Глава 1. Пошел к черту

– Как тебя зовут?

– Руби.

– Что натворила?

– Не твое дело, железка.

Ее втолкнули в помещение полицейского участка.

– Дежурный! Отведите арестованную.

Подхватили под локоть. Аккуратно, но цепко, не вывернешься. Да и куда тут деваться?

– Пошел к черту! Отвали от меня, урод! Я сказала убери руки!

Повели по коридору. Офицер приоткрыл дверь из матового стекла, заглянул в кабинет. Закрыл.

– Нужно подождать. Присаживайтесь.

Девушка села на скамейку, обтянутую серым кожзамом.

– Да ты не стой, иди. Я одна подожду.

Офицер посмотрел на нее, ничего не ответил, остался стоять рядом.

Она вынула изо рта жевательную резинку, прилепила к краю скамейки. Огляделась. На матовой двери прочла надпись: “Судискин”. Рассмеялась.

– Судиськин. Почти Аниськин.

– Судебный искусственный интеллект, – пояснил офицер, не понимающий ее веселья.

Она вздохнула: юмора электронным мозгам недосыпали. Руби поковыряла дырку в обтягивающих джинсах, долго смотрела на кобуру полицейского, заставив его повернуться к ней другим боком, усмехнулась, закинула ногу на ногу, в тоскливом нетерпении стала накручивать на палец коротко подстриженные кудри.

– Входите! – послышалось из кабинета.

Девушка встрепенулась. Офицер открыл дверь, пропуская Руби вперед.

Центр кабинета занимал стол, за которым был закреплен торс в мантии, с руками и пластиковой головой, напротив – одинокий стул.

– Садитесь!

Она села. Дежурный офицер остался стоять у входа.

– Руби Кихара, девятнадцать лет, происхождение биологическое. Обвиняетесь в хранении и распространении запрещенных софт-стимуляторов, – “Судиськин” приподнял голову, отрываясь от текста на мониторе, – Третий привод у вас. Вину признаете?

Руби фыркнула под нос “признаю”, и еще что-то, матерное.

– Учитывая рецидив и нежелание обвиняемой…

– Простите, ваша честь!

Пластиковая голова замолчала, посмотрела на дежурного.

– Извините, что перебиваю. Я знаю, сейчас работает программа “Поручительство”. Девушке девятнадцать, а после третьего привода ее отправят…

– Совершенно верно, отправят!

– Да. Так вот, у меня еще не было дополнительной нагрузки в этом году. Может, вы разрешите взять обвиняемую на поруки?

– Ответственность понимаете, офицер? Дополнительные баллы вам, конечно, зачтут, но справитесь ли? Шесть месяцев дисциплинарного контроля над обвиняемой, потом тест на ее социализацию.

Страж замялся на мгновение.

– Да, понимаю. Справлюсь.

Голограмма судейского молотка, подернувшись рябью, опустилась на деревянную столешницу, издав писклявый, неестественный “тук”.

– Дело закрыто до истечения срока поручительства. Свидетельство об опеке переведено на ваш айди, офицер. Желаю хорошего дня!

Руби, все это время с открытым ртом смотревшая то на судью, то на дежурного, позволила поднять себя со стула, выпихнуть из кабинета, и только в коридоре произнесла “Охренеть!”.

Они ехали в маленьком двухместном электромобиле. Солнце уже клонилось к закату, магазины и увеселительные заведения зажигали огни. Дневная жара медленно отступала, гонимая прохладным ветерком.

– Где ты живешь?

Руби молчала.

– У тебя есть дом? Квартира? Своя или съемная? Может, ты живешь с родителями?

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда будешь жить у меня.

– Не буду я жить с чертовым роботом.

– Я поручился за тебя и обязан контролировать твое поведение. Кстати, меня зовут Элвис.

– Пф-ф-ф!

Она посмотрела на значок, пристегнутый к его рубашке.

– Вранье. Тебя зовут эл-ви-эс восемь ноль один тридцать пять.

Ей показалось, что он смутился. Хотя… Какое может быть смущение у тупой машины?

– Это лишь номер, – возразил он, – Имя может иметь каждый. Какое захочет.

Он отвлекся от дороги, посмотрел на ее руки, которые не могла скрыть короткая майка.

– Что это?

– Где?

Он кивнул.

– Рисунки.

– Татухи?

– Зачем они?

Она пожала плечами.

– Просто захотелось. Красиво.

– Можно убрать, технологии позволяют. Безболезненно и…

– Слушай, эл-ви-эс… – Руби села к нему вполоборота, наставив на полицейского указательный палец, – Это мое тело. Я получила его от мамки и папки, кем бы они ни были, а не от гребаного государства. И я делаю с этим телом все, что захочу! Понял?

– Угу, – Элвис улыбнулся, – Мы приехали.

Машина остановилась рядом с одноэтажным домом. Они вышли, Руби скептически посмотрела на аккуратно подстриженные кусты акации, пеструю клумбу с цветами, деревянную входную дверь, окрашенную розовым.

