Я парил над замком, удерживая Солару в лапах. Этот полет мне был необходим. Только так мог унять тот внутренний огонь, что распалила принцесса. Прыжок со скалы пошел ей на пользу. Наконец, посмотрела вглубь себя и поняла, что далеко не идеальная. Наносное благородство растворилось в морозном воздухе и кануло в пучину реки. Не хочет она смерти и никогда не решится на отчаянный шаг, но я подтолкну, когда придет время. Не все тяготы судьбы, что выпали на мою долю, прочувствовала Солара. Одно мгновение, которое отделяло меня от смерти после прибытия в Пламенный дворец, я не любил вспоминать, но сейчас эта картина всплыла на поверхность сознания и стояла перед глазами. В тот роковой день случился пик насмешек, которые приходилось терпеть ежедневно. Дети дворцовой знати пригласили меня в зал на представление, которое сами же и устроили. Сценка начиналась невинно, и я с любопытством за ней наблюдал, надеясь, что все забыли о случае в Обители и приняли меня в свою свиту. Тогда я все еще нуждался в поддержке и хотел хоть с кем-то подружиться. Кроме отца мне и поговорить-то было не с кем, а тут меня пригласили на спектакль, да еще посадили в первый ряд.

Но радость оказалась преждевременной. Меня позвали вовсе не для того, чтобы подружиться, а чтобы в очередной раз унизить, облить помоями с ног до головы и вновь напомнить о том, что случилось у заводи.

Трое ребят стояли на сцене и смеялись, изображая акт насилия. Тот мальчишка, что изображал меня в этой сценке, всегда задирался больше всех. То, как он показывал на себе пытки, заставило меня обезуметь. Слезы подступили к глазам, я сорвался с места, как последний трус, и выбежал из зала под громкий хохот ребят. Казалось, что разыгранное представление нанесло мне большую рану, чем само насилие! Я перестал думать о будущем, о том, как решить проблему, и просто сдался. Подумал, что будет проще просто покинуть этот мир. Я нуждался в забвении, я устал от постоянных издевательств, у меня не было сил бороться с толпой.

Вскоре я стоял на краю той самой скалы, с которой столкнул сегодня Солару и смотрел вниз. Страх перед смертью и дикое желание избавить себя от страданий боролись внутри. Душа металась, а сердце выпрыгивало из груди. Я презирал себя за слабость, ненавидел за трусость, за подступающие слезы, но мне хотелось жить! Я уже отошел на шаг назад от пропасти, чтобы с разбега кинуться в пропасть, ведь еще не знал, как смогу вернуться и посмотреть им всем в глаза. Как смогу жить дальше в болоте унижений и страха. Фотал появился без вызова и завис напротив лица. Я заметил пламя в его белесых глазах, жгучее пламя ненависти и готовность помочь. Однажды трэлл уже наказал моих обидчиков и сделает это еще раз. Мне стоит только попросить. И я попросил…

Давно я уже не вспоминал прошлое, давно мое сердце так сильно не стучало в груди, очень давно! Солара сотворила со мной нечто невообразимое! Будто это не я прижимал ее к себе, не я открывал душу и признавался в том, что всегда хотел быть с ней рядом. Тот мальчишка умер. Его больше нет. И даже принцессе не воскресить его во мне. Нельзя оглядываться назад. Это делает меня слабее. Каждый раз я слабел перед девушкой, которая однажды меня предала, когда подпускал ее близко к душе. Нельзя искать в Соларе друга. Его не будет никогда! Мы враги навеки. Я сам сжег последний мост, который нас связывал, когда лишил ее всего. Она просто игрушка для утех, наложница королевских кровей. Прекрасная, красивая и статная любовница! Ее удел доставлять мне удовольствие и развлекать! Не понимаю, почему вообще остановился, не желая причинять ей боль. Что на меня нашло?! Почему снова одолела эта глупая жалость?! Пора исправить ошибку, которую допустил, и показать принцессе ее истинное место на моем празднике жизни!

Я спикировал вниз на площадь и поставил Солару на землю. Вернулся в человеческий облик и принял плащ от слуги. Звуки пира лились из окон на улицу. Праздник был в самом разгаре, но я не хотел находиться в шумной компании дворцовой знати, которая меня ненавидела. Я придумал развлечение получше. Не зря же оставил свою личную игрушку в живых! Пора отплатить мне за спасение!

