Разве можно узнать, когда в человеке проснутся отцовские чувства? Они могут вспыхнуть в юном возрасте, а иметь детей еще рано или в пожилом, и уже поздно. У меня они проснулись вовремя. Жаль. Обстоятельства сложились так, что иметь собственных детей мне не дано.

На следующий день Свете стало хуже. Она находилась в полубреду между реальностью и сном. Я в панике искал в новом доме лекарства, но сумел найти только градусник, который беспощадно показывал бешеную температуру под сорок.

Руки дрожали, когда я сидел рядом с ней на диване и думал, что делать дальше. Я точно знал, что без антибиотиков ей не выжить, но отправиться за ними и оставить ее одну приравнивалось к смерти. Долго я не мог решиться на отчаянный шаг. Корил себя за то, что не прихватил с собой оружие. С помощью него она бы могла хоть как-то защититься, а без него она выглядела такой беззащитной.

На действия меня подтолкнул жуткий кашель Светы. Еще чуть-чуть и у нее будет воспаление легких. Я сорвался с места. Не обронив ни слова, начал обшаривать прилегающую к дому территорию в поисках красноглазых.

Оказывается инфекция еще не заполонила город. Мне попалось только двое, с которыми я беспощадно расправился и побежал в аптеку, которая находилась неподалеку от дома.

Со злостью я пнул запертую дверь ногой, оставив приличную вмятину. Расстроился, сжал кулаки и со скоростью ветра полетел на поиски других аптек.

Как на зло одна за другой были закрыты.

Я остановился, пытаясь себя успокоить. Меня осенило. Я же смогу с легкостью выбить нужную мне дверь! Так и поступил. Зашел в темное, но просторное помещение. Прилавки пусты, холодильные камеры тоже.

– Неужели в этом городе нет ни одной действующей аптеки! – закричал я от безысходности, понимая, что время поджимает, а Света там совсем одна, с ней может случиться все, что угодно.

Я собрал волю в кулак, прогнал дурные мысли и побежал на другой конец города.

Как же заликовала моя душа, когда я случайно наткнулся на работающую аптеку. Немедленно ворвался в дверь и сказал:

– Мне нужны антибиотики!

Девушка, стоящая за витриной удивленно посмотрела на меня и без лишних слов достала нужные лекарства.

– С вас две тысячи рублей, – отрезала она, протягивая ладонь.

– Что!? – возмутился я.

– Наша аптека единственная действующая в городе, а лекарства сильно подорожали в связи с эпидемией. Поставки прекратились и лекарства стали буквально на вес золота, – улыбнувшись, пояснила она.

Я для приличия пошарил в карманах, точно зная, что там уже давно ничего нет.

– Девушка, поймите, моя жена больна. У меня нет денег. Пожалуйста, дайте мне лекарства, я не останусь перед вами в долгу, – умолял я, но девушка убрала спасительные сыворотки в ящик и указала на выход.

– Пожалуйста, прошу вас, – я готов был упасть пред ней на колени.

– Нет денег, нет лекарств! – грубо ответила она. – Много вас таких!

В тот миг я почувствовал, как злость внутри закипает, а глаза наливаются кровью.

– Не вынуждай меня забрать их силой! – закричал я, подходя все ближе к прилавку.

– Пошел вон, я сказала! – она достала пистолет и направила его мне прямо в голову.

– Я прошу последний раз, – спокойно сказал я.

– Что, глухой?! Я сказала, нет!

И тут планку здравого смысла у меня снесло начисто.

Я бросился на нее и услышал звук выстрела. Боли не чувствовал, хотя пуля насквозь пронзила ладонь. Когда я схватил девушку за горло, пистолет сам собой выпал из ее дрожащих от страха рук. Свободной рукой я пошарил в тумбочке и вытащил нужные лекарства.

– Спасибо. Вы меня выручили, – с сарказмом отблагодарил я, а она не могла отвести полный ужаса взгляд от моей уже затянувшейся раны.

Я пулей вылетел из аптеки и через несколько минут уже делал Свете укол. С души свалился камень, когда увидел ее живые голубые глаза. Она ничего не спросила, просто делала все, что я ей говорил.

Моими стараниями через неделю от болезни не осталось и следа. Мы опять вместе готовили ужин и смотрели телевизор. Но страх, что после ночи близости она могла заразиться, не покидал меня, хотя знал, что вирус проявляется уже на первый день.

