На протяжении всего XX века, впрочем, как и раньше, спорт был одним из важнейших информационных трендов, независимо от того, в какой период происходили соревнования в том или ином виде. Тем более, в каждой стране, где спорт приобретал характер массового явления (Россия не исключение), спортивные новости всегда являлись объектом пристального внимания аудитории, порой перекрывая значение политических, экономических, социальных и культурных репортажей, статей, обзоров, а то и самих СМИ. К сожалению, начало XXI века принесло в медиапространство новые тенденции освещения спорта как весьма специфического вида человеческой деятельности. Именно сопутствующие спортивным состязаниям обстоятельства, вопросы их организации и проведения, факты биографии участников, скандалы, сенсации — все, что имеет отношение к спорту, стало приоритетными темами в журналистике и деятельности СМИ, включая специализированные спортивные.
В этой главе мы не будем пытаться анализировать весь комплекс сопутствующей спорту тематики в медийном пространстве. Нас интересуют тренды, которые, по нашему мнению, развертываются в СМИ с умыслом и носят характер манипулятивного воздействия на аудиторию, а также несут в себе не слишком скрываемое недостоверное информационное содержание, ориентированное на дискредитацию отечественного спорта, его актеров и зрителей. Понятно, что первым номером здесь идут не голы, очки, секунды, победители и призеры, а то страшное слово, которым можно пугать малышей в колыбели. Имя ему — допинг.
Сегодня принято считать, что употребление допинга — проблема, связанная исключительно с человеком и его желанием победить в спортивной борьбе с помощью дополнительной фармацевтической стимуляции организма. Парадокс ситуации в том, что стимулирующие средства на соревнованиях применялись уже более ста лет назад, на лошадиных скачках. И стимулировались не наездники, а исключительно их четвероногие партнеры.
Реальная борьба с допингом началась после принятия соответствующих правовых актов в международном спорте по инициативе Международного олимпийского комитета (МОК). Историки спорта датируют активную фазу эксплуатации допинговой темы с начала 1990-х годов, когда коммерциализация данного вида социокультурной деятельности стала очевидной и необратимой. С одной стороны, поначалу тема допинга воспринималась как сенсационно-таблоидная, так как выявление случаев употребления запрещенных препаратов подрывало не только репутацию нарушителя, но и его страны, а главное — спонсоров. Ими, в большинстве случаев, являлись крупные субъекты спортивного или околоспортивного бизнеса. В данном контексте показательна история отношений российской теннисистки Марии Шараповой с ее рекламодателями. Большинство прервали с ней деловые отношения и разорвали контракты вскоре после того, как спортсменка официально и публично призналась в том, что употребляла запрещенный с 1 января 2016 года препарат мельдоний.
История мельдониевого скандала, жертвами которого стали преимущественно спортсмены из России и бывших союзных республик, свидетельствует о том, что политика выборочного преследования спортсменов из конкретных стран получила развитие и привела к ряду драматических решений международными спортивными структурами, а также к отстранению легкоатлетической сборной и представителей России в других видах спорта от участия в летних Олимпийских играх в Рио, к ограничению прав российской Олимпийской сборной в части использования государственной и национальной символики. Кроме того, судьба некоторых спортсменов в буквальном смысле слова «висела на волоске» (например, Юлии Ефимовой). Только апелляция, поданная в высшую судебную спортивную инстанцию, позволила им участвовать в главном старте 2016 года.
Показательно, что искусственная «волна возмущения» в мировом общественном мнении по отношению к нашей стране и ее руководящим спортивным структурам была создана по всем правилам «черного пиара», при активном участии каналов коммуникации, и прежде всего телевидения, в эфире которого были предъявлены так называемые журналистские расследования.
