Я смотрела вдаль на горизонт, но не видела ни неба, ни земли. Перед глазами предстало личико маленького Эрссера. То как он смешно чихнул, вновь заставило улыбнуться. Я до сих пор чувствовала тепло крохотного комочка, которого совсем недавно держала на руках. А вот и Йон пришел навестить меня перед кончиной. Я узнала прежнюю себя в чертах его лица. Каким бы он не был в глазах других, для меня Йон навсегда остался любимым братишкой, половинкой меня самой, частичкой души. Сейчас он улыбался и подзывал меня к себе в своем излюбленном с детства жесте. Я потянулась к нему, чтобы обнять, но образ брата растворился в воздухе, сменяясь грозным и величественным профилем Лориана. Я отшатнулась назад. Черный Дракон стоял неподвижно, скрестив руки на груди, а потом повернул голову в мою сторону и зашептал что-то совсем неуловимое моему слуху. В черных глазах бесновался огонь, затягивая меня в пучину тьмы. ТЬМЫ под названием Лориан! Зачем судьба свела наши пути?! Зачем сейчас смеялась надо мной, так четко показывая образ мужчины, который стал для меня одновременно проклятием и спасением?! Зачем я коснулась его темной сущности?! Почему мне было в ней так комфортно, как нигде, и ни с кем? Даже сейчас от одних лишь воспоминаний мое сердце замирало, а кожа покрывалась мурашками. Я болезненно желала еще раз прикоснуться к его плечам, провести ладонью по гладким волосам, поцеловать, уснуть на крепкой груди. Он многое отнял у меня, но взамен дал то, что не купишь ни за какие сокровища мира. Он подарил мне нежность необузданного зверя, научил любить вопреки всему, показал, что даже в жгучей мести и обидах можно отыскать крупицу света, вернув к жизни прежние чувства. В его сильных и порой жестоких руках я обрела истинное женское счастье. Будто разверзнувшийся вулкан он взорвал во мне чувства, на которые я никогда не была способна. Я горела в кипящей лаве вместе с ним и по глупости противилась самому великому дару, что преподнесла мне судьба в тот день, когда впервые я увидела его в Обители — дару под названием ЛЮБОВЬ.
Образ Лориана начал медленно исчезать, зарождая тревогу в моей душе. Я не хотела его отпускать. Он был той тонкой нитью, что все еще удерживала меня на скале, не позволяя сделать крохотный шаг в пустоту.
— Не уходи, — шепнула я, прижимая к груди стилет, чувствуя, как в другой ладони раскаляется Око Дракона. Почему именно сейчас у меня получилось так легко снять его с шеи? Наверное, даже камень перестал связывать нас. — Останься, — пробормотала я себе под нос, но Лориан растворился в воздухе, оставляя меня наедине с диким страхом, заставляющим онеметь все тело. Надо выбросить стилет! Сейчас! Как можно скорее избавиться от оружия, которое может навредить Лориану! Но руки перестали слушаться, будто закостенели. Я не сумела разжать пальцы и разрыдалась с новой силой. Что со мной? Почему не могла сдвинуться с места? Будто невидимая сила сковала меня прочной цепью по рукам и ногам. Я постаралась наклониться вперед, но за спиной услышала шаги. Сердце пропустило удар, а дыхание оборвалось.
— Я так и думал, что тебе удалось его найти. Не зря раздвигала перед бастардом ноги. Похвально, принцесса, — раздался насмешливый голос Фергуса. Он схватил меня за волосы и подтянул к себе. Вырвал из руки стилет, и аркан исчез. Я начала жадно глотать воздух и упала на дрожащие колени. Схватилась за горло, которое горело огнем от боли, будто выпила жгучее снадобье. Последствия воздействия магии Фергуса!
Все тело трясло, будто в диком ознобе, а кожа рук покрылась кровоточащими трещинами. Я взвыла от этой пытки и выпустила камень из руки. Только бы Маг позволил мне прыгнуть со скалы и снять проклятие! Только бы не убил сейчас на месте! — Задумала обмануть меня? Не побоялась? — он присел на корточки напротив меня и начал крутить в руке у моего лица стилет. — Что-то твой бастард не спешит тебя спасать, Солара. Ах! Принцесса! Зря отказала моему хорошему другу в женитьбе. Не правда ли, Ларс?