Я шел по замку, едва сдерживая улыбку. Солара не отставала. Она молчала и поглядывала на мое лицо с интересом. По пути в покои я остановил прислужницу и распорядился принести в комнату закуски, эль и арфу. Когда принцесса услышала это, то не удержалась от вопроса:

— Зачем арфа?

— Будешь играть для меня. Тебя же учили этому в Обители, — подмигнул я и улыбнулся.

— Меня учили этому для того, чтобы играть мужу, если попросит.

Она остановилась посреди коридора и посмотрела на меня исподлобья. Конечно же, я знал, что особе королевских кровей не предстало демонстрировать свой талант кому попало. Искусству соблазнения, танцам и игре на арфе ее учили для того, чтобы развлекать мужа.

— Представь, что я твой муж. Ты же хотела выйти за меня. Сама говорила, — рассмеялся я, а она едва не закипела от злости. Так комично поджимала губу, что мне хотелось продолжать потешаться над ней. Солара напоминала непослушного ребенка, которого оторвали от интересной игры и отправляют в постель.

Она не нашла, что ответить и прошла следом за мной в покои. Я сразу подошел к шкафу и начал искать в нем подходящий для наложницы наряд. Самое откровенное, что удалось найти — это белый кружевной пеньюар.

— Что ты ищешь? — приблизилась ко мне сзади Солара.

— Наденешь это, — вручил я ей одежду. — И нижнее белье сними.

— Это уже слишком, Лориан! — запротестовала она и чуть не швырнула пеньюар в камин. Я перехватил ее руку и крепко сжал запястье. Посмотрел в глаза.

— Надевай! Или хочешь, чтобы я лично выпорол тебя при всех на потеху толпы?

Угроза подействовала, особенно учитывая то, с каким страхом принцесса наблюдала за наказанием Анис. Глядя мне прямо в глаза, все с теми же поджатыми от злости губами, она начала развязывать тесемки платья. Я с удовольствием наблюдал, как она обнажается и ощущал прилив сил. Наваждение, что накрыло меня у реки, прошло, но похоть и дикое вожделение остались. Я собирался отметить победу над Дагайном по-своему. Сегодня меня будет развлекать наследница престола Воздушных Драконов. МЕНЯ. Бастарда и убийцу ее брата. Как неожиданно для Солары повернулась судьба!

Я больше не позволю ей вести со мной разговоры о прошлом и выбивать меня из колеи! Пусть лучше ненавидит! Пусть придется брать ее силой! Так я больше не окунусь в помои воспоминаний о прошлом, где не было ничего хорошего.

— Тебе мало, Лориан? Только что сбросил со скалы! Зачем-то спас, а сейчас решил в очередной раз меня унизить? Ты вообще понимаешь, что делаешь или совсем лишился разума, почувствовав себя Великим Богом Драконов?

Она стояла у камина, облаченная в белоснежную кружевную ткань, через прозрачный узор которой проглядывали ее прелести, и я вновь не мог отвести взгляд от прекрасного создания. Посмотрел на ее тонкую шею и вздохнул.

— Распусти волосы, — отдал я приказ, не отвечая на ее вопросы. Она усмехнулась и вытащила гребень из прически. Тряхнула головой и волнистые серебристые локоны упали на плечи. Завиток одной пряди красиво лег на грудь, повторяя контур круглого выреза. Захотелось тут же наброситься на ее соблазнительное тело и разложить Солару прямо на махровом ковре у камина, но сдерживал себя. Еще не время. Сначала я хотел насладиться ее игрой. Игрой на арфе только для меня одного!

Прислуга вошла в покои, выполнила мое распоряжение, поставив инструмент со стулом в центре комнаты, а хмель и закуски на стол. Я закрыл за ними дверь на ключ и подошел к креслу, которое стояло как раз напротив арфы. Наполнил кубки элем и присел. Взглядом указал на стол и проговорил:

— Можешь немного выпить. Я разрешаю.

— Благодарю, — с наигранной вежливостью сказала она и отвесила картинный поклон, — Нет желания.

— Как знаешь, — махнул я рукой, удобно устроился в кресле и сделал глоток. — Начинай!

Солара обреченно вздохнула и присела на стул. Ощупала струны и облизнула нижнюю губу, осматривая инструмент. На ее крохотный жест мое тело отреагировало вспышкой вожделения и стало невыносимо жарко. Я снял плащ с плеч, оставаясь перед ней обнаженным. Принцесса мельком взглянула на меня, и ее пальцы задрожали. Я наблюдал за тем, как она пытается унять дрожь усилием воли, и медленно попивал хмель.

