Ле­дя­ные то­ро­сы, по­хо­жие на го­ры раз­би­той по­су­ды в рес­то­ра­не, все еще по­кры­ва­ли по­верх­ность за­ли­ва, но лод­ка бы­ла уже за­кон­че­на. С ру­бан­ка Яр­ка упал по­след­ний за­ви­ток струж­ки. Он сде­лал шаг в сто­ро­ну, по­хло­пал по изящ­но­му де­ре­вян­но­му бо­ку, под­няв не­боль­шое об­ла­ко опи­лок. Ка­за­лось, он сам весь со­сто­ял из опи­лок. Он ти­хо на­пе­вал.

— Вот и она. Ну, по­смот­рим, — ска­зал он. — Ос­та­лось по­кра­сить ее, и впе­ред!

По­ка Ку­ойл и Ден­нис сра­жа­лись с лод­кой, за­тас­ки­вая ее в при­цеп, ста­рик на­блю­дал за ни­ми со сто­ро­ны. Его ра­бо­та бы­ла окон­че­на. Вот его рот при­от­крыл­ся, а Ку­ойл, до­га­дав­шись о том, что за этим по­сле­ду­ет, за­орал: «Эх, „Гусь-ны­рок”, в чем твой прок?» Он до­пел пес­ню до кон­ца, с ка­ж­дой фра­зой гор­ла­ня ее все гром­че, по­ка его го­ря­чая глот­ка не со­гре­ла сло­ва, при­дав им пе­чаль­ный от­те­нок. Ста­рый Ярк ре­шил, что эта пес­ня ста­ла при­вет­ст­вен­ным са­лю­том для его лод­ки, и це­лых пол­ча­са рас­ска­зы­вал им уди­ви­тель­ные ис­то­рии, толь­ко по­том от­пра­вив­шись по сво­ему обык­но­ве­нию пить чай. Спе­тая ме­ло­дия по-преж­не­му со­гре­ва­ла ему уши не ху­же вы­та­щен­ной из-за пе­чи шап­ки.

***

Боль­шое блю­до с жа­ре­ной сель­дью, лом­ти­ка­ми вет­чи­ны и ту­ше­ной кар­тош­кой. Чет­верть ба­ноч­ки гор­чи­цы. Би­ти бе­га­ет взад-впе­ред по кух­не, пе­ре­сту­пая че­рез Уор­рен Вто­рую, ко­то­рая ни­как не мо­жет ре­шить, где бы она хо­те­ла про­вес­ти ос­та­ток сво­ей жиз­ни: под ска­тер­тью или ря­дом с бо­тин­ка­ми. Ку­ойл и Уэй­ви при­гла­ше­ны на ужин, слы­шит­ся бла­го­дар­ный смех и по­хва­лы уго­ще­нию. От­вар­ная ка­пус­та, а на де­серт — би­ск­ви­ты с чер­ни­кой и с кре­мом. Ку­ой­лу двой­ные до­бав­ки ка­ж­до­го блю­да. Прав­да, ка­пус­та спо­соб­ст­ву­ет ме­тео­риз­му.

Сан­шайн сги­ба­ет по­зво­ноч­ник се­лед­ки и по­ет: «Бе­ре­зо­вый прут лов­ко со­гнут, бе­ре­зо­вый сок все лю­ди пьют». Бан­ни и Мар­ти си­дят на од­ном сту­ле, у обе­их по па­ке­ти­ку с кон­фе­та­ми в фор­ме сер­де­чек со Дня свя­то­го Ва­лен­ти­на. Они да­ют друг дру­гу по кон­фе­те. На них над­пи­си: ВЗА­ИМ­НАЯ ЛЮ­БОВЬ и ТЫ МОЯ РА­ДОСТЬ.

За сто­лом нерв­ни­ча­ет Ден­нис. От­кры­ва­ет и за­кры­ва­ет ящик сто­ла.

— Да что с то­бой се­го­дня? — спра­ши­ва­ет его Би­ти. — Ты пря­мо как кот, ко­то­ро­му при­ще­ми­ли хвост.

Оби­жен­ный взгляд Ден­ни­са в от­вет, Ку­ойл при­ку­сил гу­бу.

— Да не знаю я, же­на! Вро­де как ищу что-то, а вот что — не знаю. Как-то мне не­спо­кой­но.

— Мо­жет, хо­чешь еще чаю?

— Да нет, мне уже не ле­зет.

Ему бы­ло о чем бес­по­ко­ить­ся: ра­бо­ты не бы­ло уже не­сколь­ко не­дель и не пред­ви­де­лось в бли­жай­шее вре­мя. Так он ска­зал Ку­ой­лу. Нель­зя жить, по­сто­ян­но вол­ну­ясь о том, хва­тит ли те­бе де­нег и где ты их бу­дешь за­ра­ба­ты­вать. Ему это на­дое­ло. Ес­ли бы он мог хоть не­мно­го ры­ба­чить, все бы­ло бы ина­че. По­том он сно­ва встал, взял в ру­ки лож­ку и стал ее рас­смат­ри­вать. Ку­ой­лу по­вез­ло, что у не­го есть ра­бо­та. А что, чай еще есть?

— Га­зе­та при­над­ле­жит твое­му от­цу, — ска­зал Ку­ойл. — Не­у­же­ли ты не мо­жешь ра­бо­тать в га­зе­те? Ви­дит бог, ты бы нам при­го­дил­ся. Нам так не хва­та­ет со­труд­ни­ков. — Он за­бол­тал лож­кой в чаш­ке, про­лив по­ло­ви­ну чая на чис­тую ска­терть.

