Я стояла в самом конце очереди оши на первую проверку у лекаря и тряслась от страха. Боялась, что не смогу достойно пройти отбор и заработать высокую оценку. Она необходима мне, как воздух! Не зря Илар говорил, что лучше попасть к богатею. Тогда у меня будет шанс на сносную жизнь. Каждое его шипящее слово набатом отдавалось в висках, всплывая в памяти. Я не видела нага с того дня, как наблюдала за той сценой позора. Его так и не привели в темницу из больничного крыла. Я даже стала думать о том, что его и вовсе забили до смерти. Жаль, если так. Я успела прикипеть к нему душой. Но Ульма не щадила никого, кроме истинных сирен. Так устроен наш жестокий мир.

Даже сейчас, находясь в толпе таких же, как и я, чувствовала себя одинокой и брошенной. Некому постоять за меня. Некому заступиться. Мне чудом удавалось избежать надругательств сирен. До сих пор я оставалась нетронутой ими, во многом благодаря своей не броской внешности, которую можно умело спрятать под тряпками. Элита всегда выбирала для утех самых красивых оши! Благо мои длинные черные волосы хорошо поддавались любой прическе. Я собирала их в хвост, закручивала жгутом на затылке и прятала под капюшоном серого платья. Ярко-бирюзовые глаза, что были редкостью у испорченных, скрывала всегда опущенным в пол взглядом. Длинные ресницы подрезала, а пухлые губы зажимала, словно рыба. Скромные формы, что стали пробиваться через ткань, перетягивала лентами. У меня получалось сотворить из себя неприметного призрака. Это спасло мою невинность и тем самым увеличило цену. Я стремилась к заветным десяти баллам. Стремилась так, что на пороге первой проверки, едва не рухнула в обморок от волнения.

— Л49! Твоя очередь!

В веренице чувств и переживаний я не заметила, как очередь рассосалась, освобождая мне дорогу к кабинету лекаря. Я шла по коридору на ватных ногах, не замечая ничего вокруг. Прошла мимо ширмы вглубь туннеля, где не светились лампы, но вовремя опомнилась и вернулась. Пожилая сирена пожурила меня за ветреность и отодвинула голубую ткань из рыбьей чешуи, оголяя просторное помещение.

— Скорее! — подгоняла она скрипучим голосом, тыча в спину скрюченными пальцами. Я переступила порог абсолютно белой комнаты без присущей королевству прозрачности в стенах. В углу располагался прозрачный столик с аккуратно выложенными в ряд ракушками, а в центре помещения стояло странного вида коралловое кресло. Я потупила взгляд, застыв на месте. Мне еще не доводилось бывать в этой смотровой комнате, а вот другие я посещала регулярно, стараясь втереться тетушке Гаванне в доверие. Я уже давно заметила, что почти все сирены, которые трудились в крыле оши и темнице довольно алчны. Главное сойтись в цене, и тогда можно рассчитывать на помощь и молчание о том, откуда у меня взялись драгоценности.

— Проходи. Не бойся. Снимай платье и ложись.

Я сжалась в тугой комок неловкости и страха. Подошла к креслу и обвела его взглядом, разглядывая каждый алый рельеф. Непонятную конструкцию я видела впервые. Смотрела на нее с опаской и не знала, как правильно подступиться. Тетушка Гаванна одним лишь жестом объяснила, что мне нужно лечь и расставить ноги в стороны.

Я так и не сняла платье, прижимая его юбку к груди, взгромоздилась на пьедестал кресла. Опустила ноги во влажные углубления и сложила руки на животе. Нервно сглотнула, уставившись на тетушку, которая умело натянула синие гладкие перчатки на руки.

Подошла ко мне с легкой улыбкой и прошептала:

— Успокойся. Больно не будет.

Я одобрительно кивнула, но не последовала ее совету. Все внутри сжималось от одного вида ее цепких рук. Мне вспоминались сцены насилия над оши, которые я слышала от других и всегда боялась в них участвовать. Говорили, что сирены специально проникали вглубь девушек разными предметами, чтобы насладиться агонией и снизить их цену на торгах. Со мной такого не случалось. Я берегла себя, как могла и мало привлекала женщин неказистой внешностью.