Корчась в адских муках боли, я не заметила, как на скале появился герцог. Он встал рядом с Фергусом и обвел меня насмешливым взглядом.
— Хватит с нее.
Вмиг наступило облегчение. Прошли озноб и боль. Я сумела глубоко вздохнуть и откашляться.
— Ты всегда был жалостлив к этой особе, Ларс. Право, не могу понять, зачем ты и сейчас с ней церемонишься. Посмотри внимательно. В ней от принцессы ничего не осталось. Ни единой капли драконьей крови не течет в ее венах. Потрепанная подстилка бастарда, — рассмеялся Маг, схватил меня за подбородок двумя пальцами, будто боялся испачкать руки и с отвращением посмотрел в глаза. Отстранился и поднялся на ноги.
— Расплатой за отказ будет смерть. Она пришла исполнить долг, но прежде… Знаешь, Фергус, я вовсе не брезглив, — подмигнул Магу герцог и облизнул меня похотливым взглядом.
Не им рассуждать о чести! Один сначала предал короля воздушных драконов, а потом и Лориана, а другой вообще тонул в утехах с мужчиной ради власти. Эти отвратительные люди с гнилыми душами еще смели обвинять меня в связи с бастардом! О! Как же мне хотелось выплюнуть им в лица все, что я о них думала! Но Ларс медленно приближался ко мне, облизывая нижнюю губу. Опьяненный похотью взгляд был красноречивее любых слов, а мои оскорбительные реплики могли лишь больше разжечь в нем костер соблазна.
Я молчала и смотрела на него в упор, пытаясь собраться с последними силами и подняться на ноги, чтобы добежать до площади Драконьего Предела и попросить о помощи. Куда подевались учителя и ученики? Неужели занятия закончились? Или настало время обеда? Я совсем потерялась в пространстве.
Наверное, все же лучше закричать. Вдруг кто-то услышит! Я втянула носом воздух и стиснула кулаки. Мне должно хватить сил на крик! Я должна попытаться спастись от Ларса, но стоило мне открыть рот, как герцог подскочил ко мне, наклонился и накрыл губы жестким поцелуем. До боли вцепился цепкими пальцами в мои плечи и резко толкнул на спину. Я ударилась о землю и обхватила его шею руками в попытке задушить мужчину. Но герцог с легкостью оторвал от себя мои руки и поднял их над моей головой, широкой ладонью обвивая запястья. Свободной рукой одним движением порвал мое платье, оголяя грудь.
— Нет! Прошу! Пожалуйста! Позволь мне спокойно умереть, — взмолилась я, взывая к его совести и замерла.
Стоило лишь на миг представить то, что собирался сделать со мной Ларс, как едва не потеряла сознание от чувства омерзения. Проклятый предатель! Прихвостень Фергуса! Лицемер! Вот и упала маска благодетеля с его ехидного лица. Вот и открылись истинные мотивы «благородного спасителя»! Как я могла когда-то мечтать выйти за него замуж?! Глупая девчонка! Я совершила столько ошибок в своей жизни, что их не искупить даже кровью! Больше всего на свете я сейчас жалела о том, что не успела выкинуть стилет в пропасть! Не успела отправиться вслед за ним и уберечь Лориана от подонков, мечтающих его погубить! Тайна смертоносного оружия должна была умереть вместе со мной!
Липкий похотливый взгляд герцога коснулся моей груди, и я стиснула зубы, сдерживая слезы. Привычка, которая останется со мной навсегда. Я могла плакать лишь в одиночестве! Никто не должен видеть мою боль. Но сейчас все правила казались глупыми, а воспитание бессмысленным. Неловкими движениями ног я пыталась сберечь остатки своей чести. А Фергус наблюдал за нами и потешался, подначивая Ларса разложить меня прямо здесь и надругаться, как над грязной трактирной шлюхой!