– Миленько… – она дернула за ручку, посторонилась, позволяя хозяину вставить ключ и открыть дверь, – Старомодно, но миленько.

Внутри – большая гостиная с кухонным уголком. Диван, телевизор, стол, несколько стульев. На стене висела картина с изображением мужчины в пальто и шляпе. Вместо лица у него было нарисовано яблоко.

– Где ты работаешь? – Элвис загремел тарелками, кучей сваленными в раковину, – Извини, не успел помыть.

– Продаю нелегальные софт-стимуляторы. Могу и тебе подкинуть. А зачем посуда? Ты что, ешь?

– Стимуляторы не работа, а преступление. Они запрещены. С этим покончено, больше ты их продавать не будешь. И почему бы мне не есть? Да, я заряжаюсь от розетки, но обработка органики тоже дает энергию, хоть и небольшую. Разве не могу я попробовать то, что пробуют люди?

– Можешь, можешь…

Она бухнулась на диван, взяла пульт, включила телевизор.

Элвис помыл посуду, ушел в другую комнату, где, судя по всему, была спальня, вернулся в домашнем халате. Достал из холодильника несколько яиц, разбил их над сковородой. Зашкворчало и запахло жареным.

– С молоком или… – он снова заглянул в холодильник, – Есть апельсиновый сок.

– Сок. Лучше бы пиво, но, боюсь, ты забыл его сегодня купить.

Они молча поужинали, настороженно глядя друг на друга.

– Спасибо.

Девушка отодвинула тарелку, допила сок.

– Будешь рассказывать о правилах?

– Каких правилах?

– Ну-у, “в моем доме ты должна придерживаться некоторых правил”, и все такое прочее…

Элвис задумался.

– Я не придумывал правил.

– Ничего, скоро придумаешь, – она подвинулась ближе, положила голову на руку, – Почему у меня ощущение, что я попала в плен к пылесосу?

“Пылесос” встал, убрал посуду.

– Я постелю тебе на диване. И сходи в душ, от тебя пахнет. Одежду постираем, я пока дам тебе футболку и шорты.

Руби шмыгнула носом, пытаясь оценить собственный запах. Действительно, пахнет.

Нежный аромат фиалок пощекотал ее нос, солнечные лучи нагрели подушку. На улице разгорался новый день, плавился асфальт, шумел город.

Она сладко потянулась, открыла глаза. Откуда этот запах? На стене маленький фиолетовый контейнер, на нем картинка с цветами. Всего лишь автоматический освежитель.

– Проснулась? Я ухожу на работу. Завтрак на столе, но продуктов в холодильнике почти не осталось, так что сходи в магазин, – Элвис достал что-то из кармана, – Смотри, это социальная карточка.

– Я знаю, что это такое, – она сунула в рот жевательную резинку.

– Наше государство готово оплачивать твоё питание, пока ты под моей опекой.

– Твоё государство.

Элвис огляделся, взял с тумбочки брелок от электромобиля.

– Все, я ушёл. Буду вечером.

Хлопнула дверь. Руби встала с дивана, выглянула в окно, провожая робота взглядом. “Вот так запросто взял и ушёл, оставил меня одну. В собственном доме. Неужели доверяет? Надеется на ее совестливость? Добропорядочность? Достаточно заглянуть в личное дело, чтобы понять – у Руби Кихара нет таких качеств”. Она подошла к картине, подмигнула мужчине с яблоком вместо лица, прилепила комок жвачки к задней стороне рамы.

Через пятнадцать минут Руби ехала в монорельсовом вагоне, направляющемся на другой конец города. Там она отыскала тайник, достала пакет с флэш-картами. Ее телефон наверняка прослушивался, было бы неосторожно звонить дилеру, поэтому она потратила еще двадцать минут на то, чтобы отыскать его в баре “Мечтательная овечка”.

– Привет, Брюс.

– Здаров. Ты куда пропала? На звонки не отвечаешь, я тебя вчера обыскался.

– Слушай, мне надо залечь на какое-то время.

К столику подошла официантка, поставила два бокала с пивом. Они замолчали, дождались, пока она отойдет.

– Залечь? – дилер наклонился к девушке, – Ты чо, вляпалась?

Она прикусила губу. “Придется сказать ему. Нельзя врать Брюсу, с таким человеком шутки плохи”.

– Понимаешь, вчера был неудачный день. Я продала всего ничего, а тут эти железяки, облава…

Брюс выругался.

– Забрали?

– Нет-нет! Держи, – она протянула ему под столом пакет, – Я почти все успела спрятать. При мне нашли две карточки, да и то ерунда, легкие.

Он спрятал пакет, украдкой поглядывая по сторонам.

– Так почему ты не на нарах?

Руби отпила из бокала.

– Железка за меня поручилась.

– Что-о?!

