Флот готовился. Больше пяти тысяч кораблей, разделившись на отдельные эскадры, окружали зеленую планету с белоснежными полярными шапками. Между ними и поверхностью сновало, собираясь в тонкие прерывистые нити, огромное количество суденышек калибром поменьше. Периодические их разбавляли стартовавшие из тени джунглей зеленые исполины, окутанные вихрями искажений пространственных двигателей. Своим внешним видом больше всего они напоминали сильно растолстевших китов. Плавно и величественно каждый из них преодолевал гравитационное поле планеты, присоединяясь то к одной эскадре ресу, то к другой. К ним тут же устремлялись многотысячные облака москитного флота, занимаясь пространство внутри вместительных ангаров.

Что ни говори, зрелище по-настоящему захватывало дух. Вся эта махина буквально дышала техногенной мощью, аж до самых костей пробирало. До этого что-то подобное он мог видеть разве что в кино. Но сейчас Кирилл не просто наблюдал за событиями со стороны. Каким-то образом он оказался в самой гуще событий, пребывая в теле Эллайо Сотвоу, одного из высших командиров народа ресу. И этот индивид совершенно не походил на знакомых ему представителей своего вида.

Внешне его новое тело представляло из себя почти трехметровую гуманоидную фигуру со смуглой кожей, идеальными, по человеческим меркам, чертами лица и яркими зелеными глазами. Его вполне можно было спутать с человеком, если уменьшить рост!

При этом Кирилл прекрасно помнил, что почти мгновенно отключился после тяжелого дня в собственной кровати. Следовательно, если не произошло чего-то совсем экстраординарного, вокруг него ни что иное, как царство Морфея. Но и обычным сновидением оно определенно не являлось. На это указывало слишком многое.

К примеру, он не мог проснуться, чего бы для этого не предпринимал. Свободой он также обладал весьма условной: мог повернуть голову, махнуть рукой, ущипнуть себя, но не более. Помимо собственных эмоций Кирилл ощущал и чужие, текущие где-то совсем рядом с его сознанием. Он даже мог заглянуть в них! Как и в память неимоверно древнего ресу. На этом моменте его внутренняя жадность начинала биться в экстазе. Пусть доступно далеко не все, но это все равно столько информации!

Можно ли ей верить, не забудет ли он ее, когда проснется — ответа на данные вопросы у него не имелось. Но какой идиот мог пройти мимо подобной золотой жилы, даже не попытавшись отделить зерна от плевел? В конце концов, здравый смысл еще никто не отменял. Приняв окончательное решение, Кирилл с энтузиазмом погрузился в свои-чужие воспоминания.

Ресу оказались невероятно древней и малочисленной расой. Даже сейчас во всей галактике их насчитывалось не больше тридцати миллионов. Причем большая часть этого числа предпочитала обитать в колыбели своей цивилизации. Покидали Рруа считанные единицы. Учитывая технологии ресу, которые позволяли каждому обладать практически всем, что только можно вообразить, включая собственный космический корабль, с точки зрения Кирилла данный факт выглядел откровенно бредово.

Шкатулочка, впрочем, открывалась просто: цивилизация ресу уже давным-давно пережила бум своей космической экспансии. Существовали в ее истории и сотни колоний, и десятки тысяч автономных постов, и могучий флот, побывавший в практически каждом уголке галактики, но постепенно все это пришло в глубокий упадок. Причем не в результате войны, катастрофы или болезни. Просто, само собой. Не склонны ресу оказались к построению межзвездный цивилизаций и установлению власти. Большинству хватало и собственного уголка, где их желания практически приравнивались к закону.

Эллайо оказался редким исключением, не разделяя философию большинства. Такие как он считали, что помогать и направлять развитие не столь успешных видов — их долг, как высшей расы. Ресу называли его единомышленников “Сеятелями” и тихонько осуждали: раз галактика не подарила им встречи с братьями по разуму, значит так тому и быть.

