Пээтер бодро мерял шагами тротуар улицы Койду и весело размахивал школьным портфелем, куда были засунуты кеды, тренировочный костюм, полотенце и мыльница. Время от времени Пээтер даже принимался насвистывать мотив новой песенки, слышанной вчера по радио.

После большого перерыва он вновь побывал на тренировке. Шутка ли, из спортивной школы ему уже прислали на дом открытку, дескать, что случилось, — не заболел ли?.. И Пээтер сразу решил прекратить слежку за Волли, — если не навсегда, то, по крайней мере, на сегодняшний день. А может быть, и вообще нет смысла его подкарауливать. Может быть, Волли смастерил те дощечки просто-напросто для своей опытной грядки или для теплицы, куда он то и дело забегает.

После тренировки во всём теле у Пээтера такое приятное ощущение, что…

Вдруг кто-то стремительно вылетел из-за угла. Пээтер отскочил в сторону.

Полы пальто бегущего развевались, словно большие крылья. На мгновение мелькнула обритая наголо голова, — и вот уже он промчался мимо.

Это же Пауль!

Пробежав ещё немного, Пауль остановился.

— Что это ты?.. Гонятся за тобой, что ли?

Тяжело дыша, Пауль подошёл поближе, прислонился к стене дома, провёл рукой по лбу и облизнул пересохшие губы.

— Зе… зе… зелёные… маски. Там… — с трудом выговорил он. И непонятно было, отчего он заикается: от страха или от быстрого бега.

— Где?

— Т… там… — ткнул Пауль большим пальцем в сторону перекрёстка улиц Койду и Тууле.

Два — три прыжка — и Пээтер возле углового забора.

В конце улицы Тууле виднелась груда барахтающихся тел. Слышались пронзительные крики. Затем от груды отделилась небольшая стройная фигурка и побежала наискось через улицу. И тотчас груда распалась, — ещё три фигуры кинулись вдогонку за первой. С каждым шагом они всё больше настигали убегавшего. Он начал делать резкие повороты, кидался то в одну, то в другую сторону, словно заяц. Вероятно, надеялся таким образом избавиться от преследователей.

Да, нужно было действовать — и немедленно! Пээтер, не раздумывая дольше, ринулся на помощь.

Преследователи окружили убегавшего. А тот прислонился спиной к забору и отчаянно размахивал руками. Судя по движениям, это была девочка.

Участники свалки вначале не обратили внимания на подоспевшего Пээтера. Не останавливаясь ни на секунду, он швырнул свой портфель на тротуар, затем схватил одного из нападавших за шиворот и в тот же миг узнал прижавшуюся к забору девочку.

— Вильма!

Преследователь, схваченный Пээтером за шиворот, упал навзничь на мостовую. На мгновение Пээтер взглянул в его лицо. Оно было скрыто зелёной маской.

Пээтер тотчас накинулся на следующего. Зажал его голову под мышкой и швырнул противника назад. Тот вскрикнул от неожиданности. Ноги его описали в воздухе дугу, и он шлёпнулся в канаву на четвереньки, но тут же начал проворно подниматься. Однако Пээтер действовал ещё проворнее. Он подскочил к упавшему и сдёрнул с его лица маску.

На Пээтера смотрели испуганные глаза Вальтера Курвитса.

Прежде чем Пээтер успел вновь перейти в наступление, все трое пустились наутёк. Он сгоряча кинулся было вдогонку за ними, но вскоре махнул рукой и вернулся к Вильме.

Вильма стояла на тротуаре, согнувшись в три погибели. Голова её была низко опущена, волосы свисали чуть ли не до земли. Девочка то одной, то другой рукой вытаскивала что-то из-за ворота.

По улице в их сторону шёл Пауль. Он внимательно смотрел себе под ноги.

Тяжело дыша, Пээтер остановился возле своего портфеля.

Вильма продолжала обмахивать себе шею.

— Что у тебя там? — поинтересовался Пээтер.

Девочка выпрямилась.

— Вот мерзавцы! Напихали мне за шиворот какой-то дряни. Наверное, муравьёв. Спасу нет, как щекочут. Ой, ой!..

Она снова наклонилась и опять быстро заработала руками.

— Дай-ка я помогу… — Пээтер подошёл к ней поближе.

— Где уж тебе помочь! Придётся мне дома перетрясти всё, что на мне надето. А впрочем, попытайся. Засунь руку вот сюда, за ворот.

Пээтер послушался.

