых собеседников, сможет благодарить за такое времяпровождение, но сразу отказываться не стала.

И довольно принюхиваясь к коробке с пиццей решила, что, пожалуй, не зря.

Но насладится закусками и бокалом китайского сливового ей не дали. Утянув за общий стол, морщащуюся от алкогольного духа оборотня утянули за общий стол и Стас, ловко орудуя стаканами и зажигалкой, продемонстрировал ей процесс приготовления обещанной самбуки.

Да и по вкусовым качеством это оказалось вовсе не так плохо, как казалось. Так заветные стаканчики двинулись по кругу, а длинноволосый брюнет охотно исполнял роль бармена, не забывая отводить порцию и себе. В целом было весело и удивительно приятно, особенно то, что из‑за очерёдности между порциями проходило время, давая маленько отогнать хмельную расслабленность, что накатывала на тело после каждого бокала. Так что она могла довольно перекатывать во рту терпкие кофейные зёрна, с усмешкой наблюдая, как очередной счастливиц одним глотком отправляет напиток в желудок, а сам тем временем пытается в наименьшее количество вдохов заполнить лёгкие испарениями.

Движения компании становились всё расслабленнее, но Милена до последнего списывала это на общую атмосферу, а не на количество выпитого. Ведь она‑то не ощущала никакого особенно затуманивания ни рассудка, ни тела и предполагала, что с остальными всё так же в полном порядке. Предполагала она это до тех пор, пока Стас, зависнув над очередным бокалом, не поджёг себе волосы.

Занялись те удивительно быстро, вспыхнув быстрее, чем можно было предположить. Никто даже закричать не успел. Брюнет только резко шарахнулся в сторону, будто пытаясь убежать от собственной причёски, а Милена уже автоматически схватила лежащие рядом полотенце и мгновенно оказавшись рядом с напарником, поспешно замотала его голову в кокон. В благодарность, пьяный оперативник пребольно толкнул её под рёбра локтём, но справится с разъяренно шипящим оборотнем, разумеется, не смог, и благополучно был затушен.

Безжалостно чихающая девушка поспешно отошла открывать окна, а довольно подхихикивающие парни повели яростно ругающегося брюнета в ванную, смывать ужасный запах и осматривать на предмет ожогов. Девушки восхитились Милененой реакцией и предложили пока нет парней, убрать коварный напиток и перейти на что‑нибудь менее травмоопасное.

Оборотень горячо поддержала идею, так что когда мужчины вернулись, неся радостную весть, что брюнет отделался лишь укоротившимися до плеч волосами, ну и сильной злостью на произошедшее, их уже встретил убранный стол с исключительно холодными напитками и на две трети съеденная пицца. Ну, должна же Милена была заесть переживания — верно?

Но оставаться здесь ей стало незачем. Без ритуала, всё превратилось в обычную пьянку, а крепкие напитки она не переносила, тем более, что запах горелых волос, не смотря на открытые окна так до конца и не исчез. Так что, деликатно клюнув брата на прощание в щёку, она махнула присутствующим рукой и отправилась домой, недоверчиво посматривая на дисплей мобильного. Половина второго ночи. Неплохо они посидели.

Проснулась Милена в удивительно благостном состоянии духа и, довольно потянувшись, мягко соскочила с кровати. Вчера ей так и не удалось напиться. Так что ни о каком похмелье и речи быть не могло, так что причин отказывать себе в завтраке не нашлось. Зато неожиданно у неё оказалось добрых четыре дня совершенно не занятого времени.

В отчаянье она прибралась в квартире. Вымыла удивительно маленькую горку посуды в раковине и растерянно уселась в компьютерное кресло, не представляя, что делать дальше. Она получила долгожданную свободу, но при этом решительно не знала чем занять освободившееся время.

Довольная, неожиданно вспыхнувшей идеей, Милена запустила процессор. Интернет на сегодняшний день позволяет решить многие проблемы, в том числе как скрасить досуг одинокой девушке со скромными потребностями.

Сразу, разумеется, найти что‑то интересное не получилось. Дискотеки, клубы, различные сходки её совершенно не устраивали. Везде предполагалось либо идти с компанией, либо обзаводится её непосредственно на месте. Но компания Милене была не нужна. Различные спортивные клубы, её так же не устраивали. Да и то сказать, чем они могли заинтересовать молодого оборотня? А вот клубы по интересам могли предоставить несколько интересных вариантов.

Больше остальных её привлекло дигерство — исследование подземелий.

Просматривая рубрики, посвящённые этой тематике, Милена с удивлением узнала, что оказывается, под Москвой располагаются огромные катакомбы, по которым ходят небольшие группки энтузиастов и искателей приключений.

