— Только не маринованные змеи!
— А чем докажешь?
— Чем угодно! У меня тонны фото-компромата и километры видео-свидетельств! Только не маринованные змеи!
— Хо-о-о… У тебя ровно пять минут убедить меня, мой дорогой!
— А иначе мы тебя…!
— Ай… Хорошо! Хорошо! Сейчас я вам покажу видео, на котором так «понравившийся» вам молодой человек показывает, кто в доме хозяин! Как же я ему завидую! Как же я ему завидую! Эх, если б я, когда был молодой, действовал бы чуть решительнее! О, я бедный китаец…!
— Другими словами, дорогой, ты скинул обязанность по поддержке доченьки на плечи какого-то невнятного япошки?!
— Значит так… во-первых, не невнятного! Я вам сейчас такое покажу и расскажу об этом… «япошке». Во-вторых, накидываем к пяти минутам еще тридцать секунд, потому что они уже ушли на ненужные объяснения!
— Хм… шустр, как всегда! Ёрочка, что скажешь?
— На твое усмотрение, дорогая! Дадим старичку шансик…
— Что ж… Запускай, Кэнсейчик… запускай свой файлик… Посмотрю, за что можно счет накинуть к этому каучуковому мальчику!
— Я не старичок-с! Попрошу не оскорблять-с!
— Дорого-о-о-ой…
— Стар-р-р-ричок…
— М-м-м… девочки… птички… кошечки…
* * *
О том, что «дедуля» собирается поговорить со мной, сообщил Акисамэ… снова раздражающе улыбаясь этой своей лисьей улыбкой.
«Я могу и ошибаться, Малыш, но, кажется, Акисамэ просто провоцирует нас на то, чтобы мы подарили Старейшему хаори с цифрой „один“ и узловатую клюку…»
«Вопреки тому, что он говорит вслух?»
«Ага…»
«Дедушка Фрейд с ним бы поработал… или как там у вас говорится?»
Я в этот момент как раз с Акисамэ и тренировался.
Мы подбрасывали «маленького» Гаутамма-куна в воздух и боролись друг с другом. Проигрывал тот, кто не успевал следующим подхватить пятидесятикилограммовую статую Будды (тренировка была облегченной, поэтому нельзя было нападать на того, кто держит в этот момент статую). Так что из захватов надо было выкручиваться ОЧЕНЬ быстро…
Десять — три. В пользу «капитана третьего отряда», разумеется.
А «дедушке», как я понял по вспышке эмоций из главного здания, позволили увидеть кусочек моей тренировки с Акисамэ… Дедушка был впечатлен. Как и прибывшие с ним бабушки.
Рю Горо был в традиционном официальном серо-черном хакама со скромным белым веером. Поверх хакама было накинуто синее хаори с золотыми камонами Драконов.
«Бабушки» оделись чуть более нарядно — традиционные шелковые кимоно, заставляющие трогательно семенить по циновкам пола. И были эти кимоно «традиционными» не только в покрое, но и, судя по всему, в рисунке, который был сделан на шелке вручную…
Ну, в том, что у семьи Рю есть деньги и она умеет и любит их тратить, никто и не сомневался — можно было и не тыкать нам в глаза этим фактом…
«Не раздражайся, Малыш! С рептилиями надо быть очень-очень спокойными и осторожными!»
«Ну, давай, Старик! У тебя же куча методик! Я тебя внимательно слушаю!»
«Хм… Ну, ладно. Представь себе, что ты пришел домой во втором часу ночи и только сейчас заметил в зеркало, что у тебя на щеке помада. И тут тебя встречает Ренка… со здоровыми ножками… А ты…»
«Ну, Старик! Умеешь же ты нагнать жути!»
Так что и мы с девочками, увидев такое, были вынуждены к ужину переодеться. Но не так официально, конечно. Я — обычные брюки-рубашку, а девушки — длинные серые юката с мелким геометрическим белым рисунком.
Встреча происходила в гостиной главного здания Редзинпаку. За накрытым для ужина столом.
Принцип «вначале накорми, а уж потом…» выполнялся неукоснительно, так что изюминка вечера была только после ужина.
Отложив палочки и поблагодарив «хозяюшек» за угощение, после взаимных дежурных реплик о погоде, здоровье, современных нравах и промежуточном выводе «ах, как быстро летит время!», «ах, как быстро растут дети!» (Старейший: «И ученики!») у мастеров Редзинпаку нашлись какие-то дела. Даже Старейший, подхватив чайный столик, направился куда-то на улицу, подмигнув мне напоследок…
Мисаки и Миу с непреклонным видом пожелали остаться. Ренка тоже «развоевалась», но ее коляска тут же была окружена родителями — Кэнсэем и его красавицами-женами — и увезена в сторону клиники под воркование:
— Процедуры, доченька! Ты ведь так любишь процедурки, да? — Ёру.
— А потом и Кенчи с девочками придут, да? — Сой… уж не знаю, какие выводы она для себя сделала на мой счет, но относиться ко мне она стала очень лояльно.
— А злых старых ящериц мы больше не пустим! Да? — Кэнсей… разумеется, не мог промолчать. Мастер Ма был потрепан, на лице были подозрительные красные пятна, но в целом мастер Ма держался бодро и ступал твердо… правда, улыбался временами несколько глуповато.
Разумеется, через некоторое время в зале появился Точимару, красиво, как фотомодель по подиуму, продефилировал перед «бабушками», которые тут же занякали и стали заманивать черного красавца маленькими печенюшками (а больше на столе ничего и не осталось — гостевой чай и печенье).
Понятно, что глупые женщины, не понимающие вкусов и потребностей четвероногого представителя семейства кошачьих, были поставлены в глухой игнор. После этого, чисто из вежливости, пару раз пройдясь по коленям сидящей Миу и засвидетельствовав таким образом почтение формальной хозяйке, кот совершил несколько проходов туда-сюда и как-то так незаметно и нечувствительно исчез…
— Кенчик! Ты так вырос! Такой красивый стал! А я тебя вот таким вот нянчила! — Заулыбалась очень похожая на мать женщина в желто-синем кимоно. Ее волосы были полностью седыми, но лицо — молодым и все таким же красивым.
Родная, так сказать, бабушка. Елизавета Рю. Еврейка. Так что и я, если посмотреть в, кхм-кхм, корень… с полным правом таки могу эмигрировать на Землю Обетованную… Может быть поэтому так хорошо с мастером Ма и сошелся?
— Ой-ой! — Подала голос другая женщина. — Лизонька, тебя опять заносит! Перед тобой взрослый юноша, которому не совсем уместно говорить подобные вещи!
Синима Рю. Между прочим, мать Танаки. Поседевшая только на половину. Японка. Она была в бело-синем кимоно.
Наверно, и смысла нет говорить, что обе женщины были одеты не только роскошно и богато, но и с тонким вкусом.
Я молчал. С одной стороны, конечно, полностью отдавал инициативу в ведении разговора, а вот с другой…
Оно мне надо — играть с ними в переговоры? И вообще, само стремление превратить обычные человеческие извинения (а чуялка чуяла, что будут именно извинения) в переговоры и перетягивание каната уже скажет, а стоит ли вообще с этим людьми иметь дело… добровольно.
Рю Горо прокашлялся, предупреждающе покосившись на своих супруг. Те покладисто замолчали, оборвав легкую сентиментальную пикировку.
— Кенчи… Я хочу принести извинения. В первую очередь от своего лица…
Я сидел и слушал. И молчал, разумеется. Рю Горо говорил красиво и по делу, проникновенно и правильно.
Но в эмоциях… Понимает человек, что набедокурил, но сожалеет не о том, что совершил нехороший поступок, а о том, что попался. Спалился, залетел, засыпался. Полная моральная мимикрия. Никакого чувства вины.
Ничего не было сказано по существу. Обычные общие слова. Подразумевающие, что оба собеседника прекрасно осведомлены, о чем идет речь. Следовательно…
«Прости, Малыш, нам придется понырять в эту грязь»
«Я понимаю, Старик! Надеюсь, я таким не стану… потом?»
«У нас есть Старейший, у нас есть Сигурэ, у нас есть Акисамэ, Сакаки и Кэнсэй…»
«Главное, у нас есть Апачай! Демонам Подземного Мира плевать на эти увертки. Справедливо и несправедливо. А все остальное не еб… апа-па!»
— Душа наполняется радостью, — Мой голос спокоен и торжественен. — Когда я слышу слова человека, по-прежнему хранящего в своем сердце заветы благородства, чести и достоинства…
Минутная ответная речь и… я вежливо повторяю поклон Горо Рю, простершегося передо мной на полу вместе со своими супругами.
Девочки сзади повторили…
— Внук! — Рю Горо выпрямился. Его глаза подозрительно блестели. — Ты даже не представляешь, как я рад, что мы с тобой поняли друг друга!
«О-о, дедуля! Ты даже не представляешь себе, насколько мы друг друга поняли!» — Кажется, это подумали Старик и Малыш одновременно.
— Дедушка, бабушки! Позвольте в знак достигнутого понимания предложить вам чаю!
Если я хоть что-то понимаю в этой жизни, то мне и моим девочкам не стоит пить чай из чайника-термоса, который стоял тут без моего пригляда очень-очень долго. Ну, разве что губы смочим, чтобы подозрительно не выглядело.
«Отрава! Не пить!» — В момент, когда чета Рю меня не видит, складываю пальцы.
От девушек идет удивление, затем — понимание. От Миу добавляется веселье, а от Мисаки — восхищение.
Жалко, тут Ренки нет… Ну, да не беда — во время вечерних процедур она из нас все вытянет.
* * *
— Езжайте, конечно же! — Я сделал вид, что удивился вопросу.
— А ты с нами… разве не…? — Осторожно уточнила мать.
— Я не хочу оставлять Ренку.
— Вот уж за девочкой теперь есть кому присмотреть, Кенчи! Мастера, Мисаки, Миу… Хонока говорила, что матери Ренки приехали.
Я невольно потер живот:
— Это да… уж приехали так приехали…
— Ну, вот… К тому же, чем ты ей можешь помочь? У тебя нет ни медицинского образования, ни опыта лечения…
— Нет, мам. Я останусь. — Решил я. — Надеюсь, это не сильно изменит ваши планы?
— Нет, не сильно… Хорошо. Оставайся, Кенчи! Только пообещай мне, пожалуйста… — Мать повернулась к отцу, с любопытством меня изучающего. — Дорогой, а где Хоночка?
— Играет. Сейчас как раз данж проходит. — Отец мельком бросил взгляд на экран ноутбука. — Ух, ты! Какой лут падает!