— Бо­же упа­си! Луч­ше уж я бу­ду без­ру­ким, чем пой­ду в га­зе­ту! Не­на­ви­жу я эти скольз­кие сло­веч­ки, чи­тать и пи­сать, и все та­кое. Это как ко­пать­ся в дох­лых му­хах! — И он по­ка­зал круп­ные гру­бо­ва­тые ру­ки. — Мы тут ду­ма­ем, — Ден­нис кив­нул на Би­ти, у ко­то­рой бы­ли опу­ще­ны гла­за, — не по­ехать ли нам в То­рон­то на па­ру лет. Нам не хо­чет­ся, но там мы мо­жем за­ра­бо­тать де­нег, а по­том вер­нуть­ся до­мой. Там мно­го ра­бо­ты для плот­ни­ков. А тут мы ни­че­го не мо­жем най­ти. — Он за­сту­чал паль­ца­ми по сто­лу, что тут же за­ин­те­ре­со­ва­ло де­тей. Их ма­лень­кие паль­чи­ки ста­ра­лись изо­бра­зить стук ко­пыт га­ло­пи­рую­щей ло­ша­ди. Ден­нис бро­сил на них стро­гий взгляд. Не убе­дил.

Би­ти и Уэй­ви мы­ли по­су­ду и раз­го­ва­ри­ва­ли о То­рон­то. Го­лос Би­ти тих и не­ре­ши­те­лен. Как мо­жет сло­жить­ся их жизнь на но­вом мес­те? По­нра­вит­ся ли там де­тям? Мо­жет, бы­ло бы луч­ше, ес­ли бы не по­нра­ви­лось? Мо­жет быть. Мо­жет быть.

Ку­ойл не мог за­ста­вить се­бя ска­зать: не уез­жай­те. Но по­ни­мал, что ес­ли они все-та­ки уе­дут, то это бу­дет на­все­гда. По­то­му что да­же те еди­ни­цы, ко­то­рые воз­вра­ща­лись, уже не бы­ли преж­ни­ми, как нож, най­ден­ный на пе­пе­ли­ще род­но­го оча­га. Бед­ная Бан­ни, ко­то­рой при­дет­ся рас­стать­ся с Мар­ти. Бед­ный Ку­ойл, ко­то­рый по­те­ря­ет Ден­ни­са и Би­ти.

Ко­гда все на­ча­ли зе­вать, Ку­ойл взял на ру­ки Гер­ри, ус­пев­ше­го за­дре­мать на ков­ре в гос­ти­ной. Сан­шайн схва­ти­ла Уэй­ви за ру­ку, по­то­му что на ули­це был лед. Со­ба­ка пер­вой за­бра­лась в ма­ши­ну и ус­пе­ла по­си­деть на всех мес­тах, по­ка они не усе­лись.

— Уэй­ви, а ес­ли вы­гла­дить ры­бу, она мо­жет быть раз­ме­ром с ков­рик? — спро­си­ла Сан­шайн.

— Я ду­маю, что да­же боль­ше, — от­ве­ти­ла Уэй­ви. — Ес­ли ее еще и раз­вер­нуть.

Ден­нис вы­шел про­во­дить их до ма­ши­ны. Ко­гда Ку­ойл за­хлоп­нул дверь за Уэй­ви, из ма­ши­ны по­сы­па­лась ржа­вая тру­ха.

— Ко­гда ты толь­ко из­ба­вишь­ся от это­го ста­ро­го хла­ма? — Ден­нис вы­гля­дел уг­рю­мо. Сто­ял, упер­шись ру­ка­ми в ма­ши­ну, по­ка она не дви­ну­лась с мес­та. Смот­рел в их сто­ро­ну, по­ка не скры­лись ог­ни ма­ши­ны. По­том пе­ре­шел че­рез до­ро­гу и ог­ля­дел­ся. Не уви­дел ни­че­го, кро­ме элек­трон­но­го ми­га­ния мая­ка. Мо­ре бы­ло пло­ским и ров­ным, как дос­ка.

***

В спя­щем до­ме Ку­ойл на­брал го­ря­чую ван­ну. Он сел в го­ря­чую во­ду, за­жал нос и по­гру­зил­ся в нее с го­ло­вой. С чув­ст­вом ог­ром­ной бла­го­дар­но­сти. Судь­ба впол­не мог­ла по­се­лить его в чер­ном трей­ле­ре На­тби­ма.

Вы­брав­шись из ван­ны, он вы­тер­ся по­ло­тен­цем, по­том про­тер боль­шое зер­ка­ло, за­ни­мав­шее всю дверь ван­ной. По­смот­рел на свое го­лое те­ло, от ко­то­ро­го шел пар, рас­тво­ряв­ший­ся в про­хлад­ном воз­ду­хе. Он уви­дел, что ог­ро­мен. Бы­чья шея, тя­же­лая че­люсть; мощ­ные ску­лы и ще­ки по­кры­ты от­ли­ваю­щей ме­дью ще­ти­ной. Жел­то­ва­тые вес­нуш­ки. Ши­ро­кие пле­чи и силь­ные ру­ки, по­кры­тые шер­стью, как у обо­рот­ня. Влаж­ные во­ло­сы на гру­ди, до вы­сту­паю­ще­го жи­во­та. Объ­ем­ные чрес­ла, яр­ко-крас­но­го цве­та от го­ря­чей во­ды, в об­рам­ле­нии ры­жих во­лос, как в гнез­де. Но­ги, по­хо­жие на ство­лы де­ревь­ев. Но при этом он не ка­зал­ся туч­ным. Ско­рее, мощ­ным. Ку­ойл по­нял, что дос­тиг сво­его фи­зи­че­ско­го рас­цве­та. Впе­ре­ди был сред­ний воз­раст, но Ку­ой­ла он не пу­гал. Ему ста­ло труд­нее пом­нить ошиб­ки, ко­то­рые он до­пус­тил. То ли от­то­го, что их на­ко­пи­лось так мно­го, что их бы­ло не­воз­мож­но все упом­нить, то ли по­то­му, что он их пе­ре­рос.

Он на­тя­нул се­рую ру­баш­ку, в ко­то­рой спал. У нее под мыш­ка­ми зия­ли ды­ры, и она сра­зу же при­ли­п­ла к спи­не. И сно­ва на не­го на­хлы­ну­ла вол­на ра­до­сти. Без вся­кой при­чи­ны.

***

Он про­снул­ся от те­ле­фон­но­го звон­ка. Спус­тил­ся на кух­ню, спо­ткнув­шись о гряз­ную ру­баш­ку, ко­то­рую ве­че­ром бро­сил на пол. Это был Ден­нис.

