Иоганн Вольфганг Гёте. Зимний лунный пейзаж на Шванзее под Веймаром. 1777–1778

Чем можно дополнить слова Гёте, чтобы нарисовать картину окутанного тайной места, чары которого нас так пленяют? Ничем, если бы не это бесконечное разнообразие призрачных видений. И существуют не только сокровенные, священные места, где мы можем встретить духов в их чарующей действительности, но и отталкивающие, малопривлекательные места, где живет ужас. Населенные призраками, таящие опасность зловещие трясины, мрачные леса, бездонные озера, пользующиеся дурной славой дома, замки с привидениями, дома с домовыми – все это звучит привлекательно только на расстоянии. Из одного английского загородного дома призракам удалось изгнать даже Карла Юнга.

1. Места обитания привидений

Привидения могут захватить определенную местность, выбрав ее для своего обитания. У таких привидений, привязанных к одному месту, чаще всего длинные и сложные истории. Дух также может преследовать определенных людей, заставляя их таким образом участвовать в своих игрищах на главных ролях. При таком раскладе проблемами прошлого никто не занимается, а ищет выхода из текущей сложной жизненной ситуации. И если с духом, пристающим к людям, легче справиться, так как он имеет дело с реальными конфликтами, то причину обитания какого-либо духа в том или ином месте извлечь из тьмы времен намного сложнее. Оставим здесь царство духов живущих и вступим в зловещее царство духов умерших. Вокруг мест их обитания сплетаются истории, которые рассказывают о произошедшей несправедливости, указывают на преступление, а иногда и на события, так и оставшиеся неразъясненными. Из уст поэтессы мы узнаем о духе, избравшем своим местом обитания известный немецкий кафедральный собор. Дросте-Хюльсхоф в поэтической форме рассказывает о духе мастера Герхарда фон Кёльна, архитектора собора, не находящего себе покоя:

Естественно, дух прошлых лет появляется и у Гёте в его шедевре – в «Фаусте»:

Замок с духами в Германии. Замок Лауэнштайн во Франконском лесу. Фото Симона Марсдена

Привидения могут обитать где угодно. Излюбленные их места – дома пасторов, церкви, кафедральные соборы, крепости, замки. Выбирают они и определенные деревья и рощи. Дурная слава была у небольшого отрезка дороги вблизи деревушки Кампель, неподалеку от Берлина. Рассказывают, что здесь зловещий дух запрыгивал прохожим на плечи. Жители Кампеля считают, что это дух рыцаря Христиана Фридриха Кальбуца (1651–1702), который жил в замке Кампель и там же похоронен. Он был известен своей неуемной страстью к женщинам, и одной из его жертв стала юная Мария Леппин. Она была помолвлена с пастухом, но однажды ночью пастуха нашли убитым, и Мария перед судом обвинила в этом убийстве рыцаря. Кальбуц был оправдан – он ведь происходил из благородной семьи. Он заявил: пусть его тело не истлеет, если он виновен. Тело его истлело лишь около двух веков спустя, и даже такой специалист, как Франц Фердинанд Зауэрбрух (1875–1951), проведя тщательный анализ, не мог назвать ни одной убедительной причины столь долгой сохранности тела рыцаря.

Каспар Давид Фридрих (1774–1840). Пещера в горах Гарц. Ок. 1837 г. Мраморный карьер возле Рюбеланда в Гарце. Гаинственный дымок исходит из пещеры: встречаются тепло атмосферы и холод земли – подобие перехода от жизни к смерти.

Для духов природы нет лучше убежища, чем пещеры.

О таких пещерах (или норах гномов) между Эльбингероде и областью Рюбеланд [сообщается], что испокон веков там были жилища гномов. Старики рассказывали, что прежде гномы, жившие там, делали всяческое добро жителям Эльбингероде. Если там предстояла свадьба, родители или родственники обрученных шли к этим пещерам и просили у гномов латунные и медные котлы, железные кастрюли, оловянные блюда и тарелки, другую необходимую посуду. Придя сюда же чуть позже, они находили перед входами в пещеры все, что просили. После свадьбы люди приносили все обратно и в благодарность оставляли гномам какое-нибудь угощение (Беренс, 1712).