Нет! Нельзя паниковать! Тетушка Гаванна хорошо ко мне относилась! Я носила ей земные драгоценности, которые мне дарил Илар, и вручала ей в качестве подарка в надежде, что она обязательно поможет мне на отборе. Наступило то время, когда стоило проявить заботу, но она держалась отстраненно. Неужели все было зря?! Я посмотрела в подернутые старостью глаза сирены и нашла в них уверенность. Она прикоснулась ко мне так трепетно и осторожно, что я почти ничего не ощутила. Сирена кивнула, едва улыбнувшись, и я поняла, что она все помнит.

— Ты здорова. Цела. Наги ценят невинность. Осталась неделя до аукциона. Если сможешь набрать вес, то тебя выкупят дорого. Нужно подчеркнуть формы. Ты должна хорошо питаться. Мужчины не любят слишком худых. Я ставлю десять баллов, но ты должна постараться, чтобы пройти дальнейший отбор так же успешно. Береги кожу и волосы, — дала совет старуха и жестом показала, что я могу идти.

Спрыгнув с кресла, я расправила юбку и кивнула в благодарность. Выхватила заветную ракушку с оценкой, аккуратно нанесенной на рельеф красной краской, из рук тетушки и выбежала из помещения. В коридоре столкнулась с В15. Она выглядела болезненно. Пепельные волосы сбились в замусоленный хвост, а в карих глазах читалась отрешенность. Я коснулась ее плечом и улыбнулась. Подруга глубоко вздохнула и приложила ладонь ко лбу. Ей давно нездоровилось. Вечная влажность и холод глубин сказались на ней плачевно, но сегодня она страдала вовсе не от простуды. На лице и руках девушки я заметила многочисленные ссадины и синяки. Сразу встрепенулась, соображая, что ей нужно помочь, иначе она не заработает нужные для торгов баллы.

В15 скрылась за ширмой, а я прошмыгнула вслед за ней. Хоть и медленно, корчась от боли, подруга полностью обнажилась и легла на кресло так, будто проделывала это уже сотню раз. Но не успела тетушка сменить перчатки, как я к ней подошла и на мнущихся ногах стала причитать:

— Пожалуйста, поставьте ей высокий балл. У меня есть кое-что… — шепнула я ей на ухо, похлопывая рукой по карману платья. На всякий случай на обследование я прихватила с собой диковинный черный камень с земель нагов, который мне подарил Илар. Я планировала потратить его иначе, но сейчас с полной уверенностью была готова расстаться с камнем, лишь бы В15 заработала нужные баллы.

— Отойди, — отмахнулась сирена и подошла к девушке. Долго вглядывалась в ее сущность, трогала, едва проникая вглубь, а потом резко сорвала с себя перчатки и вышвырнула их в прозрачное ведро. Подошла к столику и положила перед собой ракушку. Взяла кисть и стала выводить на ней цифры, морща при этом и без того морщинистый лоб. В15 кое-как слезла с кресла и натянула на себя платье. По стене добралась до выхода. Бледная, еле живая. Я подхватила ее под руки, удерживая на ногах.

Старуха с отвращением вручила мне ракушку с оценкой в восемь баллов и неодобрительно покачала головой.

— Целостность промежности нарушена. Надо накладывать швы. Немного кровоточит. Только ради тебя ее пропускаю. В конце отбора ее полечат, но мне придется отвечать за свой поступок! — вскрикнула она, и я тут же запустила руку в карман, нащупывая гладкий камень. — Не надо! Тебе пригодится еще! Идите! Быстро!

Я взвалила В15 на себя и потащила по коридорам в комнаты оши. Нас не баловали красотой глубин и свободным пространством. В каждой из нескольких одинаковых комнат находилось по семь девушек. Кровать и полочка для личных вещей — все наше богатство. Черные стеклянные стены не пропускали свет. Мы грелись магическими лампами с синим едва источающим тепло пламенем. Я положила подругу на жесткую кровать, что стояла рядом с моей, и склонилась над ней.

— Как ты? Что болит?

