— Спасибо! Обещаю, ты не пожалеешь, — обрадовалась Линала, делая шаг вперед и поднимая руки, словно собираясь обнять человека.

Но в последний момент смутилась и передумала. Впрочем, Кирилл почувствовал легкую фальшь в ее эмоциях. Вместо искренней радости и смущения, там царило скорее удовлетворение хорошо проделанной работы.

“Да уж. Надеюсь, я сейчас не совершаю ошибку” — подумал Лисицкий, которого подобная расчетливость слегка покоробила. Впрочем, он и без того знал, что спутница ему досталась не из простых. Кто он такой, чтобы судить ее?

А вот выражение радостного облегчения Линале определенно шло: выглядела она настолько хрупко и беззащитно, что ее сразу хотелось защитить от всего на свете. Какой вообще мужчина выдержит, когда красивая и симпатичная лично ему девушка так на него посмотрит? Не стал исключением и Кирилл. Он едва не расплылся в лужицу от нахлынувшего умиления.

К чести подростка все же стоит отметить, что он решил помочь мийсау вовсе не из-за ее красивой мордашки. Конечно, полностью отрицать ее влияние было бы глупо, но и окажись на месте Линалы кто угодно другой, Кирилл поступил бы точно так же.

Он прекрасно осознавал, что принимает на себя ответственность, но поступить иначе попросту не мог. Бросить девушку, чтобы она сама разбиралась со своим свихнувшимся парнем, исключая любой риск? Как после такого поступка в зеркало-то смотреть? И не важно, что оное на Рруа еще поискать нужно.

Но и права рисковать чужими жизнями Кирилл тоже не имел. А потому Линалу ожидал тотальный контроль. И любое подозрительное действие стоило бы ей, как минимум, свободы.

— Не за что, — откликнулся он. — Ладно, давай-ка убираться отсюда.

— Согласна, — кивнула мийсау.

— Зиури, не отставай, — скомандовал Кирилл, развернулся и неторопливо побежал к спасательной капсуле.

Не смотря на взятый относительно невысокий темп, его спутники мгновенно остались позади. Пришлось перейти на быстрый шаг. Но и так Линала едва поспевала за ним.

При этом разница между человеком и мийсау крылась вовсе не в отсутствии или наличии хаш. И не в физических кондициях. Первое девушка вполне успешно компенсировала псионикой, а ее спортивная форма так же находилась на приличном уровне. Но если Кирилл знал куда и как поставить ногу, чувствовал, как наклонить корпус, то Линала буквально сражалась с джунглями за каждый пройденный метр и это даже при том, что подросток с помощью дымки отгонял от нее всякую мелкую живность.

Только на этом примере Лисицкий наконец полностью осознал, какое преимущество ему подарили инстинкты. Они ведь работали не только во время передвижения по джунглям, но и диктовали реакцию на опасность. Оставайся он прежним городским жителем, и его шансы на выживание в джунглях Рруа выглядели весьма призрачно.

Размышления прервал мелькнувший между деревьями металл спасательной капсулы. Ускорив шаг, Кирилл стремительно достиг посадочной полянки. Следом за ним из зелени джунглей вывалилась тяжело дышавшая девушка.

— Как у тебя получается так легко двигаться по этим зарослям? — с оттенком восхищения возмутилась она.

— Особая уличная магия, — усмехнулся Кирилл, ощущая приятный укол гордости, и жестом заставил открыться дверь капсулы. — Прошу. Будь как дома, но не забывай, что в гостях.

— Что? — удивилась девушка. — О чем ты?

Очевидно, перевод сильно исказил смысл поговорки. Впрочем, Линала довольно быстро разобралась что к чему после обмена парой реплик с Зиури.

— Поняла. Интересно у вас выражаются, — произнесла она и с легкой обидой добавила. — Неужели ты считаешь меня такой невоспитанной?

— Не в этом дело, — отрицательно покачал головой Кирилл. — Это шутка такая, и она не удалась. Не обращай внимания.

— Как скажешь, — легко согласилась Линала. В общении между разными расами подобные моменты возникали неизбежно.