— Тебе нечего терять, Солара, — шепнул мне на ухо Ларс. — Не надо противиться и я буду нежен с тобой. Лучше Лориана, поверь. Чего тебе стоит порадовать меня перед кончиной?
— Будь ты проклят, лицемер! — процедила я сквозь зубы и попыталась отползти, но герцог навалился на меня всем телом, сдавливая локтем мою шею, лишая возможности дышать. Улыбнулся, облизывая кончиком языка нижнюю губу. Отвратительный, наполненный вожделением жест вызвал у меня приступ тошноты. Я смотрела в сизые глаза истинного люмина и не понимала, что могло толкнуть на такое гнусное преступление воздушного дракона благородных кровей. Неужели мой отказ так сильно ударил по его самолюбию? Неужели он так принципиален, что готов переступить через честь и устои нашей расы только ради того, чтобы грязно овладеть мной на глазах у Мага?
— Герцог Ларс, опомнитесь! Не пятнайте мою и свою честь бесстыдным поступком, — прохрипела я, но он сдавил мое горло до такого предела, что глаза заболели от недостатка воздуха. Его прерывистое возбужденное дыхание и обезумевшие от похоти глаза говорили сами за себя. Мои слова его не остановят! Такому не учили в Обители, поэтому я не знала, что делать. Оставалось лишь молить Богов о том, чтобы умереть как можно скорее. Я не хотела ощущать внутри своего тела кого-то другого, кого-то чужого. Уж лучше провалиться в беспамятство, лучше покинуть этот мир, воображая, что там за гранью я, наконец, обрету свободу и счастье.
Но прикосновение горячих, дрожащих от вожделения рук, ни с чем не спутаешь. Ларс задрал подол моего платья и коснулся внутренней части бедра, медленно продвигаясь вглубь. Я сжалась в тугой комок, не позволяя ему проникнуть туда, где билось сосредоточение моего естества. Махала руками в попытке подрать его кожу, но чувствовала, как ладони холодеют и немеют, не слушаясь моих приказов.
Ларс остервенел до предела и еще пуще надавил на мою шею. От недостатка воздуха я начала терять сознание. Уже была не способна контролировать свое тело. Жаль, что с забвением не ушло ощущение того, как он трогает меня, вторгаясь пальцами в самое нутро. Скользкие губы начали покрывать мою кожу холодными и липкими поцелуями. Я открыла рот в последнем вздохе и посмотрела на серые небеса. Мертвые небеса! Таких я никогда еще не видела. Будто вот-вот они рухнут прямо на голову, погребая в сизом тумане каждого, кто посмел на них взглянуть. Умирать не страшно. Наоборот. Мне хотелось этого сейчас. Страшно осознавать, что там за гранью нет ничего. Нет ЕГО.
Противный смех Фергуса прорезал слух и вырвал меня из пучины безумного забвения. Я зажмурилась и замерла, готовясь к мучительной смерти. Пусть лучше Ларс задушит меня до того, как успеет надругаться. Не хочу умирать сошедшей с ума принцессой! Я находилась на грани безумия и агонии. До разрыва сердца и души. Я взывала! Я звала ЕГО так, как никогда! Я из последних сил, на последнем издыхании просила Лориана спасти меня. Лориана! Бастарда! Мальчишку! Мужчину! Единственного человека в этом мире, которому была не безразлична моя судьба. Я знала, я чувствовала, я хотела, чтобы он пришел. Тем временем, Ларс уже начал стягивать с себя штаны.
Вдруг над Обителью раздался оглушающий, сотрясающий землю рев дракона. Я сразу его узнала. Мой Лориан! Мой Черный Дракон пришел! Пришел за мной! Ради меня! Оставил Ариум и пришел!
Я резко ощутила прилив сил и воздуха в груди, ведь Ларс подскочил, натягивая штаны. Вгляделся вдаль, а потом в страхе посмотрел на Фергуса. Я оправилась, откашлялась и, пошатываясь, поднялась с земли. На горизонте появилась фигура грозного, объятого пламенем Черного Дракона и его соратников.
