Мистер Ченг задал мне вопрос. На английском языке. И мы с ним недоуменно уставились друг на друга.
— А про английский-то мы и забыли, Сеунг! — Всплеснул руками Ченг, сделав большие глаза — Сколько тебе нужно времени…?
— Месяц, если самостоятельно, мистер Ченг. Или две недели, если госпожа Йонг будет помогать.
— Хорошо, Сеунг! У тебя месяц… Через месяц ты должен знать немецкий и английский. А на английском ты должен говорить с немецким акцентом. И — твои документы готовы. Заодно изучишь свою легенду, чтоб от зубов отскакивала!
— Э… мистер Ченг…
— Тесты будет принимать Йонг! Цени, Сеунг, я даю тебе нешуточную фору! Вместо двух недель — месяц!
— А… добавить к выходным понедельник, мистер Ченг? — Намекнул я на расширение времени, когда я могу обращаться к нему «товарищ Ченг».
Вообще-то, это наглость. Но я, кажется, научился чувствовать, когда можно наглеть, а когда — совсем не нужно. Вот и сейчас мистер Ченг не отбрил зарвавшегося молокососа, а задумался:
— Ну, понедельник — день тяжелый. Так что добавим пятницу. С семнадцати ноль-ноль. По берлинскому времени… чтоб в тему изучения языка было!
— Благодарю, мистер Ченг! — Я поклонился.
— Да ладно тебе! — Отмахнулся Ченг. — Все сам! Все сам! Причем тут я?
* * *
— А ты молодец, камрад Вайс!
Тот, кто подбирал мне фамилию, не напрягал фантазию. Вообще. Вайс. Йоган Вайс. «Белый».
— Слушаюсь, товарищ Ченг! — Согласился я… и, да, сегодня была суббота. — Позвольте уточнить, товарищ Ченг, а почему?
Я немного нервничал. В кабинете кроме Ченга находились другие люди — китайцы и один… кажется, кореец. Теперь я более уверенно их различал, и они не были для меня на одно лицо. А нервировало меня то, что одна из присутствующих — молодая китаянка — была в белом докторском халате. И рядом стоял подозрительный чемоданчик с красным крестом на боку.
Стояла девушка чуть сзади остальных и ее от меня прикрывали спинами два мордоворота с добродушными харя… лицами Боло Янга. И такой же комплекции.
— А молодец ты по тому… Хм… Какой первый вопрос ты задал себе, когда узнал, что уважаемая семья Чоу решила тебя усыновить?
Я ответил без запинки:
— «А на кой это нужно уважаемой семье Чоу?», мистер Ченг.
— Вот! — Вздернутый палец. — Именно. А молодец потому, что не стал задавать этот идиотский вопрос! Целых полгода терпел! Молодец, камрад Вайс! Партия гордится тобой! Но теперь я разрешаю тебе задать этот идиотский вопрос!
И в ожидании воззрился на меня, вопросительно подняв брови.
— Почему именно я, мистер Ченг? — Со вздохом озвучил я этот «идиотский вопрос».
— А я тебе расскажу! — Обрадовался Ченг. — Когда тебя нашла наша добрая и отзывчивая Чоу Йонг, ты, больной и окровавленный с головы до пят… — Мистер Ченг платочком промокнул глаза под стеклами очков. — Лежал в мусорной куче и умирал… А в сорока метрах… — Драматичная пауза, мистер Ченг снимает очки и серьезно смотрит мне в глаза. — В сорока метрах лежал труп одного из ваших похитителей с выцарапанными глазами и разорванным горлом… Горло рвали зубами. Человеческими… Тебе, кстати, надо к стоматологу сходить — у тебя кариес на коренном правом верхнем намечается… Зубки… их надо смолоду беречь! А не тащить в рот всякую гадость!
* * *
— Девятка — одна. Восьмерка — одна. Остальные — десятки. — Мистер Ченг оторвался от окуляра подзорной трубы на штативе и с непонятным интересом покосился в мою сторону. — Итого — шестьдесят семь из семидесяти… Сеунг, а давай-ка еще магазинчик. Вдруг случайность?
— Да, мистер Ченг!
Ченг включил лебедку, чтобы сменить «бумажку» на мишени. Собственноручно! Дело в том, что инструктора, обслуживающего этот тир, он предварительно попросил «погулять» («Надо с молодым человеком кое-что перетереть»). Инструктор — пожилой европеец с изуродованной правой кистью и многочисленными шрамами на лице и руках — почему-то посмотрел на меня с жалостью… будто прощался с котенком, которого собираются утопить, хмуро смерил взглядом Ченга, его телохранителей и, молча развернувшись, вышел на улицу.
Так что мишени мистер Ченг менял сам — даже никого из своих «торпед» не стал об этом просить… приказывать.
Телохранителей сегодня было четверо: «Небольшие разногласия на подотчетной территории и споры хозяйствующих субъектов. Не обращай на ребят внимания, Сеунг».