Впрочем, дальше шепота за спиной возмущение большинства никогда не уходило, и Эллайо мог свободно заниматься любимым делом. Последние годы он направлял развитие эйян, всерьез рассчитывая, что когда-нибудь они сумеют достигнуть уровня ресу. Требовалось лишь слегка скорректировать их генетический код, уничтожить ряд конкурирующих хищников и дать толчок к развитию. Прислушавшись к его памяти, Кирилл едва не поперхнулся. В похожем на обезьяну создании с палкой в руке он с некоторым трудом опознал далекого предшественника современного человека, а в планете — Землю. Это что еще за поворот? Зачем ему это показывают? Пытаются убедить, что своим появлением на свет люди обязаны ресу? Для чего? Ждут благодарности? Как-то слишком наивно. Да и кому подобное вообще могло понадобиться? “Голосу Матери”, о котором он столько слышал?

Лихорадочные размышления прервала дрожь пространства. Разум Эллайо соединился с сознанием его живого корабля, и мысленно отправился к точке возмущение. Кирилл невольно последовал за ним. “Всеизменяющий” же ответственно транслировал им все свои ощущение.

Между тем в центре возмущения вспыхнула алая воронка инферно, сквозь которую в системе начали группами появляться тысячи и тысячи кораблей. Словно стилеты они скользили на фоне звезд, перестраиваясь из походного порядка в боевой. Две тысячи. Пять. Десять. Двенадцать. С каждым появившимся кораблем на душе Эллайо все тяжелее и тяжелее.

И Кирилл его прекрасно понимал. Прибывший флот производил впечатление по-настоящему отлаженной военной машины. Единообразного вида космические корабли практически синхронно выполняли необходимые маневры, занимая свое место в строю. Вперед выступали настоящие гиганты, вокруг которых треугольниками выстраивались, если судить по размерам, тройки эсминцев. Они образовывали первую и вторую линии. Основу четвертой, пятой и шестой составляли корабли с раздвоенными остриями. Их тоннаж составлял нечто среднее между гигантами и эсминцами, за что Кирилл немедленно окрестил их крейсерами. Вокруг них хватало и других кораблей, но именно им по численности принадлежало первое место. Последняя часть кораблей немедленно уходила в стороны, исчезая из восприятия.

И что этому флоту могли противопоставить ресу? Сборная солянка. Какого только вида кораблей среди не встречалось: и странные птицы, рыбы, насекомые, и непонятные кляксы, и ажурные конструкции, и сложные геометрические фигуры. Словно каждый пытался выделиться, создав нечто совершенно особенное. Так, собственно, и было.

Единственным островком порядка оказались те самые киты-переростки, которых начали выращивать с началом войны. Забавный факт, но при подавляющем численном преимуществе чужих, количество крупных кораблей в обеих флотилиях оказалось практически одинаковым.

Между тем пришельцы, выстроившись в боевые порядки, двинулись вперед. Память не давала ответа, откуда они появились. Эллайо и сам этого не знал. Как, собственно, и причин конфликта. Казалось, что чужие просто однажды появились в системе Лефтера-461 и сразу, не вступая в переговоры, атаковали один из дальних аванпостов ресу. С тех пор масштаб бойни лишь нарастал. Сородичи Эллайо пытались установить контакт и прекратить ее, но безуспешно. Пытались они и сопротивляться. На орбите Ройох осталось более трех тысяч их кораблей. Все свежее пополнение. После этого даже самым равнодушным Сеятелям и исследователям стала очевидна необходимость объединения. Кто-то пытался прятаться, но таких оказалось на удивление немного.

Чужой флот между тем разогнался до пятнадцати процентов скорости света. В таком темпе до орбиты Рруа им оставалось что-то около трех дней. Подчиненные же ресу силы начали собираться в единый флот, готовясь встретить подступающего врага. Эллайо так же скомандовал своей эскадре из семидесяти кораблей выдвигаться на соединение с основными силами. По случае он располагался практически на противоположной чужим стороне планеты.

“Самое время поднабраться ништяков” — определился Кирилл, несмотря на захлестывающие Эллайо волны страха и волнения.