Маг засуетился и вскинул руку в небо. Тут же из убежища поднялись драконы, окружая Драконий Предел плотной стеной. За спиной раздался шум. Жители Обители выбегали из здания, чтобы посмотреть на нечто необъяснимое. Такого никогда не случалось в Драконьем Пределе. Любые войны обходили его стороной, но сегодня на вершине горы Увару развернется самый настоящий ожесточенный бой. Я понимала, что Лориан летел вовсе не для того, чтобы мирно поговорить со своим лютым врагом. Он летел убивать его. Даже сам Наивысший Маг и хозяин Обители не смог загнать всех зевак в безопасное для послушников здание. Ликан расправил мантию и поравнялся с Фергусом. Они переглянулись и пожали друг другу руки. Я обомлела от этой картины. Наивысший никогда не вмешивался в конфликт, но сейчас я видела совсем другой настрой. Он готовился к бою против Черного Дракона, приняв привычную для Магов стойку.
Две армии схлестнулись в воздухе в самой настоящей ожесточенной схватке. Соратники Лориана явно проигрывали в численности, но сражались за предводителя до последнего вздоха. Сам же Лориан расчищал себе путь к выступу скалы, где находилась я, безжалостно сжигая врагов в огненной воронке. Я как завороженная смотрела на кровавое безумие, на черное, будто сам дракон небо и ощущала едкий запах горящей плоти. В ушах звенело от рева драконов и беснующейся толпы за спиной.
Ларс стоял слишком близко ко мне, когда принял ипостась дракона и одним легким ударом крыла отбросил меня назад на площадь Драконьего Предела. Я упала на камни и почувствовала новую острую боль в спине. Поползла в сторону выступа сквозь толпу зевак, что остались посмотреть на бойню, но не сумела подобраться к нему близко. Армия Фергуса заполонила собой все пространство — и небо, и землю. Я смотрела на небо, но не видела Лориана, лишь слышала его грозный рев, сотрясающий Обитель. Едва не угодила под размах мощной лапы земного дракона. Прижалась к камням, закрыла голову руками и закричала от страха. Нельзя сдаваться! Не сейчас! Я должна была предупредить Лориана о том, что стилет у Фергуса. Это моя ошибка, моя глупость! Я должна была все исправить пока не поздно! Собрала всю волю в кулак, отбрасывая все страхи, и поползла вперед.
Но как? Как добраться до Лориана?! О, Великий Дракон! Помоги! Прикусывая до боли губу, я сумела сдержать слезы. Неожиданно взглядом наткнулась на Око Дракона и протянула к нему руку. Камень воспламенился, языками огня касаясь кончиков моих пальцев, но не обжег их. Я не успела поднять камень с земли. Она содрогнулась, а в ушах зазвенел голос Фотала.
— У кого оружие, принцесса?
— У Фергуса! — выкрикнула я.
Маг появился ниоткуда и бросил серебристую пыль в трэлла Лориана. Фотал застыл, и я обомлела. Ликан магически воздействовал на Черного Дракона. Вместе с Фергусом они создали едва уловимую взгляду воздушную воронку, в которую засасывало Лориана. Армия соратников была не в силах ему помочь. Они просто не сумели пройти магический барьер. Я кричала, пытаясь его предупредить, но он меня не слышал. Он сражался, стараясь сжечь всех на своем пути, но Ларс подлетел к Лориану и вцепился лапами в его шею, а Ликан закручивал радугу магии в вихрь, превращая его в ловушку для Черного Дракона.
— Фотал! Фотал! — на надрыве кричала я. — Пусть уходит! Надо отступать! Помоги!
Он меня услышал! Он очнулся! Справился с магией Фергуса.
Я увидела призрачный трэлл над головой Лориана. Фотал пытался спасти хозяина, не подпуская к нему армию Мага, но трэллы врагов окружили его плотным забором, не позволяя прорваться.
Как же я кричала! Как же я хотела, чтобы Черный Дракон испепелил весь этот жестокий мир!
Лориан сражался храбро. Без остатка отдавал все силы, пробираясь ко мне через магический аркан.
