4 года спустя
POV Rosalie
— Розали Хейл! — строгий голос учителя вывел меня из раздумий.
Я думала, куда мы после школы поедем гулять с мамой, папой и Эмметтом. Сегодня была пятница, и сейчас шел последний урок… Ненавистный русский язык. И почему мама его выбрала как дополнительный?
От неожиданного обращения ко мне, я даже подскочила:
— Проспрягайте числительное "третий".
Строгое лицо миссис Хадс и собственное незнание не оставляли мне шансов, но я мужественно начала:
— Именительный падеж — третий, родительный падеж — третьего, дательный — третьиму….
— Какому "третьиму"? Хейл, вы сейчас на каком языке разговариваете? Он явно отличается от того, на котором разговаривают все нормальные люди. "Два", Хейл. В следующий раз вы будете не витать в облаках, а слушать меня.
Опять "двойка". Значит, мы никуда не поедем. Мама засадит меня за эти несчастные числительные…
Я села на место, понуро опустив глаза в тетрадку. Все мои планы разрушились в одно мгновение. Ну, почему так несправедливо? Мисс Хадс терпеть не может меня! Разве я виновата в том, что я такая?
А что я скажу Эмму? Он так хотел поехать с нами на выходные. Я все испортила собственной глупостью…
Звонок! Ура, наконец-то! Может, мы и не поедем никуда, зато я увижу Эмметта!
— Рози, скажи, в твоей брюнетистой головке задерживается хоть что-то, или все мозги уходят на то, чтобы гордо держать осанку? — насмешливый голос нашего забияки Сида настиг меня у шкафчика, где я забирала учебники.
Я опустила голову, надеясь, что поток издевательств на этом закончится. Зря… К Сиду мгновенно присоединились Пол, Гарри и Стэн:
— Рози, а какой мне лучше выбрать костюм на Хеллоуин: розовый в белую полоску или белый в розовую? Я же буду тобой, а тебе лучше знать, какое уродство ты можешь надеть.
Я отвернулась. Мне всегда казалось, что я одеваюсь хорошо. Я говорила об этих нападках маме, но она отвечала тем, что мальчишки, дразнясь, выражают свою симпатию. Я не верила. Эмметт дружит со мной и выражает симпатию без издевательств. Чем он отличается от остальных?
Я еле сдерживала слезы от обидных насмешек. Мгновение, и я не сдержала всхлип, который услышали мальчики.
— Рева-корова! Рева-корова! — смеясь, заскандировали они.
Я захлопнула шкафчик и попыталась выбраться из толпы, которая меня окружала, толпы, которая постоянно смеялась надо мной.
Я пробиралась сквозь нее, не отрывая глаз от пола и прижимая учебники к груди. Внезапное столкновение, и я уже на полу. Я, не поднимая глаз, начала собирать учебники. Наверняка это кто-то из мальчишек, опять захочет поиздеваться. Они всегда такие…
— Рози, что тут… — послышался голос моего лучшего друга.
Я, по-прежнему не поднимая глаз, продолжила молча собирать учебники. Если я что-то скажу, то Эмметт снова подерется с Сидом, и его опять накажут, накажут из-за меня.
— Защитничек явился! — раздался голос Сида.
Насмешек Эмм не любил. Сид это знал и старался не переходить ту невидимую грань, после которой мой друг переставал контролировать себя. А выходил он из себя мгновенно: это было похоже на взрыв. Эмм бросался на обидчика и начинал бить его. Мне всегда становилось страшно, и я разнимала дерущихся. Эмм был дорог мне.
Эмметт помог мне собрать учебники и повел сквозь эту толпу. Я сжалась и вцепилась в его руку. Вслед послышались выкрики, постепенно перераставшие в скандирование:
— Тили-тили-тесто, жених и невеста! Тили-тили-тесто, жених и невеста!
Я плакала, сжимая руку друга. Он всегда выручал меня из таких ситуаций. Мы вышли на улицу, где стояли наши велосипеды.