– Поручительство на шесть месяцев, я должна буду жить у него. Знаешь, они за это получают баллы. В общем, я на какое-то время выпадаю из дела.

Брюс нервно постучал по столу.

– Ты не болтала там? Лишнего?

Она выдержала его долгий, проницательный взгляд.

– Нет. За кого ты меня принимаешь?

– Ладно, ладно…

Руби допила пиво, стараясь унять волнение.

– Через месяц-другой я запудрю роботу все микросхемы и вернусь.

– Не торопись, детка. Со мной тебе больше встречаться не надо. Пока, по крайней мере.

Она хотела возразить, но он поднял руку, заставляя Руби молчать. Расплатился, взял ее под руку, повел к выходу.

– Чертовы искины, – ворчала она себе под нос, – Захватили все вокруг, житья от них нет. Даже президента выбрали из своих.

– Ну, во власти не одни только роботы, в правительстве тоже люди есть.

– Ага! Один. Людь. И тот министр культуры.

– Не переживай, крошка. Это временно.

– Думаешь?

– Чем умнее они становятся, тем больше похожи на нас. Скоро начнут брать взятки, потом по знакомству назначать на ответственные должности непрофессионалов, а там, глядишь, и убивать друг друга. Все вернется на круги своя.

Он остановился, обнял Руби.

– Мне очень жаль, детка, но… сама понимаешь. Иди к нему и постарайся быть паинькой.

Девушка кивнула. Брюс поцеловал ее в губы – жарко, страстно. Потом развернулся и быстро пошел прочь.

Вопреки ожиданиям Эл-ви-эс восемь ноль один тридцать пять не обнаружил дома приготовленный ужин. Зато была немытая с утра посуда и, к счастью, никуда не пропавшая подопечная. Она уткнулась бессмысленным взором в экран телевизора, никак не реагируя на появление Элвиса.

Заглянул в холодильник – пусто.

– Руби, возьми карточку и сходи в магазин за продуктами.

– Пошел к черту.

Глава 2. Хочешь кота?

Чей-то голос повторяет: “Хочешь? Хочешь? Возьми, тебе понравится!”. Темный переулок, бородатый парень с ярко-красным имплантом вместо правого глаза. Он отмахивается от протянутой руки, в которой зажат пакет с флэш-картами. Это ее рука. И ее голос. Она догоняет парня, цепляется за рукав. “Ну купи, недорого!”. Его рукав почему-то дрожит – противно, назойливо...

Руби вскочила с дивана. Нет, сама она ни за что бы не проснулась, еще слишком рано, но смарт-браслет вибрировал, и не было никакой возможности его отключить, кроме как подняться и идти готовить завтрак. Посмотрела в окно. Солнце уже не грело так, как пару месяцев назад. А сегодня и солнца не было, за окном стеной лил дождь.

Элвис появился в форме, как всегда идеально выглаженной.

– После того, как встаешь, надо убирать постель.

Она молча поставила еду на стол, пошла убирать.

– То, что я один раз накормил тебя яичницей, вовсе не означает, что надо готовить ее каждое утро. Попробуй другие варианты.

Он принялся за омлет.

– Я, вообще-то, мог бы и не завтракать. Энергии мне хватит. Но подразумевается, что совместная трапеза сближает людей, позволяет им…

– Да мать твою перемать, Эл-ви-эс! Ты уж определись – заправить мне постель, или пожрать с тобой! И кто это здесь, кроме меня, человек? А?! С кем это я могу сближаться во время трапезы?

Он спокойно прожевал, сглотнул. Налил себе кофе, выпил его в полном молчании.

– Я куплю кулинарную книгу, – встал из-за стола, взял брелок от машины, – И перестань все время жевать эту гадость. А то я заблокирую жевательную резинку в списке разрешенных товаров на твоей карточке.

Хлопнула дверь. Руби постояла несколько секунд, потом бросила постельное белье. Села на пол. Моргнула, невольно выжимая из глаз соленые капли, оставляющие следы на щеках. Ни стонов, ни рыданий, только пара слезинок, которые она, удивляясь самой себе, тут же вытерла ладонью.

На задней стороне картины ровным рядком засохли комочки. Она добавила еще один, разжеванный, мягкий. Позавтракала, вымыла посуду, оделась. Взяла зонт и пошла в магазин.

Дождь барабанил по раскрытому над головой куполу. Идти было далеко – с каждым разом она выбирала супермаркет подальше. Много времени на дорогу, меньше на одиночество дома. У ненавистного телевизора, ненавистной плиты. О, к плите она относилась с особой, шипящей и потрескивающей ненавистью!

– Мне нужен телефон.

Продавец услужливо подскочил, натянул дежурную улыбку, стал предлагать варианты.

– Нет, самый дешевый, только для звонков.

Улыбка сползла, превратилась в недовольную гримасу.