— Солара! Беги! — прорычал он в тот миг, когда на него обрушилась стена вражеских драконов. Мощным потоком воздуха и пламени меня откинуло к дверям Обители. Боль перестала меня удивлять. Я даже не вскрикнула, когда ударилась лопатками о камни. Кто-то сзади подхватил меня за руки и поволок в главное здание Обители. Уже на пороге я начала сопротивляться и вырвалась, посмотрев в лицо тому, кто тащил меня внутрь.
— Нянечка…
— Дитя мое, пошли со мной. Пусть мужчины бьются. Я уберегу тебя, Солара.
Подернутое старостью лицо нянечки Салетт было обеспокоено. Я любила ее больше родной матери и всегда прислушивалась к советам женщины, но сейчас понимала, что жизнь Лориана под угрозой. И все из-за меня! Ему надо помочь!
— Лориан, нянь, — шепнула я и поднялась с пола.
Она погладила меня по плечу и глубоко вздохнула, опуская голову. Я накрыла ее теплую руку ладонью и поцеловала каждый пальчик милой и доброй женщины, что вырастила меня словно родное дитя.
— Спасайся, нянь. Мне надо идти.
— Солара, — прослезилась она. — Дитя…
— Я люблю тебя и никогда не забуду.
Не дожидаясь ее слезной реплики в ответ на мои слова, я вышла из Обители и побежала на скалу через груду тел. Во всеобщей панике меня едва не затоптали, но я прорывалась вперед из последних сил. Отталкивала всех, кто встречался на пути, даже мужчин. Обезумев, шла к своей цели. Шла к НЕМУ.
Резко замерла на месте посреди площади от картины, что развернулась перед глазами. Среди мертвых тел соратников Лориана, что прилетели за него сражаться, что были повержены в бою, лежал Черный Дракон. У самого обрыва, с завязанной цепью мордой его удерживали десятки драконов, а мощный магический аркан прибивал огромные крылья к земле. Над головой Лориана бесновался Фотал, пытаясь сжечь каждого, кто посмел прикоснуться к его хозяину. Он нападал на Ликана, остервенело атакуя Мага. Фергус метался из стороны в сторону, пытаясь спастись от пламенного дыхания Черного дракона, который все же сумел скинуть цепь с морды. Наивысший подался в бега не в силах справиться с Фоталом, но не успел добежать до площади. Трэлл накрыл его голову крыльями, впиваясь в кожу острыми когтями. Приоткрыв пасть, он исторг из себя едкий зеленый туман, и лицо Ликана покрылось страшными волдырями. Он забился в конвульсиях и замертво рухнул на землю. Фотал полетел к Фергусу, что пытался вонзить стилет в сердце прикованного к земле Черного Дракона, но путь ему преградил Ларс, взмахом мощного крыла отбрасывая дракончика далеко назад. Я растерялась, не зная, что делать. Посмотрела на Лориана, и сердце зашлось от страха. Без магии Ликана Фергус не смог удержать аркан, и Лориан освободился. Они с Магом схлестнулись в бою. Фергус парировал атаки, исчезая и появляясь в воздухе из неоткуда. В какой-то неуловимый взгляду миг Лориан подмял под себя врага, приложив его к земле мощным телом. Ларс бросился на помощь другу, но его остановил Фотал. Отбившись от назойливого и бесполезного в бою трэлла герцога, Фотал подлетел к Ларсу и принялся выжигать его глазницы красным пламенем. От душераздирающего крика дракона, я заскрежетала зубами. Наблюдать за тем, как в муках умирает подлый и ненавистный мне человек оказалось труднее, чем рисовала фантазия. Я не наслаждалась местью. Я думала лишь о том, чтобы Лориан как можно скорее расправился с Фергусом и избавил этот мир от такого гнусного и подлого создания.
Как только Ларс издал последний предсмертный крик и рухнул на землю, я сумела сойти с места, к которому приросла ногами, и направилась навстречу Черному Дракону. Я уже не видела Фергуса. Лориан придавил его своим телом. Он повернул голову в мою сторону, и наши взгляды встретились. Я увидела в его глазах отражение себя. Измученной, но радостной, что, наконец, закончилось это безумие. Лориан слез с Фергуса и сделал несколько шагов вперед. И только тогда я заметила, что еле живой Маг совершил резкий рывок в сторону Лориана и вонзил в него стилет, прорезая прочную чешую дракона. После чего обессилено рухнул на землю и отправился к праотцам с ухмылкой победителя, что так и застыла на его лице.