Идти с группой оборотень естественно не планировала. После боёв на крышах и кое — какой подготовки в организации, она справедливо рассудила, что при должной осторожности сможет и самостоятельно разведать подземелья. Определённый риск, конечно, был, — до этого дня единственными подземельями, где ей довелось побывать, были станции метрополитена. Но оборотень искренне сомневалась, что пусть даже на неизвестной территории может возникнуть ситуация с которой не справилась бы её звериная сущность.

Придя к такому выводу, Милена приступила к поиску непосредственно самих катакомб и соответственно входов в них. Удалось найти даже больше чем думалось — кроме, на первый взгляд, весьма подробных карт, обнаружились также примерные планы маршрутов разной сложности. Так же, на сайте посвящённым этому виду «спорта», нашёлся ещё и перечень необходимых новичку вещей. Первым в списке стаял инструктор. Милена решила, что ей собирать полный набор всё равно не нужно.

Немаркая удобная одежда, надёжные ботинки, фонарик и прочие мелочи которые могли бы понадобиться в таком путешествии. Подумав, Милена распечатала всё планы и маршруты и уложила их вместе с прочим снаряжением.

Примерно к полудню оборотень была полностью экипирована и, закинув рюкзак на плечо, решительно вышла из квартиры.

До ближайшего входа в подземелья оказалось удивительно близко, да и вообще такие места оказывается, были весьма многочисленны, если знать где искать. Но к ближайшему оборотень не пошла. Для первого спуска был выбран довольно часто использующийся разными командами спуск берущий начало в одном из подвалов старенького здания, не то бывшего дворцом культуры, ни то спортивного клуба.

У нужного входа уже толпилась небольшая группка в пять человек. Парни и девчонки чуть моложе самой Милены. Они с любопытством покосились на оборотня, но разговор завязывать не стали, за что она была им искренне благодарна.

Перед приоткрытой дверцей оборотень ненадолго замялась, но сделав глубокий вздох, поборола непонятно откуда выползшее волнение и решительно шагнула вперёд.

Фонарик оказался не нужен, по крайней мере, на первых порах. То тут, то там светили ровным жёлтым светом лампочки. Эта часть тоннелей, похоже, была «жилой». Милена осмотрелась и пожала плечами, судя по всему, тут частенько приходилось менять трубы и проводку. Она нерешительно замедлилась, пытаясь вспомнить карту, но соотнести картинку с реальными переходами почему- то не получалось. Милена встряхнулась и, пригнув голову, прислушалась к окружающим запахам. В человеческой форме получалось, конечно, не так хорошо, но, разумеется, лучше, чем вышло бы у человека. Именно сейчас ей ведь и не нужны были тонкости, хватило просто общего направления, в котором часто двигались большие группы людей.

Дальше передвигалась фактически на запах. Сначала её даже охватил азарт, — слишком уж это напоминало охоту. Но постепенно становилось скучно. Она уже успела спустить достаточно глубоко. В итоге ей всё же пришлось зажечь фонарик, но оборотень подкрутила его таким образом, чтобы тот создавал мягкий, рассеянный свет, а не яркий луч. Её по — кошачьи восприимчивым глазам хватало и такого. К тому же будучи практически лишенной, зрения, она обостряла собственные нюх и слух, а они в подземельях могли сказать намного больше, нежели глаза. Понадобилось совсем мало времени, чтобы новизна ощущений пропала. Да и преследовать неизвестно когда и кем оставленный след было глупо. Что делать дальше она не знала. Возвращаться не хотелось, так старательно готовится, тащиться сюда и ради чего?

Мысль пришла неожиданно, но своевременно.

Довольно усмехнувшись, Милена стала стаскивать одежду и аккуратно запихивать её в рюкзак. Проблема возникла с обовью. Всё же та была крупной и жёсткой. Да и пачкать верхнюю одежду о грязную подошвы не хотелось. Решение впрочем, нашлось быстро. Поверх легла куртка, с которой грязь можно было просто стереть мокрой тряпкой. С трудом сведя края рюкзака и быстро затянув его молнией, Милена принялась пристраивать фонарик таким образом, чтобы его можно было оставить включённым, но руки не занимать. Когда же и с этим было покончено, оборотень привычно устроилась на корточках. Вообще эта поза оказалась наиболее удобной, и на землю садиться не приходилось, и опускаться на все четыре лапы было легко.

