Жизнь — это чудесное приключение, достойное того, чтобы ради удачи терпеть и неудачи.Р. Олдингтон
Как это часто в последнее время случалось, Родика разбудил телефонный звонок.
— Родион Иванович, доброе утро! Всю неделю не можем вас застать. И в офисе вас нет, и дома никто к телефону не подходит. Сережа говорит, что он чувствует что-то нехорошее в ассоциации с вами. Может быть, нужна помощь?
— Спасибо, «лейтенант». Доложите «майору», что его предчувствия хотя и имеют основания, но уже запоздали. Сегодня, глядя в окно на голубое небо, могу сказать, что настроение отличное. Готов к труду и обороне. Кстати, эти дни в офис я приезжал каждый день. Мы просто с вами находились в противофазе. У нас продолжаются проблемы с противогазами, но в этом вы, наверное, нам не поможете. Я знаю, что надо пилить камни, на неделе наверстаю… Как дела во всемирном космическом эфире?
— Все шутите… Камней действительно накопилось много. Желательно не позднее вторника их обработать. Мы с Сережей собрались на ВДНХ, на каменную выставку. Сегодня она работает последний день. Если есть время, было бы замечательно сходить вместе. Заодно вам камни передадим.
— И правда замотался, забыл про выставку. Во сколько вы там будете?
— Часов в одиннадцать. Мы вас у входа подождем.
— Она, как обычно, в первом павильоне?
— Да, по-моему, это первый. Прямо против главного входа.
— Отлично, я в одиннадцать буду.
Разъединив линию, Родик набрал номер Юриного домашнего телефона.
— Юр, привет! Давно тебя не слышу. Миша сказал, ты о чем-то договорился с Игорем Николаевичем?
— Да, я ему предложил возглавить мое направление. Объяснил, что уезжаю из страны. Он в целом согласен. Есть, конечно, вопросы…
— Я сейчас еду на каменную выставку. Меня там «майор» с «лейтенантом» ждут. Может, вы с Игорем Николаевичем тоже подскочите?
— Мы вчера уже ходили. Хотели тебя пригласить, но ты был где-то в бегах. Я-то свободен, а Игорю Николаевичу могу позвонить и узнать его планы.
— Позвони. Я туда к одиннадцати обещал подъехать.
— К одиннадцати мы не успеем.
— Не страшно, вы же уже все видели. Подъезжайте к двум. Думаю, я закончу осмотр к этому времени, где-нибудь вместе пообедаем. Заодно, если Игорь Николаевич будет, отвечу на его вопросы, а ты расскажешь о своих планах. А то сбежишь в Германию, и мы не успеем пообщаться.
— Ну такого не произойдет. Да и до отъезда еще месяца два-три, но пообщаться — с удовольствием. Водки выпьем. По ВДНХ пошляемся, погода — блеск. Даже если Игорь Николаевич не сможет, я один приеду. В два буду ждать тебя у входа в павильон.
— Отлично! До встречи…
Родик еще издалека увидел Лену и Сергея. Они тоже заметили его и замахали руками.
Только сейчас Родик обратил внимание на внешность своих загадочных товарищей. До этого он воспринимал их как единое курьезное явление. Теперь, глядя на ожидающую его яркую пару, он устыдился и корил себя за столь бездушное отношение.
Лена, выгодно оттеняемая своим визави, выглядела хрупкой девушкой с рельефными формами, подчеркнутыми облегающей белоснежной водолазкой и бежевой короткой юбкой, сексуально открывающей стройные ноги на высоких шпильках. Солнце играло на ее курносом, слегка тронутом загаром лице, обрамленном русыми по-мальчишечьи коротко остриженными волосами, заставляя потешно прищуривать и без того узкие ненакрашенные глаза.
Сергей — крупный, спортивного телосложения мужчина с длинными, зачесанными назад темными волосами, просветленным взглядом глубоко посаженных карих глаз, необычно гармонирующих с рублеными чертами лица, — казался полной противоположностью своей спутницы.
Однако имелось в их облике что-то общее. Но времени анализировать причины такого сходства не было, и Родик, приветливо улыбнувшись, заметил:
— Рад вас видеть! Выглядите прекрасно, особенно Леночка. Я всегда знал, что ваша контора умеет привлекать самых очаровательных. Вас премировали увольнением в город или это вариант наружного наблюдения?
