Ну, вот и встретились.
Так я подумал, когда увидел Ламского. Возвращаюсь я как-то из университета. Вечереет... хотя и светло еще. Подхожу к гостинице - и что я вижу? А вижу я Ивана Ивановича Ламского. Возле гостиницы он меня перехватил. Правда, внимание к своей персоне я ощутил еще когда проходил турникеты на выходе из метро. Ну, будто кисточкой по затылку пощекотали... с внутренней стороны.
Ранняя осень - зелени еще достаточно, чтобы надежно прикрыть дворик перед гостиницей от любопытных взглядов с оживленной улицы.
Ламский стоял, небрежно облокотившись на капот темно-красного микроавтобуса "Молния" с наглухо затонированными стеклами. "Молния"... ближайшим аналогом этого микроавтобуса была наша "Газель" - такая же брутальная практичность, простота и дешевизна, помещенная в более-менее привлекательный корпус.
Доверяя своим ощущениям (а как им не доверять - в Гантце только благодаря им и выживал), я с уверенностью мог сказать, что в микроавтобусе находятся еще два человека. Одного из них можно было смутно рассмотреть сквозь лобовое стекло - он сидел на месте водителя, но вот второго... второго я просто угадал. Итого - три человека.
И? Что им от меня нужно? Выбор машины предполагает, что нужна им транспортировка одного непоседливого студента... куда, интересно? И, главное, зачем?
- Добрый вечер, Олег! - Улыбается. - Как учеба?
- Идет, Иван Иванович.
- Поговорить бы надо, Олег.
Ну, цель визита я полностью угадал. Молодец я! Было б что угадывать...
- Слушаю вас. Или, может, поднимемся в мои... апартаменты?
- У нас поговорить будет удобнее.
- "У нас"?
- В поместье "Ламские Холмы". Если помнишь, это недалеко отсюда - минут сорок даже с учетом пробок.
- "Ламские Холмы". Как же, помню - рыбалка и все такое... Особенно рыбалка. Типа...
Со стороны это выглядит, наверно, странно - мы стоим на расстоянии где-то метра четыре друг от друга. Как-то сама собой образовалась эта дистанция, с которой в боевых искусствах начинается схождение бойцов. Люди, доверяющие друг другу, на таком расстоянии не разговаривают.
- Ну, тогда закидывай вещи в свои... апартаменты, - Иван Иванович показал широкой улыбкой, что оценил юмор. - Прыгай в машину и поехали!
Как это принято говорить, "ага, щаз! Разбежался и прыгнул..."
- А по какому вопросу намечается беседа, Иван Иваныч?
Глаза "безопасника" чуть сузились: понимает, зараза, что клиент совсем не горит желанием посетить родные стены и готовит почву для отказа.
- По дороге расскажу. У нас не так много времени, Олег. Поехали уж!
М-да, ситуация... С одной стороны, приказывать он мне не имеет права. Юридически. Дела Семьи - это дела Семьи. А я теперь для Сварогов - никто, посторонний. Причем - во всех отношениях. А они, соответственно - для меня.
А вот исходя из местных реалий и того, что в другом мире назвали бы "понятиями" - Свароги тут "в авторитете". И к их пожеланиям такой никчемный червяк, как я - изгнанник, без способностей, без денег и без нужных связей - должен чутко прислушиваться, ловя каждое слово.
Слушаю свою хваленую интуицию... Молчит, родимая. Видимо, Ламский не обманывает и со мной, действительно, хотят поговорить. Значит, что?
Пусть и урон для гордости, но - придется ехать.
+++
В машине молчали. Ламский даже не пытался "навести мосты", что является чуть ли ни обязательным действием перед допросом... если только допрос не будет проводиться с помощью давления и подручных средств. Но на этот счет интуиция успокаивающе помалкивала.
Включились фонари, когда мы подъехали к длинному и высокому забору поместья. Водитель бибикнул и ворота поползли в стороны.
Поместье Ламских включало в себя крупный искусственный водоем, образованный запрудой речки-переплюйки Хрипани. Место живописное. Судя по моим воспоминаниям и частым поездкам сюда - рыбалка (а рыбалку папаша уважает) здесь отменная...
Правда, мы с сестрой сюда не на рыбалку приезжали. Здесь была одна из самых неприятных полос препятствий, которую довелось проходить Олегу, когда он был Сварогом. Половина ПП приходилась на искусственно заболоченный участок... С комарами, пиявками, вонью и прочими болотными прелестями.
- Навевает воспоминания? - Впервые с момента разговора у гостиницы подал голос Ламский, когда мы шли от стоянки к особняку и проходили мимо деревянной арки с надписью "Детский городок" - входа на полигон и полосу препятствий... человек с юмором делал, однозначно.
- Да не особо.
Действительно, не особо. Это для Олега Радовича полоса препятствий "Детский городок" была чем-то выдающимся и неприятным, а для Сая Нагава и Олега Дорина - сущая ерунда по сравнению с любой из миссий "Гантца".