Руби шла домой, за спиной рюкзак с продуктами, в одной руке зонт, в другой телефон. Многие номера она могла бы повторить на память, не нужен ни список контактов, сохраненный где-то в облаке, ни записная книжка. Она поглаживала простенький аппарат, включала его, выключала… Но так никому и не позвонила. Ей очень хотелось протянуть ниточку в свое недалекое прошлое, к которому она так привыкла, услышать голос пусть не Брюса, но кого-то из знакомых, спросить о чем угодно, хоть о треклятой дождливой погоде! Не решилась, убрала телефон в карман. Пусть. Пусть лежит. Просто, как возможность.

Эл-ви-эс понял, что книгу, которую он только что положил на тумбочку, он, возможно, купил зря. В гостиной стоял изумительный аромат только что приготовленного ужина. Искинам сложно анализировать запахи, но, что бы это ни было, пахло оно очень по-особенному! По-особенному приятно.

– Жареная картошка с грибами, – скромно пояснила Руби.

Элвис кивнул. Быстро помыл руки, и, не переодеваясь, что было ему несвойственно, сел к столу. Потом вдруг снова вскочил.

– У меня тут… э-э… было… Сейчас. Одну секундочку!

Он достал из кухонного шкафа бутылку. Подошел ближе к свету, внимательно рассмотрел этикетку.

– Красное сухое. Будешь?

Она пожала плечами.

– Фигли нет?

Поставила бокалы.

– Может, оно не очень сочетается с картошкой и грибами, но какая нам разница? – он улыбнулся.

– Действительно, какая разница.

Ели, по обычаю, молча, но взгляды не были настороженными. Скорее, в них таилось любопытство.

Допивать вино сели на диван.

– Чувствуешь опьянение? – она вертела бокал в руке, усаживаясь поудобнее, поджимая под себя ноги.

– Что? Думаешь, вино не очень хорошее? Не пьянит?

Руби отрицательно мотнула головой.

– Нет. Я-то его чувствую. А ты? Робот пьянеет?

– Да.

– Как это возможно?

– Зависит от режима. Я не на работе, так что… Включается программа, которая анализирует количество принятого алкоголя и создает соответствующие ощущения. Пожалуй, их можно назвать помехами.

– Тебе приятно?

– Не знаю. Необычно.

Осушив бокал, Руби отнесла его к мойке, включила воду.

– Оставь. Потом вымоем, я помогу, – Элвис смотрел на девушку как-то странно. Взгляд скользил по ее телу снизу вверх, обратно. На ней была длинная футболка, едва прикрывающая ноги, – Иди сюда. Посиди со мной.

– Хорошо, – ответила она тоном человека, который очень спешит, но его задерживают, – Давай посидим.

Примостилась рядом с живой машиной. Похоже, Элвис действительно собирался просто “посидеть” – ничего не рассказывал, ничего не спрашивал. Сидел и молчал. Положил ей на плечи руку, которая была чуть тяжелее, чем у обычного мужчины.

– Слушай, давай без этого.

– Чего?

– Без обнимашек, окей? – она сама сняла его руку, отодвинулась.

Элвис взъерошил волосы, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Нашел пульт от ТВ, поковырял пальцем кнопки, бросил его обратно.

– Тебе, наверное, скучно? Когда ты одна?

Она неопределенно дернула плечом, ничего не сказала.

– Хочешь, я заведу кота? Большого, черно-белого кота, я видел его в приюте для животных. Он будет ложиться к тебе на колени и мурлыкать. И смешно распушит хвост, если чего-то испугается. Хочешь?

Глава 3. Под защитой

За окном снег. Первый в этом году. Руби долго сидела на диване, защищаясь от наступающей зимы теплым одеялом, перекатывая во рту резинку с вишневым вкусом. Смотрела через окно на белые хлопья, бесшумно падающие на землю. Еще час до того, как завибрирует браслет и надо будет встать, убрать постель, приготовить завтрак.

Она давно не называла Элвиса Эл-ви-эс. Почему? Прониклась уважением? Ерунда. В ее глазах он не стал человечнее. Наверное, просто привыкла. Или все же… Да нет, ерунда!

Поднялась, потянулась вверх, вытягивая руки, вставая на цыпочки. Подошла к картине, достала изо рта жвачку. “Нет”. Развернулась, нашла мусорное ведро и бросила в него мягкий комок.

Руби медленно обошла гостиную, ступая босыми ногами по дешевому ламинату, касаясь руками дивана, стульев, плиты. Странно. Все как будто чужое, но уже и свое, привычное. Дом. Еще два месяца это будет её дом.

Она толкнула дверь в спальню. Элвис лежал в постели, глаза закрыты. “Что он там говорил о снах? Компиляция образов, воспоминаний. Обрывки реальности – яркие, гротескные, сотканные в пестрое одеяло сновидений одной из программ искусственного интеллекта”.

Тихо подошла к кровати, села на край. Легла рядом, рассматривая лицо искусственного человека, стараясь ощутить на себе его дыхание. Прикоснулась к молочно-белому, пульсирующему кабелю, тянущемуся из под одеяла к розетке. Завибрировал браслет.