Беренс в своей книге «Странный лес Гарца», в гл. 6, повествующей «об этих странных горах и старых разрушенных замках у гор и на горах Гарца», упоминает пользующуюся дурной славой гору ведьм:

О Блоксберге, обычно называемом гора Блокен или Броккен… нередко сообщается, что ее склон до самой равнины порой темнеет, либо опускается туман и ложатся облака, либо приходят новые облака, которые снизу ударяются о горы и тут же дробятся на части, и что тут же воздух словно сгущается и чудесным образом изменяется, что, однако, обнаруживается не сразу, а позднее, и не в любое время в этих горах. Поговаривают, что небезызвестный Дикий охотник, дьявольский призрак, ночью творил здесь свои дела, поэтому люди недоумевали, отчего ночью над городом собираются облака, хотя погода стоит уже наипрекраснейшая.

В составленном Гете компендиуме мистики есть сообщения об окруженном сказаниями Гарце:

Разнообразие появляющихся в определенной местности привидений подкупает и вместе с тем вносит путаницу:

2. Дома с привидениями

Генриетта Герц (1764–1847), хозяйка берлинского салона, в котором встречались люди науки и искусства, вспоминает об одной беседе с Шиллером, состоявшейся 15 или 16 мая 1804 г. в Берлине и касавшейся французской писательницы Анны Луизы Жермены де Сталь-Гольштейн (1766–1817), по мнению Шиллера, не слишком женственной.

Фридрих Шиллер (1759–1805). Кристиан Кселлер. С картины Антона Графа

Наш разговор перешел к госпоже де Сталь… Она проживала в Иене [Веймарское герцогство], в доме, который из-за привидения – говорили, там обитает бумажный человечек, имея дурную славу, и знала о том, что в ее присутствии его нельзя было заметить. «Однако, – закончил Шиллер, – даже самому слуге сатаны вряд ли захотелось бы шутить шутки с этой женщиной.

Жан-Баптист Изабей. Анна Луиза Жермена де Сталь-Гольштейн (1766–1817). Вызвавшая бурные обсуждения, изгнанная Наполеоном француженка во время путешествия по Германии провела осень, зиму и весну 1803–1804 г. в Веймаре, где она, кроме всего прочего, была приглашена на обед в рождественский Сочельник к Гёте.

Обратимся теперь к строго документированному отчету середины XIX в. о доме с привидениями, извлеченному Германом Гессе из «Рейнского антиквара»:

Канцелярский советник Риль в Санкт-Гоаре, я повторяю слова рассказчицы, дважды лишался всего из-за пожара; в конце концов он снял в пригороде дом, который имел дурную славу. Когда я бывала там в гостях, каждый раз в ночь накануне праздника я была вынуждена делить кровать с дочерью Риля; нас никто не касался, но отвратительный шум в доме, падение оловянных и медных вещей в кухне не давал нам ни на минуту сомкнуть глаз. Однажды, когда все это неистовство стало невыносимым, советник Риль просто обезумел. Вооруженный саблей и пистолетом, он отправился на встречу с привидением. Поднялся на чердак, откуда исходил самый сильный шум, и на мгновение там все стихло, но с новой силой шум возобновился в кухне. Риль сбежал вниз и с силой распахнул кухонную дверь; в это мгновение близ него пролетела большая лампа, сброшенная с лестницы, и ударилась о стену, на его халат струями потекло масло. Но когда он открыл дверь, в кухне царила мертвая тишина, каждая вещь была на своем месте, лампа, заполненная до краев, стояла на шкафу. Стоило ему покинуть кухню, как в ней снова начался адский шум, которому вторил грохот на лестнице. Охваченный ужасом, господин Риль поспешил наверх в свою комнату и тщательно заперся. На следующее утро внимательно осмотрели халат – и не нашли на нем ни единой капли масла.

Герман Гессе (1877–1962)

Поэт и пастор Эдуард Мёрике жил в Клеверзульцбахе, в доме, о котором было известно, что там уже много лет обитают привидения. Приведем описание, относящееся к 1834 г.:

Вдвойне примечательно то, что со мной случилось. Я много раз, будучи в здравой памяти и полном самообладании, ночью слышал, как будто маленький шар падает и катится из-под моей кровати. Днем я искал его и не мог найти. Но как-то меня внезапно разбудил особенный страх, и сразу я увидел светлый длинный луч вблизи комнатной двери, который тут же исчез. Луны не было и не было никакого иного источника света.

