Дарена

Совунма почти не изменилась с того дня, когда я видела ее в последний раз. А вот люди явно чувствовали себя более раскованно, чем в те времена, когда жили под гнетом оборотня. Больше улыбок и смеха.

Я шла по знакомым улицам под руку с Туром, разглядывая дома жителей. Задержалась на том, в котором выросла с сестрой. Теперь он не выглядел таким мрачным, как раньше, несмотря на то, что дядя Некрас испустил в нем дух, а я пролила немало слез. Память вернула меня в те страшные дни, в лабиринт, где нашла истинную любовь в проклятом звере, что забирал невинные жизни несчастных девушек. Но за годы совместной жизни Тур доказал, что после всех испытаний, что выпали на нашу долю мы можем быть счастливы. С годами наша любовь только крепла. Мы занимались любимым делом, работая в ювелирной лавке, и воспитывали сына. Никогда ни в чем не нуждались. И лишь крохотный червячок поедал мою душу изнутри. Медленно, почти незаметно, но иногда становилось слишком больно от того, что я потеряла единственного родного человека. Я часто думала о судьбе Жданы и ее мужа. Мне не хватало ее светлой улыбки и пустой болтовни у окна. Я скучала по тем дням, когда мы сидели в моей комнате и делились маленькими тайнами. Моя сестренка! Ради нее я вошла в лабиринт, ради ее благополучия пожертвовала собой и хотела убедиться в том, что сделала это не зря. Мы с Туром говорили об этом всю дорогу до родного села. Он поддержал меня в стремлении встретиться с прошлым, но я видела в его глазах крупицу страха и сомнения. А порой даже ревности к тому, кого когда-то любила. Мы не собирались посещать окрестности лабиринта. Я понимала, что ему будет лишком тяжело вернуться в атмосферу безысходности и зависимости от розы.

В первый же день визита мы полностью окунулись в заботы, связанные с хозяином рудников. Пока мы с Тихомиром гуляли по улицам села, Тур успел обо всем договориться с новым хозяином и наладить поставки золота в нашу лавку, где один из лучших заморских ювелиров выплавлял изысканные украшения.

Я стала легендой Совунмы, поэтому не осталась незамеченной. Нас с сыном то и дело окружали любопытные жители, завалили вопросами, от которых тут же разболелась голова. Во многом они касались не оборотня, а Демьяна. Я отшучивалась или увиливала от прямых ответов. Порождать новые слухи об этом не хотелось. Но я понимала, что без них не обойдется. Пусть судачат и выдумывают небылицы. Я приехала сюда не за тем, чтобы оставить новый след в истории села. Я желала поскорее встретиться с дорогими сердцу людьми и похоронить все обиды и недосказанности.

Ратибор нашел меня первым. Бежал навстречу давней знакомой с такой радостью, будто только и ждал моего появления. Он так и остался открытым и веселым парнем. В те тяжелые дни он помог мне не сойти с ума, защищал, оберегал от всех, кого я не хотела видеть. Именно он провожал меня в новую жизнь и навсегда остался в моем сердце добрым другом. Мы долго разговаривали с ним о жизни, сидя на скамейке у его дома, пока Тихомир гонял соседских гусей по улице. Я удивилась, когда узнала, что сын мясника, один из самых завидных женихов Совунмы, так и не нашел свою любовь. С семьей главы поселения с того дня он больше не общался, а чувства к Ждане в нем давно угасли. Он рассказал мне обо всех значимых событиях, что произошли в селе за последние годы, а потом познакомился с Туром. Мой муж странно действовал на людей. Они сторонились его и побаивались, будто ощущали тот груз жестокости, который он нес в душе. Я уже давно привыкла к такой реакции и не удивилась, когда Ратибор с нами распрощался и поспешно ушел домой. Окружающие просто не знали, какой Тур на самом деле, за строгостью лица не видели хрупкую и ранимую душу. Прижавшись к груди мужа, я посмотрела в мрачные небеса и сказала, что пора уже заглянуть прошлому в глаза.

Но стоя у дома главы Совунмы, я уже не была так уверена в хорошем исходе того, что задумала. Даже погода оплакивала этот неожиданный визит незваных гостей. Но стоило мне увидеть Демьяна, как все сомнения развеялись. Тепло разливалось в груди от взгляда медовых до боли знакомых глаз. Как же отчаянно я когда-то любила этого мужчину! Он всегда пробуждал во мне обвал диких и необузданных чувств. Я знала его так хорошо, как себя. Понимала, что он чувствует, когда смотрит на меня спустя столько лет. Видела ту искру в теплых глазах, что зажглась при моем появлении. Он тянулся, он хотел вновь прикоснуться ко мне. Я тоже желала его обнять и ощутить тот дурманящий аромат цветов, что всегда сводил меня с ума. Воспоминания о прошлом сыграли со мной злую шутку. Они толкали в объятия нелюбимого мужчины лишь для того, чтобы вновь подпитаться бессмысленной близостью. Демьян сделал свой выбор в пользу Жданы еще семь лет назад, и обратного пути не было. Я больше не злилась. Просто очень странно стоять вот так под дождем перед олицетворением своего прошлого и чувствовать за спиной присутствие своего будущего в виде мужа и сына. Но я давно готовила приветственную речь и четко ее произнесла. Обомлела лишь тогда, когда увидела дочь Жданы. Вспомнила слова отца о том, что я точная копия его покойной матери, поэтому так не похожа на родителей. И вот история вновь повторилась, но уже с Мирой. Так решили боги, и спорить с ними бессмысленно.