— Все, — шепнула она и свернулась клубком. Я заметила на ее шее кровавые подтеки и глубоко вздохнула. Что случилось, пока я работала в темнице? Кажется, В15 стала игрушкой сирен! Они испортили ее перед торгами! Я уже видела подобное с другой девушкой, но никто никогда не рассказывал о том, что происходило с теми, кого выбрали для праздника сирены. Я вспомнила Илара на том пире и лишь на миг представила, что с В15 поступили так же…

— Не грусти. Я постараюсь добыть вкусной еды. Поспи. Я скоро вернусь.

Она ничего не ответила. Да я и сама бы не поверила, что оши сможет принести что-то вкуснее водорослей. Но поддержать подругу хотя бы иллюзией надо. Слишком угнетенный вид В15 меня пугал. Она медленно прикрыла глаза и задрожала. Я хотела бы остаться с ней сейчас, но опаздывать на работу нельзя. В наказание могли заставить всю ночь стоять на коленях на острых камнях в углу комнаты, а портить тело перед торгами не стоило.

— Я помогу, — едва коснулась я губами ее горячего лба и выбежала из комнаты. Совсем забыла, что не натянула на лицо маску, но обнаружила это уже у входа в темницу. Посильнее надвинула на себя капюшон.

Шеола пожурила, но пропустила. Многих престарелых сирен отправляли на ответственную службу. Кто-то должен контролировать оши, лечить и следить за пленными. В прошлом воительница Шеола умертвила немало нагов и ненавидела их так же, как и остальные. Но ее я тоже прикормила занятной драгоценностью, что еще год назад нашла совершенно случайно в испражнениях, что остались от умершего пленника. Я отмыла вещицу до блеска и вручила стражнице.

Разглядывая на руке перстень с красным камнем, она сделала вид, что не заметила моего нарушения в виде забытой маски и небрежным движением руки пропустила вперед.

Здесь всегда было темно и сыро, но глаза быстро привыкали к мраку бесчисленных коридоров. А обоняние — к запаху грязи и испражнений. Лишь раз в неделю в темнице проводилась уборка. Этого слишком мало для подобного места, но распоряжения королевы никогда не обсуждались, они исполнялись с точностью до секунды.

Я остановилась у окошка кухарки — такой же оши, как и я. Наверное, она единственная испорченная, которая умрет своей смертью в Ульме, не оказавшись в Велиморе. Ее почтенный возраст не позволял встать в один ряд с молодыми особями. Порой я завидовала ей и всегда хотела узнать, как оши удалось затесаться в ряды сирен, но женщина относилась ко мне, как к грязи. Презирала так, будто сама и есть госпожа глубин.

То, что она никогда не смотрела в мою сторону, молча выполняя свою работу, сыграло мне на руку. Я отвернула лицо, и кухарка не заметила отсутствия маски. Схватив увесистый поднос с пищей для пленников, я мерным шагом, чтобы не расплескать еду, пошла вперед.

Узники Ульмы содержались в диких условиях. Узкий коридор отделял камеры, каждая из которых утопала во влажных песках. По стенам из прочного черного стекла стекали капли воды. Запах сырости и гнили бил в нос. А плотные раздвигающиеся двери темниц покрылись зеленым грибком. Здесь даже дышать было трудно. Поэтому чешуйчатая маска помогала сохранить здоровье, прикрывая нос. Но сейчас мне было совсем неважно, что происходило вокруг! Я хотела поскорее выполнить работу и вернуться к подруге.

Вдруг заметила, что единственная свободная камера не пуста. Илар лежал на полу, закованный в ошейник, а рядом с ним распластался змей того же цвета шторма. Израненный, еле живой и затянутый в такие же тиски, что и его сородич.

— Новенький, — шепнула я и обвела поднос взглядом. Сегодня кому-то не хватит еды. Наверное, новоприбывшему не причиталась порция «изысканного» блюда. Но судя по потрепанному виду змея, я решила, что ужин ему необходим для поддержания сил.

Другие пленные уже вовсю шипели и кричали, требуя пищи. Я же в первую очередь прокрутила синий ключ в замке камеры Илара. Ступила на порог и по всем правилам поставила тарелку на расстоянии вытянутой руки. Посмотрела на белую магическую линию, за которую нельзя заходить никому из обслуги. Стоило ее переступить, как тысяча вольт обрушивалась на пленных, сжигая их тела до кости. Я никогда не видела, как это происходит, и молила метаморфов о том, чтобы не увидеть.