— Я не хо­тел те­бя бу­дить, но по­ду­мал, что ты дол­жен об этом знать. Де­сять ми­нут на­зад зво­ни­ла ма­ма. Он все еще не вер­нул­ся. В мо­ре с че­ты­рех ут­ра, дол­жен был вер­нуть­ся к обе­ду. Сей­час уже де­сять ча­сов. Что-то слу­чи­лось. Я по­зво­нил спа­са­те­лям, а сей­час еду к ма­ме. У ме­ня весь день бы­ло та­кое чув­ст­во, что что-то не так. Мы го­то­вим­ся к худ­ше­му.

— Дай мне знать, как толь­ко что-ни­будь ста­нет из­вест­но. — Ку­ойл дро­жал в хо­лод­ной кух­не. На ча­сах бы­ло де­сять ми­нут один­на­дца­то­го. Он не слы­шал шу­ма мо­ря.

Ден­нис по­зво­нил сно­ва в пол­ночь. Су­хой, без­жиз­нен­ный го­лос. Буд­то он тя­же­ло и дав­но бо­рол­ся, но про­иг­рал.

— Они на­шли лод­ку. И его то­же на­шли. Он уто­нул. Ска­за­ли, что не смог­ли его реа­ни­ми­ро­вать. — Ку­ойл тут же уви­дел Дже­ка: ле­жит не­под­виж­но на сто­ле в ка­те­ре спа­са­те­лей. Ни пуль­са, ни ды­ха­ния. — По­хо­же, он за­це­пил­ся но­гой за линь, ко­гда сбра­сы­вал ло­вуш­ки для ома­ров. Сей­час его и лод­ку ве­зут сю­да. По­зво­нишь Бил­ли? Я по­ве­зу мать на при­стань. Она хо­чет его встре­тить.

***

Ут­ром, без зав­тра­ка, тря­су­щий­ся от се­ми ча­шек ко­фе, с боль­ным серд­цем и же­луд­ком, Ку­ойл по­ехал на при­стань, по до­ро­ге к Уэй­ви. Ялик Дже­ка был при­вя­зан за оран­же­вым суд­ном спа­са­те­лей. Ря­дом стоя­ли лег­ко­вые ма­ши­ны и гру­зо­вич­ки, и куч­ка лю­дей, при­шед­ших по­смот­реть на лод­ку уто­п­лен­ни­ка.

Уэй­ви упа­ла на не­го, как под­ко­шен­ное де­рев­це, на­мо­чив сле­за­ми его ру­баш­ку. Ку­ойл опер­ся на ра­ко­ви­ну в ее ма­лень­кой кух­не. Он ска­зал, что от­ве­зет Гер­ри и Бан­ни в шко­лу, что­бы не на­ру­шать обыч­ный рас­по­ря­док дня. Сан­шайн по­бу­дет с Уэй­ви, ко­то­рая, по­сле ко­рот­ко­го от­ды­ха на пле­че Ку­ой­ла, уже го­то­ви­ла школь­ные обе­ды. Они не долж­ны сей­час бес­по­ко­ить Би­ти.

Во­круг все за­мер­ло. Ту­ман та­кой гус­то­ты, буд­то ты оку­нул­ся ру­кой в во­ду, по­крыл все по­бе­ре­жье. Ост­рые как лез­вие ска­лы за­щи­ща­ли су­шу от мо­ря. Ку­ойл вдох­нул пол­ной гру­дью. Хо­лод­ный воз­дух об­жег ноз­д­ри, и с ним при­шло ост­рое чув­ст­во ви­ны: Джек был мертв, а он еще ды­шал.

***

Бил­ли с блед­ным и осу­нув­шим­ся ли­цом знал уже все в под­роб­но­стях. На­ка­ну­не по­бы­вал на при­ча­ле, об­нял пле­чи мис­сис Баг­гит, кос­нул­ся ру­ки Ден­ни­са и ска­зал, что со­бо­лез­ну­ет их ут­ра­те. Ви­дел, как Дже­ка вно­си­ли в дом. По­мог раз­деть его и на­крыть про­сты­ней. Ви­дел от­ли­чи­тель­ное ро­ди­мое пят­но под ле­вым со­ском, ко­то­рое из­да­ли вы­гля­де­ло как точ­ка в над­пи­си во­круг груд­ной клет­ки Джек.

Ви­дел, как мис­сис Баг­гит и ее се­ст­ры с та­за­ми во­ды и нож­ни­ца­ми го­то­ви­ли Дже­ка в по­след­ний путь. Бри­ли ще­ки, стриг­ли во­ло­сы и ног­ти. Уже бы­ла го­то­ва вы­ши­тая по­душ­ка, что­бы по­ло­жить ему под го­ло­ву. Ее дос­та­ли из сун­ду­ка, ак­ку­рат­но за­вер­ну­тую в тря­пи­цу. Его пу­те­ше­ст­вие за­кон­чи­лось. Он про­ра­бо­тал не один де­ся­ток лет при све­те из се­вер­ных окон.

Ку­ойл и Бен­ни Фадж, об­ло­ко­тив­шись о свои сто­лы, на­блю­да­ли за Бил­ли, ко­то­рый, ка­за­лось, со­сто­ял из по­лу­про­зрач­ных рыбь­их кос­тей. Его сло­ва об­ру­ши­ва­лись на них, как при­горш­ни галь­ки.

