Я смотрела в сияющие глаза Ларса и не верила своим ушам. Раньше он никогда не показывал своих истинных чувств по отношению ко мне. Я всегда думала, что герцог скорее выполнял долг, согласившись взять меня в жены, чем следовал велению сердца. От столь неожиданного предложения я потеряла дар речи, а мысли в голове закрутились с такой силой, что их было трудно уловить. Я зацепилась за ту, что сейчас важнее. Ларсу все равно, проклята я или нет, что уже очень странно для знатного люмина. Наши дети никогда не получат ипостась дракона и обрекать их на жалкое существование в теле обычного человека я не хотела. Наша с ним бессмысленная связь ни к чему хорошему не приведет. Когда-то я хотела быть хранительницей семейного очага, жить в счастье и теплоте с любимым мужем, но судьба сложилась иначе, лишив меня этого навсегда. Моя миссия заключалась в том, чтобы отомстить Лориану и умереть. Даже неожиданное появление надежного союзника ничего не меняло. Единственное, чем Ларс мог облегчить мою участь, так это собственноручно избавиться от Черного Дракона. Мне оставалось лишь вложить в его руки стилет.

— Признаться, я не ожидала такого предложения, — я аккуратно убрала его руки от своего лица и отошла на крохотный шаг назад. — Но хочу заметить, что все еще являюсь женой Фаркаса.

Он рассмеялся и покачал головой, будто заподозрил, что я специально пытаюсь придумать причину отказа. На самом деле так и было. Я не хотела обидеть герцога и потерять новоиспеченного друга, который, как оказалось, уже давно ко мне не ровно дышал.

— Принц Фаркас отказался от тебя, Солара. Он лично сообщил об этом твоему отцу. По законам блуасанов муж вправе отказаться от жены и расторгнуть брак, даже не объясняя причин, — с придыханием говорил Ларс, не скрывая радости от таких новостей. Я ничуть не удивилась решению муженька. Это стало очевидно еще в тот день, когда они с Олуэном прибыли в Пламенный дворец для заключения перемирия. Кому я нужна в этом мире? Лориану и Ларсу, которые сделали мне предложение в каких-то своих корыстных целях? Родителям? У них будет другой ребенок. Я одинока! И умирать буду в одиночестве. Что ж, значит, таков мой удел. Нужно принять судьбу и бесстрашно идти к поставленной цели. Но с передачей оружия я решила повременить. Пыталась найти этому решению правильное объяснение, но не смогла.

— Я рада, что даже официально больше никому не принадлежу и хочу, чтобы все осталось так, как есть.

— Я так понимаю, это окончательный отказ? — посерьезнел Ларс.

Я глубоко вздохнула и кивнула.

— Не следует принимать скоропалительных решений, Солара. Я готов ждать и отказа не приму.

Я впервые увидела зачатки настоящего гнева в глазах всегда учтивого и доброго герцога. Его взгляд пронизывал насквозь и вселял страх. Я ощутила, как по спине пробежал жуткий холодок. Даже Лориан в порыве дикой злости не страшил меня так сильно. Тихая, глубоко запрятанная ненависть куда опаснее открытого гнева. Последние слова Ларса не давали мне выбора. Похоже, я оказалась в новом плену, и только время покажет, какой из них хуже. Стоило лишь подумать об этом, как в голове всплыл образ бастарда. Не того мальчишки, которого встретила в Обители, а взрослого, сильного и жестокого мужчины. Он причинил мне много боли, упиваясь местью, но взамен пробудил внутри странное чувство нежности. Я могла смело сказать, что скучала по его черным глазам и горячим рукам. Даже по ранящим сердце словам и бархатистому голосу, отдающему приказы. Наверное, я окончательно сошла с ума, если чудовище стало мне милее того, кто никогда меня не обижал и сейчас старался помочь.

— Ждать придется долго, — улыбнулась я в надежде на то, что Ларс ответит мне улыбкой, но он не собирался шутить. Обвел меня сверху донизу оценивающим взглядом и заговорил:

— Солара, в твоих же интересах принять правильное решение как можно раньше, иначе у меня не будет должных прав, чтобы защитить тебя от твоей же семьи.

Я сразу поняла, на что намекнул герцог. Передо мной стоял серьезный выбор между жизнью и смертью. Раньше за меня принимал решения отец, потом Лориан, а теперь и Ларс. Но герцог не учел одного — мне нечего терять.

— Я не нуждаюсь в защите! — рассмеялась я. — А вот тебе бы она не помешала. Не думаю, что Черный Дракон обрадуется, когда узнает, кто выкрал из его владений любимую игрушку. В этом случае ни убежище, ни Фергус тебя не спасут.

Я заметила, как его руки затряслись от злости, а в глазах заплясали огоньки. Значит, получилось надавить на слабое место. Он боялся гнева Лориана!