Сосредотачиваться и настраиваться на процесс, больше не приходилось. Она только села, и подалась вперёд, как тут же обжигающая волна не позволившая вздохнуть прокатилась от макушки до кончиков пальцев и на пол опёрлись уже не человеческие руки, а мохнатые лапы. Милена довольно зажмурившись, встряхнулась, на мгновение, поставив всю шерсть дыбом, и принялась одевать рюкзак. Извернуться, чтобы просунуть в лямки обе передние лапы, получилось не сразу. Она недовольно фырчала, порыкивала, и, справившись, легла на землю, тяжело вздохнув.

Лежать на влажной земле оказалось совершенно неприятно. Милена подорвалась с места и, принюхиваясь, сначала к воздуху, а затем и к земле, свернула в узкое ответвление главного коридора.

Идея была проста. Следуя самой нахоженной тропой, она встречала пересекающие её запахи людей, которые либо лишь начинали путь там же где и она, а затем сворачивали в другую сторону, либо вовсе приходили из боковых тоннелей, и тут же уходили прочь уже другим путём. И никогда эти следы не несли запахи более чем трёх людей. Часто вовсе одиночек. Вот проследить, куда же двигались эти экстрималы, было интересно.

Она пересекла множество перекрёстков и уже некоторое время двигалась только по одному, хоть и старому, но часто используемому маршруту. И запах у этого следа был странный. Гарь, свечной воск, мел, кровь (куриная?), и сладковатый душок гниения. Неприятный человек его оставил, но он давно не пользовался этим путём, так что встретить его на конце следа, можно было не бояться. А вот узнать о нём побольше, — хотелось. Она, подчиняясь инстинктам, шла плавно, но быстро, то и дело поднимая голову, чтобы оценить окружающую обстановку. Острые уши только изредка поворачивались в стороны неясных шорохов, в большинстве своём это были крысы, но приближаться к ней не рисковали, и Милена не обращала на них внимания.

Цель была уже близка, когда запах гари и тлена усилился. Оборотень прижала уши к черепу и дальше предпочла красться. Прочие составляющие запаха отсутствовали, так что это точно не хозяин следа, но что‑то ведь его распространяло?

Постепенно вонь усиливалась и Милене даже пришлось потереть чувствительный нос лапой и пару раз чихнуть. Но конечно это не помогло уменьшить концентрацию запаха. Она чувствовала, что почти у цели, когда шерсть вдоль хребта стала дыбом, а спина начала выгибаться, словно у дворовой кошки. До неё наконец‑то дошло, что распространяло эту вонь.

Впереди было некое заклинание, судя по интенсивности, наложенное на сами стены тоннеля. И оборотню решительно не хотелось проверять на себе его действие, учитывая какое амбре оно издавало.

Трусливо поджав хвост и избегая резких движений, а то чёрт его знает, на что среагирует эта гадость, она сначала попятилась назад, а потом и вовсе припустила бегом в обратном направлении.

А она‑то думала, что среди людей нет магов! И так нелепо наткнуться на такого «не существующего». Милена шальными глазами всмотрелась в темноту у себя за хвостом. Быстро поджав дорогой сердцу орган, она свернула в ближайший, достаточно широкий проход. Запах эльфийской маги ей определённо нравился больше. По крайней мере она не вызывала такого страха как эта. Слава Богу, что самого мага тут не оказалось. И ещё, пожалуй, стоило помолиться на то, чтобы он не узнал о её посещении. До конца пути она не дошла, но кто знает, что этот чернокнижник может? Права была инквизиция, вся магия от лукавого.

Она даже на всякий случай хотела перекреститься, но лапой это делать было несолидно, и она ограничилась матерным шипением в усы.

К следующему следу принюхивалась уже осторожнее. От него пахло алкоголем, деревом и почему‑то рыбой. Встретить такое сочетание глубоко под землёй было как‑то странно, но идти по нему всё равно не хотелось. Ещё несколько не отличались ничем выдающимся, но оборотень не сдавалась, упрямо выискивая новых кандидатов. Когда из‑за спины повело холодом, Милена только дёрнула ушами, но когда шерсть начала приподниматься, а из ноздрей вырвалось облачко пара, она догадалась, что это не может быть нормальный сквозняк. Фонарик светил так тускло, что бледно зелёное сияние из‑за спины легко его перекрывало.

Милена немного повернула голову назад и только краем глаза уловив светящуюся мертвенным светом фигуру, что было сил рванула вперёд. Уже на бегу она поняла, что помимо прочего фигура даже не казалась плотной, а лица у него не было и вовсе.

День получался даже интереснее чем ей хотелось. Можно сказать намного интереснее, чем было необходимо.

Оборотень, выжимая максимум, нёсся, петляя по коридорам и всё равно чувствовала неприятных холодок бегущий по позвоночнику. Ей потребовалось много времени, чтобы понять, что он не имеет ничего общего с мёртвым холодом, шедшим от фигуры, а является обычным страхом.