Не успели мы толком обжиться в новом доме, как узнали, что город, в который сбежали, оцеплен военными. Инфекция слишком быстро распространялась. Спустя пару дней, отключили свет, затем газ и воду. Все началось сначала. Хорошо, что в огороде был колодец.

Когда мы со Светой сидели за столом при свечах и читали каждый свою книгу, я почувствовал да и услышал приближение трех человек.

Так как замок пришлось сломать, чтобы зайти в дом, дверь не закрывалась. В незапертую дверь зашли люди. Время позднее. Около десяти часов вечера. Я спрятал Свету за спину, резко набросил капюшон и с нетерпением ждал. У каждого из людей было по фонарику. Они, не перебрасываясь между собой и словом, продвигались в кухню, где находились мы.

– Что надо! – я не выдержал и первым спросил.

Они растерялись и направили дрожащий свет фонарей в мою сторону.

– Это наш дом, – сказал парень, которого я сразу узнал. Позади него, держась за руки, стояли две девушки.

– Вот уж не думал, что нам суждено встретиться, – хохотнул я.

– Просто у меня с самого утра день не задался. Но я даже и не думал, что настолько, – нервно хихикнул он.

– А ты так и остался неудачником, Денис, – засмеялся я.

– Полегче в высказываниях, Влад. А то я не посмотрю, что здесь девушки, – пригрозил Денис.

 Я же только рассмеялся в ответ. Света стояла рядом со мной и крепко держала меня за руку.

– О! Светик, привет. Знаешь, я совсем не удивлен тому, что тебя здесь увидел. Ты же всегда бегаешь следом за Владом, как комнатная собачонка, – ухмыльнулся Денис.

– Закрой рот! Следи за выражениями!

Я сделал шаг вперед и был готов в любой момент к нападению.

– Ладно, хватит болтовни. Выметайтесь отсюда это дом моей тети! – дерзко заявил Денис.

– А мне все равно. Мы первые сюда пришли, – грубо ответил я.

– Ты совсем не врубаешься? Вали отсюда! – Денис вконец обнаглел.

Только я приготовился к атаке, как учуял зараженного во дворе. Он с присущей нам феноменальной скоростью приближался к распахнутой двери дома. Я резким движением припечатал названных гостей к стене и бросился на красноглазого.

Оторвав ему голову, выбросил тело подальше от дома и вернулся. Стоял громкий девичий визг. Только Света спокойно сидела на стуле, как ни в чем не бывало, и ехидно улыбаясь, смотрела в остекленевшие от страха глаза Дениса.

Я закрыл дверь и присел рядом со Светой.

– Ну вот, только постирала, опять заляпанный ходить будешь, – с досадой в голосе протянула она.

– Хватит орать! – не выдержал я.

После моих слов крик превратился в легкие стоны.

– Это был зараженный? – протянул Денис.

– А то кто же. Ладно, можете остаться на ночь, – предложил я.

Две девушки закивали в ответ. Одной на вид было лет семнадцать, невысокого роста пухленького телосложения, карие глаза и длинная черная коса по пояс. Она напоминала героиню русских народных сказок, но вместо сарафана, на ней были голубые джинсы и едва достающая до пупка майка зеленого цвета.

Другая же напротив, худощавая и высокого роста, как сейчас называют, модельной внешности. Ярко-красные кучерявые волосы, прикрывающие грудь и зеленые глаза. На ней была до неприличия коротенькая джинсовая юбка и полностью просвечивающаяся белая блузка. А на ногах туфли на высокой шпильке. На таких от красноглазых никогда в жизни не убежишь.

Прошло некоторое время и наши незваные гости отошли от шока. Расселись вокруг стола и, как правило, стали засыпать меня вопросами. Мне уже надоело повторять одно и то же.

– Зачем ты носишь эти странные линзы? – спросила пухленькая девушка.

– Ничего не странные, ему очень идет, – вмешалась вторая.

– Как вас зовут? – спросил я, отвечая вопросом на вопрос.

– Я Кристина, – первой выступила девушка в короткой юбке.

– А я Маша, – представилась вторая.

– Очень приятно, Влад, – ответил я, приклоняя голову.

Света в это время нервно заерзала на стуле. Я посмотрел на любимую. Она натянуто улыбнулась. Ей явно не нравилась компания, в которой мы находились.