А мне оставалось с привычным удивлением (и удовольствием!) наблюдать, как моя правая рука сама, без участия мозга, «выбрасывает» магазин из пистолета, пальцы левой подхватывают падающий магазин, обхватывая его горловину. А пальцы правой руки (пистолет уже лежит стволом в сторону мишеней на столике) быстро подсовывают под большой палец левой руки толстые увесистые «бочонки» сорок пятого калибра. Семь щелчков — магазин заполнен.
Тут, главное — не мешать рефлексам собственного тела криками: «Да что ж это творится-то, люди добрые!». Не надо мешать! Мешать вообще плохо! Суперменские способности — они такие.
И — наблюдать и запоминать ощущения, чтобы потом использовать ЭТО сознательно…
Пистолет — в руку. Ствол — в сторону мишени.
Щелк! — вставлен магазин. Клац! — затвор встал на место и утянул за собой патрон в патронник.
— К стрельбе готов! — И вот это, по-русски, тоже вырывается неосознанно, на полном автомате.
Мистер Ченг, если судить по умильной улыбке, наблюдал за процессом с не меньшим удовольствием. Сегодня он был в своем знаменитом (как оказалось) пальто с белым шарфом. Возникал вопрос: как можно ЭТО носить в такую жару? Вопрос снимался, если знать, что под плащом — бронежилет какого-то высокого класса защиты. Ну, «небольшие разногласия…», понятно.
— Валяй, Сеунг! Валяй!
Ощутить пистолет… хер знает, как оно получается: ощущение, как от чего-то с длинной-длинной невесомой спицей, уходящей по оси ствола вперед и где-то там, в районе мишени, постепенно раскрывающейся в бледный туманный конус… Чем дальше — тем более контуры этой спицы-конуса размыты, а диаметр — больше.
Траектория вероятного полета пули, как нетрудно догадаться.
С секундной задержкой ощущается цель — металлический щит с бумажной мишенью на тонких крючках-гвоздиках… Облупившаяся краска, многочисленные выбоины и ровные, будто сверлом, отверстия — кто-то из автомата или винтовки лупил. Не глазами это вижу, а… ощущаю, как дополнительную часть тела.
Плавно соединяю две системы — «тело-держащее-пистолет» и «цель» — в одну — «тело-пистолет-цель». Палец мягко выбирает слабину спускового крючка.
Выстрел и несильный толчок в плечо, точно назад. «Кольт» сорок пятого калибра — он такой. Не пистолет, а идеально сбалансированная килограммовая сказка. Ощущение цели… да, «девятка» на восемь часов. Корректировка для подсистемы «тело-пистолет»: чуть склониться вправо. И — выстрелы уже в режиме очереди.
Две девятки, остальные — десятки. Бинокль Ченга мне не нужен — я и так чувствую цель. Хрен знает, как, но… ах, да, уже говорил.
Кладу на столик пистолет, ставший вдруг… некрасивым, негармоничным из-за застывшего в крайнем положении затвора. И из-за пропавшей «спицы». Логично: стрелять-то уже нечем, откуда ж взяться визуализации полета пули, да и в руках я его не держу. «Логично» в рамках логики, позволяющей мне видеть эту самую «спицу».
Я, сцуко, теперь стрелок-супермен! Робокоп, епрст!
И с трудом удерживаюсь от отчета на русском: «Стрельбу закончил!»
— Где-то так… — Говорю на китайском.
Мистер Ченг отрывается от подзорной трубы.
Мистер Ченг смотрит на меня… наверно, так в китайских богатых семьях смотрят на официальное, подписанное председателем китайского правительства, разрешение завести еще одного ребенка. Например, за особые заслуги или за подвиг пред лицом благодарного китайского народа и компартии… Ну, чтобы ген героизма передался потомкам.
Мистер Ченг почему-то вздыхает:
— Неплохо, Сеунг! — И неожиданно спрашивает, тыкая пальцем в лежащий на столике и чуть-чуть дымящийся пистолет. — Прицельная дальность Кольта девятнадцать-одиннадцать?
— Семьдесят метров, мистер Ченг!
Мистер Ченг почему-то злится:
— Разочаровываешь босса, Сеунг!
Мистер Ченг одним лишь тоном вытягивает меня по стойке смирно. Крут, мужик! Даже телохранители, которым положено по сторонам смотреть и не отвлекаться, невольно руки по швам тянут.
— Никак нет, мистер Ченг! Вы спросили про Кольт девятнадцать-одиннадцать! А показали на «Макросс Эм Сорок пять», мистер Ченг!
— И?
— Прицельная дальность «Кольта 1911» — пятьдесят метров, а ЭТОГО пистолета — семьдесят, мистер Ченг!
— Значит, семьдесят… — Палец мистера Ченга указывает в сторону мишени. — А расстояние?
— Сто один метр, мистер Ченг!
— И-и-и? — Брови под солнцезащитными очками вопросительно взлетают… кажется, мистер Ченг чем-то недоволен.