К тому же сейчас моя голова была занята предстоящим "разговором", а не детскими воспоминаниями. И - самое главное - причинами этого разговора. С чего вдруг бывшим родственникам захотелось поговорить с изгнанником, вышвырнутым несколько лет назад из Семьи?
- Ну-ну... - неопределенно хмыкнул Ламский.
Привели меня в какой-то кабинет, усадили за стол (на место посетителя, разумеется) и ушли, велев подождать...
Вот сижу - жду... Уже час жду. Потом девушка в коротенькой юбочке принесла мне горячий сладкий чай с печеньем, который я быстро уничтожил, а потом - снова ждал...
- Не высыпаемся, господин Радович? - Выдернул меня из дремы голос Ламского.
- Очень уж обстановка умиротворяющая, Иван Иванович!
Удивительно, но, кажется, я выспался! И, по ощущениям, проспал часа два! Это на неудобном-то стуле!
- Говорят, что у людей с чистой совестью - хороший здоровый сон. - Ламский уселся в кресло за столом.
- Или полное отсутствие этой совести. Во всяком случае, я знаю как минимум одного человека, который хорошо и крепко спит, будучи бессовестной мразью.
- Кажется, я догадываюсь, кого ты имеешься ввиду, Олег... - Покивал головой Ламский. - Наш разговор будет записываться... не возражаешь?
- С моей-то чистой совестью? Ни капли!
- Кхм... Олег. Как ты понимаешь, мне нужен однозначный ответ на этот вопрос.
- Нет, Иван Иванович, я не возражаю против ведения записи нашей сегодняшней беседы.
- Замечательно! Итак. Среда, восьмое сентября 7511 года, двадцать два часа сорок минут. ("Вот это я "придавил"!") Беседу ведет Ламский Иван Иванович. Олег Ильич, представься, пожалуйста.
- Олег Ильич Радович, ранее - Сварог. - Ламский прищурился и усмехнулся, но промолчал. - Восемнадцать лет. Родился шестого мая 7493 года в Москве.
- Хорошо. Честно говоря, я удивился, когда узнал, что ты вернулся в Москву, Олег. Как тебя сюда занесло? Ты же в Киржаче учился?
- А уж как я удивился, когда меня сюда чуть ли не насильно перевели! Руководство Политеха почему-то решило, что такой умный и талантливый мальчик должен получать образование в центральном филиале Университета, а не в глухой провинции...
- Бывают же совпадения! - Очень натурально восхитился Ламский.
- А что с чем совпало, Иван Иваныч?
Но Ламский, разумеется, не позволил себя поймать:
- Олег, я ж тебя учил... когда-то... тут я задаю вопросы, а ты отвечаешь... И - никак иначе!
Вообще, то, что говорит Ламский - совершеннейшая ересь - теория допросов никак не соотносится с данной ситуацией. Он вообще не имеет права меня допрашивать, представляя частную лавочку. Но зачем же ссориться?
- А-а-а... Да, припоминаю, Иван Иванович. Чему-то такому меня, действительно, учили. Прям, как знали, как знали...
- Ну, не будем отвлекаться. Пятого сентября 7511 года... Олег, попытайся вспомнить, что ты делал в этот день.
- Ну... Иван Иванович. Ну, вы спросили...
- Это воскресенье, если ты запамятовал...
- Готовился к отъезду в Москву, потом ехал в Москву, потом приехал в Москву... Хотя, нет - приехал я уже ночью в понедельник.
- Подробно, Олег. Подробно. Вот, проснулся ты... во сколько ты, кстати, проснулся, и где?
- В своей постели в общежитии... К сожалению, один... - Тяжко вздохнул я, заглядывая в вырез блузки секретарши (или помощницы... или кто она здесь?), снова принесшей чай и сладости. Та стрельнула проказливыми глазками. - Совсем один... - Совсем жалобно протянул я, подмигнув ей.
Подробно, по часам, даже по минутам, я вспоминал воскресенье и описывал весь день. Разумеется, эпизод с дракой в электричке плавно обошел - ехал и ехал, в окно смотрел... к тому же формально эта драка случилась за полночь... То есть уже в понедельник. А рассказать-то меня просили про воскресенье. Ламский уточнял, записывал фамилии тех, кто может что-то подтвердить.
- Ага... а потом?
Рассказываю, как ехал на метро, как заселялся в заранее забронированный номер гостиницы...
Такое впечатление, что у них кого-то убили или что-то ценное украли. И случилось у них эта неприятность примерно с двух до трех часов дня в прошедшее воскресенье, если судить по особому интересу Ламского именно к этому промежутку времени...
- А почему тебя в Москву перевели?
Вздыхаю, но тоже рассказываю... несколько раз.
Допрос длился где-то часа три-четыре. Ламский совсем замордовал меня уточнениями, многократным повторением одних и тех же эпизодов... Нормальный такой добротный допрос одного из свидетелей.