— Так вот, Кенчи, пообещай мне, пожалуйста, что не убьешь никого из Драконов.
Ого, матушка меня за какого-то супер-мстителя принимает! И никаких «будь осторожен», «не лезь на рожон».
— Кроме случаев самозащиты, мам. Обещаю!
— А мы тебе сувениров привезем! — Улыбнулся отец.
* * *
— Хороший у нас туалет, ящерки! — Стараясь мыслить позитивно, заметил Рю Горо.
— А чья идея была поставить тут ТРИ унитаза! — Горделиво воздела палец Синима.
— Вообще-то, ты просто торопилась утвердить свой статус! Тут и так стояло два… нам с Гориком вполне хватало! — Отозвалась Лиза.
— Где ж нас так? Неужели в Редзинпаку?! — В который раз за эту ночь спросила Синима.
— Мы уже это обсудили. — Поморщился Горо. — Внучок, что б ему икнулось!
— Ну, с другой стороны, — Возразила на это Лиза. — мы все еще живы, а не катаемся в конвульсиях по полу. В древние времена подобные твоим извинения, если не ошибаюсь, заканчивались харакири?
— Угу… но все равно… я-то уже подумал, что мы достигли взаимопонимания…
— … а тут он тебе и показал, что до взаимопонимания вам еще пилить и пилить! — Хохотнула Лиза. — Ты-то, наверно, думал, что повинишься, головку пеплом посыплешь, в позу встанешь, красивую речь толкнешь — и глупенький дурачок тебя простит, да?
— А разве нет? И вообще — что он хотел сказать этим… демаршем?
— Ну, например, — Возвела глаза к потолку Синима. — Это он так намекнул, что приравнивает слова главы клана Драконов к словесному поносу.
— Это уже будет двадцать третий вариант, если не ошибаюсь… — Весело подсчитала Лиза. — Кстати, Горик… хочешь квест?
— А?
— Квест, говорю! Квест!
— Ну… давай. — Неуверенно согласился Рю Горо, чуя подвох.
— Ну, слушай! Не знаю, кто из персонала сегодня тут проводил уборку, но туалетная бумага… как бы это сказать… Кончилась!
— Персонал тут не причем! — Встала на защиту хозяйственной службы Синима. — Просто мы сюда уже в пятый раз залетаем! Такого расхода бумаги никто предусмотреть не мог!
— Кстати, предлагаю вспомнить, что лично я настаивала на замене этих древних унитазов на более современные! С кнопочками и различными полезными функциями!
— Ты просто хотела подчеркнуть свой статус! Лично я настаивала на демонтаже этих морально устаревших и шумных воздушных сушилок и их замене на обычные раздатчики бумажных полотенец! Могли бы сейчас их использовать!
— Э-э-э… девочки — девочки… — Рю Горо успокаивающе поднял руки. — Лизонька, в чем квест-то?
— Как это в чем, Горик! Нам бы бумажечки! Ну, не знаю, как ты, а мы с Синимой хотим лечь спать с чистыми попками!
— Так это… вызвать и все… — Неуверенно предложил Горо.
Синима хрюкнула:
— Я представила себе, как глава клана требует бумажку в туалет. А потом через хозслужбу распространяется слушок о диарее, внезапно поразившей всю чету главы клана…
— Хм, да… не вариант. — Нахмурился Рю Горо. — Какие еще будут предложения?
— Ближайшая бумага есть в твоем кабинете. — Вспомнила Лиза.
— Ни-ни-ни… Там работают системы видеонаблюдения! — Отверг Горо. — Дайсо и так зубоскалит, а если еще и ЭТО… Да и бумага там твердая, для документов.
* * *
ЯПОНИЯ. ТОКИО. 7 марта.
МОЛНИЯ! У МА РЕНКИ ПАРАЛИЗОВАНЫ НОГИ!
ЯПОНИЯ. ТОКИО. 7 марта. — NHK.
Наш источник в одном из ведущих госпиталей, специализирующихся на лечении опорно-двигательного аппарата, на условиях анонимности подтвердили печальные слухи о здоровье поп-идола Ма Ренки, разбившейся в прошлую субботу на подвесной дороге на горнолыжном курорте на Хоккайдо.
«У девушки наблюдается парез [парез — паралич, прим. ред] обеих ног, развившийся вследствие травматического поперечного поражения спинного мозга в области поясничных позвонков. Это так называемая „параплегия“. Перспективы полного излечения крайне неопределенны. Я бы даже сказал, что вероятность излечения исчезающее мала. Особенно, если это лечение будет несистематичным… разумеется наш Госпиталь располагает всем необходимым оборудованием, у нас работают опытные и квалифицированные специалисты…»
* * *
19671: Говорю вам, попытка убийства Ренка-сама связана с ее женихом!
19672: Ну, ходят слухи, что он это все и подстроил!
19673: Чушь! Ты видео смотрел? Там все прозрачно! Если у него хватило мозгов такое подстроить, вряд ли он стал бы так рисковать. Его шансы на выживание были такими же, как у Ренки-сама! Да и зачем ему — у них и так все тип-топ было, судя по видео!
19674: Мне имхуется, что убить хотели как раз жениха!
19675: +1. Тем более, что личность уже выяснили!
19676: Откуда?!
19677: Где?! Ссылку давай!
19678: А вы что, еще не знаете? На форуме «Киодо Цусин» уже во всю обсуждают — модераторы не успевают тереть темы. Это некто Сирахама К. Кто-то слил информацию. Кто-то, кто учится в том же институте, куда Ренка-сама перевелась.
19679: А чего модерам не нравится?
19680: Ну, так вторжение в личную жизнь — там и адрес выложили, и фотки, где он с Ренкой-сама… ну…
19681: УЖЕ?!!!!
19682: Не-не-не… Я не это имела ввиду! Ну, обнимается — максимум… И знаете, что самое интересное?
19683: Ну?
19684: Там рядом еще две какие-то девицы с заретушированными лицами… И тоже — обнимаются!
19685: Да что ж это творится-то!!! Как Ренка-сама могла?!!!
19686: А знаете, что самое интересное?
19688: Опять «интересное»? Ну? Говори!
19689: Там же, на «Киодо…» уже проверили и по адресу этому ездили. Дом пуст. Соседи говорят, что вся семья куда-то уехала! Одним днем!
19690: Да-а-а… Бедная Ренка-сама! Связалась с каким-то якудзой! Пострадала ни за что, ни про что! А этому уроду — хоть бы хны! Ни одной царапины!
19691: Завидуй молча, задрот! Такие девушки, как Ренка-сама выбирают именно таких парней, как этот Сирахама, которые ходят по самой грани! Чотких пацанов, а не вас — компьютерных дрочеров!
19692: Ты тут свои комплексы не выплескивай, сынок! Начитался манги про якудза и теперь эту убогую философию сакуры и катаны задвигаешь… Иди на улицу, пей «Ягу» и лузгай семки, гопник окинавский! А твой этот Сирахама бросил девушку и куда-то сбежал с семьей. Свою никчемную задницу спасая… как и положено таким вот чотким пацанам!
* * *
Акисамэ с серьезным видом показал мне мое новое расписание. «Стиль: созерцание сада камней, Наставник: Х.Фуриндзи, Время: 50 минут», втиснутый между тренировкой с Акисамэ и тренировкой с Кэнсэем…
Был большой соблазн сразу проверить свои предположения и таки попытаться расколоть камушек — благо, камней в Редзинпаку теперь было очень-очень много. Но.
Вот это, наверно, и было мое самое-самое крутое, самое мэри-сьюшное достижение. Я заставил себя НЕ ДЕЛАТЬ таких попыток.
Каждая моя тренировка со Старейшим начиналась… нет, не с медитации. И не с разминки. И не с растяжки. И не с «теоретической части»!
Она начиналась — правильно! — с приготовления пяти (прописью: ПЯТИ!) литров моего чая… Кстати, чай стали ТЫРИТЬ! Так что готовить пришлось пять литров: три Старейшему и два — на неизбежное воровство. Пресечь которое я пока еще не мог — мастерства не хватало.
Я вот думаю, куда в него столько чая помещается-то? Апачай, Старейший и Мисаки — три «пищевые черные дыры». Ну, Апачай — понятно. Власть над пространством — сбрасывает пищу… куда-нибудь… в тот же Подземный мир, допустим. А Старейший и Мисаки? Причем «черные дыры» у них избирательные — чай у Старейшего, и сладкое у Мисаки!
А вот потом уже начиналась медитация… во время которой приходилось бороться и с такими бредовыми мыслями…
Я скрупулезно вспоминал все, что только мог вспомнить: что говорил Фуриндзи, как говорил, куда смотрел, что я в этот момент чувствовал, посекундно и покадрово — падение со скалы, ощущение от камня в руке и то, как он чуть дрогнул и рассыпался мелким крошевом, будто являлся спрессованным песочным комочком…
А Старейший все это время мышкой (ну, насколько это возможно при его шварцнеггеровских габаритах) сидел рядом и тихонько-тихонько тянул чай… И отвергал любые мои попытки выцыганить у него «Методику».
Потом я открывал глаза, смотрел на кучу камней, все так же лежавшую перед вторым додзе, оборачивался к хитро улыбавшемуся Старейшему… и заканчивал тренировку.
Я чувствовал, что все еще не готов. И чувствовал, что у меня будет только одна попытка научиться. И если она провалится — все! Точка! Психологический блок — навсегда!
Сломать веру, когда она слаба — проще простого.
И можно будет падать в ноги Старейшему и просить, чтобы он занялся лечением Ренки. И прятать глаза в пол — не справился, не выполнил обещания…
Накручивал я себя, конечно… Но, опять-таки, чувствовал, что без этого — никак.
После этого я разливал оставшийся в термосе чай по пиалам и мы сидели и смотрели на кучу камня вдвоем: он — насмешливо-мечтательно, а я — хмуро.
— Молодец, Кенчи! Ты стараешься! У тебя обязательно получится! — Неизменно говорил Старейший… и был совершенно серьезен!
Вот такая, понимаешь, методика обучения от Старейшего…
И… кажется, на кучу я смотрел еще и с ненавистью.
* * *
ЯПОНИЯ. ТОКИО. 10 марта. — «Киодо Цусин»
В этом году на праздник Ханами была впервые открыта для посетителей крупнейшая в префектуре Тиба оранжерея, заботливо восстановленная семьей Асамия. (см. интервью с Асамия Орочи-саном)
По прогнозам синоптиков Японского Бюро Метеонаблюдений цветение сакуры в этом году начнется строго «по расписанию». Например, в Токио период цветения ожидается с первого по пятое апреля.