Предвзятость подобных «расследований», их манипулятивная сущность видны невооруженным глазом. Это особенно ярко проявляется, когда журналист прибегает к свидетельствам участников исследуемых событий. Что мы смогли наблюдать в четырех телефильмах немецкого канала WDR, посвященных расследованиям злополучного допинга. Их автор, журналист Хайо Зеппельт, успел создать о себе миф как о честном борце с коррупцией в спорте. Правда, при этом он не гнушается свидетельствами тех, кого в прежние времена идентифицировали как изменников Родины. Вряд ли подобной участи желали супруги Степановы, которые являются главными свидетелями в фильмах. Награда не заставила себя ждать: правительство Канады предоставило правдолюбам политическое убежище, а Всемирное антидопинговое агентство (WADA) пошло еще дальше, заявив, что готово оплатить поездку спортсменки-доносчицы на Олимпиаду в Рио. Но до столь абсурдного решения не дошло. Цинизм таких «журналистских» проектов очевиден и в комментариях не нуждается. Уже не говоря о репутационном ущербе, который наносят подобные «антидопинговые» репортажи, статьи и фильмы спорту как части нашей жизни.
Причины медийных и административных спекуляций вокруг темы «допинг и Россия» не скрываются чиновниками, отвечающими за борьбу с этим злом современного спорта. Все СМИ облетела реплика главы американского агентства (USADA): «Это политика, мой друг». Она прозвучала в телефонном разговоре с российскими пранкерами, один из которых представился министром спорта Украины Игорем Ждановым. А глава WADA Крейг Риди совсем разоткровенничался, заявив, что на самом деле у них нет доказательств злоупотреблений наших спортсменов на Сочинской олимпиаде, кроме интервью бывшего главы Антидопинговой лаборатории в Москве Григория Родченкова. Фантасмагоричный рассказ президента WADA о том, как агент ФСБ в одежде сантехника через дырку в стене получал колбы с «плохой мочой», таинственным образом их вскрывал и заливал «чистую», явно заимствован из арсенала литературных приемов времен холодной войны и презентован мировой прессе в стиле а-ля Джеймс Бонд. Доказательства несанкционированного вскрытия проб отсутствуют. Есть лишь царапины на колбах. Нет и сведений о конкретных «нечистых» спортсменах. Однако «слова господина Родченкова заслуживают доверия». Таков вердикт WADA. Следовательно, Россия точно сфальсифицировала результаты в Сочи.
Подобные инсинуации имели прямые негативные последствия для образа России в мировых СМИ. По данным польского агентства Fronda.pl, активность зарубежных СМИ в отношении России за период с 18 по 24 июля 2016 года, по сравнению с предыдущим анализируемым периодом (c 11 по 17 июля 2016 года), увеличилась на 34,2 % (1489 материалов против 979). Важно, что кроме олимпийских перипетий о России сказать было нечего: сюжет-доминанта занял 62 % всего информационного потока. Случай небывалый. По мнению экспертов агентства, кроме штатных недоброжелателей России, ее сильнейшая негативизация на допинговой теме имела место в Латинской Америке. В Европе невиданно возбудилась Испания, перед спортсменами которой вдруг замаячили новые чемпионские перспективы. Рейтинг стран по числу публикаций после долгого перерыва принял привычный вид: Германия (224 публикации), Франция (185), Великобритания (170), Испания (119), США (80). Отметим и еще один момент. Ни Азия, ни Ближний Восток избиением России по поводу перспектив ее участия в Олимпиаде-2016 не занимались.
Активная деятельность WADA на ниве разжигания антироссийских настроений очевидно входит в противоречие с главными принципами ее учредителя МОК. Узел конфликта с каждым шагом WADA затягивается все туже. Корень политизированной антироссийской позиции антидопингового агентства ясен: оно в значительной степени финансово зависит от американцев и за последнее десятилетие получило от США более $21 млн спонсорской помощи, в то время как остальные страны перечислили около $150 млн. Зависимость МОК от мнения Вашингтона менее очевидна, так как он самостоятельно аккумулирует значительную часть доходов мировой спортивной индустрии. Объем этого рынка, по оценкам компании PricewaterhouseCoopers, в 2015 году составил $145,3 млрд, а вместе с фармакологией, спортивным ритейлом, тотализаторами и трансферами — все 400 млрд (для сравнения — таков объем рынка косметических услуг или чистой воды). В прошлом году объем мирового рынка оружия составил лишь $65 млрд.
