Глава 1

В городе Надан, продолжалось празднование, в честь появление Мирона, и по этому поводу организовали ярмарку – народ стянулся со всех ближайших городков и сел, Сегодня все угощение и выпивка были за счёт Миклована, и народ веселился от души; крестьяне чтобы выгодно продать, тащили в столицу империи, что у кого было: кто быков, кто свиней, все виды трикотажа и других разных изделий – всем этим была забита главная площадь, и близлежащие улицы города.

А в хоромах местного Панифекса, император организовал банкет с изощрённым шиком, что-что, а праздновать Миклован мог, тем более повод для такого пира был более чем подходящий, Мирон давно не был в здешних апартаментах – и как тут всё изменилось – даже его поразил весь тот шик, что устроил Миклован, хотя и раньше здесь было недурно, Появилось два новых, золотых фонтана, большой бассейн с дровяным подогревом, а также множество мраморных статуй, но самая главная статуя стояла в зале для приёма гостей, и это был никто иной, как сам Миклован Передириевич, который восседал на мраморном: отделанном золотой инкрустацией, троне – на голове красовалась золотая корона с драгоценными камнями.

Пир продолжался ещё с прибытия банды Твердохлебова в город – множество хорошей еды и выдержанного вина, переполняло инкрустированные золотом столы, Мирон дал волю своим чувствам и совсем забыл о корабле, и о том что надо отослать Баклану харчей, Страждущие души ударились навёрстывать упущенное; обстановка воздействовала гипнотически, после тех проведённых лет в поселении Элизиума, но ещё большее влияние она имела на тех отребьев, что прибыли сюда вместе с Мироном – золотые вилки с такими же тарелками, пагубно сказались на лихую компанию.

– Миклован, зачем все эти понты?

– Какие ещё понты, если бы я так отделал главную площадь, вот то понты, и сколько денег надо, а так?! – махнул он рукой, – И я же император, как мне без этого.

– Ни хрена ты так и не научился.

– Слышь, Мирон, а когда начнём?

– Что начнём?

– Ну как что, наш бизнес, На зиму как раз в пещерах грибочки заделаем, людей я организую, Знаешь сколько навоза скопилось!

Мирон лежал на медвежьих шкурах, и упирался спиной в мягкие подушки из триумского лиана (Правительство Земли запретило Арианцам охотиться на этого зверя, и занесло его в список диковинных животных, которым грозит вымирание) три шикарные девицы лежали рядом с Мироном, а он потягивал вино и закусывал деликатесами, кроме которых из еды, в Панифексе больше ничего не было.

Люблю я очень кушать мясо,

Пить водку и курить табак

А женщин сладких, с звуком вальса,

И небольшое лишь мгновенье,

И лишь спросонья по утру:

Имею большее желанье

И так что прям невмоготу

– Миклуха, ты меня лучше не нервируй, пока ты тут прохлаждался: я парился на Марсе – с привычным для Элизиума жаргоном высказался Мирон, – а сейчас я в отпуске, ещё хоть раз заикнёшься, о бизнесе, смотри. И вообще помалкивай, когда я что-нибудь решу, то ты узнаешь первым.

– Ну извини! Извини! Отдыхай, Ты же знаешь, всё моё оно и твоё тоже.

Миклован знал, что без Мирона он бы так никогда не жил, и сейчас он бредил только одним «Немного отдохнёт, нервы подлечит – девочек я ему организую по высшему разряду», что скоро все наладится и будет по-старому.

Дверь в опочивальню где расслаблялся Мирон, открылась и зашёл Степан.

– Степа! Давай к нам, что ты там, где-то ходишь.

– Твои понапивались: творят что зря, Ты бы разобрался!

– Ну прям как маленькие дети, ни на минуту оставить нельзя, Пускай пацаны гуляют, они об этом даже и не мечтали.

– Да нет, Ты выйди! Выйди! Без тебя там никак.

Мирон с неохотой встал с пригретого места, и последовал в зал для гостей, где были накрыты столы, и суетилась прислуга: только и успевая обслуживать ненасытных гостей, Миклован шёл следом за Мироном, То, что предстало взгляду Твердохлебова, вмиг вывело его из равновесия, Двое его людей: Краб и Гена цветной – насиловали молодого мальчика, который работал в прислуге Панифекса – прямо на антикварном столе, Рядом со столом, на полу, валялось тело женщины с перерезанным горлом.

– Моя биргемская плитка, – громко закричал Миклован, и тут же подбежал до лежащего тела, Упав коленями на пол, он страстно начал стирать кровь с плитки, своим белоснежным платочком на котором золотой ниткой были вышиты его инициалы, – Что вы наделали! Я с таким трудом её достал.

– Не понял, совсем что ли офонарели, что творите?! – сказал Мирон и подошёл к Крабу, схватил его за руку, – Давай прекращай, это тебе не Марс.

– Мирон, отвали! Сейчас не до тебя, Занимайся своими телками и не мешай.

Такой ответ очень не понравился Мирону и он тотчас ударил Краба под глаз, Тот упал на пол, и с его карманов повыпали: золотые ложки и вилки – за пояса торчало золотое блюдо, И только Твердохлебов успел сказать: «Да пригрел же я» – как, рядом стоявший, Гена цветной схватил его за горло и начал душить: «Долго мы тебя жидок терпели», Мирон упал спиной на стол, а Гена ещё сильней обхватил его горло, Мирон уже в полу-сознании нащупал рукой на столе вилку, и сразу же засадил её цветному в глаз, Тот громко закричал и упал на пол, следом неожиданно послышался хлопок и яркая вспышка ослепила глаза всех присутствующих – холл наполнил запах жаренного мяса, Мирон оглянулся и увидел две ноги с заду него, которые стояли как вкопанные, а с оплавленных краёв шёл лёгкий дымок – по ботинкам он признал Краба, Послышался другой хлопок и от цветного остался только его левый ботинок.

– Хватит тут хлопать, а то ты меня слепым сделаешь.

– Лучше слепым, чем мёртвым, – сказал Степан, и рукой опустил ствол протонной винтовки, которая находилась в руках пехотинца, и добавил: – Как они нас ещё раньше не завалили! Вот твои уголовники – одни хлопоты.

Четверо других, его дружков, встали из-за стола, и в один голос сказали, что они не с ними, и тут не причём.

– А кто причём? Бегом вышли сюда! – уже не то что злясь, а «вскипая» от злости просипел Мирон.

Те с неохотой вылезли из-за стола и в ряд стали перед ним.

– Так, синие, смотрите, кто хоть чуть рыпнется – поджарим сразу! – предупредил Степан.

– А теперь, взяли и вывернули карманы.

– Мирон, да ты что! Мы же на все сто с тобой.

– То у Краба с Геной просто крышу сорвало.

– Мне что повторить?! Или самому вывернуть?

Они с неохотой начали выворачивать карманы, с которых сразу забренчали столовые принадлежности.

– Мои ложечки, вилочки! – ползал по полу, Миклован собирая свою утварь.

– Могло ведь быть и по-другому! – с большим чувством разочарования сказал Твердохлебов, и задумался о тех словах, что ранее говорил Степан.

– Мирон, бес попутал, Прости!

– Обещаем, что ты больше нас никогда не увидишь.

– Отпусти.

Твердохлебов с презрением окинул взглядом его недавних «друзей», но не нашёл слов, чтобы ответить хоть что-нибудь в ответ, а наклонил голову и сказал:

– Слышь, Миклуха, хорош там ползать, давай подымайся, – потом взял его под руку, поставил на ноги, – Ты там свою селекцию ещё ведёшь?

– А как же! Мой Стрептокиназ, сейчас у меня два его потомка в пятом поколении, – с гордостью выпалил император.

Миклован вёл селекцию этого: неизвестно чего – привезённого контрабандой, тоже не известно откуда, и очень много уделял времени любимому хобби.

– Ну что, может покажешь, своё потомство?!

– А-а!.. Понял, не дурак! – и тут же ударил кулаком в бок одного из бывших друзей Мирона, – Вилочки мои хотели украсть! У-ух! – и поднёс кулак под нос одному из них.

Мирон с Миклухой шли впереди всех, а с заду их, под прицелом протонной винтовки, плелась лихая братия, Вся компания вышла в внутренний двор Панифекса, где красовалось небольшое искусственное озеро, которое было огорожено кованым, золотым забором, около трёх метров, Миклован снял со своей шеи золотой ключ, что был одет на такую же массивную золотую цепь, и с улыбкой покрутил им над головой.

– Та давай уже, – пощупал шею Мирон, и с злостью сплюнул на траву.

Миклован стрелой добрался до кованого забора, и быстро открыв замок на калитке, (тоже золотой) громко крикнул: «Давайте только быстрей», Степан с пехотинцем затолкали лоховаров за забор, и решетчатая дверь, тут же захлопнулась.

Попав за ограждение, и не зная, что ожидать дальше, уголовников охватило небольшое чувство неопределённости, После колонии на Марсе, этих людей: кто сумел там выжить – напугать было очень тяжело.

Мирон с Миклованом уселись на большой мягкий диван, который стоял поблизости от этого озера, и находился с другой стороны забора, Степан с пехотинцем стали с заду дивана и вся компания внимательно смотрела в сторону водоёма, Прошло минут пятнадцать, но так ничего и не происходило, и те, кто находился в середине ограждения, улеглись на траву, что росла по берегу озера, а Охломон, так тот, подкатал штаны по колено и зашёл в воду.

– Что там твои Стр, Стр, Короче, что они там уснули? – зазевался Мирон.

– Ты хотел сказать стрептокиназ, почему уснули, просто хорошо кормлю, не голодны.

– Так что, будем ждать до утра: пока не проголодаются? Уже, вся задница болит, от твоих подушек, надо бы пойти пройтись по городу, давно я здесь не был.

Миклован вскочил с дивана и подбежав к решётке, начал насвистывать и громко щелкать языком, и делал он это все с таким усердием, что даже развеселил, эту шатию-братию, что мирно лежала на траве возле озера.

– Эй ты, соловей, может ты ещё станцуешь?! – сказал один из них.

Но Миклуха не придавая значения этим словам, начал ещё громче насвистывать и щелкать, да так, что от напряжения его лицо стало бордовым, но никаких действий, на его клоунаду, так и не последовало, После некоторого времени он совсем выдохся и прекратил свистеть и щелкать, подошёл и сел радом с Мироном.

– Ну не хотят! Я же говорил, что не голодные.

– Голодные не голодные, а караулить мы их не будем, Степа поджарь всех четверых, а то ещё сбегут.

И как только он это сказал на берег озера выпрыгнуло, что-то отдалённо напоминавшее большого окуня, за ним выпрыгнуло и второе точно такое же существо.

– Во! Здесь и рыба водиться, – закричал Охломон, – С голоду не пропадём.

Братва поднялась с травы и начала ловить «окуней», но те так ловко подпрыгивали по берегу, что словить их было невозможно.

– Мои любимые! Вот они! – радостно закричал Передириевич и подбежал до решётки, и снова стал громко свистеть и щелкать.

«Окуня» попрыгали до решётки, где стоял император и тоже начали насвистывать и щелкать ему в ответ, Миклован радовался, как маленький ребёнок, которому дали большую конфету на палочке, и он так разошёлся, что начал ещё и притопывать ногами – не прекращая щелкать и свистеть.

Чудо-юдо – окунь-сплит,

Щелкать может и свистит

За решёткой, под водой:

Дом той рыбки золотой

Бьёт хвостом, кричит быком,

Дружит с толстым мужиком

Миклован отец родной;

Хоть и жадный, и скупой… 20 …ой, такой-сякой!

– Ты смотри этот щелкун, ещё и заплясал, – сказал один из уголовников и изловчившись схватил одного «окуня» с заду руками.

Но «окунь» легко выскользнул с его рук и отпрыгнул в сторону – тотчас перестал щелкать и свистеть, и заревел быком, Бандиты перестали ловить «окуней», и с перепугу начали оглядываться по сторонам, не понимая от куда идёт рёв, Миклован вернулся назад, и уселся на диван в очень приподнятом настроении, и сказал, что плохо, что они редко дают потомство и только одного, а то бы!.. Другой «окунь» тоже заревел и начал раздуваться, рёв усиливался пропорционально увеличению стрептокиназов в размерах; и сейчас это было уже похоже не на рёв быка, а на рёв минимум пяти быков, «Окуня» дулись и дулись, пока не стали идеально круглыми: такой колобок с двумя большущими глазами и с размерами маленького, пивного бочонка.

– Ну что, пацаны! Поиграем в футбол, – сказал Охломон и замахнулся на один из чешуйчатых шаров.

В туже секунду шар раскрылся на две части, и это оказался совсем не шар, а такой большой рот, который украшали огромные зубы; если это конечно можно назвать зубами – сотни большущих, толстых игл из неизвестного металла, засверкали на Большом Зирке, словно острие полированной бритвы; и через секунду они заработали с производительностью трифтоновой мясорубки; меньше чем, через несколько минут, на берегу озера, лежали четыре кучи мелко порубленного фарша – всё это было так тщательно перемолото, что определить: с чего фарш, можно разве что, если сделать химический анализ, Есть фарш чуды-юды не стали, а сдулись до «окуней», и пощёлкав, и свистнув в сторону императора тотчас прыгнули обратно в озере, Миклован тоже пощёлкал и посвистел им в ответ и с довольной, как слон после купание, физиономией – потёр ладошки и подтолкнул Твердохлебова плечом, Мирон в ответ, похлопал этого, по спине и сказал:

– Миклуха, тебе надо с ними в цирке выступать, Бабла заработаешь, больше чем от любого бизнеса, – и громко засмеялся, Степан залился в безудержном смехе: – Мирон! Мирон, слышь, он бы и без окуней неплохо бы заработал, – обсмеяли они Передириевича по полной программе.

Один пехотинец, не смеялся, он от удивления открыл рот и тревожно смотрел, на то что осталось от уголовной мракобесии.

– Леха, да ты так сильно не напрягайся, – сказал Степан, и по дружески обхватил его за плечи, – такое бывает только с теми, кто плохо себя ведёт.

Леха в ответ ничего не сказал, только сильней сжал свою протонную винтовку.

– Так, всё! Идём по городу походим, там сегодня ярмарка, да и кости немного разомнём, а то после тюремных боксов не могу никак к мягкому привыкнуть.

– Надо бы с Бакланом разобраться! Да и с бабой надо что-то делать.

– Нет, Степа! Баклан на сто процентом свой человек, и проверен не раз, А эти, по большому счету, – и показал в сторону озера, – надо были для моего плана, Никто же не думал сюда лететь, думал, но не так, я бы с собой, тогда лучше Удава взял, да ещё много толковых пацанов осталось на Марсе, Но не судьба, – встал он с дивана и подойдя до брата положил руку на плечо, – Надёжные люди, Стёпа, в наше время большая редкость, – потом он примолк и подумал о репортёре, которая как-то совсем вылетела с головы.

Вероника сидела в тёмном и сыром погребе, совсем голодная, зубы стучали от холода, и все надежды на спасение покинули её уже давно, ещё как только она ступила на борт «Голиафа» – мысль о смерти не покидала её.

– А репортёршу трогать не стоит, пусть будет для страховки, И кормить надо её хорошо, а то потеряет товарный вид, – Слышал, Миклуха! Организуй чтобы бабу, что у тебя в погребе сидит, хорошо кормили, и скажи всем своим, что кто хоть плохо на неё посмотрит, пойдёт на корм твоим динозаврам, или как там их, А если у них плохой аппетит или неголодные, – тут в голову Твердохлебова закралась провокационная идея, насчёт двухсот килограмм фарша за одну минуту, а что если.

– Ну смотри, что бы с твоим Бакланом.

– Степа, ты не забывайся, сказал, что проверенный, значит проверенный.

Тот только покачал головой, и в ответ ничего не сказал, Старший брат для Степана был всегда авторитетом, так что если Мирон что-то сказал, значит это было так надо и никогда не обсуждалось, кроме мелких советов которые не раз приносили пользу их общему делу.

Взяв с собой кувшин красного вина они вышли с Панифекса, На улице народ громко ликовал, приветствуя Мирона и ноль эмоций на действующего императора, на что Миклован, совсем не обращал внимание; он восседал на вычурном, переносном троне, который несли восемь человек, а за ним следовала охрана в количестве тридцати семи охранников с пиками, Твердохлебов уже пожалел, что они взяли с собой на прогулку «этого», все эти понты и чрезмерное внимание к их персонам, не создавало ему чувство комфорта, Они медленно брели по громадной площади и не спеша потягивали вино пятидесятилетней выдержки.

– Носки! Махровые носки! Носки! – послышалось где-то совсем рядом.

И в туже секунду перед Мироном, будто под земли, вырос «дедушка» Банзай, Он знал о Мироне не понаслышке, и у него была вся подноготная на этого человека, а много лет назад он был свидетелем его ареста, Киборг также знал, что заключённых с Элизиума в отпуск не отпускают, и подбив всю информацию, которую он уже успел собрать, он решил, что Мирон и есть самая главная причина всех событий, что произошли за последние сутки.

– Покупаем носки! – закричал он опять и протянул Мирону связку шерстяных.

– Нет, дедушка, спасибо, нам носки не надо, – сказал тот и попытался отодвинуть Сикофанта в сторону.

– Как это не надо! Зима на носу, а мои носочки тёплые, и вдобавок недорого.

Мирон полез в карман, чтоб дать старику немного клёпок, только чтобы тот отстал, но карманы его военного прикида, были пусты, а схрон с драгоценностями, он ещё не навещал – просить денег у Миклована, на виду всей этой публике, он не стал, Но Банзай не унимался так и кружил вокруг Твердохлебова, даже предлагал дать в долг, объясняя, что за деньгами зайдёт позже, Потом он неожиданно сказал, что придётся продать носки тогда войску Василия, которое идёт сюда чтобы поймать преступников, Мирон сразу насторожился, и подтянув Банзая за шиворот, ближе к себе, тихо сказал:

– Что ты тут, старик, несёшь, какое ещё войско и какие преступники?

– А ты что, сынок, не слыхал разве: приземлилась с неба колесница с бандитами, и стоит это чудо на поле капусты в двух километрах и семьсот метрах от города? Вот и собрал Василий сто семьдесят пять тысяч молодцов и идут они, уже не за горами!

Мирон оглянулся по сторонам, и только хотел задать ещё один вопрос старику, как обнаружил, что того и след простыл.

Главную свою задачу Сикофант выполнил на сто балов, и в рядах противника была посеяна смута, которая по всем правилам тактики и стратегии военного дела, должна дать превосходные результаты, Когда противник паникует, то он делает необдуманные и поспешные решения, что только на руку, их подразделению.

Шарик перепрошил старый интеллект, и усовершенствовал шпионский модуль этого киборга, Теперь кроме сбора информации, в его обязанности входит: внедрение дезинформации в лагерь противника, партизанская деятельность в условиях леса и города – которая заключается в разборе мостов через реки, отравление воды в лагере неприятеля, ведение революционной деятельности, с поднятием масс и организацией обширных протестов, а также поджоги складов и штабов и много другое, чего раньше он не делал.

– Не нравиться мне всё это Стёпа, ох, как не нравиться! Надо бы побыстрей избавиться от Голиафа, а то если ещё об этом на Земле узнают.

– Дядя Мирон! Дядя Мирон! – неожиданно задёргал за рукав Твердохлебова, пацан лет десяти.

Мирон аж содрогнулся – все его мысли были заняты, тем что наговорил ему Сикофант.

– Тебе чего, мальчик?

– Дядя Мирон, вот вам подарок, – и протянул пару салиннок.

– От кого это подарок такой? Салиннки, на, зачем они мене.

– Хорошая кстати вещь, ты же сам, прошлый раз хвалил, – взял Стёпа у пацаны салиннки, и по привычке полез в карман за мелочью, но там тоже было пусто.

– Это батька специально для вас делал, говорил, что не успел подарить.

– Эй, Миклуха! – повернул он голову к императору, сказать, чтобы тот пацану денег дал, но когда оглянулся, от сорванца уже и след простыл, Малец шустро юлил между толпы, и одной рукой придерживал полный карман денег.

Миклован засуетился и хотел было слазить с трона, но Мирон махнул рукой, мол проехали.

– Если тебе не надо, я буду носить?!.

– Себе пойдёшь и купишь, давай сюда! – и туже выхватил пару, ещё пахнущих.

Хорошее настроение Мирона сразу скисло, и как назло ни одной умной мысли не приходило.

«Что делать дальше?» и думушка о войске Василия, навязчиво оккупировало каждую клеточку мозга, «Уничтожить их будет не проблема, но сто семьдесят пять тысяч! И откуда столько? Вот гадство, даже что их столько собралось. обязательно на Землю простучат, и те зашлют какой-нибудь спецназ, тогда точно придётся по лесам блукать, с таким же успехом, я мог бы остаться на Марсе и чувствовать куда более комфортно», – думал Мирон, но учитывая весь его опыт, он не спешил делать необдуманных выводов.

 

Глава 2

Джек и его команда, вышли из портального облака и очутились в очень тесном помещении, в котором было темно и сыро, Только небольшая полоска света прорезалась в узкую щель, Джек глянул в это окошко и перед ним, как на ладони, предстали ворота Надана: народ торопливо двигался в разных направлениях, И по их нарядным одеждам можно было догадаться, что в империи праздник.

– Сэр, можно я гляну? – тёрся сбоку Фёдор, пытаясь выглядывать за широкой спины Сильвера.

– Глянь, Глянь, Можешь даже здесь и заночевать, а мы будем выбираться.

Яркий свет с ослепительным блеском, прорвался через темноту этого укрытия, и Стив, ещё больше, с должным усилием откинул тяжеленую крышку люка, быстро выбрался на поверхность.

Блиндаж киборга представлял собой, тщательно замаскированное укрытие, что было обсажено густым кустарником, который по всем признакам высаживался искусственно; и найти лучшего места для наблюдений за воротами города и не придумать.