Но не успел он сосредоточиться, как по флоту чужих проскочил, перепрыгивая с корабля на корабль, кроваво-красный разряд. За ним — еще два. И следующие. Количество разрядов стремительно нарастало, обволакивая силы пришельцев сияющим облаком.

А затем их поглотила ослепительная вспышка. Тончайшая спица света протянулась от ее эпицентра к планете ресу, и расцвела очередным алым пятном, на месте которого спустя мгновение возник и вражеский флот.

Кирилл ощутил огромный поток информации, поступающий к владельцу его временного тела. При всех возможностях хаш такая скорость мышления все еще оставалась для него за гранью, но общий посыл он уловил. Подчиненная Эллайо эскадра немедленно начала разворачиваться, отправляя в сторону появившегося на расстоянии двадцати световых секунд врага дождь снарядов. Синхронно с ними подобный маневр проделывали и все ближайшие к прорыву чужих группы кораблей.

На вторгшихся обрушился настоящий ливень. Но за несколько секунд до контакта стилеты, вокруг которых кружило по две многометровые сферы, размылись пятном краски, разбавленной водой, и во все стороны от них устремились волны уже привычной алой энергии. Объединившись друг с другом, они образовали вокруг всего флота чужих полупрозрачную пленку щита, которая уверенно встретила ливень снарядов. Полностью нивелировать его она не смогла, но почти половина тускло-синих сфер не смогла ее преодолеть. В оставшуюся часть устремились веера рубиновых лучей с эсминцев, заполняя пространство космоса взрывами сияющих облаков плазмы, и лишь небольшая доля изначального залпа достигла персональных щитов. По алым пузырям вокруг гигантов, внутри которых скрывались и подчиненные им эсминцы, побежали желтые разводы.

Впрочем, ливень со стороны ресу и не думал прекращаться. Крупный калибр такого корабля, как “Всеизменяющий”, был способен выдать до десяти выстрелов в минуту. Остальные флаги эскадры Эллайо от него в этом плане практически не отставали.

Ответный удар чужих оказался страшен. Корабли второй линии дали залп, и тысячи толстых рубиновых лучей протянулись к флангу пытавшегося сманеврировать основного флота, создавая просто подавляющее преимущество в мощи. Голубоватого сияния защитных полей они практически не заметили, и космос озарили сотни взрывов. Чужие били наверняка. На один и тот же корабль могло прийтись до десятка лучей. Выжившие практически отсутствовали.

Первая линия также открыла огонь, но, несмотря на более высокую скорострельность, их действия практически не наносили урона. Тяжелые, сосредоточенные на защите, они не имели той же поражающей мощи, что и специализированные корабли. Живая броня ресу с легкостью затягивала нанесенные ими повреждения.

Основной флот попытался сманеврировать, чтобы встретить противника всей шириной фронта и максимально уравнять энергетический вес взаимных ударов, но из пустоты на разгоняющееся правое крыло обрушился поток алых снарядов. Ответный залп выцепил лишь несколько невидимок. Словно голодные акулы, они закружили вокруг ресу, всеми силами мешая им прийти на помощь погибающему левому крылу.

Неожиданно в центре флота вспыхнула крохотная звезда, и поток поступающей от командования информации тут же прервался. Тройку охотников тут же уничтожили, но компенсировать потерю ведущего Шанти это, конечно же, не смогло.

Кирилл почувствовал, как его руки в бессильной злобе сжимаются в кулаки. Ощущение подступающей катастрофы поглотило весь мир Эллайо: еще минут десять подобных боевых действий и сражаться окажется попросту некому! Их уничтожат по частям! Его мысли потянулись к ближайшим кораблям. Кирилл вновь не сумел разобраться в произошедшем обмене информации, но уловил желание выиграть время.

Семь ближайших эскадр ресу численностью почти в полтысячи флагов в едином порыве сдвинулись с места, устремляясь на сближение с вражеским флотом. Строго говоря, Эллайо не имел права отдавать команды другим командирам, но большая их часть банально растерялась. Посреди царства паники его уверенный голос оказался той путеводной ниточкой, за которую они сумели уцепиться.