Я также должен отметить, что… проснулся из-за ужасного чувства, как будто на мое голое бедро легло чужое жесткое тело. Я тогда не придал этому большого значения, приписав это ощущение судорогам, которыми, вообще-то, не страдал.

Тем временем здешний житель, честный Бальтазар Германн, рассказал мне, как нечто подобное случилось с ним несколько лет назад в этом доме. Господин пастор Хохштеттер всякий раз, уезжая со всей семьей на несколько дней, поручал именно Бальтазару, человеку смелому и честному, ночевать в его доме, чтобы охранять его, а спал мужчина именно в той комнате, обращенной в сад, в которой потом ночевал и я. И вот однажды, когда Бальтазар Германн совершенно один остался в хорошо запертом на ночь доме (прислуга навещала знакомых в деревне) и только лег в постель, он вдруг почувствовал грубое прикосновение к голой коже с левой стороны, будто неизвестный предмет «шершавый, как древесная кора», быстро проник под сорочку, словно хотел обхватить его вокруг туловища. Ощущение было болезненным, он вскочил, и все прекратилось. Но через несколько минут то же самое повторилось…

9-15 октября у меня гостил мой друг М. Это жуткое существо проявляло себя снова и довольно-таки сильно. Ощутить это выпало и на долю моего друга. Вскоре после полуночи, когда до рассвета оставалось еще много часов, в окне, напротив которого стояла его кровать, он увидел расползающийся багровый свет. Вскоре свет исчез, но сразу появился заново и держался так долго, что М. мог с уверенностью исключить обман зрения как возможную причину своего видения. В одну из последних ночей прямо в ногах своей кровати он увидел, как невидимая рука описывает в воздухе раскаленным добела углем или раскаленным острием пальца зигзаг с длинными горизонтальными линиями. Свечение было при этом довольно тусклым, но затем раздалось неприятное клокотание.

1834 год был самым скверным из тех, что Мёрике пережил в этом доме. Впервые дух начал появляться еще при пасторе Лейрере (1811–1818), активнее всего он повел себя при пасторе Хохстеттере (1818–1825), не менее активно он действовал у пастора Рейнвальда. Мёрике уверяет нас, что нет причин сомневаться в правдивости и состоянии рассудка этих очевидцев.

Эдуард Мёрике (1804‒1875)

В рассказе «Чулан» поэт из серого города у серого моря сохранил для нас историю одного духа, привязанного к определенному месту. Этот поэт, Теодор Шторм, пересказывает повествование своего портного:

Остановившись несколько лет назад на некоторое время в Гамбурге, я заказал работу у одного портного, старого рассудительного человека, который с несколькими другими семьями ремесленников занимал четвертый этаж просторного высокого здания. Однажды, когда я послал за ним, ко мне пришла девочка и сообщила, что портной переехал и живет теперь в отдаленной части города. Тогда я послал за ним туда, и мастер пришел, чтобы снять с меня мерки. «Почему вы переехали, мастер?» – спросил я его. «Это личная история, господин! – ответил он. – Я обычно неохотно говорю об этом; но вам я, пожалуй, расскажу.

Каждую ночь в моей комнате – вы знаете, она была и моей спальней, и рабочей комнатой – возникало сначала тихое шуршание, как будто за обоями бегали мыши, то справа, то слева, затем оно слышалось из-под пола, а потом и вовсе над нашими головами. Так продолжалось четверть часа, даже, может быть, и полчаса и в конце концов оно становилось таким громким, что мы с женой несколько раз за ночь от этого просыпались. Причину этого повторяющегося шума невозможно было обнаружить. А наш сосед через стенку, позументщик Я., уверил меня, что за десять лет, которые он живет здесь, всегда так происходило и что у него за это время сменилось, наверное, более двадцати соседей. Вы можете, наверное, представить, что нам стало жутковато. Как-то я поднялся на большой и просторный чердак дома, чтобы повесить сукно для просушки, и обнаружил там в запыленном углу что-то вроде чулана, которого раньше не замечал и который, возможно, использовался как голубятня. Я подошел к чулану, открыл дверь и заглянул внутрь. Внутри была пыль и грязь толщиной несколько дюймов; и когда я так рассеянно все это оглядывал и мне уже стало совсем не по себе в этой каморке с хламом, я заметил, что в углу чулана лежит что-то, тоже покрытое толстым слоем пыли, по очертаниям точно напоминающее сверну вшееся клубком человеческое тело.

