Дальше шли привычной цепочкой. Хотя коридоры теперь даже отдалённо, при том слабом освещении что у них было, не походили на сотворённые руками человека. Резкие углы, низкие потолки, от пола одно название. Скорее этот проход напоминал трещину в земле, рискующую в любой момент обвалиться и погрести под собой находящихся в ней спутников. Милене просто не верилось, что они, во — первых, нашли вход в это природное образование, а во — вторых, действительно смогут по нему дойти до нужного места.

Но Леопольд шёл целеустремлённо, легко огибая неожиданные препятствия или рефлекторно пригибаясь в местах, где потолок не соединялся с полом всего лишь жалких полтора метра. Да и Михаил, хоть и матерился, приглушённо, сквозь зубы, без жалоб протискивался сквозь зауженные до нескольких десятков сантиметров проходы и ловко спрыгивал вниз, когда уровень пола опускался на добрый метр. Сама оборотень чувствовала себя крайне неуютно. И не столько из‑за неудобства передвижения, всё‑таки она была мельче их медиума, сколько потому, что не имела такой безоговорочной веры в возможности проводника, какая была у Миши. Хотя, строго говоря, выбора‑то особого ни у кого из них не было.

Когда, неожиданно, очередной лаз вывел их в широкое, странно пахнущее помещение, стены которого были едва видны, даже с по — кошачьи чутким Милениным зрением, оборотень не удержалась от изумлённого вздоха. Странный запах, спустя мгновение был опознан как машинное масло, железо, и пыль.

Вышедший вперёд Леопольд высветил край платформы и матово поблёскивающие рельсы.

— Прибыли. — Устало выдохнул Михаил, оглядываясь по сторонам, в надежде рассмотреть что‑нибудь в царящем мраке.

Милена стояла, пребывая в почти шоковом состоянии. Во — первых, она до сих пор не верила, что они действительно дошли до нужного им места, а, во — вторых, никак не могла понять, что же собственно это за место? Больше всего это было похоже на станцию метро, только ни то ремонтируемую, ни то так и не достроенную. Какое‑либо освещение здесь так же отсутствовало, как и приток свежего воздуха. А значит, выхода на поверхность нет? Куда могла уводить тоннели, оставалось только гадать.

— И куда же мы прибыли? — Ответ хотелось получить немедленно. Не смотря на то, что никого живого поблизости не ощущалось, место всё равно, с каждой минутой всё больше, действовало ей на нервы.

— Это одна из так называемых «станций призраков». Секретные ветки, которые строили для правительственных поездов во времена Совецкого Союза. Видно, так и не достроенная. — Леопольд подошёл к краю платформы. Осмотрел её, но забираться не стал, и двинулся дальше в тоннель. Он внимательно всматривался в освещённое пятно у себя под ногами, иногда прикасаясь кончиками пальцев или целой ладонью к рельсам или стенам тоннеля. — Кстати, если нас тут кто‑то застукает, нас будут судить за раскрытие военной тайны. Так что советую внимательно смотреть по сторонам, и если заметите людей, навстречу не бросаться.

Милена понятливо кивнула.

— Предполагается, что если пойти по путям, можно выбраться в обычное метро?

Медиум, включив собственный фонарик, двинулся следом за Розовым, но остановился сразу на краю платформы, тогда как рунолог последовал дальше, уходя вглубь, всё так же задумчиво продолжая рассматривать пол и стены на своём пути. Путь был прямым, так что Милена, остановившаяся рядом с Михой, могла видеть, как постепенно удаляется свет от его лампы. Метрах в семидесяти от них он остановился, и довольно хмыкнувший Леопольд, остановился на нечем не примечательном участке и поставив лампу на землю, принялся рыться в рюкзаке.

Ответил ей медиум.

— Можно, но мы здесь не за этим. — Он вытащил какую‑то ленту, белого цвета, исписанную какими‑то символами и стал наматывать себе на руку. Оборотень с недоумением следила за его действиями, но ещё больше её удивило то, чем занимался Леопольд.