– Сними ты эти линзы, а то жутковато, – предложила Маша, передернувшись, показывая неприязнь.

– Это не линзы! – грубо вмешалась Света.

Маша осеклась и примолкла.

– Но разве бывают у людей такие глаза? – даже не взглянув в сторону Светы, с любопытством спросила Кристина.

– У нормальных не бывают, – улыбнулся я.

Эта девушка сразу показалась мне приятной. Понравилась ее детская непосредственность. Кристина действительно говорила, что думает.

– Влад, я уже спать хочу. Пойдем?

Света многозначительно посмотрела на меня, всем видом показывая не заинтересованность в разговоре.

– Да, конечно. Уже поздно.

Я поднялся на ноги, а Света уже стояла у входа в комнату, нервно переминаясь, теребя волосы.

Я разложил диван, и мы легли. Не хватало телевизора. К нему так быстро привыкаешь.

– Что такое, Светик? Зачем ты сразу так грубо? – как бы невзначай спросил я, наматывая прядь ее золотистых волос на палец.

– Просто мне неприятно разговаривать с ними. Они отталкивают. У меня внутри такое чувство, будто они зло, что-то от демона в них есть, – она сама рассмеялась тому, что сказала.

– Ты веришь в дьявола? – спросил я с неподдельным любопытством. Мы еще никогда не разговаривали с ней на эту тему.

– Скорее нет, чем да.

– А в Бога ты веришь?

– Я верила. Когда-то я была набожным человеком, – печально вздохнула Света.

– Расскажи, мне интересно.

– Изначально я была воспитана в вере. С самого детства мама всегда брала меня с собой в церковь. У нас по всему дому были развешены иконы. Я отмечала все церковные праздники и даже постилась. Знала почти все молитвы и каждый день перед сном становилась на колени перед кроватью и молилась. Но как-то раз, когда мне исполнилось шестнадцать лет, я пошла в церковь на яблочный спас, чтобы осветить яблоки. Было все как обычно, старенькие столы, покрашенные голубой краской расставлены в форме буквы «П». Я заняла место и приготовилась к выходу батюшки. Меня переполняло чувство, близкое к духовному. Затем увидела, что незнакомая старушка, в оборванном одеянии, еле ковыляя, направляется ко мне. Она попросила дать одно яблоко, и я с радостью достала из своей корзины фрукт. В этот момент ко мне подбежала пожилая женщина — служительница церкви и истошно начала кричать. Мол, как ты можешь отнимать яблоко у Бога и отдавать старой карге. В слезах и растрепанных чувствах я побежала домой и, сорвав со стен все иконы, выбросила их. Меня так сильно задели слова женщины, что я перестала верить в церковь. Поняла, что все это придумано людьми, которые, прикрываясь именем Господа, вершат свои грязные делишки. Посмотри вокруг, Влад, у них висят прейскуранты цен на освещение машин и квартир. Они берут немалые деньги за отпевание умерших. Приезжают на иномарках, и во время отпевания, спокойно разговаривают по сотовому телефону. Они хуже, чем обычные люди. Ты видел этих отожравшихся батюшек, которые даже не знают, что такое пост. Бог есть, и он живет внутри, в моей душе. Я обращаюсь к нему мысленно. А все остальное просто наносное, изначально придуманное людьми.

Я был ошарашен услышанным, но понимал, что она права как никто другой и мысленно согласился с ней.

– Это печально, но это жизнь. Я никогда не ходил в церковь. По сути, и не верил в Бога. Может быть потому, что у меня возникало много вопросов, ответов на которые я так и не получил, – честно признался я.

Когда полностью погрузился в религиозные мысли, Света крепко уснула. Я же никак не мог заснуть и решил пойти на кухню покурить и успокоиться.

Вошел в кухню и увидел там сидящую за столом Кристину с сигаретой в руках, ей, видимо, тоже не спалось.

– Я ждала тебя, – прошептала она, рассматривая причудливые узоры дыма, исходящие от сигареты.

Я молча сел напротив и тоже закурил.