Марк выбирался последний и тащил за собой мешок с деньгами, Джек подал руку и помог вылезти: «А мешок оставим здесь, – сказал он на удивлённые взгляды подразделения, и тут же прояснил: – А то это небезопасно для здоровья, Возьмём столько, сколько в карманы влезет, главное, что есть где взять».

Команда согласилась с шефом, и не теряя времени начала набивать карманы клёпками – самые большие карманы оказались у Марка в плаще; он щедро одаривал своей улыбкой, и по хозяйски скручивал деньги рулоном, аккуратно улаживая добро, Шарик опять отсутствовал, но на это уже никто не обращал внимание.

Деньга звенит – шуршат бумажки,

По сердцу радость и тепло;

А в голове царей замашки,

Горит под задницей седло

Чтобы не привлекать внимание, подразделение разделилось на две группы, и уже через семь минут: вошло в ворота Надана.

Большинство главных улиц были забиты торговцами разных мастей, по городу ходили переодетые клоуны, которые развлекали горожан и устраивали конкурсы для детей.

– Интересно, что они здесь празднуют, – горела от любопытства Джина.

– Да что угодно! Осень на улице, Собрали хороший урожай, скотину вскормили, вот и празднуют, – высказался Ломоносов, – Что гадать, сейчас спросим, Приятель, – но тут Джек одёрнул кучерявого за рукав, а сам вышел вперёд и спросил у крестьянина, где здесь можно купить улотлина, а после сказал Фёдору, что если он будет много говорить, то тогда придётся его запереть в блиндаже Банзая, до самой портировки в Тронплекс.

– Праздник не праздник, какая разница, По-моему, лучше праздника, чем мешок денег ещё не придумали, Ох, и оторвёмся! – потёр ладони Марк.

– Тьфу! Тьфу! Тьфу! чтоб не сглазить, – сплюнул в сторону Стив, и тут же постучал по голове Фёдора, На что тот сделал очень недовольное лицо – Джек всего этого не видел: он шёл впереди всех.

Они медленно продвигались по узкой улочке: по течению – карты города не было, но как гласило мудрое изречение «Все дороги ведут в Панифекс», то расспрашивать направление, к главной площади Надана, обходимости не было, Народ совал с должным им терпением по под завязку набитым улицам, возле увеселительных заведений виднелись очереди, что на многие десятков метров виляли от главного входа, Праздничная обстановка была не только в желании напиться или побузить, атмосфера торжества летала по воздуха и заражала своей энергией: любого, кто переступил ворота города, По бокам улицы толпились торговцы, прибывшие сюда со всей округи, их плотно набитые повозки, стояли сплошь да рядом – чего только душа не пожелает: одежда разных фасонов, ткани, а от живности так вообще в глазах рябило.

– Может кабана купим, и поджарим где-нибудь на природе? – предложил Марк.

– А чем этот город тебе не природа, – сказал Джек а сам подумал о Банзае, и уже жалел, что не дал ему рацию.

Со всех сторон, летели призывы и каждый из продавцов предлагал купить его товар; продвижение вперёд к главной площади оказалось не слабым испытанием, для утомлённой команды; движение: «два метра в час» – нагоняло неимоверную тоску.

Неожиданно Марк дёрнул Стива за руку и таща его к себе сказал:

– А ну, давай! Сейчас проверим.

– Что они собрались проверять, – округлила глаза Джина, и с немалой долей любопытства свернула за ними, Джеку ничего не оставалось, как следовать за остальными.

Взору предстал грузный арианец, тузулуской национальности: кепка с посадочную полосу и рыжие усы: сантиметров на двадцать – украшали его арбуза-подобное лицо, Сбоку от тулузца стояли большие весы, для взвешивания туш баранов, которых штабелями: в его повозке – лежало более двух десятков.

Марк дал мужику денег и тот разрешил ему проверить вес.

– Ста двадати и три, плас двестя грамив! – чётко выговорил тузулец.

Марк быстро спрыгнул с весов и сразу начал пихать туда Стива, при этом одно повторял: – Посмотрим! Посмотрим!

Стив оказался на два килограмма тяжелее Марка, на что тот не хотел согласиться, только громко бурчал, что весы неправильные, и заставил его ещё два раза перевесить вес, В Тронплексе они регулярно посещают спортзал, и между ними сложилась очень жёсткая конкуренция насчёт набора массы, Таскать железо и иметь бронебойный лоб – в крови у этих парней.

– Ну давайте взвешивайтесь! Кто там ещё желает, а то вы мене клиентов пугаете, – сказал мужик с таким акцентов, что было понятно только последнее слово.

Загоревшийся спор о весе перекинулся и на остальную команду, Джина сказала, что её шестьдесят восемь килограмм: как семь лет на одном месте – это подтвердили весы, Самым лёгким оказался Федя, его бараний вес, мог вызвать только улыбку, На что он оправдывался: за работай поесть некогда, и что живёт сам, поэтому, Тузулец услышав краем уха и не совсем поняв в чем речь, потому что понимал он точно так, как и говорил, тут же выпалил: «Что вес не набирается, так это скорее всего глисты», – и предложил пару рецептов против червей, На что Ломоносов сказал, что глисты, это у него, и полностью высказался, что думал, о его усах и кепке, Но тузулский пастух так и не понял: что не так – сделал удивлённую физиономию, отвёл ус сначала с одной стороны потом с другой, разглядывал их более двадцати секунд, затем снял фуражку, сбил пыль и осмотрев со всех сторон; он напоследок свёл глаза посмотрел на нос и пощупав его три раза – только пожал плечами и округлил глаза, Но Фёдора это не спасло, за него взялись Марк с Стивом и Джина помогла – обсмеяли по полной программе, с высказыванием разных советов по поводу изгнания червячков.

Когда с Федей закончили переключили своё внимание на Джека, ведь он остался один кто не проверил свой вес.

– А вы что, сэр?! – обратилась к нему Джина.

– Это всё лишнее, Свои сто два, – сказал он ступая на весы, с полным безразличием, в угоду другим.

Тузулец намётанным глазом оценил Джека, крутанул пальцами усы и для верности поставил сто двадцать, Но весы показали: мало, Он добавил ещё десять – опять мало, Удивлённо глянув на Джека, он подкинул ещё тридцать, Марк с Стивом переглянулись – шеф должен был весить, явно, меньше чем они, Крестьянин прибавлял веса ещё пять раз, пока они не показали: триста, На что все удивлённо переглянулись, но Сильвер мигом сообразил в чём дело – он напрочь забыл о криптонитовом тазобедренном суставе и таком же позвоночнике с ногами – быстро слез с весов.

– То весы у вас неточные, Наверное, сбились, – и его сразу поддержал Ломоносов, а довольный, как слон после купания, Марк забасил: «A-а.! Я так и знал», – и похлопал Стива по плечу.

Мужик и сам не зная: чему верить, два раза залазил на весы и одно крутил надстроечную гайку, Джек быстро сменил тему, предложил выдвигаться с этой суматошной толпы, Они оставили ошеломлённого пастуха один на один с очень таинственной загадкой и быстро выйдя с одного движения, сразу попали в точно такое: «два метра в час» – тихо журчащее хождение.

– Эй, сынки, а ну, ходь сюда! Быка отдам, недорого, – послышался голос с боку.

Головы инстинктивно повернулись влево и взору предстал необъятный мужик, возле ног которого, на толстенной верёвке, будто собака, лежал бык: кожа да кости, и первое впечатление, что произвело животное, то что его специально морили голодом.

– А что он у вас такой худой? – поинтересовался Марк, – Наверное тоже глисты, – и улыбнулся в сторону Фёдора.

– В таких глисты не уживаются, – пошутил крестьянин, – Ты не смотри что худой и маленький, – Вырастет, наберёт, Зато гены хорошие, глянь какой у него папа, с медалями, орденами, – сказал мужик и вытащил из-за пазухи рисунок быка, который напоминал мультяшного монстра и весил на вид: тон под ацать.

– Папа! А что папа? Ты ведь папу не продаёшь, И неизвестно ещё: чей это папа, Па-а. па! – захихикал Стив.

– Зато этого, дёшево отдам, Откормишь, будет племенным.

Марк недолго думая, даже цену не узнал, вытащил горсть клёпок и дал крестьянину: «Покупаю! Заверните», – все удивлённо переглянулись и вопрошающе посмотрели на Марка, – А теперь пойди и отпусти: где-нибудь в лесу, И не мучай животное.

Мужик был рад без памяти – продал быка, да ещё за хорошие деньги; быстро задёргал верёвку подымая животного и потащил его к выходу из города, Бык ели плелся и одно припадал на задние ноги.

– И зачем это? – удивилась Джина.

– Быка жалко! Да и столько денег, все равно, не успеем потратить, – и сделав озабоченное лицо, добавил: – Интересно, а на золото обменять их тут можно?

– Можно, можно, только для начала налог заплати.

– И спи спокойно! – язвительно, перебил Джека Фёдор и уловив неоднозначно-тяжёлый взгляд Марка, быстренько сменил тему, – Плохо что Банзая нельзя подозвать: когда захочешь, а то бы узнали, что они здесь празднуют, и Шарик где-то делся, – оглядывался он по сторонам.

Центральная площадь Надана, была названа в честь императора и именовалась «Большая Миклованская», Каждый уголок, этой «поляны» (в большинстве городов именно так и было) зиял роскошью, что было непривычно для арианского обихода; все эти фонтаны с позолотой и огромные резные лавки придавали вычурный вид этому месту, Город блистал роскошью и горожане гармонично, с шиком своих нарядов, вписывались в его композицию; селян же можно было определить за километр, и не только по одежде – пропитавшаяся навозом роба крестьян, благоухала не меньше, чем от дворовой скотины.

– Зажиточный город, Тут и цены наверное такие, что мама не горюй, а ты, Марк, ещё деньги кому попало раздаёшь, – высказался Стив.

Джек медленно брёл и высматривал по сторонам: где можно было бы приземлиться и заморить червячка, На встречу ему с такой же скоростью шёл Мирон, а поскольку, друг друга они не знали, то с далека их взгляды много раз пересекались не вызывая при этом никаких эмоций, Сильвер по долгу своей службы много раз слышал, о том что организовал Мирон на Ариане, до его ареста и отправки на Марс, но в лицо он его не знал, и поэтому был спокоен как удав.

Твердохлебов вальяжно пробирался через толпу и дымил любимый Джека «Казбек», Знакомый аромат, Сильвер учуял ещё с далека, хоть он точно знал, что сигареты местные не курят и купить их здесь невозможно, «Но ведь здесь много и работяг с Земли», – думал он, и зорко всматривался по сторонам, ища того, кто курит, Взгляд быстро поймал идущего навстречу Мирона, и в середине сразу всё закипело о том чтобы побыстрей взять закурить, Когда они поравнялись, Джек думал только об табаке:

– Дружище! Угости сигаретой, а то уши уже все опухли.

Привычка – дело не плохое

Решает всё и навсегда

И как дитя оно слепое:

Ведёт дорогой в никуда

Табак ведь яд, а сигареты,

Чего дымят как паровоз?!

Когда не лучше ли конфеты!

А водка, чай – большой вопрос?!

Мирон достал только что отрытую пачку «Казбека» и протянул сигарету, Джек быстро взял её в зубы, начал двумя руками щупать одежду: в поисках зажигалки, но с головы совсем вылетело, что одежда то не его, Мирон вытащил сигарету со рта, сбил пепел, и поднёс под самый нос незнакомца:

– Да не парься! На подкуривай.

Джек затянулся и дым обжигая губы прошёл в лёгкие, и он сразу закашлял – ещё бы, больше двух лет не курил.

– Что крестьянин, крепкий мой табак?! – засмеялся Мирон, – бросай курить, табак не вставляет, на лучше глотни вина, – Сильвер взял кувшин и сделал два небольших глотка, вино оказалось очень даже неплохим, и сразу вспомнился вкус «Цезаря».

Отдавая кувшин обратно он сказал, что не мог бы тот продать ему пачку сигарет, Мирон вытащил коробку «Казбека» и отдал Джеку сказав при этом: «Дарю! Кури! Этого говна не жалко, – а потом добавил: – Вино можешь тоже забирать, Угощаю».

– О, дружище, спасибо! – похлопал, он свободной рукой, его по плечу.

– А рука у тебя тяжёлая! Работа не нужна?

– Что за работа? – для поддержания разговора, поинтересовался Сильвер, ведь он не собирался возделывать огороды или ещё что хуже всего: застрять на этой планете – ему и этих дней было с излишеством.

– Я здесь набираю крепких парней: на подобии тебя, Работа не пыльная и платить буду хорошо, Если что подходи в Панифекс, там вот этот, – сказал он и кивнул в сторону Миклована, что гордо восседал на переносном троне, – тебе всё объяснит, а сейчас извини, пойдём, дела!

– Сэр, а это кто был? – поинтересовался Стив.

– Кто! Кто – просто один хороший человек, Все бы такими были, то и проблем бы не было, – и спустя пару секунд добавил: – Всё-таки и население в этом городе тоже другое.

– А что он там про работу говорил? – послышался голос Марка.

– Тебе что работа нужна?

– Да нет, Меня и эта устраивает, А дайте вина попробовать.

– На! Сегодня можно, Но смотрите! Только сегодня.

Никто в подразделения алкоголем не баловался и что каждый из них мог себе позволить, так это пару бокалов пива: после работы, Джек просто очередной раз дал понять, кто здесь главный, хотя делать это было и не обязательно, Кувшин быстро разошёлся по кругу и сразу поднялось настроение.

– Первый раз в жизни попробовал вина, Хорошая штука, – высказался Ломоносов.

– А тех, попробовать не желаешь? – сказал Марк и указал в сторону пышногрудых девиц лёгкого поведения, которые стояли у в входа в местный бар; потом он своими ручищами обхватил хрупкое тело технаря за плечи, пробасил на ухо: – Федя, жизнь проходит мимо!

Ломоносов покраснел и ничего не ответил.

– Ты главное не стесняйся, если хочешь, то я могу пойти договориться? Или вот ещё что, дай им денег и можешь вообще ничего не говорить, они сами всё сделают, Мы вот с Стивом тоже собираемся, – сказал он и глянул на Стива, а тот утвердительно подморгнул: – Можем и тебя с собой взять.

– Отстаньте от Фёдора, он не то что вы, кобели! – заступилась Джина.

– Я с вами пойду, – на полном серьёзе бухнул Джек, Ему нежданно-негаданно пришла мысль, проверить, как «это» у него там работает, чтобы если что: случайно не опозориться, а лучше места чем здесь, самое подходящее, если что не так, то и концы в воду.

– Да мы пошутили, сэр, – в один голос забасили пехотинцы.

– Как ты там, Марк, говорил, что деньги надо тратить все, до одной клёпки, – напирал Сильвер.

Тот не знал, говорит ли шеф как есть, или просто его проверяет.

– Сэр, ваше слово закон, да хоть зайца в поле загонять! – чтобы не попасть впросак, ответил Марк.

– Я уже сказал, что иду с вами.

Пехотинцы переглянулись: «Ну с нами так с нами».

– Давайте, все за мной! – неожиданно воскликнул Стив и расталкивая толпу, быстро двинулся в сторону того самого бара.

Но за ним было не поспеть, и горожане тотчас заполнили ту пустоту, которая оставалась после его движения.

– А мне куда, я же с вами не пойду? – сказала Джина.

– Не отставай, – буркнул ей Сильвер, беря курс за Стивом.

Джек первым добрался к входу в бар, оглядевшись по сторонам он сразу обратил внимание на множество столов с деревянными креслами, что стояли вдоль стены заведения и обслуживание здесь было точно такое, как и в баре, Стиву каким-то чудом, удалось занять один из столиков, и он с далека махал им рукой, другой же отгонял всех, кто пытался присесть рядом.

Неожиданно с дверей бара вылетел человек, и чуть не сбил Джека с ног, за ним последовал другой и третий, Потом оттуда показалась огромная, чёрная детина, которая тащила за собой ещё двух людей, Кинув их прямо под ноги Сильверу он сказал: «Если ещё здесь увижу, поломаю все кости».

– А сам в лоб получить не хочешь?! – сказал здоровяку Джек.

Джина с заду дёрнула шефа за рукав, и шепнула, что может не надо, а то всё-таки место людное, но Джек ещё громче сказал, что этот нигер давно не получал в лоб, и пора бы ему начистить морду как следует, и желательно побыстрее, Марк уже приготовился нападать на негра, как тот с далека громко забасил:

– Не верю своим глазам – Джек Сильвер: собственной персоной.

– Малыш Гарри! Ты как всегда в своём репертуаре, – крикнул ему в ответ Сильвер.

На белом свете, есть только два человека, кто может назвать этого негра Малышом, это собственно мама Гарри и Джек, Другой кто бы только попытался, очень бы об этом пожалел – нрав у этой детины похлеще дикого медведя, Судьба свела его с Джеком: на службе в Межгалактическом спецназе, и поколесив не одну галактику, они вмести съели не один пуд соли, а после расформирования их подразделения, все его члены подались на свободные хлеба и разбрелись кто куда.

Гарри подошёл до Джека и крепко: по братски обнял его.

– Уже честно говоря и не надеялся тебя увидеть, полковник Сильвер.

– Ты потише дави, а то я тебя знаю, – пошутил Джек, – Вижу, развлекаешься? – и кивнул в сторону тел, которых только что выкинул с бара Малыш.

– Да если бы! На работе, Пристроился тут вышибалой: платят неплохо, кормят – что ещё надо, Хотя очень скучаю по нашей службе, А ты что, как?

Джек только хотел сказать, что теперь, Но воздержался, хоть Малыш был и надёжный в этом вопросе, но Джек был на боевом задании, и подумал, что ничто не меняет человека как время, а они уже давно не виделись.

– Я тоже в охране работаю, вот узнал, что здесь местный император людей набирает. Разговаривал тут я недавно, с воеводой, приглашал, говорил, что работа не пыльная, да и вроде зарплата приличная. Вот пока думаю, а здесь ещё и соседей встретил, оказывается живём в одном доме, – придумывал он на ходу свою историю, – А ты смотрю здесь неофициально, без комбинезона, да и браслета не видать?

– Но и ты ведь ни при параде, – отговорился тот, и они сразу поняли друг друга, но Фёдор был на своей волне, продолжил развивать легенду:

– На нас в лесу напали бандиты – забрали последнее, пришлось.

– У него заберёшь! – похлопал по плечу Сильвера, здоровяк.

– А что кузнецам здесь хорошо платят? – глянул на Марка, Малыш, сменив тему, и видать ему тоже, не сильно хотелось, обсуждать этот вопрос с комбинезоном, который был как закон для всех землян, не говоря уже о транскомуционном браслете.

Марк немного растерялся, и не знал, что ответить, а Малыш вопрошающе смотрел на него и ждал ответа.

– Я не кузнец, Просто копаю, – сказал он первое, что пришло в голову.

– Что ты копаешь?

– Огороды копаю, – слетело с языка, а за ним: – Могилу может кому надо – тоже копаю.

– Не знаю, как огороды, а могилы уж точно выгодно, А я честно говоря подумал, что ты кузнец, Ну, вылитый кузнец! – и заулыбался.

Фёдор быстро сообразил, что ещё чуть-чуть и Марк провалится с этими вопросами и решил ему немного помочь.

– То он раньше работал на кузне: всю молодость там проработал, а когда разбойники спалили его кузню, так он пошёл копать, – более утвердительно сказал Ломоносов, – Семья то большая: пятеро детей – и все кушать просят.

Марк сильно не понимая, о чем разговор, только утвердительно кивал, подтверждая слова Фёдора, Малыш удовлетворившись ответом, переключился на Джека.

– А про работу я что-то не слышал, знаю только что, император за клёпку удавиться, но надо будет сходить узнать, а то этот контингент: утомил не на шутку, а здешний народ.

– Можешь не говорить, я прочувствовал их простоту на своей шкуре.

– А как насчёт, я знаю, что ты не пьёшь, чаем угощу и можешь взять с собой своих соседей.

Джек глянул в сторону Стива, тот уже утомился им жестикулировать, и охранял столик как хороший сторожевой пёс, Соблазн потрепаться со старым, боевым другом, был велик, но время для этого оказалась не подходящее, и вдобавок возле ног внезапно появился Шарик.

– Собака! Не перевариваю бродячих собак, – буркнул Малыш и замахнулся ногой в сторону рыжего.

– Это моя собака, Купил, А то самому скучно, – выпалил Джек.

Гарри опустил ногу.

– А я подумал, что бродячая, Не мог породистую купить?

– Когда был маленький, был похож на породистого, а вырос.

– Не-е, я бы пошёл и отдал обратно, и ещё бы компенсацию заплатили.

Здесь с бара вышел человек, и что-то шепнул Малышу на ухо, Гарри сделался серьёзным и извинившись сказал, что надо работать, и что он здесь постоянно, и Джек может заходить в любое время – чай он организует, «Надо обязательно зайти! А когда буду новую команду набирать, его непременно возьму, в бою на него можно положиться», – подумал Сильвер и направился в сторону Стива.

На столе, который занял Стив аппетитно вырисовывалось большое блюдо с кусками жаренного мяса, семь бокалов пива и знаменитые Арианские раки – шикарным натюрмортом отбивали блики зиркового дня.

– Заждался, заждался!.. Что так долго? – заворчал Стив.

– Товарища встретил, вместе служили, А ты смотрю ты здесь похозяйничал.