Она остановилась, и настороженно озираясь, уселась на землю — отдышаться. Как и ожидалось, за спиной никого не оказалось, да и преследовала ли её призрачная фигура? Милена сказать затруднялась, но о собственном побеге ничуточки не жалела.

Ради успокоения собственных нервов, она занялась самым тривиальным делом каким могла. Начала вылизываться. Во — первых, укладывала всё ещё неприятно приподнятую шерсть, во вторых, успокаивала нервы, ну, и в третьих, вычищалась от паутины и жучков, которые могли попасть туда в таком запущенном месте как это. Поддерживать гигиену, таким образом лишь в первые недели казалось ей странным, на деле же шершавый язык и острые зубы прекрасно справлялись со своей задачей и не утяжеляли, и не заставляли шерсть неприятно липнуть к телу как вода. Да и собственный запах действовал на неё умиротворяющее.

Через полчала такой вот медитации Милена решила, что на сегодня с неё достаточно экстрима. Она вообще здорово сомневалась, будто решится ещё когда‑нибудь сунуться под землю. За всю свою бытность человеком она вовсе не встречалась ни с чем паранормальным. За сравнительно недолгое пребывание в шкуре оборотня, она не встречалась ни с чем, чего не могла бы победить грубой силой. Меньше чем за пять часов пребывания под землёй, она только и делает, что убегает от чего‑то непонятного. Даже в агентстве её никак не подготовили к таким вот встречам. И даже о существовании магов никогда не рассказывали! Тем более, Милена здорово сомневалась, будто там о них не знают. Она обижено надулась. Понимала, что никто и не собирался перед ней отчитываться, но этот пунктик наложился на остальное, так что оборотень могла лишь утвердиться в верности решения уйти из агентства. Чем она может заняться кроме этого пока в голову не приходило, но главное начать, а там что‑то да подвернётся.

Она встряхнулась и, оглядевшись по сторонам, недоумённо принюхалась к воздуху. Куда сейчас сворачивать или в каком направлении идти не было никакого представления. Возвращаться по собственным следам по понятным причинам не хотелось. Поднявшись на ноги, Милена двинулась в случайно выбранном направлении и на ближайшем перекрёстке свернула в сторону, откуда тянуло сквозняком.

Постепенно стали попадаться человеческие запахи, где‑то чаще, где‑то реже, так что найти в этом переплетении прямую дорогу было просто невозможно. Убегая в случайно выбранном направлении, она успела забраться очень далеко. И вот после бесплодного часа блужданий Милена наткнулась на запах, который, невероятно, но показался знакомым. В задумчивости поведя ушами, она всё же двинулась по этому следу, тем более что оставивший его прошёл этим путём не более трёх часов назад. И как минимум должен был знать дорогу наружу. Лучше всего было бы, если этот путь вёл как раз на поверхность, но в такую удачу верилось с трудом.

Она честно пыталась вспомнить, кому же принадлежит знакомый запах, но так и не смогла. Казалось, словно она долгое время знала этого человека, но специально никогда не прислушивалась к нему. Занятая такими мыслями оборотень мимоходом отметила, как на отдельном месте преследуемый ей след пересёкся с другим и дальше они двигались уже вместе.

Чувствуя скорое приближение цели, запах с каждым шагом становился сильней, она замедлилась и пошла слегка боком, чтобы прикрыть свет фонаря собственным телом.

Спереди начали раздаваться шорохи и невнятные голоса. Милена некоторое время прикидывала, как можно подобраться достаточно близко, чтобы посмотреть‑таки на свою цель и не выдать себя, но никаких сносных идей так и не возникло. Оборотень досадливо встопорщила усы и плавно развернувшись, вернулась за ближайший угол. Прикрыла глаза и поднялась на ноги уже в человеческом облике. Три минуты ушло на то чтобы одеться и зашнуровать ботинки. Лёгким движением, закинув рюкзак на одно плечо, она вышла из‑за поворота, из природной аккуратности ступая так, чтобы даже попавший под подошву камешек её не выдал.

Впрочем, две тёмных, на фоне яркой лампы, фигуры сидели на корточках к ней спиной и, склонившись к чему‑то на земле, всё равно не смотрели по сторонам.

— Ты уверен, что это будет правильным решением? — Тягучим баском спросила мощная фигура, сомневаясь в решении спутника.

— Слушай, — голос второго был высоким и сейчас сильно раздражённым. — Кто из нас специалист? Ты или я?

— Ты, ты. — Басок приобрёл успокаивающие нотки. Брать на себя ответственность тот явно не желал.