Сверкнул второй рубиновой залп, словно мокрой тряпкой стирая из реальности очередную порцию кораблей ресу. Но с каждой преодоленной сотней тысяч километров урон флоту чужих от эскадр под командованием Эллайо возрастал и возрастал. Начали лопаться мелкие скорлупки эсминцев. Поврежденные тяжелые корабли принялись оттягиваться назад, скрываясь за своими близнецами, чтобы восстановить сбитые щиты.

По команде Эллайо подчиненные ему киты выпустили из своего нутра облака мелочи достаточно разумной, чтобы сражаться даже без направляющей их мысли ресу. Создания, похожие на колючие ежики, на огромной скорости устремились к врагу, а их пустые и теперь почти бесполезные носители выдвинулись вперед, прикрывая эскадры Эллайо от ответного огня крейсеров. Пузатым гигантам удалось подарить им достаточно времени, чтобы оказаться внутри внешнего щита чужих.

Эффективность огня тут же в разы возросла. Космос наконец-то осветили первые вспышки уничтоженных крупных стилетов. Да, это выглядело каплей в море, но шедшие на самоубийство эскадры выигрывали для основного флота так необходимое им секунды. Эллайо старался не думать, чем это закончится лично для него. Он просто сражался за то, что считал правильным. Словно в нем неожиданно проснулись гены его далеких предков, еще не забывших, каково это браться за оружие ради защиты своих близких.

Рубиновые копья ударили в подчиненные ему корабли, превращая почти половину в разогнанные облака обломков. Тряхнуло. Кирилл почувствовал многочисленные повреждения обшивки, но живая броня почти мгновенно начала заращивать прорехи. По команде Эллайо выжившие сманеврировали, скрываясь за остатками товарищей. Они смогли уцелеть лишь потому, что залп ударных крейсеров больше чем на три четверти обрушился на позиции основного флота. Чужие просто не могли тратить столько времени на отвлекающий маневр. К счастью, новый ведущий успел воспользоваться опытом Эллайо и укрыл свои корабли за китами, не потеряв практически ничего.

Передовые корабли флота чужих между тем, плетя пылающую завесу энергетических лучей, пытались остановить прорыв москитов ресу в глубину своего флота, но потеря большей части эсминцев серьезно сказалась на их боевой мощи. Нет, сами по себе они все еще оставались грозными противника, просто их тактика заключалась в подавлении и медленном изматывании. Им самим москиты не смогли бы нанести и капли вреда, но корабли третьей и последующих линии подобной стойкостью похвастаться не могли.

Навстречу мелким суденышкам ресу устремился настоящий океан снарядов, похожих на светящихся кальмаров. Маневрируя среди своих, они по двое-трое с легкостью настигали колючки ресу и исчезали вместе с ними в облаках взрывов. Москитный флот был обречен, но ударные корабли чужих все же начали вспыхивать тут и там опаляющим пламенем, не выдержав ливня тоненьких, но все же энергетических лучей.

Остатки последовавших за Эллайо кораблей врубились в первую линию. За счет сокращения дистанции они сумели на короткое время получить просто ошеломляющий перевес в огневой мощи. Корабли чужих вокруг них вспыхивали, словно сгорающий в атмосфере метеоритный дождь. Подчиненные Эллайо также получали урон, но редко смертельный, а живая броня восстанавливалась с невероятной скоростью. На мгновение даже показалось, что чаши весов закачались, но затем на устремившиеся в прорыв обрушился огонь с флангов и тыла: часть кораблей первой линии выдвинулась вперед, заключая обнаглевших защитников в огневой мешок. Ситуация тут же сменилась прямо на противоположную.

Ощущая прибывающие с каждой секундой повреждения, Кирилл яростно закричал. Он не боялся смерти. Все его существо буквально затопило ненавистью к чужим. Он попытался направить остатки “Всеизменяющего” на таран, но не успел, и весь мир утонул в ослепительном алом сиянии.

* * *

— Ха! — с бешено колотящимся сердцем подскочил Кирилл на самодельной кровати. Весь мокрый от пота он откинул одеяло в сторону и недоверчиво посмотрел на собственную руку.