— Фергус ожидает твоего визита, — Ларс резко надел невозмутимую маску и сменил тон на более дружественный.

— Я готова.

Герцог учтиво открыл дверь и жестом предложил мне покинуть комнату. Я вышла в коридор, который было трудно назвать коридором. Скорее ров с редкими факелами на осыпающихся земляных стенах. Стойкий запах сырости ударил в нос. В покоях я его не ощущала так явно.

Мы прошли мимо трех дверей, и коридор стал расширяться. Он вывел нас в помещение, своей формой напоминающее чашу. В центре стоял огромный деревянный стол, за которым сидели люди разных рас. Я даже насчитала несколько антарийцев. Они галдели и принимали пищу, стуча ложками по чаркам. Поодаль от стола располагалась целая кухня, на которой суетились повара. На раздаче стояла молодая девушка воздушных кровей. Я снова ощутила пустоту в желудке, будто не ела целый день. Сглотнув слюну, прошла следом за Ларсом в арку, что привела нас в помещение поменьше. Он остановился у единственной здесь большой двери и постучал. Заглянул внутрь и махнул мне рукой.

Я смело вошла в кабинет, который был отделан в стиле замковых покоев. За квадратным столом в мягком кресле восседал Маг. Без приглашения я присела на скрипучий стул напротив Фергуса и откинулась на спинку, ожидая от него приветствия.

— Рад снова видеть вас, принцесса, — начал с фамильярностей Маг, оскалившись в хитрой ухмылке. Мне тут же захотелось съездить чем-нибудь тяжелым по его наглой физиономии за то, что он тогда меня подставил перед Лорианом, но пыталась сдерживать кипящий гнев. Я не ответила на его приветствие, продолжая в упор смотреть в зеленые глаза. — Как вам наше убежище? — обвел он кабинет руками.

— Ничего хорошего. Видно, что создавалось в спешке. Повсюду сырость. А повара отличные. Рагу получилось отменное.

Не стоило говорить о еде. Желудок вновь напомнил о себе.

— Это конечно не покои советника Талоса, но привыкнуть можно, — улыбнулся Фергус. — Придется, — добавил он, подмигнув.

— Зачем я вам нужна? — я не стала ходить вокруг да около и сразу задала интересующий вопрос.

— Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре, принцесса? — застучал он тонкими пальцами по столу. Я всматривалась в нервные движения его руки и ухмылялась. Наглости ему не занимать.

— Разве он не отменился в тот миг, когда вы насильно меня поцеловали и бросили на растерзание Лориану?

— Поверьте, милая Солара, я знал, что делаю. Я прекрасно понимал, что бастард вам ничего плохого не сделает, а вот позлить этого выскочку всегда приятно.

Я не удержалась от истерического смеха. Кажется, Фергус считал меня совсем глупой, если позволил себе подобные высказывания. Мне даже не нашлось, что ответить на его наглость. Я начала подниматься со стула, но Маг заговорил вновь:

— Мы не договорили, Солара.

— Мне нечего сказать, Фергус, — я со злостью выплюнула его имя.

— Удалось узнать, как убить бастарда?

Я уже успела забыть о том, что за моей спиной в походной сумке покоилось оружие против Лориана, но стоило Магу об этом напомнить, как поясницу обдало огнем, будто стилет задался пламенем. Главное не выдать волнения, ведь Фергус мог прочесть мои мысли. Хотя Лориан и заслуживал смерти, но погибнуть от рук Мага я не пожелала бы даже ему. Я просто перестала думать об оружии.

— Нет, — отрезала я. — Мне не хватило времени. Лориан никому не доверяет. Тем более мне.

— Я огорчен, принцесса. Очень надеялся на вас…

Фергус не успел закончить фразу, и в дверь постучали. В кабинет заглянул прислужник.

— Королева Люсия родила мальчика! Хочет видеть дочь! — прокричал он, и я подскочила с места, как ошпаренная. Тут же покинула комнату Мага и бросилась вслед за прислугой. Бежала по затхлым коридорам и остановилась у распахнутой настежь белой двери, завешенной прозрачной тканью. Прислужник приподнял полог, и я вошла в крохотную белоснежную келью. Мать лежала на кровати, укрытая одеялом. Рядом стояла колыбель, над которой склонился отец. Жрец Храма Воздушных драконов поклонился и покинул комнату. Прислуга тоже быстро испарилась, а я стояла рядом с порогом, прижавшись спиной к стене, и не решалась подойти к матери. Чувство страха окутало меня коконом, не позволяя сдвинуться с места. Я не понимала, чего именно боюсь. Заглянуть в счастливые глаза матери? Поговорить с отцом о проклятии? Или увидеть братика?