— Опять шутите, Родион Иванович! Видно, у вас хорошее настроение. Голубое небо над головой и солнце внутри нас, — ответила Лена.
— Несколько вольная трактовка высказываний великих мыслителей, но в целом правильно. Последние летние деньки. Даже не хочется заходить внутрь. Все же пойдемте, пообщаемся с прекрасной работой природы… Сколько на камни смотрю, а каждый раз удивляюсь: ни одного повтора, ни одного уродства. Сплошное совершенство. Как будто художники работали. Причем художники всех направлений. Это легенда, что Малевич придумал свой «Черный квадрат». В яшмах такое кто-то уже миллионы лет назад изобразил. Я вот давно мечтаю собрать коллекцию картин, повторяющих изображения на камнях. Или наоборот. У меня есть моховой агат с врубелевским паном, мои пейзажные яшмы — лучше сарьяновских полотен…
— Вот, вы уже начинаете признавать кое-что из того, во что мы верим, — заметила Лена. — Камни — живые существа, способные влиять на судьбы людей и всего человечества. Они реагируют на окружающую действительность почти так же, как живые организмы. Болеют, сопротивляются, поглощают энергию, запоминают увиденное, питаются, растут, рожают, дружат и враждуют… Просто процессы в камне происходят очень медленно, и мы их не всегда можем отследить. Хотя есть и быстрые. Что определяет фотографию? Кристалл. Что помнит первоначальную форму? Сплавы титана и никеля. Что запоминает все увиденное и услышанное? Вода. А рост кристаллов, подобный спирали ДНК?..
— Все, сдаюсь. Только не расстреливайте и не пытайте в подвалах Лубянки. Я признаю: камни — это живые существа… Пойдемте их смотреть, а то к двум приедет Юра и, может быть, Игорь Николаевич, будем общаться. Юра эмигрирует в Германию, и я хочу воспользоваться случаем с ним выпить, а Игорь Николаевич, возможно, заменит его. По камням теперь еще и к нему обращайтесь, хотя гемология, в которой он доктор наук и профессор, вас почти не интересует, как, по-моему, и его — ваши космические мотивы…
Выставка оказалась не очень большой. Родик купил несколько коллекционных образцов, набрал проспектов по алмазному инструменту и камнерезным станкам, пообщался с производителями ювелирки. Лена и Сергей занимались своим делом. Они ходили по стендам, где демонстрировались и продавались кристаллы. Совершая знакомые Родику манипуляции, они отбирали и покупали их. Родику стало любопытно, и он спросил:
— Вам не достаточно непрозрачных камней?
— Конечно нет! Живые кристаллы — более эффективное средство. Кроме того, их не надо резать и обрабатывать, — ответил Сергей. — В кристаллах, если они живые, возникают и пропадают дефекты. Это жизнедеятельность кристаллов и основа их воздействия на людей.
— Вы, вероятно, имеете в виду не дефекты, а дислокации, происходящие в кристаллах? Дефекты никуда не исчезают. Вы хоть известные научные факты не отрицайте.
— Да. Я имею в виду микродефекты, не видимые глазом. Их движение создает поток информации, которую воспринимает человек. Мы ее ощущаем лучше других и можем посылать ответную информацию, прося у кристалла выполнить те или иные действия.
— И он выполняет? — скептически поинтересовался Родик.
— Несомненно! Мы таким образом лечим людей. Подбираем камни, которые гармонируют с биополем того или иного человека… Кстати, мы для вас купили сердолик. Он очень живой. Смотрите, эти неоднородности, как глаза, а он светится изнутри.
— Хороший образец, но не для резьбы. У меня в коллекции таких несколько. И что мне с ним делать?
— Для начала вы должны друг к другу привыкнуть. Положите его рядом с собой, но не носите. Меняйте его местоположение в доме.
— А вдруг он меня не полюбит? Как об этом узнать? — притворно приуныл Родик.
— Вы это почувствуете. Он вам скажет. Однако надеемся, что с этим камнем ничего такого не произойдет. Во-первых, это ваш зодиакальный камень, во-вторых, мы его подобрали именно для вас так, что он будет стараться обеспечивать отдых от забот, усиливать интуицию, проницательность, разумные решительность и мужество. Хотя последнего у вас и так в избытке. Дополнительно посоветую вам расширить свою коллекцию в части агатов, яшм, нефритов. И приобрести себе что-то с сапфирами… С одним сапфиром.