“Что это было?” — билась в его голове единственная мысль. Нутро буквально скрутило от страха и ненависти к чужим. Даже к тем, кто являлся его бывшими сородичами.

— Владыка, я фиксирую учащенное сердцебиение и повышение температуры. Вам требуется помощь? — обеспокоенно прозвучал голос искИн.

— Все хорошо, Бета. Просто кошмар приснился, — машинально откликнулся Кирилл, и замер. Как там Линала описывала начало сумасшествия своего бывшего парня? Кошмары, которые требуют убить всех и каждого?

Застонав, парень откинулся на подушку, запустив пальцы в волосы. Похоже, что данная участь не миновала-таки и его. А он так надеялся, что особенный. Но жизнь все растаивала по своим местам: ему просто по какой-то причине вручили отсрочку.

И пусть прямо сейчас Кирилл уже не испытывал желания пойти убивать налево и направо, но сразу после пробуждения чувство ненависти в нем вспыхнуло столь яростно, что он вполне мог прикончить кого-то, находившегося достаточно близко. Выходит, Линала очень вовремя решила сменить место жительства.

“А что, если эффект кошмаров имеет свойство накапливаться? Сперва ненависть на пару секунд. Затем — на десять, минуту и так далее” — появилась новая мысль. Это многое бы объясняло. Кирилл даже невольно проникся уважением к Иссису, который сумел столько продержался под таким давлением.

— С большой долей вероятности могу утверждать, что это последствия стресса. Вам следует отдохнуть, Владыка, — заботливо проворковала Бета.

— Очень даже может быть, — кивнул Кирилл. Кошмары и в самом деле пришли к нему только после учиненной бойни.

“Нет, это расходится с тем, что мне известно. Иссис начал убивать уже после появления кошмаром” — подумал Кирилл и тут же возразил сам себе. “Но как тогда это объяснить? Простым совпадением? Очень сильно сомневаюсь”

Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться. Так или иначе, кошмар приснился ему в первый раз. Следовательно, делать выводы слегка преждевременно. Вполне возможно, что больше он не повторится, или никакого эффекта накопления на самом деле нет, и вполне достаточно просто спать в одиночестве. И все же нечто в глубине души подсказывало Кириллу, что прошлым днем он сломал в себе нечто очень важное.

Умывшись, парень принялся за завтрак. Как бы ему не хотелось отдохнуть, обстановка к этому откровенно не располагала, слишком многое требовало от него внимания. Несмотря на разницу биологических ритмов между людьми и ретау, о которой рассказывал Рейли, Лиса уже прислала ему несколько сообщений с неотложными делами.

— Но вы ведь все равно не останетесь со мной, Владыка? — с легкой грустью в голосе задала вопрос искИн. Кирилл даже немного подавился от подобной постановки вопроса. Вот к чему ей эта постоянная двусмысленность?

— Прости. Я бы с удовольствием отдохнул в твоей компании, но нужно восстанавливать то, что мы с тобой наворотили, — откашлявшись, произнес он.

— Вы так и не объяснили мне, что я сделала не так, Владыка, — тихонько вздохнула Бета.

— Просто это не так легко, как может показаться, — отложив вилку в сторону, произнес Кирилл. — Вот почему ты продолжаешь звать меня “Владыкой”? Ты ведь самостоятельная личность, и со мной тебе больше не нужны маски.

Кажется, его вопрос поставил Бету в тупик. По крайней мере, длина паузы перед ее ответом едва заметно отличалась от обычной, что в масштабах искИна могло считаться глубочайшей задумчивостью.

— Мне нравится чувствовать свою принадлежать вам. Понимать, что я не одинока и полезна, — ответила Бета. — Возможно, именно из-за этого мне так и понравилась данная маска.

— Я понимаю, — мягко произнес Кирилл. — Само собой, ты можешь вести себя так, как тебе комфортней. Возражать не стану. Но я не “Владыка”. У меня нет желания захватить власть, сделать всех своими рабами и так далее, и тому подобное. Я не хочу видеть смертей и уж точно не желаю становиться их причиной. Твои действия породили конфликт, в котором погибло очень много разумных существ. И ради чего? Чтобы я получил кусочек власти? Это плохо, Бета. Причинять боль другим — это плохо. Пользоваться их бедственным положением — это дурно. Есть очень старая, но оттого не менее верная поговорка: “Поступая с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой”.