Все молча уселись за стол, начали уплетать ароматное мясо оленя; аппетитное жаркое, показалось самым вкусным из всего того что они ели раньше; ведь с раннего утра во рту не было и росинки, а у Джека не только с утра – два года для него пролетели мгновеньем; и хоть: как и в прошлый раз, после лечения у гелтов, энергия била с него фонтаном и еда несильно лезла; организм потихоньку растормаживался и на подсознательном уровне очень соскучился по настоящей еде;

Тут откуда не возьмись, появился разноцветный клоун, который громким, но приятным голосом, закричал Джеку чуть ли не на ухо:

– Отгадай загадку, и реши вопрос – дам тебе за это: бубликов поднос, Кто звергает пламя, прямо через нос, и летает в небе, не имея хвост, Панцирь его твёрдый, много у него глаз, И зовётся это?! – улыбался клоун и крутил в правой руке, большую связку медовых баранок.

Вопрос оказался, не такой уже и лёгкий, на все доводы подразделения, клоун только отрицательно качал головой и Джек утомившись от праздничной, но пустой болтовни сказал:

– Сдаюсь, говори!

– Межгалактический, боевой корабль, класса: «Протон» – Голиаф; на вооружении тридцать две, пятьсот мегагатных, – отчеканил голосом Банзая клоун.

– Отставить, подробности! – вмиг перебил его Сильвер, и оглянулся по сторонам, – Марк, а ну уступи место, А ты садись и полный отчёт: со всем мерами предосторожности, чтобы противник тебя не услышал.

Марк с неохотой встал, и пожаловался, что стоять у него большого желания нет, На что Джек ответил: «Найди где-нибудь табурет».

– Да где же я его тут его найду: всё занято!

– Ты сильно не переживай: стоя больше влезет, – с усмешкой проязвил Фёдор.

Марк махнул рукой, и что-то буркнув под нос, с явным недовольством глянул по сторонам и больше ничего не говоря влился в толпу, где через минуту от него и след простыл; а киборг уселся на его место, начал рассказывать, что узнал – а узнал он не мало, и даже успел разобрать два моста через Селегос, чтобы создать препятствие войску Василия, которое по его агентурным данным держало путь в сторону Надана, Выслушав всю подноготную на Миклована с Мироном, на Степана, и ещё на сбоку припёку, неизвестных людей – Джек внимательно рассматривал рисунки, который дал ему Сикофант, и передавал их по кругу, другим членам подразделения.

– А вот и ваш хороший человек, только намного моложе, – сказал Фёдор, как только рисунок Мирона попал ему в руки.

– Но я же не знал, что это он, – выпалил Джек и тотчас добавил: – И хорошо, что не знал, а то бы они нас давно поджарили, своими винтовками или те бы пиками покололи, Ты что не видел, и император с ними заодно?!

– Сэр, хорошо, это не то слово: просто идеально, они ведь не знают, что знаем мы, и нас он никого не знает, а это, – поддержала разговор Джина.

«На вид вроде, приличный человек, так и не скажешь, что бандит, но морду ему набить теперь уж точно придётся», – подумал Сильвер и повернув голову к киборгу: – Семьдесят седьмой, когда войско Василия будет в Надане?

– Учитывая, что им надо восстановить переправу через реку, то не раньше чем к завтрашнему полудню.

– Задача, не соответствует масштабам нашего подразделения, рекомендательно настаиваю, на безотлагательную эвакуацию; я могу сделать запрос у генерального прокурора на открытия порта; а здесь надо задействовать более значительные, военные ресурсы, – внезапно всплыло в голове у Джека – Шарик тоже соблюдал конспирацию.

– Зачем кого-то подключать, у нас есть два преимущества: неожиданность, и то что противник не знает нас в лицо, – подумал в ответ Джек.

Теперь он уже точно не собирался покидать Ариану, ведь здесь в плену была Вероника с Волковым, и ему теперь не нужны были никакие приказы, но рисковать жизнями подразделения он не имел права, и это был только его личный выбор.

Взгляд Сильвера поймал приближающегося к ним Марка, Расталкивая людей, он будто вездеход продвигался через недовольную толпу, тащил большое, с резными ручками и плетёным верхом, деревянное кресло-качалку, Подойдя до столика, он скинул кресло с плеч и с чувством собственного достоинства и довольной физиономией уселся прямо на проходе, Рукав у его плаща был наполовину оторван, и на нем висла лишь единственная пуговица, которая была готова в любое время, покинуть этот плащ, Джек ничего ни сказал, только вопрошающе глянул на Марка, тот с ходу хлебнул полбокала пива:

– Купил! Вы же сами сказали, чтобы я нашёл где-нибудь или у кого-нибудь, Вот я, но клёпок я им дал, даже больше чем оно новое стоит, – оправдывался Марк.

– Главное, чтобы никого не привели, а то что ты им дал, кто бы в этом сомневался, – заулыбалась Джина.

Стив всё заказывал и заказывал разнообразную еду, и на столе уже не было места для новых блюд, но это никого, кроме официанта не смущало, Сытость изрядно расслабила истомлённые души команды, но чувство праздника подстёгивало на дальнейшие подвиги, Джек сидел и гадал, с чего начать и как объяснить остальным, о его дальнейшем намерении: спасти Веронику с Волковым из плена; задача была непростая и очень опасная, Приказать он им не мог, а рисковать жизнью подразделения ради собственных амбиций было не в его правилах.

Неожиданно послышался пищащий звук, что неприятным тоном лился непонятно откуда; карман плаща Джека задёргался, но Сильвер не обращая на это внимания, продолжал подбирать слова для такой деликатной просьбы, как спасение заложников; ведь одному человеку такая задача была не под силу, Шум от галдящей толпы, наряду с громкой музыкой, сбивал с мысли, но проницательные взгляды, одновременно всей команды, окончательно поставили его в тупик, «Что ещё?.» – спросил он про себя и пробежал по глазам вопрошающих.

– Сэр, ваш фонотрон! Отвечать будете? – поинтересовался Ломоносов.

Джек резко вскочил с кресла и в секунду, прошёлся по всем карманам плаща, и будто его ошпарили кипятком вытащил фонотрон, с нижнего, внутреннего кармана – громким голосом отчеканил: «Полковник Сильвер слушает», Джина дёрнула шефа за плащ и дала понять, что это не лучший вариант так разговаривать, Джек оглянулся по сторонам и с потерянным видом, уселся обратно в кресло, при этом другой рукой прикрыл рот и подал знак чтобы его закрыли от посторонних взглядов, К счастью никто ничего не заметил, и окружающие зеваки, скорее подумали, что он толкает тост, Марк с Стивом встали во весь рост, и своим широким спинами прикрывали шефа.

– Ну что там с Готфильдом? Обезвредили? – послышался знакомый голос прокурора.

– Так точно, сэр! Преступник обезврежен.

– Молодцы! Управились в срок, Подразделение будет представлено к награде, А с телом, что сделали?

Джек не знал, что и ответить, но язык сам бухнул: «Обезвредили, сэр».

– Ну и ладно! Это уже не имеет никакого значения, У нас здесь чрезвычайное происшествие, и вашей команде, необходимо срочно возвращаться в Тронплекс.

– Даже.

– Это не фонотронный разговор, все подробности у меня в кабинете, Единственное что могу сказать: связано с Марсом.

– Сэр! «Голиаф» здесь, – сказал Джек, уже догадываясь о чем речь.

– Где здесь?

Сильвер, со слов киборга, доложил разыгравшеюся обстановку и с удивляющими для прокурора подробностями, предоставил информацию – для сбора которой, при других обстоятельствах, понадобилось бы не меньше месяца: про «Голиаф», про Мирона с Миклованом, Волкова с Вероникой и про киборга с его документацией, Единственное о чем он промолчал, так это об посещении Галаксеи и о конфликте с Семёном 33 – про открытые возможности Шарика, даже и мысли говорить не было.

– Далатян со своей командой в Элизиуме порядки наводит, поэтому помощь прислать вам не могу, а о широкомасштабных военных действиях и речи быть не может, так что.

– Сэр, мы сами справимся, – перебил Джек, предугадывая что дальше скажет прокурор.

– Тогда всё остаётся по-старому и Ариану, разблокировать не будем, Сколько вам надо времени? – сказал он и сразу добавил: – Трёх дней, думаю, хватит с лихвой, А что насчёт киборга, это не в моей компетенции, ты же с Оуэном, вот к нему и обратись, И ещё, Джек, – примолк на две секунды прокурор и перешёл на ты, – как ты уже понял, информация не должна выйти дальше вашего подразделения, Главная задача – это Голиаф: целый и невредимый, всё-таки реликвия, а вот репортёра, ты должен лично доставить – в мой кабинет.

Джек как человек военный: приказов никогда не обсуждал, но эти слова о такой заинтересованности в личной доставке, и опять это слово «должен», немного встревожили, но ничего расспрашивать он не стал, Ведь этот генеральный киборг не мог отвечать за всё правительство, и вдобавок он не знал кто им управляет, «Может какой-нибудь „Мирон“, хотя дядя Ваня тоже может»

– множество мыслей перемешалось в голове Сильвера, и не было той единственной: правильной, что могла сразу всё прояснить, Клубок событий запутался ещё больше, особенно с «Голиафом», ведь со слов Оуэна, корабль ожидал демонтаж и отправка на металлолом, а этот говорил об реликвии с чем Джек был полностью согласен.

– Что насчёт Мирона и их императора, – продолжал прокурор, – то тебе здесь придётся подумать самому.

– Обезвредим!

– Что ты всё, «обезвредим, обезвредим» Тебе же сказали, подумать немного надо, Если бы мы хотели их просто устранить, то поверь мне, есть тысячу и два способа, но твоя задача другая: сменить управления империей более демократическим способом, это логово, давно просилось, но не было подходящего случая, Ну а Мирон, с его компанией, на твоё усмотрение; непонятно только почему его ещё в прошлый раз не распылили, а отправили на Марс, – подытожил прокурор, и ещё больше показался странным, будто ли не он сам его туда прописал.

– А как я тут всё это сменю? – с немалой долей удивления спросил Джек и сразу добавил: – Я же не Вася Балабанов.

– Нового Балабанова нам не надо, да ты сильно не переживай, управлять безграмотным народом куда может быть проще; но поднапрячь извилины, всё равно придётся и это не просьба, а приказ, Власть в Миклованской империи должна быть новая – хоть сам становись императором! – и по ходу прояснил, – Кстати, наше правительство, не против твоей кандидатуры, на такую должность, так что давай действую, – сказал он и отключился.

С Мироном было более-менее ясно, но вот со сменой власти, такая постановка вопроса, сильно озадачила Джека, ведь он никогда этим не занимался, и в его понимании сути дела, смена власти – это значит, по-тихому и без свидетелей, А эти слова «Наше правительство, не против твоей кандидатуры», совсем выбили его из колеи, что он даже забыл спросить об оружии и о тех тех-средствах, которых в их земном арсенале было с избытком, и вся процедура с захватом «Голиафа» и ликвидацией Мирона, могла бы занять меньше часа, «Запустили бы сейчас NF23, и заходи бери их тёплыми, или подняли бы дистанционно „Голиаф“ в космос: открыли шлюз, но в этом варианте были бы уже холодные», – размышлял Джек и очень жалел, что не успел попросить хотя бы протонных винтовок, и даже когда он попытался, сразу после их разговора, связаться с прокурором, все обнаружили, что блокировка планеты так и не снималась, а как прокурор вышел с ними на связь – это был большой вопрос, на который не знал ответа даже Фёдор, который проработал в том отделе ни один год.

Все слышали о чём разговаривал Джек с прокурором и ему не было обходимости повторять их новую боевую задачу.

– С крестьянами все ясно, но у бандитов ведь протонные винтовки, и думаю, что к Голиафу мы ближе чем на три километра не подойдём, – высказался Стив.

– Ты слышал, что сказал прокурор, извилины надо напрягать, – сказал Джек и допил свой уже третий бокал пива, после вытер рот и добавил: – Но на протонную винтовку сколько не напрягай, тише хлопать она от этого не станет.

– Это точно! – зачесал маковку Марк.

Неожиданно у Джека между ног, что-то сильно начало выпирать, все больше и больше – увеличиваясь в размерах, Он даже перепугался и быстро засунул руку в штаны, но потом поняв в чём дело, расслабился и подумал: «Вот что имели ввиду гелты, когда говорили, что система выделения, будет появляться по мере необходимости, а если захочется»

– Так, девочки и мальчики, покину я вас на некоторое время, надо, надо, – похлопал он по плечу Фёдора, на его попытку открыть рот, и встал с кресла, – И без меня ни шагу, – направился в сторону бара.

– Эй ты, в шляпе! – послышался голос из-за спины и кто-то схватил Джека за рукав.

Он обернулся и увидел трёх видных девиц, которые крутились недалеко от входа в бар; его рукав сжимала пышногрудая красавица с пухлыми губами: «Поразвлечься не желаешь?» – сказала она и потянула к себе.

Джеку было невтерпёж и очень хотелось, как можно скорее, отлить, и он по ходу, ничего не говоря, достал с кармана горсть клёпок – сунул в руку той девице, лишь бы отпустила; и как только она отвлеклась на деньги и освободила рукав от цепкого хвата, он тут же, быстрой походкой и с тяжестью между ног, засунул руки в карманы плаща – сутулясь, направился в сторону открытых дверей бара, Девица только успела крикнуть в след уходящему Сильверу: «Эй ты, в шляпе! Тут за троих! Что берёшь всех?» Сильвер оглянулся, но из-за того шума, что был вокруг, он не расслышал что она сказала, и проявляя этикет вежливости – улыбнулся и кивнул ей в ответ, «Сейчас девки, зададим жару, этому в шляпе», – сказала пухлогубая куртизанка своим подругам, пряча клёпки в надёжное место, Справив нужду, Джек в очень приподнятом настроение вышел из бара, хмельное пиво било в голову, и та энергия, что он зарядился у гелтов не давала покоя – выплеснуть было негде, Система выделения опять куда-то пропала и он ощущал себя чуть неловко, «Теперь я как бычок кастрированный, и плохо что теперь на пляж не выйдешь – засмеют», – думал он обо всем этом, стоя, у входа в бар, Как тот же: приятный, низкий тембр влетел в его левое ухо: «Ну что! Так и будем стоять?» Сильвер повернул голову и увидел тех самих девиц, которые держа руки в боки стояли перед ним и соблазнительно ухмылялись.

– Идём, жеребчик! Будем с девками клёпки отрабатывать, – сказала самая пухленькая, и сделала жест, чтобы он следовал за ней.

– Идём, идём, ну идём! – ответил он и последовал за её объёмной талией, а по ходу оглянулся в сторону столика, где все четыре пары глаз удивлённо смотрели в его сторону, а Марк даже встал из-за стола.

– Стив, ты видел это, ну ты это видел! Сказал, что пойдёт с нам, а пошёл без нас, и ещё с троими!

Джек с двумя девицами под руку – третья шла впереди, только посматривал по сторонам, гордо прорезая труднопроходимое движение Миклованской площади, и то что он поддался соблазну во время боевого задания: было больше по техническим причинам, чем по прихоти; ведь в условиях Тронплекса, и учитывая его новую должность и безграничную публичность, о таких испытаниях не могло быть и речи; там надо только наверняка и без каких-либо сомнений: в готовности – к бою.

Стив взглядом проводил растворяющегося в толпе шефа, лениво стянул кусок шашлыка: «Начальство! Да ты не переживай, мы позже сходим, и Федю с собой возьмём, Да, Федя! Пойдёшь с нами?» Лицо Фёдора опять покраснело и он ничего не ответил.

Окутанный вниманием: трёх представительниц древнейшей профессии, Джек по дороге в номера, думал лишь как оно пойдёт и что нового в ощущениях или без них, можно ожидать от инопланетных технологий; и не то чтобы сильное, но маленькое беспокойство по этому поводу было: «Никто меня здесь не знает, да и если что пойдёт не так, лишь бы их не напугать, а то глянут, а там пусто – засмеют, Скажут денег дал, а сам, лишь бы демон кричать не начали» – всё раздумывал он пока не ступил на порог деревянного дома, с округлой крышей и шикарно отделанным крыльцом.

Они быстро прошли по лестнице, вверх, на третий этаж и тут преграждая их путь, словно под земли, выросли два амбала, с бритыми затылками под «полубокс», И мысль о быстром отходе уже не казалась удачной, Та девица что шла впереди, что-то шепнула на ухо одному из здоровяков и дала две купюры: по сто клёпок каждая, амбалы с улыбками до ушей оценивающе оглянули клиента, и со словами одного из них: «Ты, Марина, смотри только аккуратней» – пропустили их в середину.

Уже через минуту Сильвер стоял в богато обставленной комнате, где было явно не арианское убранство и приятно пахло дорогими духами; изысканный интерьер номера говорил только об одном, что бизнес процветал, да и девицы были высший класс: при теле и лицом не обижены.

– Ну что стал, снимай свою шляпу, или любишь в шляпе? – сказала Марина и распустила волосы, – запомнишь наше знакомство на всю жизнь, Мы не просто так девки с улицы, Это наше призвание, получишь такое удовольствие, – рассмеялась пышногрудая красавица и быстро скатала колготки.

Джек снял плащ, а следом кинул и шляпу на близстоящий стол, и хотя девицы были полностью готовы к отработке клёпок, технологии гелтов всё ещё спали, и от такого стыда Сильвер был готов, провалиться в пол, Ладошки сразу вспотели и мысль о побеге через окно, остановил только вид с третьего этажа, Не успел Джек отвести взгляд от окна, как Марина, резко схватила его за руку, затащила на кровать – и с навыком матёрого наездника прыгнула сверху, другие две девицы не дремали: и ложе Афродиты заскрипело под их весом.

– Да ты не бойся! Отработаем по высшему разряду, Главное лежи спокойно, мы сделаем всё сами, – сказала она, хлеща своим загорелым, пятым размером, по щёкам Джека.

Бежать было некуда, и божественный плен у девиц с редким призванием не казался раем, «Ещё минуту и начнётся позор и ненужный шум с теми амбалами», – готовился с мыслями о наихудшем Сильвер, но знакомое ощущение чего-то давящего между ног усиливалось с каждой секундой, что это даже немного приподняло Марину вверх, «Наконец-то заработало», – подумал Джек и облегчённо вздохнул, и его уверенность тут же увеличилась в два раза.

Экзамен прошёл на десять балов, и как было установлено в ходе испытания этого «оборудования», что чем больше испытываешь тем больше хочется, а чем больше хочется тем больше растёт уверенность, От неимоверного излучение мощи, Джек вошёл в такой азарт, что ещё три раза давал девицам клёпки, и продолжал сеанс искушения, Девицы и вправду оказались с призванием, но после очередного предложения денег, а клёпок у Сильвера были полные карманы – категорически отказались продолжать рабочую смену.

За залпом залп, ещё один:

Стреляет пушка по троим

По тем большим и налитым:

Бьёт пулемёт не холостым

И только в цель и наповал

Сражённый враг кричит: аврал

– А у тебя тоже оказывается талант, – сказала Марина, ели слезая с кровати – две другие жрицы любви лежали без чувств.

– Да! Это у нас наследственное: от деда досталось, – сказал Джек быстро натягивая штаны, и с третей попытки, ели засунул туда своё «оборудование», которое было ещё готово к бою.

– Ну если что, заходи: пятидесяти процентная скидка, пока я жива, тебе гарантирована, – сказала она и жадно присосалась до кувшина с водой, утолив жажду добавила: – Я то сама с Тронплекса, – на что Сильвер не сильно то и удивился, – Вот мой номер фонотрона, по субботам и воскресеньем я всегда дома, так что если что: маякуй, жеребчик, – дала ему визитку и опять плюхнулась на кровать.

Довольный испытанием, Джек вышел на улицу, где всё ещё продолжался праздник, но все торговцы уже разбрелись по домам и остались только празднующие, По дороге он зашёл в бар и купил большой кувшин вина, Хотел поговорить с Малышом, но того почему-то не оказалось, «Ну ладно, зайду завтра, он здесь всё равно постоянно», – думал он когда выходил с бара, Направился к своему столику.

– Вот это у вас пять минут, сэр, Мы уже думали не случилось ли чего-нибудь, Спасибо Шарику: развеял наши тревоги, – заулыбалась Джина.

Джек с мыслью, что рыжий был там и всё видел – поставил кувшин с вином на стол и уютно усевшись в кресло сказал:

– Как ты там, Марк, говорил, что с этой работой вся жизнь проходит мимо.

– Это точно, сэр, А по какому поводу вино?

– Не брать же нам эти клёпки на Землю!

Такие слова ещё больше заставили Марка уважать шефа, и он быстро разлил вино по деревянным бокалам, и тут же заказал: фаршированного гречневой кашей поросёнка, Аппетит у Джека проснулся волчий, использование технологий гелтов, оказалось требовало значимых энергозатрат и их надо было восстанавливать, но на его, и остальных членов команды, счастье: клёпок имелось предостаточно и охотиться.

– Семьдесят седьмой, а как ты узнал информацию с «Голиафа», разве можно подойти к кораблю? – пришла такая мысль, которую Джек тут же захотел прояснить.

– Подойти нельзя: враг использует протонную винтовку в количестве одной единицы, и стразу стреляет на поражение.

Сильвер с удивлением глянул на Сикофанта, который уже успел переодеться и был похож на заправского конюха, который имеет тысячные табуны и входит в арианскую лигу коневодов любителей (молва о знаменитом поголовье арианских скакунов, неслась далеко за пределы планеты) – кожаные штаны с таким же жилетом, шляпа на зависть Джеку и плетённый кожаный кнут, тютелька в тютельку был подогнаны под габариты Банзая; единственно что вызывало подозрение так это его рыжая борода по пояс.

– Ведь ты сам говорил, что по всему «Голиафу» ходил, и где только не был, – и со словами: У тебя наверно ещё таких, – поменялся с ним шляпами.

– Да заходил! Они там сидят голодные как бобики, пришлось дать им в долг: кувшин вина и немного копчёного мяса, И ещё они обещали меня на нем покатать, если вина побольше принесу.

– Ну если этот заходил, то зашлём его ещё раз и корабль наш, – высказался Фёдор и даже встал, от такой умной мысли, что как могло показаться решала исход дальнейшего захвата власти и устранении бандитов.

