Снова выдался тёплый осенний день.

На стенах и партах пятого «а» класса переливаются весёлые яркие пятна. Это в окна заглядывает солнце. А как тепло сегодня!

Большое солнечное пятно лежит прямо в центре классной доски. В этом месте на ней ясно видна каждая царапинка, каждая крошка мела.

Несколько минут назад Пээтер вписал в светлый квадрат пример. В том самом месте, где кончается солнечное пятно, поставлен знак равенства. Но после знака равенства пока не появилось ни одного действия, ни одной цифры.

Пээтер стоит спиной к классу, голова его опущена. Пальцы крутят мел…

На пол возле доски сыплются белые крошки.

Чего не знаешь, того не знаешь. Смотри на этот пример хоть до скончания века. Тайна его решения надёжно, словно за высокой каменной стеной, скрыта за невыученным правилом.

И зачем старик Норман заставляет его так долго торчать у доски? Ведь толку от этого всё равно нет. Наконец Пээтер не выдерживает, становится вполоборота к классу и выдавливает из себя:

— Не знаю.

Учитель разводит руками и качает головой. Всем своим видом он выражает чрезвычайное удивление. Затем берётся рукой за подбородок.

— Ну и ну! Что же ты так быстро спасовал перед иксом? Это не по-боксёрски.

Пээтер раздражённо кладёт мел к доске, вытирает губкой пальцы.

— Что же поделаешь. Садись. Уступи поле боя другим.

Пээтер гулко шагает к своему месту. Скрипит скамейка.

Хлопает крышка. И на третьей парте в среднем ряду наступает тишина.

Как Пээтер, так и его сосед, новичок Тоомас Раудсепп — он появился в пятом «а» классе этой осенью — сидят, словно каменные изваяния. Только глаза их время от времени мигают.

Что касается Тоомаса, в этом нет ничего необычного. Он всегда такой: если настроился слушать, его и трактором с места не сдвинешь. Даже руки не поднимет. Но случись учителю о чём-нибудь его спросить, у Тоомаса ответ всегда наготове.

Зато поведение Пээтера удивительно. Правда, большим непоседой он никогда не был, но в последние дни его словно кто подменил, — парень вовсе притих. Точно на шею ему камень повесили: он давит, пригибает мальчика к земле.

Под гору тянет… Под гору.

Вчера он так же крошил мел, стоя у доски на уроке эстонского языка. Да и с историей дело обстоит не лучше. Тоомас подсказал ему несколько дат. Так, общими усилиями они с грехом пополам заработали Пээтеру тройку. Да и чего можно ожидать, если ты прочёл материал всего один раз. В учебник по арифметике вчера вечером вообще не удалось заглянуть. Пээтер только собрался было сесть за уроки, как хлопнула дверь Кангуров. И — пошло! Волли опять куда-то направился… Пээтер, разумеется, по пятам за ним. Больше двух часов колесили они по городу. Волли — впереди, Пээтер — шагах в двадцати сзади. И всё из одной двери в другую. Начало казалось многообещающим. Пээтер был совершенно уверен, что на этот раз узнает все дома́, где живут зелёные маски. То и дело записывал он адреса в записную книжку.

Наконец Пээтеру удалось на одном из дворов услышать, каким таким делом занят Волли.

— Мама шлёт привет и… И просит вас прийти в воскресенье с дядей Эдуардом к нам. У отца день рождения.

— Боже мой, как бежит время! — всплеснула руками старушка, с которой разговаривал Волли. — Так, значит, ещё годок прибавился… Вот оно как… Непременно придём. Мы никогда не забываем твоего папеньку…

Дальше Пээтер не слушал.

Опять он зря обегал полгорода, гоняясь за Волли.

А разве это в первый раз?! Уже несколько дней Пээтер занят сложным ремеслом сыщика. Ни одна вылазка Волли из дому не должна остаться без контроля! Пээтер поклялся неукоснительно выполнять это правило. А слово он держит, даже в том случае, если оно дано всего лишь самому себе.

Теперь, следя за Волли, Пээтер понял, что дома его сосед не такой уж неповоротливый, каким он кажется в школе. Несколько раз в неделю Волли заходит поработать в теплицу, забегает то в библиотеку за книгами, то в клуб промкомбината поиграть в корону, часто бывает в кино. Прямо чудеса! А в классе чурбан чурбаном, другого такого, наверно, по всему городу не сыщешь. Если его начинают задирать, так он хоть бы словечко ответил. Просто-напросто отходит в сторону.