Уже в доме Казимира, сидя за круглым столом и мило беседуя о своей жизни за морем, увидела, насколько Демьяну неприятно в обществе моей семьи. Между ним и Туром летали искры, которые были заметны только мне. Нить напряжения и презрения проходила сквозь меня, причиняя тупую боль. А когда Демьян покинул нас и поднялся на второй этаж, я осознала, что пора поговорить с ним по душам. Тур нехотя отпустил меня к нему. Но все разрешилось после того, как мы вместе спустились в холл. Я сказала Демьяну то, что должна была сказать. Он все еще не отпустил меня, но пройдет еще немного времени и его сердце оттает. Забьется в ритме любви, как и мое когда-то.

А вот Ждана совсем поникла. Я видела в печальных глазах сестры те страдания, что выпали на ее долю. Она держалась, как могла, но в конце вечера вино вывело наружу все ее переживания. Детей мы укладывали спать молча. Как чужие друг другу люди старались даже не разговаривать. А когда дом погрузился в общий сон и дождь закончился, накинув пледы на плечи, мы вышли на крыльцо. Долго смотрели в черное небо, облокотившись на перила лестницы. Я тщательно подбирала слова и изредка поглядывала на ее профиль. Пробегала взглядом по ее изувеченной руке и тяжело вздыхала.

— Я скучала, ― вдруг произнесла она с придыханием и обняла меня здоровой рукой. Я прижалась к сестре и закрыла глаза. Это чувство облегчения трудно описать. Будто с души свалился тяжелый груз, и теперь она могла взлететь высоко к небесам. Мне было настолько хорошо, что не хотелось портить этот миг бессмысленными словами. Объятия все сказали сами за себя. ― Прости меня. Я виновата. Я всегда его любила и боялась в этом признаться. Украла у тебя жизнь и любовь…

— Нет! Не правда. Ждана, ты ни в чем не виновата. Так сложилась судьба и я рада, что она свела меня с Туром. Я люблю его. Он мой. Самый лучший мужчина на свете. Мне так повезло! Ты даже не представляешь!

— Я рада за тебя, ― вздохнула она и всхлипнула, зарываясь в мои волосы лицом. ― Не бросай меня больше, Дарена. Я так одинока. Строила счастье на твоих костях, но ничего не получилось. Демьян меня не любит и никогда уже не полюбит. Приезжай почаще, иначе я сойду с ума, погибну здесь.

— Завтра мы уже отплываем. Много дел. Не получится задержаться у вас, ― как же мне не хотелось покидать сестру в такой тяжелый миг ее жизни! ― Поехали с нами? Погостишь, погуляешь по городу, отдохнешь от рутины. Тебе у нас понравится, ― с надеждой в голосе произнесла я.

— Демьян не позволит мне взять с собой Миру. Но я готова поехать одна. Я хочу побыть с тобой еще немного. Мне хорошо рядом с тобой.

Я отпрянула от сестры и с улыбкой заглянула в ее небесные глаза.

— Конечно! И мне хочется побыть с тобой, ― прижала я ее крепко к себе. ― Собирай вещи. Утром выезжаем.

— Спасибо, ― поцеловала она меня в щеку и зашла в дом, оставляя меня наедине с собой. Все же не зря приняла решение посетить родное село. Теперь мы с сестрой будем так же близки, как и раньше. Я улыбалась ночному небу и благодарила богов за такую возможность.

Мира еще спала и не видела, как ее мать покидает село. На удивление, Демьян даже не стал останавливать Ждану. Равнодушие читалось в его взгляде. Сестра не преувеличивала, когда рассказывала о своей жизни в его доме. Лишь Бажена устроила истерику, которую быстро заглушил ее муж.

Демьян смотрел только на меня в то время, пока его жена плакала всю дорогу до причала. Тур прижимал меня к себе и пытался успокоить Ждану. У меня сердце разрывалось от той боли, что исходила от сестры. Но я знала, что смогу ей помочь войти в новую светлую жизнь, излечу ее раны своей любовью, и все у нас будет хорошо.

Корабль отплывал, и только я из уважения махала рукой Демьяну, осознавая, что больше никогда не вернусь в Совунму. Мою душу больше ничто не терзало. С Демьяном я попрощалась навсегда.

КОНЕЦ