– А что, идея, даже можно в вино чего-нибудь подсыпать, – предложил Стив.

– Ничего не надо подсыпать: сэр, даст «дедушке» команду «фас» и он их там на части, а если нож не пожалеет, то на ремни, точно, порежет, – пробурчал Марк.

Вдохновившись простотой: захвата боевого корабля, единогласно решили, что вечером идти туда не стоит, а вот с утра, когда они там проголодаются, Взятие «Голиафа» под контроль, казалось только делом времени, что автоматически освобождало от раздумываний, о реально нависшей угрозе в виде приближающегося войска Василия, Беседа за столиком шла живо и многочисленные идеи которые появлялись ниоткуда, сразу перерастали в грандиозные планы, На столе вслед за первым кувшином вина, появился второй, а после и третий, Банзай по приказу Джека был отправлен в тыл к врагу – разузнать что там затеял Василий, но с условием: в девять часов утра чтобы был как штык Шарик не обращая на всё это внимания, забрался под столик и свернувшись калачиком продолжил своё любимое занятие, которое он и так не прекращал ни на секунду – многозадачность главная фишка рыжего, работала как сизискводная реакция, не давая и малейшей возможности, чтобы пропустить очередную композицию, и не спланировать её во всём своём бесконечном множестве вариантов.

 

Глава 3

Мирон с мыслями о безоблачном будущем, нежился на медвежьих шкурах и потягивал марафетный кальян – дурманящий запах ароматизированного табака, своим благоуханием, разнёсся далеко за опочивальни: вдаль по коридору; дразня дежурившего у дверей Леху, который был на боевом посту, с заданием: поджаривать любого, включая императора – все, кто до утра посмеет приблизиться к этой двери, будет распылён в прах, Миклован не желая попадать под тяжёлую руку Твердохлебова, в связи с его плохим настроением, взял с собой двух девиц, и укрылся подальше: с глаз долой – в другом крыле Панифекса.

– Почему, интересно, не работает фонотрон?! – сказал Мирон и кинул его в бок, Многочисленные и неудачные попытки выйти на связь, с нужными людьми в Тронплексе, ломали все его планы.

– Может это фонотрон такой, – буркнул Степан.

– Может и не работает, но другого нет, Другой у Баклана, а тот скотина такая: почему-то не отвечает.

– Завтра, Степа, зашлём твоего Лёху в Тронплекс, Найдёт нужных нам людей и всё будет в шоколаде, а то что-то чуйка у меня на счёт этой Арианы плохая, – и через две секунды добавил: – Сменим себе морды, ДНК поменяем, и тогда Миклована с его динозаврами, в приход впустим. Ха-ха-ха, и заживём как короли: никакого бизнеса, будем гулять и девок таскать сколько душа пожелает, и всё это пока от старости не сдохнем.

– Это ты конечно неплохо придумал, и пускай ищут пока не обсеруться, – прокашлялся Степан от крепкой добавки: в табак кальяна.

– Этим обормотам жратвы подогнал?

– На месяц хватит, и даже с запасом: на всякий случай, слышь прикол, приношу им значит хавчик, ну ты только прикинь! А они там вино бухают и копчёным мясо закусывают, клёпок то у них сроду не было, а твой Баклан клянётся, что в долг взяли.

– Зря ты о нём так, Валерчик нормальный пацан, и вы ещё с ним сдружитесь, Ну а «Голиаф», отправил ты это чудо на орбиту?

– Теперь его никто и никогда не найдёт, – сказал Стёпа, и о чем-то задумался, и через некоторое время добавил: – Всё-таки, классный этот «Голиаф»! Может рванём куда-нибудь, куда Федерация не достанет?!

– Куда-нибудь, это куда?

– Да куда хочешь!

Мирон о таком развитии событий, давным-давно продумал, когда ещё парился в Элизиуме, и этот вариант больше его не интересовал.

– У меня на Земле такие связи, что мы сможем, Эх, Стёпа, не о том думаешь! Там, где ты говоришь где-нибудь. ты кого-нибудь там: где-нибудь, знаешь? Где-нибудь, это может быть и на параше где-нибудь, – сказал Мирон с видом будто у него было рассчитано всё до последней минуты жизни, и плеснул вина в золотой кубок, – Ты вот, только, приглядись, как здесь Миклуха прижился, живёт, и ничего не боится; с золота ест и пьёт, и по золоту ходит – вот где, Степа, рай и не надо куда-то лететь и особенно: куда-нибудь!

И тут Мирона опять понесло с его глобальными мыслями о будущем Арианы, и что с нужным подходом и его связями здесь можно, Степа всё это слушал и был полностью с ним солидарен – роль заместителя бога, вполне, его устраивала.

– Только надо людей надёжных набрать, – перебил он одержимого планами господства, старшего брата.

– Вот видишь, а ты говоришь, что Баклан не нужен, а я тебе ещё раз повторю: надёжные люди – это большая редкость, А этих колхарей с Арианы!.. – здесь Твердохлебов примолк на три секунды и сделал кислое лицо, – Проблема прямо с этим вопросом, Ну ничего: в Тронплексе наберём, есть у меня там человечек, кто этим займётся.

– Слышь, а что будем делать, с тем войском, о котором старик говорил.

Мирон вмиг сделался серьёзным и даже встал с пригретых шкур, подошёл к окну, достал с пачки, сигарету «Казбека», и закуривая сказал:

– Что делать! Что делать, а я откуда знаю, что делать, Уже слишком много их Стёпа, У Миклована войско слабенькое, да и война: наглядно будет, эти волки с Земли, тогда точно – спецназ зашлют, а нам оно надо?! Шугануть конечно можно, но опять-таки наглядно, Нет! Ждать войско мы здесь не будем, пускай Миклуха с ними сам разбирается; завтра, с самого утра, отсылаем Леху на Землю, потом быстро меняем ДНК и тоже валим в Тронплекс, отсидимся немного, а когда эта лажа утихнет, то опять сюда, Тебе можно даже морду Миклухи заделать, Будешь их императором!

Несмотря на то, что физиономия у Миклована была и не ахти, и тело было как у хорошего борова; Степан тем не менее был согласен на такую жертву, «Какая нахрен разница: какая там морда, а тело можно и своё оставить; для понту начать бегать, и народ подумает, что человек, взялся за ум: начал за собой следить, хотя спорт и Миклован – две несовместимые вещи» – помечтав об таком перевоплощении, он после сказал: «Есть только одна небольшая проблема».

– Какая ещё проблема?

– Или ты уже позабыл, что порты маскируют, и постоянно меняют места… мы с тобой то, сколько здесь не были?

– Чи ни проблема, поймаете кого-нибудь в комбинезоне и узнайте, этих землян тут больше чем рыбы в реке – проблему мне ещё нашёл, они за жменю золотых, мать родную продадут.

В противоборствующих «лагерях» планы строились всю ночь, и ни один из них, так и не сомкнул глаз до самого утра.

Войско возглавляемое Василием, в достаточной мере, прочувствовало на своей шкуре, новую прошивку Шарика: Сикофант спалил три десятка шатров и с помощью имитированием звуковой модуляцией, наступление целого, конного эскадрона демонов – посеял неимоверную панику; под этот шумок взял в плен воеводу и засунув его в большой мешок с криком: «Демоны окружают! Текай кто может!» – пронёсся через всё войско, Потом перевоплотившись в бандита с большой дороги, с помощью самих последних технологий: ведения допросов, вёл беседу по поводу получения информации о дальнейших планах врага, у на смерть перепуганного воеводы; и под утро он уже знал больше, даже чем сам воевода, После допроса, военачальник был туго связан и запрятан в одном из убежищ «дедушки» Банзая, для дальнейшего: возможного обмена или получения выкупа.

Мирон с Степаном, ещё ночью, высмыкнули из близлежащего бара, засидевшегося жителя Тронплекса, и разузнали, где находиться: три ближайших порта; и с самого раннего утра переодев Леху в подходящею одежду пошли в сторону портала.

Джек же со своим подразделением, не дождавшись киборга, набрали с собой побольше еды, и подсыпав в вино снотворное взяли курс в сторону капустного поля.

Дорога от города к полю была накатана хорошо, и просматривалась как на ладони, Сильвер шёл впереди всех и курил любимый «Казбек», за ним следовали Марк с Стивом которые несли две большие корзины разнообразной еды и десятилитровый кувшин вина, по заду, в метрах семнадцати, плелись Фёдор с Джиной и о чём-то бурно спорили, Шарик делал вид что он не с ними – бежал далеко впереди.

На полпути к «Голиафу» им встретилась миловидная бабёнка простоватого вида, Одета она была в стёганое пальто и салиннки, а её голову украшал цветастый платок из шерсти мутаты; руки тяжелило полное лукошко грибов.

– Здравствуйте! И куда вы столько еды несёте? – поинтересовалась женщина, как только они поравнялись.

– Пикник у нас, Идём шашлыки жарить, – ответил Стив.

– Все обычно ходят в лес шашлыки жарить, А вы что будете в поле жарить?

– Где будем там будем, Вам какое дело? – чуть злясь буркнул Марк.

– Какой ты хам, кузнец! Я просто спросила, а ты уже грубишь.

– Да не кузнец я, не кузнец! – со злостью сплюнул он на землю.

– Что-то вы какие-то подозрительные, – сказал крестьянка и поставила лукошко на землю.

– Женщина! Вы случайно не с полиции? – ляпнул Фёдор.

– Сейчас нет, но очень, очень давно, служила? И если будет такой приказ, то всегда готова помочь.

Команда удивлённо переглянулась, а Федя вдогонку бросил: «А вы грибочки то, какие едите?»

– Я не только грибов не ем, я вообще ничего нем: нет необходимости, – сказала женщина уже голосом Банзая.

Все сразу рассмеялись, и начали задавать ему кучу вопросов, насчёт того где он дел свою бороду и почему замаскировался в женщину.

– Семьдесят седьмой, что ты тут за цирк устроил, и что вообще тут делаешь? Я же послал тебя узнать информацию о войске Василия, и какой у тебя был приказ?.. – наехал на него Джек, а сам подумал, что если Шарик над ним поработал, то всё ясно.

– Информация о войске, была получена в полном объёме, а ваше подразделение я просто решил проверить, и к сожалению легенда о пикнике оказалась не жизнеспособной, всё очень подозрительно, у вас на лбу написано, что засланные.

– Это тебя Шарик научил? – спросил Ломоносов и не стесняясь хлопнул бабёнку по заднице, а Марк с Стивом увидев это, что-то между собой усмехнулись.

– Семьдесят седьмой, твой шпионский модуль работает как надо, Молодец! Твоя инициатива оправдана, а нам это будет маленький урок, – и повернул голову к подразделению, – ведь место этого киборга мог быть патруль, или могли напороться, Да что угодно могло быть, а здесь как вы уже поняли: остаться без головы, Слушай мой приказ! Каждому придумать себе легенду, и быть максимально похожим на местное население, в поведении, да, Марк, в поведении, тебе сказали кузнец, значит кузнец, Понял! – сказал Джек строгим голосом, и у всей команды, будто ком в горле стал.

Сильвер временами был немного груб, и это была хорошая встряска для потерявших бдительность членов подразделения, «Чтобы не расслаблялись, За выполнения задания спросят, не с них, а с меня», – подумал он и закурил уже другую подряд сигарету и приказал киборгу дать полный отчёт о его задании, но его изложение не только, а ещё больше накалило обстановку; планы войска Василия то одно – можно и убежать из города, но вот новость что их план по взятию «Голиафа» провалился, по причине того, что, тот куда-то исчез, очень опечалила, ведь именно на захвате корабля, и строились их грандиозные планы.

– Ну что? Слышали, новость так новость, теперь хочу вас послушать, у кого будут какие предложения? – одарил Сильвер, тяжёлым взглядом, каждого по очереди.

Звонкое щебетанье полётки – и тишина, дали чёткий ответ на его вопрос, и то что ему теперь, как обычно, выход из положения, придётся придумывать самому: озадачило по полной программе.

Команда, свесив головы, уселась на траву, и молча коротала время, каждый думал о своём, только Джек думал за всех, и то что это, полный провал, мыслей не было даже самых бредовых – это был факт; ведь протонная винтовка – очень грозное оружие, даже в малоопытных руках бандитов, а подвергать себя и своё подразделения такому риску, как брать штурмом Панифекс, он не собирался.

Тем временем Мирон с Степаном обошли три близлежащих портала, но ни один из них не работал, и как они потом узнали, что связи с Землёй нет уже четвертые сутки, в виду карантина, который продлится: бог знает сколько ещё.

– Вот попали так попали! Ну и чо дальше? – пригрустнул Стёпа.

– Ты спроси что-нибудь полегче, – с явным недовольством буркнул Мирон.

– А если на «Голиафе» на Землю полететь? – послышался за спины, голос Лехи.

Мирон повернул голову в сторону пехотинца, и с чувством полного безразличия:

– Лёша! Твоё дело винтовка, а куда, что, лететь или не лететь, тебе этим голову засорять не стоит, – и через пару секунд добавил: – Можешь поверить мне на слово.

Надежда на помощь с Тронплекса растворились в одну секунду, и плохое предчувствие Мирона только ещё больше усилилось, теперь он даже немного позавидовал Баклану, который находился на орбите Арианы, в битком набитом жратвой и вином боевом корабле, и у которого вдобавок была включена функция невидимости и можно было принимать спутниковое телевидение с Тронплекса.

– «Голиаф» улетел? – задал сам себе вопрос Мирон и сразу на него ответил: – Значит и бандиты с ним улетели, – сказал он и тут же подытожил: – Отсидимся пока в Панифексе, а там будет видно.

– Ты это ловко придумал, Там у Миклухи можно сто лет жить и на улицу не выходить, – взбодрился Степан и все трое с надеждой на светлое будущее прибавили шагу.

Джек докуривал последнюю сигарету и на нервах разорвал пустую пачку «Казбека» на маленькие кусочки; и находясь под впечатлением от их разоблачения киборгом, вырыл палочкой небольшое углубление в земле – замаскировал следы своего присутствия, а окурок положил в карман, Он всё думал и думал, и время от времени, беспокойным взглядом, окидывал то пехотинцев, то Джину с Фёдором, но те сидели молча и пялили глаза в землю, Банзай стоял как вкопанный, и был похож на восковую фигуру из музея мистера Пиландье, Шарик, в своём репертуаре, бегал вокруг да около и что-то вынюхивал, так что подозрений не вызывал только один он, все те люди, которые сидели прямо на земле сбоку дороги выглядели явно не охотниками, или собирателями ягод и грибов.

Сильвер, очередной раз, посмотрел на рыжего и удивился, как он это все время бегает в округе тридцати метров и постоянно делает разные манёвры не повторив ни одного из них, и все это выглядит очень естественно, Переключив мысли на собаку Джек восхищался его предельной простотой наряду с совершенным алгоритмом перемещения по поляне: «Продумал он конечно, на высшем уровне», – и продолжал восторгаться совершенными технологиями гелтов: Шарик, ни разу не повторил ни одной комбинации дважды; то он делал вид что ловит ящерицу, то что-то зарывает, потом плавно переходил на другие действие, И внезапно Джеку в голову пришла не то чтобы мысль, а мыслище, мысль мыслей и то что это они занимаются полной ерундой: стараясь придумать какой-то план – поставило всё на свои места; ведь для такого задания есть Шарик и кто как не он, сможет продумать и рассчитать, с свойственной только ему, изощрённой организацией логической цепочки событий.

– Шарик, можно тебя попросить, спланировать нашу дальнейшую миссию? – сказал Джек и встал с сырой земли.

Команда вдохновившись таким неожиданным вопросом, устремила обнадёживающие, взгляды на шефа, и каждый про себя подумал, что почему он сам, не мог додуматься, до такого простого решения.

– Нет необходимости в данном случае что-либо планировать, – сказал рыжий и подбежал к Сильверу.

Все сразу подумали, что это очередные выкрутасы, и помощи от него теперь не дождёшься, и последующее что можно было от него ожидать так это, мол: справитесь и сами или это не мой масштаб, или что-то похожее в этом роде, Но Джек не растерялся, ведь решалась судьба Вероники и его закадычного друга Серёги Волкова, и он хотел попросить о помощи чуть настойчивей: «А мы думали, что ты» – но Шарик не дал докончить мысль, поставил всё на свои места:

– Планировать нет обходимости, всё уже давно, спланировано, и есть сто двадцать пять тысяч вариантов, развития дальнейших событий.

Тут Фёдор с очень довольной физиономией резко встал с земли и хотел наверное сказать очередной комплимент Шарику, но Сильвер строго глянул в его сторону, и тот решил ничего не говорить, хотя по физиономии было видно, что радостные чувства переполняли кучерявую голову Ломоносова.

– Только ты нам спланируй: от и до – вплоть до портирования домой, – форсируя события сказал Джек, потому что выполнять поставленную задачу ему было намного легче, чем самому всё придумывать, а о смене власти в Надане, он даже и не размышлял.

«Как я сразу до этого не догадался, Ведь кто лучше Шарика может все спланировать», – подумал Сильвер, и хотел было уже закурить, но с удивлением обыскав карманы плаща нашёл только окурок, который мигом подкурил и тяжёлый дым бычка продрал до самого позвоночника, но те две тяги едкого и неприятного привкуса в должной мере сбили оскомину.

– У меня и так спланировано вплоть и до, – продолжил рыжий и взяв двухсекундную паузу добавил: –.До очень большого, временного понятия: в вашем понимании всего процесса планирования.

Никто так ничего и не понял о чём он там говорит, но и этого было достаточно с лихвой, самое главное, что всё уже спланировано и находится под контролем у этого комбинатора.

– Ну и что будем делать дальше? – поинтересовался Джек уже в более приподнятом настроении.

– От куда я знаю, что вы будете делать дальше, я только планирую, а командуешь тут ты, – ответил он, как всегда.

– Приказ тогда будет такой: Сикофант поступает в твоё распоряжение, командуй им Шарик на своё усмотрение, а мы действуем согласно твоему предписанию.

Не успел Сильвер успел договорить последнее слово, как киборг с огромной стартовой скоростью исчез, в неизвестном направлении.

– Интересно! Куда это он? – повернул голову в след дорожной пыли, Фёдор.

– Раскрытие планов боевой операции, поставило бы под сомнение мою компетентность, – здесь рыжий развернул тему в полной мере, а когда закончил, дал чёткий указ: – Вам же надо меньше говорить, а разбиться на две группы, и незамедлительно следовать в город Надан, где замаскироваться под местное население.

– Слышали, что сказал Шарик, значит вперёд, Ты, Марк, идёшь со мной, а вы трое рассоситесь по дороге.

Ход планирования был достаточно ясен, первое что надо было сделать так это внести смуту в местное население, и настроить его против Миклована, Дальнейшее своё планирование Шарик не сказал, ссылаясь на то что по ходу переворота может появиться множество различных ответвлений его планирования, которые изначально не соответствуют первичному расчёту, и ещё было не ясно, как поведёт себя войско Василия – им ведь неизвестно что Джек со своим подразделением именно здесь в Надане, и при благоприятных условиях, они могут пойти искать демонов в другую империю; единственное что было не в их пользу, так это нестандартное мышления местного населения и то что приземление «Голиафа» недалеко от главных ворот города, голубем разлетелось по всей округе.

Дав короткий инструктаж, Шарик растворился прямо на глазах, а подразделение привыкшее к его фокусам, в быстром темпе направилось в город.

Джек с Марком шли впереди а за ними в метрах сто шла Джина с Фёдором, Стив же до ещё большей конспирации, отставал от них метров на пятьдесят, Марк нёс набитую битком корзину (с двух сделали одну) с едой и при предложении Джека выкинуть её в кусты, сказал, что это надо в целях конспирации и зачем выкидывать то, что придётся всё равно покупать по приходу в город, и что по барам ходить – только внимание привлекать, с чем шеф сразу согласился.

На входе в Надан Сильвер неожиданно столкнулся, нос к носу, с Мироном, который возвращался, со своих хождений по лесу в поисках исправного порта, «Вот как хорошо, на ловца и зверь бежит», – подумал он и уже было хотел, как говориться, брать его тёпленьким, но тут дунул сильный порыв ветра, который задрал подол плаща Степана, оголив цевье помпового ружья, Теперь любой случай мог привести к очень плачевным последствиям, и то обстоятельство что Джек не знал где бандиты держат Веронику с Волковым, и куда делся боевой корабль – удержало его от спонтанных действий и он решил не искушать судьбу, а строго поддерживаться планированию Шарика.

– Какая встреча! Все дороги ведут в Надан, – сказал дружелюбно Мирон, и протянул руку.

Джек поздоровался, и не подав никакого вида, тоже стал с ним очень любезным, Твердохлебов достал пачку «Казбека» и предложил закурить: сначала Джеку потом Марку, Сильвер закурил, а Марк отказался: не курил.

– Ну что надумал, ко мне на работу идти?

– Пока ещё не решил.

– Да что там решать! Буду платить столько, что будешь жить, как кот в масле, – сказал он и пустив дым через нос добавил: – Больше меня, на этой планете никто не платит, так что если решишь, то давай приходи, и кузнеца можешь с собой тоже взять, Кузнец! Будешь на меня работать?

– Сейчас работы итак в невпроворот, заказ большой имеется: сто подков, двадцать мечей, пятнадцать плугов, – работы хватает с головой.

– Интересно, где ты столько заказов нашёл? – удивлённо спросил у него Степан.

На что Марк ничего не ответил, он только говорил, как учил Фёдор, но Джек заметив, что тот зарывается, решил помочь:

– Яша работает подмастерьем у самого Серкутана, так что им со всей округи люди идут.

Мирон с Степаном раньше знали здесь всех нужных людей, а хороших кузнецов так тех тем более; их можно было по пальцах одной руки пересчитать, но так как они здесь очень давно не были то Степан сказал:

– Ну если у самого Серкутана.