Данное обстоятельство, видимо, и стало одним из решающих в споре МОК и WADA о недопуске сборной России в Рио-2016: она все-таки отправилась на Олимпиаду, хоть и в усеченном составе, и заняла 4-е место в медальном зачете. Естественно, первая строчка — за сборной США, «выигравшей» Олимпиаду с явным преимуществом.
Медийная составляющая антироссийской кампании на тему допинга, к сожалению, привела к ряду организационных решений. В частности, к решению Международного паралимпийского комитета об отстранении всей паралимпийской сборной России от Олимпиады в Рио. Однако следующие события, связанные с обнародованием некоторых конфиденциальных документов WADA хакерской группой Fancy Bear, доказали очевидное: в своей практике агентство руководствуется двойными стандартами. Иначе как странными нельзя назвать разрешения агентства, выданные многим западным спортсменам (прежде всего американским) на использование сильнейших допинговых препаратов во время… летних Олимпийских игр 2016 года в Рио. Пять опубликованных списков спортсменов из разных стран (в том числе из России) наглядно продемонстрировали критическую степень запущенности ситуации с допингом в мировом спорте, а также роль, которую в освещении данной проблемы играют СМИ.
Тем не менее надо отметить нескольких важных обстоятельств присутствия темы допинга в современном спортивном журналистском дискурсе.
Первое. До конца не ясны принципы, которыми руководствуется WADA, разрешая одни препараты и запрещая другие. К тому же нет правил без исключения, когда одним спортсменам по медицинским показаниям разрешено применять конкретные лекарства, а другие за это сурово наказываются. Журналисты давно заметили, что в последние годы среди скандинавских спортсменов обнаружилось много больных астмой. Уже не говоря о десятках американских спортсменов, которым врачи по медицинским показаниям разрешили официально принимать препараты, содержащие не только допинговые составляющие, но и наркотики.
Второе. Публикация фактов, фиксирующих употребление конкретными спортсменами конкретных запрещенных препаратов, как правило, сопровождается мощной пиар-кампанией, направленной на пойманных за руку нарушителей, а также на структуры, в том числе официальные, которые представляют интересы спортсменов. Это заставляет подозревать WADA и других спортивных чиновников из международных институтов в умысле и двойных стандартах.
Третье. Допинговые скандалы «случаются» в канун важнейших спортивных состязаний (чемпионаты мира, Олимпийские игры) либо после их завершения. Редко — во время проведения. Данный факт позволяет предположить версию об использовании антидопинговых публикаций в СМИ как инструмента давления и борьбы с конкретными спортсменами, спортивными коллективами. Хрестоматийный пример — история с чемпионами и призерами сочинской Олимпиады-2014, представлявшими Россию. Очевидно, что под мнимыми и вымышленными предлогами чиновники решили отобрать у нашей страны победу в неофициальном медальном зачете на домашних зимних Олимпийских играх.
Четвертое. Бросается в глаза (во многом благодаря активной разработке данной темы в СМИ всех видов и типов) некоторая избирательность как самих проверок, так и определяемых мер наказания по отношению к разным спортсменам, уличенным в проступках на допинговой почве примерно одинаковой степени тяжести. Теми же медиа замечено, что чаще всего объектами антидопинговых атак становятся российские спортсмены.
Пятое. Негативная роль некоторых СМИ и журналистов в постоянном муссировании темы допинга настолько очевидна, что не нуждается в доказательствах. Еще раз вспомним недавний случай с немецкими теледокументальными фильмами о якобы повсеместном употреблении допинга в России.
Никто и никогда не скажет, что допинг — благо современного спорта, это его черная изнанка, социальный искуситель. Он дискредитирует спорт. В том числе при непосредственном участии медиа, позволяя усомниться в тех идеалах международного спортивного движения, за которые в конце позапрошлого век так ратовали барон Пьер де Кубертен и его единомышленники. С сожалением приходится констатировать, что среди доминирующих трендов современной спортивной журналистики тема допинга — среди самых востребованных. Как справедливо заметил один сетевой обозреватель, «сегодня “Быстрее, выше, сильнее” превратилось в “Дороже, зрелищнее, богаче”, а олимпийская идеология стала своего рода потребительской приманкой для реализации продукта из спортивного зрелища и сопутствующих атрибутов».