— А зачем же?

Рунолог зажёг две свечи и поставил их на шпалах, сам же разместился между ними, выставив перед собой слабо дымящиеся палочки с благовониями. В воздухе тут же запахло ладаном, заставив Милену недовольно поморщиться.

— О! Позволь представить тебе станцию, с которой начинает своё движение поезд призрак. — Михаил говорил гордо, но немного нервно. Лучом фонарика он высветил циферблат наручных часов и воинственно встряхнулся. — Мы знали, что он появляется где‑то в таком месте, потому и пришлось идти таким заковыристым путём.

Милена заинтересованно кивнула, следя за приготовлениями рунолога. На свет была извлечена длинная дощечка, которая легла перед благовониями. Теперь он прикрыл глаза, хотя точно из‑за очков утверждать было сложно и, судя по движению губ, принялся не то молиться, не то, что более вероятно, читать заклинание.

— Значит так. — Михаил снял рюкзак и отбросил его к стене. Милена отошла на шаг и подозрительно огляделась по сторонам, нервозность спутников постепенно передалась и ей. — В ближайшие минуты здесь появится поезд. Я попытаюсь его остановить. Если не получится, — оборотень возмущённо вскинулась. Ей казалось, что раз уж они сюда так долго шли, то должны быть уверены в успехе планируемой операции. — То мы бросаем всё и со всех ног бежим к Лео, ни в коем случае не задевая его свечки, палочки и прочий инвентарь. Понятно?

— Угу, а не проще ли было бы попытаться заскочить на платформу? Она ведь ближе. — Милена оценивающе сверила расстояние от них до края платформы и до рунолога. К запаху ладана примешался запах моря и сосен. Похоже, так пахла его магия. И это было значительно лучше, чем она ожидала от человеческого чародейства, основываясь на том примере, с которым столкнулась буквально несколько часов назад.

Лео закончил бормотать и воткнул крупный нож, со светлой деревянной рукоятью прямо перед собой. Похоже, ритуал был закончен.

— Ну, — Михаил нервно хохотнул. — Это всё‑таки не настоящий поезд. Появляясь в обычном метро, он забирает только тех, кто сам в него садится, но кто ж его знает, как он поведёт себя, обнаружив нас на месте своего воплощения? Так что учти, самое безопасное место — это за специально поставленным барьером. Да — да, вот эти свечки и ароматические палочки им и являются. Так что, если не спасёмся там, то не спасёмся вообще — запомнила?

— Да уж как‑нибудь. — Буркнула Милена.

Повисла тишина. Оборотень слышал, что Леопольд дышал часто, но размеренно, не оглядываясь ни на них, ни на часы. А вот медиум на циферблат поглядывал регулярно, но в основном вглядывался в темноту перед собой.

Милене было нечего делать, она только переминалась с ноги на ногу, да думала «а не лучше ли сразу уйти под защиту магии»? Но Михаил её не гнал, а оставлять медиума совсем одного не хотелось.

Поезд — призрак запаздывал.

Милена хотела было уточнить, собирается ли тот вообще приходить или нет, когда Михаил тихо охнул и предупреждающе крикнул.

— Началось!

Оборотень дёрнулась, но посмотрев в то же сторону, куда был обращён взгляд медиума, ничего не увидела. Вот разве что воздух стал чуток прохладнее, хотя сквозняка тут не было.

А Михаил, облизывая враз пересохшие губы, смотрел, как прямо из воздуха образовываются туманные облачка не больше полуметра диаметром, и судорожно мечутся, лишь чудом не сталкиваясь между собой. С каждой секундой их становилось всё больше, они двигались всё быстрее и вот появились тройка маленьких огоньков, призванных выполнять обязанности фар.

За спиной громко ахнула Милена. А значит, вспыхнувший на пустом месте свет был виден, в отличие от остального не только ему.

И судорожное движение облачков приняло просто‑таки ураганный характер. Хотя всего в шаге от них не чувствовалось ни ветерка. До воплощения поезда осталось всего несколько мгновений.