Кирилл вошел в капсулу первый, следом за ним в проем нырнула и мийсау.

— Владыка, у нас снова гости? — раздался недовольный голос Беты. — Как их расплодилось. Вы уверены, что они не опасны? Мне этот металлический с самого начала не понравился.

— Успокойся, Бета, все хорошо, — вздохнул Кирилл, в очередной раз спрашивая себя, почему до сих пор так и не сменил личность виртИна на более адекватную. — Присвой девушке гостевой статус.

— Повинуюсь, Владыка. Должна заметить, что вы слишком добры, — подчинилась виртИн.

“Может потому я ее и не меняю, что она настолько своенравна, что кажется совершенно живой? Странная, но верная?” — неожиданно пришла к Кириллу мысль. От этой мысли в груди разлилось тепло.

Пока Лисицкий ненадолго отвлекся, девушка начала с интересом осматривалась вокруг. Сложенные коробки, кровать из одеял, панель управления и фильтры ее мало заинтересовали, но когда взгляд натолкнулся на саркофаг, она словно окаменела.

— Что-то не так? — заметил ее странную реакцию Кирилл.

— Потрясающая работа, — завороженно прошептала девушка, делая несколько шагов к саркофагу и грациозно опускаясь перед ним на колени.

— Серьезно? — удивился Кирилл.

Безусловно, в его понимании эволюционная камера обладала невероятной ценностью, но с точки зрения художественной или археологической ценности он ее никогда не рассматривал. Если задуматься, то без питания она уже хоть и не выглядела столь эффектно, но все же оставался довольно внушительной: белоснежной, украшенной гармоничным абстрактным рисунком, со столбиками по углам и с массивной крышкой.

— Да. Резьба невероятно тонкая, выполненная, скорее всего, на высокоточном оборудовании. Посмотри, как обработана поверхность. На этой планете существует развитая цивилизация?

— Понятия не имею. Так, по случаю подвернулась, — неопределенно дернул головой Кирилл.

— Можно открыть? — тихо попросила Линала.

— Нет, — твердо ответил Кирилл. — Его нельзя открывать.

Он совершенно точно не собирался давать кому-либо заглядывать внутрь эволюционной камеры. Не потому, что желал сохранить ее свойства исключительно для собственного использования, а потому, что сам толком в них не разбирался. Что произойдет, если одна симпатичная мийсау случайно или намеренно прикоснется к алой жидкости? Кирилл вот, например, в свое время не удержался.

— Поняла, — немного расстроенно произнесла мийсау.

— Займи, пожалуйста, свое место, — вежливо, но твердо потребовал Кирилл. — Нам пора взлетать. Капсула слишком уязвима. Я пока контролирую пространство вокруг и защищаю ее, но кто знает, что придумает твой друг.

— Ой, прости, — смутилась Линала и змейкой скользнуло в одно из кресел, пристегиваясь. — Ты прав, я немного увлеклась.

— Бывает, — хмыкнул Кирилл, который занял кресло напротив. — Бета, взлет. Поднимаемся на орбиту.

— Повинуюсь воле Владыки, — торжественно провозгласила виртИн.

На пульте управления появилось схематичное изображение капсулы и поверхности планеты. Чуть сбоку от него возник указатель высоты, и цифры на нем принялись стремительно меняться.

Кирилл не особо верил в успех возможного нападения, но все же предпочел подстраховаться: кто знает, какие приемы имелись в загашнике у опытного псионика, который, к тому же, приобрел возможности хаш?

Для предотвращения возможных сюрпризов, он окружил спасательную капсулу сферой плотной дымки. В конце концов, Кирилл существенно превосходил сумасшедшего мийсау в силе, что наглядно и доказало их прямое противостояние. Единственное, что тот смог ему противопоставить, это хитрости из области, в которой дымка и псионика сливаются воедино.

Как Кирилл и ожидал, нападения так и не последовало. Когда показатель высоты преодолел пятнадцать километров, он позволил себе более-менее расслабиться.

— Так что, откуда такой интерес к этой каменюке? — обратился он к Линале, решив, что сидеть молча не самая лучшая идея. — Ты археолог?