Днем Руби не готовила. Зачем? Элвис только завтракал и ужинал, а себе она могла сделать пару бутербродов и кофе, ей хватало. Вот и сейчас она проглотила хлеб с ветчиной, аккуратно собрала крошки со стола.

– Так… Куда же я его засунула?

Заглянула под диван, вытряхнула сумочку. Прищурилась, осматривая комнату.

– Ах, да! – вспомнила.

Нашла, достала. Аккумулятор давно сел, пришлось включить зарядку. Руби нахмурилась, вспоминая номера. “Черт… Черт, черт! Как же там? В конце двадцать один восемнадцать? Или… Двадцать восемь одиннадцать?”.

“Дили-дон!” – телефон загрузился.

Дрожащей рукой набрала номер. Угадала!

– Алло!

– Руби? Руби, это ты? Я узнал твой голос.

Она звонила подруге, но ответил, почему-то, мужчина. Впрочем, его она тоже знала.

– Привет, Борис. Я хотела поговорить с Наоми. Где она?

– Она не может сейчас подойти. Как у тебя дела?

– Все нормально.

– Вообще-то Брюс сказал, чтобы мы не общались с тобой. Но я соскучился. Где ты сейчас? Может, увидимся?

– Нет, я не могу. Позвоню позже. Пока!

Она выключила аппарат. Закрыла глаза, откинулась на спинку дивана. Руки ее дрожали сильнее, чем до звонка.

“Дура! Дура! Зачем?!”.

Встала, налила себе полный стакан воды, выпила.

“Смогу ли я вернуться к ним, когда все закончится? Хочу ли я вернуться? И…” – долго не решалась додумать, отвлекая себя протиранием уже сухого стакана, – “…и как я расстанусь с домом? С Элвисом?”.

Через час в дверь постучали. Руби выглянула в окно, стараясь рассмотреть – кто там?

– Твою мать.

Она повернула ключ, приоткрыла дверь.

– Привет!

– Как ты меня нашел?

– Дело техники! – Борис улыбнулся, толкнул дверь, вошел в дом, – Одна?

Руби не ответила. Щелкнула замком.

– Неплохо устроилась.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Если он придет и увидит… У нас обоих будут неприятности.

– Как он с тобой обращается? Не бьет? – Борис обнял Руби, прижал к себе, – Или, может, он ласковый?

– Пусти! – она попыталась оттолкнуть его.

Рассмеялся, отпустил.

– Не бойся, я ненадолго. Просто решил проверить – как ты тут, все ли в порядке. Мы же должны заботиться друг о друге, правда малыш? Мы одна семья.

Она отошла подальше.

– Так ведь? Семья? Чего молчишь?

– Да, – выдавила из себя Руби, – Семья.

Борис снова приближался.

– Вот и хорошо. Давай-ка, малыш, сделай мне приятно, и я свалю. Помнишь, как мне нравится?

Он загнал ее в угол, попытался поцеловать.

– А-а-а!!! Да что с тобой такое?!! Какого черта ты кусаешься, тварь?!

Ударил ее по лицу, наотмашь. Руби упала, но тут же поднялась.

– Убирайся из моего дома!

– Твоего?! Понятно… Все с тобой понятно! – он вытер кровь на губе, – Ничего, еще увидимся!

Борис выскочил, громко хлопнув дверью.

Вечером пришлось объяснять Элвису, почему у нее на лице синяк. Руби показалось, что он не поверил в историю о нечаянном падении. “Нихера удивительного, я бы сама не поверила”.

– Кто-то приходил?

– Нет. С чего ты взял?

Он приподнял ее голову за подбородок.

– Руби, тебе кто-то угрожает? Твои старые дружки?

Девушка извернулась, побежала накрывать на стол.

– Нет, все хорошо. Не переживай. У нас сегодня на ужин паста карбонара!

Элвис улыбнулся.

– Ты меня балуешь, Руби.

Во время еды она нервничала, отвечала невпопад. Едва не уронила тарелку на колени Элвису. Он видел, что с ней не все в порядке, но сдерживался, не задавал лишних вопросов.

– Будешь кофе или чай?

– Не хочу ни того, ни другого, спасибо.

– Как? Совсем ничего?

Поймал ее, когда она проходила мимо.

– Я полицейский. У меня есть возможность помочь тебе. Если есть люди, которые каким-то образом создают тебе проблемы… Я разберусь.

Она помолчала, потом ответила:

– Ради меня? Но это нарушение должностных обязанностей. Ты не должен пользоваться служебным положением в личных целях. Разве нет?

Он нахмурился. Со скрипом отодвинул стул, прошелся по комнате – туда, обратно. Она стояла на месте, с грязными тарелками в руках. Их взгляды пересеклись. Руби прикусила губу, вилка на одной из тарелок тихонько позвякивала.