— Ялик на­шли воз­ле Чер­то­ва Кам­ня. Джек в жиз­ни ни­ко­гда не ста­вил там ло­ву­шек на ома­ров. Ни­как не мо­гу по­нять, что он там де­лал? Пом­ни­те ко­та, ко­то­ро­го он так лю­бил? Он еще звал его Шки­пе­ром. Шки­пер Том. Он в это вре­мя был на лод­ке. Под­хо­дит ка­тер спа­са­те­лей к яли­ку, све­тит на не­го про­жек­то­ром, а там Шки­пер Том, но­сит­ся ту­да-сю­да, за­драв хвост, буд­то чу­ет, что Дже­ку нуж­на по­мощь, но ни­как не мо­жет при­ду­мать, как ее ока­зать. Они сра­зу уви­де­ли Дже­ка под во­дой. Линь спус­кал­ся в во­ду, и он был там, вниз го­ло­вой, сра­зу под лод­кой. Ве­рев­ка от кам­ня-гру­зи­ла об­мо­та­лась во­круг его ло­дыж­ки, и он вы­пал за борт. Не смог ос­во­бо­дить­ся. Ко­гда Дже­ка вы­та­щи­ли, его но­ги бы­ли силь­но за­пу­та­ны. Ру­ка бы­ла за­жа­та в кар­ма­не. Долж­но быть, он ис­кал нож, что­бы об­ре­зать линь и ос­во­бо­дить­ся, но но­жа там не бы­ло. Мо­жет, вы­ро­нил, по­ка па­дал, или еще что-ни­будь. Вот уж не знаю, не мо­жет быть, что­бы он дер­жал нож про­сто в кар­ма­не. Вот ко­гда я хо­дил в мо­ре, мой нож был при­вя­зан ве­рев­кой к поя­су. По­то­му что ес­ли ты те­ря­ешь нож, ко­гда ви­сишь вниз го­ло­вой в во­де, как бед­ный Джек, то все. Счи­тай, при­плыл. — Он го­во­рил хри­п­ло, поч­ти кар­кал.

Ку­ойл пред­ста­вил, как оде­ж­да Дже­ка пла­ва­ет в во­де — его блед­ное как шелк, как из лун­но­го кам­ня ли­цо и гор­ло сия­ют сквозь тол­щу во­ды.

— Аминь, — ска­зал Бен­ни Фадж. — Мно­го лов­цов ома­ров по­шло этой до­ро­гой.

— Как мис­сис Баг­гит? Дер­жит­ся? — Ку­ой­лу пред­ста­ви­лась жен­щи­на, за­мер­шая от не­из­быв­но­го го­ря, вся в вол­нах пле­те­но­го кру­же­ва.

— Уди­ви­тель­но спо­кой­на. Она ска­за­ла, что жда­ла это­го с пер­вой не­де­ли их со­вме­ст­ной жиз­ни, ко­гда Джек по­те­рял­ся во льдах. Он охо­тил­ся на тю­ле­ней. Она го­ре­ва­ла и оп­ла­ки­ва­ла его вот уже три раза. Но есть кое-что, что по­мо­га­ет ей дер­жать­ся. Ви­дишь ли, те­ло-то они на­шли. За­бра­ли до­мой, что­бы об­мыть и по­хо­ро­нить. Джек бу­дет пер­вым Баг­ги­том за дол­гое-дол­гое вре­мя, ко­то­ро­го пре­да­дут зем­ле. Для нее очень важ­но, что она мо­жет по­хо­ро­нить му­жа.

На клад­би­ще в Якор­ной Ла­пе бы­ло дос­та­точ­но над­гро­бий в па­мять о тех, кто про­пал в мо­ре и не ну­ж­дал­ся в двух квад­рат­ных мет­рах зем­ли.

Сей­час они его оде­ва­ют. По­мин­ки се­го­дня ве­че­ром, а по­хо­ро­ны зав­тра. Ку­ойл, при­во­зи се­го­дня Уэй­ви в дом бед­ня­ги Дже­ка. Ден­нис про­сил ме­ня это те­бе пе­ре­дать. Он еще по­про­сил, что­бы ты вы­нес его гроб.

— Хо­ро­шо, — ска­зал Ку­ойл. — Я это сде­лаю. И мы на этой не­де­ле сде­ла­ем спе­ци­аль­ный вы­пуск га­зе­ты, по­свя­щен­ный Дже­ку. Бил­ли, на пер­вую по­ло­су ну­жен бу­дет нек­ро­лог. От все­го серд­ца. Кто на­пи­шет его луч­ше те­бя? По­го­во­ри со все­ми. На­до уз­нать, со­хра­ни­лись ли ка­кие-ни­будь фо­то­гра­фии Дже­ка. Я спро­шу у Би­ти. Бен­ни, бро­сай все, чем ты за­ни­мал­ся. Ез­жай к спа­са­те­лям и уз­най во всех под­роб­но­стях, как они на­шли те­ло. Сфо­то­гра­фи­руй ялик. Обы­грай все с ко­том. Как его зва­ли? Шки­пе­ром То­мом.

— А что бу­дет с «Бол­туш­кой»? — спро­сил Бен­ни Фадж, от­ки­ды­вая на­зад при­ли­зан­ные чер­ные во­ло­сы. — Ее за­кро­ют? — Ему ка­за­лось, что он ли­ша­ет­ся сво­его луч­ше­го шан­са в жиз­ни. Да­же сей­час он кру­тил в ру­ках ку­со­чек ве­рев­ки, буд­то это бы­ла пря­жа для вя­за­ния.

— Нет. Га­зе­та жи­вет сво­ей жиз­нью, не­за­ви­си­мо от жиз­ни сво­их вла­дель­цев. Зав­тра мы вый­дем как-обыч­но. И нам при­дет­ся по­тру­дить­ся, что­бы так и бы­ло в даль­ней­шем. Во сколь­ко по­мин­ки, Бил­ли? — Ку­ойл на­чал рвать пе­ре­до­ви­цу.

Бил­ли по­лез за блок­но­том.

— В семь. Не знаю, смо­жет ли Ден­нис сде­лать гроб или им при­дет­ся его по­ку­пать?

Бен­ни Фадж вы­скольз­нул в дверь, уно­ся с со­бой но­вый но­ут­бук, в по­лу­чен­ной по поч­те фет­ро­вой шля­пе, ко­то­рая так шла из­ме­нив­шей­ся из-за но­вых зу­бов и лич­ных ам­би­ций ли­нии ли­ца.