Очевидно, что коль скоро мы затронули тему «Допинг и Россия» и даже упомянули некоторые журналистские материалы зарубежного происхождения, которые ее касаются, стоит вглядеться в приемы и методы, используемые их авторами (точнее, одним автором) с целью манипулирования общественным мнением или, проще говоря, обмана аудитории. Базу анализа составляет цикл фильмов немецкого канала ARD, где России инкриминируется организация государственной системы поддержки использования допинга для подготовки спортсменов. Появление таких «журналистских расследований» носило провокационный и конъюнктурный характер, о чем свидетельствуют организационно-юридические последствия для олимпийской и паралимпийской сборных Российской Федерации в 2016 году, а также скандальные решения МОК относительно участия нашей сборной по зимним вилам спорта в Олимпиаде-2018.
Тема «Допинг и Россия» возникла в медийном пространстве в начале нынешнего столетия в связи со скандалами вокруг женской сборной нашей страны по лыжным гонкам на зимней Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити в 2002 году. Однако тогда эту тему перекрыл другой медиаскандал, связанный с присуждением второго комплекта золотых медалей паре канадских фигуристов. Тема употребления допинга нашими спортсменами отошла на второй план в мировых СМИ.
В следующие годы подобные негативные информационные поводы периодически возникали в связи с теми или иными спортсменами и странами. Можно вспомнить историю дисквалификации американского велогонщика Лэнса Армстронга: в 2012 году он был пожизненно дисквалифицирован за применение допинга и лишен всех спортивных титулов, полученных с 1998 года, среди которых звание семикратного победителя престижной гонки «Тур де Франс» (1999–2005). Показательно, что он был подвергнут этому наказанию уже после официального завершения карьеры. И только после него он публично признался в употреблении допинга.
Однако даже такой сенсационный случай не послужил стартом для журналистских разоблачений на данную тему. Спортивная жизнь шла своим чередом, борьба с допингом — своим, лишь изредка давая всплески разоблачений. По очевидной закономерности они возникали преимущественно накануне крупных международных соревнований (как правило, Олимпийских игр или чемпионатов мира). Впрочем, в последнее время использование «фактора допинговых улик» стало возникать уже после проведения соревнований. Понятно, что негативный психологический эффект от таких акций для спортсменов усиливается.
В череде подобных информационных ситуаций российские спортсмены, к сожалению, оказывались далеко не на последних ролях. Достаточно вспомнить скандал с отстранением группы легкоатлетов перед летними Олимпийскими играми в Пекине в 2008 году. Заметим, что вопрос о полной дисквалификации всей легкоатлетической российской сборной тогда не возник в информационной повестке дня, несмотря на официальные данные соответствующих контролирующих организаций. А уже несколько лет спустя ситуация стала иной, более запутанной и политизированной.
В данном контексте появление фильмов-расследований немецкого журналиста Хайо Зеппельта, внештатного корреспондента канала ARD, где Россия обвинялась в создании государственной системы использования допинга в спорте, не выглядит случайным. Первый документальный телефильм появился в эфире в декабре 2014 года. Его продолжительность — 60 минут, а название более чем манипулятивное — «Допинг-секрет: как Россия создает своих победителей». Время появления этого «документального» свидетельства — период напряженного информационного противостояния нашей страны и Запада по трагически печальному поводу — события на Украине и вокруг нее. Анализ содержания первого и следующих трех фильмов Зеппельта — предмет отдельного научного анализа с точки зрения правовых и моральных норм профессии журналиста. Нас в данном случае интересуют последствия усиленной эксплуатации искусственно раздутого инфоповода как инструмента провокации негативного отношения к конкретной стране, ее гражданам и государственным структурам.