Подробную информацию о сроках цветения сакуры в каждом отдельном районе Японии, а также информацию об общественных парках и оранжереях, можно получить на нашем сайте (ссылка).
* * *
В субботу перед боем с Ямой я волновался. Опять. Но не от того, что мог проиграть, а потому, что должен был изувечить человека. Сознательно, целенаправленно. «По злому умыслу», как пишут в протоколах суда… или как там?
Ниидзима сегодня пришел один. И был чем-то очень сильно расстроен. Уж не знаю — поссорился ли он с Дайей или у него какие-то другие проблемы образовались. Я интересоваться не стал — наши взаимоотношения не предполагали даже дежурного обмена любезностями «как дела? как здоровье?»
Может, у него зуб болит. Должны же у пришельца хоть иногда болеть зубы, в конце концов!
Миу сегодня тоже не было. Во-первых, сегодняшний бой будет фактически преднамеренным «нанесением телесных повреждений, влекущих за собой тяжкий вред здоровью» и девушка, осведомленная о моих планах, честно сказала, что ей это не нравится, хоть она и понимает необходимость такого шага. Во-вторых, кто-то должен был посидеть с Ренкой. В ее палате, конечно, сейчас есть телевизор и ноутбук с выходом в Сеть, но для гиперактивной девушки, настоявшей на снижении количества принимаемых болеутоляющих средств, присутствие кого-нибудь живого было гораздо важнее «зомбоящика», заполненного тошниловкой в том же объеме, что любой другой «зомбоящик» в любой другой точке планеты… и в любом другом мире, наверно.
— Держи! — Ниидзима кинул мне маленькую пластиковую бутылочку с «Аквой», когда я вышел из «разминочного уголка», вдоволь напрыгавшись со скакалкой.
Вот тут-то и вылезли последствия «чайной травли», устроенной мне мастерами. Потому что благодарно кивнув Ниидзиме, я, отставив бутылку в сторону, в шутку поинтересовался:
— Отравлена?
На самом деле, ничего такого не думал — просто решил скоротать время до поединка с Ямой, потроллив Ниидзиму… Ведь чтобы я там о себе не думал, и чтобы обо мне не думали, допустим, Драконы или Кодзима, а запланированное нанесение увечий, обдуманное, преднамеренное — да чуть ли не ритуальное! — это для меня все-таки крутовато.
Ну, да — в той Филиппинской деревушке даже такого вопроса не стояло. Но там причина — «за что» — была перед глазами и не надо было себя накручивать. Там — даже у дракошки крышу сорвало. А тут — только умозрительная информация, полученная от Мисаки.
Вот я и решил отвлечь себя безобидной перебранкой со своим «агентом» перед поединком, до которого было еще целых два часа. Тем более, что сегодня он был один, без Дайи.
Ну, и отвлек.
После своего вопроса я с удивлением наблюдал эмоциональный раздрай в душе Ниидзимы: растерянность, страх, обреченность. И Мисаки удивленно подняла брови — она уж хотела позубоскалить вместе со мною, а тут такое…
— Оп-па! — Ласково удивилась она, уже держа Ниидзиму на мушке. — Вот что значит Марти Сью! Задал глупый вопрос — и попал в «десятку»! Ниидзима-сан, держите ручки на виду, пожалуйста!
— Ниидзима! — Я тоже удивился. — Ты таки решил попасть в мою десятку личных врагов? Подмешав что-то в водичку? Не ожидал от тебя такой банальности!
Ниидзима, вопреки рекомендации Мисаки, выхватил из-за ремня брюк пистолет… Что-то совсем мой «агент» с нарезки слетел — хвататься за пистолеты в присутствии дракошки, умеющей «танцевать»… Да и в моем присутствии — тоже опрометчиво.
Но чтобы сверхосторожный «инопланетянин» стал действовать так неосмотрительно и прямолинейно — должно было произойти что-то настолько экстраординарное… И, в свете последних событий… Понятно, откуда «ветер дует», но что же могло подвигнуть умницу Ниидзиму на такой шаг?
— Живым! — Бросила Мисаки, мыслившая сейчас примерно в том же ключе.
Ниидзима только тянулся за спину за пистолетом, а мое тело уже встряхнулось, напружинилось и просчитывало «векторы», по которым надо приближаться к моему «агенту», сошедшему, видимо, с ума.
Вопреки ожиданиям, схватка была яростной — Ниидзима, потеряв в первую же секунду пистолет, неожиданно дал серьезный отпор, несколько раз зацепив меня, продемонстрировав хороший уровень «железной рубашки». И совсем не «лег», когда я окончательно вышел на полную скорость и задействовал уже не раз выручавший меня Винь-Чунь.
Более того, Ниидзима сам владел этой техникой! И, главное, бился насмерть!
Поняв, что иначе без повреждений мы поединок не закончим, я позволил эмоциям Ниидзимы вытянуть на поверхность мою Темную. На секунду в комнате распахнулись черные крылья. Это не удивило Ниидзиму (в его-то состоянии), но заставило чуть-чуть сбиться, распылив внимание и потратив драгоценные мгновения на то, чтобы определить — представляют ли темно-серые лоскуты материи, висящие по всему пространству комнаты, какую-либо опасность…
Тут уж — к чему присутствие Темной исключительно располагало — переключение на муай-тай и пролом ног… Ну, а дальше, как говорится — дело техники — осталось добить пошатнувшегося противника.
— Ну, вот, ящерка, а ты говоришь — Марти Сью! — С искренним недоумением протянул я. — Палец выбил, плечо выбил и, кажется, одно ребро сломал. Представляешь?!
Я, действительно, был удивлен, стоя над потерявшим сознание противником… Так драться — это надо было очень упорно и долго тренироваться!
— Ну, прибил же все-таки! — Возразила девушка.
После начала драки она отпрыгнула к двери, чтобы, с одной стороны заблокировать ее для Ниидзимы, а с другой, чтобы кто-нибудь посторонний не сунулся. Ну и расстрелять Ниидзиму, если по какой-то случайности он все-таки начнет выигрывать… «Духа рыцарства» и высосанных из пальца Кодексов Чести в моей ящерке оставалось все меньше и меньше.
Она спрятала «Сабли», вытащила из коробки в «кухонном уголке» салфетку и приблизилась ко мне:
— Он тебе еще и нос расквасил! Давай, кровавые сопельки подотру… А для Ямы тебе и одной ноги хватит.
— Такое впечатление, что его обучали в Ордене Феникса.
— О! И синяк на скуле будет… Их, фениксов, по миру столько бродит… Это ж китайцы! Кто-то и взял его к себе на обучение. — И деловито осведомилась. — Будешь пытать? Лично у меня накопилось к нему несколько вопросов.
— Что за кровожадность? Давай, вежливо спросим для начала. А, хотя нет, для начала мы его свяжем.
— Давай. Но ты сам видел, как он дрался. С мотивацией, толкнувшей на такое, люди молчат до конца.
С этим не поспоришь — действительно, я оценивал шансы на то, что Ниидзима что-то скажет добровольно, как ничтожные. Но — надежды-надежды.
Ниидзиму связали и привели в чувство.
— Расскажешь, что это были за выкрутасы?
В ответ — бессмысленный взгляд и бешенство в эмоциях. Сейчас все свои силы Ниидзима направит на то, чтобы молчать. А сил этих у него полно — в этом я уже убедился. Плохо.
— Ниидзима-кун, — Проворковала Мисаки, ласково запустив руку в волосы Ниидзимы. — Скажи пожалуйста, а что было в бутылке, кроме воды?
В ответ — тишина.
— Ну, вот… — Вздохнула Мисаки. — Я так давно не играла в «доброго полицейского»… наверно, навык потеряла.
— Понятно, Ниидзима-сан. Ну, тогда позвольте отнести вас в банно-душевой комплекс. Там и камера выломана, и кровь легко смыть, и труп разделать можно. Мисаки, останься, пожалуйста — зрелище намечается неаппетитное… ну и чтобы не зашел никто.
— Видишь ли, Кенчи, ставить правильные вопросы я все-таки умею гораздо лучше, чем ты! А чтобы никто не зашел, я сейчас дверь чем-нибудь тяжелым заблокирую.
Вот такие у меня подруги! Видимо, на новость «Я тут человека убил», последует ворчливое: «Какой же вы неуклюжий, аната! Нам же теперь прятать труп, а у нас все шкафы скелетами заняты!»
— Я еще хотел попросить тебя пройтись по помещению со своим сверхчутьем. Нужно убрать всю записывающую аппаратуру, если она тут есть…
— Хо-хо-хо! — Мисаки вытащила из своего рюкзачка и продемонстрировала мне знакомый приборчик подавления подглядывающей и подслушивающей аппаратуры.
— И давно ты с собой «малый шпионский набор» таскаешь?
— С тех пор, как Сигурэ-сэнсэй разрешила пользоваться своим арсеналом… Там столько всяких штучек! Никогда не знаешь, где мы с тобой окажемся наедине… и что-то не хочется мне потом наблюдать видеоролики определенной тематики в интернете… Вот и приходится заботиться о своей девичьей чести!
* * *
— Охренеть!
— Угу! — Мисаки, конечно, выглядела удивленной, но в гораздо меньшей степени.
Что и понятно: она-то смотрит на весь «сюжет» немного со стороны. Для нее большая часть происходящих событий — это наблюдение за тем, как корячится главный герой на экране в каком-нибудь боевике. Можно посмеяться, можно всплакнуть… Мне до сих пор кажется, что Мисаки к этим событиям относится несерьезно, что, кстати, может быть для нее опасным.
Мы только что покинули банно-ванное помещение, где приходил в себя по-прежнему связанный Ниидзима, чтобы обменяться впечатлениями.
— Гораздо больше, Кенчи, меня заинтересовала твоя техника допроса…
Мисаки подошла вплотную и пальчиком стала выводить какие-то узоры на моем комбинезоне, постреливая вверх смущенными застенчивыми глазками… очень знакомый жест. Мать таким же образом приводит отца в более сговорчивое состояние… и не могу сказать, что это не действует на меня в исполнении Мисаки.
— … ты его даже ни разу не ударил. Только на точки всякие нажимал, ухо прищемил, кончик носа… ах, да — ты еще иголку в плечо ему воткнул… а у него глаза закатывались и пена изо рта шла… и он почти не шевелился… оч-ч-чень интересно. Никаких следов на теле. Очень-очень действенный метод! Тебе бы в угрозыске цены бы не было! Ке-е-ен! А научи одну маленькую беззащитную ящерку… исключительно в целях самозащиты… парочке приемчиков… И развединформация польется к тебе рекой! Это я тебе гарантирую!