— Рози… — Эмметт вздохнул и обнял меня. — Не плачь, Рози! Хочешь, я пойду и подерусь с Сидом? Это ведь он все начал?
Я помотала головой, слезы намочили футболку друга:
— Тебя опять накажут из-за этого.
— Ну и что? Зато Сид получит то, что заслужил! — в голосе Эмма была злость, перемешанная с заботой обо мне. — Рози, они дразнят тебя, потому что ты так реагируешь на это. Им смешно смотреть на тебя, вот они и издеваются.
— Но мне же обидно! Почему они так поступают? Разве я как-то выгляжу не так? Разве я глупая? — я говорила быстро, выплескивая всю обиду.
Эмметт обнял меня покрепче:
— Рози, с тобой все нормально! Это только у Сида мозги набекрень…
Я улыбнулась сквозь слезы.
— Спасибо! — мой шепот был тихим, но я знала, что Эмм его услышит.
— Не за что, Рози! — он улыбнулся вместе со мной.
Я прижалась к нему. Мне нравилось быть с Эмметтом. Только он был моим настоящим другом. Он утешал меня, он смеялся со мной… Он любил меня. Мы были как семья.
В глубине души я была уверена, что Эмметт и есть мой принц, о котором мне говорила мама. Мой любимый принц.
Я покрепче обняла Эмма и прошептала:
— Я люблю тебя!
И услышала в ответ:
— Я тоже, Рози…
POV Emmett
Очередная бутылка виски. Отец любил "Jameson" и постоянно повторял мне " Запомни: если девушка знает "Джемесон", с ней можно иметь отношения, если она его пьет — на ней можно жениться!".
Сейчас он был уже достаточно пьян, чтобы начать очередной скандал, последствия которого мама скрывала бы темными очками и водолазкой с длинными рукавами. Телевизор разрывался от громкости, которую постоянно добавлял отец, я же ушел в кухню, чтобы выучить урок по биологии: очередная двойка не принесла бы мне никакой пользы.
— Кэрол, сколько еще я буду ждать свой ужин? — вот и началось.
Папа всегда начинал с подобных претензий, а затем докапывался к каждой мелочи: начиная от вкуса еды и заканчивая тем, во что одета мама. Она наложила в тарелку тушеного картофеля и направилась в гостиную, из которой доносились недовольства отца:
— А где мой десерт? — голос отца был требовательным и нахальным.
— Если хочешь, то я могу принести тебе мороженое, — с заботой ответила мама, резко контрастируя с голосом отца, полным ярости.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, так что не притворяйся дурой! — тарелка отлетела в сторону и, соприкоснувшись с полом, со звоном разлетелась на куски.
— Рик, я же просила тебя! — умоляюще твердила мама. — Только не при нашем сыне.
— Пусть будет по-твоему, — усмехнулся он в ответ.
Отец затих, и я уже успел обрадоваться тому, что на этот раз он прислушался к маме и вечер закончится спокойно, как в любой другой семье. Но видимо, этому не суждено было сбыться, потому что уже через пару минут кухонная дверь резко распахнулась, и в комнату влетел папа. На его лице красовалась красивая ухмылка, больше похожая на оскал. Мама часто говорила, что это одна из тех черт, которую она так полюбила в моем отце при первой их встрече, но сейчас она не предвещала ничего хорошего:
— Ты слышал, что сейчас сказала твоя мать? — продолжая ухмыляться, проговорил папа, сделав пару шагов ко мне.
— Да, я слышал отец, — сдавленно ответил я.
— Тогда почему ты до сих пор здесь? — он подошел уже почти вплотную. — Разве ты не видишь, что мешаешь родителям развлекаться? — по комнате разнеся звук пощечины.
Папа схватил меня за шиворот рубашки и потащил по направлению к входной двери.
— Убирайся отсюда! Вернешься, когда свет потухнет в окнах, — он вышвырнул меня за порог. — И помни, я люблю тебя, сынок, — раздался смех, а затем хлопок двери.