А "короткая юбочка" Марина - секретарша Ламского - все это время таскала мне чай, пирожные, конфеты и печенье, постреливая доброжелательным взглядом... Сладости - это хорошо: при стесненных средствах в них постоянно ощущается потребность... А организм-то молодой и мозг, что характерно, развивающийся (будем надеяться) - сахар нужен, много-много сахара!
- Что ж, Олег. Спасибо за то, что нашел время с нами встретиться и поговорить! Не смею тебя больше задерживать! Конец записи. - Он показательно щелкнул мышкой настольного компьютера. - Можешь идти. На ворота я сейчас позвоню. Дорогу до станции помнишь?
Я поднялся и вежливо улыбнулся:
- Благодарю за чай, Иван Иванович. Я как раз успею к утренней электричке!
- Всего хорошего, Олег Ильич!
- И вам не хворать, Иван Иванович!
+++
Итак, мало того, что обратно к гостинице меня отвозить не стали, так еще и на мой намек на то, что последняя электричка давно ушла - не обратили никакого внимания!
А ведь когда-то на лимузине меня в эти ворота ввозили и охрана честь отдавала... А теперь - будто щенка под забор выкидывают. Топай. Ножками - ножками.
Обиделся? Не-е-ет. Удивился. Сильно удивился.
Дело в том, что в эмоциях Ламский не испытывал ко мне негативных эмоций. Более того, была симпатия и приязнь! Но его действия в конце допроса... точнее, бездействие... Будто он, выкидывая меня за ворота в два ночи, выполнял некий приказ или часть плана. Ну и небольшим чувством вины в меня от него плеснуло...
Посмотреть на мою реакцию? Напасть по дороге? Нет, вряд ли - на платформе камеры и жандармерия, а в Москве я так и так окажусь только утром, в огромной толпе, спешащей на работу... Так что, наверно, именно посмотреть на реакцию... Но как-то сложно все накручено, сложно...
Опять-таки, зачем им потребовались мои показания? Что у них такого стряслось в прошедшее воскресенье после полудня?
А еще я огорчился в ожидании грядущих неприятностей - если они не удовлетворятся моим рассказом (а они вряд ли им удовлетворятся), то будут собирать доказательную базу... включая записи с камер наблюдения электрички. И вот тогда Олегу Радовичу будет очень и очень грустно - придется ему, Олегу, объяснять, некоторые непонятные моменты с бесконтактной транспортировкой тела по воздуху... Черт, как же не вовремя этот Ковыль там оказался! Да и я хорош - мог бы спокойно "на пресс" принять тот детский удар!
Охранники на воротах, не будучи посвящены в хитросплетения внутрисемейных отношений, сильно удивились и даже не хотели меня сначала выпускать:
- Ты куда на ночь глядя, отрок?
- На станцию. - Самое интересное, что не вру ни капли!
- Ты на часы смотрел, парень? Какая электричка в два часа ночи!
Пожилой охранник кивнул на часы над входом. Два - ноль четыре.
- А у меня персональная электричка в два десять.
- Два десять? Так ты опоздал уже! Не успеешь за пять минут до станции добежать...
- Это специальная электричка - у нее стоянка двадцать минут. Как раз успею.
- Лёх, звякни-ка в караулку... кажется, один из отроков не выдержал "Городка" и намылился в самоволку.
Было понятно, что звонить дежурному по поместью второму охраннику совершенно не хочется:
- Так Ламский же звонил уже!
- А этим детишкам голос подделать - что тебе два пальца в розетку сунуть.
- Да вроде не завозили детишек в последнее время... - Удивился напарник, тем не менее прижимая к уху телефонную трубку и надавливая кнопку.
Спокойно жду, пока идут переговоры по телефону. В конце концов, вопрос решен - охранники, пожав плечами, отворили калитку в воротах и выпустили меня из гостеприимного поместья. На лицах - одинаковое выражение "Чего-то мы не понимаем".
- Ну, вот! - Громко огорчаюсь. - Теперь только на "два-сорок" успеваю!
Ну, зато кулинарией всякой и чаем на неделю заправился... Со сладким у бывших приютских очень нежные и трепетные взаимоотношения. А чай Мариночка заваривала очень вкусный.
Кстати, о чае!
Свернул к забору и расстегнул ширинку... Охранники, наверняка, смотрят сейчас на мониторы, из чистого любопытства отслеживая дальнейшее перемещение странного парня, которого руководство приказало выпустить в два часа ночи из поместья.
Ох, хорошо-о-о...!
Интересно, отреагируют? Вызовут наряд, как по уставу положено (и появится этот наряд минут через пять... чтобы попытаться догнать одного-единственного парня, помочившегося на забор), или сделают вид, что не заметили?
+++
- Хорошо-о-о. - Простонал Ламский, открыл глаза и посмотрел на монитор. - М-да... Обиделся парень. Хорошо, что мы его ужином кормить не стали...
- А я бы тоже обиделась! - Девушка бросила на монитор любопытный оценивающий взгляд и фыркнула. - Ну, не так, конечно, но точно обиделась бы!
- Иначе было нельзя, Маришка... Чуть сильнее сожми... Да, вот так... М-м-м...
- А почему?