— Спасибо. Я знаю, как подбирать камни по знакам Зодиака, цифрологии, талисмано-амулетоведению — читал об этом. О лечебных свойствах камней тоже в курсе, но верю в это с трудом. Кстати, у нас Юра в этом специалист. Мы делаем соответствующие каменные сувениры и даже снабжаем их рекламными пояснениями… От меня будет ответный подарок. Я, правда, не знаю, когда у вас дни рождения. Ваша организация разрешает разглашать такие сведения?
— Мы сообщаем вам по секрету. У меня — двадцать восьмого ноября, а у Лены — пятнадцатого сентября.
— Угу… Значит вы — Стрелец, а Лена — Дева. Хорошо, попробую запомнить. А за камень огромное спасибо. Мне так редко делают подарки. Обычно только на день рождения. Я постараюсь полюбить его, хотя… Ладно, вы знаете мою позицию.
В это время кто-то хлопнул Родика по плечу. Он обернулся и увидел Юру и Игоря Николаевича.
— Приветствую вас, господа, — он пожал обоим руки. — Мы обсуждаем необычайные свойства камней. Ребята подарили мне сердолик, который может стать моим счастливым камнем. По их утверждению, он живой и способен обмениваться со мной чем-то таинственным, а если полюбит меня — то и помогать в делах.
— Понятно, — отозвался Юра. — Я тебе много лет об этом рассказываю, но ты — Фома неверующий.
— Почему? Я часто об этом слышу, но ни разу не встретил документально подтвержденного случая, когда камень изменил что-то к лучшему. Лишь ссылки на тайные знания предков. Они что, умнее нас были? Где их знания? Потеряли, растяпы. Про несчастья от драгоценных камней, правда, пишут. Однако что-то не припомню ни одного происшествия из-за поделочных камней. Все страшные истории касаются крупных драгоценностей. Вам не кажется это странным? Я думаю, все эти истории связаны не с камнями, а с человеческой алчностью. Алчность является самым, по моему мнению, страшным пороком. Не важно, чего алчет человек, но рано или поздно он становится хищником, а хищник, даже если он добрый, должен убивать, чтобы жить. Закон природы. Вот и сопровождают каменную красоту хищники. Кстати, я не уверен в том, что цепочки событий, известных в связи со знаменитыми камнями, — именно несчастья. Может, это справедливые и закономерные наказания за алчность или просто война ради обладания сокровищами. Хотя желание обладать — это и есть алчность, а движущая сила войны — деньги, другая форма которых — как раз драгоценности. Поэтому счастливый камень — вероятно, тот, который никому, кроме тебя, не нужен. Сердолик красивый, но кто из-за него затеет войну, а вот если бы это был такого же размера алмаз…
— Родик, ты, как обычно, зафилософствовался, — вмешался Юра. — Вы завершили осмотр?
— Грубый ты человек. Пришел и мое приобщение к космосу опошлил. Посмотрели все, — беззлобно ответил Родик. — Куда пойдем обедать?
— Предлагаю сначала прогуляться вокруг фонтана, а потом я вас отведу в новое кооперативное заведение, — предложил Юра. — Не блеск, но закуску дают по приемлемым ценам и водку распивать разрешают. Водочка у меня с собой.
— Биндюжник. Я давно на ВДНХ не был. Тут чего-то поприличнее нет? — усомнился Родик.
— Приличное в твоем извращенном понимании — известный всем ресторан, но там социализм, и распивать не дают. Что мне делать с водкой? Не домой же нести. Рекомендую принять мое предложение. Платить обещал ты, но имей в виду: я сегодня намерен выпить много, разорю.
— Ладно, разоряй. Я нынче готов к этому. Хочу не столько есть и пить, сколько хорошую обстановку. Я этот ресторан помню с семидесятого года, когда прогуливал деньги, заработанные в первом стройотряде. Там тогда еще красивая веранда была… А насчет кружочка вокруг фонтанов — не возражаю. Погода шепчет. Игорь Николаевич, вы что-то сегодня молчаливы, вас не смущает программа?
— Я как коллектив.
— Ясно. А коллектив одобряет?
Остальные радостно закивали, а Юра вдобавок любовно погладил видавший виды полиэтиленовый пакет, в котором зазвенели бутылки, и комично прошептал:
— Вы еще пригодитесь. Домой вам не попасть.