Не знаю, что ответить, поэтому с губ автоматически срывается:
— Не могу знать, мистер Ченг!
Минуту Ченг рассматривает меня, косится на ошарашенных телохранителей и веско цедит:
— Давай уговоримся так, Чоу Сеунг. Если четыре раза из пяти подряд сможешь набирать «сто сорок восемь» из «ста пятидесяти» на дистанции сто — подарю тебе пистолет… — Мистер Ченг даже снимает очки, чтобы придать дополнительный вес своим словам. — А если то же самое, но — «сто сорок девять» — разрешу называть себя «дядя Ченг». Время тебе — две недели.
Да, дополнительный вес такому обещанию даже придавать было не нужно!
— Слушаюсь, мистер Ченг!
В этом месте, видимо, уместно будет описать ошеломленных… нет… обалдевших… снова не так… охреневших — да, именно это слово! — охреневших телохранителей. Я и сам понимаю, что называть «дядей» одного из реальных боссов этого крупного портового города будет крутовато. Особенно, для почти шестнадцатилетнего сопляка. Вся надежда на «детям многое прощается».
* * *
— А твоя на сколько бьет, Балалайка?
— На семьдесят метров…
— Тюююю! А мой — на сто один!
— … на семьдесят метров из ПМ. Как «замечательно» сочетается «Макаров» и целевая стрельба — ты ведь знаешь? Рассказывать не надо? А твой, наверно, из какого-нибудь «Кольта»…
— Кхм… Ну, ладно. А по очкам?
— Семьдесят восемь — семьдесят девять из восьмидесяти.
— Ну, примерно так же… Что еще раз доказывает — не в пистолете дело, а в том, кто из него стреляет!
— Конфуций?
— Ченг. Просто Ченг.
* * *
Сначала я подумал… А потом еще раз подумал… А потом я подумал еще раз и — на этот раз — очень-очень тщательно подошел к этому процессу.
И на экзаменационных стрельбах через две недели «заработал» на пистолет, но похерил сомнительное счастье называть мистера Ченга «дядей Ченгом».
Ну, да — убедившись, что могу доводить результативность стрельбы из «Беретты» до сухого счета в пяти попытках из пяти, я решил «слить» экзамен…
А оно мне надо — запанибратское обращение с таким сложным человеком? Пользы от права называть «дядей Ченгом» босса местных «нехороших парней» — никакой. Ну, разве что самолюбие потешить, да взрослого человека посмешить. К тому же, мне и «товарища Ченга» хватает по выходным (плюс один час до полуночи в пятницу… ловко он меня тогда «нагрел» с призом за английский и немецкий — на разницу в часовых поясах я внимания тогда и не обратил!).
А вот проблем, о которых я могу только догадываться — можно огрести очень много. И именно тот факт, что я даже не могу внятно сформулировать их все — говорит о том, что рановато мне пока идти в «племянники» к боссу Ченгу. Вот где-то так… коряво, но основной смысл понятен.
«Слить» экзамен оказалось нетрудно. И получилось все так естественно — комар носа не подточит! Мои помощники — кузен и какой-то троюродный брат — видели и, наверняка, докладывали, кому следует, о моих результатах. Но. Экзамен проводился на природе, за городом. То есть — легкий ветерок, изменяющаяся освещенность… какающие птички.
А ведь я тренировался и изнасиловал три «Беретты» и один «Кольт» (ресурс у них и так был не ахти — повезло еще, что в руках не взорвались… но тут отдельная благодарность помощникам, новым родственникам, помогавшим чистить пистолеты после тренировок — они вовремя замечали трещины, сколы и вздутия в стволах и в механизмах) не на природе, а в тире в черте города — огороженный со всех сторон. Полный штиль в «огневой зоне», мощные лампы, освещающие мишень, удобная «огневая точка» — со столиком, лампами, наушниками и чаем со льдом, таскаемого улыбчивой молоденькой помощницей «сержанта Бауэра» — того самого шрамированного европейца с увечной рукой. И — да — никаких птичек!
Отдельных слов заслуживает та самая, видимая только мне, «спица-конус», выходящая из стволов моих пистолетов. Здесь, на природе, она была ЖИВОЙ. Слегка изгибалась, следуя за слабыми порывами ветра, колебалась, диаметр конуса «гулял».
Так что, в итоге, «наградной пистолет» от мистера Ченга в таких тяжелых погодных условиях я честно заслужил. А вот слишком панибратское общение — нет. Достаточно было позволить себе совершить во время экзамена пару мелких и незаметных небрежностей.
* * *
Я быстро и уверенно вливался. Видимо, благодарить нужно пластичную подростковую психику — я спокойно принимал все сваливающиеся на меня факты, больше похожие на чудеса, сказку и абсурд. Новая жизнь… чертовски нравилась! Я был доволен. И о том, что было, не жалел. Да и о чем жалеть-то? Даже мои воспоминания о том, что, якобы, было, как оказалось — подделка!