- Почемучка ты, Марь... Да-да, вот так... О-о-о...
- А все-таки?
- Почемучка и въедливая! Так надо, Марь... Ох... Ох... О... О, да-а-а! Да! Ух...
- Странно как-то...
- Спасибо тебе, родная - теперь почти не болит. Молодец! Мамка научила так с папкиной шеей обращаться?
- Но это же неправильно! - Не позволила Марина сменить тему разговора.
- Дочь! Опять ты... Вот смотри, сейчас папка тебя сильно удивит! Хочешь?
- Конечно!
- Дай-ка телефон...
+++
- Старший унтер-офицер Дерюгин! Ваши документики, гражданин! - Старое, как мир, и до слез знакомое. - Та-а-ак... Радович, Олег Ильич... Почему на скамеечке спим, Олег Ильич? Да еще и на станции Кратово? Когда вот тут у тебя я вижу квитанцию о бронировании номера... Где ты там номер забронировал, Олег Ильич?
Старший унтер-офицер Дерюгин грозно шевелил усами и нависал. Не то, чтобы старший унтер-офицер Дерюгин был очень большим, но - каким-то он был квадратным, коренастым крепышом, неудобным. Я бросил взгляд на часы над платформой... Два-сорок. До первой утренней электрички еще два часа! И ведь только-только засыпать стал на неудобных креслах, предназначенных для сидения, а вовсе не для лежания.
- Гостиница "Московские зори", господин старший унтер-офицер. Улица генерала Емельянова, дом... э-э-э... дом не помню, господин старший унтер-офицер... Но не больше десяти!
Вообще-то, дом одиннадцать, но надо добавить в образ повесы и раздолбая толику достоверности.
- Ну и почему ты спишь не в гостинице "Московские зори", а на станции Кратово? Да еще и на скамеечке?
- На последнюю электричку опоздал, господин старший унтер-офицер.
- Хм?
- У девушки задержался - чаек с плюшками гонял...
- Хм?
- Девушка живет в Кратово. - Вздохнул я. - На улице Зеленой... но дом я вам не скажу, господин унтер-офицер, извините. Прошу меня понять!
- Ай-яй-яй... И сколько же было идти от улицы Зеленой до платформы, господин Радович?
- Пятнадцать минут. Если по улице. А если через Коровий Овраг, то - семь. А если бежать, то и за пять уложиться можно.
Если за эти пять лет там все-таки построили забор - я попал!
- Хм, и короткую дорогу уже к своей... разузнал, хе-хе... И расписание, небось, наизусть помнишь... Что ж ты так не рассчитали-то?
- Ну... - Смущенно чешу затылок. - Общение очень уж интересное пошло в самом конце...
Жандарм, повернулся к напарнику - тоже невысокому, но пожиже.
- Сань. Спроси там, наши кого-нибудь уже прихватили?
Я занервничал, а напарник поднес к губам рацию. И - спустя минуту переговоров:
- Никак нет. Обезьянник пустой.
- Отлично! Следуйте за нами, Олег Ильич!
- А что я сделал-то? - Только этого мне не хватало! Ну, что за день такой!
Или - вот для этого меня "выкинули на мороз" из поместья? Чтобы я попал в караулку? Как-то мелко это для Сварогов!
- Общественный порядок нарушал - спал в неположенном месте! - Веско припечатал унтер-офицер, но тут же расплылся в улыбке. - Не боись! До утра в обезьяннике поспишь, а не под открытым небом, а на первую электричку я тебя разбужу... Девушка-то красивая?
- А то стал бы я последнюю электричку пропускать!
Оба жандарма гоготнули одновременно - мощно, утробно... и одобрительно - эмоционально они были настроены добродушно. И, судя по тем же эмоциям, поверили.
Странно. Не подстава это. Во всяком случае - не похоже. Или - сделана на том самом уровне интриганства, которое недоступно обычному боевику-ликвидатору, которым, по сути, и является любой "гантцтер".
- Коль, оформи на молодого человека незначительное нарушение общественного порядка... ну - намусорил на платформе, допустим. Добавь, что "выбрана мера пресечения - воспитательная беседа в помещении участка. Беседу провел старший унтер-офицер Дерюгин. Задержанный осознал свою вину и раскаивается"... Эй, задержанный? Ты ж раскаиваешься?
- У-у-у, как раскаиваюсь, господин унтер-офицер!
- То-то ж... Давай, распишусь... Задержанный, тоже распишитесь!
В изоляторе временного задержания мне постелили тулуп и выключили свет, оставив только красный дежурный...
+++
- Спасибо, Михал Юрьич! Что? Да нет, ничего он не натворил! А что он сказал? У красивой девушки чай с плюшками гонял? Надо ж - даже не соврал! Хе-хе... Спасибо тебе еще раз, Михал Юрьич! Буду должен!
Ламский положил трубку и хитро посмотрел на чуть покрасневшую дочь.
- Да-а-а, папка... - Фыркнула она. - Недаром тебя Хитрым Лисом прозвали!
- Это кто еще тебе про Лиса разболтал?!