Над во­дой сгу­щал­ся ту­ман. Ис­па­ре­ния за­кру­чи­ва­лись в спи­ра­ли, воз­дух ста­но­вил­ся тя­гу­чим. Все ис­че­за­ло в дым­ке, как в во­рон­ке. Ос­та­ва­лись толь­ко мок­рые кам­ни, глад­кое мо­ре и влаж­ный воз­дух. До­но­сив­ший­ся из­да­ле­ка глу­хой вой про­ти­во­ту­ман­ной си­ре­ны был по­хож на ис­пол­нен­ный тос­ки и же­ла­ния рев бы­ка на ве­сен­ней лу­го­ви­не.

***

Ку­ойл очень ус­тал и был взвин­чен, го­то­вясь к по­мин­кам. Он с тру­дом втис­нул­ся в чер­ные по­хо­рон­ные брю­ки. Он дол­жен бу­дет уй­ти с по­ми­нок как мож­но ско­рее и вер­нуть­ся в ре­дак­цию, что­бы за­кон­чить длин­ную ста­тью о Дже­ке. Они на­шли хо­ро­шую фо­то­гра­фию, где Джек был лет на де­сять мо­ло­же, но вы­гля­дел так же. На ней он сто­ял ря­дом со све­же­вы­кра­шен­ным яли­ком. Ку­ойл за­ка­зал боль­шую ко­пию этой фо­то­гра­фии для мис­сис Баг­гит.

Он бо­ял­ся уви­деть Дже­ка ле­жа­щим в гос­ти­ной в вол­нах вы­вя­зан­ных сал­фе­то­чек. Ду­мал о том, что его те­ло обя­за­тель­но долж­но быть влаж­ным, буд­то его не­ко­му бы­ло вы­те­реть, что мор­ская во­да струя­ми сте­ка­ет с его те­ла и ка­па­ет на глад­кий пол. А без­утеш­ная мис­сис Баг­гит на­кло­ня­ет­ся, что­бы вы­те­реть ее бе­лым пла­точ­ком, ко­то­рый она дер­жит в ру­ке.

Ста­рый тви­до­вый пид­жак был ему то­же мал. В кон­це кон­цов он от­ка­зал­ся от же­ла­ния вы­гля­деть тор­же­ст­вен­но и сно­ва на­дел ог­ром­ный крас­ный сви­тер, в ко­то­ром про­хо­дил весь день. С этим ни­че­го нель­зя бы­ло по­де­лать. Но он обя­за­тель­но ку­пит но­вый пид­жак для по­хо­рон и сде­ла­ет это ут­ром в бух­те Мис­ки, ко­гда по­ве­зет за­кон­чен­ную ко­пию в ти­по­гра­фию. Он за­вя­зы­вал шнур­ки на вы­ход­ных бо­тин­ках, ко­гда по­зво­ни­ла Уэй­ви и ска­за­ла, что с ним хо­чет по­го­во­рить Бан­ни.

Серь­ез­ный дет­ский го­ло­сок. Они вто­рой раз раз­го­ва­ри­ва­ют с ней по те­ле­фо­ну. Вот уж кто не смо­жет ра­бо­тать стра­хо­вым аген­том!

— Па­па, Уэй­ви го­во­рит, что я долж­на спро­сить у те­бя. Я хо­чу пой­ти на вспо­мин­ки дя­ди Дже­ка. Уэй­ви го­во­рит, что это ты дол­жен ре­шить, мож­но или нет. Па­па, ты ту­да идешь, и Мар­ти с ро­ди­те­ля­ми идет, и Гер­ри с Уэй­ви идут, а я с те­туш­кой долж­на си­деть в ее мас­тер­ской, где пол­но иго­лок. Я не хо­чу. Я хо­чу ид­ти на вспо­мин­ки.

— Бан­ни, это по­мин­ки, а не вспо­мин­ки. А Мар­ти, Мер­чи и Ми­ни идут ту­да по­то­му, что дя­дя Джек их де­душ­ка. Дай-ка я по­го­во­рю об этом с Уэй­ви.

Но Уэй­ви не ви­де­ла ни­че­го пло­хо­го в том, что­бы Бан­ни шла вме­сте с ни­ми.

Ку­ойл ска­зал, что за про­шлый год де­ти и так ви­де­ли слиш­ком мно­го смер­тей.

— Но в ми­ре все уми­ра­ет, — воз­ра­зи­ла Уэй­ви. — В жиз­ни бы­ва­ют и го­ре, и по­те­ри. Де­ти долж­ны это по­ни­мать. Ка­жет­ся, они счи­та­ют, что смерть — это глу­бо­кий сон.

Ку­ойл ска­зал, что они еще ма­лень­кие, а ма­лень­ких де­тей на­до за­щи­щать от встре­чи со смер­тью. И как быть с ноч­ны­ми кош­ма­ра­ми Бан­ни? Ей мо­жет стать еще ху­же.

— Но, до­ро­гой, ес­ли они не бу­дут знать, что та­кое смерть, как им по­нять, что та­кое жизнь? Ведь есть своя по­ра у все­го, есть при­ро­да и тво­ре­ние…

Он не хо­тел, что­бы она сей­час вда­ва­лась в ре­ли­ги­оз­ные рас­су­ж­де­ния. Ино­гда она ими ув­ле­ка­лась.

— Мо­жет быть, ей снят­ся кош­ма­ры по­то­му, что, ус­нув, она бо­ит­ся не про­снуть­ся. Как Пе­тал, Уор­рен или ее де­душ­ка с ба­буш­кой. Кро­ме то­го, ес­ли ты по­смот­ришь на умер­ше­го, про­стишь­ся с ним, то те­бя не бу­дут тре­во­жить вос­по­ми­на­ния о нем. Это всем из­вест­но.

И Ку­ойл со­гла­сил­ся. И по­обе­щал не го­во­рить, что Джек спит. Ска­зал, что за­едет за ни­ми че­рез пят­на­дцать ми­нут.