Постоянные тренинги и учеба, инициированные неугомонным мистером Ченгом и скрашиваемые его своеобразным чувством юмора? Ну, надо быть крайне глупым человеком, чтобы не оценить пользу от всего того, что я узнал и чему научился (или вспомнил). Ну, кто еще в моем возрасте уверенно и бегло говорит на четырех языках, снайперски стреляет из пистолета, гоняет по залу учителя-китайца по кемпо и аж минуту держится против разозленной Йонг!
Что-что? Роанапра — фактически, преступная столица этой части мира? Ну, и что? Это же замечательно, что все «сливки» преступности со всей юго-восточной Азии собраны в одном месте, а не размазаны по всему материку!
Что? Семья Чоу — вовсе не прачечную, гостиницу и два ресторанчика (и до черта закусочных) держит? Ну, ТАК даже интереснее: быть усыновленным обычными прачками, и быть усыновленным Семьей, занимающейся какими-то темными делишками — это, знаете ли, две большие разницы! Тем более, здесь, в Роанапра. Это еще и увлекательно! Это ж мечта всех мальчишек… чтоб им там в школах не втирали про сверкающие латы благородства, милосердия и гуманизма, и чтоб они там не писали в сочинениях на заданную тему! Романтика большой дороги — и никуда от этого не деться!
Как-как? Где-то в джунглях Мьянмы и Таиланда обыкновенных русских школьников, Витю К. и Татьяну П., то ли покусали какие-то особые комары (или осы, или мухи-мутанты, или змеи-пришельцы), то ли подменили на боевых андроидов, и теперь у Вити (и у Тани, судя по информации от Ченга), как в сказке, проснулись суперспособности? Ну, как-либо возражать против этого бонуса было бы с моей стороны очень уж глупо! Тем более, «андроид» Йоган получился хорошо и в пубертатном возрасте не «застынет» — волосы и ногти растут, тело воспринимает загар, царапины и синяки заживают.
Сестра-андроид Таня? В последний раз я ее видел в джунглях, когда нас тащили террористы, и дальнейшая ее судьба мне была известна только со слов Громова и Ченга. Но беспокойство о ее судьбе было… слабым. Точнее, не было этого беспокойства вовсе.
Даже учитывая то, что я узнал об «Отеле Москва». Даже учитывая то, что она мне, судя по всему, биологическая (или как там, у андроидов?) сестра. На ее счет я не переживал даже после объяснения некоторых особенностей бизнеса семьи Чоу, когда мне, в нагрузку, поведали об остальных крупных «игроках» этого веселого города.
«Отель Москва», оказалось, не имеет к гостиничному бизнесу никакого отношения. Это — на минуточку! — пресловутая «русская мафия»! К тому же, все в один голос признавали, что девочке там ничто не угрожает, поскольку дисциплина у русских железная, а руководит «Отелем» женщина. «Та еще штучка…» — с непонятной мечтательно-восхищенной интонацией протянул Ченг.
* * *
Мадам Чоу на мой день рождения организовала небольшой праздник. Ориентировались, разумеется, на дату рождения в новом паспорте.
В шесть вечера, когда я, Йонг… а так же полтора десятка моих моих братьев, сестер, кузин, кузенов, племянников и племянниц (родственников у меня теперь — тьма, и чтобы всех запомнить и никого не обидеть — пришлось постараться) только рассаживались за столами, у дверей ресторана остановилась неприметная белая «Тойота» (тут большинство машин — светлых цветов… только идиот будет пользоваться в тропиках и на экваторе машинами темного цвета). Из салона выпорхнула симпатичная рыженькая европейка в красных сапожках, короткой красной юбочке и пиджачке.
Вначале не узнал.
Нордическая модифицированная версия Алисы. Не той, которая с кроликом, а той, которая с роботом Вертером. С теми самыми ямочками на щеках и лукавыми большими глазами, о которых с придыханием рассказывал отец, когда вспоминал молодость и поддразнивал мать. Правда, оба родителя — результат ложных воспоминаний, но на чем-то ведь они основаны?
Татьяна Пахомова, здрасьте! Впрочем, нужно отвыкать от ее настоящего имени. Теперь — Маргарита. Маргарита Вайс. Старшая (разница в год) сестра.
Оказалось, много ли женщине нужно: сменить стрижку, покраситься и — вуаля! — совсем другой человек. Стрижка-каре, рыжие волосы… И — она, оказывается, ниже меня ростом! По воспоминаниям о злосчастном забеге по джунглям мне казалось, что она должна быть выше меня. А на самом деле — разница в росте не то, чтобы подавляющая, но все-таки есть! И — в мою пользу. Правда, с учетом низких каблучков ее сапожек — вровень. Впрочем, с моей ли «ложной памятью» удивляться!