Правда, было несколько случаев… Да и то, когда дело касалось других. Например, на сборе, с которого Пээтер убежал. Ведь Вильма обо всём рассказала Пээтеру.

Каждый раз, когда Пээтер вспоминает сбор отряда, ему Волли даже начинает нравиться. Но — ненадолго. Ведь Волли — зелёная маска! А с масками Пээтер ещё должен свести счёты…

Слежка съедает всё послеобеденное время. Она выгрызает в часах и минутах дырки, точно моль в книге. Стоит только Пээтеру чем-нибудь заняться, как уже хлопает дверь Кангуров… А ежели ты увязался за Волли, отставать не хочется. Ведь кто знает, может быть, именно в этот момент он и примется, наконец, за дела зелёных масок.

Пээтер стал пропускать тренировки по боксу, а в его дневнике вместо пятёрок и четвёрок начали появляться тройки. Мальчик ходил злой и раздражённый. С ним уже и поговорить толком нельзя было. Лишь матери и сестрёнке Вийве не осмеливался он грубить.

Знак «ВП» ни у кого больше не появлялся: ни на руках, ни на тетрадях, ни на книгах, ни на дверях. Неужели враги природы, все до единого, исправились? Или зелёные маски прекратили свою деятельность? На эти вопросы ответил вновь появившийся на доске школьных объявлений большой, ярко раскрашенный лист бумаги, на котором красовался знакомый круг с двумя буквами.

Объявление и на этот раз начиналось словами:

ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!

А дальше:

Калеб Корк сломал вчера на соседской яблоне большую ветку.

Зелёные Маски

Урье Мааритс рвала на клумбе городского парка астры.

Пауль Оттин кидался камнями в лебедей возле Валликраави.

Позор им!

Пээтер долго разглядывал объявление и машинально грыз большое красное яблоко, которым угостила его Вильма.

— Ну, вкусное?

Рядом с Пээтером стояла сама Вильма. В руке она держала точно такое же яблоко.

Ах, да! А он и не заметил, каково оно на вкус, хотя Вильма почему-то просила его обратить на это внимание.

— Ничего. Сладкое, — сказал Пээтер наугад и вдруг, блеснув глазами, спросил: — А почему ты этим интересуешься?

Пээтер состроил хитрую рожицу. Во взгляде его появилась усмешка.

— Просто так… — смущённо пробормотала Вильма, однако смело посмотрела ему в глаза.

— Ха-ха-ха!.. — рассмеялся вдруг Пээтер, заложил руки за спину и, приблизившись к Вильме почти вплотную, заявил: — Ты постеснялась предложить мне яблоко просто так! Вот и прикинулась, будто тебе надо узнать моё мнение, каково, дескать, оно на вкус…

Яркий румянец залил щёки девочки.

— Ну и дурак!

Вильма круто повернулась и убежала. И куда только подевалась её храбрость!

Ещё не вполне осознавая свой поступок, Пээтер смотрел вслед убегавшей Вильме, пока она не скрылась в толпе школьников. И только тут понял, как нехорошо обошёлся с девочкой, посмеявшись над её чувствами.

Вдруг кто-то подтолкнул Пээтера под локоть. Послышался тоненький голосок Пауля:

— Пээтер, дай кусить!

Но яблоко вдруг стало таким дорогим Пээтеру, что даже одна мысль о том, чтобы разделить его с кем-нибудь, привела мальчика в бешенство.

— Пошёл прочь!

— Ну, ты! Не очень-то… — Пауль отскочил в сторону. — А не то смотри, засучу рукава!

В этот миг взгляд Пауля упал на объявление. И конечно же, он сразу увидел свою фамилию.

«Как он к этому отнесётся? — с любопытством подумал Пээтер. — Поднимет крик или нет?»

Но Пауль, наоборот, замолчал. Он начал беспокойно переминаться с ноги на ногу, пугливо огляделся. Очевидно, боялся, не смотрят ли на него. Увидев, что за ним с интересом наблюдают Пээтер и только что подошедший Калью, Пауль потряс кулаком:

— Ну и показал бы я им!..

Однако тон, которым были произнесены эти грозные слова, был далеко не грозным.

И Пауль быстренько исчез — его точно ветром сдуло.

— Подействовало! — Калью усмехнулся. — Видал, Пээтер, как подействовало! Этот уже не осмелится выкидывать такие штучки.

И Калью с удовольствием потёр руки, потёр с таким видом, будто всё это — его личная заслуга.

Вдруг Пээтер подумал:

«Интересно, как у него с отцом?.. Что, если спросить?»

Но ни о чём не спросил: побоялся испортить товарищу хорошее настроение.