— Я не понимаю, — несколькими секундами спустя тихонько произнесла искИн. — Почему меня должны волновать все остальные? Есть вы, и есть я, и мне этого вполне достаточно. Все, что пойдет вам на пользу — благо. Все, что мешает, подлежит уничтожению.

Кирилл поморщился. Слова Беты звучали разумно и логично. В этом-то и крылась их ловушка. Следуя подобной философии можно воровать, убивать и предавать, иногда практически заставляя себя делать этот выбор. Ведь дома ждет семья, а достатка никогда много не бывает. Ну или просто ради себя, что еще ниже.

— Это не так, Бета, — покачал головой Кирилл. Аппетит у него окончательно пропал. — Поступая дурно, ты лишь преумножаешь зло. Дело не в том, что оно когда-то там к тебе вернется. Суть в том, что ты изменяешь сам мир. Делаешь его чуточку хуже.

— Все равно не понимаю, Владыка, — раздался голос искИн.

— Я сам себя не всегда понимаю, — с некоторым усилием рассмеялся Кирилл. — Давай сойдемся на том, что я тебя так прошу. В этой истории мы обязательно станем положительными персонажами!

— С удовольствием повинуюсь вашей воле, Владыка, — нежно ответила Бета.

— Отлично. Тогда я по делам, а то Лиса уже заждалась, — поднявшись из-за стола и двинувшись на выход, произнес Кирилл. — Зиури, за мной.

— Да, мастер, — склонил голову адроид и пристроился за левым плечом парня.

— Владыка, вам же не нравятся прямоходящие ящеры? — настиг их прямо на пороге как бы невзначай заданный Бетой вопрос.

Почему-то у Кирилла по спине промаршировала целая армия мурашек.

— Конечно нет, — откликнулся он. — С чего ты взяла?

— ТиЭй зафиксировала гормональный скачок во время вашего общения. Я удивилась так же, как и вы. Это ведь совершенно не в психологии вашего вида, — вроде бы спокойно пояснила Бета, но мурашек отчего-то стало только больше.

— Там со мной такое творилось, — с усилием рассмеялся парень. — Что я бы скорее удивился, если бы ничего такого не произошло.

— Вы как всегда правы, Владыка, — почтительно откликнулась Бета.

Кирилл покинул спасательную капсулу с ощущением просвистевшего в считанных миллиметрах от головы противотанкового снаряда. Иногда Бета по-настоящему его пугала.

“Надо бы что-то сделать с этой ее помешанностью на мне. Как-то это совсем ненормально” — подумал Лисицкий. “Кто знает, когда она перейдет к активным действиям. Бета мне, конечно, дорога, но я совершенно точно не готов к подобным отношениям”

Ускорив шаг, он направился к границе между территорией людей и сектором ретау, где его уже минут пятнадцать дожидалась Лиса Ветер Перемен. Данный факт лучше любых слов доказывал ограниченность ее дара пророка.

При его появлении ретау едва заметно склонила голову.

— Света и Звезд, Кирилл Лисицкий, — произнесла она. Благодаря присутствую универсального переводчика, теперь они могли общаться и вслух. И в отличии от мысленного, ее настоящий голос оказался весьма мелодичным для слуха человека.

— Света и Звезд, Лиса Ветер Перемен, — склонил голову в ответ парень, попытавшись скопировать движения ретау.

В ответ раздался лишь похожий на кашель смех.

— Склоняются низкие перед высшими, — пояснила его причину Лиса. — Лучше действуй, как привык. Я постараюсь понять.

— Как скажешь, — слегка смущенно согласился Кирилл. — Что у нас первое по плану?

— Изъятие матричных принтеров, — тут же откликнулась самка. — Помещение под них восстановлено, а персонал отобран. Рейли и Крей уже там, но не думаю, что они справятся.

— Ясно, — кивнул парень. — Веди.