Прогулка оказалась недолгой. Вскоре все проголодались и, не сговариваясь, зашагали к ресторану.
— Не так плохо, как ты, Юра, расписывал, — сделав заказ, сказал Родик. — Чистенько. Официант профессиональный, старой закваски. Кстати, и цены нормальные.
— Ничего себе нормальные! Видел, сколько водка стоит? — проворчал Юра.
— Кто о чем, а вшивый о бане, — парировал Родик. — Ты что, за последние месяцы на родине хочешь напиться на всю жизнь? В Германии шнапса сколько хочешь. Делать тебе там будет нечего — хоть залейся этим шнапсом. Найдешь себе эмигрантскую компанию и предашься ностальгии на все пособие по безработице…
— Родион Иванович, вы совсем его затюкали, — вмешался Игорь Николаевич. — Юрию и так очень тяжело. Он ведь в душе уезжать не хочет.
— Можно подумать, его гонят! Нам тоже нелегко, но мы боремся. Призвание свое забыли и всякой всячиной занимаемся. А он не желает руки марать. Кто его там ждет? Кому он там нужен?
— Опять завел свою шарманку. Анекдот про червяков в дерьме знаешь? Хочешь, как они, — живи на своей родине. Я не хочу и детям этого не желаю. Время нас рассудит. Давай это не обсуждать, а то опять рассоримся.
— Ладно, проехали. Пока пить не начали, задавайте мне вопросы.
— Может, в другой раз? — предложил Игорь Николаевич. — Я в целом все понял. Если мне доверяете, я возьмусь заменить Юру, хотя, как и вы, его решения не одобряю. Эмиграция — тяжелое мероприятие. Я где-то читал, что даже при очень благоприятных условиях она не лучше тюремного заключения в плане отчуждения от привычной жизни, от прошлого, от друзей и родственников. Что здесь поделать? Переубедить его невозможно. Мы должны смириться с этим как с данностью. Станем за него болеть.
— Юра, ваш отъезд предначертан судьбой, — вмешалась «лейтенант». — Все сложится успешно, хотя и не сразу. Вы добьетесь признания и при этом не оставите своего любимого дела. Вы…
— Опять мистика. Какая судьба? Человек создает свою судьбу сам, хотя и в определенных рамках, — прервал Лену Родик. — Вон официант несет напитки. Давайте за Юру выпьем, и к этой теме больше возвращаться не будем. Решил так решил. Он мужчина. За свои поступки сам отвечает. А судьба, если даже встать на позиции фаталистов, никому не известна. Повторяю: человек создает ее сам, но обычно об этом не догадывается. Судьба формируется как ответ окружения на наши порой бессознательные действия. Поэтому и придают ей мистическое происхождение. Мы не все знаем про свои бессознательные действия. Вот в чем загадочность, но это загадочность непознанного. Поэтому увидеть скрижали судьбы нельзя. Их просто нет. Судьба — постоянно меняющаяся субстанция. На то и пословица есть: «Всяк человек своего счастья кузнец». — Родик хотел продолжить свою мысль, но его отвлекли действия официанта: — Спасибо, поставьте на стол. Мы сами разольем. Вам, небесные создания, как я понимаю, — сок? Остальные пьют водку.
— Я выпью за Юру водки, — ответил Сергей. — А насчет судьбы, Родион Иванович, не могу с вами согласиться. Да и пословицы в основном другие. «Чему быть, того не миновать». «Судьба придет — по рукам свяжет». «От беды не уйти»… Могу еще несколько десятков примеров привести. Книга судеб, не сомневайтесь, в космическом эфире имеется. Там про каждого написано. Надо учиться читать…
— Вы извините, товарищ «майор», что я перебиваю вашу пламенную речь, но водка стынет. Я тост сказать хочу… Надо учиться бороться. А большое количество пословиц про неотвратимость судьбы — это из-за слабости человеческой. И суть их иная. Мудрость слабости в них заключена. Законы, писанные для сильных, не применимы к слабым. Эти пословицы о том, что слабому не стоит лезть в область сильного. Юра у нас — сильный. Давайте за него! За его будущее. Я тоже уверен, что оно будет успешным. В этом мы с вами едины. Однако причины его успеха — неугомонная натура, порядочность и ум. За тебя, Юра!