Милена помялась за сгорбленными спинами и, убедившись, что шагов за спиной эти двое решительно не слышат, приглушённо кашлянула. Эффект превзошёл ожидания. Мужчины дружно подпрыгнули и… остались на месте.

— Опять твои знакомые? — Высокий из раздражённого сделался настороженным.

— Да не чувствуется вроде, — басок отозвался ярко выраженным сомнением. — Может это человек?

— Какой тут нафиг человек? — «Высокий» заметно расстроился.

— Так ведь не напало же? — Басок зазвучал уверенно.

Высокий вздохнул, но не ответил. Пауза затянулась.

— Может, ушло уже? — С надеждой спросил «высокий».

Милена почувствовала себя глупо и потому раздражённо спросила.

— А, может, вы уже повернётесь?

Мужчины замерли и медленно повернулись. За счёт того, что теперь свет их лампы падал ей прямо на лицо, разглядеть оборотня было легко. Для неё же даже такого освящения было предостаточно, чтобы рассмотреть этих двоих.

Одним оказался совсем молодой мужчина, не старше тридцати лет, с коротенькой, аккуратно подстриженной бородкой и добродушным лицом с крупными чертами. Волосы, пепельно — русого цвета непослушными прядями падали на лоб.

У второго было миловидное лицо с мягкими чертами, глаза закрывали прямоугольные очки в тонкой золотистой оправе. Волосы были скрыты под чёрной вязаной шапочкой, но Милена точно знала, что они имеют восхитительный золотистый цвет.

— Леопольд Вениаминович?

— Крестова? — Тёмно — серые глаза изумлённо расширились.

Милена замялась. Теперь‑то было понятно, откуда ей был знаком этот запах, но последнего кого она думала встретить в пустынных тоннелях глубоко под городом, был её преподаватель из института.

— Так вы знакомы? — Неподдельно восхитился бородатый и легко поднялся на ноги.

— Михаил, безумно рад встретить в таком странном месте столь красивую девушку. — Он лучезарно ей улыбнулся и Милена неожиданно смутилась. Комплементы ей делали нечасто, не смотря на то, что в основном она находилась в мужских компаниях, но для одних была скорее «своим парнем», для других коллегой. Вообще‑то, её это полностью устраивало, но в таких условиях реагировать на комплименты, научится было негде.

Поэтому неуверенно хмыкнула и слабо улыбнулась.

— Милена. Рада знакомству.

Михаил кивнул и кивнул в сторону поднявшегося на ноги Люцифера.

— А чего его по имени отчеству?

— Я её преподаватель. Что ты тут делаешь, Милена?

Оборотень вздохнула.

— Гуляю.

— Далеко забралась. — Он внимательно посмотрел из‑под очков. Она естественно помнила, что зимой успела разболтать ему о своей сущности и тот, никак в порыве благодарности за спасение жизни, обещал помощь в случаи чего. Кажется, этот момент как раз настал.

— Я заблудилась. А тут иду, наткнулась на вас вот. А вы что тут делаете?

— Проверяем одну теорию, — Михаил напустил на себя таинственный вид. — Как ты относишься к мистике?

Оборотень содрогнулась, вспоминая полупрозрачную фигуру.

— Не слишком хорошо.

— А чего так? — Даже как‑то увял бородатый.

Неожиданно для себя Милена призналась, фактически не успев подумать, а стоит ли это говорить.

— Да недавно наткнулась на какую‑то светящуюся гадость, еле ноги унесла.

— Серьёзно? — Леопольд улыбнулся. Показалось забавным, что такой сильный оборотень испугался призрака? — Как оно выглядело?

— Зелёное и светящееся. Я как то не рассматривала.

— Так может это гнилушка какая‑то? — Сочувственно предложил ей «нормальное» объяснение Михаил.

— Я так не думаю. — Подозрительно покосилась на него оборотень. Объяснять свою точку зрения, впрочем, не стала. — Так что за теорию вы тут проверяете?

— Существование поезда призрака. — Говоря это, Леопольд добродушно улыбнулся, так что Милена не поняла, шутит тот или нет, но решила уточнить.

— А он разве не в метро должен ходить?

— Мы как раз туда направляемся. — «Обнадёжил» Милену Михаил.

— Так вы не на выход? — Она уже знала, что теоретически в метро можно попасть из катакомб, но сомневалась в том, что потом получится просто выйти наружу. Разве что постараться не попасть в поле зрения камер слежения и не привлечь к себе лишнего внимания персонала.

— В принципе там тоже можно выйти. — Михаил хитро прищурился, — если хотите, мы потом проводим вас до выхода. Если не боитесь, конечно.