До этого даже в воспоминаниях (даже ложных) не помню, чтобы Таня-Маргарита улыбалась — поводов улыбаться по тому сценарию ни у кого из нас не было. Ну, что можно сказать… Ложный папа! Я тебя понимаю и так же понимаю, почему половина страны была влюблена в Алису Селезневу! Эти ямочки на щечках… Ах!
Ее сопровождающий — кто-то из боевиков «Отеля» — кивнул охране на входе в семейный ресторанчик «У хитрого Чоу», наклонился к уху Маргариты, что-то шепнул и вернулся в машину, отогнав ее на другую сторону улицы… Ну, понятно: зал «Хитрого Чоу» сейчас охраняет пятерка боевиков мистера Ченга (во взаимоотношениях семьи Чоу и мистера Ченга я так до конца и не разобрался — понятно, что Семья то ли подчиняется Ченгу, то ли сотрудничает с ним… а вот кого представляет загадочный мистер Ченг — непонятно), а в машине — кондиционер!
— Охайё, спаситель! — Прокричала «Алиса Селезнева» по-русско-японски, еще издали помахав рукой.
В этот момент пола коротенького кирпично-красного пиджачка (такие пиджачки матадоры носят) взметнулась и «засветила» рукоять пистолета подмышкой…
«ПМ» — Мгновенно определил я. И даже успел пожалеть Маргариту: классический Макаров — тот еще геморрой. Даже с нашими суперспособностями. Представляю, как выглядит «спица-конус» при стрельбе из этого ужаса!
«Гостья из будущего» повисла у меня на шее, расцеловала по-братски в щеки и отпрыгнула назад:
— Вау! Какой ты красавчик! — Прижала она ручки к груди и ринулась на меня снова — уже тискать по-настоящему.
Да уж… у меня теперь волосы длинные, как у девочки. Их как раз хватает, чтобы соорудить нормальный такой некуцый «конский хвост». Хорошо, бантик вставлять не стали — ограничились какой-то раритетной заколкой-зажимом, на которую во время «инсталляции» даже дышать боялись… И носить мне теперь эту серебряную заколку с маленькими дракончиками всегда! Потому что оказалось, что это — подарок мадам Чоу!
С учетом белого парадного френча со стоячим воротником и золотыми пуговицами (мадам Чоу — жуткий консерватор и человек старой закалки — никакую другую одежду для официальных мероприятий, кроме глухих пиджаков и френчей, она не признаёт… и это мне еще повезло, что в ходе примерки выбор не пал на френч-«суньятсеновку» — неизвестно, что послужило тому причиной — ужас на моем лице или отвращение на лице Йонг — но мадам Чоу, ностальгически повздыхав, обратилась к более современным фасонам), выгляжу, как… ну, даже не знаю… Ближайший аналог — клерик Тетраграмматона Престон. Но я, увы, ростом не вышел. А так — один-в-один… минус рост, минус прическа, минус белые перчатки. И пистолетов нет.
Кстати, жалеть Маргариту я рановато начал — вблизи оказалось, что у нее не ПМ, а ПММ. Самых последних серий: со свистелками и перделками — планками Пикатини, светящимися мушками-целиками, увеличенным магазином, навороченными рукоятками и красивым покрытием. Ну, чуть-чуть получше, но… Но все равно — не айс.
— А если бантик вплести? — Глаза у девушки стали мечтательными. — Ой. — Она спряталась за меня. — Брат! А почему эта девочка так на меня смотрит?
Дурачится, зараза — отыгрывает роль старшей сестры… Вот бы еще она догадалась на немецкий перейти, чтобы соответствовать легенде. Я оглянулся и успел увидеть, как Чоу Йонг заканчивает экстренно придавать своему лицу выражение «я-маленькая-кавайная-девочка-и-ничего-такого-не-замышляю».
А ведь это может стать проблемой — если они с Танькой сцепятся, будут трупы. И, если кто не понял, защищать я буду именно Йонг — к Таньке у меня ни братских, ни романтических чувств нет — почти чужая, хоть и очень красивая, девушка. И почему-то мало на мое к ней отношение влияют: совместный «турпоход», одинаковая фамилия, похожая внешность и, предположительно, одинаковые гены. А вот Йонг… к ней я привязался и порву за нее любого. Видимо, настоящую память мне стерли начисто, раз к родной сестре ничего не чувствую, кроме обычного дружеского… даже приятельского расположения. Ну и некоторого мужского интереса, если быть до конца честным.
— Тетя Марго, а в книжках написано, что неприлично говорить на языке, который гости не знают! — Поучительно заметила по-английски Йонг. — Госпожа Балалайка не обучила вас эки… эта… этикету? Чему вас там только учат!
Если Маргарита отыгрывала «старшую сестру», то Йонг беззастенчиво играла «младшую», наивную девочку-соплюшку, которой в силу возраста должна прощаться любая бестактность и прямолинейность. И играла успешно. К тому же, «играла» — это очевидно для меня, более-менее изучившего маленькую язву с весьма стервозным (в случае необходимости… или какой другой «хотелки») характером. А вот Маргарита почему-то «повелась»:
— Слушай, мелкая… — Мгновенно стала заводиться она.