Я опустилась на привычное место у стыка стены и подобрала ноги к подбородку, дожидаясь, когда наги употребят вязкую зеленоватую кашу, приготовленную из пресной водоросли саими. Илар набросился на еду, заглатывая ее комками до последней капли, раздвоенным языком слизывая остатки. Но другой наг не притронулся к каше. И тогда я решила заговорить, начиная издалека:

— Что с ним?

— Мой друг Роин пересек стену, чтобы вызволить меня из плена, но не рассчитал сил, — прошипел наг. — Надо отдать королеве должное. Воительницы — хорошие охранники.

С такой болью в голосе он это сказал, что мое сердце едва не разорвалось от жалости. Я на миг представила, что будет с ними дальше. В нашем порочном королевстве им долго не прожить! Сирены беспощадны!

— Роин, — произнесла я вкрадчиво, и змей поднял голову, не расправляя капюшона. — Поешь. На сегодня это все. Больше не дадут. — Он попытался принять земной облик, но ошейник не позволил. Зашипев от боли, ударился о пол и положил голову у самой кромки черты. Я протянула руку, но обожглась о край барьера. Резко отдернула ладонь и поднесла ее к губам, обдавая дыханием. Капюшон платья сполз на плечи и волосы копной упали на грудь, прикрывая часть лица. Я засуетилась, стараясь скрутить их жгутом.

— Ты красивая, — прошептал Роин.

Я замерла и улыбнулась в ответ.

— Это хорошо, — вздохнула. — Если так, то меня выкупят дороже.

— Лучше сбеги, Л49, — истерично, но с присущим нагам шипением рассмеялся Илар. — Богатеи не такие уж и благородные представители нашей расы. Всякое может случиться.

— Я бы с радостью! Да только магические оковы не позволят. Я собственность сирен. Как и вы. И даже если бы получилось, мне некуда бежать. Стену охраняют воительницы. Мне ее не пересечь, а за ней только Велимор.

Я часто думала о побеге. Долгими бессонными ночами прорабатывала план, ранее наблюдая за системой охраны. Она не безупречна, хоть и прочна. В ней были лазейки, но ими проще воспользоваться тем, кто умел дышать под водой. Я же не смогу выплыть из глубин океана на поверхность. Задохнусь в пути. Да и плавать оши никто не учил. Иногда я размышляла о восстании. Что если всем испорченным объединиться и поднять бунт против правления сирен? Уже вначале обдумывания такого исхода дел, я понимала, что это лишь утопия. Нас слишком мало! Ведь партии оши стабильно отправлялись на торги, а детей можно было вообще в расчет не брать. Их взращивали в левом закрытом крыле и не выпускали на поверхность до тех пор, пока они не будут способны работать на благо королевства. Затравленные, воспитанные в страхе перед правительством, они даже голоса боялись подать. Я и сама была такой, пока с лихвой не хлебнула всю гадость и грязь Ульмы. Даже если каждая до единой оши восстанут, то нам не справиться с владеющими магией сиренами, не снять невидимые оковы, наложенные королевой. На утренний пеан мы ходили ровным строем по алой нити на песке. Стоило отдалиться от нее хотя бы на метр, как все тело пронзала дикая боль, и неведомая сила толкала нас обратно. Лишь во время исполнения гимна, когда пела сама королева, восхваляя наше королевство, магическая защита спадала, чтобы вобрать в себя силу солнца и возродиться в теле Лионы с новой силой. Этих минут слишком мало для побега, мало для того, чтобы прорваться через охраняемую стену. Единственным способом выбраться из Ульмы уже много лет оставались торги. Только при покупке и подписании магического договора, оковы сирен снимались с оши, и мы полностью переходили во владение нового хозяина. Поэтому я решила, что лучше потратить силы на то, чтобы в Велиморе судьба повернулась ко мне лицом, а не тешиться фантазиями о восстании или побеге.