Древние способы допроса в целях самозащиты? М-да…
— Смотрю, сами откровения тебя не особо впечатлили, маленькая беззащитная ящерка?
— Не особо. А должны были? Ну, подумаешь, Ниидзима раньше был Танимото. И что? Ну, подумаешь, младший Кодзаки, напуганный до поросячьего визга, решил подстраховаться… Тебе-то что?
— Беспокоюсь. — Ответил я, умильно смотря на Мисаки. — Боюсь, что спать ночами не буду, если сейчас на тормозах спущу… такую гнусь…
Иногда, в ожидании каких-либо действий Мисаки, Старик смотрел на Мисаки моими глазами… вот так — как на цель в прицел, в напружиненном спокойном ожидании… положив палец на спусковой крючок. И вот так же легко и умильно улыбался… Вот и сейчас от ответа на мою реплику зависело… что-то важное. По какой-то причине я не мог наверняка узнать, что произойдет в случае «неправильного ответа». Мог лишь догадываться, что повторится случай, как тогда, после зачистки филиппинской деревни, название которой мы так и не узнали.
— Понятно. — Серьезно кивнула Мисаки. — Думаю, что перед тем, как осуществить большинство своих безумств, герои думали именно так. И — чисто для протокола — мне не очень нравится идея бросаться на защиту всех слабых и беззащитных. Если будем защищать других и воевать со слишком большими шишками, то от нашего маленького клана могут остаться рожки да ножки…
Мисаки уткнулась лобиком мне в грудь:
— … Состояние, когда ты прошел мимо мерзости, стыдливо спрятал глаза и сделал вид, что не увидел… струсил… Я слишком хорошо помню, какой дрянью себя потом ощущаешь… Там я делала так неоднократно. Противно!
Дракошка встряхнулась и вырвалась из объятий, в которые я непроизвольно ее заключил:
— Что мы можем сделать, кроме того, что уже собираемся сделать? Какие могут быть варианты — давай подумаем! — Я согласно кивнул. — Первое. Можно слить бой на Арене. Все живы, здоровы. Ниидзиме-Танимото возвращают его сестру. Возможно, живую и, маловероятно, непорченую… все-таки, информация по этому толстому борову, любителю малолеток, довольно однозначная из разряда «все знают, но делают вид, что не знают». Вариант?
— Ты на хвосте принесла, что он — любитель мальчиков, а не девочек.
— Пф! Думаешь, ему есть разница, куда засовывать? Думаешь, в его окружении никто ничем подобным не балуется? Подобное тянется к подобному — а вокруг этого мудака деньги и власть — так что дерьмишка вокруг него плавает предостаточно — кто-то, как он, любит мальчиков, а кому-то девочек подавай.
— Не вариант. — Согласился я. — В этом случае мы жизнь чужой девочки мы размениваем на приглашение вытирать ноги о нашу семью в будущем. Дальше?
— Дальше… Вариант-два. Ты сейчас рвешь на лоскутки этого жирного кабана, крошишь самых отмороженных из его свиты, которые сунутся после этого на Арену… Хотя я бы на их месте бежала, не оглядываясь… что там еще? А! Рвешь на себе рубаху для завершения образа полного отморозка… и Ниидзима получает свою сестру по кусочкам. Или не получает вовсе — наверняка, начнется какое-нибудь расследование и от улик попытаются избавиться.
— Полиция… — Предложил я, чтобы честно рассмотреть все варианты, но на это Мисаки только покачала головой. — Понятно. Это тоже не вариант: сын второго советника, внучок четвертого с одной стороны и девочка из малообеспеченной неполной, следовательно, неблагополучной, семьи — с другой…
— Ну, не то, чтобы… Если задействовать наши рычаги — Старейшего, Рю Горо, Охаяси… да тех же Асамия, в семью которых Дайя собирается затащить Ниидзиму — что-нибудь и получится. Через месяц-два свалят и четвертого советника и прижмут сыночка… Просто это долго и нудно. И, скорее всего, Каэдэ к тому моменту уже не будет в живых — избавятся хотя бы как от улики.
— Ясно… Следующий вариант…?
— Берем жирного борова в заложники! — Азартно предложила Мисаки. — Режем пальчики, отсылаем… хм… а вот отсылать-то пальчики и некому — девочку держат где-то у этого олигофрена. Но, допустим, пальчики есть куда отсылать — любящему папочке или не менее любящему дедушке… Ваши контраргументы?
— Тоже, не вариант. — Покачал я головой. — Мы тогда будем злодеями. Со всеми вытекающими. Включая полицию, спецслужбы… и может быть даже бойцов Арены, разозленных «попранием» «духа Арены». А нам тут еще жить и жить… Ты, кстати, как? Жить тут собираешься? А то — давай — перейдем на нелегальное положение… Деньги со своих счетов я уже давно все обналичил…
— Ни-ни-ни! — Выставила ладошку Мисаки. — Я, знаешь ли, настроилась на домик, детишек и мужа, не находящегося постоянно в бегах… Трех… Э-э-э… нет, трех — это крутовато будет. Двух! Двух детишек.
— Давай следующий вариант. — Я постарался не улыбнуться…
— Обратиться к учителям… Ну, глупость этого предложения видна невооруженным глазом. Тебя угораздило стать учеником Хаято Фуриндзи. Так что «сам, ученик, сам»!
— Следующий…
— Не следующий, а последний… э-э-э… крайний. Крайний вариант — сплошной экшн и движуха… Зрители — в восторге, продюсер снимает огромные кассовые сборы… Ну, и песенку на «Счастливчике» закажешь — денежку с них стрясешь — а то расслабились они в последнее время… И мне надо коллекцию на моем плеере обновить.
— Я за этот вариант. Только… ящерка… Мне не нравится твое легкомысленное отношение к происходящему. Это не мультик и не боевик. Тут все по-настоящему — посмотри, хотя бы, на Ренку. Как бы и в твою очаровательную головку не прилетело что-нибудь жужжащее…
— Не беспокойся… Кён. — Мисаки вжалась в меня. — Перед акцией я буду очень-очень серьезной и осторожной. М-м-м… — Она снова начала что-то рисовать ноготком уже на моей щеке. — У нас еще есть чуть-чуть времени… Ты же знаешь, что физические показатели спортсменок улучшаются после секса, да? В штате спортивных женских команд для этого даже несколько типа «массажистов» держат… М-м-м-р-р-р?
— После… — Голос, вопреки моим стараниям, стал хриплым. — После акции. Если будешь себя хорошо вести и будешь очень-очень серьезной и осторожной. Понятно?
* * *
Как только он сказал о похищении своей сестры, я почувствовал себя полнейшим уродом… И даже двинул ему в ухо со злости:
— Не мог сразу сказать, мудила инопланетная?!
А он только плеснул слабым удивлением сквозь «болевой шторм» во всем теле: «Почему инопланетная? Сирахама совсем мозгами тронулся?»
Сюр какой-то! Я пытал Ниидзиму, чтобы помочь ему же!
Аттракцион «Почувствуй себя инквизитором!»
Судя по книгам и фильмам, инквизиторы тоже на полном серьезе думали, что помогают людям, избавляя глупых людишек от ереси каленным железом. Правда, я выбивал из Ниидзимы информацию бескровными некалечащими методами… Но все равно, как-то это… Боль-то все равно была настоящей.
Потом-то Ниидзима разговорился, когда я пообещал, что решу проблему.
Сыночек Второго Советника, действительно, оказался напуган Танаки до нервного поноса. А поскольку семья Сирахамы неожиданно снялась с места и помахала всем ручкой с пляжей Австралии (якобы, оставив меня «заложником»), а моих невест даже подумать тронуть было боязно (Орден Феникса, такое впечатление, только раскручивал маховик жестких действий на материке… решая еще и какие-то сопутствующие задачи), вариант, по мнению Танаки и Ютака Кодзаки оставался один — младшая сестра «агента» Черного Мотоциклиста — Каэдэ Ниидзима.
Девочку перехватили в пятницу вечером, когда она возвращалась из школы. Хвать — и в квартиру к Ютака Кодзаки… Ну, как «квартиру»… Сыночек владел тремя этажами в «Тошидо Билдинг». Центр Токио, легендарный Синдзюку… Такая вот «квартирка» у представителя «золотой молодежи»…
Совсем рядом, кстати. Всего через два района. Удобно. Спасибо ему!
— Это, насколько я поняла, типовые планы помещений. — Мисаки сунула мне ноут Ниидзимы. — У тебя на ознакомление… осталось одиннадцать минут! Время пошло.
Оказывается, «пришелец» всю ночь собирал информацию по Ютака Кодзаки — так что нужная информация у него на ноуте была. И, я вынужден был признать, поработал он неплохо… только вот без практического применения всей этой информации цена ей — ноль.
— Спасибо, ящерка!
— Красными линиями отмечена перепланировка помещений. — Буркнул Ниидзима. Он лежал тут же. На всякий случай надежно связанный. — Я говорил с ней два часа назад. Пока с ней все в порядке. Это понятно — пока они не получат подтверждения — ее не тронут…
По замыслу похитителей, от Ниидзимы требовался пустяк — дать мне выпить бутылку с какой-то отравой.
— … Это не яд. Я провел химический анализ жидкости…
«Оба-на! А как он бутылку обратно запечатал?»
«Малыш! Это элементарно делается… Точно так же, как это сделали отравители!»
— … Препарат сбивает вестибулярный аппарат, через воздействие на зрение. Чтобы на Арене с тобой не было хлопот. Время действия — примерно четыре часа… — Ниидзима помолчал, устроился на диване поудобнее и выдал. — Я пойду с вами…
Я даже не оторвался от заучивания плана помещений, а Мисаки спокойно отбрила, оторвавшись от набивания каких-то эсэмэсок:
— Khuy tebe…
— Кажется, меня послали… — Слабо улыбнулся Ниидзима. — Русский?
Выглядел «пришелец» откровенно плохо. Только что высохшие кровавые дорожки из уголков глаз, такие же дорожки — из-под носа. Осунувшееся серое лицо, лопнувшие сосуды в глазах…
Но — вот пожалуйста — находит в себе силы шевелить мозгами, улыбаться и играть в героя — «Я пойду с вами». Молодец, конечно, «превозмогатель» и все такое, но…
— Мне там балласт не нужен, Ниидзима. — Я перешел на следующий файл — фотографии помещений. — К тому же ты — полный ноль в огнестреле. Комната, где ее держат — известна?