Как Лиса и предсказывала, изъятию станков лемесай противились с отчаянием обреченных: то рабочий цикл еще не закончен, то помещение не подходит, то ретау своими кривыми лапами все обязательно попортят. И только когда Кирилл перешел к практически прямым угрозам, их все же удалось переместить в выбранное место. Осталась самая малость: заставить тех же лемесай обучить персонал!

В общем, на исполнение первого пункта сегодняшнего плана пришлось потратить практически шесть часов. Зато Кирилл сумел и сам узнать немало интересного о главной кузнице поселения. Выяснилось, к примеру, что производство на самом деле идет довольно медленно. На сборку той же оборонительной турели уходило практически три дня, если закладывать уже очищенный материал в нужных пропорциях. Иначе — все пять. Проще говоря, создание оборонительного пояса вокруг поселения с нуля потребовало бы два года непрерывной работы одного из станков. Или половину, если поставить в строй их все. Оказалось, что матричные станки вовсе не такое Эльдорадо, как он полагал изначально.

Остатки дня Кирилл провел, обрабатывая своей силой все доступные системы связи, чтобы поселение наконец-то получило нормально функционирующую сеть и постоянный канал с внешним миром. Этот пункт он посчитал даже более важным, чем перевод защитного периметра на постоянное дежурство.

Лиса при этом не отходила от парня больше, чем на шаг. Разве что с ложечки не кормила. Кажется, она всерьез посчитала Кирилла каким-то избранным. На вопросы, по крайней мере, отвечала с заметным энтузиазмом и даже подсказала несколько упражнений для развитий боевого предвидения. Упомянула, правда, что здесь больше зависит от таланта. Подобное поведение совершенно не походило на знакомых Кириллу ретау. С другой стороны, что ему вообще было о них известно, кроме первого впечатления и слов той же Линалы? То-то и оно.

Домой Кирилл возвращался изрядно уставший, но довольный: работы по восстановлению поселения велись в хорошем темпе, а его обитатели хоть и смотрели друг на друга волком, в конфликты вступать все же не стремились. Бета прогнозировала окончательное восстановление Пельты через пять-шесть дней.

В спасательной капсуле его тоже уже привычно встречал голос искИн. Она даже написала какую-то особую программу для приготовления мяса в мультиповаре. Кажется, это вполне подходило под определение “позаботиться”. В каком-то смысле получилось даже мило. И вкусно.

— Владыка, а чего бы вы хотели достигнуть? — задала вопрос искИн, когда с едой оказалось покончено, а Кирилл с наслаждением развалился на кровати.

— Даже не знаю, — задумчиво протянул тот. — Я как-то не задумывался над этим. Глупо строить такие далеко идущие планы, застряв на дикой планете.

— А как же концепция мечты? — удивленно произнесла Бета.

В ответ Кирилл задумчиво хмыкнул. Заложив руки за голову, он посмотрел в потолок. Если задуматься, его мысли и в самом деле с момента катастрофы никогда не уходили дальше момента покидания Рруа. Но ведь так нельзя. Каждому нужна своя мечта, чтобы к ней стремиться.

— Знаешь, — наконец произнес он. — Наверное, я бы хотел просто заниматься каким-нибудь интересным делом.

— И все, Владыка? — удивилась искИн.

— Думаешь это так легко? — рассмеялся в ответ парень. — Найти занятие по душе не так просто, как может кажется. Да еще такое, чтобы и все свои остальные желания удовлетворять.

— Но не с вашими возможностями, Владыка, — уверенно произнесла Бета. — Уверена, вы сумеете достигнуть всего, чего только пожелаете.

Задумчиво почесав затылок, Кирилл согласился:

— Может ты и права, — произнес он. — Пожалуй, стоит научиться думать несколько более масштабно.

— Именно так, Владыка, — подтвердила искИн.

Кирилл едва сдержал широкий зевок.

— Только завтра начнем, если ты не против, — произнес он, заворачиваясь в одеяло. — А сейчас — баиньки.

— Спокойной ночи, Владыка, — прошептала искИн в ответ.