От увиденного я окаменела, оставшись стоять в нескольких шагах от бастарда. Взгляд упал на Фотала, что в тот же миг превратился в огненный шар и исчез в сердцевине медальона, который рассыпался на камнях, словно пепел.
Я видела, как стремительно Лориан принимает человеческую ипостась и хватается за рукоять стилета, пытаясь вырвать острие из тела. Когда умирает истинный дракон, его трэлл бесследно испаряется в воздухе, а сам хозяин принимает облик человека. Правила жизни и смерти. Это первое, чему учили в Обители. Простые правила, простые слова, которые за одну секунду обнажили мое сердце, разорвали его на кровавые куски и вывернули наизнанку душу! На моих глазах умирал Черный Дракон, мальчишка-бастард, мой первый мужчина, моя первая и единственная любовь. Его дракон угасал, окунаясь в бренную человеческую плоть. Из некогда могущественной армии Лориана в живых на скале не осталось никого кроме меня. Звенящая тишина опустилась на гору Увару. Казалось, сама Обитель умерла вместе с Лорианом. Здесь все началось, и здесь же все закончилось. Для меня и для него.
Когда я медленно шла к нему, когда упала перед ним на колени и припала ко все еще теплой груди, я даже до конца не понимала, что произошло. Мне казалось, что все это сон, и сейчас мой дракон улыбнется, обнимет и унесет меня в свои владения. И он улыбнулся. Мягкой и нежной улыбкой. Болезненно морщась от боли, он посмотрел мне в глаза.
— Лориан…
— Моя Солара…
— Я вытащу его. Ничего страшного. Рана затянется, ты поправишься, — начала причитать я, хватаясь за рукоять стилета. Он накрыл ладонью мою руку и покачал головой.
— Я всегда любил тебя, принцесса. Я мечтал о тебе…
Я коснулась его холодного лба. Убрала черную прядь с бледного лица и затаила дыхание.
— Нет, Лориан. Не говори ничего. Мы потом поговорим, когда…
— Солара! — он прервал меня и резко дернулся. Из раны с новой силой хлынула багровая кровь. Я разорвала подол своего платья и приложила кусок к его груди, который в один миг окрасился почти черной кровью дракона. Слезы покатились из глаз огромными каплями, размывая черты его лица. Как тогда, когда стояла на скале.
— Не уходи, — шепнула я.
— Солара, прошу. Сбереги его. Сбереги нашего ребенка, — опустил он взгляд на мой живот. Я прикоснулась к нему, и недавние события обрушились на меня тяжелой волной. Как я могла не понять, что беременна?!
— Лориан! Лориан! Не закрывай глаза! — закричала я, увидев, как опускаются его веки.
Но он уже меня не слышал. Издал последний вздох, и я увидела, как его глаза остекленели.
— ЛОРИАН! Н-е-е-е-т! — прокричала я, припадая к его груди лицом. — О Боги! За что?! Почему?! — я схватилась за сердце, которое остановилось в груди в тот самый момент, когда перестало биться ЕГО сердце. А моя душа разорвалась на миллионы частиц. И не было ничего в этом мире, что смогло бы собрать ее воедино. Я умерла, когда умер Лориан. Я погибла вместе с ним на этой проклятой горе! Я не просто плакала, я выла от бессилия, что-либо изменить. Мое тело содрогалось в конвульсиях над телом любимого и единственного мужчины в моей жизни. Одиночество?! Да это ни что! Я всегда была одинока! Потеря! Отчаяние! Боль! Проклятие! Вот то, что заставляло меня жить и бороться. Но разве сейчас это имело какое-то значение, когда перестало биться ЕГО сердце?