— Нет, разумеется. Я с ней говорил через мобильный. Полиция могла бы засечь место с точностью до пары метров, но в полицию я не обращался. Серым цветом помечены нежилые помещения — кухня, оранжерея, столовая и прочее… — И снова полез в бутылку. — Я внутрь не полезу. Снаружи подожду.
— А зачем тогда? Тем более, я смогу на мотоцикле увезти только одного человека.
— Мотоцикл? — Слабо удивился Ниидзима. — Да, не подумал… Это решаемо — в Токио есть мото-такси…
— Тебе сейчас только на мотоциклах кататься, инвалид-калека! — Фыркнула Мисаки.
— Ну, вам не привыкать с увечными возиться… — Слабо пробормотал «пришелец». — Семейная особенность, так сказать.
— Нарываешься? — Я даже удивился. — А смысл? Хочешь, чтобы я тебя вырубил? Или отказался от своих планов?
Ниидзима скривился. А Мисаки встрепенулась:
— Кён! Время!
Я забросил планшетник в свой рюкзачок. Ниидзима спокойно проводил глазами свой драгоценный «девайс».
— Полутора часиков нам хватит, ящерка?
— Хм? — Мисаки прищурилась, бросила взгляд на Ниидзиму и поняла. — Час. Иначе могут быть проблемы, если его тут найдут.
Ниидзима тоже понял и торопливо объяснил:
— Перед самым твоим выходом на Арену я обещал позвонить им, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке. А иначе, дескать, расскажу все тебе и сообщу в полицию… первое напугало их гораздо сильнее, мне кажется…
— Ну, вот как раз через часик, перед объявлением поединка, и позвонишь. — Кивнул я, нащупал точки на его шее и сжал. «Пришелец» обмяк.
— Развяжи его. И уложи более живописно. А я пока двигатель погрею.
* * *
Вечерний Токио красив. Так все говорят.
Соглашусь… если наблюдать из окна какой-нибудь высотки или с какой-нибудь горы в окрестностях. Или прогуливаться по ярко освещенным улицам. Горящая огнями реклама, огромные телевизионные панели, освещенные прожекторами высотки и башни.
А вот с водительского места мотоцикла — никакой красоты. Сейчас, конечно, был не час пик, но все равно очень оживленное движение, которое не давало наслаждаться видами. Во всяком случае, мне.
— Ящерка, а почему «Кён»?
— Потому что такой же спокойный и рассудительный флегматик. — Послышалось в наушнике шлема. — И так же, если прижать в темном-темном переулке к темной-темной стеночке, то всегда готов по-хорошему удивить своих девушек! — Мисаки сильней прижалась к спине. — К тому же ты иногда очень похоже «фейс-пальм» делаешь…
— Я? — Мне оставалось только искренне удивиться. — Не замечал за собой…
— А вот так… Кста, я девчонкам подсунула этот шедевр… Так что жди подначек, хи-хи-хи… Чур, я — Нагато! Ну, кто у нас Ренка будет — понятно. А вот Миу будет — «совершенно секретные сведения, Кён!» Хи-хи-хи… Кста! Ты знаешь, что у нее родинка есть на том самом месте! Звездочкой!
— Да ладно!
— Вот тебе и «да ладно»! — И круто поменяла тему. — Сэнсэю я позвонила, пока ты моторы прогревал… Уж не знаю, как наши мастера это делают, но фургончик со снаряжением будет ждать в квартале от «Тошидо Билдинг». Более того, сэнсэй обещала установить электролебедку на крыше… Прям, шутер какой-то!
— А она случайно не решила все сделать за нас? — Забеспокоился я.
— Не… — Мисаки передразнила. — Мышку… отбирать… не буду… Веселитесь… котятки…
— Плана нет. — Посетовал я.
— А какой тут может быть план, когда неизвестно, где девочку держат? Все просто, как перпендикуляр: закачиваем планы здания на тактические компьютеры, проникаем, ломаем резервные генераторы, обесточиваем здание и делаем зачистку… я сверху, ты — снизу… или как вы предпочитаете, аната?
— Предпочитаю сверху…
— Мр-р-р…
* * *
Здание было погружено в темноту… относительную. Фонари и огни с улицы все-таки давали слабую освещенность.
Все внутри клокотало. Тело дрожало в сладкой истоме. Пьянило, как от игристого вина. Мисаки тронула клавишу на тангенте:
— Кён! А мы сегодня с музыкой?
— Ты что-то развеселилась, Ящерица. Какой я тебе Кён?
— Ну, ладно… Зяблик-четыре. А почему зяблик? Как-то это… не круто! Давай, мы тебе другой позывной придумаем?
Мисаки переступила через тело мужчины и осторожно выглянула в коридор. Пусто. Хотя где-то на лестнице раздавались крики. Кто-то бежал вниз…
Ну, значит, сейчас она постреляет чуть-чуть.
— Давай. — Легко согласился Кенчи. — Потом. А музыку я уже заказал. Будет, когда…
Будто только и дожидалась этих слов, в наушниках послышалась музыка…
— Странная какая-то… — Удивилась Мисаки, когда вступила скрипка, и спросила. — Я ожидала чего-нибудь побыстрей! Поритмичней! Ну, как тогда…
Голос и интонации Кенчи были крайне серьезными, даже обеспокоенными:
— Она означает, что надо успокоиться и собраться. Я, кстати, не шучу.
— Да-да… я помню. Я буду вести себя хорошо!
— У меня пока только «цивилы». У тебя?
— Тоже. Двое. Выключила.
— Охрана спускается к тебе.
— Вижу. Готова. Начинаю.
— Принято.
По коридору зашарили лучи фонарей. Кто-то стал отдавать команды.
«Идиоты. Ламеры. Им бы сейчас лестницу блокировать, а они комнаты решили обшаривать…»
Рывок вперед в противоположную дверь коридора. Выцелить первый фонарь. Хлопок. Хлопок. Кто-то на два голоса закричал: «Нога! Моя нога!»
«Идиот! Подготовленный боец кричал бы: „Вижу цель! Десятая дверь!“»
В коридоре послышались выстрелы. Со стен посыпалась штукатурка и послышались рикошеты.
«Еще и боеприпасы армейские! В городских-то условиях! Видимо, ворованные! Ой, ламеры!»
Мисаки ждала.
«Сейчас!»
Новый рывок. Стена. Потолок. Зацепиться носочками таби за люстру. Снова выстрелы…
Четыре хлопка. Новые крики боли.
Чувство опасности взвыло, когда она разжала ноги и находилась в воздух, падая вниз, чтобы снова исчезнуть в одной из дверей… и была в данный момент полностью беззащитна, так как не могла уйти с линии выстрела. Благодаря какому-то наитию она подняла один из пистолетов на уровень груди. Пистолет-то и принял на себя пулю, сильно выбив девушке правую кисть и улетев к стене.
Новый противник стрелял превосходно. Да еще и с двух рук. Следующую пулю Мисаки «поймала» на оставшийся пистолет… тут же и его потеряв, разумеется. Тыльная сторона ладони, держащая пистолет, больно ударила в лоб, пистолет вывалился из онемевших пальцев. Да даже если б удержала — после удара девятимиллиметровой пули с десяти метров пистолет можно выбрасывать на свалку…
«Сигурэ меня убьет за „Сабли“!»
«Сейчас будет третья пуля…»
«Ну, значит, Сигурэ меня не убьет!»
«Кенчик расстраиваться будет!»
«У него еще две остались»
«Полторы»
«Тоже неплохо… тем более, он обещал, что Ренку будет пользовать, как полноценную женскую единицу!»
Сколько всякой ерунды можно передумать за одно короткое мгновение!
Противник не улыбался торжествующе: во-первых, он несомненно был мастером, во-вторых, так бывает только в манге, где персонажи-противники еще и обменяться репликами успевают.
Но вот эмоции противника… да, там было удовлетворение мастера от отлично проведенной комбинации: выманить нарушителя с помощью «мяса», оценить его возможности и атаковать в строго определенный момент, когда нарушитель будет беззащитен.
На дуле пистолета, направленного точно в лоб Мисаки, вспух огненный цветок с тремя лепестками…
«Совет им, да любовь…»
«И — чтоб каждый день!»
«Каждую!»
«И детишек — двое!»
«От каждой!»
«Чего всхлипываешь, Старушка?»
«Чуть не вспомнила, как меня звали…»
* * *
Лиза и Синима, подвергнув внучку быстрому допросу, выяснили подробности.
Оказалось, что Аике приснился сон.
Она получила задание найти и устранить Гасящего. Дело происходило в Лабиринте. Гасящего она нашла. Точнее, он — ее. Успела выстрелить несколько раз прежде, чем пистолеты испарились из ее рук черным туманом. От выстрелов противник легко ушел. Сошлась в рукопашной. Оказалось, что это — Сирахама Кенчи. Сирахама победил. Свои ужасные черные ножи, кстати, не использовал.
Рассказывать дальше жены Горо категорически отказались, сославшись на то, что дали обещание. Правда, что там могло быть дальше, Рю Горо догадался и сам, связав вид пунцовой Аики и глубокомысленное замечание Синемы о том, что девочке, де, надо срочно пройти медобследование… В дамском туалете, дескать, конечно, хорошее освещение, но так оно, все-таки, надежнее — пусть специалисты посмотрят что, да как… И нечего лелеять всякие глупые преждевременные надежды…
— Хм… ну, следовало ожидать. — Вздохнул Рю Горо. — Там, где появляется Фуриндзи-доно — всегда начинается форменный дурдом.
— Бордель там начинается, мой уважаемый муж. — Улыбнулась Лиза. — Бордель!
— Да уж… — Мечтательно вздохнула Синима. — Интересно, чем нас Аика порадует? И порадует ли? Может, все-таки разрешить девочке сладенькое? Авансом, так сказать… М?
— Непедагогично! Никому не позволено называть меня бабушкой! Ну, разве что всяким невоспитанным мальчикам, слишком уж о себе возомнившим! Урежем наказание до трех дней… Хорошие эмоции молодым мамам очень полезны!
— А вы не торопитесь, ящерки? — Нахмурился Горо.
— Сегодня у девочки очень благоприятный день, дорогой. — Промурлыкала Лиза.
#
Второй день соревнований. Ощущение, заставляющее думать, что я по ошибке угодил в дурдом (хотя, почему ж по ошибке-то?), то усиливалось, то стихало…
Толпы народа с выпученными глазами бегают вокруг огромной доски, на которой вывешены результаты отборочного тура. Хватают друг друга за грудки, разговаривают на повышенных тонах, требуют Самого Главного, обещают порвать его на британский флаг (в самых разнообразных вариациях и с привлечением богатейшей фантазии… или, используя столь же богатый опыт).