- Ой...
- Мамка, небось? Ну, я ей...
+++
Девушки в Университете смотрели только на меня!
Но совсем не так, как должны смотреть прелестницы на такого красивого и замечательного парня, как я! Взгляды были осуждающие, насмешливые, жалостливые и даже брезгливые! Все это подкреплялось соответствующим эмоциональным фоном.
Объяснялся весь этот негатив просто: я, конечно, выспался (ведь спал в теплом помещении, а не собирал утреннюю росу на платформе), но вид имел помятый - валялся-то в одежде... ну, разве сюртук снял и туфли сбросил.
Так что на фоне отутюженности и накрахмаленности остальных студентов - смотрелся откровенно вызывающе и провокационно.
Староста не преминул прополоскать мне мозги, поставить на вид и проехаться по самолюбию... Главное - и сказать-то в свое оправдание нечего! А очередной лектор, осмотрев группу, задумчиво остановил взгляд на мне:
- Попали с утра под машину, Радович?
Аудитория хмыкнула весьма сдержанно - шутка была так себе - и застыла в ожидании моей реакции...
- Ну, не под машину, а под поезд. Не утром, а ночью. И не попал, а опоздал... А так - да - вы совершенно правы, Пал Дмитрич! Совершенно!
+++
- Господин Радович? Олег Ильич?
Два официально одетых господина стояли перед моим столиком... М-да... спецслужбы в любом из миров ни деликатностью, ни чуткостью не страдают... смысл?
А ведь я только-только приступил к поеданию этого замечательного низкокалорийного, с большим содержанием клетчатки и витаминов, салатика! И главное достоинство этого блюда - оно было сравнительно недорогим! Для ЭТОЙ столовой. К тому же, этот салатик замечательно оттенял килограммы поглощенных мной ночью сладостей.
Оба господина - в длинных черных сюртуках со стоячими воротничками. Черные брюки, черные тонкие перчатки, черные лакированные туфли... Им бы еще гарнитуры в уши и солнцезащитные очки для завершения образа спецагентов.
Внимание к себе этих двух - то ли "клериков Тетраграмматона", то ли "агентов Смитов", то ли "Нео и Морфиуса" - я выделил из общего фона еще минуту назад. Я даже успел уничтожить половину салата, понимая, что рискую потерять потраченные на него деньги!
Краем глаза отмечаю несколько "воздушных стеблей" - ну, до чего ж любопытный народ тут учится! Ощущают ли "стебли" "агенты"? Даже если да, то вряд ли их это хоть как-то беспокоит... особенно, если я угадал их организационную принадлежность.
- Мы можем поговорить, господин Радович? - Вежливо спросил меня тот, что постарше.
- Конечно, господа! Мы можем поговорить. Я прошу лишь минуту на уничтожение вот этого салатика... Если б вы знали, сколько он тут стоит, вы бы меня прекрасно поняли!
От студентов слышится фырканье. Незначительная доля фырканья окрашена презрительными эмоциями, но общий эмоциональный фон, от тех, кто поумней - и таких большинство - одобрительный.
- Служба Имперской Безопасности! - Один из агентов, молодой и какой-то...резкий, демонстрирует мне "ксиву". - Следователь по особо важным делам Казанцев.
Бляха с двуглавым - да-да! - орлом, мечами, щитами, девизом и прочими геральдическими прибамбасами и номером "398731" пускает зайчика в глаза и снова исчезает в кармане пиджака.
Сверкать такими цацками при всех... Идиот ты, Казанцев, а не следователь по особо важным делам!
Ну, а второй-то что? Я перевел взгляд на второго "мистера Смита", который был постарше. Тот только что справился с лицом и перестал играть желваками - видно, что подрастающая смена успела засесть в его печенках или еще в каком нежном ливере.
- Мы настаиваем на срочной беседе! - Молодой попытался добавить металл в голос... но получилось это у него паршиво, если честно.
Старший взмахом руки остановил порыв молодого балбеса:
- Мы ждем вас через десять минут в деканате, господин Радович. - И, поколебавшись, с сомнением добавил. - Приятного аппетита! Действительно, такой салатик - грех не доесть!
Агенты покинули столовую, а салатик свой я доедал, тщательно пережевывая и не торопясь - под любопытными взглядами и в полнейшей тишине... по-моему, даже повара греметь поварешками (или чем они там гремят?) стали тише.
+++
СИБ. Служба Имперской Безопасности. Местный жупел и пугало. В этом мире - полноценный заменитель КГБ. Как функционально, так и фольклорно. И, судя по тому, что толком об этой службе мало что неизвестно (ни выступлений деятелей этой организации, ни официальных коммюнике, ни воспоминаний ветеранов или перебежчиков) - действует эта организация достаточно эффективно и решительно.
Уровень расследования, которое ведут эти двое, тоже можно оценивать, как достаточно высокий. Как минимум - преступление, которое они расследуют, имеет непосредственное отношение к государственным интересам.