– Знаю, что Света не даст нам с тобой поговорить. Она изначально меня невзлюбила и не виню ее за это, она просто ревнует, это чувство мне знакомо. Я видела, на что ты способен и поэтому мне больше не к кому обратиться. У меня никогда не было родителей, моя мать бросила меня в роддоме, когда я родилась. Меня удочерила приличная семья, но они никогда не относились ко мне, как к своей дочери. Я была трудным ребенком, часто убегала из дома и доставляла им много неприятностей. Потом родилась моя сестренка, она не родная мне, но я люблю ее как родную. Так вот к чему я клоню, ей сейчас семь лет и она находится у них. Когда началась вся эта заваруха с инфекцией, я сбежала. Родители отказывались верить во всю серьезность происходящего и жили, как ни в чем не бывало, даже отпускали Веронику гулять на улицу. Сестренка осталась с ними, но они не смогут спасти ее от всего этого ужаса. Они ее погубят, я это точно знаю. Поэтому хочу, чтобы ты помог мне забрать ее оттуда.

– Ты считаешь, что сможешь спасти ее? – удивился я.

– Да. Но только с твоей помощью. Помоги мне, пожалуйста, Влад, – она бросила на меня молящий взгляд. Я не мог устоять.

– Хорошо, утром отправимся за ней, – я согласился.

– Спасибо тебе большое, – она стиснула ладонями мою руку и поднесла ее к губам.

В комнату вошла Света и, увидев нас, застыла на месте, сжимая маленькие кулачки. Я отдернул руку и подошел к любимой вплотную.

– Пойдем спать, Влад, хватит курить, – с нежностью произнесла Света и страстно поцеловала меня в губы. Я даже не обернулся посмотреть на выражение лица Кристины. Неинтересно.

Мы, взявшись за руки, пошли в спальню.

– Ты не подумай ничего плохого, я все тебе расскажу, она просто попросила о помощи, – быстро проговорил я в свое оправдание.

– Нет, не надо ничего говорить, я доверяю тебе. Ты же и сам знаешь, что я умру без тебя, мы одно целое и не можем существовать друг без друга, – спокойно сказала Света, но я видел, как она всеми силами гасит разбушевавшийся внутри нее вулкан. Мне было приятно, что она меня ревнует.

– Давай спать, – предложил я и, крепко ее обняв, уснул, как младенец.

Я стоял посреди засыпанного снегом поля. На меня с атакой шли знакомые ранее люди во главе со Светой. Но они были не совсем людьми, глаза горели присущим зараженным кранным пламенем.

В душе я не хотел битвы, но и не двигаться тоже не мог. На меня нападали со всех сторон, пытаясь откусить кусок плоти.  Сработала защитная реакция, и я разорвал нападающих, не поглощая их, а убивая.

Передо мной стояла Света с безумными красными глазами и потрескавшейся кожей.

Это уже не она. Я бросился в бой первым, не оставив ей и шанса на спасение, разорвал ее на части.

И вот остался совсем один в луже крови, смешанной с черной субстанцией. Почему-то не чувствовал ни жалости, ни страха, просто довольствовался победой.

Я проснулся спокойным и безмятежным, так хорошо еще никогда себя не чувствовал. Были ли мои сны вещими? Я искренне верил, что нет.

Получилось, что я проснулся позже всех. Они сидели за столом на кухне. Света молча уставилась в пол, а Кристина с Денисом о чем-то спорили.

– Зачем тебе это нужно? – спрашивал Денис.

– Они ее погубят. Они не верят в правду об инфекции, – отвечала Кристина.

– Что за глупости они ее родители и не дадут ее в обиду.

– Как ты можешь так говорить, ты же их совсем не знаешь! Отец постоянно ее избивает, а мать просто смотрит на это зверство со стороны. Они ненормальные. Я не хочу, чтобы Вероника умерла, – повысила голос Кристина.

– Не глупи, Кристин. Оставь их в покое, – настаивал Денис.

– Нет. Влад обещал мне помочь.

Все уставились на меня, надеясь услышать объяснения.

– Да. Обещал. Пошли? – обратился я к Кристине.

Она искренне улыбнулась в ответ.

– Пошли.

Она встала у порога.

– Влад, зачем ты идешь у нее на поводу? Что она может дать этому ребенку, подумай? – выступил Денис, приподнимаясь со стула.

– Я ей обещал, – отрешенно ответил я, а Кристина состроила гримасу Денису.

Света ни разу не шелохнулась и не оторвала взгляд от пола.

Мы вышли с Кристиной во двор. Я сказал ей стоять на месте, а сам обшарил близлежащие окрестности и перебил находившихся там красноглазых. Оставил их тела на местах, чтобы отвлечь на время моего отсутствия остальных от нашего дома.