Сомнительные методы получения информации и свидетельств, практикуемые немецким расследователем, указывают на ангажированный характер подобных журналистских аудиовизуальных произведений. В качестве критерия объективного подхода приводится тезис о том, что Зеппельт «разоблачает» в своих картинах не только Россию. В числе его «жертв» — спортсмены Китая, Кении, Испании. О качестве используемых методов работы с исходной информацией лучше всего свидетельствуют постоянные судебные иски, от которых Зеппельт пытается «отбиться», спекулируя характерной для западной журналистики парадигмой свободы слова.
О конъюнктурном характере немецких расследований говорит хотя бы тот факт, что в разгар противостояния России и Запада фильмы Зеппельта охотно демонстрировал не только канал-заказчик ARD, но и другой немецкий канал — WDR, а также ряд телеканалов в других странах Евросоюза. За этим последовала волна поддерживающих идею «разоблачения государственной допинговой политики Кремля» публикаций в печатных СМИ. Целевая установка по формированию негативного общественного мнения о России в данной сфере выглядит настолько очевидной и интуитивно скоординированной, что не нуждается в дополнительных доказательствах и поддерживающих аргументах. Уход с постов нескольких отечественных руководителей спортивных институций после появления фильмов стал для общественного мнения косвенным доказательством «правдивого» характера проведенного Зеппельтом антироссийского расследования. И хотя руководство Российской Федерации полностью отрицало приведенные в фильме показания спортсменов, вскоре президент Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) Валентин Балахничев был вынужден уйти в отставку.
Тем не менее сам Зеппельт утверждал обратное. В частности, в одном из интервью он заявил: «Начав расследование в 2014 году, мы не ставили себе цель обвинить Россию. Мы вообще не фокусировали внимание на России. Нас интересовала страна — хозяйка Олимпиады-2014. Мы бы сделали это в любой другой стране. На тот момент я не ожидал такого размаха, но сейчас все очевидно. Теперь международное спортивное движение должно принять решение о допуске спортсменов».
Естественно, что после подобного организационно-кадрового и медийного резонанса Хайо Зеппельт продолжил свою расследовательскую деятельность, активно расширяя скандальное поле журналистских творений за счет вовлечения в рассказ о мировом зле допинга новых фигурантов. В августе 2015 года в эфире ARD был показан его новый фильм на избранную тему — «Допинг — совершенно секретно: темный мир легкой атлетики», имевший резонанс не только в ФРГ, но и в Великобритании, так как в нем затрагивалось имя известного спортсмена, а ныне функционера, президента Всемирной федерации легкой атлетики Себастьяна Коэ. Атака на Россию была продолжена в следующем году, в канун Олимпийских игр 2016 года, сразу после старта допингового скандала с мельдонием, в применении которого обвинили десятки спортсменов из стран СНГ.
На сей раз Зеппельт назвал свой 30-минутный документальный фильм «Тайный допинг: Россия — отвлекающий маневр». В нем он презентовал собственную точку зрения на то, как российские тренеры и чиновники избегали проверок WADA. Фильм-расследование показали в нескольких странах, тем самым вернув в повестку дня вопрос о якобы имеющей место системе государственной поддержки употребления допинга в России. Никого уже не смущало обстоятельство, что основными «источниками» информации для журналиста служили туманные показания супругов Степановых, сбежавших из страны, и съемки синхронных интервью, сделанные скрытой камерой. При этом Юлия Степанова была в свое время уличена в использовании допинга и дисквалифицирована на два года, а ее супруг Виталий Степанов — бывший главный специалист Российского антидопингового агентства (РУСАДА).
Некорректность журналистских методов Хайо Зеппельта была очевидна многим представителям как спортивного, так и медийного сообщества. В июне 2016 года они получили юридическую оценку: в ходе судебного разбирательства по иску к журналисту и немецкому телеканалу ARD были публично оглашены заявления представителей канала и Зеппельта (соответственно занесенные в протокол). Оказалось, что они не проверяли утверждения супругов Степановых по состоянию дел в легкой атлетике. Кроме того, фигуранты подтвердили, что сами считают эти высказывания не соответствующими действительности. Вроде инцидент исчерпан, но информационная волна негативного отношения к России и ее спортсменам уже набрала такую силу и обрела настолько резонансные отклики, что породила доклад комиссии Роберта Макларена. Проще говоря, ложь и диффамация достигли цели, приведя к известному решению относительно легкоатлетической сборной России и паралимпийской сборной нашей страны, которые лишили права выступать в Рио в 2016 году.