Маргарита набычилась, а Йонг совершенно естественно встала за один из стульев и, чуть наклонив его от себя, подвела стопу под ножку… а еще на столах горы всякой посуды и столовых приборов… в том числе и европейских — ножей и вилок (их тут разложили именно в расчете на визит старшей сестры именинника — Маргариты Вайс). И кидает столовые приборы моя младшая — виртуозно. Я тоже могу, но не так — в режиме пулемета и пробивая полудюймовые доски.
Нет, точно, если не вмешаюсь — будут трупы! А остальные братья и сестры Чоу Сеунга и Чоу Йонг очень грамотно рассредоточились в стороны, невзначай встав за тяжелые столы, которые в случае опасности можно опрокинуть и использовать в качестве укрытия. Типа, ты у нас «старший брат» и, вообще, именинник, вот ты и разруливай! В конце-концов, это ж твои ОБЩИЕ сестры, а нам эта «немка» — никто. И ведь не возразишь!
Я быстро встал между девушками:
— Тань, не трогай Йонг… пожалуйста! — Тихо попросил я по-русски.
— Оп-па! — Она удивленно на меня воззрилась и мгновенно успокоилась. — Без проблем, Вить.
Правда, была… была в ее голосе и легкая обида — ну, да это уже ее проблемы. Если умная — поймет: семье Чоу я обязан гораздо сильнее, чем «ложным воспоминаниям» о сестре. К тому же, мне в семье Чоу дальше жить, а она к своей Балалайке под крылышко упорхнет. Ну, а если дура… Как я уже сказал — в любом случае, защищать я буду Йонг. Но постараемся обойтись без драки.
Уже на английском она спокойно добавила:
— Госпожа Чоу Йонг! С вашего позволения, не «Марго», а «Маргарита». Или Рита. Или Грета… Или другие производные от имени Маргарита. — И все-таки не удержалась от шпильки. — Если вы, конечно, знаете немецкий.
— Мы договорились, фрау Гретель. — На немецком ответила Йонг. — Вас ведь устроит имя Гретель?
Таня слегка поморщилась, но кивнула.
— Слушай, Рита. — Я повернулся к «сестре». — А чем тебе «Марго» не угодило?
— Сержант zaebal этим именем. — По-английски буркнула она. — Говорит, в боевой обстановке чем короче имя, тем лучше. Но он это «Марго» ТАК произносит… Еще чуть-чуть и у меня будет рефлекс на это имя — рука сама к пистолету потянется!
— А «Рита»?
— Сержант сделал вид, что не услышал… — Вздохнула она. — Не может шрам простить… А я еще сдуру остальным похвасталась — его теперь свои же подкалывают. И от Капитана влетело — за подрыв авторитета и за нарушение субординации. Ну, подрыв авторитета — ладно, согласна, виновата, искуплю. А нарушение субординации-то откуда?! Уже и «дядя Боря» нельзя называть?! Во внеслужебной, прошу заметить, обстановке!
Ну, по-крайней мере, мы нащупали интересную для всех присутствующих тему — вопросы тренировок и боевых занятий. Даже Йонг заинтересованно прислушивается… и сдерживается, чтобы не начать задавать уточняющие вопросы по существу.
* * *
— С днем рождения, Йоган! Извини, что без цветов, но, надеюсь, ты не по этой части! Держи подарок!
— Спасибо, мистер Ченг! — Я поклонился, принимая продолговатый увесистый футляр-кейс размером с дипломат, обвязанный красной лентой с бантиком… и с трудом сдерживая нетерпение. — Вы позволите, мистер Ченг?
— Конечно, Йоган! — Мистер Ченг лучился довольством. — Это ж теперь твои… игрушки!
Я знал, что находится внутри. Но в самых общих чертах — я не знал ни марку, ни модель того, что находится внутри кейса… Ну, это как если б вам сказали, что подарят машину, но не сказали, какую — могут «БМВ» подарить, а могут и «Оку»…
Там внутри должна находиться мечта любого «носителя яиц». Пистолет! Настоящий! Боевой!
Поставил чемоданчик на стол, развязал ленту, щелкнул замками… Подарок нужно внимательно осмотреть в присутствии дарителя. Надо же уважить «большого человека» — «серый кардинал» города, чай, не каждому имениннику на день рождения подарки СОБСТВЕННОРУЧНО дарит!
Обе сестры — Йонг и Рита — тут же обнаружились за моими плечами и уже внимательно инспектировали содержимое кейса.
— «Вальтер»! — С завистью выдохнула Маргарита на русском. — Охренеть!
Ну, еще бы! Это ж, как «Мерс» в исполнении «люкс» по сравнению с «ладой-девяткой» в тюнинге…
— «Пи восемьдесят восемь». — Пробормотала Йонг. — Под «парабеллум»…
— «Пи восемьдесят восемь компакт»! — Тут же ввернула Маргарита, не отрывая, правда, взгляда от пистолета, лежащего в своей ячейке. — Чему вас только учат!