Михаил выдохнул и резким ударом вонзил сжатую в кулак руку прямо в белёсое марево перед собой. Вот в это мгновение поднялся ветер, гневно дёрнувший за волосы и одежду.

Милена протестующее вскрикнула, прикрывая лицо от ледяных потоков воздуха.

Кисть медиума словно превратилась в лёд, но он видел, слезящимися глазами, как лента с магическими символами на руке просто истлевает, с каждой секундой всё быстрее.

Духи метались, не имея возможности принять материальную форму, и оттого ярились. С каждой секундой всё сильнее. Их мельтешение уже начало вызывать головокружение, а остановиться вовсе и не думало.

Мужчина вливал свою энергию, позволявшую одним своим наличием ему видеть потустороннее, в ленту, но это лишь немого замедлило её распад. Он просто не рассчитывал встреть здесь что‑то настолько сильное. Им даже в голову не приходило, что «поезд» может быть не одним духом, которому такого удара хватило бы за глаза, а несметным полчищем малых, которые умирали, прикасаясь к магическим символам, но и уничтожали их своими ударами. Слишком этих созданий было много, для одной единственной ленты. Сейчас Михаил сомневался даже в том, что защита, подготовленная Лео, выдержит такой напор разъярённых духов. И это при условии, что им вообще удастся до неё добежать.

Если бы на мести этой армии оказался, как и планировалось всего один дух, даже если бы он был сильнее, чем они предполагали, — лента бы задержала его, давая время на отступление. Сейчас этого ждать не приходилось. Уже практически теряя сознание, от напряжения и накатившей слабости, он увидел как дотлевают последние куски ленты, а в уши вонзился возмущённо яростный рёв духов, звучащий и в самом деле как гудок поезда.

Видела это и Милена, даже не смотря на бьющий в лицо ледяной ветер. Кроме вспыхнувших прямо в воздухе лучей от фар и громоподобного гудка, от поезда больше ничего не было. Но Михаил с каждой секундой бледнел всё сильнее, а от напряжения у него на лбу вздулись вены. Со стороны казалось, будто он пытается одной рукой удержать нечто невидимое, и, судя по всему, ему это не удаётся.

Когда лента на руке медиума практически исчезла, а по ушам ударил поездной гудок. Оборотень представила себе, как их размазывает по рельсам мчащиеся на всём ходу вагоны, размазывая по рельсам. И одним движением, закинув бледного до синевы медиума на плечё, сделала огромный, на грани собственных возможностей, прыжок в сторону.

Откуда‑то из района солнечного сплетения ударила оглушающая волна жара, на мгновение перебив ледяной холод идущий из‑за спины, и кожу обожгло болью от рвущейся одежды. Земли уже коснулись звериные лапы, и оборотень на пределе скорости рванула к одинокой, освещённой неровным мерцанием свечей, фигуре.

Сейчас в ошалевший от страха и гудения мозг пришла только одна мысль: «А вдруг защита не пропустит в себя оборотня?» вот тогда им с медиумом точно крышка.

Но опасения оказались напрасными. Она не снижая скорости, единым прыжком перелетела и преграду из свеч и сидящего на рельсах человека, и приземлилась в двух метрах позади, ощутив только, как со спины упало тело медиума. Дальше она не побежала, хотя всё внутри было против этого. Но мозг твёрдо помнил — самое безопасное место за Леопольдом.

Прижав уши к голове, она припала к земле, громко шипя сквозь усы на то невидимое, что ураганным ветром врезалось в незримую преграду буквально через мгновение после того, как её преодолели они. Лео ругнулся и, краем глаза заметив, что начавшие испускать искры свечи едва не погасли, с громкими, чётко проговариваемыми словами обычного русского мата, вынул стоящий перед собой нож и, полоснув по ладони, окропил лежащую перед собой дощечку, на которой синей краской были начерчена вязь из рун.