Нервы-нервы-нервы…
Прислушался к разговорам. Оказывается, электронная система, обслуживающая Турнир, дала ночью сбой — приписала участникам по одному поединку, в которых те не участвовали… а поскольку в этих поединках был победитель и побежденный, то многие распрощались с надеждой выйти из отборочного круга.
Вот сейчас где-то половина участников, вроде бы прошедшая вчера отборочный тур, бегала за организаторами и требовала объяснений, извинений и сатисфакции.
Не на шутку испугавшись — за невыполнение тренировочной программы меня мастера по голове не погладят… и плевать им на то, что у главного сервера Турнира замкнуло его электронные мозги — я протолкался к доске и нашел свой номер…
Все было нормально — добавился один поединок, но я его типа «выиграл»… А то ведь доказать что-либо теперь будет проблематично — кто ж будет запоминать номера поединков и номера своих противников! Тем более, что подписи на протоколах были подлинными… Так что не сбой это, а — минимум — диверсия. И если я хоть что-то понимаю в этой жизни, то организаторы сделают морду тяпкой и на голубом глазу будут утверждать, что у проигравшего участника что-то не в порядке с памятью… Ну, а выигравший участник просто не полезет в бутылку, чтобы что-то там выяснять. Вот как я сейчас.
Ну, с этими искусственными интеллектами — сплошная морока. Хотя и польза несомненная — взять того же Счастливчика.
А еще постоянные выкрики: «Так это был не сон?!» Флэш-моб у них, что ли? Дескать, узнай, что ты вылетел на отборочных и крикни эту ахинею про «не сон»? Еще я заметил, что большинство из таких крикунов тут же сильно краснели и спешили ретироваться… Скромные какие… А может, это у них пари такое?
М-да… нервы-нервы-нервы…
До полудня суета кое-как улеглась и начались поединки.
* * *
— Господин Фуриндзи! — Константинус плакал… он вообще был весь такой… восторженный и экзальтированный. — Какое счастье, что в этот раз вы — наш гость! К началу второго дня — сто сорок четыре участника! Из трех тысяч! Сто сорок четыре! Это песня! Великолепно! Восхитительно! Волшебно!
— Ну-ну-ну! — Увещевал Старейший, оглаживая бороду. — Не стоит! Не стоит! Вы меня засмущали, хо-хо-хо!
— Отнюдь, голубчик! Отнюдь! — Вскричал «лысый клерк». — Первый день соревнований. Треть — треть! — участников отсеивается! Сама! Сама отсеивается, снимая заявки! Вторая ночь — половина! И ведь никто не посмел оспорить результаты! Ну, господин Фуриндзи, — «Клерк» шутливо погрозил пальчиком. — Ваши проделки?
Вот теперь Сверхчеловек засмущался, кажется, по-настоящему:
— Хо-хо-хо! Да так… связи, старые знакомства… Хо-хо-хо…
* * *
Разумеется, сегодня на трибунах было куда многолюднее. Огромные сегменты крыши стадиона раскрылись, как гигантские лепестки цветка, и поле оказалось залито ярким солнцем. И было жарко.
Так что большинство зрителей оделись очень легко. Опытные ходоки по подобным соревнованиям сидели под своими зонтиками. Правда, пока количество зрителей не было запредельным, и эти, с зонтиками, никому не мешали — всегда можно было отсесть, чтобы зонт не маячил перед глазами. Завтра, при проведении финальных схваток, зрителям будет уже тяжелее… как и участникам, впрочем.
Секретарь Дайсо — все такой же чопорный, несмотря на гавайку, шорты и шлепанцы — принял у Рю Горо спутниковый телефон и, чтобы не мешать чете Главы клана, отсел подальше. Горо сообщил супругам:
— Ну, вот, ящерки… Нашлись любимые пистолетики внученьки. Как и вся остальная амуниция. И это хорошо — девочке теперь нужны многочисленные положительные эмоции!
Женщины воззрились на мужа вопросительно.
— У Сирахамы Кенчи, разумеется. — Широко улыбнулся Рю Горо. — Лежали аккуратной кучкой под кроватью в его номере. Какой же он беспечный все-таки!
— Ну, логично. — Покивала Лиза. — Трофеи должны быть у победителя… жаль, что он пленных на этот раз не брал.
— Ну, это ж соревнования, а не… — Горо не стал использовать эпитет, наиболее точно описывающий конкретно этот Турнир, а просто покрутил пальцами. — Хотя, вот на старых турнирах лет двести назад и не такое было…
— Хаято Фуриндзи? — Предположила Синима автора «бардака».
— Не знаю. Если учесть, что через «поединок во сне» прошел почти каждый участник… Вполне могу допустить и такое. Масштаб деяния — как раз в духе Сверхчеловека.
Синима радостно «поаплодировала» кончиками пальцев:
— Значит, Он в курсе произошедшего между Кенчиком и Аичкой?
— Не знаю. — Повторил Рю Горо. — Осталось где-то сто с лишним участников. После ночи «поединка во сне» произошел отсев — почти половина участников. То есть ночью прошло где-то около сотни поединков… даже с учетом тех, кто не спал. Вряд ли ОН следил за каждым… если это ЕГО рук дело, конечно. Хотя, за поединком своего ученика вполне мог бы… одним глазиком. Я б на его месте… проконтролировал. Мало ли — на ошибки потом ученику указать, или похвалить…
— Извращенец! — Пихнула локтем Лиза. — Маленький — на такое смотреть!
— Ого-го! — Хохотнул Горо. — Что ж там было-то?
От простого вопроса Лиза смутилась и отвела взгляд:
— Мистика там была… В экранизации студии «Приват».
— Главное — девочке понравилось… — Добавила Синима. — Но тебе, Горик, все равно смотреть на такое не стоит… тебе только комплекса неполноценности на старости лет не хватало…
— Да-да, Горик! Ты нас и таким устраиваешь!
Жены вредно захихикали.
— М-да… Какого дракона я просрал… Какого дракона! О! Отличная связка! — Горо зааплодировал — на одной из площадок как раз закончился поединок. — Девочки… вы Аичке ситуацию объяснили?
— Ага. — Кивнула Синима. — Но почему ты не отправил ее сразу в Японию? Под надзор врачей…
— Я слегка пересмотрел подход к такого рода делам, ящерки. Все эти танцы вокруг семьи Сирахамы дали пищу для размышлений. — Признался Горо. — Во-первых, никаких врачей не надо — сходим в один любопытный храм… кстати, тоже в этом веселом районе Датцуя… сделаем хорошее щедрое пожертвование храму, поговорим со жрицами, попросим благословения, урожая и плодородия… Фуриндзи-доно очень рекомендовал. Правда, почему-то обмолвился, сказав что-то вроде: «пусть хоть на время угомонится»… Я, честно говоря, не понял. Во-вторых, я теперь абсолютно уверен в результате — эта история не может закончиться банальным пшиком! В-третьих, режим секретности: Кенчик ни в коем случае не должен ничего узнать, если что… Он молодой, горячий — дергаться начнет, нервничать, глазами своими ужасными зыркать… Ни-ни-ни… полная секретность! О произошедшем знаем только мы с вами и Аичка. Девочка она умная — поймет… тем более, к Кенчику она относится, в целом, неплохо. Там ведь все по согласию было, да? — Спросил он строго. Супруги кивнули. — Ну, вот и отлично! Переведем ее куда-нибудь на Окинаву: там климат, экология, опять-таки… Разумеется, информационную поддержку обеспечить, чтоб ни одна скотина даже в шутку не посмела на девочку хвост поднять — дескать, внебрачные отношения, бастард и все такое…
— Площадка номер один! — Объявили громкоговорители хорошо поставленным мужским голосом. — Синий сектор: Участник номер шестьсот одиннадцать, Сирахама Кенчи, Япония, школа Редзинпаку. «Сад Разрушенных Камней», «Вадо Рю», «Винь Чунь», «Муай Тай», «Джиу-джитсу», «Широнэко Рю»…
Жены Горо одновременно фыркнули.
«… И стиль Гасящих… Дракон знает, как они его там называют» — Хмыкнул про себя Рю Горо и еще раз поаплодировал:
— А вот и наш герой-любовник! — И вздохнул. — Эх! Какого дракона я просрал, прости Дракон! Какого дракона! Ну, ничего — вот Аичка меня порадует — она очень старательная девочка! А там поставим перед фактом… и посмотрим, как мальчик выкручиваться будет… Девочки, а давайте сегодня на пляжик!
* * *
«Ну, и? Что делать, онээ-сан? Дедуля ведь прав — Кенчику сейчас об этом лучше не знать — сплошные волнения получатся! Еще сорвется и — всё! — нет главной резиденции Ордена Драконов в Токио!»
«Лично я, Младшая, вижу только одну проблему для Кенчи — мы трое. По этому надо подстраховаться с этой стороны и сделать самое очевидное — сказать об этом змеюке и кошатине… Чтобы они не психанули, когда узнают. Не будем психовать мы — не будет психовать Кенчик… А там втроем и решим — говорить ему вообще об этом или не говорить. Только вот в делах деликатных у тебя получается лучше, так что урок политинформации для девчонок — берешь на себя!»
«Оке… И надо будет еще эту… селедку с яойным именем проверить — вдруг тоже залетела? И, по-моему, сказать Кенчику надо будет обязательно! Чтоб никто не смог его шантажировать, угрожая, что расскажет обо всем нам… а то дергаться будет!»
«Ну-у-у… а почему бы нам его не подергать? Пусть кое-кто у него будет старшой женой, а кое-кто — ЛЮБИМОЙ! Только надо все спланировать… а то будет, как в прошлый раз!»
Мисаки ленивым движением застегнула спортивную сумку с направленным микрофоном и по всем правилам, как учила Сигурэ, начала поэтапный несуетливый отход с точки наблюдения. Мужчина, сидевший рядом и никак не могущий понять, что ж его так беспокоит последние десять минут, окончательно успокоился после того, как исчез раздражитель, который смогло заметить только его подсознание.
«Хм… Мелкая, может, сэнсэя тоже как-нибудь проверить на тему залета? Тихо так, без палева?»