Эти двое - достаточно сильные маги - тут без вариантов. Иначе просто быть не может. Молодой и старый. Видимо, молодой - новичок, которого отдали для натаскивания старому бывалому волку. Вот только... или молодой - бестолковый, или бывалый - плохой наставник.
То, что дело как-то связано с тем, зачем меня возили к Сварогам - про это даже и говорить не стоит, это и так понятно. Плохо, что я по-прежнему не знаю, что случилось. Ну, вот разве что: это "что-то" произошло у Сварогов, это "что-то" имеет отношение к государственным интересам, это "что-то" случилось в воскресенье между двумя и тремя.
Впрочем, нет - то, что я не знаю, что стряслось - это даже хорошо. Убедительней докажу свою невиновность... и - возможно, может быть, вероятно - от меня отстанут и жизнь вернется в привычную колею.
А салатик закончился... Я даже старательно подобрал все листочки с тарелки. Ну - все! - больше поводов оттягивать "беседу" с агентами СИБ я придумать не мог. Пришлось подниматься, обозначать легкий благодарный кивок в сторону раздачи и под обстрелом заинтригованных взглядов, подхватив сюртук, направиться в деканат.
Весть о визите "сибовцев" в университет и о "виновнике" этого визита - если судить по эмоциональному фону - уже гуляла по учебному заведению. В коридорах оказалось неожиданно много студентов, делавших вид, что направляются по своим делам. Но мы-то знаем...
+++
Игра в "доброго и злого полицейского" шла настолько бездарно и топорно, что агент Ивлев (тот, что был старшим в паре) не выдержал и посадил молодого Казанцева за протоколирование допроса. Что, правда, не исключало вероятности ведения аудиозаписи.
"Беседа" проводилась в одной из свободных комнат деканата, которую торопливо очистили озадаченные преподаватели, только-только разложившие свои домашние обеды.
Второй из агентов, старший, оказался более вменяемым. И, кстати, предъявил свою бляху и представился - Игнат Дмитриевич Ивлев, старший следователь по ОВД, подполковник (!) - только после того, как комната опустела и был установлен Полог (действительно, оба агента были неслабыми магами - Первые Разряды или даже Кандидаты, а может даже и Мастера...).
- Говоришь, тебя вчера вечером уже допрашивал эс-бэ Сварогов в имении "Ламские холмы"? - Поинтересовался Ивлев, когда Казанцев, пытавшийся давить на меня и лезущий с замечаниями к месту и не к месту, наконец уткнулся в лист протокола.
- Не допрашивали, господин Ивлев. Допрашивать меня имеете право только вы и следователи жандармерии. При предъявлении соответствующих полномочий. А в поместье "Ламские холмы" мне задавали вопросы, на которые я добровольно отвечал...
- "Теория и практика допросов", да? Говорят, детишки в Семьях и такой предмет изучают?
- Нет, Игнат Дмитриевич. Конституция Российской Империи. Глава вторая "О правах и обязанностях российских подданных", пункт тридцать первый. Девятый класс общеобразовательной школы.
- И о чем же тебе... задавали вопросы?
- Их интересовало мое алиби в воскресенье. А так же причины перевода в Московский Университет.
- Алиби? А тебя в чем-то обвиняли?
- Никаких обвинений, кроме "да на тебя печенья не напасешься, проглот ты эдакий!" предъявлено не было.
Ивлев чуть заметно усмехнулся, а Казанцев нахмурился... с чувством юмора у него тоже полный... Ну - ожидаемо, ожидаемо.
- Причины, по которым Свароги тебя допра... э-э-э... испытывали любопытство, тебе раскрыли?
- Нет... Разрешите вопрос, господин Ивлев!
- Нет, - Покачал головой Ивлев, предугадав вопрос. - Государственная тайна.
- Понял.
- Когда закончился допрос?
- В два часа ночи.
- Переночевал в поместье?
- Нет.
- "Нет" и все?
- Нет, не все. Покинул поместье в два часа пять минут (часы на проходной), в два часа шесть минут пометил - простите за подробности - забор поместья... с внешней стороны... и отправился на платформу.
- То есть сел на электричку и...?
- Ну, Игна-а-ат Дмитриевич! Последняя подмосковная электричка идет через Кратово в ноль-ноль!
- Ах, да... забыл. То есть лег там на скамеечке и заснул, да?
- Там не скамеечки, а эти гадские пластиковые сидушки - лежать на них невозможно! Тем более - спать.
- Ага... То есть лег на голый бетон и сладко уснул?
- Не на бетон, а на плитку. Нет. Был задержан нарядом транспортной жандармерии за нарушение общественного порядка и препровожден в участок номер... Вот номер не помню...
- Ага... Хорошо. И плохо, что не помнишь. Ну, а офицер, проводивший задержание? Имя, Фамилия, Звание. Это-то хоть помнишь?
- А как же! Старший унтер-офицер Дерюгин был очень... убедителен, когда проводил беседу! Такого, попробуй, не запомни!
- Дерюгин... Паша, записал?
- Ага!
- Хорошо-о-о... А потом?