Мирон опять подарил Джеку, почти полную пачку сигарет, и сказал, что если тот надумает то рад видеть его в любое время, Потом их пути разошлись как в море корабли, и по разным улицам они пошли в сторону Большой Миклованской.

– Сэр, надо было их брать.

– Ну даже если бы Степан и не успел достать дробовик, Что дальше? «Голиафа» на месте нет, заложники тоже неизвестно где, да я и не уверен, что у Мирона в кармане не было пистолета, Поэтому, будем делать всё как сказал Шарик, он же тебе говорил во сколько годков ты от старости помрёшь, – пошутил Джек.

– А когда это он говорил, а где я был, а вам что сказал?.. – на полном серьёзе заинтересовался Марк, – Надо у Стива спросить, интересно, что он ему.

Сильвер не стал говорить, что пошутил, только улыбался и подыгрывал, кивая «кузнецу» на его удивлённые высказывания.

Мирон шёл расстроенный, его план не сработал по неподвластным ему причинам, что очень угнетало в своей беспомощностью в таком простом деле, как портнуться в Тронплекс и поставить жирную точку в затянувшемся мытарстве – и новая жизнь и все блага мира были бы к его ногам.

На одной из улиц он обратил внимание, как один: небольшого роста, лысоватый человек, с козлиной бородкой, что-то ревностно рассказывал; собрав возле себя около трёх десятков человек; бородач эмоционально жестикулировал руками и указывал в сторону центра города.

– Интересно, что там плешивый чешет, – проронил Степан.

– Наверно поля копать в ручную агитирует, или что-то похожее, Ты что этих колхарей не знаешь, у них все на одну тему: пожрать да выпить – больше ни хрена не надо.

– Это точно!

Они прошли ещё метров с пятьдесят и их взгляду предстала, аналогичная картина маслом: точно такой же, лысоватый бородач, жестикулировал в сторону центра города – ревностно толкая речь, и опять возле него толпились около тридцати человек.

– Глянь как похож, на того что был раньше! Может все-таки подойдём, послушаем?

У Мирона сейчас, мысли были заняты другим, и он только махнул рукой в ответ на предложение Степана – молча побрёл дальше, По дороге к Большой Миклованской их взгляду попались ещё пять точно таких людей: схожим лицом и одеждой, и все они, как сиамские близнецы делали синхронные движение руками, Но на главной площади их взору предстала удивительное зрелище, что немного смутило здравый смысл обоих братьев – такой же самый: ни дать, ни взять, человек, толкал речь, и возле него уже собралась не жалкое сборище любопытствующих, а наверно человек пятьсот горожан, которые одобряющее что-то выкрикивали в ответ на его реплики.

– Ладно, идём послушаем, может и вправду, что важное, – сказал Мирон и закуривая направился в сторону толпы.

На возвышенности стоял плюгавенький дядечка лет под пятьдесят, Его цветастая, красная рубаха, подпоясанная чёрной тесьмой – была вся в латках; такой же штопаный, безрукавный жилет с овечьей шкуры, но новые салиннки – гармонично вписывали его в местный колорит арианской трущобы, Единственное что отличало мужичка с толпы, так это его большие и умные глаза, и то что говорил он очень складно:

– Товарищи! Сколько можно терпеть этого узурпатора, который наживается за нас с вами счёт; объедает наших детей и не даёт развиваться цивилизованному обществу?!

Железо, камень – точит время

Вода и ветер – ест века

Для слова нет такого бремя,

И нет хозяина, царька

Летит по ветру наше слово,

Живёт в сердцах и на камнях;

Оно вкусней любого плова,

И горче грязи на корнях

Оно обнимет и полюбит,

Ударит, плюнет и убьёт;

Как мама нежно приголубит

И зверем злостным разорвёт

И мы сами – из слов созданья:

С того что мыслим, говорим

А речь, как дар, как наказанье:

Как лицемерный зверя грим

Мирон даже и не догадывался, что те выступающие что они видели раньше, и ещё сто точно таких же ораторов, говорили одно и тоже: синхронно буква в букву, с этим человеком, Сначала Твердохлебов не мог врубиться в чем речь, он внимательно вслушивался в каждое слово, и его подсознание не давало в полной мере оценить обстановку; мозг воспринимал это не больше не меньше как бред сивой кобылы, с твёрдой уверенностью что местные быкобараны, как он их прозвал, ни на что не способны, но после слов выступающего: «А гляньте, как он одевается, словно ёлка под новый год – все эти золотые украшение могли бы прокормить наш город целую неделю или даже больше», – он сразу понял, о ком идёт разговор, и рассмеявшись похлопал Степана по плечу:

– Ты гляди, на нашего Миклуху бочку катит, – и тут же сделался очень серьёзным, – А я его предупреждал, что до хорошего эти понты не доведут! – и подумал, что если в Надане вспыхнет заварушка с переделом власти, то они уже точно окажутся в полной жопе, и отсиживаться будет негде.

Народ ретиво поддерживал оратора и слышались выкрики:

– Долой узурпатора!

– Сколько можно сидеть на наших шеях?!

– Раздать всё золото народу! – выкрикнул выступающий с импровизированной трибуны, и вытянул сжатую в кулак руку, вперёд: вверх.

Эта последняя фраза «Раздать всё золото народу», особенно понравилась жителям Надана, и эйфорически настроенная толпа, тут же начала свистеть и подкидывать вверх шапки, а бородач сделав акцент на имеющихся ценностях императора, продолжал привлекать своим выступлением всё больше и больше слушающих:

– Всё в наших руках, и если мы сами не наладим свою жизнь то никто за нас это не сделает, И золотые деньги, где они?! Ведь должны ходить наряду с бумажными, – разжигал страсти плешивый.

Далее впервые прозвучали два незнакомых слова «Выборы» и «Демократия», которые раньше здесь никто не слышал, и не знал, что они означают, да и не только в этом городе, но и для всей планеты в целом они было за диковинку, И тут уже толпа начала скандировать: Даёшь выборы! – при этом ещё не совсем понимая, что означает новоиспечённая процедура, под таким странным названием; а из слова «Демократия», сразу получилась поговорка «Демократия – мать порядка», которая ветром разлетелась по городу, и передавалась из уст в уста, как какой заговор, от зубной боли.

– Так, надо быстро Миклухе сказать, чтобы войско поднимал, а то будем мы с тобой Степа отсиживаться где-нибудь в лесу, – встревоженно произнёс Мирон и быстрым шагом направился в Панифекс.

Новость о том, что кто-то, вроде бы, собирается раздавать золото в один миг облетела весь город, и людей на улице стало ещё больше чем было на вчерашней ярмарке, Джек с Марком не спеша шли, уже по переполненным улицам, и останавливаясь возле каждого выступающего, разыгрывали небольшой спектакль: полностью поддерживая плешивого, и ещё больше разжигали страсти среди местного населениям; а Ломоносов так тот собрал вокруг себя около трёхсот человек – разъяснял суть бытия с религиозной точки зрения: на пагубное действие материальных вещей, а особенно золота и драгоценных камней, на духовное начало.

Пропаганда среди широких масс населения, имела безусловный успех, с одной стороны, что могло сделать безоружное населения против хорошо вооружённого войска Миклована, а другая сторона медали, с учётом протонных винтовок, которые имелись на вооружении у бандитов – всё это не укладывалось в голове Сильвера; но такое было планирование Шарика – процесс был запущен и стремительно набирал обороты.

 

Глава 4

Мирон вырвал блюдо, с жаренным трюфелями под сметанным соусом, прямо из-под носа Миклована.

– Хорош жрать! Ты видел, что там на улице твориться?

– Я сегодня с утра ещё ничего не ел, Что там, камни что ли с неба падают?

– Какие камни, намного хуже, против тебя бунт устраивают! Давай собирай войско, надо это быстро подавить пока не переросло во что-нибудь большее.

– А я то думал! Побузят и разойдутся, – сказал Миклован и забрал блюдо обратно, – И какое там у меня войско, все давно разбежались, осталось человек двести с гаком, которые мне должны, вот и отрабатывают.

– Я вижу, ты Миклуха, совсем страх потерял, Говорю же тебе, что тебя хотят сместить! Это в лучшем случае, Государственный переворот на носу, а ты всё не нажрёшься, лучше бы ты так охране платил, как жрёшь!

Миклован громко засмеялся: «Как же меня можно сместить, ведь я же император, а не какой-нибудь»

– Миклуха у тебя со слухом нормально? Тебе же сказали: это в лучшем случае, – пытался достучаться до его сознания Стёпа, но тот только подморгнул ему в ответ – продолжал смаковать грибочками.

Тут Мирон понял, что объяснять этому типу бесполезное дело, и что решать проблему придётся самому, «Распылить этих сиамских близнецов: к чёртовой матери, и на виду у всех, чтобы другим было не повадно, Нет так нельзя, тогда их солидарность к идее плешивого только усилиться, а массовые беспорядки мне тут ни к чему, а то ещё так беду с Земли можно накликать, Ещё это войско. эх!» – размышлял Твердохлебов, и не находил себе места, Взял кувшин с вином и хлебанул прямо с горла: три раза подряд.

– Мирон! Ты сильно в голову не бери, это всё пустое, погудят немного и разойдутся, – промямлил и ещё больше набил рот Миклован.

Посмотрев в окно и увидев уже многотысячные толпы людей, что скандировали: Даёшь выборы! Твердохлебов повернулся к императору и очень спокойным голосом сказал: «Не разойдутся! Так что, Миклуха, готовь вазелин! – и подумал: – И откуда он взялся этот плешивый», Всё то благополучие, которое было ещё вчера, растворялось с каждым мгновением сердечного ритма, и теперь жизнь Мирона зависела только от благоприятных стечений обстоятельств, на которые при сложившейся ситуации, ну никак, нельзя было полагаться.

– Степан, а ну идём почирикаем, А ты Леха останься здесь, – сказал Мирон и остановил рукой, пытавшегося идти вместе с ними пехотинца.

Они прошли во внутренний двор где было озеро с теми чудами, что секционировал Миклуха, и плюхнулись на вычурный диван, Степан тут же поклацал и посвистел, в сторону озера, стараясь подражать императору, На что Мирон со словами: «Хорош прикалываться», – отпустил ему подзатыльник.

– Да ладно тебе, пошутил, говори, что надумал.

– Здесь Степа и думать нечего, Пришла мне одна интересная мысль, – заулыбался Мирон.

– Давай говори, чего тянешь.

– Если хотят они Миклуху, то они его и получат.

– Ну и что это значит?

– А то, что, отдадим мы его: на тарелочке с голубой каёмочкой, этому плешивому, а я.

– Станешь императором? – недослушав мысль до конца, бухнул Степан.

– Ну наконец-то, до тебя дошло.

– Ты конечно это хорошо придумал, но когда заработают порты и земляне повалят сюда толпами, то слух что в Надане новый император быстро дойдёт и до верховного правления Тронплекса, и тогда.

Этого Мирон не предусмотрел, ведь сменить ДНК и свою физиономию он мог только на Земле, а поскольку порты не работали, то это план тоже оказался нежизнеспособный.

– Тогда будем запасаться харчами, и побольше, отсидимся в «Голиафе»: на орбите, – сказал он и через секунду добавил: – Пока Степа! Пока! Ты же говоришь, что он полностью невидим, со своей там, как ты говорил.

– Ну по документации так оно и есть, я же на нем не воевал, и вроде бы пока всё работает.

Тут во внутренний двор вбежал Леха и взволновано, ещё с далека крикнул:

– Войско окружило город.

Мирон с Степаном даже встали с дивана, от такой новости.

– И что они говорят? – спросил тихим голосом Мирон.

– Никто ничего не знает, Миклуха перепугался до смерти, ели заставил его послать гонца, чтоб разузнать: что да как.

Дубовые ворота в Надан вмиг были закрыты на большой засов, и выставлена многочисленная охрана.

Войско Василия остановилось в двадцати метрах от десяти метровой стены, которая окружала город, По своим каналам Василий уже знал, и про «Голиаф» и про прибытие чужаков, которые как он думал и есть те самые демоны, Он дал ультиматум Микловану, чтобы тот в течении суток выдал им демонов, а если он этого не сделает, то тогда он возьмёт город штурмом, а после: не оставят и камня на камне, Петицию на двух рукописных листах с рисунками подразделения и Шарика в сопровождении гонца он послал к Микловану. Сам же дал указ войску окружить город и разбить шатры. Вооружённая до зубов пятитысячная орда, что собралась на войну с нечистым, плотным кольцом окружила столицу миклованской империи.

Джек и его команда быстро взобрались на стену города, чтобы, как и другие тысячи любопытствующих, посмотреть, что происходит с другой стороны; но увиденное не прибавило хорошего настроения; как и говорил Шарик: «предугадать нелогичное поведение арианского народа – непростая задача».

– По наши души, – сказал Стив и сразу добавил: – Бежать не куда.

– А никто бежать и не собирается, Мирон со своей компанией, такой же демон, как и мы, и вдобавок все видели когда приземлялся «Голиаф». Поэтому, – обнадёжил Сильвер, и его слова придали большей уверенности всему подразделению.

– Нам бы замаскироваться, и где-нибудь притаится, – предложил Фёдор, – Шарик что говорил?

– Притаиться то можно, а вот как, и где?.. представление рыжего о маскировке по сравнению с нами, – покачала головой Джина.

– Если я бы смог, то бы в кота замаскировался, – захихикал Марк, – А лучше бы протонную винтовку мне дали, они бы тогда у меня сами маскировались.

– Если да кабы – это одно, но если будут по одному с города выпускать и проверять как следует, маскируйся, не маскируйся, всё равно повесят, – подытожил Стив и через секунду добавил: – Если конечно не замаскируешься, как та тётушка-дедушка: хрен знает, что, – и засмеялся, – Интересно, где, то чудо лазит.

– А ты видел, как он в бабу замаскировался – прямо шпионский прохфессор, если бы та бабёнка, мне под пиво попалась, ты только прикинь, – толкнул Стива вбок Марк и рассмешил всю команду; на что Джина ему сказала, что думает бог знает о чём, только не о том чём надо.

Джек поддержал Марка и сказал, что тут о чём хоть не думай, если поймают, то пиками заколют однозначно или порубают мечами – без суда и следствия, а то что боевой дух в их подразделении остался непоколебим так это только им плюс.

Но реальность происходящих событий понемногу откладывала груз на их души и картина «Войско перед боем» – заставила каждого из команды призадуматься о происходящем; Шарик как всегда был по делам и спросить, что делать дальше было не у кого.

Бригады Василия начали разбивать шатры и разводить костры для приготовления пищи, И сразу стало понятно, что они здесь надолго и всерьёз.

После долгих и нудных, поисков Миклована, Мирон нашёл его в погребе, где он вместе с Вероникой сидел в полной темноте, Подвал по приказу императора был забит едой и вином, а также сюда были снесены все сундуки с золотом и другими драгоценностями; Миклован Передириевич натянул на себя дырявый мешок и подпоясался верёвкой – рыжие волосы помазал сажей.

– Миклуха, а что ты тут делаешь?

– Закрывай, Мирон, закрывай быстрей двери.

Сейчас этот император вызывал весьма жалкое чувство, и Мирону очень хотелось, чтобы он здесь и остался: до конца своих дней, но Передириевич был ключевой фигурой, и до всего этого, ещё и оставался действующим императором.

– Миклуха вылазь с погреба, дело есть.

– Какое ещё дело? Скажите им что я бедный и золота у меня нет.

После этих слов, до Мирона, однозначно дошла вся озабоченность этой личности, и в ответ он только звонко рассмеялся.

– А помнишь сколько раз, я тебе говорил, нечего понты колотить, нечего?! – ткнул он его пальцем в голову, – Ну и чудо ты!.. – не мог остановиться Твердохлебов, – Сплавят всё твоё золото в слитки, а тебя скормят твоим окуням, – глумился он над Миклованом, и тот зарыдал как маленький ребёнок.

Вероника сидела рядом с императором на сундуке золота, и ничего не могла понять, что на самом деле происходит.

Степан стоял рядом, с масляным фонарём и тоже умирал со смеху, Миклован совсем раскис, и Мирон решил больше его не трогать, и ему стало даже его немного жаль, ведь он был тем самым, что сделал из него сам Твердохлебов: за многие годы сотрудничества; хотя гнилые гены императора играли, тоже не последнюю роль.

– Миклуха, я пошутил, давай выходи, они пришли не за твоим золотом.

Но Миклован не верил ни одному слову и на отрез отказался покидать погреб, тогда Мирон дал ему рисунки, которые передал гонец:

– Вот они пришли за кем, а ты им на хрен не нужен.

Передириевич взял пачку портретов с рук Твердохлебова и начал один за другим их просматривать, Вероника искоса пялилась на незнакомые лица подразделения, и вдруг перед ней показался портрет Сильвера, «И Джек здесь, Значит помощь не за горами», – подумала она и рисунок придал уверенности в её спасении, Она сразу накинулась на всю ту еду, которой Миклован набил погреб, и от которой она сначала отказывалась: ввиду её протеста, против таких условий содержания заложников.

– Аппетит появился? Ешь! Ешь! До тебя очередь ещё дойдёт, – кинул ей Твердохлебов.

– Непонятно, а кто это, и зачем?.. – не мог врубиться император, – И к какому делу, здесь дворовая собака?

– Вылазь! Вылазь, поговорим в нормальных условиях.

Миклован перестал плакать, и с огромным недоверием, что это пришли не за его золотом, всё-таки покинул погреб.

– Я так и знал, непрост этот парень, непрост, – разбирало Мирона смешанное чувство: радоваться или горевать, но по крайней мере он теперь знал, что надо делать, чтобы войско покинуло миклованскую империю.

– Если только в этом вопрос, отдадим и дело с концами! – воскликнул Миклован.

– Ух, какой же ты умный, только срать не просишься, Выдать, выдать. это уже дело времени: город в кольце, никуда они не денутся, – сказал Мирон в более приподнятом настроении, и был очень рад, что войско пришло не по его душу, «Отдадим демонов, и Вася отвалит, а там и порты откроют, Только вот что с плешивыми, даже и не знаю», – думал он закуривая сигарету.

– Интересно, чем они ему дорогу перешли, демонами называет, – размышлял в слух Степан.

– Да мало ли чего, Ходили наверно по большим дорогам и грабили, а потом ещё и убивали… Вот тебе и демоны! У них ведь как, если не такой как они, значит демон.

– Насчёт этого Мирон, ты прав: на все сто прав, слышь, Миклуха, что у вас за такой знаменитый кузнец Серкутан, говорят, даже с соседних империй люди к нему идут? – неожиданно вспомнил Степан, тот разговор у ворот.

– Не знаю такого.

– Припомни, припомни! Может и забыл.

– Ты думаешь, что я дам ковать золотые подковы кому-либо?! Я знаю всех кузнецов за тысячу километров! Нет здесь такого.

Братья Твердохлебовы переглянулись, и Степа тут же заулыбался:

– Я сразу понял. брешет! Столько заказов бывает только весной.

– Всё-таки заслали.

– Ты это о чём?

– А ты разве не заметил, что их компания, все как на подбор: кузнецы, и баба там такая что если врежет то мало не покажется, – сказал Мирон а потом озабоченно замолчал и через минуту добавил: – Значит «Голиаф» всё-таки шлёт, эти бесовы координаты: куда надо.

– А ты думал, военный корабль, у них там всё.

Миклован сидел и только моргал и не сильно понимал о чём разговор.

– Миклуха, ты бы пошёл проверил, что там с твоим золотом, А то может его уже давно украли, пока ты тут, демоны раз, – заулыбался Твердохлебов.

– Ты что! Укуси себя за язык, – сказал он и быстро встал с дивана, последовал к двери.

– Леха, проводи его, а то он там ещё нашу репортёршу случайно выпустит.

План по отсидке на орбите автоматически отпадал, Страх от спецслужб, и тех парней что заслали с Земли, и к которым в случае необходимости, в любую минуту, может прийти подкрепление в виде неограниченного количество бойцов – прочно засел в голове Мирона, Теперь им и вправду, было что: по-настоящему бояться; если эти ребята пришли за ними, думал Твердохлебов, то они их по любому достанут.

– Слушай Стёпа внимательно, пока этих нет, От корабля надо избавиться, и как можно скорее, чтобы не было беды, а эти рыла, – указал он головой на раскиданные на столе рисунки, – Объявим хорошее вознаграждение и думаю долго они не продержаться, город то блокирован.

– И плешивых надо бы заодно, – добавил Степан.

– Вот видишь: одна голова хорошо, а две лучше, Жаль конечно, эх! Придётся отсюда отвалить, засветились по полной программе, и всё за «Голиафа», сейчас бы, Ну ладно, ничего страшного: отсидимся пока в пещере, там по-моему и диван и шкуры, если не украли, должно быть, Вина побольше с собой возьмём, – обнял он брата – И сам черт нас не сыщет, а порты: рано или поздно заработают, и тогда всё наладиться.

Степан полностью доверял старшему брату, и его план не вызывал противоречий, И то что это просто неблагоприятное стечение обстоятельств, которое когда-нибудь кончится, и как говорит Мирон, что «жизнь по-любому наладиться», – не вызывало и малейшего сомнения.

– Ну и напугал, же ты меня, всё на месте, – выпалил с порогу, запыхавшийся Миклован.

– Никто тебя не пугал, но проверять, а как без этого, – прикалывался он с Передириевича, – Мало ли чего там, И ещё, Миклуха, нам бы пару килограмм золота: для дела надо.

– Ты что такие деньги, я и так стараюсь экономить.

– Я вижу, как ты экономишь, всё войско разбежалось, Ну если не хочешь то и не надо, Заберут они тогда у тебя всё задаром.

– Мирон, Мирон, ты же знаешь, что я пошутил, Для какого, такого ещё дела, надо золото?