— Подойди, дочь, — прохрипела мама и вымученно улыбнулась. Было видно, что ей больно даже говорить. В Обители рассказывали, что роды у воздушных всегда проходят очень тяжело и женщина испытывает такие жуткие муки, что ни одно снадобье не способно заглушить эту дикую боль.

Я двинулась к ней на ватных ногах, встала у подножия кровати и заметила капли крови на белых простынях. Мне и раньше доводилось видеть кровь и даже смерть, но сейчас меня замутило с такой силой, что я едва не рухнула на пол. Усилием воли заставила себя смотреть прямо матери в глаза и не уводить взгляд в сторону. Будто безмятежные небеса в ясную погоду они светились любовью и нежностью, но не ко мне, а к тому крохотному комочку, что отец достал из кроватки и начал качать на руках. Из-за кружев, в которые был завернут ребенок, я не смогла увидеть личика малютки.

— Мы назвали его Эрссер, как ты хотела, — полушепотом произнесла мать, а у меня ком застрял в горле. Я не могла вымолвить ни слова. Просто качнула головой и решилась взглянуть в лицо отца. Он улыбался, прижимая сына к груди. Неожиданно и резко я почувствовала внутри прилив самой настоящей ненависти и ревности. Та любовь, которая предназначалась мне, досталась брату. Так было всегда! Йона они любили больше, чем меня. А теперь ему на смену пришел Эрссер и обо мне забыли вновь. Я изгой в родной семье. Почему? За что?

Хорошо, что у меня нет детей. Некому будет упрекнуть в том, что не отдала достаточно любви и ласки. Я все равно никогда никого не смогу полюбить.

— Подойди, Солара. Посмотри на брата, — в приказном тоне бросил отец. Как же мне хотелось убежать подальше от семьи! Расправить крылья и улететь в пустые земли мира. Так далеко, чтобы никто не нашел. Но крылья мне обрезали!

Разве я когда-нибудь отказывала отцу? Нет! Всегда смиренно выполняла любой приказ, надеясь заслужить хоть капельку тепла. Но каждый раз натыкалась на холодную стену стеклянных абсолютно бесчувственных глаз. Я впервые видела в этом строгом взгляде нежность. Значит, он все же умеет любить. Просто я в чем-то провинилась перед ним, поэтому не заслужила благосклонности. Что ж, не время бередить старую душевную рану. Братишка ни в чем не виноват и ненависть — лишь моя проблема. Надо перестать вести себя, будто капризный ребенок. Я давно уже не маленькая девочка. Я стала женщиной, пусть и немного раньше срока.

Я подошла к отцу и потянула к ребенку трясущиеся руки. О, Великий Дракон! Как же я боялась навредить малышу! Уронить или сильно прижать. Но отец смело передал мне брата. Я держала его на весу, словно драгоценное сокровище и боялась даже дышать. Ощутила, как от волнения начинают подкашиваться ноги и плавно опустилась на колени. Немного прижала его к груди, локтем поддерживая головку, и откинула с личика кружево.

Огромные невинные небесные глаза смотрели на меня, не моргая. Причудливый крохотный носик был вздернут, а пухлые губки сложены бантиком. Белесая кожа отдавала мерцающим голубоватым блеском. Эрссер сморщился и чихнул, чем рассмешил меня до колик в животе. Я прижимала братишку к себе и не хотела отпускать. Моя мать поистине самая счастливая в мире женщина! Я завидовала ей, как никому другому. Завидовала и радовалась одновременно. От противоречивых чувств из моих глаз катились слезы. Как жаль, что я никогда не увижу, каким Эрссер станет в будущем. Не увижу, как он расправит крылья и полетит ввысь к небесам, к родной стихии. Красивый, свободный, любимый, родной! Он даже не вспомнит моего лица. Лица изгоя, который отдаст свою жизнь ради того, чтобы ему было хорошо.

Я поднялась с колен и нехотя отдала ребенка отцу. Стерла слезы и глубоко вздохнула, набираясь сил сказать важные слова.

— Мам, пап, — посмотрела я сначала на одного, а потом на другого. — Пожалуйста, пообещайте, что не отдадите Эрссера в Драконий Предел в чужие руки. Просто любите его и научите всему, что знаете.

Они смотрели на меня в четыре глаза, когда я пятилась назад к выходу и не произнесли ни слова. Уже на пороге, когда я собралась развернуться к ним спиной, мама закричала:

— Солара! Доченька! Не ходи! Останься!

Братишка испугался крика и расплакался, а я вместе с ним.

— Все хорошо. Я очень люблю тебя, мам, — мой голос дрогнул. Я проглотила тяжелый ком в горле и посмотрела на отца. — И вас люблю, отец. Расскажите, что у него была сестра и брат.