— Нет, что ты. Просто одно время хотела стать экзобиологом. Но в итоге решила изучать физику пространства, — пояснила в ответ мийсау.

— Интересный выбор, — дипломатично заметил Кирилл.

— Это ты еще очень мягко выразился. Мой отец выражался на этот счет куда короче и конкретней, — весело рассмеялась Линала. — На самом деле, я долго не могла определиться, кого мне интересней препарировать: разную живность или законы природы. Ну а ты чем занимался, пока не угодил в эту переделку?

— В школе учился, — хмыкнул Кирилл.

— Что?! — ошарашенно воскликнула Линала, подавшись вперед. — Ты школьник?!

Кирилл удивленно посмотрел на фонтанирующую эмоциями девушку. Что это с ней? Или с ним? С помощью жеста он открыл меню ТиЭй и активировал функцию зеркала.

“Что за?” — пораженно застыл Лисицкий, когда программа вывесила перед ним изображение какого-то незнакомого парня.

“Хотя…” — подумал он, когда первоначальный ступор отпустил.

Определенное сходство между ним и фигурой, которую нарисовала программа, определенно прослеживалось: те же темные волосы, сейчас коротко обрезанные, тот же цвет и разрез глаз, схожие черты лица. Вот только принадлежало все это не подростку лет шестнадцати, а парню — двадцати-двадцати пяти.

Если бы Кириллу из его воспоминаний прибавить десятка два сантиметров роста, мускулатуры, огрубить и заострить черты лица, а взгляду добавить жесткости, примерно так бы он и выглядел. По всему выходило, что картинка перед глазами вовсе не сбой программы. Он действительно сильно изменился. Повзрослел.

Впрочем, чего-то подобного следовало ожидать. Кирилл ведь знал, что хаш стремится вывести своего носителя на пик возможностей, в том числе и физических. Чувствовал, как обостряется память, извлекая информацию по первому требованию, и даже тренировал ее, подстегивая развитие. Но при этом почему-то самым банальным образом не обратил внимания на изменение физических пропорций.

Когда на лице начала пробиваться растительность, он просто начал удалять ее с помощью хаш. Удивился, конечно, но сильного значения не придал. Увеличение роста тоже прошло как-то плавно и мимо внимания. А сила и скорость у него уже давно перестали ассоциироваться исключительно с телом.

Вот и получилось, что до сего момент Кирилл совершенно не подозревал об изменениях в собственной внешности. Но сюрприз, в кои-то веки, получился приятый: увиденное ему очень даже понравилось. Ранее в его внешности не имелось совершенно ничего выдающегося. Из зеркала на него всегда смотрел самый обычный подросток. Не урод, но и не красавец. Теперь же, в принципе, особо ничего не изменилось, но появилась в его внешности какая-то хищная изюминка.

“Интересно, я буду дальше стареть или возраст застынет на каком-то определенном моменте?”

— Он самый, — наконец полностью совладав с удивлением, усмехнулся Кирилл.

— Ну ты и акселерат, — восхитилась Линала.

— Спасибо. Ты тоже неплохо сохранилась, — рассмеялся подросток.

— Мне всего двадцать три стандартных года, — возмутилась мийсау, смерив человека гневным взглядом.

Несмотря на большую длину месяца, галактический год превосходил земной совсем немного, так как его делили всего на десять отрезков. В переводе на привычную систему счисления, девушке перед Кириллом исполнилось примерно двадцать пять.

— А мне пятнадцать. Будем знакомы, — улыбнулся подросток, решив не уточнять, что имеет в виду исключительно земные годы.

— Владыка, мы достигли низкой орбиты, — раздался голос Бета.

— Отлично, — кивнул Кирилл. — Рассчитай оптимальный курс к поселению выживших.

— Повинуюсь, Владыка. Расчетное время прибытия — двадцать три минуты, — отчиталась Бета.

На экране панели управления появилось схематичное изображение проложенного маршрута.

— Пойдет, — кивнул подросток. — Выполняй.

— Ваше желание — закон для меня, — откликнулась Бета, и схематичное изображение капсулы на экране вспыхнуло желтым цветом и пришло движение.