– Вот за эти головы, надо объявить вознаграждение, хотя бы пару кило: за всех, – и подвинул, по столу, в его сторону: стопку портретов.

– И что если отдадим этих демонов, то войско уйдёт?

– Уйдёт или уедет, какая разница, главное, что их здесь не будет. Твоё дело профинансировать. Дошло до тебя или нет?

– Дошло, чего бы и не дойти, но.

– Что, но?..

– Золото дам, но финсисировать не буду!

– Ха-ха-ха. Ну, и император: цирк уехал Миклуха остался!

Миклован не обращал внимания на насмешки со стороны братьев, он в глубине души очень обрадовался такой новости, и сказал, что даст, немного немало, а по килограмму за каждого; и тотчас добавил, что за плешивых ни даст ни клёпки, а про переворот с выборами сказал, что он ему просто-напросто не интересен, и это пустая трата блестящего метала.

После принятия консолидированного решения – Мирон послал гонца к Васе, чтобы сообщить, что демонов отдадут в срок, а может и раньше, и что даже объявили за их поимку вознаграждение: по килограмму золота за каждого, Такой ответ вполне устроил Василия, но время на их поимку осталось тем же, и если они не отдадут демонов в срок, то он штурмом возьмёт город и сам их поймает – бесплатно.

Подразделение «Барьер» не знало о всех тех закулисных играх, что устроил Мирон с Василием; и на одной из улиц города, за столиком одного из многочисленных баров, но опять-таки на улице: в помещении не было свободных мест – спокойно обсуждали дальнейший ход событий, Весь тот запас продуктов что был приготовлен для захвата корабля оказался очень кстати.

Обстановка в городе, даже при виде войска за стенами, отличалась праздничной суетой и по воздуху веял бунтарский дух, который подорвал сознание доверчивых горожан, и сделал революционную борьбу: против их императора – делом всей жизни, Все только и говорили, о том лысоватом человеке, – а мысль, что это было бы очень справедливо: забрать у ненасытного и жадного узурпатора всё золото и поделить между собой – считалась самой, что ни наесть: на белом свете, справедливой.

Сверкнёт искра и вспыхнет пламя

Пройдётся душами людей

Изгонит тьму, подымет знамя:

Во благо мира и детей

Но такое настроение присутствовало только у горожан Надана (и уже птицей летела по округам), и не распространялось на Миклована Передериевича, который на все дуновения, вокруг его персоны – забил, и плыл на своей волне, и ему даже в голову не могла прийти мысль, что судьба империи давно уже предрешена; и что его чрезмерная жажда лёгкой наживы и непомерная любовь до богатства, как заразная болезнь, передалась всему населению его империи; и каждый был готов получить свой грамм золота – на халяву.

Сотни лысоватых людей с козлиной бородкой, заполонили Надан, собирая немногочисленные скопление людей; они по всем правилам создания революционного движения, вели разъяснительную работу; и никого из жителей города не удивлял то факт, что все эти люди, как под копирку, похожи друг на друга.

Банзай же тем временем, приняв образ молодой и привлекательной жительницы соседнего села, ходил по лагерю противника и продавал отравленное вино – цена на малиновую наливку была очень привлекательной и устоять было просто невозможно, но у тех, у кого не было денег он наливал в долг, Бочки со спиртным напитком были закуплены за счёт того самого мешка денег, которое подразделение оставило у него в блиндаже – на яд пришлось тоже немного потратиться.

И это было только начало.

Киборг всю ночь выл волком, пугая лошадей противника, на вой собралось ещё с десятка три серых помещиков с ближайших лесов и полей, так что ночь у подопечных Василия оказалась непростой, и под утро было обнаружено что больше половины лошадей бесследно пропало, Но с ядом получилась заминка, то ли то яд оказался несвежий, то ли то был совсем не тот яд, что написан на этикетках; войско хоть и не окочурилось, но оказалось полностью небоеспособным, В радиусе трёх километров от города, было всё «заминировано», так что и ногой ступить нельзя, И девяносто девять, процентов от личного состава бригад, лежало с покрученными животами.

В городе, с самого раннего утра, солдаты Миклована ходили по улицам и заведениям: расклеивая портреты подразделения, внизу рисунка было написано, что за любую информацию о демонах, можно получить один килограмм золота: за каждого – портрет лысоватого мужика, тоже там присутствовал.

Подразделение «Барьер» так и дремало за тем же столиком: возле бара, Движение по городу не кончались до самого утра, и только с третьими петухами народ начал расходиться по домам, чтобы хоть немного отоспаться, но многие так и продолжали наливаться самогоном и вином.

Джек услышал шарканье ног и сразу открыл глаза – сон не шёл и он только делал вид что спит; до их столика, подошли два человек и быстро, прямо напротив, на стену, наклеили все семь портретов: включая Шарика – один из солдат обернулся и спросил:

– А ты, браток, нигде их не видал – целое состояние дают?!

Сильвер, под больших бортов шляпы, искоса глянул на охранника:

– Да нет не видел, а деньги и вправду хорошие.

– Ну ты смотри, если увидишь, где-либо этих демонов, сразу беги в Панифекс, Миклован расщедрился не на шутку, Только то, что ты их видел, никому больше не говори, кроме императора или Мирона, а то, – хихикнул вояка и пригладил свои шикарные усы.

Остальные члены подразделение, положив головы на стол, тоже делали вид что спят, но на самом деле, каждый из них, был готов к любому повороту событий, Солдаты справившись с очередным местом пошли дальше, и остановившись через сорок семь метров начали опять расклеивать физиономии «демонов».

– Килограмм за каждого не хило, хоть иди и сам сдавайся – не подымая головы высказался Ломоносов.

– Если хочешь, Федя, то я могу тебя отвести, мне килограмм золота не помешает? – усмехнулся Марк, – Сэр, ну что уже ушли?

– Толку что ушли, сейчас бы хоть одну протонную винтовку, – с грустью сказал Джек, и был очень недоволен, обстоятельствам с оружием, которые связывали его по рукам и ногам, а ведь он никогда не ждал с моря погоды, и предпочитал сам принимать решения, а не ждать пока над ним и за него.

– В этом вы в яблочко, и ещё бы, штук пять протонных гранат, то показали мы бы этим умникам где раки зимует, – поднял голову Стив и оглянулся по сторонам.

И тут все начали говорить, что им не хватает для полного счастья в данной обстановке, но не успев как следует помечтать, Джек в краткой форме, поставил всё на свои места: «А так как всего этого у нас нет, то значит будем действовать по старой армейской тактике, Разобьёмся на группы, нет на группы то много, по одному, а ты Фёдор со мной, и затеряемся в городе, вам я думаю объяснять: что и как не надо; а когда стемнеет, если конечно продержимся до этого времени, то собираемся в этом самом месте».

– Просто так они меня не возьмут, – сказал Стив и сверкнул армейским ножом.

– Это уже по обстоятельствам, но советую до самого последнего момента не раскрывать себя, – сказал Сильвер и через секунду добавил: – И этот агитатор, что-то пропал.

– Значит так у него спланировано.

– Федя, ты лучше сейчас за свою шкуру переживай, А за Шарика ты не бойся, он не пропадёт, – обломала его Джина.

Не успела команда разойтись по сторонам, как их план был с треском провален, с обоих концов улицы приближались солдаты, Тот охранник, что клеил рядом с их столом портреты, узнал разыскиваемых, и не подав виду – сразу после того как скрылся с зоркого глаза Джека, кинулся собирать сослуживцев.

Бежать было не куда, и команда оказалась в ловушке, Солдаты гремя сбруей, лёгким бегом двигались в их сторону, Джек дёрнул за ручку близлежащей двери, входа в дом, но она оказалась закрыта, Подразделение пробежалось по улице: дёргая двери всех домов подряд, но те тоже были закрыты и тревожная обстановка накалялась всё больше и больше, И вдруг одна из дверей, позади, скрипнула и открылась, и оттуда выглянула небритая морда с опухшими глазами: «Демократия – мать порядка! – закричал человек и выйдя полностью из дома, махнул рукой в сторону Джека, – Давай быстрей сюда!» Это был один из тех: немногих, кто проникся революционным движением – до самих корней своих волос, Все быстро вбежали в дверь, и тот «товарищ» сразу, следом закрыл её на мощный засов, «Давай на крышу!» – крикнул он опять. И подразделение не говоря ни слова устремилась по деревянной лестнице вверх, Не прошло и минуты как послышались тяжёлые удары в дверь: то со стороны улицы, солдаты принялись ломать дверь; не обращая на это внимания, Сильвер и его команда а за ними и тот мужик – быстро вбежали на последний этаж трёхэтажного дома и по крутой лестнице: сначала местный повстанец, потом и остальные взобрались на чердак, и через голубиное окно вылезли на крышу.

– Куда дальше? – спросил Джек.

– Только три этажа, плюс чердак, всё! – пожал плечами «товарищ».

– Тьфу, блядь! – выругался Марк и сплюнул, – Ты наверное думал, что мы можем летать?!

– Не уверен, что он, вообще что-то думал? – ухмыльнулся Ломоносов.

Снизу уже слышался топот солдат, которые выбили дверь, и стремительно двигались вверх по лестнице.

– А ну давай, за мной! – крикнул Сильвер и побежал в сторону края крыши.

Рядом стоял такой же трёхэтажный дом и их чердаки были словно сросшиеся; команда под шум цокающей черепицы устремилась вперёд, на другую кровлю, но с каждым последующим домостроением расстояние между крышами увеличивалось всё больше и больше.

Джек вошёл в такой азарт, с этими прыжками по домам, что и сам уже не замечал, как перепрыгивал десятиметровые расстояния, а от последнего дома он так сильно оттолкнулся, что перелетев три крыши по воздуху, он приземлился на краю десятиметровой стены, что окружала город; потом по инерции прыгнул прямо в гущу вражеского войска; где учинил немалый переполох: вояки бежали – кто куда, задудела труба и в воздухе завитали громкие возгласы: «Атас! Демоны окружают!»

Сильвер приземлился возле палатки, с которой вышел мужик в трусах и с куском туалетной тряпочки в правой руке.

– Слышь, братец! Что, за шум? – горестным голосом произнёс вояка.

– Тебе, туда! – сказал Джек и указал в сторону леса, а сам быстро огляделся по сторонам, и заметив в десяти метрах запряжённого скакуна, что стоял на привязи возле шатра военачальников – не долго думая рванул в сторону лошади, чтобы быстрей убраться: подальше от греха.

Но стартовая скорость, его усилий, оказалась, просто неимоверной, что он и сам не успел ничего понять, и в один миг, был уже на расстоянии более трёх километров от города, Он только оглянулся в след: стремительно удаляющемуся Надану и подумал: «Вот это класс! И приземляться теперь можно аккуратно, а как бежать прикольно!.» – и не прекращая бега, с мальчишеским задором, придал «газку».

Поля и деревни пролетали одно за другим, также мелькали города и империи, что он даже не успевал ничего рассмотреть, и даже неожиданно появившееся впереди его река, тоже осталась позади – пробежал он по ней что по ровному полю, Джек все бежал и бежал, и не мог остановиться, все те чувства что переполняли его с ног до головы только разжигали азарт; решающим аргументов в пользу того чтобы прекратить бег, стали, внезапно появившиеся, на горизонте, горы.

«Так, надо тормозить, – подумал он и остановился прямо в двух метрах от каменной подошвы горы, чьи пики терялись глубоко в облаках, – Хорошая, всё-таки, эта экспериментальная нервная система, да ещё со своим интеллектом, Теперь можно всем пользоваться без страха, что покалечусь, – и развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошёл обратно».

После такого кросса, сильный голод одолел не на шутку, Денег были полные карманы, но поблизости не было видно ни одного населённого пункта.

Сильвер брёл по широкой тропе, которую протоптали дикие животные и даже не обращал на это внимание; он всё раздумывал по поводу его ног и нервной системы и находился под непомерным впечатлением, И даже, ради эксперимента, два раза подпрыгивал, чтобы посмотреть в дупло гигантского дерева, которое находилось на приличной высоте; там перепуганный: лесной брок, чуть не умер со страху видя довольную физиономию инопланетянина.

Джек всё шёл и шёл, и даже была мысль: опять пробежаться, Но куда? Ведь пока он и не догадывался, как далеко оказался от Надана; и в какую сторону держать путь – был очень большой вопрос.

Неожиданно, сбоку, в кустах, послышался шум – что-то большое пробиралось прямо на него: напролом через кусты, Джек вытащил нож и приготовился, к встрече трапантена, или на крайний случай, как он думал – не дай бог арианский кабан, Сильвер ещё с тех времён, когда биология была не сильно любимым его предметом – чётко усвоил одно: арианского кабана, может остановить, только арианский кабан, или протонная винтовка, Но на его удивление с зарослей тремьяна вылез старик, диковинной национальности: чёрный как уголь, и с жёлтыми пятнами будто у оленя – по всему лицу, а вместо волос иголки, как у дикобраза, Джеку даже стало немного не по себе, от вида странного туземца, Конечно когда он служил в межгалактическом спецназе, то много повидал разных существ, и даже более устрашающегося вида и размера, чем этот, Но там он был готов к такому, и вдобавок был при полном боевом, но что этот тут делает – ответа на это не было.

Пути судьбы звездой сияют

Изведать их священный долг

Они нас сводят, искушают

Друзей, врагов, чтоб выбрать смог

Старик держал в руках большое копье, а за его спины торчал самодельный лук, колчан стрел, был накинутый на плечо, на поясе болтался крупный тутушок, которого как думал Джек он наверно только подстрелил.

– Не стрелял, а ходил силки проверять, вот этот диковинный зверь и поймался, зато плоть, трибунцы оближешь, – внезапно всплыло в голове у Сильвера и это ещё больше удивило, ведь так общались только гелты, «На Ариане так точно никто не общается», – подумал он.

– Да тут и общаться не с кем, Планета без интеллектуально развитых существ, А ты тоже потерпел здесь крушение? – опять всплыло в голове.

Как потом выяснилось, что этот бириец, как она сам себя называл, ещё двести лет назад потерпел крушение на Ариане, и всё это время дальше чем на сто километров, не отходил от обломков своего корабля, так как там остался ещё исправный транво, и не выговоришь – который отсылает сигнал бедствия в космос; все эти годы старик надеялся, что вот-вот за ним прилетят и спасут, «Как же я далеко забежал», – подумалось Сильверу.

– А куда ты, сынок, бежал?

– За зайцем бежал, – подумал он в ответ, чтобы долго не объяснять.

Старый бириец, так был рад: что теперь он не один, и будет хоть с кем пообщаться, что даже не заметил, как с заду подкрался левонский кракозябр и схватив старика, быстро затащил его в лес, Джек с ножом в руках мигом прыгнул вслед кракозябру, и неожиданно, сам для себя, оказался у него не спине, Это животное с размерами огромного медведя скинуло Сильвера с себя на землю и развернувшись кинулось в его сторону– большие клыки хищника были уже почти возле шеи, но тут кракозябр издал громкий, грудной рык, рухнул всем своим весом, придавив Сильвера к земле, Как ни пытался Джек вылезти под тяжеленой туши кракозябра – придавила она его, что лотонная плита: дышать стало трудно и в глазах зарябили красные круги; Джек только подумал, как ноги, сами согнулись в коленях, и мощный толчок, с такой силой откинул хищника – хруст ломающихся веток, а затем оглушающий шлепок, толстенный ствол квазилипта, расплющил кракозябра в лепёшку; множество зопок снарядами полетели с дерева, набив Сильверу не одну шишку, Джек потёр лоб тяжело переводя дыхание и сразу подошёл к старику: хотел оказать ему первую помощь, но рана оказалась очень глубокой и с неё лилась, неприятная на запах, жёлтая жидкость, Он присел возле бирийца и воткнул окровавленный нож в землю: хотел приподнять голову туземца, но его колючки, Лицо старика изображало странную умиротворённость, и задушевная улыбка на его физиономии всем видом показывала, что он как будто был готов к смерти и очень давно этого ждал.

– Вот и мой последний пункт назначения, сынок! – всплыло в голове.

Джек молча смотрел как жизнь стремительно покидает тело странника, но он ничего не мог поделать, вся левая часть шеи вместе с плечом была вырвана, хищным животным.

– А ты тут сам не горюй, я здесь всё обустроил, и мяса насушил так что тебе хватит до следующего, – подумал он и закашлял жёлтым.

Потом ничего не думая, полез в карман, и достал оттуда странную вещь, которая не была ни на что похожа, из ранее виданого Сильвером, Это был круглый диск с золотистого метала, а посреди его эллипсовидный кристалл, который пульсировал загадочным, зеркальным светом: по кругу; на диске, чётко прорисовались: то ли фигурки, или то письменность такая – бириец сунул вещицу в руку Джека и крепко сжал своей, трёхпалой клешней.

– Береги (вместо названия всплыл булькающий щелчок), это очень, – и не передав мысль до конца, бириец умер.

Сильверу стало очень жаль этого старика, который ждал двести лет, о своей помощи, и тут вдруг, так глупо, был убит кракозябром.

Настроение сразу испортилось и неприятное чувство загрызло желудок, «А ведь я был тем самым, кого он так долго ждал, и его спасение было не за горами», – думал он рассматривая ту штуковину, что дал ему старик, Но так и не поняв, что это такое Джек сунул её во внутренний карман плаща, Хотя у Сильвера и не было никаких родственных отношений с этим существом, и учитывая, что у него никогда не было родителей, то он как-то, всё-таки, по-человечески проникся, незнакомым для его натуры чувством, к старому бирийцу: «Могу обещать тебе только одно, что сберегу то что ты мне дал, отец», – подумал он и одинокая слеза предательски скользнула по щеке; глянув последний раз на бездыханное тело он вытащил нож с земли, и встав с корточек, вышел с леса на дорогу, Лопаты, чтоб закопать странника не было, а рыть ножом двухметровую яму тоже не хотелось, сейчас была дорога каждая минута и надо было как-то выбираться с этой глуши.

На тропе Сильвер обернулся вокруг себя, на триста шестьдесят градусов, и в голову сразу закралась провокационная мысль: «А куда же идти?» – ведь когда он бежал то и не думал куда бежал, просто петлял в разные стороны и оббегал вокруг неизвестных городов по два раза, пугая при этом местных жителей.

– Ну и долго, ты, тут, собираешься стоять? – всплыло у него в голове, и Джек с большим чувством эмоций, мгновенно, обернулся.

Но то был Шарик, который оказался весьма кстати; и чувство горького осадка на душе, сменилось более радостным настроением.

– А как же плешивый, конец агитации? С этим, что с козлиной бородой, ты ловко придумал.

– Там и без меня обойдутся, Нашлось немало людей, которым можно доверить: продолжение начатого дела, а ввиду масштабности, так будет более естественно, – подробно прояснил Шарик, – Ну, а ты готов? – опять пробежала мысль по извилинам.

– К чему готов? Готов! Будем спасать заложников?!

– Сейчас речь, о более важном, готов ли ты, Джек Сильвер, взять бразды правления миклованской империи, в свои руки? Ваше правительство, полчаса назад, единогласно, утвердило твою кандидатуру.

Джек не знал, что и ответить, по крайней мере в его планы: за последнюю неделю, это не входило и сначала он принял это за шутку; тем более не за горами возвращение на службу: под командования генерала Оуэна, Но мысль, что не плохо бы было осесть и жениться, детей завести, где-то в отдалённых уголках – словами генерала – точила мозги; и только сбивала с толку: дезадаптировав все мысли – чёткого ответа на щекотливый вопрос у него не было.

– Ввиду, на твоём решении будет строиться моё дальнейшее планирование.

– Шарик, ты там уже сам: планируй, как знаешь – тебе видней, а сейчас лучше скажи в какую сторону Надан, а то там мои, и надо бы по скорее что-нибудь предпринять, и ещё, если тебя это не затруднит, – тут Джек полез за то штуковиной, что дал бириец.; но в ответ получил только детальные подробности о составе сплава и точно такую же информацию о камне; про надпись рыжий, как-то странно сказал, что она не имеет к людскому роду никакого отношения и то что там написано, это никем не проверено, а значит информация не правдивая, На следующую попытку, всё-таки разузнать, что за надпись, и прояснить, он услышал: «Нельзя знать всё то, что от любопытства желаешь узнать – чем больше знаешь, тем огромней желание познать, конечную мессатонию превосходящего квантума: самой сущности понятия.; любая информация источник чужой мысли, и она как вирус разъедает разум непосвящённого в тайны новых и опасных знаний – и я не хочу, чтобы ты этим заразился».

Философия рыжего хоть была не совсем понятной, но логичность и убедительность его высказываний не вызывала сомнений, Джек только шмыгнул носом и хотел было сказать, как сразу получил ответ, на ещё даже: не сформировавшеюся до конца мысль – он ещё и сам не знал, что скажет – такой подход удивил, и немного обескуражил; ведь со всей своей продуманностью: «Этого» – раньше за ним такого не наблюдалось.

– Сейчас тебе надо сосредоточить, а там и без тебя, есть кому, что делать.

Шарик имел ввиду Сикофанта, которому была поставлена боевая задача: поднятие всего города на блокирование Панифекса, агитация среди немногочисленного войска Миклована, изготовление транспарантов с соответствующими лозунгами, а также, раздача бесплатных алкогольных напитков и другие мелочи, По поводу Василия, беспокоиться, тоже особо не стоило: та дизентерия, что господствовала в войске, на девяносто с лишним процентов ослабила его мощь, но на всякий случай у рыжего было ещё четыреста двадцать семь, вариантов развития событий, на остальные: всевозможные, непредвиденные обстоятельства.

– Твоя ближайшая задача, и цель у нас другая.

– Какая ещё, пока не решу с командой и заложниками, ни каких других задач?!.

– Сейчас первостепенно захватить «Голиаф», а потом займёшься заложниками, а за подразделение, можешь не переживать им сейчас ничего не угрожает.