***

Обо­чи­на до­ро­ги бы­ла за­став­ле­на ав­то­мо­би­ля­ми. Лю­дям при­хо­ди­лось да­ле­ко ос­тав­лять ма­ши­ны и ид­ти до до­ма пеш­ком, ори­ен­ти­ру­ясь на гром­кий гул го­ло­сов, ко­то­рый был слы­шен ки­ло­мет­ра за три. Длин­ная оче­редь про­хо­ди­ла сквозь гос­ти­ную, где сре­ди кру­жев­ных за­ви­ту­шек на коз­лах, на­кры­тых чер­ной тка­нью, сто­ял гроб с те­лом Дже­ка. Они про­бра­лись ми­мо про­хо­дя­щих в гос­ти­ную лю­дей. Ку­ойл дер­жал Бан­ни за ру­ку и нес Сан­шайн. Джек был по­хож на соб­ст­вен­ную фо­то­гра­фию. Вос­ко­вое ли­цо, не­зна­ко­мый кос­тюм. Фио­ле­то­вые ве­ки. Ку­ойл по­ду­мал, что Джек на са­мом де­ле был по­хож на спя­ще­го че­ло­ве­ка. Ему при­шлось от­дер­нуть Бан­ни в сто­ро­ну.

Вслед за людь­ми они во­шли на кух­ню, где стоя­ли пи­ро­ги и пле­те­ные бул­ки, па­ря­щий чай­ник, ряд бу­ты­лок с вис­ки и ма­лень­кие ста­кан­чи­ки. За­вя­зал­ся раз­го­вор о Дже­ке. О том, что он сде­лал и что мог бы сде­лать.

Го­во­рил Бил­ли Прит­ти со ста­ка­ном в ру­ке. Его ли­цо по­крас­не­ло из-за вис­ки и слов, ко­то­рые он го­во­рил то­ном дек­ла­ма­то­ра, раз­жи­гая се­бя са­мо­го.

— Вы все знае­те, что мы здесь лишь стран­ни­ки. Мы толь­ко ус­пе­ва­ем ска­зать па­ру слов над эти­ми кам­ня­ми, по­стро­ить лод­ку и про­плыть на ней не­сколь­ко миль, а по­том эти лод­ки то­нут. Во­да — это тем­ный цве­ток, а ры­ба­ки — пче­лы, ко­то­рые спус­ка­ют­ся в са­мую его глу­би­ну.

Ден­нис в сер­же­вом кос­тю­ме с бле­стя­щи­ми ман­же­та­ми и Би­ти, дер­жа­щая ру­ки на дро­жа­щих пле­чах мис­сис Баг­гит. Кру­жев­ной во­рот­ник ук­ра­ша­ет чер­ный шелк. Ден­нис ис­кал в ко­роб­ках и ящи­ках зна­чок-бу­лав­ку Дже­ка. Он про­пал мно­го лет на­зад, а те­перь по­на­до­бил­ся.

Де­ти иг­ра­ли на ули­це. Ку­ойл ви­дел во дво­ре Мар­ти, бро­саю­щую крош­ки ку­ри­цам. Но Бан­ни не за­хо­те­ла пой­ти с ней и про­скольз­ну­ла об­рат­но в гос­ти­ную и проч­но обос­но­ва­лась воз­ле гро­ба.

— Я за­бе­ру ее, — ска­за­ла Уэй­ви, по­то­му что та­кое при­сталь­ное вни­ма­ние ре­бен­ка к усоп­ше­му бы­ло не­обыч­но.

В это вре­мя Ден­нис по­ка­зы­вал ма­те­ри зна­чок от­ца, ко­то­рый оты­скал­ся в чаш­ке на са­мой верх­ней пол­ке в кла­до­вой. На нем эма­лью был изо­бра­жен ве­нок с ини­циа­лом «Р». Мис­сис Баг­гит взя­ла его, вста­ла и мед­лен­но по­шла в гос­ти­ную. По­шла, что­бы при­ко­лоть зна­чок на кос­тюм Дже­ка. До­ба­вить по­след­ний штрих. Она на­кло­ни­лась над те­лом сво­его му­жа. Зна­чок дро­жал в ее ру­ках, по­ка она пы­та­лась про­ткнуть им ткань. Сре­ди при­сут­ст­во­вав­ших во­ца­ри­лась бла­го­го­вей­ная ти­ши­на. Вдруг всхлип­ну­ла Би­ти. Уэй­ви мед­лен­но по­тя­ну­ла Бан­ни прочь от гро­ба. Де­воч­ка при­сталь­но смот­ре­ла на те­ло. Она не со­би­ра­лась ухо­дить и вы­дер­ну­ла свою ру­ку.

Раз­дал­ся ка­шель, буд­то пы­тал­ся за­вес­тись ста­рый мо­тор. Мис­сис Баг­гит уро­ни­ла зна­чок в гроб, обер­ну­лась и схва­ти­ла Ден­ни­са за ру­ку. Ее гор­ло сжал спазм, гла­за ста­ли по­хо­жи на руч­ки для двер­цы шкаф­чи­ка. Уэй­ви по­та­щи­ла Бан­ни прочь. Пер­вым за­кри­чал Ден­нис: «Отец ожил!» И бро­сил­ся, что­бы по­мочь ему при­под­нять пле­чи над кра­ем гро­ба. Рев тол­пы и от­дель­ные кри­ки. Кто-то от­шат­нул­ся, кто-то, на­обо­рот, бро­сил­ся впе­ред. Ку­ойл с тру­дом про­бил­ся из кух­ни и уви­дел ру­ки, по­мо­гаю­щие се­ро­му Дже­ку вер­нуть­ся в бы­тие. С ка­ж­дым дви­же­ни­ем гру­ди у не­го изо рта тек­ла во­да. Че­рез всю ком­на­ту до не­го до­нес­ся крик Бан­ни: «Он про­снул­ся!»

***

Ку­ойл сквозь ту­ман вез в боль­ни­цу Ден­ни­са, ко­то­ро­го би­ла дрожь. Они еха­ли за ма­ши­ной «ско­рой по­мо­щи». Сквозь ок­но за­вы­ваю­ще­го ав­то­мо­би­ля они ви­де­ли про­филь мис­сис Баг­гит. В ос­тав­лен­ном до­ме бы­ст­ро рас­хо­дил­ся вис­ки, стоя­ли го­мон и кри­ки о чу­де Божь­ем. Ден­нис рас­ска­зал Ку­ой­лу о том, что про­изош­ло, что он ду­мал, что чув­ст­во­вал, что ви­дел, что ска­зал врач «ско­рой по­мо­щи», ко­то­ро­го Ку­ойл уже слы­шал сам.