- Потом меня растолкали и посадили в электричку.
- Во сколько?
- Электричка - вторая - шла в пять десять. На первую - в четыре сорок пять - меня разбудить не успели.
- Оч-ч-чень интересно, Олег. Очень. Ну, что ж... Подписывай протокол. А, да, правильно - сначала прочти... А теперь возьми ручку и бумагу и письменно опиши свой день в воскресенье. То есть то же самое, что ты рассказывал у Сварогов. Потом подпишешь. Понятно?
- Так точно, господин Ивлев!
- Пиши!
Я постарался подробно, с указанием времени и свидетелей, написать сочинение "Как я провел это воскресенье". Разумеется, промежуток времени между двумя и тремя часами дня постарался описать не более подробно, чем все остальное.
Внимательно перечитав мой труд, Ивлев пошевелил усами над особо заковыристыми перлами, покивал, сказал несколько раз свое "ага-ага".
И засунул руку во внутренний карман пиджака.
- Олег Ильич, вам знаком этот предмет?
На столешницу лег маленький прозрачный пакетик. В пакетике находился крохотный сплавленный кольцеобразный кусочек металла, сквозь отверстие был продет кожаный шнурок... видимо, для ношения этого "украшения" на шее.
Дыхание вдруг перехватило, сердце бешено застучало, на лбу выступила испарина - откуда-то прорвались чужие эмоции и я потратил несколько секунд на то, чтобы успокоиться.
- Да... - Я прокашлялся и повторил. - Да. Мне знаком этот предмет.
Ивлев преобразился. Вместо сравнительно пожилого чуть флегматичного доброжелательного дядьки за столом теперь сидел опаснейший хищник. Я ощутил, как вокруг дрогнул воздух - и меня чуть прижало к стулу. А ведь это никакой не Кандидат... это Мастер!
Я с трудом удержался от нанесения удара... Да! Инстинкты требовали бить на опережения и - сразу - на поражение. Только в этом они усматривали путь к спасению!
- Что. Это. За. Предмет.
- Похороны матери. - Выдавил я. - Весной восьмого года. Мне передали коробку с прахом. И письмо. В письме... развеять прах по ветру в чистом поле... Я начал... А там выпало это... Это брошь. Видимо, персонал не увидел, когда готовил. К кремации.
- Оч-ч-чень хорошо...
- Вы подняли этот предмет и...? - Включился Казанцев.
- Нет! Не поднимал! Там на земле он и остался. Я тогда был сильно... немного не в себе - не захотел прикасаться к ЭТОМУ. Думал - не имею права! Я же думал, что она от меня тоже, как этот мудак... А оказалось - нет. И он ее тоже выгнал... За это! Мы же почти рядом жили... а я даже не знал. Думал, что она тоже...
Честно говоря, не ожидал от себя подобного эмоционального взрыва... Олег Дорин и Сай Нагава отошли в сторону и не вмешивались... просто не знали, что в этой ситуации можно сказать... Стояли где-то в стороне, уперев взгляд в пол и не знали, что сказать...
- Ты убил своего отца за то, как он поступил с матерью? - Мягко спросил Ивлев.
Во-о-от оно что! Ну, ни... себе! Кто-то пришил этого мудака! Этого огненного монстра?
Играть удивление, потрясение и... радость мне даже не пришлось:
- Нет! Не убивал! А его убили? - И - Олег Радович снова не играл - губы расползлись в мстительной злорадной ухмылке... - Уби-и-или...
- А кто его убил? - Вкрадчиво и - тут же - как удар хлыстом - Кто его убил?!
- Не знаю, - Все так же глупо улыбаясь. - Но я за этого благодетеля жертву принесу. Любому из богов!
- Спокойно, Олег Ильич! Спокойно! Паша, дай водички - вон графинчик... Выпейте. Пейте, я сказал! Вот так... вот так...
Через минуту я успокоился. Снова стал единым. Олег Дорин и Сай Нагава возвратились на место и стали думать вместе.
- Откуда... это? - Спросил я, кивнув на кусочек металла.
- Государственная тайна... Господин Радович, вы потом видели этот предмет?
- Нет.
- Точное место, где развеяли прах, указать сможете?
- Северная сторона... Там специальная площадка расчищена... как раз для таких случаев.
- Кто-нибудь видел, как вы развеиваете пепел?
- Жрец-Распорядитель... наверно. Он мне вручил письмо и коробку, но видел он или нет - не знаю...
+++
Старший следователь по особо важным делам Службы Имперской Безопасности Игнат Ивлев с сожалением смотрел вслед вышедшему из кабинета студенту... Вот куда эти умненькие и хитренькие после окончания институтов деваются? Почему в СИБ идут такие тормоза, как этот Казанцев? И ведь не обучается этот долбо... дятел совершенно - уже столько раз он ему объяснял... Может быть, попытаться еще раз?
- Игнат Дмитриевич! - Напомнил о себе молодой напарник. - В подписке о неразглашении не было пункта "Обязуюсь держать втайне факт беседы"! То есть содержание - да, а сам факт...