Джек конечно понимал, что боевой корабль – это принципиально для всего земного правительства, и им там, не сильно интересна судьба заложников и всё остальное, но его команда, Вероника, Волков, конъюнктура цены за, разрывала на части саму суть принципиальных ценностей Сильвера, и он уже чуть было не поддался соблазну: действовать спонтанно, уступив место эмоциям; но после очередной лекции Шарика, с дополнительным разъяснением и напоминанием взятых обязательств, и что у рыжего, как и предполагалось: спланировано от и до, то Сильвер решил, до конца и без всякой самодеятельности – действовать согласно его планированию, «Дешевле обойдётся», – утвердилась чёткая мысль и подумалось, как он мог отойти от этого плана.

– «Голиаф», «Голиаф» то «Голиаф», только где ты его видел?..

– Космолёт стоит на орбите Арианы – охрана два человека, на вооружении одна протонная винтовка и два помповых ружья: пятой мировой войны, склад с оружием космической пехоты заблокирован на тридцать земных суток.

– Что склад заблокирован, это радует, но мне достаточно и одной протонной винтовки и даже дробовика, и если ты ещё не заметил, то у меня кроме ножа больше ничего нет.

– А ноги?

– А что ноги?

Хотя Джек ещё полностью не научился пользоваться всем тем богатством, что поставили ему гелты, и даже не совсем понимал, какая мощь заключается в его нижней части тела, а учитывая ещё и такой же позвоночник, и то что если нервная система имеет свой интеллект, он знал только одно – всё это, чертовски полезная и прикольная вещь.

– Или ты хочешь, чтобы я прыгнул прямо на корабль, который как ты говоришь, стоит на орбите?

– Не надо никуда прыгать, Это было бы очень глупо, Там ведь нет воздуха и ты сразу умрёшь, и этим подставишь нашу миссию под угрозу срыва.

– Так, онтош! – сделал Джек акцент на своей правоте.

– Я могу тебя туда переместить.

Сильвер, сначала, хотел разузнать: что да как, но передумал, но это никак не спасло его от комментария Шарика, по этому поводу; после маленькой лекции, рыжий сказал, чтобы он взялся за него руками и на две секунды закрыл глаза, Как только Джек за него взялся – не было ни розовых облаков, ни каких-либо других спецэффектов, они почти сразу оказались в одном из многочисленных отсеков «Голиафа»; а моргание глаз, прокатило, за их двухсекундное закрытие.

Сильвер отпустил руки от собаки и выпрямился, он даже не ощутил этого перемещения, только подумал: «Да уж! Наши технологии, точно отдыхают».

Вынув нож, он медленно начал продвигаться в сторону отсека, управления кораблём; Джек был здесь ни один раз, и ориентировался очень хорошо, Вдали послышался громкий разговор и музыка; запах табачного дыма, что как казалось: пропитал весь корабль – поддёрнул желание закурить, Плана по захвату корабля не было и Шарик ничего не стал объяснять, «И что можно сделать ножом, даже и таким, против протонной винтовки», – мелькнула такая мысль и он прокрутил рукоятку ножа, Звуки разговора слышались всё громче и громче – теперь Сильвер мог различить минимум как пять голосов, среди которых был и женский, «Что за ерунда, ведь рыжий говорил, что там только два человека и один заложник», – подумал он и аккуратно, выглянул из-за угла: глянул в командирский отсек управления «Голиафом».

То, что предстало его взгляду не сильно и удивило, В отсеке, на полу лежало два тела, возле которых валялся разбитый кувшин вина – дым от сигарет: стоял столбом, а на весь отсек раздавался громкий звук плазматрона, который транслировал спутниковый канал с Тронплекса, Внимательно, с далека, осматривая отсек Джек сразу увидел протонную винтовку, что подпирала стол, который был завален множеством разнообразной еды, «Вот, что мне и надо», – и как по повелению мысли метнулся в сторону оружия, Через пол секунды он уже был возле стола, и держал в руках протонную винтовку, «Ну а теперь, можно и повоевать», – и сильно сдавил рукоять протонки, Датчик проверки аутентификации замигал зелёным, считав его ДНК – теперь все было, как и раньше когда он служил в межгалактическом спецназе, и ему не надо было убегать и прятаться, это надо было теперь делать тому, кто мог стать у него на пути.

«Так, а ну бегом встали!» – сказал Джек и ударил, тяжеленым сапогом, по печени одного из лежавших на полу, но тот что буркнув, продолжал лежать дальше, Как потом выяснилось, что были они мертвецки пьяны, ведь после того как Степан доставил сюда эти запасы продовольствия – пили они пока не попадали.

Сильный голод, напомнил Джеку о себе, журчанием в животе, и нездоровый аппетит отбил остальные мысли, вся та пробежка отняла много энергии; сунув в рот кусок копчённого мяса, он решил, что надо бы сначала Серёгу освободить, а потом можно и подкрепиться, но с этой мыслью рука потянулась за куском пирога и он набив себе полный рот, отправился на поиски Волкова.

Да именно поиски, ведь если бы, любого из любых: несведущего человека закинуть на борт «Голиафа» и без всяких карт и расспросов попросить сходить, например, в комнату отдыха инженерного подразделения и позвать главного кибернетика, то раньше чем через неделю можно было бы и не ожидать, Но так как Сильвер превосходно ориентировался в множественных хитросплетениях пролётов и чётко знал: иерархическую расположенность всех ярусов «Голиафа», то он уже догадывался, где приблизительно искать корефана.

Волков сидел в карцере – весь побитый; едой его не баловали, так что видок у него был: ещё тот, Начальник не сразу узнал Джека, и хотел через решётку схватить его рукой.

– Разве можно так на товарищей кидаться?

– Арианский кабан тебе товарищ! – грубо ответил Волков, все ещё думая, что это один из бандитов.

– Серёга, вижу ты тут совсем плохой стал.

Волков внимательно присмотрелся к тому лицу что стояло перед ним, за решёткой, и в тот миг, его щетинистая с кровавыми подтёками физиономия, расцвела в добрейшей улыбке.

– Сильвер! Космический ты черт, Неужели это ты?!

– Я, Серёга! Я! Сейчас я тебя оттуда вытащу, – сказал Джек и в тоже время пытался угадать код оропонного замка, но тот был как заколдованный.

– А ну отойди в бок.

– Что взрывать будешь? – вдохновлённо спросил Волков и отошёл в сторону.

– У меня есть кое-что посерьёзней, – ответил ему Джек, а сам подумал: «Надо только выбить решётку, а не пробить прошивку корабля», – и с мыслями о силе удара, резко бухнул ногой по металлической двери.

Решётка вылетела с огромным шумом: звеня и подпрыгивая она рикошетом прошлась по всему карцеру и только хорошая реакция спасла Серёгу от ещё одной отметины, Волков только открыл рот от удивления, как Джек ему сразу сказал, что у него вместо ноги протез и сейчас такие делают и что технологии тоже не стоят на месте, и что он там на своём Марсе совсем отстал от жизни, на что тот полностью согласился.

Джек по дружески обнял Волкова и они похлопав друг друга по спине, ещё не верили, что такое может быть – встреча так встреча: и ещё где, Потом Сильвер предложил пройти в отсек управления кораблём, и продолжить там их беседу, За все те годы, что они не виделись, у каждого из них накопилось очень много вопросов друг к другу – они быстро отправили тех пьяниц в карцер (Чего-чего, а карцеров на «Голиафе» тоже хватало), уселись за стол, который был приготовлен как будто специально для их встречи, и глотнув по глотку арианского вина, пятидесятилетней выдержки, ударились в ностальгию.

 

Глава 5

Радость Мирона, по поводу поимки демонов, граничила с эйфорией, и мысль что весь этот кошмар с войском Василия: вот-вот должен кончиться – бодрила, Похожую рыжею собаку словили, на одной из помоек города – не хватало только Джека; подразделение «Барьер» было заперто в погребе: в том самом погребе, где сидела Вероника – другого места не было.

– Для полного комплекта, только твоего знакомого, и не хватает, – усмехнулся Степан.

– Он такой же мой, как и твой, У него же на лбу не написано, что он засланный.

– И где мы теперь будем его ловить? Эти говорят, что он с крыши полетел прямо за стену.

– Стёпа! Ну что ты несёшь?! Куда он там мог полететь?! Сорвался, и лежит где-нибудь с поломанными ногами, Найдём! Далеко не уползёт, если живой конечно, – сказал Мирон и радостно потёр ладошки, а потом добавил: – А если что, то отдадим вместо него ту репортёршу, ведь она по-ихнему такой же демон, – и громко рассмеялся, – Мы, с тобой, братуха, тоже демоны, от уже чуды, не дай бог!

– Лучше быть демоном, чем колхарём.

– Это ты точно приметил, – и в один голос обсмеяли арианских жителей, с выдаванием разных реплик в их сторону.

Настроение было замечательное, единственное что омрачало, так это тысячные толпы под Панифексом, что вооружившись транспарантами, которые искусно сделал Сикофант – толкали разные, революционные лозунги.

Сам же «дедушка», в толпе не наблюдался: он находился на секретном задании, где под чётким руководством Шарика, организовывал подпольный, диверсионный отряд, из числа бывших каторжан.

Но, то что, чья та невидимая рука руководила всем этим спектаклем, на площади, явно просматривалось: в чёткой организации митинга.

– Ты вот, лучше скажи, что с этим делать? – сказал Мирон глядя в окно, на протестующих.

Степан промолчал, так как ничего дельного в голову не приходило, ведь теперь это не сто или двести человек, а весь большой город восстал против правления Миклована.

– Правильно ты думаешь, Степа, Отваливать надо и побыстрей, Вот только войско отправим, и ходу в пещеру, а этот Миклован Передириевич, пускай сам расхлёбывается, мы своё потом, наверстаем.

Но Миклован, сильно не переживал, по поводу всего того, что затеял его народ, он был в очень хорошем настроении, и твёрдо знал одно, что как только они отдадут демонов, Василию, так на этом все его страхи и кончаться; а сейчас у него по расписанию было принятие ванны с ароматизированными маслами.

Джек и Серёга Волков сидели за переполненным вкуснятиной столом, в командном отсеке: управления «Голиафа», и праздновали свою встречу, Скажи кому-нибудь из них раньше, что они встретятся в такой обстановке, то они бы ни за что в это не поверили, как и в то что их дороги разойдутся на много лет, и именно до этой встречи.

Говорили они и о том, и сём: Волков рассказал ему как погорел на контрабанде Сеня Модельгест, который много лет был капитаном «Голиафа» и с которым у Сильвера сложились дружеские отношения; на что Джек недоверчиво качал головой и всё ещё не хотел в это верить; он в свою очередь, ему рассказал, про старого бирийца, и о той штуковине, что завещал старик – но Волков только с удивлением посмотрел на амулет, и сказал, что ничего подобного не видел.

Неожиданно их разговор перебил диктор с экрана:

«Срочные новости: чрезвычайное происшествие в дикой зоне…»

Джек с Волковым одновременно повернули головы в сторону плазматрона.

«..Если, вы смотрите наш канал с детьми – просьба: увидите их в другую комнату, то, что случилось в дикой зоне, – продолжал диктор, – повергло в шок не только наших корреспондентов, Даже, видавшие виды, работники полиции не смогли сдержать свои эмоции, – на экране замелькало изуродованное тело женщины, которое полиция вытащила из реки: где-то, далеко, за периметром Тронплекса».

– По-моему, если человек: болван, то это на долго, только, что разве, новорождённый, дураков так тех не пускают за стену – не знает, что выходить в дикую зону без гида: опасно для жизни, если конечно, с протонной винтовкой на перевес, то это другое дело, – ухмыльнулся Сильвер.

– А я уже совсем забыл, когда Землю топтал.

– Вот возьмёшь отпуск, и мы с тобой.

«Как было установлено по ДНК, – сказала диктор и на секунду замолчала: прошлась платочком по глазам, – извините не смогла удержаться, Это была наша коллега с С6: Вероника Джонсон, а как она там оказалась»

Друзья прекратили общение, и удивлённо смотрели на экран, И то что рассказывал диктор, о якобы несчастном случае в дикой зоне, произвело на них такое же впечатление, что и на всех жителей города – второе за неделю, громкое происшествие, в относительно благополучном Тронплексе: не на шутку разожгло эмоции простых людей.

«Трептондил, как всем известно, очень ревностно охраняет свою территорию, и это животное, если не заходить, а вот послушайте, что по этому поводу думает профессор Сун Пень Вань, – Местом обитания трептондилов является, водоём: речка, озеро – но берег, и как правило, глубина меньше метра, не является его территорией, а только»

– Что за нахрен трептондил?! Она была ведь со мной: здесь, и её потом куда-то забрали, а меня в карцере оставили, – удивлялся Волков.

Теперь Джек понял, что имел прокурор, когда говорил «А репортёршу эту, доставишь мне в кабинет, лично!» Все эти слова крутились в голове, и постоянно повторялись, и надо было что-то срочно предпринимать, пока там не переиграли и не отправили кого-нибудь по её душу, «Нет, консервная банка! Веронику я тебе не отдам!» – подумал Джек и резко встал из-за стола, Волков что-то ещё возмущённо говорил, но Сильвер, его уже не слушал, и даже забыл, что хотел действовать полностью по планированию Шарика; но и Волкову он пока не стал ничего рассказывать.

– Серёга! Давай заводи этот, – антикварный хлам, хотелось сказать, но язык не повернулся, ведь «Голиаф» хоть и был очень старым кораблём, всё-таки он был «живой» легендой, и был ещё способен на многое.

– А что, случилось: что?

– Случилось, случилось, и давно случилось!

– Я с тобой.

– А куда ты денешься! – сказал Джек и на его лице появилась улыбка, он по дружески хлопнул Волкова по плечу: – Давай заводи!

– Ну по космосу, мы вдвоём полетать, допустим, не сможем, а вот приземлиться я точно смогу.

«Голиаф» слегка дёрнуло, и он плавно пройдя атмосферу, горным орлом, беззвучно запарил над землями Арианы – взяв курс в Надан, Программа координат последнего приземления, сводила управления кораблём, только с ответом на вопрос о подтверждении места назначения.

Внизу показались пустынные улицы Эдема, мелькнул дом Банзая, затем «Голиаф» пролетел над Верхней Балаболовкой, где Джек увидел похоронную колонну на всё село, впереди которой виднелось три гроба – один из них был белый, Пролетев большой лес, и множество полей и сел – дисплеи управления, всё быстрей и быстрей отбивали расстояние в километрах до города, а когда цифры замигали красным и перешли отсчитывать метры – Волков переключил на ручное управление.

Большая тень от боевого корабля полностью накрыла город и раздался громкий скрежет металла – шпиль колокольни, с искрами и визгом, обломался, об днище «Голиафа», Горожане бросили свой митинг, и быстро полезли на стены города, чтобы лучше рассмотреть чудо, поскольку крестьяне уже видели космолёт раньше, то особого страха никто не испытывал, Но войско Василия же, наоборот, одолела паника: кто кидал копья, кто просто убегал, но везде слышалось только одно: «Демоны! Демоны! Демоны!»

– Слышь, Серёга, как бы нам шугануть этих вояк?! Да и по-взрослому: чтобы как следует… чтобы просрались там: как надо.

– Не вопрос! Сейчас сделаем.

Через семнадцать секунд, раздался, одновременный залп, с тридцати пяти, пятьсот мегагатных пушек – выстрел был направлен в лес и по соседним холмам, но и этого хватило с головой, чтобы войско и горожане кинулись убегать; крестьян охватила непомерная паника: народ бежал, кто куда, не думая ни о чем; зарево от вспышки зловеще затмило Зирка и от взрывной волны задрожала земля – близлежащий лес горел, а пыль с холмов, накрыла весь город и округу; свет померк утопая к клубах пыли.

Мирон от такого шума, мигом выглянул в окно, и увидев, как «Голиаф» меркнет в тоннах пыли, что поднял его залп – тут же, закашлялся от едкого привкуса: грязи и навоза, что клубом ворвался в окно, он быстро закрыл ставню и с довольной физиономией выпалил:

– А ты, Стёпа, на Баклана бочку катил, видишь, как он вовремя!

– Ну!.. – почесал затылок Степан.

– Что, ну! Валерчик надёжный пацан и не раз… – переполненный радостных чувств сказал Мирон, при этом ходил со стороны в сторону, и одно приоткрывал ставню, выглядывая наружу; он думал, что Баклан каким-то невиданным образом узнал, или увидел что твориться в Надане – сверху то оно всегда видней, или мало что там за оборудование: на том корабле; и быстро поспел им на помощь; а то что его товарищ за праздником души, даже неизвестно где, задел свой единственный фонотрон, и без всякой на то причины отрывался по полной программе: глуша вино, с другим, таким же джельтеменом удачи; и то что в данный момент тело, самого надёжного человека, под сильной дозой алкоголя, валялось на полу карцера: в луже собственной блевотины – он даже и не догадывался.

Волков открыл шлюз для выброса десанта, и Джек с протонной винтовкой в руках прыгнул на отлогую крышу колокольни, и сразу перепрыгнул на соседнюю, близстоящего дома; уловив тонкости управления, своим телом он с точностью до миллиметра прыгал с дома на дом, и уже через минуту стоял на золотой крыше Панифекса, Где обследовав каждый уголок, так и не нашёл ни одного входа в середину, «Ну ладно! Сделаем сами себе вход», – думал он, когда криптонитовый нож прошёлся по кругу ослепляющей обшивке крыши; золотой диск, по инерции, отковырнутый лезвием ножа, зазвенел, и отскочив от ливневой трубы: полетел вниз.

Джек быстро нырнул в середину и оказался на чердаке, где было что в хорошем музее и всё то время пока он там бродил в поисках выхода – даже и не мог подумать, что бывают такие чердаки; в хоромах Миклована свет золота и вычурный интерьер ослепили глаза: «Да, уж!» – сказал он вполголоса и продолжил обследовать каждое помещение: продвигаясь все дальше и дальше; через минуту послышались голоса, что слившись воедино лились с нижнего этажа, Сильвер бросил взгляд на протонную винтовку в его руках и с мыслями, что надо заканчивать с этим дерьмом, твёрдой походкой пошёл на звуки голоса, Протонка, которой он владел, лучше, чем ложкой, по матерински грела его душу.

– Так, всем на пол: руки за голову, ноги скрестить! – сказал Джек ворвавшись в комнату, где находилась вся интересующая его публика.

По иронии судьбы, даже пехотинец, у которого была привилегия на пользование протонной винтовкой, не обезопасил Мирона; он вывалившись на половину в окно, смотрел вверх: на «Голиаф»

– напрочь забыв об охране двери, Твердохлебов же, не ожидая такого поворота событий, стоял как маленький ребёнок: с открытым от удивления ртом.

– Мне что повторять?! Быстро.

Не успев договорить, Джек получил с заду, сильный удар в затылок – в глазах в туже секунду поплыло и он потерял сознание.

Очнувшись, он ощутил сильную боль в голове, руки были связаны, а чьи то большие ладошки, с ощутимой, силой хлопали его по щёкам.

– Очнулся? – услышал он знакомый голос, и увидел улыбающееся лицо Малыша.

Даже то, что он был связан, не сильно уже и беспокоило, увидев Гарри Сильвер сразу подумал, что сейчас он его развяжет и на этом всё кончиться, но следующая фраза, поставила растрёпанное чувство к боевому другу под сомнение:

– Не обижайся, Джек! Ничего личного: просто работа.

– Когда же ты успел продаться?

– Ну знаешь.

– Тебе тоже предлагали, и всё могло быть по-другому! – громко сказал Мирон, с другого края комнаты, и выглянул в окно, – Где же этот Баклан, что он там…

– Если ты думаешь, что тебе помогут: те два алкоголика с «Голиафа», то ты глубоко заблуждаешься, Предлагаю сдаться: тебе и твоей компании, – сказал Джек и сплюнул кровь, прямо на бергемскую плитку, но Миклован вероятно этого не заметил, а то бы точно получил разрыв сердца.

– Билет в Элизиум тебе уже забронирован! Голиаф, под контролем Волкова, – продолжал Сильвер.

Когда Мирон услышал, про билет в Элизиум, у него от нервного тика, задёргался правый глаз, и это прозвучало как смертный приговор; ведь дорога на Марс была ему заказана, и он там: «спалил все мосты», А от мысли, что начальник контролирует «Голиаф», то его вообще затрусило так, что он сразу покрылся холодным потом, и липкие ладошки только напомнили о давно потерянном чувстве страха; ведь это было как четыре козырных туза в одной руке – противостоять мощи, военного, межгалактического корабля: бессмысленно, тот в считаные секунды, мог оставить от Надана один пепел.

«Вот для чего нужна репортёрша, Вот мой билет, только совсем в другую сторону», – мелькнуло в голове Твердохлебова, и он тут же, шепнул что-то, Лёшику на ухо.

Через десять минут Леха затолкал ободранную и жмурящеюся от света, Веронику.

– А что ты на это скажешь?

Джек поднял голову и его взгляду предстала, до смерти перепуганная Джонсон, которая сразу его узнала и тут же крикнула: «Джек!» Потом рванулась в его сторону, но Мирон грубо схватил её за руку, и дёрнул так, что девушка упала на колени.

– Куда ты, козушка, разогналась?! – проговорил Твердохлебов и за волосы потянул вверх: поставил её на ноги.

Вероника стерпела всю ту боль, от которой казалось, что и скальп слезет, тотчас развернулась и с глубокой ненавистью к этому подонку – двумя руками, вонзила свой дорогущий педикюр, прямо ему в лицо, Как она думала, что терять теперь ей нечего, а позволить унижать себя, этому уроду, что поднял руку на женщину, да ещё и при Джеке – это было ниже её достоинства, Мирон громко закричал, и его лицо заточило множеством красных ручейков, а репортёр будто дикая кошка – сжимала так, что многие ногти ломались от такого напора.