Огоньки свечей мгновенно вспыхнули до полуметровой высоты и вой, как и ветер мгновенно смолк. Огоньки тут же приняли нормальную высоту и засияли ровным тёплым светом. Теперь можно было услышать и поражённый вздох медиума и ругательства зажимающего рану мага и приглушённое, по — кошачьи высокое рычание оборотня.

Михаилу потребовалось не больше тридцати секунд, чтобы придти в себя. Начисто проигнорировав всё ещё кажущуюся вдвое крупнее из‑за вздыбленной шерсти Милену, он вскочил на ноги и вынул из бокового кармашка рюкзака рунолога моток бинта и в два движение перетянул руку кривящегося спутника.

Милена нерешительно села, шальными глазами оглядываясь по сторонам. Тело уже не болело, хотя одежда, порванная во время превращения, и травмировала её немного. Большой удачей можно было посчитать то, что обувь спала с деформировавшихся стоп, иначе с покалеченными лапами она рисковала ни сделать не шага.

Лео отмахнувшись от друга, вытащил характерную бутылку, и зубами свинтил крышку. Пена мгновенно потекла по горлышку и пальцам. Но против ожидания, пить он не стал. Пивом залил свечи, пробормотав «спасибо».

Смысла этих действий Милена не уловила, но на всякий случай прониклась священным трепетом.

— Ладно. — Вот теперь он сам хлебнул из бутылки и, передав её Михе, обернулся в её сторону. — Все живы?

Медиум только отмахнулся, а оборотень раздражённо взрыкнула. Леопольд округлившимися глазами осмотрел нахохлившегося зверя запутанного в обрывки, некогда бывшие одеждой, и покачал головой.

— М — да, знаешь, ты бы выглядела впечатляюще, если бы не эти тряпки.

— Угу, — вклинялся Михаил, — в них просто смешно. Давай помогу снять?

Он с горящими глазами и предвкушающей улыбкой шагнул к ней. Вздохнув, Милена подчинилась. И всё же, хотя он и демонстрировал алчное желание погладить здоровенного оборотня, словно домашнюю кошку, при прикосновении к шерсти, руки медиума всё равно дрогнули. Леопольд, удирая магический инструментарий в сумку, всё же нет — нет, да и поглядывал нервно в их сторону.

Они, убедившись, что все условно целы, словно выключили произошедшее из сознания. Нарочно не затрагивая тему произошедшего. Очень помогло этому и внезапное превращение Милены. Та недовольно прижимала уши к голове, пока Михаил освобождал её из остатков одежды, но кроме этого никак не демонстрировала своё отношение к происходящему. Тем более, что говорить она всё равно не могла.

Наконец, медиум, поднапрягшись, разорвал последний удерживающийся на ней кусок, некогда бывший водолазкой, и Милена с наслаждением встряхнулась. Нет, всё‑таки опыт перекидывания в одежде можно считать неудачным. Повторения ей, во всяком случае, точно не хотелось.

Миха усмехнулся, сделал глоток пива и, спохватившись, протянул бутылку Милене.

— Будешь?

Говорить Милена конечно не могла, но взгляд получился очень характерным. Но тут голос подал желудок, и выражение морды сменилось на задумчивое. Пиво она не любила чисто из‑за вкусовых качеств, но на безрыбье как говориться…

Михаил всё понял правильно.

— Давай, я подержу.

Обернувшемуся Леопольду предстала дикая картина. Михаил сидел на рельсах и держал бутылку с пивом. А Милена в это время, широким языком вылакивала содержимое, лапой накрыв ладонь человека, заставляя его сильней наклонять посудину.

Зря она к слову грешила на напиток, было даже вкусно.

— Вы совсем уже спятили? А — а, чёрт, жаль, у меня нет фотоаппарата.

У Милены хватило совести устыдиться, хотя, скорее всего, это говорил рефлекс студента на выговор преподавателя, а Михаил сочувственно покивал. Композиция развалилась, но только потому, что пиво кончилось.

— Так я за сумкой, вы пока подождите. — Михаил тяжело поднялся и, вытащив из петельки Милениного рюкзака фонарик, направился назад к платформе. Его место занял Леопольд устало разглядывая оборотня.