— Ну вот, через полчаса будем на месте, — с улыбкой повернулся к девушке Кирилл.

— Это замечательно, — улыбнулась в ответ мийсау. — А в этом твоем поселении живут только люди? Или есть и другие расы?

— Эм, — несколько растерялся Кирилл. — Честно говоря, не имею ни малейшего представления. Меня их видовой состав как-то мало интересовал.

— Понимаю, — напряженно сцепила руки Линала.

— Не расстраивайся раньше времени, — попытался подбодрить ее Кирилл. — Может еще встретим твоих.

— Дело не в том, — нервно сжимая пальцы, ответила Линала. — Просто отличаться от всех — это очень тяжело.

— Имелся опыт? — участливо поинтересовался парень.

— Не без того, — усмехнулась девушка. — Пришлось одно время пожить на Гифте.

— Это же человеческая колония, — удивился Кирилл. — Разве мийсау не предпочитают изоляцию?

— Ты прав, обычно все так и есть, — кивнула Линала. — Но и нам не всегда предоставляют выбор. Особенно, если ты ребенок.

— Прости, я лезу не в свое дело? — извинился Лисицкий, когда ему показалось, что разговор начал затрагивать личные темы.

— Да нет, ничего такого, — ответила мийсау. — На самом деле все довольно просто: мой отец служит в армии, и поэтому мы довольно часто переезжали с места на место. Примерно одиннадцать лет назад его назначали на должность военного советника в посольстве на вашей планете. Сам понимаешь, долго на ограниченной территории не просидишь, вот я и начала частенько выбираться в город.

— Я так понимаю, все пошло не лучшим образом? — предположил Кирилл.

— Не совсем так, — мягко поправила его девушка. — Внешне все выглядело вполне прилично: общались, приглашали погулять, кто-то даже на свидания звал — но я-то чувствовала, что все они не воспринимают меня, как равную. Я всегда оставалась для них существом второго сорта, экзотикой или даже трофеем. Мое лицо их пугало, капюшон, который у подростков еще довольно мягкий, вызывал отвращение, а образ мыслей — непонимание. Ощущать подобное отношение постоянно довольно выматывающе.

Откровенно говоря, проблемы Линалы показались Кириллу несколько надуманными. Если внешне все относились к ней хорошо, с чего она вдруг взяла, что ее ненавидят? Если только…

— Ты — эмпат? — вырвался у Кирилла вопрос.

— Кто? — недоуменно переспросила Линала.

— Ты чувствуешь эмоции других людей? — переформулировал свой вопрос Кирилл.

— Конечно, мы все их чувствуем, — как нечто само собой разумеющееся ответила мийсау.

Эта информация оказалась для Кирилла сюрпризом. Мийсау поголовно эмпаты? Разве так бывает?

“Не удивительно, что она так чувствительна к своему окружению. У эмпатов вообще с этим серьезные проблемы. Стоп!.. Получается, она все это время чувствовала, что я готов разложить ее прямо на полу капсулы?” — осенило подростка.

Щеки предательски вспыхнули жаром.

При этом нельзя сказать, чтобы Кирилл видел в своем желании что-то постыдное. Скорее наоборот, считал, что вести себя честнее и с самим собой, и с окружающими — это правильно. Подсознательно он уже считал Линалу своей. Он спас ее, защитил, подарил ощущение безопасности, остальное — лишь естественный ход событий. Женщины любят сильных, талантливых и умных. Одаренных. Способных защитить и подарить сильное потомство.

А если не понимает своего счастья, то можно и напомнить. Главное при этом не перейти в разряд больной, психически нестабильной, дефектной особи. Именно из-за этого Иссису ничего и не светило, а Линала постаралась оказаться от него как можно дальше при первой же возможности.

Умом Кирилл понимал, что все сложней, но подсознательно именно такое поведение диктовали ему инстинкты. Поэтому-то он и не стеснялся смотреть на мийсау с вполне конкретным интересом. Но одно дело взгляды, и совсем другое — эмоции. Откровенней только подойти к девушке лицом к лицу и без лишних расшаркиваний сообщить все, что мечтаешь с ней проделать. Воспитания, несмотря на определенные сдвиги в сознании, еще никто не отменял.