Милена кивнула, бояться она и не думала. А отыскать путь на поверхность в одиночку в ближайшие часы всё равно не святило, так что решение оказалось простым.

— Было бы здорово.

— Тогда рад неожиданному, но приятному пополнению наших скромных рядов. Только учтите, находясь рядом с нами, ничему не удивляйтесь. — Он напустил на себя строгий и таинственный вид. Этому очень помог тёплый свет лампы, неровно высвечивающий черты лица и глубокие тени там, куда лучи не могли попасть. Всё это создавало несколько зловещий и таинственный ареол.

Леопольд многозначительно хмыкнул, но высказываться не спешил, предоставив им разбираться во всём самостоятельно. Он снова опустился перед лампой, рядом с которой, оказалась, разложена подробная карта подземелий с многочисленными пометками и разноцветными путями расчерченными цветными ручками. Похоже, приход Милены как раз оторвал их от выбора пути.

— Но главное, — продолжал отвлекать на себя внимание бородатый. — Ничего не бойтесь. Мы уже люди подкованные, так что самое важное, если мы побежим, громко крича, следуйте за нами. Хорошо?

У Милены невольно наползла на лицо глупая улыбка, и вырвался смешок.

— Обязательно. По убеганию, думаю, сумею обставить вас обоих, не смотря на имеющийся опыт.

— В таком случае ты легко вольёшься в наш коллектив. — Он подмигнул. — Ничего что я на «ты»? А то некоторые обижаются.

Оборотень кивнула.

— А на этого не смотри. — Пренебрежительный мах рукой на не обращающего на разговор внимания Розова. — Он только в институте страшный. А так ничего тебе не сделает.

— Я это подозревала. — Согласилась и удивлённо моргнула, когда предмет их беседы поднялся на ноги, складывая карту.

— Я знаю куда идти. Двигаемся. По дороге можно договорить.

И, подовая пример, подхватив лампу с пола, выступил во главе группы.

— Ну, что Милен? Вы давно занимаетесь дигерством?

Она покачал головой.

— Сегодня первый раз. Захотелось развеяться.

— Ну, и способы у тебя! Как вообще‑то в голову пришло пойти одной? А если бы вообще никого не встретила? Тут же запросто пропасть можно.

— У меня есть причины быть самоуверенной. — Она покосилась на невозмутимо идущего впереди преподавателя.

— Большой опыт ориентирования в подземельях? — Уточнил Михаил. Интересно, что голос его был совершенно серьёзен, словно он всерьёз допускал подобную возможность.

— Ну, у меня скажем так, есть талант. Могу свободно пройти по собственным или чужим следам, так что никогда не боюсь потерять дорогу.

— Как ищёйка что ли? — Он рассмеялся. Милена кивнула.

— Похоже. А вы, часто спускаетесь в подземелья? Я признаться не представляла, что мой преподаватель может заниматься такими вещами.

— Может ещё и не такими. Он вообще талантливый, — Михаил говорил гордым тоном матери, расхваливающей своего ребёнка. Леопольд впереди них саркастически хмыкнул.

— Но не обязательно в подземелья. Мне по роду деятельности частенько приходится отправляться в самые труднодоступные места, и Леопольд благородно составляет мне компанию.

Оборотень всерьёз заинтересовалась.

— А кем же ты работаешь?

— О, только не удивляйтесь прекрасная леди. Профессия моя не слишком распространена, но зачастую довольно востребована. Я медиум.

— Медиум. — Сейчас Милена не знала, что и сказать на такое заявление и собеседник сам поймёт её растерянность.

— Угу. Не тот, конечно, что через блюдечко сообщает волю покойного любимого дедушки клиентки. А настоящий. Ну, я что‑то вроде охотника за приведениями, только без специального рюкзачка за спиной. Вы мне не верите да?

— Ну, почему же… — она неуверенно улыбнулась. На осознание понадобилось некоторое время, однако оборотень вполне допускала, что если духи и впрямь существуют, то и те, кто могут за ними охотится, так же имеют право на существование. — Я вполне допускаю возможность такой профессии. Пусть немного непривычно, но всё же.

Михаил лучезарно улыбнулся, а спереди раздался голос Розова.

— Крестова, а вы? — Всё верно, они‑то не переходили на «ты». — Кажется, перешли на заочный, чтобы работать. Кем же вы устроились, если не секрет?

— Работала на правительство. — Раньше бы она не стала распространяться о подобном, но сейчас даже мысли не возникло уклонить от ответа. Устала уже что ли?

— Правда, сейчас подумываю об уходе. Всё оказалось совсем не так как мне представлялось.