- Паша, - Игнат Дмитриевич вздохнул... и поймал себя на том, что в последние дни при общении с молодым напарником делает это все чаще и чаще - только и занимается тем, что вздыхает. - Паша... Ну, вот представь себе: дознаватели - а это такие же классные ребята и тертые профессионалы, как мы с тобой - допрашивают этого хитрого паренька, потому что "факт беседы", как ты выразился, стал вдруг известен... Что на это скажет Радович? Вот как бы ты на его месте оправдался, а?
То-то ж! Казанцев понял и покраснел. Ну, может для него еще не все потеряно, раз краснеет.
- Правильно краснеешь, Паша, правильно. Он скажет, что агент Казанцев сам (сам!) продемонстрировал свою бляху агента СИБ в столовой, до отказа заполненной любопытными студентами...
Помолчали...
- Игнат Дмитриевич... он врал? Ну, просто... разговоры... о вашем чутье...
- Нет, Паша. Он не врал. И то, что мы до этого собрали, указывает на то, что у парня стопроцентное алиби на момент преступлений... И про этот предмет он не врал... Надо же - брошь! Брошь матери! А папашу он ненави-и-идит... ох, ненави-и-идит!
Ивлев поднялся и потянулся - такое мощное Давление Эфира слегка утомляло.
- Поехали в Управление... А по пути, - Он повторил кровожадную улыбку Радовича, и Казанцев поежился. - По пути мы разберем некоторые ошибки, допущенные следователем по особо важным делам СИБ, поручиком Павлом Геннадьевичем Казанцевым...
+++
- И что же это было, господин Радович? - Налетела на меня после последней лекции Дарья Прокопович, а остальные навострили уши. - Вы совершили коронное преступление, раз с вами пожелали пообщаться грозные люди из СИБ?
- Вообще-то, госпожа Прокопович, я был непозволительно беспечен и подписал какую-то мятую бумажку... там что-то о неразглашении этой информации...
Прокопович надутыми губками и скрещенными под грудью ручками (эдак на один размер увеличивших и без того немаленький бюст) наглядно показала, что подписка о неразглашении - где-то там, далеко, а она - вся такая-растакая - здесь, рядышком... И пора бы мужчине определиться, что для него важнее - презренная бумажка (подписанная, явно, сдуру) или очень красивая девушка с вполне взрослыми формами!
- Но не в силах противостоять вашим чарам, обворожительная Дарья Михайловна, я с радостью пойду даже на такое преступление и признаюсь... - Доверительно наклоняюсь к девушке, а та, все прекрасно понимая, но желая поддержать шутку, включает Полог, картинно прикладывает ладошку к ушку и тоже наклоняется. - Признаюсь только вам, Дашенька! Дело в том, что...
О-хо-хо... какой открывается вид! Боги, а как от нее приятно пахнет!
Шепчу, слегка щекоча губами маленькие пальчики... Даша через минуту, улыбаясь, отстраняется, снимает Полог и смотрит на меня восторженно и даже восхищенно своими потрясающими голубыми глазам. Да-а-а... мужчина на многое готов, лишь бы женщина смотрела на него так почаще.
- ... и теперь, как настоящий мужчина, я обязан принять ответственность и жениться!
Разочарованный взгляд окружающих и предвкушающий - самой девушки. Шутка ей очень понравилась.
- Господин Радович, вы - тако-о-ой негодник! - Погрозила она игриво пальчиком...
Вожделенные взгляды студентов, охочих до сплетен и сенсаций.
Ну, что? Засекаем время и проверяем на практике теорию распространения сплетен?
+++
"Пресс-служба семьи Сварог с прискорбием сообщает о скоропостижной смерти Ильи Юрьевича Сварог. 9 сентября 7511 года от С.М. в 5:30 остановилось сердце великого человека. Спокойно и умиротворенно ушел из жизни любящий муж и заботливый отец. Церемония Прощания пройдет в субботу 11 сентября в главной резиденции Сварог - "Перепелов ручей". Проститься с видным политическим деятелем, истинным сыном Империи, изъявил желание Великий Князь Александр Викторович, представители Княжеского Дома, главы всех семей Совета Сорока Семи, видные политические деятели"
(пресс-служба семьи Сварог)
"Выражаем искренние соболезнования родственникам Ильи Юрьевича Сварог. В лице этого великого человека Империя потеряла... В знак нашей скорби объявляем двухдневный траур... в этот печальный для всех нас день... скорбим вместе... никогда не забудем... всегда будем... оставил след... навсегда останется в наших сердцах..."
(пресс-служба Великого Князя)
"... Ожидается, что в связи с прибытием Великого Князя и патриархов всех семей из Совета Сорока Семи на похороны Первого Наследника Семьи Сварогов, будут предприняты беспрецедентные меры безопасности. Поэтому Авторадио рекомендует своим слушателям в эту субботу выбирать маршруты, исключающие окрестности поместья "Перепелов ручей". В частности, не рекомендуется использовать шоссе А401 в районе..."
("Авторадио", последние новости)