«Точняк! Это такая спецоперация интересная будет! А если еще использовать фломастер — такие перспективы для агентурной разработки открываются… м-м-м…»
«Таки авантюристка ты в душе, сестра! Наглядная иллюстрация к пословице про тихий омут и чертей»
«А еще про горбатых и могилу…»
«Мало нас Кенчик лупил, мало… И сэнсэй пожалела…»
«Хо-хо-хо…»
«Ой!»
«Ты чего, онээ-сан?»
«Слух, Младшая… а нам не надо ли провериться, а? Больно уж Занге пакостно улыбалась во время последнего пикника…»
* * *
Уход. Нырок. Прыжок. Нырок. Прыжок.
Подставляться под эти оглобли я совершенно точно не собирался! Уж не знаю, с какого национального дерева слез этот «орангутанг» (когда его представляли, я благополучно пропустил мимо ушей его многоколенчатое имя и «страну изготовления», выцепив только стилевое направление — капоэйра), но дрался этот огромный «примат»… трудно. Весу в нем было под сотню кило и, вращаясь постоянно волчком, выкидывая ноги и руки, он представлял собой опасную и смертоносную мельницу.
В конце концов, мне ничего не оставалось, как обратиться к Подземному Миру… без ритуала, без подготовки…
Вштырило знатно:
— Апа-па-па-а-а-а! — И мощный сметающий удар-блок ногой.
Противник взвыл.
— Апа-па-а-а-а! — И сметающая подсечка против его подсечки…
«Орангутанг» катался по настилу площадки, схватившись за сломанную ногу.
— Иппон!
О начале поединка сообщали оригинально — выстрелом из сигнального пистолета. А об окончании — и это еще одна «фишка» этого сумасшедшего Турнира — на языке стороны-победителя… Как судьи умудрялись подстраиваться — понятия не имею.
Вообще-то, очень некрасиво я выиграл — голая сила против голой силы, никакого мастерства, техники… «без должной элегантности»!
С другой стороны, Призыв удалось выполнить буквально за три секунды! Но, опять таки, теперь, стоит мне «изгнать» пришлого, как все тело начнет ныть и болеть (а впереди еще несколько поединков!). Ну и такая мелочь, как обязанность всякого честного демонолога — накормить пришлого чем-нибудь вкусненьким…
Так что придется терпеть присутствие весь день! До самого вечера! Это, конечно, не инвалидность, но что-то где-то близко…
Чертова обезьяна!
Правда, с перепугу я очень сильного «рогатого» вызвал — оказалось, что «моя акума сильней твоя акума». Осталось только на экзорциста не нарваться.
* * *
— … такая леди делает в столь брутальном и грубом обществе… — Ворковал Апачай, уже минут десять «обрабатывая» одинокую женщину лет тридцати, сидевшую недалеко от компании мастеров. — Какое удовольствие культурной и образованной даме до этого замшелого ритуала взаимного нанесения увечий…?
Мастера Редзинпаку с крайне обалде… озадаченным видом следили за процессом вполне успешного и грамотного обольщения. В исполнении вдруг преобразившегося Апачая.
Статная женщина с каштановыми волосами, обрамлявшими красивое круглое, но чуть грубоватое обветренное лицо, слегка краснела… но не спешила вырывать руку, которой осторожно и невзначай завладел Апачай Хопачай. Она внимательно слушала комплименты, чуть склонив голову и прикрыв глаза. И уже давно оставила в покое древко своего копья с листовидным наконечником, за которое схватилась, когда на нее коршуном налетел огромный светловолосый атлет.
Она лишь короткими фразами задавала общее направление на редкость связанного и грубовато-изысканного монолога Апачая, вставляя короткие направляющие реплики своим низким хрипловатым голосом:
— Ваши предложения, господин Апачай?
— … сдается мне, такая красота более уместна на ближайшем пляже, где ее сможет оценить не только такой проницательный человек, как я, но и остальные…
Лишь Старейший, ехидно улыбаясь, краем глаза следил за тем, как Сирахама Кенчи на первой площадке с задорным «Апа-па-па-а-а-а!» теснит своего очередного противника. При этом Хаято Фуриндзи с аппетитом уничтожал уже десятый стаканчик мороженного… Разносчик мороженного, кстати, быстро понял свою выгоду и появлялся рядом с завидным постоянством… еще и успевал пополнять и разнообразить ассортимент товаров, не предложив еще ни разу одного и того же мороженного. И, кажется, у него на трибунах уже были примечены несколько других точек с выгодной клиентурой — сладкоежками.
— Культурная программа? — Женщина заинтересованно стрельнула огромными карими глазами из-под пышных ресниц.
— … а вы умеете кататься на доске, прекрасная Бальза? Не желаете ли научиться? Вы — на белой доске для серфинга в окружении океанских волн… в компании старательного инструктора… — Апачай прижал кончики пальцев к своей груди и чуть склонил голову. — Серьезный и плотный ужин на берегу океана после водных упражнений! Его можно будет закончить на мажорной ноте — бокалом-другим легкого вина под легкую закуску… исключительно, чтобы раскрепоститься, разумеется.
— Апа-па-па-а-а-а! — Кенчи, радостно прыгал по площадке, вставал на руки, делал сальто — праздновал очередную победу.
Судьи, проводившие поединок, махали на него руками, пытаясь вежливо согнать с помоста, чтобы освободить площадку для следующей пары. Пока — безуспешно — Кенчи веселился, как дитя.
— Принимается, господин Апачай! — Бальза решительно кивнула, Апачай с готовностью коснулся губами ее кисти, вскочил сам и помог подняться женщине.
— Господа! — Апачай гордо вздернул подбородок. — Постарайтесь не беспокоить меня по пустякам! Честь имею!
— Ну, таки… — Растерянно бормотал Кэнсэй, провожая взглядом две удаляющиеся фигуры. — Ну, таки… таки… да-а-а-а… счастливо, Апачай-ку… э-э-э… — сан…
— Гы! Апачай, зажги на пляже-на! — Гаркнул Сакаки, отсалютовав банкой ледяного пива… и — да — разносчик мороженного, разумеется, разносил и ледяное пиво. И в лице Сакаки тоже нашел выгодного клиента.
— Про обмен разумами — слышал. — Откровенно почесал в затылке Акисамэ. — Про обмен телами — тоже… Но с обменом своими личными тарака… э-э-э… демонами я сталкиваюсь впервые!
Мастера успели расслышать низкий хрипловатый женский голос, прежде, чем пара скрылась под трибунами, направляясь к выходу:
— … красное сухое, разумеется. Мы же собираемся раскрепоститься, а не творить всякие безумства. Да, господин Апачай?
* * *
Девушки, выяснив, на какой площадке будет выступать муж и любовник, расположились напротив второй. Они полностью игнорировали жалобные взгляды многочисленных мужчин, тут же окруживших небольшой, но очень красивый девичий коллектив. Дамы хладнокровно рассматривали поле и соседние трибуны, не удостаивая соседей и взглядом. Разумеется, во избежание увеличения компании за счет посторонних, плотно заставили и завалили ближайшие пластиковые сиденья многочисленными пакетами, коробками и сумками (идея пробежаться с утра по магазинам была принята единогласно… благо, единственный мужчина в голосовании участия не принимал, сбежав ранним утром на Турнир).
Время от времени, для отваживания особо наглых мужских особей эксплуатировались широчайшие познания Ее Высочества в специальной терминологии. Впрочем, и сами старались не упускать возможности попрактиковаться — знание это оказалось ценным и нужным. Такому не грех и научиться!
Ирина, оторвавшись от окуляров бинокля, бросила любопытный взгляд на перешептывающихся блондинок-близняшек и заметила, что Вика пребывает в каком-то хмуром и чуть-чуть подавленном настроении:
— Вик, ты чего…?
Фыркнула сестра Вики, Даша:
— Она Миу Фуриндзи вживую увидела… В общем, теперь понятно, почему Сирахама к Высочеству даже подкатывать не стал.
— О… — Вышеупомянутое «Высочество» встрепенулось. — На это стоит посмотреть… Где, Вик?
— Вон! — Непривычно задумчивая Вика невежливо ткнула пальцем. — Любуйся…
Ирина и Даша направили свои бинокли в указанном направлении.
— О-о-о… — Повторила Даша. — Какая миленькая соломенная шляпка! Ну-ка, ну-ка, сладенькая моя, подними головку, подними… дай посмотреть на твое личико… так-так-так… Ой, кака-а-ая-я-я краси-и-и… Ай! — Даша чуть не выронила бинокль.
— Ты чего? — Забеспокоились девушки.
Даша выглядела растерянной и слегка напуганной:
— Она… Она, кажется, почувствовала мой взгляд! Мне будто подушкой в лицо ударили!
— Вот как… — Ирина отняла от глаз бинокль и вежливо поклонилась в сторону противоположной трибуны.
Остальные девушки, чуть замешкавшись, повторили. Ирина снова подняла бинокль и проговорила:
— Ну, а ты чего ожидала? Легенды еще и не то про Цветок Редзинпаку рассказывали…
— Девочки, а зацените брюнеточку справа… — Посоветовала Вика.
— Или я ничего не понимаю в этой жизни, — Согласилась ее сестра. — Или легенды нагло врут про вражду и неприязнь между этими великими женщинами, которая началась, якобы, после первой же их встречи… Змея Феникса. Собственной персоной! И вы только полюбуйтесь, как миленько и оживленно они о чем-то щебечут!
— Сарафанчик интересненький, очень ей идет! — Оценила Ирина. — А костыли рядом выглядят очень многозначительно… Легенды, действительно, нагло врали!
— Девочки, а это кто?! Что за милашка? — Удивилась Даша, любопытство которой пересилило испуг и заставило поднять бинокль к глазам. — Что за новости?!
— М-да-а-а… — Протянула Ирина и явно процитировала кого-то. — «Туфта этот ваш тру-канон»!
Девушки тихонько рассмеялись.
— Площадка номер два! — На английском заговорили динамики стадиона. — Белый сектор: Ойг Радич. Раша.
— Никакого уважения! — Возмутилась соломенноволосая Даша. — Я сейчас же пойду к организаторам и выражу свое возмущение! Они у меня полное титулование проведут! Со всеми именами и регалиями!
— Кхм… — Осторожно заметила Вика. — Так-то оно так, но нас попросили не искать приключения…
— Дело государственного престижа, сударыни! — Веско произнесла Даша, поднимаясь и расправляя складки на платье. — Я не могу спустить такое пренебрежение! Гордость не позволяет! Он… он поймет! — И тихо-тихо буркнула. — Надеюсь… Иначе — моя попа в опасности…
* * *
Посетителям ресторана, ближайшего к моей гостинице… и единственного в округе, который в столь поздний час принимал посетителей, наверно, было весело — ровно в полночь я заказал чисто мясную трапезу на пятнадцать человек и две бутылки водки. И — да — у меня на время тоже открылась своя маленькая черная «пищевая» дыра.