— Серьёзно? — Михаил повернулся к ней, изумлённо распахивая глаза. И, разумеется, тут же споткнулся на ровном месте. — А, чёрт. Такая молоденькая, а уже на правительство. Серьёзная должность была?

— Ну что ты? — Она фыркнула и не удержалась от язвительной ухмылки. — Так, что‑то среднее между подопытной крыской и оперативным работником. В общем, мне не понравилось положение, которое мне уготовили. Сейчас вот дали отпуск, на обдумывание решения. Думаю употребить его для поиска новых возможностей.

— Думаете, вас отпустят? — Судя по голосу, Розову в такой вариант верилось слабо.

— Отпустят. У меня хорошие связи. — Милена оскалила чуть увеличившиеся клыки, не думая, что в такой темноте их кто‑то заметит.

— А какие, ты говоришь, они опыты ставили? — Приглушённо поинтересовался Михаил, жалея, что ширина тоннеля не позволяет отодвинуться в сторону.

— Позволь представить, — чуточку ехидно отозвался вместо девушки Розов. — Думаю это первый оборотень, с которым ты встречаешься в жизни.

Михаил удивлённо застыл, но так как Розов даже не оглянулся, а Милена, решив, что двигаться за проводником важнее, нежели переждать потрясение собеседника рядом с ним, так же продолжила шагать, и уже спустя десять секунд, медиум их догнал.

— Розов! Ты знал зараза!

— Конечно, знал. Неужели ты решил, будто я позволил бы тебе втянуть обычную девушку в наши авантюры?

— Значит, это вроде как мне честь оказали? — Про себя удивляясь реакции одного и спокойствию другого, уточнила Милена.

— Конечно. А поскольку я уже имел возможность полюбоваться на ваши возможности, да и всё ещё остаюсь должным вам за прошлый раз. Мне показалось, что будет нелишним, если вы присоединитесь к нашей группе.

— Не уверена, что до конца понимаю вашу идею, — Милена раздражённо поджала губы, но те долго не выдержали и расплылись в широкой улыбке. — Но каюсь, очень хочется поучаствовать в охоте на призраков.

Розов остановился и, обернувшись, посмотрел на довольного оборотня поверх очков.

— Я почему‑то так и подумал. В таком случае можете сменить обращение на «ты» и по имени.

Она кивнула, принимая услугу, а медиум выразительно фыркнул на разводимый спутниками политес.

— Отлично, но чего мы встали‑то? Опять не знаешь куда двигаться?

Леопольд качнул головой в сторону неровного пролома в полу.

— Нам вниз. Так что сейчас будет не до разговоров. Смотрите не навернитесь. Я не представляю, есть ли там вообще, за что зацепиться и далеко ли падать?

— Ну, тогда доставай верёвку. Посмотришь, а я подержу. В тебе весу‑то как в воробье.

Милена ухмыльнулась и, чувствуя небывалый прилив энтузиазма, сунулась бравировать способностями. Раньше она даже представить не могла вот так вот легко кому‑то открыться, да ещё и в ответ получить столь буднично дарованное доверие. Не удивительно, что ей захотелось как можно скорее его оправдать.

— Посветите‑ка вниз. — Милена упёрлась руками в край дыры, заглядывая внутрь. В шаге от неё присел Леопольд, опустив руку с лампой в яму.

Света и впрямь хватало только чтобы обозначить многоярусную дыру, которая проходила через несколько нижних коридоров, но до дна оно не доставало. Милена принюхалась, отчаянно сожалея, что в человеческой ипостаси не обладает таким острым обонянием и слухом как в животной.

— Внизу вода. Но насколько тут высоко и как глубоко дно, сказать не могу.

— Ты её что, видишь отсюда? — Мишка заинтересованно заглянул за край.

— Чувствую, там всё тиной поросло. — Она из положения лёжа переместилась в положение сидя. — Как вы планируете спускаться?

Медиум подобрал лежащий рядом со стеной обломок, размером со свою голову и, взвесив его на ладони, кинул в дыру. Раздалось глухое «бульк». Милена выжидательно посмотрела на медиума.

— Не слишком высоко. Верёвки хватит. Только, — он недовольно смерил товарищей взглядом. — Если вас я могу спустить на верёвке. То как спуститься самому не имею ни малейшего понятия. Привязать её тут точно не за что.

Оборотень махнула рукой.

— Это всё‑таки провиденье вывило меня на вас. Вы спуститесь на верёвке, а я сама спущусь.

На словах про провиденье Розов как‑то странно усмехнулся, Михаил покачал головой.

— И как ты предлагаешь спускать меня?