— Ну, пожалуй, хватит… Вот противные типы! Выскочили из той калитки, словно разбойники. Если бы хоть от Пауля какой-нибудь толк был… Интересно, куда это он удрал? Вместе шли.

— Я здесь! — крикнул Пауль с другой стороны улицы. — Искал свою шапку. Будь у меня под рукой дубина, ну и дал бы я им тогда…

— Замолчи! — резко сказала Вильма. — Отправляйся-ка лучше домой штаны менять.

На город уже опустился серый осенний вечер. В окнах дома с противоположной стороны улицы вспыхнул свет. Кто-то подошёл к окну, чтобы задёрнуть занавески.

Светлый прямоугольник упал на тротуар. Вот на него ступил невысокий мальчик. В руке мальчик держал шапку, полы его пальто развевались.

— Спокойной ночи. Пауль! — крикнула вслед ему Вильма. — Нечего нос опускать. У тебя хорошо язык подвешен. У другого зато храбрости — на двоих. Каждому своё.

Пауль не ответил. Зажав в руке шапку, он уныло брёл к улице Койду. Теперь, когда всё уже было позади, собственное поведение ему и самому казалось не очень-то достойным. «Ведь я мог позвать на помощь… — думал он. — Может быть, кто-нибудь и прибежал бы».

Пээтер поднял свой портфель, подбросил его за ручку и ловко поймал под мышку.

— Отчего это ты вдруг замолчал? Язык проглотил, что ли? — упрекнула Вильма Пээтера, выколачивая свою шапочку о колено, обтянутое тренировочными брюками.

— Видала, кто это был?

Голос Пээтера звучал глухо. В нём слышалась затаённая боль. Казалось, мальчик с трудом сдерживал себя.

— Видела, ну и что?

— Ну и что! — зло передразнил её Пээтер. Его удивляло равнодушие Вильмы. — Так, стало быть, Вальтер и есть представитель «благородных» зелёных масок! «Защитник природы»! Мучитель животных — вот он кто! Понятно? А я, дурак, чуть не поверил, будто они и в правду…

Голос Пээтера становился всё громче.

— Может быть, и Пауль из той же компании зелёных! А ты ещё защищала их. «Честные, хорошие…»

— Но они действительно хорошие! — перебила Вильма.

— Значит, такие, как Вальтер, — хорошие?!

— Вальтера среди них нет.

На миг воцарилась тишина. Вильма, словно спохватившись, отвернулась и прикусила губу.

— Откуда ты знаешь? Скажи! Ну!? — допытывался Пээтер с такой настойчивостью, что девочка попятилась.

— Ну что ты ко мне пристал!.. «Кто да откуда»… — Вильма попробовала обратить разговор в шутку. — Просто я так думаю. Слушай, если тебе не трудно, проводи меня. Почём знать, может быть, они опять где-нибудь подкарауливают.

Время от времени по улице Койду с рокотом, мигая фарами, проходили машины. Фонари раскачивались от ветра.

Вильма всю дорогу ни на минуту не умолкала: болтала о том, о сём. Хвалила новую пьесу Дома культуры, в которой играют её мать и отец. Рассказала, что готовит для своей бабушки новогодний подарок — шьёт ей тёплую душегреечку из цигейки.

Вдруг девочка положила руку Пээтеру на плечо и доверчиво сказала:

— Одно моё стихотворение обещали напечатать… Какой ужас! Все станут читать. Чего доброго, ещё засмеют.

И, подумав немного, стыдливо добавила:

— Но и приятно тоже… Я очень рада.

Однако Пээтера невозможно было расшевелить, — он почти не слушал Вильму, он даже не заметил того, что девочка говорит с ним так откровенно, будто он её лучший друг.

— Ну вот я и дома. До свидания. Спасибо.

— Не стоит, — Пээтер махнул рукой. Он хотел было что-то добавить, но лишь ещё раз махнул рукой и буркнул:

— До свидания.

Мальчик сделал шаг, второй… На сердце у него стало неспокойно.

Как раз в то время, когда Вильма отпирала квартиру, наружная дверь дома приоткрылась. В коридор просунулась голова в школьной фуражке. Послышался шёпот.

— Дашь и мне почитать? Ладно?

— А то как же! Обязательно! — тоже шёпотом ответила Вильма.

Голова мальчика скрылась. Наружная дверь захлопнулась.

Войдя в комнату, Вильма высунулась из окна и посмотрела вслед Пээтеру, — он торопливо пересекал улицу.