— Что у вас там произошло‑то? — Спросил он в полголоса. Милена дёрнула ухом мол, «сама не знаю». И обнюхав уже промокшую от крови повязку, принялась стаскивать её зубами с руки.

— Эй! — рунолог попытался было отобрать конечность, но не сильно‑то в этом преуспел. Дать же здоровой рукой промеж ушей, как обычному животному мешали два факта. То, что она была всё‑таки не обычным животным, и то, что здоровая рука у него осталась всего одни и рисковать ей не хотелось. — Я понял, дай сам сниму!

Рунолог сдался, и Милена послушно отпустила бинт. Всё равно пахло от него какой‑то медицинской пропиткой — противно.

Маг, морщась, при помощи зубов, всё‑таки распустил бинт и оборотень, сосредоточено обнюхав широким розовым носом порез, принялась старательно его вылизывать, передней лапой зафиксировав руку пациента, чтобы не отдёрнулся.

Это как раз было то немногое, за что она всерьёз была благодарна этим экспериментаторам из научного отдела. Помимо записей об оборотнях, они так же выдали ей некоторую полезную информацию о её организме. Например, не смотря на то, что в момент полного превращения её кровь ничем не отличалась от человеческой, однако попадая в кровь настоящего человека, вызывала необратимые изменения, зачастую фатальные. Это ей так деликатно намекнули, чтобы не вздумала с кем‑то делиться собственной жидкостью.

А вот её организм легко переваривал кровь любых типов, быстро подстраивая её под собственные нужды.

И как приятный бонус, Милена узнала, что из‑за собственной безумно работающей иммунной системы, многие бактерии, например находящиеся в слюне, хоть и выполняют те же функции, что у остальных, но значительно усилены. Поэтому обеззараживающими функциями едва ли не спорит с йодом, способствует сворачиванию крови и едва ли не повышает регинирацию человеческого организма до уровня оборотней. Естественно, это очень утрировано, но сообщившая ей эту новость лаборантка и впрямь была до крайности воодушевлена.

В обычной ситуации Милена бы побрезговала облизывать малознакомого мужчину, но Леопольд стал ей крайне симпатичен, совсем недавно спас им всем жизни, а подхватить какое‑нибудь воспаление мог в таких условиях, как нечего делать. Поэтому природное добродушие пересилило природную же брезгливость, и рунолог подвергся народному лечению.

К собственному удивлению, человеческая кровь оказалась весьма недурна на вкус. Тут же вспомнились рассказы завзятых каннибалов, что человечина больше всего напоминает курицу. Смущённо облизываясь, Милена отпустила руку мага и отошла на шаг в сторону. Дабы не соблазняться.

Леопольд с недоумением разглядывал переставший кровить порез и отметил практически пропавшие болевые ощущения. Это скорее походило на онемение, но всё равно было предпочтительнее естественных реакций. Рана пульсировала и подёргивала, но не болела.

— Теперь можно заматывать? — Уточнил на всякий случай у оборотня. Та знакомо дёрнула ухом. Подумала и добавила вялое шевеление хвостом. Леопольд решил расценивать это как одобрение и повторно полез за бинтом. Испачканный, к слову, тоже убрал в сумку.

Милена недоумённо наблюдала за его действиями. Бутылку они значит оставили стоять около шпал. Остатки, как её одежды, так и обуви тоже не трогали, а использованный бинт значит уносят? Но спросить об этом она по понятным причинам не могла, а маг не стремился объяснять. Он одной рукой неловко наложил повязку, и, помогая себе зубами, затянул её. Как раз подошёл Миша и они нестройными, устало шатающимися рядами, двинулись вдоль путей. Миленин рюкзак лёг на плечи медиума, так что сама она шла налегке. Возможно, это было не совсем честно, так как из группы она явно устала значительно меньше остальных, но мужчины даже не предположили, что животное может нести сумку, а та и не настаивала. Вещи и впрямь то и дело если не норовили соскользнуть под пузо, то неприятно болтались и натирали лямками плечи при каждом шаге. Так что пусть уж лучше без них.