Когда у Солары получилось справиться со страхом, она заиграла, и я замер от красивых звуков, что полились из арфы и заполнили собой комнату. У меня еще никогда от музыки не бежали мурашки по коже. Я вообще не представлял, что такое возможно, хотя не раз слышал арфу во дворце, да и в Обители. Мне сразу захотелось узнать, что за странную и грустную мелодию она играет, но боялся даже словом вмешаться в искусство, которое она творила на моих глазах, виртуозно перебирая тонкими пальцами по струнам. Я поймал себя на мысли, что Ларсу бы очень повезло с супругой. Ухмыльнулся, вспоминая, как герцог лебезил передо мной в замке. Его избранница отныне принадлежала мне и играла только для меня. Как же приятно это осознавать! Ведь раньше я завидовал ему, ревновал, пытался походить на него во всем, чтобы завоевать сердце Солары. А сейчас считал жалким прихвостнем. Жизнь расставила все на свои места.

Я вынырнул из вороха воспоминаний только тогда, когда тишина зазвенела в ушах. Принцесса закинула ногу на ногу и смотрела на меня в немом ожидании.

— Что за мелодию ты играла?

— Ода Аорелии. Была написана по легенде «Проклятие Аорелии». Раньше пользовалась популярностью в нашем королевстве, а сейчас, наверное, в Дагайне будут звучать только барабаны, — взгрустнула принцесса.

— Отчего же, — улыбнулся я. — Я не собираюсь менять традиции люминов.

— Какой же благородный правитель у Дагайна! Легендарный Черный Дракон! Мне следовало упасть на колени и целовать тебе ноги, Лориан!

Мне не понравился ее сарказм!

— Договоришься, Солара! Я ведь могу и заставить тебя целовать мне ноги!

— Я в этом нисколько не сомневаюсь! — ухмыльнулась она. — Надо ведь унизить, растоптать предательницу! Скажи, Лориан, тебе от этого становится легче?

Мне хотелось ответить, что она даже представить себе не может, какое это удовольствие! Я упивался местью, словно сладким вином. Мне нравилось ее ломать и подчинять. Нравилось причинять ей боль. В тот миг, когда жалость не запускала когтистую лапу в мою душу, я получал истинное наслаждение от ее агонии. Сейчас как раз настал такой миг, когда внутренняя тьма проголодалась, требуя новой жертвы.

— Я знаю, от чего мне станет хорошо, — расплылся я в предвкушающей улыбке. — Подойди.

Солара и не думала подниматься с места и исполнять приказ. Строптивая девчонка смотрела на меня с вызовом. Ее противостояние веселило меня, подогревало интерес к игре под названием «сладкая месть».

— Я не хочу новой боли, Лориан. С меня на сегодня хватит. Не находишь?

— Все только начинается. Я хочу провести эту ночь с пользой. Мне нужно расслабиться и получить удовольствие. Ты мне в этом поможешь. Иди сюда, Солара. У тебя все равно нет выбора.

— Тогда что тебя остановило у реки?

Я не знал, что ответить на этот вопрос. Сам не понимал, что именно меня остановило, почему повел себя так странно. Каким-то чудом у Солары получилось пробить мою защиту и вызвать жалость, но сейчас я не позволю снова это со мной проделать!

— Не заставляй меня подниматься с места! Подчинись, и я сделаю все аккуратно. Тебе не будет больно. Ни с одной из наложниц я так не церемонился. Цени это!

— Я польщена! — рассмеялась она. — Так приведи наложниц и имей их всю ночь! А меня не трогай!

Я с силой сжал в руке кубок и пристально посмотрел на Солару. Медленно отвел руку в сторону и поставил кубок на стол. Поднялся с кресла, не сдерживая возбуждения при виде упрямой, но красивой девушки. Подошел к ней и схватил за подбородок. Посмотрел в отражение сизых глаз и увидел в нем себя. Теперь понимал ее страх перед моей персоной. В ее глазах я отражался чудовищем, окутанным тьмой. Порочным существом, что пленило принцессу у себя в логове, и она ждет спасителя. Прекрасного принца, который убьет чудовище, освободит принцессу и увезет ее в далекое королевство, где они будут жить долго и счастливо. Я знал, что нянечка Салетт часто рассказывала ей подобные сказки на ночь. Но в нашей с ней страшной сказке не будет счастливого конца, потому что Черного Дракона не победить никому. Наверное, я так и буду мучить ее, терзать, развлекаться, пока мне это окончательно не надоест…

Надоест ли? Я даже сейчас не мог надышаться ей. Держал ее лицо крепко, не позволяя пошевелиться, и умирал от желания прикоснуться к изгибу соблазнительных губ. Наложницы? Я мог привести целую дюжину женщин в свои покои, и они будут делать все, что пожелаю прямо у Солары на глазах. Но я хотел только ее. Целиком и полностью! И душу и тело!