— Что-то случилось? — с искренней заботой в голосе спросила Линала

— С чего ты взяла? — как можно беззаботней ответил Кирилл.

— Ты покраснел. Я читала, что у людей это служит признаком повышения температуры, — совершенно серьезно и с легкой тревогой в голосе пояснила Линала. — Одним из главных признаков болезни.

— Все нормально. Краснеют не только из-за этого, — начал было Кирилл разъяснять девушке особенности человеческой физиологии, как вспомнил, что у мийсау она, в общем-то, не особо-то и отличается.

Тогда в чем дело? Перепутала? Не похоже. Эмпатия подтвердила догадку: от девушки веяло весельем.

— Туше, — хмыкнул он.

Линала в ответ проказливо улыбнулась. Веселье прервал раздавшийся голос Беты.

— Владыка, выберите точку посадки, — произнесла она, выводя на экран изображение долины.

В глаза подростку сразу бросилась широкая проплешина, на которой виднелась россыпь спасательных капсул. Они располагались кругом, но при этом делились на группы, различия между которыми явственно прослеживались благодаря разнице во внешнем виде конструкций. В центре же высились какие-то сооружения и домики.

Первая группа в круге принадлежала разноразмерным капсулам с плавными обводами. Такой дизайн предпочитали в Солнечной Конфедерации.

Когда-то на заре своей космической экспансии, человечестве больше тяготело к прямым линиям и максимально эффективному использованию внутреннего пространства, но со временем технологии серьезно продвинулись вперед и необходимость в таком экономном подходе отпала. Появилась тяга к эстетике. В случае человечества — к плавным или хищным очертаниям.

Вторая по численности группа принадлежала похожим на колючие ежики конструкциям с короткими шипами. Выглядели они довольно угрожающе.

— Ретау, — при взгляде на них произнесла Линала, чему-то нахмурившись.

Перед внутренним взором Кирилла сразу же появился экзот, внешне напоминающий вставшую на задние лапы рептилию. По его спине и длинному хвосту частым гребнем шли короткие треугольные шипы. Острая пасть выдавалась вперед и могла похвастаться внушительным частоколом клыков.

Их Доминион располагался за Пространством Мийсау и общей границы с Солнечной Конфедерацией не имел. По уровню технологического развития ретау занимали твердую семерку по человеческой классификации. Миры предпочитали в основном водного типа, а свои города строили либо на побережье, либо на отмели, либо на плавучих конструкциях их имитирующих.

С людьми, вроде бы, особо не контактировали, а вот с мийсау враждовали уже не первую сотню лет. Ирония крылась в том, что когда-то эти две расы неплохо ладили между собой, и даже заключили союз против кого-то третьего, но во время войны Пространство Мийсау покинуло своего союзника. Причины и последствия такого решения у двух рас, понятное дело, серьезно расходились, но результат очевиден любому, имеющему глаза: мийсау и ретау готовы при любой возможности разорвать друг друга.

— Они не позволят мне остаться, — напряженно произнесла Линала. — Мы слишком ненавидим друг друга.

— Не переживай, ретау не одни там заправляют, — коснулся плеча девушки Кирилл. — Договоримся. В крайнем случае, просто отлетим чуть подальше. Долина-то большая, найдем место.

— Спасибо, — взглянула на него Линала. — Но я не хочу, чтобы у тебя появились из-за меня неприятности.

— Брось, — коротко рассмеялся Кирилл и наставительным тоном произнес. — Неприятности — это когда терпишь крушение над планетой с агрессивной фауной без воды, еды и навыков выживания. А в твоем случае правильнее говорить: “легкое затруднение”.

— Зануда, — легонько толкнула его девушка. — Но все равно спасибо.

— Обращайся, — откликнулся Кирилл и вновь повернулся к транслируемому Бетой изображению.

Третья группа капсул принадлежала различным шарообразным конструкциям. Самые большие из них напоминали грозди трех ягод, соединенных своеобразной шляпкой.