— Они обес­по­кое­ны пнев­мо­ни­ей и со­стоя­ни­ем моз­га! А я об этом не бес­по­ко­юсь!

Ден­нис сме­ял­ся, пры­гал на си­де­нье ма­ши­ны, тре­бо­вал, что­бы они близ­ко шли к ма­ши­не «ско­рой по­мо­щи». В его ру­ках бы­ли ка­кие-то бу­ма­ги, ко­то­рые он где-то взял. Он го­во­рил без ос­та­нов­ки, вы­со­ким го­ло­сом и от­ры­воч­ны­ми фра­за­ми. Шур­шал лис­та­ми, ко­то­рые пе­ре­кла­ды­вал один на дру­гой. Тол­кал Ку­ой­ла в пле­чо.

— И вот он пы­та­ет­ся сесть. Он же там ле­жал вплот­ную к стен­кам. Ну вот, при­под­ни­ма­ет­ся не­мно­го и смот­рит на нас. По­том сно­ва как за­каш­ля­ет! Во­да из не­го так и брыз­жет! Го­во­рить не мо­жет со­всем. Но, по­хо­же, по­ни­ма­ет, где на­хо­дит­ся. При­хо­дит док­тор со свои­ми ин­ст­ру­мен­та­ми, смот­рит его и го­во­рит, что при та­ком креп­ком ор­га­низ­ме он, ско­рее все­го, вы­жи­вет. Он еще рас­ска­зы­вал, что при по­гру­же­нии ча­ще все­го вы­жи­ва­ют де­ти, а не взрос­лые. Те-то ча­ще все­го не вы­дер­жи­ва­ют. Но они не зна­ют от­ца! По­ни­ма­ешь, из-за хо­лод­ной во­ды у не­го в ор­га­низ­ме все за­мер­ло, и серд­це би­лось мед­лен­но-мед­лен­но. Ну, ка­кое-то вре­мя. Док­тор не ве­рит, что отец мог дол­го про­быть в во­де. Мол, уве­рен в том, что отец вы­ка­раб­ка­ет­ся. А мать? Пер­вы­ми сло­ва­ми, ко­то­рые она ска­за­ла от­цу, ко­гда сно­ва смог­ла го­во­рить, бы­ли: «Ден­нис на­шел твой зна­чок, Джек. Мы так дав­но его ис­ка­ли!»

Ку­ойл вдруг уви­дел эти сло­ва на пер­вой по­ло­се и ре­шил вы­бро­сить все, что хо­тел по­мес­тить ту­да рань­ше. Ден­нис уро­нил на пол свои до­ку­мен­ты.

— По­го­ди, мне тут на­до при­вес­ти их в по­ря­док.

— Что это?

— Это дол­жен под­пи­сать отец. Его ли­цен­зия на ома­ров. Он пе­ре­да­ет ее мне. Сей­час для них са­мое вре­мя.

***

Уэй­ви си­де­ла с Бан­ни на краю кро­ва­ти в пус­той ком­на­те до­ма Баг­ги­тов. На этой кро­ва­ти Ку­ойл спал с го­ря­чи­ми бу­тыл­ка­ми.

— По­слу­шай, — го­во­ри­ла Уэй­ви. — Пом­нишь ту мерт­вую птич­ку, ко­то­рую ты на­шла на бе­ре­гу не­сколь­ко не­дель на­зад? Ко­гда Па­па го­то­вил сельдь? — Те­перь его все на­зы­ва­ли «Па­па».

— Да. — Паль­цы Бан­ни те­ре­би­ли по­кры­ва­ло.

— Так вот та пти­ца бы­ла мерт­ва, а не спа­ла. Пом­нишь, ты все вре­мя смот­ре­ла на нее, а она бы­ла все та­кая же. Это смерть. Ко­гда кто-то уми­ра­ет, он не про­сы­па­ет­ся. Смерь это не сон. Это про­ис­хо­дит и с людь­ми то­же.

— Дя­дя Джек был мертв и про­снул­ся.

— Зна­чит, он не был на са­мом де­ле мертв. Лю­ди, ко­то­рые это ска­за­ли, ошиб­лись. Та­кое бы­ва­ет. Я пом­ню, как та­кое слу­чи­лось с маль­чи­ком из мое­го клас­са, где я учи­лась. Его зва­ли Эд­ди Бант. Все ду­ма­ли, что он уто­нул, а он был в ко­ме.

— А что та­кое ко­ма?

— Это ко­гда че­ло­век без соз­на­ния, но не умер и не спит. Это про­ис­хо­дит, ко­гда при­чи­ня­ют вред го­ло­ве или все­му те­лу и ор­га­низм не про­сы­па­ет­ся до тех пор, по­ка не на­би­ра­ет­ся сил. Это по­хо­же на то, как твой па­па за­во­дит по ут­рам ма­ши­ну, что­бы ра­зо­греть мо­тор. Мо­тор ра­бо­та­ет, но ма­ши­на ни­ку­да не едет.

— То­гда Пе­тал то­же в ко­ме. Она спит. Так го­во­рит па­па. Она спит и не мо­жет про­снуть­ся.

— Бан­ни, я долж­на ска­зать те­бе прав­ду. Пе­тал не в ко­ме. Она умер­ла. Она не спит. Твой па­па ска­зал так, что­бы вы с Сан­шайн не рас­страи­ва­лись. Он ста­рал­ся быть де­ли­кат­ным с ва­ми.

— Все рав­но, она мо­жет быть в ко­ме. Мо­жет быть, вра­чи ошиб­лись с ней так же, как с дя­дей Дже­ком.

— Ох, Бан­ни. Мне очень жаль, но она по-на­стоя­ще­му, на са­мом де­ле мерт­ва. Ма­лень­кая птич­ка бы­ла мерт­ва, по­то­му что у нее бы­ла сло­ма­на шея. При не­ко­то­рых трав­мах вы­жить про­сто не­воз­мож­но.