— Так же как ты предлагал спускать Леопольда, — называть преподавателя по имени было непривычно, и она на секунду замялась. — Только держать её буду я. А сама просто спрыгну. Для меня это будет не сложно.

— Ты уже такое проделывала? — Леопольд удивлённо уставился на Милену.

— Пока не приходилось, но силы и ловкости мне не занимать. Я всю зиму развлекалась тем, что по крышам бегала. Уж в эту‑то дырку как‑нибудь спущусь.

— Думаю, он имел виду, сможешь ли ты удержать на весу взрослого мужика. — Михаил достал тонкую верёвку, кажется из альпинистского снаряжения.

— О, — она следила, как медиум отработанными движениями завязывает узелки, петельки и передаёт всё это Розову, который оперативно во всё облачается. — Я же не человек. Тут проблем возникнуть не должно. Если верёвка не оборвётся, всё будет в порядке.

Михаил хмыкнул, а Розов улыбнулся.

— Эта не оборвётся, она рассчитана на значительно больший вес, чем тот, которым может похвастаться Миха. Ну что? — Он затянул последнее крепление. — Продемонстрируешь свои нечеловеческие возможности на мне, дабы убедить нас?

Милена улыбнулась в ответ и послушно приняла моток из рук Леопольда. Тот сел, свесив ноги в отверстие и убедившись, что оборотень твёрдо стоит на ногах и крепко держит верёвку, глубоко вздохнул как перед погружением и спрыгнул вниз.

Верёвка мгновенно натянулась. Примерно с минуту было тихо, но когда все перевели дыхание, Милена добродушно прищурилась, до конца ей всё же не поверили. Но теперь убедились, что летать вниз никто не собирается, и Леопольд сообщил:

— Можно спускать!

Оборотень споро принялась перебирать руками. У Леопольда в первые мгновения комок подкатил к горлу, но верёвка двигалась плавно и он очень быстро приноровился.

— Помедленнее, вода уже близко!

— А у тебя хорошо получается. — Вынуждено признался Михаил, наблюдая, как Розов опускается всё ниже.

— Это не сложно. Мне же не тяжело. — Милена пожала плечами. — Ты практически не удивился, когда узнал о моих способностях. Неужели подобное для вас и правду так привычно? Я за последнее время чего только не повидала, а от какого‑то призрака драпала, так, что только пятки мелькали.

Медиум тихо рассмеялся.

— Ну, когда с самого детства не можешь отличить живого человека от мертвеца, а те просто стаями ходят вокруг, как‑то не получается толком осознать, что значит быть нормальным. И за другими это же престаёшь замечать. А когда малознакомая симпатичная девушка говорит, что является оборотнем — это скорее воспринимается как должное. Спросишь потом об этом у Лео он мастак объяснять неотвратимости в судьбе и выборах Пути. — Стой! — Донеслось снизу. Разговор тут же прервался.

— Чего там?! — Михаил вгляделся в темноту.

— Дно неглубоко совсем! Вода едва до колена доходит! Спускайте вещи, потом Миху с лампой! Милен, ты без света справишься?!

— У меня тут свой фонарик есть! Мне хватит!

— Тогда сматывай верёвку, я отсоединяюсь!

Оборотень смотрела, как медиум стягивает все вещи в кучу и удивлялась его опытности. Неужели для того чтобы охотится за призраками в самом деле нужно всё это уметь? Ей‑то всю жизнь казалось, будто духи живут в старых домах, да на кладбищах. Но она была уверена, то ещё успеет расспросить его о таких необычных навыках. Сейчас же и так удивительно много времени тратилось на разговоры. Зато им хотя бы не приходилось притворяться друг перед другом. Да и встретить таких занимательных людей было действительно интересно.

Следом за вещами она спустила недоверчиво посматривающего на неё Михаила, вцепившегося в веревку, словно в единственную соломку, связывающую его с этим светом. Милена лишь посмеивалась, но к собственной гордости удержалась от детского трюка с выпущенной на пару десятков сантиметров верёвкой. Она‑то была уверенна, что сможет удержать её при любом раскладе, но шутить всё же не стала, — не солидно всё‑таки.

Стоило медиуму коснуться дна, как она позволила тросу скользнуть вниз, а сама, зажав ручку фонарика в зубах, уселась на край ямы, и легко повиснув на руках, отправила своё тело к полу, находившегося под ней тоннеля. Легко встала на ноги и продолжила спуск.

Снизу это выглядело даже красиво. Слабый огонёк то появлялся, то принимался раскачиваться на одном месте, то пролетал два метра вниз, то три или четыре вниз и в сторону. И так до самого дна.