Даже несмотря на иронию в его словах, в глубине души я все равно надеялся, что он говорил правду, поэтому я как должное принимал все его выходки. Сейчас была середина октября, дул промозглый ветер. Жаль, что отец не выкинул мне в придачу еще и куртку. Сидеть в сарае на заднем дворе совсем не хотелось, поэтому оставался лишь один выход: Рози. Мой верный товарищ и боевой друг, та единственная, кто выручит в любой ситуации и придумает тысячу отговорок для родителей. Вырасту, стану военным и возьму ее с собой в разведку против красных коммуняк.
Я залез на дерево, которое росло рядом с домом семьи Хейлов. Оно было моей личной лестницей в комнату подруги. Свет в ее окне горел, значит, родители еще не уложили ее спать. Это хорошо!
— Роуз, открывай! — тихонько шептал я, стучась в ее окно.
Через пару секунд мягкие волны ее штор отодвинулись, и показалась моя персональная палочка-выручалочка собственной персоной. Она настежь распахнула одну из створок окна:
— Привет, Эм, — переливисто пропела она в отличие от других девчонок, чьи голоса были как на подбор писклявыми и противными.
— Привет, Специя, — я кубарем валился в ее комнату.
— Привет, Принц! — засмеялась девочка.
Отряхнувшись, я огляделся: все по-прежнему. Хотя, что могло измениться за один день? Я мысленно усмехнулся. Иногда мне казалось, что я бывал в комнате Роуз так же часто, как в собственном доме.
— Есть что-нибудь перекусить? — улыбнувшись, я подмигнул Рози.
— Пять минут, — быстро натянув домашние тапочки, она выскользнула за дверь.
Розали сдержала свое обещание, впрочем, как и всегда. Вот уже пять минут мы сидели и наслаждались одним сэндвичем на двоих. Миссис Хейл готовила хорошо, хотя стряпню ее мужа я любил больше, только вот он меня недолюбливал.
— Знаешь, мама скоро начнет расспрашивать мой секрет: "Дочка, скажи! Как тебе удается оставаться стройной, при этом поглощая в таком количестве пищу после шести?", — пародируя голос своей мамы и параллельно изображая ее удивления, проговорила Рози.
Я чуть не подавился от смеха. Родители Роуз не знали о наших ночных посиделках. Мне не хотелось объяснять им, почему иногда я просто не могу находиться в собственном доме. Все соседи видели в семье МакКарти чудесное счастливое семейство: любящие супруги и красавец-сын, подающий надежды в спорте. Лишь одна Розали знала правду. Она — мой лучший друг, я не мог скрывать от нее что-то, да и не хотел этого делать.
Я молча дожевывал свой запоздалый ужин, когда Рози осмелилась спросить:
— Снова отец? — я посмотрел на нее и лишь коротким кивком ответил.
— Но почему твоя мама ничего не сделает? Почему ты молчишь? В конце концов, есть же полиция! — она действительно верила в то, что все это можно решить привычными для нее способами, но для меня это был не выход.
— Что я им скажу? Никто не станет слушать ребенка! Они подумают, что я просто зол на родителей за какую-нибудь мелочь, — я отвернулся в сторону, чтобы не видеть глаз Рози, в которых было столько сострадания.
— Тебе не придется ничего говорить, они сами все увидят, — она коснулась своими холодными пальцами моей раскрасневшейся от пощечины щеки.
Я отстранился:
— Прекрати это. Я люблю отца и никуда не пойду. Все, точка. Закончили этот разговор.
Рози вкинула вверх руки словно побежденная:
— Сдаюсь, будь по-твоему, — затем она лукаво улыбнулась. — Белый флаг нести?
— Если это пирожные твоего отца, то я принимаю такую капитуляцию, — комната заполнилась нашим тихим смехом.
Через полчаса мы сидели с Роузи в своем мини-убежище от нежданных заходов родителей в ее комнату. Широкая спинка кресла надежно прятала нас от входной двери, и мы могли безбоязненно учить биологию, которую я не любил всеми фибрами души.
— Рози, может, закончим эту пытку? — с мольбой в голосе спросил я.