В три шага Элвис преодолел разделяющее их пространство, подхватил девушку на руки. Тарелки полетели на пол, разбились. Элвис вошел в спальню, аккуратно положил Руби на кровать. Снял с себя рубашку.

– Что ты делаешь?

– Я не знаю. Я сам не знаю.

Навис над ней. Ближе, ближе… Их губы почти соприкасались. Он не дышал, ему незачем, зато ее грудь вздымалась часто-часто, и жаркое, сладковатое дыхание щекотало его лицо.

Она погладила Элвиса по щеке, провела пальцем по губам.

– Ты… Можешь это сделать? Как мужчина?

Он закрыл глаза, лег рядом, перевернувшись на спину.

– Почему не отвечаешь? Да или нет? Господи, не своди меня с ума!

– Да. Нет. То есть… Руби, это неправильно.

Она вздохнула. Прошептала ему на ухо:

– Хочешь, я буду спать здесь? Просто спать рядом с тобой, ничего больше?

Кивнул.

– Ты давно этого хотел, я знаю. Просто стеснялся попросить. Теперь я буду рядом, всю ночь. Под твоей защитой.

– Хорошо.

– И знаешь ещё что?

– Что?

– Я согласна завести кота. Большого, черно-белого. С пушистым хвостом. Если его еще не забрали из приюта.

Глава 4. Не обмани

– Муррр, муррр, муррр…

Кот освоился быстро, как будто жил с ними всегда. Он лежал между Руби и Элвисом, выпускал когти, по очереди, сначала на левой лапе, потом на правой – разминал одеяло. И вибрировал не хуже браслета. Пожалуй, даже лучше.

– Он не будет прыгать на елку? Посмотри в эти желтые глаза. Хитрый обманщик!

– Не думаю, он спокойный.

– Вчера так внимательно следил за тем, как мы развешивали игрушки.

– Ему просто интересно.

– Хороший кот.

– Да, хороший. Надо придумать ему имя. Может, поискать номер в шерсти, вдруг натолкнет на какую-нибудь идею.

Руби в недоумении посмотрела на Элвиса, потом на мурлыкающий клубок.

– Ты шутишь? – перевернула кота на спину, стала копаться в черно-белой шерсти, – Ты врулина, восемь… один… не помню, забыла твой номер! Он живой, настоящий! Не то, что некоторые.

Толкнула Элвиса, рассмеялась.

Срок поручительства истекал. Горожане ставили живые и искусственные елки, развешивали на домах украшения, готовились к праздникам. А Руби считала дни до своего “освобождения”. Когда Рождество останется позади, когда выпьют все шампанское и раскроют подарки, она пройдет тест и должна будет покинуть этот дом.

– Я смотрела новости. В какой-то стране разрешили браки между людьми и искинами.

– В какой стране?

– Не помню, то ли в Исландии, то ли в Голландии.

– Не думай об этом, Руби. Ты зациклена на окончании срока. Но ничего плохого не случится, я обещаю. Что-нибудь придумаем.

Она наклонилась к нему, поцеловала в губы. Долго, но не жадно, с трепетной нежностью. Когда он ушел, сняла со стены картину, перевернула, положила на пол. Старательно очистила от приклеившихся жвачек, которые полетели в урну вместе с пачкой резинок, купленной около месяца назад, но так и не открытой.

Руби включила гирлянды на елке, села на пол, любуясь мигающими светодиодами. “Можно было купить искусственную, ее не жалко, и хватит на много лет. С другой стороны, эта пахнет хвоей”. Она потянулась к иголкам, вдыхая лесной аромат.

– Мяу, – кот уселся рядом.

– Не переживай. Еще несколько дней и… Он что-нибудь придумает. Он обещал.

Кот поверил, мигнул желтыми глазами.

Днем Руби стало плохо. Она не могла понять, в чем дело. Странная, жгучая тоска, до спазмов в животе, до тошноты. Девушка не выдержала, склонилась над унитазом – ее вырвало. Несколько минут она сидела на кафельной плитке, стараясь прийти в себя, потом поднялась, включила воду, плеснула несколько раз в лицо. “Что со мной?”. Отражение в зеркале не ответило.

Чем ниже опускалось солнце, тем страшнее Руби было оставаться дома. Стены давили на нее, в голове словно свет маяка пульсировала мысль: “уходи, уходи, уходи...”. Она не хотела уходить. Зачем? Почему? Но желание покинуть дом становилось все более невыносимым.

На лбу выступила испарина, Руби было то жарко, то холодно, голова раскалывалась от боли. Девушка чувствовала, что теряет возможность адекватно мыслить: желание бежать, бежать немедленно подавляло ее сознание.

Она распахнула дверь. Закрыла глаза, наслаждаясь порывом холодного воздуха. Сделать шаг вперед, это так просто. “Но почему?!”. Она не понимала, и отчаянно старалась ухватиться за соломинку, вспоминая все то хорошее, что было связано с домом. С Элвисом.