Мориц фон Швинд (1804–1871). Дом пастора в Клеверзульцбахе. 1866. Художник Швинд был в дружеских отношениях с Мёрике

Я думаю, у меня волосы встали дыбом; не знаю, как я снова оказался внизу у своего стола. На другой день ко мне пришел мой брат, кузнец; я рассказал ему историю, и он не отстал от меня, пока я не поднялся с ним на чердак, чтобы разобраться в этом деле. Мы уже стояли перед старым чуланом, когда мне счастливым образом пришла в голову мысль, какие неприятности мы можем накликать на себя этими розысками. Я предложил брату поразмышлять о том, что если здесь, как можно предположить, произошло убийство, то нам много дней придется ходить в ратушу для дачи показаний. А вы знаете, господин, как нам, ремесленникам, дорого наше рабочее время, ведь если мы не работаем, то ничего и не получаем. Так все и осталось нетронутым. Спустившись с чердака, мы знали ровно столько же, как и до этого. Жить дальше в комнате с привидением стало для меня отныне невозможно, хотя домовладелец обещал мне подарить бесплатный год проживания, если я решусь остаться».

3. Замки с привидениями

Проктофантасмист, в уста которого Гёте вкладывает эти слова, является намеком на Фридриха Николаи, который, несмотря на свободное от предрассудков мировоззрение, десять месяцев подряд видел «проктофантасмистические галлюцинации», как он описывал свои переживания встреч с духами. В описаниях своих фантазмов Николаи среди прочего упоминает привидение в миниатюрном дворце Гумбольдта в районе Берлин-Тегель, – доме эпохи Ренессанса (около 1550 г.), принадлежащем Гумбольдтам с 1766 г. Случай восходит к 1797 г. и имеет самые разные объяснения: то ли его вызвал домашний слуга (Лейт-хойзер), то ли душа ставшего жертвой преступления человека, чей скелет нашли после сноса здания.

Фридрих Николаи (1733–1811, просветитель и духовидец)

Германские замки с духами сегодня уже не те, что прежде. Или нет? Обратимся сначала к прошлому. Братья Йозеф (1788–1857) и Вильгельм фон Айхендорф (1786–1849) выросли в замке Любовиц у верхнесилезского (ныне польского) города Ратибора-на-Одере.

Александр фон Гумбольдт (1769–1859). Литография Карла Вильдта с картины Карла Вегаса

Вильгельм фон Гумбольдт (1767–1835)

Джозеф фон Эйхендорф (1788–1857)

Замок с привидениями доставлял особенно много хлопот Вильгельму, а Йозефа сумрачное место вдохновляет на стихи:

Отправимся в родную Вестфалию, в сказочный мир замков Аннет фон Дросте-Хюльсхоф и узнаем, что поэтесса подслушала в мире духов и описала в своей балладе о замковом эльфе:

ЭЛЬФ ИЗ ЗАМКА

Маргарет Винифред Таррант (1888–1959). Юноша-эльф

Водятся ли привидения в Варт-бурге? Указание на это можно найти у романистки Натали фон Эшштрут («Лесная царица», 1920). Она принадлежала к творческому кругу герцога Иоганна Альбрехта Мекленбург-Шверинского, ккоторому относился и Йозеф Виктор фон Шеффель (1826–1886), чьи видения и предчувствия она записала в своей «Книге духов». Фон Эшштрут вспоминает ветреный осенний вечер, который она провела в кругу знакомых в Вартбурге.

Иоганн Вольфганг Гёте. Вартбург. 1777

Был среди них и еще крепкий, с серебристо-светлыми курчавыми волосами врач, тайный советник Август Клемм, друг Гёте. Хедхен, молодая дама, убеждала мужчин, что в Вартбурге водятся привидения.

– Привидения водятся во всех старинных замках, в особенности исторических! Дедушка чем угодно клялся в том, что в замке Вильгельмсталь под Кесселем он видел, как ухмылялся череп из пользующихся дурной славой черных доспехов, хотя дедушка, в общем-то, не верит в духов.