— Хочешь двойку? — она знала, чем можно заставить меня учить материал к уроку.
— Но я ведь уже достаточно выучил, — я сложил руки вместе, и часто-часто захлопал ресницами.
— Эм, тебе это не идет, — она рассмеялась. — Ладно, закончим на сегодня, а то я уже хочу спать.
Рози улеглась в свою кровать, а я уселся на широкий подоконник ее окна.
— Закрой створку, когда будешь уходить, иначе я простыну и умру, и тогда некому будет тебя кормить по ночам и учить уму-разуму.
Я ухмыльнулся и отдал честь:
— Будет сделано, мой генерал, — я улыбнулся.
Я смотрел на свой дом: в окнах до сих пор горел свет.
— Приятных снов, Рози, — почти шепотом добавил я.
Спустя 5 лет…
Вдалеке показалась голубая гладь озера. Я и Роуз медленно шли босиком по траве, звонко смеясь и вспоминая прошлое:
— А помнишь, на твой десятый день рождения я подарил тебе лягушку, — я прыснул заливистым смехом, вспоминая, как Рози открыла коробку, а оттуда на нее выпрыгнул мой подарок, перевязанный бантиком.
— А еще я помню, как ты долго бегал вокруг дома, чтобы не получить от меня по голове за этот сюрприз, — теперь пришла очередь Розали смеяться, вспоминая тот день.
Вот уже столько лет мне было так легко рядом с ней. Она стала моим лучшим другом, тем человеком, кто знал обо мне все, впрочем, как и я о ней. Розали была такой веселой, искренней и непредсказуемой в своих поступках, но положиться на нее я мог в любых ситуациях. Я не представлял, какой была бы моя жизнь без нее….
— Эмметт, очнись, — я почувствовал, как Рози легонько ударила меня по плечу: видимо, я действительно задумался.
— Что? — будто только что проснувшись, спросил я ее.
— У меня складывается впечатление, что последние пять минут ты меня совершенно не слушаешь, — она обиженно надула свои губки.
— Прости, Рози, я слегка задумался, — я виновато улыбнулся.
— Ну, если это называется "слегка", то я фашистский летчик.
Я засмеялся:
— С такими летчиками, как ты, немцы не захватили бы и Францию!
— А тебя бы даже в самолет бы не пустили, — она показала мне язык, и побежала прочь к озеру.
— Вот подожди, — кричал я, уже преследуя мою неудавшуюся летчицу. — Я тебя догоню, и тогда ты узнаешь, какие пытки переживали военные.
Спустя пару минут я нагнал Рози и, повалив ее на траву, принялся щекотать. Она заливалась смехом, впрочем, как и я.
Мы сидели на траве. Стоило всего лишь взглянуть одному из нас на другого, как приступ смеха начинался вновь: кофта Рози превратилась из молочной в серую с зелеными пятнами, а у меня на носу и щеке красовались черные следы от свежей земли:
— Как думаешь, в каком из домов первом поднимутся крики по поводу нашего внешнего вида? — полюбопытствовала Рози.
— Я думаю в твоем: мои-то сегодня на работе, а вот твоя мама дома, — я подмигнул ей. — Я хочу послушать, какую отмазку ты придумаешь на этот раз.
Рози изобразила задумчивый вид:
— Пойдет, что-то типа "газонокосилка Смиттов взбесилась, и в тот момент, когда я шла мимо их дома, она начала разбрасывать во все стороны траву с клочками земли"?
Я замотал головой и, пытаясь сделать серьезный вид, проговорил голосом миссис Хейл:
— Молодая леди, говорите правду!
— Черт, — поморщив свой милый носик, выругалась Роуз.
— Кхе-кхе… — теперь настал черед мистера Хейла. — Розали Лиллиан Хейл, как вы позволяете себе такое? Это ведь невежливо!
Рози всегда была правильной. У нее было классическое воспитание ребенка, выросшего в любящей семье. Справедливость, честность, щедрость, доброта — вот те из многих хороших качеств, которые были ей присущи, но почему-то все это в нашей школе ценил только я. Сид, Пол, Гарри и даже Стэн, который был более всего по воспитанию близок к Рози, почему то упорно не хотели видеть в ней всего того, за что я ее так любил.