Воодушевленный достигнутыми «результатами» в борьбе за чистый спорт, Зеппельт продолжил теле-расследования, выпустив ноябре 2016 года новый фильм «Допинг — совершенно секретно: крышевание». Сюжетную канву картины составили факты, добытые его журналистской группой вместе с коллегами из французской газеты «Ле Монд». Фильм показали на канале ARD в программе Sportschau. Однако куда больший резонанс имели разоблачения, опубликованные в открытом доступе хакерской группой Fancy Bear. В этих публикациях были приведены официальные разрешения WADA на использование допинга, выданные некоторым спортсменам США и других стран во время Олимпийских игр в Рио 2016 года. Однако никаких реальных юридических и организационных последствий эта сетевая информационная сенсация не имела.
Попыткой переломить скандальную ситуацию вокруг темы «Допинг и Россия» был документальный фильм «Болезнь высоких достижений», снятый творческой группой «Первого канала» и показанный в его эфире в декабре 2016 года. В нем был собран уникальный материал, который мог бы стать серьезным контраргументом в борьбе против провоцирующих расследований Зеппельта. Но его следовало снять и показать как минимум в декабре 2015 года: время и общественное мнение, «соориентированное» фильмами Хайо Зеппельта про допинг и Россию, работали против нашей страны. Поиски путей информационного решения данной кризисной ситуации — тема следующих научных изысканий.
Не менее болезненной темой для общественного мнения в России стала очевидная попытка сформировать с помощью медиа негативный образ отечественного болельщика. Болезненность данного тренда, тоже искусственного и манипулятивного, вызвана еще и тем, что в 2018 году в нашей стране прошел чемпионат мира по футболу. Некоторые западные СМИ прилагали немало усилий, чтобы лишить Россию права на его проведение (подобные прецеденты были в истории спорта).
В условиях информационного противостояния медийных сообществ России и Запада, которое наблюдается последние несколько лет, тема спорта занимает одну из ключевых позиций. При этом очевидно, что в предметной проблематике, подпитывающей постоянную пикировку сторон, в тематическом тренде «спорт» доминировала и доминирует номинация «допинг». Однако вскоре после того, как МОК признал инвективы WADA в адрес нашей страны не до конца обоснованными и доказанными, в информационном пространстве произошел вброс нового тренда, имеющего негативную коннотацию. Речь о медийном образе российского болельщика, за формирование которого активно взялись западные СМИ.
Стоит отметить несколько важных обстоятельств, которые способствовали актуализации данной темы в медийном дискурсе.
Первое из них — объективный фактор, связанный с постоянным и пристальным вниманием, которое уделяли событийной составляющей вокруг скандалов и эксцессов в мире отечественных болельщиков прежде всего российские СМИ. В ряде случаев такая акцентировка излишне драматизировала и политизировала отношения, прорывавшиеся в откровенно хулиганские проявления. Их некоторая гиперболизация выразилась в том, например, как подробно и долго рассказывалось и показывалось в телеэфире все, что связано с событиями на Манежной площади в Москве в 2002 и 2010 годах.
Второе и не менее важное обстоятельство заключается в том, что инициаторы, вдохновители и организаторы сообществ российских болельщиков копировали принципы поведения, подготовку и проведение собственных акций по откровенно «хулиганской» модели. Ее они заимствовали у британских футбольных фанатов, движение которых приобрело социализированные формы в 1960-х годах, а в 1980-х привело к нескольким трагическим инцидентам, повлекшим за собой многочисленные человеческие жертвы. Это трагедии на стадионах «Эйзель» (Бельгия, 1985 год) и «Хиллсборо» (Великобритания, 1989 год). Если углубиться в историю фанатско-хулиганского движения английских болельщиков, можно вспомнить о существовании гравюры, на которой зафиксирована массовая драка после футбольного матча в 1846 году в городе Кингстон-на-Темзе.