А вот наги! Да! У пленных был шанс сбежать! Не без помощи извне, конечно. В тот миг, когда Лиона исполняла пеан наряду с воительницами, аркан снимался не только с оши. Все королевство, включая темницу, оставалось без магической подпитки. Даже морские комнаты сирен наполнялись водой до отказа. Я чувствовала этот момент четко, несмотря на то, что испорченная. Проблема состояла в том, чтобы оказаться в нужный час в темнице, открыть камеру и дать сигнал к побегу. Указать верный путь к водной комнате стражницы, через которую можно выплыть в открытый океан и перемахнуть через Великую стену. А еще самой успеть добежать до крыла оши и притвориться больной. Заболеть нужно заранее, подкупив тетушку Гаванну. Без ее освобождения на утренний пеан тащились даже тяжелобольные. А еще необходимо отвлечь или усыпить Шеолу, чтобы прошмыгнуть мимо незамеченной. В одиночку осуществить вымеренный годами план, не реально. Нужна помощь как минимум одной девушки, а драгоценностями для подкупа лучше запастись заранее. Неизвестно, кого еще по пути придется прикормить.

Но иногда мне казалось, что я придумала далеко не идеальный план побега. Риск быть пойманной на помощи нагам был слишком велик. За такое злостное нарушение сирены могли попросту меня убить.

Я отмела от себя тревожные мысли и сконцентрировалась на будущем.

— Как проходят торги, расскажи, Илар? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Спроси у Роина. Он лучше знает. Я никогда не покупал оши.

Я взглянула на побитого змея с немым вопросом.

— Однажды я участвовал в аукционе, — тихо прошипел Роин, и я замерла, прислушиваясь к каждому его слову. — Это было месяц назад. На торги выставили всего три лота. Ни одна из девушек не привлекла меня внешностью, и я ушел ни с чем. Что именно ты хочешь узнать?

— Я хочу узнать, что мне надо делать, чтобы не просто выжить, но и спокойно существовать в Велиморе, — выдала я, как на духу. На самом деле совсем неважно, кто из многочисленных нагов меня выкупит. Главное, не оказаться в положении худшем, чем у меня сейчас.

— Ничего. Ни одна оши не живет в Велиморе спокойно. Но если ты имеешь в виду жизнь с относительно добрым хозяином, который бережет своих дев от посягательств других, то тут сложно что-то посоветовать. Вкусы нашей элиты разнообразны, а порой странны. Если твое тело признают нетронутым, то торги ожидают быть интересными. Есть у нас в королевстве Дарен правая рука короля. Наг, который коллекционирует невинных оши. Богатство позволяет ему подобные вольности, но тебе лучше к нему не попадать. Ходят слухи, что девушки, оказавшиеся в его сетях, редко выходят из покоев живыми, — меня передернуло от подобного откровения, и страх вспыхнул внутри с новой силой. Какое место в Велиморе занимали Роин и Илар? Я никогда не размышляла об этом, но из речи нага поняла, что он отнюдь не низшего сословия, если являлся на торги и выбирал для себя привлекательную оши. Безумная мысль взорвала мою голову! А что если заключить с нагами сделку? Организация побега взамен на выкуп на торгах? При положительном исходе, это может стать отличным выходом из сложившейся ситуации для двух сторон. Но лучше не рубить с плеча и хорошо обдумать все за и против. Время на это у меня оставалось. До аукциона еще шесть дней. И все же без помощи мне не обойтись, а доверять я могла только В15. Но для начала ее нужно поставить на ноги, а потом уговорить пойти на авантюру. Я сразу вспомнила сегодняшний осмотр у тетушки Гаванны и поежилась.

— А тех, кого… — протянула я, стараясь подобрать нужное слово. — Тех, кого успели опорочить? Что с ними?

— Тут сложнее. Исход их судьбы не предугадать. Скорее всего, отдадут рабочему классу на растерзание, если внешне не привлечет элиту.

Я тяжело вздохнула. Наружностью В15 блистала раньше, выделяясь выдающимися формами и милым личиком, но сейчас она больше походила на хладный изувеченный труп и вряд ли за столь короткое время, как шесть дней, что-то изменится. Помочь мне организовать побег — единственный шанс на спасение подруги.

Узники бесновались в своих камерах, требуя пищи, и я больше не могла заставлять их ждать. Лучше поспешить выполнить свою работу и вернуться к В15. Завтра будет новый день. С мыслями о туманном будущем необходимо переспать и решить, стоит ввязываться во все это или нет.

Я вымученно улыбнулась и поднялась с пола, укладывая на поднос пустые тарелки.

— Спасибо, — шепнула я змеям и покинула их камеру.