— У Пе­тал бы­ла сло­ма­на шея?

— Да. У нее бы­ла сло­ма­на шея.

— У дру­га Ден­ни­са Кар­ла то­же бы­ла сло­ма­на шея, а он не умер. Ему про­сто при­хо­дит­ся но­сить боль­шой во­рот­ник.

— Его шея толь­ко чуть-чуть над­ло­ми­лась.

Мол­ча­ние. Бан­ни во­ди­ла паль­ца­ми по кру­жев­ным звез­дам на по­кры­ва­ле. Уэй­ви ви­де­ла, что де­воч­ке еще мно­гое ос­та­ет­ся не­по­нят­ным и впе­ре­ди еще мно­го во­про­сов. Ре­бе­нок толь­ко на­чи­нал осоз­на­вать тон­кие от­тен­ки смыс­ла слов. Смех и раз­го­во­ры вни­зу ста­ли гром­че. На­вер­ху ре­ша­лись слож­ные во­про­сы. По­че­му од­но­му уда­ва­лось со­хра­нить жизнь, а дру­гой ее ли­шал­ся? По­че­му вы­жи­вал имен­но этот че­ло­век, а не дру­гой? Она мог­ла го­да­ми объ­яс­нять де­воч­ке эти ис­ти­ны, а они все рав­но ос­та­нут­ся тай­ной. Но она бу­дет ста­рать­ся.

— Уэй­ви. Да­вай схо­дим на бе­рег и по­смот­рим на эту птич­ку! — Ма­лень­кие паль­цы по-преж­не­му на­пря­жен­но пе­ре­би­ра­ли кру­же­ва.

— Хо­ро­шо, — от­ве­ти­ла она. — Да­вай схо­дим. Но не за­бы­вай, что здесь был силь­ный шторм и птич­ку мог­ло уне­сти вет­ром или вол­ной. А еще кот или чай­ка мог­ли съесть ее на зав­трак. Мы вряд ли ее най­дем. Пой­дем спро­сим Ке­на, не мо­жет ли он нас под­вез­ти. А по­том по­едем ко мне до­мой и сва­рим ка­као.

***

Они на­шли ка­мень и ма­лень­кое пе­рыш­ко, за­стряв­шее в пуч­ке тра­вы. Его мог­ла об­ро­нить лю­бая пти­ца. Бан­ни взя­ла его в ру­ки.

— Она уле­те­ла.

***

По­сте­пен­но, не­де­ля за не­де­лей по­сле вос­кре­се­ния Дже­ка он вос­ста­нав­ли­вал­ся по­сле пнев­мо­нии. Ко­гда к не­му вер­нул­ся го­лос, он ше­по­том рас­ска­зал в под­роб­но­стях о сво­ем пу­те­ше­ст­вии к да­ле­ко­му бе­ре­гу и об­рат­но.

День был по­го­жим. Ома­ров бы­ло не мно­го, но по­па­да­лись. Вне­зап­но за­ба­рах­лил и от­ка­зал мо­тор. Пе­ре­стал све­тить фо­на­рик. Два ча­са в тем­но­те во­зил­ся с мо­то­ром, но так и не смог его ожи­вить. Ми­мо про­шла па­ра яли­ков. Он кри­чал, про­сил от­бук­си­ро­вать его к при­ча­лу, но его не слы­ша­ли. Вре­мя шло. Он щелк­нул за­жи­гал­кой и по­смот­рел на ча­сы. Бы­ло без де­ся­ти де­сять. Шки­пер Том но­сил­ся во­круг как ош­па­рен­ный. По­том кот оп­ро­ки­нул свою от­хо­жую мис­ку на ло­вуш­ки. Джек вы­бро­сил их в во­ду, что­бы вы­по­лос­кать, но вме­сте с мис­кой сам ока­зал­ся в во­де. По­тя­нул за шнур, ко­то­рым к поя­су был при­вя­зан нож. По­чув­ст­во­вал, как раз­вя­зы­ва­ет­ся узел, и уви­дел, как нож па­да­ет вниз, вдо­ба­вок уда­рив его по го­ло­ве. Он вдох­нул во­ду. Его за­тряс­ло. От­кры­лись все от­вер­стия те­ла. Соз­на­ние по­сте­пен­но уга­са­ло, и он вне­зап­но по­ду­мал, что ока­зал­ся в бан­ке с ма­ри­на­дом. Как огу­рец. Ему ос­та­ва­лось лишь ждать, по­ка кто-ни­будь не при­дет и не вы­та­щит его от­ту­да.

***

Ку­ойл уви­дел и пе­ре­жил все цве­та жиз­ни, нау­чил­ся вы­ска­зы­вать за­ме­ча­тель­ные мыс­ли вслух и при­слу­ши­вать­ся к из­мен­чи­во­му го­ло­су волн, счи­таю­щих кам­ни, пла­кал и сме­ял­ся, ви­дел за­ка­ты и рас­све­ты, уз­на­вал му­зы­ку в шу­ме до­ж­дя. Он ска­зал: «Я со­гла­сен». На пе­ред­нем дво­ре до­ма Бер­ков поя­вил­ся ряд бле­стя­щих кол­па­ков на пал­ках. Это был сва­деб­ный по­да­рок мо­ло­дым от от­ца не­вес­ты.

Ес­ли Джек Баг­гит спас­ся из бан­ки с ма­ри­на­дом, ес­ли пти­ца со сло­ман­ной ше­ей смог­ла уле­теть, то в этой жиз­ни не ос­та­ва­лось ни­че­го не­воз­мож­но­го. Во­да мог­ла ока­зать­ся стар­ше све­та, ал­ма­зы — по­тре­скать­ся от го­ря­чей козь­ей кро­ви, жер­ла вул­ка­нов — из­верг­нуть хо­лод­ное пла­мя; ле­са мог­ли под­нять­ся по­сре­ди вод­ной гла­ди, тень от ру­ки — пой­мать кра­ба, а вет­ра — под­чи­нить­ся уз­лу на бе­чев­ке. И лю­бовь — со­еди­нить дво­их без бо­ли и уни­же­ния.