– Череп? Пользующиеся дурной славой доспехи? Погодите, милая! Вы говорите загадками! Объясните! – кричали несколько голосов, и Хедхен, став в позу, начала шептать, расширив глаза:

– Вы никогда не слышали о духе? Когда хоронят курфюрста Гессена, согласно древней традиции, впереди траурной процессии должен скакать “черный рыцарь”. Одному из гофмаршалов или камергеров поручалось облачиться в черные доспехи и в таком виде провожать своего покойного господина в последний путь. Но служба эта была страшная, потому что каждый раз тот, кто исполнял роль “черного рыцаря”, вскоре умирал.

Когда мой дедушка был еще маленьким мальчиком, умер правящий курфюрст, и были приготовлены торжественные похороны. Мой прадедушка, как флигель-адъютант покойного, должен был передать черные доспехи оружейному мастеру, чтоб их почистили и проверили их пригодность. В сопровождении друга, оружейного мастера и моего дедушки он выехал в Вильгельмсталь. Стояла ясная солнечная погода, и хорошо освещенные черные доспехи блестели перед ними в свете окна. Господа приближались, спокойно беседуя; но едва они подошли на пять шагов к железному великану, забрало с резким шумом откинулось, и застывшие от ужаса люди увидели череп мертвеца, который ухмылялся им из шлема.

Маленький мальчик пронзительно закричал от страха, оружейный мастер, смертельно бледный, отпрянул назад, а прадедушка и его друг схватили друг друга за руки в полном ужасе.

Тогда прадедушка выхватил из ножен шпагу и в безумном возбуждении накинулся на ужасного духа.

Шлем с грохотом покатился на землю – видение исчезло.

Наследнику престола сообщили об этом непостижимом событии, однако тот приказал молчать о происшествии, посчитав, что, возможно, это были лишь принуды зеркального отражения.

Один из молодых камергеров надел черные доспехи на траурной церемонии; три дня спустя он заболел сильным воспалением легких и умер.

Вильгельм Авенариус. Фото Аннекатрин Пуле. 2003

Так что водятся еще духи и привидения в германских замках. В письме от 27 апреля 1979 г., адресованном историку Вильгельму Авенариусу, Фридрих Вильгельм, граф Видский, описывает доброе привидение замка Нойвид:

Водится у нас тут что-то, что мы и обозначить не можем и поэтому называем просто «дядя Карл». В те времена, когда я еще не был женат и жил в доме один, я часто слышал шаги или даже невнятную речь, обычно в длинном коридоре на самом верхнем этаже. На глаза дух никогда не показывался и никогда никого не пугал. Однажды к нам в гости приехала весьма бодрая тетя, заболела свинкой и поэтому была вынуждена сидеть дома. Припоминаю, как перед короткой поездкой я прощался с ней и просил оставить в покое «дядю Карла», если она его услышит. Когда спустя несколько дней я вернулся, она рассказала, что услышала шаги в коридоре и вышла на звук из своей комнаты.

В коридоре она увидела духа в облике высокого, стройного, элегантно одетого мужчины и сказала ему; что он может не беспокоиться о состоянии дома, что все в порядке и пусть он спокойно спит. С этого дня мы уже десять лет как больше не слышали «дядю Карла».

Только через год после смерти этой тети, когда мы упаковывали рождественские подарки, нам с женой несколько раз казалось, что за нами наблюдают. Это чувство было ни неприятным, ни жутким, но странным. И тогда же – должно быть, дело было в декабре 1968 или 1969 г. – случился следующий эпизод. Перед обедом наш дворецкий спускался по лестнице, чтобы накрыть стол к обеду. И он услышал за собой голос, который сказал примерно следующее: «Спуститесь по другой лестнице!» Он так и сделал и наткнулся при этом на лопнувшую водопроводную трубу, льющаяся из нее вода наверняка нанесла бы большой ущерб, если бы ее не остановили еще час или два. Только после того как трубу починили, дворецкий вспомнил о странном голосе и рассказал об этом.

Этот эпизод типичен для «дяди Карла», за которым мы уже и раньше замечали, что он очень старается никого не испугать и следить за порядком в доме.

Сейчас нас в доме много, и потому трудно сказать, ходит ли еще «дядя Карл» по дому или шумы имеют естественную причину.