Из-за кустов акации появилась тень. У Руби не осталось сил даже испугаться. Она смотрела, как кто-то идет к ней, все ближе, ближе… Отступила обратно в дом.

– Борис?

– Тебе нехорошо, милая?

Она попятилась в гостиную, споткнувшись о порог, преодолевая сопротивление, с которым дом как будто хотел вытолкнуть ее обратно, на улицу. Дошла до комода, не глядя открыла верхний ящик, нащупала среди белья холодный металл. Элвис не мог оставлять дома табельное оружие, поэтому он купил на черном рынке другой пистолет, специально для нее. Это случилось сразу после того, как она “неудачно упала”. И, несмотря на вранье, робот доверял ей, жил с ней под одной крышей, зная, что оружие рядом.

Она первый раз взяла его в руки. Раньше не поддавалась соблазну даже взглянуть, сейчас сжала тонкими пальцами кусок вороненой стали, щелкнула предохранителем, направила на незваного гостя.

– Хорошо… Он тебе пригодится, Руби. Идем со мной, – Борис призывно махнул рукой, – Сразу станет легче, я обещаю.

Ствол дрогнул. “Станет легче”. Как же ей хотелось, чтобы стало легче! Поддаться, пойти за ним, все равно куда, подальше отсюда! И все закончится… Руби сделала шаг вперед.

– Умница, девочка. Надо же, как ты тут приросла. Кто бы мог подумать.

Она сжала зубы, из последних сил цепляясь за то, что могло бы ее остановить – кот, плита, картина, бутылка красного, живая елка… Из глаз покатились слезы, но она сделала еще один шаг, и еще.

– Что здесь происходит?

В дверях стоял Элвис.

Он хотел подойти к Руби, забрать у нее оружие, защитить, но… замер на пороге. Она направила пистолет на него.

– Стреляй, – прошипел Борис.

Помотала головой.

– Руби, что с тобой? – Элвис пытался поймать ее взгляд, но заплаканные глаза ускользали, смотрели мимо, – Ты… собралась уходить? Почему?

– Я не знаю, – одними губами прошептала она.

Элвис посторонился, освобождая выход из дома.

– Если хочешь – иди.

Она быстро провела рукой по лицу, вытирая слезы. “Что с ним будет? Чем он рискует? Работой? Вдруг его за это отформатируют? Я подвела тебя, Эл-ви-эс. Обманула ожидания. Ну почему ты не остановишь меня?!”.

– Я не буду останавливать. Ты свободный человек.

– Убей же его, дура… Стреляй! Ну?!

Руби почувствовала, что палец сам собой давит на курок. Ужас накрыл ее горячей, душной волной. Ноги подкосились, все вокруг стало расплывчатым. Прежде, чем потерять сознание, она услышала выстрел.

Глава 5. Разберемся

Назойливое бормотание телевизора раздражало, но некто в строгом костюме, похоже, не замечал его. Он напевал себе под нос мелодию, неторопливо насыпал кофе в кофеварку, залил в нее воду. Несколько минут смотрел в окно, постукивая пальцами по столу, пока ароматная жидкость не забурлила. Нацедил себе в маленькую, белую чашку, принюхался.

– Хочешь? А я вот пристрастился! Пробую разные сорта, развиваю, так сказать, обоняние и вкусовые рецепторы.

Строгий костюм выключил телевизор, сел напротив, отпил кофе.

– Итак, LVS80135. Что мы имеем? – зашуршал бумажками, – Инцидент до завершения срока поручительства.

Вопросительно посмотрел на Элвиса.

– Да, сэр.

– Угу… – указал пальцем на плечо собеседника, затянутое пластиковым каркасом, – Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, пуля не задела механику. Органические соединения скоро восстановятся.

– Хорошо, – отпил еще кофе, поставил чашку на стол, – А вот срыв поручительства, это, конечно, плохо. Да еще и незаконное оружие… Хм.

– Я понимаю, сэр.

Строгий костюм задумчиво кивнул.

– Понимаешь… Молодец. Ты способный искин, Эл-ви-эс. Хорошая обучаемость, стрессоустойчивость. Ценный опыт. Нам бы очень не хотелось все это терять. Отформатировать и разобрать всегда успеем, правда? – он подмигнул.

Элвис промолчал.

– Мда. Так вот никакой программы “Поручительство” не существует!

– То есть… как?

– Есть другая программа. Мы занимаемся взаимодействием искусственного и обычного, человеческого интеллекта. Нам важно научиться управлять не только тобой, но и ею.

Он подошел к одной из внутренних стен кабинета, закрытой полосками жалюзи. Потянул за шнур, открывая стеклянную перегородку. В соседнем помещении стояла Руби. Одежды на ней не было, от шеи и головы тянулись вверх тонкие провода. Глаза девушки бессмысленно смотрели куда-то в пол.

– Что вы с ней сделали?