Третье важное обстоятельство — негативная коннотация, сопровождающая медийный образ любого болельщика, и прежде всего российского, возникает исключительно в отношении поклонников одного игрового вида спорта — футбола. Последние сами в немалой степени способствовали своими modus vivendi и modus operandi зарождению, развитию и укоренению в массовом сознании восприятия болельщика как радикальной личности, не сдержанной в проявлениях. Поэтому в СМИ вместо слова «болельщик» гораздо чаще используется номинация «фанат» — для обозначения тех, кто любит футбол, не скрывает этого и активно посещает матчи любимой команды. Однако в справочной и исследовательской литературе последнего времени, имеющей отношение к проблематике спортивной журналистики, все чаще можно встретить синонимизирующее словосочетание «футбольные хулиганы», которое по умолчанию относится к футбольным болельщикам.
Отсюда проистекает еще одно обстоятельство, предопределяющее формирование негативного образа болельщика в медийном пространстве. Событийная фактура новостного потока, который имеет отношение ко всему, что связано с этой субкультурой, чаще всего наполняется фактами, сведениями, свидетельствами, носящими крайне отрицательный характер. И очень редко можно встретить в СМИ какие-либо примеры, свидетельствующие о положительных действиях и поведении болельщиков. Единственный повод демонстрации позитивного настроя их сообщества — успехи российских команд и национальных сборных на крупных соревнованиях. Особенно если достижения случаются за рубежом.
На наш взгляд, следует отказаться и от устойчивой коннотации, которая в масс-медиа, общественном сознании, частично в научной литературе устанавливается между социально-психологической проблематикой, характеризующей поступки и поведение болельщиков, и содержанием спортивных событий. Понятно, что логическая связка «спорт — болельщики» никуда и никогда не исчезнет. Ряд современных словарей определяют данный термин следующим образом: «любитель наблюдать спортивные состязания, а также вообще человек, болеющий за кого-что-н[ибудь]». Но спорт, по нашему мнению, в данном случае есть лишь ПОВОД для самоорганизации группы болельщиков и фактического превращения данной группы в коллектив фанатов. Приведем аналогию из мира искусства. В середине XX века в советской музыкальной культуре сложились две враждующие группировки поклонников выдающихся певцов-теноров Ивана Козловского и Николая Печковского. Их пропозиции усиливались и географическим фактором: первые обитали в основном по месту проживания своего кумира — в Москве, вторые — в Ленинграде. В терминологии современного, до предела информатизированного общества они были бы номинированы как «фанаты». Впрочем, нынешний масскульт дает немало примеров абсолютно не персонифицированного возбужденно-идолопоклоннического отношения к конкретной личности или коллективу (фанаты актера Данилы Козловского, группы «Битлз»), а также просто артефактов современной шоу-цивилизации. Например, телесериала «Игра престолов» или литературного и киноцикла о Гарри Поттере.
Учитывая вышеизложенные обстоятельства, можно сделать вывод о том, что появление в мировом медийном пространстве негативных материалов о российских болельщиках было в какой-то степени неизбежно. Хотя следует признать: они сами во многом дали повод к подобной интерпретации не только своей субкультуры, но и образа страны в целом. Ведь не секрет, что западные журналисты умело используют приемы создания фейков в медиа всех видов и типов (особенно в телеэфире), чтобы компенсировать сокрытие или отсутствие объективной и разносторонней информации тщательно и однонаправленно сконструированными фактами.
Наглядным свидетельством описанного выше подхода является документальное расследование британского журналиста Тома Саббадини, показанное 16 февраля 2017 года в эфире канала BBC-2. Название ему дали соответствующее — «Армия российских хулиганов». Вполне в духе информационных войн рассказ ведется с установкой на формирование негативного отношения к России, ее лидеру и гражданам. Например, отрывок из приветственной речи Владимира Путина в связи с получением Россией права на проведение чемпионата мира по футболу в 2018 году появляется на первой минуте фильма. Он смонтирован встык со снятыми в нашей стране кадрами «развлечений» воинствующих групп тех самых болельщиков, которых справедливо можно называть фанатами и хулиганами. Собственно, и завершается фильм фразой одного из них, который прямо на камеру говорит, что «для одних чемпионат мира — праздник футбола, для других — праздник насилия». При этом на заднем плане видна конструкция сооружаемого в Ростове футбольного стадиона.