Но отвести душу по полной не получилась, она не успела и глазом моргнуть, как сильный удар в голову, от Малыша, мгновенно отключил – и её тело отлетев на три метра, как большой кусок мяса, плюхнулось недалеко от Сильвера.

Мирон стонал, от заливающей глаза крови, обломки ногтей Вероники были у него по всему лицу.

– Сука я тебя, – шипел он от злости, и протирая глаза, двинулся в сторону лежащей репортёрши, но Степан крепко схватил его за руку, и одёрнул назад:

– Наш билет в счастливое будущее, или как ты там говорил?! Пускай пока живёт.

От гнева, Мирон, не находил себе места: ходил взад-вперёд, не зная, что и придумать – психофизическая атака со стороны Вероники, завела его нервы до предела и мысли: как те жучки, наскакивали друг на друга, не давая сосредоточиться.

– Так, этого в шляпе – теперь он нам не нужен, к окуням! – сказал Твердохлебов, а сам глянул на Веронику, и подумал, что не избавиться ли, за разом, и от неё.

Как только, Миклован услышал о своих подопечных, он, довольный как слон: после купания, вскочил с кресла, и потирая ладошки, начал насвистывать детскую песенку и тут же пританцовывал:

Спи Миклуша спи сынок

Повернись на левый бок

Глазки чубик и глаза

Золотые волоса….

– Ты, придурошный, вали на хрен, со своими свистами и гребаными танцами! – со злости крикнул Мирон, и тотчас отпустил ему сильный подсрачник.

Тот что-то буркнул в ответ, запетушился, но сразу заулыбался и округлил глаза, потом три раза: в ритм, отбил свистом, подпрыгнул вприсядку и защёлкал пальцами – затем с довольной физиономией, козлом, выпрыгал из помещения.

– Ну точно, придурошный! – не находил себе места Мирон.

– А ты что, только узнал?! – заливался Стёпа.

– Да, Стёпа, только узнал, а ты чего лыбися, бери этого и за мной?! Только сначала ту козу свяжи! Я ей потом, ух… ну и сука!

Малыш, быстро управился с Вероникой, потом схватил Джека за ногу и потащил через весь Панифекс, вслед за Мироном: до «окуней» – там он его кинул перед решёткой, где Миклован, что-то возился с замком.

– Развяжи его! Всё равно не куда не денется, – буркнул Твердохлебов.

Малыш развязал Джека, и отошёл к дивану – стал с заду.

– Последнее слово, не хочешь сказать?

Сильвер встал с травы, и немного отряхнув штаны, поднял свой взгляд в сторону лихой компании:

– Мирон, ты вроде бы, и не дурак, а ведёшь себя: будто маленький ребёнок.

Твердохлебов потянулся за дробовиком, но Степан одёрнул, и сказал, что это его последние слова, пускай говорит.

– Ты ещё не понял, что это твой конец? – продолжал Джек.

– А что я должен был понять?! – сильно нервничал Мирон, и думал только об плохом, ведь с самого начала всё пошло: не так и дурное предчувствие не покидало его ни на минуту, с тех пор, когда он впервые ступил на Ариану.

– Планета заблокирована, Корабль под нашим контролем, а то что ты собираешься меня убить, тебе ничего не даст, Завтра сюда закинут полицейский спецназ, а те точно с тобой разговаривать не будут.

– И что ты предлагаешь?

– Я тебе уже сказал, Сдавайся! И полет в первом классе на Марс, я тебе гарантирую.

– Да мне что здесь, как ты говоришь, что в Элизиуме, – сказал он с комом в горле, и мысли про Бубуинов и оставленного на произвол судьбы Удава, пленили его сознание, – Вы меня ещё попробуйте возьмите! – и кивнул Малышу с намёком на Джека, – Поговорили и хватит, Миклуха, давай зови своих «окуней».

– Ты хотел сказать Стр.

– То, что я хотел сказать, сказал!!! – громко закричал Твердохлебов перебивая Передириевича, и даже встал с дивана.

– А ты что стоишь, отрабатывай давай, всё им блядь, надо разжёвывать?!

Малыш трусцой подбежал до Джека, и сразу, начал толкать его за решётку.

– А я думал мы друзья, – сказал Сильвер, с большим чувством разочарования.

– Дружба дружбой, а деньги врозь! Мне кто платит, тот мой и друг.

– Как же ты, Гарри, изменился!

– Джек, давай заходи, и не заставляй меня применять силу.

Сильвер попятился назад и сильный толчок от Малыша, заставил сделать его, ещё, шаг назад: за золотую решётку – лязгнул засов и Миклован с дурацкой улыбкой на всё лицо, быстро накинул замок, Джек с чувством, будто ему в рот напихали собачьего дерьма, подумал: «Вот и друга только что потерял, а был ли он мене другом? Или просто так, вместе служили? А ведь он меня тогда» – горький осадок от этого предательства был огромен, и подумавши, что теперь он уже точно не даст, себя, Как, неожиданные щелчки и посвистывание со стороны Миклована, отвлекли его от мрачных мыслей, и даже развеселили.

Этот уже давно не молодой и чрезмерно полный человек, что-то там насвистывал, пощёлкивал и неуклюже пританцовывал, и вдобавок был наряжен словно рождественская ёлка в день тысячелетия.

– Ты что решил, меня до смерти, смехом довести? – спросил Джек, и громко рассмеялся.

На что тот ничего не ответил, и как в ничем не бывало продолжал свой ритуал.

Тут с дверей Панифекса, которые вели во внутренний двор, послышался голос охранника:

– Миклован Передириевич, вам гонец, от Василия.

Но императору, было не до этого, он так увлёкся своим ритуалом, что не обратил на эти слова никакого внимания.

– Давай веди сюда! Своего гонца, – приказал Мирон.

Через минуту, в сопровождении охранника, во двор, вошёл мужчина крепкого телосложения, лет под сорок; вязаная шапка на голове, маленькие усики – и вообще: что одежда, что он сам, были обычны и без ярко выраженных примет, Рядом с крестьянином крутился рыжий кобель.

– Давай сюда, своё послание.

– Батюшка Василий просил передать на словах, что если вы не отдадите ему демонов: в течении часа, то он подпалит весь город.

– Что прямо так и сказал, что подпалит весь город?! – издевался Мирон, ведь он чётко видел, как войско Василия: напуганное «Голиафом», в панике разбежалось в разные стороны.

– Да! Так и сказал «Подпалю, а потом и камня на камне не оставлю».

– Можешь передать своему батюшке, что не пошёл бы твой батюшка на, – сказал Мирон и громко рассмеялся, а дружный смех беспардонной компании, только подтвердил его слова.

– Ваши батюшки с мамушками и все, вы уже у меня в печёнках сидите, – дал волю чувствам Твердохлебов, и полностью забил не все этикеты и порядки; ведь прятаться и тихариться больше смысла не было, а та протонная винтовка – даже две, потому что, при необходимости Леха смог бы стрелять с обоих рук, могли навести не меньший переполох чем «Голиаф», и разгромить не одно такое войско.

– И чего это ты, – тут он подумал, что посыльный ни при чём, и не стоит обижать человека, – с бродячей собакой по императорским палатам ходишь, привязал что ли бы, возле входа?!

– Собака не моя.

– Ух, как я не люблю бродячих собак! – пробурчал Гарри и направился в сторону Шарика.

– Слышь, Малыш, брось эту дворнягу, тоже к «окуням», – крикнул ему в след Мирон.

Гарри быстрым шагом подошёл к Шарику, тот стоял как вкопанный, Потом эта чёрная, здоровенная детина, схватила рыжего за хвост и потянула, что есть мочи, но бобс как стоял, так и остался стоять на своём месте; Малыш ещё сильней напрягся и со всей силы, накрутив хвост на руку, дёрнул в свою сторону, при этом изобразил такую гримасу: будто собирается поднять целую тонну.

– Да ты попробуй двумя руками, или ты ещё сегодня не ел своих стероидов?! – крикнул за решётки Джек и ему вспомнился, разговор с Далатяном о пятидесяти тоннах.

Малыш зло глянул на Сильвера, а вся компания, включая Мирона, смеялась выдавая шутки в сторону Гарри, думая при этом, что он просто прикалывается, Только одному Малышу было не до шуток, он не понимал в чём дело, и все сильней и сильней тянул Шарика за хвост, потом даже взялся двумя руками.

Прерывая веселье, на берег искусственного озера выпрыгнуло два «окуня» и попрыгало в сторону Миклована; громкое щёлканье и насвистывание с их стороны отвлекло Сильвера от спектакля, что устроил рыжий, «Ты смотри, рыбу дрессирует, Большой человек! А я с него смеялся», – виновато подумал Джек, и продолжил наблюдать чем кончиться дело: с неоправданной агрессией, к четвероногим друзьям.

Малыш опустил одну руку, и потянулся ей за спину – в туже секунду сверкнул армейский нож; и он всё ещё таща Шарика за хвост: одной рукой, другой замахнулся, чтобы отрезать кобелю хвост, И в тот вмиг, принимая странную и неизвестную, текучую форму, по руке, на глазах у всех – собака влилась в середину тела Малыша.

Смех тотчас прекратился: все с удивлением смотрели на этого огромного негра, который тут же выпустил нож из рук, и сразу схватил себя за голову – начал громко кричать; а с его ушей, как с кипящего чайника, пошёл: то ли пар, то ли дым, и через пять секунд его уже пустая шкура, сложилась на траву.

Компания, на диване, испуганно переглянулась, и Мирон дал маяк Лехе что бы тот глянул, что там стало с Малышом, Пехотинец не спеша подошёл к тому, что осталось от злонравного живодёра, и протонной винтовкой приподнял шкуру, Все это напоминало большой, кожаный комбинезон, который можно было одеть, и сразу стать Малышом – если конечно размер подходит.

«Окуня» в это время начали громко реветь и дуться, что сразу привлекло внимание Сильвера, Присмотревшись повнимательнее он понял, что никакие это не окуня, Существа распухли до своих максимальных размеров и показали зубы, «Надо что-то делать», – подумал Джек и резко подбежал до одного из страшил – отфутболил его на ту сторону решётки; чудо-юдо перелетев ограду упало прямо в руки Миклована; другой же зубастик, не теряя времени, атаковал Сильвера: впился ему в правую ногу, Джек ощутил лёгкую боль, которая прошла через две секунды, и послышался скрежет ломающегося металла – игловидные клыки чудища сломались в секунду, усеяв траву возле его ног: сверкающими иголками, Монстро, отпустило ногу и покатилось в сторону озера, но Джек прыгнул в сторону убегающего стрептокиназа и приземлился прямо на него: подсознательно придавив двумя ногами – раздался звук лопнувшего шарики и зелено-фиолетовая слизь окрасила сапоги и нижнюю часть его брюк.

Миклован под сильным впечатлением: великого счастья, держал «сынка» в руках, и от переполняющего края экстаза – залился соловьём на весь двор; но это никак не отразилось на кровожадного «окуня», который разделался с кормильцем, беспощадно: жесточайшим образом – единственным что имелся в его арсенале, И теперь эта большая куча фарша, сверкала от золотого прикида императора, а на её верхушке красовалась золотая корона, с драгоценными камнями.

Прошла удача стороной,

Но сбылось, то мечтанье:

Свистел душой, топтал ногой,

Держал он мрака созиданье

А демон, клацал и свистел:

С едой он так общался,

Быть сыном папе не хотел:

Отправил представляться

Увидев такой неожиданный разворот событий, Мирон быстро шмыгнул в Панифекс, а Леха пытаясь обезвредить кровожадное существо, так волновался, что все те два раза, что он успел пальнуть – промазал, и только проплавил большую дыру в золотой решётке.

Стрептокиназ в минуту разделался с Лехой, а следом и со Степаном, который пытался бить чудо табуретом и даже успел пырнуть разок его ножом.

Один гонец стоял, как в ничем небывало, и даже шагу не сделал чтобы убежать, Чудище разделавшись с теми двумя, напало на гонца – послышался срежет метала, и через двадцать секунд, посланец Василия, стоял уже полностью без одежды; и сверкал на Большом Зирке: своей полированной поверхностью – эта «консервная банка» оказалась не по зубам диковинному монстру.

Стрептокиназ оставил Сикофанта кинулся на Сильвера, который в это время выходил с дыры: проплавленной Лехой в золотой решётке, Джеку не очень понравились все те сопли, что остались от предыдущего существа, и он перепрыгнув через стремительно катящегося на него зубастика, быстро поднял протонную винтовку – и с развороту, пальнул в сторону чуда-юда; яркая вспышка заряда поглотила существо.

– Семьдесят седьмой, почему не уничтожил?.. – и винтовкой указал в сторону озера.

– Для моих функциональных способностей, оно безвредно, – услышал Сильвер, и сразу понял у кого мог он этого научиться.

Шарик опять как всегда был по делам; и Джек дав указание киборгу найти и освободить пленных, сам отправился по следам убегающего Мирона.

За два прыжка, со двора, он впрыгнул на крышу Панифекса, и с высоты оглянул главную площадь, на которой потихоньку начали появляться перепуганные: залпом «Голиафа», люди; крепко сжимая протонную винтовку Сильвер, запрыгал по крышам Надана и остановился, только на самом краю: десятиметровой стены, что окружала город.

Лёгкий ветер обдувал его со всех сторон, раздувая края кожаного плаща, Вид близлежащей местности был как на ладони, везде виднелись брошенные шатры войска Василия; поле: вдоль и поперёк, было усеяно военным снаряжением – бригады военных спасались бегством как будто после всемирного пожара, только кое-где виднелись солдаты, которые по неизвестным Джеку причинам что-то там делали.

Вдруг, вдали, его взгляд уловил одинокого всадника, с чем-то большим на перевес, который подымая клубы пыли – стремительно удалялся вдаль, Джек стоял на стене и смотрел как лошадь удаляется все дальше и дальше, по направлению к лесу, После пятисекундного раздумья, он поднял голову, посмотрел на «Голиаф»: «Видишь ты там или инет», – и махнув рукой, продолжил всматриваться вдаль.

«Он не он, может и не он, эх, пробегусь, попугаю!» – с чувством азарта подумал Джек и спрыгнув с стены, резко набрал скорость.

Уже через восемь секунд он бежал в тридцати метрах за лошадью, и был рад что вовремя заметил Мирона, а то бы ещё чуть-чуть и ищи ветра в поле, Лес приближался всё быстрее и быстрее, а Твердохлебов только подгонял лошадь, Джек не знал, что и делать, ведь Вероника была без сознания и лежала поперёк коня, поэтому о стрельбе не было и речи, Он придал ещё газку и забегая сбоку от лошади громко крикнул: «Давай тормози! А то будет хуже», Мирон повернул голову и явно не ожидая такого, – очень удивился: рядом бегущим Джеком, «А может и правда, демон», – подумал он и ещё не веря своим глазам, скинул с плеча помповое ружье, передёрнул прямо, навесу и направил на «демона», Но не успел Мирон даже глазом моргнуть, как Сильвер, бежал уже с другой стороны лошади; громкий хлопок сопровождая заряд картечи – эхом пролетел вдаль Арианской степи; Джек делал один и тот же манёвр: постоянно перебегал со стороны в сторону не давая Твердохлебову как следует прицелиться – выстреляв все патроны, Мирон кинул в сторону Сильвера само ружье.

До леса оставалось не больше ста метров и на раздумье, маневрировать вокруг коня по лесу, да и загнать коня своим преследованием Джек не собирался; хотя поначалу такая идея присутствовала, И тут его согрела стоящая мысль, он хорошо прицелился и одним метким прыжком прыгнул на коня, и сразу оказался за спиной Твердохлебова, Мирон не успел даже ничего понять, как Джек мощным движением рук выкинул его с седла: прямо на скаку, а сам быстро прыгнул на его место – враз остановил скачущую лошадь.

Твердохлебов кубарем полетел по пыльной дороге и чуть не свернул себе шею – отделался лёгким испугом, но при попытке: резко встать, подвернул ногу и с криком: «Вот, черт!» – тут же упал.

Джек развернул коня и шагом, подъехал к лежащему в дорожной пыли Мирону.

– Я же тебя предупреждал.

– Да пошёл ты!

– Предлагал я тебе полет на Марс первым классом, теперь обойдёшься карцером.

На что Мирон ничего не ответил, только громко закричал: проклиная всё на свете – упёрся лицом в придорожную траву, и остервенело забил руками по земле.

Сегодня царь с тремя перстнями

В лучах ты славы в теплом сне

А завтра ты мешок с костями,

Гниёшь на поле, в белене

Но кости эти не забвенье:

Подарок царский всем червям

Как долг, расплата: на прощанье

И польза злаковым степям

Сикофант тем временем, нашёл пленников и перепугал их до смерти, и не только своим видом: сейчас он не был похож ни на дедушку, ни бабашку, или, – но и тем как он вырвал двери с погреба: вместе с металлической луткой, и зловеще засверкал в свете масляного фонаря, Но потом когда выяснилось: кто да что – смеялись наверное полчаса, Киборг сказал, что задание по их освобождению выполнено, и они могут оттуда выбираться, но команда не сильно то и спешила выходить с такого схрона; и как сказал Марк, что он остался бы там жить, а когда они покидали подвал, он громко всем объявил, что берёт – это только как сувенир: на память – и напихал полные карманы драгоценностей.

Вооружившись протонной винтовкой, подразделение последовало к воротам города, так как со слов киборга было уже ясно чем всё кончилось.

На улицах Надана, сплошь и рядом, висели портреты Джека, под которым была надпись, «Я ваш новый император, и обещаю вам, что» – предвыборный спич новоиспечённого правителя, был составлен в лучших традициях предвыборной компании.

– А сказал, что не останется здесь и дня, – удивлялся Марк.

Но Джек и сам ещё этого не знал, ведь свой выбор он оставил на Шарика, а так как тот всегда: планировал, только с самым наилучшим окончанием, то вот.

– Наверное, придётся и мне здесь остаться, – как бы невзначай проронил Ломоносов и почесал маковку.

И тотчас, три пары глаз, удивлённо пронзили Фёдора насквозь.

– А что! Если император свой человек, Как ты там Марк говорил «Жизнь проходит мимо», вот я решил.

– Ну и оставайся! Кому ты, – перебил его Марк, но не досказав до конца: то что хотел сказать, тут же похлопал его по плечу: – Кому ты здесь помешаешь, Может бабу себе найдёшь, в таком месте знаешь какие.

Горожане шли в метрах сорока за подразделением и удивлённо перешёптывались, а многие и крестились – нет, их не смущал вид этих людей, больше всего их пугал сверкающий блеск зинтольской стали Банзая, который шёл вместе с подразделением и переливался на Большом Зирке, словно большой кусок зеркала.

Волков долго раздумывать не стал, спустил корабль на то самое поле капусты и открыв посадочный шлюз с нетерпением ходил по трапу: взад-вперёд – в ожидании Джека, Он сверху наблюдал, как Сильвер, обезвредил бандита и сначала очень переживал, чем всё кончиться, потому что кроме как превратить город в пыль он больше ничем не мог помочь, Но когда врубился, что протезы то протезы, а догнать коня и перелететь через стену, ему сразу, очень захотелось, для себя, это уточнить.

Подразделение в сопровождении любопытствующих зевак и тысячных взглядов со стены города, вышло за ворота Надана и в сопровождении киборга направилось к «Голиафу», Стив дал Сикофанту понести протонную винтовку, и сказал, что теперь он будет вместо Ломоносова, и тут же повернув голову до Феди, сказал, что пошутил, Семьдесят седьмой, с видом заядлого пехотинца крутанул винтовкой и со словами: «Команду понял», – закинул протонку на плечо; винтовка замигала зеленным и характерный щелчок дал всем понять, что она работает, Но никто не стал заострять на этом внимания; после всех событий что с ними произошли на Ариане – удивляться особо чему не было.

– Всегда мечтал, на таком корабле полетать! – произнёс Стив.

– Я тоже, – поддержал Марк.

– А я.

– Ты тут остаёшься! – перебил Фёдора Марк, и влепил ему лёгкий подзатыльник: – И я может останусь, – добавил он и эта тема понравилась и остальным; и как весеннее солнце, как мороженое для ребёнка: согрела души утомлённому подразделению и сразу же превратилась в сладкую дискуссию о жизни императора, и о том, как они заживут, «И полный подвал золота с бриллиантами», – размечтался больше всех.

Мирон ехал в тридцати метрах, вперёд, от Джека, и управлял лошадью сам: будто он не был пленником, а просто прогуливался в сопровождении этой компании – бежать было некуда, а протонная винтовка в руках, Сильвера, была только этому подтверждением.

Джек с Вероникой медленно шли в сторону города и говорили о разном, и больше это было похоже на встречу закадычных друзей, которые сто лет были знакомы и давно не виделись, вся эта история только сблизила родственные души, Он рассказал ей всё то, что увидел по новостям, а она при этом сильно плакала и одно повторяла: «Как это они могли со мной?! Ведь я» – и ещё больше плакала.

Крепко обняв Веронику, Джек твёрдым шагом шёл к своей судьбе, и не переживал уже ни о чём – план по дальнейшему развитию событий, сам созрел в его голове, И тот прибор по нанесению флузелиновой маски, что был обнаружен у Банзая, играл в нём не последнюю роль; вдали уже можно было различить лица родного подразделения, и Волков махал им рукой с трапа «Голиафа», Сильвер ещё ближе прижал к себе плачущую Веронику, и сам думая о всех тех событиях, что произошли с ним за последнюю неделю, всерьёз задумался о планировании, которое ему надо было теперь уже спланировать лично для себя, и сделать это тоже надо было самому – в таких делах Шарик был уже не подсказчик, хотя.

Бежит строка и льётся речь

Параграф бьёт как острый меч

И за главой летит глава

Моргают – спать хотят глаза

И враг убит – прошёл дурман;

Сюжет раскрыт и спал туман

Победа правды на коне

Роман зажёг – конец войне