— Лемесай, — ответила на невысказанный вопрос Линала.

“Иметь под рукой специалиста-экзобиолога довольно удобно” — оценил парень, собирая в единое целое все, что знал об этой расе.

Зеленая Зона лемесай граничила как с Солнечной Конфедерацией, так и с Пространством Мийсау и по объему превосходила их обоих вместе взятых. Успех подобной экспансии крылся в невероятной приспособляемости этой расы. Все лемесай с рождения обладали чудовищным по силе даром биотики, который, однако, развивался у них лишь в одном направлении: адаптации. Они могли приспособиться практически ко всему.

Может показаться, что природа сыграла с лемесай злую шутку, лишив всего многообразия и потенциала их дара, но сами они так не считали. Любая планета в итоге становилась им комфортным домом. Да и в бою сложно представить себе противника более неудобного, чем тот, кто с течением времени становится все сильнее и адаптируется к твоим атакам. Если, конечно, не прикончить его сразу. Что сделать довольно затруднительно, так как эта же способность даровала лемесай и достойную восхищения живучесть. Чтобы убить их одним ударом, требовалось приложить серьезные усилия.

Рейтинг технологического развития Зеленой Зоны застыл где-то между семеркой и восьмеркой.

К счастью для окружающих, государство лемесай не могло похвастаться единством. Каждая более-менее развитая планета пыталась завоевать для себя статус столицы сектора, а каждый сектор — статус центрального. Частенько доходило и до прямого военного противостояния.

Возможно, такая ситуация сложилась из-за огромного числа колоний лемесай. Либо из-за того, что жители двух планет могли отличаться друг от друга настолько, что и одну расу-то в них не заподозришь. В любом случае, лемесай большую часть своих ресурсов тратили на внутренние распри.

Что касается отношений с Солнечной Конфедерацией и Пространством Мийсау, то тут все зависело от сектора. Некоторые довольно плотно сотрудничали, другие недолюбливали вплоть до ксенофобии.

Пусть внешний вид у лемесай и мог серьезно варьироваться в зависимости от планеты, но отправная точка у него все же существовала. Ею служил вид прямоходящей рептилии. Но не такой агрессивный, как у тех же ретау: вместо полной зубов пасти — костяной клюв, отсутствовал хвост, зато в наличии имелся крепкий панцирь из шестигранных сегментов, который закрывал все тело, кроме рук, ног и головы.

— Спасибо, — поблагодарил Кирилл за подсказку и указал на последний сектор кольца. — А это кто? Не могу понять.

Спасательные капсулы в этом секторы имели довольно грубую прямоугольную форму первых кораблей Конфедерации и подобием обтекаемости могли похвастаться разве что с одного конца. Носа, очевидно.

— Вайси, — с ударением на последний слог, ответила Линала.

— Вот значит как, — протянул Кирилл.

Об этой расе он не знал практически ничего. Никогда не интересовался: Звездная Корона хоть и граничила одновременно и с Конфедерацией, и с Пространством Мийсау, и с Доминионом, но при этом оставалась довольно бедной. Несмотря на протяженность, в нее входило слишком мало систем, а технологический уровень едва достигал тройки.

Вайси представляли собою пушистый шарик с ручками, ножками, длинным хвостом-кисточкой, большими глазами и тонкогубым ртом. Цвет их шерсти варьировался в довольно широком диапазоне. В принципе, это все, что Кирилл о них помнил.

— Садимся здесь, — выбрав точку чуть в отдалении от внешней линии круга капсул, решил Кирилл. — С человеческой стороны.

— Повинуюсь, Владыка, — откликнулась Бета.

Зиури же вновь промолчал. Он настолько виртуозно исполнял свою роль переводчика, что Кирилл иногда даже забывал о его существовании. Определенно, искИн стоил каждой потраченной на него минуты.

— Нас уже встречают, — произнес Кирилл очевидное, когда капсула, наконец, утвердилась на земле. Внешние камеры четко и ясно демонстрировали, как со стороны поселения в их сторону выдвинулось четверо разумных: по одному представителю от каждой из живущих в поселении рас.