— Как? Зачем? Почему? — я кричала так громко, что почти оглохла. А потом у меня пропал голос, пропали чувства. Я смотрела на него. Такого красивого, мертвого, но моего. Я боялась притронуться к его фарфоровой коже. Лишь в невесомости могла его обнять. Лишь в мечтах, в забытых воспоминаниях тонула в его горячих объятиях. Мне больше никогда не оказаться в его личной ТЬМЕ. Мне больше никогда не утонуть в пучине нежности и звериной любви. О! Лориан! Я так тебя любила! Я так тебя люблю!
— Прости… Не уходи… О Боги!
Лориана больше нет! Как же мне хотелось закричать. Закричать так громко, чтобы целый мир услышал и прочувствовал ту всепоглощающую боль утраты, что я испытывала. Разве любая физическая боль могла сравниться с той душевной, что я сейчас испытывала? Я чувствовала боль несравнимую ни с одной из известных мне казней. Казалось, меня одновременно жгли на костре, четвертовали, отрубали голову и сдирали кожу. В агонии безумия мои глаза горели от потока соленых слез. Я хватала ртом воздух, но он казался мне болотной жижей, перекрывающей дыхание. Я тонула в топи черной вязкой боли и сходила с ума от ощущения беспомощности и понимания того, что произошло. Я перестала ощущать присутствие души, будто она погибла вместе с Черным Драконом, будто оставила меня пустой оболочкой. Как же он дорог мне! Как же я люблю его! Как я могла желать ему смерти, если меня без него нет! Я уже мертва! Я уже чувствовала, как холодеют пальцы, как сердце покрывается коркой толстого льда. Осталось лишь вырвать его из груди и разбить вдребезги о камни.
Я прижала ладонь к животу и опустила взгляд на мертвое тело Лориана. Да простят меня Великие Боги! Но я не собиралась сохранять жизнь нашему ребенку! Пусть лучше он никогда не увидит этот мир, чем будет мучиться в теле обычного человека и проклинать мать за предательство. Он никогда не увидит отца, никогда не ощутит, что такое родительское тепло. Пусть лучше умрет во чреве вместе со мной, чем познает все тяготы нашего мира. Ему не нужен дедушка, который не жалеет собственное дитя, не нужна бабушка, которая исполняет любую прихоть мужа, не нужна несчастная мать, которая каждый день будет думать о смерти, проклиная тот час, когда узнала о беременности. Если нет Лориана, то и нас нет. Там! Далеко! Там! За гранью этого жестокого мира мы будем счастливы вместе! Когда-нибудь…
На трясущихся ногах я поднялась с колен и в беспамятстве отправилась к обрыву. Больше не собиралась думать. Не хотела ни с кем прощаться. Мне никто не нужен в этом мире. У меня не осталось никого, кто был бы мне дорог. Лишь дитя, что зародилось во чреве было мне дорого. Я положила руку на живот, слегка его поглаживая.
— Я должна взять на себя этот грех. Я буду расплачиваться за него сама. Прости меня, дитя. Так будет лучше. Прости, что жизни не дала. Прости за слабость. Поверь, о нас никто даже не вспомнит. Никто не станет оплакивать, лишь обрадуются, что проклятие Аорелии будет снято с нашего рода. Мы никому не нужны. Мы даруем Эрссеру свободу и уйдем спокойно к твоему папе, который уже ждет нас в небесных чертогах.
Я говорила и сама не верила своим словам. Я понимала, что убивала нас двоих, осознавая всю правильность принятого решения. Так твердил пока еще незамутненный разум, а сердце почти перестало биться. Я его почти не чувствовала. Я вообще больше не чувствовала ничего. Только колючий ветер, что бросал мне в лицо пепел от сражения.
— Прости, малыш… — я закрыла глаза и сделала шаг в пропасть.
— Мама, — зазвенело в ушах. — Я тебя люблю!
О Боги! За что?! Я летела вниз и слышала голос мальчика. Он раздавался повсюду! В мыслях я видела образ темноволосого ребенка, который улыбался и тянул ко мне ручки. Казалось, что уже в полете я почувствовала сердцебиение моей крохи, а внизу живота раздалась жгучая боль.