Я повернулась к родным спиной и приподняла ткань, чтобы беспрепятственно выйти.

— Солара! Нет! Не надо! Прошу!

Я не удержалась и обернулась. Мать пыталась встать с кровати, но отец положил Эрссера в колыбель и не дал ей даже подняться с подушки. Мама рыдала, разрывая мое сердце на куски. Как же я хотела подбежать к ней и обнять в последний раз, вдохнуть аромат ее кожи, ощутить объятия теплых рук. Но разве я могла, когда между нами каменной стеной стоял отец?

— Туллий! Останови ее! Не дай ей это сделать! Мы проживем и так! Я не хочу терять дочь! — билась мама в истерике, а отец стоял и смотрел мне прямо в глаза. Из-за потока слез, что катились из глаз, он казался мне размытой фигурой на картине. Такой же безжизненной и холодной. Статуя, изваяние, которое я любила, и всегда буду любить, не смотря ни на что.

— Все хорошо. Все хорошо… — шептала я себе под нос, будто в бреду.

— Прости, Солара. Ты знаешь, что такое долг, — донеслись до меня его слова.

— Да, — шепнула я и вихрем сорвалась с места, чтобы поскорее убежать от душераздирающих криков матери и ребенка.

Я не понимала, куда бегу. Стирала слезы с лица и старалась сориентироваться на местности. Попала в какой-то жуткий темный коридор и остановилась. Благо навстречу шел прислужник. Я схватила его за руку и приказала:

— Веди меня к выходу! Мне нужно наверх! В Обитель!

— Но туда только на драконе, — затрясся он от страха.

— Так найди мне дракона! Скорее!

Я сняла с себя драгоценный перстень и вложила в его ладонь.

— Бегите за мной! — просиял мальчишка.

Он быстро вывел меня из убежища таким путем, что по дороге мы ни с кем не столкнулись. Вскоре я оказалась снаружи и резко глотнула морозного воздуха. Закашлялась и едва не упала в обморок от свежести. Споткнулась о камень и рухнула на землю, подставляя ладони. Стесала их до крови, но быстро поднялась. Прислужник помог.

Я побежала за ним, отдаляясь от мрачного входа в убежище. У утеса горы Увару возле костра сидели мужчины. Преимущественно люмины. Я не узнала ни одного. Подошла к тому, что находился ближе, и сняла с себя браслеты и серьги. Протянула ему.

— Мне нужно в Обитель на край отвесной скалы. Прямо сейчас. Как можно быстрее.

Он лениво оценивал вещицы, передавая их по кругу остальным. Я же переминалась с ноги на ногу от волнения, в ожидании решения.

— Хорошо, — обнажился мужчина, и я отвела взгляд от его достоинства. — Кресла нет. Понесу в лапах.

Я закивала, соглашаясь на его условия. В один миг он принял ипостась воздушного дракона и взмыл вверх. Поймал меня на лету и понес в Драконий Предел. Я закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем, не вспоминать ни о чем. Просто пустота в голове, сердце и душе. Всегда проще сбросить со скалы пустую оболочку.

Я открыла глаза только тогда, когда дракон стал пикировать вниз. Он аккуратно поставил меня на ноги почти у самого края скалы и улетел. Я обернулась и увидела здание Обители. Вспомнила историю Тилмы, которая упала с этой самой скалы. Как же раньше я боялась повторить ее судьбу! Боялась до дрожи в коленях, до замирания сердца. И вот сейчас, стоя на краю, я больше ничего не боялась. Просто вспоминала свою жизнь с того момента, как привязалась к нянечке Салетт, как познакомилась с герцогом Ларсом на балу, как впервые встретила Лориана. Его растерянный взгляд карих глаз. Наши разговоры у заводи. Наш первый поцелуй. С него все и началось. Наши жизни разорвало на куски, на кровавые ошметки в тот роковой день. Я виновата. Он виноват. Мы стоили друг друга. Мы оба достойны смерти. Но если мне есть ради чего умирать, то у Лориана нет!

Я взяла в руку кулон, который он мне подарил, и сжала до боли, до одурения, до слез, до последнего отчаянного крика и рванула вниз. Цепь порвалась, освобождая меня от оков. Камень в ладони начал нагреваться, обжигая кожу, но я терпела. Пусть прожжет дыру, но я не выпущу его из рук, пока буду умирать. Это все равно, что лететь вниз вместе с Лорианом.

Свободной рукой я перекинула сумку вперед и достала из нее стилет. Вытянула руку над пропастью. Оставалось лишь разжать ладонь.

Пусть правит миром, пусть будет счастлив в своей власти! Пусть живет! Я больше не злюсь! Я больше не хочу мести! Я, наконец, свободна! Этот один шаг я сделала смело, отпустив все чувства, растворив их в морозном воздухе!