— Не могу тебя не трогать, — прошептал я и наклонился, касаясь ее губ поцелуем. Она на него не ответила, а я безумно хотел, чтобы она упивалась страстью так же, как и я. Но Солара оставалась холодной, словно льды Ариума. Как заставить ее меня вожделеть? Приказы она выполняет через раз только под угрозами.

Я отстранился от теплых, неподвижных губ, подхватил Солару на руки и понес на кровать. Аккуратно положил на постель и залюбовался раскинутым по простыням волосам. Фантазия рисовала картины нашей страсти, где из сладких уст вырывались стоны наслаждения, а не крики боли, но я прекрасно понимал, что силой никогда не добьюсь от нее искренности, а маска мне не нужна. Пусть лучше корчится от боли и кричит, чем притворяется, изображая удовольствие.

Я подкрался к ней и навис сверху, удерживая торс на руках, что упирались в постель рядом с ее шеей. Движением колена расставил ее ноги в стороны и оказался между ними. Головка моего достоинства упиралась в низ живота принцессы и вздрагивала от дикого желания поскорее оказаться внутри прекрасного тела. Солара напряглась и отвернулась, зажмуривая глаза. Впервые мне стало больно от того, что она не хочет на меня смотреть. Я набрал полную грудь воздуха и попытался прогнать из головы все мысли. Пусть сегодня мной управляет лишь похоть. Так будет легче.

Она не сопротивлялась, и напряженно ждала, когда я войду в нее. И я хотел ворваться в ее чрево резко, до упора, как проделывал это с фавориткой. Но обещал Соларе, что если она не будет сопротивляться, сделаю все аккуратно. Втянув носом цветочный аромат, что источала ее кожа, я закрыл глаза и припал губами к ее груди. Ласкал затвердевший сосок языком, посасывая и полизывая с таким удовольствием, что едва сдерживался, чтобы не зарычать от наслаждения. Я чувствовал, как ее тело реагирует на мои ласки, как быстро начинает биться сердце, как учащается дыхание. Она пыталась не двигаться, сдерживала себя, но я ощущал, что ей нравятся мои прикосновения. Пусть душа сопротивлялась, но тело сдалось.

Я медленно покрывал поцелуями ее нежную кожу, спускаясь все ниже к сосредоточению ее естества. Провел пальцем по складочкам между ее ног, и Солара вздрогнула, задышала еще чаще, слегка прогнулась в спине. Я посмотрел на нее. Каменное лицо, будто у изваяния из мрамора, глаза все так же закрыты и лишь влажные губы, которые она старалась поджать, выдавали истинную тягу к моим ласкам.

Я развел ее ноги еще шире, крепко стискивая руками ягодицы и немного отрывая их от постели. Склонился и кончиком языка коснулся трепещущего бугорка ее мягкой плоти. Она дернулась, но не отстранилась. Я не удержался от блаженной улыбки. Никогда не испытывал такого прилива возбуждения от того, что просто кого-то трогал. Не мог остановиться, продолжал ласкать ее нежный цветок, стервенея с каждым новым движением языка внутри ее плоти. Как бы Солара не пыталась сдержаться, но тихий стон слетел с ее губ и я едва не получил разрядку от придыхания ее уст. Отстранился и судорожно направил свое орудие в сочное лоно. Начал входить томительно медленно и сам вздрагивал не меньше принцессы от божественного ощущения истинной близости. Без грубости и боли. Со всей нежностью, на которую был способен.

— Хозяин, у нас незваные гости! Надо скорее идти. Стража уже идет за вами, — Фотал появился передо мной без вызова. В самый неподходящий момент. Я разозлился, нехотя встал с кровати и посмотрел на встревоженного дракона. Обвел Солару страстным взглядом и сжал кулаки, когда она свернулась калачиком на постели и отвернулась.

Исторгая ругательства, мучаясь от тянущей боли в паху, я подошел к креслу, где лежал плащ. Накинул его, и мы с трэллом вышли в коридор. Я запер дверь в покои на ключ и не стал оставлять Фотала с Соларой. Сейчас он мне необходим больше, чем ей.