С животным рычанием, время от времени прерывающимся «Апа-па!», я уничтожил все мясо, «приговорил» полторы бутылки и только тогда почувствовал — отпустило! Правда, осталось ощущение, немного похожее на «ну, ты зови, если что».
А потом начались последствия…
Свою порцию впечатлений получили редкие прохожие на улице, когда увидели пьяно шатающегося подростка, на полном «автопилоте» ползущего по улице.
В свой номер я ввалился в час ночи. Пересилив себя, проверил «закладки», сделал неутешительные выводы, сбросил с себя одежду и рухнул на застеленную кровать…
Администратор гостиницы, когда я только заселялся, клятвенно обещал полную неприкосновенность номера на все время съема… К тому же и не было в гостинице нужного количества уборщиц для ежедневной чистки номеров.
Но пока я в поте лица «трудился» на Турнире, мой номер был кем-то старательно обыскан. И тут даже «наезжать» на администрацию оказалось не за что — все вещи остались на месте. Даже шнурки не пропали! Даже постель, которую я не стал заправлять, тренируя русскую безалаберность, была старательно и аккуратно застелена! Так что и «предъявлять» администрации, вроде как нечего!
Можно было б сходить к моим любвеобильным соседям — вдруг, их тоже обыскали? Но — в час-то ночи? За такое вполне можно было бы нарваться на прямой справа. От всех пятерых. И будут правы — уж по себе-то я прекрасно знаю «приятные» ощущения, когда кто-нибудь вваливается в самый интересный и, не побоюсь этого слова, ответственный момент…
И не хотелось никуда идти — так худо и «неклево» мне давненько не было. Подташнивало от голода (!), постреливало в голове, руки-ноги тряслись, я был весь покрыт липким холодным потом… Ну и прочие прелести — круги перед глазами, искорки, «вертолет» (куда ж без него, верно?), шум в ушах… Судя по всему, «жратву» благополучно забрали в Подземный Мир, а вот последствия от алкоголя… их оставили.
И? Как мне завтра в таком состоянии пройти хотя бы одну восьмую финала?
* * *
Осторожный стук ноготками в дверь — я с трудом продираю глаза… Полвторого ночи… Ну, кого там…?!
Хм. Ну, не буду говорить, что это — неприятный сюрприз. Скорее, даже, наоборот. Но не в моем же состоянии!
— Кенчик… Ты спишь?
Что там Мисаки насчет моего «фейс-палма» говорила? Ничего удивительного, что он у меня так естественно получается — при таких-то веселых подружках!
Не дождавшись ответа, визитер проскользнул в номер… Интересно, я закрывал за собой дверь или забыл?
— Нет, змейка, не сплю! — А горло — как наждак, и язык распух так, что не говорю, а сиплю. — А вот ты чего не спишь?
— Ну, я подумала — у меня ж процедурки… то, да се… Ножки вот опять ноют — массажика требуют… Все три… и шесть задних. — Невинно сообщила девушка, уже находящаяся рядом с кроватью, но потом рассмотрела меня получше. — Та-а-ак… Ну-ка, глазики покажи. — На прикроватной тумбочке щелкнуло и свет больно ударил по глазам. — Не зажмурь, а покажи… Та-а-ак… У-у-у, какие у нас замечательные красные глазики — как жаль, что я не поклонница «Сумерек». Скажи «а-а-а»… ах, какой прелестный язычок, обложенный бурым налетом!
Пиликнуло, дзинькнуло. Я с трудом сфокусировал глаза — в темноте за кругом света от настольной лампы, освещенное только экранчиком телефона, угадывалось лицо Ренки:
— Миу! Медоборудование в руки — и ко мне! Где-где… Ну, ты дурочку-то не включай — разумеется, я у Ке… у мужа! И ящерицу захвати… И пусть чего-нибудь мочегонного сразу выпьет! Будем лечить нашего болезного, понимаешь!
Снова пиликнуло — это Ренка положила трубку. Что-то тихо хрустнуло — а это она, видимо, пальцы разминает… По-моему, она улыбается. И, кажется, зловеще и многообещающе… Я почувствовал беспокойство. И понял, что деваться некуда — сил сопротивляться нет. Вообще.
— Ну, что, мой дор-р-рогой! — Промурлыкала Змея Ордена Феникса, проводя ладошкой по моей голой спине. — Долг платежом красен, да? Сейчас МОЯ очередь тебе массажик делать… Хо-хо-хо…
* * *
— М-м-м? Вик? Ты чего? — Шепнула проснувшаяся Ирина, оторвав голову от плеча Олега.
— Наш сосед… К нему пришли… — С отсутствующим видом, смотря в пространство, столь же тихо ответила Вика. — Женщина. Одна.
— Странно! — Шепнула белогривая Даша, лежащая у самой стеночки. — Доподлинно известно, что до двадцати пяти лет, когда он все-таки смог навалять Хаято Фуриндзи, у Сирахамы Кенчи не было женщин! Ха! То, что нам преподавали на истории Искусств, получается, полнейшая фигня! — Фыркнула она. — Да, дорогой?
— Ш-ш-ш! — Зашипела другая Даша, лежащая на другом плече Олега. — Ему завтра… то есть сегодня… с этим соседом в «одной восьмой» драться — пусть спит! А кто там к соседу пришел?
— Ну я-то откуда знаю! — Тихо возмутилась Вика.
— У меня это «целомудрие до двадцати пяти» не вызывало никакого доверия. — Призналась Ирина. — У него совершенно определенно должны были быть другие женщины! Я всегда это подозревала… Такой мужчина…
— Ой… — Пискнула Вика. — Кажется, еще одна женщина!
— Да ладно! — Не поверила Даша-на-плече. — Даш, а ты…? Посмотри тоже, а…
— Ага… все верно — еще одна. — Подтвердила Даша-у-стеночки. — Эмоции к Сирахаме, как и у первой, теплые, мягонькие… Совершенно точно не жрица любви и не «дверью ошиблась»!
— Опаньки! — Вика перевела ошарашенный взгляд на подруг. — Еще одна… третья!
— Ну, что и ожидалось от такой легендарной личности! — Одобрительно цокнула языком Ирина. — А вы чего хотели, девочки? Не удивлюсь, если и четвертая имеется…
— Имеется. — Неуверенно проговорила Вика. — Еще как имеется… Правда, засечь ее очень-очень трудно…
— Это что же… он их всех… вчетвером? — Даша-на-плече восторженно прижала пальчики ко рту.
— Ну… — Сказала Вика, снова прислушиваясь. — Во всяком случае, мужику приятно… Тут надо Олега будить — он бы нам все по полочкам объяснил — в каких они там позах, с какой стороны и все такое…
— Но-но-но! — Воспротивилась Даша-на-плече. — Не хватало еще, чтобы мой будущий возможный потенциальный вероятный супруг участвовал в какой-то оргии… посторонней! С какими-то левыми, пусть и легендарными, девицами!
Из-за стеночки послышались мужские стоны и веселые голоса. Разговаривали они, само собой, на японском. Девушки в постели дружно уткнулись носами в подушки или мужские плечи.
— Дневальный-на! — Вдруг отчетливо произнес Олег, не просыпаясь, но крепко, так что те тихо пискнули, прижав к себе Дашу и Ирину. — Убить тигра! Метнулся-на!
Некоторое время девушки молчали и прислушивались к звукам, доносящимся из соседнего номера.
— Девчонки, я ничего не понимаю! — В подушку проговорила Даша-у-стеночки. — Они там впятером! Впятером! Биография Сирахамы Кенчи, судя по всему, целиком сфабрикована, девочки! Совершенно не бьется с тем, что было написано в новейшей истории! Это ж бомба!
— Туфта эти ваши исторические хроники! — Хихикнула Даша-на-плече. — В библиотеке у папеньки тако-о-ое про героев древности есть… хи-хи-хи…
— Ну и…? — Вика была расстроена. — Как мы теперь уснем? Тем более, что нашего-то будить нельзя…
— Хм… там, кажется, какое-то садо-мазо происходит. — Предположила Ирина, пытаясь расшифровать мужские стоны из-за стены. — Кто бы мог подумать, что легендарный маг вне категорий — мазохист!
* * *
Утром его встречали четыре сонные мордашки. С черными тенями под глазами заспанные девушки расползались с кровати по номеру, молча накидывали халатики (Ирина и Вика даже не стали, по своему обыкновению, выяснять, кто чей халат прихватил) и бежали в свои номера принимать душ и приводить себя в порядок.
Вика задержалась в дверях и сообщила, пытаясь сдержать зевок:
— Ну, Олежа… Есть вероятность, что Сирахама Кенчи сегодня будет невыспавшимся… Так что у тебя есть шанс… Это будет круто, если ты сможешь победить самого Сирахаму!
А он только усмехнулся, блаженно потягиваясь и раздумывая, стоит ли им говорить, что «соседу» всего лишь делали массаж, ставили какие-то притирки-примочки и делали капельницу… «а не то, что вы подумали».
* * *
«Редзинпаку Рю. План тренировок на Май. Ученик: Сирахама К.
…
14. Название: „Прогулка по городу“
Цель: Дойти до гостиницы, никого не убив. Маршрут квеста прилагается.
Место: Сидней (дописано рукой: „Для особо одаренных: Австралия“)
15. Название: „Всеобщий облом“ или „Подарок любителям черного латекса“
Цель: проиграть в полуфинале Турнира Восходящие Звезды
Место: Сидней
16. Название: „С повышением, тайчо!“
Цель: сдаться полиции (красными чернилами пририсована кошачья мордочка в обрамлении сердечек)
Место: Токио. Аэропорт…
Время:
17. Название: „Размышление о грядущем“
Цель: Медитации.
Место: Тюрьма Изакан.
Время: не ограничено
18. Название: „Не расстраивайтесь, тайчо!“
Цель: Предметное исследование стандартных охранных систем пеницитарных заведений Японии.
Место: Тюрьма Изакан.
Время:…
Примечание (очень мелким шрифтом):
1. Приветствуются самоподготовка, внеплановые задания и свободные поединки, не мешающие выполнению основного Плана тренировок (красными чернилами очень мелко приписано: „Предохраняйся… котик…“ и обведено рамкой-сердечком)
2. От приготовления чая никто не освобождал!!!!!!1
Составитель плана: совет капитанов Редзинпаку»
(из семейного архива клана)