Вернувшись обратно, взял ключи от машины у Дениса, хотя он сопротивлялся, и мы с Кристиной отправились в путь.

По указаниям моего проводника, мы остановились у кирпичной пятиэтажки и поднялись на первый этаж. Дверь нам открыла пожилая женщина в махровом халате и с полотенцем на голове. Держась за краешек халата женщины, стояла пухленькая девочка с длинными каштановыми волосами и большими темно-карими глазами. Она напомнила мне фарфоровую куклу.

– Кристина, неужели ты вернулась!

Как мне показалось, женщина искренне радовалась появлению дочери, но девушка была непреклонна.

– Я пришла за Никой, – сказала Кристина и Вероника бросилась с объятиями на нее.

– Что это значит? – возмутилась женщина.

Кристина, не ответив, спустилась по лестнице, держа на руках Веронику. Я отправился за ней.

– Вернись! Что ты делаешь?! – кричала ей вслед женщина, которая босиком выбежала на улицу, но я успел сесть за руль и тронуться с места.

Женщина не произвела на меня неблагоприятного впечатления, не казалась злостной приемной мамашей, сутками мучающая своего приемного ребенка. Я даже поймал себя на мысли, что совершил ошибку, помогая Кристине. Но поздно. Мы подъехали к дому, и вышли из машины.

Когда зашли в дом, все так и сидели на своих местах. Правда, Света все же оторвала взгляд от пола и посмотрела на девочку.

– Привет, я Ника, – шепеляво, но в то же время четко и дружелюбно сказала Вероника.

В ответ не последовало никакой реакции. Это неправильно, ведь ребенок ни в чем не виноват. Девочка повернулась ко мне и улыбнулась:

– Ты самый красивый на свете. Как тебя зовут?

Я растерялся и замешкался с ответом.

– Влад.

– И имя у тебя красивое. Моего мужа тоже так зовут.

Все рассмеялись.

Я подошел к Свете и усадил ее на колени. Она в ответ нежно поцеловала меня в щеку.

– Это твоя девушка? – надув губки спросила Вероника.

– Да, – ответил я, сдерживая смех.

– Красивая… – многозначительно протянула она.

Денис сидел на старом деревянном стуле, облокотившись о подоконник и, сверля глазами довольную Кристину, укоризненно мотал головой из стороны в сторону.

Так мы и стали жить вместе. Я приносил еду. Денис набирал из колодца воду. Мне пришлось пробежать немало километров, чтобы добыть дичь и несмотря на внезапно наступившие заморозки, мы умудрились пожарить шашлык во дворе. Со мной им было не страшно за свою жизнь. И я искренне радовался этому.

Света не общалась с Кристиной. Изредка перекинется словом и все. Зато сдружилась с Машей и Денисом. Меня это настораживало. Я знал, что он ее не забыл и не забудет, наверное, никогда. Я видел, как он смотрит на нее, когда она что-то делает по дому, но я не стал разговаривать с ним по этому поводу, по крайней мере, пока мог это контролировать.

Я практически все свободное время проводил с Вероникой. Она от меня не отходила ни на шаг и сильно плакала, когда уходил за едой, но всегда радовалась, когда приходил с игрушками. Их уже было так много, что они хаотично заполняли все пространство на полу дома. Все ходили и натыкались на них, но никто, кроме Светы, не выражал словесно недовольство. Она кричала на Кристину, а сама собирала игрушки в одну кучку, но это было бесполезно, через час все опять валялось на полу.

Кристина, как и Вероника, всюду следовала за мной. Меня это начало раздражать, но ради Вероники терпел и Кристину. Со Светой мы общались по вечерам, уходили в свою комнату и замыкали дверь. Наедине со мной она становилась веселой и общительной. Я понимал, что если бы предложил оставить все и убежать отсюда вдвоем, она бы с радостью согласилась. Но я не мог так поступить из-за ребенка. Привязался к ней за это короткое время, что не мыслил без нее жизни. Во мне проснулись неизвестные ранее чувства, и я не мог им сопротивляться.

Ничего не предвещало беды. Я ежедневно очищал наш район от красноглазых. Из-за этого незараженные люди стали потихоньку заселяться в свои дома. Они нам не мешали, просто сидели в норах и не высовывались.