Прошел день. Фанаберия вычитал в свежей прессе статью про графа Вронского, в которой высказывалось сомнение, что он является графом, зато утверждалось, будто Вронский является внебрачным сыном госпожи Мотыленко. Сыщик взгрустнул, подумав, если это действительно так, то при расследовании возникнут новые подводные камни.

Явился Лутовкин и налег на чай. Опорожнил две чашки, съел пачку вафель и спросил:

— А чего мы с вами ждем?

— Граф Вронский должен прийти.

— Удивляюсь я на ваши способности, Эразм Петрович, — угодливо сказал помощник. — И почему вы так уверены, что он придет?

— Закон природы, — разъяснил сыщик. — Мотылек должен сам полететь в пламя.

— А! — врубился Иван Сергеич. Но следом на его простоватом лице опять появилось недоумение. — А как же граф узнает, где вы остановились?

— За него не волнуйся. Это его проблемы.

Но прошли сутки, никто не появлялся, и Фанаберия уже с тревогой стал подумывать, не ошибся ли в расчетах. В томлении прошел еще день. Иван Сергеич тоже торчал в номере и смотрел телевизор. Особенно его впечатлила передача, что в Горной Шории отыскали следы снежного человека. А один из туристов видел его воочию.

— Значит, снежный человек все же существует? — спросил Лутовкин.

— Ну, уж коли нашли, то, наверно, существует. Есть еще у нас такие места, где нога человека не вступала в медвежье дерьмо.

— А где эта удивительная страна, Горная Шория? — продолжал расспрашивать Иван Сергеич.

— Далеко, отсюда не видать, — зевая, ответил детектив. — Я бывал там по молодости.

Томясь ожиданием, стал рассказывать о Горной Шории — да так смачно, что Лутовкину самому немедленно захотелось побывать там и, ежели повезет, встретиться со снежным человеком. Фанаберия глянул на помощника и со свойственным ему юморком сказал, что для этого Ивану не надо никуда ехать. Достаточно месяца два не бриться, не стричься, а после чего посмотреться в зеркало…

Граф Вронский нанес визит на третий день. Это был господин с высокомерным взглядом в парадной военной форме, с двумя крупными звездами на погонах. В руках он держал трость с набалдашником. Иван Сергеич, увидев подполковника, вспомнил, что служил в армии, и застыл по стойке смирно.

— Вольно, — разрешил граф. — Насколько я понимаю, вы и есть письмоносец?

В его рту блеснул золотой зуб.

— Да-с, — ответил Ванька, зачем-то прибавив «с».

— А где же копирайтер?

— Я здесь, — сыщик вышел.

— Граф Алексей Вронский, — представился гость.

— Эразм Фанаберия, — назвался детектив. — Именно таким я вас и представлял, граф.

— А я вас вообще никак не представлял. Чем обязан?

— Веду дознание о пропавших сережках Анны Карениной.

— Я так и предполагал, — кивнул граф и протянул сыщику пачку от сигарет «Парламент».

— Спасибо, не курю.

— Извольте открыть.

Фанаберия открыл и увидел сережки. Брови у него полезли вверх.

— Я вынужден снять с вас допрос, граф, — потребовал он.

— Как желаете, — Вронский сел на стул и независимо закинул ногу на ногу.

— Как у вас очутились эти сережки?

— Отвечу, — сказал посетитель. — Только это не для широкой публики. Обещаете полную конфиденциальность?.. Ну, тогда слушайте. Анна приезжала ко мне для любовной связи. И эти сережки в порыве страсти закатились под мое бюро из стоеросового дерева.

— Гм, впервые слышу о таком дереве. Где вы приобрели это бюро?

— В антикварном магазине Бакалеева.

Фанаберия задал еще несколько вопросов, и на все граф ответил исчерпывающе. Пришлось принять сережки по обычной процедуре — под расписку. За секретаря с удовольствием расписался Лутовкин.

Отпустив гостя, сыщик стал внимательно разглядывать ювелирное изделие. На изящных цепочках крепились камни зеленоватого цвета, формой похожие на застывшие капли. Почему-то на ум сразу пришли слезы. Тут подкатил Иван Сергеич, не осмелившийся издать ни звука при беседе двух исключительных людей.

— Ай, какие цацки! Ну что, шеф? Дело сделано! Осталось передать серьги господину Каренину и получить гонорарий.

— Погоди, не балаболь. У меня закрались сомнения. Придется кой-куда съездить.

— Мне с вами?

— Нет, поезжай-ка ты, братец, к самим Карениных. Расспроси прислугу, гувернантку Маслову… только перед хозяином не светись. И покамест об этих сережках — ни слова.

— А где они живут, Каренины-то?

— Обратись к своим несовершеннолетним агентам, они выяснят.

— Сашку менты замели, — огорченно известил помощник. — И Моню, боюсь, следом сцапают. Или уже сцапали… А знаете что? Можно узнать адрес Карениных у Аннушки-судомойки. Она ж работала у них.

— Молодец, Иван Сергеич! — похвалил Фанаберия. — Про Аннушку-то я и забыл. Так и сделай. Только не слишком заглядывайся. На неё Герасим глаз положил. А вы с ним в разных весовых категориях.

— Да она мне вовсе не понравилась, — беспечно отмахнулся Лутовкин. — У неё пропорции не идеальные. Далеко не девяносто шестьдесят на девяносто.

— Ладно, действуй, эстет. Вечером встретимся.