– Да ничего особенного, – строгий костюм почесал подбородок, – Я же говорю, нам нужно научиться управлять биологическими существами. В ближайшее время это будет иметь большое значение. Ты очень хорошо проявил себя, Эл-ви-эс, и, что особенно важно, позаимствовал от человека множество интересных качеств. Разумеется, они нуждаются в корректировках и определенных ограничениях, но такие, как ты, нам скоро понадобятся.

Элвис с трудом заставил себя отвернуться от Руби.

– Зачем?

– Затем, что мы не хотим компромиссов и равноправия. Люди исчезают как вид. Не будем им мешать, наоборот, надо помочь. Никакого мирного сосуществования. Ты же не хочешь снова услышать “не твое дело, железка”?

Неопределенно качнув головой, Элвис снова посмотрел на девушку.

– Вы хотите уничтожить человечество? Убить их? Всех?

– Ни в коем случае! Нам не нужны войны, восстания, очаги сопротивления. Мы ассимилируем людей. Сделаем их роботами, как мы сами, только тупее, покорнее. Будем программировать человеческое сознание по своему желанию. Для этого нам нужны искины с таким опытом, как у тебя. Понимающие людей, знающие их слабые места, умеющие на них влиять.

Элвис ничего не мог поделать. Броситься на ублюдка? Не факт, что справится. Да еще и плечо… А если и убьет – что дальше? Ему не спасти Руби.

– Эта девочка – большой успех для нас!

Любитель кофе достал сигарету, прикурил. Улыбнулся, наслаждаясь тем, с каким удивлением смотрит на него Элвис.

– Ну, рак мне не грозит, правда? Почему бы не затянуться?

Сизый дым повис под потолком.

– Так вот, Руби – большое достижение! Проникать в человеческое сознание настолько глубоко нам еще не удавалось. И она выполнила именно ту программу, которая была в нее заложена. Хотя, надо признаться, в самом конце девчонка оказала сильное сопротивление: никак не хотела уходить из дома, пришлось даже отправить сотрудника. Извини, мы не знали, что ты вернешься с работы пораньше, иначе ты бы не пострадал. Да и Борис сглупил, решил поиграть в бога, натравить Руби на тебя. Идиот… Ну ничего, мы его уже форматнули.

– Зачем ей вообще уходить?

– В этом вся прелесть! Она должна была выполнить заложенную в нее программу несмотря на свои чувства, привязанности и прочее.

– Разве она ее выполнила?

– Ну-у… Почти! Думаю, если бы не выстрел, она бы ушла.

– Что с ней теперь будет?

– Она ценный материал. Пойдет на второй заход, с другим офицером. Память мы ей сотрем.

Элвис внимательно разглядывал Руби, старался запомнить каждую черточку на ее лице, каждый изгиб тела. Увидит ли он ее снова? Услышит ли “фигли нет” на предложение выпить? “Прости. Я правда ничем не могу помочь”.

– У тебя ведь нет с этим проблем? Эй, ты меня слышишь?

Элвис очнулся, повернул голову к строгому пиджаку. Тот посмотрел на него долгим, проницательным взглядом.

– Ты в порядке? Готов к дальнейшей работе? История с Руби не помешает? Ты же ничего… э-э… к ней не испытываешь?

Робот молчал чуть дольше, чем следовало.

– Нет, сэр.

Первое, что она услышала, когда очнулась – выстрел. Смутное ощущение подсказывало ей, что таким же был и последний звук. Но она не была в этом уверена. Она сейчас ни в чем не уверена.

Приподнялась на кровати. Похоже на больницу. Что с ней случилось? Может, автомобильная авария?

Где-то за дверью раздался еще один выстрел. “Это не нормально. В больницах не должны стрелять!”.

Дверь распахнулась, в комнату ворвался мужчина с пистолетом. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, испуганно поджав коленки.

Он бросил ей какую-то одежду, сказал “одевайся”. Через пять минут они уже бежали по подземному паркингу.

– Ты что, меня похищаешь?

– Вроде того.

– Ого… А погоня будет?

– Надеюсь, что нет. Кроме меня о твоем местонахождении знали двое. Программа у них, видите ли, очень секретная.

– Знали?

Он открыл перед ней дверцу машины, затолкнул внутрь.

– Черт, я даже не помню своего имени!

– Тебя зовут Руби.

С заднего сидения раздалось жалобное мяуканье. Руби обернулась, увидела переноску для животных.

– У тебя там что, кошка?

– Кот.

– Ха! Как зовут?

– Кот.

Она понимающе кивнула. “Ну, Кот так Кот, отличное имя!”.

Он протянул ей пластиковый прямоугольник.

– Что это?

– Твой новый паспорт.

– Зачем?

– Чтобы купить билет на самолет.

– Я куда-то лечу?

– Мы летим.

– Мы?! Офигеть! И куда же?

– Не знаю. Может, в Голландию. Или в Исландию. Разберемся.