— Давайте отойдём подальше да отдохнём? — Нерешительно предложил Михаил. Сам он восстановился удивительно быстро, стоило только прекратиться воздействию духов. Но сейчас уже сказывалась банальная физическая усталость. А когда они ещё выберутся на поверхность, не знал никто. Леопольд отрицательно мотнул головой, и его тут же повело в сторону. То ли сказался проведенный ритуал, то ли ещё что, но у него даже под слоем грязи была видна ненормальная бледность и даже очки сидели криво, словно были в любой момент готовы упасть, как и их владелец.

— Нет. Чем дольше мы тут задержимся, тем хуже. Надо выбираться и отдохнуть в нормальных условиях. Чёрт его знает, сколько нам тут ещё пилить.

— Ты же сейчас упадёшь, — поморщился медиум. — Тебя уже не дотащу.

— Не упаду, — упрямо процедил рунолог, тут же спотыкаясь и падая на четвереньки. Очки всё же свалились с носа, но к счастью не разбились и быстро были водружены на место.

— Ну, да, конечно. — Саркастически прогудел медиум.

Милена раздражённо принялась хлестать хвостом по бокам. Последнее время она не то стала терпимее, не то прониклась какой‑то приязнью к своим временным попутчикам, но подойдя к силящемуся подняться магу, она жалостливо пофыркала ему в ухо и позволила уцепиться за холку в качестве опоры.

Михаил задумчиво оглядел их дуэт и, изображая воодушевление, сообщил, что у него есть идея. Две пары глаз с сомнением посмотрели на оратора, и он не подкачал.

— Милена, как самая здоровая и сильная из нас, — изображает рыцарскую лошадь. А недееспособный Лео, — раненого рыцаря. Тогда сможем двигаться без остановок.

Милена хотела бы на это ответить, что раненых рыцарей согласна возить только перекинутыми через седло, но, в силу обстоятельств, промолчала. За неё попробовал возмутиться бывший преподаватель, но его неубедительное блеянье быстро отвергли. Странно, и чем ему не нравится быть раненым рыцарем? Ведь не лошадью же.

Тогда она прижала уши к голове и попыталась изобразить знаменитый взгляд кота из Шрека. Разумеется, ничего не получилось. Тренироваться надо больше. А может у неё разрез глаз не тот? Кто знает.

Так что, в конечном счёте, Михаил настоял на своей идее, а Милена, видя состояние рунолога, просто не посмела всерьёз возразить. В итоге первым шёл Миха с лампой, а следом за ним оборотень с Леопольдом на спине. Против ожидания, тот сидел вполне устойчиво, пальцами здоровой руки придерживаясь за пушистый загривок, и грамотно держась ногами. Милена подумала, что если он попробует дать ей шенкеля, то дальше может хоть ползти. Но маг сидел смирно.

Спустя некоторое время у тоннеля появились ответвления, и раненому снова пришлось исполнять роль проводника. Каким образом он выбирал маршрут если до того здесь ни разу не был, для оборотня так и осталось тайной. Но в итоге они поднялись до уровня простой канализации, а оттуда выбрались на поверхность через обычный люк.

На улице давно царила ночь. Парни решили вызвать такси, а Милена оглядевшись по сторонам, взяла свою сумку в зубы и двинулась в направлении дома. Идти предстояло пусть не половину, но уж четвёртую часть от Москвы точно. Так что стоило поторопиться, чтобы успеть до утра.

На прощание Михаил всунул ей в кармашек свою визитку, нацарапав ещё и домашний телефон, наказав, как проспится, позвонить ему. Милена обещала и на прощание даже позволила потрепать себя по ушам. Вообще, всяческие поглаживания в звериной шкуре ей уж — ж-жастно нравились. Только вот прикасаться к себе она позволяла очень не многим. Но, похоже, что эти двое теперь будут входить в число избранных.