Йонг хмыкнула, но промолчала.
Вопреки моим робким надеждам, девушки друг с другом не только не подружились (это было бы, согласен, слишком круто), но даже не смогли отнестись друг к другу нейтрально — ни одна не упустила ни одного шанса побольнее ущипнуть оппонентку. Остальным гостям (особенно, взрослым, подтянувшимся к приезду Ченга) — развлечение, а вот мне — сплошная морока и головная боль — я тут был единственный, кто старался их растащить по разным углам ринга.
Сейчас, правда, испепеляющим взаимным взглядам (и, возможно, разрушительным взаимным действиям) мешал открытый кейс с пистолетом, который притягивал девичьи взоры… ну и мужские, чего уж тут кокетничать.
Я, наконец, с трудом оторвался от разглядывания, осмотра, ощупывания… и чуть ли не облизывания подарка и поднял голову, чтобы поблагодарить Ченга (заодно этих осадить… временно), но того уже и след простыл — слишком долго мы медитировали над оружием — он уже махал рукой с улицы, от дверцы машины.
М-да, нехорошо получилось: не поблагодарить за такой шикарный подарок — это с моей стороны полное свинство и черная неблагодарность. Придется завтра его в офисе вылавливать… А без приглашения сделать это крайне тяжело — в офисе Ченг появляется не так часто.
— Братик! — Пролепетала Йонг, подергав меня за рукав. — Когда гости разойдутся, — она стрельнула глазами в Маргариту. — Пойдем, постреляем?
И, язва такая-сякая, сказала это НА РУССКОМ! Маргарита фыркнула:
— Девять-девятнадцать Парабеллум. — Напомнила она по-английски и оценивающим взглядом окинула скромную фигурку маленькой Йонг. — Братец, ты только детям пистолет не давай — а то отдачей снесет… nahren.
Йонг еле слышно зашипела, а я поторопился обратиться к мадам Чоу. Та не возражала и взмахом руки отпустила именинника и его сестер на задний двор, где можно было пострелять. И небрежным жестом «отсекла» от нас остальных младших Чоу, намылившихся было отправиться следом. Чтобы не пострадали в случае обострения ситуации?
— Я первая! Потому что старшая!
— Вообще-то, фрау Гретель, вы — в гостях! И не гоже в гостях…
Я прокашлялся и решительно оборвал зарождающуюся перепалку:
— Вообще-то, это мой подарок. И первым буду стрелять я!
— А…?
— А после меня будет стрелять та, кто будет вести себя тише.
Видимо, пострелять из хорошего пистолета хотели обе, так как замолчали, прожигая мою спину взглядами… Ну, хоть какой-то нейтралитет. Пусть в роли временного общего врага — я. Но ведь подарок, действительно, мой!
* * *
— Ты чего творишь!!! — Рявкнули из телефонной трубки.
— Ой, а шо такое? — Протянул улыбающийся Ченг.
— Зачем ты его так балуешь! Мне теперь своей что — тоже дорогую игрушку дарить?! Она мне весь мозг вынесла своими восторгами! «Какой милашка!» «Какая лапочка!»
Ченг даже отнес телефонную трубку от уха — Балалайка разошлась не на шутку и не сдерживалась.
— А почему нет? — С улыбкой поддел он. — У правильного мужика и ствол должен быть… правильный! Восторги твоей это доказывают — произвел нужное впечатление на девочку!
— Нельзя так баловать ребенка! Привыкнет к дорогим подаркам — кем потом вырастет?
— Требовательным и амбициозным бизнесменом! — Мечтательно предположил Ченг. — Акулой бизнеса. Белой. Людоедом.
— «Не в пистолете дело, а в том, кто из него стреляет!» Кто говорил, а? Да хотя бы обычную «Беретту» подарил бы — их вокруг до жопы и в глаза они не бросаются. Надежная, красивая, запчасти можно у других отобрать… Или «Глок» — их до черта наклепали для «гражданки»! Ты, вообще, мог подобрать менее дорогую модель «Вальтера»? Ну, хотя бы «девяносто девятый»! Более новый, красивый, навороченный…
— Вот-вот. Не пистолет, а сплошной маркетинг. А «Глоки» я не люблю — бабские они. А «Беретты» я уже дарил — не люблю повторяться.
— Так-так-так… «Уже дарил»… И я даже помню, кому… И дарственную надпись, конечно же, сделал?
— Ага. — Еще шире улыбнулся Ченг. — На стволе. После первой чистки увидит. И придется ему хинди изучать.
— Так-так-так… Учти, «Лагуна» хоть и выполняет мои задания, но в подчинении у меня не находится — так что проблемы между ним и Македонской я решать не собираюсь!