Мы не ставим себе цель анализировать и дезавуировать манипулятивные приемы антироссийской установки журналиста и британского телеканала по дискредитации не только образа отечественного болельщика, но и, вслед за этим, страны и ее лидера. Они очевидны. А в качестве примера вопиющего непонимания реального положения дел в околоспортивной среде России можно сослаться на развернутый эпизод фильма Саббадини, в котором одной из столиц фанатского движения в нашей стране объявлен… город Орел.
Для нас важнее выявить и обозначить наличие медийной тенденции. В фильме BBC она достаточно легко выявляется и фиксируется даже при первичном анализе. Интересно другое: в доказательную базу автор включил тщательно отобранные и соответствующим образом смонтированные кадры телевизионной хроники столкновений английских и российских болельщиков в Марселе 11 июня 2016 года. Напомним, что они произошли в рамках чемпионата Европы по футболу, в котором участвовали сборные обеих стран. Уже после столкновений западное общественное мнение было оперативно сформировано соответствующими журналистскими материалами в направлении обвинений российских болельщиков. Теперь, в новом фильме, установка на «разоблачение» их «хулиганской сущности» усилена. Однако автора «обвинительного фильма» подвело малое количество видеоиллюстративного исходного материала, и при окончательном монтаже он был вынужден использовать одни и те же кадры и эпизоды по пять-шесть раз. Прием явно манипулятивный и легко выявляемый.
Особого внимания заслуживает креативная идея британского журналиста использовать маски, которые интервьюируемые фанаты надевают, прежде чем войти в кадр. Подобный маскарадный прием лишь усиливает фейковость атмосферы, которая имеет такое же отношение к действительности, как знаменитый «любительский» фильм «Ведьма из Блэр». Существенным фактором явилось и то обстоятельство, что в качестве источников привлекаемых видеоматериалов автор использовал преимущественно архивы западных СМИ, в принципах отбора которых вряд ли торжествует объективность и взвешенное отношение к событиям в России.
Отчасти в популяризации таких журналистских материалов «виноваты» и российские медиа, которые оперативно и активно взялись за обсуждение творения BBC-2, чем в немалой степени способствовали повышению значимости фильма в общественном сознании. По нашему мнению, подобная реакция носила чрезмерный характер, а сам факт обсуждения явно «завышал» ценность данного аудиовизуального продукта в глазах его потенциальной аудитории, привлекая лишнее внимание.
О том, что негативный подход к показу движения российских футбольных болельщиков дал свои всходы, можно судить по тому, как западные, и прежде всего британские, СМИ критиковали Россию и «тот самый» Ростов перед визитом футбольной команды «Манчестер Юнайтед» в город на матч в рамках 1/8 Лиги Европы. К их удивлению, команду и ее болельщиков в Ростове ждал радушный прием.
Тем не менее благополучный медийный исход очередной ситуации англо-российской встречи болельщиков не должен нас успокаивать. Недаром сразу после нее произошел очередной вброс информации о допинг-подозрениях в отношении ряда ведущих игроков сборной России по футболу. Вероятно, «освоив» тему «российских футбольных хулиганов», западное медийное сообщество в ближайшее время вернется к разработке такого эффективного тренда, как «Допинг, спорт, Россия». О том, что это манипулятивное сочетание еще долго будет будоражить и наполнять медийное пространство, говорит вся цепочка событий, которая фактически привела на грань отказа нашей олимпийской сборной от участия в зимней Олимпиаде 2018 года. Тем не менее в арсенале современной журналистики есть приемы и методы, способные осуществлять миссию разоблачения и лжи и диффамации и клеветы — всех явлений, которые формируют питательную информационную среду для фейков. Какими они бывают, читатели могут узнать в следующей главе книги.