Вдалеке послышался голос, я сразу его узнал. Это был Пол. Последнее время я сблизился с его компанией. Поначалу мы с Сидом постоянно дрались, но в итоге нашли общие интересы. С Роуз мне, конечно, было хорошо, но я все же мужчина и, естественно, что я начал больше времени проводить с парнями из нашего класса.
— Эмметт, пошли. Мы собираемся у Гарри. Его родители уехали в Ниагара-Фоллз к родственникам, и дом теперь в полном его распоряжении, — весело кричал мне Пол.
Словно эхо Стэн вторил ему:
— Ну, идем же! Будет весело, — послышалось хихиканье парней, предвкушавших действительно веселый вечер.
Прошло несколько секунд прежде, чем я ответил им. Мне хотелось побыть с Роуз, но парни бы обиделись, если бы я не пошел сейчас с ними. Последнее время я все больше и больше становился так называемой "душой компании": меня слушали, мое мнение уважали, а над моим шутками смеялись, даже если иногда они были не совсем удачны.
— Вы идите, а я подойду через полчаса: мне еще нужно переодеть рубашку, — демонстративно поправив воротник, бросил я через плечо парням.
— Ох, мы и забыли, что сперва ты должен уложить свою малышку Рози спать, — их смех все больше походил на лай гиен.
— Заткнись, Сид! Это не твое дело, — прорычал я сквозь зубы.
Мне не хотелось драки, но промолчать я все же не мог. Вся моя компания постоянно говорила мне, что Розали Хейл мне не пара, уж слишком "правильна" она в сравнении со мной. Все они думали, что я таскаюсь с ней лишь потому, что хочу попробовать вкус ее поцелуя, но они заблуждались. Роуз была для меня другом, сестрой, моей спасительницей, я часто повторял им это, но парни вновь и вновь говорила, что это слишком по-детски.
— Мы будем ждать тебя у Гарри, — напоследок сказал Пол, и вся компания ушла вниз по дороге, ведущей к началу нашего квартала.
— Почему ты общаешься с ними, Эм? — я чувствовал в голосе Роуз неприятие ею моих друзей. Это было вполне понятно, учитывая, что лишь я сдерживал их от постоянных нападок и оскорблений в ее сторону.
— Наверно, потому что они мои друзья, — не смотря ей в глаза, пробормотал я.
Рози тяжело вздохнула, а потом встала с земли и, отряхнувшись, воодушевленно проговорила:
— Ладно, хватит сидеть. Ты обещал им быть у Гарри через полчаса, так что пойдем выбирать тебе рубашку, — она потянула меня за руку, чтобы я быстрее поднялся на ноги.
У Роуз был безупречный вкус, поэтому я всегда доверял ей выбрать одну из десятков моих одинаковых рубашек ту, которая бы подходила мне именно в этот день, но сегодня был не тот случай. Я встал и, не поднимая глаз, сухо сказал:
— Извини, Роуз, но с этим я справлюсь сам.
Рози захлопала своими красивыми глазами, полными непонимания:
— Но ведь…
Я не дал ей договорить и прервал:
— Не сегодня, — я больше не мог терпеть взгляда Рози.
В уголках ее глаз начали появляться хрустальные капельки слез. Я так не хотел, чтобы она плакала, но еще меньше я хотел слушать весь вечер очередные насмешки Сида: как я понял, постоянные драки с ним по этому повод никакого результата не имели.
Роуз хотела что-то сказать, но я помешал ей, по-братски поцеловав ее холодный лоб, и развернувшись, быстрым шагом направился к дому. Метров через десять я обернулся: Рози по-прежнему стояла в одиночестве на фоне голубого озера. Я отвернулся, потому что во мне дико горело желание подбежать к ней и вновь начать смеяться, как всего лишь пару минут назад…. Но теперь все будет по-другому: пришло время расставаться с привычками ушедшего детства!