— Да не будет никаких проблем! — Отмахнулся Ченг. — Стерпится — слюбится! У меня уже все готово!
* * *
Датч, вернувшийся поздним утром в офис «Лагуны», застал привычную картину: Бенни что-то строчил на своем ноутбуке, а Реви, чуть помятая, с синяками под глазами, «залипла» на диване над большой кружкой кофе, которую обхватила обеими ладонями. Взгляд девушки — бессмысленный — сопровождал какую-то муху, ползущую по стене.
— Реви…
— Она не пингуется. — Усмехнулся небритый блондин в очках. — Сеть исправна — я проверял. Попробуй рестартануть службу…
— Реви! — Датч внял совету и встал прямо перед Реви.
— Чё надо, мля! — Китаянка недовольно подняла взгляд на Датча.
Датч, не ожидавший такой реакции, некоторое время чуть удивленно ее рассматривал, и обратился за помощью зала:
— Бенни…?
— Обычная ревность. — Тот покосился на Ребекку, встал и бочком, как бы случайно, переместился за широкую спину босса. — Мистер Ченг прилюдно подарил пистолет одному из своих. Слухи о новом виртуозе стрельбы вчера обсуждались в «Желтом Флаге». Ты как раз ушел к Мадхур. Бауэра напоили до поросячьего визга и стали пытать. Кстати, сержант, действительно, какой-то дерганный в последнее время. Когда инфу от него дезассемблировали, Реви выцедила бутылку и стала доказывать, что по-прежнему отлично стреляет…
— С-с-стукач… — Тихо прошипела девушка. — С-с-сука…
— Бао уже прислал счет?
Блондин, находящийся за спиной Датча, кивнул, а Датч каким-то образом это понял:
— Реви! — Возмутился он и задал ожидаемый вопрос. — Какого хера!
У Реви от резкой головной боли включилась защитная реакция:
— Ну, а чё, бля! Ну, постреляла немного — там это каждый второй вечер происходит…
— … по бутылкам за спиной Бао. — Тихонько шепнул Бенни.
— … ну, погоняла макаронников…
— … заставила их танцевать, стреляя в ноги. — Добавил Бенни. — И не итальянцев, а колумбийцев.
— Да какая, нах, разница!
— Детский сад. — Вздохнул Датч. — Сколько?
— Две штуки. — Ответил Бенни. — Картель отстреливался… да и остальные в стороне не остались — какое-никакое, а развлечение.
— А почему Бао им счет не выставил? — Удивился Датч.
— А они ушли на своих двоих. — Фыркнул Бенни. — И утащили тех, кто танцевал плохо. А Реви там заснула…
— Они первые начали! — Возмутилась Реви. — Подкалывали меня!
— … а я с ней остался — чтобы Бао не воспользовался ее состоянием и не взял плату самым естественным образом… которым постоянно нам грозится.
— Детский сад. — Повторил Датч. — Ясли. Отобрали ведерко и ударили совочком по головке. — Он помолчал. — Вечером у нас встреча с мистером Ченгом. Видимо, будет работа. Так что, Реви, приводи себя в порядок — чтоб к восемнадцати ноль-ноль была в норме. И чтоб руки не тряслись.
— О-о-о… — Протянула Реви мечтательно и зловеще. — К Ченгу, да?
— Даже не думай! — Осадил Датч. — Если сорвется работа, то Бао заплатишь из своего кармана! Или… — Датч широко улыбнулся. — Тем самым способом.
— В первый раз, что ли… — Она увидела заухмылявшиеся лица мужчин и спохватилась. — Э-э-э, я про «из своего кармана»… Расслабься, Датч! Не собираюсь я там разборки устраивать… но кому мистер Ченг подарил пушку — я все-таки узнаю!
* * *
— Доброго утра, госпожа Оуян! — Я поклонился секретарше Ченга. — Мистер Ченг у себя?
Оказалось, что нет. И когда появится — неизвестно. А просить пожилую китаянку связываться с боссом и уточнять… ну, это не совсем правильно: это ведь я должен благодарить мистера Ченга за шикарный подарок, а не мистер Ченг — ждать меня и изыскивать в своем плотном графике время, чтобы принять мои благодарности… за свой же подарок! Так что, как я и предполагал, придется мне его вылавливать…
Оуян Киао приветливо улыбнулась и, наклонившись ко мне (так, чтобы ждущий в приемной молодой индус-клерк не услышал), шепнула:
— Вечером будет, Сеунг! Около шести. — И подмигнула.
Все-таки, не зря я ее ванильными и коричными печеньками из ресторана «Хитрый Чоу» на Темную Сторону склонял! Не знаю, может, кто и увековечил уже эту мудрость в веках, но — попробуем сформулировать еще раз: «хорошие отношения с секретарями не менее полезны, чем с их боссами»!
А индус-клерк, видимо, провинился перед непосредственным руководством — вот и послали в приемную большого босса помариноваться… А может, это он так от работы отлынивает — вон, кемарит потихонечку.